Володька Зарубин тоскливо посмотрел на линию причалов, у которых спокойно стояли десятки торговых судов, вздохнул, втянул носом родной запах моря, незаметным движением руки смахнул слезинку и через огромный зал морского вокзала пошёл на аведук, который своим вторым концом упирался в железнодорожную площадь Владивостока. Ровно посредине этого сооружения вниз вела лестница на платформу для поездов. Вот по ней и зашагал Владимир Петрович, неся в руке тяжёлый чемодан. Ему больше не надо было ни в родной торговый порт, ни в ставший дорогим приморский город. Всё, концы обрублены - чемодан, вокзал и малая родина. Где-то там, через пару дней перестука железнодорожных колёс придётся ему продолжать свою последующую жизнь. Ещё совсем недавно белая полоса его существования казалось не могла прерваться, но два десятка "газовых" косынок из Японии, что спрятал он в рундуке, были обнаружены таможенником и возникло дело о контрабанде. Захотелось ему по лёгкому срубить пару сотен рублей, что ровнялось месячной зарплате, да вот так всё вышло наперекосяк. Ведь знал, что за один рейс можно привезти лишь пару косынок, а он замахнулся на "товарный объём" в два десятка. Шесть лет учёбы, четыре года быстро растущей карьеры на отличном теплоходе, где он уже был вторым помощником капитана в одно мгновение превратились в прах. Желание подзаработать на вечном дефиците обернулось крушение всех жизненных планов. Хорошо ещё, что "следак" оказался с понятием и закрыл уголовное дело. Могли и поcадить.
В ожидании поезда Владивосток-Москва, он присел на лавочку и его взгляд упёрся в плакат, что был растянут на стенке у рельс "Слава великому Октябрю! 1917-1977г".
"Слава, слава" - тихо пробурчал бывший штурман торгового флота, вспоминая анекдот про грузина, который приехав в Москву, всё спрашивал, кто такой Слава КПСС. Говорит, что я всех великих Слав знаю - Славу Хурцилаву, Славу Метревели, а вот со Славой КПСС не знаком.
Подали поезд. Владимир Петрович прошёл к своему вагону "СВ", подал билет проводнику, и прошёл на своё место. Он любил комфорт и уют, а потому не пожалел денег на двухместное купе. И хоть теперь ему предстояло жить, по всей видимости, очень экономно, решил не жлобиться и проехать до родного родительского гнезда с шиком. Через пару минут в купе появился и попутчик - упитанный мужчина лет сорока пяти-пятидесяти с чертами кавказца в до боли знакомой форме моряка торгового флота с погонами капитана и значком "КДП" на груди. Следом носильщик занёс три объёмных чёрных кожаных чемодана и, получив от "мастера" червонец, улыбаясь, скрылся в коридоре.
"Любит шикануть капитан" - отметил про себя Зарубин - "Грузин или армянин?"
Вновь прибывший энергично протянул руку и представился: "Виктор Викторович Басилашвили, как меня здесь в России зовут, а вообще Вахтанг Варапетович"
Фамилия этого капитана Дальневосточного Пароходства ему была знакома. Ещё бы - Герой Социалистического труда, основоположник нового метода перевозки леса на палубе, который заключался в том, чтобы грузить "караван" не вдоль судна, а поперёк", что, вроде как, позволяло взять больше "дров". Владимир Петрович, хотя и был молод, но скептически относился к большинству всяких громких "рацух" - рационализаторских предложений, так модных в то время и был по натуре здоровым консерватором. Он полагал, что никакой новый метод не может обмануть метацентрическую высоту судна и увеличить его остойчивость.
"Нет, через два дня на выход с вещами" - пошутил Зарубин - "Сибирь еду осваивать, вернее домой возвращаюсь"
"Не понравилось Приморье?"
"Да нет, просто обстоятельства так сложились"
"А кем работали здесь?"
"Э..мастером на стройке"
"Хорошая должность, квартиру дали?"
"А то!"
"Чего же уехали?"
"Обстоятельства, а квартиру обменял" - соврал Зарубин, ему очень не хотелось разговоров про прежнюю службу.
"Ну, давай, мастер, за знакомство по коньячку пройдёмся" - предложил Вахтанг, ставя на стол бутылку "Греми" десятилетней выдержки.
"И то, сразу два мастера в одной каюте собрались"
"Знаешь, что капитана мастером зовут на флоте? Откуда?"
"Да, брат двоюродный рыбачит уже пару лет в БТРФ"
"А, ну, давай пропустим по первой за знакомство и хорошую дорогу"
Мерно стучали стальные колёса, накручивая километры, густая темнота опускалась на пейзажи за окном. Зарубин улёгся отдыхать, а капитан вышел в коридор и опустив створку, прикурил сигарету. Свежий ветер теребил седые густые волосы. В Москве Вахтанг планировал пробыть с неделю, навестить солидных людей, передать подарки и отправиться дальше в родной Тбилиси. Надо было отдохнуть от ударного труда на благо Родины и поправить нервишки после выпавшего на его долю стресса, который был нанесён его организму неприятностью с бывшего места работы по перевозке контрабандного "цветняка". Столько лет бесперебойно работавшая схема дала неожиданный сбой. Ничего не стоившие в России цветные металлы - медь, латунь, алюминий и им подобные, что тоннами свозились на свалки, в Японии становились кладом. Надо было лишь перевезти их туда. Для этого солидные люди приспособили ходившие на постоянной линии "Находка - Джепен лайн" два старых лесовоза, на один из которых и устроили Вахтанга. В порту грузчики упаковывали чушки с металлом в строп с лесом, загружали на судно и "цветняк", благополучно минуя зорких погранцов и бдительную таможню, пересекал Японское море, попадая в руки предприимчивых потомков самураев. Несколько лет капитанил Вахтанг на "золотой линии", а потом покровители перевели его на более солидную работу. Теперь он вывозил в Японию неучтенный лес. Схема была проста, как притча про яйцо Колумба. На судно загружалось сверх документов пара-тройка сотен кубометров "дров", как их называли моряки, а в Японии всё благополучно выгружалось и увозилось из порта. За разницу шёл отдельный расчёт наличной валютой. Вахтанг был, хоть и серьёзным, но всё-таки винтиком в огромной машине хищений. Его устраивала такая жизнь и он не пытался узнать больше, чем ему надо было знать. Могущественные покровители курировали его и продвигали по служебной лестнице, переводя с одного хлебного места на другое. Звание Героя Социалистического труда, что пробили для него покровители, делало недосягаемым для простых смертных знатного производственника и достойного члена КПСС. Сама мысль, что такой уважаемый человек может заниматься криминалом была кощунственна и оберегала Вахтанга от подозрений и проверок.
Неприятности же с приемниками Вахтанга по экспорту металла, как всегда, случились неожиданно и с той стороны, откуда её никто не мог предвидеть. При очередной выгрузке в небольшом порту Фусики плохо уложенная чушка латуни весом около двухсот килограмм вывалилась их стропа с лесом у упала на пирс. Происшествие, по всей видимости, легко бы утрясли, но проклятая летающая латунь умудрилась упасть так, что между пирсом и болванкой оказался японский грузчик. Ровно на его голову она спикировала. Не помогла бедолаге каска, в которых ходят там стивидоры. Размазал советский метал бедного японца по крепкому заморскому бетону. Смерть. Такой случай замять не удалось. ЧП раскрутили и выявили ещё неучтенный груз. Всё это не грозило непосредственно Басилашвили, но подрывало систему, да и неизвестно, что мог наговорить следователям вернувшийся в СССР капитан. А вдруг случаем вспомнил бы про шалости Басилашвили на этой работе в не слишком ещё далекие годы? Надо было срочно гасить пожар. Его и загасили путём переговоров и срочной командировкой в Первопрестольную нескольких уважаемых людей, а на долю Героя Труда выпало лишь нервное напряжение и лишние седые волосы. Но всё как-то само собой утряслось. Япошку кремировали, а всем известное происшествие не стало поводом для работы правоохранителей. До них слухи не дошли, да и не могут компетентные органы руководствоваться только слухами.
Через два дня контрабандист и бывший штурман Зарубин вышел на родной станции в Сибири, где и проработал до пенсии, ни разу более не попав га границу милой Родины, а с капитаном и Героем Труда произошла пресквернейшая и запутанная история. Через год лесная схема случайно тоже дала сбой и опять в Японии. При вывозе из порта излишков "дров" попались потомки самураев и компаньоны по бизнесу. Скандал докатился до берегов Дальнего Востока, началось следствие, но в самый его разгар вдруг в своей каюте повесился капитан и Герой Социалистического труда, основатель нового метода по перевозке леса Басилашвили Вахтанг Варапетович.
Ввиду смерти главного и единственного подозреваемого уголовное дело было закрыто.
03.07.14 г.
Опубл. в журнале "Завалинка", 2014 году, тираж 24.500 экз.
Литературный сайт Сергея Сальникова здесь: http://sss1949.wixsite.com/salnikov