Они летали даже здесь в далёком море, в нескольких сотнях морских миль от берега. Кружили в небе, спускались к волнам, чтобы поймать рыбу и поедали её прямо во время полёта.
Я лежал на плоту и смотрел на облака. Солнце нещадно палило. Хотелось пить, есть, а кругом было только море, море, море... и небо с парящими облаками. Я плыл уже несколько дней на одном плоту без паруса и вёсел, без еды и воды, одетый лишь в старые порванные в нескольких местах штаны. На ремне, сделанном из старой верёвки, в серебряных ножнах висел нож, сделанный из великолепной булатной стали с золотыми вставками.
Глупая чайка пролетела слишком низко над плотом. Мне хватило доли секунды, что бы выхватить кинжал и метнуть его в птицу. Нож пробил её сердце, и она с глухим стуком упала на плот. Я схватил её и начал жадно пить кровь из раны. Меня тошнило, но я пил пил кровь, что бы выжить. Я ел сырое мясо, чтобы выжить...
Кинжал засветился красным светом. Он тоже питался кровью убитой птицы оставшейся на клинке. Я убрал его в ножны...
Прошла неделя, мой плот всё ещё дрейфовал в море. Я еле мог передвигаться. Я не ел и не пил три дня. Я умирал, кинжал умирал вместе со мной.
Но вдруг на горизонте показались белые паруса. Из моих воспалённых глаз потекли слезы. Корабль под белыми парусами шёл по курсу прямо ко мне. Превознемогая слабость я встал и замахал иссохшими руками. Я радовался, я надеялся... Но корабль растаял в воздухе. Это был мираж. Я упал на плот и зарыдал...
Я ещё надеюсь, что выживу и увижу ещё раз белые паруса...
"Из дневника мёртвого матроса".