Я положил этюдник на перила и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Жарко, даже в тени, даже у речки. Жарко и тихо. Последнее даже хорошо. Вероятно, был полдень, палящий июльский полдень. Полгорода разъехалось по дачам и курортам, кто-то нежился в прохладе конторских стен, неторопливо заполняя время ленивыми перекурами и чаепитиями... Кажется, сама планета лениво катилась сквозь летний пожар.
Я здорово потел, от меня плохо пахло. Или это от речушки? О вчерашнем думать не хотелось, да я и не мог. Завтра - не существует, сегодня безнадежно испорчено тем самым вчерашним. На другой стороне речки дорогу переходила молоденькая девушка в светлом. Когда я вижу женщин мне всегда стыдно за свою небритость, за несвежую одежду. Или только с утра стыдно? Ладно, пора начинать.
-Дяденька, здравствуйте!
Я обернулся и увидел пред собой мальчика. Откуда он только взялся?
-Привет.
-А вы будете рисовать?
Я промолчал, что мальчик, по-видимому, истолковал как естественную реакцию на
дурацкий вопрос.
-Я вам мешаю? Вы - рисовальщик?
"Рисовальщик". Хм. А он - умный мальчик. Я не стал его разочаровывать.
-Нет, не мешаешь. Кстати, правильно говорить - художник, но я - действительно рисовальщик. А тебя как зовут?
-Простите. Леша.
Вежливый какой!
-А меня - Гена.
Он внимательно посмотрел на меня и по-взрослому протянул руку. Он вообще был какой-то внимательный, изучающий.
-Дядя Гена, а вы - известный рисовальщик?
-Нет, просто для души рисую.
-А. Хорошо. У вас отпуск?
Я улыбнулся.
-Ты много что-то вопросов задаешь! Ты не из милиции, Леша?
Он с серьезным лицом помотал головой. Конечно - отпуск. Уже полгода сплошного отпуска.
-Дядя Гена, я сейчас погуляю, а потом вернусь, можно?
-Погуляй.
-Только я хочу вернуться, вы никуда не уйдете? Мне подумать надо.
Ого! "Подумать" О чем?
-Хорошо.
Леша ушел. Не дожидаясь, пока он вернется, я решил выбрать место поспокойнее.
На соседней улочке я завернул в тенистый дворик и сел на скамейку. Все равно - жарко.
Я открыл этюдник. Бутылка крепленого красного была блевотно-теплой на ощупь. Плохо, что Лешу обманул. Не люблю обманывать детей. Они же не виноваты в ущербности взрослых. Я выпил стаканчик и закурил. Прохладнее от этого не стало, наоборот я вспотел как лошадь, но теперь жара отходила на второй план вместе со вчерашним. Этакие проводы прошлого. Я решил форсировать официальную часть церемонии и выпил еще 150. И тут мне стало казаться, что Леша убежал не случайно, а как бы из тактичности - пускай Дядя Гена опохмелиться, нельзя терзать рисовальщика с утра пораньше. Я посмеялся. Может, он побежал за пивом? И я очень отчетливо представил себе глупые глаза продавщицы в магазине. Леша ей говорит: "Тут рисовальщику плохо, дайте два "Петровского" из холодильника". Бутылку с остатками я сунул обратно в ящик и развалился на скамейке. Уютный дворик. Романтичный такой. Старенькие дома, ржавые крыши, зассанные парадные.
Через арку во двор зашла та самая девушка - в светлом. Она безразлично оглянулась и исчезла в парадном. У нее была очень аккуратная прическа. Прямо волосок к волоску. Да, нет в жизни счастья. Я достал листок бумаги и карандаш. Набросал прямоугольники стен, трапеции крыш. Несколько деревьев. Алкаша на скамейки - безо всяких подробностей. Перекосившийся проем двери. Дверь получилась удачно. Даже мочой повеяло. А куда бы примостить девушку?
-Дядя Гена!
Черт, да откуда он тут! Леша торопливо притрусил к скамейке
-Куда же вы делись? Вы же обещали.
В его руке была бутылка. У меня закружилась голова. Да нет. Кока-кола. Я громко продекламировал:
Кола, пахнущая детством,
Детство, пахнущее школой.
Ты откуда здесь Алеша,
И, что главное - зачем?
Где-то зашелестели голуби. Леша сел рядом. Он глянул на листок с карандашным эскизом. Я невольно покраснел - девушку я примостил на колени довольному алкоголику.
-Мне надо с Вами поговорить.
-И о чем же ты хочешь со мной поговорить?
-О деле.
-О каком еще деле, Леша? Тебе мама не говорила - не приставай к рисовальщикам и другим плохим дядям? Иди - поиграй во что-нибудь.
Он не обиделся.
-Я подумал, - заявил мальчишка, - ты нам подходишь.
-Вербуешь в партизаны?
-Дядя Гена, помогите нам.
-Кому и как?
-Вы все сейчас поймете. Я сейчас приду, только, пожалуйста, оставайтесь тут.
-Ладно! Обещаю. Только вот за сигаретами схожу.
-Это очень важно. Вы даже не представляете себе.
-Да хорошо! Я буду ждать.
Он опять убежал.
Я первым делом допил вино прямо из бутылки. А вторым - отправился на поиски магазина. Стало легко. Подмывало, правда, не возвращаться в тот романтический дворик, но я решил не уходить. Не хочу сказать, что бы мне были очень интересны Лешины проблемы, может просто - делать нечего, а может - хотелось еще раз увидеть ту девушку.
Магазин обнаружился за углом. Одну бутылку пива я открыл сразу, а другую сунул в этюдник. Когда я вернулся во дворик, Леша был там. Рядом с ним на скамейке сидела девчонка с огромными черными очками на носу. Издали я не обратил на это особенного внимания, но, подойдя ближе, и заметив, как она неестественно держит голову, все понял. У меня сжалось сердце. Леша кормил хлебом голубей.
-Осторожно, не распугайте их - произнес он негромко. И добавил, - это Катя. Она хочет рисовать голубей. Дома и деревья уже научилась, а теперь вот голубей хочет. Вы поможете нам?
Черт! А как я ее научу? Катя в руках держала небольшой альбомчик с изображением решетки Летнего Сада и несколько карандашей.
-Помогу. Катя ты давно рисуешь?
-Не-а. Несколько месяцев. Но очень нравиться.
-Вы садитесь рядом, - стал объяснять Леша, - она возьмет бумагу и карандаш, а Вы направляйте ее руку своей рукой. Она запомнит, как рисовать, и сможет сама.
У Кати тонюсенькая белая ручка. Она так старательно держит карандаш, что у пальчики прогибаются вовнутрь. Я не спеша веду ее руку, попутно объясняя наши действия. Я стараюсь делать как можно меньше отрывов.
-Вот, теперь, придаем окончательную форму крыльям. Можно усложнить перышки, но ты пока так потренируйся.
-Дядя Гена, а почему от тебя пахнет пивом? - спросила Катя.
-Извини, такова жизнь.
Через полчаса Катя рисовала довольно кривеньких, но уже узнаваемых птиц. Я находился в странном состоянии, я забыл обо всем, кроме этих Катиных голубей. Я был счастлив (?). Захотелось курить, но Леша, заметив мое движение, предупредил, что у Кати очень острое обоняние. Пришлось отойти немного от скамейки. Прихлебывая стремительно нагревающееся пиво, я наблюдал за детьми. Девочка взяла новый листок и начала быстро и уверенно рисовать. Алеша иногда поглядывал в ее сторону, оставаясь таким же серьезным, как и на протяжении всего нашего краткого знакомства.
Я вернулся на свое место. Катя протянула мне рисунок. Я ожидал чего угодно, но не этого. На листе был довольно правдоподобно изображен двор, посреди которого стояла между деревьями скамейка, а на ней, закинув ногу за ногу, сидел ваш покорный слуга с довольным лицом. А вокруг кружили голуби, голуби, голуби.
-Это Вам. Как, ничего получилось?
-Получилось замечательно! Ты настоящий художник, Катенька. Я не представляю, как у тебя получается так хорошо рисовать!
Дети поднялись. Леша протянул мне руку.
-Спасибо! Вы нам очень помогли. Нам пора.
-Да. Не за что. Обращайтесь.
Я улыбался. Мне было приятно, и даже как-то жаль, что они уходят.
Двор опустел. Я достал пиво и снова закурил. А потом закинул голову на спинку и увидел в окне четвертого этажа ту самую девушку. Переборов неловкость я помахал ей рукой. Девушка скептически скривила рот и отошла от окна.
Вечером я страшно напился и постоянно падал. Кажется, еще подрался с кем-то. Или меня просто побили? А совсем ночью, сидя на тротуаре прислонившись спиной к стене дома, все никак не мог оторваться от нарисованного Катей дворика, где из окна четвертого этажа на меня смотрела та самая девушка.