Аннотация: Что остановит информационный потоп и спасет человечество. Ревизия. Модернизация. Но какова будет цена?
...Жечь было наслаждением.
Какое-то особое наслаждение видеть,
как огонь пожирает вещи,
как они чернеют и меняются...
Р.Брэдбери.
451 по Фаренгейту.
- Но ведь кто-то должен быть наготове,
чтобы строить, когда все рухнет?
Там же.
За углом группа подростков деловито жгла книги. Легко занимались огнем тонкие страницы, потрескивали и обугливались разноцветные переплеты, плавились пластиковые суперобложки...
Сожжением руководил коротышка в футболке с реалистичным изображением пламени и крупной надписью: "Модернизация".
Взгляды, которыми подростки окинули Егора, тоже могли обжечь. На миг представилось, что едва ли не с большей охотой они устроили бы аутодафе для него самого. Однако расступились, пропустили, хотя в голове отчего-то всплыла ассоциация с прохождением сквозь строй.
- Дурачье, - ради успокоения нервов пробормотал Егор, заходя в подъезд. Цивилизация задыхается без нефти, цены на древесину растут день ото дня, а они кострами балуются. Модернизаторы, называется. Если бы каждому хотя бы толику знаний из тех книг...
Стариковское брюзжание прервала лестница. Перехватило дыхание, застучало в голове, а конечности вдруг стали неловкими и непослушными. Но не вызывать же лифт ради третьего этажа... Проклятое давление. Это, конечно, из-за погоды. Осень, циклоны с Атлантики. Синоптики вроде как предупреждали с утра, но кто их слушает?
Только молодые идеалисты-модернизаторы, еще не привыкшие к тому, что в мире не все можно рационально организовать.
Олег оставил дверь незапертой. Забыл что ли? Фотоэлемент в прихожей уловил движение, зажег лампу под потолком. На свет вышел Олег, в деловом костюме, хмурый и усталый. И без вопросов ясно, что на работе неприятности, авралы и проблемы. Тоже ничего хорошего, но хоть эмоции будут более ли менее синхронны.
- Во дворе детвора книги жжет, - поделился новостью Егор, медленно разуваясь и скрипя протезами. - И это подрастающее поколение?
Олег выглядел смущенным, складывалось впечатление...
- Пап, это я им библиотеку отдал. Не всю, конечно, а только те экземпляры, которые на утилизационном пункте не принимали. Думаю, пусть у ребятишек праздник будет. Они уже давно хотели костер развести. Лучше книгами ненужными, чем древесиной или чего доброго - гадостью какой-нибудь токсичной со свалки.
Егор недовольно покачал головой, но сдержал возмущение и прошел в гостиную.
- Ксения извинялась, говорила, что задержится в больнице, - скороговоркой проговорил сын. Его тоже тяготило повисшее между ними молчание. - Максимка уже поправляется, гипс обещают снять в конце недели...
Оставалась томящая душу усталость, мягкая, обволакивающая душу и удушающая. Впрочем, аналогию подсказывает организм, страдающий от сезонных перепадов, а вовсе не психика. Осень на дворе. Осень...
- Скучает, - с готовностью подтвердил Олег. - Там у него в палате выделенный канал и прикроватный монитор - все как он мечтал у себя в детской поставить, а все равно скучает. Говорит, что мама лучше готовит. Тебе привет передавал.
Егор против желания расплылся в улыбке. Треклятая старческая сентиментальность: знаешь ведь, что внук скорее всего и не вспоминал о дедушке без родительского напоминания, а все равно приятно. Внуки, будущее. Когда в жизни есть будущее - собственное или вот такое, потомковое - жить становится легче. Намного легче.
- Больше по городской свалке бегать не будет? - проформы ради уточнил дед, опуская тело в кресло. Под тканью спинки тут же раскатились валики автомассажера. Синхронно с ними по спине разлилась умиротворяющая истома.
- Обещал, что будет осторожен.
Взгляд Егора привычно скользнул по голографическим обоям, по плоскому семейному монитору. Наткнулся на пустоту, еще в прошлый визит занимаемую книжными полками.
Модернизация. Утилизация. Свалка истории, костер для развлечения молодняка.
- Мне казалось, что наши предки представляли будущее несколько иначе, - заметил Егор вытаскивая из нагрудного кармашка контейнер с таблетками. Наощупь, поскольку отвести глаза от стены было выше его сил.
Сын тут же рванулся на кухню, принес фильтрованной воды. После лекарства полегчало, стало легче говорить.
- Дед верил в то, что мне доведется прогуляться по Луне и Марсу, - припомнил Егор. Удивительное дело, вспомнить погибшего в авиакатастрофе деда удалось без обычного кома в горле. Очередной симптом старости? Что это - безразличие, старческая апатия или нежданная аксакальская мудрость, чтобы ей пусто было.
А ей и есть пусто, подсказал внутренний голос. Взгляд снова уперся в стену, в иллюзорный лиственный лес. Летний, не затронутый желтизной или кислотными осадками. Не настоящий.
- Моему отцу будущее виделось в компьютерных технологиях, генной инженерии, - подавив вздох продолжил старик. - Теперь, наверное, надо признаться, что и мне будущее представлялось иным. Да и настоящее тоже.
- Если бы не ты, - перебил его Олег. - Если бы не представители твоего поколения, человечество доживало бы последние дни в страшнейших условиях! Экологические проблемы, демография, экономика, социология - да устроенная вами Ревизия спасла нас от такого будущего, о котором даже триллеры остерегаются снимать! Кто остановил чудовищный маховик, как не твои сверстники? Кто заткнул пасть постиндустриальному Ваалу и обуздал информационный потоп?
- Тревогу подняли до нас, - возразил Егор удивляясь, отчего перечисление подвигов не вызывает у него гордости за поколение. Перегорел? Пресытился? Осознал, что все суета сует и томление духа?
- Ну и что? - возражая отцу, Олег становился похож на своего деда. Феноменально похож. Точно такое же выражение лица было у того, кто шестьдесят лет назад перечислял факторы, которые могли погубить человечество. У того, кто придумал Ревизию, нашел единомышленников и этих... спонсоров. Тогда еще это понятие не имело отношения к донорству. Тогда все было иначе. Проще? Вряд ли.
- Вы успели на эту тревогу первыми, - воодушевленно продолжил Олег. - Я тут недавно читал в Сети статью - в ней доказывалось, что промедление в десяток лет могло иметь катастрофические последствия. Но вы успели и победили. А что будущее теперь видится иначе - так что в этом страшного?
Задай себе этот вопрос лет через сорок-сорок пять, когда Максим обзаведется детьми и у него на голове проявится фамильная лысина, подумал Егор. Вслух, разумеется, ничего не сказал. Есть в мире вещи, до которых надо додумываться самостоятельно. Или не додумываться вовсе.
- Победили? - переспросил Егор. Очень хотелось посмотреть при этом Олегу в глаза, но очки с автонастраивающимися линзами почему-то барахлили и размывали контуры. - Победили ли? Внуки жгут книги, сыновья избавляются от библиотек. Опять таки, лозунги эти новые - Модернизация новомодная. В построенном нами настоящем нет нашего будущего, нет нашей мечты.
Говорить было тяжело. Нет, это было уже не давление и не какая-то старческая немощь. Что-то иное мешало говорить, но оно же и подстегивало, подговаривало продолжать выдавливать из себя слова.
- Страхов, правда, тоже нет. Старых страхов. Если что-то и можно считать нашим достижением, так это отсутствие старых страхов. Да и то, утверждать не возьмусь. Зато новых - с избытком. Во дворе очередное средневековье, историю загоняют в резервации, настоящее подгоняют под будущее, которого еще может и не быть. Которое, как подсказывает старческий опыт, не наступит никогда. Книги жгут...
Олег начал сбивчиво объяснять отцу, что ни один байт вложенной в книги информации не потерян, что все они были тщательно отсканированы и выложены в единую сетевую библиотеку. Что Модернизация жизненно необходима цивилизации, если она не желает впадать в стазис и деградировать... Егор его не слушал. Не хотел, не мог.
Когда-то он испытывал эйфорию от новостей, от осознания того, что мир способен меняться, что эти изменения происходят по воле миллионов таких же молодых, каким он был тогда. Что осталось от этой эйфории спустя половину века? Выцветшая от времени гордость за былые достижения? Так и не пришедшее с годами умиротворение? Сумбурные воспоминания?
Егор попытался вспомнить печально вглядывающееся в экран с новостными каналами лицо деда и внезапно понял, что уже несколько минут плачет по какой-то непонятной причине. Непонятной? Да нет, конечно же понятной, ведь на улице все еще тепло, окно гостинной распахнуто, а ветер то и дело заносит в помещение въедающийся в глаза и память дыма от догорающего прошлого.