Бронзовые напольные часы в Большой гостиной пробили семь.
Гость сделал очередную затяжку и выпустил к потолку облачко сизо-фиолетового дыма.
- Эта трубка - из коллекции моего отца, - сказал он. - Изготовлена по индивидуальному заказу. А поговорить я хотел вот о чем...
- О злодейском убийстве, которое произошло в вашем клубе "Флорист" четыре дня тому назад, - опережая его, будничным тоном произнес хозяин особняка - молодой человек приятной наружности, облаченный в вишневого цвета атласный халат. - Я угадал, князь?
- Да, вы правы, - гость все не мог отвести взгляда от своей удивительной курительной трубки, инкрустированной перламутром. - Полиция рьяно взялась за дело. Я бы даже сказал - слишком рьяно. Мой давний знакомый, инспектор Штайнберг, выдвинул сразу несколько версий случившегося. Но я бы хотел... Я бы хотел, господин Хвостофф, чтобы вы расследовали это преступление, так сказать, неофициально. Со своей стороны, я готов оказать вам всяческое содействие.
Хозяин дома не спешил с ответом. Он вообще редко когда и куда спешил.
- В газетах писали, - начал, наконец, он, - что в принадлежащий вам клуб ввалился неизвестный в маске. Он открыл стрельбу из двух револьверов, и в результате пятеро посетителей клуба, сидевшие вместе за столом, были убиты. Однако охранник на входе, а также лакей, разносивший выпивку, не пострадали. Всё так?
- Да, господин Хвостофф. Охранника убийца просто оглушил ударом рукоятки револьвера. А лакей... Когда началась стрельба, он с перепугу выронил поднос и заполз под один из столов. Убийца ушел, не тронув его.
- Не кажется ли вам это странным, князь? Зачем преступнику оставлять в живых двух свидетелей?
- Я тоже об этом думал. Тем более, что...
Паузу немного затянулась. И Хвостов решилcя поторопить собеседника.
- Тем более - что?..
- Лакей рассказал полиции об одной интересной особенности убийцы. Он сильно хромал на левую ногу...
Хвостов уже знал, что согласится. Дело было не в гонораре - надо сказать, весьма щедром - который пообещал его светлость: в средствах Алексей Ильич не нуждался. Его заинтересовал сам случай.
Строго говоря, Хвостов сыщиком не был. А был он немного ученым-химиком, немного - писателем, а также - путешественником, психологом, заядлым игроком в шахматы и много кем еще.
Несколько раз он добровольно помогал полиции с расследованием довольно запутанных уголовных дел, и приобрел тем самым определенную репутацию.
Ну, а, кроме того, на решение князя Мартинелли обратиться к Хвостову за помощью повлияло еще одно обстоятельство: покойный отец Алексея Ильича своими успехами на ниве коммерции во многом обязан был семейству его светлости. А неблагодарность Хвостов-младший сызмальства полагал одним из тягчайших грехов...
-...И бросил на стол вот это.
Хвостов принял из рук князя белый картонный прямоугольник с изображенной на нем черным цветом латинской буквы U, пересеченной короткой золотистой волной посередине.
- Вы знаете, что это такое? - поинтересовался у князя Хвостов.
- Понятия не имею.
- Это зодиакальный знак Змееносца, - пояснил Алексей Ильич. - Вы или кто-либо из ваших близких, знакомых увлекается астрологией?
Князь задумался.
- Насколько я знаю - нет. Вы считаете, что убийца хотел что-то сообщить - мне или кому-то еще - с помощью этой картинки?
- Возможно, - пожал плечами Хвостов. - Значит, инспектор Штайнберг подозревает в этом преступлении отца Вольдемара?
- Да, из-за его хромоты. Отец Вольдемар служил в армии, воевал и был ранен. С тех пор вот... припадает при ходьбе на левую ногу. Но я просто не могу себе представить, чтобы он...
"Служил в армии, - сразу же подумалось Хвостову. - Значит, вероятно - неплохой стрелок".
- А какие мотивы могли быть у отца Вольдемара?
Его светлость беспомощно развел руками.
- Вы знаете, он - немного странный человек. Считает меня почему-то служителем зла...
- Вот как? И вы не в курсе, почему?
- Да я полагаю, что всё из-за моего клуба "Флорист". Представьте - он уверен, что там происходят какие-то оргии по ночам...
***
После ухода князя Хвостов попытался наметить первые шаги своего расследования. Он сидел в массивном глубоком кресле, грея в руках рюмку с глинтвейном. И размышлял...
Спустя два дня
Городская выставка цветов
Огромный плакат, увитый декоративным плющом, гласил: "Добро пожаловать на общегородскую выставку цветов". Павильон был возведен специально по приказу князя Мартинелли, и примыкал он вплотную как раз к тому самому злополучному клубу "Флорист", где неизвестный устроил бойню несколькими днями ранее.
Хвостов прибыл сюда с весьма конкретной целью - повидаться с человеком, который непременно должен был посетить это пафосное мероприятие, организованное семейством его светлости.
Алексей Ильич не ошибся: Штайнберга он заметил в зале орхидей. Протолкавшись сквозь довольно плотную толпу, Хвостов оказался рядом с ним.
- Здравствуйте, инспектор!
- А-а, господин Хвостофф! Алекс! Мы же договорились - для вас просто Жозеф... Как поживаете?
Инспектор был сама любезность, впрочем, как и всегда. Одевался он просто, а вот одеколон использовал самый дорогой из известных Хвостову.
Несколько лет назад супруга инспектора, довольно молодая женщина, внезапно умерла от тяжелой болезни. И Штайнберг, по мнению Алексея Ильича, все никак не мог оправиться до конца от этого удара.
- Благодарю вас... Жозеф. Я бы хотел с вами переговорить. Тет-а-тет, если не возражаете.
- Конечно, дружище, для вас я всегда найду время, - Штайнберг взял Хвостова под локоть, и они не спеша направились к выходу из павильона.
В кафе через дорогу в этот час никого почти не было - лишь длинноволосый юноша в светлом костюме-"тройке" скучал за бокалом пива в одном из уголков.
- Так о чем вы хотели со мною поговорить? И как вообще догадались, что я тут буду? - спросил инспектор, когда официант принес им кофе - Штайнбергу со сливками, а Хвостову - черный.
- Об убийстве, - просто ответил Алексей Ильич. - А насчет вашего второго вопроса... Я же знаю, что вы - большой любитель цветов. Разве могли вы пропустить день открытия выставки?
- Да, логично... А что, его светлость обратился к вам с просьбой помочь в розыске преступника?
- От вас ничего не скроешь, Жозеф. Да, князь заинтересован в том, чтобы виновный был обнаружен и схвачен как можно скорее.
- Ну что ж..., - Штайнберг насупил густые брови. - Я уважаю желание его светлости. И, к тому, же в прошлом наше с вами сотрудничество приносило известную... м-м-м... пользу делу правосудия. Моя просьба проста: все должно быть строго по закону.
Хвостов не успел ничего ответить - к их столику приблизился тот самый юноша в дорогом костюме, сидевший почти напротив.
- Да, вы не ошиблись, - немного удивленно ответил блюститель закона.
- Мое имя - Стефан. Стефан Шварц. Я..., - тут юноша замялся. - В общем, я прибыл из-за границы, по просьбе моего отца, князя Мартинелли, чтобы помочь ему с организацией выставки. А тут - такое...
- Да, я вас понимаю. Присаживайтесь, э-э-э... Стефан. Знакомьтесь - это мой добрый приятель, господин Хвостофф. Кстати, он хорошо знает и вашего отца.
Юноша учтиво наклонил голову.
- Я вас помню, инспектор. Лет семь назад я приезжал к отцу на каникулы, и вы нанесли ему визит. Вы тогда навряд ли обратили на меня внимание... Отец много о вас рассказывал.
- Да-да, припоминаю..., - смущенно пробормотал инспектор, как заметил Хвостов - явно из вежливости; юношу он, скорее всего, не вспомнил.
А вот Хвостов со своей цепкой памятью тут же понял, кто перед ними; у князя Мартинелли законных наследников не было, а Стефана, рожденного от консьержки, его светлость много лет назад отослал на обучение за границу, в закрытый пансион.
- Простите, я вынужден откланяться, - Алексей Ильич встал. - Рад был познакомиться, господин Стефан.
- Ну что жe, я надеюсь, вы не забудете о нашей с вами договоренности,- произнес на прощание инспектор.
Под сводами церкви Хвостова всегда охватывало странное чувство. Вот и сегодня, когда он переступил порог собора Святого Мартина, где служил отец Вольдемар, ему захотелось вдруг сделаться незаметным, лучше даже - невидимым. Хотя и стесняться было, вроде бы, некого - в этот час церковь была пуста.
- Добрый день, сын мой! - услыхал Алексей Ильич хорошо знакомый голос. А затем - заприметил и его обладателя, мужчину лет сорока-сорока пяти с иссиня-черными волнистыми волосами до плеч.
Отец Вольдемар двигался бесшумно и быстро, несмотря на свою явно выраженную хромоту.
- Простите, если помешал,- счел нужным сказать Хвостов.
- Ну что вы! Двери храма открыты для вас в любое время. Впрочем, как и для всех страждущих. Могу ли я чем-то помочь, господин Хвостофф?
- Я не отниму у вас много времени. Понимаете, дело в том, что...
Некий звук отвлек внимание Хвостова; повернув голову, он заметил еще одного человека, который выехал из боковой комнаты. Именно выехал - на инвалидной коляске. Ноги его укрыты были пледом, а на носу красовалось золотое пенсне. Это был Теодор, единокровный брат князя Мартинелли.
Хвостов был с ним едва знаком. Зато отец Вольдемар, похоже, питал к молодому человеку дружеские чувства.
- А-а, господин Алекс! - холодно улыбнулся Теодор. - Я почему-то так и знал, что мой братец наймет вас заниматься этим делом, о котором все говорят. Но на вашем месте я бы в первую очередь поинтересовался, кем были эти люди, убитые в клубе "Флорист"...
- И кем же они были? - сразу же спросил Хвостов.
Но отец Вольдемар вмешался:
- Теодор, мне кажется, вам не следует озвучивать ваши нелепые подозрения...
- Ну что ж... Меня, как всегда, никто не желает выслушать...
Сказав это, Теодор развернулся на своем кресле и поехал к выходу.
- Пойдемте, господин Хвостофф,- мягко произнес священник. - До вечерней службы еще есть время, и мы сможем поговорить.
Менее чем через час Алексей Ильич покинул Божью обитель, и глоток свежего воздуха вернул ему ясность мысли.
Итоги разговора с отцом Вольдемаром еще предстояло переосмыслить. Потому как далеко не все из сказанного святым отцом показалось Хвостову правдой...
***
Господин Симеон Симоно был большим любителем выпивки и смазливых девиц. А еще он являлся деловым партнером князя Мартинелли.
Именно о нем заговорил отец Вольдемар, когда Хвостов поинтересовался, не было ли у кого причин желать зла семейству его светлости.
Разумеется, отец Вольдемар был весьма деликатен, но мысль свою он донести сумел: молодой и статный прожигатель жизни проявлял слишком уж явные знаки внимания к супруге князя, Кристине. А та, увы, вместо того, чтобы сразу отшить нахала, принимала эти самые знаки вполне благосклонно...
И все же Хвостов не мог отделаться от ощущения, что отец Вольдемар просто пытается переключить его внимание, отвлечь от чего-то важного.
Однако разговор с господином Симоно Хвостов полагал необходимым, тем более, что они были знакомы.
Симеона Алексей Ильич застал в его оранжерее, которая, собственно, и поставляла цветы для нескольких магазинов, принадлежащих семейству его светлости. К оформлению выставки цветов Симоно тоже имел непосредственное отношение. При оранжерее была и лаборатория - для выведения новых сортов.
- Добрый день, Алекс! С чем пожаловали? - с улыбкой приветствовал визитера хозяин.
Хвостов коротко рассказал о цели своего прихода - он по просьбе князя помогает полиции в расследовании убийства посетителей клуба "Флорист".
- А-а, вот оно что! - Симоно сразу же состроил скорбную мину. - Да, случай, конечно, ужасный. Я вообще не понимаю, как бедняга Риккардо со всем этим справляется. Поистине, князь - мужественный человек, и пример для подражания.
- А что вы сами думаете об этом убийстве? Если это месть князю - то с чьей стороны?
Симоно склонился над каким-то развесистым кустом и принялся сосредоточенно его изучать.
- Я полагаю, это был просто какой-то сумасшедший. Князь - человек довольно известный, так что... Вполне мог найтись кто-то, кто прочитал о нем в газете и решился на этот роковой шаг. В любом случае, полиция разберется.
- Скажите, - произнес Хвостов, - а кто вы по знаку Зодиака?
Алексею Ильичу показалось, что Симоно вздрогнул от этого вопроса.
- Что, простите?
- Кто вы по гороскопу, если не секрет?
- Вообще-то - Стрелец, - недоуменно ответил Симоно. - А какое это имеет значение?
- Стрелец..., - повторил Хвостов. - Значит, родились в конце ноября или в декабре?
- Пятого декабря, - все еще не слишком понимая, куда клонит собеседник, промолвил флорист.
- Некоторые полагают, что знаков Зодиака на самом деле - не двенадцать, как принято считать, а тринадцать. И тогда всё смещается. В частности, вы - уже не Стрелец, а Змееносец. Вы про это, наверное, слышали?
- Не имел чести. Я совсем не интересуюсь астрологией...
- Дело в том, что убийца оставил на месте стрельбы карту с изображением символа Змееносца.
- Вот как? Я не вижу тут связи с датой моего рождения, - холодно отреагировал Симоно.
- В самом деле, - улыбнулся вдруг Хвостов. - Убийца хромает на левую ногу, бросает на стол карту с астрологическим знаком... Да еще и оставляет в живых двух свидетелей. Полиции есть над чем поломать голову, не правда ли?
- Я плохо осведомлен об их методах работы, - заметно раздражаясь, проворчал Симоно. - Если у вас ко мне всё...
- Почти, уважаемый господин Симоно. Я хотел лишь добавить, что вам не следует столь безрассудно ухаживать за княгиней Мартинелли. Кое-кто уже обращает на это внимание и делает соответствующие выводы...
Хвостов удалился прежде, чем взбешенный хозяин оранжереи нашелся, что ответить.
Со стороны могло показаться, что Алексей Ильич теряет время в бесплодных разговорах, да ещё и настраивает против себя людей. На самом же деле, тактика провокаций была им опробована и ранее и, хотя была сопряжена с определенными опасностями, порою приносила успех.
Отперев входную дверь, Хвостов замер на пороге своего дома... Запах...
Кто-то осквернил его жилище, войдя без спроса. Алексей Ильич медленным движением достал из кармана пиджака револьвер. Не зажигая света, прошел через Большую и Малую гостиные. И замер на пороге ванной комнаты. Щелкнул выключателем.
На прямоугольном зеркале в тяжелой серебряной раме кто-то начертал знакомый символ - знак Змееносца. Кровью...
"Значит, я потревожил его. Значит, мы с ним уже виделись... Или же ему передали, что я слоняюсь по городу со своими расспросами".
Кровь оказалась не человеческой - Алексей Ильич сделал экспресс-анализ, воспользовавшись реактивами из своей химической лаборатории.
Хвостов попытался припомнить в подробностях весь свой день. Разговор с инспектором Штайнбергом... Визит в церковь, к отцу Вольдемару... Общение с Симеоном Симоно, владельцем оранжереи...
И слова инвалида - брата князя Мартинелли: "...на вашем месте я бы в первую очередь поинтересовался, кем были эти люди, убитые в клубе "Флорист"..."
- Кем же они были?.. - негромко спросил сам себя Алексей Ильич, механически переставляя фигурки на шахматной доске. - Нужно телефонировать князю...
Его светлость принял Хвостова утром следующего дня, в своем клубе "Флорист", ставшем местом ужасного преступления.
- Охранника я уволил, - пояснил князь. - Все равно от него - никакого толку. А лакей - тот сам ушел. Бедняга, по-моему, слегка помешался со страху...
- Понимаю, - сочувственно вздохнул Хвостов. - Я хотел спросить...
- Да-да?..
- Убитые... Кем они были? Вашими постоянными гостями, или?..
- Или, - сразу же ответил князь. - Они были членами какого-то сообщества, и им нужно было провести собрание - в тихом и безопасном месте. Они вручили чек моему секретарю. Я с ними даже не встречался ни разу.
- То есть, ваш клуб предоставляет и такие услуги?
- Скорее - предоставлял, - горестно констатировал его светлость. - После подобного случая вряд ли кто-нибудь еще захочет воспользоваться этим местом для приватных посиделок. - О, а вот и моя супруга! Дорогая, ты помнишь Алекса Хвостова?
- Ну конечно! - с обворожительной улыбкой произнесла молодая женщина, спускавшаяся в этот момент со второго этажа. - Как поживаете, господин Алекс?
Хвостов приподнялся со стула и отвесил легкий поклон:
- Благодарю вас, княгиня, всё хорошо.
- Риккардо, дорогой - ты помнишь, что сегодня нас ждет сеньор Оскар? Он прибыл из Южной Америки всего на неделю...
- Как же я мог забыть..., - в смущении пробормотал князь. - Извините меня, Алекс. Если у вас нет больше вопросов...
- Да-да, конечно. Я все понимаю. Мне и самому пора...
Алексей Ильич решил нанести повторный визит отцу Вольдемару. Но, уже приближаясь к церкви, свернул вдруг на аллею парка и, обогнув каменное строение, вышел к заднему двору.
Одно из окон было неплотно прикрыто. Не совсем четко осознавая, зачем он это делает, Хвостов потянул створку на себя и перенес ногу через подоконник...
Он оказался в одном из служебных помещений храма. И чуткий слух его уловил голоса. Они доносились из комнаты напротив, дверь которой выходила в коридор и была распахнута настежь.
С величайшей предосторожностью Хвостов начал приоткрывать дверь той комнаты, где находился - ровно настолько, чтобы увидеть беседующих.
Это удалось ему, но лишь частично - он разглядел расхаживающего по комнате отца Вольдемара. Впрочем, прислушавшись, Алексей Ильич без труда понял, с кем он говорил.
- ...Я тебя не раз просил покончить с этой дрянью, ведь так? Почему ты меня не слушаешь, Стефан?!.
- Поздно... Уже слишком поздно. Я не могу...
- Ты можешь! Для твоего отца это только коммерция. Как и для этого мерзавца-садовника, прости меня, Господи! Но ты!..
- Господин барон, я...
- Не называй меня так, я же просил!
- Простите, святой отец. Просто я не вижу смысла жить...
Деревянная половица предательски скрипнула у Хвостова под ногой.
Отец Вольдемар мгновенно насторожился. Алексей Ильич осторожно прикрыл дверь и ринулся к спасительному окну. Ему совершенно не хотелось, чтобы священник его здесь увидел...
- Нет, никаких документов при них найдено не было, - ответил Штайнберг на вопрос Хвостова об убитых посетителях клуба. - Могу только сказать, что они - не местные, не из нашего города. Одежда дорогих марок, у одного - хороший портсигар с инкрустацией. Возраст - около сорока, один - чуть помладше. Все в хорошей физической форме. У двоих - шрамы, похоже, от ножевых ранений. Оружия ни у кого из них при себе не было.
- Может статься, что они прибыли из соседнего города или вообще из-за границы?
- Может, конечно, - пожал плечами инспектор. - У вас уже есть какие-нибудь версии, Алекс?
- Скажите, Жозеф - а вы знаете, как звали отца Вольдемара до того, как он принял сан?
Штайнберг изумился.
- Так вы все же считаете?..
- Нет-нет. Пока я придерживаюсь вашей версии - что его могли подставить.
Но все же, хотелось бы узнать о нем побольше.
- Да, разумеется. Хромота - очень характерная примета, от этого не отмахнешься... Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Я хочу связаться с секретарем архива мэрии...
- Его имя - Артур Александр Шварц, барон де Краймер. Поверите ли - я и сам не знал, - развел руками инспектор.
- Шварц? Вы сказали - Шварц? Вы не ошиблись? - сразу же вскинулся Хвостов.
- А в чем дело?
- Фамилия сына князя Мартинелли - тоже ведь Шварц? Вы помните этого молодого человека, который подошел к нам в кафе?
- Конечно, помню, - лицо Штайнберга сделалось предельно серьезным. - Но пока не понимаю, куда вы клоните.
Вместо ответа Хвостов встал и вышел из комнаты. Вернулся он через минуту, и в руках его был увесистый том.
- Это геральдический справочник. Давайте-ка попробуем найти в нем герб семейства де Краймер...
***
- Вот это да! - удивленно проговорил Штайнберг. - Змееносец - герб де Краймеров?..
- Стефана, конечно, нет на этом генеалогическом древе, - заметил Хвостов, рассматривая через сильную лупу страницу альбома. - Но, судя по всему, связь рода Мартинелли и рода де Краймер - налицо. Видите?
Инспектор сощурился, приглядываясь к картинке.
- Выходит, у Риккардо Мартинелли и у нашего отца Вольдемара - общий предок?
- Ну да. У Антонио Мартинелли было три сына. Один умер вo младенчестве, второй - произвел на свет сына Виктора, будущего отца Риккардо, а у третьего родилась дочь - она вышла замуж за некоего Генриха Шварца и стала матерью двоих детей: Артура-Александра и Терезы.
- Тогда получается...
-...Что князь Риккардо и отец Вольдемар - троюродные братья! - торжествующе заключил Хвостов.
- А что насчет Стефана Шварца, сына Риккардо от консьержки? - задал вопрос инспектор.
- От консьержки ли? - поднял указательный палец вверх Хвостов. - Помнится, однажды отец Вольдемар обмолвился, что сестра его в возрасте семнадцати лет ушла в монастырь. Не родила ли она перед этим сына?..
- Черт меня дери! - пробурчал инспектор. - Получается, у отца Вольдемара был мотив - месть за сестру?
- Ну, я бы не торопился с такими выводами. В любом случае, инспектор, сегодня вечером я собираюсь навестить оранжерею господина Симеона Симоно...
***
Подстерегли Алексея Ильича в двух шагах от дома. Он возвращался с "охоты", которая принесла свои плоды.
А вот револьвер с собою он не захватил - подозревал, что может подвергнуться нападению, и не хотел кого-нибудь застрелить в пылу схватки.
Напали трое. Безмолвные, черные тени. Хвостов успел бросить одного через спину и пнуть второго носком ботинка в голень.
Третий же оказался ловчее сотоварищей и свалил Хвостова подсечкой, а затем придавил к мостовой.
В ходе борьбы Хвостов заметил на запястье злоумышленника перечеркнутую волною латинскую U - символ Змееносца. Хвостову почти удалось одолеть своего оппонента, но на помощь тому подоспели его сообщники. Алексей Ильич получил чувствительный удар в ребра и откатился в сторону, а нападавшие стремительно ретировались...
Зайдя в дом, молодой человек первым делом привел себя в порядок и затем уже телефонировал князю Мартинелли...
Первым явился инспектор.
Князь Риккардо пришел спустя несколько минут.
Часы в Большой гостиной пробили одиннадцать. Минувшую ночь Хвостов использовал для окончательного подведения итогов своего расследования, и теперь готов был поделиться ими с заинтересованными лицами.
Хвостов уселся за письменный стол, как раз напротив своих гостей. И тут сделал странную вещь, которой от него никто не ожидал: открыл один из ящиков стола и выложил перед собою револьвер.
- Заряжен, - предупредил он.
- Позвольте, Алекс, - возмутился было князь. - Как прикажете вас понимать?
- Это превентивная мера - на тот случай, если кому-то из приглашенных не понравится то, что я собираюсь рассказать. Тем более, что с минуты на минуту должны прибыть следующие участники нашей встречи...
Едва Хвостов произнес эту фразу - прозвенел дверной звонок.
- Открыто! - громко крикнул Алексей Ильич.
Порог Большой гостиной переступил отец Вольдемар. Он опирался на черную трость с массивным набалдашником из слоновой кости.
- Простите, если опоздал, - мрачно произнес он.
- Ничего, все нормально. Вы как раз вовремя, господин барон, - сказал Алексей Ильич. - Присаживайтесь, где вам удобно.
Священник занял одно из кресел, стоявших чуть позади стульев, на которых расположились Штайнберг и князь Мартинелли. Таким образом, чтобы увидеть отца Вольдемара, им нужно было повернуть головы вправо.
- Почти все в сборе. Позвольте, я начну с вас, отец Вольдемар. Артур Александр Шварц, барон де Краймер...
- Меня давно уже никто так не величает, - заявил священник.
- И все-таки... Вы - это вы, сведения о вашем роде имеются в геральдическом справочнике. Согласно же показаниям свидетеля-лакея, выжившего при нападении неизвестного стрелка на клуб "Флорист" - преступник сильно хромал на левую ногу. А также, сразу после убийства, бросил на стол карточку с изображением астрологического знака Змееносца. А как выглядит родовой герб де Краймеров? Фигура Змееносца на фоне восходящего Солнца. Похоже, кто-то страстно желал, чтобы именно вас обвинили в этом преступлении... Или же... Bы действительно его совершили.
- Чепуха! Я бы не стал марать рук, - процедил отец Вольдемар.
- Марать рук - об кого? Личности убитых в клубе - тема особая. Она дает ключ к пониманию мотивов преступления. Пятеро неизвестных прибывают в наш город как раз в то время, когда здесь проходит традиционная общегородская выставка цветов. Совпадение? Не думаю. А все дело в том, что цветы для магазина его светлости и, соответственно, для вышеупомянутой выставки поставляются из оранжереи господина Симеона Симоно... Которого тут сейчас нет, но который также должен прийти. О, вот и он! Проходите, господин Симоно!
Владелец оранжереи явился не один - за его спиною маячила фигура Стефана Шварца.
- Простите, я без приглашения, - смущенно пробормотал юноша. - Отец сказал, что идет к вам, Алекс, и что вы знаете что-то про убийства...
- Это даже хорошо, что вы пришли, господин Шварц. Узнаете немало интересного, - многозначительно пообещал Хвостов. - Присаживайтесь, и я продолжу, с вашего позволения. Итак, господин Симоно, минувшей ночью я посетил вашу оранжерею, тайком от вас. Простите мне этот грех.
Хвостов выдвинул ящик стола и достал небольшой бумажный пакетик.
- Вы... были в оранжерее? - недоверчиво спросил Симоно.
- Я же уже сказал. Цветов у вас там немало, и среди них возможно спрятать кое-что. Bот что я, среди прочего, обнаружил... Вы уверены, что поставляете в магазины и в клуб его светлости только лишь декоративные цветы?
Штайнберг и князь Мартинелли переглянулись. На Симоно вообще было жалко смотреть.
- Одна случайно подслушанная беседа навела меня на мысль... Те пятеро из клуба "Флорист" - они ваши постоянные покупатели? Откуда они прибыли? Впрочем, я догадываюсь - в одной соседней стране не так давно разоблачили шайку торговцев наркотиками. Скорее всего, производство перебазировалось сюда, к нам. И эти господа приехали с инспекцией, используя цветочную выставку в качестве прикрытия: народу много, никто не должен был обратить на них внимание. А вот - обратили...
- Папа! - вскочил со своего места Стефан. - Что он такое говорит?! Ты... торгуешь наркотиками?
- Да, и многие об этом знают. Отец Вольдемар, например, - Хвостов перевел взгляд на священника. - Вы ведь пытаетесь спасти вашего племянника от пагубного пристрастия? Речь о вас, Стефан! Вы, отец Вольдемар, и сами одно время были клиентом князя? Потому и знаете, что в клубе "Флорист" действительно ингода происходят оргии...
Отец Вольдемар ничего не ответил - он смотрел куда-то в сторону...
- Частично в курсе дела и ваш брат Теодор, ваша светлость. Это я понял по его реплике, сказанной в храме. По-видимому, отец Вольдемар и ему пытался раскрыть глаза на темные дела, творящиеся в клубе. Итак, налицо мотив - семейная вражда, а также косвенные улики: хромота убийцы, карточка с символом Змееносца и то, что вы, господин барон, служа в армии, могли научиться неплохо стрелять... Именно так рассуждал и тот, кто решил примерить на вас роль преступника.
Четыре пары глаз внимательно уставились на Хвостова. Он понял, что решающий момент настал...
- Только лишь одному человеку было известно, что ночью я собираюсь навестить оранжерею господина Симеона. И только одному человеку коллеги из соседней страны могли сообщить о прибытии к нам группы торговцев смертью. Вам, инспектор...
Взгляды присутствующих обратились на Жозефа Штайнберга.
- Вам захотелось усилить мои подозрения в адрес отца Вольдемара, и один из напавших на меня громил нарочно продемонстрировал мне татуировку - символ Змееносца. Думаю, она фальшивая, и смыть ее не составит труда. Скажите, зачем вы пытались убедить меня и всех остальных, что убийца - именно отец Вольдемар?
- Вы, Алекс, видимо, не отдаете себе отчета в том, с кем разговариваете, - инспектор был невозмутим. - Я отвечаю за порядок в этом городе. Я, и никто другой. А вы дерзнули обвинить меня в убийстве.
- А меня - в торговле наркотиками,- подал голос князь. - Когда весь этот фарс закончится - я пришлю вам вызов, господин Хвостофф.
- Это пожалуйста! - спокойно отреагировал Алексей Ильич. - Если такова ваша благодарность за то, что я выполнил вашу просьбу и нашел того, кто устроил побоище во "Флористе"...
Инспектор Штайнберг встал.
- Если это все, что у вас есть, господин Хвостофф, то позвольте откланяться: меня ждут важные дела.
- Конечно, вы можете идти... Жозеф. Думаю, вы давно уже избавились и от маски, и от тех двух револьверов, из которых палили в клубе. Но видите ли, в чем дело... Запах... Когда я пару дней назад обнаружил у себя в ванной комнате нарисованный куриной кровью на зеркале символ, то обратил внимание на характерный аромат, царивший в квартире. Ваш парфюм не спутаешь ни с каким другим... Когда я рассказывал про связь двух знатных семейств - удивлялись вы тоже довольно натурально. Дальше... Представить себе отца Вольдемара, который науськивает на кого-то уличных громил, я лично не в состоянии... Ну, и наконец - кто, как не вы, по роду своей работы знаком с методами квартирных воров и способен вскрыть дверной замок?
- Это абсурд! - заявил Штайнберг. - Я ухожу! Вы еще ответите за клевету!
- Как и вы - за свои действия, инспектор. Возможно, не перед законом, нет. Но... Думаю, у его светлости, как и у господина Симоно, есть к вам вопросы. Вы разрушили их коммерцию...
Штайнберг не выдержал - шагнул к столу и медленно взял в руки бумажный пакетик. Развернул его. Несколько зеленых листочков, вполне безобидных на вид, просыпались на паркет.