Мукат с беспокойством наблюдал за странной процессией, не совсем уверенный в том, что он видит. Странные воинственные мужчины в блестящих шлемах и позвякивающей одежде спустили на воду небольшое каноэ со своего диковинного деревянного корабля. Мукат никогда раньше не видел кораблей, его племя было изолировано здесь, в дюнах, но он слышал истории от старейшин, которые посещали то, что они называли миссиями , прежде чем другие племена уничтожили их. Впервые увидев этот корабль, старейшины Кауиллы были сдержанно довольны, но, увидев огромное количество орудий и солдат с мрачными лицами, они быстро изменили свое мнение. Рассказывали истории об испанцах и о том, что они делали с племенами, когда те впервые пришли на эти земли - до того, как попытались основать свои миссии.
Решение было принято.
Убейте захватчиков.
Они были уверены, что само судно, стоящее на якоре в бухте, доставит ценный груз. Мукат наблюдал, как разведывательный отряд гребет к берегу, и удивлялся, почему захватчики не могли видеть индейские каноэ, сотнями выстроившиеся на отмели. Было ли это тщеславием? Неопытность в этом районе? Было ли это из-за того, что кауилья были так удивительно искусны? Темнеющее небо, безусловно, помогло. Суета на борту военного корабля была другим, более красноречивым фактором - люди спешили по своим рабочим местам. Мукат задавался вопросом, почему они зашли так далеко. Его племя выжило, жило, любило и счастливо умерло на небольшой территории в течение многих, многих лет. Они почти не контактировали с внешним миром и сражались только для защиты своих скудных земель. И все же, какими бы покрытыми песком, редкими и бесполезными они ни были, чужаки постоянно стремились их посетить. Что они надеялись найти?
Мукат приготовился к высадке захватчиков. Он был на борту каноэ, которому было поручено атаковать большой корабль, в то время как меньший отряд его братьев разбирался со скаутами. Как только начнутся драки и крики, они начнутся, но он надеялся на большее укрытие, на наступление большей темноты.
Индейцы ждали до последнего возможного момента, позволяя разведывательной группе высадиться, затем подтянуть свои каноэ и приготовиться. Теперь Мукат приказал своим воинам начать грести. Сотни маленьких судов снялись с отмели, укрытые опускающейся ночью. К тому времени, когда раздался первый крик, они были более чем на полпути к своей цели. К тому времени, когда люди на лодке собрались и осознали угрозу, они были почти на борту.
Мукат и его воины зажали ножи в зубах, прикрепили луки к спине и взобрались по длинным толстым канатам на палубу корабля. К счастью, моряки были неосторожны и оставили больше точек крепления, чем просто якорь - они явно намеревались остаться здесь на некоторое время, факт, уже установленный таким огромным военным кораблем, осторожно проведенным так близко к отмелям.
Возможно, они просто чинили сломанную мачту. Отдыхают после битвы на море. Отправились на поиски своего лидера, покоившегося далеко в своих прославленных залах. Возможно, им было просто любопытно. Это не имело значения. Они представляли угрозу, и какими бы ни были их первоначальные намерения, как только они увидят новые земли и новых людей, они станут более чем любопытными. Мукат видел, как это происходило раньше.
Они стали бы жадными.
Он первым достиг палубы корабля, приземлившись мозолистыми босыми ногами на скользкий настил. Через мгновение он приспособился. Племена не были новичками в воде - хотя они обычно жили в глубине страны, озеро Кауилла находилось неподалеку, оно было огромным и часто использовалось. Мукат увидел вооруженного солдата, направлявшегося в его сторону, мужчина размахивал аркебузой - ручным оружием - как будто это был флаг.
Мукат использовал лук и стрелы, производя залп намного быстрее, чем любой из их врагов мог понять. Его ближайшие воины предпочитали другое оружие, используя копья, боевые дубинки и томагавки. Они тоже пали среди захватчиков, выкрикивая свои боевые кличи, праведно сражаясь за свои земли. Выстрел ударил в палубу рядом с ногой Муката, посылая осколки в его плоть. Он поднял глаза, увидел моряка, примостившегося наверху, и затем вскарабкался на его борт, проворный, как белка. Мужчина избил его частично деревянным оружием, на лице отразились одновременно шок и страх. Мукат вытащил короткий нож и перерубил ребра своему врагу, бросив его на землю среди своих собратьев. Остановившись на мгновение, он осмотрел картину, оценивая ход сражения.
Воины высыпали из покачивающихся каноэ на палубы. Дерево уже было жирным от крови, его блеск тускнел из-за постоянно темнеющего неба. У его собратьев не было брони, но они яростно наскакивали на матросов, когда те стреляли из своего оружия. Многие выжили, крича, падая среди нападавших. Некоторым это не удалось, они падали и корчились, умирая. На палубе образовался узел сражения. Топоры поднимались и опускались. Дубинки сильно замахнулись. Орудия выпустили свой смертоносный груз. Мукат снова взял свой лук и выпускал стрелу за стрелой во вражеские ряды, пока его колчан не опустел. Другие смельчаки присоединились к нему и сделали то же самое. Другая фаланга людей в стальных шлемах окружила другую сторону палубы. Мукат и его лучники прыгнули на них, используя ножи и короткие копья. Люди падали, перекатываясь и скользя. Мукат схватил захватчика, сорвал с него шлем и глубоко вонзил свой томагавк ему в череп. Мужчина мгновенно обмяк. Мукат вырвал "томагавк", все еще стоя на коленях, и нанес удар по бедрам другого. Когда мужчина частично потерял сознание, Мукат перерезал ему подколенные сухожилия, а затем часть шеи.
Очередная волна солдат заставила людей пошатнуться, их громыхающее оружие иногда падало поблизости, когда они проходили мимо. Мукат игнорировал их, боясь того, чего он не знал, избегая оружия. Большая часть его мира состояла из забот о постоянном пропитании, песчаных бурь, видений, посещающих знахаря, появления незнакомцев, легенд о боге-обманщике Койоте, Темаявете, правителе страны мертвых, и искушений Менилли, богини Луны. Это не касалось оружия, кроме того, которое он мог изготовить сам.
Мукат снова поднялся, его ноги болели и сочились кровью. Многие из его братьев были ранены, и всех их он узнавал с нежностью. Узел сражающихся переместился справа от него, моряки теперь тоже использовали смертоносные клинки. Борцы упали за борт, чтобы продолжить свою борьбу в водах внизу. Мукат обрушил свой томагавк и нож на неровные ряды врагов, рассекая лезвиями животы, горла и лица, пока они не были побеждены.
Моряки упорно сражались с агрессорами, их действия и черты лица свидетельствовали о том, что они тоже были закаленными людьми, которые видели битвы раньше. Однако "Кауилла" больше подходили для рукопашного боя на палубе, и вскоре они начали одерживать верх. Моряки пали, а некоторые даже пытались сдаться, но Кауилья никого не оставила бы в живых.
Затем капитан появился на палубе, крича, жестикулируя и выставляя себя напоказ в каком-то нелепом наряде, пока один храбрец не остановил его неразборчивые слова метко пущенной стрелой в горло. Тело мужчины рухнуло на верхнюю палубу и упало среди своих сражающихся людей, заставив их растянуться. Кауилла обрушился на раненых, чувствуя победу и награду. Корабль был бы их.
Мукат парировал удар мечом, затем получил сильный удар в лицо. Его противником был обветренный человек с грязным лицом и спутанными волосами, густая борода, отягощавшая нижнюю часть его головы. Нос странной формы и впалая скула подтверждали, что этот человек был бойцом. Мукату нужно было покончить с этим быстро. Не годится побеждать в такой тяжелой битве, а затем погибать в конце.
Кулак обрушился на его плечо, заставив его пошатнуться и выпустить из рук томагавк. Поднятый зазубренный меч, освещенный только корабельными фонарями. Мукат поднырнул под взмах оружия, а затем поднялся с копьем в руке, вонзив его острие в низ живота мужчины так далеко, как только смог. С содроганием фигура упала.
Мукат прополз через складные ножки и выбрался с другой стороны, чтобы встретиться лицом к лицу с еще одним врагом. Утомленный, он поднял руку, схватил запястье и отшвырнул нападавшего в сторону. Его полуобнаженное тело было в порезах, синяках и крови, но он был воином и никогда бы не сдался, пока его тело дышит. Рядом с ним упал матрос, схватил его за шею и попытался задушить. Мукат сломал запястье и вскочил. Слева и справа от него крошечными группами поднимались люди, схватившись, нанося удары ножом и дубинками. Корабль слегка покачивался на небольшой зыби. На пляже победители стояли и смотрели, высоко подняв свои топоры и боевые дубинки. Размахивали скальпами. Готовились новые каноэ.
Мукат перебегал от врага к врагу, нанося удары ножом и ломая кости, помогая своим воинам, где мог. Матросы попятились, внезапно сплотившись одним шумным человеком и выстраиваясь в шеренги, один за другим. То, что у них осталось от их орудий, было поднято и нацелено. Кто-то крикнул, и первая шеренга открыла огонь. Дробовые ядра с визгом вылетали из дул. Одно из орудий взорвалось, убив своего владельца и человека рядом с ним. Воины пали, некоторые мертвые, некоторые раненые, их кровь окрашивала палубу.
Мукат прыгнул во вновь открывшуюся брешь, прокладывая себе путь между рядами, нанося рубящие удары. Вторая шеренга открыла огонь, убив больше своих собратьев, но теперь они все атаковали и быстро сокращали разрыв. Они пришли бесстрашными, даже когда третья шеренга открыла огонь, прежде чем рассыпаться на куски под натиском Кауиллы. Разъяренные воины рубили до изнеможения, а бойня вокруг них была доказательством их храбрости, их мужественности и их победы.
После этого Мукат выпрямился, наслаждаясь триумфом и слушая стоны раненых, которые - по крайней мере, с одной стороны - скоро затихнут, наслаждаясь резким бризом с моря, который охлаждал его пылающую кожу. Их родина была в безопасности, их семьи и сокровища в безопасности от еще одного грабителя. Пришло время расслабиться и пожинать плоды своих жертв.
Мукат издал звук, который призвал храбрецов собраться вместе. Он направил группы на верхнюю часть корабля и других людей внутри, напомнив им, что одиночки все еще могут остаться, особенно там, где хранились ценности. Пока он говорил, ветер снова усилился, и грозовые тучи понеслись по темному небу, разрываемые приближающимся штормом. Кауиллы привыкли предсказывать плохую погоду, и Мукат внезапно понял, что надвигается нечто такое, чему даже его воины не смогут помешать.
"Приближается шторм", - сказал он вслух, глядя на волнение моря и покачивание лодки. К тому моменту ветер начал усиливаться. "Мы сделаем это быстро".
То, что Кауилья может назвать ценным, может быть далеко от того, что другие называют тем же самым. Мукат знал это. Одежда и материалы, определенные продукты питания, оружие, другие необработанные предметы - все это было для них драгоценным сокровищем. Золотых монет и безделушек не так много, хотя они тоже могли бы занять свое место, если бы миссии когда-нибудь возобновились.
Его люди наводнили корабль, грабя все, что могли, и перетаскивая множество предметов на палубу. Некоторые были выброшены. Еще больше каноэ подошли к борту, готовясь перевезти добычу. Даже сейчас волны на мелководье были коварными, а случайные порывы ветра - более чем опасными. Не одно каноэ перевернулось, хотя все кауилья были сильными пловцами и доплыли до берега. Мукат со страхом наблюдал за приближающимся штормом. Они чем-то прогневали богов? Может быть, демоны? Или сам Трикстер? Конечно, защита их земель не была причиной для их наказания. Но тогда демоны были непостоянными существами.
Мукат помог перетащить несколько предметов к краю корабля, где смельчаки были готовы погрузить их в ожидающие каноэ. Еще больше людей выбежало из глубины судна, дико жестикулируя.
Ты должен это увидеть, он понял.
Он проклял богов. Кауилья одержал здесь сегодня великую победу, разгромив солдат, которые хотели причинить им вред, даже если они изначально не знали об этом. После с трудом одержанной победы появилась возможность собрать военные трофеи; они могли использовать эти товары для улучшения своего образа жизни. Так вот, приближающийся сильный шторм угрожал все это унести.
Мукат выругался в надвигающийся шторм. Густая тьма дождевых облаков надвигалась на него подобно быстро движущейся песчаной буре, казалось, протягивая чернильно-черные пальцы. Вода брызнула ему в лицо. Волны вздымались. Казалось, боги действительно разгневались.
Осмелится ли он бросить им вызов дальше?
Мукат опустил голову и побежал к своим людям. Даже сейчас они держали в руках награбленное, некоторые из них были такими тяжелыми, что они едва могли стоять. Кто-то рассказал ему об огромных сундуках в нижнем трюме, когда-то тщательно охранявшихся, но теперь беззащитных, и об огромных замках и ремнях, которые удерживали их закрытыми.
Очевидно, что они представляли собой источник величайшего богатства корабля. И так же очевидно, что "Кауилла" не смогла их открыть. Не за такой короткий промежуток времени.
Мукат промчался мимо них, таща за собой одного человека, чтобы показать дорогу. Огромный корабль начал раскачиваться, когда шторм окутал его. Мукат знал, что его люди будут убегать даже сейчас - они не стали бы его ждать, и это правильно. Он пробежал мимо открытых и закрытых дверей, ярких фонарей и горящих тел. Он пробежал мимо стола, большего, чем весь его вигвам, щедро уставленного кубками, золотыми тарелками и грудами еды. Он пробежал мимо стонущего мужчины, который протянул две руки, умоляя его о помощи. Этот корабль был таким странным местом для пребывания - даже картины висели на стенах. Некоторое время спустя он добрался до трюма, остановившись, когда мерцающие фонари высветили источник интереса всех его людей. Семь сундуков стояли в ряд, очень большие, каждый такой большой, что потребовалось бы много людей, чтобы поднять их, и их приходилось вытаскивать по одному за раз. Очевидным ответом было опустошить их, но теперь Мукат увидел причину мучений своих людей.
К бортам были прикреплены замки больше, чем он когда-либо видел. Простые копья и даже камни не смогли бы быстро пробить их, не говоря уже о том, чтобы открыть. Кроме того, два широких, прочных металлических ремня, обернутых по окружности каждой груди, создают впечатляющие петли, прерываемые только добавлением еще большего количества замков.
Мукат быстро заморгал. Да, сундуки доставляли много хлопот, но именно этот простой факт подсказал ему, что они стоили затраченных усилий.
Пока корабль качался под натиском шторма, он знал, что ответ был самым простым.
"Мы уходим", - сказал он. "И позже мы вернемся".
"Почему бы нам не остаться?" спросил его спутник.
Мукат обвел взглядом темные громады вокруг него. "Дом дьявола", - сказал он. "Не наши". Он никогда не сможет расслабиться в этом незнакомом, внушительном, кишащем призраками месте.
Двое мужчин развернулись и побежали изо всех сил. Даже здесь, внизу, они могли слышать ярость шторма. Мукат снова задумался о глубине этого гнева. Послали ли боги этих людей, чтобы спасти Кауиллу? Возможно, из-за предстоящего события?
Мукат размышлял на бегу, наконец-то вырвавшись из кошмарной обстановки под палубой в свой настоящий дом - на природу. Сцена, представшая его глазам, однако, была совсем не привлекательной. Потоки воды хлестали по воздуху сбоку, осыпая его лицо маленькими болезненными дротиками. Когда корабль накренился в сторону моря, его взору предстали огромные накатывающие волны, больше, чем он когда-либо видел. Там покачивалось заброшенное каноэ, разбитое о волны, пустое. Адские небеса давили так, словно пытались задушить всю жизнь на земле. Молнии плясали от облака к облаку, демоны и дьяволицы прыгали и скакали на вершине мира.
Мукат пробился к поручням корабля, изо всех сил держась за своего товарища. Вместе они ухватились за массивное дерево и посмотрели в сторону берега. Люди собрались на пляже, вне досягаемости пенящихся вод, люди промокшие, несчастные и напуганные, но все еще полные решимости дождаться своего лидера. Мукат не разочаровал бы их. Схватив своего спутника, он посмотрел ему в глаза и кивнул.
"Мы плывем", - сказал он. "Мы живем".
Вместе они перелезли через поручень и упали в бушующие воды внизу. Мукат нанес удар первым, внезапная тишина под поверхностью резко контрастировала с миром наверху. Сильно отталкиваясь ногами, он безошибочно продвигался к берегу. Многие племена, которые он знал, не умели плавать, но кауилле всегда везло жить рядом с внутренним морем. Вот почему иногда им нравилось спускаться по широкому притоку, который вел к великому, бескрайнему морю, месту, где плавали огромные корабли.
Сегодняшний день был смесью побед и поражений, хороших знаков и мрачных предзнаменований. Сегодняшний день был крайне непредсказуемым. Но завтрашний день принесет огромную удачу.
Мукат упорно плыл, пока не увидел, что морское дно начинает подниматься. Его дыхание прервалось, как только он вырвался на поверхность, в изнуряющую сенсорную атаку ошеломляющих видений и ужасного шума. Волны били его, забирая контроль даже над его мощным телом. Гром обрушился на него, как будто из огромной, многозубой пасти. Молния пронзила небеса, разветвляясь и разбиваясь о море. Рядом с ним ударило зазубренное острие, ослепив его зрение. Мукат бросился к берегу, сражаясь так, словно сражался с черным медведем или злобным койотом. Жестокое существо окутало его жидкими объятиями, увлекая вниз, а затем в темные глубины, но Мукат боролся всем сердцем и душой, все еще способный видеть берег и безопасность. Зубами и ногтями он боролся, постепенно проигрывая свою битву с грозным зверем. Его силы убывали, испытание было слишком тяжелым. Теперь он заплатит цену за то, что довел свой народ до безумия. Зная, что он проиграл, он начал расслаблять свои конечности, уже принимая.
Руки и персты вцепились в его руки, в его одежду, даже в волосы. Они вытащили. Он ушел с ними, высосанный из самой пасти зверя. Его люди вошли в воду, чтобы спасти его, осажденные волнами и ветрами, но все еще стремящиеся помочь. Кауилья были семьей, и они победят. Именно тогда он понял, что его люди никогда не умрут, их имена никогда не будут забыты.
Мукат лежал, тяжело дыша, на пляже, мужчины сидели рядом с ним, промокшие и измученные, его товарищ с корабля был таким же измотанным. Шторм бушевал над ними и не утихал в ту ночь, зрелище, достойное созерцания, ярость, которая навсегда останется в их памяти. Прежде чем горизонт окрасился первыми лучами солнца, могучий корабль начал крениться, вздыматься, а затем сорвался со своих швартовов, уносясь в эпицентр шторма. Мукат не видел, к чему это привело, и давно потерял всякое желание. Боги заговорили.
Оставь это как есть.
Мукат никогда больше не осмелился бы бросить вызов богам, пока он жив.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Мэтт Дрейк проснулся и сразу же задался вопросом, почему он был один. Его первая мысль: Май?в последнее время постоянно было раннее утро, и тогда он вспомнил...
О да, я думаю, она в Японии...
И мир вернулся на свои места. Он снова был один, и даже если Май Китано вернется сегодня, прощенный и свободный, фигура чистого отпущения грехов, он сомневался, что сможет когда-либо вернуться. Их время закончилось - в этом он был уверен, - но он все равно приветствовал бы ее как союзника. Они работали таким образом раньше, много раз. Если Дрейк и изменился после смерти своих ближайших друзей, то только потому, что он мог быть более решительным, более заботливым и менее громким по этому поводу. Обещания были ничем по сравнению с реальными действиями.
Дрейк сел в постели, глядя на кофеварку для приготовления эспрессо так, словно это был спасательный круг. Плотные шторы были полезны, но он все еще мог видеть просачивающийся по краям свет, что означало, что утро продолжается. Он перелез через кровать и вставил в кофеварку свежий стручок, поставил чашку под дозатор и подождал, пока нальется кофе. Горячее и черное, оно было готово за считанные секунды. Он потягивал его, все еще размышляя о своем новом месте в мире и событиях, которые привели его сюда.
Если и был когда-либо англичанин, который заслуживал называться человеком действия, то это был Мэтт Дрейк. В то же время он ничего из этого не слышал, кроме не слишком вежливых подколок со стороны товарищей по команде. Дрейк был вынужден в раннем возрасте взять на себя ответственность за свою жизнь и продолжал придерживаться этой модели - независимо от того, какой страдающий манией величия пытался ее разрушить. Во главе всего этого стояла преданность, которую он испытывал по отношению к своим друзьям.
И общая для всех агония, когда погиб один из них.
Похороны Комодо были сюрреалистичными, странным кошмаром. Единственной хорошей вещью в этом было то, что все прошло без инцидентов. Карин, безутешная, огорченная сверх всякой меры, описала это в одном кратком предложении.
"Если моя жизнь - это совокупность тех, кого я больше всего люблю, то теперь все кончено".
Команда пыталась утешить ее, но Карин потеряла своих родителей, брата и парня в течение нескольких месяцев. Дрейк по опыту знал, что время не залечивает раны, нанесенные потерей любимого человека, за пределами почти незначительного момента. Какая Карин восстанет из пепла прежней?
Он был бы там, чтобы поймать ее и позаботиться о ней, независимо от глубины падения.
Когда он допил кофе и тут же приготовил еще один - в кофемашине никогда не хватало одного - его мысли неизбежно обратились к Алисии. Свободолюбивая англичанка осталась верна своему характеру и после битвы в Гонконге бросилась в атаку, присоединившись к другой своей команде в попытке найти какое-то давно спрятанное золото крестоносцев. Это не было проявлением неуважения, намеренного - или даже непреднамеренного - по отношению к Комодо, Карин или команде SPEAR, это была чистая Алисия Майлз и ее безудержное стремление к саморазрушению. Дрейк чувствовала приближение этого момента с каждым днем и беспокоилась за тех, кто был рядом с ней в это время.
И, наоборот, надеялся, что это будет он.
Надеялись?подумал он. Нет, нет. Обеспокоены... это было больше похоже на правду. Боялись. В ужасе. Был в ужасе от...
Он отшутился, зная про себя, что поможет Алисии любым возможным способом, если до этого дойдет. Даже если бы ему пришлось убить ее или себя, просто чтобы спасти ее.
Дрейк сделал внутренний звонок по телефонной системе комнаты. Почти сразу же ответил грубоватый, но ухоженный голос.
"Резиденция Даля".
Дрейк смеялся, несмотря ни на что. "Мы в чертовом отеле, дубина".
"Гостиничный номер много путешествовавшего, образованного человека - это его крепость. Точно так же, как замок йоркширца - это местный паб ".
"Аминь этому. Кому нужны трубы и банкеты, когда у вас может быть музыкальный автомат, викторина и пачка свиных отбивных?"
Даль колебался. "Свинина что? Осмелюсь спросить?"
"Вероятно, лучше пропустить это мимо ушей".
На мгновение воцарилось молчание, прежде чем Даль заговорил снова. "Ты что-нибудь слышал от Мэй?"
Дрейк вздохнул. Для других членов команды было естественно представить, что он был на рекордно низком уровне, и он не видел причин просвещать их в любом случае. "Ничего особенного, приятель. Она все еще демонстрирует изящество в Японии. Беспокоюсь о якудзе. Проводил время с Чикой и Хибики, я полагаю."
"Хочешь поиграть в настольный теннис?"
Дрейк замер, а затем покачал головой. Он правильно расслышал это? Если бы Дал попросил его присоединиться к нему на пении "Frozen" вместе с детьми, он был бы менее удивлен. "Придете снова?"
"Прошлой ночью я заметил стол в подвале и двух старых летучих мышей. Я уверен, мы сможем раздобыть где-нибудь шарик для пинг-понга ".
"Окаааай". Все еще задаваясь вопросом, не было ли "настольный теннис" кодовым словом для чего-то более опасного и тайного, он встретил Даля у входа в лифт три минуты спустя. Швед стоял большой и внушительный, даже одетый в футболку и шорты-карго. Улыбка блуждала в уголках его губ.
"Так что же это такое на самом деле?" - Спросил Дрейк. "Новая миссия?"
"Нет". Швед выглядел расстроенным. "Это игра в гребаный настольный теннис. Если бы это была новая миссия, я бы так и сказал ".
"Ты знаешь, что тебе надерут задницу?"
"Ах да, я забыл. Каждый йоркширец в детстве играл в настольный теннис в местном общественном центре, да? Победитель остался, и им пришлось утащить его три часа спустя ".
"Это верно".
"Ну, в Швеции мы тоже играли в пинг-понг. Когда я был молод, у нас был чемпион мира ".
"Я точно помню, что любой, кто играл в настольный теннис на достаточно высоком уровне, никогда бы не назвал это пинг-понгом" . Дрейк улыбнулся.
Даль не мог сдержать удивления, его глаза расширились. Дрейк добрался до него, и даже сейчас между двумя мужчинами существовало дружеское соперничество. Когда Даль подвел его к столу, Дрейк поднял ближайшую биту.
"Проигравший должен целый день носить футболку с надписью "Я люблю Канье Уэста"?"
"Чушь собачья, я бы никогда не смог пасть так низко".
"Как насчет футболки с надписью "Я люблю Алисию Майлз"?"
Даль склонил голову набок. "Она наконец-то что-нибудь приготовила?"
"Да, для ее новой команды, но в спешке она улетела без них".
"Я могу с этим жить".
Двое мужчин померились силами. Дрейк поднял маленький желтоватый шарик. Подбросив его высоко в воздух, он приготовил ноги и приготовился подавать... как раз в этот момент зазвонил мобильный Даля.
"Подождите!"
Затем собственный телефон Дрейка издал писк. Кто такой волшебник пинбола, запел. Он позволил мячу упасть на пол, когда доставал устройство из правого бокового кармана своих джинсов Levis.
"Мэтт Дрейк".
Напряженный голос Хейдена заполнил комнату, когда оба мужчины включили громкую связь. "Привет, ребята. Нам нужно, чтобы вы пришли. У нас здесь кризис ".
Дрейк положил свою биту на стол. "Должно быть, среда".
"А?"
"Ничего. Что происходит?"
"Наш друг Рамзес здорово проявил себя. Похоже, что миф на самом деле является реальностью ".
"Я слышал это раньше". Даль застонал.
"Рамзес совсем не похож на Кровавого короля. Рожденный как член королевской семьи, которому промыли мозги в молодости. Внушали терроризм одновременно с тем, что они были за гранью привилегий. В то немногое, что мы знаем о нем, трудно поверить ".
"А теперь?"
"Что ж, похоже, у нас есть ранняя информация о проведении гигантского оружейного базара, объявленного последним и крупнейшим в своем роде. Мы говорим о том, что террористы королевской крови подъезжают на своих бронированных Bentley Continentals, выходят, заказывают пару ядерных ракет, затем срываются с места и инспектируют стаю украденных истребителей. Это происходит, ребята ".
"Когда?" Дрейк и Даль уже были в лифте.
"В течение месяца. Мы не знаем."
Дрейк чуть не выронил телефон. "Месяц?Вау, я не могу припомнить, чтобы у меня была такая роскошь, как время, с тех пор как ..." Он сделал паузу, чтобы подумать. "С тех пор... ну, когда-либо".
"Ты все правильно понял. И я сказал, в течение месяца. Это может произойти на следующей неделе, так что поторопитесь. Увидимся через десять".
Дрейк подумал о системе безопасности, через которую им пришлось пройти, чтобы получить доступ в свои новые офисы внутри Пентагона.
"Лучше сделай так, чтобы их было тридцать, любимая".
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дрейк вошел в маленькую комнату, которую они называли офисом, пораженный тем, насколько компактной она казалась внутри такого огромного здания, и в то же время ошеломленный потрясающим набором технологий, которые она предлагала. Хейден сидел в углу, во главе прямоугольного стола, за которым сидели восемь человек. До этого дня Дрейк помнил, как людям приходилось вытаскивать дополнительные стулья. Сегодня за столом было достаточно свободного места.
Уколы сожаления пронзили его грудь. Даль прошел мимо, вероятно, думая о том же, но намеренно продвигаясь вперед.
Мгновение он стоял неподвижно, затем поймал взгляд Карин, удивленный, увидев ее. "Тебе не обязательно быть здесь".
Она кивнула, ее короткие светлые волосы сегодня лежали ровно. "Я не должен быть здесь, но это то, где я хочу быть. Сам по себе я никуда не гожусь ".
Дрейк кивнул. Он мог бы относиться к этому. Краткий обзор показал дополнительные лица Лорен и Смита. Он собирался допросить Хейдена из-за Кинимаки, когда большой гаваец вломился в дверь.
Никто не обернулся, никто не бросился на пол. Это был Мано. Это было ожидаемо. "Махало", - прорычал он, пытаясь распутать ноги.
Хейден уставился на него. "Как все прошло?"
Кинимака испустил долгий, сдерживаемый вздох. "Коно - моя сестра", - сказал он, как будто это все объясняло. "И застрял в Вашингтоне слишком надолго. Ей не приходит в голову, что если бы Отрекшиеся парни не спасли ее тогда в Лос-Анджелесе, она была бы мертва. Ей не приходит в голову, что мы здесь каждый день, сражаясь за сохранение ее само собой разумеющихся свобод. Ей не приходит в голову, что Округ Колумбия нельзя сравнивать с Гавайями." Он покачал головой.
Смит раздраженно хмыкнул. "Значит, хорошие отношения между братом и сестрой".