Аннотация:
Муж живет не для себя, а для близких. Он так устроен. Мне это и нравится в нем, и раздражает одновременно. С одной стороны, я воспринимаю эту его черту как высоту самоотречения и самореализацию. Может быть, жить для других - это талант. А с другой стороны, мне его жалко. Он всю зиму готовит снасти для рыбалки, а потом все летние выходные проводит на даче у моей мамы. Не может отказать в помощи. Мама чувствует его безотказность и эксплуатирует безмерно, чуть что - обижается, такие разыгрывает сцены с бросанием телефонной трубки и скорбным "уж потерпите, недолго мне осталось!", что поневоле подозреваешь, что в ней погибла великая трагическая актриса. Если мы едем навещать его тетушку в соседнюю область, то муж берет с собой набор инструментов, чтобы сделать всю накопившуюся мужскую работу по дому. Соответственно, он весь день бывает занят тетушкиными делами, и только вечером нам удается прогуляться по городу. Я иду с мужем под руку и горжусь им. Думаю, как он умеет чувствовать людей, что ему не жалко так растрачивать себя для других. Ведь даже сейчас он гуляет со мной по городу не для себя, а для меня. Он так устал за день, что с удовольствием бы лег спать. Тетя рада племяннику, называет его сыночком, он для нее и помощник, и слушатель, и показатель того, что она кому-то нужна в этой жизни. Ей тоже нравится прогуливаться с ним в сквер, представлять знакомым старушкам. Тетушка жалуется на подагру, но не может пожертвовать этим спектаклем перед соседками. Она тяжело опирается на руку племянника, но при этом кажется себе королевой, гуляющей в сопровождении пажа. Я тоже плетусь где-то рядом, тетя снисходительно представляет подружкам и меня. Главное, племянник. Тетя восторженно славословит пажу, награждает его такими лестными эпитетами, как будто производит в чин офицера, жалует дворянство. Мне не обидна моя незначительность в глазах тетушки, у меня вырастают крылья от песнопений моему мужу. И в то же время, я чувствую, что он перемогается, эта прогулка с тетей для него - лишняя нагрузка. Муж не любит женской болтовни, а тем более пустых старушечьих разговоров. Я могла бы погулять с тетушкой без него, однако она не согласна. Племянник в спектакле для подружек - главное действующее лицо, генерал на свадьбе, поэтому мы гуляем втроем. По возвращении домой спектакль продолжается. Тетя родилась творческим человеком, однако ей не удалось воплотить свои таланты, и теперь она вдохновенно разыгрывает для нас действие, в котором она и сценарист, и режиссер, и исполнитель, нам же отведена роль благодарных зрителей. Без нас все потеряло бы смысл. Я разливаю чай, а тетя солирует. Теперь она вспоминает своего мужа: - Идем мы с Витенькой по меже в пшеничном поле. Ветерок дует, а на небе тучки собираются. Витенька говорит: "Не даст нам дождь поработать на даче". И тут я вот так встала, руки раскинула и обратилась к небу: "Солнышко, выгляни! Ветерок, разгони тучки! Дай нам, пожалуйста, смородину собрать. А потом пусть льет дождичек, потом дождик будет кстати!" И только я так сказала, выглянуло солнышко, а тучи разошлись. А как только мы собрались домой, стал накрапывать дождь. - У вас особые отношения с ветром и солнцем, - улыбаюсь я. - Да, особые! Я уверена, что у ветра и солнца есть душа. Более того, я всегда, от самого рождения, знала, что бог есть. Только я, как язычница, верила, что бог - это солнце, небо, ветер, деревья... Я умела с ними договариваться. И соседка Карелия Степановна не однажды была свидетелем этого. Сначала-то удивлялась, как это я буду с ветром договариваться, а Витенька усмехался: вот увидишь, как Галочка это умеет... Витенька понимал меня, чувствовал, жалел... Скажет, бывало: "Галочка, возьми деньги, купи себе новое платье. Ты у меня такая красавица, тебе непременно надо купить красивое платье". А я возьму деньги-то, да ему что-нибудь и куплю. Вот сейчас говорят, надо любить себя, а мы, знаете, как-то все для других жили. Для себя неинтересно. Тетя задумывается, потом замечает, что я мою посуду: - Ты чем это моешь? Фэйри? Немедленно прекрати! Это химия, она остается на посуде пленкой и не смывается, и мы потом ее едим. Путин отравить народ хочет, - и снова переходит к воспоминаниям. - Витенька всегда получал поздравления ко всем праздникам от Путина и от Зюганова, его ценили. Дядя Витя возглавлял обком партии, оставил о себе хорошую память в области. Как знать, может, и Путин с Зюгановым были о нем наслышаны. Тетя порылась в книжном шкафу, принесла открытки: - Вот, последние я получила уже после Витиной смерти. Видно, заранее отправили... В этом году меня Путин тоже поздравил с семидесятилетием Победы. Видите, благодарит меня за подвиг, а я только родилась перед войной. Ну, да ладно, пусть лежит открытка рядом с Витиными, так роднее... Муж уже вышел из-за стола, несмотря на тетушкины уговоры поесть: - Худющий-то какой! Эти причитания я слышу в течение всего своего замужества и воспринимаю как камень, брошенный в мой огород. Мне иногда даже хочется надоумить тетю Галу приобрести весы и взвешивать племянника по прибытии и перед отъездом, как в пионерском лагере. Муж занимается розетками, тете внимаю только
|