Сергеев Алекс : другие произведения.

Эксперимент

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каменистый реголит крошился в пыль под тяжестью наползавших на него титановых пластин гусениц поискового ситчера Љ21ЛП-00. Громоздкий механизм прокладывал себе путь по пустынной лунной глади ни на секунду не переставая сканировать сотни метров вглубь поверхности и анализировать пробы почвы, собранные гусеничными пробозаборниками...

Эксперимент

  
  
   Ответное письмо доктора биологических наук, профессора, ректора "Национального университета микробиологии и генетики", Герцога В.Н. главе "Международного ведомства по изучению внеземной жизни", Стрелкову К.Л.:
  
   "Уважаемый Константин Львович, я, впрочем, как и все мои коллеги, крайне заинтересован вашим предложением. Должен признать, за последние годы ваше ведомство добилось невероятных успехов. Для моего университета выпала огромная честь сотрудничества с вами - говорю это от всего коллектива в целом и себя в отдельности.
   К глубочайшему сожалению, запрос в указанные сроки полностью удовлетворить не представляется возможным. Практически весь высококвалифицированный научный состав сейчас задействован в правительственном заказе, разглашение и оспаривание которого не является возможным в меру известных всем причин. Заказ будет выполнен не позднее 20.04.46, что составляет 35 календарных дней с момента написания этого письма. До истечения этого срока могу предоставить вам лишь менее квалифицированные незадействованные кадры...
  
   С уважением,
   д.б.н., профессор, ректор НУМГ Герцог В.Н."
  
  
   Назначение
  
   - А он меня тогда, на предзащите, и спрашивает, - ехидным голосом повествовал молодой мужчина лет тридцати на вид, - мол, сынок, представляете, сынок я ему, на себя бы посмотрел, пятый десяток разменял, а ещё докторскую не защитил, мне он сынокать будет! Так вот, сынок, говорит, у тебя на плакате номер двадцать девять гистограмма сомнительная... У меня! У МЕНЯ гистограмма, да ещё и на двадцать девятом! - багровел рассказчик, - Я те исследования три месяца проводил, бессонные ночи у стола с реагентами просидел, меня этот треклятый микродозометр пять раз током шарахнул!..
   - Ну, что дальше-то было? - подали голос аспиранты.
   - Сомнительная? Я тебе дам, сомнительная! Я давай ему доказывать, приводить цифры, всю доску исчертил...
   Рассказчик остановился дух перевести, отдышаться - слушатели напирать стали: интересно, ведь, что, что же дальше было? Через несколько лет и у них предзащита будет, а потом, если всё хорошо пройдёт, как у Бориса, то и защита диссертации. Вот и интересуются.
   - Дальше? Знаете что дальше? Он мне и говорит: ты, сынок, всё это правильно мне здесь рассказываешь, интересно, потрудился на славу, но всё равно мне твоя гистограмма на двадцать девятом плакате не нравится. Почему, в чём дело? - докапываюсь до истины. Ну не понять мне, где ошибка. Безупречно всё, не к чему придраться! А он дальше: мне не нравится, сомнительно как-то... Ну, я уже не выдерживаю, на крик перехожу, мол, что именно не нравится, покажите ошибку и так далее! - Борис уже сам кричать начал, воспоминания сильно задели, - а он! Он и говорит: мне выбранная вами цветовая гамма не нравится, сильно ярко, я бы более светлые тона выбрал, твои - сомнительные какие-то, как на мой взгляд...
   - Вот изверг!
   Молодой учёный отдышался, успокоился и продолжил:
   - А знаете, что я ему на это ответил?
   - Что?
   - Содрал плакат номер двадцать девять, искромсал его на мелкие кусочки и принялся их есть!
   - Да ну! - разинули рты аспиранты, - не побоялся?
   - Вы, ребят, его не слушайте, - вмешался профессор Герцог, простоявший незамечено большую часть разговора у приоткрытой двери, - врёт он! Был я на его предзащите и через три месяца на защите, и ни разу не видел, чтоб Боря бумагу лопал. Может, втихомолочку только, от всех скрывая, но это лишь неоправданные подозрения...
   Компания растерялась и замолкла. Борис продолжал самодовольно улыбаться, не смотря на столь очевидное уличение во лжи. Молоденькая аспирантка Юми, распираемая естественным интересом, поборола свой страх перед начальством и спросила:
   - Так что же, всё это неправда?
   - Почему неправда? - удивился ректор, - неправда то, что он бумагу ел.
   - А плакат?
   - Плакат он на моих глазах порвал и принялся в паркет втаптывать.
   - А за такое не выгоняют из аспирантуры? - разгорячилась Юми.
   - Как же не выгоняют? Выгоняют, ещё и с треском! - развеял сомнения Герцог.
   - А Борис? - подал голос кто-то из аспирантов.
   - Бориса тоже бы выгнали, если б его кандидатская на докторскую не тянула... Так что, молодёжь, - заключил профессор, - хотите плакатами расшвыриваться на предзащите - пишите сразу докторскую.
   - И сразу доктора дадут? - наивничала Юми.
   - Кандидата, если повезёт, - разрушил женские надежды Борис.
   - Так если докторскую на кандидата, то на доктора какую надо? - возмутился низенький, худощавый аспирант.
   - Это вы уж у Бори спросите, - улыбнулся ректор.
   - Какую надо будет, такую напишу, - отрезал кандидат биологических наук.
   - Ребят, вы уж извините, но я вашего руководителя позаимствую, - сообщил профессор. - Борис Сергеевич, можно вас на пару слов? Пройдёмте в мой кабинет.
  
   Борис вышел следом за ректором. Молча, они шагали по коридору до самого кабинета. Учитель и ученик. Две противоположности одного целого... На фоне окружающего лысину серебристого серпа волос, глубоких старческих морщин и густых, пепельного цвета бровей - курчавая светлая шевелюра, гладковыбритое лицо, острый подбородок и глубокие карие глаза буквально сияли молодостью и переменами.
   - Присаживайся, Боря, - начал ректор, ввалившись в массивное кожаное кресло и указав на диван напротив, - сразу к делу. Мне на днях запрос из МВИВЖа пришёл. Просят предоставить в их распоряжение лучших микробиологов НУМГа в количестве пяти человек. Поскольку из всех многочисленных высококвалифицированных учёных, незадействованных в государственном заказе, по ряду известных нам с тобой причин остался только ты, то...
   - А кто остальные четверо? - Бориса специально не задействовали в правительственном заказе по его же собственному желанию. Всё рабочее время он посвящал своим аспирантам и студентам и ужасно не любил, когда его отвлекали на что-то другое. Новое назначение ему тут же не понравилось. Но он понимал: оспаривать решение руководства бессмысленно. Слишком высоки масштабы, и некому больше этим заняться. Все остальные пытаются клонировать погибшего в автокатастрофе сына Президента...
   - Можешь взять своих аспирантов. Они у тебя ребята толковые, правда, ни черта не знают, пока...
   - Ничего, скоро узнают...
   - Не сомневаюсь, - улыбнулся профессор.
   - Где будут проходить испытания?
   - На Луне...
   - Город такой? Не слыхал. А страна?
   - Нет, Боря, не город. Луна, спутник наш естественный...
   Борис от неожиданности прикусил язык, поперхнулся слюной и выпучил глаза:
   - Луна? Спутник? Виктор Николаевич, туда же лететь надо...
   - Да, Боря, лететь. На пассажирском шаттле. Стартуете завтра в семь с космодрома "Плутон". У тебя совсем времени не осталось. Иди, скажи своим лоботрясам чтоб паковали вещички.
   - Но Виктор Николаевич, - не унимался доцент, - я ведь летать боюсь. Панически. У меня авиа-фобия! Я самолётов как вируса Эболы боюсь! Что тут о шаттлах говорить?
   - Вот и полечишь свои страхи шоковой терапией, - пошутил Герцог, - а вообще, ты ведь знаешь, выбора нет: что у тебя, что у меня...
   - Ладно, Виктор Николаевич, как-нибудь переживу, - раздавленным голосом согласился Борис. - Есть уточнения по роду занятий?
   - Нет. Сказано только - предоставить микробиологов.
   - А оборудование?
   - Брать с собой ничего не требуется.
   - Хоть ненадолго?
   - Месяцок отмучаетесь, потом я замену пришлю. Твоим орлам как раз такой опыт не помешает.
   - Пойду орлов "обрадую". Всего доброго, Виктор Николаевич.
   - Борь, - окликнул выходящего ректор, - ты уж там постарайся... Премиальными не обидим... Ещё, я слышал, лабораторию вашу переоборудовать надо...
   - Большинство аппаратуры уже три года как морально устарело, - с надеждой в глазах сообщил обернувшийся Борис.
   - Считай, что с этим проблем не будет...
   - Спасибо большое, Виктор Николаевич, - моментально повеселел Кандидат биологических наук, - вы даже не представляете как нам с аспирантами это необходимо. Приходится по три дня результатов ждать! Главный процессор совсем уже не тянет...
   - Университет не опозоришь - так потянет, что и не рад будешь!
   - Сделаю всё возможное, а потом ещё в два раза больше!
   - Давай, давай, иди уже, хвастун. И смотри мне, за детишками своими присматривай. Лунная база - место не безопасное. Тут со всей ответственностью надо!
   Осчастливленный перспективой переоборудования лаборатории, Борис почтительней обычного раскланялся, буквально выпорхнул в коридор и лёгкой походкой направился к своим аспирантам.
  
   Беззвучно открыв дверь в аудиторию, Борис застал следующую картину: Карл, невысокий, худощавый парень с круглым лицом и непропорционально большими серыми глазами, стоял на голове. Задравшиеся брюки обнажали серые носки в жёлтую крапинку и тонкие, невероятно лохматые голени; лицо его окрасилось багряной краской и походило больше на репу-мутанта; левый край голубой рубашки выполз из-под штанины, обнажив треугольник плоского живота, а клетчатый галстук дохлой змеёй прилип к правой щеке. За физическим упражнением не без интереса наблюдали остальные три аспиранта.
   Борис нарочито громко хлопнул дверью. Растерявшись, Карл с грохотом повалился на паркет. Стены помещения сотряслись взрывом безудержного хохота, при чём, Борис гоготал громче всех.
   - Сергеич, - вставая и потирая ушибленное место начал Карл, - мы тут поспорили...
   - Знаю я твои, Карл, поспорили, - улыбался Борис, - опять на пиво у сослуживцев выколачиваешь?
   - Так я ж на спор... - оправдывался аспирант.
   - Друзья, сколько на этот раз он выстоять должен был?
   - Минута - бутылка светлого, - доложила Юми.
   - На сколько уже заработал?
   - Третья бутылка пошла, - поглядывая на секундомер, сообщил Теодор.
   - Эх, не суждено тебе сегодня напиться, - иронизировал Борис. - Кстати, сегодня никому ни капли спиртного не положено! - Карл диким, не успевшим избавится от красноты, лицом вытаращился на руководителя. - Тебя, Карл, это в первую очередь касается.
   - Чего это? Пятница ведь! - протестовал Семён.
   - С того это! - напирал Борис, - пакуйте любимых медвежат, берите зубные щётки и сменное бельё. Завтра, в половину седьмого - у центрального входа космодрома "Плутон" быть обязательно без малейших опозданий. За опоздания строго вычту из премиальных. Летим на Луну!
   Аспиранты ненадолго затихли, переваривая сказанное. Лица их источали растерянность и непонимание, особенно лицо Карла, не побелевшее, как это следовало бы сделать лицу нормального человека, а наоборот, вдобавок сильней побагровевшее, сделавшись одним цветом с короткими волосами стоящей рядом Ларисы.
   Потом они заговорили, при чём, одновременно. Семён, размахивая руками, бубнил что-то про любимого медвежонка. Теодор сообщал о надвигающемся Дне Рождения двоюродной бабушки. Лариса вспоминала про одно очень-очень важное дело. Юми радостно скакала по аудитории, сшибая своим стройным, худеньким тельцем спинки стульев, хлопала в ладоши и напевала что-то на японском языке. Карл разорался про пиво, демократию, свободу действий и короля Испании...
   Позволив ученикам погалдеть ещё минут пять, Борис со всей силы долбанул кулаком по столу. Все тут же затихли. Отставить разговоры, твердил он, приказ ректора обсуждению не подлежит! Завтра в шесть все встречаемся у главного входа космодрома "Плутон". Смелая Юми попросила уточнить цель полёта. Научный руководитель поведал своим аспирантам всё, что только знал. А знал он немного...
  
  
   Ситчер N21ЛП-00
  
   Каменистый реголит крошился в пыль под тяжестью наползавших на него титановых пластин гусениц поискового ситчера N21ЛП-00. Громоздкий механизм прокладывал себе путь по пустынной лунной глади ни на секунду не переставая сканировать сотни метров вглубь поверхности и анализировать пробы почвы, собранные гусеничными пробозаборниками.
   В поле действия локатора попалось крупное месторождение урановой руды на глубине около сотни метров. Ситчер остановился аккурат над этим местом, пневматической пушкой всадил в грунт распознавательную капсулу и двинулся дальше. Спустя время, отряд стройробов, прибывших на сигнал капсулы, построит очередную автономную шахту добычи ископаемых ресурсов.
   Проба реголита превысила норму содержания тяжёлых металлов. Послан запрос в Центр. Приказ: добыть максимум образцов и возвращаться на базу. Выдвижной бур медленно входил в грунт, засасывая в контейнеры-пробники необходимые образцы. На шестом метре головка бура наткнулась на что-то твёрдое. Микропроцессор ситчера принял решение продолжать пробоотбор и повысил обороты бурения. Головка сверла вначале деформировалась, а потом раскрошилась. Аварийная остановка центрально-приводного мотора. Запрос в Центр. Приказ: отсоединить главный бур и возвращаться на базу. Главный бур отсоединён. Инициализация программы возврата на базу.
  
  
   Стефан
  
   Исполнительным директором Лунной базы N3 был пятидесятилетний австралиец Стефан Вотч. Плотный, среднего роста, короткий ёжик поседевших раньше срока волос. Рвущаяся наружу из-под тугого воротника спец-формы вытатуированная голова дракона ну никак не гармонировала с его мягкими чертами лица, миниатюрным носиком, пухлыми губами и уж тем более - с детски наивными голубыми глазами.
   Даже самым давним знакомым душа Стефана представлялась не иначе неприступной крепости. Вечно замкнутый, целиком отдающий себя работе. Человек дела - так о нём говорили. Большая редкость. Его подчинённые сверяли по нему время - ровно в 9-00 загоралась зелёная лампочка над дверью кабинета.
   Управлял персоналом он всегда толково, но излишне строго. Хотя, как же без строгости на Лунной базе? Не допускал расхлябанности, безалаберности и халатности, за что очень жестоко карал, иногда собственноручно... Очевидная ненависть к нему подчинённых подавлялась ещё более очевидным страхом...
  
   Вторую неделю подряд Стефана мучили кошмарные сны. В холодном поту он вскакивал посреди ночи и до самого утра больше не мог уснуть. Он заметно похудел, потерял аппетит и утратил блеск глаз. Сейчас он был больше похож на замученного жизнью старика, чем на расчётливого и хладнокровного директора-тирана.
   Вшивый кандидатишка с аспирантами молокососами! - орал он своим хриплым голосом на молодую секретаршу, прочитавшую письмо Стрелкова К.Л., главы "Международного ведомства по изучению внеземной жизни". - Да разве других университетов мало?! - крошил мебель Стефан. - Он что, издевается надо мной?! Их руководство, мол, не имеет права разглашать тайны университетам других стран! Чёрт, ведь вы же МЕЖДУНАРОДНОЕ ведомство! Что за бред? Под мыльным пузырём прозрачности межгосударственных отношений, значит, скрывается эгоцентричный жирный червь-националист, претворившийся земляным, а на самом деле - глист, паразит всей Планеты! Ненавижу! Предатели! Трусы! Они загубят всё! - Стефан в порыве ярости замахнулся на секретаршу. Женский крик вернул его на землю, вернее, на луну. Кулак остановился в сантиметре от заплаканного лица. - Танечка, на сегодня всё. Пойди, отдохни, кофейку попей, к парню своему на рабочее место зайди, я разрешаю. Давай, вытри слёзы, иди. Завтра можешь на час позже прийти.
   Это был не первый и даже не второй случай нервного срыва за последнюю неделю...
  
  
   Добро пожаловать
  
   Между Кратерами Арпал и Пифагор располагалась ЛБ N3. К базе прилегала взлётно-посадочная полоса, на которую и сел пассажирский шаттл "Заря-18", специально для этого снятый с первичного рейса Земля - вокруг Земли - Земля.
   Медленно опустился трап, по которому, держась за поручни, осторожно спустилось пять человек в серых скафандрах. Их уже давно поджидал мужчина в зелёном скафандре. В знак приветствия он помахал рукой и передал по внутренней связи: поздравляю с прибытием, я Виктор Неделько, робо-механик, меня уполномочили вас встретить и провести на базу, следуйте за мной; осторожно, делайте мелкие, спокойные шаги, лунный грунт очень скользкий...
   Пятеро следовавших за Виктором Неделько не то что на Луне впервые, а вообще в шаттле никогда не летали. Разве можно передать словами те ощущения, которые они испытывали? Нил Армстронг и Эдвин Олдрин, наверное, чувствовали что-то подобное, но послабее, ведь к полёту они готовились долгие годы (если не всю жизнь)... Можно предположить, что их чувства были сродни чувствам, нахлынувшим на первобытного дикаря, попавшего в современный супермаркет...
   Ошарашенный Карл не совладал с переполнившим его сознание потоком информации и впечатлений - шагнул так, как привык это делать на Земле. Я же говорил, спокойно шагать! - заорал робо-механик.
   Обычно такие ситуации заканчиваются благополучно: лёгкий испуг, немного подпорченных нервов проводника и товарищей... Но Карл умудрился не выставить перед собой руки и приземлился на каменистую насыпь реголита лицевой стороной шлема. Ультратонкое тонированное стекло пошло разрастающейся паутинкой трещин.
   Ещё не известно, чем бы закончилась эта история, если бы не подоспевший вовремя Виктор. Отодрав пломбу, он ткнул кнопку аварийной герметизации скафандра. Внутренняя сторона шлема моментально заволоклась тонкой полипластиковой пластиной, зацепив и содрав на корню значительную часть пышных волос пострадавшего. Карл завопил от боли и негодования.
   Оставшуюся сотню метров до главного входа базы микробиологи и их проводник проделали в молчаливых раздумьях. Временно ослеплённого непрозрачностью пластины Карла под руку вела Лариса.
   Огромная металлическая дверь бесшумно разъехалась. Переступив её порог и попав в ярко-освещённый коридор кислородо-сберегательного шлюза, вошедшие ощутили действие искусственной гравитации. Прямо как дома, - думал Теодор, стучась магнитной подошвой ботинок о металлический пол.
   Карл избавился от ненавистного шлема. На месте когда-то густой макушки люминесцентными лампами сверкала слегка окровавленная плешь. Смотря на него нельзя было понять что делать: плакать или смеяться.
   - Вычтут с тебя, браток, за скафандр, - успокаивал долговязый, налысо стриженый Семён.
   - Сам знаю, - огрызнулся пострадавший, - отстань.
   - Я же не со зла, - удивился грубости Сёма.
   - Дай посмотрю рану, - волновалась Лариса.
   - Да отстаньте же вы от меня! - взорвался Карл. - Хорошо всё! Спасибо за заботу!
   Борис хотел было сообщить о вычете стоимости ремонта шлема из премиальных провинившегося, но передумал, и решил повременить: бедняге и так досталось, зачем сразу добивать?
   - Я, признаться, никогда с таким не сталкивался, - заговорил-таки Виктор Неделько, - Это повезло ещё, что успел герметизацию включить. Вам разве не проводили комплексный инструктаж обращения с лунным скафандром?
   - Да нам меньше суток дали на сборы, - пояснил Борис, - какой уж тут инструктаж?
   - И даже не предупредили, что обязательны защитные шапочки для волос и ушей?
   - Это и так понятно, без инструктажа... - вмешался в разговор Теодор.
   - Но ведь ОН, - Виктор показал пальцем на раскрасневшееся лицо Карла, - почему без неё был?
   - А вы у него, дурака, спросите! - разрыдалась Лариса, понявшая как близко от смерти побывал её возлюбленный.
   - Да так... - вздохнул Карл, - причёску помять боялся...
   - Теперь тебе боятся нечего... - сострил Сёма. Юми невольно хихикнула, тут же покраснела и, в надежде спрятаться, закрыла лицо руками.
   Коридор кончился, дверь разъехалась в разные стороны, открывая изумлённым взглядам посетителей громадное помещение полное людей и двухметровых параллелепипедов компьютеризированных терминалов, обильно залитых ярким светом газовых ламп.
  
  
   Вирус
  
   - Стефан Вотч, директор этой дыры.
   - Борис Камнев, - откровенно таращась на татуировку собеседника, представился Борис, - микробиолог, руководитель группы.
   - Вы извините, что в секретарской. В личном кабинете у меня сейчас ремонт...
   - Понимаю... Ничего страшного.
   В узенькой комнате больше никого не было. Директор плюхнулся в кресло секретарши. Борису сесть не предложил.
   - Борь, давай на чистоту: ваша команда мне не нравится...
   Борис не ожидал такого. Может, это из-за инцидента со скафандром? Или нет? Пока он терялся в догадках, хриплый голос Стефана продолжал:
   - Нет, против тебя лично, и твоих сосунков - я ничего не имею.
   Борис нахмурил брови. Лишь чересчур трезвый рассудок не давал выплеснуться сотням защитных фраз и ругательств. Он молчал.
   - Я тебя не знаю, но уверен: ты отличный парень, целеустремлённый, талантливый... - Стефан нарочито медленно говорил, чеканя каждое слово, словно дожидаясь всплеска негодования собеседника. Лицо Бориса налилось кровью, дыхание сбилось. Но он по-прежнему молчал, крепко сжав кулаки.
   - Короче говоря: вас сюда зря послали. Наше открытие слишком весомое, чтобы его изучали такие желторотики как вы. Для отчётности, посидите у нас на базе месяцок, и домой к мамочкам разъедетесь. Отчёт напишете, что, мол, так и так, изнурительные дни экспериментов прошли бесследно. Сделали всё, что в ваших силах и так далее. Я лично бумагу подпишу, письмо вашему начальству отправлю, чтоб премию вам сверхурочную за старания выписали. Ну, ты меня понимаешь...
   - Сэр, - без намёка на какие-либо эмоции отвечал Борис, - мои аспиранты молоды, это правда, но этот факт не даёт вам права делать столь поспешные выводы.
   - Да какие ***** выводы! - водородной бомбой разразился вскочивший с кресла Стефан. - Он мне про выводы будет говорить! Ты кого учить будешь, сопляк?! - Стефан вплотную приблизился к Борису и взвёл кулак для удара. Не успел он опомниться, как уже лежал щекой на разноцветном ковре с заломленной за спину рукой и коленом придавленной шеей.
   - Отпусти, отпусти меня, - стонал Стефан, - задушишь.
   - Сэр, я ещё раз повторяю, что ваши выводы поспешны.
   - Хорошо, - задыхалось побагровевшее до нельзя лицо, - хорошо, согласен, отпусти только...
   - Мистер Вотч, ваш статус директора базы не распространяется на меня или кого-нибудь из моих помощников, - слегка послабляя, но не убирая колено, всё тем же спокойным голосом твердил Борис. - Я подчиняюсь своему руководству, которое дало мне чёткий приказ: прибыть на Лунную базу N 3 и произвести все возможные научные исследования поставленной директором базы задачи. - Стефан всё это время что-то хрипел, но учёный его не слушал, - От вас требуется только поставить задачу, то есть ознакомить с объектом изучения и предоставить все необходимые условия для исследования. Я думаю, больше недоразумений у нас не возникнет?
   - Нет! - твердил пленник, - конечно не возникнет!
   Борис отпустил руку и встал на ноги. Стефан тут же вскочил следом, выпучив покрасневшие глаза. Было видно, как быстро пульсирует кровь по его вздутым на лбу венам. Нормальный директор Лунной (или ещё какой-нибудь) базы сразу бы ткнул кнопку охраны. Обладая долгой и скверной памятью, он бы сделал всё, чтобы упрятать в тюрьму наглеца лет этак на пять минимум. Каждый месяц приплачивая охране за "строгое обращение"... Но, как выяснилось, Стефан Вотч был отнюдь не нормальным директором:
   - Десять лет я не видел такой реакции... - отдышавшись, сообщил он. Его глаза, почему-то, ярко горели то ли уважением, то ли воспоминаниями...
   - А вы, как для штурмовика войск специального назначения, форму потеряли...
   - Потерял... Тут на этой вшивой базе не только форму потеряешь...
   - Я сразу татуировку узнал... Вы в синий или белый отряд входили?
   - Отряд Белый Дракон, сынок. А то я смотрю: фамилия у тебя знакомая, но нет, думаю, не может быть. Однофамилец...
   - Значит, вы моего отца знали?
   - Кто ж его не знал? Серёга Камнев, легендарный боец...
   Лицо Бориса сделалось бледнее мела. Заикаясь, он спросил:
   - Так это были вы с ним на последней фотографии?
   - Да, сынок. Дружба с твоим отцом - одна из немногочисленных заслуг, которыми я вправе гордиться...
   Борис заморгал и отвернулся. Некоторое время комната наполнялась напряжённым молчанием. Тыльной стороной ладони он утёр слёзы и неровным голосом отрезал:
   - Сэр, давайте перейдём к делу.
   - Ах, ну да, - опомнился Стефан, - к делу, - он почесал затылок, - думаю, тебе можно его доверить. Но вначале сядь, выпей кофе, а лучше - чего покрепче...
   - Спасибо, я стараюсь не пить "чего покрепче" в рабочее время...
  
   Опустошив четвёртую кружку кофе, Борис окончательно пришёл в себя. Стефан уже успел слегка охмелеть от нескольких глотков коньяка из карманной фляги. Лучших условий для деловой беседы и придумать нельзя.
  
   - Как тебе известно, - заходил издалека Стефан, - Луна - незаменимый источник ресурсов. Ещё в начале двадцать второго века были обнаружены первые залежи урановой руды. Но добывать их с получением выгоды мы научились лишь полсотни лет назад. Основной добываемый ресурс - уран, но так же есть скопления цветных металлов. Я уже не говорю о всюду разбросанных вулканической деятельностью базальтовых породах...
   Но эти сведения, и тысячи других, которые я могу поведать, не помогут в решении поставленной перед тобой задачи. В общем, девять дней назад поисковый ситчер N21ЛП-00 привёз на базу пробы с повышенным содержанием тяжёлых металлов. Микронный анализ выявил нечто невообразимое - часть базальтовой породы содержала многочисленное скопление вирионов внеземного происхождения. Не мне тебе объяснять роль этого открытия.
   - Значит, не активизированный вирус... - задумчиво произнёс Борис. - Вы, разумеется, более детально обследовали место нахождения...
   - Да, обследовали, перерыли всё в радиусе нескольких километров и сотен метров вглубь...
   - И ничего не нашли...
   - Ничего того, чтобы могло представлять для тебя интерес...
   - Вирусы - моя прямая специализация! - предвкушая сложность предстоящих экспериментов, потирал ладони учёный. - А как с оборудованием?
   - Специально-оборудованная лаборатория полностью в твоём распоряжении. Если будете испытывать недостаток реагентов, подопытных животных или ещё чего - не стесняйтесь...
   - Уж не постесняемся, - улыбнулся Борис.
   - Каждую неделю - отчёт о проделанной работе с устными объяснениями.
   - Есть, сэр! - нарочито по-военному ответил учёный.
   - Давай, Боря, постарайся. И извини дурака - сразу узнать должен был. У тебя тот же взгляд и мужественные скулы...
   - Стефан, - полушёпотом спросил Борис, - вы ведь были там? В горячей точке? Вы ведь...
   - Да, сынок... Он умер у меня на руках...
   - А что он... - Борис не выдержал и зарыдал.
   - Перед смертью он говорил о тебе... - вытирал скупые слёзы Стефан. - Он сказал: Я рад, что мой сын не пойдёт по моим стопам...
  
  
   Эксперименты
  
   - Лора, не считаешь ли ты это всё неправильным? - интересовался облачённый в бледно-голубой защитный костюм Карл.
   - Ты имеешь в виду дозу? - вопросом на вопрос ответила Лариса в таком же костюме.
   - Да нет, чёрт побери! - возмутился Карл, набирающий пятикубовым шприцом мутную белёсую жидкость из раздаточной колбы.
   - А что тогда? - удивилась Лариса, прижимая к мордочке ещё дёргающейся белой мышки ватку со снотворным.
   - Всё это! - Карл ткнул рукой с наполненным шприцом в сторону клеток с подопытными животными.
   - Не понимаю я тебя. Каждый микробиолог, даже такой бездарь как ты, знает: эксперименты над животными необходимы! Тебе напомнить почему?
   - Да знаю я, конечно! Я не об этом!
   - А о чём? - Мышка уже заснула, Лариса клала её на экспериментальный стол.
   - О том, что мы давно уже выяснили, с чем имеем дело! Разве есть необходимость в продолжении этих бессердечных опытов?
   - Раз Сергеич говорит...
   - Он-то говорит, - Карл сделал укол в мышцу мыши. - Он говорит: мы делаем. Преумножает этот долбанный вирус в био-контейнерах и животных заражает нашими руками! Лора, чувствую: не нужно всё это. К добру уж точно не приведёт!
   - Карл, успокойся. Мне тоже на душе тревожно, но это ведь Борис! У него мозгов во сто крат больше будет, чем у нас пятерых вместе взятых. Просто не договаривает нам всего. Что-то подозревает, наверное, вот и опыты продолжает.
   - Рад, что всё время мне напоминаешь, какое я ничтожество по сравнению с ним! Может, к нему жить пойдёшь?!
   - Опять ты чепуху мелешь?!
   - Ладно, не в этом-то дело. Борис решает, на то он и начальник над нами. Но я бы на его месте давно эксперименты прекратил. Разве и так уже не ясно?
   - И я бы прекратила, и Юми, и Семён...
   - Семён! - взревел во встроенную в костюм рацию Карл. - Семён!
   - Семён на проводе, - откликнулся исковерканный голос, - только не ори ты так громко больше...
   - Семён! - ещё громче завопил Карл, - у меня уже кончился био-раствор! Я тебя когда просил принести?
   - Я как раз Теодора с раствором послал, жди, и, ради бога, не ори ты больше: ухо уже болит.
   - Конец связи, - спокойным голосом закончил Карл.
   - Конец.
   - И я бы прекратила, - продолжила оборванный разговор Лариса, - но Борис продолжает, значит так надо. Если мы чего-то не понимаем, не значит, что этого не понимает и Сергеич.
   - Да ну тебя, - махнул рукой Карл, - Теодор, Теодор, приём.
   - Уже иду, с Юми заболтался.
   - У нас тут эксперимент стоит, а он светскими беседами занят?! - во всё горло взвыл Карл, назначенный Борисом главным помощником.
   - Да иду, иду уже! - завопил в ответ Теодор, - задолбал кричать!
   - Я тебе дам, задолбал! - горячился главный лаборант.
   - Конец связи, - парировал Теодор.
   - Лор, давай уже, умерщвляй пёсика.
   - Я их не умерщвляю, я их усыпляю, а вот ты...
   - Всё с усыпления начинается... Лора, разве есть смысл продолжать? Они ведь все дохнут... 96,4 % привитых животных гибнет в течение трёх дней! Остальные? Ты на них посмотри: изувеченные снаружи, выеденные смертоносным вирусом изнутри... их давно надо было умертвить, а не наблюдать за их продолжительными предсмертными конвульсиями...
   - Борис говорит, что недостаточно данных для окончательных выводов. Состояние экземпляра N42 продолжает быть стабильным...
   - Держи, тиран, - Теодор протянул Карлу раздаточную колбу.
   - Спасибо, Тео, - поблагодарил старший лаборант, - не будешь тормозить процесс - не буду орать.
   - Да я с Юми заболтался... - объяснял Теодор, - о том же, о чём и вы с Лорой.
   - Ну и, каково мнение приближённой особы?
   - Юми сама ни черта не может понять. Она как раз с Сергеичем на эту тему говорила.
   - Вот уж эта Юми, - с улыбкой начала Лариса. - Всюду свой маленький носик вставит. И не страшно ей у руководства всё время что-то выпытывать? Наорать ведь могут...
   - Бориса ей уж точно бояться не стоит... - многозначительно заявил Карл.
   - С чего бы это вдруг? - интересовалась Лариса.
   - Ты разве никогда не обращала внимания, какими глазами он на неё смотрит?
   - Нет, а что?
   - Как? Ты, и не заметила?
   - Ну...
   - Даже я почуял неладное, - встрял Теодор.
   - Ты давай, лучше, продолжай свой разговор, - буркнул Карл, набирая в двадцатикубовый шприц био-раствор.
   - Юми говорит: Борис сам признался, что давно бы эксперименты прекратил.
   - Так чего ж не прекращает? - перебил Карл.
   - Его свинья инфицированная смутила.
   - Экземпляр N42, - поправила Лариса.
   - Какая разница, продолжай! - повысил голос Карл.
   - Так вот, повышение интеллектуальных способностей животного натолкнули его на более детальное изучение вируса.
   - Одна поумневшая свинья и третья сотня сдохших в мучениях животных!
   - Чего на меня-то кричишь, Карл? Я здесь при чём? Хотя, если честно, я поддерживаю энтузиазм Бориса. Если есть хоть малейшая возможность извлечь пользу...
   - Твоё право, - перебил его Карл. - Вот этих мне больше всего жалко... - с этими словами он вколол смертоносный "Лунный вирус" в бок обездвиженной лохматой дворняги...
  
  
   Извлечение пользы...
  
   - Это ты, Юми? - не обернувшись, интересовался Борис, любующийся сверкающей на солнце лунной равниной сквозь герметичное окно своей комнаты.
   - Да, Борис Сергеевич, это Юми, - прозвучал приятный женский голос с японским акцентом.
   - Заходи, Юми, я хотел с тобой поговорить.
   Юми подошла к Борису и, так же как он, устремила взгляд на блестящую лунную гладь.
   - Юми, ты знаешь, что такое Луна?
   - Естественный спутник Земли.
   - А зачем она? - не отводя взгляда, допытывался Борис.
   - Ну, она приливы и отливы устраивает.
   - А ещё?
   - Ещё она ночью светит...
   - И?
   - А ещё, на неё собаки гавкают! - хихикнула собеседница.
   - А какая её главная роль? Что она хорошего сделала для нашей Планеты?
   Немного поразмыслив, Юми с виноватой улыбкой пожала плечами.
   - Знаешь, почему Луна покрыта кратерами?
   - Астероиды в неё врезаются...
   - А если бы не было Луны, куда бы они врезались?
   - А-а-а! - хлопнула в ладоши Юми, - точно! Луна - земной телохранитель! Как-то из головы вылетело...
   - Вот именно! Посмотри на неё: вся покрыта уродливыми шрамами... А ты знаешь, как образовались на ней "моря", "заливы", "озёра" и "океан"? - Юми виновато развела руками. - Несколько миллиардов лет назад, когда ядро Луны ещё не остыло, огромные метеориты один за другим поражали её Тёмную сторону. Если бы Луна не приняла на себя их удары - жизнь на Земле была бы отлична от той, которую мы знаем. Не известно, было бы место в той жизни человеку...
   Каждый удар гигантского метеорита ударной волной проходил сквозь центр Луны вырывая на поверхность потоки раскалённой магмы. Большая часть ядра выплеснулось наружу, магма застыла и превратилась в то, что мы именуем "морями", "озёрами" и так далее...
   - Слёзы луны... - задумчиво произнесла Юми.
   - Да, застывшие слёзы, уродливые шрамы и остывшее сердце - вот расплата за спасение Земли...
   - Это так грустно... - лила уже свои слёзы Юми...
   - Это грустно, Юми, но это необходимо... Чтобы получить - нужно отдать...
   - Боря?
   - Юми, я должен признаться... - Борис сжал её тёплые ладони. - Я люблю тебя...
   Ничего не ответив, Юми страстно прижалась к нему и поцеловала...
   - Мне сейчас так одиноко, Юми... Ещё никогда так не было... Останься. Останься со мной...
  
  
   Смерть
  
   Тело Бориса Сергеевича Камнева обнаружили взволнованные отсутствием его на рабочем месте аспиранты. Скрестив пальцы на груди, он лежал на кровати в своём номере. Лицо не выражало никаких эмоций, значит, умер безболезненно. Скорее всего, во сне.
   Анализ крови выявил наличие "Лунного вируса". Видимо, Борис специально заразил себя в научных целях. Эксперимент привёл к его смерти...
  
   Аспирантов в тот же день отправили на Землю. Решением "Международного ведомства по изучению внеземной жизни" все образцы вируса и всё что с ним связанно были уничтожены.
  
  
   Жизнь
  
   Девять месяцев спустя, у Юми родился сын. Она назвала его Борис - в честь отца...
   Ещё в раннем детстве, ребёнок отличался от сверстников повышенным интеллектом.
   В двадцать пять лет он защитил докторскую диссертацию. К тридцати годам он открыл лекарство против вируса СПИДа и разработал эффективную методику полного излечения всех известных форм рака без применения хирургии и химиотерапии. К тридцати пяти он открыл способ нейтрализации гена старения...
   Эксперимент его отца удался. Заразив себя "Лунным вирусом", он зачал ребёнка... Расчёты и догадки оправдались.
  
  
  

Алекс Сергеев

Март, 2007 год

   Если понравилось - КЛИКНИ
   Если не понравилось - КЛИКНИ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"