Где-то в Сибири, в далекие теперь от нынешних дней годы приехал в часть молодой лейтенант - доктор. Игорь Биршаков - большой, спокойный человек с задатками военного организатора. Поставили его на штатную должность начальника медпункта. То, да се принял дела и должность и получил, как символ власти, большую связку ключей.
Шли дни, Игорь вникал в работу, осваивался, в общем, все шло как всегда, пока на своей небольшой территории он внезапно не наткнулся, на старый, почерневший, от времени вросший в землю, но еще крепкий сарай. Странно, но при передачи имущества предшественник ничего не сказал про него. Старослужащий санитар - ефрейтор Шамиев только пожал плечами на расспросы: все два года своей службы он воспринимал это просто как факт: "сарай".
На дверях подсобного помещения висел ржавый амбарный замок, как ни странно, ключ к нему нашелся на связке и однажды, в свободную минутку непоздней еще осени, Игорь шагнул на порог этого давно не посещаемого места.
Посередине сарай рассекал на две половины узкий проход. Все остальное небольшое помещение было от порога завалено всяким военным скарбом, ценным, во всяком случае, на первый взгляд. Вот, сразу же у порога лежит куча целых с виду двухлитровых кислородных баллонов и часть даже с прикрученными шлангами. Вошедший поднял верхний - тяжелый. Может ещё и заправленный? Игорь осторожно приоткрыл вентиль - ничего, открутил вентиль посильнее - ничего. Игорь открыл вентиль на полную, но баллон не подавал никаких признаков жизни. Пустой? Но такой тяжелый. Может, шланг забит? Лейтенант постучал набалдашником шланга по чему-то твердому - без результата. Все, наверное, пустые, с чего бы им тут лежать? Уже оглядывая мат. средства дальше, перед тем как положить в кучу неинтересный более баллон он машинально поднес свободный конец шланга к уху. Может что пшикнет хоть (неужели здесь все непригодное?) и взвыв упал влево, потому что справа, в ухо, из внезапно прочистившегося шланга, ему прилетело сразу сто двадцать полновесных атмосфер.
Пролечившись неделю в госпитале с баротравмой правого уха, еще месяц он плохо им слышал, но хорошо - все потом прошло.
Сарай был заключен и желающих посещать его, долгое время не было.
Прошло ещё пара лет и на смену, уже старшему лейтенанту Биршакову, пришел выпускник Академии. Молодой лейтенант Фоменко - добродушный, неторопливый, очень хозяйственный воронежский хохол не мог оставить без внимания такую сокровищницу как старый сарай, который почему-то выпал из разряда сдаваемого - принимаемого имущества. Все как-то руки не доходили. Но всему свое время.
Осень была поздняя, уже который день было -10С и за ночь землю накрыл белый-белый никем еще не тронутый снег. Улучшив минуту, Серега нашел на наследственной связке все тот же бурый от времени ключ и подошел к сараю. Большой амбарный замок после некоторого упрямства открылся и Сереге представился знакомый нам антропоморфный пейзаж. Постояв, пока глаза привыкли к сумраку, с опаской покосился на кучу двухлитровых кислородных баллонов: "пустые должно быть". Он взял один валявшийся почему-то в проходе: легкий, кран полностью открыт: "пустые", - утвердился Серега в мысли, и тут в глаза ему блеснула пятилитровая аптечная банка. Осторожно пройдя между наваленного с обеих сторон имущества, поднял закрытый сверху крышкой бутыль из светлого стекла. Наблюдательный и осторожный Сергей начал изучение находки: жидкость, заполнявшая емкость до краев была прозрачной, бесцветной, не маслянистой и, не смотря на стоявшие морозы, в лед не превратилась. Не спирт ли? Исследователь поставил банку на земляной пол и, присев на корточки, не с первой попытки открутил крышку. Как учили на уроках химии, ладонью от горлышка погнал воздух к носу, ещё и ещё - никакого запаха не уловил. Может все-таки спирт? Серега взял бутыль, одной рукой обняв его, прижавши к груди, а другой шарил по карманам спички, одновременно двигаясь в сторону улицы и подсознательно, для контроля еще раз сунул нос в близкую открытую горловину.
- Классика, - подумал Серега, сразу после того, как способность думать к нему вернулась. А до того он: отшвырнул бутыль в одну сторону, сам упал в другую, катался по нетронутому снегу, силясь вдохнуть хоть глоточек чистого сибирского воздуха, а когда это удалось, встал на карачки, его вырвало, он отполз в сторону и еще некоторое время не меняя положения: дышал, дышал, дышал. Нескоро встал и, шатающейся походкой направился в медпункт.
Первому встречному - старослужащему санитару-водителю ефрейтору Лаубе красный, бешеный начальник швырнул ключи, сделав какие то гиперактивные жесты в сторону сарая, из чего Лаубе заключил, что его (сарай) надо поскорее закрыть. Подошедши к невзрачной постройке, флегматичный прибалт удивленно разглядел на снегу сценарий разыгравшейся здесь трагедии, впрочем, не уловив запаха нашатырного спирта, причины не уяснил. Пожав плечами, на всякий случай, закатив сапогами банку в сарай, он закрыл его...
С Серегой все обошлось: три дня разговаривал шепотом, еще неделю хрипло. Только-то.
Через два года, сдавая дела и должность начальника медпункта молодому лейтенанту, про сарай, уже старший лейтенант Фоменко, не упомянул.