Капитан Жмуриков наконец нашел вип-палату, где лежал злосчастный иностранец. Главврач предупредил, что больной слегка не в себе, и сначала даже хотели вызвать психиатричку, но кто-то из начальства дал задний ход. Международный скандал и все такое. Одним словом, нужно было оформить протокол происшествия, быстро вылечить и отправить англичанина (или голландца, кто их разберет?) домой.
Худощавый, белобрысый мужчина средних лет, лежал на спине: голова перемотана, на месте левой ноги под простыней красноречивая пустота.
- Транспортная полиция. - Жмуриков представился.
- Полисия, хорошо! - сказал иностранец. - Джон Рэйлвэй.
- Ну, рассказывайте, Джон, как вас угораздило? - Капитан вытащил блокнот и ручку.
- Дело ф том, что меня с малых лет тянуло к рельсам.
Жмуриков поднял глаза на иностранца, с трудом подбирающего слова.
- Ну, поезда, вагоны, электрички, понимаете?
- У меня здесь написано, что вчера в семь тридцать вечера в районе станции метро Пролетарская вы попали под трамвай номер шесть, - сказал Жмуриков. - В результате чего лишились своей нижней левой конечности. Имеете что-то сообщить по данному делу?
- Имею, - сказал Джон, а потом, сделав грустное лицо и показывая в направлении утраченной ноги, добавил: - Раньше имел, а теперь нет.
- Так зачем же вы прыгнули под трамвай? Свидетели говорят, что вы даже разбег взяли перед прыжком.
- Загляделся на русская женщина, очень красиво.
Жмуриков вздохнул и начал записывать.
- Значит, подскользнулись.
- Зачем подскользнулся? Что я глупый, как недотепа? Я хотел купить цветы для женщины.
- Какие цветы?
- Цветы купить через дорогу и побыстрей! - оживился Джон.
- Ну, а под трамвай-то зачем? - начал терять терпение капитан.
- Хотел показать женщина, какой я смелый, без страха! Успею перед трамваем как пчелка на мед.
- Так и запишем. Из хулиганских побуждений. С вас, между прочим, еще нужно ущерб взыскать. Вы своей кровью пол-трамвая забрызгали, его теперь перекрашивать надо.
Джон молчал.
- Хорошо, пойдем дальше. При вас обнаружили сумку, а в ней бутылка пива и пятнадцать книг Дарьи Донцовой. Как вы это объясните?
- Коротал длинные русские вечера, - грустно ответил Джон.
- Но все пятнадцать книг - одинаковые. Вы что собирались их продавать по спекулятивной цене?
- Маленькая контрабанда, - залепетал иностранец. - Для моих друзей-филологов, изучать современный русский язык.
- Ладно, контрабанда это не по моей части. Но почему в одной из книг была закладка с надписью от руки: "Ай вонт ту лив ноу мор"? Переводчик написал, что это объясняет попытку самоубийства. Вы хотели покончить с собой?
- Просто я очень люблю рельсы, понимаете? Этот мистический символ пути в неизведанное, но при этом и символ границы, за которой зияет бездна. Я изучаю русскую литературу, Анна Каренина, голубой вагон бежит качается...
- Хватит, - прервал Жмуриков. - Вы мне просто скажите, суицидальные наклонности имеете, или нет?
- Раньше имел, а теперь нет, - задумчиво сказал Джон, снова посмотрев в сторону несуществующей ноги.
- Хорошо. - Капитан записал в блокнот и задал следующий вопрос: - А вот почему вас врачи считают психически ненормальным? Можете объяснить?
- Нет. Это какая-то ошибка.
Тут в больнице вырубили свет, в палате стало абсолютно темно. Иностранец закричал.
- Успокойтесь, Джон! Успокойтесь!
Через минуту больного удалось утихомирить, но он еще дрожал, дышал прерывисто, всхлипывал.
- Капитан, здесь очень страшно, - сказал он.
- Где?
- Здесь, везде. В России! Я очень боюсь.
- Не бойтесь, просто выключили свет. - Жмуриков похлопал Джона по плечу.
- Это же больница, - встрепенулся иностранец. - А что если сейчас идет операция, и все - нет электричества. Что будет?
- Не волнуйтесь вы по пустякам! Наши хирурги лучшие в мире. И в темноте все что нужно вырежут и зашьют на место.
- А по ночам, знаете, что по ночам?
- Что?
- Шаги. Шаги. По коридору, кто-то идет. Тихо, крадется. А потом раз! Уронили на пол что-то железное. Это кошмар! А потом где-то далеко вода капает - кап, кап! Как в бездну. И тишина... Я так испугался, что думал - сейчас разуплотнюсь к чертовой бабушке! Я думал, не выдержу!
- Что же вы такой пугливый...
- Да, я пугливый, - подхватил Джон. - Если хотите знать, я специально приехал в Россию лечиться от страха.
- А говорили, что литературу изучаете, Анна Каренина, старуха Шапокляк?
- Это все прикрытие, для отвода глаз. На самом деле я охотился за трамваем. Вы меня слушаете, капитан?
- Очень внимательно.
- В Шотландии есть такая легенда. Если перепрыгнуть рельсы прямо перед трамваем с номером тринадцать-тринадцать, то навсегда излечишься от страха. От великого мистера Страха.
- И зачем для этого ехать в Россию? Под английский трамвай нельзя было прыгнуть? Только статистику нам испортили.
- В Англии нет таких номеров, так не принято. Даже в Дублине - святые угодники и преподобный Серафим! - и то нет таких трамваев, а в Москве есть! Я заранее все узнал и трамвай этот подкараулил. Вот только с прыжком ничего не получилось.
- Ну, почему не получилось, - возразил Жмуриков. - Вы, можно сказать, заглянули в лицо смерти, и вернулись назад.
- Но не целиком!
- Зато есть и положительный момент. Вашей левой ноге уже нечего бояться. Ей вообще больше ничего не угрожает, как вам такая мысль?
Джон задумался. Тем временем в палате зажегся свет. Жмуриков встал, собираясь уходить.
- Капитан, а где нашли мою ногу?
- В каком смысле?
- Ну, где она лежала, когда я, ну, меня оттащили с рельсов?
- Если не считать мелких фрагментов, ваша нога большей частью оказалась на проезжей части, где ее переехал Камаз и еще автобус, кажется.
- То есть она перелетела через рельсы? - взволнованно спросил Джон.
- Совершенно верно.
- Спасибо вам, капитан. Вы подсказали мне верную идею. Я действительно наполовину сделал это!
- Вам нужно домой, Джон.
- Русский врач обещал мне поставить хороший протез, я смогу ходить. - Джон смотрел куда-то вдаль сквозь стену.
- Прощайте, Джон, и поправляйтесь скорей, - сказал Жмуриков уже в дверях.
Иностранец ничего не ответил, задумавшись о чем-то своем.