Аннотация: У меня в жизни происходило искушение легкой жизнью - это обещание прописки в саду земных наслаждений человеком, который казалось, сидел со мной в одном окопе во время войны в Афганистане.
ИСКУШЕНИЕ.
Искушение (испытание) стечение обстоятельств внутренней и внешней жизни верующего, при которых испытывается устойчивость его веры. Устойчивость проявляется в неподвижном стоянии в догматах веры.
У меня же в жизни происходило искушение легкой жизнью, так сказать обещание прописки в саду земных наслаждений человеком, который казалось, сидел со мной в одном окопе во время войны в Афганистане.
Но лучше все по порядку.
Человек, получив выплеснувшуюся на него порцию негатива, как правило, вспоминает не веселые, радостные и счастливые моменты, или дни из своей жизни, а вспоминает какой - то похожий негативный эпизод. И если сам человек, сразу не выплеснул как чайник пар, тот негативный сгусток энергии на своего обидчика, то эта желчь будет клокотать не только в организме, где она существует, но и в закипевшем котле головного мозга, подтачивая нервную систему.
Вскипевший гнев не настраивал мой мозг на терпеливое ожидание чуда. Не хотелось ссоры с близким человеком и я, вспомнив высказывание древнего мудреца не спешить с выводами, промолчав, вдруг вспомнил негативный эпизод из своей жизни.
И память сквозь даль годов меня кидает на высветившуюся картину - крупицу нашей с вами истории.
Время действия данного эпизода приходится на начало 90 - х годов двадцатого века в многострадальной моей Родине - СССР, как она тогда называлась. А если быть точнее, то это было в Литве, поселок энергетиков Снечкус.
Как только тот период времени не называли и лихим, и смутным, и периодом некоего повсеместного перелома судеб сотен и тысяч людей соответствующего особенностями данного времени. Перестройка в умах людей и в самом государстве, в целостности, и усугубляющей его развалом. Можно сказать глобальная проблематизация жизни во всех её проявлениях - от повседневного быта до высшего её оправдания и смысла. Кризис в той ситуации был виден во всем. Одним словом кручено - залихватский период буйства непредсказуемости всевозможных жизненных ситуаций людей в такой огромной многонациональной стране.
А грязная пена в период просчётов в руководстве государством выбрасывала закономерные продукты общества, в котором нужда и нищета выбрасывала людей на тропу авантюризма, жульничества, продажности и хулиганства, потери человеческого облика - одних в надежде получить кроху хлеба каким угодно путём, и какой угодно ценой, чтоб не голодать. А других почувствовать себя независимым ни от государства, ни от кого бы - то, ни было, и разжиться, разбогатеть да стать как раньше купцом соответствующей гильдии, узаконенной государством.
Яркую картину того времени можно проследить в стихотворении ветерана ВОВ, поэта и писателя из Союза писателей Литвы Валентина Левгерова:
Народа гнев повсюду слышен,
Ведь чашу он испил до дна.
С большой войны героем вышел,
Восстановил страну сполна.
Уж веры нет, одна надежда,
Как, без чумы и в мирный день
Исчез товар и вся одежда?
Такого не было совсем.
Чтоб дрались люди на Кавказе,
И в Казахстане и в Крыму,
В мечеть стреляли при намазе
И прославлять пытались тьму.
Сегодня видим мы на деле
Не радость дружбы, а разбой.
Страну уж режут на уделы
И жгут гражданскою войной.
Из книги: "Любовь вечна и память о войне".
Что ж тут добавить, скажу, что все началось с исчезновения мыла, сахара и понеслась чехарда фокусов и манипуляций с продуктами питания и прочих вещей необходимых для повседневной жизни.
В такой обстановке разваливалось огромное многонациональное государство Союз Советских Социалистических Республик. Вывод войск из Прибалтики и установление республиканских госорганов на местах в период нестабильности принесли сумятицу в наше общество.
Многие люди теряли рабочие места или не в состоянии были содержать семью на заработанные деньги, да и купить то в государственных магазинах было нечего.
Вот люди и вынуждены были приобщаться к мелкому бизнесу, перекупкой или перепродажей товара первой необходимости. Я, сам оказавшись за бортом корабля "Работа", попытался найти счастье в этом мелкоторговом бизнесе. Но стереотип сложившийся у меня к торговым людям того периода времени и излишняя стыдливость от слова спекулянт - торгаш, не давала мне покоя. До этого слова спекулянт - торгаш, были не того первоначального значения, как слово купец. Только в Советском Союзе, в советские времена оно обозначало клеймение людей, перепродававших дефицитные товары и преследовавшихся за это милицией. И хотя уже никто не преследовал за это, в начале девяностых 20 - го века, мне было трудно перебороть в себе ту невидимую грань в голове.
Сейчас-то легко говорить об этом, а в то время мне было легче под танк броситься, чем стать за прилавок торгового места. Покупка товара - одно дело, а продажа самому - это уже другое дело.
Но и жизнь вносила свои коррективы. Беременная жена слегла в больницу на сохранение ребёнка, родственники далеко, да и я, что не мужчина, чтоб обеспечить семью?
Ведь в холодильнике окромя вареной колбасы и бутылки молока ничего нет, и мышь, имея доступ к нему, сбежала бы, не задумываясь и не оглядываясь, пересказывая другим забыть ко мне дорогу.
Вот и пока суть, да дело, решил съездить в Москву, к брату жены и произвести закупку дефицитного товара, благо Москву тогда в любом случае снабжали товарами намного лучше, чем в провинции. Не буду скрывать, что денег мы с женой немного заработали во время моей службы за границей в Германии и в Афганистане. Жили вдвоем, вот и скопили. А тут вот беременность жены и как говорится, сам Бог велел использовать во благо эти денежки, для поддержания жизненного баланса семьи.
Москва встретила меня грязью и мусором, правда чуть меньшим, чем Питер, пардон, Санкт - Петербург, чуть более полугода назад посетившим его. Там проходил я по щиколотки по всевозможному мусору, от окурков и фантиков до разного сорта упаковочной тары на железнодорожном вокзале, впечатление было жуткое от этого увиденного хаоса.
Олег - брат моей жены здорово помог мне в этом незнакомом деле закупок товара, за что от меня особая благодарность. Магазины и торговые базы, объехали и что смогли - то и достали мы с ним. Поезд "Вильнюс - Москва", пересадка на поезд - электричку местного сообщения и еще два с половиной часа с остановками на каждом полустанке, под ритмичные звуки вагонов "чудух - чудух" на стыках рельс, будто отсчитывающих время и метры - километры проеденного мною пути.
Вот и я в родных пенатах. Это населенный пункт - Снечкус. Тихий, спокойный город - спутник Игналинской атомной электростанции, в районе края многочисленных озер, где их зеркальные глади сказочно отражают древние гравюры неизвестных художников с отдельными фрагментами смешанных сосново - широколиственных, девственных лесов.
Так вот с закупленным товаром нужно было стать за прилавок на новом, импровизированном базаре, на месте то ли волейбольной площадки, то ли теннисного корта.
Вы даже представить себе не сможете, как я колображивал или колобродил, то есть, ходил кругами вокруг да около этой спортивной площадки, или базара, как голодный волк возле овечьей кошары с овцами и козами, а рядом пастухи с собаками.
Какие вихри мыслей в моей разгоряченной голове бушевали не передать словами, и я базарную субботу пропустил, по причине моего стеснения и робости на этом поприще. А в воскресенье, по этой же причине, только, наверное, к 10 часам утра я начал выставлять мелкий товар из объемной, спортивного типа сумки, в то время еще на постеленную газетку, на деревянном полу площадки. Это было несколько пар детской и взрослой дефицитной, добротной итальянской и чешской обуви, предпочитаемой народом. Блоки сигарет "Ява", "Космос", "Столичные" - московской табачной фабрики "Ява". И блоки сигарет "Родопи", "Ораl", "Феникс", "TU 134" - болгарские, "Кронверк" - сигареты с ментолом, табачной фабрики Клары Цеткин, Санкт - Петербург, все с фильтром. Правда, было и немного сигарет "Примы" без фильтра. В то время - время дефицита товаров, это были сокровища для особой касты людей - курильщиков, охотившихся как первобытные люди на мамонтов для жаркого или барбекю на природе. А они - гурманы табачного дыма, охотившиеся за особым, неистовым составом воздушно - газовой смеси дыма, получаемого от дымящейся сигареты, с трепетом разглядывали разложенное их лакомство.
И радость всех детей - жевательная резинка (жвачка). Советская резинка, и даже эстонская, в том числе, считавшаяся лучшей в СССР, по качеству уступала зарубежным аналогам. Сам я был за границей и уже попробовавший вкус, мягкость, нежность и пластичность зарубежных резинок, полностью понимал наших детей хотевших импортную резинку, чтоб надуть шарик, насколько возможно, и услышать интересный хлопок лопающегося маленького резинового шарика. Расцветка во все цвета радуги этих резинок, маленькие на них наклейки, красочно оформленные с картинками сказочных персонажей и различных марок зарубежных автомашин. Все это приводило в восторг детей и их восхищенные возгласы, неподдельный, задорный детский смех, светящиеся от радости глаза, создавали атмосферу детского праздника.
Солнышко бесцеремонно осматривало с недоступной для людей высоты балаганную панораму недавно спонтанно появившегося базара - толкучки. Видеть то видело, но услышать гул или шум растревоженного кем-то или чем-то человеческого улья солнышку было недоступно, а ведь как, наверное, хотелось.
Ратуша или городская управа (горсовет), храм для хранения памяти богу (богам), поклонению и моленью ему, и базар (базарная площадь) главные атрибуты каждого порядочного города. Так что базар в городе - это одна из главных и необходимых достопримечательностей населенного пункта. А у нас здесь с этим торговым местом, до теперешнего времени, был явный просчет, который спонтанно образовался.
И разбуженные теплыми лучами солнышка человечьи ульи - коробочки выпускали не трудовых пчел, а трудовых, сторожевых воинов или праздно шатающуюся публику муравьев, потому, что они не летали. Буквально все они устремлялись сегодня своими тропинками в одну сторону прямоугольника видневшегося в сосновом лесочке.
- Мёдом там, что ли, так сегодня и вчера намазано, - думало, всматриваясь в знакомые очертания солнышко, - может действительно рамка с мёдом упала из улья, и рассыпалась, и все муравьи спешат туда полакомиться.
Мелкая дрожь провинившегося перед родителями ребенка сопровождала меня, с выставлением дефицитных сокровищ торговли. Как обнаженный, ощущающий стыд и срам от толпы, так и я под десятками или сотнями глаз, пытался унять дрожь и возбуждение моего маленького существа не только в голове, но и во всем теле, и это только со временем удалось. С первым же покупателем сигарет, дрожь уходила вначале слегка неторопливо, а потом галопом куда-то умчалась от меня подальше. Не прошло и пяти минут, и я уже освоился в этой новой для меня обстановке. Черепушка - соображалка моя начала работать, как новое оборудование, в прежнем, нормальном режиме функционирования.
- Появились - не запылились, - с явно не дружественной интонацией в голосе просипел обладатель окладистой бороды и седой шевелюры.
- Бугаи за молочком появились, - послышался недовольный шепот из вереницы торгового люда.
Кинув взгляд в ту сторону, куда указывали люди, и, видя их беспокойно-раздраженные выражения глаз, я заметил вполне похожих на осенних, откормленных деревенских бычков парней. На вид это были парни спортивного вида, с довольно внушительной мускулатурой тела, в кожаных тужурках, как комиссары-революционеры, в гражданскую войну России в начале 20-го века. Под кожанками, у двоих были надеты импортные или заграничные, добротные спортивные костюмы. Третий, в черной рубашке и черных брюках. Стрижка, у этих спортивных "качков", геометрической фигуры, напоминала головы такими выпуклыми кубышками с прямоугольным верхом, для вероятно крупных купюр денег. Непринужденно-вальяжная походка пингвинов в кожанках с надменно- пренебрежительным и холодно - стальным взглядом, говорила кто здесь хозяин положения. Небольшие остановки, короткие реплики у продавцов этих новоявленных монголо-татарских баскаков - сборщиков налогов, напоминала нереальный и далекий сон, лично для меня.
- Куда же милиция смотрит, - которая нас бережет?
- Или она для них уже не в счет?
- Кого же она тогда бережет?
- А народ только для виду недовольство издает, - Мысли отстукивали в такт внутренней музыки.
Покупатели требовали внимания и, увлекшись торговым делом, я поздно заметил, что крепыши-топташи, топтавшие все существующие законы, подчиняясь только внутренним правилам и законам преступного мира, прошлись уже по кругу базара, вплотную подходя к моему торговому месту.
Спохватившись, что я не захватил с собой белый каравай с солью для дорогих гостей, и, понимая в этом свое неудобное положение перед ними, перекрывая все существующие нормативы по сборке товара с импровизированного прилавка, стал уходить по - англицки, не попрощавшись. В добавление этого, скинувши и кепи, и легкую летнюю куртку, перевернув её наизнанку, набросил на спортивную сумку, изрядно исхудавшей от спроса на товар покупателей, я и юркнул среди покупателей. Такая игра в кошки - мышки позабавила и обрадовала меня, как и исхудавшая сумка и пополневший нагрудный кошель с деньгами. Несколько раз я как смелая мышка перед кошкой, забавлялся своими уходами.
Но, то ли сами молодцы преступного мира, или с помощью доброжелателей, стукачей-наушников, не обратили на меня пристального внимания, на явного уклониста тёмной налоговой службы. И придя однажды к торжищу, оценил обстановку явно не в свою пользу. Уж больно увеличилась численность господ спортсменов, как в спортивный праздник, накануне массового забега на определенную дистанцию спортсменов и любителей. Не найдя камеры для хранения моих вещей, я отказался от праздничной спортивной эстафеты, не пройдя чрез врата на базарный муравейник, где должен был наверное зарегистрироваться, на забег, и уплатить взнос за участие в спортивном празднике. Чем явно сорвал операцию молодцам из тёмного ларца, по поимке матёрого волка, тягавшего, как им казалось, по ягнёнку каждый базарный день. А так как я издалека наблюдал явно ранний детский рисунок создавшегося положения, то и даже не дал "топташам" насладиться меня лицезреть, видя издалека их озабоченные лица, будто что-то потерявшие явно с утра и не нашедших до сих пор.
Пришлось идти на запасной вариант и то только после обеда, после окончания базара, к небольшому торговому центру "Вилкарагис" (волчий рог), где вдоль витрин стояло несколько металлических столов и можно хоть немного вяло так поторговаться, с редкими покупателями. Как часы добросовестно отсчитывали время на этой грешной земле, так и сама планета Земля продолжала своё путешествие по орбите, и я, уже явно наблюдая исчезающее солнышко, собрался уходить с почетной вахты у витрины магазина. Но меня привлекли люди, направлявшиеся в мою сторону. Решив после их ухода, собраться и уйти, но не тут - то было.
Два молодых человека поинтересовавшихся ценой за табачные изделия, явно не собирались покупать их. Это было видно по их скучающему и холодному выражению глаз. Что-то непонятное было в их поведении. Я насторожился. Тут один молодой человек быстрым движением левой рукой выхватывает блок сигарет. Я правой рукой ухватил его левое запястье, с блоком сигарет.
- А платить, кто будет?! - спросил я у него.
- Это компенсация за неуплату на базаре, - выдохнул одним махом парень, - пытаясь освободить свою руку из моей руки.
- По квитанции я все оплачиваю, в том числе и за место на базаре, и дело это мое, а не твое, - парировал ему я.
- Мужик, ты много на себя берёшь, отпусти руку.
- Деньги на бочку и свободен, на все четыре стороны.
- Ах, ты так! - рык бычка на меня.
Правая рука его юркнула под куртку, и я заметил блеснувшее лезвие, летевшее в его руке мне в живот. Инстинктивно отклонивши свой корпус вправо, своей левой рукой я ударил по запястью правой руки с ножом, на уровне окончания металлического стола.
Трубный рык воскресшего мамонта известил округе о его воскрешении. И вдруг маленький щенок заскулил, заливаясь нецензурной бранью, лелея ушибленную ручку.
Пообещав еще разобраться со мной и еще что-то в том же духе, сладкая парочка неудачников в спешном порядке побежала прощаться с заходящим солнышком, которое явно не собиралось их ожидать на горизонте. Соседей по торговле как ветром сдуло. Подобрав нож, я тут же с пренебрежением выбросил подальше от себя, а блок сигарет уложил вместе с другим оставшимся товаром в сумку.
Короткий приступ горячей лихорадки с холодным страхом - всплеск энергии холодной плазмы, таял в теле и душе.
Мысли мои, то стыли, как рекостав (замерзание реки), то скрежетали и плыли как льдины, весной в ледоход.
Тёмные тучи сгущались над моей головой, предвещая не только дождь, но и бурю при ясном небосводе.
Так как базар был для меня явно закрыт, ввиду невыполнения правил поведения в базарных джунглях, продиктованных возможно ещё древним преступным сообществом.
Но и платить, кому бы, то, ни было, не зная за что, мне не хотелось, так как защищать себя от бандитов привык сам уже давно.
Прошло два-три дня, и я, взвесив все за и против, решил всё-таки ещё раз испытать свою судьбу, выйти на тропу торговли. Наивно я полагал, что время и, правда, были на моей стороне, не я же на кого-то нападал, а только защищал свое имущество. Да и урок: - не бери без спросу - получишь по носу, - я думал, пойдет наглецам впрок.
С этими мыслями я вышел на торговую вахту, под витрину магазина, где с переменным успехом производил простые, торговые операции со своим товаром повышенного спроса. А день, израсходовав светлую солнечную энергию начал уже тускнеть и дневное птичье товарищество спешило в свои гнезда удобно устроиться на ночлег. И подумав, что не стоит больше задерживаться, собрался упаковать остатки выложенного товара в сумку.
Шикарная машина импортного производства - того времени, пусть и подержанная, с тонированными стеклами, вызывала и восхищение, и зависть всех без исключения людей, остановилась недалеко от магазина, где я в партере наблюдал начало новой пьесы.
Из неё вышли четыре мушкетёра чёрного кардинала, а не капитана де Тервиля, из "Трех мушкетеров" А. Дюма. Это было, видно, судя по одетых в кожаные куртки, тёмной или спортивной одежде приезжих.
Легкой, вальяжной походкой четвёрка пилигримов прямым ходом, не сбиваясь с намеченного курса, направилась к витринам магазина с торговыми столами. Подойдя к моему столу, оценив выложенный товар и меня, один из темных личностей, видать старший, изрек тоном, не признававшим возражения: - Чувак, ты уже сильно зарвался, на базаре не уплачиваешь положенные" бабки" (деньги), брыкаешься козлом от напоминания об этом. Оплатишь положенную "капусту" (деньги), с возмещением ущерба Митяю и дело с концом.
Звеньевой преступной троицы был выше среднего роста, худощав телосложением, но с гордой армейской осанкой сержанта, легкая стрижка русых волос "под канадку". А манера его поведения, его жесты, блатная, с армейским сленгом речь переплеталась нецензурной бранью, дополняла его портрет с натуры. Только его блуждающий, но колючий и цепкий как шипы у разросшегося шиповника взгляд, на мой взгляд, терпеливо оценивающий и ожидающий, говорил о его трусливой душе.
Соседи с соседних столов начали собираться, со страхом поглядывая на тёмных пришельцев.
- Действуя согласно существующим правилам торговли, я уплатил за торговое место, и свои деньги просто так не собираюсь отдавать. А Митяй получил по заслугам. Он взял чужое, и, не уплатив, с помощью ножа попытался забрать товар, за это я его и наказал, а нож выбросил, мне он не нужен, - спокойным тоном ответил я.
- Сам напросился, - хлесткий и жестковатый выкрик предводителя тройки спортсменов нарушил вечернюю тишину и эхом разнесся по окрестностям, пугая собирающихся домой продавцов.
Чёрная воронёная сталь туманным блеском осветилась от светящейся витрины и уличного фонаря, выныривая из-под полы атамана сего серого казачества.
Не успев донести воронёное дуло до моей головы, главарь с удивлением наблюдал цирковой трюк полета своего револьвера из своей руки в мою руку.
До сих пор не представляю, как на подсознании сработал защитный прием, и я выбил левой рукой под его запястье, из его правой руки револьвер, умудрившись даже поймать его, правда, чуть не перекинув стол с товаром. Видать не ожидал отпора и держал его легко, в расслабленной руке.
Вот что значит - тренировки когда-то, а как в молодости не хотелось, до дождевого пота отрабатывать приемы рукопашного боя.
Один щелчок и я выпотрошил патроны из револьвера, выбросив как гранату подальше от себя. Четыре пары глаз топташей с удивлением взирали на мои действия, не считая торговцев, в том числе и двух моих соседок по дому и подъезду Надежды и Елены.
Выйдя из стопорного состояния, бригадир звена обладателей кожанок, предложил размяться в сторонке, не мешая людям.
Скидывая куртку своей "эксперименталки" (новая летняя форма одежды), я размышлял, о перипетиях жизненных ситуаций.
На зеленом газоне возле магазина, обладатель навыков первого и второго комплекса десантника, попытавшись выбить меня из седла, прекратил свои действия.
Он вдруг обратил внимание на летнюю куртку военного кроя и спросил:
- Твоя?
- Какое право имеешь её носить?
- Служил за речкой, и она осталась мне по праву.
- Ты в Афгане был?
- Был.
- Где?
- В основном Герат и Шиндант, но и на Востоке бывал, в командировках.
- Не звиздишь?
- Тут меня каждый интернационалист знает, я председатель клуба "Каскад".
- Звиздишь, ты не Кореник, я его знаю.
- Это первый председатель, но он недолго пробыл, а я уже более пяти лет.
- Извини Братан, не знал.
- Слушай, а чё ты тут паришься мелочёвкой?
Кратко обрисовав свою жизненную обстановку, я услышал от нового знакомого Алексея неожиданное предложение:
- Братан, а давай к нам, махаться, ты горазд и нам такие опытные бойцы ещё как нужны.
- Бача, ты же председатель афганцев, тебе, что не стыдно простым торгашом париться за копейки. Мне самому за тебя стыдно, - пытался пристыдить меня Алексей.
- Тебе же нормальные " бабки" нужны и работа не пыльная.
Алексей принялся освещать прелести нового образа жизни, согласно моему статусу. Все действительно выглядело с материальной точки зрения как нельзя лучше, если бы это не расходилось с моими понятиями о том, что с законами государства нужно дружить, а не нарушать их.
Моё внутреннее существо сразу же возроптало от этого несуразного трёпа, как всплеск солнечной активности.
- Как ты Алексей предлагаешь мне нарушать законы Родины, которую мы с тобой защищали в Афгане?
- А чем она тебе отплатила на фиг, что ты не можешь более содержать семью? - парировал он мне.
- Мы реальную "капусту" - за реальную работу предлагаем.
- Своих сограждан обирать?
- Свои - торгаши - спекулянты, барыги? Они наживающиеся на убогих людях при завышении цен на товар. Ты же знаешь, как говорят: - Спекулянт, покупает, продает - даже своих ближних людей обирает! Спекулянт, торгует летом - ветром, а зимой - пургой!
- Я, значит, тоже сильно наживаюсь?
- Ну, ты другое дело.
- Какое другое дело? А кто недавно деньги с меня требовал?
- Ну, ты же нарушил правила.
- А-а - а, значит ваши правила выше человеческой справедливости и вежливых взаимоотношений между людьми?
- Ты неправильно меня понимаешь.
- Это как?
- Прикинь - основная масса продавцов - спекулянты, жулики, барыги. А есть и исключения, такие как - ты продавцы.
- Сам ты ничего делать не будешь, будешь как сержант или прапор руководить бойцами, как в армии, ты же командовал и все знаешь, как это делается. Шмотки всякие импортные - по дешевке, жратва в "натуре" (натуральная) - дешевая. " Бабки" (деньги), добрые слупить можно - на машину, дачу, квартиру, и на девах останется. И в баньке в любое время с чувихами - оттянуться завсегда могём.
- Ну, чё, бача ещё пыжишься, какую-то охламонь защищаешь. Короче дело к ночи, я тебе весь прикид как по картам раскидал. Братан - такой шанс раз в жизни выпадает. Скажи спасибо, что на меня нарвался, а то и не знаю, как бы дело повернулось.
- Да ладно всё путём будет, покудова, бача.
- Шурупи головой и долго не рассусоливай свои кислые щи, пора и на цивильную хавку переходить.
- Я тут заканчиваю реализацию закупленного товара, давай тогда и поговорим.
После небольшого еще общения я предложил через пару дней, дать ему окончательный ответ.
На том мы и расстались с Алексеем.
Сам же про себя решил этому делу с предложением основательно обдуматься, не торопя события. Хотя и тогда у меня был уже почти готовый ответ, но категорически сразу ответить нет, почем-то не хотелось. Я твёрдо знал, у меня в роду не было никаких преступников, и поддаваться сиюминутной выгоде, в ущерб установившимся понятиям рода человеческого, мне тоже не очень хотелось, да и не нравилось.
- Главное - это здоровье жены, а там как Бог пошлет, вот продам товар, может, работу найду, и больше не буду мыкаться по базарам, - вынес я окончательный вердикт по поводу тёмных соблазнов.
Навещая жену в больнице, я и словом не обмолвился, боясь за её состояние здоровья.
Даже и не заметил как эти два дня, прошли - пролетели.
Алексей с царской пунктуальностью, навестил меня, за торговым столом и, отойдя подальше от любопытных глаз и ушей, мы с ним пообщались.
На свой отказ я услышал новую лекцию от Алексея, и он добавил, что мной заинтересовались "серьезные люди", и что в моих же интересах не дурковать, а принять их заманчивое и перспективное предложение. Дав мне еще раз, по крайней мере, вымыслить, то, что я не домыслил, ибо предложений больше поступать не будет, а там не понятно, как сложатся мои житейские обстоятельства.
Это меня немного насторожило, и я в очередной раз всё доходил разумом сие предложение от своего же собрата по оружию на войне в Афганистане. Сейчас он находился по другую сторону баррикад - мыслил я. Как только он попал в преступное сообщество я так и не выяснил, так как он уходил от прямого ответа, обещав, что жизнь еще большая и мы, мол, успеем этот пробел осветить.
Не знаю насчёт большой или маленькой жизни Алексея, но он как неожиданно ворвался в мою жизнь с заманчивым предложением вольготной жизни в нарушение уголовного кодекса государства, так и исчез из моего поля зрения, после моего очередного отказа.
Испытание райской жизнью с тёмными силами на тот момент я выдержал, о чём и поделился письменно.
Вот такая поучительная история случилась у меня в жизни, и я рад, что Господь Бог не покинул меня в трудные минуты и надоумил на правильный выбор.