Не смотри так, парень! Я не пьян. Пара порций такой дряни со льдом - это несерьезно. Нет, я не здешний русский, я русский из России. У меня бизнес. Я продаю компьютеры. Меня зовут Константин Морозов. Конечно, ты не слышал, я же не Абрамович, я Морозов! И не трогай ты Савву Морозова, это не мой предок. Но у меня нормальный бизнес, у меня все хорошо. У меня есть дочь, ей уже двадцать. А может, и не только дочь - я не знаю. И еще жена. Я приезжаю сюда встречать жену, вот в это время, каждые два года. Я боюсь ее пропустить.
Нет, аэропорт ни при чем. Ничего-то ты не понял, парень. Здесь есть покруче место. Да, да, этот круг из булыжников, о нем и речь! Ты смеешься? Это ничего, я ведь тоже не верил.
Ты знаешь, что такое полевой корабль? Правильно, с чего бы тебе знать? Поле - самая стабильная составляющая любого объекта. Не веришь? Вообще-то, я тоже! Но получается, что это так. Корабль-то точно был здесь вчера, потому что вчера была буря. И воздух, когда стоит корабль, по-особому вибрирует. А может, и не воздух, но чувствуешь что-то кожей. Я уже научился различать. Но она опять не прилетела. Кто - она? Моя Катя. Можно, я расскажу тебе про мою Катю?
Знаешь, как я ее встретил? Наши машины столкнулись. Дорога была мокрая, после дождя, "девятка", идущая по встречной, вильнула, и... Я ничего не успел!
Мне повезло - испугался, и только. Ну, и еще пара царапин! Ерунда. А вот люди из той, другой машины... Особенно девочка. Вначале я решил,что девочка мертва. Водитель - тот подавал признаки жизни, и пульс его я сумел нащупать, а она - нет, ни признаков, ни пульса.
Но она была жива. Тогда, решив все вопросы с ГИБДД и страховщиками, я поймал попутку и бросился вслед "скорой", что ее увезла. Водителя вот мне было не жаль. Едва его извлекли из машины, он очнулся и принялся ругаться. Пьяный был, скотина, и в таком виде сел за руль, да еще на мокрой дороге! Он заявил, что не знает свою пассажирку - просто подсадил, чтобы подвезти. Я видел, как искали ее документы - их не было. Никаких. Я спросил, будет ли она жить, и врач пожал плечами...
Знаешь, я молился о том, чтобы она жила!
На следующий день моя девочка пришла в себя. Сказали - опасность миновала, но у нее амнезия, временная, это пройдет. Через день-другой. Еще спросили - мы родственники? Нужны кое-какие лекарства, в больнице их нет, и если мы, дескать, родственники...
Я сразу согласился платить за все. Конечно, какие проблемы? Я же хотел, чтобы она жила! Зато забыл спросить, и потом долго соображал - что такое амнезия, знакомое слово, но смысла его я вспомнить не мог. Потом посмотрел в справочнике. Амнезия... Короче говоря, это потеря памяти.
Катя поправлялась, но ее амнезия не проходила. Она не помнила о себе совсем ничего. Не знала, как оказалась в той машине, откуда и куда направлялась. Мало того, она не умела ни читать, ни писать, ни считать, даже не знала как будто, зачем нужна ложка! Но говорить девочка могла, к тому же с интересным таким акцентом, тянула гласные. Мы еще гадали - где же так говорят?
С ложкой и с другими нужными вещами Катя разобралась быстро.
-Выручает моторная память, - сказал мне врач. - И вообще, травмированный мозг выкидывает всякие шутки, но его способность восстанавливаться колоссальна. А причины амнезии до сих пор не вполне ясны. Не теряйте надежды.
Я не терял надежды.
А почему она Катя - это очень просто. Я предложил ей несколько имен на выбор, и она выбрала. Это случилось, как только ее перевели из реанимации в обычную палату, и меня стали туда пускать. У меня были все права близкого родственника - я ведь за все платил, а больше у Кати никого не было.
Она хорошо выбрала - мне нравилось имя Катя.
Следующие два года... Знаешь, я уже привык было, что время несется вскачь, а тут оно замедлилось, и вместило так много всего - как в юности! Я пытался вылечить Катю. Физически-то она выздоровела, но память к ней не вернулась. Мы меняли врачей, пробовали гипноз, иглоукалывание и даже тибетскую медицину. Катя училась читать, писать, и азам математики, конечно. Ей все легко давалось, она ведь лишь вспоминала. Ну, иногда и попотеть приходилось, не без этого! Конечно, милиция ею занималась, и частного детектива я нанял - все без толку. Мы так и не узнали, кто она и откуда. А я в глубине души был этому рад. Такая, без прошлого, Катя была только моей...
Ее последний доктор, Игорь Сергеевич, говорил мне:
-Поймите, Костя - если ей суждено вспомнить, она вспомнит. А пока оставьте ее в покое. Она достаточно здорова для нормальной жизни, чего вам еще надо? Будьте счастливы, дети мои!
Он был добрый старикан, Игорь Сергеевич. И умный. Конечно, он все сразу понял - я любил Катю. Наверное, со мной случилась любовь с первого взгляда, с того самого, возле разбитых машин! А я ведь уже был не юношей пылким, я был тридцатилетним вдовцом с ребенком. И порядочным циником. Какая там любовь? А вот гляди ж ты...
Мои близкие, в отличие от доктора, были недовольны - их беспокоила неизвестность, коей по сути являлась моя любимая. Теща, мать покойной жены, та вообще раз и навсегда перестала со мной общаться. Но мы с Катей поженились, и все было просто здорово. Целый год.
Через год у нас родился сын, который прожил двадцать минут. Генетические отклонения. Ребенок был нежизнеспособен. Нам сказали - такое случается, не надо отчаиваться! В следующий раз! Но лучше обратиться к специалисту по наследственным заболеваниям, на всякий случай!
Виновником нашего несчастья определенно был не я. У меня ведь уже был очень даже жизнеспособный ребенок, шестилетняя Светланка, такой маленький вечный двигатель в комбинезончике с порванными коленками. Ее воспитанием занималась теща, а я общался с ней по выходным в доме моих родителей, теща ведь со мной не разговаривала. Кстати, Катю Светланка обожала, они вместе гуляли и играли в куклы, но это был наш секрет. У Кати и у моей дочки было что-то, что их сближало, необыкновенное такое взаимопонимание...
-Что ты хочешь, Костенька - у них обеих нет жизненного опыта. Они обе, фактически, дети! - так говорила моя мама.
Она тоже была против того, чтобы Катя воспитывала Светланку. И я не возражал. Я привык видеть дочку только по выходным, а в повседневной жизни мне хватало жены, и мы оба ждали нашего ребенка...
Так вот, после смерти сына Катя словно погасла. Глаза у нее были всегда такие яркие, прямо сверкали синевой, а тут они потускнели, скулы заострились. Она была уверена, что все кругом считали ее виноватой, и сама тоже так считала. Пришлось снова обращаться к Игорю Сергеевичу, и все наладилось, более или менее. Но он нам посоветовал - воздержаться пока от детей. Если бы это удалось...
Уже через полгода мы узнали о второй Катиной беременности. Проклятая неосторожность! А от операции моя жена отказалась. Категорически. Я не смог настоять. Она носила второго ребенка, и - боялась, переживала. Она стала, как клубок нервов. Вот тогда это и случилось.
Началось все с новой заставки на моем компьютере. Раньше я часто их менял, и картинки у меня были всякие, на любые вкусы и настроения. Случайно попалось изображение Стоунхенджа, да, вот этого самого круга из булыжников, и я, не долго думая, установил его. И пошел спать. Наутро я застал Катю перед включенным компьютером. Она сидела не в кресле, а на полу, скрестив ноги, и не сводила глаз с картинки. По ее щекам текли слезы. Представляешь? Я испугался. Я же ничего не понял!
Она вскочила и повисла у меня на шее, и воскликнула:
-Костя, я теперь все знаю! С нашим малышом все будет в порядке! Он просто должен родиться не здесь!
Я обнял ее, совершенно сбитый с толку.
-А где, Котенок? Что такое ты знаешь?
-Костя, где мой браслет? - спросила она вместо ответа. - У меня был браслет, он нужен мне во что бы то ни стало!
Я не сразу сообразил, о чем речь, но вспомнил - медсестра в больнице отдала мне браслет, чепуховый такой - шнурок, на нем несколько бусин и пластинка с гравировкой. Он валялся в ящике стола среди всяких мелочей. Катя браслету этому страшно обрадовалась, принялась хохотать и кружиться по комнате. Потом вдруг остановилась, спросила:
-А флэшка? Такая круглая, на цепочке, похожая на кулон?
Я помнил - на шее у Кати, тогда, сразу после аварии, когда я пытался найти ее пульс, точно висела какая-то бижутерия. Не знаю, куда она делась. Но - почему флэшка?.. И до меня дошло, наконец, что она ведь не помнила про эти вещи! А теперь вспомнила! Все вспомнила? Или только начала вспоминать?
Я попросил ее:
-Малыш, давай по порядку. Что за флэшка, зачем она, и где должен родиться ребенок? Что ты вспомнила, Катенька?
-Флэшка - чтобы связаться через Интернет с бета-сервисом, они бы организовали помощь. Я не знаю, Костя, как тебе объяснить, - она смутилась. - Но я постараюсь, хорошо? Сначала ответь, ты будешь мне верить? Что бы я не сказала?
-Конечно, Котенок, - пообещал я, но такое начало, прямо скажем, мне не понравилось.
-Вероятность того, что мой ребенок не сможет жить на поверхности планеты Земля - примерно двадцать пять процентов. Наш первый малыш был здоров, просто ему нельзя было рождаться здесь. Мы не должны рисковать. Мне нужно на Юниап.
Я только и смог, что переспросить с глупейшим видом - куда?! Услышать такое я ведь все-таки не ожидал.
Катя четко повторила:
-На Юниап. Это - другой мир, Костя. Ты обещал мне верить, и должен хотя бы выслушать. И ты должен сохранить эту тайну, потому что я обязана ее хранить.
Сердце мое ухнуло куда-то в пятки. Я подумал, что только этого нам и не хватало. Юниап! Другой мир! То есть - опять милейший Игорь Сергеевич...
Но я согласился:
-Конечно, Котенок, говори, - и усадил ее в кресло, сам пристроился рядом, а прямо перед нами светилась эта картинка - Стоунхендж. Зеленая равнина, и круг из камней.
-Костя, я родилась на Юниапе, - сказала мне Катя. - Так называется планета. Вот это - мое удостоверение личности, - она потрогала крупную квадратную бусину на браслете. - Сюда, на Землю, я прилетела, чтобы работать в экспедиции. Предполагалось, что на два года, потому что поляр с Юниапа прибывает раз в два ваших года. Но здесь у меня случилась неприятность... А кончилось тем, что я потеряла вещи и свои бумажные документы.
-Стоп, Катя, - я не выдержал, - поляр - это что?
-Поляр - это полевой корабль...
-Так... Полевой. "Подводная лодка в степях Украины погибла в неравном воздушном бою!" - продекламировал я ерундовину, сидевшую в моей памяти еще со школьных лет. - Прости, Катенька. Я слышал про надводные, подводные, воздушные и космические корабли, про полевые - слышу впервые.
Она посмотрела жалобно.
-Это корабль, составленный из бета-полей.
-Про бета-поля я тоже ничего не знаю. Что это?
-Бета-поле есть у каждого объекта. И в то же время эти поля связывают миры и измерения. Согласно эффекту Перельмана-Вертера.
-Вот-вот, расскажи мне про эффект, - тут же попросил я, надеясь, что так она запутается и осознает, наконец...
-Костя, расскажи мне теорему Гаусса.
-Да понятия не имею - я же не математик!
-А я не физик, Костя. Я лингвист, так скажем. Я могу объяснять эти вещи лишь в общих чертах.
Я подумал о том, что надо быть начеку, иначе она меня переиграет.
-А в справочнике можно посмотреть, что это за эффект?
-Костя, ну, пойми - на Земле он еще не известен! Его исследовали у нас лет пятьсот назад, а практически его используют давным-давно...
-Ладно, Котенок, давай дальше.
-Мне необходимо приехать сюда, - она показала на картинку в мониторе, - чтобы вернуться на Юниап. Я человек, но во мне есть кровь нуров, у нашей семьи - большие владения в стране нуров. Если ребенку суждено родиться нуром, первые годы жизни он должен провести в океане. У новорожденных нуров не развиты легкие, на воздухе они погибают! Потом он сможет долго жить на поверхности, хотя, все равно, нурам для жизни нужен океан...
Причиной смерти нашего ребенка были как раз проблемы с легкими. Я думал - бедная Катенька! Она ищет спасения в выдуманной реальности.
-Кто такие нуры, Катя?
-Их называют еще нифилимами. Здесь их чаще зовут русалками. Я была в здешней колонии нуров в Тихом океане. Впрочем, прости, но это тоже закрытая информация.
-Как интересно, Катенька. Продолжай, - попросил я. - Причем здесь Стоунхендж?
Потому что решил - пусть выговорится. А там будет видно.
-Это и есть поляр, - ответила она, - точнее, его стабильная часть.
-Надо же, никогда не думал, что космический корабль может быть из камня. И что он такой древний и корявый.
Она меня поправила:
-Не космический - внепространственный. В общих чертах - он преодолевает расстояния, перемещаясь между измерениями. Чтобы преодолеть то же расстояние линейно, то есть, не делая переход, можно потратить на это века, а так поляр летит до Юниапа всего три условных месяца.
Я решил не уточнять, что такое эти условные месяцы.
Она продолжала:
-Здешний вид поляра - это наведенная маскировка, она не затрагивает поля. Вид не важен, важно, какое поле. Именно поле определяет суть объекта! И оно очень стабильно. Но стоит сделать переход - и начинаешь все видеть по-другому.
-А куда... переход?
-В область бэта. Это... ну, такой буфер между измерениями. Переход может совершать лишь живой объект, а неживой - если только у него специально смещено бета-поле. Ты прости, Костя... Если бы ты слышал об этом с младенчества, как я, для тебя все было бы просто. А так - некоторые вещи ты, наверное, не сумеешь воспринять, они не уложатся в твою логику, понимаешь, Костя?
"Чушь", - подумал я. Ей сказал так:
-Катюша, пока я как раз все понимаю. Только скажи мне, если ты инопланетянка, как вообще мы с тобой можем иметь потомство? Мы ведь не должны быть генетически совместимы? Но мы с тобой оба - люди. А нифилимы - это что-то такое, из мифологии...
Она рассмеялась:
-Костя, мой предок по отцовской линии покинул Землю в 1586 году!
-Что, поляры тогда уже летали?
-Они летали и много раньше! Мы все - с Земли, и нуры - тоже. Хотя, есть разные версии. Начальный этап истории человечества для нас тоже не вполне ясен. Но люди и нуры всегда были генетически совместимы, уж не знаю, почему.
-Ага, понял. Ваши Перельман и Вертер тоже бывшие земляне? Поэтому из так зовут?
-Да. У нас есть разные имена, и такие тоже. А мое настоящее имя, между прочим - Катя!
-Малыш, суть в том, что ты должна рожать в воде? - я решил немного сменить тему. - Это можно. Устроим. Не беспокойся, и не нужно тебе на Юниап, - я попытался обнять ее, она вывернулась, опять рассмеялась:
-Как ты себе это представляешь, Костя? Как я буду заниматься маленьким, если он должен жить в море, а я в море без акваланга - не могу? А на Юниапе его заберут мои родственники-нуры, и у него все будет хорошо. Я очень люблю тебя, Костя, правда. Но двадцать пять процентов - это высокий риск. Я должна спасти ребенка...
Я придвинул клавиатуру, зашел в Интернет и, запустив поиск по слову "Стоунхендж", открыл первую же статью.
-Смотри, Катюш, тут есть еще десяток версий насчет того, что такое твой Стоунхендж. Например - обсерватория древних, святилище, еще там лечатся, и это - место погребения... Слышишь - это древнее кладбище, Катя!
Она улыбнулась, махнула рукой.
-Ах, Костя, да какая разница!
-Его строили с трехтысячного года до полуторатысячного, до нашей эры, и потом еще перестраивали.
-Да, типы поляров менялись. В детстве я об этом читала.
-Пять тысяч лет назад?!
Мы говорили целый день. Пили чай, что-то ели, и говорили, говорили... Поначалу я надеялся вникнуть в ее бред, чтобы развенчать его с помощью логики. Бесполезно - в Катиных откровениях не было логики. А когда она принялась 'в общих чертах' объяснять мне принцип Перельмана-Вертера... Могу сказать только, что я такой ахинеи еще не слышал. У нее же был один аргумент, который не переспоришь - мое мышление не приспособлено, я не могу понять! Что тут скажешь?
Она твердила, что надо ехать сюда, в Англию, в городок Солсбери, и поскорее, чтобы не пропустить поляр, потому что без той потерянной флэшки нельзя связаться с бэта-сервисом - со службой, которая присматривает за юниапскими путешественниками в других мирах. Я еле уложил ее спать, напоив двойной дозой валерьянки.
На следующий день ничего не изменилось, и я позвонил доктору Игорю Сергеевичу. Вот он мне как раз все логично объяснил про Катино помешательство, и про причины его, и про последствия. Прямо по полочкам разложил. И моя девочка оказалась в клинике. Но через неделю...
Я навещал ее. Знаешь, какой у нее был взгляд? Мне стало ясно - если не послушаться ее сейчас... Может, она и поправится, но моей уже не будет. Не простит недоверия. Это нам испытание такое было, либо мы вместе, либо она одна, но уже не моя. И я решил - отвезу ее к Стоунхенджу. Думал - справлюсь. Пусть посмотрит на эти камни, а там будь что будет. Я перессорился с кем только можно, забрал Катю из клиники и купил билеты на самолет до Лондона.
Перед поездкой она захотела проститься с дочкой. Она держала ее на коленях и повторяла, что вернется. Так и говорила: "Я вас люблю, я обязательно вернусь!"
Что потом? Потом мы приехали сюда, в Солсбери. Гуляли, развлекались, знакомились. Она прекрасно себя чувствовала, была веселой, и не вспоминала про свой Юниап. Я расслабился, дурак. Я был так счастлив.
А потом разыгралась буря. Резкий такой, шквалистый ветер, и дождь, дождь, дождь... Мы рано легли спать, а проснувшись, я не нашел жену - она исчезла. Конечно, я заявил в полицию. Кто-то видел, как Катя вышла ночью из отеля и села в такси. Потом мне передали пакет с одеждой, там было все - платье, жакет, белье, даже ее сережки, только того проклятого браслета не было! Знаешь, где нашли вещи? В Стоунхендже, внутри первого круга. Все лежало так, словно Катя испарилась, не стало ее, и вещи упали на землю. Вот так-то...
Я приметил одного парня, невысокий такой, невзрачный. Несколько раз я заставал его с Катей, они разговаривали, а я подойду - и чувствую, что помешал. Он из этого чертова бета-сервиса, он все и обстряпал за моей спиной, а Катя даже не сказала мне 'до свидания'! Понятно, почему. Я тогда кулак разбил о его физиономию, меня чуть не арестовали. Знаешь, что - у него тоже есть браслет. Несколько бусин на шнурке, одна большая квадратная, и еще пластина с гравировкой - все, как у Кати!
Поляр появляется ночью, и всегда в непогоду - наверное, для маскировки, чтобы никто не вздумал в это время там шататься. Я уже не раз наблюдал его прибытие. Нет, для нас-то он невидим, этот поляр... Но, говорю же, что-то чувствуешь кожей! Иногда я даже замечал, кто улетает, кто прилетает. Нет, подобраться близко ни разу не удалось, все время что-то мешает. Я лишь догадываюсь. Вчера улетела женщина, такая высокая, худая, в зеленом костюме. Уходя в бэта-область, люди как будто исчезают, а сотрудник бэта-сервиса подбирает одежду, и никаких следов не остается. А те, кто прилетел, значит, приходят сюда голые, и в такую непогоду - да уж, забавно! Представляешь, что будет, если рядом не окажется такого паренька из бэта-сервиса со штанами и всем прочим? Я думаю, вещи Кати оставили специально, она упросила, вопреки всем правилам - чтобы я поверил...
Я поверил. Я ее жду. Она же сказала: "Я вас люблю, и я вернусь!" Я тоже ее люблю. И она вернется...