Жил достаточно обычной жизнью. Ходил на работу. Платил налоги. Голосовал за относительно радикальную центристскую партию либерального толка. В возрасте сорока пяти лет всё ещё был одинок. Разве что был ёж, который жил в старой ванночке для фотореактивов. Ванночка была застеленна пожелтевшей газетой. Вместе с ежом читали книги. Зверёк был благодарным слушателем. Бывало уткнётся носом в изгиб локтя, сопит мирно и слушает. Раз в неделю были походы с сотрудниками, где позволялась себе кружка пива. Спокойная, размеренная жизнь.
Всё испортилось одним утром. Во время завтрака, неся чашку ко рту, в пальце что-то хрустнуло и фаланга указательного пальца на левой руке безвольно повисла. Удивляло то, что боли не было. Просто кусок пальца болтался и всё. "Шок, наверное. Что ж, тогда доем”. По окончании завтрака, однако, боль не появилась. Любопытсвуя, ощупал палец, вспоминая школьный курс анатомии. Странно, но прикосновение не вызывало абсолютно никаких ощущений и, более того, не согласовывалось с представлениями о костях, "Как оно должно быть там, внутри". Через двадцать минут возникла чёткая уверенность, что внутри какие-то механические детали. Очнувшись и посмотрев на часы, оказалось, что вовремя на работу уже не успеть. Впрочем, впервые в жизни, не хотелось и не было за это стыдно. Решение позвонить и сказаться больным было очевидным и эта маленькая ложь не вызвала трудностей.
Около полудня любопытство одолело страх и, взятый на кухне нож, разрезал кожу в повреждённом месте. Последняя надежда рухнула. Внутри действительно оказались механические детали.
Остаток дня был проведён в размышлениях. Всё-таки прожить сорок с лишним лет, не сомневаясь в своей человечности, даже не задумываясь об этом, и обнаружить свою механическую природу. Небывалую. По телевизору не рассказывали о роботах. Разве что в японии, но и те были далеки от такого уровня. "Кто я? Есть ли другие? А вдруг все?" В голове вертелись вопросы. Однако не будучи склонным к теории всемирных заговоров, последнюю мысль отклонил. Слишком уж как-то фантастично получается. Планета населённая роботами, думающими, что они люди. А как же врачи, операции? Нет. Несмотря на всю невозможность своего положения, эта мысль казалась чересчур нереальной.
2.
К утру вызрел план. Простой и надёжный. Не подавать виду. Тихонько выяснять. Жить как обычно. Палец был надёжно замотан. Для сотрудников заготовлена аобсолютно абсурдная версия отсутствия. "Утром страшно болела голова и очень опухла нога. Знакомый доктор посоветовал оставаться в постели, пить побольше жидкости. К вечеру всё прошло, как и не было." Никто бы и не поверил, но от такого тихони-зануды ожидать обмана невозможно. План выглядел надёжным. Однако, уже по пути на работу, в троллейбусе с номером, запомненым наизусть уже много лет назад, с толстой тёткой кондукторшей, которая выглядела привычной и органичной частью обстановки, начались сбои. Именно эта женщина, которая никогда не обращала внимания на пассажиров больше, чем требуется для проверки-продажи билета, явно на него посматривала. "Следит? Ну что за глупости. Она здесь работает дольше, чем я езжу." Однако не проходило неприятное чувство, что всякий раз, как отвернёшься к окну, кто-то начинает смотреть в спину. С трудом дождался своей остановки, вышел и пошёл к проходной. Следующая странность ждала у вахтёра. В отличие от традиции тот не попросил пропуск и даже поинтересовался здоровьем. "Спасибо уже всё хорошо". Ровно в восемь тридцать привычное место с видом на пять затылков было занято. Лёгкий обмен фразами о самочувствии и даже не понадобилась хитрое объяснение отсутсвия. К полудню несложные вчерашние дела были завершены, впрочем с годами работа уже давно не приносила сюрпризов и трудностей. Во время обеда в столовой повариха положила больше обычного картофельного пюре, да один сотрудник слабо пошутил о найденой подружке и целом дне в постели. Остаток дня прошёл незаметно. Разве что не звонил телефон, что было непривычно. "Может думают, что я всё ещё болею."
Вечером и ночью, однако, покоя не было. Новые ощущения. Мысли тревожили и будоражили. Казалось, что изменилось не представление о себе, а весь мир. Вспоминалась билетёрша, вахтёр, подозрительное отсутствие интереса у сотрудников, повариха. Заснуть так и не удалось.
3.
Утром, с трудом побрившись, помятый и невыспавшийся отправился на работу. Привычный троллейбус, номер 2714, приехал вовремя, однако на месте кондуктора сидел какой-то необщительный тип. С трудом удалось подавить желание спросить не заболела ли. Поездка оказалась лёгкой. Показав пропуск на проходной, ровно в восемь тридцать, уже раскладывал бумаги. В восемь тридцать пять начальник пригласил к себе. Долго рассказывал о предприятии, старых-надёжных работниках и поставил перед фактом, что через две недели необходимо ехать на курсы повышения квалификации. "Какой квалификации? Зачем мне это?" Впрочем, спорить не приходилось да и не в характере это было. Сослуживцы уже не интересовались здоровьем и жизнь пошла привычным образом. Косые взгляды случайных людей со временем перестали раздражать. "Не могут же ОНИ нанять столько людей, чтоб следить за мной одним. Этак и параноиком можно стать. Да и есть ли вообще эти ОНИ?" Вернулся сон. Две недели прошли незаметно.
В очередной понедельник, собрав лёгкий чемодан, зайдя на работу за командировочными, отправился поездом в маленький городок, где были курсы. Пути было пять часов. Попутчиками оказались два алкоголика и студент, который очень много шутил и приставал с разговорами. Потеряв надежду раскрутить попутчика, парень объявил, что они едут в компании робота. Шутка вызвала всеобщую радость и была немедленно запита водкой. Когда объявили нужную станцию, студент уже пару часов как вышел, а мужики явно ехали намного дальше. На станции никто не встречал, впрочем так и было оговорено. В городе было одиннадцать троллейбусных маршрутов и уже через сорок минут был найден учебный центр, находившийся на другом от станции конце районного центра.
Палец уже не был замотан, однако не гнулся, так как ничего умнее, чем намертво приклеить его китайским клеем в голову не пришло.
Дежурная назвала его по фамилии ещё до того как появилась возможность представиться. Краткий рассказ о правилах поведения в общежитии. "Знаю я какие вы все не пьющие. Остальные ещё не приехали. Вот ключ. Душ в конце корридора". Выбрав кровать и разложив в тумбочку вещи ничего не оставалось, как пойти прогуляться, посмотреть что, где и о чём. В одном из корридоров, среди каких-то электрических схем("Зачем я сюда приехал? Никогда не понимал в этом ничего...") вызвал удивление плакат анатомии человека. Рассмотрел кости руки. Всё правильно. Так со школы и помнилось.
Позвали по имени-отчеству. "Мы знакомы?" Оказывается выяснил у дежурной. Будут жить в одной комнате. "Этот человек тут на месте, разве что паяльник из кармана не торчит." Пошутил. "Паяльник? Да-да в чемодане. Олово, канифоль. Вам нужен?". Сказал, что надо сходить на почту. Попрощался.
4.
Делать было нечего и идея найти почту казалась подходящей. Ни писать, ни звонить было некому("Директору, ага."), но куда-то сходить, прогуляться стоило хоть и моросило. "Вдоль забора военной части и налево? Спасибо. А что-то интересное? Глупости. Военные сейчас заняты своими проблемами а не робототехникой. Вас, мне кажется, обманули."
"Нет. Конечно же это совпадение. Разумеется, военные всегда используют самые передовые технологии, но я не поверю, что... Мне кажется, что я инопланетной сборки. А воспоминания искусственные. Наблюдатель. Только что я видел? Вот и почта. Поздравительную, пожалуйста."
"А может я шпион? Глупости. Наше предприятие ничуть не секретное. Не следят же они за кондукторами. Глупость какая-то. Запутался я..."
Вечером было празднование по поводу начала курса. Рано, сославшись на усталость, ушёл спать.
Доктор предположил криз и инфаркт. Смерть во сне. "Директор что-то говорил про сильную головную боль пару недель назад... Сейчас магнитные бури, больница загружена." Родственников не нашли, вскрытие не делали, кому нужны лишние проблемы. "Дел невпроворот". Завещания тоже не было. Тихо похоронили на местном кладбище.