. Думаю, что любой человек, находящий в движении среди толпы, не может не реагировать на ситуацию вокруг себя. Другое дело - активность реакции. Кто-то даже не сможет вспомнить то, о чем он думал проходя дорогу до парикмахерской, другого возбуждают уже первые шаги за наружной дверью и он помнит все свои реакции, ибо они в настрое его памяти: например, сосед паркуется не там, где должен по его мнению и уже одно это не дает ему переключить свое внимание на что-то другое.
. И я такой же как все и, если что-то меня выводит из состояния индиферентности, то это что-то и сохраняется в памяти, и лезет на язык. И конечно, кроме всего прочего есть постоянный зуд к анализу своего собственного сознания, что и выражается физически в этих вот размышлениях.
. Утром сообщили об очередной катастрофе самолета. И у меня тут же в голове объяснение причины, ибо это, действительно, очередная катастрофа, серийная, системная. Моё объяснение простое: издержки справедливости, точнее, понятия справедливости.
. При авторитарной системе справедливо было уже только не подвергнуться репрессии, а о том, справедливо ли оценен твой труд и думать никто не смел. В застое любой труд оценивался одинаково с ничтожной разницей между нижним и верхним пределами. Это тоже было достаточным объяснением справедливой оценки. В Новом времени каждый получил возможность самому оценивать общественную значимость своего труда и критерием стала эта самая самооценка: "мне платят мало - я и буду работать на эту малость, так будет справедливо". Других критериев нет. И когда к работе механика предъявляют претензии он в полной убежденности отбивается фразой: "сколько платят, на столько и работаю!" И трудно подкопаться.