Некоторые раны исцеляются, лишь когда бредешь от одного мира к другому...
Сегодня родится еще один день.
Это глупое отсутствие слез...
Я столько раз спотыкалась на этой дороге, что забыла, как подниматься...
Над темными еще горами тонкими нитями в пальцах сонного ветра плетется туман. Медленное, тяжелое золото восхода... И холодная свежесть вот-вот уступит место пьяному благоуханию.
Шепчутся листвой встревоженные шагами косули миндальные деревья и тополя. Темные маковки кипарисов в брызгах утренней охры...
Все равно ведь потемнеют!
Медленно-медленно раскрываются бутоны и по желтой пыли тропы скользят сиренево-синие тени.
Ты помнишь меня? Прости, просто я, кажется, забыла...Твои глаза, твою улыбку...Знала ли я тебя вообще?
Кто-то останется позади.
Кто ты, ТОТ кто останется?!! Отзовись!
Там на границе небес и земли. Кто ты зовущий? Света и тени плоть. Или сна? Мне твоим голосом пела весна. Легкими, детскими были слова. Время вплетая в кроны, играть, ветром и небом в струях ручья...
Время уходит.
Почему, почему стучит эта рама? Стекло звенит... Не могу больше!
Знаешь, я так боюсь дорог. Мы могли бы долго бродить под звездами...
Прости.
.....Зашуршал в судорожно сжатой ладони лист, и волосы пишущей упали на стол вслед за бумажным комочком.......
Здравствуй! Я должна сказать...
.....Девочка встала и подошла к компьютеру. Вдавив power, долго и сонно смотрела на мерцающий загрузочным калейдоскопом экран. Затем выдернула шнур из сети и вернулась к окну.
Влезла на подоконник.
Прыгнула...
Ветер.
Темнота.
Веки дрожат. От боли?
Маленький бумажный комочек спросил:
- Вспомнила? Как подыматься? Это же первый этаж...
- А больно почему?
- Крапива...
- Я умерла?
- А мертвым бывает больно?
- Не знаю.
- Когда решишь - поговорим.
Маленький бумажный комочек не выдержал первым:
- Ты спину промочила.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
Девочка поднялась. Ей показалось, что этот раз - первый. Она гладила крапиву ладонью и радовалась, тому, что жива. Обернулась, чтобы посмотреть, как там ее собеседник, но лишь горихвостка вспорхнула со смородиновой ветки...
- Какое же синее сегодня небо! - Выдохнула слова...
Никто не ответил.
Девочка стряхнула с волос палые листья, огляделась. Прислушалась к сильному тяжелому стуку в груди, к вдохам... выдохам... и закричала:
- Я живааая!!! Смотрите, - живая!
Уронила поднятые было руки, и заплакала.
Все равно слушать некому.
Спал в утренних лучах пустой город. Только ветер бродил между осиротевших домов.
Медленно-медленно таяли тени...
Хозяйка ничьей земли села на корточки и обняла коленки и спину, наблюдая за бьющимся цветком лимонницы.
- Я хочу есть.
Поднялась.
Хлопнула входной дверью.
И сердце сжалось от боли - вновь сомкнулись стены безумия. Она вытащила из шкафа камень хлеба и отбила тостером осколок.
В голубую чашку полилась вода. Вкусная.
Вино алой кровью...
Хлеб.
Истрескавшиеся губы - почти счастливой улыбкой. Пир!
- А теперь пора заснуть, Лисса. Ты не спала три года. Так нельзя.
- Кто здесь?.
- Посмотри.
Девочка обернулась.
Одежды словно дымка - не словишь взглядом цвета. Может - серебро, может - серые перья треплет волнами чужой ветер. Темные, глубокие глаза. Спокойные и мягкие, как мамины... Качается светом и тьмой, покоя сплетенными снами волос золотыми прядями...
- Ирмо?..
Она сделала шаг и упала в мягкую корзину, где раньше спал ее пес.