Однажды после очередной встречи со Скорцени я задержался с музыкантом и солисткой на верхней площадке Замка, а Владимир Аврамович, не желая мешать нам, спустился вниз. Через десять минут выхожу на улицу - за столиком возле наружной двери сидят Скорцени и молодой смуглый мужчина. Где-то я его раньше видел, но с ходу не могу вспомнить, когда и где. Может быть, спортивная или общественная работа сводила, может, ещё что-то.
- О, знакомая физиономия! - восклицаю с приветливой улыбкой. И начинаю вдруг понимать, что не так давно видел портрет этого человека в одной из городских газет и статью о нем - новом помощнике председателя исполкома по социальным вопросам и культуре. Понимая с полной уверенностью, что теперь-то всё вспомнил точно, однако продолжаю общение в прежнем ключе. Он тоже улыбается открыто и дружелюбно и, видимо, тоже пытается вспомнить меня, но ему сделать это ещё труднее, поскольку ежедневно приходится контактировать с десятками людей.
Скорцени представляет нас друг другу.
- Велков,- говорит незнакомец и протягивает руку. - Василий Михайлович.
Вполне естественно речь заходит об "Аккерманских байках", и Велков приглашает заглянуть к нему в приемный день, ближе к вечеру и обещает рассказать кое-что о своей длительной спортивной поездке в США. Случались и там забавные истории, есть что вспомнить.
- Непременно зайду, - говорю я. - И книги свои подарю.
- Спасибо, спасибо.
Вспомнили к слову мэра, мой визит к нему и его предложение звонить или прийти, если у меня появится такая необходимость.
Трогаю Скорцени за плечо в знак того, что здесь надо обратить на мои слова особое внимание, и говорю четко и размеренно:
- Две встречи с Афанасием Демьяновичем состоялись прошлым летом. Заметьте: с тех пор прошел целый год. И за всё это время я ни разу не обратился к Лукьянову с личной просьбой.
- Ну что ж ,- отвечает Скорцени рассудительно, - значит, пока не было такой необходимости. Вот приспеют "Аккерманские байки" - тогда любая помощь дорога будет.
ВЕЧНАЯ ИСТИНА
Как говаривал некий вождь всех времен и народов, кадры решают всё. А иногда - всё и всех. Подобно тому издателю из анекдота, который предложил пришедшему к нему писателю выбросить из его романа все последние главы.
- Что вы! - ужаснулся писатель .- У меня же не сойдутся сюжетные линии!
- Сойдутся, - заверил издатель. Выбросил добрую треть рукописи и на последней странице дописал: "А наутро их всех нашли в овраге в белых тапочках".
Вечная истина об историческом значении личности: мужик правит лошадью, правитель правит народом, сатана правит бал в Божьем царстве.
* * *
Всё решают кадры. Одного руководителя нашего литобъединения "порешили" прямо на глазах у городских литераторов.
Пришли на очередное заседание два кадра. Один представительный, светлые волосы с курчавинкой. Другой и ростом пониже и на вид неприметней - вроде бы сопровождающий и как бы подчеркивающий своим присутствием значительность первого. Кто-то из литобъединенцев потом предположительно говорил, что этот первый - никто иной как третий секретарь горкома, шеф отдела идеологии.
- Кто у вас руководитель литобъединения?- спросил светловолосый с курчавинкой у сидящей вокруг большого стола пишущей братии.
- Волжаев, - сказал кто-то, указывая на Киму.
- Он больше не руководитель, - заявил строго кучерявый, -выбирайте другого.
Волжаев сидел, опустив голову, и смотрел на зеленое сукно библиотечного стола. Он понял, что эти два кадра пришли по его душу и что всякое сопротивление бесполезно. Да и что можно сказать в свою защиту, если позволяешь себе основательно заложить за галстук, а потом ещё мотаться по всяким служебным кабинетам и качать права.
~ Какие будут предложения? - спросил кучерявый. - Кого выдвигаете на должность председателя объединения?
Кто-то назвал Илью Васильевича Кабаци, кто-то поддержал его кандидатуру. Проголосовали, утвердили.
И вот ведь что самое забавное: давно уже нет на слуху тех руководящих кадров, а Илья Кабаци всё ещё занимает доверенный ему пост. И получается, что в случае надобности его теперь и снять некому.
"НА ВАС СВАЛЯТСЯ ДЕНЬГИ"
В середине апреля супруга показывает мне свежий номер "Торнадо" с гороскопом.
- Водолей, смотри. "Девятнадцатого на вас свалятся деньги".
- Какой это день будет?
- Среда.
А я как раз этими днями собирался позвонить Скорцени, одному из главных героев "Аккерманских баек", и показать макет книги в натуральном виде - триста пятьдесят страниц, красивая обложка, замечательные отзывы. Супруга знала об этом.
- Хорошо, - говорю. - Сегодня воскресенье, день прошел. Завтра понедельник, день тяжелый - переждем. А вот во вторник вечером позвоню Скорцени и попробую договориться о встрече на среду. Как раз девятнадцатое будет, вот деньги и свалятся.
Шутил я, конечно, однако подумывал про себя: "Чем черт не шутит. Может, в самый кон и попаду."
Восемнадцатого занялся беседкой для винограда, выждал до вечера и позвонил Скорцени на его мобильный телефон.
- Здравствуйте, Владимир Аврамович. Самарцев.
- О, Самарцев! Давненько не слышал вас!
- Всю зиму, - говорю, - пахал, как папа Карло, подгонял "Аккерманские байки". Теперь вот закончил. И вообще, есть хорошие новости, могу кое-что показать.
- Так давайте, - говорит он, - как-нибудь встретимся. Посидим, попьем кофейку. А сейчас я в дороге.
- Как в дороге? - не понял я, потому что слово "дорога" воспринялось мной как некий образ: ну, "дорога жизни", "дорогу осилит идущий" и тому подобное.
- Да я сейчас на трассе, - посмеялся Скорцени, - из машины говорю.
- Ясно. Не врубился я с ходу... А завтра мы не могли бы встретиться?
- Давайте попробуем. Позвоните мне где-то после обеда.
На другой день я заканчивал беседку. И так завозился, что обедал в три. Позвонил около четырех - молчание. Правда, вскоре Скорцени ответил, но как-то без особого энтузиазма.
- Знаете, - сказал он, - у меня только что была редактор из "Торнадо"... Вы помните, прошлой осенью одна женщина просила меня помочь ей с изданием её книги?
- Алла Теофиловна? - спрашиваю. - Лозовская?
- Да, она... Я обещал помочь, её долго не было... Сейчас она куда-то на время уехала, её нет в городе. А редактор говорит, что теперь можно перечислить обещанную мной сумму на указанный счет.
- Да, да...- говорю я то ли сочувственно, то ли растерянно.
- Правда, теперь, - говорит Скорцени, - расценки за прошедшее время повысились, но уж раз я обещал - надо оплатить.
Потом он сказал, что сегодня наша встреча, видимо, не состоится. Ему надо ехать куда-то по делу, да и вообще сейчас очень ветренно, лучше отложить до завтра. Я понял, что ему требуется вполне естественный тайм-аут. Время для мягкой посадки на скамью запасных.
Так и не свалились на меня деньги в означенный день. Ошибочка в небесной канцелярии вышла. Но зато какое "роковое" совпадение произошло - нарочно не придумаешь. Это надо же было двум давним соискателям сделать свой очередной ход в один и тот же день. Чудеса да и только.
А впрочем, какие тут чудеса. В подобных ситуациях я всегда крайний.
* * *
Ах, Скорцени, Скорцени... Мой боевой патрон, ещё недавно сиявший солнечным латунным блеском, вдруг потускнел прямо на моих глазах. Потускнел патрон главного калибра и выпал из обоймы. Вслед за ним начали тускнеть два патрона среднего калибра. Я отложил злосчастную обойму до лучших времен и стал думу думати. Прикидывал так и сяк, но всё равно получалось, что целиком всю книгу я издать не смогу. Надо делать обрезание.
ОБРЕЗАНИЕ
Сначала я хотел отрезать хвост и оставить собаку. Однако, при размышлении здравом, поступил наоборот: отрезал собаку и оставил хвост. Собака убежала зализывать рану, хвост остался, благодарно повиливая всем телом. Он перед вами - "Байки про спонсоров".
АНАТОЛИЙ ТИЩЕНКО
Небольшая забавная историйка из моего скромного опыта.
Летом девяносто седьмого подгонял я свою "незавершенку". Предстояло подготовить и провести парочку встреч в библиотеке и небольшом преподавательском коллективе, написать автобиографию для краеведческого музея, найти спонсора. Точнее - сделать такую попытку, не больше. На большее не рассчитывал.
- Ты думаешь, это просто? - говорил мне Илья Кабаци.- Думаешь, зашел, поговорил и всё?.. Нет, дорогой, так ты ничего не получишь. Надо ходить, напоминать, просить.
Мне-то как раз ничего этого делать и не требовалось. Однозначно. Я давал себе ради спортивного интереса один-единственный шанс и на этом временно завязывал.
С потенциальным спонсором, директором комбината хлебопродуктов, сначала вышла неувязочка: в приемный час его не оказалось на месте. Тогда я оставил секретарше заранее надписанные две свои книги, сказал, что завтра позвоню и улетел с легкой душой.
Телефонный разговор получился. Деловой, конкретный и, самое главное, по-человечески доверительный и откровенный.
~ Так вот кто такой Самарцев!- говорил Анатолий Петрович, посмеиваясь и чуть ли не с радостным удивлением. - А сколько нужно гривень для издания книги?
~ Средней, страниц на сто - в пределах тысячи. А для небольшой - двести или триста.
Тищенко рассмеялся.
- Ну, это для нас вообще не деньги! Позвоните через три месяца, когда у нас пойдет хлеб нового урожая. Тогда со средствами будет посвободнее, что-нибудь придумаем.
Через три месяца встретил знакомого с комбината. Удручен, жалуется. Хлебозавод не покупает у них муку, дела всё хуже, денег нет даже на зарплату.
Я посчитал неудобным обращаться к Тищенко в такой ситуации и звонить не стал.
ЮРИЙ КИРЬЯНОВ
Знал я Юрия Михайловича давно, хотя и не очень близко. Как-то встретились в городе, постояли, новостями поделились. Я надписал ему две свои книжки, он, директор винзавода, пригласил как-нибудь заглянуть к нему на работу.
Однажды заглянул. Он похвалил мои книги, сказал, что особенно его тронули страницы из поэмы "Судьба" - память о давних годах в Саратове. Кирьянов-то, оказывается, из тех самых мест, мы-то с ним, оказывается, земляки. Может быть, в одни и те же вечера по одним улицам с девочками гуляли. Ах, юность ушедшая, времечко золотое...
Пришел начальник цеха розлива, кто-то из бухгалтерии подписать бумаги. Дела, дела...
Когда остались втроем, Кирьянов сказал начальнику цеха, что сейчас уезжает, а вот нашему аккерманскому литератору надо для торжественного вечера городских писателей дать семь бутылок по 0,7 хорошего марочного вина. Про вечер и вино хозяин кабинета придумал сам, сделал подарок.
А вот некоторым другим авторам здесь, словно на "Поле чудес", призы выпали повесомее. Владислав Мисюк получил средства на издание своей книги "Легенды Бессарабии", а Семен Бобров - на первый номер журнала "Луч Аккермана".
НАШ ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ - человек, охраняющий чужое тело.
ИДЕОЛОГ - человек, спасающий чужую душу.
ХУДОЖНИК - человек, творящий для чужой души ради спасения собственного тела.
ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩИМ
Стучите - и откроется. Если не открывается - стучите снова и снова. И не удивляйтесь, если откроется и вас спустят с лестницы.
ЧТОБ Я ТАК ЖИЛ
Такое название получила моя первая книжка. Но как она появилась на свет, на какие, извините, шиши?..
Долго я обдумывал композицию книжки, отбор материала и особенно - возможные источники финансирования. Были только небольшие сбережения и кое-какие взносы близких родственников. Но для решения проблемы требовалась сумма значительно большая. Позвонил редактору местного радио Желтоновской. Она как бывший корреспондент "Советского Приднестровья" могла знать сотрудников типографии, могла позвонить им и узнать, сколько же приблизительно будет стоить издание небольшой книжки. Она отозвалась с готовностью, она уточнит. Кстати, Наталья Михайловна была единственным человеком на моем юбилейном вечере, которого я пригласил, не будучи знакомым, по телефону, и только при той встрече нас представили друг другу. В разгар нашего торжества, поднося мне розы, она во всеуслышание заявила: "Мне стыдно, что я до сих пор ничего не знала об этом человеке".
Через несколько дней Желтоновская позвонила мне и поделилась добытой по своим каналам информацией. Я поблагодарил, попрощался, призадумался: таких денег у нас не было. Супруга сидела на диване, её младшая сестра Нина Горшкова, приехавшая к нам из Сибири отдохнуть на юге, стояла перед зеркалом и поправляла прическу. Она слышала мой телефонный разговор и ту страшную цифру в купонах, которую назвал я Ларисе.
- А сколько это будет в рублях? - опросила Нина. И когда Лариса прикинула, сколько же, Нина спокойно, не отрывая взгляда от своей зазеркальной прически, сказала: - Я проспонсирую эту книгу.
Вскоре после её возвращения в Сибирь необходимая сумма была у меня на руках. Как говорится, не думал и не гадал.
* * *
Вторая книга, "знаменитая" "Фантаста", была побольше первой и требовала соответственно. И снова были наши скромные сбережения и взносы, которые сделали наши скромные родственники: Нина Горшкова, Людмила Максимова, Татьяна Солманова, Виктор Лопырев.
НЕЗНАКОМКА ИЗ АРГЕНТИНЫ
В начале октября девяносто девятого весь город, казалось, только и говорил о певице, которая ненадолго приехала на родину из Буэнос-Айреса. Замечательный голос, приветливая улыбка, скромность и открытость. То она выступила в каком-то коллективе, то приняла участие в бенефисе трех артистов Центра культуры и досуга, то предстала там же во всём блеске таланта на своем сольном благотворительном концерте. Арии из опер на испанском и итальянском, русские романсы, чудесный прием благодарной публикой...
Стадо ясно, что я со своей новой книгой об аккерманцах не могу, не имею права пройти мимо такой интересной землячки.
Когда я впервые дозвонился до известного писателя Шелудякова, Александр Григорьевич предложил встретиться 12 октября. Пара дней до этого срока ещё была в запасе, я позвонил Светлане Волосенко, той самой незнакомке из Аргентины, чтобы задать ей несколько вопросов. Узнав, о чем идет речь, она сказала, что мы могли бы встретиться. Я согласился. Она подумала и назвала день - 13 октября. Такой вот неожиданный дуплет: две интересные встречи в два дня подряд.
В ночь на тринадцатое заметно похолодало, утром по всему городу метался резкий порывистый ветер. Мы зашли в одну из библиотек, где я всегда мог рассчитывать на приют, и уединились в тихом уголке читального зала за отдельным служебным столиком. Сидели напротив друг друга, смотрели театральные программки с её участием, старые и новые фотографии. Она полистала одну из подаренных мной книг, прочитала "Прости меня, чернильный мой собрат" и отметила самоиронию и внутреннее напряжение. Взяла мой листок с нотами романса "Только след на снегу" и негромко пропела первую строку. Заинтересовалась, оставила себе. А голос-то у неё, голос... Красивый, сильный, запоминающийся. Услышав его однажды, уже не спутаешь ни с каким другим.
Поет она с детства. После окончания музыкальной школы был Киевский институт культуры. Затем работала в Одесском театре оперы и балета. Новые поиски своего места под солнцем привели её в Москву: театр "Композитор", варьете отеля "Метрополь", гастроли в Турции. Довелось испытать и попробовать всего. И когда уже она ничего не хотела, её пригласили в московский мюзик-холл, с которым и состоялись гастроли в Аргентину. Сейчас она солистка театра "Колон" в Буэнос-Айресе. У неё открытая улыбка и теплый взгляд, но в то же время чувствуется, что она может быть собранной и жесткой. Видимо, школа жизни след свой оставила.
- Может быть, какую-нибудь забавную историю припомните?
- Забавную?.. Мой папа был военный, служил в Германии. Я родилась в Дрездене, и потому мама иногда называла меня в шутку немкой. И вот вдруг выясняется, что в Аргентине при оформлении документов национальность гражданина определяется по месту его рождения. И теперь в Аргентине я гражданка Украины, а по национальности немка.
Светлана, видимо, вспомнила, что я говорил о приглашении Набокова, и спросила, смог ли я тогда съездить в Москву или нет. Я улыбнулся, откровенно выказывая тем самым явную нехватку зубов и средств на их протезирование.
- А вы ещё сомневаетесь в этом?.. Вот маленькое стихотвореньице, как бы автошарж, оно прояснит всё полностью. Послушайте.
Я восходил на жизненный пригорок,
Прикидывая смело, наугад:
Проснусь я знаменитым где-то в сорок.
Не беден буду, хоть и не богат.
Но вот уже за жизненный бугор
Перевалил мой горделивый взор,
И понял я, увидев наши нивы,
Что надобны крутые коррективы.
Не будет, право, никаких наград
И почестей ни за какие тыщи, -
Проснусь я знаменитым в шестьдесят
И удалюсь - прославленным и нищим.
Светлана помолчала в тихом раздумье и спросила:
- Вы когда собираетесь издать "Аккерманские байки"?
- Будущим летом, - ответил я небрежно.
- И какая сумма вам для этого понадобится?
- В зависимости от объема книги и тиража - тысячи полторы или две.
- Гривень?
- Да, гривень. Слава Богу, что пока ещё не долларов.
Она опять помолчала, подумала и затем произнесла негромко, глядя мне в глаза:
- Не хочу говорить об этом раньше времени, но мне кажется, что я смогу... надеюсь, вы понимаете, о чем я.
- Надеюсь, что догадываюсь, - ответил я. - И как бы ни складывались в дальнейшем обстоятельства - спасибо на добром слове.
Потом заглянули мы в семейный кабинет Солодуновых. Я познакомил всех, достал из портфеля магнитофон и прокрутил две своих песни в исполнении Цуркана. А когда вышли на улицу, то постояли ещё минутку на порывистом аккерманском ветру, улыбнулись друг другу, и неумолимые ветры судеб разметали нас.
НАШ ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
Баран смотрел на новые ворота и ни бе, ни ме. Индюк думал о нём: "Словам тесно, а мыслям просторно..."
Однажды Шакалу перепала кость со стола царя зверей - Льва. На другой день Шакал мотался по всему зверинцу и вопил:
- Да здравствует монархия!
Долго размышлял Ишак над возможным девизом своих серых упертых собратьев - ничего не приходило в голову. И вдруг он непроизвольно заорал, и девиз в тот же миг сам собой родился: "Выше голову! Шире глотку!"
"УМИРАЙ НЕТУ"
Маленький эпизод из книги Арсеньева "В дебрях Уссурийского края". Тот эпизод, где неграмотный гольд Дерсу Узала размышляет о способности Арсеньева делать в тетради путевые записи. Кажется, целую жизнь назад читал об этом, а вот и теперь память хранит слова мудрого скитальца-охотника. Не могу поручиться за точность каждого слова, но за смысл - стопроцентно.
- Вот я говорю слово, - сказал Дерсу Узала, - его летит и умирай. Вот я кричу слово - его дальше летит и тоже умирай. А слово, какое пишешь - умирай нету.
Этот непосредственный и немного наивный сын тайги в чем-то прав.
Написанное слово не умирает. Рукописи не горят. Мысль не исчезает бесследно.
ВАСИЛИЙ ДИДЕНКО
Впервые эту фамилию услышал я от Ильи Кабаци, когда мы готовили к выпуску альманах "Литературная Бессарабия". Положение со средствами на издание было сложное, и мы пошли на менее затратный, но более трудоемкий вариант. Кабаци искал деньги, я же готовил матрицы для тиражирования на ризографе в частной фирме "Владимир", каждая из сотни страниц прошла через мои руки десятки раз. Сначала в процессе литературной правки, а затем при разметке, раскрое, склейке всех листов и рисунков. Намучились мы сверх всякой меры, но альманах городу и всей Бессарабии подарили.
Не помню, какой была материальная помощь от Василия Дмитриевича, но прекрасно помню, что на том этапе для нас был дорог каждый червонец.
Со временем фамилия Диденко стала для меня знакомой и привычной как и название СП, директором которого Диденко является - "Удимис". Это СП помогло увидеть свет книжке Вячеслава Минаева "Современные сказки и притчи". Если не ошибаюсь, вот уже в шести номерах журнала "Орфей" можно увидеть привычные строки: "Редакция выражает благодарность швейному предприятию СП АОЗТ "Удимис" за помощь в подготовке выпуска".
Да, кстати. Василий Дмитриевич уже дважды стал и моим спонсором. Первый раз - через "Литературную Бессарабию", где опубликован мой рассказ "Про секс - ни слова!". И второй - через "Орфей" с моей поэмкой "Знаки зодиака".
Славный, достойный уважения вклад.
СЕРГЕЙ СОКОЛОВСКИЙ
Лет десять назад работал я в одной небольшой "конторе", где можно было в свободную минутку сыграть партию-другую в шахматы. Несколько человек играли довольно прилично и среди них на одном из первых мест устойчиво держался Сергей Соколовский. Случалось так, что иногда мы не встречались за шахматной доской целую неделю, и тогда он приходил ко мне и приглашал в свой кабинетик.
- Анатолий, идем сыграем пару партий. Ты знаешь, когда я несколько дней подряд играю с другими партнерами, то начинаю замечать, что теряю форму, играю хуже. Идем, идем...
Потом по всем предприятиям пошли сокращения, мы разлетелись кто куда. Потом я стал пенсионером, а он директором малого предприятия "Атлантик". В шестьдесят лет я провел юбилейный творческий вечер - он обещал быть и не смог. Встретились как-то на улице, когда я уже издал первую книжку и нес в типографию рукопись второй. Он поздравил и пожелал дальнейших успехов. И дальше, как в шахматной партии, наши ходы ещё несколько раз чередовались, но Сергей Александрович, уже будучи дважды спонсором другого автора, предпочитал играть со мной на ничью. Я ему в этом не мешал.
СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ
Встреча с Моцартом
Однажды в Зальцбурге, а может статься, в Лилле
Живого классика на встречу пригласили.
Сальери умилился: - Боже мой!
Вы посмотрите: классик - и живой!
Встреча без галстуков
Снимая свитер и сапожки,
Смеялся комик: - Ё-моё!
Опять встречают по одежке,
А провожают без неё!
ОТЕЦ ПАВЕЛ
То ли цепь удивительных совпадений, то ли предначертание свыше свели меня со священником Павлом Петровичем Полещуком, и крестил он меня безвозмездно во имя Отца и Сына и Святого Духа. У меня несколько необычные отношения с Богом, "бесцерковные", однако смею утверждать, что "Бог сущий на небесах" действительно существует. Только Он далеко не таков, каким Его мы себе представляем, и открывается нам лишь в такой мере, в какой мы способны Его воспринять и понять.
В связи с этим утверждением дарю отцу Павлу, своему скромному спонсору и всем заинтересованным читателям простенькую притчу, плод собственного досужего вымысла.
Заблудился некий человек в незнакомых землях. И пришел он в болотистую местность, где на каждом шагу клоака мерзких тварей. Едва оттуда выбрался, как попал в дремучий лес, в страшный вертеп беснующихся демонов. Кое-как спасся от них, убежал - и оказался в мертвой каменистой пустыне, где прах и тлен. А когда из пустыни вышел - снова в клоаку ступил. Так и блуждает безвыходно.
Был бы с нами Иисус Христос, растолковал бы значение сей притчи. Незнакомые земли - это весь окружающий нас физический и психический мир. А клоака мерзких тварей, вертеп беснующихся демонов, каменистая пустыня, где прах и тлен - это соответственно наши грязные мысли, наши необузданные страсти, наши окаменевшие догмы.
СНЫ НА ГРАНИ ПРОБУЖДЕНИЯ
/18 февр.2000г., 5ч. утра/
Не ради ереси или уличения мы вопрошаем, но ради истины.
Пробудился с явным ощущением необычной находки. Идея была прозрачна и ясна, оставалось только выразить её в наиболее подходящей системе слов и образов. Поднялся, включил самодельный ночник, стал писать. Получилось вот что.
1. Запустил Бог самую первую пробную душу к земле, показал ей то, что ожидает её в мире бренном, и сказал: "Из ничего ты создана и ничем ты станешь. Пойдешь ли на Землю ради возрастания твоего чрез муки или разрушения в ничто просишь?" Пробная душа выбрала небытие и была разрушена. И вторая не пожелала земных даров. И третья. И носился Дух Божий над водою, и была земля безводна и пуста.
2. И воскликнул оскорбленный Бог: "Да будет свет!" И началось сотворение света и тверди небесной, трав и злаков, тварей и человека. Соблазнил-таки Господь какую-то душонку эдемским садом и властью над всеми тварями земными. О плате за свой первородный грех душонка тогда не думала. Вернее, подумала, но как-то по-человечески легкомысленно: "Авось обойдется".
3. Объявление в эдемском саду: "Двое голых ушли из дома и заблудились. Просьба не искать."
4. Долго бродил суровый Дант кругами ада, устал душой и телом, утомился духом. Заглянул для поправки здоровья и укрепления духа в рай. Там отдыхали от земных трудов и скорбей несколько сотен святых, несколько тысяч праведников и резвились сонмы безгрешных младенцев. После страшного суда вернулся Данте на Землю и нашел на обугленной планете табличку: "Все ушли в ад".
РУКА ДАЮЩЕГО
Не претендуя на широкий обзор, назовем пока лишь тех спонсоров, которые вольно или невольно "засветились" и попали в поле нашего зрения. Вот они:
АДЫРОВ Н.С. КИРЬЯНОВ Ю.М.
ГОНЧАР В.А. ЛУКЬЯНОВ А.Д.
ГОРШКОВА Н.П. МАНКЕВИЧ В.А.
ДИДЕНКО В.Д. ОНИЩЕНКО И.П.
ДИМОВ И.Ф. СВЕТЛИЧНЫЙ В.Ф.
ДМИТРИЕВ А.Н. СОКОЛОВСКИЙ С.А.
КАРЯКИН А.В. ХМЕЛЕВСКИЙ Н.Т.
КИБКАЛО Т.А. ШЕВЧЕНКО В.Н.
Издатели и авторы сердечно благодарят их и желают успехов, доброго здравия, удачи. "Аккерманские байки" всецело присоединяются.
НАШИ ОБЪЯВЛЕНИЯ
Минздрав, минхарч, минспирт предупреждают, что они за нас не несут.
Возобновило работу похоронное бюро "Изменим жизнь к лучшему".
Имеющий - да услышит.
ЭПИЛОГ
С одной стороны - мне вроде бы и не очень везло на спонсоров. Но с другой - получил я от моих спонсоров бесценные подарки признания.
Журналист Виктор Соколов пишет о моем творчестве, что это "заметное явление в литературе".
Киевский писатель Павел Наниев благодарит за книги: "Глубина мышления, зрелые художественные образы... Спасибо огромное!"
Московский писатель Платон Набоков звонит: "Вы -большой писатель. И не надо скромничать и представлять себя провинциалом..."
Сегодня, как и два года назад в исполкоме, я снова играю ва-банк и выигрываю. В любом случае, при любом раскладе.
Гей, панове! Сбросимся нашими талантами и подарим родному городу "вечную" книгу! Не будем перекладывать на плечи наших потомков то, что мы должны сделать сами!