Сагадеев Борис Алимович : другие произведения.

" Разведчик по имени Санька"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Зачем на свет приходят дети? Ведь не затем, чтоб ранней смертью Ошибки взрослых исправлять За то, что столько мы столетий Не перестанем воевать. Родятся дети не для пули, Не для разящего свинца, За что же их так обманули? Не в этом замысел Творца! Проснитесь, люди, ведь прощенья В веках не будет никогда: Своей же жизни продолженье Мы обрываем без следа. И сколько б век людской не длился, Будь трижды проклята война За то, что мы на обелисках Детей читаем имена
  
  Шел третий год Великой Отечественной Войны. Самой страшной и ожесточенной войны в истории нашей Родины. Красная Армия уже стала ломать хребет фашистскому зверю, но враг был ещё очень силен. Простой советский школьник 12-ти лет, пионер Саша Колесников учился в обыкновенной московской школе. Его отец воевал на фронте, и душа мальчика рвалась туда же, бить ненавистного врага. Он, конечно же, считал, что наша славная Красная Армия сильна, но его посильная помощь крайне необходима ей, в достижении полной победы над фашистскими захватчиками. Поэтому в один пригожий весенний день, законно решив, что война важней учебы, он с приятелем вместо школы отправились в действующую армию. На товарной станции, поплутав между составов, они услышали из разговора между машинистом и обходчиком, что именно этот эшелон идет в сторону фронта. Улучив момент, друзья забрались в теплушку, забитую тюками прессованного сена, и зарылись в него. Эх, какое это было наслаждение лежать на сене, которое отдавало ароматом ушедшего лета. Но так как, наши герои путешественниками были неопытными, не о теплой одежде, ни о сухом пайке они не побеспокоились. Схрумкав одинокий кусок сахара, который Санька нашел в кармане своего пальтишка, они провели эту ночь в борьбе, то с холодом, то с голодом. Поэтому утром, как только состав затормозил на какой-то станции, еле продрав глаза от полусна, они дружно высунули головы в проем вагона. И тут же их взор уткнулся в полного, усатого вохровца, который удивлено смотрел на их чумазые физиономии. Многозначительно крякнув, он толстым, как сосиска пальцем, поманил беглецов к себе. Удручено вздохнув, они спрыгнули вниз, и были отконвоированы в линейное отделение милиции. Дежурный милиционер, сначала строго расспросив, кто они и куда следуют, потом глядя на их грязные, испуганные лица, смилостивился, и вручил каждому, по твердому как камень сухарю и стакану чая без сахара. Вечером их посадили в пассажирский поезд, который шел в сторону Москвы, и отправили обратно домой. Кое-как покемарив на лавке, на какой-то из станций не доезжая километров 200 до столицы, Санька заметил в окно, стоявший напротив эшелон с какими-то незнакомыми угловатыми танками на платформах. Глянув на сладко спавшего в углу приятеля, он с сожалением махнул на него рукой, и стал осторожно двигаться к выходу. Спрыгнув с подножки, быстро юркнул в толпу и стал пробираться в сторону состава с танками. Вдоль платформ ходили часовые с автоматами, но возле теплушек слышался веселый гомон и смех. Проскользнув туда, Санька увидел множество солдат, которые занимались разными делами. Часть из них была в черных и синих комбинезонах и танкистских шлемофонах, другие в пилотках и защитных гимнастерках, с гвардейскими значками на них. Выбрав на его взгляд самого улыбчивого и добродушного сержанта с двумя медалями и орденом на груди, он приступил к расспросам. Ему повезло, танкисты накормили его пшенной кашей с тушенкой, а потом долго уговаривали командира полка гвардии подполковника Величко взять Сашу с собой на фронт. Павел Естегнеевич долго слушал его горестную историю, про папу танкиста, и что он отстал от матери, когда возвращались домой из эвакуации. В конце концов, все кончилось хорошо, и Александр стал воспитанником 50-го Новгородского отдельного гвардейского тяжелого танкового полка прорыва. А те танки, которые стояли на платформах были английскими "Черчиллями". Обосновался он у разведчиков. Войсковая разведка - это элита. Это лучшие из лучших. Разведчика сразу можно отличить по внешнему виду и поведению. Им даже на обед иногда дают котлеты. А люди, которые едят на войне котлеты - это особенные люди! Поначалу его берегли и не брали с собой на задания. Но пришел тот момент, когда и он пошел в разведку. Задание выполнил, но страху натерпелся, когда ночью пробирался через кладбище, перепаханное вдоль и поперек взрывами. Вскоре он получил и свою первую медаль. Летом 44-го года 50-й ОГвТТП был придан для усиления 11-го танкового корпуса под командованием генерал-майора Ющука. С танков КВ, которые полк получил вместо " Черчиллей" в 1943 году, танкисты недавно пересели на ИС-2, один из самых мощных танков в мире на тот момент. Корпус воевал на 1-м Белорусском фронте. Война неостановимо катилась обратно к прежним границам СССР. Противника гнали по всей Белоруссии. Санька уже стал опытным, обстрелянным разведчиком и его уважительно кликали теперь Сан Санычем. И друзья и командиры. Как-то ясным, теплом утром поехал наш разведчик вместе с командиром в штаб корпуса. Оставив "виллис" на стоянке, скорым шагом потопали в разведотдел, который располагался несколько на отшибе. Предъявив документы часовому, они зашли в комнату. За столом сидели начальник разведки корпуса, его помощник, и незнакомый подполковник-летчик. Санька подумал, затевается что-то интересное. Просто так неизвестные подполковники не приезжают. Поздоровавшись со всеми присутствующими, разведчики присели на край лавки. На оперативном совещании обсуждалось направление возможного удара противника. Помощник начальника разведки пояснил, что в предполагаемый район было направлено две разведгруппы, которые не вернулись. Так же имеется информация, что там расположен крупный склад противника, где происходит накопление боеприпасов перед наступлением. Летчик-подполковник пояснил, что перед разведкой стоит задача обнаружить замаскированную железнодорожную ветку, по которой идет переброска техники и ГСМ. Воздушной разведке визуально обнаружить ничего не удалось. Санька должен найти месторасположение объекта и обозначить его для самолета-разведчика. Его переодели в полуобтрепанную одежду, в наволочку с пришитыми веревочными ручками, положили старых полотенец и немудреную еду. Линию фронта перешел с группой разведчиков, у которых была задача подорвать железнодорожный мост. Когда вышли на железную дорогу, разведчики пошли налево к мосту, Санька направо искать то, не зная что. По рельсам все время курсировала мотодрезина с пулеметчиками, и вдоль полотна ходили парные патрули. С целью маскировки всю ночь брел параллельно железнодорожной насыпи. Под утро, задремав под раскидистым дубом, проснулся от пинка в бок. Над ним стояли, ухмыляясь два небритых полицая. Выпотрошив наволочку, эти два фашистских прислужника, забрав всю еду, вытерли сапоги о полотенца. Потом один из них отвесил Саньке сильную затрещину, придав направление противоположное железной дороге. Под вечер, он наконец нашел одну из пропавших разведгрупп. Шестеро наших хлопцев, лежали под деревьями. Их маскхалаты насквозь пропитались кровью. Живыми они не дались. Через два километра, он увидел колючую проволоку в два ряда, которая опоясывала запретную зону. Практически на карачках, он крался вдоль заграждения, пока не услышал шум поезда. Военный эшелон с техникой чуть притормозив на стрелке, свернул в сторону и пропал. Подобравшись поближе, Санька увидел, что поезд скрылся в туннеле, который образовывали края земляной насыпи и маскировочная сеть натянутая сверху. Почесав макушку, он подумал, что с такой маскировкой, сверху точно ничего не увидишь. Через час он, наконец обнаружил этот неуловимый склад. Дождавшись, когда сумерки опустятся на землю, Санька, ловко переставляя руки, стал лазить по деревьям, развешивая полотенца. На верхушку самого высокого дерева, он как пиратский флаг, привязал за рукава свою собственную рубаху. И заснул он прямо там, на дереве, обняв ствол руками. Разбудил его звон авиационного мотора, который лился с небес. Подняв голову, он увидел " Лавочкина", парившего в высоте. Истребитель вошел в пике и, выйдя из него практически над деревьями, покачал крыльями. Наш маленький диверсант понял, что его сигнал увиден, и пора покидать это славное место, пока с неба не стали падать гостинцы. Минут через тридцать, быстрого бега по пересеченной местности, он увидел, как над его головой медленно проплывают три девятки "петляковых", в сопровождении эскорта истребителей. Поняв, что скоро в округе будет очень неспокойно, Санька припустился ещё быстрее. Вскоре до его ушей донеслись звуки разрывов. Он радостно хлопнул в ладоши и сделал кувырок через голову. Переночевав под кучей лапника на дне оврага, к утру, он вышел на берег реки. Метрах в трестах виднелись фермы железнодорожного моста. Решив, что через мост, учитывая большое количество охраны ему не перебраться, он нашел обломок бревна и стал потихоньку сплавляться на тот берег. Причалив к берегу, он оттолкнул бревнышко дальше по течению и по-пластунски заполз в кусты. И практически сразу наткнулся на ребят из разведгруппы, с которыми переходил линию фронта. Перетолковав со старшим группы, Сан Саныч узнал, что разведчики сидят в кустах уже двое суток, но безрезультатно, к мосту подобраться практически невозможно. Дождавшись когда, внимание всех разведчиков было отвлечено на подошедший к мосту эшелон, Санька тихой сапой утянул вещмешок с взрывчаткой, и стал пробираться в сторону моста. Когда до полотна осталось метров двадцать, со стороны моста подошел санитарный поезд и остановился напротив товарного состава. Увидев, что внимание охраны отвлечено в другую сторону, юный подрывник ужом прополз оставшиеся пространство и юркнул под вагон. Там открыл ящик и залез туда вместе с мешком. Раздались два протяжных гудка и спустя некоторое время поезд тронулся. Услышав, что колеса стали стучать по настилу моста, Сан Саныч поджег бикфордов шнур и вывалился из ящика. Подняв глаза, увидел часового, который удивлено посмотрел на него, а потом стал поднимать автомат. Не дожидаясь выстрелов, Санька перевалился через перила и полетел вниз. Вынырнув из воды, он сначала услышал выстрелы, а потом мощный взрыв. Очнулся он уже на палубе катера, от ударов. Его подобрал немецкий сторожевик, который курсировал по реке. Сначала его просто били ногами, а потом ничего не добившись, выволокли на берег. Там озверевшие фашисты распяли его на двери сарая. Но Санька уже ничего не чувствовал, так как от побоев потерял сознание. Отбили его наши разведчики. Они же трое суток несли его обратно к линии фронта. В пути погибла вся разведгруппа. Сам Санька очнулся под печкой в сгоревшем белорусском селе от танкового гула. С трудом выбравшись наружу, увидел танки с красными звездами и снова потерял сознание. Снова пришел в сознание уже в госпитале. Открыв глаза и морщась от боли, услышал, как кто-то назвал его христосиком. Повернув голову, увидел нянечку. Она, подойдя к нему, погладила по голове. Дав напиться, вложила ему в руку листок, и сказала, что это письмо нашли в его одежде. Санька вспомнил, что письмо это обнаружил в печке, когда прятался в ней. Он попросил нянечку прочитать его. Та открыла маленький желтый конверт, на котором было написано "Действующая армия. Полевая почта Љ... Сусанину Петру". На другой стороне карандашом написаны слова: "Дорогие дяденька или тетенька, кто найдет это спрятанное от немцев письмо, умоляю вас, опустите сразу в почтовый ящик. Мой труп уже будет висеть на веревке". Нянечка развернула листок и стала медленно читать.
  Дорогой, добрый папенька!
  Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.
  Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала: "Вы не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон". И офицер выстрелил маме в рот. Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты, встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь - у меня отбили легкие.
  А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне исполнилось 13 лет? Какие хорошие были мои именины! Ты мне, папа, тогда сказал: "Расти, доченька, на радость большой!" Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню. А теперь, папа, как взгляну на себя в зеркало - платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет,- и соленые слезы текут из глаз. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.
  Да, папа, и я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с "Розой" и "Кларой" - так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. "Русс была и будет свинья",- сказал он.
  Я очень боюсь "Клары". Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.
  Живу я в дровяном сарае: в комнату мне входить нельзя. Один раз горничная полька Юзефа дала мне кусочек хлеба, а хозяйка увидела и долго била Юзефу плеткой по голове и спине. Два раза я убегала от хозяев, но меня находил ихний дворник. Тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Я теряла сознание. Потом на меня выливали ведро воды и бросали в подвал. Сегодня я узнала новость: Юзефа сказала, что господа уезжают в Германию с большой партией невольников и невольниц с Витебщины. Теперь они берут и меня с собою. Нет, я не поеду в эту трижды всеми проклятую Германию! Я решила лучше умереть на родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю. Только смерть спасет меня от жестокого битья. Не хочу больше мучиться рабыней у проклятых, жестоких немцев, не давших мне жить!.. Завещаю, папа: отомсти за маму и за меня. Прощай, добрый папенька, ухожу умирать.
  Твоя дочь Катя Сусанина.
  Мое сердце верит: письмо дойдет. Март, 12, Лиозно, 1943 год.
  Больше года лежало это послание в печке, пока на него не наткнулся Санька.
   Он поднял глаза и увидел, как из глаз нянечки текут слезы. Через толпу взволнованных раненных пробрался замполит госпиталя. Он взял из рук санитарки письмо, внимательно прочитал его. Потом откашлялся и громко сказал:- Товарищи! Мы все знаем, фашисты - не люди! И то, что они сделали с этим мальчишкой! Он посмотрел на Саньку, а потом гневно поднял руку с листком вверх: - И письмо этой белорусской девочки, доказывает, нет им пощады! Не забудем! Не простим!"
  Номер полевой почты, написанный на конверте, устарел, и письмо не могло попасть адресату, но оно дошло до сердца советских людей
  Свой полк Сан Саныч догнал уже в Польше, и то не долечился до конца, а просто сбежал. Определили его вместо разведки по состоянию здоровья уже к танкистам. За свой подвиг он был награжден орденом Славы 3-й степени. Санькин полк дошел до самого Берлина. Он не раз горел в танке и терял друзей. Последний раз из экипажа остался в живых только он один. Очнулся в госпитале 8 Мая, когда война уже практически кончилась. Был у рейхстага, где оставил свою роспись. Домой вернулся летом 45 , с гвардейским значком, орденами и медалями на груди. К маме, которая ждала его всю войну. И снова стал обыкновенным московским школьником. Но не совсем конечно обыкновенным. ОН ВИДЕЛ ВОЙНУ, И ОН ВЫЖИЛ!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"