--
Так, - скомандовала Ноа, - теперь привяжи верёвку к моему поясу, а потом к своему.
Рон, сопя, затянул узел, взял в руку оставшийся свободным, довольно длинный конец мономолекулярного шнура и посмотрел на остальных.
Они стояли цепочкой и терпеливо ждали, только слегка переминались с ноги на ногу.
--
Готово! - объявил Рон.
Тут же все отвернулись от него, ссутулились, уныло опустили головы, заложили руки за спину и пошли, раскачиваясь и мотая головами, как смертельно уставшие и потерявшие всякую надежду люди.
Время от времени Рон хлестал свободным концом шнура по земле и стволам деревьев, изображая звук хлыста. Тогда кто-нибудь из ребят вздрагивал, вскрикивал и несколько шагов шеренга проходила быстрее.
Первый класс начальной общеобразовательной школы "Луч" только что вернулся из бассейна реки Конго, где изучал тему "Африка -- от первобытного человека до наших дней" и теперь закреплял полученные знания, играя в работорговлю.
Играть было нелегко. Решительно никто из ребят не хотел изображать работорговцев, что вызвало бурные споры, завершившиеся, впрочем, компромиссом: все будут рабами, а Рон, который здорово умел повторять разные звуки, будет делать вид, что щёлкает бичом.
На том и порешили.
Сюда, в Иудею они приехали только вчера: начинался новый курс - " История Ближнего Востока". Между курсами полагалась неделя каникул, чтобы ребята отдохнули и привыкли к новой обстановке, вот первый класс и отдыхал. С утра они уже обследовали весь парк, в котором стояли жилые домики, сбегали на ближайшие холмы, сняли на квадрокамеры величавый полёт орлов и панораму пустыни, а после обеда решили поиграть в Африку -- об Иудее они ещё ничего не знали, играть в неё не могли.
Шеренга связанных между собой девочек и мальчиков, раскачиваясь, приближалась к огромному кусту с длинными плетистыми ветками, покрытыми гроздьями ярких цветов.
--
Пойте, бездельники! - вскричала Ноа, и все заныли, изображая заунывную песню, и сама Ноа тоже заныла вместе со всеми.
Первые двое в шеренге уже завернули за куст -- ребята договорились, что там -- Средиземное море и стоит шхуна работорговца. Постепенно вся шеренга втянулась вслед за ними и наступила тишина, все замолчали.
Да и как было не замолчать, если вдруг наступила ночь, абсолютно чёрная, беззвёздная, беспросветная и ужасно мокрая.
У ребят создалось впечатление, что они не стоят, а висят в этом тёмном пространстве, и они боялись пошевелиться -- вдруг впереди обрыв и они все туда попадают.
Молчание затягивалось, кто-то уже шмыгал и хлюпал носом, как вдруг Ноа сказала:
--
Ой, я и забыла! У меня ведь фонарик есть!
Все осторожно пошевелились, всё еще не зная, что они увидят, когда Ноа включит свой фонарик, но хлюпанье прекратилось, и снова стало тихо. В этой тишине кто-то, видимо, Ноа, тихонечко возился и вдруг тьму прорезал яркий луч света. Ноа щёлкнула переключателем, луч стал расти, освещая всё большее пространство вокруг себя.
Когда он достиг своего максимального размера, раздался коллективный вздох, потому что, вокруг не было ничего.
Исчезли кусты и деревья, исчезли цветы, мощеные дорожки, не стало запахов, умолкли птицы, да и самих птиц не было видно.
Сад исчез, всё исчезло, ребята стояли, а может быть, висели в воздухе ( которого, впрочем, тоже не было, и чем они дышали, понять они не могли), а может быть, они оказались в воде, но побултыхать в ней ногами не получилось... Всем стало страшно, хлюпанье носом возобновилось и вскоре перешло в откровенный плач, к которому присоединился ещё один, а вскоре почти вся группа ревела в голос и скулила: "Мамочка, аааа".
Вдруг послышался решительный голос Ноа:
--
Перестаньте реветь! - Страаааашно, - провыли ей в ответ.
--
Думаете, мне не страшно?! Тут везде вода, нужно плыть, а мы связаны. Утонуть можем, - при этих её словах кто-то истерически вскрикнул. Ноа не обратила внимания на этот вопль.
--
Я предлагаю вот что, - продолжила она, - развернуться мы не можем, вдруг упадём в воду, а там глубоко. Пусть Рон отвяжется, потихоньку задом вернётся на дорожку, может, там ещё воды нет, сбегает в игровую и принесёт нам крылья.
--
Урррра! - завопили все, - Рон, отвязывайся, беги быстро!
--
А если там тоже вода и темно? - опасливо спросил предусмотрительный Рон.
--
Тогда вернёшься к нам, придумаем что-нибудь ещё.
По сопению, раздавшемуся в ответ, можно было понять, что Рон пытается развязать узел. Возился он довольно долго, на жалобные просьбы поторопиться отвечал флегматично, что узел намок и не хочет развязываться, но вот верёвка провисла, стало слышно, как тихо плещется вода и наступили жуткие минуты ожидания.
Ребятам казалось, что они ждут целую вечность. Тела и ноги затекли, страх сжимал сердца, а Рон всё не появлался.
--
Он, наверное, утонул, - зарыдала Кораль, самая маленькая в группе, - мы тоже утонем!
--
Ни за что! - решительно ответила Ноа, - Рон не такой человек, чтобы утонуть, он вернётся, не плачь. Никто не утонет, и ты тоже. Не плачь, Рон поможет нам, вот увидишь.
Малышка притихла, снова наступила тишина, противнее которой нет на свете -- тишина безнадёжного ожидания.
Ноа понимала, что долго им не продержаться. Она ждала очередного взрыва отчаяния, но, на удивление, все держались, только Кораль как вцепилась в её руку, так и не отпускала, и Ноа чувствовала, что та дрожит мелкой дрожью.
Вдруг кто-то сказал:
--
Тихо! - хотя все и так молчали, только вода опять стала плескаться, как она плескалась, когда уходил Рон.
--
Вы где? - раздался его голос. Ноа опять включила фонарик, и все увидели Рона, нагруженного сумками, пакетами и мешками.
--
Урррра! - опять завопили все, - Рон, Рончик пришёл, уррра, молодец!
--
Я тут вам поесть принёс, - сказал смущённый таким приёмом Рон, - сок вот ещё, фонарики... - он раздавал ребятам пакеты с питательной смесью и фонари в непромокаемых футлярах, - ешьте, а то до ужина долго ещё.
--
А это что? - удивился Арик, увидев что-то длинное, что-то вроде палки, на которой висели сумки и пакеты и которую Рон держал на плече.
--
Это я подумал... - Рон опять смутился, - я подумал, что, может быть, это из бассейна вода утекла. Я не успел посмотреть: меня Дан чуть не поймал, я от него в ежевике спрятался, поцарапался весь.
--
А там, - голос Кораль дрожал, - там тоже темно и вода?
--
Нет, нормально там. Жарко.
--
Хорошо, но что это у тебя -- длинное? При чём здесь бассейн? - Арик всегда был самым методичным из класса.
--
Это копатель. Я его у садовника стянул.
--
Зачем?!
--
А вы сейчас все фонарики включите, крылья наденете, будете летать и вниз светить, а я попробую канаву сделать, чтобы вода ушла. Мы с папой всегда так на пляже играем: роем канаву и ямку, и вода из моря по канаве в ямку течёт. Вдруг вода утечёт и светло станет?
Народ по достоинству оценил идею Рона, все стали лихорадочно развязывать узлы на верёвке и надевать крылья. Наконец, Рон остался внизу один: все остальные порхали над ним на манер бабочек и внимательно следили, как он включает копатель и направляет его в нужную сторону.
Как ни странно, но вода с журчанием устремилась в канаву и потекла прочь от ребят, а вскоре они увидели, что Рон стоит на мокрой тёмной земле и топает по ней босой ногой, как бы проверяя её прочность.
Через несколько минут все уже неслись по саду -- в переплетении горячих солнечных пятен и танцующих теней от листвы и веток деревьев, колеблемых слабым ветром.
Бежали и думали, что надо бы ещё разок за тот куст странный завернуть -- проверить, что там и как.
Приближалось время ужина.
2
И сказал Бог Ною:
Сделай себе ковчег из дерева гофер;
отделения сделай в ковчеге и
осмоли его смолою внутри и снаружи.
"Берейшит 6:9-11:32"
С утра на территории школы невозможно было найти ни одного сухого человека: наступил праздник, и все только и делали, что обливали друг друга водой. По этой же причине все ученики бегали в одних трусах, а учителя -- в купальниках и плавках.
Обливали из стаканов, кувшинов, бутылок из-под напитков, визжали, прыгали, удирали, догоняли - веселью не было конца.
Из глубины сада появился методичный Арик, тянувший за собой поливальный шланг, а за ним, тревожно звеня, катился робот-садовник.
Арик успел окатить скачущую толпу из шланга и кинулся удирать от садовника. Тот заверещал, бросился в догонку, мокрые ребята, радостно завопив, помчались за ними.
Арик бежал изо всех сил, время от времени оборачиваясь и вновь обливая всех, включая и садовника, в результате чего тот вдруг завертелся на месте, закачался и остановился -- видимо, что-то в его схеме замкнуло от воды.
Ребята продолжали преследовать Арика. Каждому хотелось заполучить шланг и облить компанию да и самому заодно облиться. Но Арик был очень хорошим бегуном, даже заминки, в течение которых он обливал погоню, не мешали ему держать первенство, он убегал всё дальше и дальше и наконец, завернул за огромный куст, усыпанный яркими цветами.
Погоня с гиканьем повернула за ним и, тоже завернув за куст, врезалась в Арика, стоявшего столбом, не обращая внимания на воду, бившую из шланга, так что у ног его уже образовалась изрядная лужа, в которую все и попадали.
Визг, смех и вопли не произвели на Арика никакого впечатления, он продолжал стоять неподвижно и молча и даже не помог упавшим подняться. Кое-как выкарабкавшись из скользкой мокрой глинистой земли, ребята принялись тормошить Арика, пытались отнять у него шланг, но это им не удалось. Он совершенно игнорировал их попытки и продолжал изображать из себя статую, только вытаращенные глаза и жили на его лице.
Сначала ребята не поняли, что привело их друга в ступор, но посмотрев в направлении его взгляда, они тоже застыли.
Перед ними был сад. Казалось бы, ничего удивительного -- ведь они бегали по саду с самого утра, что же ещё могло находиться перед ними, позади них и вокруг?!
Но этот сад не был их садом. Это был какой-то другой, незнакомый сад, они его раньше никогда не видели!
Сад этот напоминал, скорее, джунгли. Деревья и кусты росли слишком близко друг к другу, их переплетали лианы, стена растений выглядела непроходимой. Но даже не это ошарашило ребят, привыкших к своему саду, который тоже выглядел диким, но дикость его была тщательно организована садовниками, да и росли в нём только растения, характерные для климата Иудеи.
Теперь же ухоженный сад стал диким по-настящему. В нём как попало росли невозможные для этих краёв берёзы и рябины, колоннами вздымались ввысь стволы секвой; каштаны словно бы махали раскрытыми ладонями своих листьев. Между деревьями росли кусты малины и ежевики, смородины и крыжовника, огромные кактусы щетинились угрожающе, и всё это обвивали плющи, плети винограда и роз.
И всё это растительное буйство одновременно цвело и плодоносило. Кусты до самой земли поникли под тяжестью ягод, рядом с ярко желтеющими плодами мушмулы, бананов и айвы, рядом с красными гранатами и зелёными авокадо, качались на еловых лапах коричневые шишки, земля казалась сине-красно-белой -- её сплошь покрывли кустики клюквы, земляники и голубики, причём спелые ягоды никак не препятствовали цветению. Между белых цветков земляники торчали смешные хохолки ананасов, кружевная ботва моркови и сочные перья лука.
Воздух заполняли запахи лимонов, мяты, лавра, хвои, ванили, корицы и перца. Пальмы и саговники покачивали листьями-опахалами над оранжевыми огнями хурмы, и в такт их покачиваниям качались свисающи с "опахал" огурцы.
Всё пространство гремело птичьими голосами, то и дело на солнце вспыхивало яркое оперенье, шумели крылья, щёлкали клювы, а за деревьями проходил кто-то большой и бесшумный или прошмыгивал такой же бесшумный, но маленький.
Ребята стояли разинув рты. Между ними и стеной растений простиралась поляна с такой тонкой, густой и нежной травой, что хотелось упасть на неё и больше никогда не вставать, нежиться, дремать, вдыхать ароматный воздух и думать о приятном.
В центре поляны стояло одиночное дерево, стройное, с красивой округлой кроной и свежей листвой. Ветви этого дерева усыпали очень знакомые плоды...
--
Яблоки! - первым узнал их Рон.
--
Яблоки! - закричали и остальные.
Дети уже давно с жадностью рассматривали изобилие фруктов и овощей в странном саду. Приближалось время обеда, все они были изрядно голодны, но понимали, что не стоит даже и пытаться сорвать хоть что-то в буйных зарослях. Если бы даже им удалось подобраться хотя бы к одному дереву или кусту, то не факт, что они смогли бы потом выпутаться из всех этих лиан, колючек и корней.
Поэтому все, не раздумывая, кинулись к яблоне. Но только Арик, несмотря на занятые шлангом руки успел сорвать яблочко, остальные не успели даже прикоснуться к плодам, потому что на поляну вышла совершенно раздетая молодая женщина и тоже направилась к яблоне.
Всю ораву как ветром сдуло на исходную позицию, только Арик так и остался стоять у яблони -- в одной руке шланг, в другой яблоко. Единственное, что он предпринял -- спрятался за ствол дерева.
Женщина спокойной походкой подошла к яблоне и погладила ствол. Арику очень хотелось, чтобы она скорее ушла, ему не нравилось, что она не одета да и сбежать она ему мешала, а он уже и сам был не рад своему успеху в области добывания плодов.
Думая, что чем раньше она сорвёт яблоко, тем быстрее уберётся восвояси, он из-за ствола яблони протянул руку с яблоком и сказал тихо:
--
Возьмите, съешьте яблоко.
Женщина вздрогнула, отпрянула от дерева и беспомощно огляделась. Арика она не заметила, зато увидела змеящийся в траве шланг и взвигнув отпрыгнула на пару шагов.
Арика ужасно смутила такая реакция, и он решил успокоить даму. Повесив шланг на ветку ( тот продолжал извергать воду), он осторожно, чтобы не упало, пристроил яблоко в развилку ствола и сказал:
--
Не бойтесь, оно спелое, сладкое, наверное.
--
Нам Отец не велел есть яблоки -- произнося слово "отец" как бы с большой буквы, возразила женщина. Арик был изрядно удивлён.
--
Да? Странно. Они вкусные и полезные. Для здоровья очень хороши. Если есть яблоки, то будешь лучше учиться и больше узнаешь.
Женщина недоверчиво посмотрела на него и робко протянуло руку к яблоку. Опасливо взяв его в руки она понюхала плод, было видно, что запах ей понравился, потом она стала его рассматривать, чем и воспользовался Арик, чтобы удрать к своей компании, волоча за собой шланг. Женщина увидела только, как шевелится трава вдоль движения шланга и воскликнула:
--
Куда же ты? Сейчас придёт мой муж, поговори с ним!
--
Да ты сама ему всё скажи, - утробным голосом ( думаете легко бежать согнувшись да ещё и со шлангом, хлещущим водой?!) ответил Арик, - мне некогда.
Руки друзей скорее втянули его за куст, и он смог перевести дыхание. Компания стояла молча, пока не раздался голос малышки Кораль:
--
Какая тётенька нехорошая! Голая ходит, как не стыдно.
Все разом загалдели. Во-первых, да, чего это она так нахально себя ведёт в их саду? Вот пойдут сейчас учителям расскажут... А вообще, сад-то, кажется не их... А чей?! Да фиг его знает! Но не их. У них и деревьев никогда таких здесь не было, и фруктов... Может садовники недавно всё это посадили? Если недавно, откуда фрукты? И они же сами видели -- фрукты грузоплан привозит. И овощи, и остальные продукты. Даааа...Даааа... Откуда же всё это взялось? И на ботанике говорили, что в Иудее берёзы расти не могут. Точно! А в этом саду еще и клюква растёт. Я с родителями ездила в Архангельск, там тоже растёт клюква, но там холодно. И собирают её осенью. Точно! И как это -- виноград, гранаты, земляника, капуста... Подснежники! И тут же попугаи летают и полярные совы... Если это наш сад, почему нам его не показывали ни разу? Да! Почему скрыли?! Пойдём учителей спросим! Не ответят. Почему это? Откуда ты знаешь?! Знаю. Откуда? Тоже мне, Знайка-зазнайка! Кто зазнайка, я зазнайка?! Я тебе щас как дам, узнаешь, кто зазнайка! Да перестаньте вы, чего, как маленькие! Тут такие дела, а эти -- драться... Точно! Ребята, а знаете, что я думаю? Что? Чего? Ну?! Это, наверное, какой-то эксперимент секретный, вот от нас и скрывают, а мы влезли без разрешения. Вдруг от этого эксперимент сорвётся?
Все с уважением посмотрели на Ноа, высказвшую эту умную и такую взрослую мысль. Действительно, вдруг они случайно сорвали чью-нибудь важную идею? Это было бы ужасно, они бы себе не простили.
--
Знаете, что? - сказал Рон, - пойдёмте отсюда, пока шум не поднялся, а то мало ли чего...
Все на цыпочках пошли вдоль куста, но тут маленькая Кораль пискнула:
--
Ой, а я тапок возле яблони потеряла!
Ребята остановились. Кораль жалобно и виновато смотрела на них и уже собиралась заплакать, но вмешалась Ноа:
--
Не вздумай реветь! - строго сказала она, - сейчас я тебе его принесу.
--
Не ходи туда! - раздался чей-то голос, но Ноа не удостоила его вниманием.
Она осторожно вернулась к луже, которая уже была похожа на небольшое озерцо, выглянула из-за куста и окаменела.
Ребята в ужасе смотрели на неподвижную фигуру подруги, потом Рон и Арик взяли себя в руки и медленно пошли к Ноа. И тоже окаменели.
Тут уж Кораль не выдержала и заплакала, все остальные вздрогнули и, переглядываясь и подбадривая друг друга взглядами, сторожась и труся, тоже приблизились к луже.
Зрелище, открывшееся перед ними, могло поразить каждого: сада не было. Не было стены деревьев и переплетения лиан, не было колючих кустарников, мягкой травы, яблони и ананасов, клюквы, попугаев и воробьёв. Голая тётка тоже куда-то исчезла, да и вообще, ребятам показалось на мгновение, что они спят и им снится сон -- один на всех.
Они увидели довольно пустынную местность, холмистую, охристо-оранжевую. От холмов по ней протянулись синевато-сиреневые тени. Недалеко от своего наблюдательного пункта ребята увидели мощные глиняные валы, из-за которых доносился шум: резкие голоса, овечье блеяние, звуки, похожие на музыку, детский плач. Кое-где было видно что-то, очень похожее на верх коробки, только сложенное из отёсаных камней.
--
Дома, - прошептал кто-то.
--
Ага, - согласились остальные.
--
Город, что ли?
--
Да вроде...
--
А сад где?
--
Кто ж его знает?
Вдруг из-за валов выскочили два человека, причём, один, явно, убегал от другого. Крики стали слышнее, и уже целая толпа вывалилась из города и побежала вслед за убегавшим и его преследователем. Было видно, что беглец передвигается из последних сил. Наконец, он упал, догонявший его человек пошёл шагом, а приблизившись к неподвижному телу, вдруг стал бить его ногами, отчего бегущая толпа взревела, стала подбирать камни и тоже швырять в лежащее тело.
--
Что это?! - с ужасом спросил кто-то из ребят, но кто мог ему ответить!
--
Остановитесь! - раздался вдруг чей-то громкий голос. Толпа на мгновение замерла, ребята завертели головами, ища, чей это голос, и увидели высокого старика с длинными белыми волосами и бородой. Он пас отару в тени одного из холмов, поэтому ребята и не заметили его.
--
Что вы делаете! Разве можно целой толпой бить одного человека?! - возмущённо спросил старик у толпы.
--
Он не человек, а вор! - запальчиво ответили ему, - вечно ты не в своё дело вмешиваешься, а он, между прочим, у Элиэзера горшок с похлёбкой спёр!
--
Да ещё и уронил, когда убегал! Я без обеда остался!
--
Вора нужно судить! Или перевелись судьи праведные в нашем городе?
--
Э, что твои судьи! Велят дать ему десять палок, он отлежится и снова воровать примется, уж лучше мы сами.
Старик не успел возразить: снова у входа в город послышался шум, раздались музыка и смех, все присутствующие обернулись и увидели весёлую компанию из пьяных мужчин и женщин, а с ними -- не менее пьяных музыкантов. Не вполне одетые женщины плясали, музыканты играли на арфах и барабанчиках, мужчины размахивали кувшинами, время от времени прикладываясь к ним. Вся эта орава горланила какую-то разухабистую песню, женщины вскидывали руки и ноги, мужики хватали женщин за плечи и бёдра, обнимали, смачно целовали, давали отхлебнуть из кувшинов -- зрелище было безобразно разнузданным.
--
Это торговец Сим празднует полученный барыш, - завистливо сказал кто-то в толпе убийц, - ишь, сколько непотребных девок нанял!
--
И не только девок! - подхватил другой, - видите, там и мальчики с ними скачут.
--
Да, повезло, Сим всегда хорошо платит, - мечтательно произнёс третий, а старик, уговаривавший толпу прекратить самосуд, гневно сплюнул и произнёс с болью в голосе:
--
Но ведь рассердится на нас Всевышний! За непотребство наше накажет нас, сметёт с лица Земли.
--
Да ладно тебе, пророк хренов! - послышалось из толпы, - нашёл чем пугать! Иди лучше к своим овцам, уж они бога ничем прогневить не могут. А здесь -- люди. Боишься с людьми жить, живи со скотиной, - и толпа гнусно расхохоталась.
Старик гордо вскинул голову, презрительно посмотрел на пьяных, на убийц и, не удостоив их больше ни словом, медленно пошёл к разбредшимся по склону холма овцам. Вслед ему заулюлюкали.
Но тут кто-то из горожан взглянул в сторону ребят и увидел Ноа. Лицо его выразило сначала страх, потом удивление и любопытство, и он нерешительно двинулся в сторону непрошеных свидетелей.
Ребята ринулись назад -- Арик при этом выронил шланг -- и снова оказались в своём саду.
Некоторое время все молча переводили дух, а потом Кораль сказала:
--
Как же мой тапок? У меня других нет.
Все уставились на неё. Они и думать забыли о цели своего возвращения, как они ожидали, в сад. События, свидетелями которых они стали тем более выбили у них всякие мысли о потеряном тапке, так что никто из них представления не имел, как быть.
- Может быть, вернёмся? - нерешительно спросила Кораль.
--
Ага, вернёмся! А там опять эти... убьют и не поморщатся... - возразили ей.
--
Так может, они ушли уже, - Кораль опять захлюпала носом.
--
Ыыыы! - закричал вдруг Арик, - Шланг! Я там шланг оставил! Его ж нужно садовнику вернуть!
--
Давай, отсюда потянем, - предложили ему, - чего туда тащиться.
Все дружно ухватились за шланг и попытались подтянуть его к себе. Попытка увенчалась неуспехом, как и все последующие. Арик скрипел зубами, в ярости от своей безалаберности, затем плюнул себе под ноги и решительно зашагал к берегу озера, разлившегося на месте бывшей лужи.
Все неохотно потянулись за ним, только Кораль обогнала остальных и ухватила Арика за руку. Он, было, дёрнулся, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев девочки, но посмотрел на её перепуганное зарёваное лицо и больше не предпринимал попыток освободиться.
Ребята осторожно выглянули из-за куста. Те же холмы, тот же город, окружённый валами, та же пустыня. Но не было веселящейся толпы, не было убийц, трупа, овец. Только давешний старик стоял и грустно смотрел в воды озера, которое разливалось всё шире и безудержнее. Из озера вытекала речушка, пробившая себе русло в сторону города. Речушка эта тоже ширилась и крепла, легко подмывая глинистую почву, осыпавшуюся в воду то с шорохом, то с громким и гулким ударом.
--
Господи, - говорил старик, - я понял уже, ты хочешь утопить наш город. Тебя утомили наши преступники, наши прелюбодеи, бездельники и жестокие беззаконники. Ты прав во всём, Господи, но ведь не все же такие. Есть и среди нас чистые души, пожалей хоть их. Покарай грешников, но праведников спаси. Детей, например -- они-то не виновны в грехах отцов!
В это время камень, пущенный чьей-то ловкой рукой, попал в спину старика, он охнул и обернулся: в сторону города убегала компания мальчишек. Они останавливались время от времени, кривлялись, делали непристойные жесты и хохотали. Старик поник головой.
--
Что делать, что делать?! - бормотал он в отчаянии, - ведь погибнем, все погибнем, утонем. Вон, как озеро разливается, как уберечься от воды?
--
Лодку постройте! - крикнул вдруг Рон, и другие подхватили, - лодку, лодку!
--
Лодку? - переспросил старик, воодушевляясь, но тут же сникая опять, - а скотину куда деть? Овец, коз... ослы вот тоже...
--
Большую лодку, - посказала Ноа, - очень большую.
--
И крепкую, - пискнула Кораль.
Старик молчал, словно обдумывая что-то, затем вздел руки к нему и закричал:
--
Спасибо тебе, Господи, надоумил ты меня, знаю теперь, как спасти семью свою и добро своё. Слуга я твой навеки, сколь ни суждено мне ещё прожить. Амен ве-амен, - и он с удивительной для его возраста прытью припустил в сторону города.
Арик схватил шланг и уже собирался повернуть назад, но струя воды, бившая из шланга, крутанулась, шланг вывернулся из рук мальчика, как-то странно подпрыгнул и повис на ветке куста, причём, так высоко, что никто из ребят не смог до него допрыгнуть.
Они дёргали шланг, пытались поднять самого высокого, в надежде, что он сумеет дотянуться до резинового змея -- ничего не получалось.
Наконец, они поняли тщетность усилий и без сил повалились на землю. Отдуваясь и фыркая, Рон сказал:
--
Без лестницы не достанем. Нужно за лестницей сходить.
--
Я схожу, - вызвался Бенци. До сих пор он ничем не проявлялся, реагировал на все события и умозаключения одним словом "точно", но все в классе знали его как прохиндея, умевшего вывернуться из самой сложной ситуации. Поэтому было решено отправить его за лестницей, а самим не двигаться с места, чтобы не привлечь к себе внимания учителей и остальных ребят.
Ждали Бенци молча. Конечно, все были переполнены вспечатлениями, но сил обсуждать хоть что-то у ребят не было. Вид свисающего с ветки шланга портил им настроение, и так не слишком радужное, а назревающая необходимость просить помощи у взрослых просто вгоняла в тоску. Так они и молчали угрюмо до самого прихода Бенци.
Молча установили лестницу -- молодец Бенци сообразил, что нужна стремянка -- молча на неё полез Арик, но слезать почему-то не спешил и к шлангу не прикоснулся.
--
Ты чего? - шепотом крикнул ему Рон. Арик показал рукой, чтобы они шли к наблюдательному пункту. Все нехотя переглянулись, но послушались его.
Увиденное потрясло их. Озеро разлилось уже так, что противоположный берег его почти подступил к городу. Все берега озера поросли кедрами, пустыня исчезла. На дальнем берегу суетились люди, лежали срубленные деревья, раздавался стук топора. И над всю эту картину поливал проливной дождь, источником которого был... их шланг!
Арик спустился с лестницы и возбуждённо спросил:
--
Что делать будем?
--
А что? - не поняли его.
--
Шланг забираем или оставим?
--
Зачем оставлять? - опять не поняли ребята.
--
Затем, что он им дождь даёт -- смотрите, уже деревья выросли, а во-вторых, все плохие потонут, а дед этот спасётся, и снова люди будут хорошими.
--
Ну, прямо, потонут! Вот что лес вырос -- это здорово. У них тут воды, вообще, не было, что ли?
--
Ты как Африку учил? Нам ведь объясняли, что вода есть, только мало её, она в колодцах. Хватает самим напиться и коз напоить. Ну, там, ещё одежду, наверное, стирают и сами моются...
--
А из-за нашего шланга лес смог вырасти?! Так давайте, оставим! Садовник, наверное, уже новый приспособил.
--
Точно!
--
Оставим!
--
Пошли, хватит здесь сидеть. Есть охота, обед скоро!
Арик осмотрел всех внимательным взглядом, остановил его на Кораль и сказал:
--
Твой тапок утонул, скорее всего. Сходим к роботу-кладовщику, другой попросим.
Кораль кивнула. И все побежали к столовой -- есть хотелось ужасно.
3
И увидел (Иаков) во сне:
вот, лестница стоит на земле,
а верх ее касается неба;
и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.
"Берейшит 28:12
В конце обеда один из учителей, весельчак и затейник Эли, попросил общего внимания и сказал, что он договорился с близлежащим космодромом о прогулке на Луну.
--
Полетим всей школой. Сначала будет тренировочный полёт на катерах-подкидышах, причём, вы сможете научиться их вождению, а потом все катера соберутся к космическому парому, который возит на Луну туристов. Поездка продлится три дня. Через полчаса к нам приедет инструктор, который ознакомит вас с правилами поведения на катерах и пароме.
Все ребята вскочили с мест и радостно завыли, засвистели, заулюлюкали. Они не ожидали, что их повезут на Луну: обычно туда ездили средние классы, а малыши должны были довольствоваться путешествиями по Земле. Но Эли объяснил, что разработана новая система межпланетных паромов, и теперь можно летать по Солнечной системе при нормальной гравитации, поэтому Координационный Совет снизил возраст экскурсантов.
Ещё одно громовое "ура" огласило стены столовой, после чего все отправились встречать гостей с космодрома.
После лекции Арик сказал:
--
Слушайте, нужно шланг вернуть на место и лестницу тоже. А то мы улетим, а тут все обыщутся их, это ведь нужные вещи.
