Всех перекрестков посреди,
шеренг глухих домов,
ветров, шагов, и  чьих-то спин,
исхоженных миров,
влюбленный в фото на столе
сентиментальных лет,
и им признательный за то,
что той не признан, нет -
один поэт, всегда один:
Зачем-то призван быть
и, часто, вместо змея глав
мечем дрова рубить,
вязать бумажные цветы
в октябрьском костре.
Глаза - два моря красоты,
а он звездой на дне,
где через сотню разных призм,
и каждая - строка,
он видел собственную жизнь
чуть-чуть из далека,
а не свои совсем вблизи,
сквозь фотообъектив, 
всех перекрестий посреди,
затворы растворив,
влюбленный в одинокий взгляд
прошедшему во след,
и много-много лет подряд
всегда - один поэт.