Пробуждение было вечным кошмаром Вени. Он завидовал тем, кто с утра вставал свежим и отдохнувшим, и все пытался представить себе, как это - проснуться и не болеть этим сонным похмельем. Не помогало ничего, ни снотворное, ни прогулки перед сном, ни алкоголь, ни женщины. Как ни тяжело просыпаться, но засыпать тяжелее во сто крат. Любое неудобство, любая мысль вырывали из легкой дремоты. Бывало, не получалось уснуть до самого рассвета. Смирившись с неприятной особенностью своего организма, он даже и не пытался заснуть еще раз, приходилось вставать и заниматься разными делами, хотя какие дела могут быть в четыре часа. Со временем дела нашлись. Веня много читал. Периодами, книжный мир занимал его значительнее сильнее, нежели мир настоящий. Веня научился играть на гитаре как на красивом и разноплановом инструменте, и стал сочинять музыку. У гитары есть неоспоримый плюс - она способна петь почти беззвучно. Он гулял или катался на велосипеде по ночному городу, занимался с гантелями, смотрел любимые фильмы или просто сидел на кухоньке и курил. До тех пор, пока он жил не один, вся ситуация сильно тяготила его, судите сами, она просыпалась в семь, принимала душ, бодро завтракала и к девяти убегала на работу, а после шести уже приходила домой. Он же вставал буквально пред выходом, наскоро ополаскивался и шатающийся уходил. Весь день Веня думал только о сне. Весь рабочий процесс протекал мимо его сознания, все события и разговоры служили фоном для его вселенской усталости. Веня спал наяву и воспринимал жизнь окружающего мира как сон. Часам к шести просыпался голод, но не тот здоровый аппетит хорошо поработавшего человека, а неприятный гастритный дискомфорт, спровоцированный большей частью сигаретами и кофе. Относительно нормально Веня начинал себя чувствовать только после восьми вечера, но так как весь день организм жил в кредит, психологическая бодрость не могла тягаться с так и не исчезнувшим физическим опустошением. Но после полуночи, после второго обеда (или первого ужина), Вениамин чувствовал себя просто прекрасно, ему казалось, что он полностью отдохнул и готов работать, общаться, мыслить, любить. После полуночи Веня был готов жить. Вся драма заключалась в том, что всё вокруг уже спало, или готовилось к тому. Надо ли объяснять причины неудавшейся жизни человека, спящего весь день? Эти проблемы начались еще в школе, но, как сие не странно, никто тогда не придавал им особого значения. В школу его гнал страх перед родителями, и чем старше становился Веня, тем меньше их боялся. Окончив ее кое-как, он умудрился даже поступить в институт, но не ушел с третьего курса. Квартира досталась ему от бабушки, а самостоятельная жизнь требует денег и, значит, работы. На работу его гнал страх умереть от голода. Врачи советовали отказаться от сигарет и алкоголя, заниматься спортом и правильно питаться, что впрочем, правильно, но двадцатилетняя хроническая болезнь давным-давно стала сильнее всякого доброго намеренья.
В среду Веня проснулся еще хуже, чем обычно. Он пошел на кухню и закурил сигарету. Через некоторое время ему пришлось взять новую, первая сгорела до фильтра пока Веня судорожно пытался нащупать грань реальности. Покурив, он глянул на часы и обалдел - его рабочий день начинался через десять минут. Венины опоздания служили поводом к различным шуткам и слухам. Шеф не поддерживал подобных настроений, и Веня постоянно ожидал увольнения. Практически отсутствующая возможность решать что-либо в своей жизни, воспитала в нем убежденного фаталиста. Вся искренняя жизненная заинтересованность лежала в плоскости, далекой от реальности. Деньгами он интересовался в малой степени, ему претила мода как желание быть не хуже других. Карьера, государство, семья и прочая дребедень являлись чисто газетно-телевизионными понятиями. Воспитываясь на книгах, Веня оставался во многом неуклюжим и наивным романтиком, предполагающим существование дружбы, любви, справедливости. Он, как и все мы, хотел счастья. Но счастье затерялось где-то под лучами солнца, в дневной городской суете, куда Вениамину ход заказан. Иногда казалось, что он чувствует близость того самого счастья, его дыхание, его тень, но трепетное ощущение таяло, и оставалась пустота. Веня повторно глянул на будильник и, вздохнув, набрал номер рабочего телефона. "Катя? Это Веня. Я заболел, передай шефу - сегодня не буду", - сказал он и повесил трубку, что фактически завершило его трудовой путь на этой работе. Вене подумалось, что давным-давно надо было найти ночную работу и не мучить ни себя, ни окружающих. Через несколько минут телефон зазвонил, но никто не ответил.
Он проснулся около шести. Обычно так бывало на выходных, хоть как-то позволяющих Вене прийти в себя. Некоторое время ему казалось, что так и есть - сегодня суббота, лучший день недели, но потом все вспомнилось. В пятницу дали зарплату, а значит, денег хватит на месяц, а значит, есть шанс немного отоспаться. Ведь выспаться невозможно. Тем не менее, дышать теперь легче, дышать теперь веселее. Днем он будет спать, а ночами - бодрствовать, не думая о завтрашней муке. Теперь он свободен, ну не на месяц, но пока не устроиться на новое место, а это - неделя, или даже две. Немудреный завтрак показался особенно вкусным.
Два дня Веня наслаждался сном и тишиной. Отключил телефон как последнюю связь с несуществующим уже миром. В первое время могли звонить с работы, а разговаривать совершенно ни с кем не хотелось. Веня навел порядок в квартире, постирал накопившееся грязное белье, перебрал велосипед, и сделал что-то еще. В пятницу он решил выйти прогуляться. Пятница - окончание недели, маленький праздник, в пятницу всегда немного веселее, а ночью не так пусто на улицах. Как только Вениамин начал собираться, в дверь постучали. На пороге стояла нежданная Катя с бывшей работы.
-Привет! Ну, ты живой тут?
-Привет. Заходи.
Они прошли на кухню.
-Слушай, что стряслось, у нас народ волнуется, а Леша шутит - ты, мол, в спячку ушел, но никто уже не смеется. Ты заболел? Серьезно?
Она озабоченно осматривала Венино лицо.
-А выглядишь вроде и получше. Тебе лучше уже?
-Ты, это, Катя, прости. Я не болен. Я просто ушел с работы.
-Не болен... как? Зачем? - удивилась та.
-Катя, я очень тронут твоей заботой. На самом деле, я не подозревал о том, что кто-то будет беспокоиться. Понимаешь, надоело все...
-Ах, надоело! Вот как! Я, вместо того, чтобы отдохнуть, погулять, развлечься как-нибудь, иду после работы к тебе, а он - не болеет, он.. собирается куда-то. Ему, видите ли, надоело все! Ну и ладно, ты жив, здоров, все у тебя хорошо, мне пора.
Катя встала и пошла в прихожую, а Веня вслед за ней.
-Да кто тебя просил приходить? - воскликнул он, - и шла бы отдыхала, гуляла там. Я что, против? В чем я виноват?
-Да хрен с тобой, - довольно грубо отреагировала гостья.
-Слушай, ну не сердись, ну это - жизнь такая, ну пойдем вместе пройдемся. Погуляем, развлечемся. Отдохнем, в конце концов.
Катя устало взглянула на Веню.
-Вот, я тебе гостинцев принесла, выздоравливай.
И ушла.
-Да не бери в голову! Ерунда какая... - утешал его Женя через пару часов.
Вокруг шумно пили. Женя тоже ночной житель, правда, почти добровольный. Его литературный талант теоретически открывал дорогу к любым вершинам, практически же, прозябал в алкоголизме. Обладая скромной, но благодарной аудиторией, считал себя конченым неудачником. "Ну, смотри сам, вот если бы я был бездарен, тогда - да, я бы смирился. Но люди читают! Правда, их так мало..." Женя умудрялся писать потрясающие стихи, которые никто не читал. Сочетание прогрессивного взгляда, неординарных позиций и тонкого вкуса - качества, пожалуй, более чем необходимые большинству современных поэтов, в полной мере присутствовали в его творчестве. Он постоянно экспериментировал с языком, подтверждая собственную теорию передового литературного мышления.
-Меня женщины ненавидят, - признался полупьяный Веня.
Отсмеявшись, Женя возразил:
-Да ну, брось! Может, конечно, и не боготворят, но... а ты видел таких счастливчиков? Нормально относятся они к тебе, не выдумывай. Вот, Катя твоя пришла навестить, тебе мало этого? А чего ты хотел? Женится на ней? Просто не надо быть таким нудным! "Прости, извини, я не хочу на работу". Как маленький ведешь себя, а потом удивляешься.
-А что, по-твоему, я должен был ей сказать?
-Придумал бы историю какую-нибудь веселую и глупую, отвлек бы человека.
-Да я, понимаешь, просто поговорить с ней хотел, погулять. У меня и в мыслях не было тащить ее в постель. Скучно, знаешь ли.
-В общении должен быть всегда элемент игры, чтоб скучно не было, - проворчал Женя и залпом допил пиво, - ну, еще по одной?
-Давай. А на счет игры ты же сам писал: "Не затевай игру, мы оба проиграем. Нет ничего серьезнее игры".
-Да нельзя выиграть, как ты этого не поймешь! Вообще выиграть, окончательно выиграть, насовсем. Только конкретную партию, если повезет, только в каждом отдельном случае. А стих-то про любовь, где совсем уж не понятно, что значит выиграть или проиграть. Я вот один сейчас, значит, я проиграл, потому что мне одиноко, а я не хочу одиночества. Откуда я знаю, может, ты его хочешь, и весь твой образ жизни, все твои обстоятельства рождены подсознательной тягой к одиночеству. Может, ты сочиняешь себе желание жить, а жить не умеешь и не знаешь, как это - жить.
-А ты знаешь? - усмехнулся Веня.
-Нет, но я хочу знать, хочу, чувствуешь разницу?
-Ты прав, наверное. И что мне, повеситься теперь?
-Но-но! Без драм! Лучше напьемся, а повеситься никогда не поздно. А чего тебе вешаться? Люди добровольно уходят из жизни в случае потери этой самой жизни. Как бы не имея возможности наполнить образовавшуюся пустоту, и не желая в этой самой пустоте жить. Знаешь, самоубийство, это - либо подвиг, либо истерия.
-Да я не серьезно.
-И я не серьезно. Я вообще не умею - серьезно. Нет во мне ничего серьезного.
-А я думаю так - всегда есть надежда, даже если ее не ощущаешь. Это и есть жизнь.
-Да хватит уже этих нелепых замогильно-философских тезисов! - махнул рукой Женя, - а помнишь, как мы с тобой Неву переплыли пьяные до безобразия? Тогда еще мосты развели, а мы к бабам опаздывали...
Конечно, Веня помнил. Еще бы, он потом с воспаление легких в больнице черти сколько провалялся. А Евгений, Надя и Маша навещали. Так же вот приносили пакеты с фруктами и соком. Сигареты приносили, хотя он их почти не курил. Честно говоря, Надя ему больше понравилась, не внешне, а характером, что ли. А с Марией Веня жил несколько лет. А теперь дома пусто и холодно. Они иногда созваниваются вечерами. Давно уж не звонила. Замуж вышла, говорит - счастлива. А тогда было весело, события, праздники, компании. Это Женька с ними где-то познакомился. Чем дальше - тем хуже. Куда хуже, если несколько ней подряд даже словом перемолвиться не с кем. Куда хуже, если ни друзей, ни денег, ни любви. Это - край.
Пили до самого утра. Женя кричал, что он - талант, читал стихи, философствовал... Из пивнухи их выпроводили, впрочем, с ними увязалась компания студентов. Одна девчонка липла к Жене, чем раздражала какого-то парня с гитарой. В парке пили водку, опять орали песни и стихи. Женька благополучно утихомирил гитариста, и увел студентку к себе. Веня проснулся с больной головой. На дворе стояла ночь. Осенью тоску навивают не только дожди и холод, а еще и другая, более значимая деталь - осень как бы является перевалочным пунктом между теплым и ласковым летом и бесконечной мертвой зимой.
Ровно в час зазвонил телефон. Это был Сталкер. Кто такой Сталкер? Один из самых опасных знакомых Вениамина. Еще один не спящий ночью. В отличие от других, он знал, что делать. Сталкер довольно быстро обрисовал ситуацию. Есть интересное предложение, надо встретиться. Веня пригласил его к себе. С этой мрачной личностью Веня познакомился на почве велосипедизма. Сталкер являлся прожженным велолюбителем. Его велосипед тянул по цене на добрую машину. Вот и сейчас, он прикатил на байке, не смотря на мерзкую погодку. Из рюкзака Сталкер извлек банку тушенки и пол-литра. Веня молча открыл холодильник, и присовокупил к натюрморту четыре банки "Невского". Сталкер, он же Саня, кивнул.
-Ну, как ты? Гниешь все? Вел купил себе новый?
-Не до вела сейчас, я с работы ушел.
Они опрокинули по стопочке, и запили пивком. Поковырявшись в тушенке вилкой, Саня хрипло заметил:
-Я как бы, не просто так приехал. Есть интерес покопаться в земле-кормилице. Один мой знакомый, не важно, кто он, хочет купить кое-чего.
Веня так и думал. Что мог еще предложить Сталкер, профессиональный авантюрист и черный следопыт?
-Мне плевать, зачем этому барыге тол, но он нормально платит, - перешел к сути Саня, - может рыбу глушить, может конкурентов, это его забота. Мой напарник сейчас несколько не в себе, изменяет его в Долину ходить, а мне нужен помощник. Давно тебя знаю, ты парень спокойный, я тебе доверяю, дело не сложное. Думай. Денег получишь.
Они добавили. Веня потихоньку приходил в себя после вчерашнего. Сталкер - человек стреляный. Вот сейчас сидит, говорит, спокойно так, как за пивом предлагает прогуляться. И трепетная жуть в груди. А может этого и не хватает - острой грани, адреналина,
взбесившегося пульса? Что тебе терять, Веня? Тебе даже самоубийство противопоказано.
-А что я должен делать? - поинтересовался Веня неестественным голосом.
Саша развалился на стуле.
-Это ты таким тоном сейчас сказал, я вспомнил сразу же одну историю. Давненько было. Мы тогда еще с Зеленым романтики искали. Короче, молодые, глупые и... Ну так вот.
Дальнейшее пересказывать смысла особого нет, поскольку Веня, в общем-то, согласился. Он даже сам не вполне понял, почему. Сталкер за работу пообещал отдать свой старый компьютер, дескать, валяется старье, давно себе новый купил, и подбросить денег "на велосипед". Договорились поехать в понедельник, а пока подготовиться. На следующий день, вернее вечер, Саша припер два огромных рюкзака и старый первый пенёк с монитором. Веня нервничал. Предстоящая "экспедиция" представлялась сложной и крайне опасной. На трезвую голову он сто раз пожалел о своем согласии, но то был глас разума. Что-то внутри сладко сжималось в предвкушении страшного и яркого события. Сталкер приехал на своем неизменном лесе.
"У тебя постоит. Все равно, урожай к тебе везти". Новое обстоятельство особенно порадовало Веню. "У меня - ненадежно. Мало ли что. А ты не бойся, день-два
полежит, а потом клиент заберет".
Дневная электричка пустовала. Сталкер выглядел излишне бодрым и энергичным. Так, наверное, наркоман предвкушает любимый кайф. Вене было страшно. Всю дорогу хлестали пиво. Потом вышли на какой-то станции. Грохочущие вагоны умчались в даль, и стало оглушающее тихо. На желтой будке у станции явственно читались три огромных буквы. На руинах нашего мира будет красоваться это слово. Довольно скоро. Сталкер посуровел. Покурив, они двинулись в путь. Шли долго, сначала через поле, потом лесом. Рюкзак достался тяжелый, и Веня скоро вспотел. Иногда они останавливались, и Сталкер делал отметки на карте. Он вообще был сосредоточен, и видимо, подмечал некие мало заметные непосвященным детали. Затем лес поредел. При спуске с очередного холма Веня поскользнулся и упал. "Осторожно, только не хватало переломов" - проворчал Саня, - "иди вон, в ручье руки помой, перекусим немного". Веня присел на корточки и наклонился к воде, прозрачной и очень холодной. На рыжеватом дне лежала огромная гильза, то ли пулеметная, то ли винтовочная. Возвратившись, он показал ее Сталкеру.
-Молодец! - похвалил тот, - сделай вот тут дырку и повесь на шею, хороший талисман получиться.
Пожевав, они принялись за работу. Сталкер взял в руки металлоискатель и уверенно направился к небольшому холмику. Веня предполагал увидеть мрачную местность, с заросшими воронками и окопами, но если бы не Сталкер, он никогда бы не подумал, что именно где-то здесь, под землей лежат мертвые и смерть вперемешку.
-На, подержи щуп, я пока прозондирую, - протянув длинный кусок проволоки, сказал он.
Импортный металлоискатель стоил, наверное, сумасшедших денег, особенно поразил Веню большой зеленоватый дисплей. Веня потихоньку начал понимать масштабы заработков черных следопытов. Его поражало наплевательское отношение властей к смертельным тоннам истории, покоящихся до поры в земле.
-Это блиндаж, точно, я его еще на весенней разведке заметил, - возбужденно заговорил Сталкер, - вынимай лопаты, они острые, не размахивай ими особенно. Ты копай там, а я здесь буду. Наткнешься на что, не спеши, неразорвавшегося говна полно, взлетим на хрен.
Они стали копать. Мандраж потихоньку отпустил, и Вене стало интересно, появился азарт. Веня копал просто, как яму, а Сталкер отрывал канавки под разными углами. Вечерело. Саня поторапливал, рыть в темноте не хотелось. Венина лопата обо что-то звякнула.
-Стой! Дай я теперь.
Сталкер осторожно обкапывал со всех сторон то место. Наконец предмет извлекли. Это был грязный ком непонятно чего. Сталкер отер грязь руками, оказалось, Веня нашел пистолет ТТ в кобуре. Казалось, пистолет закопали вчера.
-Это - да! В кобуре они как новые, - радовался Сталкер, осматривая пушку, - держи, он заряжен. Ты везучий, черт тебя дери! Я в первый раз нашел противопехотную мину. Я же не знал, что ее нельзя вытаскивать. Если бы Миша не заметил, все - хана мне пришла бы. Миша сказал - знак тебе. Да вот, пока...эх. Давай водочки хлебнем, крещенье, так сказать. Ты пистолет в карман сунь, мало ли...а кобуру в тот пакетик заверни в рюкзак, дома высушишь. Себе оставишь, или продашь.
С этими словами Саня явил бутылку.
-Давай, прям из горла.
Через десять минут пошли доски и тряпки, а потом земля немного посыпалась и обнажила проем. Сталкер схватил фонарик и полез в дыру.
-Ну, все, мы счастливы! - раздался его приглушенный бубнеж, а когда Саня вылез обратно, хлопнул Веню по плечу, - не, ну ты, ты прям счастье приносишь! Это ж надо же! Сразу нашли! Так не бывает, ну, я знал, конечно, точное место, но я же не предполагал, Венька, что здесь все есть. Так могли и несколько дней искать, а там еще не точняк. А могли бы снаряды найти, так это такая заморочка, выплавлять взрывчатку, ты не представляешь! А тут - шашки!
Из полузаваленного лаза Сталкер подавал тяжеленные ящики Вене, а тот оттаскивал их в сторону. Всего нашли пять, но один оказался пустым.
-Все нормально, тут даже больше, чем надо, - суетился Саша, - всё, археология завершена, присыпим сейчас дыру, потом еще можно вернуться как-нибудь.
Дальше следовало утащить ящики поближе к шоссе и припрятать их там. Каждый ящик несли вдвоем, несли далеко. Веня постарался хорошо запомнить место. Управились часам к четырем ночи.
-Ну, есть часок отдохнуть, водочки попить, пострелять немного, а! - Сталкер достал початую бутылку и консервы, - ну, как ты?
-Я в порядке, - ответил Веня. Он чувствовал себя счастливым. Понервничал, конечно, устал, но теперь - все в порядке. Развели костер, причем Саня сначала проверил место под него своим прибором, посидели, поели, посмеялись.
-Я пойду погажу, - заявил Сталкер.
Веня решил размять ноги и взобрался на холм неподалеку. Постоял, полюбовался первозданной темнотой. Вдруг он заметил огонек. Нет, точно костер. Старый страх проснулся. Веня посмотрел по сторонам, вытащил из кармана пистолет, осторожно передернул затвор и двинулся на огонь. Не верил он Сашиному оптимизму, нет, опасность - есть опасность, приключение не закончилось, далеко еще до конца. У костра никого не было. Веня обошел его на расстоянии и начал приближаться. Из тьмы раздались приближающиеся шаги, и Веня судорожно сжал в руке пистолет.
Он подскочил к недоумевающему Вениамину и дернул за плечи своими железными ручищами. Веня не успел даже как следует испугаться, а Сталкер отшвырнул его в сторону, и тут ухнуло. Веня полежал немного, а затем раскрыл глаза. Прямо перед ним на животе лежал Саня раскинув руки и ноги. Голова его была закинута назад, подбородок уткнулся в землю. Даже в темноте можно было разглядеть широко раскрытые зеленые глаза, из которых текли слезы. Веня схватил Сталкера и потащил, и тащил его до тех пор, пока не понял, что Саня мертв.
Домой Веня приехал днем и сразу же напился. В электричке он немного подремал, и спать больше не мог. Хотелось все забыть к чертовой матери. Веню трясло. Сидя перед разложенным барахлом из рюкзака, Веня ревел и пил водку, вытирая рукой слезы вперемешку с соплями. Он вспомнил, как наспех похоронил Саню, и его вырвало. Металлоискатель и пистолет он припрятал под кровать, все остальное не вызывало особенного беспокойства. Веня не знал, что будет дальше. Он оказался впутанным в жуткую историю, он, тихий и домашний человек, стал свидетелем трагической смерти, совершая при этом, в общем-то, незаконные действия. Потом ему снились кошмары. Снился Сталкер, требующий свою долю, а потом, смягчившись, отказался от нее - "Бабу найди хорошую и будь счастлив! И байк себе оставь, Венька. Хороший велосипед, отдаю в хорошие руки, не жалко даже". Веня постоянно просыпался и снова падал в страшную темноту.
Прошло несколько дней, и страсти несколько поутихли. Веня решил - пора искать спокойную работу, солдат удачи из него вышел фиговый. Вечером неожиданно позвонил "клиент", и откуда только номер узнал?
-Привет! Вениамин? Это Михаил Владимирович беспокоит. Где Саша?
-Саша заболел, простыл на природе. Сам жду, когда он очухается, - соврал Веня.
-Там все нормально?
Веня понял - разговор идет о тротиле.
-Да, Михаил Владимирович, все в порядке.
-Вот что, я сейчас приеду, будь дома.
Михаил Владимирович явился через час, но не один, а с ослепительной дамой. Таких Веня в кино пару раз видел.
-Проходите, - смущенно пригласил пару Вениамин.
Женщина улыбнулась.
-Ты, Люба, в комнате посиди, если хозяин не против, а мы - на кухоньке покурим, - пробасил "клиент".
Михаил Владимирович в целом смахивал на оперного певца, только рожа купеческая немного портила картину.
-Ну, что скажешь? - поинтересовался купец.
-Все нашли, спрятали, лежит и ждет, что еще можно сказать.
-Отлично! - порадовался Михаил, - когда поедем?
-Да хоть сейчас.
-Я готов, Веня, ничего, что я так тебя называю?
-Меня все так называют.
-А ты серьезный человек, Веня, я знаю вас - следо-пы-тов. Да и Саша с лохами не возиться. Я могу тебе доверять? Если ты без него поедешь, вы разберетесь? Мне лишняя морока не нужна, я сам - человек серьезный.
-Все будет хорошо, Михаил Владимирович. А... Люба с нами поедет?
-Гм... это не желательно. Я собирался потом на дачу махнуть без нее, ну ты понимаешь, друзья, подружки... Люба! Иди сюда. Ты знаешь, у меня дела сейчас, а потом - в Псков поеду.
-Хорошо, Миша, - мягко произнесла Люба, - я сама доберусь.
-Ну, вот и славно.
Михаил Владимирович являлся счастливым обладателем джипа фашистского облика. Вениамин никогда раньше и представить себе не мог пассажиром такого роскошного транспортного средства. Все поездка заняла часа три-четыре, не считая времени на поиск тайника. Михаил Владимирович было уже начал нервничать, но Веня отыскал ящики и показал содержимое клиенту. Остановившись в нескольких кварталах от Вениного дома, Михаил Владимирович вытащил тугую пачку денег и протянул ее горе-следопыту.
-Извини, в рублях.
-Да мне и проще.
-Ну, спасибо, если что - позвоню.
-Да, до свидания.
И Михаил Владимирович укатил на дачу, а может и не на дачу, кто его знает.
"Эх, Сталкер, Сталкер. У меня теперь и деньги, и комп, и велосипед. А ты спас меня, и ничего не попросил взамен", - подумал Веня. По пути домой он забежал в магазин и прикупил еды. В квартире опять стало тихо и тяжело. "А не сходить ли мне прогуляться, развеяться, отдохнуть, в конце концов?". Веня решил для начала посетить бар напротив дома, раньше казавшийся несколько дороговатым, но теперь ставший вполне доступным. Веня переоделся, найдя мимоходом свой гардероб весьма несовременным, и направился в бар, где взял себе пива и кальмаров. Народа было немного, а само помещенье казалось уютным. Усевшись за свободный столик, Веня услышал:
-А, вот и ты!
Он обернулся, и с удивлением обнаружил направляющуюся к нему Любу с бокалом в руке.
-Не возражаешь?
Она села рядом.
-А что вы тут делаете? - спросил Веня.
-А ничего, мартини пью. Что мне остается делать? Муженек где-то развлекается...
-Ну, может, он по делам уехал?
-Я же не полная дура, - эмоционально возразила Люба, она, вообще уже была немного навеселе, - какие еще дела? А, да мне и все равно как-то.
Веня посмотрел на скучающую жену Михаила Владимировича. Она была среднего роста, очень хорошо и сексуально одета, куча золота, крашеные волосы и красивая улыбка. В поле аромата духов таких женщин он обычно начинал смущаться до заикания. Но сейчас Веня чувствовал себя довольно уверенно, а точнее - безразлично. Случай с Саней что-то перевернул внутри, Вениамин как будто немыслимо повзрослел или постарел.
Она продолжала:
-Ты один живешь?
-Да, меня вполне устраивает, не надо чувствовать себя дураком, - обидно отшутился Веня.
"Что за чушь она несет?" - спросил себя Веня, - "романтики ей захотелось..."
-Нет в это ничего романтичного, а я и не следопыт даже, так, эпизод просто.
-Да ладно тебе, Веня! Красивое имя, Вениамин.
-Никому больше не нравиться. Даже мне.
-А зря. Я люблю такие имена.
-У тебя тоже красивое имя - Любовь.
Она заулыбалась.
-Ты чем помимо занимаешься, Веня?
-Я? Ничем. Днем сплю, ночью не сплю.
-Как это интересно, а говорил - не романтик. Наверное, на гитаре играешь? Я так соскучилась по всему этому... Костру, гитаре, вину, хорошей компании. У нас, конечно, собираются интересные люди, но они все такие самодовольные, такие самоуверенные. Стоят из себя чистюль, а сами... Да что я тебе все это говорю! А ты, почему ночью не спишь, нравиться так?
-Нет, диссомния.
-Дисо - что?
-Хроническое нарушение сна. Заснуть не могу, проснуться тоже. Не жизнь, а каторга.
-Жену те надо, Веня.
-Была уже одна.
-Ушла?
-Да, ушла.
-Прости, может тебе неприятно?
-Да нет, Люба, все нормально.
-Закажи выпить.
Потом они болтали, танцевали, потом опять пили.
Веня долго собирался с силами, а потом решился:
-Ты красивая такая, самая красивая. Может, пойдем ко мне?
Она рассмеялась.
-Нет, извини.
Вениамин встал.
-Не сегодня, ладно. Не обижайся.
-Прощай, Любовь.
Прошло время. Вениамин жил в свое удовольствие. Деньги тратил экономно, купил что-то из одежды, а еще много новых книг. В интернете он обнаружил целую толпу людей живущих, как и он - ночью, с некоторыми из них завязалось общение, которое, впрочем, не ушло дальше чата, аськи, и телефона. Периодически Веня выкатывался по ночному городу на новом велосипеде, для удовольствия и в память о Сталкере, он бы оценил. Веня помирился с Катей, сводил ее пару раз в кино и они остались друзьями. Ночная тоска потихоньку овладевала им. Он часто думал о бессмысленности своего существования, о своей незаметности, о своей никчемности. Недостаток впечатлений вначале компенсировала память, он вспоминал лучшие моменты жизни, друзей, подруг, приключения, но затем стала мучить ностальгия, ушедшее. Ему казалось - все лучшее уже позади. Началась депрессия. Часто снилась Люба, он вообще часто о ней думал. Наверное, Веня влюбился, но он боялся этой влюбленности, он знал - она принесет ему только боль и одиночество, а этого и так хватает. Как-то он вспомнил Женькины рассуждения о выигрыше и проигрыше, и нашел номер Любиного телефона на квадратном листке бумаги. Он выкурил несколько сигарет, он страшился этой лотереи, этой слишком красивой женщины, этой собственной убогости и жизненной несостоятельности. И он не позвонил. Не смог.
Зимой деньги почти закончились, и Веня устроился сторожем в магазин на соседней улице и зажил спокойной и размеренной жизнью. Новый год он встретил дома, пригласив Женю и других знакомых, в общем, было весело, но даже этот хороший и добрый праздник не слишком развеял Вениамина. Иногда он доставал пистолет, разбирал и чистил его. Про ту гильзу он как-то забыл, а потом обнаружил ее в кармане той самой старой куртки. Гильзу, как и полагалось, Веня просверлил и повесил на серебряную цепочку, и стал носить ее в качестве амулета. В феврале Женю, наконец, напечатали, сначала в журнале, потом вышел сборник. С этого времени поэт перестал шляться по ночам, у него появилось много новых дел, так давно ожидаемых и желанных. Он где-то выступал, с кем-то встречался. Веня почти его не видел и не слышал. А как-то раз, возвращаясь ранним утром с работы, случайно встретил на улицу Любу.
-Привет, Веня, - улыбнулась она, - как дела у следопытов?
-Пытаем потихоньку.
Они зашли в кафе и посидели там минут пятнадцать, болтая о том, о сем. Люба глянула на часы, - "ой, мне пора". "Ты мог хотя бы позвонить, Веня", - напоследок произнесла Любовь. И Веня отчетливо осознал всю свою человеческую бездарность, и пошел домой едва не плача. Дома он вытащил из тайника пистолет и, покрутив его в руках, со вздохом положил обратно. Спать совершенно расхотелось.