Аннотация: Рассказ участвовал в Роскон-Грелке 2016, в финал не вышел. Тема конкурса "Арктика online". Памяти моего любимого человека Евгения посвящается.
27.04.
Ну вот и все. Три недели назад мне был поставлен диагноз. То, что начиналось в марте как обыкновенная простуда, с температурой и проливным потом по ночам, внезапно ударило меня космическим пыльным мешком по голове. Больница, анализы, резкое падение гемоглобина. Капельницы, снова анализы, уже куда как более серьезные: у живого меня сверлом из поясницы выпиливали кусочек костной ткани. Миелодиспластический синдром. Тлеющий лейкоз. Бомба замедленного действия в моем организме. Врач Гематологического центра, куда я поехал после того, как в больнице влили в меня несколько пакетов с кровью и эритроцитами и развели руками - больше ничего сделать невозможно, посоветовал срочно искать донора костного мозга для пересадки. "Ваш возраст играет против вас. Пациенты старше 60 могут долго жить с подобным диагнозом. У них лейкоз развивается очень медленно, спустя годы. В 37 он вспыхнет в ближайшие месяцы. Не тяните. Родные братья, сестры есть?" Услышав отрицательный ответ, он посмотрел на меня сочувственно. Никого у меня нет. Мать умерла в позапрошлом году, а отец живет своей жизнью. Я ему не очень-то нужен. Как и бывшей жене.
Никакого поиска донора не будет. Я уже все для себя решил. Не хочу быть инвалидом, калекой, хочу умереть спокойно. Все равно моя жизнь ничего не стоит и никому не нужна. Мой бывший одноклассник Серега едет в экспедицию куда-то на севера, я ему позвонил, попросил взять с собой. Сказал, что решил вырваться из монотонности будней инженера-проектировщика. Ни к чему ему знать правду, по крайней мере, сейчас. Серега сначала и слышать ничего не хотел, видите ли, условия тяжелые, не для избалованных офисных хомячков. Но когда я предложил финансовую помощь - сразу согласился. С деньгами сейчас у всех напряг, особенно у таких странных личностей, как он. Честно говоря, вникать в его деятельность я не хочу. Он поставил условие - не болтать про экспедицию. Что-то у них там секретно и немного противозаконно. Мне все равно. Болтать я не собираюсь. Я собираюсь писать здесь, в Живом Журнале, свой дневник. Последние дни не слишком длинной жизни. Все равно его никто никогда не прочтет.
Ту би континью, ваш botanik.
10.05.
Вылет назначен на 12 июня. У меня есть месяц на подготовку. На прошлой неделе я снова ложился в больницу, где в меня влили литра полтора чужой крови и еще пару пакетов компонентов. От такой терапии гемоглобин поднимается с 60 единиц до ста, и я начинаю чувствовать себя почти здоровым. Кроме ужасной слабости во время низкого уровня гемоглобина меня почти ничего не беспокоит. После переливаний наступает такой подъем духа, что идея уехать в тундру и там умереть кажется абсурдной. Хочется попытаться спасти свою шкуру. Но когда я вернулся из больницы в пустую квартиру, где даже комнатные цветы подохли от тоски, то снова убедился в правильности своего решения. Все необходимое снаряжение я заказал через интернет. Мобильный спутниковый терминал для доступа в сеть оказался совсем не дешевой игрушкой, но что значат деньги для того, кому умирать через пару месяцев!
Еще одну проблему удалось решить тоже при помощи этих волшебных бумажек. В последний день госпитализации я заглянул к лечащему врачу и попросил в следующий раз перелить мне крови побольше, чтобы поднять уровень гемоглобина хотя бы до 120 единиц. Ослабнуть посреди нашего пути мне как-то совсем не хотелось. Пришлось наплести какую-то дивную историю про свадьбу двоюродной сестры в Краснодаре и деликатно всунуть в его карман толстый конвертик. Он немного посопротивлялся для вида, но конвертик взял, и сказал, что сделает все возможное. Анализы показывают, что уровень бластов в крови пока не меняется, а значит, есть надежда умереть не в больничной палате, а где-то далеко, на берегу ледяного моря.
Весна в разгаре, а я ощущаю себя уже умершим. Этот город вычеркнул меня из списков живых.
05.06.
Сегодня закончилась моя очередная госпитализация. Деньги сделали свое дело, крови и эритроцитов мне влили достаточно. Если мои расчеты верны, уровень гемоглобина снизится до критического не раньше конца июня. Через неделю вылетаем. Семь часов на самолете, потом еще один перелет, уже короче, и около недели будем плыть на катере по одной из самых крупных рек нашей страны до ее устья. Надеюсь, что не сдохну по дороге! Хотя, по большому счету, мне уже все равно. Ту би континью, ваш botanik.
15.06.
Вот я и снова с вами, мои несуществующие читатели, еще жив, довольно бодр и даже временами весел! Долетели мы благополучно. Мы - это три чувака в составе экспедиции, которыми руководит Серега, четвертый собственно он сам, и пятый - это я, бесполезный груз. В небольшом поселке, куда мы прилетели на тарахтящем самолетике, больше похожем на маршрутку, к нашей группе присоединились еще двое - местный мужик, которого Серега представил как проводника, и местная же немолодая баба, низкорослая и плосколицая. Наверное, будет кашеварить.
Третий день мы плывем по огромной реке. Я и не знал, что у нас есть такие гигантские, поражающие своей мощью водные пространства. Да, в общем-то, что я вообще знаю о своей стране! Только то, что нам вдалбливали на уроках географии. Пока был школьником, ездил отдыхать с родителями в Крым. Когда стал самостоятельным и начал зарабатывать, путешествовал по загранице - Европа, Турция, Египет, Таиланд. Как-то предложил жене поехать на Байкал и получил гневный отказ. Все нормальные люди отдыхают в теплых странах. Только нищеброды и сумасшедшие едут кормить комаров. С женой мы постоянно старались жить как все, чтобы не хуже, чем у других. Новая кухня, новая спальня, новая машина - зачем это все было? Зачем я потратил пять лет своей жизни на женщину, которая даже не хотела понимать, что творится у меня на душе? Помнится, сначала мне хотелось, чтобы она родила мне ребенка. Она была против, слишком рано. Теперь я даже рад тому, что с детьми не получилось. Ребенок остался бы сиротой.
Красота вокруг необыкновенная. Правый берег скалистый, одна сплошная гора, состоящая из каменных столбов, нависающих над рекой. Скалы покрыты густым хвойным лесом, прекрасным и пугающим одновременно. Мы плывем вдоль него час за часом уже третий день, а он все не кончается, бескрайний, словно сама жизнь. Все вокруг тут дышит какой-то первобытной энергией и мощью. Даже бывалый Серега немного притих, что уж говорить обо мне, умирающем теле. Левый берег реки пологий и теряется вдали, временами его даже не видно невооруженным взглядом. Вечером наш катер пристает к берегу и тут же на нас набрасываются тучи комаров. Комары тут отборные. Если не пользоваться репеллентами и всевозможными защитными сетками, мне кажется, им хватило бы ночи, чтобы полностью высосать из меня всю залитую в больнице кровь. Сегодня мне приснилась мать, радостная. Еще бы, скоро я к ней приду.
17.06.
Россия огромна. К этому выводу я пришел за несколько дней нашего путешествия. Бесконечное водное пространство, окружающее нас, приводит в благоговейный восторг. Я словно выбрался из своей скорлупы и первый раз за 37 лет действительно увидел мир вокруг себя. Сегодня у меня мелькнула мысль вернуться домой и заняться поиском донора костного мозга. Успеть продлить свою жизнь. Пожить хоть немного потом, но по-настоящему, в полную силу. Могучая река словно вдохнула в меня глоток своей мощи. Как же глупо мы тратим свое драгоценное время на пустую мышиную возню, не видя ничего из-за покрытых городской копотью окон!
Сегодня мы присутствовали при странном ритуале. Отплыв буквально пару километров от ночной стоянки, катер снова пристал к берегу. Мы отошли вглубь, в каменистую лощину, метров на двести. Там стоял вертикальный столб, издали похожий на человеческую фигуру. Все деревца вокруг были увешаны разноцветными тряпочками, а перед столбом, на плоском камне, лежали деньги и сигареты. Вперед вышла единственная женщина нашей экспедиции, на ней была надета невообразимо первобытная длинная рубаха из кожи и меха. На голову она нацепила оленьи рога. Полчаса она что-то подвывала и приплясывала с бубном вокруг каменного идола. Потом положила на камень несколько монет и пачку с сигаретами, и мы пошли обратно к реке. Кстати, я ни разу не видел, чтобы Айяна, так ее зовут, готовила нам обеды на стоянках. На берегу она сразу исчезает в лесу, и бродит там часа полтора, потом возвращается и уходит в отдельную палатку. Григорий, наш проводник, обращается с ней крайне уважительно. Да и другие мужики побаиваются ее. Видимо, это какая-то местная шаманка. Только не совсем понятно, зачем она нам.
19.06.
Вчера к вечеру мы наконец-то добрались до места назначения. Это небольшая каменистая лощина на берегу моря неподалеку от устья. Дельта реки изумляет своими гигантскими масштабами. Мы почти целый день пробирались между островами, а потом еще пару часов шли вдоль берега. Здесь намного холоднее, чем на реке. Деревья все низкорослые, кривые и уродливые, но и тех почти нет. Вокруг лощины с двух сторон поднимаются холмы, они немного прикрывают палатки от ветра. Суровая Арктика дышит на нас ледяным морем. Сегодня я чувствую себя не очень хорошо. Пока мы разгружали снаряжение и запасы продуктов, я ужасно вымотался. Снова накатила слабость. Воодушевление прошло, мне снова нравится моя идея умереть здесь, в этом диком краю. На крайний случай в потайном кармане моей куртки зашито полтора грамма кокаина, смешанного с метадоном. Насколько я знаю, это абсолютно смертельная доза для меня.
Катер ушел обратно и должен вернуться с продуктами через две недели. На следующее утро запланирована первая вылазка. Сергей почти не рассказывает о том, что они будут искать. Но по обрывкам разговоров я понял, что у самого старшего из нас, немца Михаэля, есть какая-то карта. Михаэль прекрасно разговаривает по-русски и постоянно отпускает язвительные замечания по поводу всего, что касается нашей страны. Остальные ему поддакивают, но за глаза называют фашистом. Только при Айяне Михаэль не смеет и рта открыть. Вообще у нее удивительно тяжелый взгляд. Глаза абсолютно непроницаемые, как черные бусины. На меня она последнее время частенько смотрит очень подолгу. Но мертвое тело уже трудно чем-либо испугать.
19.06.
Пишу ночью. Вот уж действительно - не зарекайся! Только я написал, что меня уже ничем не испугаешь, как пришел кондрат и по мою душу. Начну с того, что здесь трудно спать. Светло постоянно и это сбивает с толку. Только часов в 12 ночи я ушел к себе, а мужики еще оставались что-то обсуждать в большой общей палатке, служившей нам столовой. Холодный ветер, налетавший с моря, сдул комаров, и я остановился на полпути посмотреть на непривычное полуночное солнце, висящее над горизонтом. И тут я увидел, как с ближайшего холма к нашему палаточному лагерю не спеша спускается огромный белый зверь. Медведь. Почуяв меня, он притормозил и поднял узкую морду. Честно говоря, в этот момент я решил, что умру гораздо раньше, чем предполагал. Как рядом оказалась Айяна - не знаю. Она подняла руки вверх и завопила таким голосом, что будь я медведем, то убежал бы не оглядываясь. Этот же только повернул голову в нашу сторону, и я увидел, как на белой морде засверкали алые глаза. Айяна вопила, не переставая, и начала притопывать. Не знаю, что было более страшным - красноглазый медведь, явно собирающийся сожрать кого-нибудь из нас, или эта безумная пляска с дикими криками. Внезапно медведь развернулся, и пошел прямо по воздуху над холмами, становясь все больше и прозрачнее, пока совсем не исчез. А шаманка схватила меня за руку и поволокла в столовую.
Притащив туда, она втолкнула меня внутрь, и все повернулись к нам.
- Она пришла! - шаманка смотрела на Серегу. Я заметил, как он посерел.
- Не может быть.
- Пришла, я только что ее видела. - отрезала Айяна.
- Я тоже ее видел! Вы про медведя? - спросил я ее. Первый раз за много дней в глазах этой женщины можно было прочитать хоть какое-то человеческое чувство. Она была явно удивлена.
Я рассказал. И про то, что у медведя были красные глаза, и про его необычный способ передвижения по воздуху. Айяна внимательно выслушала меня и повернулась к Сергею.
- Ему судьба. Что делать будем?
- Что мне судьба? - я вдруг понял, что она имеет в виду. - Умереть? Ничего не надо делать.
Пришлось им все объяснить. Серега только выругался матерно, когда узнал, зачем я напросился к нему в экспедицию.
- А я-то думал, почему ты такой бледный. Временами прямо как покойник. Тьфу ты, прости. Не хотел.
Он объяснил мне, что Медведица приходит за теми, кому положено умереть. Если ты ее увидел - это конец. Айяна умеет видеть ее и отгонять. Умеет определять, за кем она пришла, даже если никто кроме нее Медведицу не видел. И даже иногда проводит специальные обряды, чтобы этот человек не умер. Обряд очень сложный. Я сказал, что мне он ни к чему.
Они еще о чем-то расспрашивали меня, а я думал только об одном. Слишком рано. Я еще хочу пожить. Хотя бы несколько дней. И сейчас, строча вам в интернете, мои несуществующие читатели, я скажу только - как же хочется жить!
20.06.
Судьба - странная штука. Мы промахнулись. После обеда вернулись ребята, втроем, без Михаэля. Серега отвел меня в сторону и рассказал. Они шли по карте, которая была у немца. Михаэль никому не давал ее в руки, она досталась ему от деда. Вроде как тот служил здесь во время войны, на одной из фашистских арктических баз. Когда война закончилась, их спешно отсюда увезли, и дед набросал примерное расположение секретного объекта, а перед смертью передал карту своему внуку. Одного дед не учел - подходы к базе были тщательно заминированы. Серега предполагал это, но Михаэль безоговорочно доверял дедовской карте. Он подорвался. Ребята похоронили то, что от него осталось. Но глядя на Серегу я понимал, что даже смерть Михаэля и потеря карты не смогла омрачить радости от того, что базу они все-таки нашли. Один из ребят, высокий длинноволосый Костя, был специалистом-подрывником. Теперь это его забота - найти проход по минному полю ко входу в бункер. Серега помнит карту Михаэля наизусть. Кстати, Григорий сбежал. Как только услышал про появление Медведицы. Но, собственно, свою миссию он уже выполнил, так что его исчезновение никого не расстроило.
Мне понемногу становится хуже, я начал мерзнуть. По вечерам снова шумит в ушах, в такт сердцебиению - шух, шух, шух... Очень раздражает. Сегодня я гулял по окрестным холмам, смотрел на море. Вспомнил фильм, в котором два смертельно больных чувака сбежали из больницы, чтобы увидеть море и умереть. Думал ли я когда-нибудь, что моя жизнь закончится точно так же? Не уверен, но надеюсь, что ту би континью, ваш botanik.
22.06.
Вчера ночью я снова видел Медведицу. Она стояла на том же месте и нюхала ветер, налетавший с моря. Потом потихоньку побрела по склону холма, и шкура ее отсвечивала зелеными огнями, как северное сияние. Должно быть, в темноте такое зрелище вообще выглядело бы впечатляюще. Как уже повелось, рядом со мной появилась Айяна, но в этот раз она не стала вопить. После того, как Медведица не торопясь растворилась в воздухе, став огромной, как прибрежная скала, шаманка повела меня к Сереге.
- В прошлый раз я думала, что раз он ее видел, значит - за ним пришла. Ошиблась. Моя вина. Он видит, потому что решил умереть. Думает о смерти, готовится, дух стал сильный, а глаз тонкий. Видит тех, кого не должен. Надо камлать, она снова здесь. Может быть, за ним, а может быть и нет. - глаза Айяны сверкали как куски агата на изломе.
Серега дал добро, и шаманка ушла на холмы. К вечеру вернулась, долго разговаривала с ним. Проходя мимо его палатки, я слышал ее голос, она ему что-то возражала сердито, а он тихонько бубнил, уговаривая. Я прошел мимо, не хотелось подслушивать.
Через час он сам пришел ко мне. Какой-то весь растрепанный. Начал рассказывать о том, что Костя почти закончил проход через заминированную полосу. Осталось совсем немного, и они попадут в бункер. Мялся, крутил в руках сигарету. Потом собрался с духом и выложил:
- Айяна сказала - следующим должен быть Костя. Завтра. Понимаешь, Женек, если он подорвется, мы без него не рискнем идти в бункер. Там тоже могут стоять мины-ловушки. Сколько раз я такое видал! Без Костика нам никак.
- Ты же говорил, Айяна может провести какой-то обряд. - я вспомнил разговор после первого появления Медведицы.
Серега поморщился.
- Может. Нужен человек на замену. Понимаешь, она договаривается с кем-то из своих, кто готовится специально, и отдает этого человека вместо того, кому судьба умирать. Обычно Медведица принимает жертву. Но, понимаешь, - он замялся, - Это очень дорого. Три года назад я заплатил за себя тридцать тысяч баксов. Ну, тогда я неплохо продал кое-что, деньги водились, да и бакс стоил не так, как сейчас. В общем, нет у меня денег за Костю. А без него нам никуда. Понимаешь?
Я все понял.
- Ты хочешь, чтобы она отдала Медведице меня?
Серега нехотя кивнул.
- Ну, я подумал, ведь ты приехал сюда чтобы умереть. А тут заодно человеку жизнь спасешь. Я не настаиваю. Дело такое... Ты подумай.
Думать было не о чем. Действительно, я же затем и тащился в эти дикие края, чтобы умереть здесь, как зверь. Чтобы не было ни гроба с рюшечками и траурными лентами, ни куцых гвоздик на кладбище, ни притворной печали друзей и знакомых, ни поминок, ни похорон - ничего. Исчез из жизни - и все. Пусть мое тело завалят камнями, или вовсе растащат песцы и птицы. Это лучше, чем лежать на городском кладбище под стандартным памятником, куда никто никогда не будет приходить.
Я ответил, что согласен. На лице Сереги промелькнуло такое явное облегчение, что мне стало немного неприятно. Дружба дружбой, а сэкономить деньжат - дело святое.
Так что, мои несуществующие читатели, сегодня я прощаюсь с вами. После полуночи Айяна совершит свой обряд. Надеюсь, это будет не слишком мучительно - умирать. Будьте здоровы и живите долго. Ваш botanik.
25.06.
Прошло три дня, а я до сих пор жив. О той жуткой ночи я не хочу вспоминать, но придется хотя бы вкратце. Эта безумная баба увела нас с Костей в тундру, где уже горел костер. Вокруг него было разложены какие-то клочья внутренностей, кусочки меха, перья и несколько убитых маленьких птичек, причем одну из них я заметил только тогда, когда наступил на нее - омерзительное ощущение. Дым шел густой, черный и до одурения вонючий. Посадив нас возле костра, Айяна принялась плясать вокруг и заунывно петь. Время от времени она издавала утробные звуки, от которых мороз пробирал по коже, ощущал я себя невероятно тошнотворно. Слишком поздно пришло понимание, что само умирание не так пугает меня, как то, что может произойти потом. Раньше я не задумывался над этими вопросами, казалось, главное - спокойно встретить неизбежное. Но сейчас почти физически ощущалось присутствие рядом совершенно иного мира. Стало жутко от мысли, что смерть может быть только началом чего-то более мучительного.
В какой-то момент я понял, что потерял ощущение времени. С одинаковой вероятностью могло пройти и полчаса, и два дня, благо, что по солнцу тут сориентироваться проблематично. Мне уже захотелось встать и заставить вопящую шаманку замолкнуть, до того опротивели ее завывания. Тут и появилась Медведица. Она шла из тундры, прямиком направляясь к нам. Шкура светилась красным. Я смотрел на приближающуюся смерть и понимал, что пойду до конца только потому, что обещал Сереге это сделать. Медведица приблизилась к дымящему костру. Она была чудовищно огромной. Что меня поразило больше всего - это явный страх в глазах Айяны. Шаманка боялась Медведицы, а когда зверюга оскалилась и повернула морду в ее сторону, на плоском лице женщины промелькнула паника. Надо было что-то делать, и я встал навстречу зверю. Медведица шагнула ко мне и потянула воздух широкими ноздрями. Потом взгляд ее красных глаз упал на Костю и тот завизжал. В жизни не слышал таких звуков от взрослого мужчины. Он визжал и визжал, как раненый кролик, а мне невыносимо хотелось его стукнуть по голове, чтобы заткнуть. И тут чудовищная зверюга разинула пасть и рявкнула. Наступила абсолютная тишина. Костер погас, а воздух вокруг нас сгустился и стал плотным, как желе. Я увидел, что по лицу Айяны текут слезы. Все ее тело тряслось, как в припадке. Она медленно опустилась на колени и уронила голову в мох. Внезапно я понял, что сквозь Медведицу вижу линию горизонта. Тело зверюги истончалось на глазах. Последнее, что померкло на месте, где она только что стояла - это красноватое сияние. Костер снова задымил, а Костя, словно с него вдруг сняли парализующее заклятие, вскочил на ноги и помчался к лагерю длинными скачками. Я хмыкнул. Айяна медленно подняла лицо из мха.
- Ну что, получилось? - спросил я ее. Шаманка не ответила. Она не мигая смотрела куда-то сквозь меня, и это стало раздражать. Снова накатила слабость, мне захотелось вернуться в палатку и лечь. Даже умереть не дают спокойно. Развернувшись, я пошел в лагерь. И тогда услышал в спину:
- Стой!
Айяна наконец-то обратила на меня внимание. Я затормозил и обернулся. Шаманка снова стояла во мху на коленях, уже передо мной. Она склонила голову, отчего побрякушки на оленьих рогах закачались, потом поднялась:
- Скоро лодка придет. Езжай домой. Ждут тебя там. А сейчас - уходи.
И я ушел. Больше в нашем лагере Айяна не появлялась. В тот день Костя закончил проход к бункеру, им удалось попасть внутрь. Только к полуночи они вернулись обратно. Как я понял, в бункере хранились несметные сокровища - оружие и одежда времен вермахта, бочки с горючим, запасы провизии. Вечером радостный Серега пришел ко мне в палатку, притащил несколько банок датского джема, печенье, бутылку вискаря, благодарил. Хлопал по плечу, рассказывал с горящими глазами о находках. Говорил, что возле бункера должен быть вход в подскальное убежище для подводных лодок. Если они его найдут - эта экспедиция станет вершиной его жизненного пути. Слушая его, я понимал, что все это мне абсолютно не интересно. Целый день мои мысли были заняты последними словами, услышанными от Айяны. Я никому о них не рассказывал.
Спалось плохо, пошел снег, и я мерз. Сквозь сон услышал какие-то невнятные звуки, доносящиеся из других палаток. А потом грянули выстрелы, несколько раз, один за другим. Стреляли в лагере. Я вскочил, торопливо натянул теплые вещи, стуча зубами от холода. Серый полярный день встретил меня снаружи. Перед Серегиной палаткой, уткнувшись лицом в припорошенный снегом мох, лежал наш Костя, на его спине расплывалось большое черное пятно, а в руке был зажат тяжелый железный штырь, перемазанный в крови. Внутри палатки все перевернуто вверх дном, вход был перегорожен тяжелой тушей Сереги, рядом с телом валялся пистолет, а голова была расквашена до неузнаваемости. Как он умудрился после таких ударов выстрелить и попасть в Костю - мне никогда не понять. Третьего, щуплого неприметного Василия, который, как я понял, был своим человеком в каких-то военных кругах, я нашел за палаткой-столовой. По крайней мере, одежда на еще теплом теле была его, по лицу же опознать человека не представлялось возможным, железный штырь поработал и здесь. Что произошло между ними - не знаю. Может быть, Костя свихнулся после камлания, а может, это была просто неудачная попытка дележа найденного богатства.
Всех троих я похоронил на том месте, где первый раз увидел Медведицу. Мне показалось это правильным. Грунт получилось прокопать совсем неглубоко, я положил их рядком и натаскал сверху камней со всей округи. Эта работа заняла у меня весь вчерашний день. Даже странно, как хватило сил.
Теперь я жду катер и смотрю на море. Оно такого же цвета, как небо над ним - свинцово-серое. Временами снова начинает порошить мелкий снег. "Ждут тебя там". Наверное, завтра я позвоню отцу.