Ранчо в пустыне - так начинался Лас-Вегас. Шли годы, менялась мода, и ранчо превратилось в город, хотя и с одной лошадью. И по мере того, как время продолжало ползти с медлительностью, которую климат пустыни только преувеличивал, мир изменился еще больше, автомобили, автобусы и поезда заменили лошадей в качестве основного вида транспорта. Люди надежды и дальновидности подъехали на этих машинах к крошечному бугорку на пыльной дороге и увидели не то, что было, а то, что могло быть ....
Среди этих путников был гангстер из Лос-Анджелеса (через Нью-Йорк), круче жизни, остряк с внешностью кинозвезды, который ненавидел свое мерзкое прозвище - Багси, которое на уличном жаргоне того времени не предполагало ничего насекомоподобного, ссылаясь вместо этого на отвратительный характер красивого головореза.
Бен Сигел представил себе город, на месте которого стояла деревушка, мог разглядеть неоновый мираж в пустыне, с казино вместо сараев, отелями вместо лачуг. Он проповедовал это видение другим - инвесторам, которые принадлежали к тому же кругу левшей, что и он, - и эти упрямые бизнесмены прислушались к Евангелию Багси, что привело к строительству знаменитого "Фламинго" на месте, которое впоследствии станет Стрип.
Но разочарование часто омрачает надежду, и так было в случае с Беном Сигелом. Гангстеры, которые поддерживали его игру, не отличались терпением и не понимали, что, как и любому новому растению, надежде нужны забота и время, чтобы вырасти. Нетерпение также росло по мере того, как мафия справлялась с перерасходом бюджета, задержками во времени и буйным поведением Багси (он всегда соответствовал своему прозвищу).
В конце концов, разочарование победило, и Багси упал в пропитанной кровью спортивной форме, утяжеленный пулями в своей гостиной в Беверли-Хиллз, раненный до того, как у него появилась возможность увидеть, как его видение, его надежда пустят корни и расцветут в цветок пустыни, которым станет Лас-Вегас.
Даже сейчас сверкающие огни - это его лепестки, а Полоска - его стебель; но, как всегда знал Бен Сигел, корнями были тогда - и всегда будут - игровые столы. И хотя цветок изменился, мутировал, размножился в тысячу раз и распустился в ветви, известные как Venetian, Bellagio и MGM Grand, удобрение, которое их питает, - это, как всегда, надежда ... еще один поворот колеса, еще один бросок костей, еще одна сдача карт, приносящая мгновенное богатство и удовлетворяющая рабочих пчел, парящих над столами, опыляя процесс тем, что кажется бесконечным запасом долларов.
И всегда скрывающийся на заднем плане, готовый перекрыть поток зеленого питания, старый приятель Бена Сигела, разочарование. Проигравшие, которые уходят, возможно, обращаясь к другим, еще более мрачным формам надежды, могут угрожать перерастанию красоты цветка; но никогда не приведут к его увяданию, ибо надежда (как знал Бен Сигел, хотя никогда и не признавал) никогда не приносит плодов, не столкнувшись с разочарованием ... а Вегас - это город, где надежда расцветает вечно, даже когда разочарование пожинает свой неизменный урожай.
1
ЧУВСТВО РАЗОЧАРОВАНИЯ РЕДКО РЕГИСТРИРОВАЛОСЬ На ЛИЧНОМ радаре Кэтрин Уиллоус. Неприятные ситуации к настоящему времени стали настолько неотъемлемой частью ее жизни, что она могла бы давно сойти с ума, если бы позволила таким вещам овладеть ею. Но в тот момент ощущение регистрировалось, все верно. На самом деле, она почувствовала, что начинает тихо злиться.
Это был конец еще одной смены, и ее вместе с коллегой-криминалистом полиции Лас-Вегаса Ником Стоксом, который был за рулем "Тахо", отправили принять звонок 404 - неизвестная проблема - на предприятие за южной оконечностью Стрип. Неизвестные неприятности могут означать практически все, что угодно, от мелкой кражи до множественных убийств.
Но что это определенно означало, так это еще одно утро понедельника, когда миссис Гудвин, сиделке, придется поднимать Линдси и отправлять в школу. Детство самой Кэтрин часто проходило в ожидании возвращения матери домой, и она надеялась, что у ее собственной дочери все получится лучше. Но она была женщиной со многими обязанностями. Еще раз, ей просто придется выдержать это. И тихо злиться.
Рекламное агентство "Ньюкомб-Голд", куда они направлялись, занимало двухэтажное здание, в основном из стекла, в Западном Робиндейле, недалеко от бульвара Лас-Вегас, в паре миль к югу от Мандалайского залива и неофициального конца Стрип.
Ньюкомб-Голд присоединился к увлечению новым строительством, охватившему эту часть города, и хотя агентство было неотъемлемой частью рекламной сцены с семидесятых, здание стало недавним дополнением к этому расширяющемуся городскому ландшафту. Тонированные окна придавали зданию черноту в лучах утреннего солнца, придавая Кэтрин смутно зловещую атмосферу, когда они с Ником въезжали на серо-белый приветственный коврик бетонной парковки, протянувшийся вдоль пустого черного фасада здания.
На небольшой стоянке хватало места для двадцати-тридцати машин, но, кроме темно-синего "Тауруса" (в котором Кэтрин узнала машину детектива полиции Лос-Анджелеса без опознавательных знаков), двух патрульных машин и их собственного "Тахо" криминалиста, парковочные места занимали только три другие машины.
Ник Стоукс припарковал "Тахо" на месте для ПОСЕТИТЕЛЕЙ возле главного входа, и Кэтрин спустилась вниз, в то время как ее напарник выпрыгнул со своей стороны - Ник был достаточно молод, как она догадалась, чтобы не чувствовать долгую ночь, которую они только что закончили.
Коричнево-коричневый шелковый шарф - прошлогодний подарок Линдси на День матери - на мгновение скользнул ей по лицу, как будто ветерок не смог удержаться от очередного приступа вины. Ее рыжевато-светлые волосы длиной до плеч развевались на ветру, и она поморщилась, желая оказаться дома. Она стояла рядом, когда Ник открывал задние двери "Тахо".
Высокий, мускулистый, как и подобает бывшему спортсмену, которым он был, Ник Стоукс улыбнулся ей через плечо без особой причины. Его короткие черные волосы едва развевались на ветру, а нетерпение на лице делало его похожим на счастливого щенка. Кэтрин иногда задавалась вопросом, не слишком ли ему нравится его работа.
"Слишком рано для адмена, чтобы быть на работе?" Сказала Кэтрин, обводя взглядом практически пустую площадку.
"Еще нет даже восьми", - сказал Ник, взглянув на свои часы. "Большие шишки будут как минимум еще час - отдых должен просочиться в любое время".
"Интересно, какого рода неприятности", - вздохнула Кэтрин.
"Неизвестная проблема", - сказал Ник с улыбкой в глазах.
"Не дразни меня в конце смены".
"Я бы никогда не стал дразнить тебя, Кэтрин. Я испытываю к тебе слишком большое уважение ".
"Поцелуй мою..." Начала Кэтрин, но поймала себя на том, что почти улыбается - черт бы его побрал.
Она схватила похожий на набор инструментов кейс из нержавеющей стали, в котором хранилось ее снаряжение с места преступления, и направилась ко входу. До боли молодо выглядящий патрульный, чей бейджик идентифицировал его как Макдональда, открыл ей дверь. Мужчина в форме был высоким и широкоплечим, и от него пахло недавним выпускником полицейской академии, как от новой машины. Его каштановые волосы были подстрижены высоко и туго, а его улыбка также казалась немного чрезмерной, учитывая время суток.
"Доброе утро, ребята", - сказал он с фамильярностью, которая не отрицала того факта, что ни один из криминалистов никогда не видел его раньше.
"Спасибо", - сказала она, входя, изобразив свою собственную улыбку достаточно приятной, но маломощной.
"В чем его проблема?" она спросила Ника, когда они были вне пределов слышимости.
"О, расслабься, Кэт. Он бодрый, вот и все. Вы знаете этих молодых парней. У них не было времени стать циничными ".
Ты тоже, подумала Кэтрин, затем сказала: "Что ж, интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы перестать открывать двери для криминалистов".
"Криминалисты, которые похожи на вас, вероятно, никогда .... Ты загладишь свою вину перед ней, ты знаешь."
Непоследовательность привлекла все внимание Кэтрин. "Что?"
Ник пожал плечами, и его улыбка была едва заметной, без следа ухмылки. "Линдси. Она классная. С тобой все будет в порядке. Давай сделаем нашу работу - может быть, я даже угощу тебя завтраком после."
Она сдалась и улыбнулась ему. "Может быть, я даже позволю тебе".
Они находились в просторном вестибюле, и, хотя стекла здания были закопчены, солнечный свет заливал помещение. Четыре стула, три дивана и два стола, уставленные профессиональными журналами и газетными вырезками, занимали длинное, узкое пространство внутри двери. В дальнем углу на настенном прилавке стояли аккуратные маленькие башни из пластиковых стаканчиков и кофейник, наполнявший комнату ароматом свежесваренной колумбийской смеси. Кэтрин знала, что это - в отличие от осадка в штаб-квартире - будет первым делом дня.
Высокая стойка, напоминающая стойку регистрации в отеле, пересекала противоположный конец комнаты, высокое кресло администратора пустовало; на столе лежала записная книжка и телефонная система, которая, казалось, была способна запускать ракеты через континенты. Стена позади была увешана различными наградами от Совета по рекламе штата Невада, Юго-Западной рекламной коалиции и двумя наградами, которые Кэтрин признала "Оскарами" рекламной игры Cleos.
Слева от стойки администратора, далеко в стороне, другой офицер в форме стоял у входа в холл, ведущий в лабиринт офисов.
Что-то витало в воздухе, помимо этой колумбийской смеси.
Приятность человека в форме у входной двери сменилась прохладой, которая не имела ничего общего с кондиционером. Кэтрин подумала, почувствовал ли это Ник, и она взглянула на него. Он тоже хмурился.
Они прошли через комнату, ни к чему не прикасаясь. Хотя они были направлены сюда, причина вызова была скрыта за тегом "Неизвестная проблема". Иногда термин означает именно это: природа преступления была неизвестна, возможно, потому, что человек, который сообщил об этом, был неопределенным или истеричным, но достаточно обеспокоенным и настойчивым, чтобы получить ответ.
В других случаях преступление считалось деликатным, и офицер на месте происшествия принимал решение не транслировать его суть по полицейскому каналу.
Это был тот случай в данном случае?
В любом случае, направляясь ко второму полицейскому в форме, они сделали все возможное, чтобы не испортить ничего, что позже могло бы оказаться уликой.
Вот и все для чашки этого кофе.
"Детектив О'Райли в конференц-зале в конце коридора", - сообщил им полицейский в форме. Этот офицер - Лири, как гласила табличка с именем, - был, возможно, на пять лет старше того, кто стоял снаружи, и он был суровым там, где Макдональд был бодрым. Возможно, пяти лет на работе было достаточно.
Кэтрин поблагодарила его, и они пошли по коридору, который был широким и длинным и увешан печатными объявлениями в рамках; в конце зияли двойные двери.
Попутно на стенах были нарисованы некоторые из наиболее успешных кампаний компании. Она была знакома со всеми из них. Когда они добрались до того, что, по-видимому, было конференц-залом, другой коридор отклонился вправо.
Через открытую дверь конференц-зала Кэтрин могла видеть большой стол из черного дерева, занимавший большую часть пространства, в окружении стульев с высокими спинками угольного цвета. Ничто не было помечено как место преступления, поэтому ни один криминалист не надел резиновые перчатки, когда они приближались. Когда она нырнула в комнату, а Ник сразу за ней, Кэтрин увидела, что коротко стриженный сержант О'Райли стоит в дальнем конце, нависая над светловолосой женщиной, сидящей со склоненной головой, большим и указательным пальцами левой руки потирая лоб.
"Мисс Денард, - сказал О'Райли своим грубоватым вторым тенором. Было ли это для целей идентификации, для криминалистов или для того, чтобы привлечь внимание женщины, было не совсем ясно.
В любом случае, женщина слегка подпрыгнула, посмотрела на О'Райли, затем ее глаза напряглись, когда Кэтрин и Ник вошли вглубь комнаты, направляясь к стороне массивного стола О'Райли.
"Все в порядке, мисс Денард", - сказал О'Райли, положив одну из своих рук ей на плечо. "Эти люди здесь, чтобы помочь".
Женщина, казалось, расслабилась, благодаря прикосновению и заверению О'Райли.
Кэтрин годами пересматривала свои чувства к О'Райли; однажды она случайно услышала, как он назвал CSI "командой ботаников". Но такие состязательные дни давно прошли.
Как обычно, костюм детектива выглядел так, будто он голым выпал из самолета в магазин одежды, только чтобы подняться и обнаружить себя полностью, хотя и небрежно одетым.
"Мисс Денар, - сказал сержант, - это Кэтрин Уиллоус и ее напарник Ник Стоукс из криминалистической лаборатории."
Женщина начала вставать, но дружеская рука О'Райли на ее плече - в сочетании со словами Кэтрин: "Нет, нет, пожалуйста, все в порядке" - удержала ее на месте.
Кэтрин протянула руку, и женщина деликатно пожала ее, затем повторила то же самое с Ником, когда О'Райли сказал: "Это Дженис Денар - она личный помощник Рубена Голда и офис-менеджер".
Мисс Денар, казалось, не знала, что сказать, затем она, наконец, остановилась на: "Не хочет ли кто-нибудь из вас чашечку кофе?"
"Нет, спасибо", - сказал Ник. "У нас все в порядке". Кэтрин кивнула в знак согласия на звонок Ника.
Денар была одета в черно-белое платье в горошек без рукавов, открывавшее стройные загорелые плечи, высокий воротник, который, по мнению Кэтрин, должен был укорачивать женскую шею, вместо этого, казалось, удлинял ее, придавая женщине гибкую лебединую шею. Простой серебряный крестик висел на крошечной цепочке, на левом запястье она носила тонкие серебряные часы, единственное другое украшение - серебряное кольцо на безымянном пальце правой руки. Ей было от тридцати до середины, и она была красива, ее широко расставленные большие голубые глаза с ресницами были достаточно длинными, чтобы вызвать у Кэтрин вспышку зависти.
"На самом деле", - неубедительно сказала женщина, "я в порядке - это не проблема, если вы передумаете".
Несколько мгновений спустя Кэтрин и Ник заняли места по обе стороны от Дженис Денар, которая начала: "Я сегодня рано пришла на работу".
"Это необычно?" Спросила Кэтрин.
"Нет. Я делаю это почти каждый день, особенно по понедельникам. Я люблю, чтобы все было запущено ... Ну, знаете, до того, как придет мистер Голд ".
"В какое время это обычно?"
"Что мистер Голд приходит? Незадолго до девяти."
"И во сколько ты приезжаешь сюда?"
"В большинстве дней между семью и половиной восьмого, но в шесть тридцать по понедельникам".
"И именно тогда вы пришли сегодня утром?"
"Нет. Это было больше похоже на ... шесть сорок пять. Я опаздывал из-за дорожно-транспортного происшествия на Мэриленд Парквей ".
Ник, который делал заметки, спросил: "Где вы живете, мисс Денар?"
"Восточная оконечность Чарльстонского бульвара. У подножия гор есть какие-то дома ...?"
"Да", - сказала Кэтрин, подумав, Неплохие апартаменты для секретарши."Я знаю эти дома. Очень мило ".
Ник сразу вмешался, хотя его тон был мягким. "Вы секретарь мистера Голда, я так понимаю?"
Денар ощетинился. "Личный помощник мистера Голда и офис-менеджер. Это руководящая должность, и я справляюсь очень хорошо, большое вам спасибо. Не то чтобы я понимал, какое это имеет отношение к чему-либо."
Разочарование Кэтрин теперь было в центре ее внимания; ни О'Райли, ни эта женщина пока не указали, с какой ситуацией они имели дело, поэтому, "имело отношение" что-то или нет, оставалось таким же "неизвестным", как и "проблема".
"Без обид", - сказал Ник, и он поделился с женщиной мальчишеской улыбкой, которая растопила бы более холодных типов, чем Денар. "Но ты должен признать, что это действительно хорошие дома".
Разве вы не знали бы этого, Денар улыбнулся в ответ Нику, показав множество белых зубов. Заглушки?Кэтрин задумалась.
"Мой бывший, - сказал Денар, - был адвокатом по разводам ... но, как оказалось, не так хорош, как мой".
Ник слегка усмехнулся и кивнул головой, и Кэтрин вежливо хихикнула, подумав: Акула. Затем Кэтрин спросила: "Итак, возвращаясь к сути дела - вы пришли около шести сорока пяти, а потом?"
Пожатие плечами. "Я занимался своим обычным делом".
Их молчание побудило ее продолжить.
Денар сделал: "Я отключил сигнализацию, я пошел в свой офис, снял пальто и повесил его, затем включил свой компьютер".
Кэтрин почти видела фильм, который Дженис Денар, казалось, смотрела в своем воображении, когда вспоминала свое утро.
"Пока компьютер загружался, я просмотрел субботнюю почту, которая была свалена у меня на столе".
"Как это туда попало?" Вставил О'Райли, притаившийся в стороне, на ногах.
Денар недоуменно уставился на него. "Как что туда попало?"
"Почта".
"О! Стажер положил это туда ".
"Когда?"
"В субботу".
О'Райли нахмурился, в основном задумавшись. "Вас не было здесь в субботу?"
Кивнув, Денар сказал: "Утром, но я ушел до того, как пришла почта. Большая часть персонала работает в субботу - "
Кэтрин вставила: "Разве это не необычно?"
"Не в таком конкурентном бизнесе, ориентированном на сжатые сроки, как наш. Мы просто настолько заняты, и это включает стажеров. Один из них должен был следить за тем, чтобы почта была на моем столе, прежде чем он или она уйдут ".
Ник спросил: "Какой стажер?"
"Я не знаю", - сказала она, снова пожимая плечами. "Я мог бы выяснить это для вас. Я могу предоставить вам список всех стажеров, насколько это касается."
"Если бы ты мог".
"Но не прямо сейчас", - сказал О'Райли с легким нетерпением. "Продолжайте свой рассказ, пожалуйста, мисс Денар".
Она сделала вдох и нырнула обратно. "После того, как я просмотрел почту, и мой компьютер заработал, я вышел в Интернет. Я проверил электронную почту как себя, так и мистера Голда. После этого я проверил факсимильный аппарат в своем офисе, а затем пошел в задний офис и тоже проверил этот факс. Как только я это сделал, я вышел на улицу и приготовил кофе ".
"Ты приготовила кофе?" Спросила Кэтрин, подавшись вперед. "Не один из стажеров?"
"Стажеры как раз сейчас будут перетасовываться. Я здесь первый, и готовить кофе - это как раз то, что я люблю делать сам. В любом случае, после этого ... именно тогда я обнаружил...нашли эти...вещи".
Кэтрин и Ник обменялись взглядами, и О'Райли сказал: "Покажите нам, если хотите, пожалуйста".
Женщине потребовалось мгновение, чтобы успокоиться, как будто она готовилась сделать что-то очень трудное; затем, встав, Дженис Денар сказала: "Пойдем со мной".
Они последовали за ней по коридору в огромную комнату, разделенную на колонию кабинок, которые, казалось, были расположены квадратами по четыре, причем, возможно, четыре центральных квадрата занимали большую часть пространства. Внешними стенами рабочей зоны были стеклянные окна офисов, которые образовывали границы помещения.
Если не считать рекламы в рамках, "Ньюкомб-Голд" казалась Кэтрин скорее страховой компанией, чем рекламным агентством, по крайней мере, до тех пор, пока они не завернули за угол, и она не заглянула в один из угловых офисов и не увидела гигантский игровой автомат, а в соседнем офисе множество фигурных игрушек, окружающих рабочее место.
Через две двери Дженис Денар повернула направо и оказалась в просторном офисе, обставленном в элегантном современном стиле, с акцентом на всплески цвета с помощью абстрактных картин в рамках. Космический корабль в виде письменного стола - широкого, серого и сделанного из неопределенного материала - выступал из левой стены под углом сорок пять градусов, конверты и бумаги были сложены в три аккуратные стопки, рядом располагался мини-телефон для запуска ракет; рядом, в небольшом буфете, находились компьютерный монитор и принтер.
"Это мой офис", - сказала Дженис Денар, указывая на картотечные шкафы и стулья, как будто мимоходом обращаясь к верноподданным. Почувствовав, что ее небольшая группа сафари замедлила ход, чтобы осмотреть впечатляющую обстановку, личный помощник / офис-менеджер остановилась, чтобы убедиться, что все они не отстают, прежде чем она повела их в офис Рубена Голда.
Почти в полтора раза больше офиса Дженис, помещение Голда было загорелым и мужским - единственные стены украшали три журнала с рекламой в рамках с фотографией Голда на обложке; в обширном пространстве доминировал письменный стол из красного дерева, за который отдали свои жизни бесчисленные деревья. Телефон с громкой связью, способный защитить от любых ракетных атак, которые могут быть запущены лобби или мисс Денар, примостился в одном углу, серебристый самолетик на С-образной серебряной подставке завис в другом. Перед столом стояли два кожаных кресла, а за ним возвышался массивный трон из бычьей кожи.
Стеклянный вырез в верхней части стола Голда обеспечивал (пока отсутствующему) боссу вид на его скрытый компьютерный монитор; на такой же подставке из красного дерева, позади и справа от трона, скрывался лазерный принтер, а также ряд книг между богато украшенными серебряными подставками для книг - подставка, вероятно, прикрывала башню процессора.
"Сегодня утром все казалось прекрасным", - сказала Дженис, ее манеры теперь были отстраненными, деловыми, "пока я случайно не взглянула на принтер мистера Голда".
Ник спросил: "Как это все изменило?"
Лицо Дженис скривилось, когда она указала на лоток для принтера, где Кэтрин могла видеть небольшую стопку бумаги. Подойдя к принтеру, натягивая латексные перчатки, Кэтрин спросила: "Давайте посмотрим, что привлекло ваше внимание, мисс Денар ...."
И, даже когда она брала пачку бумаг с подноса, Кэтрин могла видеть, что вызвало отвращение у Дженис Денар.
Криминалист Уиллоус не был щепетилен.
Однажды она без малейших угрызений совести вошла в комнату, где ждал раздутый труп, не обнаруженный до тех пор, пока запах не насторожил домовладельца; она бесстрастно обращалась с разжиженными человеческими останками; она обращалась с развоплощенными руками, ногами, конечностями, туловищами и головами без трепета в животе.
Но сейчас ее захлестнули отвращение и ярость - немедленная реакция, которую ей пришлось подавить, чтобы сохранить свой профессионализм.
На верхнем листе была порнографическая фотография девушки примерно возраста Линдси, подвергающейся насилию со стороны взрослого мужчины лет тридцати. Кэтрин закрыла глаза, затем открыла их, чтобы взглянуть на Дженис. "Вы нашли это в принтере сегодня утром?"
Дженис выдавила из себя слабый кивок и отступила на полшага, как будто что-то в поведении Кэтрин напугало ее.
Кэтрин положила верхний лист на стол фотографией вверх, и лицо Ника побелело; его глаза смотрели не мигая, непоколебимо на изображение, затем отвели взгляд.
"Ник", - мягко сказала Кэтрин.
Его пристальный взгляд встретился с ее, и он слегка кивнул, и она кивнула в ответ. У них обоих были проблемы с такого рода преступлениями, и они знали это ... И они оба оставались профессионалами.
Кэтрин посмотрела на следующее изображение.
Это было хуже, чем первое, и они продолжались, всего их было около дюжины, на каждом изображен несовершеннолетний, как мальчики, так и девочки, и все непристойные. Когда никто не смотрел (она надеялась), она смахнула слезы с глаз рукавом, и каким-то образом каждый лист оказался разложенным на столе, а когда она и ее партнер закончили, каждый лист был помещен в индивидуальный прозрачный пластиковый пакет для улик. Ник собрал их все и держал в руках лицевой стороной вниз.
Ее глаза снова встретились с его, и она улыбнулась, совсем чуть-чуть, чтобы поддержать. Он сглотнул и кивнул, но, казалось, не смог вызвать ничего похожего.