Местная Жоп, всегда жутко завидовала импортным Жоп. Эх, живут же люди. Какие там красивые Жоп, продвинутые, цивилизованные. Ва-уууууу. Говорят по-иностранному, слушают музыку иностранную, кушают по-иностранному. А чо знают, а чо могут... Все могут. Эх, не то что - местная деревня.
Но однажды к местной Жоп приехала по культурному обмену импортная Жоп. Помогать цивилизовываться. Гуманизм с демократизмом поднимать и защищать.
Ну щас как нас цивилизует, поднимет и защитит - подумала местная Жоп. Одела самые красивые тряпки, покрасила губки, приготовила замечательный обед из импортных продуктов. Хлеб-соль приготовила, вина купила.
Импортная Жоп не заставила себя ждать. Появилась во всей красе - поверх верхнего - нижнее, морда некрашеная, глаза опухшие. Хлеб сожрала, соль рассыпала, вино из горлышка выпила, икнула, газы выпустила, рыгнула в салат и упала пьяная в стельку. Утром опохмелилась, в театре шуршала гамбургерами, пометила местный памятник, хлопала местную Жоп, по Жоп, требовала пельменей, водки, девок и бани. Искала гуманизм под кроватью и политкоректно цивилизировала местную Жоп, намеками на однополую лав.
Местная Жоп старалась, пожелания исполняла, восхищенно охала, когда надо ахала. Всячески пыталась ублажить и порадовать импортную Жоп. Даже на лав согласилась лишь бы импортной Жоп угодить. Что не сделаешь ради гуманизма. Расставались - обнимались, уверяя друг друга в лав и демократическом гуманизме. Импортная Жоп рвала рубаху на ягодицах и клялась в вечной любви. Ну думает местная Жоп, угодила я импортной Жоп, ублажила. Теперь импортная Жоп в гости позовет, хвалебное слово замолвит перед всем иностранным миром
До следующего утра грезила, пока телевизор не включила. Там импортная Жоп, клеймила позором местную Жоп, упрекая в отсутствии цивилизованности демократизма и гуманизма. Так и сказала на весь импортный мир - нет у местной Жоп шансов стать как все и нечего ей делать среди порядочных иностранных Жоп. Рано. Не доросла.
Так и не поняла местная Жоп, чем импортной Жопе не угодила, чем не уважила. То ли водки мало было, то ли демократичной лавью не доросла.
- Вы уже освободились? - Удивилась Светлана, машинально опуская поварешку опять на голову неподвижного террориста.
- И тебя пришли освобождать. - Радостно улыбнулся. - А ты уже сама освободилась. Молодец.
- Где второй разбойник?
- Его Кузя связывает по рукам и ногам.
- Правильно делает. - Светлана покосилась на неподвижное тело. - Как ты думаешь, его тоже надо связать?
- Мне кажется, он уже никуда не убежит.
- Он того? - Удивилась Светлана и толкнула ножкой безвольное тело террориста. - Уже?
- Однозначно. - Заметив, что начальница начинает расстраиваться, поспешил успокоить. - Да без сознания бандит. Возможно в коме. Не переживай, выживет. Бандиты обычно живучие. Это простому человеку достаточно поскользнуться и голову сломать, а гадов и пуля не берет.
- Тогда лучше на всякий случай крепко связать. У тебя веревки нет?
- Его же ремнем и свяжем. - Подошел ближе и склонился над телом. Не удержался и спросил. - А он тебя не обидел?
- Только попытался.
- А никакую печать не сломал?
- Печать? - Удивилась Светлана, оглядывая свою одежду. - Да нет у меня печати, и одежда в порядке. Только, наверное волосы растрепались. Прическа нормально выглядит? Жаль зеркала нет.
- Все замечательно и без зеркала. Челка на месте. - Действительно, вроде ничего не успел проклятый террорист сломать у начальницы. Надеюсь что Светлана, женщиной, за две минуты не стала. Хотя, что есть женщина, и чем именно она должна отличаться от девушки, остается загадкой. Возможно не наружными, а внутренними изменениями? На первый взгляд и не определишь. Думать надо. Изучать вопрос глубже, шире и дальше.
- Ну как вы, живы? - В проеме возник Кузя, с трофейным автоматом, через плечо. - Помощь не нужна?
- Сами справились. Пошли народ освобождать?
- Уже освободил. - Самодовольно улыбнулся Кузя. - Папаша, ты мне камешек отдай пожалуйста. Вдруг еще пригодится талисман силы и державы символ.
- Может полковнику вернем?
- Была нужда. - Да если я талисман не прихватил, мы бы в жисть не освободились. Тогда хана. Осталась бы Светка без печати, родина Касперского без денег, а я без брата. Тут пожрать ничего нет?
- Тебе лишь бы живот набить. - Буркнула Светлана. - Что вы все про какую-то печать намекаете? Ну-ка, признавайтесь, о чем речь?
- В свое время узнаешь. Молодая еще. Обидишься. - Отмахнулся Кузя, шаря по полкам и стола в поисках съестного.
- А когда я узнаю? - Допытовалась настырная Светлана, не отставая от Кузи с расспросами. - Гадость какая-то опять?
- Кому как. Штука, честно говоря, малополезная. Скорее символ, чем необходимость. Но без печати, девушка никогда не станет женщиной.
- Почему?
- По кочану. Ух, ты супчик остался. По тарелочке вмажем?
- Всем оставаться на местах! - Заорал кто-то в громкоговоритель. - Сохранять спокойствие! Господа террористы, вы окружены! Предлагаю сдать оружие и выходить по одному! Вы получите тюремный срок, но сохраните жизнь!
- Кажется нас идут спасать. - Кузя отхлебнул из кастрюли суп и облизнулся. - Вкусно готовят. Еще бы кусок мяса найти.
- Ты лучше оружие положи на пол, а то с дуру, примут за террориста, потом оправдывайся.
- Логично. - Согласился Кузя и бросил автомат на пол. Раздался выстрел, пуля угодила в люстру, срикошетила в стену и пробила бачок с супом.
Одновременно с выстрелом, в комнату ворвались люди в масках, обвешанные бронежилетами, гранатами и автоматами. Мы вздернули руки в потолок, но бойцы, возможно приняли нас за пособников террористов и принялись выкручивать руки и заламывать ноги.
Никто не успел даже пикнуть, как оказались распластанными на холодном мраморном полу.
- Эй, ребята мы свои! Гитлер капут!
- Заткнись паскуда! Я те дам Гитлера! - И кулак бойца въехал в бок, отбивая желание дискутировать с освободителями.
Один из бойцов, прижал к губе микрофон.
- Первый, я третий. Операция завершена. Террористы обезврежены. С нашей стороны потерь нет. Как слышно? Прием.
- Молодцы ребята. Выводите преступников по одному. - Раздался до боли знакомый голос.
- Господин старший полковник, это мы! - Заорал, невзирая на приказ молчать. - Мы сами освободились! Дайте команду нас отпустить, а то больно очень!
- Василий, это ты? - Удивился голос в микрофоне.
- Так точно. Все трое лежим на полу, захваченные вашими блин, доблестными бойцами. Что-то долго освобождали от террористов. Пришлось самим немного поучаствовать. Мы на кухне, все втроем
- Отпустите троих. - Приказал старший полковник Перский. - Это наши. Вы в порядке? Живы, не ранены?
- Не дождетесь. - Пробурчал Кузя, с тоской наблюдая, как вытекает суп из пробитой кастрюли. - Хоть бы покормили в награду.
- Невероятно. - Восхитился в громкоговорителе голос старшего полковника. - Не успели уйти на задание, как тут же начали работать. Третий, как слышишь?
- Первый, слышу вас хорошо. Прием.
- Снять показания и накормить товарищей. А потом без очереди на самолет. Лично проконтролируйте.
- Есть на самолет.
Летят самолеты - Привет Мальчишу. А нам в облом. Запихали в узкий, длинный чрев огромного фюзеляжа, рассадили по три в одном ряду. Сунули в руки по пластиковому подносу, с пластиковой курицей, пузыристой отравы налили в стакан и отдыхай Вася. Летим без приветов.
Кузя со Светкой от волнений и переживаний, стрескали обед и уснули, а я ворочался-ворочался, крутился - вертелся, но так и не смог прикрыть усталых глаз. Решил думать и глядеть в круглое окно.
За окном пустынный пейзаж. Где-то под крыльями самолета, лежат как тундра, ослепительно-белые облака. На далеком горизонте красное солнце пытается греть и светить. И все любоваться больше нечем. Ах, да. Вверху звезды. Чужие цивилизации. Далеко-загадочные.
Мне кажется, что на далеких звездах нет никаких монстров и мутантов. Живут типично-обычные мы, и занимаются точно такой же ерундой. Едят, спят и размножаются. Это в свободное от работы время. А днем, как и мы тупо ходят на службу, немного воюют между собой, пашут чернозем планеты тракторами и мотыгами, да вздыхают о тяжелой доле.
А вечерами у муравейника, затягиваясь струйкой бамбукового дыма, пялят глаза-перископы в безоблачное ночное небо и завидуют нам. Вот типа, где счастье, не то что у нас. Живут же гуманоиды, жизнью наслаждаются. Построили коммунизм с капитализмом и в хобот не дуют.
Короче, они нам завидуют, мы им платим тем же. Хорошо, где не нас, а мы их всех. И возможно у инопланетян есть инопланетная любовь. Со своими прибамбасами и заморочками.
Например любовь приспособленная к большой гравитации, или к метановым снегам. А то и осуществляемая, на сверхсветовых скоростях. Вжик - встретил, бац - влюбился познакомился, бум - и кончилась любовь, промчавшись фотоном.
И счастье у них свое, инопланетное. Своеобразное. С ног на голову, или вдоль по Питерской. А действительно, что есть счастье? Когда вкусно поел? Приземлено. Хорошо выспался? Обыденно. Или как некоторые тетки брешут - что у них душа от счастья запела и по телу пупырышки?
Мало ли от чего по телу пупырышки появляются? Мурашки бегут. Мне кажется. Что к счастью, это не имеет никакого отношения. Это братцы физиология. Не может быть, чтоб счастье как ферромоны в организме вырабатывалось. Не гормон это, и даже не наркотик. Нечто глубже. Загадочнее.
Обычно, что был счастлив, узнаешь после того как им немного побыл. Счастливым. Я вот точно знаю когда был счастливым. Когда с Кузей несколько джней жили на берегу речки и питались одними бананами. Тогда я был однозначно счастлив. А почему? Греха и любви не знал. Молодой был. Неопытный.
Кстати грех и любовь всегда рядом бродят. Ибо через грех, познается любовь. И наоборот. Через любовь познается грех. По крайней мере - первородный.
Еще бы уснуть. Совсем хорошо.
- Вам что ни будь принести? - Проворковала смазливая девушка в крохотном переднике на коротенькой юбочке. - Газеты не желаете почитать?
- Ну я даже и не знаю...
- Он читать не умеет. - Вмешалась, внезапно проснувшаяся Светлана и опять прикрыв глаза, недовольно пробурчала. - Не мешайте нам спать.
- Извините.
Прелестное девичье создание, фирменного стиля, исчезло за креслом, оставив в глубоком недоумении.
Продолжение истерической ремарки.
Итак - воевали всегда, везде и все. Может быть Жопйцы воевали чуть-чуть чаще, упорнее, злее. Резали отчаяннее. Но мы не виноватые. Когда живешь на ограниченной площади, конфликты неизбежны. А гадкий климат? Зима, весна, лето, осень? Урожай один раз в год! А если погода не задалась, погода нагадила и выдался неурожайный год? Поневоле отправишься грабить соседей, если жена недовольно бурчит, и дети пищат от голода.
Учтите - первые воевать научились другие. Жопйцы невиноватые. Пока они сидели в Гималаях и рядом, другие народы успешно развивались в благоприятной обстановке. Там тепло, там яблоки. Место немного для раздольной кочевой жизни, но если заниматься аграрными работами, земледелием, иметь свой небольшой огород, плодовый сад, прожить можно. Веник посади - и он заколосится яровыми.
Вопрос с едой отпал, но руки и голова еще не освободились от нудного однообразного труда. Кому-то очень умному пришла в голову гениальная мысль. Не убивать побежденных врагов и истреблять чужое семя под корень, а брать врага в плен и использовать в качестве бесплатной дармовой силы. Мы - типа гуманисты, врагов не убиваем, а дарим жизнь, требуя взамен самую малость - его бескорыстный труд на благо победителя. А если брать в плен весь народ, племя, семью с бабами, тещами и детьми, дать рабам возможность сохраняться и размножаться, то получаем неограниченный источник дармовой рабочей силы! Главное самому в рабство не залететь.
Гениально! Вперед к рабовладельческому строю! Мы возьмем на себя тяжелое бремя - руководить и думать, а рабам оставляем все кроме личной свободы. Почему собственно нет? Кругом толпы голодных дикарей, отсталых варваров. Мы им привносим цивилизацию, трудовую занятость, уверенность в завтрашнем дне, (копать тебе Вася, не перекопать, до конца жизни хватит), обеспечиваем едой, одеждой и развлечениями. Будешь Вася хорошо копать - получишь бабу на ночь. Чем не жизнь? Руки заняты, - голова отдыхает и мечтает о призрачной свободе, которая в действительности никому не нужна...
И сразу началась развиваться цивилизация, культура-литература, изобразительное искусство, прикладные и прочие науки. Общество разделилось на классы, сословия и прослойки. Раньше-то как было? Просто и наивно. Мудрый Вождь племени, шаман или колдун, пара-тройка приближенных и все. Равноправное племя копает дружно яму, или пасет овец на бескрайних пастбищах. Хочешь заниматься наукой, выкраивай время, в личное время. :)). Сделал дело - отдыхай смело. Ха-ха. Почти все равны. Золотой век.
Что ж вы стоните? Стенаете и мечтаете об упущенном рае? Что ж вам гадам не нравилось? Чего начали развиваться? Телевизеров возжелали? Прокладок и жвачки? Восьмичасовой рабочий день? На хрена тебе отдыхать козел, если на работе не перетрудился? Конечно, валяться на диване и тупо переключать телеканалы лучше, чем вкалывать. Видимо этим и руководствовалось юное человечество. Свалить нудную, тяжелую и грязную работу на чужие плечи. Мы - гениальные интеллектуалы, озабоченные глубокой мыслью, нам копать не положено. Рады всей душой, но несем на плечах, тяжкое бремя думать, возлегая на диване, и страдать за человечество. Вы работайте, а мы придумаем - Свободу, Равенство и Братство, для всех униженных и оскорбленных. С нами любимыми во главе толпы.
Возвращаемся к рабовладельцам. Вывод. Первые рабы появились у мирных землепашцев. Земли много, а пахать некому.
Рабов много - жизнь удалась. Теперь если ты рабовладелец и господин, появляется возможность заниматься любимыми делами. Вначале используешь плотские утехи - рьяно увеличиваешь поголовье рабов, вкалывая днями и ночами на рабынях, пьешь литрами вино, жрешь в три горла лакомства, ходишь в тернии и сауны, участвуешь в коллективных оргиях. Некоторые товарищи, при хорошем здоровье и недалеком уме, плотски удовлетворяются до конца жизни. Про них говорить не будем, позавидуем.
Нас интересуют другие. С горем от ума и безделья. С возрастом некоторым господам, плотские удовольствия не приносят былого удовлетворения, появляется отдышка, импотенция и скука. Начинаются искания, метания и поиск других развлечений. Одолевают болячки и грустные размышления о несправедливо устроенном мире. Если здоровье и жена хорошая - будешь счастливым, а если - увы, поневоле уйдешь в философы.
Тем и проблем громадное количество. Отцы и дети. Мужчина и женщина. Человек и общество. Почему я бедный и несчастный, а сосед богатый и здоровый? Несправедливо. Есть ли жизнь на Марсе? Одинок ли человек во вселенной? Кто нас сотворил? Зачем? Наши первоочередные цели и задачи? Вопросов бесконечное множество, а голова хоть и большая, но трещит по швам. С горечью осознаешь свое превосходство над суетящейся толпой. Мы другие. Мы - соль, перец и сахар для окружающих Хамов Сапиенсовых. Как можно, похабно заниматься любовью каждый день, когда не познаны вопросы мирозданья? Плебс - цедит сквозь зубы потасканный жизнью доморощенный философ, отчаянно завидуя потенции беспечной молодежи.
Когда свободны руки и мысли не захвачены вопросами выживания, занимаемся праздными проблемами. Теоретическим гуманизмом, виртуальной защитой пчелок и мышек. Ищем ответ на риторический вопрос - равен ли раб хозяину? Извините, извините, конечно же нет, так теоретические предположения из абсурда.
Почему бы равным, сиречь - рабовладельцам, не управлять государством вместе? Одна голова хорошо, но если больше мудрых голов возможно лучше. Чем один хозяин рабов, хуже - лучше, другого хозяина рабов? Теоретически права равны, следовательно, мы обязаны управлять вместе, или по очереди. Мы - хозяева рабов, есть правильный демос. Главная часть общества, его столп, опора. Естественно мы - рабовладельцы, обязаны управлять государством. Чтобы обидно не было. Всем хозяевам рабов - равные права.