Аннотация: Рассказ участвовал в "Презумпции виновности-2" и занял 10-е место
А и с т
Т а н е ц с е р е б р я н ы х м а с о к
(Из записок журналиста Марка Селиванова)
В конце лета 1992-го года необычное дело заставило меня приехать в отдаленный городок Кондаурово, затерявшийся в лесах на границе двух центральных областей необъятной России. Наш главный послал меня туда с заданием - написать правдивую статью о событиях, всколыхнувших спокойное местечко, и о монстрах в людском обличье, которые в течение целого года наводили ужас на здешних обитателей.
Первым делом отправился я к главе местной администрации Гуляеву. Тот пожал плечами и направил меня к начальнику гормилиции капитану Свириденко. Мужик он оказался стоящий, степенный. Мой интерес понял сразу.
- Корреспондент, говоришь? Из Москвы? Ну что ж, поможем, чем можем. Материалы дела - в областной прокуратуре. Так что не обессудьте - документально подтвердить мало что смогу. Вот разве фотографии с места преступлений... Я себе оставил парочку. Жуткое, должен сказать, зрелище. И как таких извергов земля носит?
Я взял из рук капитана снимки и вгляделся в них. Что ж, Свириденко был прав - зрелище действительно оказалось не для слабонервных. На лесной поляне стоял столб, к которому колючей проволокой привязано было обезглавленное женское тело. На другом снимке я увидел орудие преступления - большой топор с длинной рукоятью.
- Пять девчонок угробили, гады,- сказал капитан. - Сопляки малолетние... Придумали себе что-то вроде культа. Книжек каких-то глупых начитались, мать их...
- Погодите-ка. Вы что, хотите сказать, что всё это проделали подростки?
- Ну, а кто же еще-то? И псих этот ими руководил.
- Какой псих?
- Свалов, конечно. Выпустили его недавно, а он... Ну, теперь-то уж он никому не опасен, будьте уверены!
Из рассказа капитана я уяснил следующее: в поселке на протяжении года действовала банда, состоявшая из четверых участников: троих пацанов и одного взрослого, сорокалетнего, психически ненормального гражданина по фамилии Свалов, который пару лет назад освободился из спецлечебницы после длительного курса. Вся эта компания периодически устраивала дикие оргии в лесу и возносила хвалу таинственным злым демонам. Никто до поры-до времени им не препятствовал, пока, наконец, не пришло известие, что в соседнем поселке пропали две девушки. Допрос Свалова и его юных последователей ничего не дал - все они категорически отрицали свою причастность к исчезновению. Через пару месяцев бесследно исчезла еще одна девушка - на этот раз местная, кондауровская. Ее отец поднял большой шум, писал в Москву. В итоге из столицы прибыл следователь. Он составил кучу бумаг, опросил едва ли не весь город, но, ничего толком не добившись, уехал. И сразу же после его отъезда случилась новая беда. Семнадцатилетняя Маша Журавлева пропала на пути от железнодорожной станции домой. Нашлись свидетели из местных, которые видели, как она сошла с электрички и углубилась по тропинке в лес.
Жители городка возмутились. Они потребовали от местной власти в лице Свириденко принять все меры к поиску пропавших. Капитан немедленно созвонился с областью. Бригада милиции тщательно прочесала большой участок лесной зоны. В результате мероприятий тело Журавлевой было найдено (именно его я видел на снимке). Но, ко всеобщему ужасу, пока проводились все эти масштабные мероприятия - исчезла пятая девушка, Таня Черных. Это переполнило чащу терпения. На площади перед зданием мэрии собрался стихийный митинг, на котором выступили родственники пропавших девушек. Дело принимало нешуточный оборот. Небольшая толпа двинулась к дому Свалова, так как именно его почти все называли в качестве основного подозреваемого. Выломав двери, возмущенные жители городка обнаружили Свалова висящим на ремне, перекинутом через потолочную балку. На столе валялась пустая бутылка водки, а также записка, нацарапанная простым карандашом. Сваловские каракули узнать было нетрудно. Видимо, перед смертью он вывел эти два слова: "Простите меня" - и полез в петлю...
В подвале дома Свалова обнаружили топор. Тот самый, орудие всех пяти преступлений...
Его молодых помощников отловили в этот же день. Они довольно быстро признались во всем и просили о снисхождении. Группе милиционеров с трудом удавалось сдерживать толпу, осаждавшую горотдел - люди хотели лично поквитаться с маньяками, которые учинили такое злодейство. По показаниям обвиняемых откопали и остальные тела. Все были обезглавлены. Головы так и не нашли.
С самого начала дело это мне ужасно не нравилось. Убийства, в принципе, нравиться не могут. Но я с чисто профессиональной, журналистской точки зрения чувствовал в нем какую-то червоточину. И в дальнейшем, постепенно продвигаясь к истине, получал все новые и новые основания для сомнений...
***
Чтобы раздобыть побольше информации, я отправился в областной центр. Наш главный редактор был человеком со связями, и его звонок в тамошнюю прокуратуру немало способствовал тому, что мне выдали копии всех материалов по кондауровскому делу. Правда, читать их я мог только в здании прокуратуры, в присутствии секретаря.
Итак, трое подростков - Игорь Величко, Павел Кустов и Вадим Анохин раздобыли потрепанную книжонку о сатанинских обрядах и средневековых сектах и уверовали в некий культ "серебряных масок", существовавший, если верить брошюрке, в странах Западной Европы где-то между 1425-м и 1440-м годами. Затем Святая инквизиция занялась им вплотную и сожгла на костре почти всех участников секты. Во время своих обрядов они надевали специальные маски из серебра, плясали в них вокруг столба, украшенного ритуальными знаками, а в конце - обязательно приносили в жертву девственницу, отрубая ей голову.
Двое из троих обвиняемых утверждали, что книжку о культах им дал Роман Свалов - тот самый сумасшедший, которого долго лечили в области от тяжелого психического расстройства. Третий - Анохин - не помнил, откуда появилась книга. От него вообще было мало толку для следствия, так как он страдал наркозависимостью, и мозг его, по словам врачей, уже был затронут необратимыми изменениями.
Все парни были из неблагополучных семей. У Анохина и Кустова отцов не было, а у Величко жива была лишь бабка восьмидесяти лет. После ареста ребят их близкие ощутили на себе моральный пресс со стороны соседей: разбитые стекла, записки с угрозами, дохлые кошки под порогом... Матери Кустова пришлось даже переехать к двоюродной сестре в соседнее село.
Изучив биографии осужденных парней, я приступил к просмотру сведений об их жертвах. Что общего было между этими девушками? Первые две были сестрами и жили в районе, соседнем с Кондаурово. Их звали Оля и Настя Каратаевы. Третьей по счету исчезла Галя Зотова, с которой недолгое время встречался Паша Кустов. Именно отец Гали своими многочисленными обращениями к властям привлек к этому делу пристальное внимание столичных блюстителей порядка.
Что же касается Марии Журавлёвой и последней пострадавшей, Тани Черных, то они были подругами и собирались вместе поступать в один из московских вузов.
Следующим этапом в подготовке материала стало посещение библиотек. Я искал любые сведения о культе "Серебряных масок", часами просиживая в читальных залах, а когда приходил домой, то садился за компьютер и делал наброски для предстоящей публикации. Главный уже торопил меня - нужна была серия статей о кондауровских маньяках, тем более, что анонс материала уже был дан. Но я не спешил с окончательными выводами. Уж слишком удобной фигурой для "подставы" казался мне Свалов; даже сама его фамилия говорила о том, что на него можно свалить чужую вину. Побеседовав с его лечащим врачом, я выяснил, что вообще-то для людей с таким диагнозом, как у Свалова, стремление к суициду нехарактерно. Наоборот, они, как правило - отчаянные жизнелюбы и скорее причинят вред другому, чем себе.
Ладно, сказал я себе, если не Свалов, то кто? Задавшись этим вопросом, я стал добиваться разрешения на встречу с тремя сваловскими подельниками, отбывающими сроки в различных колониях для несовершеннолетних. Такое разрешение я получил довольно быстро. Однако недостаточно быстро для того, чтобы увидеться с Пашей Кустовым - в администрации колонии мне сообщили, что двумя днями раньше парня убили соседи по бараку. В местах заключения очень нетерпимо относятся к маньякам...
Оставалось двое - придурковатый Анохин и Величко. Я выбрал последнего и вылетел в Сибирь.
Передо мною сидел стриженный наголо, перепуганный худой парнишка в черной арестантской робе. Я представился. Показал журналистское удостоверение.
- Надоело,- сказал он. - Все спрашивают, спрашивают - как да почему... Да не помню я ни хрена! И другие не помнят. Учитель каждый раз давал нам выпить "нектар мудрости". Мы впадали в транс. А дальше - полная тьма. Так было задумано - адепты культа "Серебряных масок" тоже пили такой настой.
- Учитель - это Свалов? - уточнил я. Парень кивнул.
- И он тоже пил это нектар, вместе с вами?
- Конечно. Он всегда пил первым.
- Хорошо, а почему же тогда на следствии вы все трое признались в этих убийствах?
- А как тут не признаешься? Мы тогда пришли в себя на поляне после транса, смотрим - а к столбу тело привязано. Голое, без головы. Рядом топор валяется, окровавленный. Мы - в крик. А Учитель велел всем молчать. Сказал, что это - знак свыше. И никому нельзя о нем знать, кроме нас. Но всё равно на следующий день милиция с собаками лес стала прочесывать...
- А как было с остальными девушками?
- Следователь нам сказал, что все они пропадали именно в те дни, когда мы проводили наш ритуал. Только по четвергам, как и написано в книге...
- А Таня? Таня Черных? - допытывался я. - Она ведь пропала уже после того, как милиция прибыла в город и занялась поисками.
- Да, правда. Мы в тот день и в лес не ходили - ведь была пятница. Но следователь нас не слушал. И потом, били нас сильно. Спать не давали, ну и всё такое прочее... Пришлось написать чистосердечное...
- Допустим, Игорь, это не вы убивали. Как же вы смогли потом указать место, где откопали тела?
- Ничего мы не указывали! - вспылил Величко. - Нас просто отвезли на ту поляну и сказали - наверное, здесь. Тут убивали, тут и закапывали. И действительно, начали копать, а они - там... Это уж потом в протоколе записали, что мы сами место показывали.
***
Дни шли, а мое расследование не продвигалось. Да, были нарушения в ходе следствия. Да, из ребят выбивали признание. Но сейчас, по прошествии времени, я бы ничего не смог доказать без поимки истинного убийцы. Практически всё свое время я посвящал кондауровскому делу. Засыпал на три-четыре часа. И мне снились жуткие сны - фигуры в серебряных масках пляшут вокруг костра, а рядом - привязанная к столбу девушка, ещё живая... Я просыпался в поту и говорил себе, что так нельзя, что нужно бросить это дело, пока не поздно. Но другой голос, внутри меня, возражал: "А если в тюрьме сидят невиновные? Если убийца по-прежнему гуляет на свободе и ищет новую жертву?" И я продолжал искать...
На роль убийцы подходил еще один человек, живший на хуторе, на отшибе, неподалеку от Кондаурово. Это был неоднократно судимый Пирогов, угрюмый и злобный тип, собиравший книги о всяческих древних культах и обрядах. Со Сваловым они не дружили и даже пару раз чуть не подрались.
Именно визит к Пирогову послужил для меня отправной точкой, откуда мое частное дознание пошло в правильном направлении.
Рецидивист встретил меня неприветливо: впрочем, я был готов к такому приему и не удивился.
- Что, про Ромку Свалова будете выспрашивать? Не я ли дал ему ту книжонку о "Серебряных масках"? Нет, не я. Хотя книга моя. Украли ее у меня. Сп...ли, понимете? И я не знаю, кто и когда. На полочке она стояла, вот тут,- Пирогов указал на книжный шкаф у себя за спиной.
- А кто к вам заходит? Кто мог видеть у вас эту книгу?
- Да кому я, на хрен, нужен? Никто у меня не бывает. Кроме, конечно...,- и он назвал имя.
В мозгу моем будто вспыхнул яркий свет. Я понял всё. Ну, или почти всё. Я узнал, кто. Но мне все еще было неясно - почему?
Ответ на этот свой последний вопрос я получил достаточно быстро. Ключом ко всему были биографии убитых девушек. Вернее, не их, а их родных. Во время войны, при оккупации, в Кондаурове действовало сильное партизанское подполье. Возглавляли его Кирилл Журавлев и Олег Черных. Родные дедушки покойных Маши и Тани. А активно помогал им Егор Зотов - дед Гали Зотовой. У сестер Оли и Насти дедушки были, правда, самые что ни на есть обыкновенные. Но, как я понял, несчастные сестры из соседнего района погибли, так сказать, "за компанию" - чтобы по области пошел слух о зверствах маньяка.
***
Я вновь отправился в Кондаурово. Меня ждала встреча с человеком, повинным в семи смертях. Пять девушек плюс сумасшедший Роман Свалов - это шесть. Но и гибель в колонии Паши Кустова, чей грех состоял лишь в чрезмерном увлечении идиотскими культами, также была на совести этого подонка. Впрочем, он свой поступок считал лишь справедливым возмездием.
Он открыл мне дверь и радушно улыбнулся.
- Помню, помню. Селиванов, спецкор из Москвы. С чем на этот раз?
- Да всё с тем же. Со сваловским делом.
- Опять? Неужто в тот раз всё не выяснили?
- В тот раз - нет. А теперь, пожалуй, всё выяснил.
- И что же? Убедились, что монстры попадаются не только в больших городах, но и у нас, в глубинке?
- Убедился. Я вам расскажу кое-что, а вы, если будут неточности, поправьте меня, ладно?
- В тысяча девятьсот сорок пятом году на свет появился мальчик. Которого звали Женей. А фамилию он носил мамину. И никогда не видел своего папу - потому что папу еще до его рождения посадили в тюрьму за сотрудничество с немецкими оккупантами. Так уж тогда поступали с полицаями. И отправили папу в далекий северный лагерь, куда очень тяжело и долго добираться. Так и рос мальчик Женя без отца - пока, наконец, не истекли положенные двенадцать лет срока, и отец не вернулся в родимые края. Мама мальчика к тому времени умерла, и Женя воспитывался у дальней родственницы, которая его, наверное, била и заставляла делать самую черную работу. Поэтому возвращение отца было для мальчика как нельзя кстати. Женя по-настоящему привязался к отцу и не отходил от него ни на шаг. Они часто ходили в лес за грибами и ягодами. Но в их городе жили еще три дяди, которые очень не любили Жениного папу - за то, что он предал их товарищей из партизанского отряда. И эти три дяди подстерегли однажды Жениного папу в лесу и убили. Жестоко и страшно. Мальчик запомнил их. А они его, наверное, не увидели - он мог в этот момент отойти куда-нибудь. Угрозыск, честно говоря, занимался убийством спустя рукава - учитывая личность потерпевшего. Конечно, этих бывших партизан допросили в числе других, но... И вот с того дня Женя задумал отомстить. Но судьба долго не давала ему такого шанса. Сначала он был слишком мал, чтобы браться за такое дело. Потом - детдом, армия. Женя много лет провел вдали от родных мест. Но он вернулся. И узнал, что один из убийц его отца умер, второй окончательно спился, а третий уехал аж на Камчатку, бросив семью. Что было делать Жене? Не отступать же от намеченного плана. Вот он и взялся мстить...внукам убийц. Точнее, внучкам. Почему не детям, Евгений Тарасович?
Мой визави помолчал, с ненавистью глядя на меня своими маленькими черными глазками.
- А я им всем...отомстил. И детям тоже. Пусть теперь убиваются за своих дочек до конца дней! До третьего колена моя месть достает!.. Я до сих пор вижу их...как они...ножами охотничьими... Я по нужде отошел, за кустами стоял. И всех запомнил!.. Но смолчал. Вернее, сказал на следствии, что нашел отца уже мертвым.
- Так я продолжу? Удобнее всего оказалось подставить кого-то вместо себя. Кого? Конечно же, психа, которого только-только выпустили из "дурки". Уж он-то не отвертится. А еще лучше - выставить его религиозным фанатиком, адептом древнего культа. Для этого нужно лишь дать ему почитать соответствующую книжицу. Правда, вот достать эту книжицу было непросто. Она пылилась в шкафу у одного малообщительного рецидивиста. Но Женя - теперь уже Евгений Тарасович - заходил к этому самому рецидивисту по долгу службы. Свалов быстро ухватился за идиотскую идею и набрал себе помощничков - из местной шантрапы. Учеников, так сказать. Каждый четверг эта компания собиралась в лесу, на поляне. Свалов поил ребят какой-то гадостью, говоря, что это - "нектар мудрости". Так поступали много лет назад последователи странного культа - культа "Серебряных масок" перед тем, как обезглавить очередную девственницу. Но только сваловские придурки никого не обезглавливали. За них это успешно делал Женя. Ему было важно, чтобы исчезновение очередной девушки совпадало по времени с оргиями новоявленных сектантов. Первые две жертвы - Настя и Оля - были вообще из соседнего района. Это чтоб у всех создалось впечатление, будто близ Кондаурово объявился маньяк. Ну, а потом настал черед остальных несчастных. Все три девушки ходили по вечерам на танцы и возвращались за полночь. Как раз в то время, когда Свалов со своей полоумной шайкой плясал на поляне у костра, нацепив маску из серебристой фольги. Но нужно было выбрать удобный момент, чтобы с девушками не было провожатых. Поэтому приходилось выслеживать и выжидать... Да, еще надо было выбрать место в лесу, где держать трупы - до того, как зарыть их на той самой поляне. А чтобы сектанты и сами поверили, что это они - убийцы девушек, труп Маши Журавлевой, уже без головы, надо было привязать к ритуальному столбу, пока сваловские молодцы вместе со своим Учителем лежат в отключке под воздействием выпитого "нектара". Рецепт этой бурды тоже вы им подсказали? Неудивительно - слыхал, химией в молодости баловались. Дальше - уже детали. Прийти к Свалову и, напоив его, заставить написать предсмертную записку. Повесить его на собственном ремне. Подкинуть в подвал его дома топор, предварительно прижав к ручке сваловские пальцы. Избивать на допросах Величко, Кустова и Анохина, вынуждая признаться в якобы содеянном. Подстроить так, будто они сами показали, где были зарыты трупы. Заезжие следователи ничего не поняли, вы их попросту одурачили. Лес рубят - щепки летят, товарищ капитан? А головы-то этих девчонок где? Небось, отдельно запрятали, чтобы любоваться время от времени?..
Тяжело засопев, Свириденко бросился на меня. Мы покатились по полу. К счастью, в дом вовремя вбежали оперативники (слушавшие наш разговор снаружи, в машине - благодаря микрофону, прицепленному у меня под рубашкой). Через какие-то секунды капитана, уже в наручниках, сажали в милицейскую "Волгу"...
***
Я вспоминаю это дело как одно из самых необычных в моей журналистской карьере. Чтобы докопаться до истины, мне пришлось поднять судебные архивы военных лет и переговорить с десятками людей. То есть, фактически моя работа подменила собою официальное следствие. А милиционеры в высоких кабинетах долго не хотели верить, что их коллега, отмеченный наградами за безупречную службу - на самом деле убийца и садист.
Хотя кто знает - возможно, в будущем мне еще придется участвовать в каком-нибудь интересном и опасном расследовании, о чём я непременно намерен известить читателей нашей газеты...