- "...И соловьем поет сова, и даже тоненькую нить не в состояньи разрубить стальной клинок". Помнишь ты эту песню?
- Да. Это из фильма. "Обыкновенное чудо", кажется.
- Теперь, когда мы знаем всё или почти всё - что ты решаешь? Продолжаешь, идёшь до конца?
Разумов встал с постели. Подошел к окну, за которым грохотала нетипичная для этого времени года гроза.
Резко, внезапно повернувшись всем телом, он оперся о подоконник и попытался высмотреть ее глаза в темноте...
За три недели до этого
- Вот твое новое дело.
Шеф управления положил перед Разумовым тонкую серую папочку.
- Убийство? - удивился полковник, бегло просмотрев несколько листков. - Ничего себе год начинается... Разве не милиция должна этим заниматься?
- Виталий Витальевич, ты ж не наивный - я приказ выполняю,- генерал поднял вверх указательный палец. - Да и потом, ситуация тут особая. Твоя задача - установить убийцу, но при этом глубоко не копать. Вести следствие, так сказать, в полуофициальном порядке.
- Извините, я не совсем понимаю, - честно признался Разумов.
- Так и я не понимаю, - "страшным" шепотом ответил шеф. - Я только знаю, кто отдал распоряжение отыскать убийцу. И этого мне достаточно. А тебе?
Разумов деликатно откашлялся.
- Разрешите выполнять, товарищ генерал?
--
Она приземлилась за его столик. Изящным движением достав из пачки сигарету, закурила.
- С Новым годом, Разумов.
- Себенцова,- строго сказал он, - если ты сейчас заявишь, что оказалась тут случайно - я тебя ликвидирую. У меня есть лицензия на отстрел журналистов.
- Лицензия? Как у Джеймса Бонда? - хохотнула она. - Ну ты, Разумов, даёшь... Нет, я не могу врать такому мужчине. Я здесь не случайно: торчала у вас в пресс-центре, надеялась наковырять хоть на маленький репортажик. Какое там! Ваши церберы насмерть стоят...
- И ты решила, что я начну сейчас петь для тебя вместо них серенады?
Он отхлебнул остывший кофе, подумав при этом: "Паршивое все-таки заведение, хотя и через дорогу от работы".
- Нет, Виталий. На этот раз серенады петь буду я.
- Вот так новости!
- Представь себе. С утра я побывала у ваших смежников - у ментов, то есть. И Вика Марченко - ну ты ее знаешь, из тамошнего пресс-центра - "слила" мне просто удивительную на вкус бодягу. Будто бы угрозыск занялся делом об убийстве, а дело это тут же у них и забрали. И кто бы ты думал? Ваша контора. Представляешь - на загородной даче убили какого-то мага, не то экстрасенса, по фамилии Ломтев. Соседи видели, как к нему приходил тип в костюме Деда Мороза. Но выстрелов никто не слышал. А между тем, в этого Ломтева всадили почти всю обойму. Ну, глушитель, ясный перец... Эй, Витя, что с тобой?.. - она прикрыла рукою рот. И зашептала догадливо: - Так это тебе поручили...
- Ирина, послушай,- Разумов старался быть серьезным, даже суровым. - Я уже много лет возглавляю аналитический отдел. Чутье меня ни разу не подводило. Поверь мне, это очень паскудное дело, и... Держись от него подальше, мой тебе совет.
- Ну уж нет, Разумов! - в глазах журналистки плясал так хорошо знакомый бывалому офицеру спецслужб огонек.- Убийство колдуна, которое расследуют комитетчики... Я не упущу такой шанс.
Начало 50-х годов прошлого века
Урановые рудники, Восточная Сибирь
- Шевелись, шевелись!
Конвойные подгоняли колонну унылых, едва волочащих ноги зэков. Поземка со свистом заметала следы сотен пар ног. Временами доносился из середины строя глухой, надсадный кашель.
- Слышь, Ефремыч! - хрипло пробасил один из тех, кого вели.
- Чего? - так же простуженно отозвался сосед.
- А правду говорят, в вашем отряде мужик есть, который породу руками голыми берет и часами с ней возится, и ничего ему, только здоровей стал?
- Брешут,- просипел Ефремыч.
- Да как же брешут, я ж...
- Разговоры! - рявкнул вертухай.
Сторожевой пес, тоже малость охрипший, зашелся вдруг пронзительным лаем...
------------------------------------------
---
Разумов просмотрел материалы по делу. Потерпевшему он сразу же дал прозвище: "Синегубый". И действительно, губы, а также мешки под глазами были у убиенного неестественно-синего оттенка.
Ломтев Родион Маркович, 54 года, пенсионер, 3-я группа инвалидности, жил один у себя на даче, ни с кем особо не общаясь, родственников не имел.
Вечером второго января к нему, по словам соседей по участку, приходил неизвестный, одетый Дедом Морозом. На следующее утро почтальон обнаружил Ломтева мертвым на веранде дачи. На вызов приезжала бригада местного угрозыска, которая и составила протокол. В тот же день представители ФСБ затребовали дело себе, предъявив предписание Генпрокуратуры.
"Интересно, - подумал Разумов. - Это ж с какого верха команда пошла... Надо будет потолковать с генералом".
Опись вещей покойного была совсем короткой: книги по магии и парапсихологии, перекидной календарь, пара авторучек... Бытовая техника в доме практически отсутствовала. Даже холодильник, и тот был неисправен.
Однако кое-что полковника все же заинтересовало. В телефонной книжке была обнаружена визитка, фотокопию которой розыскники приобщили к делу. На визитке значилось: "Шестопал Александр Авдеевич (о. Александр). Помощник Управделами областной Епархии".
--
- С чем пожаловали?
Отец Александр был относительно молод, никак не старше сорока, худощав, и носил короткую, аккуратную бороду.
- Собственно, вопросов немного. Ваша визитная карточка была обнаружена в доме некоего Ломтева Родиона Марковича. Знаком вам такой?
- "И сказал Господь Адаму: "Следует мне тебя ради сойти на землю и быть распятым..." Ломтев ваш, да простятся мне эти слова, такой жертвы не стоит.
- Он мертв, его убили.
- Вот как? - священник перекрестился и прошептал что-то. - Кто же сотворил сие?
- Именно это я и хотел бы узнать. Так откуда у Ломтева ваша визитка?
- Я сам ему ее дал. Мы общались; я призывал его бросить то, чем он занимался, и покаяться.
- Чем же он таким занимался? - спросил Разумов. - Или это - тайна исповеди?
- Нет, отчего же... Он помогал одному весьма влиятельному лицу. И обращался для этого... к темным силам. Разумеется, церковь против такой деятельности.
- А что он вообще был за человек? Умный или не очень? Мягкий или наоборот?
- Как вам сказать... Общались мы не так уж тесно. Несколько раз встречались тут, у меня в кабинете. Дважды я видел его в шахматном клубе "Восемь на восемь" - я живу в доме напротив. Вот, собственно, и всё. Ах да, еще на приеме у главы городской администрации.
- Что ж, спасибо, отец Александр. Вы мне очень помогли.
--
В юности Разумов увлекался игрой в шахматы и даже получил второй разряд. Правда, в его время шахматного клуба, о котором говорил священник, еще не было.
В просторном, светлом помещении полковник застал всего три пары играющих.
Усевшись за свободный столик, он стал ждать. В самом деле, неудобно было отвлекать людей от игры.
Вскоре одна из пар борьбу завершила. Участник, игравший белыми, церемонно пожал партнеру руку и покинул клуб. Разумов поспешил к тому, кто остался - это был мужчина лет шестидесяти, в очках, с седой бородкой и густой копной седых же волос.
- Не желаете ли партию? - осведомился полковник.
Мужчина, сняв очки, принялся их протирать; сощурил глаза, рассматривая подошедшего.
- Почему же нет? Извольте. Ваши - белые.
- Вот так вот сразу?
- Я просто пытаюсь уравнять шансы.
Самоувернность седого не понравилась Разумову. Но спустя несколько минут, признав свое поражение, полковник понял, что перед ним - довольно сильный мастер.
- Поздравляю! Давно не играл с таким достойным противником. Меня зовут Виталий.
- Максим Георгиевич,- представился, в свою очередь, седой. - Вы ведь здесь впервые?
- Точно так. Я - по рекомендации одного своего знакомого, он тут бывает иногда.
- Могу я узнать его имя?
- Родион Ломтев.
- А-а, так вы Родю знаете! Давненько что-то я его не видел. Как он?
- Увы... Он умер.
- Господи, какой ужас! Он ведь не старый был, пятьдесят с копейками... Когда это случилось?
- Пару дней назад. Дело в том, что он отдал мне кое-что на сохранение. И я хотел бы разыскать его родственников, чтобы вернуть это.
Максим Георгиевич развел руками.
- Ну, насколько я знаю, у Роди не было семьи. Лучше вам, конечно, обратиться в жилконтору или к участковому. Может быть, они что-то подскажут. Хотя... В городской квартире он давно уже не жил, предпочитал дачу.
- А где он работал?
Вопрос Разумова вызвал почему-то у собеседника улыбку.
- По всему видать, вы с ним не были близкими друзьями. При таком таланте ему не нужно было ходить на службу. Он мог предсказывать будущее, диагностировать болезни... Клиентуры у него хватало. Извините, Виталий... Вы ведь из органов, верно?
- Ну, предположим, - постарался не растеряться Разумов.
- Я это сразу понял. Родя был не из тех, кто... кому-то что-то отдает на сохранение. Скорее, ему бы доверили хранить нечто.
- Что ж, - Разумов поднял ладони. - Вы с вашей шахматной логикой положили меня на обе лопатки. И все же, Максим Георгиевич... Вы не могли бы вспомнить какие-то подробности, детали, которые характеризовали бы Ломтева? Неужели он никогда о себе не рассказывал?
- Прежде всего, я хотел бы узнать причину такого интереса к Родиону.
- Ломтев погиб. Я расследую убийство.
- Вот оно что..., - задумчиво пожевал губами шахматист. - Родя и вправду о себе очень мало рассказывал. Знаю только, что отец у него пострадал в годы репрессий. Потом был реабилитирован. И еще... Он в последнее время явно кого-то опасался. Хотя напрямую об этом не говорил...
--
- Себенцова? Чего тебе? - Разумов уже ехал домой и как раз стоял на светофоре, когда раздалась заливистая трель его новенького "Самсунга".
- Нужно встретиться, Вить. Я тут накопала кой-чего. По делу Ломтева...
- Я поговорила с лечащим врачом покойного Ломтева.
Разумов чертыхнулся; в районную поликлинику он сам собирался наведаться завтра с утра.
- Себенцова, ты, надеюсь, понимаешь, что если и дальше будешь путаться под ногами у следствия...
- Виталий! - оборвала она его. - Мы не первый год знакомы, так? И ты знаешь, что обычно от меня больше пользы, чем вреда. Слушай дальше. Этот тип из поликлиники поведал мне, что Ломтев страдал редким заболеванием... Наследственным, в общем. Характерный признак болезни - неестественно-синюшный цвет губ. Отец нашего героя отбывал при Сталине срок на урановых рудниках, ну и... Сам Ломтев полагал, что его дар экстрасенса - как раз следствие этого заболевания. Отец, Марк Ломтев, был ученым-физиком. Интересно, что пребывание на урановых рудниках не только не подорвало его здоровье, но и, похоже, благотворно на него подействовало.
- Благотворно? Что ты несешь?
- Это не я несу, а доктор, со слов убитого Ломтева.
- И чего этот доктор так с тобою разоткровенничался? Хотя я догадываюсь...,- Разумов вспомнил, как Ирина однажды неосторожно похвасталась, что всегда имеет при себе "корочки" МВД, купленные на местном рынке. Слегка "подправить" их для большего сходства с настоящими для журналистки труда не составляло.
- Отец Родиона Ломтева дожил до девяноста одного года и трижды был женат, причем все три брака заключил уже после отсидки в лагере. Ломтев - его сын от второго брака; в первом у него детей не было.
- Все это, конечно, любопытные сведения, но... Я пока не вижу, как они могут помочь в поимке убийцы.
- Ну, Разумов...,- надулась Ирина. - Что смогла, как говорится... И в ответ жду от тебя такой же откровенности.
- Совсем обнаглела, - вздохнул полковник. - Ты вот что, Себенцова... Можешь продолжать собирать материал для своей статьи, этого я тебе не могу запретить. Но если убийцу мне спугнешь - тогда держись, ты меня знаешь.
- Все мужчины одинаковы! Нет, чтобы обо мне побеспокоиться. А вдруг этот убийца до меня первым доберется?
- Не доберется. Испугается,- уверенно заявил Разумов. - Если у тебя все, то я пошел. У меня завтра тяжелый день...
--
Разговор с генералом действительно вышел нелегким. Аргументы, которые припас Разумов и которые ему самому казались логичными, натыкались на железобетонное упрямство шефа, вызванное нежеланием "дразнить гусей" и ставить под удар свою карьеру.
- Поймите, мне необходимо взглянуть на досье Ломтева. В том, что оно у нас есть, я ничуть не сомневаюсь.
- Эх, Разумов... Не оправдываешь ты своей фамилии. А мог бы догадаться, что если дело перешло к нам по просьбе из Москвы - значит, задействованы серьезные персоны...
- За кого вы меня держите, товарищ генерал? Давно уже догадался. Только без тщательного изучения деятельности Ломтева в поисках преступника мы не продвинемся. В быту он был скромен, скрытен. И причину убийства нужно искать в том, чем он занимался. Поэтому я прошу у вас не только разрешения взглянуть на его досье, но и санкцию на встречу с его последним работодателем.
- Без ножа режешь, Виталий...
Генерал открыл свой ноутбук. Немного пощелкал клавишами, и вскоре из компактного принтера полезли с тихим жужжанием свежеотпечатанные листы...
- Ого! - поднял брови Разумов. - Так он и на нас работал?
- Это еще при Андропове было. Возникла необходимость просчитать риск одной операции... Слушай, Виталий, ты б не ворошил все это, а? Не там копаешь. Поверь - если б его наши "зачистили", я был бы в курсе. И дела этого тебе бы не поручал.
- А может, кто из наших его в обход начальства использовал? По дружбе, так сказать? А потом и...
- Товарищ полковник! - генерал тяжело засопел. - Позвольте вам напомнить, что наша служба - не частная лавочка. Случаев, когда мы привлекали к работе этого Ломтева, было всего два. А потом уж он сотрудничал исключительно с бизнесменами и крупными чиновниками.
- Расскажите про второй случай, - тихо попросил Разумов.
- Нет-нет, там все чисто... Ломтев помог обезвредить "крота" в одной из наших резидентур. Причем он не выезжал за рубеж, работал только с досье и с фотографиями.
- И что стало с "кротом"?
- Ох, Разумов!.. - вздохнул генерал. - Ты что, первый день у нас работаешь?
- И все же?
- Да не мог этот "крот" ему отомстить - если ты об этом.
- А родные, близкие этого "крота"? Или их тоже?..
Генерала аж передернуло от возмущения. Он перешел на столь любимую им интонацию - "страшный" шепот.
- Да ты!.. Думаешь, что говоришь, вообще?.. Ну откуда они могли узнать про Ломтева?..
- Кто их знает... В наше время зеленые хрустящие бумажки открывают любые двери...
- Прекрати! Я сказал тебе - не там ты копаешь. Хочешь встретиться с тем, на кого работал этот колдун хренов - пожалуйста, я тебе устрою. Только смотри, не пожалей потом.
---
Разумов ждал недолго - джип с тонированными стеклами подъехал к воротам парка. Водитель распахнул дверцу и кивнул полковнику, а сам вылез.
Расценив это как приглашение, Разумов поспешил к машине.
Не приученный удивляться, полковник, тем не менее, сделал невольно движение бровями, когда увидел, кто сидит в салоне.
- Добрый день. Времени у меня мало, полковник. Так что говорите по существу,- сказал Большой Человек.
- Ломтев. Что он для вас делал? И как вообще вы с ним познакомились?
- Нас свел один чиновник. Сейчас он пошел на повышение и перебрался в Москву. Ломтев помогал мне в моем бизнесе - прогнозы, консультации...
- Скрытое влияние на конкурентов, - дополнил Разумов.
- Я этого не говорил, это ваши слова. Родион очень выручил меня однажды. Вернее, не меня, а... моего сына.
- Так-так?..
- Юра... Сын влез в неприятную историю. Спутался с какой-то... Она втянула его в религиозную секту, там ему промывали мозги. Чудом удалось все это прекратить, с помощью Родиона. Он знал лидера этих недоумков, и сумел договориться, чтобы Юрия оставили в покое.
- Почему же вы не прибегли к более радикальным методам в отношении недоумков?
- Сын бы меня не простил.
- Понимаю. Я могу встретиться с вашим сыном и расспросить его об этой секте подробнее?
- Нет. Не можете. Юрий уже несколько лет живет за границей. А что касается секты... Я добился того, чтобы их вышвырнули вон из города.
- Хорошо, тогда последний вопрос. С отцом Александром из областной Епархии вы знакомы?
--
"Значит, Померанцев..., - думал Разумов, возвращаясь домой на своей "десятке". - Вот на кого работал Родион Маркович в последнее время".
Артур Померанцев, представитель питерского клана, занимал пост федерального министра, затем - советника вице-премьера, одновременно входя в совет директров нескольких полугосударственных компаний. В город-курорт, в нынешнее свое кресло замгубернатора Померанцев, по слухам, попал по собственному почину, когда почувствовал, что в столице "припекает" (Счетная палата инициировала аудиторскую проверку подведомственных ему структур).
Вопрос про священника не смутил Артура Семеновича. Да, коммерческие интересы Епархии и Померанцева не раз пересекались. Шестопал - скорее бизнесмен, нежели служитель культа. По-видимому, он пытался привлечь Ломтева на свою сторону. Мог ли убить? Сомнительно. Хотя слухи о том, что Епархия обзавелась собственной службой безопасности, ходят уже давно.
Звонок Ирины вывел полковника из состояния неторопливого раздумья.
- Виталий? - голос журналистки заметно дрожал. - Приезжай, пожалуйста. В меня стреляли...
Себенцова была в шоке, и Разумову пришлось едва ли не насильно влить в нее полстакана коньяку, чтобы привести в чувство. Из ее сбивчивого (очень сбивчивого!) повествования полковник уяснил следующее.
Весь день Ирина посвятила сбору материалов по Ломтеву: пару часов провела в Архиве, затем - в библиотеке, искала газетные статьи, где упоминался бы Родион Маркович или кто-либо из членов его семьи (результат - по нулям). Посетила даже городскую ассоциацию целителей и экстрасенсов. Именно там ей сказали, что Ломтев предпочитал ходить не на их заседания, а в шахматный клуб.
- Ты и в клубе побывала? - спросил Разумов.
- Да. Поговорила с председателем. Он почти ничего о Ломтеве не знает и вообще - дерганый он был какой-то, не в себе...
- Ну, а дальше-то что произошло?
- Дальше...
Дальше - Ирина отправилась домой на такси. Только вышла из машины, направилась к подъезду...
- И тут, представляешь - вжжик! - у самого виска, и каменная крошка в меня полетела! Я, когда поняла, что это такое... Господи, Разумов!
- Ты не заметила, откуда стреляли?
- Виталий, ты что, издеваешься? Да я как ошпаренная кинулась в подъезд, вверх по лестнице, вбежала в квартиру и заперлась на все замки! А потом тебе вот стала названивать... Как думаешь - в милицию стоит обратиться?
- Думаю, стоит. И я настоятельно тебе рекомендую снизить свою активность по поводу Ломтева. Здесь могут быть замешаны серьезные силы.
Уже в дверях она задержала его, взяв за руку.
- Не уходи, Разумов. Останься, мне страшно...
---
Твердо в свое время решив не смешивать работу и личную жизнь, Разумов честно о той ночи постарался забыть. Получалось плохо. За долгие годы знакомства он привык воспринимать Ирину как журналистку, талантливую и удачливую. Как женщина она его не слишком волновала. До той самой ночи...
Сидя за столом, Разумов вычерчивал схему. Он пытался систематизировать все, что накопилось за это время по делу Ломтева.
В середине листа располагался кружок, в который вписаны были инициалы: "Р.М.Л.". от этого кружка шли стрелки к надписям: "Шахматный клуб", "Ассоциация (целителей)", "Померанцев", "Секта", "Епархия" и "Контора".
"Навряд ли, конечно, он настолько насолил кому-то в шахматном клубе, что его решили убрать, - рассуждал полковник. - Ассоциация? Что ж, не исключено: профессиональная зависть, и так далее... Померанцев - заказчик расследования. Он повлиял на Генпрокуратуру, а те - на наше начальство. Могли ли сектанты отомстить Ломтеву? За что? Не он ведь их "выдавил" из города, а Померанцев. Шестопал... Не нравится мне этот "святой отец", ох не нравится! Не его ли люди стреляли в Ирину?.."
Разумов настолько был погружен в себя, что не сразу услышал трель телефона.
- Да?
- Виталик?
- Да, Ира, привет. Как ты?
- Ничего, спасибо. Сегодня решилась, наконец, выйти из дому. Воскресенье все-таки. И знаешь, кого я встретила?
Разумов скривился, как от зубной боли, предчувствуя, что Ирина ввязалась в очередную историю.
- Телегина я встретила!
- Кого? Какого еще Телегина? - не понял Виталий.
- Ну вспоминай, вспоминай! Он ведь еще на встречу приходил, где ты выступал - в прошлом году, в Клубе ветеранов.
Разумов наморщил лоб. Но даже его профессиональная память отказывалась на этот раз помочь ему.
- Телегин, Николай Тимофеевич. Председатель комитета пострадавших от сталинских репрессий. Ну, вспомнил теперь?
- Вспомнил,- вздохнул Разумов, с трудом воскрешая в памяти образ маленького, лысого, занудного старичка, который действительно приходил на регулярные ежегодные встречи сотрудников ФСБ с ветеранами войны и труда. - Ну и что? К чему ты сейчас про него заговорила?
- А к тому,- Ирина слегка сбилась на недовольный тон. - Он рассказал мне кое-что любопытное... Про Ломтева.
---
Николаю Тимофеевичу недавно исполнилось восемьдесят семь. Но был он еще довольно свеж, и беседу вел четко, последовательно, не теряя нити.
- Сам я с Марком Ломтевым не сидел, врать не буду. Но близко знал одного человека, который был с ним на рудниках. Человек этот умер уже, Царствие ему небесное. Но вас ведь Марк интересует, верно? Так вот... Этот самый мой приятель рассказывал, что у Марка талант особый был. Он... вы только не подумайте, что я с ума схожу на старости лет... Он разговаривал с породой. Брал в руки руду, поглаживал ее, шептал ей что-то... И представьте - он, в отличие от своих товарищей по несчастью, не болел. А наоборот - становился все сильнее, выполнял повышенную норму. Ни карцер, ни побои не могли его сломить!
- А после освобождения вы с ним встречались?
- Всего один раз, мельком, в ДК имени Калинина. Году в семьдесят шестом это было. К нам в город приехали артисты из Москвы. Давали концерт для ученых. Я был со своим другом - ну, с тем самым. И вдруг в перерыве тянет он меня за рукав - мы как раз в буфет спустились. И говорит: "Смотри - это Марк. Мы с ним вместе отбывали". Ну, подошли, поздоровались. Марк этот с сыном был...
- Сколько ж тогда было Родиону Ломтеву? - задумчиво пробормотал Разумов. - Года двадцадь два?
- Сыну-то? Да лет восемь,- улыбнувшись, сказал Николай Тимофеевич.
Полковник переглянулся со своей спутницей.
- Я ж тебе говорила, что Марк Ломтев был женат трижды, - напомнила Ирина.
- Простите, Николай Тимофеевич - а как звали того парнишку, его сына, вы не помните?
- Нет, молодой человек. Чего не помню - того не помню, - виновато развел руками Телегин.
"Шестопал..., - подумал вдруг Разумов. - Ему как раз лет сорок, по возрасту подходит идеально".
- Спасибо, Николай Тимофеевич, вы очень помогли следствию. Ирина, нам пора.
--
Разумову уже было известно, что ни в одной из фирм покойный Ломтев не заказывал себе на дом Деда Мороза. Отсюда следовал вывод - убийца был с жертвой знаком. Логика тут была простая: если к человеку, ведущему замкнутый образ жизни, является вдруг без спроса некто, одетый в костюм новогоднего персонажа - как должен отреагировать хозяин дома? Ну, поудивляется, да и направит визитера восвояси. Сколько это займет - минуту, две? А у Ломтева, судя по всему, этот самый Дед пробыл не менее часа (сосед по участку назвал время, когда он видел ряженого убийцу входящим - около 16.00. А время смерти Ломтева - между пятью и шестью часами вечера).
Показания Телегина привели к появлению новой версии в деле. У Родиона был брат, о котором никто почему-то не знал. Сын Марка Валерьевича Ломтева от третьего брака. Значит, мотивом для преступления мог быть банальный дележ наследства, а вовсе не мрачные тайны спецслужб.
--
...Этот человек действительно не хотел, чтоб его нашли. Семейного фотоальбома у Ломтева на даче не обнаружилось - или его не было, или же, что скорее всего, убийца унес его с собой. Но он, этот убийца, навряд ли расчитывал на то, что делом будет заниматься не милиция, а совсем другая структура.
Выяснить, что у Марка Ломтева было два сына, а не один, Разумов, конечно, сумел. Бывший узник ГУЛАГа до самой смерти проживал на улице Резной, дом 1. Соседи вспомнили мальчика Женю, которого Марк Валерьевич после гибели от наркотиков его матери (третьей своей жены) определил в суворовское училище. А вот дальше следы Евгения Ломтева терялись... Не без труда удалось установить - в восемьдесят девятом, перед самым выводом войск из Афганистана, новоиспеченный лейтенант был направлен "за речку" со спецпоручением. А там и пропал без вести.
И опять Разумову пришлось идти к генералу...
--
- Перед выводом, говоришь? М-м-м, странно. Я, конечно, слышал, что наши тогда... ну, не совсем все ушли. И даже в девяносто первом кто-то еще оставался. Но вот подробности, сам понимаешь... А ты что, подозреваешь, что этот самый Женя Ломтев жив, и что именно он ухлопал своего брата?
- Почти уверен. Не зря ведь на даче не нашли никаких фотоснимков. Шифруется он - так, как его учили в спецназе.
- А мотив?
- Мотив пока не вырисовывается. Выбирать логично из двух - деньги либо месть. Опять же, переодевания эти в Деда Мороза... Стоп! - Разумов хлопнул себя по лбу. - Вот черт, я, кажется, понял...
- Может, и меня, старого дурака, просветишь?
- Н-нет, - Разумов постучал по столу средним и безымянным пальцами. - Сначала я должен все тщательно проверить. И поговорить кое с кем...
"Кое-кем" была Ирина Себенцова.
Это была их вторая ночь, и на этот раз все вышло даже лучше.
А затем Разумов рассказал Ирине о своих смутных подозрениях...
- Теперь, когда мы знаем всё или почти всё - что ты решаешь? Продолжаешь, идёшь до конца?
Разумов встал с постели. Подошел к окну, за которым грохотала нетипичная для этого времени года гроза.
Резко, внезапно повернувшись всем телом, он оперся о подоконник и попытался высмотреть ее глаза в темноте.
- Ты мне предлагаешь остановиться? Человек совершил преступление и должен быть наказан за это.
- А если... Если этот тип заслуживал, чтобы его убили?
- Я тоже об этом подумал. Родион Маркович был человеком сложным, и симпатий почти ни у кого не вызывал. Но это не значит, что его убийца может чувствовать себя спокойно.