В пространстве чистого листа,
во времени романа
сюжету крикнув: "От винта!",
чаруешься шарманом
из сна всплывающей строки,
где к миру все вопросы
так очевидны и легки
ответом от безносой,
что нет и смысла рвать пупок,
да и сам смысл, по сути, пох.

В стране меж небом и землёй,
не ставшей нам страною,
меняя "ах" на "ёпт" и "ой",
катились мы волною.
Но пена оседлала вал,
и человекоумаленьем
наш айсберг счастья разбивал
за поколеньем поколенье.
Сменили воры символ веры - 
итог для прочих одинхерен.

Под знаком времени - тире,
в пространстве междустрочья
мы магометили к горе
и вязли в многоточье.
Но где мы истинны: в словах
иль в жизни непечатной,
что возвращает наше "ах"
хлопком-другим... Причальной
волне поклонится тростник,
и - оклик с берега:
- Проснись...