Разомлела улица,
высунув язык.
Солнце - не разжмуриться.
Жизнь - мираж и бзик.

Пластилиновые лица,
пластилиновый асфальт.
Где-то надо утопиться - 
вот такой, брат, фант.

Иль, спасаясь, словно коршун 
дым трепать твоих волос.
Нет теней. И стёрся контур
разделительных полос.

Здесь - жара, а там - твой холод,
монологи быть не быть.
Хватит! Сыт уж. К чёрту голод!
...пить.

Вар.-----------

Свой асфальтный улица
вывалив язык,
щерится на курицы
бешеной пузырь,
квохчущий и топчущий
город сорок дней
(Господи, потопчика...)- 
нет в аду теней!

Мне б в тебя сейчас нырнуть,
чтоб текла над грудью грудь
и бездонностью целИла
глаз отравных изумрудь;
чтоб стыдливы, как монашки,
телу даровав озноб,
покатились вниз мурашки
жути тёмною волной.

Здесь жара, а там твой холод
шкуру выделали столь,
что равно, Христос иль Воланд
под какой швырнут престол.
И когда свет ниоткуда
да вопросик "быть-не быть"
форму выберут сосуда,-
дай тебя глоток испить...