Сатурн Ольга Владимировна. Тонк- сорная трава

Сатурн Ольга Владимировна : другие произведения.

Тонк- сорная трава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Оставить комментарий © Copyright Сатурн Ольга Владимировна (skamene@mail.ru) Размещен: 23/11/2002, изменен: 17/02/2009. 91k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Ваша оценка:

ОЛЬГА САТУРН

ТОНК - СОРНАЯ ТРАВА

Я пристроился в конец длиннющего извилистого хвоста очереди.

Впереди маячила режущая глаза световая вывеска: неизвестного

происхождения жирный одноглазый тип в синем комбинезоне с ка-

ким-то громоздким устройством в лапах. Периодически тип прини-

мался буравить и без того рыхлую почву у себя под ногами, за-

тем возвращался в исходное положение. Видимо, этот захватываю-

щий ролик, по замыслу создателей, должен был напоминать присут-

ствующим, что они притащились сюда, чтоб получить работу и не

ждали, что их отправят в санаторий.

Со всей Вселенной тянулись существа к этой мерзкой бесплодной

планетке в международное кадровое агенство. Неделями жили в во-

нючих клетушках, жрали, что удавалось купить или, по большей

части, украсть, отобрать у аборигенов в горах, напивались и за-

тевали потасовки в ожидании своей очереди, и хватались за лю-

бую возможность рвануть потом дальше. На работу или войну - не-

важно. Агенство выдавало билет на дорогу до места назначения и

одаривало пачками корма. Для большинства прибывших сюда в душ-

ных трюмах грузовых кораблей или сортирах пассажирских это был

единственный шанс хоть немного заработать на жизнь. Собствен-

ную или своей семьи. Но были и другие. Вроде меня. Я, не имея

никаких якорей, побывал не в одной галактике благодаря этой

конторе. Вечный турист. Сегодня здесь, завтра за несколько све-

товых лет отсюда. Неугомонный путешественник, как и мой отец.

Хотя кончить, как он, я не хотел.

Я родился и вырос на берегу океана. Слишком молодой, чтоб забо-

титься о семье, отец всю жизнь скитался по нашей огромной пла-

нете и вернулся на старости лет домой с уверенностью, что от-

крыл для себя весь мир. Но, пока он странствовал, ученые изоб-

рели приборы, которые могли смотреть в глубь неба, и сообщили,

что яркие точки - это звезды и планеты, такие же как наша, а

значит, где-то далеко возможны иные миры и цивилизации. Отец не

смог вынести того, что, оказывается, всю жизнь, топтался на

месте. Однажды он поплыл в океан навстречу горизонту, и больше

его никто не видел.

Вскоре мы уехали в глубь суши - мать не могла смотреть, как бе-

рег у дома ласково лижут волны, проглотившие отца.

Через несколько лет я прыгнул в чудо современной космической

техники и нырнул в жизнь, разочарование в которой убило отца. И

однажды где-то на пути от занесенной снегом планеты к неизвес-

тности, лениво слушая после обеда новости по хриплому радио, я

узнал, что моего дома больше не существует; внезапные изверже-

ния бесчисленных вулканов сожгли мою родину до тла и вскипяти-

ли океан. И скоро я позабыл дорогу назад.

Иногда я задерживался на одном месте подольше, если была рабо-

та, или возможность жить, не работая. А когда надоедало смот-

реть на инопланетные рожи и дышать не всегда свежим воздухом, я

улетал. Хотя редко я путешествовал в цивилизованных пассажир-

ских кораблях. Я экономил и перемещался в пространстве в про-

мерзших грузовиках или передвижках кадровых агенств, порой заб-

редающих на планеты.

Инопланетян впереди становилось все меньше. И ни одного знако-

мого. Правда в нескольких шагах от меня прилип к стене земля-

нин, чье худое загорелое лицо мне показалось узнаваемым. Длин-

ный коричневый плащ, руки в карманах. Земляне, сравнительно не-

давно обнаруженные нацией дроков в просторах Вселенной, очень

на нас похожи, только без осязаторов на затылке и с менее за-

метными венами. Увидев, что я на него смотрю, землянин кивнул,

но ради того, чтоб пообщаться со мной, очередь не бросил. Стои-

ло отлучиться на секунду, и ты ничем не докажешь, что грязный

пятачок у стенки был твоим.

Вокруг меня все гудело, шевелилось, дышало, чавкало, перемеща-

лось. Добродушные нулы, подлые лабары, оттаки, похожие на оско-

лок астарского стекла, пышущие жаром энеры... Странно, но сре-

ди всех этих отбросов Вселенной я не встретил ни одного земля-

ка. Неужели наша планета выплюнула только меня? Хотя зачем мне

соплеменники? Сопливые воспоминания, неловкость за настоящее,

лживые пожелания. Нет. Один так один.

Пушистый улу, за которым я следовал, вдвинулся в нишу, за проз-

рачной стеной которой, сидело два разномастных вербовщика. Они

скептически оглядели его лишенное конечностей тело и поинтере-

совались, какого рода работу он может выполнять. Улу с трудом,

но вспомнил, что однажды подрабатывал разгрызателем орехов на

Тисе. Но, то ли автоматический переводчик был сломан, и парня

не поняли, то ли больше нигде не росли орехи, требующие разгры-

зания - инопланетяне посовещались и вынесли приговор: улу мо-

жет служить украшением домов Генаута. Улу обиженно захлопал

ресницами, но, разумеется, согласился. Здесь мало кто позволял

себе привередничать. Несчастные улу! Я слышал, первооткрывате-

ли их планеты, прибыв в период спячки, приняли аборигенов за

растения и чуть не повырубали, пока те не подали признаков жиз-

ни и не вступили с чужаками в контакт.

К счастью, у меня были все необходимые части тела и отличные

рекомендации, чтоб получить место на планете получше, чем заме-

тенный вулканическим пеплом Генаут. Меня ждала Земля. По сло-

вам нерасторопных дроков, чьи торговые дела я иногда улаживал,

это была неплохая по части климата и заработков планета. Мне

вручили карту, контейнер с едой, билет на корабль и допуск к

работе. И, пока я все это распихивал по многочисленным карма-

нам своей длинной куртки, с потолка спустился экран, который

монотонным голосом сообщил характеристики и преимущества Земли,

сопровождая описания красочными клипами. Впрочем, я мало что

понял из описания - родной язык стерли из памяти переводчика,

потому что моей планеты больше не существовало, а соседский кут

я знал в пределах словарика не очень вежливого гостя. Да и под-

робности были не к чему - космос уже притягивал, звал меня в

путь, заставляя трепетать, внушая страх и восхищение перед

неизвестностью.

Минут сорок пришлось ждать судно сплющенным в гуще тел. Посад-

ка. Давка. Возгласы. Кого-то на пути к новой жизни, как водит-

ся, затоптали. Ругань. Попытки драк. И вот четырнадцатая за

день партия более или менее благополучно загрузилась. Махина

загудела, дрогнула, и звезды слились в цепочки. И весь путь

кто-то тихо пел песни на незнакомом мне языке, а чужак рядом

подбирал для них мелодии на изогнутом дугой инструменте.

Земля обрушила на меня лавину света звезды Солнце и едва не

снесла безжалостным порывом ветра с берега у канала, в центре-

которого находился космодром. Корабль отчалил. Я по шаткому

мостику сошел на землю и остался в полном одиночестве посреди

площадки. Ни-ко-го. Только небо, Солнце, город вдалеке за ре-

кой, свист ветра в ушах, какой-то мелкий мусор и вокруг канала

мягкая густая трава, стелящаяся от ветра. Предполагаемого

встречающего, видимо, сдуло.

Я нашарил в кармане кусок ткани с картой. Мятый и грязный. Еще

бы на бумажке начертили, экономисты. Знать бы, куда идти. Вот

канал, вот река, дальше по жирной линии. И никакого четкого

ориентира. А нарисовали много чего...

По плану космодром должен остаться за спиной, с южной стороны.

Я решил следовать карте. Скоро, действительно, замаячил чахлый

лесок и рядом головокружительновысокое бежевое здание. Окрылен-

ный надеждой уточнить дорогу я устремился вперед. Вблизи дом

оказался узким и круглым. И никаких признаков жизни внутри. Я

обошел кругом. Ни двери, ни отверстия. Белые полосы по кругу,

наверное, окна, абсолютно непроницаемы. Я решил передохнуть и

уселся на траву, примостившись к теплой даже в тени стене. Теп-

ло приятно защекотало осязаторы.

Пожилой землянин с копной седых терзаемых ветром волос дотро-

нулся до моего плеча и что-то спросил. Я ничего не понял из

сказанного, кроме собственного имени, поэтому молча протянул

ему допуск к работе и карту. Он посмотрел план, усмехнулся,

скомкал его и выбросил в поток ветра, сосредоточенно изучил до-

пуск, кивнул и сделал жест, приглашающий следовать за собой.

*****

Я родилась в начале третьего тысячелетия, в ту скучнейшую эпо-

ху одиночества Земли, когда мой родной город Ростов-на-Дону был

обычной южной столицей России. Современный и стремительно рас-

тущий мегаполис с завидным постоянством не нарушал девственнос-

ти нашего ископаемого района и с презрительным удивлением взи-

рал на него с высоты своей прогрессивности. А жили мы в час-

тном секторе на одной из дряхлых улочек, сползающих к реке Дон,

по которым в гололед можно было лихо прокатиться до самой набе-

режной. Что я и делала с большим удовольствием.

Моя семья держала угловую забегаловку, к которой примыкал наш

дом. Обе улицы, на стыке которых стояло кафе, были засажены

каштанами, отчего даже в жаркий ослепительно солнечный день

внутри было прохладно и довольно темно. Кафе так и называлось -

"У каштанов". Вот у этих самых каштанов я и протянула девять

лет до событий, круто изменивших не столько жизнь на планете,

сколько мою судьбу.

В историю Земли этот день вошел под романтическим названием

"День Встречи". Ну, не знаю, можно ли это считать встречей.

Скорее аварией или недоразумением. Судите сами - межпланетная

прогулочная яхта с полсотней туристов - дроков сбилась с курса

и угодила на нашу планету, свалившись на голову мирных землян

где-то в окрестностях Претории. И не смогла взлететь, так как

стартовала только с водной поверхности. К перепуганным нас-

мерть инопланетянам устремились "достойные" представители зем-

ной цивилизации, чтобы принести гуманоидов в жертву науке. Но

сделать это не успели - во-первых, к месту встречи помчались

журналисты, уфологи, туристы и просто зеваки и облепили яхту,

как муравьи конфету. Во-вторых, когда яхта исчезла из поля зре-

ния приборов, все силы дроков были брошены на ее поиски. Потом

писали, что инопланетяне были крайне удивлены, обнаружив оби-

таемую планету в этом секторе Вселенной. К утру подоспела вы-

ручка, и, хотя земляне ощитинились, все в итоге решилось мирно.

Чужаки дали понять, что Земля их не интересует, и они просто

хотят забрать своих. Незадачливых туристов земляне нехотя отда-

ли и предложили сотрудничество. Дроки немного подумали, иметь

ли им дело с отсталой планетой, и все же согласились.

Нельзя сказать, чтоб с тех пор дроки прочно обосновались на

Земле. Ну прилетали иногда - порой с экземплярами других, види-

мо, дружественных рас - увозили от нас, почему-то, магнит, пря-

мо тоннами, а нам везили какую-то промышленную ткань и фрукты,

похожие на груши. Достаточно было одной такой "грушки", чтобы

целый день совершенно не хотелось есть. Стоили они относи-

тельно дешево, и мой отец ворчал, что, будь его воля, он не

подпустил бы к Земле дроков с их фруктами и на лазерный выс-

трел. Хотя я не могу сказать, что с появлением "груш" люди пе-

рестали кушать обычную пищу, или клиентов у нас убавилось. На-

оборот - те же дроки с удовольствием сидели "У каштанов", вса-

сывая ртом-трубочкой крохотные кусочки земной пищи. Отец не был

ксенофобом, но его раздражало, что дроки так мало и так долго

едят. Его досаду можно было понять. Дело в том, что Ростов те-

перь был не только портом пяти морей, но и космопортом для шес-

ти разновидностей расы дроков, плюс пары-тройки инопланетных

наций, для которых пришлось соорудить огромный космопорт на ле-

вом берегу Дона, использовав Гребной канал. И вот все сливки

инопланетного торгового общества, все денежные мешки оседали в

ресторанах набережной, а к нашим каштанам добредали разнорабо-

чие, едва наскребающие на скромные порции. Но в общем, как и

многие земляне, наша семья относилась к гуманоидам терпимо.

Отец любил повторять, что деньги не пахнут, мама всегда и во

всем была с отцом согласна, ну а меня гуманоиды просто забавля-

ли.

Пока я была маленькой, моим любимым развлечением стало беспар-

донное разглядывание разномастных дроков, и я могла часами про-

водить в кафе, просиживая в углу за пустым столиком и поедая

глазами того или иного представителя внеземной цивилизации. По-

том я начала их рисовать. Сходство было практически стопроцен-

тным, даже скептически настроенный отец одобрительно хмыкал,

глядя на мои художества. А мама молчаливо с ним соглашалась. К

сожалению, тех портретов почти не осталось - мои друзья растас-

кивали их "на память", не имея возможности так подолгу и с та-

кого близкого расстояния глазеть на дроков. И я охотно дарила

свои рисунки. Иногда даже дрокам. И те, довольные, хвастались,

показывая приятелям свои изображения. Порой к нам домой заходи-

ли и хозяева наших посетителей, чтоб я их тоже запечатлела на

бумаге. Отец был не против - они хорошо платили, а я "училась

ценить каждый рубль" и "не даром ела хлеб". Но ни один из них

ни разу не заглянул в наше кафе - считали ниже своего достоин-

ства сидеть с подчиненными за одним столом.

Мне пробило четырнадцать, когда экономный отец решил, что приш-

ла пора приобщить меня к семейному бизнесу, и я начала после

занятий в школе подрабатывать официанткой в нашей кафешке. Ви-

димо, открывая свое заведение, папа поклялся, что не истратит

ни копейки на рабочую силу со стороны - сам готовил и стоял за

прилавком, а маме отвел роль и повара, и официантки, и уборщи-

цы одновременно. Даже на поставщика товара не тратился - про-

дукты и выпивку в кафе привозил папин брат. Отец, почему-то,

решил, что дядя Сережа, одолжив у него лет десять назад деньги

на покупку машины, раз и навсегда продался ему в рабство. И

вот, когда я подросла, папа взялся за меня.

Я довольно лихо лавировала между столиками, обнося посетителей

супами, котлетами и компотом днем, шашлыками и горячительными

напитками после шести вечера. Лично мне посетители- дроки нра-

вились больше, чем земляне. Те, по крайней мере, не глазели на

меня, вполголоса отпуская пошлые шуточки в мой адрес. Дрокам

были глубоко безразличны созревание моего тела и интенсивный

рост его определенных частей. В принципе, работать официанткой

в нашем кафе было забавным занятием. Я получила возможность

познакомиться с инопланетянами поближе; одно дело - наблюдать

за ними издали, другое - быть свидетельницей и порой даже учас-

тницей их разговоров, реже перебранок ( миролюбивые дроки поч-

ти не ссорились между собой, а с землянами и подавно ). Я нау-

чилась немного понимать их язык и с любопытством прислушива-

лась к каждому слову. Хотя интересного в разговорах дроков бы-

ло мало, в основном - о работе, кому-сколько заплатили, прияте-

лях и здоровье. Иногда о женщинах, своих или местных - мес-

тные нравились больше. Ну ясно - не обсуждать же им за тарел-

кой борща национальные традиции и красоты родной планеты. При-

ходилось наблюдения пополнять литературными источниками. Можно

было, конечно, завести друзей среди дроков, но, во-первых, они

были народом необщительным, во-вторых, все были гораздо старше

меня. Так что мне приходилось прибывать в наблюдательной пози-

ции. Но вот, один солнечный апрельский день выдернул меня из

числа зрителей и окунул с головой в водоворот межпланетных от-

ношений.

Он не был дроком. По-началу я даже приняла его за человека.

Единственный посетитель вошел в пустое кафе в самый разгар ра-

бочего дня, сел за столик и застыл, уставившись в окно. Тогда я

заметила два бугра на затылке. Ляз! Во всяком случае его внеш-

ность в точности совпадала с описанием этой расы в энциклопе-

дии дроков, которую я "отхватила" на прибрежной толкучке. "Дер-

жатся независимо, с достоинством, немногословны, умны" - гласи-

ла книга. И еще убийственное добавление - "Лишены места прожи-

вания". Так вот как выглядят эти таинственные лязы, лишенные

места проживания.

Этот экземпляр был на Земле недавно - рубашка, брюки человечес-

кие, а вот обувь, не подходящая к нашей жаре. Квадратные желез-

ные сапоги с причудливым плетением на прозрачной толстенной по-

дошве.

Будучи девушкой инициативной, я окликнула его. Он посмотрел на

меня пронзительным взглядом алых глаз. Я спросила, будет ли он

что-нибудь заказывать. Я уже начала сомневаться, умеет ли он

говорить, когда тонкие губы чуть шевельнулись и произнесли на

ужасном русском просьбу принести стакан чая. Ну, чай так чай.

Когда я поставила стакан перед ним, ляз ни на мгновенье не

прервал созерцания каштанов за окном. Следующие полчаса мы так

и прожили; он - глядя в окно, я, за стойкой - уставившись в

бугры на его затылке. Наконец, мне это надоело. Я вышла на ули-

цу и встала, подбоченясь, прямо перед его носом. Ноль эмоций! Я

просто стала видом из окна. Так сказать, частью ландшафта. Тог-

да я вернулась в кафе и, сердито сжав карандаш в руке, уселась

напротив инопланетянина. Я быстро набросала его портрет в по-

луанфас, устремленный взглядом куда-то сквозь каштаны. Закон-

чив, я осторожно положила рисунок рядом со стаканом и... О, чу-

до! Он отвернулся от окна, отхлебнул чаю, взял рисунок и погру-

зился в его созерцание. Ну теперь, чтоб вывести его из застыв-

шего состояния, оставалось только ткнуть в него чем-нибудь ос-

трым. Но вместо столь агрессивных действий я довольно миролюби-

во поинтересовалась его мнением, по привычке общения с дроками,

делая внушительные паузы между словами. С ответом ляз явно не

спешил, и лучше бы он оказался немым, чем огласил свои мысли.

Приговор моему художеству был более чем суров - физиономия ля-

за скривилась, как среда на пятницу, и он сообщил, что в моем

рисунке нет ничего хорошего. Ладно, запомним. Я спросила, что

именно в рисунке не понравилось гостю нашего города. Нет сход-

ства - был ответ. Ну, как говорится, нечего на зеркало пенять,

коли... Но я не нагрубила лязу, нет. Я перевела разговор на

другую тему и спросила, как ему наш чай. Чай понравился ему

больше, чем портрет. И то хорошо. Я намеревалась было узнать

его имя, но ляз отложил рисунок в сторону, большими глотками

допил чай, встал из-за столика и ушел по-английски, не про-

щаясь. Вот и будь после этого гостеприимным.

Ленка появлялась у нас в кафе, как майская гроза - неожиданно и

ошеломляюще. Энергичная и эмоциональная, она врывалась к нам, с

каким-нибудь убойным сообщением, оглашая его еще в дверях, и,

пока она добиралась до меня, успевала опрокинуть стул, заце-

пить столик, сдвинув чуть ли не на середину кафе, споткнуться и

чудом не упасть. Мой отец, завидев Ленку, молниеносно подхваты-

вал посуду, находящуюся в пределах ее досягаемости, и прятал от

греха подальше под стойку. Мы с Ленкой были лучшими подругами,

даже говорили всем, что мы - сестры. Радость, неприятности,

школа, прогулки, друзья, гости, мечты - все вместе, все попо-

лам. Она заходила за мной каждое утро, чтоб вместе пойти в шко-

лу, и по пути выдавала мне подробности самых горячих новостей.

На этот раз, помогая мне и маме подметать свежеразбитые тарел-

ки, Ленка сообщила, что в нашем районе начали травиться люди.

Они бледнеют, слабеют, их тошнит, начинают дергаться мышцы ли-

ца. Нет, ну естественно - в нашем центральном захолустьи и

раньше случались отравления, но не так масштабно. А тут, что ни

день - то какую-нибудь семью увезет "скорая". А некоторых по-

том и в морг. И травят, какой-то неопознанной гадостью. Мелочи,

конечно, для большого города, но не для нескольких улочек и пе-

реулков, да еще и ежедневно. Мама Ленки работала продавщицей в

магазине по-соседству с нашим кафе и рассказала дочери, что лю-

ди отравились полуфабрикатами - концентрированными супами, сое-

вым мясом, замороженными овощами.Владельцы магазинов в их райо-

не уже понесли убытки - санитарная инспекция целыми партиями

изымала эти продукты, даже не проверяя - отрава диагностирова-

лась только спустя трое суток! "Это наверняка инопланетяне хо-

тят уничтожить землян, они, ведь, едят только натуральную

пищу", - заключила Ленка. Это была правда - и дроки, и мой ляз

ели только ту еду, которая была приготовлена из свежих продук-

тов. Может, желудки у них были слабые для "убитых", как назы-

вал их мой отец, продуктов. Я попыталась представить дрока, со

злобной улыбкой колдующего над ядом для пачки растворимого ко-

фе, и мне стало смешно. "Не смейся, это - или диверсия, или

промышленный шпионаж",- безапеляционно заявила моя подруга. С

ней лучше было не спорить - бесполезно. Я уже мысленно готови-

лась к тому, что теперь каждый божий день все мое свободное

время я буду торчать с Ленкой в местных магазинах, подкараули-

вая злоумышленника-инопланетянина, который тайком подбрасывает

пакетики с ядовитым супом. Скучать и бездельничать Ленка не да-

вала.

*****

Земля пришлась мне по вкусу. Я довольно быстро разделался с де-

лами - помог заключить торговые сделки медленно соображающим

дрокам и решил затормозить немного на этой планете. Мне нравил-

ся здешний климат, природа, незлобные аборигены, недорогая на-

туральная пища. А главное, я нашел себе неплохое развлечение.

Я обнаружил местечко, кафе, с хорошей кухней, неподалеку от до-

мика, где я снимал комнату. Но самое ценное было то, что на ме-

ня обратила внимание девчонка, которая работала в том кафе. Я

слышал от местных, что завоевать сердце землянки довольно прос-

то. Мне было интересно, смогу ли я, инопланетянин, сделать это

с той же легкостью, что и абориген, на какой день знакомства

землянка упадет в мои объятья.

Тактика, к которой я прибегал не раз на десятках планет, была

проста - заинтриговать, оправдать надежды, максимально прибли-

зить, исчезнуть, пока ни с ее, ни с моей стороны не наступило

разочарование, и оставить в наших сердцах ощущение легкой очи-

щающей грусти, которая спустя годы выдавливает слезу облегче-

ния - "хорошо, что тогда все закончилось" - и рождает прятную

тоску по несбывшемуся.

Я пребывал на первом этапе - интриговал. Каждый день, в одно и

то же время я степенно входил в пустое кафе, неизменно заказы-

вал чай, молчаливо его выпивал и удалялся с невозмутимым видом.

Девчонку - я выяснил, что ее зовут Света - мое поведение прос-

то бесило, хотя она и пыталась ничем не выдать свое состояние.

Но я - опытный в таких делах ляз - замечал ее гримасы недо-

вольства, раздраженный тон в разговоре со мной, резкие движе-

ния.

Я чувствовал, пора переходить к следующему этапу развития от-

ношений, потому что мне быстро наскучила однообразная жизнь -

- утренняя прогулка по городу, обед, чай в кафе, снова прогул-

ка, сон. Через неделю безделья я знал Ростов, лучше местных жи-

телей, пройдя его вдоль и поперек. Итак, я решил в среду завя-

зать со Светой разговор.

*****

Этот зануда пришел в среду в привычное время и - о, чудо! - вы-

говорил потрясающее количество слов:

- Мы так долго знакомы ("!"), а я даже не представился Вам. Я -

Тонк.

- Ну что ж, а я - Светлана. Можно - Света. Вам опять чай?

- Нет. На этот раз к чаю принесите обед.

- Ха! Я думала, Вы - трава, питаетесь только водой. - Тонк не

понял или сделал вид, что не понял моего сарказма.

Я торжественно внесла поднос с тарелкой дымящегося грибного су-

па и кусочками хлеба и осторожно поставила порцию перед лязом.

- Это очень много для меня, - Тонк выглядел растерянным.

- У нас считается дурным тоном, если человек плохо ест, - нра-

воучительно заметила я.

- Я нечеловек и обещаю есть хорошо. Но это много!

- Нормально, - я выразительно посмотрела на ляза, чтоб он по-

нял, что пререкаться бесполезно.

Когда, давясь, Тонк засовывал в рот заключительную ложку супа,

я принесла ему картошку с мясом. Он с остервенением помотал го-

ловой.

- Это "второе".

- Второе? Но в самом супе я насчитал по меньшей мере пять ин-

гридиентов.

- "Второе" означает другой вид еды, которое следует за горячим

блюдом, - я казалась себе учительницей в школе для умственно

отсталых.

- Ничего не понял, но в любом случае ни "второе", ни "третье" я

не съем.

- Кстати, сейчас принесу Вам чай.

Тонк хотел что-то возразить, но я уже возвращалась к его столи-

ку с чашкой чая.

- Так говорите - считается дурным тоном, если кто-то мало ест,

- Тонк тоскливо посмотрел на картошку.

- Да! И еще - это неуважение к людям, которые вас кормят. Это-

го мы не прощаем, - нарочито назидательно и сурово произнесла

я.

- Ну что ж, надеюсь, в случае чего "скорая" приедет быстро.

- Хилый Вы какой-то, - я пыталась усмехнуться как можно более

презрительно.

Мужественный поступок ляза - попытку вместить в желудок всю пи-

щу - я оценила. После обеда Тонк сидел осоловелый, отяжелевший.

Мне показалось, он и с места не сдвинется. Во мне шевельнулась

жалость, и я предложила пойти ко мне переварить еду за рассмат-

риванием моих рисунков. Ну, глупо, наверное, было заманивать к

себе под предлогом посмотреть то, что ему больше всего не пон-

равилось. Но я надеялась, что в домашней обстановке ляз "от-

тает" и станет более понятным. К моему удивлению Тонк согласил-

ся.

- Угу! - пробубнил ляз куда-то в живот и с глубоким вздохом

встал, загремев стулом.

*****

Такое количество звездных карт я видел, пожалуй, только на Са-

торе у татуировщика-картографа, на службе у которого я состоял.

Мои обязанности заключались в нанесении по образцу татуировки

карты на кожу очередного путешественника. У Светланы были и

земные карты; причудливые контуры материков, разноцветные пят-

на стран, кляксы океанов и ниточки рек. Я сразу почувствовал

себя здесь уютно. Вспомнилась моя комната, кристаллы с вращаю-

щимися крошечными копиями уголков родной планеты на полках

вдоль стен, окно, в которое дышал мировой океан. Да-а, давно у

меня не было собственной комнаты. Внутри неожиданно затлело за-

бытое чувство тоски по родине - доме, близким, друзьям, игло-

шерстному доброму Наску, верному спутнику в моих задумчивых

прогулках по кромке океана. Мне подумалось, что у нас есть все

же что-то общее с этой инопланетянкой. Потом я вернулся из дет-

ства и прислушался к тому, что она говорит. Света рассказывала

что-то о странах, изображенных на карте. Вероятно, что-то инте-

ресное, но, к сожалению, я практически ничего не понял. Рус-

ский я изучил только в рамках бытовых тем, которые мне требова-

лись для временной жизни на Земле - магазин, кафе, улица, квар-

тира. Я даже пожалел, что знаю язык аборигенов так плохо. Но

потом решил, что лязу, который здесь проездом, углубляться в

дебри местного языка не к чему. Надо получить максимум удо-

вольствия от пребывания на Земле и умчать дальше в поисках но-

вых впечатлений.

Света вытащила из ящика какую-то книгу и положила мне на коле-

ни. В книге не было ни строчки, только застывшие изображения

Светы и, видимо, ее семьи и друзей. Света объяснила, что это -

фотографии и терпеливо поведала, как и с помощью чего их полу-

чают. Даже щелкнула меня на фоне карты их мира своим фотоаппа-

ратом. Тот выплюнул пару снимков, один из которых она подарила

мне. "Для памяти" или "на память" - точно не помню. Я выглядел

на нем неплохо. Света пообещала познакомить меня с ее подругой,

чтоб та сфотографировала нас вместе. Потом снова был подан чай,

на этот раз с разными печеньями. "Это восточные сладости. Очень

вкусные. Угощайся", - сказала Света. И я угостился несмотря на

весьма плотный ужин. Очень понравилось. Очень.

Я провел у моей знакомой часа два и явно просидел бы дольше,

если бы не ее отец. "Он будет ужасно недоволен, что я так дол-

го отдыхаю и не помогаю маме в кафе, и может лишить меня вос-

кресного выходного. Так что пора прощаться ", - в ее голосе

слышалось сожаление, да и мне, признаться, не хотелось отсюда

уходить, но - надо так надо. И тут меня осенило: " Теперь ты

приходи ко мне. В воскресенье утром. Я живу неподалеку. Комна-

та, конечно, так - ничего особенного и интересного, но..." "Ра-

зумеется приду, - прервала меня Света, и ее глаза прямо засия-

ли от радости. " Я продиктовал ей адрес.

*****

Ленка заметила, что я бессовестно поглядываю на часы, хотя обе-

щала поддержать ее шпионскую деятельность. Лена хмурилась и

толкала меня в бок, чтоб я не отвлекалась и внимательно следи-

ла за инопланетянами, которые заглядывали в магазин ее мамы -

не подбросят ли что отравленное. Через три часа вахта мне на-

доела. "В конце-концов, у меня еще есть личная жизнь", - взбун-

товалась я и покинула наблюдательный пункт с гордо поднятой го-

ловой, провожаемая изумленным взглядом подруги.

Тонк встретил меня еще у калитки. С виду - ни дать ни взять че-

ловек; стоит переминаясь с ноги на ногу, в каком-то растянутом

свитере, туфлях на босу ногу, джинсах. Ляз озирался - меня выг-

лядывал. Когда увидел, заулыбался, начал махать рукой - ну пря-

мо старый знакомый. Я тоже помахала ему в ответ.

Его жилье мне понравилось. Дом был древний; одноэтажный с ве-

рандой, огородом и кирпичным забором, даже будка сохранилась,

рядом с которой захлебывалось лаем лохматое чудовище в образе

дворняги. Но везде было очень чисто - и в доме, и на улице,

двор был выложен плиткой, а конура была из новенького пластика

смешного розового света. Тонк занимал половину дома. В двух его

комнатах почти не было мебели - только, видимо хозяйские, нес-

колько полок, очень низкая кровать и кресло. На кресле я заме-

тила самоучитель русского языка для дроков, а на полках с деся-

ток кристаллов, а в них - ах! - Я застыла от восторга - систе-

мы, планеты, причудливый дом, рядом с которым стоял какой-то

маленький мальчик, похожий на Тонка, два взрослых ляза, снова

планеты под звездами.

- Нравится? - Тонк видимо прочел восхищение в моих глазах.

- Можно взять в руки?

Тонк утвердительно кивнул. Я осторожно сняла с полки кристалл и

повертела в руках. Домик внутри предстал объемным, во всей кра-

се, продемонстрировал уютный двор, маленького Тонка, прислонив-

шегося к стене. Как это у них получается?

- Это я в детстве. А это - моя планета, - Тонк взял с полки

кристалл, и прикосновение его руки привело в движение крошеч-

ную планету внутри.

- Она почти вся голубая! Там что так много воды?

- Очень много. А гор почти совсем нет. Все равнины и леса, ле-

са...

- Здорово, наверное?

- Здорово, - грустно согласился Тонк. Я поняла, что задела бо-

лезненные воспоминания и решила сменить тему.

- Как же получить эти снимки?

- Трудно объяснить, лучше я запечатлею тебя таким способом.

- Когда? Сейчас?

- Нет, нет, мне нужно будет время, чтоб настроить аппарат. Да-

вай в другой раз.

- Ну как - нравится комната?

- Подходит.

- Подходит для чего? - удивился Тонк. Я в смущении замялась:

- Так, ничего. Слушай, а почему у тебя совсем нет книг? Не лю-

бишь читать?

- Почему, не люблю - любил. Даже очень. Просто я как-то не по-

думал, что ими надо запастись в дорогу. Когда я в последний раз

видел свой дом, там оставалась уйма книг.

Тонк как-то сразу потускнел весь. Мне стало жаль Тонка, и я

пообещала подарить ему все книги их народа, какие только сумею

достать на черном рынке. При этих словах ляз оживился и, как

мне показалось, слишком горячо поблагодарил. Тонк предложил

пройтись.

- Я покажу тебе твой Ростов таким, каким ты его не знала.

*****

Экскурсия по городу со мной в качестве гида привела землянку,

по-моему, в полный восторг. И я лишний раз убедился, что мысля-

щее существо, независимо от планеты проживания, почему-то, ху-

же всего знает именно то место, где проводит большую часть

своей жизни. Мне казалось, я заново открыл Свете Ростов.

Весна на Земле - потрясающее время. Не на каждой планете встре-

тишь такой жизнеутверждающий всплеск жизни, буйство красок,

эмоций и чувств, такую внезапную смену пейзажа - вечером созер-

цал голые деревья, а проснулся вместе с распустившимися листья-

ми. Весной на планете Земля хочется любить и быть любимым. И

времяпровождение с этой землянкой уже не воспринималось мной

как развлечение.

Мы начали встречаться каждую субботу и воскресенье. Я ждал ее у

своего дома, и мы шли куда-нибудь гулять, стараясь забраться,

как можно дальше от посторонних глаз. Мне нравилась компания

смешливой землянки. Удивительно, но я перестал бывать в кафе -

мне почему-то стало неловко обедать именно в ее кафе. Я поку-

пал, не без помощи Светы, продукты на рынке и учился готовить

еду - также руководствуясь советами моей знакомой. Я успешно

проходил второй этап своей программы - позволял узнать о себе

все больше и больше, казался доступным. Это было приятно и ин-

тересно. Даже вкусно. Однажды мне захотелось ее увидеть. Мне

было скучно и возникло желание вдруг, чтоб землянка посмешила

меня веселыми историями или помогла приготовить плов. И хотя

был будний день и нечего было рассчитывать на встречу, я позво-

нил Свете.

*****

Услышав голос Тонка, я едва не выронила трубку из рук. Сердце

застучало сильней, выстрелом прогремела первая мысль - ура! И

следующая пронеслась за ней - хорошо, что вся семья торчит в

кафе, иначе отец извел бы вопросами. Я ответила, срывающимся от

приятного волнения голосом, что только вернулась из школы и,

черт побери, должна буду отбыть ежедневную каторгу в забегалов-

ке.

- Но ты можешь, как всегда зайти пообедать.

- О нет. Я еще не переварил тот суп с грибами, - я поняла, что

Тонк улыбнулся.

- Ну хоть выпьешь чаю.

- Но ведь ты будешь занята. Наверное нам не удастся поговорить.

- Еще бы - не дай бог отец заметит.

- Хочешь, я зайду завтра за тобой в школу? Мы могли бы пойти

погулять. Я обнаружил в твоем городе потрясающее место... Све-

та, почему ты молчишь?

- Нет-нет, все здорово, - да, это и правда было здорово - иноп-

ланетянин встречает тебя у школы: девчонки плачут от зависти,

пацаны недоумевают, учителя в шоке. Но потом - о ужас! - об

этом тут же узнают родители. И что потом? А потом домашний

арест. Из школы и в школу под конвоем, из дома ни на шаг. Рабо-

той загрузят по горло. Да я просто свихнусь в этом домашнем

бизнесе. Но если откажусь, никогда себе не прощу, да и Тонк мо-

жет обидеться. Во всяком случае, я бы на его месте точно обиде-

лась. Черт! Ну что делать?

- Слушай, Тонк, давай не у школы. Жди меня у памятника на пло-

щади Советов.

- Тот, с кобылой?

- Да-да, тот самый, только это не кобыла, а конь.

- Откуда ты знаешь? Там ничего не написано.

- Я потом объясню тонкости лошадиной анатомии. Ну договорились?

- Хорошо.

Мы договорились о времени и попрощались. Вроде не обиделся. Я

отметила про себя, что акцент Тонка уже не такой жуткий, как

месяц назад. Вот это да - мы были знакомы всего месяц, а мне

казалось, что я знаю Тонка всю жизнь.

На следующий день уроки в школе тянулись невыносимо долго. В

добавок ко всему последним был русский, и мы, как нарочно, пи-

сали какой-то длиннющий нудный диктант. Уже давно прогремел

звонок, а толстая картавая русичка все диктовала и диктовала, и

я прямо тонула в ее монотонном голосе. И, казалось, не будет

этой пытке ни конца, ни края. Я сидела как на иголках, и так

часто смотрела на часы, что учительница с издевкой поинтересо-

валась, не очень ли она меня задерживает. Да-да! Ужасно задер-

живаешь! В гробу я видела твое "умытое дождем небо", хотелось

крикнуть мне. Но вместо возмущения я всем видом дала понять,

как безумно важен для меня этот годовой диктант. Потом диктант

прочли второй раз, и я чувствовала, что сейчас потеряю созна-

ние. Затем велели проверить то, что мы накрапали. Тонк ждал ме-

ня уже пятнадцать минут! Этого я вынести не могла. Я для вида

выждала минуту и подняла руку.

- У тебя есть ко мне вопрос?

- Я уже проверила. Можно сдать диктант?

- Проверь еще раз, не спеши. Каждый раз я нахожу у тебя глупые

ошибки, которые можно сделать только от невнимательности. Ты

что торопишься?

- Нет, что Вы,- да, попробуй сказать этой мымре, что я спешу -

будет держать до утра. - Я уже не вижу ошибок, лучше и не про-

верять, а то исправлю там, где не надо.

- Ну, тебе видней, - русичка взяла мою тетрадь, и я начала в

темпе собираться.

- Ты куда?

- Ну я ведь сдала тетрадь. Можно идти?

- Света, ты прекрасно знаешь - все выйдут из класса, когда я

скажу. Никаких хождений! Ты мешаешь товарищам работать. Сядь на

место!

Хорошо, что в нашей стране было запрещено ношение оружия - в

тот момент я с огромным удовольствием пристрелила бы Зинаиду

Григорьевну. Но мне ничего не оставалось, как уставиться в ок-

но и ждать, пока она соизволит дать отбой. Через двадцать ми-

нут после звонка всем велели сдать тетради. Я пулей вылетела из

школы, даже не бросив "Пока!" Ленке. Я мчалась до площади так,

что когда подлетела к Тонку, в течение минуты могла произнести

только нечленораздельные звуки, глаза у меня были навыкате, ли-

цо горело, и я с шумом заглатывала воздух. А Тонк спокойненько

сидел на лавочке, штудировал разговорник и, как выяснилось, со-

вершенно не следил за временем. Увидев меня, заулыбался, осяза-

торы покраснели. Он захлопнул разговорник и сунул его в карман.

Я села рядом. Мы подождали, пока я отдышусь и отправились по

маршруту, который как всегда выбирал Тонк. Но на этот раз мы не

бродили бесцельно по улицам. Мы сели на автобус, долго-долго

ехали на окраину города, вышли у балки и, перебравшись через

холмы, оказались в роще.

*****

Света пыталась собирать отпавшие части деревьев и убивала цве-

ты, называя это "букетом". Букет получился красивым, хотя сов-

сем неудобным - пока я его нес (почему-то нести должен был

именно я), цветы и ветки постоянно выпадали по одному, пока не

выпали окончательно. К счастью, Света быстро забыла о букете и

принялась собирать какие-то грибы, активно привлекая меня к

этому захватывающему процессу. Уже через час прогулки я казал-

ся себе ходячей энциклопедией знаний о съедобных и ядовитых

грибах, и в итоге я смело поджарил урожай на собственноручно

разведенном костре. О чудо! - получилось вкусно. Света в счи-

танные минуты проглотила почти все грибы, хотя отдала мне са-

мые большие. Потом она объяснила мне, что за собой нельзя ос-

тавлять мусор и тлеющие угли, и мы все тщательно вычистили. По-

том мы отправились к воде, которая била из-под земли. По пути

Света рассказала, как она безуспешно училась плавать, а я рас-

сказал Свете, что однажды чуть не утонул в лесу жаркого Тимаса

- пожары там нередкость, но как только пламя касается почвы,

она начинает источять в огромном количестве воду. А так как ле-

са находятся в низине, вода поднимается пока не погаснет пос-

ледний язычок пламени на вершине дерева. За шесть минут по зем-

ному времени цветущий лес превращается в глубокое озеро. Света

слушала, не проронив ни слова, но ее глаза все больше расширя-

лись от ужаса. Первый раз я видел, чтоб кто-то так переживал за

меня. Я поспешил уверить ее, что все было не так страшно - и

плавать я умел отлично, и уровень воды был не таким уж высоким,

практически лужа. Еле успокоил.

*****

Мы вышли к роднику, точнее Тонк вышел, а я выползла - мы гуля-

ли уже пятый час, и я зверски устала. Я рухнула на траву и при-

нялась устало раскладывать на каримате прихваченные с собой

тосты, а Тонк пошел купаться. Он был прямо как железный - не

уставал, не улыбался, не хотел ни есть, ни пить, но, видимо,

любопытства ради пошел поплескаться в холодной до судорог воде.

У родника мы были не одни - в двух шагах от воды расположилась

какая-то парочка, которая самозабвенно целовалась. Казалось до

нас с Тонком ни парню, ни его девушке нет никакого дела. Я

ошиблась. Пока Тонк, присев на корточки, тщательно мыл руки и

лицо, парень разглядел на его шее осязаторы. Его аж подбросило.

- Эй, ты с ним? - "эй" предназначалось мне. Я кивнула. - Скажи

ему пусть убирается отсюда.

- Скажи ему сам - он понимает русский, - я "перевела стрелки"

на Тонка, потому что, насмотревшись фильмов об инопланетянах,

была уверена, что Тонк владеет каким-нибудь сверхестественным

оружием или убойными боевыми искусствами и вмажет этому нахалу.

Но... Тонк не выхватил бластер и не ударил парня ногой в ка-

дык - пара секунд и голова Тонка ушла под воду. Парень вцепил-

ся в шею моего друга, не давая сделать ни глотка воздуха. Са-

мым потрясающим было то, что Тонк совершенно не сопротивлялся и

лежал трупом, позволив себя оседлать. Я не могла спокойно смот-

реть на это безобразие и кинулась спасать ляза. Я схватила пар-

ня сзади, повалила его на землю, и ему пришлось отпустить шею

Тонка.

*****

После той стычки в ботаническом саду я стал осторожней и перес-

тал воспринимать Землю, как парк аттракционов, хотя больше ни-

каких недоразумений со мной не происходило. Та потасовка быс-

тро окончилась, и остаток дня мы провели, наслаждаясь отсут-

ствием цивилизации. Все же я ругал себя за то, что позволил се-

бе расслабиться и угодил в неприятную ситуацию. Света, видимо,

тоже переживала, потому что периодически начинала извиняться за

поведение землян.

*****

Сдав экзамены, я довольно успешно перетащилась в последний

класс, и лето помчалось мимо меня. Посетителей у нас прибави-

лось, как это всегда бывает летом, и я практически круглосуточ-

но вкалывала в кафе. Чтоб мой отец кого-нибудь нанял со сторо-

ны, об этом не могло быть и речи. С Тонком мы виделись редко, в

основном по воскресеньям, когда меня отпускали на несколько ча-

сов из тюрьмы "У каштанов". Наверное, отец читал в моих глазах

жгучее желание разнести наше кафе по кирпичику и не хотел бу-

дить лихо.

Дальше прогулок у нас с Тонком дело не шло. То ли он не знал,

как себя предложить, то ли я непонятно объясняла, что пора пе-

реходить к делу. Мы все бродили, бродили, бродили по Ростову. У

меня уже голова кружилась. Со своей Ленкой я почти совсем не

встречалась, и в конце июля она выставила мне ультиматум - или

я "хоть один крошечный денечек" провожу с ней, или я ей "больше

не подруга, а заносчивая соседка по парте". Мне, свинье, стало

стыдно, и я согласилась на "крошечный денечек" с Ленкой.

К счастью она долго меня не пилила за то, что все время я про-

вожу с Тонком. Мы побродили по улицам, съели по мороженому,

спустились на набережную, посмотрели, как взмывают корабли дро-

ков. Я старалась не раздражать Ленку рассказами о лязе, но она

сама завела о нем разговор. Мы болтали о том о сем, как вдруг

Ленка спросила:

- А как у тебя с Тонком? - она первый раз назвала его по имени,

до этого все "ляз" да "инопланетянин".

- В каком смысле - как?

- Ну вы же встречаетесь? - Ленка перешла на заговорщицкий ше-

пот.

- Встречаемся? Да ты что! Просто гуляем.

- И что еще ни разу не целовались?

- Даже за руки не держимся.

- Ну вы даете!

- Да мы просто друзья.

- Ну да - рассказывай.

- Ну тебя!

- А может это у них так любовь проявляется: ходите, гуляете, а

потом - бац - мутантик через девять месяцев.

- Ах ты..., - но дослушать Ленка не успела - что-то за моей

спиной приковало ее взгляд. Я обернулась.

У парапета стоял наш биолог Натан Викторович и непринужденно

болтал с дроком-рабочим в коричневой с золотыми полосами накид-

ке. Дрок что-то ему объяснял и тот согласно кивал.

- Вот это но-омер! - потрясенно произнесла Ленка.

Дело в том, что наш биолог, по кличке Вирус, тощее сутулое веч-

но простуженное и занудное существо, был воплощением ксенофо-

бии; каждая тема его уроков сводилась к тому, что инопланетяне

- животные, подлежащие полному истреблению. Вот к примеру тема

"Бобовые". Ну казалось, что тут можно придумать - ну фасоль, ну

растет. А вот и можно - " данное питательное растение совершен-

но не потребляют инопланетные расы ", - изрекает он, многозна-

чительно поправляя очки на журавлином носу. Дальше как правило

следовала обличительная тирада о низменных существах - неземля-

нах. И теперь вот этого самого человека мы увидели в компании

дрока. И он не бил дроку морду, нет, он убийственно мирно с ним

беседовал. Дела! Интересно, что же Вирус может обсуждать с дро-

ком.

- Может, подойдем поближе,- предложила я.

- Осталось только - еще заметит.

- Ну заметит, мы что - воруем?

- Хуже! Мы будто подсматриваем. Чувствую, здесь что-то не то

происходит. Не надо, чтоб он нас видел.

- Ну давай хоть посмотрим, чем закончится встреча.

Мы с Ленкой отсиделись в пивной палатке и досмотрели встречу до

конца. Мы пронаблюдали, как дрок дружелюбно попрощался с биоло-

гом, и осторожно ретировались.

Весь вечер мы просидели с Ленкой, заперевшись в моей комнате, и

ломали голову над тем, какие дела могут быть у Вируса с инопла-

нетянами и так не известно, до чего бы мы додумались, если бы

не роковой звонок. Я сорвала трубку - в это время обычно зво-

нил Тонк - и услышала голос не дожевавшего жареный пирожок че-

ловека, который прогундосил:

- Вы знаете инопланетянина Тонка?

- Да, - дрогнули мои губы.

- Кем вы ему являетесь?

- П-подругой.

- Прибыть немедленно в отделение, - приказ на том конце прово-

да запили пивом, продиктовали адрес и бросили трубку.

*****

Это был абсолютный отстойник. В пятиметровой клетке вместе со

мной еще каким-то чудом умещались восемь человек. Условия были

хуже, чем в "гостинице" кадрового агенства. Тем более что кор-

мить, похоже, стражи порядка и не думали. Называлось заведение

- камера предварительного заключения.

*****

Тяжеленный рюкзак с передачей для Тонка тянул меня к земле,

лямка впивалась в плечо, ноги от страха перед неопределеннос-

тью стали ватными и так и норовили зацепиться за выпуклости

почвы. Поэтому на табуретку перед следователем я плюхнулась со

стоном облегчения.

Пока скучный парень дотошно расспрашивал меня о лязе, содержи-

мое моего рюкзака тщательно перетерли пальцами, но ничего не

конфисковали. Убедившись в том, что я не представляю угрозу для

общества, мне выдали разовый пропуск в тюрьму для свидания с

Тонком.

Я конечно догадывалась, что тюрьма - некурорт, но когда я уви-

дела Тонка, я едва подобрала слова для приветствия. Его одежда

была грязной и висела на нем, как мешок, волосы были спутаны,

анализаторы посинели, глаза подернулись какой-то пленкой. Кар-

тину запущенности венчал кусок бумажки, прилипший к шлепанцу

Тонка.

Тонк сел за стол напротив меня, поздоровался. Ни жалоб, ни

просьб, ни вопроса "за что?". Как ни в чем ни бывало принялся

расспрашивать о моих делах.

*****

Я с трудом вникал в происходящее. Язык землян я понимал плохо,

официальные лица со мной почти не разговаривали и ничего не

объясняли, а соседи по камере годились разве что для разгрыза-

ния орехов на Тисе. Наконец я узнал от молодого человека с

длинным именем, начинавшимся со слова "следователь" причину

моего пребывания в этом душном смрадном помещении - люди счита-

ли меня убийцей людей. Я был для них чужаком, я не знал их

язык, я выглядел не так, как они, и единственную роль, которую

люди с готовностью, не задумываясь, мне отвели - это роль ус-

транителя. Я был потрясен - оказывается уже месяц за мной сле-

дили, вели съемку.

Меня арестовали в супермаркете, когда я клал на полку пакеты с

супом. Я взял на пробу несколько упаковок, мне не понравилось,

и я решил вернуть нераспечатанные. Но менеджер взять отказался,

а я не привык выбрасывать еду, даже непонравившуюся, вот я и

подкинул обратно на полку. В этот момент ко мне подошли двое

грузных в нормальной человеческой одежде "сотрудника правоохра-

нительных органов", так они мне отрекомендовались. Сопровождае-

мый удивленными взглядами и восклицаниями покупателей, которые

шарахались от конвоируемого ляза, я сел в машину с решетками и

уже через полчаса был на допросе.

*****

Тонку "светило" пожизненное, и никакие адвокаты не могли по-

мочь делу. Если бы он был дроком, посольство выкупило бы его

и отправило на родную планету, но за бездомного ляза засту-

питься было некому. Я поняла, что единственный шанс моего дру-

га выбраться на свободу - это найти настоящего убийцу и принес-

ти его следователю на блюдечке вместе с доказательствами. И

провернуть такое дело могла только я.

Я очень рассчитывала на помощь Ленки.

- Если ты уверена, что Тонк не убивал людей, а мирным дрокам

скандал не выгоден, нужно подумать, кому это понадобилось.

- Господи, да кому угодно. Из покон веков люди мочили друг дру-

га - это что, новость?

- Вот именно - люди. И наша задача выяснить, какие и почему.

Теперь я с неменьшим рвением, чем Ленка, мчалась на дежурство в

магазины и тщательно изображала покупательницу, блуждая среди

продуктов, пока продавцы не начинали подозрительно коситься на

меня и навящиво предлагать помощь. Параллельно мы с Ленкой оп-

росили оставшихся в живых отравленных, чтоб выяснить, где они

отоваривались и не заметили вдруг кого-то подозрительного поб-

лизости. Мы были уже на грани отчаяния - никто не то что подоз-

рительного типа не видел, даже не мог вспомнить, где купили

еду. Но потом мы поняли, что все пострадавшие жили в разных ра-

йонах, значит не могли покупать еду в одном и том же магазине.

Мы принялись выяснять, в каких именно магазинах была обнаруже-

на отрава, и как она попала на прилавки. Оказалось, полуфабри-

каты отгружались в "засвеченные" магазины из одного и того же

склада. И склад этот находился за нашей школой.

Мы с Ленкой проделали огромную работу - составили список всех

работников склада вплоть до уборщицы, узнали их адреса, шпиони-

ли за каждым по очереди, чтоб вычислить стабильный круг знако-

мых, интересы, кто где часто бывает. А тем временем число жертв

росло, Тонк постепенно загибался в камере на десять человек,

сотрудники "органов внутренних дел" мужественно ловили самых

злейших врагов нашего общества - пьяниц и бродяг.

Неизвестно, сколько бы длилась наша шпионская эпопея, но однаж-

ды Ленку как током ударило - а почему арестовали Тонка? Нет, ну

понятно - его обвиняли в убийстве и все такое. Но кому -то

пришла в голову мысль подозревать именно его. Мы решили, что

самый кратчайший путь докопаться до истины - поговорить со сле-

дователем. Официально беседовать с ним не было никакого смысла,

и мы, вооружившись коньячным подарочным набором, купленного на

выпрошенные у наших мам деньги, подкараулили его поздно ночью у

дома...

Бежали мы с Ленкой со своим набором далеко и долго. И нескоро

еще затих у нас в ушах трехэтажный мат, которым поливал нас

следователь.

"Подкоп" пришлось делать с другой стороны. Настучать на Тонка

могли наверняка в письменном виде. Донос, естественно, должен

был попасть в компьютер, а значит, возможно было его достать

через интернет. И я и Ленка были достаточно далеки от всемир-

ной паутины, но Ленкин брат давно превратился в ходячий сайт.

Ленка долго уговаривала спесивого Бориса, и наконец тот снисхо-

дительно согласился нам помочь.

*****

Пшеная каша с рыбьими плавниками уже давно не казалась мне ку-

линарной аварией. А к обеду я так успевал проголодаться, что

даже мечтал об этом кушаньи. Я перестал замечать тараканов,

научился ловко резаться в карты, привык к вечно влажной одежде

и не чувствовал тухлый запах одеяла. С сокамерниками я неплохо

ладил, даже стал пользоваться некоторым уважением и привелегия-

ми. Им чрезвычайно нравились рассказы из моей кочевой жизни,

поэтому за возможность слушать их каждый день они охотно усту-

пили мне лучшие нары и выделяли часть передач. Хотя лично меня

мало занимало изложение воспоминаний и единственным моим раз-

влечением были письма с воли. Я по-настоящему тосковал по Све-

те и знал, что могу рассчитывать только на нее. Хотя - если б

не эта девчонка, я давно бы уже удрал с Земли и не попал бы в

историю.

*****

" Обратите пристальное внимание на инопланетянина Тонка, неза-

конно проживающего на Грибоедовском. Мне стало доподлинно из-

вестно, что Тонк покупает у дроков отравляющие вещества, с по-

мощью которых истребляет людей. Как гражданин, как патриот, как

истинный землянин - не могу оставаться в стороне и молчать.

Инопланетное зло должно быть наказано!

Землянин."

Этот поклеп мы с Ленкой перечитывали раз за разом, пялясь на

монитор, пока Борис нас не прогнал. В анонимке была насторажи-

вающе знакомая фраза "Обратите пристальное внимание..." И мы

никак не могли вспомнить, где могли ее прочесть или услышать.

Поначалу с арестом Тонка отравления, как назло, прекратились,

но потом начались по новой. Мы-то надеялись, что теперь Тонка

отпустят, но "органы" решили, что действуют сообщники ляза -

дроки и нескольких арестовали на всякий случай.

Мы с Ленкой обнаружили закономерность, сначала на тот свет от-

правлялись те, кто отоваривался в магазине у Ворошиловского 8,

потом несчастье настигло одного за другим вплоть до Теат-

ральной площади. Оставалось только совершенно непонятным, как

найти злоумышленника в этой лавине магазинов.

Начался последний перед большой жизнью школьный год.

Орехи уютно холодили ладонь, прощальное тепло солнца ласкало

засыпающие деревья, и даже запах бензина не мог победить све-

жесть воздуха. Мы набрали полный кулек со старого раскидистого

ореха и теперь пили на веранде чай с нашими фирменными "кашта-

новыми" булочками. И ждали маму с фруктами. Мама очень задержи-

валась. Когда она наконец пришла, выяснилось, что задержала ее,

как всегда, мадам Бревницкая.

Бревницкая Людмила Николаевна - мама нашего биолога Вируса и

бессменная дежурная у пивной на углу - любила подловить "сво-

бодные уши" , чтоб пожаловаться на жизнь. Пьяно икая, она поно-

сила правительство, соседей по коммуналке, непутевого сына и

подорожание водки и кильки. Войдя в раж, она трясла жирным те-

лом и орала, что все мужики - сволочи, потому что ее - красави-

цу - никто замуж не берет. Мама обычно ссылалась на занятость и

спешила ретироваться, а мадам Бревницкая возвращалась к ларьку

клянчить "хоть глоточек пива", ожидая, пока наш Вирус, Натан

Викторович, по пути из школы захватит ее домой. По вечерам они

дружно повышали температуру до 40 градусов и ложились спать на

одну (!) кровать. И это при том, что разогнав всех родственни-

ков, они вдвоем остались в пяти комнатах.

- Наверно, девочки, уйдет ваш биолог из школы, - сказала мама.-

- Людмила Николаевна говорит, ему все хуже и хуже. Бледный, не

ест почти ничего, голова часто кружится, тошнит.

- Импотент, вот и бесится, - буркнула Ленка в чашку.

- Ты что-то сказала, Леночка? - не расслышала мама.

- Говорю, и наш класс заметил, что с Вирусом что-то не то. Вот

и в школе его уже неделю нет. Болеет. А давно ему плохо? Не

знаете?

- По-моему месяц. Да, Бревницкая еще сказала, что у него, то

веко, то щека дергаются.

Ленка как несла ложку варенья ко рту, так и застыла.

- Месяц живет с симптомами отравления и еще не откинул копыта!?

Чудеса-а!

*****

Капли, поглощая окружающие предметы, медленно опускались на бе-

тонный пол, запутывались в волосах, забирались в складки одеж-

ды и таяли на коже. И мир был серонебым и чернорешетчатым. Как

можно более вежливо я отклонил предложение "Бурого" закурить,

сел чуть поотдаль от сокамерников и принялся созерцать невозму-

тимое клетчатое небо. Ребята смолили, нецензурно выражались,

обсуждая что-то банальное, и время от времени нарочито громко

хохотали. Здесь это называлось прогулкой. Я предпочитал гулять

далеко от этого проклятого места. Я вспоминал роскошные сады

гигантского Лаира, где сладчайшие плоды сочно лопаются прямо

под ногами, окрапляя кожу кровавым соком, теплый океан Астара,

прохладный мех палимов, ластившихся к каждому прохожему, бога-

тый и могущественный Рурук, где мне за пустяковую услугу запла-

тили больше, чем я мог заработать за год скитаний. И конечно же

я вспоминал всех красавиц, которых мне посчастливилось встре-

тить на извилистом пути сквозь Вселенную. Я так ясно предста-

вил все те прекрасные места Бесконечности, где хотел и мог бы

остаться, если бы не моя губительная жажда приключений, что го-

лова пошла кругом, и я потерял сознание.

Пустыня Космоса, маня,

так много чуда обещает.

И тот, кто ей обман прощает,

все ближе к сказке день от дня.

Здесь может выжить тот игрок,

кто миг живет, но в жизнь не верит,

и тайну циркулем измерит,

и запасет сомненья впрок.

Ему и Бездна - отчий дом,

и Пустота в душе - подруга,

он с Одиночеством вдвоем

бежит от замкнутого круга.

Его никто нигде не ждет,

Он писем Прошлому не пишет,

И лишь в конце пути услышит,

как Вечность снова позовет.

*****

- Здрасьте! - Ленка так бодро кивнула, что мадам Бревницкая от-

скочила. Морда жирной лисы усмехнулась и металлически произнес-

ла :

- Чего вам?

Это невежливое "чего вам" нас не смутило.

- Мы к Натану Викторовичу.

- Он болеет.

- Мы пришли его проведать, - не в меру радостно заверила Ленка.

- Ладно, проходите, - недовольно хмыкнула Людмила Николаевна и

посторонилась.

Мы прошли в небольшую комнату, обиталище Вируса.

Вирус развалился на диване и читал какую-то тощую книжку в

твердом переплете, поправляя на переносице очки. Наше появле-

ние его ничуть не обрадовало, хотя мы вывалили ему на стол ку-

чу апельсинов - "Угощайтесь!". Он вяло поговорил с нами об уче-

бе - "Думайте об успеваемости - это заключительный год учебы",

о погоде - "Все жара и жара", о себе - "Да вот приболел" и за-

дергал щекой. Наконец, огрызок совести внутри Вируса надоумил

предложить нам чай.

- Не будем терять время, - Ленка вскочила и принялась лихора-

дочно шарить в шкафу и ящиках стола.

- Ты что? А если он придет? Мы же договаривались только посмот-

реть на его бледную рожу и осмотреть комнату.

- Вот мы и осматриваем, - Ленка отмахнулась от меня как от на-

доедливой мухи. Я заступила на пост у двери. Сердце бухало в

грудь до боли - кухня была рядом, Вирус мог войти в любую мину-

ту.

- Есть! - истерически прошептала Лена. В ящике под кроватью

уместилась целая лаборатория - колбочки, препараты в аккурат-

неньких подписанных коробочках, держатели колб и масса всякой

химической всячины.

- Глаза разбегаются, - Ленка схватила первую попавшуюся короб-

ку и запихала в карман брюк. Через минуту послышались шаркаю-

щие шаги биолога.

*****

- Гражданин Тонк, собрать вещи! Встать лицом к стене!

Все мои вещи - свитер, брюки и туфли были на мне. Я уткнулся

взглядом в грязнозеленую стену, полагая, что пришел час рас-

платы. "Вот и все", - грустно думал я, покорно следуя за тюрем-

щиком.

- Распешитесь здесь и здесь, - следователь ткнул указательным

пальцем в нижний правый угол мутножелтого листа. Я мельком

взглянул на текст и не понял ни слова.

- Вы свободны. Мы нашли убийцу. Увы - им оказался землянин.

"Увы" следователя, видимо, означало сожаление, что убийца не я

- чужак, а свой - земной житель. Факты не вписывались в его

концепцию мира.

- Ну что, теперь наверное умчитесь от нас за тридевять земель.

- Да уж постараюсь уехать побыстрей.

- Понимаю... Ну что ж - счастливого пути, - следователь протя-

нул мне руку, искривив рот в улыбке. - Не поминайте нас лихом.

- Постараюсь, - скривился я в ответ.

*****

Нас с Ленкой взяли через пару часов после того, как мы сдали

порошок в центральную ростовскую лабораторию. Испуганные и

обалдевшие мы дали показания. Нас поблагодарили за помощь след-

ствию, пожурили за излишнюю самостоятельность и отпустили. Пе-

ред дроками официально извинились.

Для Вируса жизнь на свободе закончилась. Ненавистник иноплане-

тян он скупал у наивных дроков порошок, которым те морили крыс

в своем общежитии на набережной. Вирус хотел подставить дроков,

чтоб настроить людей против инопланетян. О существовании Тонка

он узнал случайно - стал свидетелем одной из наших прогулок.

Биолог решил, что для начала сойдет и ляз.

В газетах написали об "умелых действиях отечественной милиции"

и "мужестве служителей закона", которым "удалось предотвратить

скандал вселенского масштаба". Ни "Лена", ни "Света" в сообще-

ниях СМИ не фигурировали. Ну и черт с ними. Меня больше волно-

вали наши отношения с Тонком. Стоя у СИЗО в ожидании Тонка я

мучительно думала, что будет дальше.

*****

Для меня решение было однозначным - я покидал Землю, хотя нес-

мотря на приключения, выпавшие на мою долю, я полюбил эту пла-

нету, и сейчас у меня было такое чувство, будто я собираюсь по-

кинуть свой дом. Но... Звездная пустота засасывала меня, отди-

рая от девчонки, ставшей любимой, от города, ставшего близким,

от всего, с чем я успел сродниться. Эта беспощадная тварь Неиз-

вестность заманивала меня в свое чрево. И я, загипнотизирован-

ный ею, покорно шел на зов.

На Свету было невозможно смотреть - с распухшим носом, покрас-

невшими глазами, вся какая-то потускневшая, съежившаяся от ужа-

са неотвратимой разлуки заставляла меня чувствовать себя пос-

ледним существом во Вселенной, крошечным комком вонючей слизи.

Она беззвучно помогала собирать мне вещи. Если наши взгляды

встречались, она сразу отворачивалась. Я даже не пытался угово-

рить ее лететь со мной. Ведь Света могла и согласиться сбежать

со мной, а что потом? Что я, ляз без корней, с призрачным буду-

щим, мог ей предложить? Вечные скитания, урчащее брюхо кораб-

лей, опасности и незнающую конца пустоту вокруг. Я не имел пра-

ва вырвать ее из дома.

Со сборами было покончено довольно быстро, и теперь мы оба в

растерянном молчании затихли перед готовой к долгому пути сум-

кой. Это был мой первый в жизни багаж, Света настояла, чтоб я

взял его.

- Ну не имею я права взять тебя с собой, - не выдержал я нако-

нец гнета тишины. - И остаться не могу. Пока не могу.

Света, опустошенная, сидела на полу рядом с моей сумкой и мол-

чала, опустив голову.

- Но знай, Света, когда-нибудь мой роман с Неизвестностью бу-

дет окончен, прдет время, и она мне смертельно надоест, и я даю

слово, что отыщу дорогу на Землю.

*****

Так закончилось мое детство. О существовании Тонка в моей жиз-

ни, кроме Ленки, так никто и не узнал. Я всерьез взялась за

учебу, записалась во все мыслимые кружки и секции, завела кучу

друзей и набрала книг из всех библиотек Ростова. И вроде понем-

ногу выздоравливала от болезни по имени "разлука". Но по-преж-

нему ходить я стараюсь, по тем улицам, где прошли мы с Тонком,

ем то, что любил есть он, гуляю там, где ему нравилось гулять и

и живу в ожидании той минуты, когда Тонку надоест Неизвес-

тность, и он обязательно вспомнит о землянке по имени Света, и

тогда, в один прекрасный день он отыщет дорогу домой.

Оставить комментарий
Размещен: 23/11/2002, изменен: 17/02/2009. 91k. Статистика.
Рассказ: Фантастика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"