Аннотация: Решил выкладывать историю не по порядку, надеюсь что её читают и она кому то нравится
Смегли, тюремный надзиратель одной из каталажек Либустерка, откровенно скучал. Этот худощавый тип с длинными сальными волосами и вытянутым лицом весьма неприятный человек, не только внешне, но и по своему отношению к другим. Нескладное тело, длинные худые руки и ноги делали его чем то похожим на паука. Пауком он и был. Больше всего времени в своей жизни он провёл в тюремной башне, в мрачном тёмном подземелье, где не было дневного света, где тускло горящие факелы создавали полумрак, где было сыро и влажно, а воздух пропитан затхлым запахом немытых тел и сгнившей еды, где лишь крысы да тараканы чувствовали себя как дома. К заключённым Смегли относился как своей законной жертве, не было для него ничего приятнее чем поизмываться над тем бедолагой что попал к нему в лапы, Смегли не делил людей на невиновных и виновных, он просто презирал всех. Он мог целыми днями оскорблять их, его слова как капли яда брызгали вместе со слюной изо рта, в котором были видны полусгнившие зубы. Либо он тыкал палкой по заключённому, либо привязывал к столбу и с наслаждением принимался хлестать плетью. В этом он был мастер, и всякий раз когда надо было наказать провинившегося горожанина, или суд выносил наказания в виде ударов кнутом, все знали кто будет выполнять это грязную работу, Смегли. Но главное его умение заключалось в другом, своим кнутом мог выбить признание из кого угодно, даже из невиновного человека. За что Смегли и боялись, за что он был на хорошем счету у нечистых на руку служителей закона, за что он сам себя и уважал. Правда в последнее время дела у него пошли не лучшим образом, и всё из-за того что новым главным стражником Либустерка поставили молодого выскочку из благородных вельмож. Тому животные инстинкты Смегли были не по нутру, он не раз пытался избавиться от этого тюремщика, но всякий раз за Смегли заступались те, кому он был нужен. В итоге новый глава городской стражи только и ждал повода чтобы Смегли сам подставился, в результате чего он мог бы убрать его. Вот и приходилось Смегли укрощать свой садистский нрав, он стал просто невыносим, но ему приходилось держать себя в руках.
Смегли раскуривал трубку, втягивая дым, выпускал тонкой струйкой к верху, и глядел на то, как тень от дыма, появляющаяся при свете факела, постепенно растворяется в полумраке. Он сидел за столом, на столе лежал его любимый кнут, ручка которого была отполирована так, что даже в этом полумраке было видно как она поблёскивала на скупом свету, а на плети сплетённой из толстой свиной кожи были видны тёмные пятна, следы от крови жертв Смегли. Смегли с нежностью, с какой относятся к любимым людям, погладил свёрнутый кнут.
- Не переживай, скоро будет праздник и у нас, найдётся управа на этого сосунка.
Смегли всей своей тёмной душой ненавидел нового главу стражи, но так как тот был его непосредственным начальником, да вдобавок из знатной семьи всё что оставалось Смегли так это тихо испускать проклятия в его адрес.
Послышался шум, всхлипывания да суровые выкрики стражников - Иди щенок!
В тюремное подземелье, царство Смегли вошли двое стражников, буквально в воздухе он несли мальчонку лет десяти, который был перепуган до такой степени что его ноги не держали.
- В чём дело? - рявкнул Смегли, любил он показать свою власть перед подчинёнными.
Один из стражников кинул на стол кожаный кошель, Смегли приоткрыл его и увидел, что тот под завязку забит золотыми монетами. Он бросил беглый взгляд на ребёнка - У кого он украл их? - шипящим голосом произнёс Смегли.
- Этого мы не знаем, - произнёс второй стражник.
- Я их не украл, - отчаянно вскрикнул мальчишка. - Я их нашёл.
- Молчать! - прикрикнул стражник и швырнул мальчишку к столу Смегли - Где ты мог найти столько золотых лурингов?
Смегли прищурил взгляд, у него раздулись ноздри как у охотничьего пса, он был готов броситься вперёд, всё что ему оставалось лишь услышать команду - взять!
- Как он к вам попал? - спросил тюремщик у стражников.
- Староста ремесленного квартала нам его сдал, от него прибежал посыльный, сказал что пришёл мальчишка с целым кошельком золота и хочет купить дом в городе, вот староста и придержал его пока мы не подошли.
- Дом? - Смегли взглянул на ребёнка, оборванец каких поискать надо - И как тебя звать ублюдок?
- Герок, - прошептал мальчик.
Смегли с силой ударил по столу - Встань ублюдок, когда я с тобой говорю!
Герок весь дрожа поднялся, он был перепуган до смерти и еле стоял на трясущихся ногах. Смегли взял кнут и рукояткой приподнял подбородок мальчика - Итак, повторяю вопрос, где такое ничтожество как ты могло найти столько золотых монет? - его тихий тон стал более шипящим, отчего был похож на шелест змеи.
- В лесу.
Едва Герок произнёс это как Смегли что было сил ткнул рукояткой кнута ему в грудь, удар для мальчика был столь силён что он упал, и тотчас стражники подняли его на ноги.
- Даю тебе последний шанс, где ты взял столько золотых монет?
- В лесу, - едва сумел выговорить Герок. - я нашёл их возле убитого бандита.
- Какого бандита?
- Там было много бандитов, на дороге что ведёт в город, они напали на колдуна и тот убил их.
Стражники услышав это переглянулись, Смегли посмотрев на стражников приказал - Что стоите остолопы, идите и проверьте его слова!
- А что до мальчишки?
- Оставим его пока тут, мало ли он врёт.
- Я не вру! - в отчаяние выкрикнул Герок, и тотчас получил хлёсткий удар по лицу. Он вновь упал, и почувствовал как его рот заполнился горячей кровью.
- Молчи щенок, вы что тут забыли?!
Стражники громко затоптав поспешили покинуть логово Смегли. Что до тюремщика то он увидев кровь что капала из разбитого носа Герока застыл столбом. Вид крови, беззащитность мальчишки и кнут который он сжимал в ладони, внутри Смегли всё закипело, о тёмные круги загробного мира как же этот мерзавец захотел вновь почувствовать свою значимость и всевластие над слабым. Смегли прикрыл глаза, ноздри с шумом втянули воздух, когда он открыл глаза, Герок от испуга вжался в пол. Этот безумный, жаждущий крови взгляд испугал бы и дикого хищного зверя, не то что ребёнка.
- Сейчас ты получишь по заслугам, - прошипел Смегли.
О, да! Он проучит жалкое отрепье, и плевать на ему на приказы благородного выскочки. Мир и порядок в Либустерке держится на нём, на безжалостном и всевидящим Смегли! Что-что, а чувство собственной значимости у тюремщика всегда было самым важным из всех его чувств. Смегли не нуждался в любви или дружбе, он не умел любить или дружить, ведь тогда надо было бы уметь и прощать, а прощать кого-либо Смегли не умел. Корявая рука правосудия Либустерка схватила несчастного Герока и поволокла в самый тёмный угол. Герок закричал, попробовал отбиваться, но всё бесполезно. Перед глазами Герока завертелись стены, потолок поменялся местом с полом, Смегли накинув петлю на ноги Героку подвесил его вниз головой, как паук свою жертву. Затем Смегли отошёл на несколько шагов назад, медленно размотал кнут, Герок следил за тюремщиком с замиранием сердца, а сердце Смегли пело предвкушая удовольствие. Затем Смегли широко замахнулся, Герок не увидел плети, но зато он услышал её, тонкий противный свист и смачный шлепок, а затем почувствовал невероятную и острую боль, и сильный ожог, словно его полоснуло пламенем. Герок закричал от боли что было сил.
Командир городской стражи совершал обычный обход, для него было важно быть в курсе всех событий, в курсе всех дел что происходили в его вотчине. Новый глава стражи Алвольт был сыном вельможи из знатного и старинного рода, его воспитывали в лучших манерах и девизом семьи - Бесчестие конец всему. Не стоило бы верить столь громким словам, многие из знатных родов имели пафосные и многозначительные лозунги, провозглашавшие равенство, человеколюбие, честь. Как правило подобные лозунги действовали лишь по отношению к благородным сословиям, к народу относились эти великодушные господа великодушно снисходительно, поговаривая между собой, мол грязному люду и грязь к лицу. Так вот, Алвольт оказался не таким, то ли воспитание дало трещину, то ли молодой дворянин слишком серьёзно отнёсся к своей должности, но про Алвольта говорили что он слишком якшается с простым народом, а стражники шептались о его мягком характере, дескать не даёт как следует держать строптивцев в крепких ежовых рукавицах. Но сам Алвольт так не считал, закон есть закон, и его следует исполнять. В итоге своей принципиальностью он нажил насмешки в свой адрес, недоброжелателей и уважение со стороны горожан. И стал главным врагом Смегли. И когда Алвольт совершал обычный обход башен, он обязательно решил заглянуть в тот тюремный подвал где любил обитать Смегли. Алвольт всё ещё надеялся найти повод что бы вышвырнуть его из рядов стражи. Спускаясь вниз по лестнице глава городской стражи услышал свист кнута, чьи то крики и довольные злобные выкрики Смегли - Я отучу тебя красть маленький крысёнок!
Алвольт прибавил шагу, когда спустился вниз то увидел ужасающую картину заставившую его содрогнуться. Вверх ногами был привязан ребёнок, с его тела свисали то ли окровавленные клочки разодранной кнутом одежды, то ли кусочки кожи. Герок уже не плакал, он просто каждый раз вскрикивал получая новую порцию удара кнутом. А перед ним, раскручивая кнут над головой, стоял Смегли. Всякий раз когда он прокручивал кнут, его длинные сальные волосы приходили в движение, они словно следовали за кнутом, также описывая круги.
- В чём дело? - не сумев сдержать себя закричал Алвольт.
Услышав крик за своей спиной Смегли резко обернулся, и увидев Алвольта, главу стражи, замер на месте, явно выжидая что же будет дальше.
- Господин Смегли потрудитесь объяснить мне что у вас происходит? - Алвольт вернул себе самообладание. - Что вы тут себе позволяете?
Смегли продолжая неподвижно стоять на месте буравил тяжёлый взглядом своего командира, Алвольт видел ту чёрную злобу что скопилась в этих глазах, чувствовал ту затаённую ярость и ненависть к себе, он ощущал всю мощь тёмной души Смегли которая уже не могла дальше сдерживаться.
Наконец Смегли очнулся - Что я делаю? - прошипел он. - Я делаю свою работу ваша светлость, я делаю то, что должен делать стражник в нашем городе, навожу порядок.
- Вы избиваете ребёнка, - тон Алвольта был твёрд, он прекрасно понимал что ни в коем случае не стоит проявлять слабину перед этим тюремщиком. - Господин Смегли мы уже обсуждали ваши методы и пришли к выводу что впредь вы ими пользоваться не будите.
Смегли сделал шаг вперёд - Нет ваша светлость, это вы решили что я не должен пользоваться своими методами, я то их считаю самыми лучшими.
- Избивая человека вы вынудите признаться его во всех грехах, к тому же такого мог сделать ребёнок что вы так сильно его избили?
- Нет, нет, нет! - замахал рукой Смегли. - Не избил, наказал. А за что?! - он метнулся к столу, схватил кошелёк и поднёс его едва ли не к носу командира стражи. - Вот за что, этот кошелёк набит золотыми лурингами под завязку, как вы думаете, где такой оборванец мог раздобыть такие сокровища? Так что я тут защищаю закон и порядок Либустерка! - торжествующе выпалил Смегли.
- А что он сам сказал на этот счёт?
- Придумал басню будто бы нашёл их на лесной дороге, якобы там была куча трупов, которых убил какой то колдун.
- Вы должны проверить это.
- Я уже отдал приказ чтобы стражники сходили на то месте и убедились в правдивости, а в нашем случае в лживости этих слов.
- Не вам судить насчёт правдивости и лживости, развяжите мальчика.
- Что? - в злобе Смегли швырнул кошель на пол, монеты весело звякнув выпали на пол. - Может, ещё прикажите и отпустить его? А вдруг эти деньги были украдены у уважаемого человека нашего города? То-то ваш отец расстроиться, узнав как оплошал его сын.
Алвольта словно плетью ударили, о с каким бы удовольствием он заехал по физиономии этого Смегли. Но проклятые души, в чём то он был прав, где гарантия что этот сорванец и в самом деле не стащил золото у богатого купца?
Алвольт ответил медленно, чеканя каждое слово - Господин Смегли, потрудитесь развязать задержанного и препроводите его в камеру, и чтобы более я не слышал вашего кнута. Вы меня поняли?
- Прекрасно ваша светлость, - и после этих слов Смегли совершил поклон, сделал он это нарочито, явно высказывая насмешливо-пренебрежительное отношение к самому Алвольту.
Алвольт, едва сдерживая себя, ушёл, а Смегли перерезав верёвку на которой был Герок, схватил его за ногу и как куль с мукой отволок в дальнюю камеру, где не было окна, было сыро, а по стенам ползали пауки.
Захлопнув железную дверь, что скрипнула так, словно смеялась над бедой Герока, Смегли плюнув в сторону мальчишки прошипел - Чтоб ты сдох маленький ублюдок.
Но Герок не слышал этих слов, он впал в забытье.
Мир в сознании Герока перевернулся, свет стал тьмой, тьма светом. Ему казалось что он бежит по пшеничному полю к родному дому, уже пора собирать урожай, золотистые спелые колосья гнуться под собственной тяжестью, а в воздухе такой приятный аромат хлеба. Но стоило Героку остановиться, чтобы сорвать горсть зёрен, как тотчас всё поменялось. Спелые зёрна в его ладони превратились в чёрный прах, Герок раскрыл ладонь и ветер унёс этот прах разметав его по выжженному полю. Небо что мгновение назад было чистым и безоблачным стало серым и низким, тревожный ветер продувал насквозь, неся тревогу. А затем земля содрогнулась, Герок упал на землю, и она заходила под ним словно живая, мальчик вцепился в землю, а когда всё успокоилась поднял глаза и ужаснулся. Всё вокруг было заставлено железными клетками наподобие тех что весят перед входом в Либустерк, в которых сходя с ума медленно умирают обречённые на смерть заключённые. Куда ни глянь всюду эти клетки, где то люди мертвы, поблекшие глаза уставились вдаль, в тёмную мглу, где то ещё были живы люди, они хохотали, кричали, бились о прутья, выли от боли и ужаса, а в других были только высохшие от времени скелеты. И над всем этим полем царства мёртвых кружила воронья стая, дикий гомон множества птиц оглушал и пугал. Герок поднялся на ноги, едва сделал шаг как почувствовал что под его ступнёй что то есть, поднял ногу и увидел руну, точно такую же что у алхимика, та самая которая упала на пол. В прошлый раз Герок не поднял её, но сейчас ему ни кто не мешал. Герок нагнулся, подобрал, и развернул её. С обратной стороны сиял скелет, держащий в руке косу. Неожиданно скелет повернулся к Героку и в его пустых чёрных впадинах вместо глаз сверкнул красный огонь, он резко замахнулся косой в сторону Герока, тот испуганно вскрикнул. И открыл глаза. Слабый свет, едва слышимый шорох ползающих по стене жуков, голоса и шум из соседних клеток. Герок попытался подняться, но острая боль сковала его, и он упал. И из его высохших глаз потекли слёзы.
- Дедушка, дедушка.
Не за себя боялся Герок, а за старого деда, за того кто перенёс столько горя что едва вынесет ещё одно. Всё о чём молил про себя мальчик лишь о том, что бы дед сумел дождаться его.
*****
Вечером в зал, где обычно собиралась стража пришли те двое, которых Смегли отправил на поиски тел бандитов. Они бросили на пол перед Смегли несколько мечей.
- Сопляк не соврал, там действительно куча этих тел, не знаю что их убило, но явно не мечом, хотя кровищи там много. И вся у них через рот и глаза вышла, они свои кишки выблевали. Жуть.
- Все кроме одного, - добавил другой, - он был весь чёрный, я едва дотронулся до него и он рассыпался в пыль, из него как будто жизнь вытянули.
Смегли хмуро глянул на мечи - Так стало быть этот ублюдок сказал правду, бывает же такое.
Один из стражников, бывших в зале негромко произнёс - Я слышал что господин Алвольт приказал отпустить мальчишку если он сказал правду.
После этих слов Смегли словно взорвался - Сейчас я тут главный и я решаю как с ним быть! Мальчишка пока посидит, ничего с ним не случится! И не смейте говорить этому благородному выскочке о мальчишке! Иначе тот кто осмелится сделать это, станет моим врагом.
Все разом приумолкли, ни кто не хотел быть врагом Смегли, а последний торжествуя, что его товарищи испытывают перед ним страх, удалился прочь.
*****
За два дня что Герок провёл в тюрьме он совсем не видел солнечного света, видел лишь горящие факелы что коптили сводчатый потолок тюрьмы делая и без того тяжёлый воздух ещё более непригодным для дыхания. Ни кто его не выпустил, более того ни кто за эти два дня не принёс ему ни плошки воды, ни зачерствевшей корки хлеба. Герок стал слизывать влагу со стен своей тюрьмы, горькие и грязные капли были неприятны на вкус, но даже их было мало, а о том, чтобы утихомирить разбушевавшийся голод не было и речи, в камере не было ничего съестного. Кроме крыс, что с мерзким попискиванием проносились по сводам то и дело поглядывая маленькими ехидными глазками в сторону мальчишки явно ожидая того часа когда наступит их пир. Отчего-то Героку вспомнился тот заключённый в клетке что прикинулся мёртвым и дожидался ворон, ради того чтобы потом вцепится одной из них в шею. Сейчас Герок был в таком же положении, в положении абсолютной безысходности, когда надо смириться и терпеливо ждать своей участи.
Уже прошло два дня после последнего разговора со Смегли, и командир городской стражи Алвольт решил проверить раздражавшего его тюремщика ещё раз. Тем более что он слышал о том, что за городом были обнаружены тела бандитов. Алвольт нашёл Смегли на его рабочем месте, то есть в тюремном подвале за столом, на котором лежал его верный кнут. Когда командир городской стражи подошёл к Смегли, тот даже не потрудился привстать, как принято по правилам. Алвольт решил оставить подобное неуважения с себе без внимания.
- Господин Смегли полагаю вы в курсе что слова мальчика нашли подтверждение?
- Ах вы о тех бедолагах что подохли волшебной прихоти? Да, слышал, нельзя сказать что я буду переживать за них.
- Я о другом, мальчик сказал правду, а вы его исполосовали своей плетью.
Смегли презрительно усмехнулся - Не велик проступок, голодранец в тот день получил на пару ударов больше чем ему обычно достаётся от жизни, переживёт.
- Вы меня не поняли господин Смегли, вы нарушили закон, нарушили мой приказ, проявили неуважение к гражданину Либустерка.
Смегли расхохотался - К какому гражданину? Этот оборванец из беженцев, я таких чую, иначе зачем ему взбрело в голову покупать дом в Либустерке? - вкрадчиво спросил Смегли, и сам же ответил на свой вопрос. - Ради того чтобы стать гражданином Либустерка.
- Это не важно, - тон Алвольта был непреклонен. - Вы избили невиновного человека и за это я отстраняю вас от работы, убирайтесь ко всем тёмным заблудшим душам девяти кругом господин Смегли, вы уволены.
Смегли тихонечко засмеялся, это был мерзкий смешок, Алвольт даже застыл на месте от столь наглого поведения мерзавца. Наконец Смегли успокоился.
- Вам, ваша светлость меня так просто не уволить, я хоть и состою в городской стражи, но всё же ведаю заключёнными что попадают сюда, уволить меня может лишь судья Либустерка а не вы!
Последнюю фразу Смегли торжествующе выпалил в лицо Алвольта, словно плюнул в него, и Алвольт прекрасно понял посыл тюремщика. Он с трудом сдерживал себя чтобы не выхватить меч, висевший у него на поясе и не снести ублюдку голову одним ударом.
Вместо этого он произнёс - Вы освободили мальчика?
- Разумеется.
- Я хочу удостовериться в этом.
И не дожидаясь ответа, стремительно прошёл в тёмные коридоры казематов. Через мгновение он вышел бережно неся ослабевшего Герока на руках, тот был бледный, и казалось что едва дышал. Он поставил на ноги мальчика, затем повернулся к Смегли и произнёс - Считайте что вы уже уволены.
Уходя с мальчиком Алвольт не видел как побелели пальцы Смегли когда он провожая начальника взглядом вцепился в свой кнут.
Выйдя во двор к страже, он подозвал одного из них и велел отвести Герока домой, а сам прямиком направился в дом к судье. Если бы он знал как нерадивы его подчинённые, стражник не стал возиться с едва стоящим на ногах ребёнком, он просто вышвырнул его в бедняцкий квартал, рассуждая что раз он пришёл оттуда, значит уже дома.
Когда Герока вывели из тюремного подвала, он ослеп от ярких лучей летнего солнца, они были столь ослепительными, столь резкими и колючими что мальчик зажмурил глаза так сильно, насколько мог. Он слышал приказ человека что вывел его из подвала, и тот смачный плевок стражника когда его начальник ушёл - Вот уж повезло возиться с этим недомерком.
Стражник особо не церемонясь схватил Герока за шиворот и как котёнка поволок прочь от тюремной башни. А затем он бросил его у развесистых кустов, там лёжа на траве, слыша гомон голосов проходящих мимо людей, Герок постепенно пришёл в себя. Глаза вновь привыкли к яркому свету, а свежий воздух вернул ясность голове, и даже придал немного сил. Герок не стал задерживаться, едва он понял что может идти, отправился домой. Он шёл как мог быстро, ослабевшие ноги заплетались, в лесу то и дело спотыкался о тяжёлые сучья, через которые всего то пару дней назад весело перепрыгивал. Героку то и дело приходилось останавливаться, дабы перевести дух, иначе не выдерживал и просто падал на землю, разбивая лицо. Упав он всякий раз поднимался, с трудом, едва-едва, царапая землю ногтями и не обращая внимания на порезы, что оставляла трава. Всё что его тревожило как там дед.
*****
Вот наконец и родная старая хижина, солнце уже клонилось к закату и мягкий красноватый свет постепенно украшал горизонт, приятная вечерняя прохлада, столь живительная после жаркого и пыльного дня, щебет птиц, аромат трав, всё это для Герока было таким родным. Он увидел дедушку, тот как обычно сидел на пеньке что был перед домом, взор как всегда устремлён в лес, дед так обычно поджидал возвращение внука, та же сгорбленная спина. Герок застыл в недоумении, лицо деда было обращено на него, но тот ни как не отреагировал на появление внука после нескольких дней пропажи. Герок подошёл к нему поближе и упал на колени, глаза деда были устремлены в никуда, его взгляд навсегда застыл, как и жизнь в его старом теле. Он был мёртв. Когда Герок ушёл, а дед попытался остановить его, но не успел это сделать он присел на этот самый пенёк и решил дождаться внука, но то не пришёл. И в ту же ночь старик терзая себя и проклиная умер, его сердце не выдержало чувство вины, чувство одиночества, осознания того, что под окончание своей жизни на этом свете у него больше ни кого не осталось, от той большой и счастливой семьи нет ничего, одни лишь воспоминания которые причиняли ему одну лишь боль. И Герок глядя на лицо деда понял это, он закричал обхватив голову руками, и кричал до тех пор пока не выдохся, после лишь едва слышно хрипел, Герок осознал что отныне и навсегда он один на один с этим равнодушным и полным презрения к людям миром. Мальчик проклял всё, он возненавидел Либустерк, возненавидел тех жалких людишек что жили в своих тёплых домах и пеклись о своём благополучии, и поэтому были готовы на любую подлость. Но больше всего он возненавидел Смегли, ведь отпусти он его, дед бы сейчас скорей всего был бы жив.
Ночной лес озарила яркая вспышка, старая хижина пылала, огонь с жадным рёвом набросился на свою добычу, его языки быстро превращали солому в пепел, дерево в уголь. Языки огня то и дело выплясывали причудливые танцы, они словно соревновались между, собой кто поднимется выше всех, кто подбросит больше всех искр в ночное небо, кто полыхнёт большим жаром. В багряном отблеске пламени стоял Герок, с мрачным уже не детским лицом он наблюдал за тем как горит его последний приют, из старой хижины он сделал погребальный костёр для деда. У ослабевшего ребёнка невесть откуда взялись силы, чтобы отнеси тело деда в дом, и уложить в постель, затем нарвал цветов и осыпал ими вокруг постели, а на доске что положил подле изголовья, он выцарапал корявыми буквами - Сердоболик сын Торота, внук Араста. И как сумел изобразил руну, дерево, большой и сильный дуб. Огонь благосклонно взял на себя миссию проводить старика в загробный мир, в мир покоя, где больше тот не будет страдать. А что до Герока, то он крепко сжимая рукоятку ножа, того самого которым дед снимал кожу со змей, едва потускнели последние угли сгоревшего дома, повернулся и пошёл прочь, в Либустерк, отомстить Смегли. Отныне он не будет убегать ни от орков, ни от людей, он будет драться, и не важно кто будет перед ним, он будет поступать как учил дед, смотри на человека сначала как на врага, а затем уже решай кто он тебе. И Герок решил кто ему Смегли. Смегли враг, и он его уничтожит.
*****
Алвольт был не в духе, ещё днём побывал в доме судьи, к слову своего дальнего родственника. Тот увидев Алвольта благодушно улыбнулся и сделал широкий жест рукой, приглашая в дом. Но едва Алвольт начал свой разговор о Смегли, о том, что требует его исключения из рядов городской стражи, судья заметно нахмурился.
- Мой дорогой Алвольт, не кажется ли тебе, что зря так наседаешь на Смегли?
- Он не самый лучший представитель городской стражи, он бросает тень на нашу работу.
Судья махнул рукой, так отмахиваются от надоедливых мух - Алвольт мальчик мой, в стражники идут не ради одобрения со стороны народа, люди всегда будут недолюбливать тех, кто защищает закон.
На что Алвольт возразил - Люди не закон не любят, а тех, кто злоупотребляет им, прикрывается властью и силой ради своих целей.
Судья усмехнулся - Не надо таких высокопарных слов, ты ясно скажи, как именно Смегли злоупотребляет своим положением?
- На днях он избил мальчика которого лишь заподозрили в воровстве, но тот оказался невиновен. Смегли чуть ли не до полусмерти исполосовал его своим кнутом! - голос Алвольта задрожал от гнева.
Судья это почувствовал - Что это был за ребёнок?
- Кто-то из беженцев.
Судья выдохнул - Ничего удивительного, среди беженцев действительно много воришек, Смегли лишь проявил ретивость.
- Ему просто нравится измываться над людьми и пользуясь тем что он служит в городской страже этот подонок вовсю развил свои садистские наклонности.
- Смегли лишь защищает закон, в своём понимании.
- У нас нет необходимости в таких защитниках.
- Неужели? А я думаю что ты ошибаешься. Есть такие люди, которых лишь страх перед кнутом Смегли и останавливает перед преступлением. Алвольт ты ещё молод, и поэтому многого не понимаешь. Порой просто необходимо применять подобные меры, так сказать ради самих же людей, можно жестоко наказать одного, ради того чтобы другие содрогнулись и задумались, а стоит ли им нарушать закон. Эту норму в Либустерке практикуют уже не первый десяток лет.
- Что? - Алвольт был ошарашен словами судьи.
Тот видя какое впечатление произвели они на командира стражи не замедлил воспользоваться ситуацией - Алвольт, лишь ради того что твой отец мой старинный друг, и наши семейства связывает нить родства, я никому не скажу о твоём приходе, а ты должен понять что такие как Смегли нужны для нашего общества. Да Смегли неприятен, его животные инстинкты пугают, а сам он омерзителен, но он нужен, нужен как оружие ради стабильности наших сословий, чтобы те кто внизу знали своё место, и чтобы чернь не распоясалась окончательно.
На этом дальнейший разговор терял всякий смысл, Алвольт поспешил откланяться и судья не стал его задерживать. Когда Алвольт вернулся в зал стражи, он заметил самодовольный взгляд Смегли, а Смегли прекрасно понял каково состояние его командира, и поэтому не сдержал победной презрительной ухмылки. Алвольта просто трясло от мысли что общество Либустерка нуждается в таких мерзавцах. Он сел в дальнем конце зала, и хмуро уставился на кучу оружия, что была у стены, он подозвал ближайшего стражника и спросил откуда это.
- Это оружие тех бандитов, которых нашли за городом.
- Я слышал про это. Разве бандиты были настолько глупы, что связали с алхимиком?
- Ну, они не могли и не знать что это алхимик, с другой стороны, быть может, он сам охотился за ними.
- То есть?
Стражник оказался словоохотливым - Та банда называла себя упыри леса, надо сказать своё название они вполне оправдывали, сколько загубленных душ на их счету мало кто знает. Вполне возможно торговой гильдии просто надоело, что их караваны то и дело грабят, а людей убивают, вот и обратились за помощью к гильдии алхимиков, те порой берутся за подобные дела.
- К гильдии алхимиков? - Алвольт поразился. - Разве алхимики берутся за подобные дела?
Стражник ухмыльнулся - Вообще то в плане убрать кого-нибудь, надёжней алхимиков нет, недаром люди так опасаются их. Вы не поверите милорд но порой услуги одного алхимика могут стоить куда дороже чем нанять дюжину отчаянных головорезов. Алхимики обладают сильными и смертельными знаниями, и могут прервать жизненный путь человека так тонко и незаметно, что никто и не подумает, что тот умер не своей смертью.
- А в гильдиях алхимиков не берутся за тёмные делишки?
- Как знать, - многозначительно протянул стражник, - у них весьма влиятельные покровители, не говоря о том, что всё-таки алхимики и жизни спасают, знают множество целительных средств.
- Это верно. Но хорошо что в Либустерке нет гильдии алхимиков.
- Да, уже лет как сто нет, но говорят в нижнем квартале пара лавок с алхимическими товарами найти можно.
Алвольт жестом показал чтобы стражник оставил его, а сам повернулся лицом к выходу и замер на месте от удивления. Прямо в дверях стоял тот самый мальчишка, которого истязал Смегли. Алвольт уже было хотел окликнуть его, но что то заставило Алвольт промолчать, он заметил нечто странное и даже зловещее в фигуре мальчика, а ещё смутно понимал, что тот пришёл не просто так, а из-за Смегли. Сам не зная почему Алвольт решил довериться провидению и просто побыть сторонним наблюдателем. Вскоре мальчика обнаружили и другие. Сначала один стражник, затем другой, третий и так далее, чем больше стражников видели Герока, тем меньше голосов разносилось по залу, под конец стало совсем тихо. Все стражники с изумлением глядели на Герока что застыл в дверях, больше всего их интересовало как оборванец сумел проникнуть в тюремную башню и остаться при этом незамеченным. Но больше всего всех смутил взгляд Герока, тяжёлый, ненавидящий, глаза словно полыхали тёмным огнём, огнём из самих девяти тёмных кругов. Стражники негромко перешёптывались между собой, и наконец Смегли заметивший перемены в зале повернул голову в сторону двери.
- И что тут у нас? - его змеиный шелест издевательски пронёсся по залу, гулким эхом отдаваясь от каменных стен. - Бродяжка пришёл, чтобы пожаловаться на меня? - Смегли поднялся и сделал пару шагов навстречу Героку. - А быть может тебе понравился мой кнут?! - и визгливо рассмеялся.
Герок молча шагнул вперёд, небольшими шагами он направился к Смегли, тот ухмыляясь принялся разматывать кнут - Сейчас ты получишь добавки, если конечно его светлость позволит мне наказать нарушителя закона, - тут тюремщик отвесил пируэт в сторону Алвольта. - Наш командир считает мои методы слишком бесчеловечны, видимо думает что подобное отрепье надо убеждать ласковыми словами.
Все стражники знали про натянутые отношения командира стражи и тюремщика, поэтому невольно повернулись в сторону Алвольта, ожидая его реакции. Но Алвольт ни как не отреагировал на слова Смегли, всё его внимание было приковано к Героку, он заметил что тот держал в кулаке то ли палку, то ли..., и ни кто не обратил внимание что мальчишка почти добрался до Смегли. Даже того больше интересовал ответ Алвольта, и лишь когда Герок подошёл вплотную зло прошипел:
- Чего ты припёрся?
Дальнейшие события развивались стремительно, не проронив ни звука, Герок вскочил на Смегли и вцепился в него, тот от неожиданности заорал и попытался скинуть мальчишку, но он держался на тюремщике мёртвой хваткой. А затем все увидели как Герок замахнулся рукой, в которой держал нож. Удар пришёлся Смегли прямо в грудь, Смегли упал на спину, едва грохот тела смолк как стражники, стоявшие в оцепенении от происходящего, кинулись ему на помощь. Но покуда они успели схватить Герока, тот в неистовости наносил один удар ножом за другим, кровь струёй лилась из ран, попадая Героку на лицо, руки. А когда стражники попытались оттащить мальчишку, Герок вцепился в рукоятку ножа и не отпустил её, когда его тащили. Лезвие распороло тело Смегли, кровь хлынула на пол вместе с внутренностями, а сам тюремщик издавая хрипы бился в предсмертной агонии. Перед тем как померк свет его в глазах, а душа его отправился в девять кругов тёмного мира, последнее что увидел Смегли это лицо Алвольта, его невозмутимое лицо, на котором не было ни малейшего намёка на сожаление или сочувствие.
- Отведите мальчишку в каменный мешок, и уберите тело господина Смегли, - отрывисто бросил указание глава городской стражи и быстрым шагом вышел на улицу.
Вечерний воздух позволил Алвольту немного прийти в себя, он с трудом сдерживался, ему было тошно от вида крови и от осознания того, что он воспользовался ситуацией, чтобы избавится от Смегли, ведь у него был реальный шанс остановить мальчишку, но он не сделал этого.
- Значит так решаются дела в Либустерке, - прошептал он про себя, и от этой мысли ему было ещё противней.
Алвольт посмотрел на вечернее небо, сегодня не было привычной алеющей линии вдоль неба и земли, вместо этого небо заволакивало тяжёлыми тучами, дул сильный пронизывающий до костей ветер, весьма необычно для этого времени года. Эти тучи наводили душевное беспокойство, и Алвольт не мог понять почему.