Всё бы балакать, балагуры:
а темка старая - за жизнь...
По-над землёю ходят бури,
и время яростно бежит.

Мир старых слов и повторений
никак не может стать счастливым.
И я вам - о сирени,
о чувствах... В общем, переливы.

Так вот и мучаюсь виною,
что, необдуманно проста,
владеет мной, страдает мною
бессмысленная красота.

А шар земной звездой падучей
изнемогает в пустоте,
своих детей клеймя по душам
невозвратимостью путей.

Не слишком прозревают годы,
хоть, что ни путь - то чья-то Мекка...
Тьме культов кланялись народы - 
но нет всё культа человека.

Вопит немое совершенство,
сверхидеальная мечта.
Но от нашествия сверхзверства
не избавленье - красота.

И, может быть, весь смысл искусства
в том, чтоб без аховых затей
от повторения паскудства
спасти недетский взгляд детей;

и, может быть, цена поэта - 
не - в словеса и не в любовь,
а, сострадая, боль планеты
принять как собственную боль.

Вот так. Дышать, помочь, сгореть.
Прикроют прах плитою.
А в двух шагах - сирень, сирень
(мир спасшей?) красотою!