Ну, вот и всё, жребий брошен, и наш Рубикон ждёт нас! Полтора километра, что отделяли нас от моста, мы проехали минут за десять. Можно было бы и быстрее, но командир решил не рисковать. Я отдал, как и планировалось, свой ППД Тотену, а сам повесил на плечо "эмпэху", наган с глушителем удалось пристроить в набедренную кобуру, оставшуюся от "Сокома", ну и два ножа - это как водится. За спиной у меня сидел Люк, также вооруженный "тридцатьвосьмым", для страховки ему отдали и две немецкие гранаты.
Вот впереди показался предмостный пост - всё как по учебнику: "грибок" у полосатого шлагбаума, правда не закрытого, чуть поодаль - небольшая караулка, и, самое главное - пулемётное гнездо, сложенное из мешков с песком и нескольких брёвен. Как мы выяснили во время рекогносцировки, мост находился не в самом селе, а метрах в двухстах к югу от Боублей, так что, если подкрепление и есть, то подойти оно может только из этого населённого пункта.
От грибка отделилась тень, плохо различимая в скудном свете фары, закрытой маскировочным колпаком, и несколько раз взмахнула жезлом, со светоотражающим "блюдцем" на конце. Мы начали притормаживать.
- Эй, камрад! - окликнул часового Тотен, - вы сапёров из 173-го ждёте?
- Да, ещё вчера обещали приехать. Настил на мосту ни к чёрту, того и гляди развалится.
- Мы их сопровождаем. Вон они сзади тащатся. В селе есть, где остановиться? - мы уже в трёх метрах от часового.
- Да, много свободных домов, многие русские убежали на восток.
- Спасибо, камрад.
- Постой.
Я напрягаюсь, и опускаю руку к кобуре. Мотоцикл еле ползёт на первой скорости.
- Чего тебе?
- Передай Эрику на том берегу, что он проспорил, и с него пять сигарет.
Выдыхаю. А Тотен интересуется:
- О чём спорили.
- Он сказал, что до шести утра никто здесь не проедет.
- Тогда с тебя - одна сигарета, ведь мы помогли тебе выиграть пари.
Немец рассмеялся:
- Да уж, с вами, ребятами из полевой жандармерии, шутить не стоит. Своего никогда не упустите. Утром заходи за своей долей.
Я добавил газа, и мы медленно покатили по мосту. Настил, раздолбанный гусеницами и колёсами тяжёлых грузовиков поскрипывал. Теперь было понятно, зачем вызывали сапёров - мостик явно не был построен с расчетом на проход пары дивизий за неделю.
Люк тронул меня за плечо:
- А часовой на другой берег сигнал дал - два раза мигнул синим фонарём.
- А ты что хотел, "орднунг". Ну, нам это на руку.
До противоположного берега нашей тройке оставалось метров десять, когда "наши" грузовики остановились перед мостом.
"Интересно, кто и, самое главное, как будет отвлекать часового болтовнёй, пока мы не успокоим немцев на этом берегу?" - подумал я.
Однако времени на рефлексии уже не оставалось - к нам шёл "местный" часовой. Пора было начинать утренний концерт в стиле "хэви метал".
Затормозив буквально в метре от часового, я спрыгнул с мотоцикла.
- Эрик?- спросил из коляски Тотен.
- Да, это я. - ответил часовой.
- Ефрейтор с того берега передаёт тебе, что ты проиграл.
- Да, я по... - нож Люка входит в солнечное сплетение немца. А я вытаскиваю наган из кобуры и два раза стреляю в пулемётчика.
"Хм, а Саня не обманул!" - выстрелы получились как громкие хлопки ладонью.
На секунду замерев, мы прислушиваемся. Вроде всё спокойно. Повернувшись к другому берегу, я один раз мигаю "тактическим" фонариком. Понеслась душа в рай!
С того берега доносится приглушённый вскрик. Если бы я не прислушивался, то, скорее всего и не услышал бы его.
Ночную тишину разорвала очередь из автомата, а вслед за ней грянули несколько винтовочных выстрелов. Дверь "нашей" караулки распахнулась, и наружу выскочил рослый немец. В одной руке у него был карабин, а в другой он держал каску, которую собирался надеть на голову. Проблема была в том, что следом за ним был ещё один. Вскинув наган, я выстрелил во второго, и практически одновременно ударил ногой в колено первому. Задний фриц опрокинулся назад, а передний кубарем покатился по земле. Сверху на него напрыгнул Люк и ударил его ножом. В проёме двери показались стволы двух винтовок.
- Алик давай! - заорал я, бросаясь на землю.
Тотен врубил свой "тактик". Луч белого света мощностью в сто люмен ударил в проём. Немцы замерли, как зайцы, попавшие на лесной дороге в свет фар "уазика". Две короткие очереди ППД опрокинули их на землю.
Отбросив наган, я вытащил из-под себя автомат и привстал на одно колено. Досчитав до трёх, рыбкой прыгнул на другую сторону от двери. В караулке бахнул "маузер", но я слишком быстро промелькнул в проёме для того, чтобы стрелок мог попасть.
"Слева сидит" - определил я по вспышке положение стрелка.
Однако соваться в проём мне совершенно не хотелось. Заметив, что Люк заходит с другой от двери стороны, я показал ему на свою каску, затем ткнул пальцем в проём. Как приятно работать с людьми, понимающими тебя по движению пальца! Сашка зацепил карабин одного из немцев, и, надев на ствол каску, выставил её в проём. Выстрел! Каска, звеня, покатилась по земле. Рухнув поперёк дверного проёма, я дал короткую очередь. Аллес!
- Люк, помоги Алику до пулемёта добраться! А ты, Тотен фонарь гаси, и из коляски вылезай.
Пока ребята добирались до пулемётного гнезда и разворачивали "машинку", я залез в караулку, где нацепив налобный фонарик, занялся мародёрством. Шесть маузеровских винтовок ("странно, убитых только пять, ну да ладно") "парабеллум", ящик гранат, в народе "толкушками" называемых, несколько коробок с продпайком ("Ура, ура!"), "сбруи", котелки...
Когда я вытаскивал на улицу очередную порцию "нажитого непосильным трудом", то увидел, как на мосту разворачивается сценка из какого-нибудь боевика категории "Б". "Опель" и "крупп" выехали на мост и остановились каждый над одним из быков моста. Ребята, (по силуэтам я узнал Казачину, Дока и Бродягу, да и сам командир принял в этом участие.) надев альпинистские подвесные системы и зацепив карабинами верёвки за поручни на бортах грузовиков, практически синхронно соскользнули вниз, и сноровисто начали крепить заряды на брёвнах опор. В отличие от тех мостов, к которым я привык в своём времени, опоры этого представляли собой не столбы, торчащие из дна реки, а выглядели как ажурные многоугольные срубы, сложенные из не очень толстых брёвен. Судя по доносившимся командам, наши ветераны тоже давно не сталкивались с подобными конструкциями, поэтому им приходилось вносить матерные корректировки по ходу минирования.
Наши окруженцы бодро мародерствовали на противоположном берегу, переодически подтаскивая добычу к кузову "опеля". Вот двое из них, нагруженные пулемётом и коробками с лентами, двинулись на нашу сторону. "Давно пора!" - подумал я.- "Если в деревне стоит, хотя бы взвод, нам может не поздоровится!".
Невзирая на непривычность конструкции моста, когда я вышел из караулки со следующей охапкой барахла, установка зарядов была закончена. Заметив, что двое из "группы поддержки" расположились с пулемётом прямо на мостовом настиле, я направился к ним.
"Ба, знакомые всё лица!" - подумал я, узнав экс-майора и "карманного мента".
- Что же вы, товарищ Трошин, так неграмотно пулемёт поставили? Сместитесь метров на пять в сторону, вон, какой хороший бугорок виднеется! - и я рукой показал направление.
Тот покосился на меня, но, ничего не сказав, встал и, подхватив пулемёт, потрусил в указанном направлении.
- Внимание! - раздался за моей спиной голос Люка. - Похоже, у нас гости!
Я метнулся к мотоциклу и подхватил лежащий в коляске ППД (по моим ощущениям баллистика ТТшного патрона лучше подходит для огневого контакта на дальней дистанции), после чего залёг за "караулкой", контролируя наш левый фланг. Сигнал по рации нашим я подать не мог, поскольку не надел гарнитуру и не включил рацию, не желая демаскировывать себя перед немцами, сторожившими мост, однако я уверен, что Люк это уже сделал.
- Тоха, рацию включи, - крикнул он мне.
- А гады где? - тут только я заметил, что Саня наблюдает за окрестностями в "совиные глазки".
- Ещё метров двести. Они только из деревни вышли.
Воспользовавшись паузой, я достал из подсумка рацию, включил её, и, сняв каску, надел гарнитуру.
Два раза "щёлкнув" тангентой я сказал:
- Арт в канале. Я теперь на связи.
- Арт - Фермеру. Что там у вас?
- Гости идут, сколько - пока не понятно. А вы что там копаетесь?
- Да старый и опытный склад досок нашёл, теперь там со спичками балуется.
- Стойте! Пожар же нас подсветит! - но в этот момент на другом берегу начал разгораться огонёк.
- Да вашу-Машу!
- Люк в канале. До "гостей" - сто пятьдесят метров! Насчитал около двух десятков.
- Фермер в канале. Подпускайте метров на шестьдесят-восемьдесят и мочите.
- Понял тебя. - Хором откликнулись Люк, Тотен и я.
- Люк, давай отсчёт дистанции! - сказал я.
- Тотен, целься в середину силуэта. Прицел - на "сотню".
- Сделано.
"А ведь это - наш первый настоящий бой! НЕ засада, не попытка вывернутся из критической ситуации, а первое осознанное столкновение с противником!" - подумал я. "И, что самое необычное - я совершенно не волнуюсь. Нет, от выброса адреналина меня "потряхивает", конечно. Но коленки друг об друга не стучат, в ушах басовые барабаны не бухают... Странно..."
И тут загрохотал пулемёт Трошина, выпустив длинную, в пол-ленты, очередь.
"Ой, бля! У них-то рации нет, а голосом мы их предупредить забыли".
- Люк, дистанция?
- Девяносто пять, по дальномеру.
На дороге замелькали вспышки винтовочных выстрелов, а, через десяток секунд к ним добавилась пульсирующая вспышка пулемёта.
- Алик, пройдись по стрелкам. Только короткими. Целься на палец ниже вспышек, - это в рацию - Тотену.
Вдох, длинный выдох... "Посадив" огонёк вражеского пулемёта на мушку, даю две короткие.
Откатываюсь за караулку.
- ...ты его загасил - слышу голос Люка в наушнике.
Пламя на том берегу разгорается всё сильнее, освещая весь пятачок перед мостом
- Трошин, Дымов! Как вы там? - ору я, что есть мочи.
- Ранен Трошин! - еле слышно доносится ответ.
"Ёшкин кот!"
Осторожно выглядываю из-за угла. Количество вспышек на дороге явно уменьшилось.
- Урррраааа!!!
"Это ещё что такое?" - недоумённо пытаюсь понять я.
По мосту в рост бегут человек пять. Оживает пулемёт на дороге, правда теперь, его оттащили в одну из придорожных канав. Двое из бегущих по мосту спотыкаются и падают. Нехорошо так, как куклы. Стиснув зубы и матерясь про себя, начинаю снова выцеливать пулемётчика. Вдох-выдох, вдох-выдох. Когда я последний раз стрелял из такого агрегата на стрельбище (там, правда, был ППШ), то уверенно попадал первой очередью в сигаретную пачку на полсотни метров. У ППД кучность должна быть похуже из-за отсутствия компенсатора, но "попитка - не питка", как говаривал один исторический деятель мину... тьфу, ты, нашего времени.
Автомат вздрагивает в злой, короткой, на три патрона очереди. Так, немного сместить точку прицеливания... Ещё одна очередь... Несколько пуль бьют в стену караулки... Это немецкие стрелки пытаются достать гада, не дающего спокойно работать их пулемётчику.
По пехотинцам щедро отрабатывает пулемёт Тотена. Слышу за спиной топот.
- Тоха, это я. Фланг им сейчас загну, - полукричит-полушепчет Люк и скрывается в предрассветной мгле.
Спустя несколько бесконечно долгих минут?... мгновений? Слева слышатся отрывистые очереди люковского эмпешника. Пользуясь наличием у него ПНВ, Саня на выбор отстреливает немцев.
Взрыкивает мотор "круппа", и фары, с которых сняли светомаскировочные шторки, освещают дорогу. Несколько согнувшихся фигур пытаются отступить к деревне, но пулемёт Алика и автомат Люка валят их на землю.
Затем была лихорадочная погрузка оружия и других трофеев в грузовики, скоростное "штопанье" Доком Трошина - в кузове "опеля", при свете фонариков. Бывшему майору повезло, пуля попала в спину по касательной, и, отрикошетив от лопатки, вылетела наружу, раскроив, правда, как ножом мышцы и кожу.
Тела двух погибших на мосту бойцов мы взяли с собой: это был тот молодой москвич, что собирался с Сотниковым идти к фронту и окруженец с разбитым лицом, которого я вытащил из сарая. Лейтенанту Сотникову, который поднял бойцов в идиотскую и бессмысленную контратаку на пулемёт, Фермер чуть не разбил в лицо. Правда, подержав сопляка "за лацканы" и матерно высказав в глаза все, что он думает по поводу таких командиров, Саша несколько поостыл и пообещал разобраться, как только мы прорвёмся.
Мост мы подорвали, как только колонна была готова к движению. Фейерверк был знатный!
А с учетом того, что Бродяга спалил весь запас пиломатериалов, приготовленных для ремонта моста, можно смело рассчитывать на то, что немцы с ремонтом провозятся как минимум два-три дня.
Рогово мы очень удачно объехали по просёлку, и, смешавшись с потоком немецких колонн, идущих на восток, проехали по шоссе ещё несколько километров, после чего свернули с трассы на север, на одну из рокад и остановились в лесу в паре километров от шоссе.
Как там великий русский поэт-лейтенант написал: "...тогда считать мы стали раны, товарищей считать...".
Расположившись на днёвку, мы устроили разбор полётов, совмещённый с подсчётом трофеев.