Рыбицкая Марина Борисовна : другие произведения.

Ароэн-кастрат 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 2.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Теперь о своем, о женском... Ребята! В месте, где девица отправила другую за окно, я налажала немеренно - нутром чуйствую :) Вродь и прием элементарный, но сдеатеся мне, что колено и пинок под зад тут заметно лишние. Ну никак оно в тот прием не встраивается, ошибочка вышла. Подскажите, что не так? Может, я ошибаюсь? Примерно как отправить в подобной ситуации чела за окно я прекрасно представляю. НО! прикол в том, что приличная разница в весовых категориях и росте - это раз, два - не могу втыкнуть, как описать работу рук. ведь на самом деле основная работа в том приеме - работа корпусом и руками, а отнюдь не ногами. Вотъ
  Ароэн-кастрат 3
  
  Катарина
  
  Силы мои были на исходе, не могу, не могу я после тяжкого и утомительного дня еще и цельную ночь в салочки с дурной оглоблей играть. По лбу и вискам ручьями тек соленый пот, заливая глаза. Руки и ноги просто-напросто отваливались. Дыхание сбилось. Из носа от чрезмерного напряжения обильно закапала кровь. Прыгая туда-сюда, я внутренне холодела от ужаса: одно неверное движение, если только споткнусь, потеряв равновесие на обломках мебели - мне конец...
  Что делать? Она всяко посильнее меня будет. И погибать очень не хочется. Досадно. Я привалилась спиной к открытому окну и в отчаянии решила провернуть опасный трюк, которому выучилась недавно у старшого Нагибы.
  Когда черная долговязая фигура медленно, словно не веря своим глазам, подошла поближе, я шумно уронила кочергу и горестно застонала, наклонясь вперед и закрывая лицо руками. (Опять же, все пропахло моей кровью. Ну не могла правильно наученная убийца тот запах не почуять!) Вся моя поза выражала безмерное бабское отчаянье. Надеюсь, эта... (ругаться грех!) купится.
  Так и вышло. Чертовка легко поверила в мое внезапное бессилие от тяжких ран. Засмеявшись резко и неприятно, она торжествующе выкрикнула:
  - Он мой! - подняла топор и жахнула со всей дури.
  Наступило самое опасное, но такое долгожданное мгновение. Я ушла в сторону, слегка присев, подставила ногу вражине, ловя ее на встречном шаге, подсечка, напутственный удар в пятую точку коленом с разворота - и препроводила черную в последний путь за окно. Долгий тонкий вскрик, глухой удар - и такая желанная тишина! Лишь варежский боевой топор, наполовину встрявший в подоконник, напоминал о невероятном свадебном происшествии.
  Немая от ужаса, я стояла и тряслась, будто осиновый листок. Ведь никто из гостей и подружек - никто! - не пришел, не заглянул в спальню молодой: что ж там такое деется? С чего такой шум?
  Да мы орали и грохотали тут так, что сюда постовые с дальнего берега со всех ног сбежаться должны, не то что гуляющие на свадьбе гости!
  Неужто такая себе случайность? Не верится мне, ой, не верится!
  Из моей груди начал рваться дикий отчаянный смех, вскоре перешедший в горькие слезы.
  Так вот ты какой, Ароэн! На словах - чище голубки, в душе - чернее ворона?!
  Я взвыла, стала биться затылком о стену, закусив рукав и раскачиваясь из стороны в сторону... Эх, Ароэн, Ароэн... нешто постолько не мила, что и обагрить себя кровью невесты не погнушался? Слезы хлынули ливнем, мигом замочив рубаху на груди. Сколько я так просидела - не помню. Рыдания затихли, в голове воцарилась гулкая пустота. В ушах звенело, а тело налилось пугающей силой и легкостью, будто чужое.
  Я очнулась и сторожко огляделась: ну-ка, вдруг еще кого нелегкая принесла, пока мы со злой убивцей борюкались? Ффу-у, хвала Милолике, в окно ни одну ночную тварь с топором сюда боле не занесло. Истово перекрестившись, я возблагодарила про себя покровителя всех воинов и землепашцев Ярослава. Сверчок в углу, где иконостас, благодарно отозвался успокаивающим стрекотом. Вещий знак?
  Приподнявшись, заглянула вниз - темень, ничего не видно. Слышу, где-то дальше, у подножия скал, негромко позвякивает конская сбруя. Да, точно: одна из лошадей тревожно заржала, видать, учуяла кровь хозяйки-душегубки.
  Ничего ж себе свадебка! Лихо. Ну, чаю, это все. Большей напасти, нежели эта, не будет. Или я сие праздничное событие, самое желанное в жизни любой порядошной девицы, точно не переживу.
  Внезапно за дверью послышались уверенные шаги, тихий голос спросил:
  - Анника, ты с ней закончила?
  - Д-да, он мой... - у меня хватило ума шепотом повторить свистящее произношение девки-убийцы.
  - Тело невесты в море скинула?
  - Д-да-а... - совсем тихо промолвила я, обмирая от страха.
  - Тогда уходи. Плата в седельных мешках...
  - Д-дда... - Я снова начала всхлипывать, закусывая кулак, чтобы посторонний не услышал глухой тоскливый вой раненой в самое сердце волчицы.
  - Уходи скорей, слышишь? Я вскоре позову гостей. Надоть, чтобы к их приходу все было чисто, поняла? Выкинь вниз одёжу, обувку, нехай считают, мол, невеста от счастья сваво убёгла. Не забудешь?
  - Н-не с-с-са-а-буду, - пообещала я, про себя уточнив: - "Довеку не забуду, сучий ты потрох, гнилая отрыжка Чернобога, не сумлевайся!"
  - Ну я пошел к гостям...
  - Хор-рошо, - ответила, долго и мучительно решая: чей же голос только что слышала под дверью? Подумав немного, утвердилась во мнении - Ароэна, кого ж еще? Больше ить некому. Кому еще постольку поскольку моя гибель надобна? Наверняка не радостному бабью, не боярам жениха. И не Тешате... наверное.
  После все казалось нипочем. Я лихорадочно схватила под руку что потяжелее из осколков, замотала в них фату и сарафан. Взвесила в руке - сгодится! - и беспощадно скинула вниз, в пучину моря свадебные вещички, нимало не заботясь, уцелеют али нет. С усилием выдернула топор, срезала его острием прядь волос. Подумав, изгваздала ее юшкой из носа и, прилепив волосья на щербатый подоконник в образовавшуюся щель, с трудом приладила топор на место. И постель кровяхой обкапала. Из вредности. Не дам себя убивать втихую, пущай все знают!
  Намотав на ладони толстое покрывало, влезла на веревку, хитро прикрепленную внизу окна на крепко вбитом железном колке, тихо взвизгнула и поехала вниз, благо привычных узлов на веревке почти не оказалось.
  Спускалась я быстро, можно сказать, с ветерком. Под тяжестью веревка скрипела на крюке и медленно раскачивалась, порождая во мне нелепые и глупые страхи.
  Правда, глупые. Только что я умерла душой. Душа слетела с небес вниз на острые скалы и разбилась. В сравнении с тем, умереть телом... такая малость. Не так уж и страшно.
  Босая и простоволосая, в одной рубашке, ругаясь и шипя от впивающихся в ступни камней, я допрыгала до песчаного пляжа, где распростерлось мертвое тело.
  Девица лежала, широко раскинув руки, на куче склизких, дурно пахнущих водорослей, почти у самой воды.
  Было темно, но я дождалась, пока лик Месяца Месяцовича не осветил мою поверженную обидчицу. Откинула черный плат и взгляделась в лицо, запоминая черты. Как есть - девица из варегов! Квадратные плечи, стройные ноги великанши. Густые, длинные-предлинные белые косы. Скругленные (еще недавно) скулы, брови плавной дугой, ровный (когда-то!) нос, глубоко посаженные глаза (нанятый батюшкой учитель сказал бы - "правильные черты лица"). Под тонким черным одеянием - шитая хитрым бисерным узором рубаха оленьей замши, правда, вся в кровище.
  Впечатляет. Красивая рослая лошадушка. Была...
  Угораздило ж ее, дуру злосчастную, пересечься со мной на узкой дорожке! Погладив ее по остывающему лицу, искренне попросила прощения:
  - Прости, милая, видит Ярослав - не хотела я твоей смерти! Как есть не хотела! Уж и сожалею, что не достигла ты желаемого. Кто знает, может, оно и лучше было бы... не гоже сердцу расставаться с телом и душою. Но, прости меня, девушка, такая уж я уродилась! Свою, дареную не тобою, жизнь отдать запросто не смогла. - Снова запросилась: - Прости меня, иноземка Анника, за недостойное погребение и не таи зла мщения, когда станешь валькирией и попадешь в ваши небесные хоромы...
  Шоркнул прибой, слизывая мою прошлую жизнь. Скользнула под ногами хрусткая галька. Глаза мои были сухи, а в душе мёртвое свинцовое спокойствие, словно в средине бури.
  Перекрестившись и сотворив краткую молитву, я уж собралась столкнуть тело подальше в воду и уходить восвояси, когда чужачка глухо застонала.
  Э-э-э?.. Батюшки, не умерла?!
  Обрадовавшись загладить страшный грех перед Милоликой, я поспешно раздела несчастную, ощупала деваху и диву далась: как же она еще жива? Спина цела, да. И шея. Воистину чудо, ибо она первое, что ломают люди, сверзившись с такой высоты. Но ребра переломаны в крошево, перелопачены до единого. Челюсть, правое плечо, руки-ноги раздроблены, бедра... ой, нужен хороший храмовый целитель. Ну очень хороший! И ежели будет на то дар Милолики - девица выживет. И даже может быть - может! - не станет жутким уродом или шепелявой безногой-безрукой калекой.
  Я в первую очередь торопливо обулась, ибо заново скакать подобно горной козе по каменистым склонам мне вовсе не улыбалось. Кое-как, закатав штаны, переоделась в мешковатую темную одежу Анники. Черные штаны ее все-таки пришлось ополоснуть и натягивать мокрыми - внизу сильно припахивало мочой. Прибавлю, не только мочой... Ну, всяко обмывать злодейку будут уже целители, а дорогой ежели что - я отвернусь и стану держать нос по ветру...
   Я сгребла белокурую орясину под мышки и медленно поволокла, кряхтя, словно старый больной дед, и выбирая как можно более пологий путь наверх. Сердце выпрыгивало из груди, я чувствовала себя ломовой лошадью, и все же упрямо перла наверх невыносимо тяжкую ношу. Бурчала:
  - Вот что б этой корове стоило, идя на дело, где-то с недельку попоститься, а? И мне было б проще ее вниз спровадить, и наверх гадину тащить было бы сплошное облегчение.
  Раненая в ответ молчала. Видно, нечего было сказать в свое оправдание. Или потеряла, бедная, сознание от первого же толчка. Оно и к лучшему. Трав или снадобий, облегчающих ее мучения, я все равно загодя не припасла.
  Когда я уже почти дотащила пострадавшую врагиню до места под скальным козырьком, куда можно по тропке провести лошадь, в доме братства раздались обеспокоенные вопрошающие голоса, вскоре загремели яростные крики, послышался треск ломаемой двери и отчаянные вопли. Из окна спальни молодых в воду полетели факелы - то Береговое товарищество обнаружило исчезновение своей атаманши.
  Наконец-то! Ей-Милолика, я бы с радостью постояла и послушала приятный для моих исстрадавшихся ушей переполох и насладилась им сполна, честно. Но у меня было дело поважнее. Раз уж провидение дозволило мне избавиться от наказания посмертных мук, положенных от веку за смертоубийство, следовало поторопиться.
  А свадебные гости и прочие уж без меня как-нибудь...
  
  
Оценка: 2.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"