Рыбаков Артём Олегович : другие произведения.

Игрушки2-8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 8.66*8  Ваша оценка:

  - Налёт мы устраивать не будем... - медленно и, как мне казалось, веско, сказал я. Лицо старосты оставалось спокойным, только уголок рта дрогнул.
  - Мы с вами поступим тоньше и хитрее... - брови моего визави вопросительно поднялись. - Я не думаю, что у вас достаточно транспорта для вывоза всего зерна, поэтому мы напишем вам накладные от лица немецкого командования. Как вам идея?
  Семён Акимыч кашлянул... Затем хмыкнул. Почесал в задумчивости нос. И, наконец, ответил:
  - Хитро придумано, товарищ сержант. А вот позвольте спросить, мне самому с полицейскими общаться придётся? - речь его с каждой новой фразой становилась всё культурней и культурней.
  - Ну, прикрытие мы вам обеспечим. И, скажем так, силовую поддержку - тоже.
  - Однако вы тонко играете... - и он замялся, пытаясь вспомнить, как меня зовут.
  "Ну да, я же ему утром не представился!" - сообразил я и подсказал:
  - Алексей Игнатьевич...
  - Ну да, Алексей Игнатьевич, а на документы ваши я могу взглянуть?
  Тут внезапно его перебил Трошин:
  - Отец, мне кажется, ты не совсем понимаешь, зачем мы к тебе пришли? Ты не на базаре и не батраков нанимаешь!
  Акимыч пристально посмотрел Бухгалтеру в глаза:
  - Всё я понимаю... Но это я здесь останусь шеей и головой рисковать, а вы - фьють и нету! Так что гарантии мне нужны.
  Ситуация складывалась патовая, можно было, конечно, сгонять за Дымовским удостоверением, но это - потеря темпа, да и идти на поводу у старосты не хотелось. Надо было брать быка за рога.
  - Семён Акимович, у вас в гимназии по истории, какая оценка была?
  - С чего это вы взяли...
  - Давайте не будем друг другу голову морочить! - перебил я его. - Вы всё правильно обрисовали и поняли. Мы можем сейчас просто встать, и, громко разговаривая по-русски просто уехать. Так? И кому в таком случае будет солоно? Я думаю, что не нам... Однако, если вы не обратили внимание, мы предпочли с вами договориться, а не давить сразу докУментами, - я нарочно исковеркал слово, - и стволами. Так что давайте сотрудничать... А ваше прошлое мне, по правде говоря, совершенно не интересно...
  Староста тяжело вздохнул, посмотрел на свои руки, затем на меня. Вздохнул ещё раз.
  - Я согласен. Банкуйте.
  "Хм, сдаётся мне, что кроме гимназии у него за плечами ещё и военное училище"... - не совсем к месту подумал я.
  - Вы пока, Семён Акимович, с транспортом определитесь, ну и со скотом партию доиграйте. Ведь, прежде чем к абриколям переходить, клапштос освоить неплохо бы. Так? - решил проверить я свои догадки. Если память мне не изменяет, царские офицеры бильярд любили и понимали.
  В ответ на мою тираду Акимыч неожиданно улыбнулся и сказал:
  - А интересно с вами было бы сыграть, т о в а р и щ сержант!
  - После победы сыграем!
  Староста кивнул и спросил:
  - Так когда вас снова ждать?
  - День-два, - ответил я, как мы договаривались с командиром и Бродягой.
  Перед нашим отъездом на хутор верхушка отряда посовещалась в узком кругу и решила немного подождать с "острыми" акциями, тем более что у нас имелось ещё несколько дел в округе, причём дел - требовавших тишины и покоя.
  - Ну и хорошо, у нас времени больше на подготовку будет... - и совершенно неожиданно добавил, - А Маринку с собой не заберёте?
  У Трошина даже челюсть от удивления отпала, да и я, признаться, немного опешил:
  - То есть?
  - А то и есть - возьмите её в отряд. А то пропадёт девка тут. Понимаешь, сержант, - спина у неё не гнётся, непривычна она спину гнуть и кланяться. Как есть пропадёт...
  - Ну... Акимыч, мы же - боевая группа... Нам женщина - только помеха...
  Соломин пристально посмотрел мне в глаза:
  - Алексей... Игнатьевич, вот ответь мне старому, ты по званию кто?
  - Как кто? Сержант НКВД, - ответил я в соответствии с легендой.
  - Сержант - это же вроде унтера по-старому, верно?
  - Да.
  - А вот непохож ты на унтера - образованный больно.
  - Если на армейские звания переводить - это старший лейтенант, ну а на "старые деньги" - штабс...
  - Да хоть прапорщик! Всё одно - офицер... командир то есть... Забери Маринку!
  - Да куда я её дену-то?!
  - Да ты не сомневайся, она и санитаркой может быть и стрелять умеет. Сам посуди - дочь офицера!
  - Какого офицера? - не понял я.
  - Она же Татьяны дочь, и отец у неё, соответственно, полковник, то есть полковой комиссар Евграшин. Сам подумай, что немцы с ней сделают, если прознают?
  - Ну, прям-таки...
  - Ты что, думаешь, я не знаю? - перебил меня Соломин. - Да нам на второй день они приказ зачитывали. Собрали всех в Старом у правления и так и сказали, чтобы комиссаров и комиссарских прихвостней выдавали, ну и жидов - тоже.
  Тут в разговор, сверкая взором, вступил Трошин:
  - Ан... Алексей, давай возьмём! Верно же староста говорит!
  - Боец Трошин... - начал я, но, поняв, что на официозе тут не "съедешь", поменял тональность, - Слава, сам понимать должен - не я тут решаю. Была бы моя воля - женский комсомольский батальон сформировал бы... И тебя командиром поставил! - напоследок подколол я разошедшегося Бухгалтера.
  Слава замолчал, но продолжил сверлить меня взглядом.
  - А вы, Семён Акимович, не волнуйтесь, я командованию передам свои соображения. Ну а вы пока к акции готовьтесь, - и я полез из-за стола.
  
  
  "От Советского Информбюро
  Вечернее сообщение 20 июля
  В течение 20 июля продолжались напряжённые бои на ПСКОВСКОМ, ПОЛОЦКО-НЕВЕЛЬСКОМ, СМОЛЕНСКОМ И НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОМ направлениях. Каких-либо существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.
  В тылу немецких войск развернулись успешные действия партизан. Партизанские отряды наносят противнику серьезные потери.
  Несмотря на неблагоприятные условия погоды, наша авиация продолжала действовать по уничтожению мотомехчастей противника и его авиации. По неполным данным, в течение первой половины дня 20 июля сбито в воздушных боях и уничтожено на аэродромах 25 самолётов противника.
  В Балтийском море наша авиация потопила один миноносец противника."
  
  
  
  Глава 3.
  
  Мой доклад у командования восторга не вызвал, Шура-Раз так и сказал:
  - На фига пыжился староста этот, если не готов ни хрена?
  И, несмотря на мои возражения, что это - задел на будущее, наработка контактов и прочая подготовительная работа, сказал, чтобы я в ближайшие пару суток своими прожектами его не беспокоил. Мол, итак дел много.
  После командирской отповеди вопрос о приёме в отряд Марины я, ясное дело, даже не поднимал. О чем и сказал Трошину, поджидавшему меня у "нашего" грузовика.
  - Как же так, Антон? Ведь комсомолку-то взяли?
  - Что, так девчонка понравилась? - подколол я боевого товарища, и очень удивился, когда услышал в ответ:
  - Да, сильно!
  - Вот это да, Слава! Влюбился что ли?
  - Антон, ну как ты не понимаешь!? - с жаром ответил Трошин, - Ведь староста этот, Акимыч, он прав был - пропадёт девчонка! Она такая красивая... И гордая! Ты видел? Такая - ни за что спину перед немцами гнуть не станет! И прятаться не будет!
  - Тщ-тщ, - постарался успокоить я его, - Да, девчонка - замечательная и всё такое... Но сам посуди, в лес её тащить смысл имеет? Мы тут что, на пикнике? Или на рыбалку выехали? Командир прав! Вот станешь командиром сам - бери к себе в отряд кого хочешь!
  Трошин надулся и, не говоря ни слова, пошёл восвояси. Я же направился в сторону "медпункта".
  ...
  Медпункт соорудили по образу и подобию "штаба", разница была в только чуть более низком потолке - поскольку Серёга, в отличие от двухметрового командира, росту среднего, да и большинство манипуляций с ранбольными предпочитает производить сидя, а не стоя.
  Уже метров с десяти я услышал Дока, вещавшего что-то хорошо поставленным лекциями голосом. Подойдя ближе, я разобрал слова:
  - ... таким образом, первая и главная задача при оказании первой доврачебной помощи - остановить кровотечение и постараться провести профилактику шокового состояния. Если есть возможность, прежде чем эвакуировать пострадавшего постарайтесь определить характер ранения...
  "Интересно, кого это он там учит с такой серьёзностью? Неужто Лидочку охмуряет?" - подумал я и вежливо "постучался":
  - Товарищ военврач, разрешите поприсутствовать на лекции? - и отодвинул полог в проходе.
  "Ба! Вот это да!" - к моему удивлению, на занятиях присутствовала не только Лидочка, но и Юрин с Несвидовым и пара бойцов. Серёга скорчил недовольную мину:
  - Товарищ старший лейтенант, обождите пока я закончу... И вообще - я сегодня только по записи принимаю.
  - А где у вас регистратура находится? Или можно в порядке живой очереди?
  Сергей подмигнул, сохраняя при этом недовольное выражение лица, и ответил:
  - Через четверть часа зайдите, за товарищем будете, - и показал рукой на Несвидова. Тот всполошился, не понимая, а при чём тут он.
  - Что вы, что вы, товарищ военврач, я не настаиваю, - шутливо извинился я и поторопился покинуть медпункт - всё-таки люди делом занимаются, а я просто заглянул к Серёже поболтать.
  У Казачины меня тоже ждал облом - Ваня колдовал над какими-то микроскопическими, но явно опасными, приблудами, поскольку, когда я заглянул к нему под тент, он говорил ассистировавшему ему Кудряшову:
  - Вот, Денис, смотри, если эта пластинка сдвинется - глазам моим писец придёт.
  Дед Никто кивнул в ответ с очень серьёзным видом, и ещё крепче сжал фонарик, которым освещал складной столик.
  Я тихонечко закрыл полог и отправился восвояси. "Вот, что за чёрт! Даже поговорить не с кем!" - подумал я, вспомнив, что Алик сейчас трудится переводчиком на очередном туре допросного марафона. Можно, конечно, было отправиться на боковую, но на часах ещё не было и девяти вечера, да и не устал я пока. Осознание собственной временной ненужности так меня огорчило, что я даже слегка испугался. Но, покопавшись немного в себе, я решил, что это, всё-таки, последствия утреннего нервного срыва. Видно действительно нервишки за последнюю неделю порядком поистрепались. "Решено, сегодня - у меня выходной!" - постановил я, и, достав из рюкзака плоскую бутылку с коньяком, "залёг на матрас", то есть удобно устроился под тентом натянутым у "круппа". Пригубив пару раз армянского, я вытянулся на спальном мешке и закурил. В голову лезли всякие невесёлые мысли вроде того, что "везение наше скоро кончится, и вот тогда..." Или о том, что наши булавочные уколы, по большому счёту, ничего не изменят... И прочая разная депрессивная хрень... Чтобы отвлечься от скорбных дум, я глубоко затянулся, закрыл глаза и постарался вспомнить что-нибудь хорошее.
  "Вот я вернулся после ночной смены домой, а сынишка встречает меня стоя в своей кроватке... Улыбается, машет руками... Что-то лепечет... Вот мы с командой отмечаем Новый год в ирландском пабе... Ребята все весёлые, смеются, что-то кричат... Я потянулся поручкаться с только что пришедшим товарищем и зацепил рукой свечку... Ой, больно-то как!"
  Открыв глаза, я затряс обожженной рукой - оказалось, что я задремал и сигарета, дотлев, обожгла мне пальцы. Такой сон обломался! Чертыхнувшись, я вылез из-под навеса.
  - Антон, ты чего там ругаешься? - откуда-то сверху раздался голос Трошина.
  - Да вот - нет мне в жизни счастья! Даже поспать в холодке не получается... - объяснил я ему.
  Слава свесился с машины, на которой сидел:
  - Это у тебя счастья нету? А мне что тогда говорить? Вы только послушайте про этого "несчастного": командир госбезопасности, весь обласканный власть предержащими, красавец и умница...
  - Э, ты чего распелся? Я тебе всё равно не дам! - грубой шуткой оборвал я дифирамбы в свой адрес.
  - Чего не дашь? - не понял Трошин.
  - А ничего не дам! Хотя... Могу в ухо дать от всей души... Хочешь?
  Славка опасливо спрятался за бортом, и оттуда донеслось его издевательское бормотание:
  - Дерётся как бог, но всё время не по делу...
  - Или ты прекратишь, или я тебе гранату кину! Не трепи мне нервы, я - психический!
  Правда, что удивительно, от беззлобного подтрунивания Славы на душе существенно полегчало.
  - А ты чего там расселся? - спросил я его. - Поспал бы?
  - А я про девушку ту, Марину, всё думаю. Как думаешь, может мне Александра Викторовича за неё попросить?
  - Слав, а ты не влюбился часом?
  Даже в полумраке вечернего леса было видно, как потемнели его щёки. Он отвернулся.
  - Слав, ты чего? Или я прав?
  - Да не знаю я, честное слово! Сам не могу понять, что со мной происходит!?
  - Ну, если по симптомам судить, то только одно - то самое бредис влюблёнис. Не веришь? Можешь сам у военврача спросить - он тебе то же самое скажет.
  Но поболтать о любви нам не удалось - запыхавшийся Кудряшов позвал меня к командиру.
  
  ***
  В штабе меня встретили оба Саши: Бродяга молча протянул кружку с ароматным чаем, а Фермер пару секунд разглядывал меня, затем сказал:
  - Всё, Тоха, кончились игрушки... Начинаем работать как взрослые!
  - А что, мы детством всю эту неделю страдали? - спросил я.
  - Так точно, детством. Никакого планирования... Так - беспорядочные, хоть и болезненные, укусы. Мы с Шурой тут помозговали, - кивок в сторону Бродяги, - и накидали программку...
  - А от меня что требуется? Ну, кроме чёткого выполнения программы?
  - Инициатива и консультации исторические! Вообще-то, мы с товарищем чекистом считаем, что уже пора создавать отряд нормальный. Как базу и прикрытие... Как считаешь, майор наш командование потянет?
  - Тебя военная сторона интересует или человеческая?
  - Про военную я и сам знаю, человеческая, конечно. Ты же с ним почти всё время трёшься...
  - Потянет. Он - чуткий, да и опыта ему не занимать, тем более что за последние пару недель он инициативности и нешаблонности от нас нахватался по самое не балуйся...
  - Ну и прекрасно, а то нам уже давно, помнишь, как в рекламе говорили? "Пора выйти из тени!" - и Шура весело подмигнул мне.
  - А с планом познакомите?
  - А как же! Только давай сначала на хутор смотаемся... Хочется нам на старосту твоего поближе посмотреть. А уж по результатам и план дошлифуем. А сейчас... Давай, поднимай Бухгалтера, Кудряшова и Юрина. И подготовьте интендантский тарантас.
  - Слушаюсь, товарищ майор!
  
  ***
  Третий раз за сутки подъезжая к хутору, я терзал себя размышлениями о том, что же там такое "недетское" придумали наши командиры: "Вроде воюем мы, по меркам сорок первого года, неплохо. Связь с нашими наладили. Немцам, как можем, пакостим. Чего ещё-то?"
  Остановив мотоцикл перед воротами Акимыча, я требовательно бибикнул. Как по мановению волшебной палочки створки распахнулись, и сам хозяин вышел нам навстречу. Зарулив на двор, я выключил движок и, отправив Славу с Кудряшовым сторожить подходы к хутору, с удовольствием стал наблюдать за встречей "высокого начальства".
  Первым с водительского места выбрался Бродяга, обряженный в форму немецкого унтер-офицера. Обойдя машину, он предупредительно открыл дверь пассажира и отступил на пару шагов в сторону. Наш командир был великолепен! Встав во весь свой немаленький рост, он вышел... нет, тут это слово не подходит! Он в ы д в и н у л с я из машины! Правда, с учётом того, что немец подходящих габаритов нам пока не попался, Шура был одет в простой мотоциклетный плащ, с прицепленными к нему майорскими погонами, но выправка кадрового военного вкупе с внушительными габаритами создавали необходимый образ высокого армейского начальства. Даже то, что из-под плаща выглядывали камуфляжные штаны, и высокие шнурованные бутсы вместо сапог нисколько не смущало командира. Небрежно козырнув старосте, Саша сделал приглашающий жест в сторону дома.
  Слегка обалдевший Семён Акимович вздрогнул и бросился к дому, стараясь опередить важного гостя. Следом за ними пошёл и Бродяга.
  Я же, нажав на тангенту, проверил связь с выносным постом:
  - Арт вызывает Бухгалтера.
  Спустя несколько секунд (ну ещё бы, как пользоваться "Алинкой" Славе объяснили дай бог полчаса назад) послышался ответ:
  - Бухгалтер в канале. Всё в норме.
  Успокоенный, я пошёл в дом.
  Первое, что я заметил, было то, с каким подчёркнутым вниманием Акимыч слушал нашего командира. Только что по стойке смирно не стоял!
  - Вы, товарищ Соломин, хорошенько всё обдумайте. Я вас не тороплю. Пяти минут хватит? - вещал Шура.
  - Так точно, гос... товарищ майор! - и Акимыч действительно вытянулся по стойке "смирно"
  - "Вольно", товарищ... - и Саша вопросительно посмотрел на старосту.
  - Поручик Изюмского гусарского генерала Дорохова полка! - с некоторым вызовом отрапортовал Акимыч.
  - Ну а я, - и Фермер на секунду задумался, - полковник Куропаткин, это - если по армейской табели считать, командир партизанского соединения. Вы присаживайтесь... поручик. Разговор, долгим будет.
  - Это что же, советская власть по стопам Дениса Васильевича решила пойти? - спросил староста, присаживаясь на лавку.
  - И что в этом плохого? Война-то Отечественная... - ответил за командира Бродяга.
  - А вы, стал быть комиссар?
  - Это для вас пока не важно, - ушёл Шура-Два от прямого ответа, - Вы меня не стесняйтесь, говорите смело.
  - Стал быть не комиссар - чекист... Или гэпэу?
  - Вы, Степан Акимович, лучше бы не моей ведомственной принадлежностью интересовались, а о деле думали, а то три минуты уже прошли... - осадил Бродяга старого (хотя это как посмотреть!) вояку.
  - А чего время-то тянуть? Согласен я!
  - Вот так, прямо и согласны? - переспросил Фермер. - Даже если мы вас попросим немецкую комендатуру заминировать?
  - А что же... И на это согласен! - рубанул староста. - Ежели уж вы, краснопёрые, полковника Давыдова вспомнили, да войну Отечественной назвали, стало быть - дело швах. А про тех скудоумных, что думают про то, дескать, германец свободу нам дать пришёл - мы тут с вами говорить не будем. Уж я германцев и в четырнадцатом и в восемнадцатом повидал, будьте покойны! Так что не за вас воевать буду, да не за политику какую. За Россию!
  - Ну, вы, господин поручик и развоевались, право слово... - развёл руками командир. - А насчёт минирования я пошутил. И помоложе найдутся.
  - А вы насчёт возраста не начинайте гос... товарищ полковник! Чекист ваш, - в третьем лице упомянул Акимыч Бродягу, - не сильно моложе меня, раба Божьего будет, а по лесам как молодой скачет. Знать не от хорошей жизни... Так что и я сгожусь...
  Тут я заметил, что так и стою у входной двери, увлечённый разговором.
  - Вы нам на в а ш е м месте нужнее! - отрезал командир. - С транспортом вопрос решили?
  Акимыч, (хотя, правильнее было бы сказать, поручик Соломин, так изменился за несколько минут староста!) замялся. Потом прочистил горло:
  - Гхм, только три подводы готовы. Больше не успели, товарищ полковник.
  - Это сколько на них зерна влезет? Тонна? Больше?
  - Пудов по сорок на каждую, - ответил староста
  - Это почти две тонны, товарищ командир, - быстро сосчитал я в уме.
  - Ну, ещё тонну в грузовик... А сколько в зернохранилище всего?
  - Точно не скажу, но центнеров шестьдесят-семьдесят должно быть, если не растащили.
  - Ну и не будем жадничать. Вам сколько времени нужно, чтобы транспорт подготовить?
  - Так ведь ночь уже на дворе... - начал было Соломин.
  - Стало быть, до утра отложим? Так?
  - Полчаса, товарищ полковник! Через полчаса всё будет готово!
  Внезапно в наушнике у меня зашипели помехи, и искажённый голос Трошина произнёс:
  - ... ас гости.
Оценка: 8.66*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"