Две громадные клешни по бокам хищно раскрылись, третья конечность длинная, колючая, смахивающая на хвост скорпиона, находясь сзади, нетерпеливо царапала покрытие арены. С противной, бугристой, в зеленых бородавках морды капала желтая, вонючая слюна, шипящая и дымящаяся в воздухе. Отвратительный урод навис над мускулистым, окровавленным человеческим телом.
- Одиннадцать... Двенадцать...
Теперь слова становятся мучительно оглушительными, как удары молота по барабанным перепонкам. Компьютер считает чуть медленнее стандартных земных мер времени. Тринадцать - это уже нокаут.
Решение родилось в доли секунды. Внезапно, резко выпрямляя правую ногу, и используя левую в качестве пружины, в иступленном бешенстве, извернувшись, как барс, юный ленинец Валерка подпрыгнул и нанес сильнейший лоукик прямо по нервному центру инопланетного монстра, - кремнево-магниевому гибриду краба и жабы. Удар был силен, резок и точен, к тому же совпал со встречным движением зверюги. Монстр суб-космоса (промежуточной среды обитания, способный путешествовать между звездами, пополняясь энергией электромагнитных волн, но в обитаемых мирах хищник, не брезгующий пожиранием органики всех видов) слегка осел, но не упал. Эта разновидность паралороидов имеет несколько нервных центров, что сильно отличает их от других тварей. Удар по самому крупному из них вызвал лишь частичный паралич.
Противник монстра, не смотря на широкие плечи и рельефную мускулатуру, был очень юный, почти мальчик. Черты румяного лица тонкие, но выразительные. Если они не искажены болью и яростью, то кажутся наивными и нежными. Когда он появился на арене, по трибунам даже прошел гул разочарования, насколько мирным и безобидным мальчиком выглядел человек-гладиатор Валерка Лагунов. Хотя сейчас, это уже не мальчик, а взбесившийся звереныш, глаза извергают такую иступленную ненависть, что казалось, испепелят не хуже ультралазера. От нанесенного удара парень едва не сломал ногу, но продолжал двигаться с быстротой кошки, хоть и немного прихрамывал.
Боль не может сломить гепарда, она лишь мобилизует все скрытые резервы юного организма, вводя в подобия транса!
В голове мальчишки и бывшего пионера космического СССР, словно бьют тысячи барабанов, по венам и сухожилиям струится неукротимая энергия. Последовала серия мощных акцентированных ударов по корпусу мастодонта. В ответ чудовище размахивало острыми в полцентнера весом клешнями. Обычно у этих зверей реакция жонглеров, но точный удар по нервному узлу замедлил ее.
Юный боец, сделав сальто, ушел от страшного гребня и оказался за спиной монстра. Подставив колено и пропустив лапу с клешней, юноша нанес по ней удар локтем, вложив всю свою массу, и сделал резкий поворот корпуса. Послышался хруст сломанной конечности. Оказавшись под неправильным углом, клешня сокрушилась, брызнула маленьким фонтанчиком смердящая, жабьего цвета кровь.
Хотя прикосновение извергающейся из твари жидкости длилось всего мгновение, юный гладиатор ощутил сильный ожог, на груди и правой руке моментально вздулись бледно-багровые волдыри. Пришлось отскочить и разорвать дистанцию. Зверь изверг болевой вопль - смесь рева льва, кваканья лягушки и шипения гадюки. В бешеной ярости чудовище рванулось вперед. Юноша, покрытый смесью крови и пота, сделав каскад сальто, отлетел к бронированной сетке. С разбегу, вложив весь свой вес, монстр ударил гребнем, стремясь пробить грудь противника.
Юноша Валерка ушел от удара, и толстый гребень прошил насквозь металлическую сетку. Продолжая двигаться по инерции, порождение космической преисподней всадило свою конечность в следующую сеть с мощнейшим зарядом тока. От ограды полетели искры, разряды прошлись по телу мастодонта, запахло пылающим металлом и невообразимо мерзкой горящей органикой. Любой земной зверь был бы мертв, но этот представитель фауны, сразу видно, что совершенно другой телесной структуры.
Чудовище не смогло сразу вырвать свой хобот, и последовала серия стремительных, как вращение лопастей пропеллера, ударов. Однако электростатический заряд, с небольшим запозданием преодолев сопротивление чужеродной плоти, пребольно саданул юного бойца. Отскочив, сдержав крик, от рвущей, пронзающей каждую жилку и косточку боли, гладиатор Валерка замер и, скрестив на исцарапанной груди руки, принялся медитировать стоя. Его неподвижность на фоне надсаживающегося зверя и бушующей, как шторм публики, казалась необычной, словно у маленького бога, оказавшегося в пекле.
Валерка был спокоен, как поверхность замершего океана, он знал...Только один прием способен вырубить такого монстра. Очень мощный удар.
Разорвав гребень в клочья кровавого мяса, монстр прыгнул всей своей массой на обнаглевшую безволосую обезьяну. Разве можно позволить, какому-то небольшому примату одержать над собой победу. Собрав волю, сконцентрировав все чакры и энергию в единый пучок, юноша нанес сильнейший удар в прыжке. Этот древнейший прием Фафара-Марада, доступный немногим, способен убить и того, кто его наносит. Удар пришелся в уже поверженный нервный основной центр гигантского бойца. Его собственный вес и скорость увеличили силу кинетической энергии, и, на сей раз, нервный узел был не просто разбит, от сотрясения разорвалось несколько основных нервных стеблей. Кристалло-металлический гигант был окончательно парализован.
Туша отлетела в одну сторону, юноша - в другую.
Кибернетический судья низким голосом отсчитывал:
- Раз... Два... Три...
Он считал на языке темных эльфов.
Оба бойца лежали неподвижно, последним ударом юноша сокрушил монстра, но сам сломал ногу. Однако сознание не успело до конца покинуть гладиатора, и атлетически сложенный юноша, превозмогая боль, встал, подняв сжатые в кулаки скрещенные руки, (знак победы на языке жестов Империи Люциферостана).
- Двенадцать!.. Тринадцать!.. Победил боец, уроженец планеты Земля - Валерка Лагунов. Его возраст 12 туземных лет или 15 стандартных. Это дебютант на бойцовской арене. Проиграл ему чемпион галактического сектора Эзихенд-16 по версии SSK боев без правил, участник с рейтингом 199:1:2 - Аскезам верд Асонета, возраст которого 2977 стандартных лет.
В голове у Валерки прозвучала задорная песня флибустьеров:
Избрал я путь себе крутой пирата,
Хотел найти свою в морях судьбу...
Хоть говорят, пирата ждет расплата,
Повесят - червь лишь даст на труп резьбу!
Но барину поклоны бить постыло,
И мальчиком с поместья я убег...
Хоть холодно в дороге босым было,
Ведь не пускали хлопца на порог!
Дошел до порта, лишь в одних лохмотьях,
Забрался на корабль в час ночной...
Поймали парня и давай пороть - я;
Ух, думал душу в пекло с сатаной!
Но после порки дали бескозырку -
Сказали, будешь юнгою пока!
И даже кок налил, представь, бутылку,
Пусть браги горькой, нет ведь коньяка!
Конечно, дело трудное морское,
То жажды мука, то опасный шторм,
Но сила духа - дело наживное,
А если есть башка, то прочь топор!
Корсары нас поймали, как котенка,
Был абордаж и крови в три ручья!
Но у меня характер не ребенка -
Недаром боцман бил меня уча!
Всем была доска, я же отличился,
И капитан пиратов так сказал:
- Отважно этот мальчик-юнга бился,
Он дух корсара храбро показал!
В морское братство принят - вот удача,
Мечта сбылась с рождения почти!
Теперь ты можешь дать любому сдачи,
А прет купец, настигни и громи!
Бывали деньги - щедрая добыча,
Спускали много, тоже без затей...
Водилось при удаче, знай, наличность,
Но золото порхнет, как воробей...
Кончина оказалась не веселой;
Пригнал палач суровый - эшафот.
Куда-то делись роскоши обновы,
От голода в темнице спал живот!
В толпе пиратов громко проклинают,
Летят огрызки, кости, башмаки!
Мы слуги ада - чернь конечно знает,
Самим на море видно не с руки!
Петля, увы, позорная кончина,
Неужто жизнь окончилась моя...
В оковах посещала грусть-кручина,
Давно забыла беглого родня!
Но не хотелось мне в петле болтаться,
Взял и ногой под дых - упал палач!
Ведь русские всегда умели драться,
А коль корсар, так бейся, а не плачь!
Последний бой, конечно, трудный самый,
В руках секира, что палач носил!
Когда ты в злобе, то напор не малый,
Нет страха, словно крапиву косил!
Другие в схватку ринулись ребята,
Откуда в доходягах прыть взялась!
Наверно от отца Руси солдата,
Которого предать решила власть!
И чернь внезапно мысли изменила,
Теперь уже корсары молодцы -
Вот бунтом площадь вся уже бурлила,
Пошли в атаку с улицы бойцы!
Случилось то, что редко, но бывает;
С петли сорвались, снова на коне!
А что богач, он бедноту терзает -
Не зная, что за это быть войне!
Отбит корабль, и снова Черный Роджер,
Опять мы вместе, море за кормой!
Да, я убийца, только очень добрый,
И для меня бедняк, как брат родной!
Так будем петь, пока петля свободна,
Делиться с нищим и в веселье жить!
Душой корсар стать хочет благородным,
Не по нутру, когда ты в клетке дичь!
Где-то сверху вспыхнула разноцветная игра света, растворяясь в невероятных, вобравших в себя всю бесконечную гамму космоса, калейдоскопических оттенках радуги.
Голограмма, на которой показывался бой, выросла до семи тысяч километров над куполом бывшего старинного театра. Юноша Валерка представлял собой занимательное зрелище. Лицо в крови. Сломанная челюсть распухла, нос расплющен. Торс в синяках, ожогах и царапинах, багровая кровь стекает вместе с потом. Грудь колышется от напряжения, каждый вздох отдается сильной болью сломанных ребер. Костяшки рук разбиты и опухли, одна нога сломана, у другой выбит большой палец. Вид, словно тебя пропустили через мясорубку. Не по возрасту выпуклые мышцы играют, как шарики ртути. Им пока не хватает массы, но зато великолепный рельеф и глубокая прорисовка бросаются в глаза. Красавец - ничего не скажешь. Аполлон после битвы титанов!
Звучит оглушительный рев сотен миллионов глоток, в основном, это гуманоидные существа с крылышками, хоботами и другие. Они издают бесчисленное множество звуков, от низкочастотных до ультразвуковых диапазонов. Адская какофония внезапно прерывается размеренными громоподобными звуками. Звучит гимн величайшей Империи эльфов Люциферостана. Музыка глубокая, выразительная, грозная. Хотя Лев и не любил оккупационный гимн, музыка, смоделированная гиперплазменным компьютером и исполняемая на тысячах музыкальных инструментах, потрясала воображение.
Из поверженного, ограниченно разумного животного, вытекла целая лужа зловонной, ядовито-зеленой крови. С подвижной дорожки (цвета хаки) плавно соскочили паукообразные роботы-мусорщики, соскребая разбитую протоплазму. Видимо, теперь монстр был годен лишь для вторичной переработки.