Как странно, что при свете дня
не замечаешь путь потери -
тех птиц, что тихо пролетели
в края, где нет уже меня.

Быть на бегу - как на ветру:
пронзённо, весело и зябко.
Вкус жизни - вкус библейских яблок;
чуть надкусить... И я умру.

Как все. Как до меня, стократ
перемножаясь, уходили
всё люди - от межзвёздной пыли
до звёзд, лобастых, как Сократ.

Падёт летучею звездой
весь мир огромный в миг единый,
и всё, что было до и ныне,
растает в дымке заревой.

Растает... Но пока, вне сна,
пути потерь твоих сытожив,
тебя безжалостно тревожит
перед самим собой вина.

О бездны ночи телескоп!
Твоя пронзительная сила
в какой душе не сотворила
разлом, обвал или подкоп?

Когда приходит некий час
весов, итогов и прощенья,
в нём различаешь отраженье
всего несбывшегося в нас.

И дни свои отбросив прочь,
ценя лишь волю и сомненье,
мы обострившимся надзреньем
увидим птиц, скользящих в ночь...