Все герои и события выдуманы.

   Талантливые люди в моем состоянии сочиняют блюз и становятся знаменитыми. Я не знал нотной грамоты, не владел ни одним инструментом, да и едва ли меня можно было назвать талантливым, но больше всего мне было просто лень что-то делать, творить и создавать. Вероятно, в этом был виноват мрак моей комнаты и холодная осень за окном. Я возвращался с работы, никуда не сворачивая по пути, как можно раньше, включал свет, так как темнело рано, и садился читать книги, расположившись в мягком кресле рядом с напольной лампой. Все эти дешевые детективы в мягкой обложке, которые стопками пылились по всей квартире. Иногда мне казалось, что я однажды проснусь заживо погребенным под этими книгами, если еще не задохнусь к пробуждению.
   Так было, пока меня не выгнали с работы.
   - Кризис.
   - Да.
   Мой товарищ. Последний в мире, где я живу. Не то, чтобы я от этого страдал и чувствовал себя одиноким - мы с ним иногда выпивали, а этого и еще редких контактов с коллегами на работе мне вполне хватало для утоления общечеловеческой жажды общения. Он подышал едва различимым паром на озябшие руки, покопался в кармане куртки и достал помятую, но не пустую пачку сигарет.
   - Тут еще две осталось, Макс. И одной я могу поделиться.
   - Я до сих пор веду здоровый образ жизни, Дюш.
   - И до сих пор не бегаешь по утрам, - он улыбнулся и закурил. - Ну что ж, мне в другую сторону. Может, еще когда увидимся.
   - Может быть.
   Его не уволили, в отличие от меня. Естественно, мне это казалось несправедливым, и факт этот настроения не поднимал. У меня еще оставалось немного денег - на книги и еду хватит еще пару дней. А потом, если не найду работу, помру. Впрочем, меня это пока не слишком волновало.
   Стемнело еще до того, как я дошел до дома. Наверное, поэтому на улице было так мало людей. Двигались они сонно и медленно, словно ожившие мертвецы, закутавшиеся в теплые одежды. Не думаю, что я выглядел лучше них.
   Духота дома всегда успокаивала меня после тяжелого дня. Она словно дарила защиту от мира снаружи, говорила, что теперь все хорошо и можно окунуться в новое детективное расследование. Я думаю, каждому человеку нужно такое тихое и спокойное место, где он может остаться один и оградиться от всего мира.
   Гремя ключами, я открыл дверь в квартиру, и, войдя, закрыл ее за собой, отрезавшись таким образом от всего мира. Так что теперь все хорошо.
   Автоответчик дал сигнал: меня ждало оставленное сообщение.
   - Максим Зягинцев? Вам звонят из восьмой больницы. Ваша мать попала в автокатастрофу, была сбита пьяным водителем. Вы можете приехать за ее телом...
   Я никогда не воспринимал смерть всерьез. Вокруг меня с детства гибли люди - родные и чужие. И мне было плевать. Все умирают, кто раньше, кто позже, и я не видел причин горевать по человеку, который, может, и счастлив был покинуть этот мир. Даже сейчас я не испытывал каких-либо чувств, слушая этот безразличный голос, из-за смерти последнего родного человека, с которым я не общался пусть уже и полдесятка лет.
   Черт, кого я обманываю?
   Я чувствовал слезы на щеках, но продолжал убеждать себя, что все в порядке. Земля уходила у меня из-под ног, но не случилось ничего плохого. Все было так прекрасно, что я закричал от отчаяния, и уткнулся лицом в ладони.
   Порой нет ничего труднее, чем успокоиться, взять себя в руки. Тем более, когда эти твои самые руки становятся ненавистны и противны, как и все вокруг. Первая же мысль, которая пришла в тяжелую от чувств голову, кричала о самоубийстве.
   В конце концов, почему и нет? Я никогда не верил в загробную жизнь, считал, что стоит сердцу остановиться, как - паф - и мир исчезнет вместе с тобой. Все прекратится. Вот он - рай.
   В небольшой обувной коробке хранился пистолет, который мой отец купил еще больше двадцати лет назад для стрельбы по мишеням в лесу при выездах на природу. Помню, как он хвастался, что этот МР-81 создан на основе легендарного во время его детства ТТ и перенял от него не только внешний вид, но и большую часть характеристик. С тех пор, как отец умер, им никто не пользовался. А теперь, детка, пришло твое время выстрелить в последний раз, так попробуй же оторваться по полной!
   Я начинал воспринимать все происходящее, как шутку. Зарядив пистолет, я уселся за стол, закинув на него ноги с чуть сползшими черными носками и столкнув пяткой на пол монитор компьютера, который с хлопком разбился, но меня это ничуть не волновало. В нижнем ящике нашлась пачка сигарет, оставленная на "черный день", если я вдруг не справлюсь с зависимостью. Я достал одну и закурил. По правую руку от меня находилось окно, и в темноте улицы с горящими окнами соседних зданий я видел свое улыбающееся отражение.
   Да, такие дела, приятель.
   Я приподнял руку и помахал себе, поигрывая бровью, а потом приставил к виску пистолет. В далеком детстве, которое, кажется, никогда и не существовало, я уяснил для себя, что если приходит пора расставания, не стоит затягивать с прощанием. Чем быстрее оторвешь от сердца, тем легче и скорее зарастет ссадина, поэтому стоит без лишних слов пожать руки, повернуться и уйти, оставив за спиной все приятные воспоминания. Не помню ни единого раза, когда я пошел против этого правила, и затягивать прощание с жизнью, рискуя передумать, сейчас я тоже не стал.
  
   Когда пуля просверлит твою черепушку, а ты, как ни в чем не бывало, открываешь глаза - это непередаваемое чувство восторга. Поначалу, правда, приходит удивление, даже начинаешь воспринимать все произошедшее, словно сон.
   Так было у меня, когда я проснулся от трезвона будильника в своей постели, едва разомкнув глаза. Некоторое время я провел в полудреме, пялясь на потолок, в попытках понять, где был сон, а где - явь.
   Ну хорошо, допустим, что весь прошлый день мне лишь приснился. Тогда у меня должна быть и работа, и живая мать. Я поднялся с постели и в трусах прошлепал до коридора, где был телефон. Набрал знакомый до последней цифры номер своего родного дома, в котором провел детство. Спустя несколько длинных гудков я услышал материнский голос, и успокоился. Проведя дежурный диалог (как дела, все нормально, да, у меня тоже хорошо), я положил трубку. Значит, таки сон. Ну и ладно, ну и хорошо, я не против. Значит, надо погладить рубашку и идти на работу. Так я и поступил.
   Улица встретила меня с распростертыми холодными объятиями и несущим одинокие листья ветром в лицо. В нашем противостоянии друг другу я если и не выигрывал, то точно не оказывался побежденным - шарф, в который я уткнулся носом, был непреодолимой преградой моему противнику.
   Но от смутной тревоги, вызывающей неприятные ощущения в животе и груди, заставляющей дышать быстрее обычного, никакой защиты у меня не было. Я обычно не обращаю внимания на окружающих меня в повседневности людей, но тогда я мог поклясться, что в моем, так называемом, "сне" все они вели себя точно так же. Тот же мужчина спал на скамейке, подложив грязную ладонь под опухшую левую щеку, и источая почти невыносимый смрад. Тот же молодой парень вышел из ларька на остановке и закурил только что купленные сигареты, выбросив на землю сорванный полиэтилен. Та же полноватая женщина на высоких каблуках высматривала автобус, поднимаясь на носки и вытягивая шею так, что казалось, ее голова сейчас оторвется от тела.
   Секундочку, а сейчас, и я мог сказать это с полной уверенностью, она поскользнется на ровном месте и чуть не выпадет на дорогу. Женщина переступила с одной ноги на другую и в правду покатилась вперед, нелепо взмахнула руками и коротко взвизгнула, но все-таки сумела восстановить равновесие и не упасть. Остановившись у края тротуара, она сделала пару шагов назад и испуганно стала озираться - как много людей видело ее в минуту неловкости? Своим взглядом она пробежалась и по мне, но, успокоившись, женщина продолжила высматривать автобус.
   Значит, вещий сон? Никогда не верил, что они на самом деле бывают. Заинтригованный я, пока ехал на работу, пытался вспомнить все его подробности, чтобы окончательно удостовериться, что видел будущее. Но вот что странно, обычно я забываю свои сны, едва покину квартиру, а тут я его более-менее хорошо помнил и спустя час, когда подъезжал к офису.
   Итак, проверка номер один. Из того сна я помнил, что дежурить на входе должен был какой-то новый охранник, молодой парень, а не тот старик с бородкой Хемингуэя, что работал тут еще до меня и знал всех сотрудников в лицо. Благодаря его памяти, все мы разленились и не только перестали показывать ему свои пропуска, но и забывать их дома. К счастью, свой я всегда носил в кармане брюк, пару раз даже по забывчивости чуть не постирав его вместе с одеждой.
   - Здравствуйте, покажите ваш пропуск, пожалуйста.
   Действительно, тот самый молодой парень, который, кажется, только недавно научился бриться - отсутствие бороды и даже щетины в первую очередь бросалось в глаза после нашего старика. Еще не потухший огонек в глазах, и радость в голосе, вероятно, от первого рабочего дня. И на его столе лежит тот же журнал, что он читал в моем сне - какой-то мужской типа Men`s Health или что-то в этом роде. Но, судя по иллюстрациям, раскрыт он теперь был на другой странице.
   В жизни такое бывает - стоит поверить в какую-либо фантастическую гипотезу, позволить ей вскружить голову, как она уносится прочь, разбивая глупые мысли и надежды в пух и прах. Но я еще не был готов сдаться - после такой-то череды совпадений.
   Тогда проверка номер два. Я точно помнил, что на мой электронный ящик должно было придти порядка четырнадцати писем спама, с которыми я долго разбирался. Я добрался до своего рабочего стола, по пути поздоровавшись с коллегами, и, не снимая верхней одежды, включил компьютер и рухнул на стул. Я немного нервничал и подбадривал свою машину, шепча что-то вроде: "Ну, давай-давай, грузись быстрее". В ответ на мониторе возник мой рабочий стол с заходящим солнцем на "обоях", а из динамиков раздалась знакомая мелодия загрузки Windows. Я подключился к интернету и зашел на свой электронный ящик. Писем было шестнадцать.
   По выработанной за пару лет привычке, я всегда проверял ящик дважды в сутки - утром и вечером. И как я помнил, во сне вечером снова было немало спама. Может ли быть, что я изменил свое будущее, всего лишь чуть опоздав на работу? Только так я мог объяснить несоответствия сну, если же он действительно был вещим. Ведь за время моего опоздания вполне могла свалиться еще пара жалких писем. Так же и с журналом охранника - он мог уже прочитать виденные мной во сне страницы.
   Мое лицо чуть тронула улыбка, но в животе скрутился очередной червяк сомнения. С одной стороны - поведение людей вокруг, да и охранник, которого я прежде не видел. С другой - много несоответствий, объяснения которых у меня выходят слишком натянутыми.
   Нужна еще парочка проверок. Я работал системным администратором и, как я помнил из сна, сегодня должны были привезти новые компьютеры, на которые надо было установить несколько офисных и бухгалтерских программ. Но я и вчера знал, что мне сегодня предстоит, так что присниться это мне могло и в любой обычный день.
   Оставалось последнее - ближе к вечеру, часам к шести, ко мне должен был подойти начальник фирмы, завести непринужденный разговор, вздохнуть и сообщить о моем увольнении. Если так и произойдет, это будет лучше любых доказательств.
   Я, наконец, снял с себя куртку и шапку, избавился от шарфа и повесил одежду на напольную вешалку рядом со столом. Теперь я мог лишь ждать.
   В обеденный перерыв, когда я продолжал обдумывать свой сон и запихивал в рот лапшу быстрого приготовления, ко мне подошла коллега, работающая за соседним столом - совершенно незапоминающаяся и неинтересная женщина, на которую я бы никогда не обратил внимания, не работай она в нескольких метрах от меня.
   - Макс, ты ведь у нас самый умный и начитанный, так помоги же мне решить этот чертов кроссворд! Ты просто обязан знать ответ на четвертый по вертикали вопрос.
   Этого в моем сне не было. Автор историй о Шерлоке Холмсе? Господин Дойль, моя дорогая. Жаль, что моя трусость не позволяла ответить коллеге в ключе крутых героев детективных рассказов, так что я просто назвал ответ.
   Теперь меня волновало, что все-таки вещий сон, если это был все-таки он, не предсказал всех событий дня. Все больше я пытался заставить себя думать в другом ключе. Все умные герои книг - а я ведь тоже умный, вы слышали это! - смотрят на вещи под другим углом, нежели обычные люди. Принять произошедшее, как вещий сон, - это позиция обычного человека с обычной логикой. Нет, надо мыслить иначе. Что, если это вторая попытка, данная мне богом, правильно прожить свою жизнь и не слить ее в канализацию? По правде, поверить в это мне, как закоренелому атеисту, труднее, чем в вещий сон.
   Я нахмурил лоб. После, гм, моей смерти произошло возвращение к началу дня, словно кто-то отмотал назад магнитную пленку. Теория второго шанса мне начинала нравиться больше, чем теория идиотского сна, тем более, что в голову больше ничего не лезло. Но как ее проверить? Попробуй я умереть, какова вероятность третьего шанса? С другой стороны, если моя жизнь сегодня разрушится, то мне нечего терять. Все равно я уже должен быть мертв, и я не видел ни одной причины дорожить этим своим вторым шансом.
   Оставалось лишь умереть, чтобы расставить все точки над i и ё. И приближающийся к моему столу начальник всем своим видом говорил, что для меня сгустились сумерки, и начинался вечер. Захотелось курить.
   - Как дела, Макс? - начал он, растягивая губы в подобие улыбки, которая у него выходила, скажу честно, не очень приятной.
   - Так хорошо, что я решил сегодня уволиться.
   Я поднялся со стула, посмотрел начальнику в удивленные глаза и не смог сдержать своей победной улыбки.
   - Знаешь, я как раз собирался сам...
   - Да-да, я знаю. Видел во сне! - я растянул последнее слово.
   Мне захотелось валять дурака. Я смеялся, как безумный, пока начальник недоуменно озирался на подчиненных, а весь отдел с интересом наблюдал за нами. Увлеченная коллега за соседним столом забыла спрятать или хотя бы прикрыть от чужого взгляда кроссворд, который решала вместо работы.
   - Да-да-да, я все-все знал! Честно знал! - завопил я.
   Я замахал руками, словно они заросли перьями и превратились в крылья, развернулся и побежал. Передо мной было окно - неплохой, в общем-то, способ самоубийства. Разбить стекло в прыжке, как сотни раз делали герои кинофильмов, оказалось не так сложно, не страшно и совсем не больно. Подо мной раскинулась пропасть в четыре этажа. Не знаю, сколько это точно в метрах, но на глаз около тридцати. Осколки разбившегося стекла оцарапали мне шею, и на холоде боль чувствовалась куда острее. Поздно сообразив, что для быстрой смерти лучше бы упасть на голову, я повалился спиной на асфальт, ударом выгнав весь воздух из легких. В ушах зашумело, но через какое-то время я погрузился в тишину. Я не мог пошевелиться, не мог вздохнуть, не мог даже покрутить глазами. Было чертовски больно. В поднимавшейся в мозгу панике я пытался сохранить ускользавшую трезвость мышления. Похоже, я сломал позвоночник. А небо было светлым и практически безоблачным. Меня хватило лишь на эти мысли, когда я потонул в темноте.
   Отключившись, я проворонил миг своей второй смерти.
  
   Звонок будильника, луч света, пробивающийся сквозь шторы - я снова жив. На всякий случай я позвонил матери и провел совершенно тот же диалог, что и вчера. Точнее, сегодня, но уже в прошлой жизни.
   Значит, сколько бы раз я не умирал, всегда просыпаюсь утром этого дня. Но что, если я не стану умирать? Так ли вероятно, что я попал во временную петлю и даже если спокойно доживу день до конца, то обязательно проснусь сегодня утром? Надо было это проверить.
   Само собой, что спокойно выждать более двенадцати часов, когда в жизни происходят такие события, совсем не просто. Только алкоголь мог унять подрагивающие руки и губы, так что я вышел в магазин. Напившись, то впадая в сон, то изредка просыпаясь и пытаясь занять себя чтением, я прожил до следующего дня.
   Да, именно до следующего. Вечером того дня снова был звонок из больницы. Проснувшись на утро, я позвонил матери, но никто не взял трубку. До сих пор мне было сложно справиться с фактом, что я остался один. Некоторое время я еще стоял в прихожей, держа в руках телефонную трубку. Надо будет съездить в больницу. К тому же, надо устроить похороны.
   Также в этот раз после звонка из больницы раздался звонок начальника с работы. Опьяненный алкоголем и происходящими событиями, я высказал все, что когда-либо о нем думал, после чего бросил трубку, пока он опять меня не уволил. В любом случае, больше выходить на работу я не собирался.
   А теперь, когда настал новый день, стоило бы до конца разобраться с моими открывшимися возможностями. Для последней проверки неплохо бы еще раз умереть. Я достал тот самый пистолет из коробки, которым покончил со своей первой жизнью, и без лишних церемоний снова прострелил себе висок.
   Проснулся я, без сомнений, утром этого же дня - на автоответчике еще был записан нестертый звонок из больницы.
   Итак, стоит мне умереть, как я просыпаюсь утром того же дня.
   Черт подери, это прекрасно! Я могу безнаказанно грабить, насиловать и убивать, а после с улыбкой пускать себе пулю в лоб, и словно ничего и не было. Передо мной открылось простирающееся до горизонта поле экспериментов и развлечений, и чтобы вспахать его, у меня была целая жизнь. Нет, тысячи жизней, которыми я могу раскидываться направо и налево.
   Для начала, думаю, можно заняться своим бюджетом. Идею налета на инкассаторский грузовик я отмел сразу - даже если я в одиночку и смогу что-то украсть, то я определенно стану известен в не самых приятных правоохранительных кругах, а в будущем это может принести неприятности. Куда более безопасной затеей мне представились азартные игры. План состоял в следующем: я ставил все свои деньги на рулетку, узнавал выигрышный номер, возвращался в начало дня и получал гигантский профит, который раньше не мог себе и представить, что можно выиграть.
   Не теряя времени, не позавтракав, не побрившись, с еще не выветрившимся запахом вчерашнего алкоголя я побежал в казино, располагавшееся недалеко от моего дома. На входе меня встретил охранник и металлоискатель, так что, чтобы не подставляться лишний раз, я спрятал пистолет в цветочный горшок у входа на улице. А как хотелось бы на виду у всех прострелить себе мозги, пугая женщин и нервных мужчин, но подобную театральность лучше припасти для другого раза. Сейчас - деньги.
   С утра в казино сидит не слишком много народу, большая часть из них опустошает карманы еще с прошлого вечера. По крайней мере, это бы объясняло жуткие мешки под глазами посетителей. Я занял свободное место у рулетки, когда крупье с сощуренными глазами и короткой стрижкой в рубашке и жилетке приглашал сделать ставки. Я выложил на шесть черное символическую в этом случае сумму в шесть тысяч рублей - все, что у меня было. Разумеется, в фишках, на которые я обменял на входе наличные. За столом со мной сидело еще двое - один, широкоплечий, курил, двигаясь медленно и не спеша, а его лицо выдавало лишь скуку, другой же, казалось, очень нервничал, и время от времени подергивался. Первый поставил на нечет девять, второй - на крест восемь-десять-четырнадцать-двенадцать.
   Стоит признаться, я никогда не был силен в правилах азартных игр. В ту же рулетку я играл впервые и правила знал на самом поверхностном уровне, да и то по детективным романам. Если выпадет число, на которое я поставил, то мой выигрыш должен составить отношение тридцать пять к одному, то есть двести десять тысяч рублей - очень большая сумма, на мой взгляд. Комбинация "крест", на которую поставил нервный игрок, может принести выигрыш в отношении восемь к одному. Если же выпадет ноль - зеро, то победителем окажется казино.
   - Ставки сделаны, ставок больше нет.
   Закрутилась рулетка. Крупье запустил шарик в противоположную вращению сторону. Шарик поскакал по кругу, издавая пронзительный треск, и остановился на красной девятке. Курильщик потушил в пепельнице сигарету, забрал выигрыш и ушел. Нервный покраснел и скривил лицо так, что со стороны казалось, словно он заплакал, и тоже двинулся прочь. Я теперь знал выигрышный номер и делать здесь мне было больше нечего, и я тоже поспешил покинуть казино. Не смотря на то, что в завтрашнем "сегодня" у меня снова будут с утра все мои проигранные деньги, потеря жгла карман. Скряга я, ни дать, ни взять.
   Пистолет уже кто-то успел обнаружить и арендовать. В общем-то, меня пока не волновало каким способом умереть, да и кому достался пистолет - тоже неважно. Все равно скоро день начнется сначала, и оружие будет лежать в коробке в моей квартире. Вздохнув и почесав затылок, я с разбегу бросился под мчащуюся по дороге "десятку". Мне показалось, что водитель вздрогнул от такого наглого действия, и я надеялся, что он получил разрыв сердца, когда сбил мое падающее тело. Но нет, пока я испускал дух и погружался во тьму, объятый чудовищной болью в грудной клетке и голове, он бегал возле меня и призывал Господа-Бога. Сквозь пелену, застилавшую глаза, я попытался разглядеть лицо своего случайного убийцы. Это был тот нервный из казино с еще заплаканными глазами.
  
   - Зеро. Всю прибыль получает игорный дом.
   Неладное я заподозрил еще, когда курильщик почему-то сделал ставку на другой номер, не тот, что в прошлый раз, однако я не стал играть с судьбой и поставил на девятку, которая должна была оказаться выигрышной.
   Я вышел на улицу и пожалел, что не стал брать с собой сигареты - уж очень захотелось курить. Похоже, будущее столь гибко, что обмануть его сложно, если и вовсе невозможно. Подтверждали это и электронные письма в офисе, и случай с сотрудницей, просившей помочь ей с кроссвордом. Возможно, стоит попробовать сделать ставки в одно и то же время, стараясь одинаково вести себя оба дня.
   Ладно, пока не было особо много времени подумать. Я уже видел знакомую "десятку" нервного игрока.
  
   Начиная с прошлого неудачного раза, пистолет я с собой больше не брал. Я нашел в своих детских вещах, которые привез сюда при переезде из родительского дома, старые дедушкины часы "Звезда" с побитым циферблатом. Я настроил их по своим домашним электронным часам, сверив и секунды, после чего снова отправился в казино.
   Я то и дело поглядывал на время, проходя охранника, усаживаясь за стол, делая ставку. Когда шарик остановился в еще крутившейся рулетке (двадцать два черное), часы показывали без десяти девять и примерно тридцать шесть или тридцать восемь секунд.
   Проснувшись утром, я повторил все действия предыдущего дня, ошибившись, может, лишь на несколько секунд, но шарик снова избрал другое место на рулетке. В течение следующих своих жизней я повторял и повторял заученные движения, отсчитывая про себя секунды - не дай бог ошибиться хоть на одну. И каждый раз выигрышным числом оказывалось не двадцать два.
   Когда я проснулся с огромной ненавистью к казино и своей жажде денег, я уже потерял счет своим попыткам. Хватит, решил я. Стоит попробовать что-нибудь другое, не азартную игру. Что-нибудь, где успех не зависит от случайных факторов. Например, предсказывание будущего. Вообще-то нет, в лучшем я случае я смогу рассказать о судьбе человека лишь до вечера, да и случайностей все равно навалом.
   В детстве я как-то слышал, что если не удается что-то придумать, стоит оглянуться и посмотреть вокруг. Сейчас вокруг я видел горы книг, детективов, которые составляли неотъемлемую часть моей жизни до последних дней, когда я совсем о них забыл. В голову подкралась очередная глупая мысль, которую я хотел было уже прогнать, но все же не стал этого делать и задумался.
   Почему бы и не поиграть в детектива, в кого-нибудь из всех тех крутых американских копов и лондонских гениев, которыми я так восторгался, которые кутаются в длинные пальто, прикрывают полами шляпы лицо и вечно дымят дешевыми сигаретами, где бы они ни были? Я не видел ни одной причины, имеющей что-либо против. Зато, помогая властям, я смог бы стать знаменитым, про меня бы стали писать в газетах и ставить мои черно-белые фотографии на первые полосы. Я уже представлял себе, как становлюсь героем и образцом для подражания для маленьких детей, человеком-пауком и доктором Айболитом.
   Вот ради чего я читал все эти сотни, а то и тысячи книжонок, не для своего удовольствия, а чтобы лучше понимать психологию преступников и их мотивы. Вот для чего я жил все это время.
   Да, теперь я понял. И эта моя возможность, просыпаться после смерти, была дарована мне Небесами, чтобы я стал защитником правосудия и нес добро в этот мир. А пистолет, лежащий в коробке, мне в этом помогал. Представив себе злую преступную рожу, я выставил из сжатого кулака указательный и большой пальцы и выстрелил: паф!
   Для начала мне была нужна соответствующая одежда. На рынке я приобрел отличительное для каждого детектива легкое зауженное в талии пальто на трех больших пуговицах, кожаные перчатки и фетровую шляпу, обвитую лентой. Дома я все это примерил, надев под низ строгий костюм, в котором я приходил на собеседование, устраиваясь на работу, и хорошо почистил ботинки, которые так же пылились в шкафу с того дня. Один взгляд в зеркало повергал меня в эйфорию, чувства восторга и радости выстреливали в самое сердце, и долгое время я не мог на себя налюбоваться. Я покрепче завязал пояс пальто и засунул руки в карманы.
   Я выглядел, как настоящий крутой парень. В своем отражении я видел серьезного частного детектива, шагнувшего в мою квартиру из далеких сороковых годов прошлого века. Не хватало последнего штриха - я вытащил из коробки пистолет и достиг идеала в имидже, о котором и не мечтал.
   - Роберт, погубив десятки детских жизней, ты обесценил свою.
   Я сменил позу, выставив пистолет прямо перед собой так, что мог разглядеть темное дуло в отражении.
   - Надеюсь, в аду нам не придется гореть в одном котле.
   - Тебе чего-то надо от меня? Чего тебе? Ты со мной разговариваешь? Хорошо, ты труп.
   Я кривлялся перед зеркалом и цитировал различные фильмы и книги весь вечер. На небо вскарабкалась луна, прошла ночь, а с восходящим солнцем пришел и новый день. Я проснулся на диване в своей детективной одежде, и это могло значить, что в ближайшее время мне предстоит такое пробуждение не один раз.
   Но прежде чем позволить себе такую мысль, наверное, стоит отыскать первую работу для частного детектива. Для этой цели я избрал местные ежедневные новостные газеты, которые мог недорого купить в ближайшем киоске - не смотря на наличие компьютера в квартире, у меня не было доступа в Интернет. Позволив себе такую роскошь, мне бы пришлось совсем отказаться от книг, а это было чересчур для такого помешанного на детективах, как я. Про пополнение денежного кармана я пока постарался забыть и решил не сильно ограничивать себя в финансовых растратах, если они касались моей новой работы.
   После небольшой прогулки из дома, я расположился за столом на кухне и стал просматривать купленные газеты. Ничего. Я просмотрел их дважды, и ни одного преступления за последние дни. Я и подумать не мог, что живу в столь спокойном и тихом месте.
   Заварив себе густой черный кофе и случайно пролив немного на газеты, я стал думать, что мне делать дальше. Скорее всего, по ночам на улицах бродят убийцы и насильники, но их жертвы не интересны прессе, чтобы посвящать им колонки и писать некрологи. Все-таки, главная задача таких газетенок не рассказывать правду о происходящем вокруг, а создавать иллюзию, что все хорошо и жизнь прекрасна, и открываются новые зоопарки, больницы и детские приюты. Тогда не остается иного выбора, как самому искать приключений, гуляя по ночам. Я потер наморщенный лоб - как ни крути, но это лишь утомительно и совсем неинтересно.
   Когда я сделал последний глоток кофе и собрался помыть кружку, раздался телефонный звонок.
   - Макс? Макс! Ты все-таки еще жив!
   Этот голос я узнал сразу, но трудно было поверить, что Андрей вдруг мне позвонил. Хоть про себя я и считал нас друзьями, но вне работы, думаю, он не вспоминал обо мне ровно так же, как и я о нем, то есть, никогда.
   - Гм, вроде, пульс еще есть, - пробормотал я.
   Что же ему надо, что он позвонил мне? Да и свой номер телефона я ему, вроде, никогда не давал. Но спросить я не решался, не знал, как составить вопрос, чтобы получить сразу все ответы.
   - Здорово, - его голос был на редкость жизнерадостен, никогда его таким не слышал. - Но что это такое? Ты так неожиданно перестал появляться на работе, а когда я тут поймал шефа, он метал из-за тебя гром и молнии и не прекращал дымить дорогие сигары из Испании.
   Неужели я так задел своим пьяным бредом начальника? Пусть он больше не обещал появляться в моей жизни, колкий стыд я ощутил. А Андрей тем времени продолжал.
   - Я спросил его насчет тебя, заболел ли ты или что. И потому очень удивился, когда узнал о твоем самовольном увольнении. По-моему, сколько я тебя знаю, ты очень дорожил этой работой и бросил бы ее только в полной уверенности, что завтра ты не помрешь от голода. Я попросил у шефа твой телефонный номер, пока тот еще не потер твои данные в компьютере.
   Ох, теперь я избавился от необходимости сочинения вопроса. Все, что мне хотелось узнать, можно было спросить одним словом.
   - Зачем?
   Андрей в этот раз не пустился в объяснения сразу, выждал секунды две-три и только тогда уже более спокойным и, как мне показалось, осторожным голосом ответил вопросом на вопрос.
   - Послушай, тебе не снились в последнее время... - Тут он запнулся, но поспешил продолжить. - Сны, которые бы кончались твоей смертью?
   Меня окатило холодным душем мурашек по спине. Выходит, я не особенный! Если слова Андрея не совпадение, в чем я не сомневался, то есть еще такие же, кто способен без терзаний пустить себе пулю в лоб и проснуться утром того же дня, словно ничего и не было. И о нас знают, может, не все, но мой собеседник - точно.
   - Странный вопрос какой-то, - я постарался уклониться от ответа.
   - Просто скажи мне: да или нет.
   Его голос прозвучал так властно, что было трудно не повиноваться. Кто он такой, черт возьми? В любом случае, если я ему сознаюсь, я могу покончить с собой и тогда, можно считать, всего этого разговора и не было.
   - По-моему, это не сны.
   Я затаил дыхание, в трубке раздался вздох.
   - Так ты уже понял, - голос собеседника стал увереннее и, как мне показалось, звучал теперь устало.
   В его словах чувствовалась смена отношения ко мне, а вместе с тем изменилось и мое к нему.. Я больше не сдерживался и говорил, как подобает крутому детективу.
   - Так не томи. Думаю, ты достаточно умный, чтобы понять, как сильно я желаю знать объяснение происходящему.
   Я услышал его смех. Если задуматься, я никогда раньше не слышал, как он смеется, на шутки он больше предпочитал тихую и скромную улыбку.
   - Никогда не видел эту твою сторону.
   - Похоже, за сей короткий разговор мы узнали много нового друг о друге. Так что?
   - Я с радостью поведаю тебе много интересного, но с глазу на глаз объяснения будут проще и понятней, так что я не против встретиться через, скажем, сорок минут в той закусочной, в которой мы с тобой случайно столкнулись в твой первый рабочий день в нашей компании. Помнишь, как мы тогда здорово напились, мой друг?
   Никакого подвоха или риска, кажется, не было. Вечером в будни в барах хоть и не обнаружить Вавилонского столпотворения, но пять-десять выпивох всегда найдется. Что бы Андрей ни задумал, в таком месте любую подлость провернуть сложнее.
   - Я буду.
   Пистолет не оттопыривал карман пальто.
  
   Когда я пришел, он уже дожидался меня за стойкой, попивая что-то из прозрачного стакана, на дне которого то и дело сталкивалась пара кубиков льда, и наблюдая за футбольным матчем по телевизору под потолком так, словно игра его действительно интересовала. Помимо нас в баре сидело еще около дюжины человек. Некоторые из них сидели группками по два-три человека, еще двое пили в одиночестве. Один из последних принялся рассматривать меня, едва я вошел, и усмехался, наверное, из-за моего непривычного для зевак имиджа из прошлого века. Запоздало я подумал, что Андрей мог подкупить здешних завсегдатаев или вовсе загипнотизировать - кто знает, что он может на самом деле, ведь, как оказалось, я-то точно не знал.
   Возможно, самым мудрым решение было повернуться и уйти, но мой друг уже заметил меня и, улыбаясь кончиками губ, не спускал глаз. Я подсел рядом с ним и заказал не самого дорогого пива. Сейчас не время сорить деньгами.
   Андрей молчал. Подав мне кружку, бармен продолжил круговыми движениями натирать стойку. Я обернулся и заметил, что тот пьяница продолжал меня рассматривать, теребя теперь пальцем выпяченную нижнюю губу. После первой кружки, я заказал следующую.
   - Не напивайся сильно, а то не поймешь ничего из того, что я тебе буду рассказывать, - заговорил Андрей.
   - Тогда зачем ты позвал меня именно в бар?
   Пиво было прозрачным с желтоватым оттенком и самым горьким, что я когда-либо пробовал.. Глядя в свою кружку сверху вниз, я мог рассмотреть царапины на стойке через дно.
   - Если кто-то подслушает, больше вероятность, что наши слова примут за обычные пьяные бредни и забудут, едва покинув эти стены.
   Это звучало логично, а также интригующе. Время от времени у меня начинала дергаться рука или нога от напряженности ожидания, как у меня было в детстве перед кабинетом врача со шприцом в правой руке, и когда бармен отошел от нас к другим клиентам, я не выдержал.
   - Рассказывай уже.
   - Как раз собирался. - Андрей кивнул. - Ты ведь знаешь теорию о существовании параллельных миров, возникающих, когда то или иное событие имеет два или более возможных исхода?
   - Я считал это штампом научно-фантастической литературы.
   - Но ты ведь не можешь не утверждать, что последние дни ты путешествовал во времени? Я прав?
   На самом деле, я особо не задумывался, как можно объяснить происходящее и до этой минуты продолжал считать свои пробуждения по утрам очередным шансом прожить новую жизнь, исправив ошибки предыдущей.
   - Пожалуй, да. - Осознание того, что я сам об этом не задумывался, меня смутило.
   - Представь себе пустую коробку, например, кубической формы. Где-то в пространстве проходит вектор диаметром в точку, нет, в нанометр. Этот вектор - тот мир, в котором произошел взрыв и возникла вселенная, начало всего. Предположим, ты живешь в этом мире. Каждый новый день оставляет на векторе небольшую петельку, и когда ты умираешь, ты возвращаешься к последней петельке и из нее выходит другой вектор. Это, вроде, должно быть просто и понятно, особенно тебе, Макс, как человеку, работающему с компьютерами и обладающему математическим складом ума.
   - Да. - Я кивнул, мне действительно было все понятно из того, что он говорил.
   - Так вот. - Андрей опустошил свой стакан. - Когда образуется новый мир, тот, в котором ты умер, продолжает существовать, то есть, вектор продолжает расти и обзаводиться новыми петельками. Тебя там нет, но мир живет и, возможно, твоя смерть изменила жизни других людей.
   - В каком смысле?
   - Допустим, ты умер на глазах впечатлительного ребенка особо жестоким образом. У малыша возникает травма на всю жизнь, от шока он теряет способность говорить. Намучившись с любимым чадом, вскоре его родители начинают пить, проматывая все деньги на пойло. Самый простой пример, три жизни разрушены. А ведь наш малыш должен был вырасти, выучиться на ученого, совершить парочку мировых открытий, жениться и завести детей.
   Чем больше он наговаривал, тем яснее я представлял, что мог натворить прогуливающий уроки школьник, нашедший мой пистолет у казино, и как я десяток раз засадил в тюрьму нервного незнакомца, бросаясь под колеса его автомобиля.
   - Гм, понятно. - Я кивнул. - Что дальше?
   - Отнесись к этому серьезней, - несильно толкнул меня в плечо Андрей, но я был действительно серьезен и не знал, что его смутило. - Полагаю, ты уже понял, что не только ты можешь создавать новые миры.
   - Да.
   - Хорошо, потому что это может каждый, Макс.
   Я удивился и не сдержал округлившихся глаз.
   - Неужели? Даже любой пьяница в этом баре?
   - Без сомнения.
   - Почему тогда об этом еще никто не знает?
   - Мы с тобой договаривались представить векторы миров, находящихся в каком-то замкнутом пространстве, коробке. Никто не может знать, сколько их уже там, и тем более никто не может предположить, что случится, когда очередному миру не хватит места. Но среди людей обязательно найдутся те, кто наплюют на это, и будут умирать и возрождаться до бесконечности, которая, возможно, нас и убьет.
   У меня было слишком много вопросов, и я не знал, как задать их все сразу. Начал я с самого интригующего.
   - То есть, если прямо сейчас все начнут создавать новые миры, то мы можем исчезнуть или что-то в этом роде быстрее, чем я допью эту кружку?
   - Примерно так.
   - И ты предлагаешь мне вернуться к обычной жизни толстого системного администратора, протирающего штаны в офисе?
   - Скажем, настаиваю на том, что тебе придется так поступить.
   - Чем же мне грозит неповиновение?
   На плечо Андрея легла чья-то внушительных размеров ладонь, и мы обернулись.
   - Мне как обычно, - помахал подошедший мужчина бармену. - Я не помешаю твоему воркованию с этим пионером, Дюш?
   В нем я узнал второго игрока из казино, с которым неисчислимое количество раз просидел за одним игральным столом. Сейчас он не курил, и выглядел непривычно оживленным.
   - Я как раз объяснял ему наши правила, - ответил Андрей, потирая подбородок.
   Мужчина присел рядом с ним. Бармен принес стакан с прозрачной выпивкой, может, водкой и снова отошел от нас, получив благодарный кивок от посетителя.
   - И на чем вы остановились?
   - Я спросил, что будет, если я продолжу вольное общение со смертью, - сказал я. - Помимо вероятного черт-знает-что-случится.
   Игрок из казино широко и довольно улыбнулся. Андрей стал допивать выпивку, не торопясь, опрокидывая стакан, словно позволяя ответить на заданный вопрос своему другу.
   - Мы тебя отловим - не волнуйся, у нас это обязательно получится - а потом запрем в комнате, где точно никто не услышит твоих криков, и начнем пытать. Это будет продолжаться год или два, в зависимости от количества новых миров, которые ты создал. И само собой, что мы ни разу не дадим тебе умереть.
   - Наверное, такой способ наказания использовался с древности и, я думаю, стал основой для легенд о загробной жизни в аду, - без лишнего энтузиазма подхватил Андрей, болтая в руках стакан и рассматривая капельки на его донышке. - Согласись, если и существует преисподняя, то она мало чем отличается от этого. К слову, этот человек - специалист по пыткам, и его зовут Сергей.
   Сергей приподнял стакан и снова улыбнулся, почтительно опустив голову. Я представил, как он перетягивает жгутом плечо очередной жертвы, мешая крови свободно проходить в руку, которую он с хохотом начинает рубить. В горле стало сухо, я сглотнул и пожалел, что уже допил пиво.
   - Выходит, вас таких много?
   - Ты не совсем понял, Макс. - Андрей замахал перед собой рукой, словно отгонял налетевших мух. - Мы не секта или что-то в этом роде. Теперь, когда мы все тебе рассказали, ты тоже стал, можно сказать, одним из нас. И таким и останешься, пока будешь соблюдать наши правила: не умирать и разыскивать новичков, счастливых от открывшихся возможностей, чтобы рассказать им все, что услышал от нас сегодня.
   - Но что насчет старости? Когда-нибудь мне придется умереть.
   - Тогда уже ты умрешь по-настоящему, без возможности проснуться в своей теплой постели. Видишь ли, при создании нового мира, копируется вся информация из твоего мозга, и ты просыпаешься уже не тем, кем был при прошлом пробуждении, а тем, кем ты умер. Если же ты умрешь от старости, умрет и твой мозг, то есть, скопировать будет нечего. Хотя, не исключено, что может и создается какой-то хаотичный мир, еще более не похожий на предыдущие.
   - Я так понял, что вы сам многого не знаете об этом.
   - Знаем лишь то, что нам когда-то рассказали, когда мы был такими же, как и ты, едва открывшими возможность создания новых миров, - встрял Сергей. - Эти знания передаются с каких-то давних времен из уст в уста, и они нигде не записаны. Чем меньше людей знают, тем дальше от нас катастрофа
   - Но ведь не может быть, чтобы никто никогда не пробовал рассказать обо всем этом массам, - пришла мне в голову мысль, и я тут же ее озвучил.
   - Подумай сам, как много людей в таком случае согласились бы покончить с собой, лишь бы проверить сомнительные слухи о чуть ли невозможности гибели? Только самоубийцы, а с ними - да, проблем много. Ты, кстати, один из них, я так полагаю?
   Я кивнул.
   - И вы оба тоже?
   - Меня зарезал вор в переулке, когда я возвращался с девушкой с ночного киносеанса, - ответил Андрей.
   - Железнодорожная катастрофа под Уфой, - произнес хриплым голосом Сергей и прокашлялся.
   Я знал про ту катастрофу, хотя в восемьдесят девятом году еще плохо осознавал себя и ходил на горшок. Эта авария унесла жизни почти шести ста человек. Такое число подтолкнуло меня к следующему вопросу.
   - А войны и подобные аварии? Вы находите все эти сотни, тысячи, а то и миллионы человек и просите их больше не умирать?
   - Ты до сих пор мало что понял, - сказал Сергей, и Андрей кивнул, подтверждая его слова.
   - Конкретно мы двое в этом мире с таким количеством людей еще не сталкивались. Сейчас мы живем в мире, который создал ты, переместившись сюда либо из настоящего первого, либо из также кем-то созданного. Погибшие на войнах или той же железнодорожной катастрофе под Уфой, каждый из них, создал свой еще один мир. Там он может избежать своей смерти, но его товарищи по смерти еще живые не будут ничего знать о своей судьбе. И количество знающих правду в том мире зависит от того, в каком мире наш счастливец погиб, и сколько этих знающих там уже было. Это довольно сложно объяснить.
   - Да нет, я понял. - На самом деле у меня уже давно начала кружиться и пухнуть голова.
   - То есть, пока ты сидишь тут и попиваешь пивко, вполне возможно, что в это самое время в другом мире, созданном когда-то кем-то, кого мы не знаем, жителем другой страны и континента, ты сейчас впервые умер и создал новый мир, - подсказал Сергей. - И в том новом мире может быть, что ни я, ни Андрей еще ни разу не умирали, и, соответственно, ничего рассказать мы тебе не сможем, если он идет цепочкой, например, от настоящего мира с позапрошлого века еще до нашего рождения.
   Потом мы молчали. Я все понял, и спрашивать было нечего. Но когда я встал, собираясь уходить, то вспомнил свое первое посещение казино, когда Сергей выиграл при шансах на один из тридцати шести.
   - У меня остался последний вопрос, - обратился я к нему. - Что ты делал вчера в казино?
   Андрей со стуком опустил на стойку только что наполненный стакан.
   - Играл, - спокойно ответил Сергей. - Я не мухлевал.
   Не думаю, что Андрей ему поверил, я тоже. Довольный, я вышел из бара - если уж они заставляют других отказаться от чего-то, то и самим соблазняться не стоит.
  
   Хлынул ливень. Я собирался уже было идти на ближайшую остановку, как вспомнил, что хотел сегодня половить ночных негодяев и преступников. То ли из-за туч, застилавших небо до горизонта, то ли потому, что действительно было поздно, а часы я каким-то образом забыл дома, но было достаточно темно, чтобы заняться делом.
   Я пошел через общественный парк. Там, где вокруг кусты и деревья, какому-нибудь маньяку-убийце повеселиться намного проще. Тем более, что сегодня здесь никого не было, и вряд ли кто спасет одинокую жертву. Может, так тут и каждый вечер - я не знал, не приходилось до этого гулять здесь в свое удовольствие.
   Пока я не видел ничего, требовавшего мое внимание, и погрузился в свои мысли. После встречи с бывшим другом - ох, черт, я уже считаю его бывшим другом - мне очень хотелось закурить. Но после покупки одежды крутого детектива я ни разу не вспоминал про сигареты, и, конечно же, мысли спрятать одну пачку в карман у меня тоже не возникало.
   Рассказ Андрея заставлял меня нервничать. Он добился своей цели, и мне стало жутко снова умирать. Но в то же время я не знал, как мне уже жить, не создавая пару-тройку миров каждые два часа. Придется искать какую-то новую работу, со старой ведь уже все покончено, но сколько проблем принесет только хотя бы это. Мне придется идти к начальнику, который вряд ли встретит меня объятиями, разве что смертельными, просить его заполнить рекомендации и забирать бумажную волокиту. С игрой в детектива расстаться тоже будет нелегко, ведь это уже не дешевая литература, в которой я раньше жил, а настоящая жизнь, при чем моя собственная. В конце концов, я еще не успел взяться ни за одно дело!
   Меня пошатнуло от выпитого в баре, и едва я совладал с собой, как услышал воинственный клич за спиной. Обернувшись, я увидел бегущего на меня человека с растянутыми в улыбке губами и глазами, которые притягивали к себе все внимание. И пугали. Когда он оказался так близко, что я при желании мог почувствовать выдыхаемый воздух из его ноздрей, я узнал в нем того странного пьянчугу из бара, что не спускал с меня глаз.
   Я отреагировал на него слишком поздно, и он успел с разбегу ударить меня в живот. Я с хрипом выдохнул и какое-то время еще не мог дышать. От удара я поскользнулся на мокром асфальте и упал на спину, раскинув в стороны руки.
   - Это моя шляпа! Моя! Верни мою шляпу!
   Дикий визг продирался сквозь черную пелену, возникшую перед глазами, оставаясь на ней в виде зигзагов и молний. Я попытался подняться, еще не совсем соображая, что делаю, но второй удар, на этот раз тяжелым ботинком, пришелся по левой почке, заставив меня непроизвольно прижать колени к груди. Пьянчуга продолжал визжать и пинать меня. Под градом его ударов, я засунул руку в карман, нащупал пистолет, пальцами снял его с предохранителя и, стараясь не касаться курка, чтобы случайно не прострелить себе ноги или пах во время очередного удара, вытащил оружие.
   - Что? Что это у тебя? - раздалось где-то совсем близко.
   Я вскинул руку с пистолетом и выстрелил, ориентируясь на голос. Безумный крик ознаменовал мое попадание. У меня появилась небольшая передышка, и этого времени хватило, чтобы разогнать тьму перед глазами и подняться на ноги.
   Пьянчуга держался за плечо и прыгал на одном месте, яростно перебирая ногами, словно пытался куда-то убежать.
   - Сукин сын! - крикнул он пару раз. - Верни мою шляпу!
   Меня это раздражало. Я испытывал невыносимую ненависть к нему. Не важно, идиот он, или просто напился до чертиков - я могу его пристрелить прямо здесь, сейчас. Я был уверен, что мне станет легче от его мучений. Да, я могу убить его, а потом себя. В конце концов, я умирал уже десятки раз и еще один ничего не изменит.
   - Тварь!
   Я выстрелил пьянице в грудь. Он прекратил визжать и с удивлением посмотрел на меня, наклонив в сторону голову.
   - Может, это и не моя шляпа, - на этих словах кровь брызнула у него изо рта.
   Я не сдерживал себя и продолжал стрелять. Особо не целясь - меня волновали лишь ненависть и ярость, которые я хотел донести до него с каждой пулей. Каждый раз нажимая на курок, я отсчитывал количество патронов, оставшихся в обойме. Крайне важно, чтобы одна из них досталась мне.
   Пьяница упал. Кровь хлестала из его ран, словно только и ждала возможности покинуть его тело. Я не мог сказать, стало ли мне лучше. Сердце стучало в ушах, я вспотел и не мог восстановить дыхание.
   - Это он! - одновременно с криком раздался свисток.
   Я повернулся на звук и увидел милицию с оружием в руках, бегущую ко мне. Самое время проснуться утром этого дня, щурясь от стучащегося в окно солнца, мешающего спать до обеда, встать, пойти умыться и на кухне приготовить себе бутерброды и кофе на завтрак.
   Я поднес пистолет к виску, но выстрелить не успел - меня сбили с ног, и спасение улетело в кусты. На меня навалились и пытались сковать наручниками, но я скинул с себя появившихся, и бросился бежать, отстукивая ботинками по асфальту. У еще свежего трупа я поскользнулся и упал, слетев с дороги к кустам и деревьям. Не было времени на серьезные раздумья. Наверное, я все-таки не смог бы сбежать. А где-то рядом должен был быть пистолет. Я разглядел его в мокрой траве, схватил и отполз за кусты, бессмысленно спрятавшись за листвой.
   Я слышал топот ног преследователей, крики и тяжелое дыхание не самых атлетичных из них. Я не успел и подумать о самоубийстве. Зашумела листва надо мной, и сквозь кусты ко мне выскочил один из этих ребят в форме. Прежде чем он что-либо крикнул, я его пристрелил. Тут же появился и его товарищ. Он поймал труп левой рукой, смягчая его падение, а правой наставил на меня свой пистолет. Так как я убил служителя закона, они могли использовать ко мне огнестрельное оружие. Я нажал на курок на долю секунды раньше него, но одновременно с чужим выстрелом услышал лишь щелчок затвора - я и забыл, что у меня оставался лишь один патрон.
  
   Кажется, впервые я умер не испытывая никакой боли. Тьма мгновенно сгустилась вокруг меня, но я не проснулся с утра, как обычно. Вместо этого я услышал голоса, сначала пару, затем к ним добавилось еще полдесятка, после - дюжина. Расслышать что-то было сложно, может даже невозможно. Голосов становилось все больше, но они сливались в гул, от которого у любого вскоре заболит голова.
   Но моя не болела. Я вообще не чувствовал ни тела, ни чего либо еще, что могло доказывать мое существование. Спустя какое-то время я осознал, что знаю вещи, которые знать не мог. Что, например, у убитого мной милиционера пару недель назад родилась дочка. Знал, что несколько недель назад у напавшего на меня безумца украли на улице шляпу, и он узнал свою вещь на мне - а это была именно она, прошедшая через руки скупщиков, попавшая на рынок, а оттуда, в конце концов, ко мне. Я знал, что Андрей в детстве наступил на гвоздь, который полностью прошел через его ногу и, сидя в больнице, он очень испугался, когда врач пошутил о вынуждении отрезать ребенку ногу. Он открыл возможность создания миров, когда его случайно - не специально, я точно был уверен - толкнул одноклассник под поезд. И я знал, сколько раз Андрей умирал в один день, пытаясь признаться девушке в любви, но каждый раз безуспешно. Позже я узнал еще кое-что, что должно было меня удивить. Но я не испытал никаких чувств, когда понял, что Сергей не врал про казино. Он действительно играл по-честному, не как я, однако из-за моих слов был вынужден понести наказание длиной в год.
   Перебирая каждого нового человека, я понимал, что знаю жизнь и жизни еще других людей, даже тех, с кем никогда не встречался. И, похоже, вскоре я дошел до кого-то, кто понимал все происходящее. А вместе с ним, теперь понимал и я.
   Та коробка, замкнутое пространство, которое просил меня представить Андрей, разорвалась, не сумев вместить новый мир, который я создал своей последней смертью, а также миры, созданные убитыми мной людьми. Из-за этого разрушились все вселенные, мои и чужие, их точно расплющило друг о друга. Люди, которые в них обитали, мы все, как будто бы слились в одно существо, но лишь сознаниями. Не только я знал все о них, но и они знали обо мне, и мы все знали друг о друге во всех подробностях. И самое забавное, мы знали о чужих жизнях не только в моем последнем мире, а в абсолютно всех, когда-либо существовавших. Я мог бы рассмеяться, когда узнал, что где-то другой я встретил девушку своей мечты в шестнадцать лет, женился на ней через какое-то время и счастливо жил, не жалея ни минуты, и не читая книг, но, как я ни старался, не получалось.
   И что-то еще должно было произойти. Все это знали и понимали, и голоса вскоре утихли - мы стали ждать.
   В темноте возникла крохотная точка, и последовал взрыв, из-за которого она стала стремительно расширяться. Я видел это как будто-то со всех сторон одновременно. В расширяющейся точке уже можно было разглядеть разноцветные спирали, и возникающие то тут, то там звезды. А потом все исчезло, и я почувствовал, что куда-то поплыл. Я больше не слышал голоса, как и не мог больше объяснить, что происходить. Я задался вопросом, когда это началось, но ничего не смог вспомнить, как и не смог вспомнить, кто я. Наверное, я должен был испугаться, но ничего не чувствовал. "Макс" - мне удалось вспомнить свое имя, и я стал бесконечно повторять его, не позволяя забыть себе и это: "Макс, Макс, Макс Макс Макс макс...".
  
   Жизнь наладилась. У меня появились друзья, много друзей, и они всегда были рядом. Я просто плыл по течению, ни о чем не задумываясь: куда оно, туда вместе с ним и я. Но при этом, не было ни единого мгновения, когда мне стало бы скучно.
   Вместе с миллиардами других космических пылинок я творил новую вселенную.
  

Август-сентябрь 2009