Аннотация: В Вифлеемской лечебнице для умалишенных выживают самые продуманные, цепкие, прямосмотрящие: Таракан. Человек. Крыса. Их глаза устремились к передней части головы и стали смотреть только прямо перед собой. И хотя "прямосмотрящие животные" утратили возможность видеть то, что происходит у них внутри или за спиной, они заполучили способность смотреть сквозь листву, что находится перед ними. Доктор Браун так и говорит: "Внутренняя сущность сумасшедшего - это все от животного, которое вынуждено выживать среди себе подобных...". Разумется, я - не исключение. Пуповина, которая связывает меня с cумасшедшим домом в Лондоне, отходит, естественно, не от живота, а от головы зазнавшегося млекопитающего...
René François Ghislain Magritte "Голконда" (1953)
"Я тоже ношу котелок - у меня нет особого желания выделяться из массы".
Человек в цилиндре
Предисловие: В Вифлеемской лечебнице для умалишенных выживают самые продуманные, цепкие, прямосмотрящие: Таракан. Человек. Крыса. Их глаза устремились к передней части головы и стали смотреть только прямо перед собой. И хотя "прямосмотрящие животные" утратили возможность видеть то, что происходит у них внутри или за спиной, они заполучили способность смотреть сквозь листву, что находится перед ними. Доктор Браун так и говорит: "Внутренняя сущность сумасшедшего - это все от животного, которое вынуждено выживать среди себе подобных...". Разумется, я - не исключение. Пуповина, которая связывает меня с cумасшедшим домом в Лондоне, отходит, естественно, не от живота, а от головы зазнавшегося млекопитающего...
-1-
Если человек заявляет, что видит сквозь непрозрачные предметы, это кажется чудом, фокусом, или он кажется психически ненормальным. Но через некоторое время оказывается, что видит он не всё: не видит сквозь стену, не видит человеческие внутренности... Но чаще всего люди просто тщательно хранят свои секреты. Я, например, не вижу близкого мне человека. Но думаю, нет четкой границы, за которой человек не может видеть. Я предлагаю провести простой эксперимент. Возьмите авторучку и держите её вертикально. Посмотрите на панораму прямо за ней. Если вы закроете попеременно то один, то второй глаз, то увидите, что ручка в любом случае закрывает какую-то область пространства. Но если посмотреть обоими глазами, то всё, что ранее было спрятано, теперь вполне обозримо. Я уверен, не только я - все люди, способны видеть сквозь предметы. Если можно так выразиться, чем прямее смотрят глаза, тем лучше видят сквозь предметы. Если бы человек захотел, он легко бы научился использовать свое зрение для заглядывания за небоскрёбы и машины. Люди уже давно селятся в перенаселённых мегаполисах, загромождённых мелкими предметами, перегруженными мелкими деталями и препятствиями. Если можно так выразиться, чем прямее смотрят их глаза, тем лучше они видят сквозь сумасшедшие мегаполисы.
-2-
Знакомство с сумасшедшим Лондоном произошло на Паддингтонском железнодорожном вокзале. Я приехал из небольшого курортного Бата, который находится между Лондоном и Бристолем по пути в Уэльс. Это сложно описать словами, это надо видеть - я сделал в свой первый день много снимков: тысячи спешащих в разные стороны белых, коричневых и розовых воротничков, сотни носильщиков, десятки поездов... В день моего приезда, Лондон для меня, русского театрального фотографа, оказавшегося в Англии в результате неудачного брака, показался похожим на последнюю модную тенденцию в мире фотоарта - огромные размытые черно-белые фотографии с неясными деталями и причудливыми тенями. Такой огромный и перенаселённый город, по которому можно бродить неделю, не видя ему конца, представлял из себя нечто совсем ненормальное: бесчисленное множество автомобилей... бессчётное множество пароходов... бесконечные вереницы автобусов и такси, в огромном лабиринте улиц - трудно исчислимое множество скрытых переулков и закоулков, в которых живут совершенно незнакомые люди. Поэтому я арендовал самый маленький в городе дом - жилая площадь всего двадцать восемь квадратных метров. Дом был построен почти сто лет назад и с тех пор не один десяток раз сменил жильцов. Мой хозяин утверждал, что в этом доме когда-то даже жила семья из четырех человек!.. Но к сожалению, я понял это позднее, жилая площадь лишь в очень малой степени соотносится с жизнью, и, что любые попытки человека освободиться от жизненного пространства навсегда высмеиваются людьми. Ибо, если незнакомые люди не могут позволить тебе вести себя независимо, точно также они не впустят тебя в свой дом, не дадут стакан воды и не накормят. Человеку столь же легко погибнуть или сойти с ума на Паддингтонском железнодорожном вокзале, как в маленькой квартире или безлюдной аравийской пустыне, потому, что когда заблудишься в пустыне, свобода не поможет найти воду.
-3-
В Лондоне, как и везде, не так много людей ходят смотреть фотографию по сравнению с тем, как люди смотрят кино в кинотеатрах. Здесь или в графстве Хартфордшир, к северу от Лондона, где расположена киностудия Элстри, я рассчитывал быстро получить работу - кинематографии фотографы нужны. Мне кажется, то время, когда фотография влияла на кино, трансформировалось в обратное. Сейчас в большей степени кино влияет на фотографию. Дело в концентрации на один кадр. Кадр пытается противостоять своей концентрацей концентрации 24 кадров. Это соревнование и определяет решающую суть. Еще Брессон говорил о решающем мгновении, о решающем кадре. Можно бесконечно щелкать затвором, но если не уловишь решающее мгновение, ничего не получится. Фотографии в финале разворачивают эмоцию, которая накопилась у зрителя к последнему кадру.
К сожалению, Лондон со всеми своими достопримечательностями, так и остался для меня загадкой за непрозрачным стеклом. Витрины были холодными и похожими на музей. Я - всегда находился с их дождливой стороны. Жизнь в этом городе оказалась - всё равно, что наложить изображение негатива на позитив. Результатом стало отсутствие негатива и позитива. Если было удалить из такой жизни всё содержание - в её настоящем не осталось бы ничего. Только увидеть себя и умереть. К сожалению, настоящее никогда не меняется, изменяется будущее. Чтобы дождаться - люди задерживают жизнь, как тараканы - дыхание. Если ждать очень долго, время от времени люди становятся ненормальными.
...Не помню, с каких пор в моём доме были открыты окна? По нему свободно гулял ветер, и даже залетали птицы. Иногда птицы свободно вылетали обратно, иногда - падали на подоконник, путаясь в занавеске, рисунок на которой напоминал не то листья, от которых остались только прожилки, не то схемы нервной системы.
Как-то раз перед моим маленьким домиком, стоящем у самого тротуара, появился незнакомый человек. Он заглянул в окно, но заметив моё присутствие в комнате, исчез. На следующий день незнакомец опять вернулся, и история повторилась - он странным образом исчез, как только я заметил присутствие постороннего в доме. Запомнилась его манера одеваться а-ля Диккенс, носить на голове громадную трубу, сделанную из чёрного шелкового плюша с небольшими мягкими полями, похожую на кассету для малоформатных фотоаппаратов, имеющих вид цилиндра с катушкой и отстранённый, как бы невозмутимый вид, который усугублялся неухоженной чёрной бородой. Это было не модно и странно!.. Фотографу подобное бросается в глаза. Сочетание твёрдого цилиндра, который должен цепляться за деревья и дверные проемы, с мягкими полями современной Федоры (сегодня, несомненно, самым известным обладателем подобной шляпы является "Индиана Джонс" - голливудский актер Харрисон Форд) поражало cмешиванием стилей и заставляло задуматься. Невозмутимость бородатого господина в цилиндре только усугубляла это удивление и погружала в некое поэтическое оцепенение, вызванное самой тайной вещей. В наши дни, едва ли не единственным, но обязательным поводом надеть цилиндр в Англии являются только скачки в Аскоте или Эпсоме. Впрочем, считается, что эти квинтэссенции английского дендизма носят люди, склонные к некоторой эксцентричности поведения и облика.
При третьем появлении господина в цилиндре, я успел подойти к окну с фотоаппаратом. Но прежде чем сделать снимок, я задал ему вопрос:
- Неужели, в Лондоне по-прежнему, модно носить цилиндр? Если я не ошибаюсь, этот головной убор вышел из употребления после Первой мировой войны?
- Э-э-э! - замахал руками господин в цилиндре. - А что, именно, модно? Ту же трилби? Широкополую? (поля загибать вниз, как молодой Делон). Федору? Снап Брим? Или гангстерский борсалино?
В этот момент я сделал снимок для будущей фотокартины (слово "портрет" взято из французского portreit, а в русском языке ему когда-то соответствовало слово "подобень"; лишение портретного сходства с оригиналом (безразлично, какими средствами и во имя чего оно достигается) даёт нам право называть такое произведение картиной, если оно к тому же обладает художественными достоинствами); позднее, увидев этот снимок на бумаге, я заметил, что господин в цилиндре странным образом напоминает мне Роберта Уокера с бородой. Его больше всего помнят за роль в фильме Альфреда Хичкока "Незнакомцы в поезде". Помните?.. Молодой и подающий надежды теннисист встречает в поезде весьма неприятного и загадочного субъекта - Энтони Бруно в исполнении Роберта Уокера. Бруно в порыве откровенности излагает теннисисту свою давнюю идею об "убийстве крест-накрест": он предлагает ему убить его жену, а тот, в свою очередь, убьёт отца Бруно, которого последний отчаянно ненавидит. Фильм, в общем-то, ужас, но одна из причин, по которой запомнился этот фильм, сцена, где человек ползет под бешено крутящейся каруселью, не являлась фотографическим обманом, актер на самом деле полз под каруселью. Сравнение Господина с цилиндром с Энтони Бруно настолько не соответствовало моим впечатлениям о первом, что я никогда более не пытался увидеть эту свою работу снова - у каждого человека есть фотографии, которые он не показывает другим, и фотографии, о существовании которых, не сознается даже самому себе).
...я сделал снимок для будущей фотокартины, и неожиданно для меня господин в цилиндре обрадовался фотосессии! Мы разговорились и познакомились. Через несколько часов я уже знал, что сокрытие психической болезни - это как игра в покер - умолчание или блеф - не подпадает под определение лжи.
-4-
Удивительная вещь!.. Когда ставишь на туза - выпадает пиковая дама, на пиковую даму - банкомет задерживает нужную карту. Три вечера подряд!.. Новоявленный Герман, простите, Джордж, так звали господина в цилиндре (это казалось мне самым странным в облике нового знакомого), исчез и не появлялся несколько месяцев. Когда мы встретились опять, он пояснил, что цилиндр обязаны надевать и гвардейские офицеры, когда они переодеваются в гражданское платье. Оказалось, Джордж ещё недавно служил в личной охране английского монарха и стоял конным гвардейцем на карауле у светлого неоклассического здания своей казармы на лондонской улице Уайтхолл. Совсем недавно он был отправлен в сумасшедший дом по состоянию здоровья, из которого сбежал и теперь скрывался от родственников и полиции... Теперь, чем дальше от общепринятого "здравого смысла" был "господин в цилиндре", тем большее наслаждение свободой я испытывал при встрече с ним.
По странному совпадению, то ли в насмешку, то ли попросту в шутку, перед самым отъездом в Лондон мне подарили "шапокляк" - в качестве необходимого реквизита для портретной съёмки (кто не знает - это мужской головной убор, разновидность цилиндра, служивший в основном, принадлежностью бального туалета; особенностью шапокляка является то, что такой цилиндр можно складывать, благодаря специальному механизму в вертикальном направлении; он вышел из употребления после Второй мировой войны). Теперь... у нас обоих на головах был мощный вызов тому самому "здравому смыслу", который мне так наскучил.
При выходе в город, "шапокляк" придавал мне щеголеватый вид и позволял думать, что каждый может прыгнуть выше собственной головы или даже обрести еще одну голову, если наденет "правильную шляпу". В помещении "шапокляк" складывался и прятался подмышку. Джордж, в свою очередь, мог носить собственный цилиндр с поднятыми или опущенными полями. На его тулье всегда были три сентиментальные вмятины. Справа, слева, наверху - для трех пальцев, которыми он приподнимал цилиндр при виде особо соблазнительной дамы или сдвигал его еще ниже на глаза, если дама проходила мимо, не удосужившись взглянуть.
-5-
И вот, однажды Джордж исчез. Мы гуляли... Узкая Темза с невнятными зданиями по берегам, восхищения не вызывала, даже с высоты верхних ярусов моста. От Тауэра мы двинулись по набережной, в сторону колеса обозрения, в полной уверенности дойти до Вестминстера и Парламента. Но!.. Пешком там - очень и очень долго. Особенно, если отвлекаться на фотографии. А без фотоаппарата там никак!.. В общем, дошли мы в тот день только до Миллениум Бридж и решили зайти к первому попавшемуся доктору - проконсультироваться по поводу появившейся у нас слабости. Доктор попросил Джорджа раздеться первым и лечь на кушетку, что тот и сделал, а я остался стоять перед открытой дверью в кабинет. Прежде чем приступить к осмотру, доктор на секунду отошел, чтобы взять со стола стетоскоп - я провожал его взглядом, а когда повернулся к кушетке, Джорджа на ней уже не было. Причем одежда его лежала рядом на стуле. Я попытался выяснить, что произошло, но доктор удивился не меньше, чем я и посоветовал вернуться домой... Но и там никого не было. Я вернулся снова на мост, пытался искать под ним... Но что я мог сделать - каждая из мобильных частей Тауэрского моста весом в 1000 тонн может полностью подняться только за полторы минуты. Куда мог деваться голый человек в огромном Лондоне, оставалось для меня загадкой. Полиция, в которую я заявил о происшедшем на следующий день, не нашла пропавшего. Я даже подумал, может быть, Джордж вернулся в лечебницу или - вернули... Та же полиция, от которой он скрывался. Теперь скрывает от меня всё, что произошло. От этой мысли моментально возникли плохие ассоциации - я снова вспомнил Роберта Уокера... Это была вторая причина, по которой я запомнил фильм Хичкока "Незнакомцы в поезде". После того как его брак распался, он начал много пить, и его киностудия поставила ему ультиматум: либо он подвергается психиатрическому лечению, либо его увольняют. Он уступил требованиям студии и лёг в клинику, а позже начал курс регулярной терапии у психиатра. В один день психиатр Роберта Уокера был вызван к Уокеру на дом, где насильственно сделал актёру роковую инъекцию амиталнатрия. Потом один из друзей Уокера заявил: "Психиатр убил Роберта Уокера. Он действительно убил его".
Теперь мне стало страшно за жизнь Джорджа. Опасения усугублялись не только правилами саспенса Хичкока, но и тем, что в версии сценария Бруно Энтони в конце был арестован и помещен в психиатрическую больницу. Более того, в финальном кадре Бруно уже находился в лечебнице и корчился в смирительной рубашке.
-6-
Джорджа - украли! Сотрудники службы безопасности Букингемского дворца! Спрятали... сделали невидимым!.. Я не вижу моего друга - испортили мне зрение!.. Необходим способ найти Джорджа!.. Скорее! Как?... Довольно быстро пришла идея - "Полароид", подаренный предыдущей женой, с ним нет необходимости проявлять фотопленку и печатать фотографии. Фотоаппарат моментальной фотографии может зафиксировать явления, которые не заметит человеческий глаз - некоторые фотографы объясняют это так: фотопленка "замечает" недоступные человеческому зрению частоты света. Решение - найдено! Скорее... Спасти и уехать из Лондона. Навсегда!
-7-
...В Вифлеемской лечебнице для умалишенных всполошились, как рыбы в неводе с занавесками, как только в приёмной появился человек в цилиндре с фотоаппаратом моментальной фотографии. Все испугалась и постарались задобрить меня своими сочувственными с волевыми квадратными подбородками лицами, видя, как монотонно я снимал весь этот сумасшедший дом и превращал в ничто (в чёрный, белый, красный... квадраты Малевича, в пиксель в масштабе 1000000000:1 и т.п.) - я искал в плоскости кадра нужный ракурс Джорджа, ища любую возможность увеличения фокусного расстояния... Пока выскакивали полароидные контрольки, мысль о съёмке сумасшедшего дома давала сильное ощущение пространства. Из приёмной - в коридор... Белые стены, белый потолок, медицинские халаты... Технически ситуация складывалась самым благоприятным образом - от кубизма к супрематизму, давая формам право на индивидуальное существование: белый фон супрематических стен и потолка был бездонен в обе стороны - ко мне и от меня. Я продолжал снимать... и меня переносило в бездонную белую реку, которую ощущал кругом себя. Снимки, готовые через минуту после нажатия кнопки полароида, выскакивали один за другим. Парадоксальные элементы парили в неясном измерении, погруженном в "белую бездну", а сочетание геометрических разноцветных и разновеликих фигур рыб с прямосмотрящими глазами на них образовывало пронизанные внутренним движением уравновешенные асимметричные супрематические композиции, о которых я подумал: "Прямосмотрящие глаза бывают, главным образом, у хищников - так они оценивают расстояние для прыжка, который почти всегда должен быть единственным, чтобы они могли выжить".
Теперь половина сумасшедшего дома гналась за мной по реке, а половина - искала мост... Чтобы спрятаться, я опустился на дно - здесь снимки подводных тараканов и крыс Вифлеемской лечебницы напоминали сюжетные "домашние" сценки, похожие на полароидные работы Барбары Хичкок. Твари смотрели прямо перед собой как шизофреники, не отличающие кино от действительной жизни из-за внутреннего кинематографа, и не замечали меня... Какая-то нахальная рыба в форме беременных полицейских, размером в полтора метра, подплыла ко мне сверху, ощерилась на меня всеми плавниками и выставила зубы, явно не одобряя таких неестественных для нее носа и цилиндра на моей голове... Зубов этих было полно, и пасть, как у пираньи, оказалась почти до трети тела. Скорее по инерции, чем с грубым умыслом, я отогнал ее ладонью, как муху. Она крутанулась, но далеко не отошла. Зато я неожиданно испугался, подумав, что рыбы в полицейской форме со скрежетом ключей запрут меня в камере и будут выдавать фотоаппарат через маленькое окно один раз в неделю... Сглатывая слюну и энергично двигая небритым несколько дней кадыком, я принялся выплевывать пузырьками нечленораздельные фразы... Мысль, что сейчас кто-то подплывёт и отнимет у меня "Полароид", надулась, как воздушный пузырь, и я начал медленно подниматься со дна, продолжая снимать и искать Джорджа.
Вдруг... Рыба-доктор пришла в восторг от "Полароида", откуда выскакивали готовые снимки и поднимались в облаке пузырьков вверх. Один, два, три... десять, двадцать восемь... Портреты получались не очень похожими, но, главным образом, потому, что я торопился: полароид - не студийная фотография. Она интимная, и оттого всегда какая-то теплая и близкая. Когда доктор подплыл ближе, качество улучшилось. Я даже повернул к нему последнее творение: лоб с набегающими морщинками, брови напряженно изогнуты, глаза прямосмотрящие, со слегка намеченными контурами зрачков. Напевая "50 Ways to Leave Your Lover" Пола Саймона из "Still Crazy After All These Years", рыба-доктор скользнула ближе и очень серьезно посмотрела на фото... Потом на меня... Её не рыбьи, прямосмотрящие, глаза застыли, и на моём новом полароидном снимке появилась такая же сложная образность, как на фотографиях Лиисы Робертс при демонстрации объекта со скоростью 2000 кадров в секунду: Окаменение собственного "Я" зрителя театра Бертольда Брехта.
Это была финальная сцена моего нечеловеческого безумия - фотография в финале, которая разворачивала эмоцию животного, которая накопилась у меня к последнему кадру, после которого я увидел и услышал голос доктора Вифлеемской лечебницы:
- Внутренняя сущность сумасшедшего - это все от животного, которое вынуждено выживать среди себе подобных. Вы - профессиональный фотограф?
- Да-а-а-а-а...!!! - закричал я, словно мой голос и мозг вобрали в себя все "чёрные" краски только что закончившейся в дурдоме фотосессии.
- К сожалению, - сказал доктор, - безумие, в сущности, - это не фотография, которая в некотором смысле то, что никогда не повторится.
...Вечером, когда доктор Браун получил разрешения суда провести психиатрическую экспертизу, мы продолжили беседу.
- Если секрет безумия - в съёмке парадоксов, то секрет понимания фильма - в прочной диалектике перетекания всего во всё, - сказал доктор Браун. - Должна быть одна точка: тогда все перетекания будут совершаться только в одном месте. Получится точка сознания, а вокруг круг парадоксов.
Мне показалось, таким образом он хотел избежать катарсиса, основанного на страхе и жалости ко мне - есть такой известный "эффект отчуждения" в театре Бертольда Брехта, у которого, по идее, зал отчуждался от сценического действия, а актер дистанцировался от эмоций героя, создавая образ мимикой и стилизованными движениями, а не эмоциональной выраженностью.
Поэтому я возразил:
- Круг - это же тоже точка, увиденная в обьективе с многократным увеличением!
-8-
Ничто в жизни так не преображает человеческое бытие как двойная жизнь - человек начинает двоиться как пара гостей на маскараде в одинаковых масках. Человек попал в лечебницу на бал-маскарад для умалишенных, а остальные маски гадают, что это - ещё одна маска или маска на все случаи жизни?.. Такое реальное столкновение с сумасшедшим домом оказалась для меня весьма сложным феноменом. Чтобы оградить себя от неприятных переживаний, связанных с общением с настоящими больными, я "придумал" себе занятие - Господин в цилиндре стал частым гостем на моих фотопортретах. Появились: "Аудитория" - цилиндр от пола до потолка в моём маленьком доме, "Фальшивое зеркало" с крупным планом человеческого глаза, "Личные ценности" - определение человека через его вещный мир, "НЛО" - гигантский тяжелый цилиндр парит в облачном небе, "Карт-бланш", где некий человек в цилиндре едет верхом через лес; наездник заслоняет собой деревья, а они заслоняют его, при этом сначала видишь его, потом - не видишь, но знаешь, что он там... Во всех моих фотокартинах постоянно присутствовало ощущение напряженности и таинственности - именно, то что я чувствовал о своём новом открытии - способности видеть сквозь человека, как звери сквозь листву... и не видеть...Джорджа.
Доктор Браун, наблюдавший за моим творчеством, наоборот, считал, что Господин в цилиндре - это я сам - моё альтер-эго занимало всё моё воображение. Он переубеждал меня спокойно и неторопливо, как будто проходил путь из дома покойного на кладбище.
- Джордж умер в каком-то смысле. Зачем вам модель? Кого интересует, сохранено ли сходство в бюстах Зигмунда Фрейда? Достаточно, если изображение соответствует представлению скульптура о его гении.
Я спорил и трепетал, как легкие перья на катафалке - ведь некоторые портреты Джорджа интересны именно тем, что на них его нет.
- Смотрите, смотрите... На фотографии изображён чёрный цилиндр, как будто только что из Lock & Co на Сент-Джеймс стрит, 6, а под ней подпись: "Это не цилиндр" (...что, по идее, противоречило самой фотографии, но ведь, на самом деле, это не цилиндр, это только изображение цилиндра!).
- Это - цилиндр, - говорил доктор Браун.
- А вы попробуйте надеть его на голову. Если бы я подписал фотографию, что это цилиндр, я бы солгал.
- Вот видите. Вы и сами признаёте, что фотографический портрет - это прежде всего изображение внешнего, что память или мысль в портрете неизобразимы и все, что внешне не выражено, не может быть передано в портрете.
Я искал и находил новые доказательства существования Джорджа.
- Смотрите, смотрите... Фотокартина человека в роли Бедламского нищего с цилиндром в зубах, лицо которого полностью закрыто тульёй цилиндра.
- Господина в цилиндре не видно ни мне, ни вам!
- Джорджа и Джорджу не видно, пока он не съест цилиндр!
Доктор Браун не соглашался со мной и советовал в шутку одеваться как викторианская вдова, которая обязана носить черное платье из крепа весь год:
- После похорон наступает период траура.
Дело в том, что в викторианскую эпоху считалось, будто траурное платье связано с суеверием, что мертвые возвращаются. И когда потерявшие близкого человека родственники одевались в черное, и женщины скрывали лицо под вуалью, то думали, что таким образом мир живых и они сами будут невидимы для мертвых.
-9-
...Прошло два года. В лечебнице составилось общество игроков в карты под председательством самого доктора Брауна, проводившего с пациентами вечера за картами и нажившего уважение, выигрывая бумажные векселя и проигрывая чистые деньги для мелких покупок. Я был единственным среди игроков, которому доктор Браун сделал исключение - в случае проигрыша вместо векселей я отдавал доктору свои новые фотокартины.
Сегодня вечером я проиграл новую портретную съёмку: перед дверью, перед которой стоит медсестра, которая видна изнутри моей комнаты, я поместил человека, закрывающего лицо фотографией, изображающую как раз ту медсестру, которую она закрывает. Таким образом, медсестра заслоняет себя, стоящую за собой снаружи. Для зрителя она находилась одновременно внутри комнаты на фотографии и снаружи в реальном коридоре.
- Точно также мы иногда помещаем в прошлое то, что происходит в настоящем, - обьяснил я доктору Брауну.
Но он решил, что моя фотография - пример комплекса кастрации.
Каково было мне осознавать, какому глумлению может подвергнуться человек, сделавший один невинный снимок? На нём не было ничего от меня...
-10-
После неудачной игры я остался один в пустой комнате с казенным одеялом в клеточку. Я накрылся им с головой и рыдал... Я вдруг увидел всё-всё с очень большой высоты и это напоминало мне фотографию фотографии в фотографии: маленький человек лежит на кровати, которая стоит в пустой комнате, которая находится в доме, расположенном в Лондоне, в котором у меня никого нет...
Чтобы успокоить меня, Доктор Браун вернулся и стал напевать песню Пола Саймона "Рене и Жоржетта Магритт, со своей собакой, после войны" из альбома 1983 года "Hearts and Bones". Слушая его, я постепенно успокоился. Когда это произошло, доктор Браун сказал:
- Мне кажется, у вас есть тайна, которую вы никому, в том числе и себе не доверяете.
- Тайна? - удивился я.
- У каждого человека есть фотографии, которые он не показывает другим, и фотографии, о существовании которых, не сознаётся даже самому себе.
- У вас тоже? - удивился я, вспомнив Энтони Бруно и первую фото Господина в цилиндре.
- Да, - подтвердил доктор Браун. - У меня есть фотография, для которой я пока ещё считаю невозможным подобрать слова. Её смысл так глубоко скрыт, что кажется, будто его нет.
Он протянул мне фотографию. Я с интересом посмотрел на пожелтевшее от времени фото: странный ночной пейзаж Вифлеемской лечебницы под освещенным дневным светом небом... - во всем, что я видел, пряталось что-то другое - я всегда хотел увидеть то, что прячется за тем, что мы видим. Теперь я знал, это - невозможно. Сумасшедшие дома очень тщательно хранят свои секреты.
Конец
Psych., Dr. med. Brown "Bethlem Royal Hospital" (2010)
René François Ghislain Magritte "Империя света" (1954)
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/cilindr/cilindr.jpg)
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/cilindr/bedlam4.jpg)
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/cilindr/bedlam35.jpg)
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/cilindr/svet35.jpg)