Аннотация: Такова была порода этих удивительных русских людей досоветской эпохи, сочетавших в себе тонкое воспитание, образованность, неуемную энергию, ну, и умевших повеселиться по-русски, когда душа того желала.
ПРЕДЛАГАЮ ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ НЕСКОЛЬКО ЗАМЕТОК О МОИХ ВСТРЕЧАХ В ЮГОСЛАВИИ С ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ. ЭТО БЫЛО ВРЕМЯ ПРЕДШЕСТВУЮЩЕЕ РАЗВАЛУ СССР И ЮГОСЛАВИИ, ХОТЯ НИКТО ТОГДА ОБ ЭТОМ НЕ ПОДОЗРЕВАЛ.
ВОТ ВТОРАЯ ИЗ ЭТИХ ЗАМЕТОК
(Первая называется "Отец Василий Тарасьев"):
2.За два года до краха СФРЮ. Ирина Кованько
Окруженный горами Сараево зимой похож на старинную ориентальную чашу наполненную спустившимся с гор туманом. По вечерам, в лучах электрического света, можно увидеть, как сизые клубы тумана ползут по дну этой чаши, словно живой организм. За ними волочится запах мазута, которым отапливают здешние дома.
Я поднимаю воротник куртки и ускоряю шаг. Еще одна улочка, переулок, и я, наконец-то, на месте. Взбежав по лестнице, звоню в дверной звонок.
Сухощавая старушка, отворившая дверь, приветливо улыбается, как будто встретила старого знакомого, хотя до этого мы говорили по телефону лишь один раз. Несмотря на морщины, ее лицо все еще не утратило женской привлекательности, а глаза быстрые и насмешливые еще полны молодого задора.
Это и есть Ирина Александровна Кованько - внучка генерал-лейтенанта Александра Матвеевича Кованько, основателя российского военного воздухоплавания и Елизаветы Андреевны, дочери адмирала Андрея Александровича Попова, создателя первого российского бронепоезда "Петр Великий".
Род Кованько происходит из украинской казацкой старшины. Основатель рода был помощником Искры, того самого, что вместе с Кочубеем, донес об измене Мазепы императору Петру. Мазепа тогда успел расправиться с доносчиками, а после того, как его измена открылась, царь обласкал семьи всех пострадавших от руки малороссийского гетмана. Кованько получили дворянский титул, а также земли в Полтавской и Харьковской губерниях. Один из представителей этого рода, полковник Дмитрий Федорович Кованько, проживавший в 50-е годы XIX в. в Богодухове, был неоднократно избираем уездным предводителем. Была в этом роду и фрейлина двора, любимица императрицы Александры Федоровны. Но истинную славу роду, безусловно, принес Александр Матвеевич, дед Ирины Александровны Кованько.
Генерал-лейтенант А.М.Кованько считается одним из основоположников воздухоплавания и авиации в Российской империи. Он был в числе организаторов и командиров Офицерского воздухоплавательного парка, который впоследствии был реорганизован в Офицерскую воздухоплавательную школу (ОВШ) в Гатчине.
Сын генерала Кованько, Александр Александрович, отец Ирины Александровны, пошел по стопам своего знаменитого отца. В Санкт-Петербурге он окончил Кадетский корпус, Николаевское инженерное училище. Курс ОВШ завершил с отличием, за что по Высочайшему поведению был награжден своим первым орденом - Св.Станислава 3-й степени. В 1912 г. Александр Александрович женился на дочери старшего механика ОВШ, француженке Елене Гарут . У них родилась дочь Ирина.
Александр Александрович Кованько прошел славный путь офицера-авиатора. Он дружил со знаменитым летчиком П.Н.Нестеровым, а после гибели своего друга возглавил авиаотряд которым тот командовал. В 1-ю мировую, Александр Кованько получил ранение, оказался в австрийском плену. Вернулся на родину в годы гражданской войны и, несмотря на подорванное в плену здоровье, немедленно поступил на службу. Он занял должность старшего офицера 4-го авиаотряда в Добровольческой армии под командованием барона П.Н.Врангеля. Мать Ирины Александровны Елена Гарут служила в части мужа медсестрой.
В ноябре 1920 г. А.А.Кованько вместе с генералом А.П.Кутеповым эвакуировался из Крыма в Галлиполи, а затем в Королевство С.Х.С., куда в ту пору приглашали на службу русских военных специалистов для помощи в создании новой королевской армии.
В 1926 г. подполковник Александр Александрович Кованько трагически погиб на аэродроме в г.Нови-Сад во время испытательного полета. Опеку над его семьей приняло на себя правительство Королевства С.Х.С.
Ирина Александровна и ее мать поселились в Загребе. Там произошло судьбоносное знакомство Ирины.
В 1927 году, тогда еще мало известный Иосип Броз Тито, возглавил загребскую парторганизацию югославских коммунистов. Компартия в Королевстве С.Х.С. находилась под запретом. Многие ее члены сидели в тюрьмах. Тито приходилось скрываться. Он некоторое время тайно жил на квартире Кованько. Никому и в голову не могло прийти, что уважаемая русская эмигрантская семья скрывает в своем доме агента Коминтерна.
Пятнадцатилетняя Ирина, в то время, еще не имела определенных планов на будущее. Но знакомство с товарищем Тито наполнило смыслом ее жизнь. В юные годы Ирина вступила в югославскую компартию. Решив унаследовать профессию матери, она окончила медицинскую школу и во время войны возглавила медслужбу югославских партизан. Ей присвоили звание майора Югославской народной армии.
В то время когда мы познакомились, она была единственным в своем роде ветераном СКЮ (Союза коммунистов Югославии). Дело в том, что в период противостояния Сталина и Тито, почти всех коммунистов, бывших ранее русскими подданными, исключили из СКЮ. Некоторых репрессировали. Она была единственной русской, кому удалось сохранить партбилет.
Ранее мне доводилось общаться на родине с некоторыми ветеранами советской компартии. Удивительное дело, Ирина Александровна мало чем отличалась от них. До конца своих дней потомственная русская дворянка И.А.Кованько сохранила преданность коммунистическим идеям и своему кумиру Иосифу Броз Тито.
Соскучившаяся по русской речи, Ирина Александровна часами рассказывала мне о своей насыщенной событиями жизни. Слушать ее было тем более интересно, что она приправляла свои остроумные рассказы изрядной долей юмора.
Большая пепельница на столе быстро наполнялась нашими окурками. Бутылку смирновской водки, под тонко нарезанное сухое мясо и овечий сыр, мы незаметно опустошили за первые несколько часов общения, дальше в беседу включилась виноградная ракия и я понял, что эта беседа может закончится моим фиаско.
Но пока я еще держался на ногах, бабушка Ирина, так она попросила себя называть, показала мне альбом фотографий Броз Тито сделанных в октябре 1944г. корреспондентом журнала "Лайф" Джоном Филлипсом. Представьте себе черно-белый снимок элегантного мужчины в идеально отутюженной маршальской форме берущего трубку телефонного аппарата установленного на фигурном стуле под которым лежит холеная немецкая овчарка в модном ошейнике и все это на фоне дикой каменной стены где-то в горах Боснии, где проходили боевой путь югославские партизаны. Но еще больше меня впечатлила другая, уже послевоенная, фотография Тито. Он выступает на съезде СКЮ. Стоит на трибуне с высокоподнятой головой. Уверенно глядит перед собой. На нем белоснежный костюм от кутюрье. На рукавах сорочки - золотые запонки. На пальце руки которой он опирается о край трибуны - массивный перстень с сверкающим камнем.
- Как такое может быть? - Спросил я бабушку Ирину, - Первый человек в компартии одет как лорд и не стыдится своих товарищей.
- Вы не понимаете, мой мальчик, - Сказала Ирина Александровна. - Наш Тито, работая в подполье, всегда изображал из себя какого-нибудь фабриканта. Он просто привык к подобному антуражу. Мы старые коммунисты хорошо это понимали. Это стало его привычкой. А от привычек, как известно, людям трудно избавляться.
Произнеся эти слова Ирина Кованько подняла наполненную ракией рюмку. Мы чокнулись и выпили. На часах было начало первого ночи.
- Что-то я притомилась. - Зевнув, сказала хозяйка. - Пойду-ка я отдохну.
Мы попрощались как старые друзья. Я вышел из дому на темную улицу. Общественный транспорт уже не ходил. С трудом разобравшись в какой стороне находится университетское общежитие, я поплелся едва передвигая ноги.
Я брел по спящему Сараево и думал: Боже мой, старушка старше меня почти на шестьдесят лет! Мы с ней на равных выпили полтора литра крепкого алкоголя и выкурили несколько пачек сигарет!
До тех пор я считал себя исключительно стойким парнем. Но бабушка Ирина поколебала мою уверенность в себе.
Такова была порода этих удивительных русских людей досоветской эпохи, сочетавших в себе тонкое воспитание, образованность, неуемную энергию, ну, и умевших повеселиться по-русски, когда душа того желала.