Стучат ботинки солдатские по дорожке бетонной. Бежит нестройный строй запыхавшихся и раскрасневшихся солдат.
- Не растягиваться! - звучит голос командирский, - последний прибежавший сегодня в наряд по кухне пойдет!
Утренняя зарядка. В этих двух словах сконцентрирована вся тяжесть службы армейской. А еще здоровье богатырское российского солдата тоже с этих двух слов начинается. Как же наивен был Сашка неделю назад, когда он только прибыл для дальнейшего прохождения службы на полигон танкового полка! Прикольно ему было, надо же! Весело! Уже наутро следующего дня веселый утренний подъем в шесть утра и последующая за ним обязательная утренняя физическая зарядка, состоящая из разминки и трехкилометрового кросса, показали, что слова отцовские, дедовские и дяди Коли о тяжести армейской службы не ошибочны.
- Не растягиваться! Иначе на время бегать будете! - заботливый и отзывчивый сержант Кобец продолжал подбадривать новобранцев. И казалось Сашке, что сержант как минимум двухжильный. То вперед всех бежит, пример показывает. То отстанет немного и помогает отставшим. Или подзатыльником дружеским или пинком товарищеским. - Бегом, бегом! Подтянись левый фланг!
И так каждый день. Подъем по форме одежды номер два, построение учебной роты на центральной дорожке лагеря, 10 минут времени на оправку после сна и вперед к получению здоровья.
Уже на третий День Сашка уяснил, что в армии есть пять типов формы одежды. Номер один - это в трусах танковых синих. Да-да, ТТС. Именно так на бирке этой части одежды было написано, Сашка проверил. Если ветрено или прохладно, то еще и в майке. К форме одежды номер два добавляются брюки камуфлированные. К номеру третьему - китель. А уж форма одежды номер четыре - это полный летний повседневный набор для строя, с ремнем и кепкой. Иногда и со штык-ножом на ремне висящим. Это если ты в составе суточного наряда состоишь. А форма одежды номер пять - это тоже полный набор предметов одежды, но уже для зимы. С шинелью или бушлатом ватным. Но пока на дворе лето Сашка не прочувствовал еще, каково это бегать в зимнем одеянии. Но на всякий случай готовился к этому, старался бежать ровно, не отставая от основной ребячьей массы. К зиме выносливым стать нужно. Обязательно нужно!
Стучат ботинки солдатские по дорожке бетонной. Бежит нестройный строй запыхавшихся и раскрасневшихся солдат.
...
После зарядки, которая в первые дни казалась изматывающей и бесконечной, сержант давал время на утренний туалет и заправку кроватей. И тут Сашка тоже подметил, что эти полчаса, отделяющие зарядку от завтрака, тоже по особому ритуалу у них в роте проходят. В казарме кровати располагаются в несколько рядов. И вначале в умывальник идет одна половина ряда. Вторая в это время заправляет кровати. Всем вместе в умывальник нельзя, не поместятся все. Ведь на сто человек в казарме всего пятнадцать умывальников предусмотрено. По очереди мыться и зубы чистить приходится. Затем солдаты меняются. Первые плескаться идут, а вторые койкам своим внимание уделяют. Ну а уж перед самым построением на завтрак все ребята, что на одном ряду проживают, дружно "наводят красоту", как сержант Кобец выразился. Это значит, кроватки в ровную линеечку выравниваются, затем полоски на одеялах всех кроватей равняются. Да не просто так, а по ниточке, от первой до последней койки натянутой. Затем подушечек армейских черед приходит. Ну а уж после всего этого вселенского, то есть всеказарменного выравнивания, подушечкам квадратная форма придается, а матрасам, в одеяло завернутым, ровные грани с уголками. Для всего этого табуретки используются или дощечки специальные. Но мало их, дощечек этих, на сотню новобранцев. Поэтому - табуретки. Они у каждого есть. И понял Сашка, что чем острее грани у подушек-одеял, тем ты сознательнее солдат. Но еще понял, что если увлекаться приданием угловых форм всему этому кроватному комплексу, то легко можно равнение нарушить. За то, что Сашкина кровать выделялась из ровной линии, он в первый же день подзатыльник дружеский от сержанта доброго получил.
И вот, наконец, первое событие приятное, предусмотренное распорядком дня армейским. ЗАВТРАК!!!
О, завтрак ты армейский для солдата первого месяца призыва!!! Это счастье, это радость, это умиротворение вселенское! Ночь желудок твой, солдат, выдержал, бег изматывающий и получасовое ожидание после бега. Не привык он еще к режиму дня, для войск предусмотренному, не проникся порядком армейским. И кушать тебе, солдат молодой, всегда хочется на первых порах.
Каждое утро перед завтраком, впрочем, как и перед обедом и перед ужином, ощущал себя Сашка выше всех математиков мира, если они, конечно, в армии российской не служили. А как еще объяснить, что путь между двумя точками, казармой и столовой то есть, всегда разный? А все просто. Идет строй солдатский в столовую и песню поет и марширует по плацу. Один круг пройдет, другой... А если Птицын из третьего взвода опять в ногу не попадает, то Кобец обязательно по третьему кругу маршировать всю роту заставит. А то и по четвертому. И понял Сашка, почему их сержант трижды в день круче ученых великих. Он своей волей могучей способен изменить расстояние от казармы до столовой. Как в большую, так и в меньшую сторону.
Рота - это дружный коллектив, сержант постоянно об этом всем напоминает. Большой затейник этот сержант. Обязательно каверзу придумает какую-нибудь, не даст новобранцу скучать. И орать песни перед завтраком по несколько раз - это еще самая безобидная из его придумок. Вчера, например, он еще и в противогазах заставлял маршировать. Среда - день химзащиты. Противогаз, также как и обувь, в среду обязателен в повседневном обмундировании. Ну и применяется, конечно, при каждом удобном случае. Сержант так считает: "Ничем не занятый солдат - преступник. Он думать начинает. А солдат, только что призвавшийся, думает о трех вещах - как поспать, где поесть и как откосить от работы. Это на более поздних периодах службы солдат начинает думать еще и о доме и о том, как бы стянуть что-нибудь"
Наконец, заходят ребята в столовую, дурманящими запахами наполненную, которые радостно петь желудок заставляют. Рассаживаются за столами строго по десять человек. Сегодня Сашка пищу раздает, его очередь.
- Раздатчики пищи встать! - Сашка, услышав это, вскочил. Девять пар глаз уже с надеждой смотрят на него. Сегодня Сашка почти бог для соседей по столу. - К раздаче пищи приступить!
Пока ребята передают друг другу хлеб и масло, коих на краю стола всегда по десять порций, Сашка, вооружившись половником чугунным, раскладывает по тарелкам картошку, черпая из котла общего. А из другого котелка поменьше размерами, поливает все это вкуснейшей подливкой -консервами рыбными в соусе томатном, щедро разбавленными кипятком.
- Сашка, мне побольше рыбы подлей!
- Санек, а что картошки так мало?!
- Шурик, поживей раздавай, а то сержант наш скоро выходить скомандует!
Сашка старается не отвлекаться, четко дозирует порции. Ведь разделишь на всех больше чем положено - самому еды не достанется. А меньше положишь - обидятся, что себе много оставляет. Важная эта должность - раздатчик пищи. Даже важнее, чем министр. Он где-то там, далеко. В столице. И не страшный совсем. А десяток голодных пар глаз - вот они, рядом. Самого съедят, стоит только обделить кого-нибудь. И в эти минуты именно он, Сашка, повелитель картошки и властитель рыбьих хвостов. А сейчас это всё важнее для ребят, чем министры разные.
- Закончить прием пищи. Посуду на край стола. Выходи строиться на улицу.
Заботлив сержант. Обо всем подумает. Всегда подскажет, что делать солдату в каждую минуту.
А сегодня у ребят появилось новое развлечение. Называется - накорми голодного. Пашка Злотин из четвертого взвода вчера после отбоя попался мирно жующим кусочек хлеба. Как и полагается - ел один и в темноте. Под одеялом значит.
Рота вышла из столовой.
- В направлении танковой директрисы бегом... МАРШ!
Постучали ботинки солдатские. Вначале по плацу, затем по дорожкам асфальтированным, а там и на грунтовку выбежали.
Ребята, подозревая, что хорошего их не ждет ничего, дружно распластались на дороге и вдоль нее в ожидании.
- Курсант Злотин встать!
Великодушный сержант Кобец, медленно и по-отцовски улыбаясь, подошел к Пашке, протянул ему целую половину буханки хлеба. Для молодых солдат - роскошь неимоверная, достать которую очень тяжело. Но сейчас Сашке почему-то не хотелось завидовать. Да и тяжело завидовать в горизонтальном положении, опираясь на руки свои.
- Ешь. Остальным - отжимание под счет. Пока Злотин не наесться. Раз. Два. Раз. Два. Полтора.
Глотает Пашка Злотин из взвода четвертого серый мякиш, щедро сдабривая его слезами собственными. Остальные же поднимая уровень своей физической подготовленности к борьбе с врагами государства российского, слова нехорошие вспоминают. А кто-то и произносит эти слова нехорошие вслух, но тихо. И все думы плохие у солдата в этот момент не о враге проклятом, а о товарище своем, быстро-быстро жующем хлеб. И Злотин это понимает, потому и есть быстро-быстро. Стыдно ему, что товарищей подвел. Оттого и слезы проступают на глазах.
Вот уже один, не выдержав нагрузок, упал плашмя на дорогу пыльную. За ним второй, третий... А сержант не останавливается:
- Раз. Два. Раз. Два. Полтора. - И помогает уставшим оценить свои ошибки в отжимании и пробудить скрытые силы тычками дружескими.
Наконец доел Злотин полбуханки хлеба. Насытился. До конца службы своей насытился. Наверное.
- Рота встать! - сержант прошелся вдоль строя тяжело дышащих новобранцев. - Кто еще голоден? Нет таких? То-то же. Уясните себе, молодежь, главное: в армии нехватчиков нет. Паек каждого солдата четко рассчитан до последней калории. А если ты брюхо набиваешь свое, значит хочешь перееданием организм молодой испортить. То есть членовредительством занимаешься. А это в армии наказуемо!
И спорить с сержантом было глупо. Видел Сашка не раз в столовой меню-раскладку, перед входом висящую. Каждый день новую. Там и блюда указаны и калории. Наверное, и правда все выверено и просчитано.
- А зачем вы нас наказывали всех? Ведь в армии коллективные наказания запрещены?
Удивился Кобец:
- А кто вас наказывал? Здесь никто никого не наказывал. Вы, молодежь, повышали выносливость свою физическую. А Злотин... Я ему на сегодня дополнительный паек выписал. И даже накормил, что в мои обязанности, кстати, не входит.
Добр наш сержант и мудр. Как отец родной.
- Внимание рота! В направлении учебных классов в колонну по три становись! С места с песней шагом МАРШ!