Рыбаков Артём Олегович : другие произведения.

Игрушки 3-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.95*20  Ваша оценка:


  
   ***
  
  
   "Приложение N4 к следственному делу 123/VII-1941
   Совершенно секретно
   Протокол судебно-медицинской экспертизы.
   При обследовании тел, обнаруженных следственной группой на территории Филиала N2 учреждения N 341, криминальассистантом доктором Штальзаксеном установлено, что большая часть (48 человек) погибла в результате огнестрельных ранений, а часть (17 человек) имеет повреждения, нанесённые клинковым и ударно-дробящим холодным оружием, остальные тела травматических повреждений не имеют.
   Из 75 тел, эксгумированых из захоронений 47 одеты в форму противника, а остальные или раздеты или одеты в нижнее бельё. Никаких документов вермахта или личных жетонов на телах не найдено.
   Из-за того, что эксгумация была проведена как минимум спустя 3 дня после захоронения, установить точные дату и время смерти не представляется возможным. Я считаю, что захоронения, как и убийство происходили в интервале примерно двух недель, но в дальнейшем могилы были вскрыты и к ним добавлены новые тела.
   Часть тел имеет множественные ранения: так на одном я насчитал 5 огнестрельных ранений, а на другом 18 колото-резаных ран.
   Описания всех тел прилагаются.
  
   12 августа 1941 года
   Криминальассистант доктор медико-биологических наук Штальзаксен."
  
   ***
  
   "Из дневника генерал-полковника Гальдера, начальника ОКХ
  
   10 августа 1941 года. 50-й день войны
   Обстановка определяется тремя моментами:
   Войска группы армий "Север" перешли в наступление в направлении на Новгород и Лугу, встречая сильное сопротивление противника.
   На фронте группы армий "Центр" 24-й танковый корпус сильно измотан и пока не смог разорвать контакт с противником. Пока удалость вывести небольшие подразделения, утратившие материальную часть. После отдыха, командование группы Армий планирует пополнить за счёт них другие части. Пехотные части 9-ой Армии продвинулись вперёд незначительно и не смогли отсечь части противника от подвижных соединений. Командование группы армий всё ещё продолжает подготовку к вводу в бой остальные корпуса, предназначенные для этой операции.
   Противник продолжает усиливать нажим на подразделения 2 ТГ и 2-ой армии. Очень плохая ситуация с боеприпасами. С топливом - удовлетворительная. С продовольствием - хорошая.
   С фронта группы армий "Юг" доносят о значительном обострении обстановки на северном фланге группы армий (6-я армия). Наряду с действиями группы противника у Богуслава, состоящей из одной танковой, двух кавалерийских и трех стрелковых дивизий (они входят в состав уже известной нам 26-й русской армии), противник у Триполья предпринял попытку переправы через Днепр. Одновременно он значительно усилил сопротивление на участке наших 29-го и 55-го армейских корпусов, находящихся на подступах к Киевскому укрепленному району. Отмечено усиление деятельности тяжелой артиллерии противника! Выявлены железнодорожные перевозки противника от Полтавы на Киев и от Чернигова на Овруч.
   Командование группы армий "Юг" считает, что противник наступлением через Днепр из Киева и наступлением из района Овруча намерен разгромить северный фланг группы армий. Этим попыткам противника измученная немецкая пехота не сможет противопоставить решительных наступательных действий.
   В связи с этим командование группы армий отдало приказ о временной приостановке наступления на Киев и о временном переходе к обороне 6-й армии на достигнутых рубежах. 6-я армия должна перегруппировать свои войска и с подходом частей танковой группы и соединений из состава 17-й армии начать наступление с задачей уничтожить противостоящего ей противника в районе западнее Днепра.
   Группа армий "Юг" требует передачи ей 2-й танковой дивизии, а также скорейшего наступления частей группы армий "Центр" из района Гомеля. В ответ на это можно только сказать, что железнодорожные переброски противника, рассматривавшиеся нами ранее как подтягивание новых сил, в действительности являются не чем иным, как отводом войск противника из района Коростеня через Днепр на восток и юго-восток.
   Следует обратить внимание на то, что в отличие от южного фланга, где противник прекращает сопротивление и, по-видимому, стремится отойти на восток, на центральном участке фронта группы армий создалась невыгодная для нас обстановка, а на северном фланге группы армий наши войска несут большие потери. 6-я армия неверно сгруппировала свои войска, не эшелонировав их достаточно в глубину. Однако кризис еще не наступил, и пока нет никаких признаков его возникновения.
   11.30 - Переговоры с Зоденштерном (группа армий "Юг"):
   Зоденштерн заявляет, что причиной внезапного изменения оценки обстановки является не столько изменение положения противника, сколько изменение оценки боеспособности наших войск. В данный момент наши войска сильно измотаны и несут большие потери. Войска юго-восточного фланга добились оперативной свободы действий в отличие от войск северного фланга. Напряженное положение на северном фланге может быть облегчено только посредством перегруппировки частей и подтягивания новых сил.
   Из этого я делаю вывод, что создавшееся положение нельзя изменить половинчатыми мерами. Необходимо перебросить на северный фланг и оставить там один танковый корпус, поскольку в этом случае Рейхенау, обретшему свободу действий, вновь потребуются моторизованные соединения для прикрытия своего фланга. В противном случае в будущем, как и до сих пор, его пехота будет вынуждена отвлекаться и растягиваться на бескрайних просторах, создавая фланговое прикрытие, чем будет постоянно ослабляться ударная сила его войск на направлении главного, удара, наносимого фронтально.
   Главком ставит на обсуждение вопрос о том, не следует ли передать задачу по ликвидации прорыва противника у Богуслава 17-й армии, освободив от этого 6-ю армию. На юге наши войска должны вскоре захватить Одессу, благодаря чему здесь высвободится часть сил. Оккупация захваченных районов должна быть возложена на румын. Бои за Николаев должны быть наконец закончены.
   В заключение я вел переговоры с Хойзингером, которому я передал содержание моей беседы с Зоденштерном.
   Майор Писториус (оперативный отдел) докладывает о своей поездке на левый фланг 9-й армии (Великие Луки). Войска группы Шуберта (23-й и 50-й армейский корпуса) перешли к обороне. Они не в состоянии вести наступательные бои впредь до подтягивания новых сил и, особенно - организацией снабжения.
   Майор Писториус очень хвалит 110-ю и 86-ю дивизии. Он признает также хорошей и 206-ю дивизию, однако замечает, что эта дивизия, входящая в состав дивизий старой 3-й линии, укомплектована хуже, чем упомянутые первые две дивизии.
   Общая обстановка на фронте 9-й армии напряженная. Удержание занимаемого теперь рубежа будет означать не экономию сил, а, наоборот, увеличенный их расход.
   Далее он докладывает о боевых действиях на участках 251-й и 253-й дивизий. Здесь были допущены, по-видимому, тактические ошибки. Кроме того, имели место и панические настроения. Как ни странно, эти настроения наблюдались гораздо сильнее у командования 50-го армейского корпуса, чем у войск.
   Значительные затруднения с доставкой снабжения планируют решить за счёт местных ресурсов. К сожалению, к запасным частям и боепитанию это неприменимо. (Рассмотреть возможность снабжения по воздуху или водным транспортом.)
   Генерал Вагнер и генерал Якоб докладывают свои соображения о строительстве транзитных дорог. Мы не можем в тылу каждой армии прокладывать дорогу, соединяющую ее с родиной. Напротив, мы должны, учитывая в каждом отдельном случае сложившуюся обстановку, ограничить свою задачу прокладкой одной или двух дорог в тылу каждой группы армий.
   В тылу группы армий "Юг" необходимо проложить две такие дороги, в тылах остальных двух групп армий достаточно будет иметь по одной такой дороге. В этом вопросе необходимо проконсультироваться с начальником военно-транспортной службы.
   Полковник Цильберг вместе с Радке докладывают о недовольстве, которое вызвано поведением дивизии СС "Мертвая голова". Это сообщение Цильберга и Радке является обычной точкой зрения офицеров генерального штаба. Само дело не имеет большого значения, и его следует передать на рассмотрение соответствующих инстанций.
   Полковник Цильберг: О замещении должностей. О результатах поездки в 12-й корпус (начальник оперативного отделения штаба 31-й пехотной дивизии майор Ульрих), предпринятой по моему заданию."
  
   ***
  
   В доме, освещённом парой керосиновых ламп, уже собрались все наши, только Дымов проверял посты да Люк пока мылся в бане. В качестве гостей присутствовали Зайцев и его зам - старший сержант госбезопасности со звучной фамилией Горгорадзе. Пока новички помогали Несвидову собирать на стол, Фермера, Бродяги проводил последнее совещание с "союзниками". Увидев нас с Бродягой, он указал на лавку рядом с собой.
   - ... завтра, крайний срок - послезавтра, вы, товарищ Зайцев, должны увести отряд из этого района. Детали, сами понимаете, я вам раскрывать не могу, но боюсь, вы можете попасть под раздачу.
   - Товарыщ майор, - с сильным акцентом начал Горгорадзе, - ми понимаэм високий статус вашэй группы, но бэз приказа мы нэ можэм смэнит место дислокацыы.
   - Вам, товарищ старший сержант, слова пока не давали! - осадил горца Саша. - Но, если вам так хочется пропадать ни за грош, неволить вас я не могу. Оставайтесь. Но где гарантии, что вы все погибните? А вдруг вы, товарищ старший сержант, попадёте в руки СД или гестапо... - и в руках у Фермера появился ТТ. Почти тут же ствол обнажил и Бродяга. Точнее - два ствола. Я вначале обалдел, но, заметив, что Шура-два мне подмигнул, понял что, очевидно, наши командиры разыграли заранее обусловленную сцену.
   Лица гостей побледнели. Зайцев несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, силясь сказать хоть что-нибудь.
   - Видишь, старшой, есть и простое решение проблемы!
   - Но... но... мы... мы же свои, - пролепетал, наконец, Зайцев.
   - И что, мне из-за этого операцию, над которой три у п р а в л е н и я пыхтели-горбатились, под угрозу срыва ставить? - строго спросил наш командир. - Ежели вы русских слов не понимает, к тому же исходящих от старшего по званию и должности?
   - Я, - тут Зайцев громко икнул, - я... я... - наконец он справился с непослушными губами, - я немедленно отдам приказ.
   - Ты что, товарищ старший лейтенант, не только тупой, но и глухой? - поинтересовался из-за его спины Бродяга. - Сказано тебе, "завтра", значит что? Значит завтра, а не "немедленно"!
   Интересно, что Горгорадзе, хоть и изрядно струхнувший, вел себя не в пример достойнее старлея. Пару раз посмотрев, на то, как Бродяга обращается с "пестиками", лишних движений старший сержант не делал и к кобуре не тянулся.
   - Товарыщ майор, разрешите обратитса?
   - Да, обращайтесь, - скорчив недовольную мину, ответил Фермер.
   - Товарыщ майор, мы жэ нэ зналы. Вы из централного аппарата, а мы - по линыи Белоруссиы. И нам ныкаких указаный нэ поступало!
   - Я понимаю, что не поступало, - и Саша сделал знак Бродяге опустить стволы, - но вот он я перед вами сижу. Полномочия мои, как я понимаю, Москва подтвердила. Так что ж вы Ваньку-то валяете? - голос командира был полон начальственного гнева.
   - Извынытэ, товарыщ майор госбезопасносты...
   - Ну ничего, я Цанаве расскажу, как его люди работают... - очень к месту вспомнил Саша фамилию начальника НКВД БССР.
   Губы Зайцева снова задрожали, а вот сержант спросил:
   - А причём тут Лаврентий Николаевич?
   - Товарищ Горгорадзе, вы за дураков нас не держите! Или Лаврентий Ф о м и ч про вашу группу и не знает, а знает Генрих Алоизович, а?
   Непростой сержант нервно сглотнул, но лицо постарался сохранить:
   - Это какой Генрих Алоизович?
   - Тот самый, по фамилии Мюллер... - и Бродяга сделал многозначительную паузу.
   - Всё-всё-всё, - быстро сказал Горгорадзе, - и жестом показал, что он больше не будет. - Товарыщ капытан, я жэ не выноват, что у вас свое начальство, а у мэня свое. Накладочка вышла.
   - Сержант, а тебе из-за накладочки охота червей кормить, а? Ваши заходы с подковырками для ясель хороши! Да, мать вашу...
   - Сергеич, охолони маленько. Товарищи осознали всю глубину своего падения, - перебил старого чекиста Фермер. - Осознали ведь? - и Саша испытующе посмотрел сначала в глаза сержанту, а затем и Зайцеву. Дождавшись утвердительных кивков, он откинулся на спинку стула:
   - Ну, так и порешим. Завтра к вечеру вам надо быть отсюда километрах... А, чем дальше, тем лучше! А теперь давайте ужинать!
  
   У рукомойника я поинтересовался у Бродяги, чего это они решили так "прессануть" гостей?
   - Тох, понимаешь, нам надо, чтобы они действительно смылись, потому что если их не дай бог, немцы поймают и привяжут к акции - мы тогда точно отсюда не вырвемся. За одни рации размером с пачку папирос нас ловить будут до Урала, а то и до Алтая.
   - И что, ты думаешь, после обещания пожаловаться Цанаве они послушаются?
   - Да. Я нашу систему хорошо знаю: свои страшнее чужих.
  
   ... Ужин прошёл в несколько напряжённой атмосфере: мы, стесняясь чужих, не балагурили, а чужие, запуганные сверх меры, старались сидеть молча. Когда все допили чай, Фермер кивнул мне:
   - А теперь товарищи, давайте музыку послушаем. Товарищ старший лейтенант, спойте что-нибудь душевное.
   Пришлось подчиниться.
  
  
   Взгляд со стороны. Тотен.
   Что-то голова у меня сильно болеть стала. Док говорит - от нервных нагрузок и рекомендует бухать побольше. Днём ещё ничего, а вот ночью, когда над трофейными документами сижу - иногда чуть не плачу, до того виски ломит. И даже некоторые маленькие привилегии штабного работника положения не спасали. Ну и что с того, что я иногда тайком слушал эмпэтришки, хранящиеся у меня в телефоне, если из-за головных болей заснуть не получается? Анальгетиков съел уже уйму. Хорошо еще, что аптечка, как всегда, наполнялась не в таблеточном исчислении, а пачками. "Визин" кончается, что крайне огорчительно. Ну ничего, скоро все должно пройти. Вот начнём драпать, и не до размышлений станет. А сейчас командир попросил ещё одну папочку просмотреть и самые интересные места на русский перевести. Давно я так в рукописи не упражнялся, с института, пожалуй. "Писчая мозоль" появилась снова. Правда каракули разборчивее не стали: может стенографистку у Саши попросить? Сейчас точно не даст, а вот если где на более-менее постоянной основе встанем, то и штабной аппарат можно будет расширять. Дело за малым - до этой поры прекрасной дожить.
  
   Стычку с гостями я воспринял совершенно спокойно. Спасибо Фермеру - предупредил о своих планах. А вот Антон, похоже, растерялся, мне даже забавно было смотреть на его округлившиеся глаза и отвисшую челюсть, когда командиры наши, потрясая пистолетами, союзников запугивали. Но потом, Тоха, надо отдать ему должное, быстро врубился и даже немного подыграл. Сурово хмурил брови и "жёг" сердитым взглядом оппонентов.
   Когда конфликт подошёл к логическому завершению, и парни из НКВД больше оправдывались, чем пытались настоять на своём, Фермер поручил моему другу важную задачу - поработать "эмоциональным буфером".
   Отложив в сторону папку, я приготовился слушать. Записи записями, а "живая" музыка лучше. К тому же репертуар Тошка подбирал что надо, а в телефоне у меня только "Раммштайн" и "Металлика", а от немецкого меня и так тошнит уже.
   Вот наш "медиа-плеер" устроился поудобнее на табурете, поставил левую ногу на чурбачок и взял первый аккорд:
  
   Здесь птицы не поют, деревья не растут,
   И только мы к плечу плечо врастаем в землю тут.
  
   Начал он негромко, но постепенно голос певца заполнил всю комнату:
   Горит и кружится планета,
   Над нашей Родиною дым,
   И значит, нам нужна одна победа,
   Одна на всех, мы за ценой не постоим,
   Одна на всех, мы за ценой не постоим.
  
   "Молодец, Тоха! Хорошую песню подобрал!" - думал я, глядя на лица слушателей. Даже "наши" приободрились, не то что новички и гости.
  
   Нас ждёт огонь смертельный
   И все ж бессилен он,
   Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
   Десятый наш десантный батальон,
   Десятый наш десантный батальон...
  
   Лишь только бой угас, звучит другой приказ,
   И почтальон сойдет с ума разыскивая нас.
   Взлетает красная ракета,
   Бьет пулемёт неутомим,
   И значит, нам нужна одна победа,
   Одна на всех, мы за ценой не постоим,
   Одна на всех, мы за ценой не постоим.
  
   Когда песня закончилась, слушатели разразились "бурными аплодисментами" - долго, но практически беззвучно хлопали. Пример подал наш командир - он широко размахивался, но ладони сводил вместе практически без звука.
   А затем Тошка, совершенно неожиданно для меня спел любэшного "Комбата", только непривычно камерно, не срываясь на припеве в крики и скандирование, а негромко и протяжно.
  
   На войне, как на войне:
   Патроны, водка, махорка в цене,
   А на войне нелегкий труд,
   А сам стреляй, а то убьют.
   А на войне, как на войне,
   Подруга, вспомни обо мне.
   А на войне неровен час,
   А может мы, а может нас.
  
   И надоевшие в своё время до зубовного скрежета слова воспринимались совсем-совсем иначе:
   Комбат-батяня, батяня-комбат,
   Ты сердце не прятал за спины ребят.
   Летят самолеты, и танки горят,
   Так бьет, йо, комбат, йо, комбат.
  
   А может, это не Тохина манера исполнения сказывалось, а то, что я уже начал понимать, что значит закрыть собою друга в бою, и то, как важна она, эта самая цигарка, скуренная "впополам". И, хоть я ещё не видел горящих танков и не слышал матерно-грозного клича наступающей русской пехоты, старая песня из будущего что-то такое во мне задела.
  
   А на войне, как на войне:
   Солдаты видят мамку во сне,
   А на войне, да то оно,
   А все серьезней, чем в кино.
   Да, война, война, война -
   Дурная тетка, стерва - она.
   Эх, война, война идет,
   А пацана девчонка ждет.
  
   Стараясь отвлечься от накативших на меня переживаний, я принялся украдкой наблюдать за остальными. Вот привалился к стене весельчак Миша Соколов и не замечает слёз, струящихся по щекам, горный мачо Горгорадзе слушает, открыв рот, а старлей Зайцев спрятал лицо в ладони. И понимание того, что не меня одного, как говориться, пробрало, породило новое, странное чувство! Какого-то единства со всеми, находящимися в комнате. И ещё с сотнями и тысячами тех, кто сейчас сидит в окопах, идёт по дорогам, пробирается через леса... Со всеми теми, кто защищает сейчас нашу Родину.
  
   Во время последнего куплета в дом вошёл Люк и присел на корточки у стены. Когда Антон закончил песню, Саша попросил:
   - А "и на рассвете..." споёшь?
   Арт кивнул и заиграл вступление. "Чёрт, что-то знакомое, но что?" - слёту я определить не смог:
   Третьи сутки в пути, ветер, камни, дожди,
   Всё вперёд и вперёд, рота прёт наша, прёт
   Третьи сутки в пути, слышь, браток, не грусти
   Ведь приказ есть приказ, знает каждый из нас.
  
   "О нет! - дошло до меня, - как местным объяснить слова "солдат", "гвардейский"?" - заполошно подумал я.
  
   Напишите письмецо, нет его дороже для бойцов,
   Напишите пару слов вы девчата для своих пацанов.
  
   И на рассвете вперёд уходит рота солдат
   Уходит, чтоб победить и чтобы не умирать
   Ты дай им там прикурить, товарищ старший сержант
   Я верю в душу твою солдат, солдат, солдат
   И действительно, после припева наши гэбэшники оживились, а старший сержант даже что-то спросил у нашего командира. Но Фермер своих в обиду не даст! После его тихого ответа щёки у "сына гор" заполыхали так, что это было заметно даже при свете керосиновых ламп.
  

Оценка: 7.95*20  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"