Сатурн Ольга Владимировна : другие произведения.

Тонк- сорная трава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


  
   ОЛЬГА САТУРН
  
   ТОНК - СОРНАЯ ТРАВА
  
   Я пристроился в конец длиннющего извилистого хвоста очереди.
   Впереди маячила режущая глаза световая вывеска: неизвестного
   происхождения жирный одноглазый тип в синем комбинезоне с ка-
   ким-то громоздким устройством в лапах. Периодически тип прини-
   мался буравить и без того рыхлую почву у себя под ногами, за-
   тем возвращался в исходное положение. Видимо, этот захватываю-
   щий ролик, по замыслу создателей, должен был напоминать присут-
   ствующим, что они притащились сюда, чтоб получить работу и не
   ждали, что их отправят в санаторий.
  
   Со всей Вселенной тянулись существа к этой мерзкой бесплодной
   планетке в международное кадровое агенство. Неделями жили в во-
   нючих клетушках, жрали, что удавалось купить или, по большей
   части, украсть, отобрать у аборигенов в горах, напивались и за-
   тевали потасовки в ожидании своей очереди, и хватались за лю-
   бую возможность рвануть потом дальше. На работу или войну - не-
   важно. Агенство выдавало билет на дорогу до места назначения и
   одаривало пачками корма. Для большинства прибывших сюда в душ-
   ных трюмах грузовых кораблей или сортирах пассажирских это был
   единственный шанс хоть немного заработать на жизнь. Собствен-
   ную или своей семьи. Но были и другие. Вроде меня. Я, не имея
   никаких якорей, побывал не в одной галактике благодаря этой
   конторе. Вечный турист. Сегодня здесь, завтра за несколько све-
   товых лет отсюда. Неугомонный путешественник, как и мой отец.
   Хотя кончить, как он, я не хотел.
  
  
   Я родился и вырос на берегу океана. Слишком молодой, чтоб забо-
   титься о семье, отец всю жизнь скитался по нашей огромной пла-
   нете и вернулся на старости лет домой с уверенностью, что от-
   крыл для себя весь мир. Но, пока он странствовал, ученые изоб-
   рели приборы, которые могли смотреть в глубь неба, и сообщили,
   что яркие точки - это звезды и планеты, такие же как наша, а
   значит, где-то далеко возможны иные миры и цивилизации. Отец не
   смог вынести того, что, оказывается, всю жизнь, топтался на
   месте. Однажды он поплыл в океан навстречу горизонту, и больше
   его никто не видел.
  
   Вскоре мы уехали в глубь суши - мать не могла смотреть, как бе-
   рег у дома ласково лижут волны, проглотившие отца.
  
   Через несколько лет я прыгнул в чудо современной космической
   техники и нырнул в жизнь, разочарование в которой убило отца. И
   однажды где-то на пути от занесенной снегом планеты к неизвес-
   тности, лениво слушая после обеда новости по хриплому радио, я
   узнал, что моего дома больше не существует; внезапные изверже-
   ния бесчисленных вулканов сожгли мою родину до тла и вскипяти-
   ли океан. И скоро я позабыл дорогу назад.
  
   Иногда я задерживался на одном месте подольше, если была рабо-
   та, или возможность жить, не работая. А когда надоедало смот-
   реть на инопланетные рожи и дышать не всегда свежим воздухом, я
   улетал. Хотя редко я путешествовал в цивилизованных пассажир-
   ских кораблях. Я экономил и перемещался в пространстве в про-
   мерзших грузовиках или передвижках кадровых агенств, порой заб-
   редающих на планеты.
  
  
   Инопланетян впереди становилось все меньше. И ни одного знако-
   мого. Правда в нескольких шагах от меня прилип к стене земля-
   нин, чье худое загорелое лицо мне показалось узнаваемым. Длин-
   ный коричневый плащ, руки в карманах. Земляне, сравнительно не-
   давно обнаруженные нацией дроков в просторах Вселенной, очень
   на нас похожи, только без осязаторов на затылке и с менее за-
   метными венами. Увидев, что я на него смотрю, землянин кивнул,
   но ради того, чтоб пообщаться со мной, очередь не бросил. Стои-
   ло отлучиться на секунду, и ты ничем не докажешь, что грязный
   пятачок у стенки был твоим.
  
   Вокруг меня все гудело, шевелилось, дышало, чавкало, перемеща-
   лось. Добродушные нулы, подлые лабары, оттаки, похожие на оско-
   лок астарского стекла, пышущие жаром энеры... Странно, но сре-
   ди всех этих отбросов Вселенной я не встретил ни одного земля-
   ка. Неужели наша планета выплюнула только меня? Хотя зачем мне
   соплеменники? Сопливые воспоминания, неловкость за настоящее,
   лживые пожелания. Нет. Один так один.
  
   Пушистый улу, за которым я следовал, вдвинулся в нишу, за проз-
   рачной стеной которой, сидело два разномастных вербовщика. Они
   скептически оглядели его лишенное конечностей тело и поинтере-
   совались, какого рода работу он может выполнять. Улу с трудом,
   но вспомнил, что однажды подрабатывал разгрызателем орехов на
   Тисе. Но, то ли автоматический переводчик был сломан, и парня
   не поняли, то ли больше нигде не росли орехи, требующие разгры-
   зания - инопланетяне посовещались и вынесли приговор: улу мо-
   жет служить украшением домов Генаута. Улу обиженно захлопал
   ресницами, но, разумеется, согласился. Здесь мало кто позволял
   себе привередничать. Несчастные улу! Я слышал, первооткрывате-
   ли их планеты, прибыв в период спячки, приняли аборигенов за
   растения и чуть не повырубали, пока те не подали признаков жиз-
   ни и не вступили с чужаками в контакт.
  
   К счастью, у меня были все необходимые части тела и отличные
   рекомендации, чтоб получить место на планете получше, чем заме-
   тенный вулканическим пеплом Генаут. Меня ждала Земля. По сло-
   вам нерасторопных дроков, чьи торговые дела я иногда улаживал,
   это была неплохая по части климата и заработков планета. Мне
   вручили карту, контейнер с едой, билет на корабль и допуск к
   работе. И, пока я все это распихивал по многочисленным карма-
   нам своей длинной куртки, с потолка спустился экран, который
   монотонным голосом сообщил характеристики и преимущества Земли,
   сопровождая описания красочными клипами. Впрочем, я мало что
   понял из описания - родной язык стерли из памяти переводчика,
   потому что моей планеты больше не существовало, а соседский кут
   я знал в пределах словарика не очень вежливого гостя. Да и под-
   робности были не к чему - космос уже притягивал, звал меня в
   путь, заставляя трепетать, внушая страх и восхищение перед
   неизвестностью.
  
   Минут сорок пришлось ждать судно сплющенным в гуще тел. Посад-
   ка. Давка. Возгласы. Кого-то на пути к новой жизни, как водит-
   ся, затоптали. Ругань. Попытки драк. И вот четырнадцатая за
   день партия более или менее благополучно загрузилась. Махина
   загудела, дрогнула, и звезды слились в цепочки. И весь путь
   кто-то тихо пел песни на незнакомом мне языке, а чужак рядом
   подбирал для них мелодии на изогнутом дугой инструменте.
  
  
   Земля обрушила на меня лавину света звезды Солнце и едва не
   снесла безжалостным порывом ветра с берега у канала, в центре-
   которого находился космодром. Корабль отчалил. Я по шаткому
   мостику сошел на землю и остался в полном одиночестве посреди
   площадки. Ни-ко-го. Только небо, Солнце, город вдалеке за ре-
   кой, свист ветра в ушах, какой-то мелкий мусор и вокруг канала
   мягкая густая трава, стелящаяся от ветра. Предполагаемого
   встречающего, видимо, сдуло.
  
   Я нашарил в кармане кусок ткани с картой. Мятый и грязный. Еще
   бы на бумажке начертили, экономисты. Знать бы, куда идти. Вот
   канал, вот река, дальше по жирной линии. И никакого четкого
   ориентира. А нарисовали много чего...
  
   По плану космодром должен остаться за спиной, с южной стороны.
   Я решил следовать карте. Скоро, действительно, замаячил чахлый
   лесок и рядом головокружительновысокое бежевое здание. Окрылен-
   ный надеждой уточнить дорогу я устремился вперед. Вблизи дом
   оказался узким и круглым. И никаких признаков жизни внутри. Я
   обошел кругом. Ни двери, ни отверстия. Белые полосы по кругу,
   наверное, окна, абсолютно непроницаемы. Я решил передохнуть и
   уселся на траву, примостившись к теплой даже в тени стене. Теп-
   ло приятно защекотало осязаторы.
  
  
   Пожилой землянин с копной седых терзаемых ветром волос дотро-
   нулся до моего плеча и что-то спросил. Я ничего не понял из
   сказанного, кроме собственного имени, поэтому молча протянул
   ему допуск к работе и карту. Он посмотрел план, усмехнулся,
   скомкал его и выбросил в поток ветра, сосредоточенно изучил до-
   пуск, кивнул и сделал жест, приглашающий следовать за собой.
  
   *****
  
   Я родилась в начале третьего тысячелетия, в ту скучнейшую эпо-
   ху одиночества Земли, когда мой родной город Ростов-на-Дону был
   обычной южной столицей России. Современный и стремительно рас-
   тущий мегаполис с завидным постоянством не нарушал девственнос-
   ти нашего ископаемого района и с презрительным удивлением взи-
   рал на него с высоты своей прогрессивности. А жили мы в час-
   тном секторе на одной из дряхлых улочек, сползающих к реке Дон,
   по которым в гололед можно было лихо прокатиться до самой набе-
   режной. Что я и делала с большим удовольствием.
  
   Моя семья держала угловую забегаловку, к которой примыкал наш
   дом. Обе улицы, на стыке которых стояло кафе, были засажены
   каштанами, отчего даже в жаркий ослепительно солнечный день
   внутри было прохладно и довольно темно. Кафе так и называлось -
   "У каштанов". Вот у этих самых каштанов я и протянула девять
   лет до событий, круто изменивших не столько жизнь на планете,
   сколько мою судьбу.
  
   В историю Земли этот день вошел под романтическим названием
   "День Встречи". Ну, не знаю, можно ли это считать встречей.
   Скорее аварией или недоразумением. Судите сами - межпланетная
   прогулочная яхта с полсотней туристов - дроков сбилась с курса
   и угодила на нашу планету, свалившись на голову мирных землян
   где-то в окрестностях Претории. И не смогла взлететь, так как
   стартовала только с водной поверхности. К перепуганным нас-
   мерть инопланетянам устремились "достойные" представители зем-
   ной цивилизации, чтобы принести гуманоидов в жертву науке. Но
   сделать это не успели - во-первых, к месту встречи помчались
   журналисты, уфологи, туристы и просто зеваки и облепили яхту,
   как муравьи конфету. Во-вторых, когда яхта исчезла из поля зре-
   ния приборов, все силы дроков были брошены на ее поиски. Потом
   писали, что инопланетяне были крайне удивлены, обнаружив оби-
   таемую планету в этом секторе Вселенной. К утру подоспела вы-
   ручка, и, хотя земляне ощитинились, все в итоге решилось мирно.
   Чужаки дали понять, что Земля их не интересует, и они просто
   хотят забрать своих. Незадачливых туристов земляне нехотя отда-
   ли и предложили сотрудничество. Дроки немного подумали, иметь
   ли им дело с отсталой планетой, и все же согласились.
  
   Нельзя сказать, чтоб с тех пор дроки прочно обосновались на
   Земле. Ну прилетали иногда - порой с экземплярами других, види-
   мо, дружественных рас - увозили от нас, почему-то, магнит, пря-
   мо тоннами, а нам везили какую-то промышленную ткань и фрукты,
   похожие на груши. Достаточно было одной такой "грушки", чтобы
   целый день совершенно не хотелось есть. Стоили они относи-
   тельно дешево, и мой отец ворчал, что, будь его воля, он не
   подпустил бы к Земле дроков с их фруктами и на лазерный выс-
   трел. Хотя я не могу сказать, что с появлением "груш" люди пе-
   рестали кушать обычную пищу, или клиентов у нас убавилось. На-
   оборот - те же дроки с удовольствием сидели "У каштанов", вса-
   сывая ртом-трубочкой крохотные кусочки земной пищи. Отец не был
   ксенофобом, но его раздражало, что дроки так мало и так долго
   едят. Его досаду можно было понять. Дело в том, что Ростов те-
   перь был не только портом пяти морей, но и космопортом для шес-
   ти разновидностей расы дроков, плюс пары-тройки инопланетных
   наций, для которых пришлось соорудить огромный космопорт на ле-
   вом берегу Дона, использовав Гребной канал. И вот все сливки
   инопланетного торгового общества, все денежные мешки оседали в
   ресторанах набережной, а к нашим каштанам добредали разнорабо-
   чие, едва наскребающие на скромные порции. Но в общем, как и
   многие земляне, наша семья относилась к гуманоидам терпимо.
   Отец любил повторять, что деньги не пахнут, мама всегда и во
   всем была с отцом согласна, ну а меня гуманоиды просто забавля-
   ли.
  
   Пока я была маленькой, моим любимым развлечением стало беспар-
   донное разглядывание разномастных дроков, и я могла часами про-
   водить в кафе, просиживая в углу за пустым столиком и поедая
   глазами того или иного представителя внеземной цивилизации. По-
   том я начала их рисовать. Сходство было практически стопроцен-
   тным, даже скептически настроенный отец одобрительно хмыкал,
   глядя на мои художества. А мама молчаливо с ним соглашалась. К
   сожалению, тех портретов почти не осталось - мои друзья растас-
   кивали их "на память", не имея возможности так подолгу и с та-
   кого близкого расстояния глазеть на дроков. И я охотно дарила
   свои рисунки. Иногда даже дрокам. И те, довольные, хвастались,
   показывая приятелям свои изображения. Порой к нам домой заходи-
   ли и хозяева наших посетителей, чтоб я их тоже запечатлела на
   бумаге. Отец был не против - они хорошо платили, а я "училась
   ценить каждый рубль" и "не даром ела хлеб". Но ни один из них
   ни разу не заглянул в наше кафе - считали ниже своего достоин-
   ства сидеть с подчиненными за одним столом.
  
   Мне пробило четырнадцать, когда экономный отец решил, что приш-
   ла пора приобщить меня к семейному бизнесу, и я начала после
   занятий в школе подрабатывать официанткой в нашей кафешке. Ви-
   димо, открывая свое заведение, папа поклялся, что не истратит
   ни копейки на рабочую силу со стороны - сам готовил и стоял за
   прилавком, а маме отвел роль и повара, и официантки, и уборщи-
   цы одновременно. Даже на поставщика товара не тратился - про-
   дукты и выпивку в кафе привозил папин брат. Отец, почему-то,
   решил, что дядя Сережа, одолжив у него лет десять назад деньги
   на покупку машины, раз и навсегда продался ему в рабство. И
   вот, когда я подросла, папа взялся за меня.
  
   Я довольно лихо лавировала между столиками, обнося посетителей
   супами, котлетами и компотом днем, шашлыками и горячительными
   напитками после шести вечера. Лично мне посетители- дроки нра-
   вились больше, чем земляне. Те, по крайней мере, не глазели на
   меня, вполголоса отпуская пошлые шуточки в мой адрес. Дрокам
   были глубоко безразличны созревание моего тела и интенсивный
   рост его определенных частей. В принципе, работать официанткой
   в нашем кафе было забавным занятием. Я получила возможность
   познакомиться с инопланетянами поближе; одно дело - наблюдать
   за ними издали, другое - быть свидетельницей и порой даже учас-
   тницей их разговоров, реже перебранок ( миролюбивые дроки поч-
   ти не ссорились между собой, а с землянами и подавно ). Я нау-
   чилась немного понимать их язык и с любопытством прислушива-
   лась к каждому слову. Хотя интересного в разговорах дроков бы-
   ло мало, в основном - о работе, кому-сколько заплатили, прияте-
   лях и здоровье. Иногда о женщинах, своих или местных - мес-
   тные нравились больше. Ну ясно - не обсуждать же им за тарел-
   кой борща национальные традиции и красоты родной планеты. При-
   ходилось наблюдения пополнять литературными источниками. Можно
   было, конечно, завести друзей среди дроков, но, во-первых, они
   были народом необщительным, во-вторых, все были гораздо старше
   меня. Так что мне приходилось прибывать в наблюдательной пози-
   ции. Но вот, один солнечный апрельский день выдернул меня из
   числа зрителей и окунул с головой в водоворот межпланетных от-
   ношений.
  
  
   Он не был дроком. По-началу я даже приняла его за человека.
   Единственный посетитель вошел в пустое кафе в самый разгар ра-
   бочего дня, сел за столик и застыл, уставившись в окно. Тогда я
   заметила два бугра на затылке. Ляз! Во всяком случае его внеш-
   ность в точности совпадала с описанием этой расы в энциклопе-
   дии дроков, которую я "отхватила" на прибрежной толкучке. "Дер-
   жатся независимо, с достоинством, немногословны, умны" - гласи-
   ла книга. И еще убийственное добавление - "Лишены места прожи-
   вания". Так вот как выглядят эти таинственные лязы, лишенные
   места проживания.
  
   Этот экземпляр был на Земле недавно - рубашка, брюки человечес-
   кие, а вот обувь, не подходящая к нашей жаре. Квадратные желез-
   ные сапоги с причудливым плетением на прозрачной толстенной по-
   дошве.
  
   Будучи девушкой инициативной, я окликнула его. Он посмотрел на
   меня пронзительным взглядом алых глаз. Я спросила, будет ли он
   что-нибудь заказывать. Я уже начала сомневаться, умеет ли он
   говорить, когда тонкие губы чуть шевельнулись и произнесли на
   ужасном русском просьбу принести стакан чая. Ну, чай так чай.
  
   Когда я поставила стакан перед ним, ляз ни на мгновенье не
   прервал созерцания каштанов за окном. Следующие полчаса мы так
   и прожили; он - глядя в окно, я, за стойкой - уставившись в
   бугры на его затылке. Наконец, мне это надоело. Я вышла на ули-
   цу и встала, подбоченясь, прямо перед его носом. Ноль эмоций! Я
   просто стала видом из окна. Так сказать, частью ландшафта. Тог-
   да я вернулась в кафе и, сердито сжав карандаш в руке, уселась
   напротив инопланетянина. Я быстро набросала его портрет в по-
   луанфас, устремленный взглядом куда-то сквозь каштаны. Закон-
   чив, я осторожно положила рисунок рядом со стаканом и... О, чу-
   до! Он отвернулся от окна, отхлебнул чаю, взял рисунок и погру-
   зился в его созерцание. Ну теперь, чтоб вывести его из застыв-
   шего состояния, оставалось только ткнуть в него чем-нибудь ос-
   трым. Но вместо столь агрессивных действий я довольно миролюби-
   во поинтересовалась его мнением, по привычке общения с дроками,
   делая внушительные паузы между словами. С ответом ляз явно не
   спешил, и лучше бы он оказался немым, чем огласил свои мысли.
   Приговор моему художеству был более чем суров - физиономия ля-
   за скривилась, как среда на пятницу, и он сообщил, что в моем
   рисунке нет ничего хорошего. Ладно, запомним. Я спросила, что
   именно в рисунке не понравилось гостю нашего города. Нет сход-
   ства - был ответ. Ну, как говорится, нечего на зеркало пенять,
   коли... Но я не нагрубила лязу, нет. Я перевела разговор на
   другую тему и спросила, как ему наш чай. Чай понравился ему
   больше, чем портрет. И то хорошо. Я намеревалась было узнать
   его имя, но ляз отложил рисунок в сторону, большими глотками
   допил чай, встал из-за столика и ушел по-английски, не про-
   щаясь. Вот и будь после этого гостеприимным.
  
  
   Ленка появлялась у нас в кафе, как майская гроза - неожиданно и
   ошеломляюще. Энергичная и эмоциональная, она врывалась к нам, с
   каким-нибудь убойным сообщением, оглашая его еще в дверях, и,
   пока она добиралась до меня, успевала опрокинуть стул, заце-
   пить столик, сдвинув чуть ли не на середину кафе, споткнуться и
   чудом не упасть. Мой отец, завидев Ленку, молниеносно подхваты-
   вал посуду, находящуюся в пределах ее досягаемости, и прятал от
   греха подальше под стойку. Мы с Ленкой были лучшими подругами,
   даже говорили всем, что мы - сестры. Радость, неприятности,
   школа, прогулки, друзья, гости, мечты - все вместе, все попо-
   лам. Она заходила за мной каждое утро, чтоб вместе пойти в шко-
   лу, и по пути выдавала мне подробности самых горячих новостей.
   На этот раз, помогая мне и маме подметать свежеразбитые тарел-
   ки, Ленка сообщила, что в нашем районе начали травиться люди.
   Они бледнеют, слабеют, их тошнит, начинают дергаться мышцы ли-
   ца. Нет, ну естественно - в нашем центральном захолустьи и
   раньше случались отравления, но не так масштабно. А тут, что ни
   день - то какую-нибудь семью увезет "скорая". А некоторых по-
   том и в морг. И травят, какой-то неопознанной гадостью. Мелочи,
   конечно, для большого города, но не для нескольких улочек и пе-
   реулков, да еще и ежедневно. Мама Ленки работала продавщицей в
   магазине по-соседству с нашим кафе и рассказала дочери, что лю-
   ди отравились полуфабрикатами - концентрированными супами, сое-
   вым мясом, замороженными овощами.Владельцы магазинов в их райо-
   не уже понесли убытки - санитарная инспекция целыми партиями
   изымала эти продукты, даже не проверяя - отрава диагностирова-
   лась только спустя трое суток! "Это наверняка инопланетяне хо-
   тят уничтожить землян, они, ведь, едят только натуральную
   пищу", - заключила Ленка. Это была правда - и дроки, и мой ляз
   ели только ту еду, которая была приготовлена из свежих продук-
   тов. Может, желудки у них были слабые для "убитых", как назы-
   вал их мой отец, продуктов. Я попыталась представить дрока, со
   злобной улыбкой колдующего над ядом для пачки растворимого ко-
   фе, и мне стало смешно. "Не смейся, это - или диверсия, или
   промышленный шпионаж",- безапеляционно заявила моя подруга. С
   ней лучше было не спорить - бесполезно. Я уже мысленно готови-
   лась к тому, что теперь каждый божий день все мое свободное
   время я буду торчать с Ленкой в местных магазинах, подкараули-
   вая злоумышленника-инопланетянина, который тайком подбрасывает
   пакетики с ядовитым супом. Скучать и бездельничать Ленка не да-
   вала.
  
   *****
  
   Земля пришлась мне по вкусу. Я довольно быстро разделался с де-
   лами - помог заключить торговые сделки медленно соображающим
   дрокам и решил затормозить немного на этой планете. Мне нравил-
   ся здешний климат, природа, незлобные аборигены, недорогая на-
   туральная пища. А главное, я нашел себе неплохое развлечение.
  
   Я обнаружил местечко, кафе, с хорошей кухней, неподалеку от до-
   мика, где я снимал комнату. Но самое ценное было то, что на ме-
   ня обратила внимание девчонка, которая работала в том кафе. Я
   слышал от местных, что завоевать сердце землянки довольно прос-
   то. Мне было интересно, смогу ли я, инопланетянин, сделать это
   с той же легкостью, что и абориген, на какой день знакомства
   землянка упадет в мои объятья.
  
   Тактика, к которой я прибегал не раз на десятках планет, была
   проста - заинтриговать, оправдать надежды, максимально прибли-
   зить, исчезнуть, пока ни с ее, ни с моей стороны не наступило
   разочарование, и оставить в наших сердцах ощущение легкой очи-
   щающей грусти, которая спустя годы выдавливает слезу облегче-
   ния - "хорошо, что тогда все закончилось" - и рождает прятную
   тоску по несбывшемуся.
  
   Я пребывал на первом этапе - интриговал. Каждый день, в одно и
   то же время я степенно входил в пустое кафе, неизменно заказы-
   вал чай, молчаливо его выпивал и удалялся с невозмутимым видом.
   Девчонку - я выяснил, что ее зовут Света - мое поведение прос-
   то бесило, хотя она и пыталась ничем не выдать свое состояние.
   Но я - опытный в таких делах ляз - замечал ее гримасы недо-
   вольства, раздраженный тон в разговоре со мной, резкие движе-
   ния.
  
   Я чувствовал, пора переходить к следующему этапу развития от-
   ношений, потому что мне быстро наскучила однообразная жизнь -
   - утренняя прогулка по городу, обед, чай в кафе, снова прогул-
   ка, сон. Через неделю безделья я знал Ростов, лучше местных жи-
   телей, пройдя его вдоль и поперек. Итак, я решил в среду завя-
   зать со Светой разговор.
  
   *****
  
   Этот зануда пришел в среду в привычное время и - о, чудо! - вы-
   говорил потрясающее количество слов:
   - Мы так долго знакомы ("!"), а я даже не представился Вам. Я -
   Тонк.
   - Ну что ж, а я - Светлана. Можно - Света. Вам опять чай?
   - Нет. На этот раз к чаю принесите обед.
   - Ха! Я думала, Вы - трава, питаетесь только водой. - Тонк не
   понял или сделал вид, что не понял моего сарказма.
  
   Я торжественно внесла поднос с тарелкой дымящегося грибного су-
   па и кусочками хлеба и осторожно поставила порцию перед лязом.
   - Это очень много для меня, - Тонк выглядел растерянным.
   - У нас считается дурным тоном, если человек плохо ест, - нра-
   воучительно заметила я.
   - Я нечеловек и обещаю есть хорошо. Но это много!
   - Нормально, - я выразительно посмотрела на ляза, чтоб он по-
   нял, что пререкаться бесполезно.
  
   Когда, давясь, Тонк засовывал в рот заключительную ложку супа,
   я принесла ему картошку с мясом. Он с остервенением помотал го-
   ловой.
   - Это "второе".
   - Второе? Но в самом супе я насчитал по меньшей мере пять ин-
   гридиентов.
   - "Второе" означает другой вид еды, которое следует за горячим
   блюдом, - я казалась себе учительницей в школе для умственно
   отсталых.
   - Ничего не понял, но в любом случае ни "второе", ни "третье" я
   не съем.
   - Кстати, сейчас принесу Вам чай.
  
   Тонк хотел что-то возразить, но я уже возвращалась к его столи-
   ку с чашкой чая.
   - Так говорите - считается дурным тоном, если кто-то мало ест,
   - Тонк тоскливо посмотрел на картошку.
   - Да! И еще - это неуважение к людям, которые вас кормят. Это-
   го мы не прощаем, - нарочито назидательно и сурово произнесла
   я.
   - Ну что ж, надеюсь, в случае чего "скорая" приедет быстро.
   - Хилый Вы какой-то, - я пыталась усмехнуться как можно более
   презрительно.
  
   Мужественный поступок ляза - попытку вместить в желудок всю пи-
   щу - я оценила. После обеда Тонк сидел осоловелый, отяжелевший.
   Мне показалось, он и с места не сдвинется. Во мне шевельнулась
   жалость, и я предложила пойти ко мне переварить еду за рассмат-
   риванием моих рисунков. Ну, глупо, наверное, было заманивать к
   себе под предлогом посмотреть то, что ему больше всего не пон-
   равилось. Но я надеялась, что в домашней обстановке ляз "от-
   тает" и станет более понятным. К моему удивлению Тонк согласил-
   ся.
   - Угу! - пробубнил ляз куда-то в живот и с глубоким вздохом
   встал, загремев стулом.
  
   *****
  
   Такое количество звездных карт я видел, пожалуй, только на Са-
   торе у татуировщика-картографа, на службе у которого я состоял.
   Мои обязанности заключались в нанесении по образцу татуировки
   карты на кожу очередного путешественника. У Светланы были и
   земные карты; причудливые контуры материков, разноцветные пят-
   на стран, кляксы океанов и ниточки рек. Я сразу почувствовал
   себя здесь уютно. Вспомнилась моя комната, кристаллы с вращаю-
   щимися крошечными копиями уголков родной планеты на полках
   вдоль стен, окно, в которое дышал мировой океан. Да-а, давно у
   меня не было собственной комнаты. Внутри неожиданно затлело за-
   бытое чувство тоски по родине - доме, близким, друзьям, игло-
   шерстному доброму Наску, верному спутнику в моих задумчивых
   прогулках по кромке океана. Мне подумалось, что у нас есть все
   же что-то общее с этой инопланетянкой. Потом я вернулся из дет-
   ства и прислушался к тому, что она говорит. Света рассказывала
   что-то о странах, изображенных на карте. Вероятно, что-то инте-
   ресное, но, к сожалению, я практически ничего не понял. Рус-
   ский я изучил только в рамках бытовых тем, которые мне требова-
   лись для временной жизни на Земле - магазин, кафе, улица, квар-
   тира. Я даже пожалел, что знаю язык аборигенов так плохо. Но
   потом решил, что лязу, который здесь проездом, углубляться в
   дебри местного языка не к чему. Надо получить максимум удо-
   вольствия от пребывания на Земле и умчать дальше в поисках но-
   вых впечатлений.
  
   Света вытащила из ящика какую-то книгу и положила мне на коле-
   ни. В книге не было ни строчки, только застывшие изображения
   Светы и, видимо, ее семьи и друзей. Света объяснила, что это -
   фотографии и терпеливо поведала, как и с помощью чего их полу-
   чают. Даже щелкнула меня на фоне карты их мира своим фотоаппа-
   ратом. Тот выплюнул пару снимков, один из которых она подарила
   мне. "Для памяти" или "на память" - точно не помню. Я выглядел
   на нем неплохо. Света пообещала познакомить меня с ее подругой,
   чтоб та сфотографировала нас вместе. Потом снова был подан чай,
   на этот раз с разными печеньями. "Это восточные сладости. Очень
   вкусные. Угощайся", - сказала Света. И я угостился несмотря на
   весьма плотный ужин. Очень понравилось. Очень.
  
   Я провел у моей знакомой часа два и явно просидел бы дольше,
   если бы не ее отец. "Он будет ужасно недоволен, что я так дол-
   го отдыхаю и не помогаю маме в кафе, и может лишить меня вос-
   кресного выходного. Так что пора прощаться ", - в ее голосе
   слышалось сожаление, да и мне, признаться, не хотелось отсюда
   уходить, но - надо так надо. И тут меня осенило: " Теперь ты
   приходи ко мне. В воскресенье утром. Я живу неподалеку. Комна-
   та, конечно, так - ничего особенного и интересного, но..." "Ра-
   зумеется приду, - прервала меня Света, и ее глаза прямо засия-
   ли от радости. " Я продиктовал ей адрес.
  
   *****
  
   Ленка заметила, что я бессовестно поглядываю на часы, хотя обе-
   щала поддержать ее шпионскую деятельность. Лена хмурилась и
   толкала меня в бок, чтоб я не отвлекалась и внимательно следи-
   ла за инопланетянами, которые заглядывали в магазин ее мамы -
   не подбросят ли что отравленное. Через три часа вахта мне на-
   доела. "В конце-концов, у меня еще есть личная жизнь", - взбун-
   товалась я и покинула наблюдательный пункт с гордо поднятой го-
   ловой, провожаемая изумленным взглядом подруги.
  
   Тонк встретил меня еще у калитки. С виду - ни дать ни взять че-
   ловек; стоит переминаясь с ноги на ногу, в каком-то растянутом
   свитере, туфлях на босу ногу, джинсах. Ляз озирался - меня выг-
   лядывал. Когда увидел, заулыбался, начал махать рукой - ну пря-
   мо старый знакомый. Я тоже помахала ему в ответ.
  
   Его жилье мне понравилось. Дом был древний; одноэтажный с ве-
   рандой, огородом и кирпичным забором, даже будка сохранилась,
   рядом с которой захлебывалось лаем лохматое чудовище в образе
   дворняги. Но везде было очень чисто - и в доме, и на улице,
   двор был выложен плиткой, а конура была из новенького пластика
   смешного розового света. Тонк занимал половину дома. В двух его
   комнатах почти не было мебели - только, видимо хозяйские, нес-
   колько полок, очень низкая кровать и кресло. На кресле я заме-
   тила самоучитель русского языка для дроков, а на полках с деся-
   ток кристаллов, а в них - ах! - Я застыла от восторга - систе-
   мы, планеты, причудливый дом, рядом с которым стоял какой-то
   маленький мальчик, похожий на Тонка, два взрослых ляза, снова
   планеты под звездами.
  
   - Нравится? - Тонк видимо прочел восхищение в моих глазах.
   - Можно взять в руки?
  
   Тонк утвердительно кивнул. Я осторожно сняла с полки кристалл и
   повертела в руках. Домик внутри предстал объемным, во всей кра-
   се, продемонстрировал уютный двор, маленького Тонка, прислонив-
   шегося к стене. Как это у них получается?
  
   - Это я в детстве. А это - моя планета, - Тонк взял с полки
   кристалл, и прикосновение его руки привело в движение крошеч-
   ную планету внутри.
   - Она почти вся голубая! Там что так много воды?
   - Очень много. А гор почти совсем нет. Все равнины и леса, ле-
   са...
   - Здорово, наверное?
   - Здорово, - грустно согласился Тонк. Я поняла, что задела бо-
   лезненные воспоминания и решила сменить тему.
  
   - Как же получить эти снимки?
   - Трудно объяснить, лучше я запечатлею тебя таким способом.
   - Когда? Сейчас?
   - Нет, нет, мне нужно будет время, чтоб настроить аппарат. Да-
   вай в другой раз.
  
   - Ну как - нравится комната?
   - Подходит.
   - Подходит для чего? - удивился Тонк. Я в смущении замялась:
   - Так, ничего. Слушай, а почему у тебя совсем нет книг? Не лю-
   бишь читать?
   - Почему, не люблю - любил. Даже очень. Просто я как-то не по-
   думал, что ими надо запастись в дорогу. Когда я в последний раз
   видел свой дом, там оставалась уйма книг.
  
   Тонк как-то сразу потускнел весь. Мне стало жаль Тонка, и я
   пообещала подарить ему все книги их народа, какие только сумею
   достать на черном рынке. При этих словах ляз оживился и, как
   мне показалось, слишком горячо поблагодарил. Тонк предложил
   пройтись.
   - Я покажу тебе твой Ростов таким, каким ты его не знала.
  
   *****
  
   Экскурсия по городу со мной в качестве гида привела землянку,
   по-моему, в полный восторг. И я лишний раз убедился, что мысля-
   щее существо, независимо от планеты проживания, почему-то, ху-
   же всего знает именно то место, где проводит большую часть
   своей жизни. Мне казалось, я заново открыл Свете Ростов.
  
   Весна на Земле - потрясающее время. Не на каждой планете встре-
   тишь такой жизнеутверждающий всплеск жизни, буйство красок,
   эмоций и чувств, такую внезапную смену пейзажа - вечером созер-
   цал голые деревья, а проснулся вместе с распустившимися листья-
   ми. Весной на планете Земля хочется любить и быть любимым. И
   времяпровождение с этой землянкой уже не воспринималось мной
   как развлечение.
  
   Мы начали встречаться каждую субботу и воскресенье. Я ждал ее у
   своего дома, и мы шли куда-нибудь гулять, стараясь забраться,
   как можно дальше от посторонних глаз. Мне нравилась компания
   смешливой землянки. Удивительно, но я перестал бывать в кафе -
   мне почему-то стало неловко обедать именно в ее кафе. Я поку-
   пал, не без помощи Светы, продукты на рынке и учился готовить
   еду - также руководствуясь советами моей знакомой. Я успешно
   проходил второй этап своей программы - позволял узнать о себе
   все больше и больше, казался доступным. Это было приятно и ин-
   тересно. Даже вкусно. Однажды мне захотелось ее увидеть. Мне
   было скучно и возникло желание вдруг, чтоб землянка посмешила
   меня веселыми историями или помогла приготовить плов. И хотя
   был будний день и нечего было рассчитывать на встречу, я позво-
   нил Свете.
  
   *****
  
   Услышав голос Тонка, я едва не выронила трубку из рук. Сердце
   застучало сильней, выстрелом прогремела первая мысль - ура! И
   следующая пронеслась за ней - хорошо, что вся семья торчит в
   кафе, иначе отец извел бы вопросами. Я ответила, срывающимся от
   приятного волнения голосом, что только вернулась из школы и,
   черт побери, должна буду отбыть ежедневную каторгу в забегалов-
   ке.
   - Но ты можешь, как всегда зайти пообедать.
   - О нет. Я еще не переварил тот суп с грибами, - я поняла, что
   Тонк улыбнулся.
   - Ну хоть выпьешь чаю.
   - Но ведь ты будешь занята. Наверное нам не удастся поговорить.
   - Еще бы - не дай бог отец заметит.
   - Хочешь, я зайду завтра за тобой в школу? Мы могли бы пойти
   погулять. Я обнаружил в твоем городе потрясающее место... Све-
   та, почему ты молчишь?
   - Нет-нет, все здорово, - да, это и правда было здорово - иноп-
   ланетянин встречает тебя у школы: девчонки плачут от зависти,
   пацаны недоумевают, учителя в шоке. Но потом - о ужас! - об
   этом тут же узнают родители. И что потом? А потом домашний
   арест. Из школы и в школу под конвоем, из дома ни на шаг. Рабо-
   той загрузят по горло. Да я просто свихнусь в этом домашнем
   бизнесе. Но если откажусь, никогда себе не прощу, да и Тонк мо-
   жет обидеться. Во всяком случае, я бы на его месте точно обиде-
   лась. Черт! Ну что делать?
  
   - Слушай, Тонк, давай не у школы. Жди меня у памятника на пло-
   щади Советов.
   - Тот, с кобылой?
   - Да-да, тот самый, только это не кобыла, а конь.
   - Откуда ты знаешь? Там ничего не написано.
   - Я потом объясню тонкости лошадиной анатомии. Ну договорились?
   - Хорошо.
  
   Мы договорились о времени и попрощались. Вроде не обиделся. Я
   отметила про себя, что акцент Тонка уже не такой жуткий, как
   месяц назад. Вот это да - мы были знакомы всего месяц, а мне
   казалось, что я знаю Тонка всю жизнь.
  
   На следующий день уроки в школе тянулись невыносимо долго. В
   добавок ко всему последним был русский, и мы, как нарочно, пи-
   сали какой-то длиннющий нудный диктант. Уже давно прогремел
   звонок, а толстая картавая русичка все диктовала и диктовала, и
   я прямо тонула в ее монотонном голосе. И, казалось, не будет
   этой пытке ни конца, ни края. Я сидела как на иголках, и так
   часто смотрела на часы, что учительница с издевкой поинтересо-
   валась, не очень ли она меня задерживает. Да-да! Ужасно задер-
   живаешь! В гробу я видела твое "умытое дождем небо", хотелось
   крикнуть мне. Но вместо возмущения я всем видом дала понять,
   как безумно важен для меня этот годовой диктант. Потом диктант
   прочли второй раз, и я чувствовала, что сейчас потеряю созна-
   ние. Затем велели проверить то, что мы накрапали. Тонк ждал ме-
   ня уже пятнадцать минут! Этого я вынести не могла. Я для вида
   выждала минуту и подняла руку.
  
   - У тебя есть ко мне вопрос?
   - Я уже проверила. Можно сдать диктант?
   - Проверь еще раз, не спеши. Каждый раз я нахожу у тебя глупые
   ошибки, которые можно сделать только от невнимательности. Ты
   что торопишься?
   - Нет, что Вы,- да, попробуй сказать этой мымре, что я спешу -
   будет держать до утра. - Я уже не вижу ошибок, лучше и не про-
   верять, а то исправлю там, где не надо.
   - Ну, тебе видней, - русичка взяла мою тетрадь, и я начала в
   темпе собираться.
   - Ты куда?
   - Ну я ведь сдала тетрадь. Можно идти?
   - Света, ты прекрасно знаешь - все выйдут из класса, когда я
   скажу. Никаких хождений! Ты мешаешь товарищам работать. Сядь на
   место!
  
   Хорошо, что в нашей стране было запрещено ношение оружия - в
   тот момент я с огромным удовольствием пристрелила бы Зинаиду
   Григорьевну. Но мне ничего не оставалось, как уставиться в ок-
   но и ждать, пока она соизволит дать отбой. Через двадцать ми-
   нут после звонка всем велели сдать тетради. Я пулей вылетела из
   школы, даже не бросив "Пока!" Ленке. Я мчалась до площади так,
   что когда подлетела к Тонку, в течение минуты могла произнести
   только нечленораздельные звуки, глаза у меня были навыкате, ли-
   цо горело, и я с шумом заглатывала воздух. А Тонк спокойненько
   сидел на лавочке, штудировал разговорник и, как выяснилось, со-
   вершенно не следил за временем. Увидев меня, заулыбался, осяза-
   торы покраснели. Он захлопнул разговорник и сунул его в карман.
   Я села рядом. Мы подождали, пока я отдышусь и отправились по
   маршруту, который как всегда выбирал Тонк. Но на этот раз мы не
   бродили бесцельно по улицам. Мы сели на автобус, долго-долго
   ехали на окраину города, вышли у балки и, перебравшись через
   холмы, оказались в роще.
  
   *****
  
   Света пыталась собирать отпавшие части деревьев и убивала цве-
   ты, называя это "букетом". Букет получился красивым, хотя сов-
   сем неудобным - пока я его нес (почему-то нести должен был
   именно я), цветы и ветки постоянно выпадали по одному, пока не
   выпали окончательно. К счастью, Света быстро забыла о букете и
   принялась собирать какие-то грибы, активно привлекая меня к
   этому захватывающему процессу. Уже через час прогулки я казал-
   ся себе ходячей энциклопедией знаний о съедобных и ядовитых
   грибах, и в итоге я смело поджарил урожай на собственноручно
   разведенном костре. О чудо! - получилось вкусно. Света в счи-
   танные минуты проглотила почти все грибы, хотя отдала мне са-
   мые большие. Потом она объяснила мне, что за собой нельзя ос-
   тавлять мусор и тлеющие угли, и мы все тщательно вычистили. По-
   том мы отправились к воде, которая била из-под земли. По пути
   Света рассказала, как она безуспешно училась плавать, а я рас-
   сказал Свете, что однажды чуть не утонул в лесу жаркого Тимаса
   - пожары там нередкость, но как только пламя касается почвы,
   она начинает источять в огромном количестве воду. А так как ле-
   са находятся в низине, вода поднимается пока не погаснет пос-
   ледний язычок пламени на вершине дерева. За шесть минут по зем-
   ному времени цветущий лес превращается в глубокое озеро. Света
   слушала, не проронив ни слова, но ее глаза все больше расширя-
   лись от ужаса. Первый раз я видел, чтоб кто-то так переживал за
   меня. Я поспешил уверить ее, что все было не так страшно - и
   плавать я умел отлично, и уровень воды был не таким уж высоким,
   практически лужа. Еле успокоил.
  
   *****
  
   Мы вышли к роднику, точнее Тонк вышел, а я выползла - мы гуля-
   ли уже пятый час, и я зверски устала. Я рухнула на траву и при-
   нялась устало раскладывать на каримате прихваченные с собой
   тосты, а Тонк пошел купаться. Он был прямо как железный - не
   уставал, не улыбался, не хотел ни есть, ни пить, но, видимо,
   любопытства ради пошел поплескаться в холодной до судорог воде.
  
   У родника мы были не одни - в двух шагах от воды расположилась
   какая-то парочка, которая самозабвенно целовалась. Казалось до
   нас с Тонком ни парню, ни его девушке нет никакого дела. Я
   ошиблась. Пока Тонк, присев на корточки, тщательно мыл руки и
   лицо, парень разглядел на его шее осязаторы. Его аж подбросило.
  
   - Эй, ты с ним? - "эй" предназначалось мне. Я кивнула. - Скажи
   ему пусть убирается отсюда.
   - Скажи ему сам - он понимает русский, - я "перевела стрелки"
   на Тонка, потому что, насмотревшись фильмов об инопланетянах,
   была уверена, что Тонк владеет каким-нибудь сверхестественным
   оружием или убойными боевыми искусствами и вмажет этому нахалу.
   Но... Тонк не выхватил бластер и не ударил парня ногой в ка-
   дык - пара секунд и голова Тонка ушла под воду. Парень вцепил-
   ся в шею моего друга, не давая сделать ни глотка воздуха. Са-
   мым потрясающим было то, что Тонк совершенно не сопротивлялся и
   лежал трупом, позволив себя оседлать. Я не могла спокойно смот-
   реть на это безобразие и кинулась спасать ляза. Я схватила пар-
   ня сзади, повалила его на землю, и ему пришлось отпустить шею
   Тонка.
  
   *****
  
   После той стычки в ботаническом саду я стал осторожней и перес-
   тал воспринимать Землю, как парк аттракционов, хотя больше ни-
   каких недоразумений со мной не происходило. Та потасовка быс-
   тро окончилась, и остаток дня мы провели, наслаждаясь отсут-
   ствием цивилизации. Все же я ругал себя за то, что позволил се-
   бе расслабиться и угодил в неприятную ситуацию. Света, видимо,
   тоже переживала, потому что периодически начинала извиняться за
   поведение землян.
  
   *****
  
   Сдав экзамены, я довольно успешно перетащилась в последний
   класс, и лето помчалось мимо меня. Посетителей у нас прибави-
   лось, как это всегда бывает летом, и я практически круглосуточ-
   но вкалывала в кафе. Чтоб мой отец кого-нибудь нанял со сторо-
   ны, об этом не могло быть и речи. С Тонком мы виделись редко, в
   основном по воскресеньям, когда меня отпускали на несколько ча-
   сов из тюрьмы "У каштанов". Наверное, отец читал в моих глазах
   жгучее желание разнести наше кафе по кирпичику и не хотел бу-
   дить лихо.
  
   Дальше прогулок у нас с Тонком дело не шло. То ли он не знал,
   как себя предложить, то ли я непонятно объясняла, что пора пе-
   реходить к делу. Мы все бродили, бродили, бродили по Ростову. У
   меня уже голова кружилась. Со своей Ленкой я почти совсем не
   встречалась, и в конце июля она выставила мне ультиматум - или
   я "хоть один крошечный денечек" провожу с ней, или я ей "больше
   не подруга, а заносчивая соседка по парте". Мне, свинье, стало
   стыдно, и я согласилась на "крошечный денечек" с Ленкой.
  
   К счастью она долго меня не пилила за то, что все время я про-
   вожу с Тонком. Мы побродили по улицам, съели по мороженому,
   спустились на набережную, посмотрели, как взмывают корабли дро-
   ков. Я старалась не раздражать Ленку рассказами о лязе, но она
   сама завела о нем разговор. Мы болтали о том о сем, как вдруг
   Ленка спросила:
  
   - А как у тебя с Тонком? - она первый раз назвала его по имени,
   до этого все "ляз" да "инопланетянин".
   - В каком смысле - как?
   - Ну вы же встречаетесь? - Ленка перешла на заговорщицкий ше-
   пот.
   - Встречаемся? Да ты что! Просто гуляем.
   - И что еще ни разу не целовались?
   - Даже за руки не держимся.
   - Ну вы даете!
   - Да мы просто друзья.
   - Ну да - рассказывай.
   - Ну тебя!
   - А может это у них так любовь проявляется: ходите, гуляете, а
   потом - бац - мутантик через девять месяцев.
   - Ах ты..., - но дослушать Ленка не успела - что-то за моей
   спиной приковало ее взгляд. Я обернулась.
  
   У парапета стоял наш биолог Натан Викторович и непринужденно
   болтал с дроком-рабочим в коричневой с золотыми полосами накид-
   ке. Дрок что-то ему объяснял и тот согласно кивал.
  
   - Вот это но-омер! - потрясенно произнесла Ленка.
  
   Дело в том, что наш биолог, по кличке Вирус, тощее сутулое веч-
   но простуженное и занудное существо, был воплощением ксенофо-
   бии; каждая тема его уроков сводилась к тому, что инопланетяне
   - животные, подлежащие полному истреблению. Вот к примеру тема
   "Бобовые". Ну казалось, что тут можно придумать - ну фасоль, ну
   растет. А вот и можно - " данное питательное растение совершен-
   но не потребляют инопланетные расы ", - изрекает он, многозна-
   чительно поправляя очки на журавлином носу. Дальше как правило
   следовала обличительная тирада о низменных существах - неземля-
   нах. И теперь вот этого самого человека мы увидели в компании
   дрока. И он не бил дроку морду, нет, он убийственно мирно с ним
   беседовал. Дела! Интересно, что же Вирус может обсуждать с дро-
   ком.
  
   - Может, подойдем поближе,- предложила я.
   - Осталось только - еще заметит.
   - Ну заметит, мы что - воруем?
   - Хуже! Мы будто подсматриваем. Чувствую, здесь что-то не то
   происходит. Не надо, чтоб он нас видел.
   - Ну давай хоть посмотрим, чем закончится встреча.
  
   Мы с Ленкой отсиделись в пивной палатке и досмотрели встречу до
   конца. Мы пронаблюдали, как дрок дружелюбно попрощался с биоло-
   гом, и осторожно ретировались.
  
   Весь вечер мы просидели с Ленкой, заперевшись в моей комнате, и
   ломали голову над тем, какие дела могут быть у Вируса с инопла-
   нетянами и так не известно, до чего бы мы додумались, если бы
   не роковой звонок. Я сорвала трубку - в это время обычно зво-
   нил Тонк - и услышала голос не дожевавшего жареный пирожок че-
   ловека, который прогундосил:
  
   - Вы знаете инопланетянина Тонка?
   - Да, - дрогнули мои губы.
   - Кем вы ему являетесь?
   - П-подругой.
   - Прибыть немедленно в отделение, - приказ на том конце прово-
   да запили пивом, продиктовали адрес и бросили трубку.
  
   *****
  
   Это был абсолютный отстойник. В пятиметровой клетке вместе со
   мной еще каким-то чудом умещались восемь человек. Условия были
   хуже, чем в "гостинице" кадрового агенства. Тем более что кор-
   мить, похоже, стражи порядка и не думали. Называлось заведение
   - камера предварительного заключения.
  
   *****
  
   Тяжеленный рюкзак с передачей для Тонка тянул меня к земле,
   лямка впивалась в плечо, ноги от страха перед неопределеннос-
   тью стали ватными и так и норовили зацепиться за выпуклости
   почвы. Поэтому на табуретку перед следователем я плюхнулась со
   стоном облегчения.
  
   Пока скучный парень дотошно расспрашивал меня о лязе, содержи-
   мое моего рюкзака тщательно перетерли пальцами, но ничего не
   конфисковали. Убедившись в том, что я не представляю угрозу для
   общества, мне выдали разовый пропуск в тюрьму для свидания с
   Тонком.
  
   Я конечно догадывалась, что тюрьма - некурорт, но когда я уви-
   дела Тонка, я едва подобрала слова для приветствия. Его одежда
   была грязной и висела на нем, как мешок, волосы были спутаны,
   анализаторы посинели, глаза подернулись какой-то пленкой. Кар-
   тину запущенности венчал кусок бумажки, прилипший к шлепанцу
   Тонка.
  
   Тонк сел за стол напротив меня, поздоровался. Ни жалоб, ни
   просьб, ни вопроса "за что?". Как ни в чем ни бывало принялся
   расспрашивать о моих делах.
  
   *****
  
   Я с трудом вникал в происходящее. Язык землян я понимал плохо,
   официальные лица со мной почти не разговаривали и ничего не
   объясняли, а соседи по камере годились разве что для разгрыза-
   ния орехов на Тисе. Наконец я узнал от молодого человека с
   длинным именем, начинавшимся со слова "следователь" причину
   моего пребывания в этом душном смрадном помещении - люди счита-
   ли меня убийцей людей. Я был для них чужаком, я не знал их
   язык, я выглядел не так, как они, и единственную роль, которую
   люди с готовностью, не задумываясь, мне отвели - это роль ус-
   транителя. Я был потрясен - оказывается уже месяц за мной сле-
   дили, вели съемку.
  
   Меня арестовали в супермаркете, когда я клал на полку пакеты с
   супом. Я взял на пробу несколько упаковок, мне не понравилось,
   и я решил вернуть нераспечатанные. Но менеджер взять отказался,
   а я не привык выбрасывать еду, даже непонравившуюся, вот я и
   подкинул обратно на полку. В этот момент ко мне подошли двое
   грузных в нормальной человеческой одежде "сотрудника правоохра-
   нительных органов", так они мне отрекомендовались. Сопровождае-
   мый удивленными взглядами и восклицаниями покупателей, которые
   шарахались от конвоируемого ляза, я сел в машину с решетками и
   уже через полчаса был на допросе.
  
   *****
  
   Тонку "светило" пожизненное, и никакие адвокаты не могли по-
   мочь делу. Если бы он был дроком, посольство выкупило бы его
   и отправило на родную планету, но за бездомного ляза засту-
   питься было некому. Я поняла, что единственный шанс моего дру-
   га выбраться на свободу - это найти настоящего убийцу и принес-
   ти его следователю на блюдечке вместе с доказательствами. И
   провернуть такое дело могла только я.
  
   Я очень рассчитывала на помощь Ленки.
  
   - Если ты уверена, что Тонк не убивал людей, а мирным дрокам
   скандал не выгоден, нужно подумать, кому это понадобилось.
   - Господи, да кому угодно. Из покон веков люди мочили друг дру-
   га - это что, новость?
   - Вот именно - люди. И наша задача выяснить, какие и почему.
  
   Теперь я с неменьшим рвением, чем Ленка, мчалась на дежурство в
   магазины и тщательно изображала покупательницу, блуждая среди
   продуктов, пока продавцы не начинали подозрительно коситься на
   меня и навящиво предлагать помощь. Параллельно мы с Ленкой оп-
   росили оставшихся в живых отравленных, чтоб выяснить, где они
   отоваривались и не заметили вдруг кого-то подозрительного поб-
   лизости. Мы были уже на грани отчаяния - никто не то что подоз-
   рительного типа не видел, даже не мог вспомнить, где купили
   еду. Но потом мы поняли, что все пострадавшие жили в разных ра-
   йонах, значит не могли покупать еду в одном и том же магазине.
   Мы принялись выяснять, в каких именно магазинах была обнаруже-
   на отрава, и как она попала на прилавки. Оказалось, полуфабри-
   каты отгружались в "засвеченные" магазины из одного и того же
   склада. И склад этот находился за нашей школой.
  
   Мы с Ленкой проделали огромную работу - составили список всех
   работников склада вплоть до уборщицы, узнали их адреса, шпиони-
   ли за каждым по очереди, чтоб вычислить стабильный круг знако-
   мых, интересы, кто где часто бывает. А тем временем число жертв
   росло, Тонк постепенно загибался в камере на десять человек,
   сотрудники "органов внутренних дел" мужественно ловили самых
   злейших врагов нашего общества - пьяниц и бродяг.
  
   Неизвестно, сколько бы длилась наша шпионская эпопея, но однаж-
   ды Ленку как током ударило - а почему арестовали Тонка? Нет, ну
   понятно - его обвиняли в убийстве и все такое. Но кому -то
   пришла в голову мысль подозревать именно его. Мы решили, что
   самый кратчайший путь докопаться до истины - поговорить со сле-
   дователем. Официально беседовать с ним не было никакого смысла,
   и мы, вооружившись коньячным подарочным набором, купленного на
   выпрошенные у наших мам деньги, подкараулили его поздно ночью у
   дома...
  
   Бежали мы с Ленкой со своим набором далеко и долго. И нескоро
   еще затих у нас в ушах трехэтажный мат, которым поливал нас
   следователь.
  
   "Подкоп" пришлось делать с другой стороны. Настучать на Тонка
   могли наверняка в письменном виде. Донос, естественно, должен
   был попасть в компьютер, а значит, возможно было его достать
   через интернет. И я и Ленка были достаточно далеки от всемир-
   ной паутины, но Ленкин брат давно превратился в ходячий сайт.
   Ленка долго уговаривала спесивого Бориса, и наконец тот снисхо-
   дительно согласился нам помочь.
  
   *****
  
   Пшеная каша с рыбьими плавниками уже давно не казалась мне ку-
   линарной аварией. А к обеду я так успевал проголодаться, что
   даже мечтал об этом кушаньи. Я перестал замечать тараканов,
   научился ловко резаться в карты, привык к вечно влажной одежде
   и не чувствовал тухлый запах одеяла. С сокамерниками я неплохо
   ладил, даже стал пользоваться некоторым уважением и привелегия-
   ми. Им чрезвычайно нравились рассказы из моей кочевой жизни,
   поэтому за возможность слушать их каждый день они охотно усту-
   пили мне лучшие нары и выделяли часть передач. Хотя лично меня
   мало занимало изложение воспоминаний и единственным моим раз-
   влечением были письма с воли. Я по-настоящему тосковал по Све-
   те и знал, что могу рассчитывать только на нее. Хотя - если б
   не эта девчонка, я давно бы уже удрал с Земли и не попал бы в
   историю.
  
   *****
  
   " Обратите пристальное внимание на инопланетянина Тонка, неза-
   конно проживающего на Грибоедовском. Мне стало доподлинно из-
   вестно, что Тонк покупает у дроков отравляющие вещества, с по-
   мощью которых истребляет людей. Как гражданин, как патриот, как
   истинный землянин - не могу оставаться в стороне и молчать.
   Инопланетное зло должно быть наказано!
  
   Землянин."
  
   Этот поклеп мы с Ленкой перечитывали раз за разом, пялясь на
   монитор, пока Борис нас не прогнал. В анонимке была насторажи-
   вающе знакомая фраза "Обратите пристальное внимание..." И мы
   никак не могли вспомнить, где могли ее прочесть или услышать.
  
   Поначалу с арестом Тонка отравления, как назло, прекратились,
   но потом начались по новой. Мы-то надеялись, что теперь Тонка
   отпустят, но "органы" решили, что действуют сообщники ляза -
   дроки и нескольких арестовали на всякий случай.
  
   Мы с Ленкой обнаружили закономерность, сначала на тот свет от-
   правлялись те, кто отоваривался в магазине у Ворошиловского 8,
   потом несчастье настигло одного за другим вплоть до Теат-
   ральной площади. Оставалось только совершенно непонятным, как
   найти злоумышленника в этой лавине магазинов.
  
   Начался последний перед большой жизнью школьный год.
  
   Орехи уютно холодили ладонь, прощальное тепло солнца ласкало
   засыпающие деревья, и даже запах бензина не мог победить све-
   жесть воздуха. Мы набрали полный кулек со старого раскидистого
   ореха и теперь пили на веранде чай с нашими фирменными "кашта-
   новыми" булочками. И ждали маму с фруктами. Мама очень задержи-
   валась. Когда она наконец пришла, выяснилось, что задержала ее,
   как всегда, мадам Бревницкая.
  
   Бревницкая Людмила Николаевна - мама нашего биолога Вируса и
   бессменная дежурная у пивной на углу - любила подловить "сво-
   бодные уши" , чтоб пожаловаться на жизнь. Пьяно икая, она поно-
   сила правительство, соседей по коммуналке, непутевого сына и
   подорожание водки и кильки. Войдя в раж, она трясла жирным те-
   лом и орала, что все мужики - сволочи, потому что ее - красави-
   цу - никто замуж не берет. Мама обычно ссылалась на занятость и
   спешила ретироваться, а мадам Бревницкая возвращалась к ларьку
   клянчить "хоть глоточек пива", ожидая, пока наш Вирус, Натан
   Викторович, по пути из школы захватит ее домой. По вечерам они
   дружно повышали температуру до 40 градусов и ложились спать на
   одну (!) кровать. И это при том, что разогнав всех родственни-
   ков, они вдвоем остались в пяти комнатах.
  
   - Наверно, девочки, уйдет ваш биолог из школы, - сказала мама.-
   - Людмила Николаевна говорит, ему все хуже и хуже. Бледный, не
   ест почти ничего, голова часто кружится, тошнит.
   - Импотент, вот и бесится, - буркнула Ленка в чашку.
   - Ты что-то сказала, Леночка? - не расслышала мама.
   - Говорю, и наш класс заметил, что с Вирусом что-то не то. Вот
   и в школе его уже неделю нет. Болеет. А давно ему плохо? Не
   знаете?
   - По-моему месяц. Да, Бревницкая еще сказала, что у него, то
   веко, то щека дергаются.
   Ленка как несла ложку варенья ко рту, так и застыла.
   - Месяц живет с симптомами отравления и еще не откинул копыта!?
   Чудеса-а!
  
   *****
  
   Капли, поглощая окружающие предметы, медленно опускались на бе-
   тонный пол, запутывались в волосах, забирались в складки одеж-
   ды и таяли на коже. И мир был серонебым и чернорешетчатым. Как
   можно более вежливо я отклонил предложение "Бурого" закурить,
   сел чуть поотдаль от сокамерников и принялся созерцать невозму-
   тимое клетчатое небо. Ребята смолили, нецензурно выражались,
   обсуждая что-то банальное, и время от времени нарочито громко
   хохотали. Здесь это называлось прогулкой. Я предпочитал гулять
   далеко от этого проклятого места. Я вспоминал роскошные сады
   гигантского Лаира, где сладчайшие плоды сочно лопаются прямо
   под ногами, окрапляя кожу кровавым соком, теплый океан Астара,
   прохладный мех палимов, ластившихся к каждому прохожему, бога-
   тый и могущественный Рурук, где мне за пустяковую услугу запла-
   тили больше, чем я мог заработать за год скитаний. И конечно же
   я вспоминал всех красавиц, которых мне посчастливилось встре-
   тить на извилистом пути сквозь Вселенную. Я так ясно предста-
   вил все те прекрасные места Бесконечности, где хотел и мог бы
   остаться, если бы не моя губительная жажда приключений, что го-
   лова пошла кругом, и я потерял сознание.
  
   Пустыня Космоса, маня,
   так много чуда обещает.
   И тот, кто ей обман прощает,
   все ближе к сказке день от дня.
  
   Здесь может выжить тот игрок,
   кто миг живет, но в жизнь не верит,
   и тайну циркулем измерит,
   и запасет сомненья впрок.
  
   Ему и Бездна - отчий дом,
   и Пустота в душе - подруга,
   он с Одиночеством вдвоем
   бежит от замкнутого круга.
  
   Его никто нигде не ждет,
   Он писем Прошлому не пишет,
   И лишь в конце пути услышит,
   как Вечность снова позовет.
  
   *****
  
   - Здрасьте! - Ленка так бодро кивнула, что мадам Бревницкая от-
   скочила. Морда жирной лисы усмехнулась и металлически произнес-
   ла :
   - Чего вам?
  
   Это невежливое "чего вам" нас не смутило.
   - Мы к Натану Викторовичу.
   - Он болеет.
   - Мы пришли его проведать, - не в меру радостно заверила Ленка.
   - Ладно, проходите, - недовольно хмыкнула Людмила Николаевна и
   посторонилась.
  
   Мы прошли в небольшую комнату, обиталище Вируса.
  
   Вирус развалился на диване и читал какую-то тощую книжку в
   твердом переплете, поправляя на переносице очки. Наше появле-
   ние его ничуть не обрадовало, хотя мы вывалили ему на стол ку-
   чу апельсинов - "Угощайтесь!". Он вяло поговорил с нами об уче-
   бе - "Думайте об успеваемости - это заключительный год учебы",
   о погоде - "Все жара и жара", о себе - "Да вот приболел" и за-
   дергал щекой. Наконец, огрызок совести внутри Вируса надоумил
   предложить нам чай.
  
   - Не будем терять время, - Ленка вскочила и принялась лихора-
   дочно шарить в шкафу и ящиках стола.
   - Ты что? А если он придет? Мы же договаривались только посмот-
   реть на его бледную рожу и осмотреть комнату.
   - Вот мы и осматриваем, - Ленка отмахнулась от меня как от на-
   доедливой мухи. Я заступила на пост у двери. Сердце бухало в
   грудь до боли - кухня была рядом, Вирус мог войти в любую мину-
   ту.
  
   - Есть! - истерически прошептала Лена. В ящике под кроватью
   уместилась целая лаборатория - колбочки, препараты в аккурат-
   неньких подписанных коробочках, держатели колб и масса всякой
   химической всячины.
  
   - Глаза разбегаются, - Ленка схватила первую попавшуюся короб-
   ку и запихала в карман брюк. Через минуту послышались шаркаю-
   щие шаги биолога.
  
   *****
  
   - Гражданин Тонк, собрать вещи! Встать лицом к стене!
  
   Все мои вещи - свитер, брюки и туфли были на мне. Я уткнулся
   взглядом в грязнозеленую стену, полагая, что пришел час рас-
   платы. "Вот и все", - грустно думал я, покорно следуя за тюрем-
   щиком.
  
   - Распешитесь здесь и здесь, - следователь ткнул указательным
   пальцем в нижний правый угол мутножелтого листа. Я мельком
   взглянул на текст и не понял ни слова.
  
   - Вы свободны. Мы нашли убийцу. Увы - им оказался землянин.
  
   "Увы" следователя, видимо, означало сожаление, что убийца не я
   - чужак, а свой - земной житель. Факты не вписывались в его
   концепцию мира.
  
   - Ну что, теперь наверное умчитесь от нас за тридевять земель.
   - Да уж постараюсь уехать побыстрей.
   - Понимаю... Ну что ж - счастливого пути, - следователь протя-
   нул мне руку, искривив рот в улыбке. - Не поминайте нас лихом.
   - Постараюсь, - скривился я в ответ.
  
   *****
  
   Нас с Ленкой взяли через пару часов после того, как мы сдали
   порошок в центральную ростовскую лабораторию. Испуганные и
   обалдевшие мы дали показания. Нас поблагодарили за помощь след-
   ствию, пожурили за излишнюю самостоятельность и отпустили. Пе-
   ред дроками официально извинились.
  
   Для Вируса жизнь на свободе закончилась. Ненавистник иноплане-
   тян он скупал у наивных дроков порошок, которым те морили крыс
   в своем общежитии на набережной. Вирус хотел подставить дроков,
   чтоб настроить людей против инопланетян. О существовании Тонка
   он узнал случайно - стал свидетелем одной из наших прогулок.
   Биолог решил, что для начала сойдет и ляз.
  
   В газетах написали об "умелых действиях отечественной милиции"
   и "мужестве служителей закона", которым "удалось предотвратить
   скандал вселенского масштаба". Ни "Лена", ни "Света" в сообще-
   ниях СМИ не фигурировали. Ну и черт с ними. Меня больше волно-
   вали наши отношения с Тонком. Стоя у СИЗО в ожидании Тонка я
   мучительно думала, что будет дальше.
  
   *****
  
   Для меня решение было однозначным - я покидал Землю, хотя нес-
   мотря на приключения, выпавшие на мою долю, я полюбил эту пла-
   нету, и сейчас у меня было такое чувство, будто я собираюсь по-
   кинуть свой дом. Но... Звездная пустота засасывала меня, отди-
   рая от девчонки, ставшей любимой, от города, ставшего близким,
   от всего, с чем я успел сродниться. Эта беспощадная тварь Неиз-
   вестность заманивала меня в свое чрево. И я, загипнотизирован-
   ный ею, покорно шел на зов.
  
   На Свету было невозможно смотреть - с распухшим носом, покрас-
   невшими глазами, вся какая-то потускневшая, съежившаяся от ужа-
   са неотвратимой разлуки заставляла меня чувствовать себя пос-
   ледним существом во Вселенной, крошечным комком вонючей слизи.
   Она беззвучно помогала собирать мне вещи. Если наши взгляды
   встречались, она сразу отворачивалась. Я даже не пытался угово-
   рить ее лететь со мной. Ведь Света могла и согласиться сбежать
   со мной, а что потом? Что я, ляз без корней, с призрачным буду-
   щим, мог ей предложить? Вечные скитания, урчащее брюхо кораб-
   лей, опасности и незнающую конца пустоту вокруг. Я не имел пра-
   ва вырвать ее из дома.
  
   Со сборами было покончено довольно быстро, и теперь мы оба в
   растерянном молчании затихли перед готовой к долгому пути сум-
   кой. Это был мой первый в жизни багаж, Света настояла, чтоб я
   взял его.
  
   - Ну не имею я права взять тебя с собой, - не выдержал я нако-
   нец гнета тишины. - И остаться не могу. Пока не могу.
  
   Света, опустошенная, сидела на полу рядом с моей сумкой и мол-
   чала, опустив голову.
  
   - Но знай, Света, когда-нибудь мой роман с Неизвестностью бу-
   дет окончен, прдет время, и она мне смертельно надоест, и я даю
   слово, что отыщу дорогу на Землю.
  
   *****
  
   Так закончилось мое детство. О существовании Тонка в моей жиз-
   ни, кроме Ленки, так никто и не узнал. Я всерьез взялась за
   учебу, записалась во все мыслимые кружки и секции, завела кучу
   друзей и набрала книг из всех библиотек Ростова. И вроде понем-
   ногу выздоравливала от болезни по имени "разлука". Но по-преж-
   нему ходить я стараюсь, по тем улицам, где прошли мы с Тонком,
   ем то, что любил есть он, гуляю там, где ему нравилось гулять и
   и живу в ожидании той минуты, когда Тонку надоест Неизвес-
   тность, и он обязательно вспомнит о землянке по имени Света, и
   тогда, в один прекрасный день он отыщет дорогу домой.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"