Сатурин Вадим : другие произведения.

Доза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Если очень долго смотреть в бездну, то можно услышать зов пропавших в ней навсегда, сорваться и больше не вернуться". Так и герои остросюжетной трагедии "ДОЗА" - обычные жители мегаполиса, гуляя по краю собственной жизни, нависли над огромной пропастью саморазрушения, попали в ужасный ураган событий и не знают выхода. Рассказ с цензурой был опубликован в 2013 году в книге Вадима Сатурина "КофеIN" и получил много восторженных отзывов. Поэтому в 2016 году трагедия "ДОЗА" существенно дополняется экспрессивными красками и еще глубже погружает читателя в атмосферу драматичной реальности. "Вы писали свой опыт? Писали под кайфом? - часто спрашивают автора в сети. - Не думаете, что это пропаганда?" "Если вы считаете, что такие реалистичные тексты можно написать только в измененном состоянии сознания и под кайфом ‒ от алкоголя до "тяжей", ‒ то, ребята, это вы пропагандируете наркоманию своей формальной логикой! Воображение человека безгранично, мир снов тем более! В общем, если вам нужен какой-то "стимулятор" для откровений и музыки в себе, то мне хватает общей психосферы вокруг, реальных историй, наблюдений и странных снов. Благо последнее я еще вижу!" Теперь автор без какой-либо цензуры предлагает Вам не оглядываясь прогуляться по изнанке общества, заглянуть в самые темные окраины города, зайти в самые грязные подъезды и прочувствовать на себе свою собственную "ДОЗУ". Посторонним вход строго воспрещен (21+)". (N.N.)

0x01 graphic

~Вадим Сатурин~

ДОЗА

...посторонним вход строго воспрещен!

  

Пролог

  
   Добро пожаловать в ад!
   Добро пожаловать в ад вездесущий, тотальный и жаркий! Чувствуете тепло огня? Изжога нашего общества...
   Добро пожаловать в ад, расположившийся на нашей земле, пустивший корни в наше общество, разрушающий живое от тканей до последних клеток мозга.
   Проходите, присаживайтесь, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Можете заварить себе чай или сварить крепкий кофе, можете достать из холодильника холодное пиво, откупорить его и ощутить вкус горечи на своих устах. Вы дома?.. Вы в аду?.. Нет, вы дома в аду среди людей!
   Мы все погрязли в inferno. Один больше, другой меньше. Кто-то вляпался двумя ногами, кого-то трясина покрыла с головой, а кто-то только приобщается быть чертом с длинным хвостом, летать на метле и варить крысиные лапки в костре. Господи, мы умираем...
   Мы все идем своей дорогой в ад. Мы все живем жизнь и умираем в ней в одиночку с закрытыми или открытыми глазами, смеясь или плача, кайфуя или беснуясь в кайфе.
   Дорога в ад известна душе от рождения. Это кармическая память, работающая машинально и активизирующаяся в определенный момент. Пока оставим эти разговоры...
   Меня зовут Илья Самсонов, я ? наркоман со стажем, я стою двумя ногами между раем и адом. Я начал свой путь около двух лет назад, когда моя жена - Екатерина Самсонова, умерла от передозировки в одном из борделей Новосибирска. Ее лицо было перекошено гримасой ужаса, на губах высохла пена, из вены левой руки торчал шприц, полный крови, на полу лежала согнутая закопченная ложка. Вокруг моей жены, в хлам "убитые", лежали жители этого маленького чистилища, которые отключались несколько раз за ночь и у которых, возможно, Катя взяла героин в кредит.
   Как мне рассказал оперуполномоченный, на подпольных рынках города появилась какая-то странная наркотическая смесь, разбавленная кодеином, ацетоном и прочей синтетикой. Эта херня не так сильно срывает голову, не галлюцинирует сознание, и кажется, что нужно наполнить второй шприц, но... Это лишь иллюзия. Кровь, наполняясь зельем, отправляет душу к Сатане за считанные секунды. Он лукаво улыбается и обнимает ее, любя.
   Из-за фальшивки среди наркоманов увеличилось количество случаев передозировки. Врачи работали без выходных, не успевая откачивать одного за другим. Часть из них отправлялась в морг с посиневшим лицом и вздувшимися глазами. Ужасное зрелище для неподготовленных.
   В те дни я еще ничего не употреблял. Конечно, бывали случаи, когда я выкуривал несколько сигарет марихуаны, но не более. Это чаще были спонтанные сдвиги в сознании в хорошей компании за городом.
   Куда хуже обстояло дело с моей женой. Я отчетливо помню тот вечер, когда, зайдя в туалет, застал ее за кокаином. Катя сделала себе дорожку и уже было хотела затянуться ей, как я зашел внутрь. Я долго тряс ее за плечи, бил по щекам, пытаясь привести в сознание, но как позже выяснилось - это был уже не первый случай. Она пристрастилась к кокаину, стараясь выпроваживать меня из квартиры в моменты своих упоений. В перерывах между этим мы вместе курили план. В те дни она говорила мне, что никогда не станет употреблять ничего серьезней, но ее билет на маршрут по направлению к преисподней уже был куплен. В течение нескольких лет она скатилась на самое дно. Ее светлые волосы стали похожи на слипшиеся комья грязи, под глазами появились темные синие круги и мешки, бархатная кожа на лице и спине покрылась язвами, руки тряслись в агонии ломки, а жизнь превратилась в бесконечный поиск дозы на утро и вечер.
   Практически три года назад мы сидели на балконе и пили пиво. Она только отошла от кайфа предыдущего укола и сказала мне:
   - Илья, я клянусь. Завтра я сделаю себе последний укол. Джордж обещал мне занять дозу нового героина, более слабого. Потом я лягу в клинику и вернусь к тебе здоровым человеком и любящей женой. Потерпи, прошу. И, Илья, верь мне, - шептала она, а я понимал, что сейчас в ней говорит ангел, зарытый дьяволом вглубь.
   - Верю, - кивнул я.
   Я регулярно покупал ей новые шприцы, жгуты и ваты. Она положила все необходимое в свою сумочку, кое-как накрасила губы и ушла за своей смертью навсегда.
   Вместе с ней умер и я...
  

Эпизод I. Темные улицы

  
   У любого города в любом государстве есть две стороны.
   Светлая.
   Она напичкана красивой рекламой, глянцем, гламуром, пафосом. Она одета в цивильные пиджаки и брюки, красивые платья и обута в шикарные туфли. Она горит огнем эстрады, льется дорогим вином, выкуривается элитными сигарами и дышит светом ярких неоновых огней. Меня тошнит от этой элитарности...
   Но есть и другая реальность - темная.
   Она начинается с подъездов и дворов окраин города, она пропахла запахом заводских труб, дымом и копотью, яростью и леностью каждого живущего человека. Темная сторона распространяет свои сети повсюду, плетет паутину боли и страха для каждого человека. А если кто осмеливается в нее заглянуть, то страшный черный паук уже никогда не выпустит его из этого мира. Забитые до крыши тюрьмы, заколоченные намертво гробы, кишащие цинизмом и лицемерием офисы - это мир, в котором каждый из нас выживает сам, в одиночку, тет-а-тет со своим темным Я до самого последнего дня.
   Мой город знает много мест, где можно обнаружить ад, только выйдя из собственной квартиры, где легче наткнуться на лежащий шприц, чем на брошенный ребенком фантик от конфеты, где потухшие глаза знаменуют иссякнувшую в теле жизнь, а исколотые руки и иглы - дыры и гвозди в гробах.
   Спустя два месяца после похорон жены я стал искать этот мир, стал рыться в записных книжках и ее телефоне, находя нужные контакты и выходя на нужных людей. Первым, кто числился в ее контактах, был некий Джордж - известный мне поставщик героина, способный подсадить на иглу подростка-травокура или богатея-кокаинщика. Ему было плевать на человека и его социальный статус. Все люди для Джорджа - это объекты, то есть потенциальные покупатели, собаки, ходячие трупы, в сумме, все те, кто спустя год будут стоять на коленях, делать ему минет и выпрашивать дозу в кредит. Среди них, вероятно, была и моя жена. От одной мысли в моем сердце изливалась магма вулкана. Мне хотелось как можно скорей найти этого "вампира" и вырвать ему руки, даровать ему долгую и мучительную смерть на окраине города. Но!
   Система современных дилеров настолько надежна, стабильна и безотказна, что мне - Илье Самсонову, в прошлом обычному сотруднику компании сотовой связи, нарушить ее практически невозможно. Схема коррумпирована. Снизу вверх стоят свои люди, сверху вниз льются и отмываются грязные деньги. Да, я догадывался об этом, как догадываетесь сейчас и вы, но красивый номер телефона "пушера" Джорджа лукаво манил меня.
   Я был жутко пьян, когда решился сделать звонок.
   - Алло, да! Кто это? - раздался голос из динамика моего телефона.
   - Эмм, алло. Это Джордж? - спросил я.
   - Кто это?
   - Я по поводу...
   - Вы ошиблись, - прервал меня мужчина и спешно повесил трубку. Короткие гудки.
   - Твою мать! - выругался я и отпил еще немного дешевого коктейля, который обжег трещину на нижней губе. В желудке привычно ныло. Смесь кофеина, таурина, гуараны и алкоголя прожигала стенки сосудов.
   Я сидел на балконе своей квартиры, выкуривая несколько сигарет подряд, и постоянно думал о том, как бы мне поскорее выйти на этого мелкого дилера. Час за часом. Зачем? В ту ночь я не знал ответа...
  
   Еще вначале, когда жена только подсела на героин, она мне говорила про те зоны города, где можно встретиться с дилером, если попасть в его проверенный список, купить несколько доз сразу и спокойно добраться до дома, не будучи пойманным полицией. На самом деле таких точек не так много. За многими "пушерами" установлена круглосуточная слежка. Незадействованные в коррупции правоохранительные органы только и ждут момента, чтобы сцапать торговца, выйти через него на более крупную рыбу. Конечно, вместе с ними часто попадаются и обычные рядовые наркоманы, сдающие моментально всех, у кого еще вчера покупали себе серьезную дурь.
   Именно поэтому под угрозой сесть в тюрьму находятся не только торгующие ребята, но и покупающие сразу по несколько граммов. Зачастую дозу рассчитывают практически ювелирно. В бумажный пакетик кладут около 70?80 граммов, чтобы в случае чего менты не могли пришить срок. Те находят свои способы, подсыпая недостающие граммы. Кому поверит судья - умирающему в ломке наркоману или капитану полиции? Исход очевиден и не в пользу первого.
   Засветив свой личный номер телефона перед Джорджем, я купил новую сим-карту. Больше двух недель я обрабатывал своего коллегу по работе, который охотно курил марихуану в подсобке и часто доставал ее мне.
   - Слушай, старик, - обратился к нему я холодной осенью. Я точно помню, что был октябрь и уже шел мокрый снег. - Ты не можешь свести меня с человеком, у которого можно регулярно покупать план?
   - А чем тебе не нравятся мои услуги? - затягиваясь через бутылку, спросил он. - Тебя не вставляет этот план?
   Он выдохнул ароматный дым, который несколько секунд покружился в складском помещении и был быстро выдут вентиляционной системой.
   - Да, не, Олег, все нормально. Просто, блин, не хочется тебя постоянно напрягать по таким пустякам, - сказал я. - Или это какая-то секретная информация?
   - Ха, да прям! - засмеялся он. - Практически весь город знает, где у нас есть хорошая конопля, где не кидают и где можно купить много чего еще.
   Он пододвинулся ко мне поближе и произнес шепотом:
   - Говорят, там еще много чего...
   Я общался с Олегом Романовым и как с коллегой, и как с другом - он был неофициальным дилером, то есть торговцем сугубо для своих: друзей, подруг и самого себя. Такие мало что знают про настоящих дилеров, такие употребляют сами и ведут более законный образ жизни. Час назад он переустанавливал операционные системы Linux в нашем офисе, а сейчас расслабляется вместе со мной марихуаной. Странный тип, который живет только для себя.
   - Ты-то как? - спросил он, приготавливая новую порцию и тыкая иголкой в натянутую на горлышко фольгу. - Отошел уже?
   - Да! Я знал, что все плохо кончится, - ответил ему я. Мы оба знали это. Хоть я в чем-то недолюбливал нашего сисадмина, все же больше мне не с кем было пообщаться на эту тему. Ни родители Кати, ни я не хотели общественной огласки произошедшей драмы. О том, что произошло на самом деле, знали всего несколько человек. Романов был одним из них.
   - Так ты дашь мне контакты? - спросил у него я, смотря на уже мутные глаза и расширенные зрачки, которые даже от яркого света дневных ламп не уменьшаются в диаметре.
   - Хорошо. Сначала я узнаю сам, можно ли тебе будет позвонить. Возьму контакты и вперед. Дерзай, старина. Только это... Кхм... Илюх, если ничего не выгорит, то не дуйся.
   - Конечно, - улыбнулся я.
   Дни превратились в томительное ожидание результата. Я замкнулся на одной навязчивой идее и, купив несколько башиков плана, стал курить его гораздо чаще, прокуривая ванную комнату, смоля в ночное время на балконе. Квартира постоянно напоминала мне о моей жене. Она смотрела на меня с фотографий на стенах, улыбалась на наших фотографиях в социальной сети. В шкафу до сих пор лежали ее вещи.
   В выходные я несколько часов напролет лежал с ее блузкой в обнимку и вдыхал аромат духов, которые подарил ей на 8 марта. Конец дороги в ад был очевиден!
  
   Через несколько недель контакты человека, поставлявшего марихуану Олегу, были у меня в кармане. Мы договорились встретиться около восьми вечера близ станции метрополитена "Площадь Маркса", со стороны ГУМа. Это место всегда кишит легавыми, но я знал, что в тот день в патрульной службе дежурил мой отличный знакомый и одноклассник - Антон Михайлов.
   Сказать честно, мне неизвестно, насколько он был честным служивым, но я отчетливо знал, что он - человек слова и уж точно выручит в самых экстремальных ситуациях. Мне помнится, как однажды я въехал на своем ВАЗ 2107 в иномарку. Тогда еще не было ни страхования, ни специальных служб. Все решалось не отходя от кассы. У тебя отбирали паспорт или другие документы, кидали ключи на капот и ставили на счетчик. Ночью я попал именно в такую передрягу и уже с разбитым лицом успокаивал свою жену, набирая номер Антона. Все закончилось благополучно. Пришлось возместить нанесенный ущерб и только!
   Именно поэтому я был душевно спокоен за свою жизнь. Нет, не подумайте, что я решил сдать ментам этого мелкого дилера. Зачем? Маршрут налажен: он поставляет коноплю моему товарищу. Зачем нарушать спокойное течение жизни?! Но это лишь одна причина.
   На обратной стороне медали находилась и моя сущность. За несколько недель ожидания телефона от Романова я и сам пристрастился к этому делу. Да, я отчетливо осознавал, что теперь, помимо сигарет и алкоголя, в моей жизни появился план - стертая с рук пыльца травы, похожая на крапиву. Кому-то может показаться, что с легких наркотиков легко слезть! Увы... И у меня есть аргументы. Если вы считаете так, то почему не можете отказаться выпить в компании? Почему не можете бросить курить? Почему пьете кофе по утрам? В сумме это гораздо слабее марихуаны, и привычка здесь больше психологическая, чем физическая, но... именно она не оставляет возможности слезть!
   Почему я стал курить марихуану? Ответ мне неизвестен. Во всем, что окружало меня в первые месяцы после смерти Кати, я искал забвение. Забвение минутное, секундное, часовое... Мне хотелось, чтобы в моей жизни появилось какое-то существо или объект, способный одним взмахом руки снять боль с сердца, осознание того, что я - муж ? не смог помочь своей жене слезть с иглы и разорвать чертов "билет на тот свет". Совесть давит намного сильнее обычной физической боли. Ее нельзя отключить. Она тревожит день и ночь, она окружает, берет мысли в капкан и извращается над ними. Она отправляет мозг по короткому пути в ад, съеживая тело на диване в бессонные летние ночи, покрывая его потом и сжимая скулы до мышечной боли.
   Я уже выкурил две сигареты, пытаясь заметить человека, похожего по описанию, которое мне дал Олег. Никого не было. Люди выходили из ГУМа, шли по направлению к метро с тяжелыми пакетами продуктов или вещей. Мне было все равно. Я нервно смял пачку и бросил в урну, не заметив, как на мое плечо опустилась тяжелая рука.
   - Кхм, это ты от Олега? - спросил меня голос за спиной. Я обернулся. Передо мной стоял невысокий, но крепкий парень в серой куртке, спортивных штанах. В темноте еще сильнее сияли его белые кроссовки. Из-под кепки туда-сюда бегали мутные карие глаза, а лицо покрывала
   трехдневная щетина.
   - Да, - ответил я, распаковывая новую пачку и кидая пленку прямо в мокрый снег. На улице холодало. Темная сторона города медленно выходила из сумрака и поглощала остатки света. Ярко горели ночные фонари.
   - Что тебе надо? Хочешь что-то, что тебе не может достать Олег? - вновь спросил меня он. - Пойдем пройдемся. Расскажу подробнее.
   Мы завернули за угол. Мимо нас проехал ментовской УАЗ со свеженькой надписью "Полиция". Никаких подозрений. Конечно, внешний вид этого дилера походил на типичного барыгу из криминальных сериалов и боевиков, но через 15 минут диалога я поменял свое мнение.
   - Короче, мне Олег сказал, что ты свой, то есть в теме, - начал он. - Значит, говорим по факту, но без имен, фамилий. Только по кликухам. Я - Шарнир.
   Он протянул мне руку.
   - Шарнир?! - удивленно переспросил я.
   - Да. Старое погоняло. Дали за то, что постоянно нахожусь в движении. Короче, могу достать многое. Могу свести с нужными людьми. Могу дело подкинуть, - быстро протараторил он и попросил у меня сигаретку.
   Мы шли вперед. Я аккуратно переступал лужи. Новосибирск был окружен холодом октября. Мне пришлось наглухо застегнуть куртку, чтобы осенний ветер не продул горло.
   - А ты вообще чем занимаешься? А, да... Ты же вместе с Романовым работаешь. Я в курсе. Так что тебе надо? Травы или чего лучше и крепче?
   - Например, что?
   - Сейчас на улицах сложности. Найти что-то среднее тяжело. Много химии, героина и марихуаны, а вот с коксом, да и вообще опиатами, дело хуже. Могу предложить амфетамин, - заявил Шарнир, посмотрев по сторонам.
   Его голос слегка хрипел.
   - Фигарит нормально. Но в одного лучше не пробовать. Могу предложить закинуться вместе. Рекламировать сильно не стану - не умею. Короче, каждый ловит свой кайф, но кайфует однозначно.
   - А сколько стоит? У тебя с собой?
   - Да, - ответил он. - Ровно одну тысячу рублей. Пакетика на двоих хватит. Учитывая, что ты первый раз... тебе и 1/3 можно в нос сыпать.
   Мы развернулись обратно к универмагу. Снег падал густыми хлопьями, перемешиваясь с дождем. Я то и дело смахивал мокрые капли со своей черной куртки и постоянно отряхивал мокнущие джинсы.
   Так что?
   Монета подкинута вверх. В моем сознании брошен жребий. Падение на ребро.
   Согласен.
   - Давай косарь, - быстро ответил Шарнин. - Только аккуратно.
   Я передал ему две фиолетовые купюры, он скинул мне в карман таинственный бумажный пакетик.
   - А где закинемся? - спросил я. - И почему ты не спросил моего имени?
   Дилер остановился. Повернулся ко мне. Улыбнулся.
   Один передний зуб отсутствовал.
   - Мне плевать, как кого зовут. Главное продать товар и не попасться ментам. Сечешь?
   Секундная пауза.
   - Здесь неподалеку на улице Ватутина есть замечательное местечко. Его снимают местные шлюхи. Какой-то подпольный салон. В общем, трехкомнатная квартира, где иногда можно по-настоящему заторчать, - договорил он.
   - Так идешь? Кхм, да ты не ссы... Хотел бы тебя кинуть, уже бы кинул, - похлопал меня по плечу. - И лежал бы ты, Ваня, Федя или Вася, с разбитым носом.
   Я встал на ненужную мне тропу. Чувство ненависти ко всему миру, презрения к этому мерзкому типу, желание отрезать ему голову, пнуть ее как можно дальше опьяняло разум, а плен неизвестного, будто чары волшебницы, опутали меня и призывали к себе.
   Дальше мы шли молча, вероятно, каждый думая о своем. Конечно, для него я просто объект. Человек, который теперь в его списке клиентов, который на свои деньги купил ему половину пакетика амфетамина. Но стать окончательно проверенным можно только одним способом - шагнуть вместе со всем этим дерьмом в ад!
   Меня бил мелкий озноб волнения, когда мы поднимались на четвертый этаж убогой кирпичной пятиэтажки вдали от центральной улицы. Типичный подъезд, где можно встретить самые разнообразные надписи на пошарканных стенах, немытые и обоссанные ступеньки.
   Шарнир нажал на звонок. Я слышал шаги.
   - Да, свои. Открывай, тварь! - крикнул он, дверь открыла девушка лет 25. В ее руках была бутылка дешевого вина, а в зубах торчала сигарета.
   - Ты уже пришел? А это кто?
   - Это свои. Закинемся вместе сегодня, - ответил ей он.
   - Ммм.... Какой милый мужчина. Не желает ли он сегодня дамочку? Я Вика... Хотя, ты можешь называть меня как тебе угодно... Кем я должна быть? Машей, Надей, Олей, Анжелой...
   - Заткнись уже, - вновь заорал на нее дилер, снимая куртку. - Ему это не надо.
   Я шагнул внутрь. В квартире был беспорядок, но неплохой ремонт. Сразу видно, что здесь в определенные дни девочки принимают клиентов, а позже с помощью наркоты смывают с себя эту грязь и муки совести.
   Рай в аду... Ад в раю...
   - Короче, старина, чувствуй себя как дома. Ща, все сделаю.
   Он удалился на кухню, оставив меня одного среди трех девушек. Две из них лежали на полу без сознания. Одна полностью голая. Некая Вика села рядом со мной, положила мне руку на колено и, приблизив свои губы к моим ушам, шепнула:
   - Неужто не хочется расслабиться? Или это только пока? Сейчас Саша сделает тебе хорошенькую дозу, и мы вместе полетаем.
   - Его зовут Саша, - отметил я про себя.
   - Посмотрим, - ответил ей я и увидел своего нового знакомого, который принес два стакана воды, одну небольшую бутылку из-под лимонада.
   - Сегодня план за счет заведения, - улыбнулся он. - Вика, отстань от нашего гостя и прикрой этих нагих сук.
   - Дамочка цокнула, но послушалась, накинув на двух девушек тонкую простыню. Они не шевелились.
   Что с ними?
   - Героин. Свежак. Вынес в хлам. Только сегодня достал, - ответил мне Шарнир.
   Он быстро сделал из бутылки самодельный кальян.
   Все мы знакомы с этим устройством.
   - Тебя надо подготовить. Короче, покурим вот это. Тот же план, только добавлено немного опиата. Совсем немного. И это... Не пались, башню не сорвет.
   Когда я смотрел на девушек без сознания, по мне прошлась волна воспоминаний. Образы пронеслись мгновенно. Тот ужасный день, когда я умер вместе с Катей, предстал передо мной. Она лежала точно так же. Голая. Из ее руки торчал шприц. Боже...
   - Давай тяни... ты куда уже улетел заранее? - смеялся дилер, выпуская густую струйку дыма. Аромат манил. Пахло действительно вкусно. - Вике передай потом.
   Мы курили план около получаса, пока я не почувствовал полную легкость в своих руках и ногах. Мысли стали не просто проноситься в голове, а кружить, обвивать мой разум. Их стало тотально много. Они наполнили меня.
   Шарнир только и делал, что смеялся. Мы же с Викой вели себя иначе. Радость со знаком минус. Грусть со знаком плюс.
   - О ком ты думаешь, малыш? - спросила она меня.
   - Все хорошо, - ответил я.
   Ее рука заскользила по моему колену. Медленно и томно. Я ощутил легкое возбуждение, накрытое марихуаной. Легкость мысли. Легкомысленность.
   - Мы даже не знаем друг друга, - скромно сказал я.
   - В этом ли беда, дорогой. Представь, что знаем... Мы в одном состоянии. Мы в сказке, - шептала она, языком касаясь мочки моего уха.
   - Оу, оу, оу, ребята! - хлопнув меня по плечу, крикнул Шарнир. - Давайте позже... Вижу, вы друг другу понравились.
   На полу застонала одна из наркоманок.
   - Вика, успокой эту грязную проститутку, иначе я вколю ей еще, и она откинется.
   Девушка никак не отреагировала на его слова. Она охотно скрутила себе косяк и начала дымить в тот момент, как мы готовились занюхать амфетамин. Это поистине волнующий момент, который невозможно описать словами. Такое ощущение, будто бы ты готовишься первый раз заняться сексом, будто ты еще новичок, подросток в теле взрослого человека и тебе доступно все.
   - Волнуешься, Нео? - спросил меня дилер. - Расслабься. Больше понту пишут в книгах и кино. На деле никакой романтики. Все обычно. Скоро сам все узнаешь, Нео.
   Я смотрел в его глаза. Они были мутные, расширенные коноплей.
   - Давай, не тяни... Я чуть позже, - произнес он. - И еще... Самое главное ? не придумывай себе галлюцинаций. Точнее отдавай отчет тому, что ничего не будет. Тяжело осознать. Но это так. Уж гномов, троллей и прочей херни под амфетамином не увидеть.
   Я припал к столу, где была маленькая дорожка белого кристаллического порошка. Плавный, пугливый вдох... и он у тебя в носу, обжигает твои сосуды... мозг наполняется не кровью... Царь амфетамин, который можно нюхать или просто глотать, начинает насиловать трезвое сознание. Царь амфетамин - энергия и ужас XXI века!
  
   "Дорогой, я здесь! Я с тобой!
   Ты слышишь меня? Я здесь. Я рядом. Почувствуй прикосновение моих рук, моих губ. Осознай меня. Я рядом. Сладость твоих губ, плен твоих глаз. Я скучаю, но и здесь меня одолевают тревоги. Зачем тебе это? Уходи. Нет, беги. Тебе не нужно этого. Ты ? гость не в своей сказке. Я была там, я знаю этот мир и сейчас нахожусь совсем в другой реальности. Я совсем одна, но я не жду тебя. Еще не пришло твое время.
   Прошу тебя, умоляю, заклинаю. Уходи, уходи, уходи... Илья... Илья...
   Мои руки коснутся твоих крепких плеч, но их погубит беснующийся ураган чудес. Он ворвется, я знаю, в твою жизнь и будет сметать все на своем пути. Я знаю. Я вижу это с неба, слышу это в шорохе ветра и чувствую бурлящим потоком твоей озлобленности на мир. Мир будет превращаться в ад, а рай ты будешь искать на другом свете. Я его нашла.
   Из глаз твоих выйдет жизненный сок. Их будут грызть бесы, посыпая солью. Пока тебе не захочется покинуть эту сказку, заточив свое тело в гробу. Не готовься падать заранее. Еще не твой день и не твое время.
   Мой шепот должен долететь до твоего сердца. Ты должен услышать это, осознать мои слова. Не надо кого-либо винить. Я сама выписала билет в ад, брызгая кровью из глаз в героиновом экстазе. Я сгорела в аду..."
  
   Секунды тяжелого дыхания. Секунды сильнейшей любви и ненависти ко всему миру. Секунды опьяняющего наслаждения и возбуждения. Вика...
   Ее руки медленно сползают от живота к ширинке моих джинсов. Она точно также одурманена амфетамином. Из нашего пакета ровно половину вкинул Саша, а мы разделили оставшуюся часть напополам.
   Второй раз в моей жизни всплывает женщина-наркоманка, которую в забытье я приравниваю к своей умершей жене.
   - Называй меня как угодно, малыш! - шепчет мне она, расстегивая мои джинсы и оголяя свою грудь. Я возбужден до предела...
   Добро пожаловать в рай.
   - Ты же хочешь меня? - находясь у меня между ног, говорит она.
   - Да, - отвечаю я, видя, как Шарнир вновь готовит бутылку с планом.
   - Закончите, еще покурим, - подмигивая, говорит он и удаляется на кухню, а мы...
   Мы набираем высоту, лежа на полу между двух конченных наркоманок. Я вижу, как руки одной из них судорожно сжимаются, извиваются в неистовой ломке и боли души. Мне ее не жаль... Я не лучше нее...
  
   Уже утром я сидел на кухне и пил крепкий кофе. Я был один и смотрел в окно. Сквозь темные осенние тучи пробивался яркий солнечный свет. Мои глаза были ужасно опухшими. Ломило все тело, будто бы меня сдавливали стальные тиски.
   - Как ты? - подойдя ко мне, спросил Шарнир. - Непривычно?
   - Да, - ответил я.
   - Домой что-нибудь будешь брать?
   Уже пять минут спустя в его руках было две тысячи рублей. Да, я купил несколько доз плана-химии и один пакетик амфетамина.
   - Слушай, старик, - обратился он ко мне. - Тут такое дело. Через час сюда приедет несколько клиентов. Вали, короче... Извини за грубость. Телефон есть. Звони...
   - Все нормально, - кивнул я и, накинув куртку, с бледным лицом вышел на лестничную клетку, переступив через спавшего на ступеньках военного. Майор российской армии, мать вашу - весь такой облеванный и обоссанный.
   Прохладный воздух потихоньку вернул мне внимание, память и концентрацию. Через несколько часов перестали трястись руки, отпустил сушняк и стало гораздо легче. Ближе к вечеру я съел два хот-дога и уснул. Завтра должен был быть понедельник.
   Рабочие дни заиграли траурной музыкой. Олег расспрашивал меня слишком долго о той встрече. Я сказал, что просто купил плана и ушел, но знал, что еще не раз вернусь на эти темные улицы города с двумя берегами и чудесами! Периодически мы собирались с ним в подсобке вечерами, курили марихуану, разговаривали на разные темы. Я потерял всякий интерес к работе и привычно закупался у него товаром, пока одним вечером мне не позвонил Саша Шарнир...

Эпизод II. Шерше ля Кайф

  
   ...Я аккуратно нажал на зеленую кнопку сотового телефона.
   - Алло, привет! Как поживаешь? - спросил меня знакомый голос.
   - Неплохо. Как сам?
   - Все ништяк. Короче, сразу к делу. Тут есть одна штукенция из Китая. Привезли посылку вчера, - быстро говорил он, пытаясь прятать главный смысл своих слов, словно шпион. - Говорят, отлично. Хочешь?
   - Давай встретимся! - предложил я. - После работы.
   - Могу пересечься. Илья, только место я говорю.
   - Не вопрос!
   - В общем, жду тебя на мосту около метро "Октябрьская". Давай в районе 9 вечера.
   - Без проблем, - ответил я, параллельно разыскивая в компьютере бухгалтерши нужный системный файл для обратной настройки ее операционной системы. Руки у них растут не из того места. Хочется отобрать компьютер и бросить им на стол обычные счеты.
   Город покрылся снегом. Не было холодно, но бил мелкий озноб. Мою легкую куртку продувал холодный ветер практически насквозь, но времени зайти в магазин и выбрать что-то приличное не было. Днем я был на работе, вечерами я либо пил водку с Олегом, разбавляя ее томатным соком, либо сидел дома в одиночку, закинутый всяким дерьмом.
   Не сказать, что я стал черствым наркоманом, но уверенно шел это дорогой, экспериментируя со способами употребления марихуаны и амфетамина, различных курительных смесей и всего того, что можно найти в городе. Травка стала казаться легкой забавой, будто квас для алкоголика, будто чай без сахара для любителя сладкого, будто жизнь без любви в мутном одиночестве. Конечно, день и ночь я скучал по своей любимой Кате. Листая домашний фотоальбом на компьютере, я едва ли сдерживал слезы, чувствуя, как печаль, будто желудочная язва, разъедает мое нутро. Найденное в наркотиках забвение спасало недолго.
   От дозы к дозе.
   Легче не становилось.
   Стоя в ванной, смотря на собственное отражение в зеркале, кто-то внутри меня шептал:
   - Ты становишься таким же... Ты... Ты... Она предупреждает тебя... Иди другой дорогой... Иди... Сворачивай с пути...
   Я тут же обливал себя холодной водой, вставал под ледяной душ и находился в ванной около 10 минут, чтобы вернуть себе здравый рассудок. Я погружался под воду с открытыми глазами и смотрел на лампочку на потолке, что, раскачиваясь из стороны в сторону, напоминала маятник-гильотину. Еще чуть-чуть, и она полоснет меня по горлу. Ах, будет красный фонтан. И не зря...
  
   Задумывались ли вы о том, что самый страшный судья находится внутри нас? Он смотрит на все наши поступки, анализируя их максимально объективно, и после того, как допустимая граница пересечена, сразу же выносит строгий приговор. Из-под полы появляются тени совести, окружают радость и счастье, выливая на их голову раскаленную смолу, связывая руки и вбивая в ноги гвозди. Этот судья внутри каждого. Одним на него плевать, а других он любит карать.
   Только когда я находился в ожидании дилера, это существо, описанное выше, стучало по моей грудной клетке изнутри. Оно рвалось наружу на наш белый свет, который каждый может променять на темную сторону.
   Я смотрел, как яркие вспышки света от автомобильных фар освещают меня и дорогу подо мной, как в темноте вечера появляется дилер, как он, оглядываясь, спешно приближается ко мне. В кармане куртки моя рука сжимает небольшой перочинный нож, взятый с работы.
   - Так-с, - сказал он. - Короче, давай двигать. Тут какое-то дерьмо в городе происходит. То ли легавые, то ли блатные сошли с ума. Хер пойми, - говорил он, постоянно увеличивая скорость речи. - В общем вот товар... давай деньги... ага... тут ровно полторы? Ок.... короче, будь с этой дрянью аккуратен...
   - Что случилось, ты какой-то вне себя? - спросил я, пристально смотря на него.
   Саша натянул кепку на свою голову настолько глубоко, что я едва ли мог заметить два горящих глаза.
   - Пошли. Тут долгая история, да и знать тебе ее не надо... В двух словах, короче. Во-первых легавые перекрыли до хрена поставок, во-вторых, несколько дней назад я продал блатным, как оказалось... черт побери... какую-то конченную партию героина... разбавленного химозой. Откинулся какой-то блатной... Кольнулся и сдох... Понимаешь?
   - Тебя ищут?
   - Бля, да кого... тут круче замес... я ж не один работаю... все мы ходим под Джорджем... у него связи большие, - рассказывал он.
   Я вздрогнул от одного имени. Джордж - тот человек из контактов моей покойной жены. Джордж - человек, причастный к ее смерти.
   Мы спустились под мост. Он прислонился к одной из опорных колон и закурил. Я закурил следом.
   - В общем, дело швах. Мне придется на дно залечь. Вот тебе телефон, - сказал он, протянув обрывок газетной бумаги с одиннадцатью цифрами. - Это Джордж. У него можешь затариваться, как у меня. Не кидает, не дурит... Правда, последнее время кокс стал разбавлять мукой, но тебе один хер, что нюхать. Ты из мужиков, а не торчок...
   Я взял бумажку. Внимательно прочитал имя и наспех записанные цифры.
   - Работает так же, как я. Иногда затаривается у более крупных, иногда где-то за городом. Не знаю... своя схема какая-то... Все понял?
   - Да. Только не пойму одного, почему так заботишься обо мне? - спросил его я, скидывая накопившийся пепел.
   - Ответ прост. Я уже много лет работаю с такими персонажами: убитые героином нарики, дезоморфинисты с догнивающими конечностями, кокаинщики и прочей мразью. А ты, вроде, адекват. И еще... Если не пересечемся больше, то... это... короче завязывай с дерьмом. Тебе это не надо.
   - Договорились, - кивнул я и пожал ему руку.
   Мы пошли в разные стороны. Расстояние между нами увеличивалось с каждым шагом. Я считал метры. Двадцать, двадцать один... двадцать пять... А когда досчитал до тридцати, то услышал рев тормозов. Обернулся. Из тонированной иномарки вышли трое мужчин. Вначале свет фар освещал окруженного ими Шарнира, но, видимо, позже, водитель все же потушил их.
   Я шел спиной, не отрывая взгляд от того, как трое бьют битами этого дилера, вскрывая ему череп. Вечерние улицы Новосибирска озарили звуки глухих ударов, хрип умирающего... Машина уехала прочь.
   Не знаю, какие силы толкнули меня вперед, но уже через десять минут я находился близ избитого тела Шарнира. Он хрипел и захлебывался собственной кровью. Лицо было разбито всмятку и больше напоминало кровавое месиво. Хоть он и относился ко мне по-человечески, мне было не жаль эту мразь. Правой рукой я залез в нагрудный карман его куртки, достал свои деньги, забрал его дешевый мобильник, еще несколько тысяч рублей и три пакетика с расфасованными дозами амфетамина, как я понял позже.
   Когда я стал уходить обратно, дилер окончательно затих. Один целый глаз уставился на звездное небо, разыскивая хоть какой-то воздушный замок, в котором можно спрятаться после Страшного суда.
   Никаких воздушных замков нет. Все уже давно занято.
   Только после моего возвращения домой, моя сущность отдалась страху. Это было невыносимо. Я стоял под душем около часа, пытаясь смыть с себя грязь и выкинуть из памяти разбитое битами лицо дилера, с которым виделся совсем недавно. Его время настало.
   Его история закончена.
   Одинокий отшельник-судья внутри его души вынес однозначный вердикт - уничтожить и отправить в ад.
   Добро пожаловать в ад, Шарнир! Найди там себе самое жаркое место в окружении тысячи бесов, способных разорвать твое тело на части, сшить и разорвать снова. Добро пожаловать...
   Я сидел на полу и курил план через бутылку, смотря на ночные звезды.
   Человеческая жизнь слишком глупа и коротка. Еще два часа назад человек продает тебе товар, десять минут спустя ему вскрывают мозги... Как все просто. Завтра утром обнаружат его тело, и по городу разнесется слух об убийстве. Полиция начнет искать свидетелей преступления, блатные и наркомафия начнет свой нелегальный шмон. Активируются стукачи, полетят чьи-то погоны, головы. Кого-то забьют точно также. Начнутся разборки между смотрящими, между нарко-королями. Будет ли все так? Вряд ли, ведь был наказан один мелкий "пушер" - уличный торговец.
   А воздушных замков и правда не существует. Даже в самой доброй сказке всегда есть злодеи, притягивающие зрителей то ли своим обаянием, то ли устремлениями - своей темной стороной. Создается впечатление, будто в каждом из нас сидит этот негативный персонаж и ждет нужного момента для броска извне в...
   Мои руки тянулись к оставленному телефону той шлюхи - Вики, с которой мы обкурились месяц назад. Утром, перед моим уходом, она подошла ко мне, обняла за шею и прошептала:
   - Малыш, пока ты спал... я, прости, залезла в твой телефон и записала свой номер. Ты же не будешь против позвонить мне в тот момент, когда твое второе Я будет вываливаться из штанов?! А?
   Я ничего ей не ответил, но знал, что придет тот день, точнее, та ночь, и я захочу узнать своего собственного беса и выйти на диалог со своим собственным судьей.
   Мои пальцы быстро листали записную книжку мобильника. Мне было неизвестно, где теперь ее возможно найти.
   - Да, да, дорогой. Соскучился? - сразу же спросила меня она.
   - Конечно, - ответил я. - Вика, где тебя можно найти?
   - Оу, малыш, ты назвал меня по имени... Чаще я была Катя, чем Вика... Что же произошло?
   - Короче, у меня есть пара доз, - быстро сказал я. - Ты в теме?
   - Конечно.
   - А где тебя найти? - спросил ее я, вытягивая остатки дыма из маленькой бутылки из под минеральной воды.
   - Мы переехали. Сейчас тусуемся в квартире на правом берегу. Это моя квартира, и не спрашивай, где я в свое время нашла деньги. Улица Гоголя. Приезжай. Мои ласковые руки и губы будут ждать тебя...
   - Я скоро. Вызову такси.
   - Тебе завтра на работу? - спросила меня она.
   - Нет, я подменился...
   Я подменился. Одна личность - демоническая, заменяет другую. Демону не хочется грустить, смотря на фотографию в прошлом счастливой пары. Наркотики забрали все.
   - Это просто великолепно, дорогой! Зая, я жду тебя... очень жду...
   Наспех схватив вещи, я положил дозы прямо во внутренний карман куртки и вызвал такси. Машину подали быстро.
   Пересекая мост, соединяющий два берега, я смотрел на замерзшую реку Обь. Навигация кораблей закрыта. Ледяная гладь скрывает бурные водовороты реки. Она - Обь ? так похожа на людей, носящих лицемерные маски. Нам всем так нравится показывать хорошего человека хорошим людям, и мы так боимся, что ядовитая темнота начнет выплескиваться и забрызгивать всех вокруг в передозировке злом и ненавистью. Ураган эмоций, водовороты презрения - это все лежит внутри нашей души, покрытой льдом разочарований. Горячая вода охлаждается жизнью, энергия становится прохладной... опускается ниже нуля и замерзает.
   А где-то далеко за горизонтом наши воды уже кипят в котлах.
   А мы едем быстро. Очень быстро. Моя рука крутит перочинный нож в кармане. Что же в наших в головах?
   Люди - скрытные создания. В нашем сердце не просто спрятан, а глубоко зарыт скелет в шкафу, но приходят те моменты, когда он вырывается из тени и ищет кайф - причем кайф недоступный, кайф запретный, кайф аморальный. Ему хочется в ад и ему плевать на слишком ванильный и красивый рай, на подозрительно белые одеяния ангелов и их пафосные речи.
   Все и все шерше ля кайф...
  
   Когда тебя ведет вперед только невидимая сила, ты начинаешь понимать, что, возможно, и в тебе есть какое-то предназначение. Хорошее или плохое? Ответ невозможен. В минуты, разделяющие меня от Виктории, с которой я утешал свое одиночество и убивал смертную тоску по жене, мне казалось, что и моя жизнь стала походить на извечный поиск забвения - кайфа, способного увести сознание в яркий плен удовольствия. Кайф во всем и для всего, кайф туманный, кайф опасный, смертельный, ужасный, волшебный, мучительный и расслабляющий, сдавливающий горло и трясущий руки, бросающий то в холод, то в жар, обливающий то холодным, то горячим потом... Я искал кайф в этой черно-белой жизни, не думая о последствиях.
   - Как здорово, что ты приехал! - выходя мне навстречу, сказала Вика. На ней был прозрачный халат, который неприлично просвечивал красное кружевное нижнее белье. Это возбуждало меня.
   - Привет! - тихо произнес я. - Хорошая у тебя квартира.
   - Это так... временно, - протяжно сказала она. - Можно сказать, что сугубо для работы. Здесь можно принять видного мужичка за 5?6 тысяч рублей в час. А если ему нужны две-три девочки, то и ценник вдвое-втрое повысить.
   Я молчал.
   - Понимаешь, как смешно, - заулыбалась она.
   - Почему?
   - Мужики ? тупые дураки. Нет, нет... Мудаки даже. Нет бы тащиться с одной, они разбрасывают свой кайф на двух-трех дамочек. Суть та же, а работы у нас меньше ровно на 2/3. Это ли не чудо?
   - Мда уж, - улыбнулся и ужаснулся я, снимая куртку и вешая ее.
   - В общем, не парься. Проходи. Сегодня мы только вдвоем. Сегодня ты - мой клиент.
   Я прошел в зал. Сел на диван. Напротив меня стоял небольшой черный столик, лежали несколько старых газет и небольшой пакетик.
   - Что это? - спросил я, уже понимая ответ.
   - Это волшебство! - ухмыльнулась она. - Ты же ищешь это и тебе уже не хватает обычной марихуаны, - сказала она, проведя руками по моим волосами и сев рядом, прижалась ко мне.
   - Это кокаин? - спросил я.
   - Да! - ответила Вика, руками лаская мое гладко выбритое лицо и черные волосы на голове.
   Повернувшись к ней, я захотел утонуть в очаровании ее глаз. Даже частое употребление наркотиков не могло лишить эту девушку притягательной красоты, тонкой кокетливой души, сочетающейся с извращенностью, легкостью намерений и поведения. Взрывная смесь, которая бурлящим огнем вытаскивает кровь из мозга и направляет ее в...
   - Скажи, почему ты такой грустный? Ты всегда грустный? Твои глаза меня расстраивают, твои глаза, ммм...
   - Нет, - ответил я и обнял ее за тонкую дивную талию. - Сейчас такое состояние души.
   - Ммм, понятно, - протянула она и закурила сигарету, раскрывая пакетик с порошком. - Вдохни....
   На ее указательном пальце находился "белый снег". Я прикоснулся к нему левой ноздрей и резко вдохнул. Кокаин вначале обжег мой нос, но уже несколько секунд спустя стал морозить слизистую оболочку; после второго вдоха я почувствовал, насколько сильно немеют губы и зубы, как сильно бьется сердце и учащается дыхание.
   Вика вдохнула намного больше меня и, откинувшись на спинку дивана, смахнула рукой остатки белого порошка со своего носа и губ.
   - У нас есть около 20?30 минут, - показывая на настенные часы, произнесла она. - Хочешь меня?
   Она аккуратно развела ноги в сторону. Мой взгляд - расплывчатый мир начал тонуть в этом соблазне.
   - Да, - ответил я.
   Полетели!
   Это был самый бурный и развратный секс в моей жизни. Нервы были раздражены кокаином, сердце хотело оторваться по-настоящему, а возбужденные рецепторы восприятия в адреналиновом веселье позволяли мозгу насладиться каждым прикосновением, каждым стоном и вздохом женщины. Она становилась все прекрасней, когда я набирал темп, не отдавая отчета своим поступкам, словам, жестам... своему кайфу...
   После развращения своей натуры окончательно, сидя на балконе в квартире Виктории, я достал из заднего кармана джинсов небольшую бумажку, куда записал телефон Джорджа. Сотовый Шарнира я выкинул практически сразу, предварительно стерев с него свои отпечатки пальцев.
   От Вики мне стало известно, что это уже крупная рыба - дилер, через которого в Новосибирске можно затариться абсолютно всем, чего хочет душа, сердце и Сатана. Главное ? деньги, башка на плечах и адское желание утонуть в вечности собственного пути. Если у тебя все это есть, то рано или поздно эта наркотическая матрица выйдет на твой след и уже никогда не отпустит.
   Я смотрел через оконное стекло на то, как Вика вновь выстраивает дорожку кокаина на столе, как после втирает остатки "снега" себе в десны. У меня было несколько минут, пока ее сознание улетело окончательно, пока тело обездвижено и молчаливо. Мне нужно было позвонить этому дилеру, и я не знаю, зачем. В потайных закоулках собственных мыслей я горел желанием разбить молотком голову этому уроду, чтобы хоть на несколько дней нарушить движение нарко-трафика от дилера к покупателям. Конечно, это ничего не изменит, ничего не даст, и мир останется таким же ужасным гетто для человеческих страхов, желаний и корысти.
   - Джордж, привет! - сказал я. - Я от покойного Шарнира. Он мне давненько твой телефон давал, сказал через тебя можно достать многое, - быстро говорил я, чтобы сразу снять с себя малейшее подозрение и выйти на дело. Абонент молчал. Я слышал его прерывистое дыхание, как он затягивается сигаретой, держа дым несколько секунд в легких, а затем выпускает его. Я слышал его...
   - А что тебе надо? - вдруг произнес басистый голос. - Ты хорошо подумал? - вновь спросил он.
   - Да! Мне нужно...
  
  

Эпизод III. HEROin

  
   После холодной зимы, постоянных спонтанных встреч с Викторией, кучи поглощенного амфетамина и кокаина, я очнулся дома. В душе был извечный лед, затяжная тоска, мучительный снегопад грехопадения, аморального поведения и ужасов.
   Я будто бы на несколько часов вернулся в себя и, сидя в холодной ванне, смотрел на собственные руки. Вены левой руки были "в укусах" героиновой измены. Я изменял с героином своему телу, своей совести, своей собственной жизни и смерти, загоняя сознание в темницу, где его вальяжно и феерично насиловали ангелы и бесы. Вместе со мной ехала в ад и она - моя вторая женщина, та, которую за эти несколько месяцев я полюбил. Мы катались на старой разрушенной колеснице, падали с бешенных кровавых водопадов и задыхались в туманах облаков вместе с Викой.
   Мне тяжело припомнить, в какой именно момент мы попробовали героин. Но она шагнула на эту тропу первой, находясь в ломке после кокаинового запоя, не имея достаточной суммы, чтобы купить порошка, и выйдя через знакомых проституток на Равви - прожженного бердского дилера, который уже несколько лет приторговывает в Новосибирске и имеет за своей спиной кучи сроков за разбои, грабежи и торговлю наркотиками. Я помню, как мне говорил Шарнир: "В нашем деле ? главное держать голову на плечах. Когда дилер становится тотально зависим от того, чем торгует, то есть когда работа превращается в жизнь, в нашем случае все "пиши пропало", старина". Из-за того, что "пушеры" начинают слишком часто потреблять собственный товар, они теряют не только деньги и здоровье, но и собственный авторитет перед большими боссами, которые, в свою очередь, начинают бояться вести с ними большие дела. В итоге дилер, державший в своем подчинении несколько мелких уличных торговцев, сам скатывается до этого дерьма, этой рутины, где практически невозможно заработать. Примерно такая картина обстояла и с евреем Равви, который самым чудесным образом умудрялся выкарабкиваться из наркотической ямы, завоевывать доверие и собирать команду вновь. Он отдал несколько героиновых доз ей в кредит.
   Между прочим, так делают часто. Это отличный способ подсадить на наркоту новичков, превратить себя - дилера, в подобие Божье, наделить себя чувством высшего достоинства, опустив при этом покупателя. Конечно, ведь он еще не раз вернется, вынося из своей квартиры абсолютно все, продавая совесть и сдавая в ломбард душу за жестокий искусственный рай.
  
   Днем я еще ходил на работу, сводя последние силы в кулак, перейдя на другую должность - помощника системного администратора, и существенно потеряв в деньгах.
   Вечером в пятницу мы по привычке курили план вместе с Олегом.
   - Старина, и ты не думаешь завязывать? - спросил меня он, когда уже достаточно расслабился, а наш разговор под коноплей и нагретый пивом стал более откровенным.
   - А что?
   - Да просто посмотри на себя. Под глазами огромные черные круги, да и сами глаза стали какие-то... мля, как бы сказать.... Косые что ли! Тебе это зачем? У тебя жена от этой чертовой мути умерла, а ты... Думаешь, как бы быстрее попасть на небо? - говорил он, допивая остатки пива из бутылки.
   - Нет, - ответил я, выкладывая новую порцию плана на фольгу.
   - А что тогда? - спросил Романов. - Думаешь, она рада такому как ты... Наркоману, мля... С тобой скоро не о чем будет поговорить, старина!
   - Я не виноват.
   - А кто?
   - Жизнь. Это мир устроен неправильно, а не мы... Как в фильме... Помнишь? "Не мы такие, а жизнь такая..."
   - Ага, - улыбнулся Олег, а я передал ему бутылку.
   - Вот мы с тобой гоняем друг другу марихуану, а кто бы нам пригнал немного счастья, причем счастья натурального... Эх... Вот этого мне не хватает.
   - Так что ты употребляешь то сейчас? - спросил он. Да, я не говорил ему, что уже приличное время сижу на героине вместе с проституткой Викой, которая практически всем отразилась во мне моей умершей женой.
   Пока она принимала у себя дома клиентов, я был на работе или торчал в своей собственной квартире, забирая технические задания на дом. Вечером, ближе к десяти часам, ехал к ней, покупая дозу. Иногда наркотик был уже у нее. Джордж и Равви были еще те дельцы. Первый продавал слишком сильно разбодяженный героин. Иногда по знакомым мне признакам в нем можно было обнаружить и кокаин, и морфин. Второй же никогда не подарит дозу. Только в кредит, причем под приличные проценты, которые, накручиваясь каждый день, загоняли меня и Викторию в угол.
   Я обязан сказать вам, что чем чаще ты покупаешь товар у одного дилера, тем сильнее падаешь в его глазах. Конечно, речь идет не о таблетках или конопле - речь идет о слуге ада - героине, способном даровать вселенский кайф и попросить за него слишком большую расплату. Тебе нужно не просто продать свою душу. Ха, это слишком мелочно! Тебе нужно вырвать собственные кости из тела, пересчитать каждый позвонок на своей спине, сломать, склеить и вновь сломать ребра, изувечить суставы и размотать кишки, чтобы... Чтобы узнать, что такое ломка! Боже мой, невозможно описать словами вылезающего из тела беса, который, словно крот, своими мощными руками копает проход на пути к свету. Он просто пытается убежать от твоей внутренней темноты, падающей морали и загнивающего тела. Твоя жизнь a la шерше ля Кайф наполняется только одной идеей - иметь дозы героина утром и вечером, хотя нет, иметь героин внутри себя постоянно, не чувствовать тревог, подземелий страха, всегда возвращаясь в привычное состояние полузакрытых век, сидя на полу и прислонившись к дивану.
   Мы кололись всегда вместе. Я аккуратно вставлял иглу ей в вену.
   - Есть, - стонала она. - Да, да... Да, да...
   Это был ужасный, самый развратный в мире половой акт... Совокупление со шприцом, экстаз от которого заканчивается смертью, затем наступает перерождение, а вместе с ним первый глоток кислорода. Легкие снова расправляются, и тебе больно, как младенцу, и ты не подготовлен к дальнейшей жизни, как беззащитный ребенок.
   Смотря на обмякающее тело Вики, я вкалывал себе порцию сам и, едва ли успевая скинуть жгут, улетал в бушующий океан собственных мыслей. Они проплывали безумным потоком мимо меня. Я мог осязать их. Они обретали форму. Мысли кружились черными птицами, облаками, смеялись и плакали над моим телом, когда я пытался зацепиться хоть за одну, словно за улетающий воздушный шарик, за воздушного змея, конец которого находился в метре от меня. Ничего не удавалось, но черно-белый мир с каждым вздохом превращался в чудесную сказку, из которой не хочется выходить, в разнообразные видения и образы, которые неизвестны нам. Пик грусти сменялся пиком гениальности. Мне казалось, что когда я открою глаза, то смогу бросить этот ад, уйти из него, закрыв двери и повесив стальной замок, но потеря себя в мире людей вновь возвращала меня обратно.
   То ли я с ней, то ли она со мной, но Вика уверено шла тем же маршрутом, вскрывая иглами, словно ключами, все закрытые двери, видя свои собственные сны и кошмары, чувствуя свою боль с утра или ближе к вечеру, когда мозг и тело начинают нуждаться в новой дозе.
   Наши лица изменились до неузнаваемости. Я потерял около 10 килограммов, ее прекрасные глаза наполнились желтизной и туманом, будто бы в них от спонтанных молний наркотика горели леса и затягивали вечной пеленой прекрасную летнюю листву, скрывая душу за вечной депрессией и холодом. Мы практически перестали греть друг друга. Секс и страсть отошли на задний план. Наше удовольствие смешивалось с героином, с кровью в шприце, когда мы разделяли одну иглу на двоих, когда помогали друг другу затягивать жгуты, не чувствуя ответственности и не вспоминая про яркие ночи.
   Она стала для меня моей женой, моей вымышленной женой, будто бы подсознание перепутало ее с Катей, будто бы я вернулся в прошлое, когда еще ужасался поступкам своей дамы, когда пытался вывести ее из этого состояния. Неужели я хотел этого в те дни? Нет. Мне хочется сказать нет, но я не могу... Злые силы завели машину времени, я попал назад в прошлое, но только в другой роли. Теперь мы на равных.
  
   - Джордж, помоги! - сказал я ему при встрече в Березовой роще - одном из парков моего города. - Вчера меня уволили с работы, а деньги пришлось отдать Равви за прошлые кредиты. Там накопилась приличная сумма.
   Мы сидели на лавочке жарким летом. По моей спине бежал холодный пот, а руки тряслись до того сильно, что приходилось прятать их в карманы джинсов.
   - Что, сильно прижало? - спрашивал у меня он. Его глаза прятались за черными очками.
   - Да. Вике слишком плохо. Ей доза нужна, срочно. Ломает второй день.
   - Мда уж, - ответил он. - Я вам дам дозу, даже две. Только у меня одно условие.
   Я внимательно уставился на него.
   - Я давно хотел эту красивую шлюху, - улыбнулся дилер. - Дай ее мне, а? Что тебе стоит?! А я вам дозы!
   - Зачем тебе наркоманка?
   - Запретный плод манит. Ха-ха-ха, - рассмеялся Джордж. - Ну, так что?
   - Когда? - спросил я.
   - Сейчас мы поедем к вам на хату. Кстати, откуда у вас деньги платить за квартиру? - спросил он.
   - Она зарабатывает.
   - Трахается? - спросил он. Я промолчал. - Ладно, не отвечай. Короче, пока она окончательно не сдохла, я хочу ее... Всю целиком и полностью. Когда приедем, я вколю ей герыча, а ты бери свой дозняк и проваливай к чертям собачим. Понял?
   - Хорошо, - ответил я.
  
   Ехать мне было некуда. Я уже месяц назад сдал свою собственную квартиру, чтобы иметь хоть какие-то деньги для своего существования и продал свое старенькое авто. В квартиру въехала молодая пара - бывшие студенты, которые сразу заплатили за два месяца. Большая часть, примерно 9/10 полученных денег уходили на дозы, постоянные нескончаемые дозы героина в закопченной ложке, на другую часть мы жили как обычные люди, питаясь дешевой едой, в основном состоящей из кофе и лапши быстрого приготовления. Мы травили себя со всех сторон, словно тараканов, нас травила наша жизнь. С каждым уколом одолевал страх никогда не проснуться, но как только мозг отключался, и я попадал в волшебный мир ураганных снов, мне... Мне хотелось не открывать глаза... быть героем в этом аду, строить и бить кнутами всех бесов внутри себя, унижать господина Бога и плевать в лица ангелам, отрывая им крылья и сажая их, как сук, на кол!
   Позвонив на сотовый Вике, я сказал то, что задумал Джордж. Она ответила только одно:
   - Я готова сделать все. Илья, вези скорее дозу. Я сейчас сдохну!
   Я слышал, как ее вырвало и как она спешно бросила трубку.
   - Надеюсь, она еще не стала уродиной? - спросил он, подвозя меня на своей иномарке.
   - Нет. Все нормально. Тебе же главное тело...
   Он рассмеялся, отстрелив бычок прямо из окна.
   - Позвони ей и скажи, чтобы прибралась в квартире.
   - Не могу, - произнес я. - Ей нужна доза. Она так сдохнуть может...
   - А ты почему такой бодрый... точнее, относительно бодрый...
   - У меня оставалась 1/3, которую я спрятал от нее, - ответил я и почувствовал увеличение тряски во всем теле. Треть дозы начинала отпускать. Вновь изнутри разъедало чувство наркотического голода.
   - Ну ты и сука, - сказал он. - Решил себе оставить?
   - Была всего треть. Ее делить бесполезно, проще вмазаться одному, - ответил я. - Так бы оба дохли сегодня.
   Джордж посмотрел на меня, похлопал по плечу и произнес:
   - Не знаю, не знаю. Вам, уродам, наверное, видней... Наркоманы, вашу мать...
  
   Мы ехали долго, слишком долго.
   В теле ныло мучительное ожидание того, что через час я получу целую дозу, которую смогу разделить пополам и закинуться ей и днем, и вечером. Конечно, полный кайф можно словить только от нормального героина, полной дозы, но ощущение подавленности, тревоги и физическую ломку вполне достаточно утихомирить и половиной.
   - И не жалко тебе твою женщину? - спросил меня Джордж, аккуратно заворачивая на машине в подворотню.
   - Моя женщина умерла, - ответил я.
   - Кто?
   - Катя Самсонова, - ответил я и, посмотрев в его глаза, как будто протрезвел.
   Неожиданно его вид стал серьезней, словно в голове дилера провернулись какие-то пережитые картины, нахлынули воспоминания. Да, я знал, что что-то в этой истории скрыто от моих глаз. Но что именно? И какую роль в этой трагедии мог сыграть "пушер" Джордж, кроме как одолжив моей жене героин, напичканный всякой дрянью? Это было загадкой.
   Мои мысли перебил громкий стук в дверь. Вика открыла. Она стояла на пороге и обливалась потом. Ее трясло и тянуло к земле настолько сильно, что она, сгорбившись, держалась двумя руками за стены. Ногти на пальцах были обкусаны, неровно обглоданы, болезненно-желтого цвета, что вызывало лишь отвращение.
   - О, твою мать! - практически закричал Джордж, когда увидел ее. - Вика, да ты сегодня живой труп просто. Твою же мать, черт побери... Не, мне такого счастья не надо. Короче вот вам две дозы. Хрен с вами, живите...
   Он быстро спустился по лестнице вниз. С моего сердца отлег тяжкий груз предательства и подставы - это раз, но равносильно свалилось на плечи осознание того, что дилер каким-то образом причастен к смерти жены - это два.
   Хотя... Какие могут быть мысли, когда ты сжимаешь в своей трясущейся ладони свой будущий кайф, когда ты слышишь, как медленно притормаживает твой мозг и сердце и как учащенно дышит героин прямо через маленький бумажный пакетик, концы которого загнуты друг в друга? Собственно говоря, абсолютно никаких, кроме одной - скорее воткнуть в вену себе иглу и, размазав "геру", с кровью пустить его в свой бедный мир. Нет никакого желания вколоть дозу Вике первой. Я хочу полноценно насладиться собой в эти минуты и мне уже плевать на нее.
   - Помоги мне, - прошептала она, просто падая мне на плечи.
   Я едва нашел сил положить ее на диван, затянуть жгут. Она быстро работала кулаком. Вены прятались, скрывались, убегали от иглы-ключа, вскрывающей наше тело, разрезающей нашу душу...
  
   Добро пожаловать в ад!
   Ад горит, ад обжигает вас. В нем полыхает пожар эмоций, телесных мук, ощущения вечной тоски и вечного сна, под забвением. Еще горячее выглядит ад в те минуты, когда ты не можешь попасть в вену, когда ты уже видишь, как перед тобой валяется под кайфом она, а ты... А ты должен помогать себе сам, ты уже слаб настолько, что не способен нормально воспользоваться шприцом и... Так или иначе, в вену или в кожу, но ты сделаешь укол.
   Она вколола себе половину, а я ввел все содержимое пакетика, отшвырнув шприц в сторону. Он ударился об стену, я ударился об пол. Обмяк. Глаза остались открытыми, зрачки бились в агонии. Сцепление с миром ужаса и грез, соединение с иной реальностью.
   Боже...
   Создать ощущения. Наполнить их осмысленной бессмыслицей. Разобраться в мире, куда я попадаю. Произвести перезагрузку собственного сердца. Потерять время. Вернуть время. Кружиться и летать. Путешествовать по мраку.
   Да здравствует феерия моего ужаса. Да, пусть это отпугнет каждого, желающего встать на эту кошмарную дорогу, пусть светлая сторона никогда не отпустит вас и не продаст вас в темноту.
  
   Я лежал с открытыми глазами. Я смотрел на Вику. Неожиданно она открыла глаза. Вытянулась всем телом, широко раскинув ноги, и застонала. Стон медленно перешел в крик. Она быстро дергала своей головой и своим телом, а я ужасался тому, как сильно корчится она, как мучительны ее сатанинские звуки для моих ушей.
   Но, нет! Это и вовсе не Виктория. Я путаю ее, я путаю себя. Это она - моя жена Катя. Да, это она смотрит на меня через ее глаза.
   - Что ты здесь делаешь? - спрашивает она, не открывая рта, но я отчетливо слышу ее голос.
   - Я умираю, - ответил я, пытаясь пошевелить рукой и дотянуться до ее тела. Она сидела напротив меня, а лицо той проститутки - грязной шлюхи-наркоманки ? медленно очищалось и трансформировалось в лик моей принцессы.
   - Почему ты умираешь?
   - Я скучаю без тебя, Катя, - выговорил мой рот. - Так смешно и трагично...
   - Ничего нельзя было изменить. В этом нет твоей вины, - шептала она, касаясь моих волос, проводя по шее.
   - Но почему? Почему тебя больше нет?
   - Нас смыл ураган ужаса, нас поглотила смертная тоска, - говорил ей я, реально ощущая прикосновения ее то теплых, то ледяных рук. Этот контраст заставлял биться меня в агонии, но еще ужаснее было смотреть на то, как лицо Кати менялось с лицом Вики, как улыбка моей жены превращалась в наркоманский оскал этой проститутки. Мне хотелось скорее прийти в себя, взять самый огромный кухонный нож, чтобы раз и навсегда отрезать голову.
   - Не убивай себя, любимый, - прошептала она и окончательно вышла из чужого тела.
   Я закрыл глаза, уставился в потолок. Свет мерцал. Тени ползали от люстры к углам, к стенам, слезая кошками, мухами и муравьями прямо в пол. Медленно засыпая, я обретал спокойствие, но на последних дозах кайфа сознание начинало понимать, что скоро наступит вечер, а значит, все тело будет нуждаться в новой порции героина. Где его взять? Нет, я задавал себе неправильные вопросы. Где найти силы просто встать и идти? Где найти силы думать хоть о чем-то, кроме ломки? Где найти благосклонность и честность уличных дилеров? Да, они способны на самых конченных наркоманах проверить "новую синтетику", протестировать полученную порцию кокаина или героина, а также просто подсунуть подделку, содержащую губительный для соединительных тканей кодеин. Если наркоман, уколотый утром, еще способен разобраться в качестве наркотика вечером, то с теми, кто находится в ломке уже не первые сутки, дело обстоит куда хуже.
   Узнавая знакомых Вики в первые дни нашего совместного употребления героина, в одном из борделей я наткнулся на 40-летнюю шлюху Карину, которая уже шесть лет колется, лет восемь нюхает всякую дрянь. После прихода, мы все трое валялись на старом советском ковре. Она рассказывала то, отчего бежали мурашки по моей спине. Ее противный прокуренный голос нервировал мой слух.
   - В общем, полный ппц. Вчера менты взломали дверь нашей точки на Маркса, где когда-то я работала вместе со Светой. Вот были времена. То семейные пары к нам зайдут, то мужики, которых я страпоном в зад регулярно имела...
   Она курила сигарету, забитую марихуаной, выпуская ароматный дым. Это было единственное прекрасное из всего вокруг.
   - Светка тогда уже кололась, - продолжила она. - Причем сильно и всякой дурью. Насколько мы знали, она на квартиру копила, поэтому брала то ли у Шарнира, то ли у Химика всякую парашу.
   - И что? - спросила Вика, прислонившись к моему плечу.
   - Тогда ей дезоморфин и подсунули.
   - Что прям взяли и вкололи? - спросил я, привставая с кровати и смотря на Карину, которая стряхивала пепел прямо на свои венозные ноги.
   - Нет, конечно. Просто сказали, что появился отличный дешевый заменитель, - ответила она. - Ей же вечно денег отложить хотелось, а "пушерам" что-нибудь новое на нас испытать, как на кроликах. Ну, короче, начала она этой дрянью ширяться. В итоге, п*здец полный. Последний раз была у нее за два месяца до ее кончины. Ребята, это ужас. Уж лучше от ломки коньки отбросить.
   Мы с Викой внимательно смотрели на нее, ожидая конца рассказа и собирая свои нервы в один депрессивный кулак.
   - Только представьте, ее ноги стали реально зеленые. Наркоту-то даже зовут "крокодил" из-за этого. Пальцы практически сгнили. Света тогда кое-как уже говорила и просила меня сходить ей за дешевой едой и налить сразу две баклажки с водой. В квартире, кстати, стоял такой смрад, как будто гнил живой труп... Хотя нет, помню, трахалась с Рашидом, а через сутки его в хате мертвым нашли... Нет, нет, я тут ни при чем, - резко вскрикнула она. - Просто ткнула ему ножом в горло, когда он своим хером ко мне в другое место полез, а платить не стал. Так вот, я на опознании была... Могу сказать, что так не воняло, как от моей подруги...
   Виктория была в ужасе. Мы оба отошли от кайфа. История вернула нас в режим нормального течения мыслей в голове. Каждый из нас, пожалуй, задумался о том, что в купленном пакетике "герыча" может быть такая дурь, что либо башку снесет, либо тело парализует. Достаточный повод, чтобы завязать?! Так кажется любому здоровому человеку, но не наркоману, бытие которого сводится к поиску денег, поиску наркотика и его последующего употребления.
  
   Из безумной пелены тумана каждое утро я поднимал свое тело. Виктория еще находилась в забвении. Проснуться тяжело. Просыпаться не хочется. Неизвестно, что меня будило в те дни. Может быть, я не просыпался сознанием, но тело... Оно хотело ощутить новую порцию героина. Оно готово вести все остальное - оставшиеся от человека части, лишь бы найти новую путеводную звезду, лишь бы увидеть, пускай искусственный, свет в конце тоннеля и проследовать за ним до конца.
   Совсем недолго длится эйфория, и с каждым разом последний, дающий надежду на жизнь, огонек притухает. Он становится едва ли видимым через обволакивающий глаза туман забвений. Я тянусь к нему рукой, но абстиненция бьет мое тело током, я корчу рожи, отвратительные животные гримасы и упускаю его из виду.
  
   Добро пожаловать в ад! Черт, мы же уже там?! Чувствуйте себя как дома, но не надейтесь весело провести время на этом "радостном шоу", ведь впереди еще более неровная дорога. Готовьтесь, пакуя чемоданы! Нас ждет удивительное путешествие К... незабываемая прогулка По... маленький ликбез В... и самые "непутевые заметки" О...
   Дамы и господа, прошу минуточку внимания! Сегодня на хилой вагонетке мы отправимся с вами еще глубже - в самый центр боли каждого, кто когда-то был зависим от тяжелых наркотиков, кто знает, что такое пытаться самому обнаружить и удалить неизвестный болезненный нерв, что 24 часа в сутки, натянутым гитарной струной, сводит и сводит с ума.
   О, этот нерв, проклятый нерв, при малейшем прикосновении к которому вызывается тошнотворный приступ мигрени, удушье, потеря сознания, носовое кровотечение, понос и прочее, на что еще способно тело, чтобы подавить дух и направить его на поиски еще одной, якобы последней, дозы. Лучше пристегните ремни и не удивляйтесь тряске, ведь рельсы очень старые, но по ним в бездну ежедневно идут вагоны с новыми людьми.
   Мы будем ехать недолго. Можете пока поспать, если получится. Я разбужу вас!
   Все!
   Приехали!
   Остановка "ЛОМКА"! Так прочь же из вагонетки навстречу впечатлениям!
   Слева вы можете видеть прикованных родителями к батареям и ржавым трубам подростков, готовых, схватив мамины украшения, выпрыгнуть с пятого этажа, лишь бы получить еще один дозняк; справа перед вами красуется красивая башня пускающих пену изо рта, живых мертвецов. Кстати, стройка еще не закончена, так как Архитектор регулярно пополняет свой шедевр новыми деталями, увеличивает количество этажей, а главное, обещает проткнуть небо и насадить на штырь кого-то из поднебесной.
   Если вы присмотритесь вдаль, то увидите кровавый фонтан. Он построен в честь неизвестного новосибирского наркомана, устроившего на "Площади Ленина" настоящее пенное представление. Вмазавшись вечером в туалете бара в центре города, но явно не рассчитав с дозой и качеством героина, он неожиданно почувствовал себя "немного" плохо и был выкинут охраной заведения на улицу, откуда неспешно добрался до памятника самого Владимира Ильича и, лежа на спине, принялся блевать смесью из мокроты, крови и пены. Дети думали, это кит, подростки снимали видео на сотовые телефоны, люди с работы проходили мимо, а человек умирал, но продолжал на бис удивлять зрителей.
   Пойдемте дальше. Вода в фонтане слишком теплая и липкая, чтобы в ней купаться, даже в такую жару. Стойте! Поднимите голову вверх!
   На крыше серого, промокшего от дождя девятиэтажного дома вы можете видеть отца двух детей - годовалого мальчика и трехлетней девочки ? который, не найдя денег на героин, так как жена спрятала последние сбережения у подруги, превратил свою квартиру в кровавое месиво. Сначала он разбил бутылку о голову своей жены, которая пыталась выхватить из его рук дочь, затем он, взяв девочку за две ножки, с размаху несколько раз ударил ее об стену и запихнул мертвое тело в стиральную машину. Но этого было мало. Эта тварь принялась заживо расчленять своего сына тупым ножом прямо на кухонном столе, подложив под него деревянную разделочную доску, а опомнившись, сейчас стоит на крыше и готова спрыгнуть вниз.
   Друзья, обратите внимание, что наше "радостное шоу" посещают полиция, скорая помощь, МЧС и пожарные, которые готовы взять первыми автограф у этого героя. Он с улыбкой прыгает прямо к ним, с хрустом приземляясь на асфальт. Аншлаг. Аплодисменты. Занавес. Вечер проведен не зря.
   П*здец, п*здец, п*здец! Это надо было назвать так, а не абстинентным синдромом* наркотической зависимости. Зубная боль, бл*дь, всего лишь репетиция утренника в детском саду перед настоящим парадом ужаса, боли и страха, который готовит нам жизнь.
   Виктория много рассказывала мне о "подвигах" своих знакомых под ломкой. Я был готов это слушать, впитывать и пропускать через себя, но не становиться лучше.
  
   _____
*Абстинентный синдром - группа симптомов различного сочетания и степени тяжести, возникающих при полном прекращении приема психоактивного вещества, либо снижении его дозы после неоднократного, обычно длительного и/или в высоких дозах употребления. Существуют временные рамки, в течение которых абстинентный синдром может возникнуть и продолжаться, но они сильно зависят от типа принимавшегося больным психоактивного вещества и его дозы, непосредственно предшествовавшей воздержанию.
  
   Кто что только ни делал, чтобы достать дозу или попытаться сбежать из плена. Например, один парень (наверное, строитель по профессии, иначе откуда бы у него была такая штукенция) выстрелил себе в глаз из гвоздомета; обезумевший подросток в лифте забил до смерти собственного деда, чтобы забрать у него пенсию, а его же знакомый "соигольник" намедни уже повесился в ванной комнате на полотенце.
   Архитектор не может ждать - ему нужен новый материал из людей, чтобы проткнуть небеса!
   Кстати, кто-то чудом доживает до детокса, то есть до детоксикации в наркологическом стационаре, куда попадает благодаря родителям или друзьям. Большая часть отсеивается благодаря естественному отбору: передозировка, суициды, психозы, убийства и еще многое другое происходит в крупных, средних и совсем крохотных городах России.
   Полуторамиллионный Новосибирск не то чтобы не исключение, а один из самых главных узлов наркотрафика нашей страны. С одной стороны, типа, здесь должны быть плюсы: чистый наркотик, легкодоступность, конкурентные цены, "вежливые дилеры". Увы, нет и все не так! На нас при проезде вытряхивают всю пыль!
  
   За март-май того года я изучил свое тело досконально. На нас с подругой не осталось живых мест. Иглы-комары искусали все, что только можно - все, куда можно даже с болью и большим риском для жизни вставить "струну", нажать на "курок" и спустить вещество в кровь. Ширнуться, проще говоря!
   Где-то было ощущение сильнейшего жжения, где-то неистовое наслаждение. В сумме это десятки красных пятен.
   Когда разум находится под моей властью, то страх заразиться СПИДом, получить гангрену и уколоться под кожу, вызвав некроз тканей, овладевает. Но и он растворяется в млечном тумане нашего пути. Все кажется мелочью, не больше достающей во время сна мухи, которая, садясь на щеку или ногу, вызывает чувство щекотки.
   День и ночь меня бил легкий тремор. К нему привыкаешь постепенно, но потом он становится частью твоего увядающего молодого тела. Эти ужасные сокращения конечностей с частотой от 5 до 15 Гц поначалу просто сводили меня с ума. Акционный тремор, как мне стало известно, возникает при произвольном сокращении мышц. Чем дольше мое тело находилось без героина, тем сильнее были вздрагивания конечностей. Даже икры пульсировали в дикой агонии. Мне казалось, что я не смогу уснуть, что баланда супа будет выливаться из ложки, что зубная щетка в руках будет в кровь стирать десна.
   Только в фильмах показывают агрессивность наркоманов, которые нападают на прохожих, отбирая у них деньги для очередного укола. На деле я был настолько сильно обездвижен и апатичен, что часы с открытыми глазами стали для меня тишиной, а последние остатки кайфа - сном.
   Героин хотел уже не я, а родившийся внутри меня маньяк, который был готов убить любого за дозу и даже эту проститутку Вику, дела которой были гораздо хуже, чем мои.
   Летом цены на героин стали походить на цены билета в рай. Дилеры взвинтили ценник только по одной причине: вновь и вновь правоохранительные органы накрывали торговцев, перекрывали наркотический трафик. Москва, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Красноярск... Все города сидели без героина, а уж Новосибирск тем более. Откинулось множество знакомых нам с Викой наркоманов. Одни начали колоть дезоморфин. Крокодил убивал их от нескольких недель до трех месяцев в жутких муках. Органы, кожа, глаза и мозг превращались в гнилую массу, источающую дикий запах. Другие, изголодавшись по привычному наркотику и заполучив его в свои руки, вкалывали недопустимую дозу. Жизнь выхода из них под кайфом, или как говорится на арабском - под кейфом, что означает "время приятного безделья". Настолько ли оно приятно? Бред... Например, согласно Корану, праведники, попавшие в рай постоянно находятся в состоянии кайфа, простите, вечного кейфа... Неужели и в раю нам, людям, нельзя спрятаться от этой заразы...
   День и ночь мы с Викой бродили по городу. Ни я, ни она официально уже не работали. Моя квартира приносила мне не более 12 тысяч рублей в месяц, которые тут же отдавались "пушерам", давшим когда-то дозы в кредит. Деньги таяли на глазах быстрее сахара в горячем чае.
   - Может быть, что-то осталось у Карины? - спросил я Вику, смотря на ее грязные джинсы, замызганную футболку и небрежно собранные в хвост волосы.
   - Так она тебе и дала. Эта шлюха зажидит даже излишки, - ответила она. - Я уверена, что она сама погрязла в кредитах перед Джорджем или Равви. Они ее уже даже иметь побоятся.
   - Почему?
   - Да, ты ее видел? Я с ней встречалась вчера. Она скоро сдохнет. У нее колодец на руке, то есть все - гангрена. Понимаешь?
   Я перевел взгляд на небо. Оно было чистым, а солнце палило что есть мочи, поднимая красный столбик на градуснике до 30?33 градусов. Если раньше эта температура переносилась относительно спокойно, то сейчас она выжигала меня изнутри. Я обливался потом, постоянно чихал и кашлял. Иммунитет был ослаблен, тремор, желание упасть на асфальт, уснуть и никогда больше не проснуться.
   Мы сели на троллейбус. Кондуктор посмотрела на нас с издевкой. Да, мы с Викторией обрели внешний вид типичных наркоманов: бледные лица, дрожащие конечности, огромные черные круги под опухшими глазами и потупленный взгляд.
   Я отсчитал нужную сумму за проезд и протянул женщине. Она посмотрела на следы от уколов на моих руках. Мне казалось, что сейчас она что-то скажет... всего лишь показалось.
   Уже двадцать минут мы ехали по левому берегу к Равви. Это была последняя надежда взять хоть немного героина в кредит. Я отчетливо понимал, что мы торчим крупную сумму перед Джорджем, а все дилеры имеют тесный контакт друг с другом, но другого пути не было. Мы проезжали старые двухэтажные постройки. Вышли из троллейбуса и пошли по пыльной дороге в частный район.
   Есть такая небольшая аксиома. Прошу внимания! Когда есть деньги у тебя, то дилер приедет сам, если же у тебя на руках нет нужной суммы, то он назначит настолько мрачное место, что ты не захочешь туда ехать.
   Пот лил с меня градом. Я пробовал себя на вкус - капли пота, и от этого мне было противно и тошно.
   - Какой дом? - спросила меня Вика.
   - Он сказал, что номер восемь. Это с этой стороны, - ответил ей я.
   - Ты здесь был раньше?
   - Нет.
   Подойдя к дому, мы увидели открытую калитку. Прошли во двор.
   - О, кто к нам пришел, - крикнул Равви, разводя руки в стороны. - Илюша и его верная спутница Виктория.
   Я обрадовался такому приему и потянулся к нему. Он протянул мне руку. В тот момент, когда я хотел ее пожать, Равви нанес мне сильный удар в лицо и разбил нос. Я упал на землю и стал закрываться руками. Он бил меня сильно, возможно, даже не боялся убить. Его ноги попадали на мои локти, и от этого "пушер" заводился еще сильнее. Один удар по голове, один удар в живот, затем со спины... удар в позвоночник, по лопаткам, по почкам...
   - Прекрати, за что? - слышал я крики Вики.
   Равви оторвался от меня. Я харкал кровью и корчился от боли.
   - Вы, идиоты, знаете сколько торчите Джорджу? - спросил он.
   - Да, - кое-как ответил я, сплевывая слюну медного вкуса.
   - И вы думаете, что я стал бы отдавать вам героин в кредит? А? Я тебя спрашиваю...
   Он схватил меня за волосы, несколько раз сильно дернул и ударил кулаком точно в скулу. Мозг ударился о черепную коробку. Голова стала болеть еще сильнее.
   - Думаете, мне потом нужны проблемы с Джорджем и его отморозками? А? - кричал он.
   Дилер еще несколько раз пнул меня и двинулся к Вике.
   - Ну, ты же, Вика, не тупая сука? Ты же жила хорошо? Нахер тебе сдался этот героин? Посмотри на себя, - говорил он, тыкая в ее живот, грудь, лоб пальцем. - Нюхала бы свой фен и трахалась бы под ним дальше!
   Она молчала. Я знал, что ей было невыносимо больно видеть меня. Я практически умер, поджимая ноги к груди. Равви продолжал играть с нами. Он подошел к ней максимально близко и двумя руками практически разорвал футболку. Заплывающими от ударов глазами, я видел, как яркое солнце осветило ее обнаженную грудь. На некоторых венах уже виднелись следы от уколов.
   - Ты тупая сука! - орал дилер. - У тебя была прекрасная грудь, а теперь ты заливаешь туда всякую херню из Афганистана, Пакистана и Китая... Мразь, тварь...- кричал он и ударил ее ладонью по лицу.
   Виктория не сказала ни слова.
   Дилер ухватился за ее соски и начал медленно их выкручивать.
   - Почему нам - торговцам смертью ? приходится возиться с вами. Почему? Какого хрена вы приперлись ко мне? Вы знаете мои правила, от которых я никогда не буду отрекаться. Вы торчите деньги Джорджу. Да, он мне ни друг, ни враг... Коллега, бля!
   Она тихо стонала от боли.
   - Идите отсюда на х*й оба и радуйтесь, что я не набрал Джорджа и не позвонил ему. Он бы приехал сюда и, на х*й, убил бы вас... Потом заставил встать на колени, отсосать ему по очереди и снова убил бы, тупые вы гандоны!
   После этих слов он быстро выкинул нас за ограду. Зеленый металлический забор высотою в два метра, разбитое лицо, рухнувшие мечты, голая рыдающая Вика, воспоминания о прошлой жизни, разламывающееся от психологической и физической боли тело - вот она бесконечная пытка, вот он HEROIN...
  
  

Эпизод IV. Адреналиновый психоз

  
   Ты стоишь совершенно один. Несколько часов пробирался через загадочный темный лес. В нем живут злые демоны, берут с тебя дань ужасные бесы, ласкают и вонзают нож в спину кокетливые феи. В лесу темно, и только звезды светят с неба, и только луна слегка вскрывает мрак.
   Ты бежишь. Учащенное дыхание, расширенные зрачки, напряженные мышцы на ногах. Руки рассекают воздух, губы пересыхают, легкие пытаются насытиться кислородом, кровь прогоняется через все тело. За тобой бегут они - Инквизиторы твоей души. Они несутся на конях, подгоняя их, загоняя их. Перед ними несутся собаки с тремя головами - Церберы, которые берут след и, лая, пытаются тебя догнать первыми.
   Ты слышишь крики. Тебе кажется, что еще секунда, и тебя сцапают, но в самый последний момент, когда челюсти Цербера капканом почти захлопнулись на твоих ногах, ты падаешь в овраг и кубарем катишься вниз.
   - Взять его! - кричат Инквизиторы. Они спрыгивают с коней и быстрее собак бегут за тобой. В их руках топоры, мечи, сабли. Ты полностью окружен. Тебе нельзя шевелиться. Любой жест они могут воспринять как попытку побега. Ты обездвижен.
   Ты стоишь совершенно один...
  
   Я открыл свои глаза. Это был сон. Ужасный, кошмарный сон. Горячую воду отключили. Июль. Жаркий июль. Я включаю ледяную воду и встаю под душ. За месяц случилось многое. Во-первых, как мне стало известно, кто-то убил Карину. Ее зарезали на ее съемной квартире и нашли в луже запекшейся крови через несколько дней. Хозяйка квартиры открыла дверь ключом и обнаружила в коридоре мертвую наркоманку. Менты. Уголовное дело. Висяк на отдел. Дело закрыли. Во-вторых... Здесь стоит остановиться подробнее.
   В конце июня я ночевал у своего бывшего коллеги Олега Романова. Он принял меня радушно, хоть и с некоторой опаской. Больше часа говорил мне о том, как сильно я похудел, изменился внешне, насколько мой облик стал ужасен, а я больше тридцати минут успокаивал его, говоря, что все под контролем и обворовывать его квартиру не буду.
   - Не надо думать, что все наркоманы готовы разделаться даже с друзьями, - говорил ему я. - Спасибо, что ты пригласил меня.
   - Да не вопрос. План будешь?
   Олег был как всегда. Любитель покурить травку, выпить и поговорить о женщинах.
   - Короче, тут такое дело. Позавчера познакомился с неплохой дамочкой. Завтра у нас встреча. Как думаешь, куда лучше ее сводить сначала в кино, потом в кофейню... или в кофейню, потом в кино... а может в ресторан? А?
   - Своди ее во все три места, а потом пригласи домой, - буркнул я.
   - Не, на такое денег у меня не хватит. Я, конечно, сейчас неплохо зарабатываю... Ах, да... Вот, возьми, - он протянул мне пять тысяч рублей. - Надо же друзьям помогать. Только не проси денег каждый месяц.
   Я сунул купюру в карман. Сердце забилось быстрее. Оно понимало, что вечером я обязательно ширнусь, учитывая то, что цена на героин вновь вернулась в свое русло, а Джордж обещал познакомить меня со своим, можно сказать, заместителем - Владом. Скорее всего, старый дилер решил отходить на более крупный пост, может быть, его признали босы, а может быть, просто появилось желание начать какое-то серьезное дело - например, торговать коксом или герой из под прилавка какого-нибудь борделя-мотеля.
   - Спасибо за деньги, - ответил я.
   - Как сам? С Викой поживаешь? - спросил он, не зная, что она уже месяц лежит в муниципальном наркологическом диспансере и пытается слезть с иглы. Врачи попеременно колют ей разные растворы, пытаясь облегчить "синдром отмены"1 и "адреналиновую тоску"2.
   Я вкратце рассказал Романову историю.
   - А ты чего? Шел бы за ней следом?
   - Не знаю, - грустно ответил я. - Мне кажется, я вообще ничего не знаю. Я не представляю себе жизнь без моей жены, а она умерла.
   - Умерла от того, чем ты себя травишь последний год! - перебив меня, крикнул Олег и показательно пристукнул кулаком по столу. - Думаешь, ей на том свете это понравится?
   - Олег, только не читай мне мораль. Прошу тебя. Жизнь и так аморальна по своей сути, - пояснил я и закурил сигарету. В душе загоралось желание как можно быстрее найти Равви или Джорджа и взять у них несколько доз на будущее, спустить все пять тысяч. Но уважение к Романову не позволяло мне просто встать и уйти.
   - Через сколько у тебя начнется ломка? Точнее, когда тебе будет конкретно хреново? - спросил меня он.
   - Скорее всего, через пару часов. Сейчас только в руках чувствую легкую дрожь, - ответил я. - Но она даст о себе знать. У нас есть около часа, потом мне надо будет валить к дилерам и закупаться у них.
   - Не боишься схватить передоз?
   - А что мне передоз?! - приподняв брови, искренне удивился я. - Откинуться ? это не самое страшное. Главное под кайфом не сойти с ума, не сдвинуться с катушек, короче.
   Следующие минут тридцать мы пили чай. После плана Олег активно жевал печенье и сладкие вафли, от которых у меня сразу замутило в животе. Я попрощался с ним и еще раз поблагодарил за спасительные для моего наркоманского "здоровья" деньги.
  
   Позвонив "пушерам", я договорился встретиться недалеко от центра. Днем бдительность полиции сведена к нулю. Представьте, вы спокойно идете по городу, с какой стати вас останавливать ментам? Вероятность маленькая! То, что вас обыщут - еще меньше. Теперь вообразите, что вы - дилер и работаете на организованную наркомафию, которая пустила коррупционные сети снизу до верху. Вероятность сводится к нулю - к 0,00(01) %. Округляем, получаем... Такие вот дела, друзья.
   Я стоял около цирка, смотрел в небо. Выглаженная футболка и джинсы придавали мне более менее живой вид. Глаза прятались под черными солнцезащитными очками. Дрожащие пальцы погрузились в карманы джинсов. Встретиться я договорился с Джорджем, но он заверил меня, что, вероятно, сам не придет, так как не хочет видеть меня за прошлые косяки, но пришлет своего доверенного человека с товаром.
   Им и оказался Влад. Еще более мерзкий тип, которого мне хочется описать вам. На встречу пришел в сланцах. На ногах были черные носки, светлые брюки из льна. Массивное толстое тело с большим животом скрывала дешевая футболка малинового цвета. Весь его вид был настолько напыщенный и надменный: запрокинутая вверх голова, взгляд господина сверху, слегка приоткрытый рот и вальяжные действия. Наверное, ему казалось, что он не просто мелкий вонючий дилер, а настоящий торговец счастьем. Свинья!
   - Принес деньги? - спросил он меня. Голова была все также задрана.
   - Да! - ответил удивленно ответил я.
   Неужели он будет передавать товар прямо здесь, на глазах у прохожих? Нонсенс. Обычно так могли сплавлять только гашиш или марихуану, но чтобы героин. Даже остатки моего разрушенного самосознания смеялись от его выходки.
   _____
   1Синдром отмены - реакция организма, возникающая при прекращении или снижении приема лекарственного средства и проявляющаяся ухудшением состояния пациента (развитием симптомов или состояний, на устранение которых было направлено действие препарата, а порой и возникновением качественно новых симптомов или состояний, (отсутствовавших у пациента прежде).
   2Адреналиновая тоска - чувство вины, ощущение, что накануне сделал что-то неподобающее, неправильное, даже на фоне ясной памяти на происходившие события и четкого осознания того факта, что никаких действительно постыдных действий не было.
  
   Я отчетливо понимал, что он впервые пошел на грязное дело, видя его потливое лицо, бегающие глаза. Он суетился, спешил, озирался.
   - Пошли в машину, там отдам, - произнес подрядчик, и мы направились к старенькой белой Тойоте.
   Внутри он передал мне несколько конвертов и даже сдал сдачу с "большой" купюры.
   - Так ты от кого пришел? - спросил его я.
   - Не твое собачье дело,- рявкнул Влад. - Давай, давай, проваливай.
   Я вышел из авто и счастливый побрел к себе на улицу Гоголя, в квартиру, за которую мы с Викой заплатили за три месяца вперед.
   Дальше все было слишком привычным. Ложка. Шприц. Жгут. Укол. Кайф. Видения, в которых я плавал по старым счастливым воспоминаниям, минутам знакомства со своей Катей. Последние остатки галлюцинаций размывались жуткими образами Равви и Джорджа, изуродованным лицом Вики от их ножей. Благо это было всего лишь видение полуоткрытых глаз.
   Вечером мне позвонил Влад.
   - Слушай, я твой номер еще неделю назад спросил у Джорджа. Короче есть неплохая тема. Надо товар опробовать. Только одно условие - ни Равви, ни Джордж, ни одна смертная душа не должны знать об этом! - быстро говорил он. - Как ты?
   - Я в теме, - ответил я, так как мне было выгодно потом шантажировать этими тайными делишками мелкого "пушера", выманивая у него несколько доз не просто в кредит, а на халяву.
   - Тогда подтягивайся к цирку к десяти вечера. Я заберу тебя на машине. Поедем ко мне. Только, твою мать, никому это не говори и приезжай чистым, - сказал он.
   - Договорились, - говоря в трубку, машинально кивнул я.
   Приехать "чистым" на нашем сленге означало не употреблять героин некоторое время, чтобы организм, начавший голодать, показал определенные реакции на хороший или плохой товар. Кому нужен наркоман, который приходит дегустировать кайф под кайфом? Никому. Такому в кредит дозу не дадут, полная халява новой партии не светит. Беда. Нет денег - все конец!
   Я сидел на кухне и пил чай. Бросил две дольки лимона. Сейчас было самое ровное состояние. Кайф отошел на задний план, но желания уколоться снова еще не было. Руки не тряслись, голова была ясной. Точнее я привык к тому, что она частенько ноет, поэтому засыпать приходится с мигренью, ровно как и просыпаться.
   Смотря вглубь бокала, размешивая кристаллики сахара, я вновь утыкался в воспоминания. Не надо никакой дури или галлюциногенов, чтобы с закрытыми глазами грустить и думать о той, кого не смог спасти. Мог ли ее спасти я? Мог ли я сделать хоть что-то, чтобы она сейчас была рядом со мной, чтобы мои и ее вены больше никогда не впитывали в себя наркотик? Мог ли я упечь ее в диспансер или сдать ее за мелкую торговлю марихуаной полиции?
   Наверное, да... Наверное, нет... Точно, да... Точно, нет...
   Спокойные минуты вновь нарушали они - мысли. Мимо сознания проплывали картины отравления жены героином - передозировки. Я помню ее предсмертную гримасу, эти развернутые в разные стороны глаза, белая пена, запекшаяся в уголках рта. Ее лицо узнало маску боли и ужаса. Ее тело узнало вечный смертельный кайф. Я иду вслед за ней. Мне плевать на мои грехи. Я безволен. Даже отсутствия моей воли не хватит, чтобы сознательно пропустить возможность укола. Я склоняю голову перед наркотой, отдавая всего себя под покровительство этого дикого божества.
   Допив чай, выкурив две сигареты, одна из которых была напичкана коноплей, я положил голову прямо на кухонный стол, уснул. Ничего не снилось. Ничего не происходило. Меня разбудил телефонный звонок от Влада. Время 20:20 - пора бежать за неизвестным мне кайфом.
  
   Идущий за мной читатель этого рассказа... бегущий за мной к неизведанному... несущийся по моим ураганным переживаниям и моему аду, знай, что вошедшему в этот мир не будет пощады, не будет никаких поблажек, не будет никакой романтики и не будет никаких предсказуемых действий или событий.
   Я приехал к Владу на квартиру. Он пустил сразу к себе домой! "Странно. Точно новичок", - подумалось мне, но я не стал интересоваться подробностями, так как, судя по висящим на стене дипломам и медалям по дзюдо, понял, что здесь он проводит большую часть своих ночей.
   - Короче, времени у нас немного. Взял с собой инструменты? - спросил он меня. Я кивнул и стал доставать жгут, закопченную ложку и шприц из сумки, болтающейся на плече. - Вот тебе доза. Разводи, пускай в вену. Я пока схожу на кухню, приготовлю какой-нибудь хавчик.
   Он ушел. Я еще раз окинул взглядом его однокомнатную квартиру в пятиэтажке недалеко от моста, соединяющего два берега Новосибирска. В квартире стояли ноутбук, телевизор, одно кресло и старый потрепанный диван без покрывала. Он был разложен. Я сел на пол заранее, чтобы в кайфе не упасть и не расшибить себе голову. "Победителю областной спартакиады по дзюдо Владиславу Сорокину", - прочитал я на одной из грамот, висящей в центре стены, и посмотрел на большой подарочный кинжал.
   - Какой спортивный нарко-дилер, - подумал я, разводя содержимое пакета в ложке и поднося зажигалку снизу.
   После того, как жидкость закипела, а вода начала выкипать, я уже охотно смотрел на новенький шприц. Не могу сказать, что мне жутко хотелось уколоться - голод еще не наступил, но от халявы вряд ли откажется рядовой наркоман. Возможно, именно на такой соблазн попалась
  
   и моя покойная Катя.
   Запуск в вену. Перед глазами на миг потемнело. Привычная тахикардия в груди. Стук сердца, испытываемый космонавтами в момент отрыва от земли - перегрузка.
   Я падаю на пол, мне кажется, что моя кожа касается вовсе не ковра, а горячего раскаленного песка на пляже, мне невыносимо жарко, и кожа начинает выпускать первые капли пота. Я слышу даже самый неприметный звук: удар ножа по куриному яйцу, шипящее масло в сковородке; я чувствую каждый запах; вижу то, что невозможно увидеть нормальному человеку.
   Но как только мне становится невыносимо дурно, передо мной вновь появляется она, садится рядом и кладет голову на плечо. Я касаюсь ее волос. Приподнимаю руку. С нее капает кровь...
   Кровь?!
   Я вскакиваю на ноги. С рук начинает литься темно-красная жидкость, она покрывает все мое тело. Горячие капли впитываются ворсом ковра. Безумие галлюцинаций ужасает меня. Катя лежит мертвая на полу. Ее ноги периодически вздрагивают в агонии, а губы шепчут:
   - Дорогой, прости, я умираю!.. я уми...раю... я... уми... раю.
   Нет...нет...нет. Мне нельзя на нее смотреть... хоть куда... влево...вправо... прямо... назад... только бы не видеть ее окровавленное тело, только бы не видеть свою любовь мертвой... Господи, Господи... уничтожь меня, разорви меня на части, вырви мои глаза и выкинь их в окно...
   Я стою, парализованный кошмарной картиной, не замечая, как из кухни в комнату выходит Влад. Мало что помню, только свой истерический смех при виде его окровавленной одежды, лица, рук, волос и выпученных глаз.
   - Все мы причастны к ее смерти, - шепчет стоящий передо мной демон, выпускающий длинный язык и когти. У меня нет сил смотреть на это, руки шарят по стене и находят лезвие того кинжала, который я заприметил, как только вошел в квартиру. Я чувствую холод рукояти и тепло вытекающей из живота дилера крови, которая скользит по моему запястью, извивается, словно искусная змея, и срывается вниз. Я вращаю ручку, наматывая его кишки, видя, как он корчит от боли рожу... как пропадает его сила... как выпускается его дух, пропадают клыки... А параллельно с этим исчезает мертвое тело Кати, вместо нее на пол падает торговец и точно так же извивается в предсмертной агонии.
   - Боже... боже... боже... Что я наделал? - бросая нож, говорю я. - Что я?.. Я его убил...
   Мне не остается ничего, кроме как убраться из этой квартиры прочь. Я забегаю на кухню, набивая карманы пакетиками с дозами. Мои штаны перепачканы кровью. Холодная вода. Кран. Мою руки, окрашивая прозрачную воду в алую, розовую, ярко-красную. Она рекой стекает по водопроводной трубе, и страху, и панике нет предела. Я тону в этом алом море...
   Что дальше?
   Я достаю бумажник Влада. Сам того не понимая, вытаскиваю из него около 7 тысяч рублей, сминаю их и убираю в задний карман.
   Я наркоман! Я вор! Я убийца... убийца... убийца.
   Понимая, что пора как можно быстрее уносить ноги, я напоследок сорвал золотую цепочку с золотым крестиком с шеи дилера и выбежал без задних мыслей прочь.
   Стоя на улице, уже пройдя несколько кварталов, я поймал частного извозчика, который на своей старенькой "Волге" подвез меня до центра. Сидя на заднем сидении, я молчал, пытаясь не думать о случившемся.
   - Меня найдут... найдут... найдут, - шептал я самому себе. - Мне не скрыться... не убежать... Что я наделал? Боже мой.
   Все двадцать минут дороги, смотря в автомобильное окно, я думал только об одном - что делать дальше. Я продал свою машину, у меня нет собственной квартиры - она сдается, чтобы я изредка получал кайф, у меня нет работы, нет совести и жизни. Я падаль, которую люди обходят за несколько метров, я презренный обществом наркоман, безнадежное существо, которое рано или поздно умрет.
   - Спасибо, - сказал я водителю и передал двести рублей. Он посмотрел на меня.
   - Выспись, видок у тебя жуткий, - сказал шофер - мужчина лет 50, но я никак не прореагировал, так как давно не смотрел на свое отражение, боясь увидеть в нем живого мертвеца, с язвами на лице, с сухими треснутыми губами и расширенными зрачками.
   Я специально сказал ему остановиться здесь - в десяти минутах ходьбы до квартиры Вики, чтобы в случае чего, он не смог дать показания и назвать мой адрес. А меня найдут, рано или поздно. Вопрос в другом - кто? Ребята, работавшие с Владом, или менты? Что будет страшнее... Суд, ломка без героина, тюрьма или удары железных прутьев по моей голове? Я не вправе сделать выбор.
   Все, на что еще способно мое тело, это развести странный порошок из пакетиков Влада, нагреть на ложке, набрать в шприц и пустить в вену - это все, что я научился делать, это все, что заставляет меня дышать. Но в этом я, бл*дь, маэстро!
   ... И буквально через три-четыре часа я вновь таю ужасом в кайфе, погружаясь в черно-белый мир, где имеет цвет только страх и кровь, где стекает по стенам мерзкая слизь и орет в петле подвешенная женщина. Ее светлые волосы закрывают лицо. Смеясь и беснуясь, я подхожу к висельнику. Смотрю на синие ноги и сжатые в кулаки руки, под ногтями видны кровоподтеки.
   - Кто ты? - говорю я, и мне так смешно, и страшно. Мне опасно и приятно... - Кто ты?
   Тело молчит. Оно раскачивается в петле, которая подвешена к крюку снятой люстры. Я касаюсь ее волос, пытаясь добраться до лица... еще минута... еще секунда... Боже, боже....
   Развожу волосы в разные стороны. Это она - моя вечная любовь. Она судорожно приподнимает свою голову, открывает глаза, заплывшие кровью.
   - Привет, любимый! - шепчут ее синие губы, а я пячусь назад.
   Это просто невероятно... невозможно... необъяснимо. Висельница начинает раскачиваться из стороны в сторону еще сильнее, словно маятник. Покойник смеется и забавляется со мной, расшатывая мою психику... издеваясь надо мной... Создается такое ощущение, что она вовсе не подвешена за шею, а просто качается на качелях, будто маленькая девочка, резвящаяся в саду.
   - Привет, любимый, - повторяет мне она - моя Катя. - Почему ты молчишь? Почему ты грустишь?..
  
   Вторую неделю я не выхожу из дома. Я питаюсь дерьмом... я питаюсь лапшой быстрого приготовления, замороженными сосисками и постоянно лежу в ванной. Мне и жарко, и холодно. У меня заканчивается героин, точнее те смеси, что я забрал у Влада.
   Он мне часто снится. Приходит в ночных кошмарах и постоянно убивает сам себя кинжалом, также вращая его за рукоять и наматывая кишки, как делал я. Но гораздо чаще мне снится сон, в котором я падаю в воду, кишащую пираньями. Сначала она совсем одна... беззащитная... невинная... но затем их сплывается целая стая, и они аккуратно пробуют мое напичканное наркотиками тело. Я просыпаюсь, открываю свои глаза, иду в ванную, умываюсь ледяной водой и вновь падаю на промокшую от пота кровать. Я вновь погружаюсь в эти ужасные кошмарные видения, где десятки... сотни...нет, тысячи хищных рыб грызут меня за ноги... за руки... выгрызают мне глаза и откусывают щеки. Из-под воды я вижу солнце - оно яркое, горячее, жгучее... но светит не мне.
   Я открываю глаза, тяжело дыша, выкуриваю несколько сигарет и смотрю ТВ. Как только мое тело начинает ломать, я развожу себе "лекарство" и готовлюсь с позором "оперировать" сам себя. Глаза закрываются сами по себе, по всем мышцам... суставам... костям... нервам... по всему моему физическому и душевному Я проходит сладостная волна самых ярких цветов. Но! Она едва ощутима... уже едва ли заметна. Я привык существовать так, привык к искусственному цвету, как он привык ко мне.
   Глаза пульсируют. Они открываются вновь, и я вижу перед собой Катю. Она стоит посередине комнаты и указывает на меня рукой.
   - Что тебе надо? - кричу на нее я. - Оставь меня в покое... оставь! Уйди! Уйди!
   Она молчаливо подходит к окну, открывает его и садится на подоконник, поворачиваясь ко мне. Это видение начинает болтать ногами, словно маленький ребенок, что-то шепча себе под нос, и в этом шепоте я разбираю несколько, всего несколько слов:
  

Представь, что мы мертвы...

Как жаль? Не жаль?

Доза... доза...

Сотканная из сна-наркоза...

  
   После этого она встает на карниз и, громко крикнув "пока-пока", падает вниз. Я слышу глухой удар, но у меня нет ни сил, ни желания встать и посмотреть, ведь я сам уже когда-то умер, ведь я сам уже когда-то видел все это.
   Подобное состояние не прекращалось с того самого дня, как я укололся редкостной дрянью дилера. Убив его, возможно, перепачкав свою совесть чернилами, мое существо отправилось на вечные муки самых жутких снов... дней... Я не понимал сам себя!
  
   Позавчера мне позвонил Равви, вчера позвонил Джордж. Все они напряглись о том, куда я пропал.
   - Старик, ты куда делся, черт тебя побери, - слегка картавя, спрашивал меня первый дилер. - Не подумай, что беспокоюсь о твоем наркоманском здоровье...
   Я молчал в трубку.
   - Короче есть неплохое предложение... чистое... ну ты понимаешь о чем я... и, главное, что совсем не дорого... такому постоянному клиенту, как ты, скидка...
   - Хорошо. Только мои ноги отказываются ходить. Можешь привезти? - спросил его я.
   - А что это так? Гангрена, некроз? Ты случаем ли не на кодеин подсел?
   - Нет, просто ломает...
   - Ладно, побуду твоим личным Айболитом. Жди... только уговор - бери сразу несколько, чтобы по мелочи не ездил.
   Подумав несколько секунд я ответил:
   - Хорошо. Идет.
   Примерно такой же разговор произошел и со вторым торговцем. Ясно, понятно, что в Новосибирск просочилась партия чистого героина из Афганистана. Такая редкость для современного рынка наркотиков, в котором практически все разбавляют. Кокаин мешают с парацетамолом, мукой, стружкой от стекла - для блеска ? и содой, собственно говоря, как и все остальное. Главное ? придать форму, а плацебо "вылечит" наркоманов силой внушения. Конечно же, через час-два тело поймет, что ему подсунули 4?10 % раствор вместо хотя бы 60?70 %.
   Первым должен был прийти прожженный еврей Равви. Я стоял возле двери и смотрел в глазок, вслушиваясь в каждый звук. Я чувствовал его приближение, через несколько километров от своей квартиры слышал рев мотора двигателя его машины, затем чувствовал его руку на перилах... и наконец, я уже видел его.
   Он постучался три раза.
   - Это Равви, - сказал он.
   - Да, да! - ответил я.
   Открыв дверь, мы улыбнулись друг другу.
   - Ну и видок у тебя, твою мать. Завязывать тебе пора! - вытаращив глаза, сказал он, а я...
   Ничего не говоря, я резко воткнул ему нож в горло. Быстро вытащил. Еще раз. Еще... еще... еще... еще... еще... Он закатил глаза, изо рта потекла кровь. Упал. Я сел сверху на него и начал бить ножом куда придется... бил до тех пор, пока не забивались мышцы на руках и их не парализовала судорога.
   Уже через 5?10 ударов дилер притих, но я не мог остановиться и продолжал кромсать тело.
   - Спасибо, Равви! Ну и видок у тебя, твою мать, - иронизировал я. - Завязывать тебе пора!
   В карманах его брюк я нашел три пакетика героина, сел рядом с ним и закатился в смехе, изредка тыкая ножом в окровавленное тело. Не осталось ни одного живого места даже на его лице. Кровь залила весь коридор. Все, что я смог сделать, это дотащить умирающего до зала, уцепившись за его ноги, потом небрежно смыть, скорее, просто размазать следы крови в коридоре и сесть, прислонившись к двери, в ожидании второго дилера.
   Он знал, что я его жду... Но не знал, какой Я ждет его...
   Ха-ха-ха...

Эпизод V. Последняя доза

  
   Джордж отзвонился. Сказал, что задержится примерно на час. Жалкая торговая сучка шкурой чувствует приближение своей смерти и хочет пожить еще чуть-чуть, интуитивно не торопясь на встречу.
   Я сижу на полу и играю с ножом, проверяя, насколько острое лезвие. Я вновь вмазался. Я вновь летал не больше 15 минут и вновь видел, как моя жена болтает ногами на подоконнике, затем устремляется камнем в бездну. Я привык к этому видению.
   За все это время не было никаких новостей от Виктории. Мне неизвестно, как протекает ее лечение в клинике, я не могу предсказать, завяжет ли она с героином, не начнет ли грязно бухать и не вернется ли в проституцию. Перед уходом на лечение она сказала мне только:
   - Надеюсь, от всех этих оргий я не подхватила ВИЧ или какой-нибудь другой заразы!
   Уже закрывая дверь, поправляя свои тонкие волосы и играя ярко выделяющимися скулами, Вика добавила:
   - Если что извини! Я не хотела...
   Только в те минуты, когда я сидел и ждал второго дилера, я осознал, насколько сильно перевернулась моя жизнь, а главное ? понял, что ни героин, ни смерть жены, ни все эти люди вокруг меня нисколько не причастны к произошедшему. Во всем виноват я сам... во всем виноваты мы сами.
   В прошлые дни у меня не хватило воли выкинуть из головы ненависть ко всему миру, отпустить свое прошлое. Нет же, нет! Я устремился в самое пекло!
   Мои размышления прервал стук в дверь.
   - Джордж, ты? - спросил я, медленно вставая и чувствуя скрип в коленных суставах. Посмотрел в зеркало, ужаснулся и в мгновение ока перевел взгляд.
   - Да, да... Открывай... Времени нет.
   Я открыл. Дверь в зал была прикрыта, чтобы он не заметил чуть ли не вывернутого наизнанку Равви.
   - Вот товар. Давай деньги. Я очень тороплюсь!
   - Держи, - ответил я и с размаху ударил ему молотком по ключице. Кости громко хрустнули, а лицо дилера исказилось от боли.
   - Твою мать, бл* на х*й...аааа, - прокричал гость, падая на пол. Я несколько раз пнул его ногами по лицу. Нос хрустнул. Дилер схватился руками за свою морду, пытаясь остановить кровотечение, но кровь обильно потекла между пальцев и с локтей закапала на пол.
   Только после этого я закрыл дверь на три оборота и затащил Джорджа в зал, бросив рядом с выпускающим остатки крови Равви.
   - Твою мать, наркоман... сука, ты псих, - кричал он, держась левой рукой за сломанную правую ключицу.
   Мне не хотелось с ним разговаривать. Я просто периодически бил его молотком по конечностям, ломая кости и суставы... по левой ноге... по левой ступне... по колену... по правой ноге... еще раз по ней, чтобы доломать кость, раздробить ее наверняка... Лицо торговца исказилось до неузнаваемости. Он рыдал, корчась от боли, пытаясь закрываться от ударов. Но! Все было бесполезно, я находился под разрушающим кайфом, в адреналиновом психозе, и мне не хотелось останавливаться, не хотелось просто взять и перестать его мучить.
   - Что тебе от меня надо? Хочешь убить - убей, - хрипел он, еле поднимая руку и кладя ее на искалеченную ногу.
   - Ты ее помнишь? - спросил я, показывая фотографию Кати, где мы были счастливы. Фото было сделано за городом через год после нашего знакомства. Мы улыбались. В нашей жизни не было героина.
   - Кто это? Твою мать, кто это? - спрашивал он, не понимая происходящего.
   Я ударил его еще несколько раз, раздробив коленные чашечки и сломав ступню. Он находился в агонии и, наверняка, уже не чувствовал боли. Поразительно, как он еще был в сознании???
   - Моя жена. Она умерла из-за того, что ты, тварь, подсунул ей какой-то херовый героин! - сказал я.
   - Причем тут я? - спросил Джордж. - Она была наркоманкой. Таких тысячи в каждом городе...ммм, - он ныл от боли. - Таких миллионы в каждой стране... У меня товар -
   у них желание употреблять.
   На эти слова я ударил ему по второй ключице. Хруст был настолько громкий, что перебил его неистовый крик.
   - Кому-то надо за это отвечать! - заявил я, садясь на корточки и разводя несколько пакетиков героина.
   - Мы - просто дилеры. Ты ничего не сечешь. Ты не вертелся, ммм, в этой теме, - ныл он, пуская слезы, перемешанные с кровью. - За нами стоят районные авторитеты, за ними другие... Все повязано снизу доверху. Я всего лишь продавец.
   - Кто-то должен ответить! - шептал себе под нос я, поднося зажигалку к ложке. По квартире разнесся привычный запах.
   Жидкость шипела... Жидкость бурлила... Жидкость выкипала...
   Глаза дилера бегали из стороны в сторону. Он отчетливо понимал, что ему предстоит.
   - Ты хоть раз вмазывался? - спросил его я, набирая чуть ли не полный шприц краденного героина.
   - Нет! Слушай, тебе же не жить после всего этого... и за меня, и за Равви будут спрашивать большие люди. Они знают, куда я направился. Тебе же...
   Я не слушал его. Он был практически обездвижен. Аккуратно растер его вену. Они были вздуты от закупоренной циркуляции крови после переломов. "Струна" вставлена.
   - Прощай! - сказал я и спустил ему без четверти полный шприц.
   Уже через несколько секунд его веки задрожали, глаза закатились, язык вывалился изо рта. Мне даже показалось, что на секунду Джордж улыбнулся, но нет: его рот тут же неестественно растянулся в разные стороны, обильно пошла молочно-белая пена, затем раздался грудной хрип и, наконец-то, судорога, бившая его переломанное тело, прекратилась. Он улетал в свой персональный ад, а мне было нисколько его не жаль.
   Больше я не испытывал никаких чувств, бродя по квартире, весь перепачканный кровью, как мясник на скотобойне, как хирург в операционной. Больше я не чувствовал ничего, и теперь ничто не держало меня в этой жизни. Я просто-напросто тонул в ней, словно в болоте, стал изгоем общества, обрел врагов, от которых можно вырваться только одним путем - сдохнуть, как последний наркоман.
   Я прижал к своим губами фотографию и поцеловал Катю.
   - Прости меня, - сказал ей я, не отрывая взгляда от ее улыбки. - Прости меня, прости!
   Жидкость шипит... Жидкость бурлит... Жидкость выкипает...
   Усевшись посередине комнаты между двумя дохлыми телами дилеров, я вколол себе недопустимую дозу. Привычные картины нашего мира стали резко испаряться. Мое сознание отрывалось и улетало в темные леса, которые сменяли мрачные лабиринты другой реальности, за ними следовали все мои знакомые, которых я помнил с раннего детства, юности и до сей поры. Тело било из стороны в сторону всего несколько минут, а может быть, целую вечность... Я уже не чувствовал его, не осознавал.
   Затем я вновь вернулся в эту комнату. На подоконнике сидела моя жена. Он все также болтала ногами и хохотала.
   - Привет, любимый! - шепнула она и в этот раз не прыгнула вниз. Она подошла ко мне, села на колени и положила свою голову на мое плечо. - Привет, дорогой! Я очень скучала по тебе, но почему ты так рано?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Эпилог

  
   Города сохраняют тайны. В них утопают истории отдельных лиц, а позже по крупицам собираются в одно целое и выстреливают в музыке, стихах, прозе. Рождаются новые люди, умирают старые. Города, районы и массивы сохраняют это в тайне...
   Социальный статус, социальные роли, личность, лицо - это легко потерять, можно прожить, не обрести этого. Наши суждения о людях ограничиваются внешней оболочкой, они опираются на придуманную мораль и нравственность. В одном человеке всегда скрывался Ангел и Бес, Ребенок и Взрослый, Тупица и Умник. Никто не приходит на помощь человеку, который запутался в себе, потерялся в этих ангелах и бесах, не может, понять ребенок он или взрослый, тупица или умник. Мы списываем таких людей, а вместе с нами их списывает и общество...
   Но... Эхо событий может преследовать...
  
   Спустя месяц после этой истории на правом берегу был найден труп некоего Олега Романова. Экспертиза установила многочисленные переломы костей рук, ног, кистей, сломанные ребра и ключицу. Тело было изуродовано до неузнаваемости. В крови убитого присутствовал героин. По данным судмедэкспертизы мужчина умер от остановки сердца вследствие передозировки наркотическим веществом.
   Его история была закончена.
   Примерно в это время в квартире на улице Гоголя был обнаружен труп женщины. Экспертиза установила множественные ножевые раны и следы изнасилования. Следствие установило личность погибшей. Ей оказалась некая Елизавета Шевченко, более известная в определенных кругах как "Вика" - проститутка и наркоманка, вышедшая несколько дней назад из наркологического диспансера и имевшая до этого тесный контакт с Ильей Самсоновым, убившим двух наркоторговцев: некоего Равиля Шейна - в узких кругах более известного как "Равви" ? и Евгения Акимова по прозвищу "Джордж".
   Также на месте убийства спортсмена Владислава Сорокина - сына полковника полиции ? были найдены отпечатки пальцев Самсонова, а на его теле ? следы крови убитого, что доказывает его причастность к произошедшему инциденту. Сам же Илья Вячеславович Самсонов, вероятно, покончил жизнь самоубийством, троекратно превысив максимально допустимую дозу героина.
   Их история была закончена.
  

июль ? август 2012

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   210
  
   164
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"