-- Ольга Николаевна, -- в приоткрытой двери кабинета заведующей отделом рекламы газеты "Утренние вести" показалось встревоженное личико младшей редакторши Шурочки, обрамленное нежными светлыми кудряшками. -- Ольга Николаевна, а мы имеем право печатать подобные объявления? -- Шурочка вошла в кабинет и застыла у порога. -- Вот послушайте. "Для проведения научного эксперимента требуются мужчины от тридцати пяти до сорока пяти лет, здоровые, без вредных привычек, одинокие, согласные изменить свой нынешний образ жизни. Собеседование проводится по адресу... запись по телефону...".
-- За текст заплачено? -- Равнодушно спросила Ольга Николаевна, даже не взглянув на Шурочку. Девушка перевернула листок.
-- Да, оплачено размещение в разделе частных объявлений в течение недели.
-- Ну, так публикуйте! -- Устало произнесла заведующая и добавила, -- а кто им там нужен, мужчины или крысы, не наше дело.
Шурочка, не найдя у Ольги Николаевны понимания своей тревоги, направилась к юристу газеты. Совсем молоденький, только что из института, консультант по юридическим проблемам Паша работу свою ненавидел. Вместо громких разоблачительных процессов, о которых он мечтал и к которым готовил себя с первого курса, ему приходилось вести бесконечные, мелкие тяжбы газеты с хозяевами арендуемых помещений или с рекламодателями, упорно подсовывающими недействительные лицензии. На лице юриста было вечно скучающее выражение, в душе -- глубокое разочарование, да и деловой костюм сидел на нем неважно.
-- Паша, ну, это же какое-то странное объявление, -- Шурочка взглянула на молодого человека и зарделась, -- посмотри, -- она робко протянула ему листок, боясь соприкоснуться с Пашей даже кончиками пальцев. Девушка была давно и безнадежно влюблена в несостоявшегося адвоката.
-- Это частное объявление? -- Паша равнодушно взглянул на Шурочку.
-- Да, но...
-- Тогда печатайте, мы за частные объявления ответственности не несем. У нас это черным по белому написано.
-- Ой, ну, Паша. Ты же сам слышал, сколько сейчас всякого безобразия творится! А вдруг, это какие-то ужасные эксперименты над людьми! Вдруг это опасно или противозаконно?
-- Ерунда, -- еще раз взглянув на листок, буркнул Паша. -- Публикуйте.
Шурочка, вздохнув, вышла из его кабинета, а молодой юрист торопливо записал в ежедневнике телефон из загадочного объявления.
Узкий коридор в медицинском центре "Парацельс" был слабо освещен постоянно гудящими лампами дневного света, что делало атмосферу несколько зловещей. Лица пациентов, ожидающих приема, приобретали соответствующую месту болезненную бледность, а лица врачей, иногда проходящих по коридору, значительность. Вечером посетителей было немного, почти все кабинеты уже пустовали. Пожилая, полная уборщица, кряхтя, доставала из подсобки новомодную само выжимающуюся швабру и старое пластмассовое ведро.
-- Лидочка, -- окликнула она симпатичную администраторшу. -- Дай-ка мне ключики от свободных комнат, начну прибираться. Хочу сегодня пораньше уйти.
-- Да по-моему, только зубные еще здесь, да вот Екатерина Михайловна что-то задержалась, -- Лидочка передала уборщице связку ключей и шепнула, -- к ней сегодня пара таких странных мужичков приходила. Представляете, сначала звонят записаться и что-то там насчет эксперимента какого-то говорят. Потом пришли, вроде нормальные, симпатичные даже. Один, вон, до сих пор у нее сидит. И уже ведь с неделю такие ходят.
-- Да нервные ведь, что возьмешь, -- пожала плечами уборщица. Невропатолога Екатерину Михайловну она очень уважала, особенно после того, как та избавила ее от изнурительных болей в правой ноге. И медсестричку ее Милу тоже любила, она так легко делала уколы. -- Ходют-ходют, ноют-ноют. Я сама как-то слышала, один ей все говорил, что уснуть никак не может, что голова все болит. Да от безделья это! А Катерине-то Михайловне сидеть тут из-за них. -- Гремя ключами, уборщица удалилась в конец коридора.
-- Итак, вы говорите, Павел Дмитриевич, что никаких наследственных болезней у вас нет? -- Медсестра Мила строго взглянула на молодого юриста из газеты. Тот кивнул.
-- Хорошо, -- Мила отметила что-то на лежащем перед ней бланке, и еще раз заглянула в паспорт пациента. -- Вы неженаты, детей нет, правильно? -- Паша опять кивнул. -- А родители?
-- Живут в Саратове, -- ответил Паша. -- А я здесь в институте учился, потом работать остался. Скажите, а в чем состоит эксперимент?
Вместо ответа Мила опять задала вопрос.
-- Где работаете?
-- В газете, "Утренние вести", консультант по юридическим вопросам, -- важно произнес Павел.
-- Очень хорошо, -- улыбнулась вдруг Мила. -- Вы внимательно читали объявление? Там написано, что вы должны быть готовы к тому, что ваша жизнь... несколько изменится.
-- Да, конечно, я понимаю. А мне что, введут какой-то новый препарат?
-- Не совсем, -- Милочка замялась. -- Вам все объяснит доктор, Екатерина Михайловна, но только учтите, что, если вы дадите согласие, ничего будет уже не переиграть, понимаете? Возможно, ваша жизнь станет несколько сложнее, чем сейчас, даже могут появиться некоторые проблемы. Но она может стать разнообразнее, интереснее.
-- Я готов! -- Воскликнул Паша. -- Знаете, я за этим и пришел, я именно хочу изменить что-то в своей жизни, но как-то все случай не подворачивался.
-- Что ж, тогда вы пришли по адресу, -- Милочка серьезно кивнула. -- А теперь пройдите к доктору, она вас осмотрит.
Осмотр прошел довольно быстро. Екатерина Михайловна оказалась приветливой дамой, чуть за тридцать, с невероятно синими глазами и теплыми мягкими ладонями. Белый халат ей очень шел. Она поводила перед Пашиным носом блестящим молоточком, постучала ему по коленкам и попросила с закрытыми глазами дотронуться пальцем до мочки уха. После этого доктор кивнула каким-то своим мыслям и улыбнулась.
-- Спасибо, что откликнулись, но вы нам не подойдете.
-- Почему? -- Паша с обидой взглянул на доктора. -- Что со мной не так?
-- В объявлении было написано, что нам нужны мужчины другого возраста. Вы слишком молоды.
В этот момент в кабинет с пачкой карточек вошла Мила и, услышав последние слова Екатерины Михайловны, быстро заговорила.
-- Но, может быть, мы посоветуемся с профессором? Возможно, и более молодой мужчина подойдет. Главный же говорил, что возраст -- не определяющий критерий.
Доктор удивленно взглянула на медсестру, потом, немного помолчав, произнесла.
-- Да, пожалуй, ты права, нужно переговорить с профессором.
-- Простите, а в чем все-таки состоит эксперимент? -- Снова не удержался Паша.
-- Если вас выберут, то мы пригласим вас снова и все объясним подробно. Как вы, наверное, понимаете, мы не можем сказать вам об этом сейчас, -- значительно произнесла Екатерина Михайловна.
-- Это секретный, закрытый проект, да? Я так и подумал! Но я все же должен знать, на что иду! -- Паша не хотел отступать.
-- Разумеется. Я же сказала вам, что тем, кого отберут, все обязательно объяснят. Мы, конечно, не можем знать всех последствий, но суть вы поймете сразу. В конце концов, вы должны будете подписать бумагу о своем согласии на участие в эксперименте, тогда вам неоднократно все повторят.
-- А если я захочу отказаться? -- Забеспокоился Паша.
-- Пока не будет вашей подписи, вы можете отказаться. Если захотите, конечно, -- улыбнулась Екатерина Михайловна. -- А теперь можете идти, мы свяжемся с вами.
Когда за Пашей закрылась дверь, Милочка виновато взглянула на доктора.
-- Он такой симпатичный, -- тихо сказала она. -- К тому же положительный, может неплохо зарабатывать, он юрист, к тому же родители далеко, в Саратове. И так рвется изменить свою жизнь, трудностей не боится...
-- Ну, это поначалу они все такие, -- вздохнула Екатерина Михайловна. -- Но раз уж ты согласилась мне помогать, так почему бы тебе самой не воспользоваться ситуацией, -- она поднялась из-за стола и стала снимать халат.
-- Ну, я, прям, восхищаюсь вами, Екатерина Михайловна! -- Восторженно воскликнула Милочка. -- Надо же такое придумать! Только вот, а дальше-то что?
-- Это совсем просто! Ты про него все знаешь, звонишь ему, говоришь, что для эксперимента он не подходит, ну, а остальное в твоих руках. Ты девушка симпатичная и неглупая, дерзай! А мне, кстати, дай-ка еще раз анкету того вчерашнего предпринимателя, Николая, кажется?
Милочка энергично закивала.
-- Мне он тоже сразу понравился, солидный мужчина. Очень вам подходит, -- она начала перебирать карточки, не переставая щебетать, -- нет, ну надо же! На обычное объявление о знакомстве кто откликнется? Шушера всякая, да и наврут еще с три короба, или пристанут, не отвяжешься, или еще того хуже, маньяк какой-нибудь попадется. А тут все так солидно, сразу ясно, что за человек! Вы умница, просто умница! Такое придумать! А можно с вами завтра одна моя подруга поработает? Она тоже девушка одинокая, а где теперь приличного человека встретишь...