Собравшиеся на Красной Площади коммунисты так громко и с чувством пели Интернационал, что Иосиф Виссарионович взял и воскрес. По календарю был четверг, а не воскресенье, но товарища Сталина такие детали не интересовали. Появление вождя посреди толпы коммунистов вызвало жуткий ажиотаж. Большинство сразу разбежались. Кто-то вспомнил, что забыл дома выключить утюг, кто-то срочно побежал в Сбербанк оплачивать счета за телефон, а некоторые смылись якобы в связи с резким ухудшением здоровья своей тещи. И это неудивительно, ведь коммунисты никогда не были сильны в придумывании отговорок.
Тем смельчакам, которые остались, Сталин сказал:
- Отвезите меня в Кремль.
И его отвезли, ага. В Государственную Думу.
Сталин вошел в зал в военном френче и с неизбежной трубкой в руке. Он медленно поднялся к трибуне, как бы невзначай отодвинув выступавшего там оратора. Тот, увидев своего оппонента, самоликвидировался в считанные секунды. По залу прокатился шум возбужденных голосов. Зюганов сориентировался первым - подбежал к трибуне, чтобы поздороваться с вождем.
- Товарищ Берия, - сказал Сталин, и его голос ни с чем нельзя было спутать. - Распорядитесь, чтобы мне набили трубку свежим табаком. Этот выдохся еще шестьдесят лет назад.
- Моя фамилия Зюганов, Иосиф Виссарионович.
- Зю кто? - скривился вождь. - Это неважно. Займитесь наконец моей трубкой.
В зале сразу притихли. Всякие сомнения в реальности происходящего улетучились сами собой. Никто даже не предполагал, что Сталин может быть ненастоящий, что это может быть дерзкий розыгрыш, например, от безумных ребят из ЛДПР.
Тем временем Сталин начал свое выступление.
- Что это за дармоеды здесь собрались? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Это депутаты Государственной Думы, Иосиф Виссарионович, - подсказал Зюганов, стоящий рядом на трясущихся от страха ногах.
- И что это за холопское обращение по имени-отчеству? Товарища Сталина нужно называть товарищ Сталин, как и остальных товарищей. А вы товарищ...
- Зюганов.
- Неважно, - отмахнулся Сталин. - Скажите, кто эти люди, и если они наши советские депутаты, то почему разодеты как имериалистические гниды?
- Это наши, российские депутаты, - торопливо объяснил Зюганов. - Вот здесь сидит фракция Единой России...
- Расстрелять! - громко отчеканил вождь. - А остальным раздать по полкило моченых фиников.
- Но почему... финики?
- Я так и знал, что по первому предложению возражений не будет, - сказал Сталин, ухмыляясь в усы. - Нам здесь фракции не нужны. У нас одна партия, одна цель.
В зале зашумели, кто-то истерично закричал, но когда в зал торопливо вошли молодые ребята из службы охраны и начали выгонять единороссов из зала ударами прикладов, все стихло.
Когда вывели всех, приговоренных к расстрелу, включая тех, кто пытался выбросить партийные билеты и значки и спрятаться за креслами, Сталин спросил у оставшихся:
- Кто еще хочет во фракцию?
Желающих не было. Жириновский крикнул, что всегда в душе был коммунистом, а финики его любимый фрукт, но быстро утих, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
- Что же у нас с политической ситуацией, товарищи? - спросил Сталин, затянувшись трубкой, которую ему уже успел принести Зюганов.
Все молчали. Люди отрешенно жевали заморские фрукты из депутатского спецпайка, предусмотренного как раз для таких случаев.
- Почему у нас на Красной Площади продают заграничные чемоданы? Что же у нас своих чемоданов нету, что ли? И чемодан какой-то огромный. Товарищ Берия, вам не приходило в голову, сколько в этом чемодане может поместиться иностранных шпионов?
- Сейчас же разберемся и ликвидируем, - пообещал Зюганов.
- Вот именно, ликвидируйте! - Сталин ткнул трубкой в грудь лидера коммунистов. - А теперь об экономике. Что у нас происходит с промышленностью?
- Промышленность в упадке, товарищ Сталин. Иностранные товары дешевле и лучше качеством, и наши производители не справляются с конкуренцией, вынуждены останавливать заводы...
- Так какого хрена вы вступили в ВэТэО?! - вдруг заорал вождь. - Разве не учила вас матушка не вступать во всякое дерьмо?!
В зале стало так тихо, что было слышно как тикают сталинские командирские часы. Народ со страху даже перестал жевать, многие застыли с открытым ртом, боясь пошевелиться.
- Немедленно выйти! - отрезал Сталин.
- Но мы уже подписали договор...
- Договор порвать, тех кто подписывал - расстрелять!
Ребята с оружием, стоящие у входа, помчались выполнять команду вождя.
- Какие будут предложения у собравшихся товарищей по улучшению экономической ситуации? - спросил Сталин, выпустив изо рта струйку табачного дыма.
Депутаты дружно напряглись, но от непривычки у большинства так и не получилось включить мозг. Придумать что-либо дельное они не смогли бы и под страхом неминуемой смерти. Некоторые обратились к спасительным рефлексам и продолжили пережевывать финики. Вдруг один смелый и изобретательный депутат от ЛДПР поднял руку и выскочил к микрофону.
- Товарищ Сталин! У меня отличная идея! Я видел ее в одном американском... - Он поперхнулся. - В одном фильме. Там школьники собирали деньги на карманные расходы, продавая поцелуи. Понимаете? У них ничего не было, и они не хотели работать. Но продавать поцелуи оказалось очень выгодно! Многие хотели целоваться, и хорошо платили за это, да еще не по одному разу.
- То есть вы предлагаете продавать поцелуи для всей страны, для всего народа? - уточнил Сталин.
- Так точно. - Счастливый изобретатель сиял от восторга. - Мы найдем всенародного кумира, которого каждый захочет поцеловать. Я, например, предлагаю Глызина!
- Лучше Газманова! - возразили ему из зала, и все сразу зашумели, как в детском саду при раздаче горшков.
- А почему мужика в кумиры? - удивился Сталин. - Возьмите лучше Наталью Шпиллер, великолепная певица.
- Мужик это хорошо, - объяснил Зюганов. - Женщины - самые активные потребители товаров, это единственная надежда нашей экономики, на женских поцелуях мы точно разбогатеем... то есть поднимем экономику нашей страны.
- Понятно.
- А еще мы не можем игнорировать интересы обширной и влиятельной гей-коммьюнити, - добавил Зюганов, понизив голос.
- Кого?
- Ну... педерастов.
- Но почему же вы до сих пор этих... - начал Сталин, но Зюганов перебил его.
- Расстрелять? Я все понял. Непременно соберем и расстреляем!
- Да нет же, - сказал Сталин. - Я не об этом. Геи это хорошо. Пускай ...бутся себе на здоровье. Только привлекайте их почаще на общественные работы, привяжите их к рычагам каким-нибудь, пускай хоть электричество вырабатывают, что ли.
- Сделаем, товарищ Сталин. Тут наши экономисты посчитали, что с Газмановым дело не выгорит - его только пенсионерки помнят, а с них много денег не возьмешь. Можно было бы пригласить Диму Билана, но у него такие тарифы, что наш бюджет просто не потянет. Предлагают в качестве супер-кумира для всего народа - Элвиса Пресли, но с ним одна проблема.
- Какая?
- Он давно умер.
- И что? - Сталин затянулся. - Я, если внимательно разобраться, тоже не совсем живой. Что делать вы знаете. Приступайте!
На этом эпохальное заседание Думы закончилось.
Весть о сенсационном воскрешении вождя быстро разнеслась по всей стране. Без всяких дополнительных указаний народ на местах вешал и расстреливал чиновников и депутатов, а где не хватало патронов или было лень строить виселицы, извергов и кровососов просто топили в реках и озерах нашей бескрайней Родины. Наступило веселое и ответственное время. Народ замирал от предчувствия великого чуда.
Наконец-то оно свершилось. Из далекой Америки к нам прилетел легендарный Элвис. Он стоял у Мавзолея рядом с брошенной на брусчатку гитарой и продавал свои поцелуи. И в дождь, и в снег, и в лютый мороз. Никогда еще очередь в Мавзолей не была такой длинной.