Сабельникова Мария Валерьевна
Исполняющий желания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир устроен не справедливо. В нем за все надо платить, даже за желание помочь. Но, если прожить жизнь достойно можно получить шанс на бессмертие. Вот, только, с бессмертием, боги тоже любят шутить... Исправления от 21.04.06 На конкурсе "Сказки Зеленого Леса" разделил 13-е место со сказкой "Ребенок для ведьмы".

   В Южных горах было жарко. Солнце, скрытое тонкой завесой облаков, немилосердно нагревало воздух. Две согнутые фигурки ползли по каменистой осыпи, осторожно нащупывающие место, куда можно поставить ногу, не рискуя свалится в пропасть, вместе с тонной, другой камней.
   - Ты уверен, что мы правильно идем? - спросил шедший позади, отдуваясь.
   - Да. Самый высокий кряж, самая высокая гора, на самом крутом склоне которой, должна быть пещера.
   - Ох, Савмат, поверил я тебе, на свою беду.
   Шедший впереди, высокий, крепко сложенный мужчина, с повязанной на голове грязной, потной тряпкой, некогда гордо именовавшейся банданой, услышав эти слова, резко обернулся. Являя усталое, грязное лицо с горящими голубыми глазами (с не пропорционально огромной радужкой), под кустистыми бровями, такими светлыми, что казались белыми и шрамом через правую половину лба.
   - Эй, Себастьян, не говори так! Ты мне жизнь спас. Я для тебя к пророчице Эоньяне ходил.
   - Эоньяне? - Серые глаза Себастьяна широко распахнулись от удивления.
   Один из ручейков пота, щедро стекавших из-под меховой, конусообразной шапки на совершенно промокшую матерчатую повязку, уже не способную что-либо впитать, не замедлил воспользоваться возможностью и стек прямо в глаз.
   - Ой! Вот зараза! Эта повязка совсем не спасает, - возмутился путник, отчаянно протирая глаза. - Нет, Савмат, ты на меня не сердись, но всем известно, что, Эоньяна требует за своё провиденье. Когда она была молодой, еще находились желающие.
   - Да старость её не украсила, - Савмат передернул плечами, словно его пробил озноб от воспоминаний, - но что для друга не сделаешь? Да и сам я давно хотел узнать, где логово этого "Исполняющего Желания", в общем, цена меня не пугала. До тех пор, пока она не вылезла из-под накидки...голая.
   - Х-хех... прости, но ...х-а-ах, представил эту сценку...х-ху-м. Ох, друг, а чего ты попросить хочешь? - Поборов приступ смеха, спросил сероглазый
   - Как что? Бессмертие, конечно.
   Черные брови взлетели к самой кромке волос, а ноги словно приросли к камням. Такого желания Себастьян от друга не ожидал. Неуязвимость для оружия и яда, запросто, но бессмертие?
   - И что ты, искатель вольных приключений будешь делать с бессмертием? Через пару-тройку веков все так надоест, что волком взвоешь - спросил Себастьян друга, вновь повязывая выжатую полоску ткани на лоб.
   - Не-е, не надоест, - проворчал он, отворачиваясь и выискивая, куда бы половчее поставить ногу, что бы, не обрушить вниз каменную осыпь.
   Рукоять прилаженного поперек спины меча скрипнула, задев за особенно далеко выступающий из скальной гряды выступ. Когда ни будь, мелкие трещинки, избороздившие его поверхность, расколют скалу на десятки мелких и крупных камней. Точно таких же, как те, что скрипят и шатаются сейчас под человеческими ногами. Найдя наиболее безопасный маршрут, на ближайшие два шага, мужчина продолжил подъем, и мечтательно улыбаясь, добавил:
   - Я учусь на ошибках с первого раза и, хорошо усвоил тогдашний урок.
   Прислушавшись к скрипу каменного крошева под сапогами и тяжелому дыханию друга, он усмехнулся и, помня, о том, что в горах нельзя шуметь, тихонечко запел.
   - Вольной птицей расправлю крылья,
   Прочь летя, от родных берегов.
   Там за мо-орем дивные страны,
   Красавицы, вина, охота,
   Веселье бурлит через край.
   Да-а-а...
   - Не надоест, так жить вечно? - пропыхтел из-за спины Себастьян.
   - А пресытится жизнь хмельная,
   Вновь расправлю крыла, улечу-у.
   Эх!
   Там сеча, клинки звеня-ят,
   Э-эх!
   Щиты гремя-ят,
   Копья стуча-ат,
   Кони хрипя-ят,
   Мечи звеня...
   - Сам сочинил? - Оборвал стихоплета, насмешливый голос друга.
   - Не очень складно? Да? Ну не беда, потом приглажу.
   - То есть? Как это, пригладишь?
   - Ну, сделаю так, что бы все было складно.
   Уставший от постоянного пути вверх Себастьян только с хрипом втянул в себя воздух. Через час тяжелого и опасного подъема, когда каждый шаг способен вызвать к жизни оползень, а из-под ног то и дело выскальзывают камни, и с грохотом летят вниз, рождая по пути целые ручьи камнепадов, путники вышли на широкий уступ.
   - Привал, а то ты так дышишь, что боюсь, придется на плечах тащить, - распорядился Савмат, сбрасывая мешок и потягиваясь.
   Едва сбросив с плеч мешок, Себастьян рухнул на спину и, закинув ноги на, очень кстати подвернувшийся, скругленный валун, блаженно вздохнул. Его спутник деловито распаковал свой мешок и вытащил короб с едой и флягу, в которой что-то призывно булькало.
   - Есть будешь? У меня еще медовые лепешки остались.
   - Да иди ты! - Ошалело взметнулся друг.
   Моментально забыв про гудящие ноги, он перевернулся на четвереньки и в таком положении подбежал, к довольно ухмыляющемуся Савмату.
   - Ну, лекарь, - сквозь смех прошептал он, - тебя к больному не зови, дай сладкого отведать...
   - Про больного не вбышы, - промычал с набитым ртом лекарь, - я к боному авсега пойду.
   - Да ты жуй, жуй. Я это в шутку, - замахал на него руками друг.
   - Не удачная шутка. - Хмуро зыркнул из-под бровей Себастьян. - Больше так не шути.
   Светловолосый сделав серьёзное лицо, кивнул и продолжил сосредоточенно уминать не самую маленькую лепешку. Мед пытавшийся стечь по подбородку и пальцам, безжалостно излавливался и уничтожался. Запив полдник соком анго, друзья вытянулись на нагревшемся за день камне и, синхронно, удовлетворенно вздохнули.
   - Удивительный ты человек Савмат, - произнес после продолжительного молчания лекарь.
   Он снял шапку, и теперь легкий ветерок трепал его темные волосы.
   - И чем же я странный? Уж не глазами ли? - ухмыльнулся его товарищ.
   - Ну, глаза конечно и впрямь, необычные, - согласился с подначкой сероглазый, - но, я впервые встречаю искателя приключений, который за спасённую жизнь отплатил не монетой, или "Ба-альшим спасибо", а делом. Знаешь, я давно мечтал найти лекарство от бубонной чумы. Но, даже ради этой цели, я не отважился бы, пойти на поклон к провидице-потаскухе Эоньяне!
   - А вот я пошел. И что в этом странного?! - Светловолосый повернулся на бок, и с интересом, посмотрел на своего спутника, - Ты ведь мне не только жизнь спас. Ты мне душу вылечил!
   - Не понял? - лекарь приподнялся и с изумлением заглянул в горящие внутренним огнем глаза друга.
   - Я раньше как жил? За всё в жизни плати, не можешь заплатить - убей, отними, или издохни под забором как пёс. А ты, с того света достал, раны так залечил, что не чувствую, словно и не было, шрамы и те тоньше волоса. И что ты у меня попросил? Воды согреть, для бездомной роженицы!
   - И ты решил исполнить мою мечту.... Знаешь, не прилично, вроде как, спрашивать... Но как ты докатился до жизни такой, как стал бродягой без роду племени, с опаленной, злобой людской, душой?
   - Как? Да просто, - Савмат сел, обхватил руками колени и помрачнел, - помню песню, колыбельную. Помню красное, распухшее лицо женщины стоящей у дверного косяка и мужчину с такими, как у меня глазами. Он меня прогонял, а я плакал и называл его отцом, а он тыкал мне в грудь посохом и орал, что бы я убирался. "Вот посох, в пути опираться, на плечах плащ, от холода защитит, на поясе нож, от зверей отобьёшься... Иди, далеко иди... Людям не верь, добра от них не ищи". Так он сказал мне тогда. С тех пор и гуляю.
   Невеселая улыбка тронула губы воина, он резко поднял лицо к небу, встряхнул волосами. Улыбка превратилась в отчаянно веселый оскал, только даже слепцу было понятно, что оскалившемуся совершенно не весело.
   - От зверей я отбился, а вот от людей... Сначала такие же бездомные мальчишки, как и я, попытались ограбить, потом узнал, что людям жаль для оборвыша даже куска черствой лепешки. За всё надо платить. Только иногда, заплатить может другой... своей жизнью.
   - И ты не верил, что кто-то может помочь просто так?
   - Нет, не верил. Да и сейчас, не очень верю. Ты выродок, лекарь. Талантливый, чистый душою, выродок.
   - Ну, спасибо, дружок за ласку.
   - Да ты пойми, - уловив в голосе друга обиду, - зачастил светловолосый, - выродок это не ругательство, это обозначение необычного, единственного в своём роде. Вот я тоже выродок. Видишь, какие у меня глаза?
   Повернув лицо к лекарю, Савмат широко раскрыл глаза, выпучивая их из орбит.
   - Видишь? У меня радужная оболочка, так это, кажется, по-вашему, по-лекарски, называется, закольцовывается. Как ни раскрываю глаза, верхний край все равно не видать.
   - А ты сейчас вниз посмотри, - весело произнес простивший паяца лекарь.
   Не подозревающий подвоха воин посмотрел вниз.
   - И глаза выпучи. Ну вот, край с более темным ободом, а за ним начинается и белок.
   - Да ну?
   - Я друзьям никогда не вру.
   - Спасибо, за друга, - с чувством произнес Савмат.
   Он посмотрел на небо и скалы. Внимательно присмотревшись к оставшейся части пути. Потом встал и, пройдя до конца уступа, завернул за небольшой поворот, впереди через сто метров еще более крутой осыпи начиналась почти отвесная скала, на которой, на пол пути к вершине, виднелся вход в пещеру. Прикинув, что до темноты преодолеть такой подъём, они не успеют, светловолосый вернулся назад.
   - Ну что, здесь заночуем? Впереди почти отвесная скала. Завтра со свежими силами вверх полезем. Там, примерно на середине пещера, виден лишь верхний край, значит перед ней уступ.
   - Если уступ, то жить будем. Давай к ночёвке готовится, - сонно пробормотал лекарь, не делая, однако никаких попыток пошевелится.
   На следующее утро путники едва не сорвались, преодолевая отвесную стену, только поднявшись на скальный выступ, и слегка отдышавшись, еще не верящие что остались в живых люди заметили широкую тропу, огибающую гору и полого уходящую вниз.
   - Да, верно говорят, - прохрипел Себастьян, - легкий путь открывается лишь тому, кто сумел пройти трудный.
   - Еще не известно, куда эта тропа ведет, резонно просипел Савмат, пытаясь дотянуться до притороченной к поясу фляги с ключевой водой. Но вожделенная ёмкость все не обнаруживалось, наконец, нащупав обрывок ремешка, воин с чувством выругался и начал отчаянно дергаться, выбирая веревку, на которой болтались мешки.

* * *

   В пещере было тихо, только из глубины слышались стоны. Судя по тоненькому, хоть и изрядно охрипшему голоску, стонала женщина, или ребенок. Подкравшись ближе, друзья увидели в луче падающего с потолка света что-то ростом с человека, завернутое, в странного вида тряпки, именно оно издавало жалобные стоны.
   - ЭТО МОЯ ДОЧЬ, - раздался у них над головой громыхающий бас, - она тяжело больна. Вы ведь не собираетесь её убивать?
   Друзья отчаянно вертели головами, пытаясь увидеть говорившего. Внезапно, Савмат увидел в прямо напротив себя шевеление гигантской тени.
   - Себастьян, - севшим голосом прошептал светловолосый.
   Тень шевельнулась во второй раз, раздулась, набухла и вот из темноты дальнего конца пещеры, в освещенный круг ступил дракон. Голова размером с фургон, покрыта мерцающей, зеленным и черным, чешуёй, длинная шея с серебристым горлом, гигантская грудь вздымалась на четыре человеческих роста. Люди сначала не поняли, что дракон лежит, но вот махина плавно приподнялась, являя серебристое брюхо и две лапы, оканчивающиеся огромными пальцами.
   - А где когти? - Савмат, не мог поверить своим глазам.
   - Когти? Да вот они.
   В рыкающем басе чудовища явно сквозила насмешка, огромная лапа поднялась и, развернувшись так, что бы человеку было лучше видно кончики пальцев, слегка напряглась. Из подушечек выехали огромные, черные когти, блестящие словно обсидиан.
   - Больна? - Себастьян словно не слышал и не видел ничего происходящего вокруг, - И давно она так страдает? Это рана, яд или болезнь?
   - Зачем тебе знать, человек?
   - Мой друг лекарь. Если ты позволишь ему осмотреть твою дочь...
   - Чем может помочь человеческий лекарь там, где оказались бессильны величайшие целители моего народа?
   - Ты же Исполняющий Желания, почему не пожелаешь, что бы малышка выздоровела?
   - Я не могу исполнять свои желания, - грустно прогромыхал дракон, - такова цена.
   Он очень осторожно коснулся носом бока стонущего на каменном полу дракончика, но даже эта ласка оказалась для неё слишком грубой. Пещеру пронзил болезненный визг.
   - Делай, что хочешь, лекарь! - С отчаянием в голосе зарычал несчастный отец, - Хуже уже не будет.
   Себастьян положил на пол сумку и пошел к хрипло поскуливавшей драконочке. За пару шагов до больной, он резко остановился и судорожно полез в рукава, вытащив тряпку, используемую им как носовой платок, лекарь повязал лицо, спасаясь от невыносимого смрада. Легкий ветерок донес отголоски окружающего малышку зловония и до Савмата, и искатель приключений поморщился.
   Тем временем лекарь осторожно обошел малышку по кругу, присел на корточки и, стараясь не прикасаться к малышке, заглянул под крыло. Закончив первичный осмотр, лекарь поднял голову и воззрился на бочком подбирающегося к драконочке друга.
   - Мне нужна вода, много воды! Тряпки и крепкое виски! И быстро, она может в любой момент умереть!
   От резкого вдоха находящегося позади него дракона, мужчину качнуло. Огромная туша подалась назад и скрылась из виду, откуда-то из глубины пещеры раздался короткий рык, который долго еще пугал эхо:
   - СЕЙЧАС!!!
   - Ну, Савмат, виски и нож. Быстро!
   Савмат кинулся наружу, разбираться, где, чей мешок не стал, сгреб оба и кинулся назад. Сердце почему-то громко бухало, а к горлу подступил комок. Только, когда отдал лекарю нужное и отошел к самому входу в круглую пещерку, что бы не задыхаться источаемым язвами: которыми было сплошь покрыто крохотное, тощее тельце, зловонием, он понял. Жалость. Впервые за много лет, в бродяге пробудилась простая жалость.
   Битва за жизнь юной драконессы продолжалась четыре месяца. Сто двадцать изнурительных дней и ночей, заполненных варкой зелья, перевязками, приготовлением компрессов и кормлением свежесобранной кровью с ложечки. К концу четвертого месяца, малышка оправилась на столько что смогла съесть два крохотных кусочка мяса. Бледный, с черными, уже не кругами - провалами, вокруг глаз, Савмат, издал вопль прошедшего сквозь пустыню и увидевшего океан. Серый, заросший и изможденный до предела Себастьян, исполнил зажигательную чангу и прошел пять шагов на руках.
   После этого знаменательного события, выздоровление пошло семимильными шагами и уже через месяц оба друга могли, лежа на травке, любоваться веселыми, хотя и еще неуклюжими, прыжками набирающей силу малышки, и радужными переливами освобождающейся от коросты и струпьев шкурки.
   - Я БЕЗМЕРНО БЛАГОДАРЕН ВАМ, - раздался над головами драконий рокот, - МЫ СЛАВИМСЯ ТЕМ, ЧТО КОПИМ СОКРОВИЩА И НИКОГДА ИХ НЕ ОТДАЁМ. Я ГОТОВ ЛИЧНО ОТНЕСТИ ВСЕ СВОИ СОКРОВИЩА, КУДА ВЫ ПРИКАЖЕТЕ.
   - Мы пришли не за сокровищами, а за желаниями.
   - С ПОМОЩЬЮ СОКРОВИЩ ВЫ СМОЖЕТЕ ИСПОЛНИТЬ ИХ.
   - Нет. - Себастьян встал и посмотрел на тропу, ведущую от долинки к пещере.
   Драконья туша занимала все пространство между скалами, отсвечивая зеленью и синевой под яркими лучами солнца. Взгляд многозрачковых глаз был грустен.
   - Я хочу найти лекарство от бубонной чумы. Это нельзя поменять на камни и золото, согласись!
   - ДА, НЕЛЬЗЯ... ТЫ ОТЫЩЕШЬ СВОЕ ЛЕКАРСТВО.
   - А я, - Савмат тоже встал, почесал затылок и, глубоко вздохнув, закончил, - я хочу, что бы он стал бессмертным!
   - Что?! - Глаза лекаря стали такими огромными, что казалось, заняли большую часть лица.
   - ТАКОЙ лекарь,должен, быть бессмертен!
   - ДА. ОН ДОСТОИН...
   Странно, но дракон вроде бы еще больше огорчился. Тяжело вздохнув и сообщив, что завтра он лично доставит людей в предгорья, Исполняющий Желания попятился, сопровождаемый тихим скрежетом задевающих камень чешуек.
   Через три дня дракон отвез друзей в предгорья. Когда люди, словно по горке скатились вниз по протянутому крылу, он глубоко вздохнул, несколько раз неуклюже подпрыгнул, ударяя крыльями в землю и, улетел. Горький запах раздавленных ягод полынника, смешался с терпким ароматом свежескошенных трав. Где-то в горах прогрохотал гром, извещая людей о том, что утренняя хмарь разродится дождем, не позднее полудня.
   - Ну что, друг, идем? - Себастьян грустно вздохнул и отвёл, наконец, глаза от черного силуэта над коричневыми вершинами гор.
   - Ух, ты!! А дракон не шутил, на счет сокровищ "из благодарности"!
   - Ты о чем, Савмат?
   - Да сам посмотри! Вон, там где прыгал Дракон, мешок.
   Едва договорив, светловолосый кинулся развязывать толстенную веревку, опутывающую внушительных размеров мешок, с видом ребенка узревшего целую гору подарков. Себастьян не разделял его радости, к золоту и драгоценностям он был равнодушен, да и награду свою он уже получил. Перед самым отлетом, малышка впервые расправила крылышки и начала ими махать, крича "ДЯДЯ СЕБАСТЬЯН, ДЯДЯ СЕБАСТЬЯН, МНЕ НЕ БОЛЬНО И СКОРО Я БУДУ ЛЕТАТЬ!". Тоненький голосок звенел и переливался радостными трелями на окончаниях слов. Разве может быть награда лучше?
   - Ага! Это здесь для тебя, - раздался хищный возглас друга, - Эй, Себастьян, начинай танцевать!
   - Что? Зачем это?
   - А затем, - похоже, светловолосый всерьез развеселился, - уж не знаю, как дракон про это узнал, но прямо сверху лежат два сокровища. И оба для тебя!
   Последнюю фразу он прокричал сквозь смех и, не удержавшись, начал прыгать на одной ножке и хлопать себя по бедрам. Вконец ошарашенный таким поведением друга, лекарь решил подойти и посмотреть. Поверх посверкивающей груды самоцветов лежало несколько коричневых, плоских предметов и кованый сундучок с открытой крышкой. Себастьяну пришлось наклониться, что бы получше рассмотреть маленькие, маслянисто поблескивающие, темно-коричневые предметы.
   - Засахаренные финики! Да не родится мне на этот сет! Это финики!!
   Изумленный мужчина сел возле мешка и неверяще потрогал пальцем один финик. Палец сообщил, что он настоящий. Оставалось лишь, взять и попробовать.
   - М-м-м, м-м-м, ум-м-м! Как же вкусно!
   - Чес-слово, я не говорил, что ты сладкоежка!
   Савмат никак не мог перестать веселится. Похоже, что с искателем приключений приключилась истерика. Но лекаря уже заинтересовали коричневые предметы под сундучком. Осторожно, вытащив, на удивление тяжелый "ларец сластей", он аккуратно взял в руки первый предмет.
   - Книга! Савмат, это настоящая книга! - радость Себастьяна не имела предела.
   - М-о-з-г. - Прочел он вычурное тиснение на кожаном переплете.
   Дрожащими руками открыл титульный лист, перевернул несколько страниц. Потом, жестом, голодного внезапно оказавшегося на пиру, положил книгу на колени и хватил следующую.
   - Хи-ру-р-ги-я, Кам-ни и их влия-ние на людей, Ку-зни-ца ле-каря. Да это же, сокровище! Господи!!! Настоящее сокровище! - по лицу стоящего на коленях лекаря текли два широких ручья слез, запутываясь в быстро промокающей бороде.
   Савмат не знал, какова польза книг, но, глядя на плачущего от счастья друга, он твердо решил научиться читать.

* * *

   Спустя восемь лет, из Гиблых Болот подул ветер, принесший с собою смерть. Люди покрывались красными пятнами, стремительно превращавшимися в глубокие язвы. Из десяти заболевших выживал, лишь один. Из десяти выживших девять становились калеками, неспособными даже вытереть себе рот.
   Огромные толпы беженцев хлынули на юг и восток, но моровое поветрие летело быстрей. Вот уже охвачены болезнью села и города соседних государств. На границах Империи были выстроены войска, против беженцев применили Драконью Слюну, адскую смесь, воспламеняющуюся при соприкосновении с воздухом. Толпы стариков, женщин и детей, забрасывали стеклянными шарами с Драконьей Слюной и только, потом, добивали тех, кто в агонии кидался в сторону границы. Тем, кто пытался убежать в незараженные области в одиночку, везло больше - их сначала расстреливали.
   Спустя восемь месяцев три государства из пяти зараженных, полностью обезлюдили. Болезнь, просочившаяся через кордоны, косила жителей империи, но все они стремились в маленький городок, в семи днях пути от Южных гор. По слухам, там жил лекарь, изобретший лекарство от бубонной чумы. Оттуда чудодейственная микстура распространялась по селам и городам. Вельможи, отдавали право дворянства, за возможность её испить, а добравшиеся до городка болящие, возвращались назад, с вестью о том, что лекарь не берет за него ни гроша и лишь просит найти ингредиенты, по списку.
   Предстоятель Божественного Престола, объявил, было, что болезнь Кара Божья, а лекарь колдун, продавший врагу человеческому свою душу. Но посланную в город когорту монахов, долженствующих отправить лекаря в Святой Огонь, буквально втоптала в пыльную землю тяжелая императорская кавалерия. Рыцари встали стальным кольцом вокруг дома, где жил Себастьян, а по стране заметались курьеры, набранные из приговоренных к смерти преступников, чьи семьи были, для пущей надежности, взяты в заложники и тех немногих выживших, что не стали увечными.
   Возмутившемуся было Предстоятелю Император написал послание, в котором ясно дал понять, что подобные действия потерпит лишь от святого, лично исцелившего не менее чем целый город.

* * *

   Солнечным весенним утром среди обычной толпы изможденных, оборванных и запуганных людей появился крепкий хорошо одетый мужчина. Ласковый ветерок играл длинными соломенными волосами, собранными в небрежный хвост.
   Стоявшие вдоль забора, окружавшего маленький одноэтажный дом, закованные в броню рыцари так и вцепились взглядами в незнакомца.
   Светловолосый мужчина внимательно осмотрел густую цепь рыцарей и двинулся в сторону калитки, проходя сквозь толпу, как скороход сквозь туман. Никто, даже женщина, с безумным взглядом прижимающая к груди плотно замотанный в тряпки сверток, не посмел его остановить. Стоящий у калитки крупный, словно пещерный медведь, рыцарь, посмел.
   - А ну стой! - грозно заявил он, совсем еще юношеским баском, делая шаг в сторону и закрывая собой калитку.
   Светловолосый остановился на расстоянии, чуть больше полного выпада от него. Упер руки в бока и, набрав побольше воздуха в грудь, завопил.
   - Себастьян! А ну выходи!!! Себастьян!! СЕБАСТЬЯ-А-А-АН!!!!
   - Чего орешь! Лекарь до обеда не принимает! А ну, осади!
   - Да иди ты! - досадливо отмахнулся Савмат. - Я не за лекарством пришел, а другу своему подсобить.
   - Много тут, друзей разных, ходит! Давай, топа... - присоединился было к первому рыцарю, его более старший товарищ, но в этот момент в доме открылось окошко и раздался недовольный хрип.
   - Ну, кто там орет в неурочное время?
   - Это я! Савмат!!
   - Савмат?! А кха-кха, бродяга! Давай, заходи!
   Окошко захлопнулось, а рыцари молча подвинулись, давая Савмату подойти к калитке, но дальше пройти ему не удалось. С права и слева сомкнулись стальные рукавицы, словно наручники.
   - Что за шутки?! - Возмутился светловолосый.
   - Обыск. Не ты первый дружбаном старым назвался. - Проворчал левый рыцарь.
   - Не понял?
   - Были тут, - словно нехотя начал правый, - кое-кто платит за Себастьяна, как за колдуна...
   В это время подошедший сзади рыцарь начал сноровисто ощупывать одежду гостя. На свет явились: целое семейство метательных ножей, лезвие, острые диски, трубочка и мешочек отравленных стрелок, проволока, раньше зашитая в ворот рубахи.
   - Мда... наборчик. - Присвистнул обыскивающий, - А сапоги придется снять. В подметках ножи.
   - Это Савмат, он мой лучший друг. А что ножи, - прохрипел подошедший к калитке старик, - профессия у него такая. Воин бродячий, ловец приключений.
   - А деньги он за твою шкуру случаем не словил?
   - Ах, ты! Да я, с тебя, за такие слова, высокородную шкуру на сапоги. Причем не себе, а ему! - Задохнулся от гнева Савмат.
   - Он меня не продаст. - Твердо заявил старик. - А если рассказать, кто убийц шлет, то Императору придется знакомится с новым П... Ну да не будем показывать пальцем, с кем.
   - Я должен защищать вашу жизнь, Лекарь. - С нажимом произнес юный рыцарь. - Мы все, должны.
   - Я отвечаю за этого человека, перед богами и Императором. - Столь же твердо произнес Себастьян.
   Рыцари нехотя отпустили Савмата, но он не двинулся с места. Старик тянул его за руку, но он стоял как вкопанный и все глядел на друга, превратившегося в сгорбленного высохшего старика за неполных восемь лет.
   - Себастьян... - выдохнул, наконец, Савмат, - что с тобой сделали?
   - Это не они, это я сам. - Усмехнулся старик с по-прежнему ясными и молодыми глазами. Глазами Себастьяна, человека, тридцати пяти лет отроду. - Идем в дом. Там все поведаю.
   Савмат подчинился. Сколько шагов отделяло калитку от крыльца, он не заметил, так как переставлял ноги, словно деревянные ходули и все не мог отвести взгляд от друга.
   В доме невыносимо смердело. Из-за полуприкрытой двери раздавалось какое-то чавканье, бульканье, скрежетание. В воздухе висела плотная пелена, от которой немедленно стали слезиться глаза.
   - Вот, давай сюда. Здесь воздух чистый и грог поспел.
   Савмат шагнул за порог и обомлел. Чистая, светлая и какая-то уютная комната, о предназначении которой можно догадаться, только если повернуть голову направо от входа и увидеть очаг, и разделочный стол. Прямо перед входящим большое, выходящее в маленький уютный садик окно. Справа от него, большой круглый стол, окруженный скамьёй. Слева комод с красиво расписанной посудой.
   - Давай садись, друг. Я тут, сам понимаешь, без служанок.
   Немного позже, допивая четвертую кружку ароматного напитка, Савмат услышал от друга историю его превращения в старика.
   - Зелье, когда варится, ядовитые пары выпускает. А я почитай, три года ими дышал. Ну да, пока мора не было, я и в лес ходил погулять и отдых себе давал, на раздумья. А вот как беда пришла, так и варю лекарство без отдыха. Помощники мои, тоже все заморенные, а что поделаешь? Иначе нельзя. Вот справимся с заразой, тогда отдохну. На травке полежу, к морю съезжу.
   - Нет! - резко вскинулся на друга Савмат. - Не "когда заразу побежу", а сейчас! Вот научишь меня рецепту и отдохнешь. Прямо здесь, в саду на травке. А я за тебя поработаю.
   - Но...
   - У меня много сил. Вон, какой, румяный да здоровый.
   - Но...
   - Никаких "но"! Ты понял?
   - Ты не умеешь читать!! - Выпалил, наконец, Себастьян и закашлялся.
   - Умею.
   -Э???
   - Увидел, как ты книжкам радуешься и решил: "Со страхолюдной ведьмой переспал, с драконом пообщался, теперь грамоту надо учить". Вот, уже четыре года, как и читать и писать и даже счет различный разумею. А вот, почему ты, тогда над книжками теми рыдал, по-прежнему не понимаю. - Бурчал Савмат, изо всех сил пытаясь скрыть внезапно начавшие его душить слезы. - Вот пришел спросить, а тут ты...

* * *

   Спустя четыре месяца у главного котла встал новый ученик. Самый старательный. А спустя еще семь недель, учить его стало некому.
   В тот день Себастьян чувствовал себя намного лучше. С утра, Савмат вытолкал таки его в сад и не пускал в дом почти до обеда. Во время обеда пришла весть, что болезнь отступает, удалось спасти почти всех жителей целого города. Моровой ветер стих и зараженные области сокращаются. По этому поводу, один из учеников, изможденный, как и учитель, практически лысый мужчина достал с комода дудочку и так зажигательно сыграл, что танцевали даже расположившиеся во дворе, в ожидании новой партии лекарства, гонцы. А вечером, Себастьян отказался от ужина. Савмат отправился за ним в сад, дабы притащить упрямца на кухню и накормить. Себастьян сидел на скамеечке, привалившись спиной к дереву и хрипло, надсадно дышал.
   - Эй, Себастьян, не пытайся отвертеться от ужи... Что с тобой?! Лекаря!!! Ради всех богов! ЛЕКАРЯ!!!!
   - Мой час пришел, не кричи...
   - Нет! Я не позволю тебе умереть!
   Со стороны дома подбежали ученики, от забора гигантскими скачками неслись закованные в тяжелую броню рыцари.
   Себастьян хрипло, с натугой, не дышал - втягивал в себя, изо всех сил сопротивлявшийся, воздух.
   - Я нашел лекарство от бубонной чумы, - хрипло прокаркал он, - жаль только, не найду способ исцеления мозговой опухоли... Но, я не даром прожил свою жизнь, как и вы.
   Внезапно он выгнулся, обвел взглядом всех собравшихся и с улыбкой обмяк. Что-то теплое и невыносимо родное коснулось щеки Савмата. Импульсивно, не осознавая, что делает, он загреб воздух возле щеки. В кулаке ощущалась теплая, упруго пульсирующая субстанция, разорвав другой рукой рубашку, он припечатал пойманное к груди, ощутив, как оно втягивается в нее и сворачивается в тугой шар. Немного повыше сердца.

* * *

   Император приказал перевезти тело Себастьяна в столицу. Похоронили его в саду Медицинской Академии. Над могилой был заложен храм, в котором Новый Предстоятель (прежнего, при разговоре с Императором о причислении Себастьяна к Сонму Держащих Небесный Трон, разбил паралич и теперь он мог только дышать и моргать, одним глазом: второй остался навеки закрыт), лично проектировал внешний вид и убранство. Услышав от зодчего жалобу на то, что над могилой уже восьмой день безутешно рыдает мужчина, из-за чего рабочие не могут начать строительство, Новый Предстоятель лично явился в Академию.
   У могилы на коленях, стоял крепко сбитый мужчина. Соломенные волосы наполовину выбились из, стягивающей их в хвост, заколки и свисали, закрывая лицо. Правая рука касалась кончиками пальцев могильной плиты.
   - Все мы, прах под ногами господними... - Тихо подойдя к могиле, произнес Предстоятель.
   - И поэтому он наступает на лучших из нас?! - С неожиданной яростью прорычал плакальщик.
   - Неисповедимы пути его, - немного опешил, привыкший к смирению и покорности судьбе Предстоятель, - возможно так было нужно...
   - Он должен ЖИТЬ!!! Я убью этого мерзавца! Бессмертие возможно, говоришь?! Ну, погоди!
   Прокричав эти непонятные угрозы, мужчина ринулся прочь, оставив Предстоятеля в стойком убеждении, что он помешанный. Еще не затихли шаги "сумасшедшего", как он подозвал к себе зодчего.
   - Он помешался от горя, бедняга.
   - Да, ваша премудрость, - ответил зодчий с поклоном и резко вздрогнул от острого прострела в пояснице.
   - Но какая фактура, какая поза! Ты хорошенько рассмотрел его, Родзеф?
   - Да, ваша...
   - Ну, так, изваяй! - Недослушав, приказал Предстоятель. - Вот, как он стоял, на коленях, убитый горем, с полураспустившимся хвостом волос. Да. Именно так. Сколько фактуры, сколько патетики!
   Пока "его премудрость" заливался весенней птахою, зодчий подал знак помощникам. Они живо принесли небольшой стол, лист бумаги и уголек.
   - Нет, ты не слушаешь меня, мерзавец! - Воскликнул Предстоятель, заметив, что зодчий смотрит куда-то в даль, тихонько грызя уголек.
   - Я выполняю ваши указания, ваша премудрость. Вот, взгляните, на первые линии.
   Тем временем, Савмат уже покинул столицу и двигался в сторону Южных гор.

* * *

   Был чудный, теплый вечер, когда изможденный оборванный мужчина с горящими не добрым огнем глазами поднялся на памятный козырек.
   - Эй, ты, змей поганый! Дракон - обманщик! Выходи! Или я сам войду и прикончу тебя на глазах у любимой доченьки! - Яростно прорычал он.
   Ответом была тишина.
   Савмат ругался, кричал и швырял выковырянные из скалы камни, брызжа слюной и мелко трясясь. Внезапно за спиною раздался свист и тотчас мощный удар отправил его в полет вглубь пещеры. Второй удар, остановивший его полет, окончательно выбил из легких, чудом уцелевшие, крохи воздуха и, отправил во тьму.
   Очнулся Савмат от боли. Болели ребра, руки, но больше всего спина. Позвоночник, словно выкрутили из тела, а потом забили назад, молотком.
   - О-ох. Что произошло? По мне опять боевой носорог потоптался?
   - НЕТ. РАДУЙСЯ, ЧТО Я ТЕБЯ В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ ОПОЗНАЛ, А ТО ВЯЛИЛСЯ БЫ СЕЙЧАС НА СОЛНЫШКЕ. ДЕСЯТКОМ АККУРАТНЫХ ЛОМТИКОВ.
   - А, это ты, подлый обманщик. Кх-а кх-а. Тьфу.
   Прокашлявшись и выплюнув сгусток крови, Савмат почувствовал себя в силах слегка приоткрыть один глаз. Зависшая под сводом пещеры морда дракона дрожала расплывчатым маревом, но не вращалась.
   "Хороший признак", - пронеслось у него в голове, - "скоро совсем оклемаюсь".
   - В ЧЕМ Я ТЕБЕ СОЛГАЛ?
   - Себастьян умер. Отравился испарениями своего зелья, от бубонной чумы. - На глаза опять навернулись слезы и скатились по щекам, пробивая дорожки в толстом слое дорожной пыли.
   - ОН ПОЛУЧИЛ ЧТО ХОТЕЛ. ИЗОБРЕЛ ЛЕКАРСТВО ОТ БУБОННОЙ ЧУМЫ И СТАЛ БЕССМЕРТНЫМ.
   - Но, он умер!
   - ПОКА ЕГО ПОМНЯТ, ОН ЖИВ. ЭТО ТОЖЕ РАЗНОВИДНОСТЬ БЕССМЕРТИЯ.
   - Ты обещал...
   - ВИДИШЬ ЛИ... Я НЕ МОГУ ИСПОЛНЯТЬ ЖЕЛАНИЯ, ТАК, КАК В ЭТО ВЕРИЛИ ВЫ.
   - Не понял...
   - КОГДА Я БЫЛ ЕЩЕ СОВСЕМ МОЛОДОЙ, КО МНЕ ЯВИЛСЯ ЦЕЛЫЙ КАРАВАН ИЗ СЛУГ ОДНОГО БОГАТОГО ПЕРЕРОСТКА. ЕМУ, ВИДИТЕ ЛИ, БЫЛ НУЖЕН ТРОФЕЙ. Я УБИЛ ПОЧТИ ВСЕХ. ПОЩАДИЛ ЛИШЬ КОНЮХА И НЕКОТОРЫХ КОНЕЙ. КОНЮХ БЫЛ СЛАБОУМНЫМ, ИЛИ ПРОСТО ОТ СТРАХА ТАК ВЫГЛЯДЕЛ, В ОБЩЕМ, ОН СПРОСИЛ: "ЗАЧЕМ ТЫ ИХ ВСЕХ УБИЛ? ТЫ ИХ ЕСТЬ СОБИРАЕШЬСЯ?". Я ДОЛГО СМЕЯЛСЯ, А ПОТОМ СКАЗАЛ, ЧТО ИСПОЛНИЛ ИХ САМОЕ ЗАВЕТНОЕ ЖЕЛАНИЕ, А СЕЙЧАС ИСПОЛНЯЮ ЕГО. ПАРЕНЬ СНАЧАЛА ОБМОЧИЛСЯ, А КОГДА УВИДЕЛ ЧТО Я УХОЖУ, СКУМЕКАЛ ЧТО К ЧЕМУ. ВОТ С ТЕХ ПОР, МЕНЯ И ЗОВУТ "ИСПОЛНЯЮЩИЙ ЖЕЛАНИЯ".
   - М-мда-а. вот оно как получается.
   Савмат почувствовал себя в силах приподняться, что он и сделал. Потом оглянулся и отполз к ближайшей стене. Холодный камень остудил спину, дышать сразу же стало легче.
   - ТЫ, ТЫ ВСЕМ ЛГАЛ. ОНИ ПРИХОДИЛИ ЗА ПОМОЩЬЮ, А ТЫ ЛГАЛ! - Внезапно разорвал тишину, тонкий голосок, звенящий негодованием.
   - ДОЧКА...
   - ОН ПРАВ, ТЫ ПОДЛЫЙ ОБМАНЩИК! Я НЕХОЧУ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ЗНАТЬ! - Последние слова перешли в судорожный плач.
   Дракон рванулся к выходу, едва не задев привалившегося к стене человека. Потом раздалось хлопанье крыльев и все стихло. Савмат закрыл глаза, в голове ватная пустота, сил даже на то, что бы позлорадствовать над расплатой Дракона-обманщика не осталось, и задремал.
   Проснулся Савмат от тяжкого вздоха. Медленно и осторожно, дабы не потревожить ссадины и синяки, он поднялся и двинулся в сторону выхода. Дракон сидел перед входом в пещеру, и морда его выражала такую печаль, что воин решил посочувствовать.
   - Что, не догнал?
   - ОНА МОЛОДА И ИМПУЛЬСИВНА. КОГДА ПОВЗРОСЛЕЕТ, СТАНЕТ МУДРЕЕ, ОНА ПОЙМЕТ. ВЕДЬ ОНА ПОЙМЕТ МЕНЯ, ПРАВДА?!
   - Да, - тихо сказал светловолосый, кладя руку на безвольно свисающее крыло. - Вот пройдет сотня другая лет, я уже давно состарюсь и умру, а она прилетит к тебе и скажет: "Я поняла, ты не мог по-другому, отец".
   - ТЫ НЕ УМРЕШЬ, ЕСЛИ НА МЕЧ НЕ НАПОРЕШЬСЯ. И ДАЖЕ НЕ СОСТАРИШЬСЯ, ЗА СОТНЮ ДРУГУЮ ЛЕТ. - Грустно усмехнулся дракон, в ответ на грубоватую попытку Савмата утешить.
   - Не заливай! Век человеческий короток, редко кто доживает до ста десяти лет.
   - А ТЫ НЕ СОВСЕМ ЧЕЛОВЕК. В ТЕБЕ ТЕЧЕТ КРОВЬ СЬЁРДОВ - ВЕДУЩИХ СВОЙ РОД, ОТ БОГОВ. ТВОЯ ЖИЗНЬ ДЛИННЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ, ТАК ЧТО ЕСЛИ БУДЕШЬ БЕРЕЧЬСЯ, ТО ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ ДЕВЯТЬ СТОЛЕТИЙ СТАНЕШЬ СОВСЕМ СЕДОЙ.
   - Это что же... это как же... - Оторопел Савмат. - Я, сердцеед, прощелыга никчемный, почти тысячу лет, а Себастьян, лекарь от бога и сорока не прожил? Где справедливость на свете?!
   - ЗНАЧИТ, ТЫ ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ОЧЕНЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ.
   - Да ладно...
   - ТЫ УЖЕ ЗАДУМАЛСЯ, А МНОГИЕ ЖИВУТ, СЛОВНО ЗВЕРИ, О ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ СВОЕЙ СУДЬБЫ НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ. ИДЕМ. - Дракон поднялся и двинулся в глубь пещеры.
   Гоня перед собой, от удивления совершенно переставшего соображать, и от того, покорного Савмата. В памятной круглой пещере он не остановился, а прошел дальше, в систему огромных коридоров.
   - СТОЙ! ПРОСКОЧИЛ ПОВОРОТ. ИДИ ВДОЛЬ ХВОСТА, В ПЕЩЕРЕ ПОЙДЕШЬ К ДАЛЬНЕЙ СТЕНЕ. ВОСЬМОЙ СТЕЛЛАЖ ПО ПРАВУЮ РУКУ. ШЕСТАЯ ПОЛКА СНИЗУ...КАЖЕТСЯ. В ОБЩЕМ, НАЙДЕШЬ, НА КОРЕШКЕ НАПИСАНО "СЪЁРДЫ".
   - На корешке? Стеллаж? - Пробормотал, все еще не соображающий потомок богов.
   - ТЫ ЧТО, ЧИТАТЬ НЕ УМЕЕШЬ? - Подозрительно поинтересовался дракон.
   Савмат проигнорировал выпад и молча направился вдоль туловища к хвосту. Только войдя в гигантский зал, освещенный не иначе как посредством магии, с гигантскими стеллажами, заполненными книгами на высоту семи человеческих ростов, он очнулся.
   - Вот это да! Да я тут буду искать до седой бороды. Это точно.
   - Я ПОМНЮ, ГДЕ СТОИТ КАЖДАЯ ИЗ МОИХ КНИГ. - Донесся до него голос дракона. - А ТЫ, МОЖЕШЬ ВСПОМНИТЬ, ГДЕ СТОИТ КНИГА О ТВОИХ ПРЕДКАХ?
   Савмат перестал пялиться и направился по проходу между стеллажами, такому широкому, что смогли бы разойтись два дракона. Дойдя до противоположной стены, он отсчитал семь стеллажей и нашел шестую полку снизу. Через несколько часов поисков, книга нашлась на двенадцатой полке девятого стеллажа. Усталый взгляд скользнул по книгам стоящим на соседнем стеллаже и зацепился за вычурную надпись "Съёрды, история и способности".

* * *

   Спустя четыре месяца над стадом овец, пасшихся в юго-восточных предгорьях гор: которые здесь звались Северными, появился дракон. Распугав отчаянно блеющее стадо и мальчишек-пастушков, дракон опустился почти до земли и взлетел. Оставив на земле мужчину, с длинными соломенными волосами и рукоятью меча, выглядывающей из-под дорожного мешка за спиной. Не обращая внимания, на высунувших любопытные головы, из зарослей колючего кустарника, пастушков, он проделал какие-то пассы руками и повернул голову на восток. Где-то там была женщина, девушка, или девочка - потомок Съердов и он собирался её найти.
   - Никуда ты не денешься, милая. - Пробормотал Савмат, широко шагая вниз по склону. - Я даже знаю, как будут звать нашего первенца.
   На ходу он развязал ворот рубахи и погладил пальцами теплый, пульсирующий комок немного повыше сердца.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"