Вначале погас экран телевизора - того, что висел над барной стойкой.
И сразу же вслед за этим несколько раз мигнули неоном все лампы под потолком.
Посетители придорожной кафешки с гордым названием "Рубин" стали озираться по сторонам, пытаясь понять, что же происходит.
Пожилой бармен с лошадиным лицом - Илюша Чугунов - выронил из рук стакан, который полировал до блеска белоснежной тряпицей.
"Что за?.."
"Неужели менты? Да нет, вроде не похоже..."
"Землетрясение? Ой, мамочки..."
Их было шестеро в этот поздний час - если считать с барменом Илюшей. А если без него - то пятеро.
Пожилой кинокритик со своим приятелем-журналистом.
Студентка-третьекурсница филфака.
Старший лейтенант в отпуске после ранения.
Высокий худощавый человек средних лет в зеленом, с отливом, пиджаке. Именно он и подумал, что внезапные световые эффекты могли быть делом рук блюстителей закона. Поднявшись с места, он быстро направился к дверям; единственное окно заведения было завешено тяжелыми бархатными портьерами, и отодвигать их у всех на глазах "зеленый пиджак" не хотел.
Однако, распахнув дверь, худощавый посетитель так и замер на пороге. Несколько секунд он видел то, чего не могли видеть остальные. Его напряженная поза привлекла внимание.
- Боже, что там? - тонко пропищала студентка, из чьих филологических мозгов еще не до конца выветрилась мыслишка о землетрясении.
Худощавый попятился.
Порог кафе переступило трое весьма странных, на вид абсолютно одинаковых людей: грязно-серая, до полу, одежда с капюшоном и какое-то старинное оружие в руках (лишь только кинокритик с ходу понял, что это были алебарды). По лезвиям громадных топоров струились голубоватые искры.
В те несколько мгновений, что незнакомцы молча стояли в дверях, посетителям удалось рассмотреть, что и лицами они пугающе схожи: бледные, бородатые, с косматыми, черными как вороново крыло, волосами.
Странные люди не проронили ни слова, не издали ни звука. И, тем не менее, каждый из присутствующих в кафе их услышал.
"У вас есть время до рассвета. Нам нужен лишь один из вас. Сами решайте - кто. Если этот один добровольно не выйдет, то умрут все".
Дверь кафе закрылась за незнакомцами.
Тишину нарушила опять же студентка.
- Я поняла! - воскликнула она. - Это они кино снимают! И им массовка нужна!
- М-да? - засомневался кинокритик.
А "зеленый пиджак" не сомневался. Он сразу направился к столику старшего лейтенанта.
- Привет, служивый.
- Здорово, коль не шутишь, - мрачно буркнул в ответ офицер, дожевывая сосиску. - Ты тоже считаешь, что это кино?
- Черта с два, - тихо проговорил "зеленый пиджак".
- Тогда что же?
- Вот и я думаю - что...
Отойдя к стойке, "зеленый пиджак" взял себе стакан и вернулся к столику офицера.
- Разрешишь?
Старший лейтенант кивнул, не прекращая жевать, и его собеседник примерно на треть наполнил свой стакан из его бутылки с этикеткой "Smirnoff".
- За спецназ!..
Выдохнув в сторону, "зеленый пиджак" опрокинул водку в себя, не закусил - только крякнул.
- А знаешь, старлей, я ведь в жизни ни черта не боялся, кроме собак и зубных врачей, и то - только в детстве. А эти... меня напугали. Да и нечасто люди могут так разговаривать, не раскрывая рта. Ты ведь тоже слышал, что они сказали?
- Ну, слышал, - офицер плеснул себе водки. - А ты где служил?
"Зеленый пиджак" ответить не успел - вышедший на середину зала журналист сделал попытку обратиться ко всем сразу.
- Товарищи, господа!.. Надо что-то делать! Давайте, что ли, милицию вызовем?
- Телефон не работает, - мрачно известил бармен Илюша.
- А мобильные? - решилась пискнуть студентка.
- Тоже.
Студентка и журналист одновременно принялись тыкать в клавиши своих сотовых, и оба убедились, что бармен говорит правду.
- Ну нельзя же вот так вот сидеть, в самом-то деле! Борис Ильич, хоть ты скажи!
Борисом Ильичом звали кинокритика. Он тяжело поднялся и прошествовал к окну. То, что он увидал за портьерами, явно не придало ему уверенности.
- Они там, - сообщил он. - И их много...
Следующим в окно решил выглянуть старлей.
- Перекрыли периметр, ясно,- пробормотал он.
"Зеленый пиждак", исподволь изучавший присутствующих, остановил взгляд на Илюше. И, недолго думая, направился к нему.
Облокотившись о стойку, вперил свой взгляд в мутные, усталые глаза бармена.
- Ты что-то знаешь.
Чугунов продолжал возиться со стаканами, бессмысленно переставляя их с места на место.
- Не заставляй меня повторять дважды.
Бармен вздохнул. И начал приглушенно:
- Ну... Точно-то я ничего не знаю. Мне отец мой покойный рассказывал, а ему - его отец. Дед мой, то есть... Дело в том, что тут, на этом месте, всегда было то же, что и сейчас. Называлось по-разному: сначала трактир, потом - столовая, потом вот - кафе-бар... А эти... приходят раз в тридцать или сорок лет. Электроприборы, телефоны - все выходит из строя. Иногда освещение вот... остается гореть.
- И что? Они всегда требуют кого-нибудь?..
- Да. И всегда получают. Противиться бесполезно - ни нож, ни пуля их не берут. И самое главное..., - Илюша потупился и замолчал.
- Ну, говори, раз начал, - свирепо надвинулся на него "зеленый пиджак".
- Никакой помощи извне. На это время... Мир теряет это место из виду. Никто не видит этих... уродов, кроме нас. Для окружающих все остается как прежде.
"Зеленый пиджак" побарабанил пальцами по стойке.
- М-да... Фантастика какая-то. Стивен Кинг, блин, да и только. А ты, я смотрю, не так прост. Разговор у тебя интеллигентный слишком.
- Так я ж не сразу за стойку встал. Отец мой тут столовой заведовал. Послал меня учиться в Москву, на инженера. Два курса продержался...
- Господа! - снова "возник" журналист. - Мы намерены что-нибудь предпринимать или нет?
- Закройся! - урезонил его старлей.
- Да, вот еще что...,- совсем уж шепотом продолжал Илюша. - Приходят они не случайно. Среди кандидатов... Всегда есть один, который... Ну, вы поняли.
Ничего не сказав в ответ, "зеленый пиджак" возвратился к столику офицера.
- Какие идеи, старлей?
Тот молчал, выстукивая дробь вилкой по фарфору тарелки. Наконец, поднял взгляд.
- У тебя "ствол", я вижу...
- Да, "беретта". В джипе - еще один. Но до джипа-то еще добраться надо, - ответил "зеленый пиджак", касаясь пальцами скрытой от глаз плечевой кобуры.
- А я - пустой. Домой я еду. В отпуск. Что тебе халдей-то сказал?
- Дрянь дело, и без него ясно... Эти не отстанут. Или один - или все...
Старлей провел взглядом по растерянно молчавшим товарищам по несчастью.
- Я тут подумал... Можно ведь..., - он понизил голос. - Одного из этих им отдать.
"Зеленый пиджак" переменился в лице; как видно, он ждал от старлея не этих слов.
Кинокритик сунул что-то белое под язык и отер платком влажный лоб. Журналист ходил из угла в угол. Илюша прятался за своей стойкой.
- Знаешь, - произнес "зеленый пиджак", - я много лет верил, что сила - самое главное в жизни. Что тот, кто сильнее - он и прав. Потом я это свое мнение изменил... А ты как думаешь?
Старлей удивленно разглядывал собеседника.
- Не пойму - к чему ты это сейчас задвинул? Мы все в глубокой заднице, а ты с философией какой-то...
- Никакой философии, голая правда жизни. Те, что снаружи - правы они или нет?
- Да гондоны они штопанные, я б их...
- Вот видишь, - горько усмехнулся "зеленый пиджак". - А они ведь - сильнее...
К их столику подошла студентка.
- Послушайте, я... А давайте, я выйду? Они ведь не сказали, что обязательно убьют, правда? Может, это всё же игра? "Последний герой" какой-нибудь?
"Зеленый пиджак" поднял на нее взгляд. Затем снова перевел его на старлея.
- Вот видишь..., - вторично произнес он.
Старлей вскочил со стула.
- Да ни хрена я не вижу! Жить я хочу - ты понимаешь - жить! Хватит, навоевался!..
Подкрепляя свои слова, он провел рукою по горлу. "Зеленый пиджак" тоже встал.
- Нет, девочка, это не игра. За мной они пришли, ясен пень.
Наступившую вслед за этой фразой тишину решился нарушить журналист.
- А... Почему вы так решили?
Вместо "зеленого пиджака" ответил старлей. Даже не ответил - выкрикнул.
- Да киллер он, вот почему! Народу, небось, положил немерено. И не за так, а за хар-рошие "бабки"! Ну, чего молчишь?!. Опровергай! Ори, что я неправ!
"Зеленый пиджак" опровергать ничего не стал. Вместо этого он молча оглядел присутствующих, фокусируя взгляд на каждом, словно бы запоминая... А затем медленно направился к дверям.
Когда он вышел, все те, кто остались внутри, приникли к стеклу...
Но, вопреки ожиданиям, чужаки с алебардами не стали нападать на добровольца. Напротив, они даже немного расступились, давая ему дорогу. Он прошел между двумя шеренгами бородачей в капюшонах, и они направились следом, постепенно исчезая в клубах сизого тумана...