Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Кейси ищет преступника с смартфоном

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тут приходиться решить сразу несколько странных и оригинальных загадок.
  
  
   Яв фермерском доме шестнадцатого века карлик, известный спецслужбам по всему миру только как "Тролль", лежал, истекая кровью, в то время как его дом горел вокруг него.
  
   Он совершил очень серьезную ошибку, но только когда он убрал руки от своего горла и увидел кровь, он понял, насколько это серьезно. Оправданий не было. Он должен был знать лучше.
  
   Женщина была слишком привлекательной, слишком совершенной, слишком в его вкусе. Она описывала себя как "эротического гурмана" с пристрастиями, варьирующимися от тролизма до хрематистофилии. Но именно ее фетиш на необычные формы тела, особенно карликовость, известную как морфофилия, убедил его, что они идеально подходят друг другу и что он должен обладать ею.
  
   Именно потому, что она казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой, он тщательно проверил ее. Когда он убедился, что она была законнорожденной (и после того, как сделал замечание директору Академии, как это называлось, за то, что он не привлек к ней его внимание раньше), он организовал для нее перелет первым классом в Бильбао. Там он попросил машину встретить ее в аэропорту и отвезти на вокзал, откуда она отправилась на юго-восток, в Пиренеи. С того момента, как ее ноги коснулись земли в Испании, он наблюдал за ней. Характер его бизнеса требовал от него предельной осторожности. Супер!
  
   Ей посоветовали взять с собой только паспорт и одежду, которая была на ней. Он заранее запросил ее размеры и заверил Академию, что предоставит все, что ей понадобится.
  
   Когда ее поезд прибыл в сонную горную деревню, там ждала другая машина. Водитель был профессионалом и держался особняком, пока добирался до следующего транзитного пункта. Время от времени, однако, глаза водителя блуждали по зеркалу заднего вида, чтобы мельком увидеть ее невероятную красоту.
  
   Высадив ее у невзрачной развязки, машина съехала по изрытой колеями грунтовой дороге и исчезла. Двое крупных мужчин на лошадях появились из густого леса деревьев, ведя за собой другую лошадь. Каждый из них носил ножи в сапогах и обрезы в коротких кожаных ножнах впереди седла.
  
   Проверив женщину на наличие оружия, они помогли ей сесть на лошадь и повели в горы.
  
   Вечеринка длилась почти два часа, и почти ничего не было сказано. Мужчин проинструктировали не вступать в светские беседы со своим подопечным. Наконец, они прибыли на ферму.
  
   Мужчины ускакали вместе с лошадьми, и она осталась одна возле маленького каменного строения. Толкнув входную дверь, она увидела длинный деревянный стол, покрытый тонкой льняной скатертью. На нем было приготовлено множество изысканных блюд. Шампанское стояло в ведерке из чистого серебра, буйство экзотических цветов взорвалось из большой хрустальной вазы, а во главе стола сидел Тролль.
  
   Его сопровождали два его вездесущих компаньона - пара белых овчарок кавказской национальности по имени Аргос и Драко. При росте более сорока одного дюйма в холке и весе более двухсот фунтов каждое, гигантские животные были любимыми собаками российских военных и бывшего пограничного патруля Восточной Германии. Они были чрезвычайно быстры, обладали мощным желанием защищаться и могли быть абсолютно жестокими, когда этого требовала ситуация. Они были идеальными охранниками для человека ростом чуть меньше трех футов и с очень могущественными врагами, многие из которых также были его клиентами.
  
   То, чего мужчине не хватало в росте, он с лихвой компенсировал обаянием и умом. У него было милое лицо с глубокими, теплыми глазами. Он показал себя настоящим джентльменом, и его гость был более чем счастлив предоставить то, за что он платил.
  
   С помощью интенсивных плотских ритуалов, таких как этрусская бабочка и эротическое увлечение, она подняла его на новые высоты экстаза.
  
   Они занимались сексуальными домогательствами, запрещенными даже самым снисходительным из древних обществ. Для них двоих не было ничего запретного. На самом деле, чем возмутительнее или опаснее поступок, тем охотнее она ему предавалась.
  
   Она полностью отдалась ему, наполнив его величайшим афродизиаком из всех (и противоядием от его величайшей неуверенности), властью. Приверженец эротофонофилии, он дважды подталкивал ее прямо к самому краю смерти, только чтобы вернуть ее в последнюю секунду. Держать ее жизнь в своих руках было невероятным чувством. Это заставило его почувствовать себя богом. Он и не подозревал, что она медленно разоружала его.
  
   Когда они не занимались сексом, они вели беседы такой интеллектуальной глубины, что он почувствовал, что наконец-то встретил равного себе. Хотя он знал, что не должен, он фантазировал, что их отношения могут привести к чему-то большему. Он знал, что это глупо, но ни одна женщина никогда не вызывала в нем таких глубоких эмоций.
  
   Он пытался напомнить себе, что это не более чем деловые отношения, но в глубине души все еще надеялся. Постепенно он был преодолен. Когда он понял, что эта женщина мало о чем, если вообще о чем-то, может попросить его, чего он не сделает, он понял, что она покорила его. И она тоже это знала.
  
   Ее первая просьба касалась его собак, тех самых двух собак, которые никогда не отходили от него, даже когда он брал ее к себе в постель.
  
   Ей не нужно было придумывать оправдания, почему она хотела, чтобы собак убрали. Чем более грубым был их секс, тем более возбужденными становились собаки. Даже гному пришлось признать, что его собаки портили настроение, поэтому они вышли в коридор.
  
   Когда собаки были в безопасности, женщина не напала; не сразу. Она была художницей, а настоящие художники никогда не торопятся со своим ремеслом. Чтобы ее шедевр был завершен, ей нужно было его полное доверие, и поэтому она вела его немного дольше.
  
   После двух ночей занятий любовью без собак в комнате, наконец, настало время, и женщина была готова. Она приберегла свою самую эротичную, сексуально заряженную игру напоследок.
  
   У маленького человека была аккуратно ухоженная борода. Он был разборчив в этом и ежедневно подстригал его ножницами. Чтобы сохранить бороду на шее и щеках, он использовал старомодную опасную бритву.
  
   Он был тщательно отполирован, с ручкой из слоновой кости. Ей нравилось наблюдать, как он это использует. Это напомнило ей о том, как она была маленькой девочкой и наблюдала за своим отцом, и она сказала ему об этом. Это была единственная правда о себе, которую она когда-либо раскрывала.
  
   На этот раз она протянула руку за бритвой. Он колебался. Это длилось всего долю секунды, но этого было достаточно, чтобы она заметила.
  
   "Я хочу, чтобы ты меня побрил", - промурлыкала она, открывая бритву и возвращая ее ему, пока она гладила себя.
  
   Когда карлик подчинился ей, женщина корчилась в экстазе на его хрустящих белых простынях. Несмотря на размер его рук, они были на удивление сильными, как и все остальное в нем. Он выполнил деликатный акт с хирургической точностью.
  
   Когда подошла его очередь, он прислонил две подушки к изголовью кровати и откинулся на спинку. В отличие от некоторых более необычных игр, которые она спровоцировала, он слышал об этой раньше, но никогда никому не доверял настолько, чтобы заниматься этим. Конечно, в игру можно было бы играть одноразовой бритвой, но это не имело бы смысла. Волнение пришло от опасности.
  
   Вытащив полированное лезвие из чаши с теплой водой, она застенчиво улыбнулась и начала напевать арию "Largo al factotum" из "Севильского цирюльника", водя бритвой взад-вперед по полотенцу, как будто это был шнурок.
  
   Откинув свои длинные каштановые волосы за шею, она наклонилась и поцеловала его в губы, позволив своей тяжелой обнаженной груди на мгновение коснуться его груди. Затем она начала брить его.
  
   Удовольствие было неописуемым. Его чувства были в огне, когда волны сексуального электричества пульсировали по его телу.
  
   Он облизнул губы, закрыл глаза и выгнул спину. И тогда она нанесла удар.
   ГЛАВА 2
  
  
   RОМЕЯТЭЛИ
  
   TДВА ДНЯ СПУСТЯ
  
   Pпрофессор Тони Карафано улыбнулся, когда последние из его студентов, два второкурсника из Техасского университета, прошаркали в зал для завтраков двухзвездочного отеля Romano и сели.
  
   "Доброе утро, дамы", - сказал он, снимая очки и ставя их рядом со своим капучино.
  
   Карафано был обаятельным мужчиной лет пятидесяти с небольшим. У него были седые волосы и большой орлиный нос, особенность, которую он любил подчеркивать, которая была не только идеалом мужской красоты прерафаэлитов, но и ставила его выше других профессоров, проводящих лето за границей, потому что он действительно родился с "нюхом на искусство".
  
   От Ассизи, Перуджи и Кортоны до Орвието, Сиены и городка Корикано на вершине холма Тони Карафано использовал свое чувство юмора, чтобы обучать своих студентов истории итальянского искусства. Он считал, что, когда они хорошо проводят время, они узнают больше. Он также считал, что если вы путешествуете по всей стране на автобусе с двадцатью незнакомцами в течение шести недель, то чем быстрее вы сможете заставить их всех смеяться, тем приятнее будет поездка.
  
   У него было только одно правило: независимо от того, как поздно ученики отсутствовали прошлой ночью, все они должны были вернуться к завтраку. Они были хорошими детьми, милыми детьми - такими детьми, которыми родители имели право гордиться. Никто из них не нарушил его единственное правило. Тот факт, что они не проявили уважения, и это было взаимно. Это была лучшая летняя группа, которую он когда-либо имел удовольствие преподавать. И сколько бы его коллеги ни жаловались на "будущее Америки", эти молодые мужчины и женщины доказали, что будущее Америки было светлым, действительно светлым.
  
   Взглянув на часы, Карафано обратился к студентам. "Я вижу, что некоторые из вас сегодня утром двигаются немного медленнее, чем обычно, и я не собираюсь выяснять причину. Думаю, я знаю почему ".
  
   Волна вежливого смеха прокатилась по залу для завтраков. Когда все стихло, он продолжил. "У вас есть десять минут, чтобы принять кофеин, аспирин, что угодно, что делает вас человеком, а затем я хочу видеть всех в вестибюле, проверенных, с готовыми к выходу сумками. Хорошо?"
  
   Головы закивали, и под скрип ножек стульев по кафельному полу студенты поднялись, чтобы взять еще кофе и вернуться в свои комнаты, чтобы закончить сборы.
  
   В зависимости от пробок профессор знал, что поездка на юг от Рима до Помпеи займет чуть более двух с половиной часов. На полпути была церковь с удивительными мозаиками, которые он хотел, чтобы у них было достаточно времени, чтобы изучить и нарисовать. После этого они забронировали столик на обед в одной из его любимых тратторий с видом на Неаполитанский залив.
  
   Полчаса спустя крошечный вестибюль отеля был завален чемоданами и рюкзаками. Пока горстка студентов совершала последний рывок в зал для завтраков, чтобы выпить кофе, другие помогали водителю автобуса программы Анджело загружать сумки в ярко-желтый автобус. В хаосе всех проверок никто из них не заметил, что одна из сумок не принадлежала их группе.
  
   После окончательного подсчета голосов, чтобы убедиться, что все были на борту, Тони Карафано разрешил Анджело удалиться.
  
   Пока итальянец маневрировал в карете через римское движение, профессор распределил дневной маршрут. Идя по проходу, он обнаружил, что его ученики занимаются своим утренним ритуалом: отправляют смс друзьям домой, проверяют электронную почту и слушают свои iPod. Немногие удосужились бросить последний взгляд на один из самых красивых и исторически значимых городов мира.
  
   Приближаясь к одной из самых популярных достопримечательностей Рима, Карафано привлек к ней внимание своих студентов. "Если кому-то интересно, мы собираемся пройти мимо Колизея слева от нас".
  
   Некоторые из них подняли глаза. Многие, однако, были слишком заняты. Было обидно, что, хотя все они видели это раньше, вещь такой чудесной красоты должна быть проигнорирована. Особенно учитывая то, что должно было произойти.
  
   Когда автобус поравнялся с древней ареной, наблюдатель на крыше в полумиле от дома достал из кармана сотовый телефон и набрал номер, который ему дали.
  
   Шесть секунд спустя огромный взрыв потряс город, когда автобус взорвался вздымающимся огненным шаром.
   ГЛАВА 3
  
  
   FАЛЛУДЖАЯRAQ
  
   TОН НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
  
   Aпока его русский ГАЗ мчался по пыльной дороге, Омар-Хаким кипел от злости. Местный командир иракской национальной гвардии участвовал во множестве схем шантажа, но всегда как исполнитель - никогда жертва.
  
   Рядом с ним сидел человек, который заманил его в ловушку и который сломал ему руку, когда он потянулся за пистолетом. Он никогда не должен был соглашаться на встречу с ним. На самом деле, он должен был застрелить его на месте. Но теперь было слишком поздно. Он был в ловушке и ничего не мог поделать.
  
   Мужчина, о котором шла речь, был сорокалетним американцем, который говорил по-арабски так же хорошо, как Омар-Хаким говорил по-английски. Он был ростом пять футов десять дюймов, со светло-каштановыми волосами, голубыми глазами и хорошо сложенным телосложением. Морской котик, которого завербовали в Белый дом, чтобы помочь укрепить опыт Секретной службы в борьбе с терроризмом, этот человек стал любимым оружием предыдущего президента в войне с террором. Но когда этот президент покинул свой пост, срок полномочий этого человека истек. Теперь он работал на частную организацию.
  
   Его работодатель был легендой в мире разведки и провел последний год, шлифуя и оттачивая навыки человека, который, всегда смертельно серьезно относившийся к своей работе, теперь подходил к своей жизни с новым чувством бодрости.
  
   У него было ощущение, что где-то тикают часы. Отчасти это было связано с осознанием того, что его собственное время на игровом поле подходило к концу, но в этом было что-то еще. Было чувство дурного предчувствия; ощущение, что шторм собирается и набирает силу, приближаясь к берегу - его берегу - Америке.
  
   Не было конкретного действия или события, на которое он мог бы возложить свое предчувствие. Это было все; движения, болтовня и бесконечная решимость врагов Америки наносить удары снова, снова и снова. Он и ему подобные верили, что на подходе что-то еще, что-то другое, и они постоянно напоминали друг другу, чтобы держать "порох сухим".
  
   У любого из них было только две вещи, которые они могли с этим поделать - притаиться и ждать, пока это произойдет, или отправиться туда, обнаружить угрозу и принять бой с врагом лицом к лицу. Скотт Харват не был человеком, который сидит на корточках и ждет, пока это произойдет.
  
   Посмотрев на свое устройство GPS, он включил радио и сказал: "Две минуты. Приготовьтесь".
  
   "Вас понял", - ответил голос из соседнего дома впереди. "Стою наготове". Снайперы были на месте в течение нескольких часов. Время приближалось к четырем утра.
  
   Даже если он не мог этого видеть, он знал, что беспилотник все еще над ними на станции. Через Объединенный центр воздушных и космических операций он запросил по радио окончательный отчет о ситуации от пилотов беспилотников на авиабазе Крич к северо-западу от Лас-Вегаса. "Ложа прессы, мы все еще готовы идти?"
  
   "Это утвердительно", - последовал ответ. "Танго с первого по четвертый все еще в силе. Тепловые показатели показывают, что тепловые характеристики внутри цели не изменились ".
  
   Харват не стал спрашивать о заложниках. Он знал, почему от них больше не было никаких тепловых следов.
  
   Когда они повернули за угол, на фоне ночного неба можно было разглядеть силуэт их цели. Пришло время перейти к следующему этапу их операции. "Вот оно", - сказал он по радио, положив GPS на сиденье рядом с собой и поправив берет. "Мы переходим на стерильную связь", что означало, что с этого момента они будут общаться только с помощью серии заранее подготовленных кликов.
  
   В двух следующих за ним грузовиках остальная часть команды приготовилась. Проверив оружие, они поправили форму, предоставленную Омаром Хакимом, и надели иракские каски.
  
   Перебои в подаче электроэнергии были обычным явлением в Ираке. По просьбе Харвата, электричество в этом районе было отключено ранее вечером. На улицах было совершенно темно. В этот час даже семьи с собственными генераторами спали.
  
   "Помните, что мы обсуждали", - сказал Харват Омар-Хакиму, когда машины остановились перед мишенью.
  
   "Я помню", - сказал мужчина.
  
   Затем Харват жестом приказал ему выйти.
  
   Перед ними был дом, окруженный толстой глинобитной стеной. Вход в него представлял собой набор широких двойных дверей, изготовленных из листового металла и обрезков дерева. С каждой стороны было пробито отверстие размером с кулак. Тяжелая цепь, запертая на висячий замок изнутри, надежно закрывала их.
  
   Не было слышно ни звука.
  
   Омар-Хаким втянул живот и попытался не обращать внимания на пульсирующую боль в сломанной руке. Харват предупредил его, чтобы он оставил это при себе и не привлекал к этому внимания.
  
   Командир подошел к воротам и шепотом, чтобы никого не разбудить, обратился к часовому внутри. "Абдулла. Откройся".
  
   "Кто это?" - ответил голос по-арабски.
  
   Иракец наклонился лицом к отверстию и заговорил через цепь. "Коммандер Хаким, ты идиот".
  
   "Чего ты хочешь?"
  
   Омар-Хаким происходил из большой, влиятельной семьи из Фаллуджи. Он привык, чтобы его уважали. Наглость часового из "Аль-Каиды" раздражала его. "Откройте эти двери прямо сейчас, или я скажу Асаду, что это вы предали его американцам".
  
   "Американцы?"
  
   "Да, ты идиот. Американцы. Они знают, что ты здесь. Теперь откройте, чтобы я мог поговорить с Асадом до их прибытия ".
  
   Часовой наклонился и заглянул в отверстие. Он изучал машины иракской национальной гвардии.
  
   "Я привел дополнительную форму и людей, чтобы помочь вам", - добавил иракец. "Поторопись".
  
   Часовой медленно достал из кармана ключ и вставил его в замок. Снимая цепочку, Харват нажал кнопку передачи на своем радио и послал два отчетливых щелчка.
  
   Когда человек из "Аль-Каиды", известный как "Танго один", отодвинул ворота, снайперы поразили свои цели.
  
   В воздухе пронеслись приглушенные плевки. Часовой на крыше был убит мгновенно, как и скрытый часовой, расположенный в квартале от него. Подтверждением послужил взрыв радио-щелчков в наушниках команды.
  
   Со своим подавленным русским "Макаровым" Харват вышел из-за спины Омар-Хакима и всадил две пули в голову привратника.
  
   Коррумпированному иракскому командиру было не привыкать убивать, но внезапность и жестокость этого акта заставили его застыть на месте. Он понятия не имел, что это было частью плана, хотя ему следовало ожидать, что налет на конспиративную квартиру Аль-Каиды приведет к чему-то большему, чем просто оскорбление чувств.
  
   Пока Омар-Хаким смотрел на мертвеца, Харват ударил его по голове рукоятью своего оружия. Грузный иракец рухнул на землю, когда остальные члены команды вышли из своих грузовиков.
  
   Двое мужчин из головной машины связали командира стяжками, заткнули ему рот кляпом и бросили в кузов. Затем они заняли наблюдательные позиции.
  
   Остальная часть команды рассредоточилась по территории.
  
   Основываясь на их разведданных, оставалось только одно препятствие. Он был в задней части дома, рядом с задней дверью.
  
   Харват уже столько раз проводил подобные рейды, что мог точно представить, что происходит внутри.
  
   Все мужчины, за исключением оставшегося часового, должны были собраться в большой комнате в передней части дома. Они будут спать на тяжелых флисовых одеялах, купленных на местном рынке. Один или двое, возможно, пьют чай. Если бы электричество было включено, еще несколько человек могли бы смотреть видео с джихадистами. Более чем вероятно, что пара из них занималась сексом друг с другом. Гомосексуальность была настолько распространена среди джихадистов, что поимка их с поличным уже давно перестала удивлять Харвата. На самом деле, его уже мало что удивляло; еще меньше его шокировало.
  
   Его коллега в Фаллудже по имени Майк Дент рассказал ему историю о шестилетнем мальчике по имени Хидир. Хидир был сыном местного полицейского. Два года назад, когда его отец был на работе, члены иракской ячейки "Аль-Каиды" ворвались в его дом и жестоко вырвали его оттуда, где он прятался за бабушкой, отчаянно цепляясь за ее юбку.
  
   Похитители хотели, чтобы отец Хидира, Шафи, помог освободить нескольких членов "Аль-Каиды", содержащихся в его тюрьме. Шафи знал, насколько опасны заключенные, и отказался натравливать их на жителей Фаллуджи. Он прекрасно знал, что они совершат еще больше убийств и заставят еще больше семей пережить тот же ужас, который испытывал он. Похитители пообещали перерезать горло его маленькому сыну, если он не подчинится, но Шафи отказался уступить их требованиям. С тех пор Хидира никто не видел.
  
   Дент был так тронут рассказом Хидира, что поставил своей целью помочь выяснить, что случилось с маленьким мальчиком. Будучи гражданским тренером полиции Фаллуджи, он потратил много времени на создание сети информаторов. Через некоторое время он начал задаваться вопросом, не было ли все это пустой тратой времени, когда однажды контакт передал слух о том, что группа членов "Аль-Каиды" удерживает нескольких детей в заложниках на небольшой ферме за городом. Не имея средств для оплаты дополнительных разведданных, Дент обратился к Харвату. Он знал, как Харват относится к детям, и, чтобы укрепить свою помощь, отправил ему по электронной почте фотографию ясноглазого, улыбающегося Хидира, сделанную до того, как начался кошмар маленького мальчика.
  
   Три дня спустя Харват приземлился в Багдаде с благословения своего нового босса, счета на расходы и разрешения сделать все необходимое, чтобы привлечь ячейку "Аль-Каиды" к ответственности.
  
   Харвату, Денту и команде подрядчиков потребовалось 20 000 долларов взяток и десять дней, чтобы найти местонахождение террористов.
  
   Чистая ненависть к тому, что они сделали, подпитывала Харвата, когда он готовил операцию. Как и Дент, с тех пор, как услышал историю маленького мальчика, он жил ради этого самого момента. Каждый из мужчин будет первым через свою соответствующую точку входа.
  
   Они двигались быстро и бесшумно по потрескавшейся коричневой земле внутреннего двора. Команда Харвата направилась к входной двери, в то время как Дент повел другую половину людей к задней части.
  
   Команда Харвата надела очки ночного видения, и когда все они показали ему поднятый большой палец, он подал сигнал тарану выдвигаться вперед.
  
   Когда его команда была на месте, он "щелкнул" команду Дента в спину и дал им добро. Несколько мгновений спустя раздался звук раскалывающегося дерева, когда задняя дверь распахнулась, и оставшийся часовой был убран.
  
   Харват отсчитал до пятнадцати. Он слышал крики боевиков "Аль-Каиды" в гостиной, когда они вскакивали со своих кроватей и устремлялись в коридор, который вел к задней двери.
  
   Харват дошел до конца своего обратного отсчета и жестом приказал нападавшему с тараном ударить по входной двери.
  
   Инструмент для входа полностью снес дверь с петель, и Харват ворвался внутрь, за ним последовала остальная часть его команды.
  
   Оказавшись в узком месте в коридоре, оперативники AQ были скошены пулями с обеих сторон.
  
   В воздухе стоял густой запах крови и оружейного дыма. Когда Харват приказал прекратить огонь, команда Дента выдвинулась из задней части дома, чтобы обезопасить коридор, в то время как Харват и его команда очистили остальную часть дома.
  
   Они нашли вход в "паучью нору" под грязным ковром в главной комнате. Один из мужчин сказал, что это напомнило ему дыру, из которой оперативники "Дельта Форс" вытащили Саддама.
  
   Харват посмотрел вниз, в яму. Пахло ужасно. Шесть пар пустых, полумертвых глаз уставились на него. "Все в порядке", - сказал он по-арабски, снимая очки ночного видения. "Мы американцы. Мы собираемся отвезти вас домой к вашим семьям ".
  
   В луче своего фонарика он мог видеть шахту глубиной шесть футов, которая открывалась в яму размером пять квадратных футов на три фута высотой. Из-за своих физических функций животные Аль-Каиды оставили своим детям-заложникам только ржавую банку из-под кофе. Отвратительный даже не начал описывать сцену.
  
   Харват послал одного из своих людей на улицу, чтобы найти лестницу, и когда он вернулся, они спустили ее в яму.
  
   Все дети были мужского пола, в возрасте от четырех до одиннадцати лет, и все они были сыновьями иракских полицейских в Фаллудже.
  
   У них была еще одна общая черта. Все они были жестоко замучены. Старший мальчик взял на себя ответственность и медленно отправил остальных вверх по лестнице. Когда они появились, члены команды осмотрели их, оказали необходимую медицинскую помощь и завернули в одеяла.
  
   Когда в поле зрения появился старший мальчик, он был очень расстроен и объяснил, что остался еще один ребенок, который очень нуждается в помощи.
  
   "Это Хидир?" С надеждой спросил Харват.
  
   Мальчик кивнул.
  
   Осторожно отодвинув его от шахты, Харват спустился в яму. То, что он обнаружил, вырвало его сердце.
  
   Хидиру было тогда восемь лет, и он сильно недоедал. Его глаза были глубоко посажены в глазницах и окружены черными кругами. Его некогда густые черные волосы выпали клоками, и он выглядел так, как будто, вероятно, неоднократно пачкался.
  
   Когда Харват проверял маленького мальчика, он обнаружил, что у него сломаны обе руки и ноги. В его левое колено был вбит большой железный гвоздь, а все зубы во рту были вырваны, оставив после себя инфицированную ткань десен.
  
   Его дыхание было поверхностным и прерывистым. Харват отметил его повышенную температуру и пульс. Мальчик был в шоке.
  
   Сделать ребенку инъекцию морфия было непростой авантюрой. Поднимать его по лестнице и вытаскивать из ямы было чрезвычайно болезненно. Харват извлек предварительно заряженный шприц и ввел половину.
  
   "Приготовьте капельницу!" - крикнул он в шахту.
  
   Хидир становился невосприимчивым. Ему нужно было переместить его сейчас.
  
   Прижимая ребенка к груди, Харват переместился к лестнице и поднялся, используя одну руку. Наверху медик осторожно забрал у него маленького мальчика, уложил его и начал капельницу.
  
   "Асад мертв, но у нас есть двое выживших из коридора", - сказал один из мужчин из команды. "Что ты хочешь сделать?"
  
   "Где Дент?"
  
   "Он обрабатывает их снаружи".
  
   "Они достаточно устойчивы для транспортировки?" - спросил Харват.
  
   Мужчина кивнул.
  
   "Надень на них наручники и напичкай Омаром".
  
   "Ты понял".
  
   Медик оторвал взгляд от Хидира и сказал Харвату: "В дополнение к четырем сломанным конечностям и септическому шоку, у него коллапс легкого. Я могу дать ему еще немного морфия, чтобы ему было комфортно, но он не выживет ".
  
   Это было неприемлемо. Маленький мальчик не заслуживал смерти. Быть сыном полицейского должно быть честью, а не смертным приговором. "Можем ли мы доставить его в больницу в Фаллудже?"
  
   "Даже если бы мы могли, будет слишком поздно".
  
   Харват знал, что и "Кэмп Слэйер", и "Зеленая зона" были слишком далеко. "А как насчет норвежского объекта рядом с авиабазой в Рамади? У них там полностью укомплектованная клиника MSF".
  
   Медик покачал головой.
  
   Харват посмотрел вниз, когда Хидир начал дышать гуппи.
  
   "Вам решать", - сказал медик. "Что ты хочешь сделать?"
  
   Харват не мог оторвать глаз от мальчика. "Можно мне подержать его?"
  
   Медик на минуту задумался. "Конечно", - сказал он, готовя второй шприц с морфием.
  
   Как только Харват положил мальчика к себе на колени, медик ввел лекарство в капельницу.
  
   "Его дыхание, вероятно, скоро остановится, но я обещаю, что он не почувствует никакой боли".
  
   Харват хотел сказать Спасибо, но слова не приходили.
  
   "Эти люди - дикари", - сказал медик, вставая.
  
   Харват кивнул. "Пусть Дент приведет двух выживших из коридора обратно сюда. Я хочу, чтобы они это увидели ".
  
   Медик кивнул. Несколько мгновений спустя Дент и один из его людей привели оперативников "Аль-Каиды" обратно в комнату. Харват кивнул на противоположную стену, и Дент толкнул их в сидячее положение. Он сказал члену команды, который помог ему привести заключенных, подождать снаружи. Как только он убедился, что весь дом пуст, он вернулся в комнату и кивнул Харвату. У него было чувство, что он знал, что произойдет дальше.
  
   Один из боевиков "Аль-Каиды" отвернулся. Харват крикнул ему по-арабски, чтобы он смотрел. Мужчина неохотно подчинился.
  
   Другой сидел с улыбкой на лице, а Харват сверлил дыры в голове мужчины своим взглядом.
  
   Харват хотел, чтобы маленький мальчик мог жить, хотя и знал, что этого не произойдет. Дополнительный морфий скрепил сделку.
  
   Будучи не в состоянии сделать для себя что-либо еще, он сделал то, чего не делал уже долгое время; он молился о безболезненном уходе.
  
   Маленький мальчик быстро проигрывал свою борьбу. Его маленькая грудная клетка поднималась и опускалась так редко, что Харват на десятки секунд задумался, не умер ли уже ребенок.
  
   Он знал, что это только вопрос времени. Он крепче обнял мальчика и покачал его. Террорист с улыбкой посмеялся над Харватом и назвал его слабаком.
  
   Харват проигнорировал его, пытаясь подсчитать, сколько секунд прошло с тех пор, как маленький мальчик в последний раз вздохнул.
  
   Положив два пальца на шею маленького мальчика, Харват нащупал сонную артерию. Пульса не было. Хидир скончался.
  
   Оперативник "Аль-Каиды", который смеялся, понял, что произошло, и теперь замолчал.
  
   Харват поправил мальчика на руках и потянулся к его безжизненной руке. Пальцы Хидира были грубыми и покрылись волдырями. Он вложил в руку мальчика свой "Макаров" и обхватил крошечным пальчиком спусковой крючок.
  
   Он поднял руку мальчика. Прицелившись, он дважды дернул Хидира за палец, выстрелив смеющемуся террористу в живот.
  
   Оперативник "Аль-Каиды" закричал от боли. Он начал раскачиваться взад и вперед, не в силах дотянуться и зажать свои раны руками, связанными за спиной.
  
   Поднявшись, Харват вынес мальчика на улицу и посадил его в грузовик рядом с Омаром-Хакимом.
  
   Как только все погрузились, поездка в главный полицейский участок Фаллуджи заняла менее получаса.
  
   Было почти утро, и хотя для пяти семей это был день благодарения, для семьи Хидира это был день невероятной печали.
  
   Что касается Омара-Хакима и двух выживших боевиков "Аль-Каиды", их испытания только начинались. Они, вероятно, никогда не увидят зал суда изнутри. Правосудие для них будет вершиться по-другому. За то, что они сделали, и за то, что Омар-Хаким позволил сделать с этими маленькими мальчиками, никакая пытка не могла быть слишком болезненной или слишком ужасной.
  
   Харвату не доставляло особого удовольствия то, что он делал, но это должно было быть сделано. Америка была вовлечена в тотальную войну с исламистами. И поскольку Америка стала более агрессивной в борьбе с ними, он знал, что они станут более агрессивными в борьбе с Америкой.
  
   Он также знал, что гибель людей не закончится с Хидиром. Все должно было стать намного, намного хуже, прежде чем когда-либо станет лучше.
   ГЛАВА 4
  
  
   VИРДЖИНИЯ
  
   MВ ДЕНЬ УТРОМ
  
   TДЕРТИ - ВОСЕМЬ ЧАСОВ СПУСТЯ
  
   Hарват переоделся в шорты, достал из холодильника две упаковки пива и спустился к своему доку. Он хотел хорошенько напиться в Ираке, но на это не было времени. Он должен был отчитаться и разобраться с кучей незаконченных дел, прежде чем улететь домой. Теперь у него было столько времени, сколько он хотел.
  
   Деревянные доски причала были горячими под его ногами. Без толпы лодочников выходного дня на Потомаке было тихо. Легкий ветерок шевелил поверхность воды. Хорошо было вернуться домой.
  
   В дополнение к привязке, что ему нужно было сделать, так это поместить то, что он видел и слышал - то, что он знал с самого начала, и, вероятно, не сможет забыть - в железный ящик и похоронить его как можно глубже в одном из самых дальних уголков своего сознания. Практика была вредной для здоровья, но ему было все равно. Это был единственный способ, которым он мог выполнять свою работу.
  
   Усевшись в конце причала, Харват прислонился к одному из столбов пирса, открыл свою первую банку пива и опрокинул ее обратно.
  
   Его невеста Трейси была в коттедже своего дедушки в штате Мэн, и он был благодарен за уединение. Он не хотел видеть ее сразу. Ему нужно было расслабиться и вернуться к реальности. Или, по крайней мере, то, что он любил называть реальностью; этот мир за пределами вышибания дверей и стрельбы исламским фанатикам в лицо.
  
   Однако главная причина, по которой ему нужно было время, заключалась в том, что он знал, что не сможет поговорить с Трейси о том, что он видел. Дети стали одной из тех тем, которые они больше не обсуждали.
  
   Харват закрыл глаза и поднял лицо к солнцу. Он оставил попытки переубедить ее. Из-за постоянных головных болей, которые она испытывала, она сказала, что не может даже подумать о том, чтобы стать матерью. В то же время она знала, что он хотел семью, и пыталась убедить его начать все сначала с кем-то другим. Но он не бросил бы ее, сколько бы раз она ни пыталась оттолкнуть его.
  
   Она стала жертвой вендетты, развязанной больным террористом, который хотел замучить его, нацелившись на окружающих его людей. Бывали дни, когда боль, которую испытывала Трейси, была настолько сильной, что она вслух желала, чтобы пуля, попавшая ей в голову, сделала свое дело. Для Харвата было мучительно слышать, как она так говорит.
  
   Иногда Трейси не могла сказать, что было хуже: физическая боль от нападения или эмоциональная боль от того, что один из самых порядочных мужчин, которых она когда-либо знала, отказался от семьи, которую он желал, чтобы остаться рядом с ней.
  
   Его отец также был военным моряком - морским котиком, а затем инструктором морских котиков. Когда он умер, отец и сын едва разговаривали. Харват отказался от колледжа ради карьеры спортсмена-любителя, чего старший Харват категорически не одобрял.
  
   После смерти своего отца в результате несчастного случая на тренировке Харват счел невозможным вернуться к соревновательным видам спорта. Обеспокоенная тем, что с ним может случиться, если у него не будет какой-либо цели и направления в жизни, мать Харвата посоветовала ему поступить в колледж.
  
   Он окончил Университет Южной Калифорнии за три года с отличием по двум специальностям: политология и военная история. К тому времени, когда он закончил, он точно знал, что он хотел сделать.
  
   Следуя по стопам своего отца, он поступил на службу в Военно-морской флот и в конечном итоге был принят в базовую школу подводных подрывников SEAL school (BUD / S) и специализированную программу, известную как SQT или Квалификационная подготовка SEAL. Хотя процесс был изнурительным сверх всякой меры, его умственная и физическая подготовка как спортсмена мирового класса, его упрямое нежелание когда-либо сдаваться и вера в то, что он, наконец, нашел свое истинное призвание в жизни, продвигали его вперед и принесли ему честь считаться одним из лучших в мире.самые элитные воины - МОРСКИЕ котики США.
  
   Он служил во второй команде SEAL, а затем в шестой команде, где помогал президентской охране и привлек внимание Секретной службы. Желая укрепить свой опыт борьбы с терроризмом в Белом доме, им в конечном итоге удалось добиться его ухода из военно-морского флота и назначения в Округ Колумбия. Вскоре Харват отличился еще больше и через короткое время был рекомендован для сверхсекретной программы в Министерстве внутренней безопасности под названием Проект Apex.
  
   Смысл существования проекта состоял в том, чтобы выровнять игровое поле против врагов Америки. Считалось, что если террористы не играют ни по каким правилам, то и Соединенные Штаты не должны этого делать, особенно когда речь идет о защите своих граждан и интересов дома и за рубежом.
  
   Но с приходом новой администрации появился новый подход к борьбе с терроризмом, и проект Apex был свернут. Харват оказался без работы.
  
   Обладая уникальным набором навыков и желанием продолжать служить интересам своей страны, он согласился на работу в частном секторе в компании, специализирующейся на сборе разведданных и обучении высокоразвитым специальным операциям недалеко от Теллурида, штат Колорадо.
  
   По словам бывшего директора ЦРУ, Харват знал, что разведка находится в центре каждой серьезной проблемы безопасности, с которой сталкиваются Соединенные Штаты. Не имело значения, была ли это Аль-Каида или Уго Чавес, потребность в своевременной, точной, всеобъемлющей информации была беспрецедентной.
  
   Харват и бывший директор ЦРУ были не единственными, кто признал, что стремление к качественной разведке имеет первостепенное значение в мире после 11 сентября. Хорошо финансируемая группа высокопоставленных бывших военных и разведчиков также увидела необходимость. Глубоко обеспокоенные укоренившейся бюрократией в ЦРУ и политической неуклюжестью оборонного аппарата страны, они стремились создать организацию, которая смело делала бы то, на что политкорректные политики страны, гоняющиеся за голосами избирателей и постоянно прикрывающие свои трусливые задницы бюрократы были слишком робки и слишком неумелы, чтобы попытаться.
  
   Названная в честь своего основателя Рида Карлтона - отставного тридцатилетнего ветерана ЦРУ и одного из самых уважаемых шпионов страны - Carlton Group была основана на Управлении стратегических служб, или OSS, разведывательном агентстве военного времени, которое было предшественником ЦРУ. Группа Карлтона состояла из патриотов, которые хотели одного и только одного: обеспечить безопасность американцев, чего бы это ни стоило.
  
   Его принцип действия был очень похож на принцип действия проекта Apex, за исключением одного - он не подпадал под покровительство каких-либо политиков или бюрократов. Carlton Group была малоизвестной частной организацией, полностью финансируемой из черных бюджетов Министерства обороны. О его существовании знала лишь горстка высокопоставленных кадровых военных из Министерства обороны, и это стало серьезным сдвигом в центре тяжести борьбы с терроризмом. Единственное, чего ему не хватало, так это надежного частного разведывательного подразделения. Об использовании существующего правительственного разведывательного аппарата, такого как Министерство обороны, АСВ, АНБ или ЦРУ, рисковал разоблачением и не могло быть и речи. Поэтому им пришлось искать что-то в частном секторе.
  
   Когда Carlton Group купила компанию, в которой Харват работал в Колорадо, ему позвонили. Новые власти проводили реструктуризацию, и они хотели вывести Harvath из простого сбора разведданных и создания человеческих сетей во что-то гораздо более интересное.
  
   Карлтон, или "Старик", как его ласково называли те, кто на него работал, лично пригласил Харвата к себе домой в северную Вирджинию, чтобы обсудить новую должность. Он собрал небольшую группу оперативников с военным и разведывательным опытом для выполнения заданий "немедленного действия". Используя популярную фразу Пентагона "Найти, исправить, покончить и продолжить", он объяснил, что Харват будет отвечать за выявление лидеров террористов, отслеживание их в определенном месте, захват или уничтожение их по мере необходимости и использование информации, полученной в ходе задания, для планирования следующей операции. Цель состояла в том, чтобы оказывать постоянное давление на террористические сети и давить на них так сильно и безжалостно, чтобы они постоянно отступали на пятки, если не превращались в пыль.
  
   В дополнение к заданиям немедленного действия Карлтон планировал хитроумные психологические операции, чтобы разъедать террористические сети изнутри, сеять сомнения, страх, недоверие и паранойю в их рядах, как раковую опухоль. Это было все, что правительство Соединенных Штатов должно было делать, но не делало.
  
   Служить под началом такого человека, как Карлтон, было честью само по себе. Масштаб и интенсивность операций были глазурью на торте. Харват был продан.
  
   За двенадцать месяцев Старик провел его через самую всестороннюю разведывательную подготовку, которую он когда-либо испытывал. По сути, Карлтон обобщил то, чему научился за тридцать лет работы в мире шпионажа, и как можно глубже внедрил это в Харвата.
  
   Помимо подготовки в разведке, Харвату требовалось оттачивать свои навыки борьбы с терроризмом. Он прошел дополнительные курсы по израильским рукопашным боям и русскому боевому искусству, известному как Система. Были уроки вождения, языковые курсы и десятки тысяч выстрелов на полигоне и в стрелковых мастерских с множеством высококлассных частных инструкторов.
  
   Он добился отличного прогресса и, несмотря на недавний знаменательный день рождения, чувствовал, что находится в лучшей форме и лучше экипирован, чем когда-либо прежде. Несмотря на это, он недавно начал замечать, что ему требуется немного больше времени, чтобы оправиться от травм. Работа была мечтой, ставшей реальностью, но он знал, что не сможет заниматься этим вечно. В какой-то момент, может быть, через десять лет, может быть, через пятнадцать, все должно было измениться. Он не мог провести остаток своей жизни, вышибая двери и стреляя плохим парням в голову.
  
   Карлтон был готов задействовать Харвата в полевых условиях, но прежде чем он смог начать, Харват попросил разрешения провести операцию в Ираке. Старик согласился и через Министерство обороны смазал проход Харвата в Ирак, следя за тем, чтобы у него было все необходимое.
  
   Когда операция в Ираке была завершена, Старик дал ему пару выходных, прежде чем должна была начаться настоящая работа. Он предложил провести время с Трейси. Харват сказал ему, что подумает об этом.
  
   Он допивал вторую кружку пива, все еще думая об этом и рассеянно глядя на воду, когда его телефон завибрировал. Он достал его и проверил дисплей. Это был международный звонок, но код страны был 34 - Испания. Решив, что это, должно быть, один из его парней, который использовал испанскую сотовую компанию, чтобы повысить тарифы на звонки из Ирака, он ответил на звонок.
  
   В ту минуту, когда он услышал голос с сильным акцентом на другом конце, он понял, что был неправ. "Мистер Харват? " спросил голос.
  
   "Кто это?"
  
   "Я друг Николаса".
  
   " Николас? " повторил Харват. "Какой Николас? Откуда у тебя этот номер?"
  
   Мужчина проигнорировал вопрос. "Он говорит, что вы разделяете привязанность к одной и той же породе собак".
  
   Сразу же мысли Харвата обратились к его собаке Пуле. Кавказская овчарка, или кавказская овчарка, как переводится название, Пуля был назван в честь своего старого друга, Пуля Боб, который был убит во время теракта в Нью-Йорке. Овчарки были чрезвычайно быстрыми, отчаянно преданными и абсолютно жестокими, когда дело доходило до охраны самых близких им людей, и именно поэтому Буллет был с Трейси в Мэне.
  
   Имя Николас теперь зарегистрировано. Собака Харвата была оставлена на пороге его дома в знак благодарности за мирное предложение от гнома, который занимался покупкой и продажей очень важной и часто очень секретной информации. Хотя обычно его называют Троллем, маленький человек сказал Харвату, что предпочитает, чтобы друзья называли его Николасом.
  
   Харват достиг определенной разрядки в отношениях с Николасом, но описывать это как дружбу было бы преувеличением в определении их отношений. На самом деле, если он больше никогда не увидит и не услышит маленького человека, это его вполне устроит.
  
   "Чего ты хочешь?" - спросил Харват.
  
   "Кто-то пытался убить Николаса", - сказал голос.
  
   "Что посеешь, то и пожнешь. Он, вероятно, заслужил это ".
  
   Мужчина решительно двинулся вперед. "Взрыв в Риме два дня назад-"
  
   "Он что-то знает?" - перебил Харват. Он слышал о взрыве автобуса и ужасной гибели людей перед отъездом из Ирака. Это было во всех новостях.
  
   "Он говорит, что ему нужно поговорить с тобой об этом".
  
   "Знает ли он, кто стоял за нападением?"
  
   Последовала пауза, пока мужчина, казалось, собирался с мыслями.
  
   "Я хочу поговорить с Николасом", - наконец сказал Харват.
  
   "Он не в состоянии говорить. Не сейчас".
  
   "Хорошо, когда он будет, скажи ему, чтобы он перезвонил мне".
  
   Харват уже собирался повесить трубку, когда мужчина заявил: "Ему нужно встретиться с вами лично".
  
   "Мне это не нравится".
  
   "Мистер Харват, вам будут представлены доказательства, ложные доказательства, указывающие на причастность Николаса к нападениям. На самом деле, два черных внедорожника только что въехали на вашу подъездную дорожку ".
  
   Харват посмотрел в сторону своего дома. "Почему я должен тебе верить?"
  
   "Я просто посланник", - ответил голос. "Николас - тот, с кем тебе нужно поговорить. Он может помочь вам найти того, кто это сделал, но ему нужно, чтобы вы пришли к нему, и пришли одни ".
  
   Харвату это не понравилось. Это казалось неправильным, и тот тихий голос в глубине его сознания, который никогда не лгал и всегда помогал ему выжить, говорил ему быть очень, очень осторожным. "Единственное, чего не хватает в этом предложении, - это темного переулка", - сказал он.
  
   "Кто-то хочет, чтобы ваше правительство поверило в причастность Николаса. Спросите себя, почему. Изучите доказательства, и если вы решите, что хотите знать правду, будьте в старом городе Бильбао послезавтра. За собором на улице Калле-де-ла-Тендерия находится табачная лавка. Попросите у человека сигареты, названные в честь собак Николаса, и вы получите инструкции о том, что делать дальше.
  
   "А мистер Харват? Пожалуйста, поторопитесь. Николас считает, что в разработке может быть больше нападений ".
  
   Харват собирался вмешаться, когда звонок был отключен. Находясь рядом с домом, он мог только разобрать звук нескольких хлопающих автомобильных дверей.
   ГЛАВА 5
  
  
   CХИКАГО
  
   Bурт Тейлор только что вернулся из больничной столовой, а его жена Анджела стояла рядом с больничной койкой их дочери, когда в палату вошел хирург-травматолог доктор Деннис Стерн.
  
   Прошло десять дней с момента наезда и бегства. Элисон Тейлор получила серьезное повреждение головного мозга, а также множественные переломы костей, серьезные рваные раны и внутреннее кровотечение.
  
   Ее родители приехали из Миннесоты, как только получили новости. Первые несколько дней ни один из них не покидал больницу. Теперь они проводили дни вместе с Элисон и по очереди ночевали у ее кровати.
  
   "Полиция Чикаго что-нибудь выяснила?" - спросил Стерн, закончив осмотр.
  
   Мистеру Тейлору было трудно сдерживать свой гнев. "Ни черта".
  
   Обычно миссис Тейлор вызвала бы его на ругань, но в данном случае она согласилась с его выбором слов. Полиция была менее чем удовлетворительной.
  
   "Похоже, они даже не заинтересованы в том, чтобы найти парня", - продолжил Тейлор. "Они приводят статистику ежегодных наездов, как будто мы должны просто принять то, что случилось с Элисон, как следствие жизни в Чикаго. Это смешно ".
  
   "Я согласен с вами", - сказал Стерн. "Большинство полицейских желают добра, но CPD перегружен работой. Дефицит этого города подобен черной дыре. Это просто продолжает засасывать все больше и больше, и это оставляет копам все меньше и меньше возможностей для работы ". Он видел, как в глазах Берта Тейлора нарастает гнев. "Но это не значит, что они не должны делать все возможное, чтобы найти человека, который сделал это с вашей дочерью".
  
   "Ты чертовски прав".
  
   "Я думаю, вам нужно, чтобы кто-то работал над этим для вас изнутри".
  
   "Работать над этим изнутри?" недоверчиво повторил Тейлор. "Разве не этим должны заниматься детективы, которым поручено расследование дела Элисон?"
  
   "Технически, да. Но, как и в любой полиции большого города, в CPD много бюрократии. Это не оправдывает того, как рассматривается или не рассматривается дело вашей дочери. Это просто факт. Опять же, большинство полицейских в CPD - хорошие люди. Они просто завалены убийствами, изнасилованиями, перестрелками и всем этим ".
  
   Анджела Тейлор вернула хирурга-травматолога к насущной проблеме. "Что вы подразумеваете под кем-то, кто работает на нас изнутри?"
  
   "Много полицейских подрабатывают", - ответил Стерн. "Многие занимаются безопасностью. Но они также делают и другие вещи. Я много занимался тактической медициной в команде спецназа, и у меня есть друг, который сейчас работает в отделе по борьбе с организованной преступностью. Так случилось, что он юрист и по совместительству ведет дела."
  
   Берт Тейлор посмотрел на него. "Итак, вы говорите мне, что если мы хотим, чтобы дело нашей дочери привлекло внимание, которого оно заслуживает, мы должны кому-то заплатить? Что, черт возьми, за полицейское управление в вашем городе?"
  
   Хирург поднял руки. "Абсолютно нет. Я предлагаю вам встретиться с ним, поговорить о том, что произошло, и поделиться своим разочарованием по поводу отсутствия прогресса со стороны CPD. Возможно, он сможет тебе помочь ".
  
   "Боюсь, я тоже в замешательстве", - добавила миссис Тейлор. "Как только полиция найдет, кто это сделал, городской или окружной прокурор выдвинет обвинения, не так ли?"
  
   "Правильно. Это будет прокурор штата ", - сказал Стерн. "Но я хочу, чтобы вы поняли, я не пытаюсь вам что-то продать. Вам либо понравится Джон, и вы захотите работать с ним, либо нет. Он не будет действовать как офицер полиции Чикаго; он будет действовать как защитник Элисон и вашей семьи. Он был бы вашим адвокатом, и его роль заключалась бы в том, чтобы продвигать расследование CPD. Он также начал бы собственное расследование, чтобы вы могли не только поймать человека, который это сделал, и заставить прокурора штата привлечь его к уголовной ответственности, но и получить человека, на которого вы можете подать в гражданский суд за ущерб.
  
   "Вот что я имею в виду, когда кто-то работает на тебя изнутри. Он знает, как работает CPD. Несмотря на то, что он будет в своей адвокатской шляпе, тот факт, что он еще и полицейский, окажет большое давление на расследование ".
  
   Берт Тейлор задумался об этом на несколько мгновений. Посмотрев на свою жену, он снова повернулся к Деннису Стерну и спросил: "Как нам с ним связаться?"
  
   Они встретились в уединенном ресторане недалеко от больницы в городском районе Маленькая Италия на Тейлор-стрит.
  
   Сержант Джон Воган сидел за столиком в углу, спиной к стене, с видом на входную дверь. Было чуть больше одиннадцати утра, и ресторан был пуст. Он заметил Берта Тейлора через окно еще до того, как тот вошел.
  
   Официантка проводила его к столу, и Джон встал, чтобы пожать ему руку. "Я очень сожалею о том, что случилось с вашей дочерью".
  
   "Спасибо", - сказал Тейлор, отпуская руку мужчины и садясь. Воану было под тридцать. На нем был коричневый костюм с зеленым галстуком. Его темные волосы были коротко подстрижены, а глаза бегали по комнате. "Ты ждешь кого-то другого?"
  
   "Мне очень жаль", - сказал Воан. "Я не часто бываю в этом районе. В этом нет ничего личного ".
  
   Тейлор не знал, что с ним делать. Пока что он был не очень впечатлен. "Доктор Стерн думает, что вы могли бы нам помочь ".
  
   "Деннис - хороший человек".
  
   Это был странный ответ. "Вы офицер полиции, но не детектив, верно?"
  
   "Это верно".
  
   "Но вы юрист".
  
   "Я", - ответил он.
  
   Тейлор сделал паузу, ожидая какого-то рекламного предложения о том, почему он должен нанять его, но ничего не последовало. Кем бы ни был этот человек, он определенно не был продавцом. "Оставляя в стороне ваши отношения с доктором Стерном, почему я должен рассматривать возможность найма вас?"
  
   "Ну, это зависит от того, чего ты хочешь".
  
   "Мы хотим найти водителя такси, который сбил нашу дочь".
  
   "Хорошо, потому что я тоже этого хочу".
  
   Наконец, Тейлор увидела искру в этом человеке.
  
   Воан продолжил. "Знакомы ли вы с иерархией потребностей Маслоу? Вы знаете, категории потребностей, которые должны быть удовлетворены, прежде чем человек сможет сосредоточиться на удовлетворении потребностей следующей категории? "
  
   "Я есть".
  
   "Ну, когда дело доходит до копов, в частности детективов, это в значительной степени чушь. Есть два типа дел, которые всегда будут раскрыты - легкие и те, где на следователей оказывается такое сильное давление, что им абсолютно необходимо выйти из ринга с победой ".
  
   "Так который из них принадлежит Элисон?"
  
   "К сожалению, ни то, ни другое. В этом городе более пяти тысяч желтых такси, и единственные свидетели преступления были настолько пьяны, что их показания ничего не стоят. Так что это выводит дело вашей дочери из легкой категории. И давайте посмотрим правде в глаза, если бы это было легкое дело, мы с вами не сидели бы здесь.
  
   "Что касается давления на следователей, если у вас нет очень близких отношений с мэром, нашим суперинтендантом полиции или ваша дочь не является какой-то заметной личностью, просто не будет достаточного давления, чтобы сделать это дело приоритетным и раскрыть его".
  
   Тейлор был в замешательстве. "Тогда что это нам дает?"
  
   Джон Воган улыбнулся. "Это оставляет тебя со мной".
  
   "А что бы вы сделали по-другому?"
  
   "Для начала я бы выполнил работу, которую должны были выполнять детективы. Я бы расследовал весь инцидент от начала до конца ".
  
   "Тогда что?"
  
   "Я бы проследил за любыми зацепками и посмотрел, куда они меня приведут".
  
   "И это все?"
  
   "Вот как это делается", - сказал Вон.
  
   "Офицер, сколько случаев наезда и побега вы когда-либо расследовали?"
  
   "Честно говоря, никакого".
  
   "Сколько жестоких преступлений?"
  
   Последовала пауза, поэтому Тейлор добавил: "Плюс-минус".
  
   "Два или три", - ответил Воан.
  
   Тейлор начинал чувствовать, что все это было пустой тратой времени. "Сколько тебе лет?"
  
   "Тридцать пять".
  
   "И как долго вы работаете адвокатом?"
  
   "Шесть месяцев, сэр".
  
   "Шесть месяцев?Когда, черт возьми, ты вчера закончил юридическую школу?"
  
   "На самом деле, четыре года назад".
  
   Теперь Тейлор был полностью убежден, что зря потратил свое время. "Тебе потребовалось так много времени, чтобы пройти планку?"
  
   "Нет. Я взял четырехлетний отпуск, чтобы воевать в Ираке ".
  
   Тейлор задавался вопросом, может быть, у него был человек. "Какое подразделение службы?"
  
   "Корпус морской пехоты".
  
   "Вы морской пехотинец?"
  
   "Да, сэр. Я работал в разведке и помогал формировать нашу стратегию борьбы с повстанцами ".
  
   После нескольких минут молчания Тейлор сказал: "Вы верите, что можете помочь в деле моей дочери?"
  
   "Я бы не тратил ваше время, сэр, если бы считал иначе".
  
   Подзывая официанта, он ответил: "Тогда давай закажем обед и поговорим о том, что ты можешь сделать для моей семьи".
   ГЛАВА 6
  
  
   VИРДЖИНИЯ
  
   Cподнимаясь со скамьи подсудимых, Харват решил оставаться вне поля зрения, пока не узнает, что происходит.
  
   Он пересек территорию своего соседа и укрылся за деревьями. Посмотрев в сторону своего дома, он увидел два затемненных "субурбана", припаркованных на подъездной дорожке. Либо Николас поручил кому-то следить за его домом, либо у него был доступ к спутниковым снимкам в реальном времени. Зная навыки маленького человека, он подозревал, что это последнее.
  
   Небольшая группа суровых мужчин в строгих костюмах с наушниками стояла возле машин, их головы были повернуты. Они определенно пришли не для того, чтобы продавать печенье для девочек-скаутов. Харват пожалел, что не взял с собой на скамью подсудимых свой 45-й калибр.
  
   Пока он смотрел, один из мужчин заговорил в микрофон на рукаве. Когда пассажирская дверь второго автомобиля открылась, Рид Карлтон вышел, и Харват расслабился.
  
   Он был высоким, подтянутым мужчиной лет шестидесяти пяти с выдающимся подбородком и серебристыми волосами.
  
   "Ты действительно должен сначала позвонить, Рид", - сказал Харват, выскользнув из-за деревьев и застав команду охраны Карлтона врасплох.
  
   "Извините за это", - сказал Старик, когда Харват встретил его на подъездной дорожке, и они пожали друг другу руки. "Кое-что произошло. Мы можем поговорить внутри?"
  
   "До тех пор, пока ты не против обычного понедельника", - ответил Харват, имея в виду его образ в шортах и без рубашки.
  
   Пожилой мужчина кивнул и последовал за ним внутрь. Достав рубашку из шкафа в прихожей и надев ее, Харват направил своего нового босса на кухню.
  
   "Кофе?" он спросил.
  
   "Пожалуйста", - сказал Рид, садясь за кухонный стол и ставя свой портфель рядом с собой. "Я понимаю, что Ирак был успешным".
  
   "Не для маленького мальчика, который умер".
  
   "Мне было жаль слышать об этом".
  
   Харват не ответил. Он повернулся спиной к мужчине, достал из буфета две большие кружки и поставил их на стойку.
  
   "Я еще не прочитал ваш полный отчет", - продолжил Карлтон. "Ты прошел через все это?"
  
   Наступила тишина, и Старик ждал. Наконец, Харват сказал: "Все это".
  
   Хотя Карлтон был мастером психологических операций, это задание принадлежало Харвату от начала и до конца. Он назвал его "Потерянный рай". Идея состояла в том, чтобы потрясти любые другие ячейки Аль-Каиды, которые могли бы рассматривать возможность похищения и пыток детей. На каждом теле террориста на конспиративной квартире был оставлен черный конверт. Внутри конверта был подробный отчет на арабском языке об ужасных вещах, предположительно совершенных с мужчинами перед тем, как их убили. В рот каждому террористу была положена маринованная свиная ножка из банки, которую Харват привез с собой из США.
  
   Идея записок в черных конвертах заключалась в том, чтобы послать сообщение всем другим террористам, которые охотятся на детей в Ираке. Они не умрут мученической смертью. Они не попали бы в Рай. Они будут осквернены перед своим богом. Они были бы нечистыми и недостойными. И чтобы убедиться, что смысл был доведен до конца, маринованные свиные ножки были помещены в рот каждого из трупов.
  
   Это было производное от колумбийского галстука, и Харват был уверен, что слух об этом быстро распространится, его значение станет ясным.
  
   Карлтон сменил тему. "Ты слышал о Риме?"
  
   Харват наполнил кофейные чашки и принес их к столу, где он сел. "Я сделал. Двадцать студентов американского колледжа."
  
   "Плюс их учитель, водитель автобуса и еще одиннадцать человек, которые имели несчастье находиться рядом с этим автобусом, когда он взорвался в Колизее. По текущим подсчетам, ранено более сорока человек".
  
   Он покачал головой. "У нас есть какие-нибудь зацепки?"
  
   Порывшись в портфеле, Карлтон достал папку. "Итальянцы расследуют слух о четырех мужчинах-мусульманах, пытающихся приобрести взрывчатку военного назначения на Сицилии. Такие же использовались при нападении в Риме".
  
   Сицилия может означать только одно. "Они думают, что в этом замешана мафия?"
  
   "Сначала они так и подумали. И, учитывая тот факт, что в прошлом году Коза Ностра заработала более двух миллиардов долларов на незаконном обороте оружия, имеет смысл начать с них ".
  
   "Значит, здесь есть связь?"
  
   Карлтон покачал головой. "Судя по тому, что они обнаружили, мафия была рада продать подозреваемым оружие, но они не стали использовать взрывчатку, справедливо опасаясь, что она может быть использована на итальянской земле".
  
   "Тогда откуда у террористов взрывчатка?"
  
   "По словам итальянцев, взрывчатка попала по другому каналу. Человек, упомянутый в болтовне до и после нападения - Москерино ".
  
   "Кто такой Москерино?" - спросил Харват.
  
   "Дело не в том, кто именно, а в том, что", - ответил Карлтон, протягивая папку через стол. "Москерино" по-итальянски означает "карлик".
  
   Харват колебался, когда потянулся за файлом. Это длилось всего долю секунды, но старик заметил.
  
   "Основываясь на полученной наводке, итальянцы обнаружили частный аэродром на севере Сицилии, где предположительно произошел обмен. Просматривая записи управления воздушным движением, они отследили самолет до чартерной компании в Неаполе. После получения судебного приказа компания передала свои записи и предоставила пилота для допроса ".
  
   "И позвольте мне угадать. Он признался, что летал на карлике на Сицилию и обратно?"
  
   "Вместе с двумя очень большими собаками".
  
   Харвату это не понравилось. "Пилот что-нибудь видел?" спросил он, листая папку. "Видел ли он каких-либо мусульманских мужчин или какие-либо предполагаемые сделки?"
  
   "Нет. Что бы ни случилось, это произошло в закрытом ангаре. Пассажир и его собаки высадились с большим штормовым чемоданом на колесах, вошли в ангар, а затем примерно через десять минут вернулись без чемодана, снова сели в самолет и приказали пилоту отвезти его обратно в Неаполь ".
  
   "Что? Нет алюминиевого портфеля, полного наличных, прикованного наручниками к его запястью?"
  
   Карлтон посмотрел на Харвата. "Я не собираюсь ходить вокруг да около с тобой, шотландец. Мы оба знаем, кто это ".
  
   "Я знаю, о ком ты думаешь".
  
   "Ты говоришь мне, что это не Тролль?"
  
   Харват закрыл файл. "Это именно то, что я тебе говорю".
  
   "И как вы можете быть уверены?"
  
   "Прежде всего, он продает информацию, а не взрывчатку военного назначения. А во-вторых, он никогда бы сам не провел подобную операцию. Он использовал бы посредника; вырез. Кто-то явно пытается его подставить".
  
   Карлтон на мгновение задумался. "Я знаю, что он помог вам выследить человека, который застрелил Трейси".
  
   "Только после того, как я стер все его данные и опустошил все его банковские счета".
  
   "Значит, между вами нет никакой скрытой привязанности, о которой мне нужно беспокоиться?"
  
   На первый взгляд, это был справедливый вопрос. Тролль был все о деньгах. Ему не хватало честности, и он часто сотрудничал с террористическими организациями. Он воспользовался нападением "Аль-Каиды" на Нью-Йорк, в результате которого погибли тысячи американцев, в том числе один из лучших друзей Харвата, чтобы украсть информацию из сверхсекретной операции США по сбору данных.
  
   В то же время Харвату было жаль его. Он не только родился карликом, но и родители бросили его в детстве, продав в бордель в России, где его морили голодом, избивали и заставляли совершать неописуемые сексуальные действия. Харвату было трудно признать, что он испытывал жалость к маленькому человеку.
  
   Пара работала вместе, и Харват уважал любовь тролля к животным, особенно к его собакам. Он также уважал его способность собирать информацию. Хотя он должен был считать его достойным порицания, ничем не отличающимся от многих людей, которые действовали не по ту сторону закона, которых ему было поручено выслеживать и убивать на протяжении многих лет, он не мог. Несмотря на его недостатки, он понравился Харвату.
  
   "Что я хочу знать, - сказал Старик, снова уловив нерешительность Харвата, - так это то, что если я поручу вам найти его, сможете ли вы это выполнить?"
  
   Харват изучал папку с файлами, зная, каким должен быть его ответ, но вместо ответа он задал свой собственный вопрос. "Есть ли приказ о его увольнении?"
  
   "Будет ли это иметь значение?"
  
   "Может быть".
  
   "Тогда, может быть, тебе не стоит браться за это задание".
  
   "Значит, они действительно хотят его смерти", - заявил Харват.
  
   "На самом деле, они предпочли бы попасть в плен, но они примут смерть. Учитывая вашу совместную историю, я подумал, что ты захочешь быть тем, кто сделает выбор ".
  
   Какой вариант, по мнению его босса, выбрал бы Харват? Он изучал лицо мужчины, но не мог сказать.
  
   "Почему ЦРУ не возглавляет это?" - наконец спросил он.
  
   "С тех пор, как Агентство схватило этого радикального священнослужителя в Милане, он стал персоной нон грата в Италии".
  
   Как и все остальные в мире разведки, Харват знал эту историю. Хотя итальянцы отрицали, что когда-либо давали свое благословение на операцию, ЦРУ утверждало, что все соответствующие органы были проинформированы о плане. По данным Агентства, им было предоставлено разрешение на захват в Милане священнослужителя, связанного с "Аль-Каидой". Затем, в рамках их программы экстраординарного исполнения, он был доставлен самолетом в Египет, где, после освобождения два года спустя, он обнародовал истории о том, как его пытали египетские следователи.
  
   Хотя это был не совсем хороший пиар, непростительным было то, что пятнадцать задействованных оперативников ЦРУ использовали свои настоящие имена во время операции, чтобы набрать очки лояльности отеля. Что еще хуже, они также использовали свои личные мобильные телефоны. Это было более чем неловко.
  
   "Есть ли у нас кто-нибудь в Италии, работающий над взрывом?"
  
   "Помимо одного-двух неофициальных агентов прикрытия, которых Агентство тайно все еще держит там, у Бюро по-прежнему хорошие отношения с итальянцами, и пара команд прибыла в течение часа после нападения".
  
   Харвату нравились люди в ФБР, но он знал, что помимо специалистов-криминалистов, которые будут работать над взрывом, любые другие агенты отойдут на второй план перед своими итальянскими коллегами. Нападение произошло на итальянской земле, и, несмотря на большое количество жертв среди американцев, это останется итальянским расследованием.
  
   "Я все еще не верю, что Тролль был вовлечен в нечто подобное".
  
   "Возможно, вы слишком сильно повлияли на его бизнес. Возможно, ему нужно было расшириться и начать торговать взрывчаткой. Это не имеет значения. Нам было поручено привлечь его. Если тебе не нужно это задание, я могу поручить его кому-нибудь другому".
  
   "Нет", - ответил Харват, убирая папку со стола. "Это мое".
  
   Карлтон кивнул. "У нас есть квартира в Риме, которой вы можете воспользоваться, если только не захотите начать в Неаполе, и в этом случае мы что-нибудь для вас там организуем".
  
   "Он не в Италии. Он в Испании".
  
   "Откуда ты знаешь?"
  
   Харвату нужно было многое сделать. Встав, он взял свою кофейную кружку и сказал: "Потому что он только что позвонил мне, чтобы договориться о встрече".
   ГЛАВА 7
  
  
   BИЛЬБАО
  
   TВТОРНИК
  
   Aпосле приземления в Мадриде Харват прошел иммиграционный и таможенный контроль, а затем на метро добрался до города. Там было полно туристов.
  
   Недалеко от шумной площади Пуэрта-дель-Соль он вошел в невзрачное здание, поднялся на старом лифте на четвертый этаж и воспользовался ключом, который ему дали, чтобы получить доступ к конспиративной квартире Carlton Group в Мадриде.
  
   Он нашел набор возможностей, который был оставлен для него, и каталогизировал его содержимое. Хотя наборы возможностей могут быть адаптированы к конкретному заданию, как правило, они содержат все труднодоступные предметы, которые могут понадобиться оперативнику в чужой стране.
  
   Наборы были Spook 101 и обычно включали наличные, стерильные SIM-карты, сотовые телефоны, инструменты для взлома замков, уплотненный травматологический набор, жучки для отслеживания, галстуки, электрошокер, складной нож, мультитул, ИК-лазерный целеуказатель, инфракрасный стробоскоп, монокуляр ночного видения и компактное оружие с высококачественными боеприпасами. В случае Харвата компактным оружием был Glock 19 с двумя запасными магазинами патронов калибра 9 мм + P.
  
   Содержимое набора аккуратно помещается в 3-дневный пакет, который он принес с собой.
  
   Быстро приняв душ и побрившись, он собрал свои вещи и вернулся в метро. На станции Чамартин он сел в поезд, идущий на север.
  
   Хотя Карлтон мог бы организовать передачу в Бильбао, Харват предпочел сделать это таким образом. Никто не мог сказать, кто или что будет ждать его, когда он прибудет. Это был город, который он не знал, и в котором у него не было союзников. Слишком многое может пойти не так. Лучше было приехать подготовленным.
  
   Пока скоростной поезд мчался по испанской сельской местности, он закрыл глаза. Он подумал о Трейси и о прощальном звонке, который он сделал перед отъездом. Он также думал о семье, которой у него никогда не будет с ней.
  
   Вскоре после девяти часов вечера поезд прибыл на станцию Абандо. Смешиваясь с другими пассажирами, Харват держал глаза открытыми, направляясь к эскалаторам под великолепной стеной из цветного стекла в конце терминала.
  
   Он сел в метро Бильбао и вышел за две остановки до своего отеля. Двигаясь по району, он провел серию маршрутов обнаружения наблюдения, или SDR, чтобы убедиться, что за ним не следят. Вечерний воздух был прохладным и нес намек на дождь.
  
   В маленьком кафе напротив отеля Харват заказал кофе и наблюдал за приливами и отливами уличного движения. Он изучил машины, припаркованные вдоль и поперек улицы, и когда убедился, что за ним не следят и что отель не находится под наблюдением, он оплатил счет, перешел улицу и зарегистрировался.
  
   В своей комнате он переоделся в темные джинсы и свитер. Он засунул свой "Глок" в кожаную кобуру на пояснице. Он надел удобную пару низкопрофильных походных ботинок и кожаную куртку с глубокими карманами.
  
   Выйдя из отеля через служебный вход, он направился в средневековый район города, известный как Каско-Вьехо.
  
   Это было в пятнадцати минутах ходьбы. Большинство ресторанов и баров все еще пустовали, за исключением нескольких, которые обслуживали туристов, еще не синхронизированных с испанским обычаем ужинать позже вечером.
  
   Не обращая внимания на машины и время, дети пинали футбольные мячи на улице, пожилые люди выгуливали маленьких собак, а молодые матери катали младенцев в дешевых колясках.
  
   Бильбао был таким же невыразительным городом, как Милан, но с испанским колоритом. Безвкусные здания, крытые красной черепицей, стояли вплотную друг к другу, перед ними были бетонные тротуары. Там было очень мало деревьев и еще меньше травы. Каждый дюйм пространства, который можно было использовать, был использован.
  
   Ближе к старому городу улицы сузились, а архитектура стала более интересной. Харват достал карту, которую он подобрал в вестибюле отеля, и изучал ее на ходу. Он прогуливался взад и вперед по Сьете Кальес, или семи улицам, как их называли, и получил представление о районе. Здесь было полно магазинов, баров и ресторанов.
  
   За собором на улице Калле-де-ла-Тендерия он нашел баскский ресторан, в пределах видимости единственной табачной лавки на улице. Он сел внутри, через два столика от окна, достал из кармана путеводитель и устроился поудобнее.
  
   В течение следующих трех часов он делал вид, что задерживается над едой и путеводителем, наблюдая за движением в крошечной табачной лавке. Он даже дал официанту чаевые, чтобы тот сходил за сигаретами для него.
  
   Наблюдая, как молодой человек переходит улицу, он размышлял о том, чтобы найти дублера, который сделал бы то же самое для него завтра. Он был обеспокоен тем, что встреча может быть подставой. Но если он обманул какого-то ничего не подозревающего человека, заставив его зайти в магазин от его имени, и что-то случилось, человек вполне может быть убит. Это был не тот риск, который его устраивал.
  
   Он знал, что завтра должен сам зайти в этот магазин, если хочет узнать правду о Тролле. Ему это не нравилось, но обойти это было невозможно. Все, что он мог сделать, это быть максимально подготовленным.
   ГЛАВА 8
  
  
   CХИКАГО
  
   TВТОРНИК
  
   Jон Вон принял рукопожатие Берта Тейлора и обещание, что чек будет выплачен. Они доберутся до документов позже. Слишком много времени уже ушло от них. Как бы то ни было, ему потребовалось целых двадцать четыре часа, прежде чем он смог оторваться от своей полицейской работы и начать расследование дела Тейлора.
  
   Во вторник днем он зашел в крошечный магазинчик всякой всячины, купил маленький блокнот на спирали и вернулся к своей машине. Внутри он написал имя Элисон Тейлор и соответствующие детали, которые он знал до сих пор по делу. Затем он сосредоточился на своем следующем шаге.
  
   Город Чикаго был разделен на пять полицейских "районов", в каждом из которых была своя штаб-квартира. Наезд и побег Элисон произошел в Пятой зоне.
  
   Детективный отдел каждой области был разбит на три отдела - Отдел по борьбе со специальными жертвами, отдел ограблений / краж со взломом / краж и отдел убийств / бандитских преступлений / секса. Чтобы упростить операции, в городе больше не было отдела по расследованию крупных аварий. Вместо этого делами, подобными делу Элисон Тейлор, теперь занимался отдел убийств / бандитских преступлений / секса.
  
   Воан понимал причины, стоящие за этим, но превращение автомобильных преступлений в HGS никогда не казалось ему наилучшим вариантом. Детективы из отдела убийств привыкли расследовать линейные преступления; Выстрел Б, вот почему выстрел Б, мы поймали А, дело закрыто. Часто в этом замешан злой умысел, и это помогает им выслеживать и задерживать преступников.
  
   Наезды, с другой стороны, нетипичны. Они не очень сексуальны, и именно поэтому, даже не видя досье Элисон Тейлор, он знал, что детективы HGS, вероятно, не приложили много усилий для его расследования. Это было не потому, что они были плохими полицейскими или потому, что они были ленивы, это было просто потому, что со всеми делами, которые у них были, человеческая природа была такова, что вы преследовали те, с которыми вы чувствовали себя лучше всего подготовленными, и которые, как вы видели, имели наибольшие шансы раскрыть.
  
   Единственными людьми, которые брались за проигрышные дела, были молодые идеалисты, которые считали, что это личный провал, если они не раскрывали каждое дело, которое попадало им на стол. Год напряженной детективной работы в таком городе, как Чикаго, помог вытравить этот идеализм из большинства детективов. Воан позвонил знакомому полицейскому из пятого округа, и через десять минут ему перезвонил один из детективов, расследовавших дело Элисон.
  
   "Вы можете ознакомиться с делом", - сказал детектив. "Но мы не добились большого прогресса. Ее коллеги были ошеломлены. Даже если бы мы нашли таксиста, их показания были бы бесполезны в суде ".
  
   "Я уверен, что вы, ребята, сделали все, что могли. Я просто хочу иметь возможность сказать семье, что мы не оставили камня на камне ".
  
   "Я слышу тебя. Когда ты сможешь приехать сюда?"
  
   Воан посмотрел на часы. "Как насчет получаса?"
  
   "Меня, вероятно, здесь не будет, но ..." Последовала пара секунд молчания, пока детектив приглушал микрофон, прежде чем вернуться на линию. "Спросите детектива Рамиреса. Я оставлю файл у нее ".
  
   Вон записал имя и собирался поблагодарить человека, но у него не было возможности. Детектив повесил трубку.
  
   Получасовая поездка, благодаря пробкам в Чикаго, заняла почти час. Когда он прибыл в Пятую зону и нашел детектива Рамирес, она сказала ему: "Ты опоздал", вручила ему папку и предложила присоединиться к ней за ее столом.
  
   Он повесил пиджак на спинку металлического стула, достал блокнот и ручку и открыл папку. Детектив, с которым он разговаривал, был прав. Они не добились большого прогресса.
  
   Был отчет об инциденте, фотографии с места происшествия и показания свидетелей. В дополнение к показаниям, сделанным сразу после наезда, детективы вернулись, чтобы опросить друзей Элисон Тейлор, когда они были трезвыми.
  
   На месте происшествия был обнаружен кусок черного пластика, который, как полагают, был сделан из одной из тех треугольных рекламных конструкций на крыше, популярных на такси по всему городу.
  
   Окрестности были опрошены в поисках дополнительных свидетелей, и были сделаны телефонные звонки во все таксомоторные компании. Ни одна из них не привела к каким-либо дополнительным выводам.
  
   Воан добрался до конца файла. Перевернув последнюю страницу, он сказал: "Где запись с камеры синего света с перекрестка?"
  
   Рамирес даже не потрудилась оторвать взгляд от отчета, который она читала. Порывшись в ящике стола, она достала DVD, который детектив дал ей, чтобы Воан посмотрел.
  
   "Это копия, которую я могу оставить себе?"
  
   "Нет. Это наша копия. В конференц-зале есть DVD-плеер, - сказала она, указывая через море столов на дверь в другом конце комнаты.
  
   Воан взял диск и направился в конференц-зал. Он вернулся через пятнадцать минут.
  
   "Боже, я ненавижу наши камеры с голубым светом".
  
   Рамирес все еще работала над своим отчетом и не очень интересовалась проблемами Воана. "Дай угадаю. Отснятый материал был размытым, и камера автоматически сделала панорамирование как раз в ту минуту, когда вам нужно было что-то увидеть ".
  
   "Точно".
  
   "Эти камеры не для раскрытия преступлений", - сказала она, поднимая глаза. "Они для предотвращения преступлений. Я удивлен, что они вообще записывают какие-либо кадры ".
  
   Воан покачал головой. У них была видеозапись того, как такси проносилось через перекресток, но все произошло так быстро, что все было размыто. И, как она и сказала, камера переместилась в решающий момент, когда можно было определить номер такси. "Должна быть другая камера, которая запечатлела этот несчастный случай".
  
   "Ты закончил с этим?" - спросила она, когда Воан начал постукивать папкой по бедру.
  
   "Да, я закончил", - сказал он, возвращая ей книгу. Встав, он снял пиджак со спинки стула и достал свою визитную карточку. "На случай, если что-нибудь всплывет".
  
   Она опустила это в файл и дала ему совет. "Поскольку вы адвокат, вероятно, получаете почасовую оплату, я не собираюсь говорить вам, что вы тратите свое время, но в городе много такси. Не увлекайся слишком эмоционально ".
  
   Воан понимал, к чему она клонит. Отстраненность была ключом к тому, чтобы оставаться в здравом уме в их работе. Он все еще качал головой. "Адвокат, полицейский, это не имеет значения. Я человек, как и женщина, которую сбили на том перекрестке. Я хочу найти парня, который это сделал ".
  
   Рамирес на мгновение задержала на нем взгляд, а затем снова опустила глаза на отчет, который она использовала как предлог, чтобы игнорировать его. "Приятного вечера, советник".
   ГЛАВА 9
  
  
   BИЛЬБАО
  
   WEDNESDAY
  
   Hарват провел большую часть утра, проводя дополнительную разведку в табачной лавке. Сразу после десяти утра он отошел от туристической группы, за которой следил, и, держа под рукой "Глок" и "Тазер", вошел в магазин.
  
   Старик за прилавком даже не потрудился поднять глаза.
  
   "У вас есть сигареты марки Argos и Draco?" он спросил по-испански, используя имена двух собак Тролля.
  
   "Три евро", - ответил старик, потянулся под прилавок и достал пачку Fortuna Lites.
  
   Харват отдал ему наличные, положил сигареты в карман и вышел из магазина. Он провел, как ему казалось, сотую SDR за день, и когда он был уверен, что за ним не следят, вошел в небольшой отель, который он определил ранее, и направился в его кафе. Заняв столик в глубине зала, он заказал кофе. Как только официант отошел, он вытащил пачку сигарет и осмотрел ее.
  
   У него была пластиковая обертка, но она была открыта снизу и снова запечатана. Харват снял пластик и открыл упаковку сверху. Он был набит папиросной бумагой. Убрав бумагу, он вытащил ключ от машины, прикрепленный резинкой к квитанции об оплате парковки. В дополнение к названию и адресу парковки кто-то написал C-11.
  
   Харват вспомнил, как пошутил, что единственное, чего не хватало в предложении Тролля, - это темного переулка. Казалось бы, он был недостаточно креативен. Темная структура парковки была гораздо более уместной.
  
   Подземный гараж находился на другом берегу реки. Харвату потребовалось около пятнадцати минут, чтобы дойти туда, пятнадцать минут на разведку и еще пять, чтобы найти машину. Пока все хорошо.
  
   Он нашел структурную колонну и использовал ее для укрытия, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления. Вспыхнул свет. Дверь открылась.
  
   Тщательно проверив автомобиль на наличие взрывчатки, он бросил в него рюкзак, забрался на водительское сиденье и завел машину. Он выехал из помещения задним ходом, поднялся на два уровня и, воспользовавшись квитанцией об оплате, покинул заведение.
  
   Он проехал через несколько кварталов, прежде чем, наконец, остановиться и поискать подсказку о том, куда он должен был ехать дальше.
  
   В бардачке были портативное устройство GPS, крепление для окна и адаптер для сигарет. Включив GPS, он переключился на экран с предварительно загруженными маршрутами и увидел, что на нем указан один пункт назначения с надписью "Николас".
  
   Похоже, это была деревня в баскских Пиренеях. Согласно GPS, поездка заняла пять часов и сорок три минуты. Харват держал свой пистолет там, где мог до него добраться.
  
   Невероятно, но он нашел радиостанцию, на которой играла классика американского фанка "Pass the Peas" Фреда Уэсли, и, увеличив громкость, направил машину к Автописте и нажал на акселератор.
  
   В пятнадцати километрах от Бильбао он заметил, что за ним следят.
   ГЛАВА 10
  
  
   Tнепосредственные выезды за пределы города предлагали только плохие районы, а обочина шоссе была не менее опасной. Харват решил подождать.
  
   Пока они не пытались обогнать его и столкнуть с дороги, он был в порядке. Проблема заключалась в том, ждала ли где-нибудь на маршруте засада или нет; где-нибудь его могли заставить съехать с дороги, и все могло выглядеть как несчастный случай.
  
   Это казалось немного чрезмерным, особенно когда они могли устроить так, чтобы с ним что-то случилось в Бильбао, но, возможно, они имели в виду другой сценарий. Все, что знал Харват, это то, что ему не нравилось, когда за ним следили. Ему нужно было выяснить, кто эти люди и чего они хотят. Пятьдесят километров спустя представилась возможность.
  
   Завел машину, выехал с автопилота и помчался по выездной дороге в зону обслуживания. Парковка была переполнена, и испанцы, выходящие или выходящие из своих машин, дико жестикулировали и проклинали его за чрезмерную скорость.
  
   Подъехав к ресторану, он сбавил скорость и припарковался на одном из мест для инвалидов перед входом. Схватив свой рюкзак, он отключил GPS-навигатор, сунул его в карман и оставил ключи в замке зажигания. Он бы не вернулся за машиной.
  
   Стоянка была забита легковушками и дальнобойщиками. В ресторане café cum большая часть посетителей собралась вокруг пивных кранов у стойки. Две семьи обедали поздно, и Харват заметил четырех полицейских, которые пили кофе за соседним столиком, но это было все.
  
   Он отошел к дальнему концу переполненной стойки и заказал пиво. Через несколько секунд он увидел автомобиль, который следовал за ним с Бильбао, черный Peugeot, проезжающий через парковку. Когда он наткнулся на его автомобиль, припаркованный на одном из мест для инвалидов впереди, он замедлил ход, а затем двинулся дальше. Если Харвату нужны были какие-либо дополнительные доказательства того, что они следили за ним, это было оно.
  
   "Пежо" двигался достаточно медленно, чтобы Харват мог разглядеть за рулем крупного мужчину с толстой шеей, покатым лбом и такими густыми бровями, что они походили на подушечки для волос. Затем машина исчезла из виду.
  
   У Харвата была хорошая точка зрения. Он мог не только смотреть из окон на парковку, но и видеть прямо через входную дверь здания.
  
   Продолжая смотреть, он заказал сэндвич. Ему не нужно было видеть их, чтобы знать, что они ждали его снаружи. Те же вопросы, которые мучили его с тех пор, как он впервые увидел их в зеркале заднего вида, продолжались. Кто они были, и почему они следили за ним?
  
   О том, чтобы обратиться за помощью в полицию, не могло быть и речи. Люди снаружи говорили, что понятия не имеют, о чем он говорит, и что они остановились просто отдохнуть и перекусить. Естественно, тогда у них возникло бы множество вопросов к Харвату, у которого было огнестрельное оружие, пачка наличных и который понятия не имел, куда именно он направляется. Ему придется справиться с этим самостоятельно.
  
   Достав из кармана GPS-навигатор, он включил его и скопировал указания на обратной стороне бумажной салфетки. Затем он попросил устройство спланировать для него альтернативный маршрут, но поскольку он находился в помещении и вне зоны действия спутников, устройство не смогло выполнить задачу.
  
   Расстроенный, Харват выключил устройство и сунул его обратно в карман. Используя свой ограниченный испанский, он попросил счет, оплатил его, а затем дождался подходящего момента, чтобы вернуться в мужской туалет.
  
   Мужчине у писсуара было около двадцати лет, и Харват проигнорировал его, когда подошел к раковине и включил воду. Он плеснул немного себе на лицо, а затем тяжело оперся о край миски.
  
   Когда молодой человек приблизился, Харват притворился, что потерял равновесие, прежде чем выпрямиться.
  
   "С уважением, сеньор?" - спросил молодой человек. Ты хорошо себя чувствуешь?
  
   Он притворился, что ему трудно сосредоточиться. "Вы говорите по-английски?"
  
   "Я знаю. Ты в порядке?"
  
   "Я оставил свои таблетки в машине", - сказал Харват, указывая на дверь.
  
   "Хочешь, я достану их для тебя?"
  
   Он сделал глубокий, затрудненный вдох. "Я был бы очень признателен. Спасибо вам ".
  
   "Дай мне свои ключи и скажи, где твоя машина".
  
   "Это синий "Опель", - сказал он. "Это место для инвалидов, сразу за входной дверью. Ключи в этом. Это разблокировано. Я думаю, что оставил таблетки в бардачке, или они могут быть в кармане за пассажирским сиденьем ".
  
   "Жди здесь", - ответил Добрый Самаритянин. "Я сейчас вернусь".
  
   Харват поблагодарил его и, как только он вышел из мужского туалета, последовал за ним на безопасном расстоянии. Он прошел через сувенирный магазин и вышел из здания через боковую дверь в дальнем конце.
  
   Поскольку никто из черного "Пежо" не приехал его искать, было всего несколько мест, где они могли быть. Либо они сдались и уехали, в чем он сильно сомневался; они уехали в другую точку, где будут ждать, чтобы снова выйти на его след, что практически невозможно сделать, не будучи замеченными; или они сидели где-то на парковке. И если бы они были на парковке, они были бы расположены так, чтобы они могли следить за его машиной, пока они ждали, когда он вернется. Это был ответ, который имел наибольший смысл и, следовательно, тот, с которым он пошел.
  
   Харвату не потребовалось много времени, чтобы найти их. Молодой человек из мужского туалета вежливо обыскивал "Опель" в поисках несуществующей бутылочки с таблетками, в то время как двое мужчин в "Пежо" молча наблюдали, пытаясь понять, что происходит.
  
   Peugeot был в трех рядах сзади, и они не заметили приближения Харвата. Прикладом своего "Глока" он разбил заднее пассажирское окно. Щелкнув замком, он открыл дверь и сел на россыпь битого стекла.
  
   "Никому не двигаться", - сказал он, держа пистолет так, чтобы оба пораженных мужчины могли его видеть.
  
   Рядом с Бровями сидел водитель, такой же мускулистый, с толстой шеей, с тонким шрамом на правой щеке. Кем бы ни были эти двое, они не были операторами. Они были мускулами. И при этом плохо одетые мускулы.
  
   "Почему вы следили за мной?" - спросил Харват.
  
   "Никаких хабламос инглес", - сказал Брови.
  
   "Чушь собачья. Почему ты следил за мной?"
  
   "Нет хаблама-"
  
   "Заткнись. У вас есть при себе какое-нибудь оружие?"
  
   "Qué?"
  
   "Dónde estan las armas?" сказал он, задирая рубашку Брови, чтобы проверить его пояс. "Las pistolas? Dónde estan?"
  
   "No pistolas. No armas."
  
   Харват приставил пистолет к виску Лица со шрамом и обыскал его. Он был чист.
  
   Он использовал свой рюкзак, чтобы смахнуть осколки стекла с сиденья и откинулся на спинку. С этими двумя нужно было разобраться, но не здесь. "Вамонос", - сказал он.
  
   "A dónde vamos?"нервно ответил Лицо со шрамом.
  
   Наклонившись вперед, Харват приставил свой "Глок" к голове мужчины и медленно повторил: "Ва-мо-нос. Понял? А теперь перестань дергаться и двигайся".
  
   Испанец завел двигатель, включил передачу и выехал из зоны отдыха на автостраду. Через два выхода Харват подал ему знак сворачивать.
  
   Они ехали по небольшой проселочной дороге, и он велел Лицу со Шрамом остановиться за густой рощей деревьев. Затем он сказал ему заглушить двигатель.
  
   Вылезая, он велел им выходить из машины по одному. "Afuera."Его испанский был паршивым, но пистолет был замечательным средством интерпретации, которое, казалось, помогло донести его точку зрения.
  
   Он жестом приказал мужчинам положить руки на головы и опуститься на колени. По их лицам было очевидно, что они верили, что он собирается их казнить.
  
   Он обошел машину сзади и открыл багажник. Откинув старое одеяло, он обнаружил два обреза. "No pistolas. Никакого Армаса, да?"
  
   Брови начал говорить, но Харват прервал его. "Заткнись".
  
   Он обыскал остальную часть сундука, но почти ничего не нашел. Там была пустая канистра из-под бензина, несколько сигнальных ракет, цепи противоскольжения, запаска и домкрат. Чего бы ему действительно хотелось, так это немного клейкой ленты, но ее не было. Подойдут пластиковые галстуки из его комплекта.
  
   Обойдя машину спереди, он засунул свой "Глок" за пояс джинсов и, убедившись, что он заряжен, положил один из обрезов на капот машины. Не сводя глаз с Лица со шрамом и бровей, он порылся в рюкзаке и снял пластиковые завязки.
  
   Он подошел к Бровям и продемонстрировал, как он хотел, чтобы тот обезопасил своего друга. Когда "Лицо со шрамом" застегивали на молнию, у Харвата были брови, лежащие лицом вниз в грязи, и он вернул услугу.
  
   Когда их лодыжки были застегнуты вместе, а запястья связаны за спиной, Харват заставил их прыгнуть в машину и помог загрузить их в багажник лицом вниз. Как только они вошли, он связал вместе еще пару туфовых галстуков, чтобы он мог связать мужчин. В багажнике было тесно, и никто из них не мог пошевелиться, пока их не освободят.
  
   Заткнув мужчинам рты, он захлопнул крышку и забрался на водительское сиденье. Он снял устройство GPS, запустил его обратно, и как только оно получило спутники, спланировал альтернативный маршрут к месту назначения, который он быстро запомнил.
  
   Причина, по которой он смог идентифицировать Брови и Лицо со шрамом, выходящих из Бильбао, заключалась в том, что они следовали достаточно близко, чтобы их заметили. Если устройство GPS или Opel, на котором он ехал, содержали какое-то устройство слежения, они должны были оставаться в стороне и вне поля зрения. Тем не менее, он не хотел рисковать, что устройство GPS может выдать его тому, кто отправил двух гениев в багажнике, и поэтому, когда он выехал на проселочную дорогу и направился к автостраде, он выбросил устройство из окна.
  
   Он понятия не имел, что машина, на которой он сейчас ехал, была самой большой выдачей из всех.
   ГЛАВА 11
  
  
   CХИКАГО
  
   Aпокинув штаб-квартиру Пятой зоны, сержант Джон Воган поехал на перекресток, где была сбита Элисон Тейлор. Он припарковал свой автомобиль и осмотрел весь район пешком.
  
   Помимо единственной камеры с синим светом, используемой полицейским управлением Чикаго для борьбы с уличной преступностью, Вон обнаружил еще пять частных камер видеонаблюдения, на которых могли быть кадры наезда и побега.
  
   Первый принадлежал многоквартирному дому Элисон Тейлор. Вон напугал местного менеджера, который "уже" поговорил с пятью детективами. Джон успокоил мужчину и объяснил, что он просто следит за ним.
  
   Менеджер сказал ему именно то, что он сказал детективам. Наружная камера здания обеспечивала круглосуточную трансляцию, чтобы жители могли видеть, кто звонит им от входной двери. К сожалению, запись не была записана.
  
   Возможно ли, что местный житель мог переключить свой телевизор на видео цикл, когда произошел несчастный случай? Да, но в три часа утра в будний день он сомневался в этом. Большинство его арендаторов были молодыми профессионалами, такими как мисс Тейлор. Более того, он предположил, что если бы кто-то что-то видел, он бы предупредил полицию.
  
   Менеджер согласился отправить электронное письмо своим жителям с вопросом, видели ли они что-нибудь, и взял карточку Воана.
  
   Следующие три камеры принадлежали торговцам возле перекрестка, все из которых ранее разговаривали с детективами. Из предприятий камера одной из них не была включена в тот вечер, другая заявила, что ее камера была поддельной и использовалась только для предотвращения преступлений, а третий торговец ответил, что, если его не взломали ночью, он автоматически стирал отснятый материал каждое утро, когда приходил и начинал заново.
  
   Пятая камера была из банковского банкомата, и у них все еще были кадры с той ночи, о которой идет речь. Хотя детективы "Зоны пять" уже просмотрели отснятый материал, менеджер банка был рад показать его Воану.
  
   Учитывая поле зрения камеры, это должно было быть идеально. На самом деле, это было бы идеально, если бы не большой грузовик, который в тот вечер припарковался на улице прямо перед банкоматом. Все клиенты банка были записаны идеально, но заглянуть за пределы грузовика на перекресток было невозможно.
  
   Воан полагал, что это был рискованный шаг, но иногда это были те, которые окупались. Его надежды заснять этот акт на пленку теперь почти исчезли.
  
   Поужинав дома с семьей, сделав домашнее задание и искупав детей, Воан вернулся на перекресток и зашел на станцию метро. Он хотел воссоздать сцену для себя как можно ближе к тому, как это произошло.
  
   Выйдя из метро, он повернул направо, точно так же, как это сделали бы Элисон и ее друзья, и пошел обратно по тротуару.
  
   Он часами изучал перекресток и его пешеходный и транспортный поток. Он следил за временем включения огней и за тем, сколько машин бросилось на красных. Он нанес на карту транспортные средства, которые свернули на пешеходный переход, где была сбита Элисон, и отметил их скорость.
  
   Для большинства людей это было бы отупляющей скукой, но для Воана это был вызов; загадка. Он был убежден, что сможет найти здесь ответы, которые искал. Ему просто нужно было продолжать искать.
  
   В 5:30 утра он отправился домой как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться в новый костюм, прежде чем дети проснутся и захотят позавтракать. Тридцать минут, четыре поцелуя и одно семейное объятие спустя его жена отвезла их сына в школу в одном направлении, в то время как он отвез их дочь в ее школу.
  
   Как морской пехотинец, который видел сотни перестрелок в Ираке, он не был новичком в лишении сна. На самом деле, он часто шутил, что может справиться с лишением сна в бою. Настоящим убийцей было лишение сна из-за родительских обязанностей.
  
   Поскольку рядом со школой его дочери не было Dunkin" Donuts, он нарушил одно из своих самых жестких и быстрых правил и зашел в Starbucks. В ту минуту, когда он это сделал, он услышал гигантский всасывающий звук денег, которые пылесосят из карманов клиентов. В Starbucks был хороший кофе, и, как капиталист, он не винил их за то, что они получали максимум возможного за свой продукт. Ему просто не нравились все эти венте/гранде, мокко-фраппу-Б.С.-кино, кофе как искусство. Горячий, черный и в чашке - вот и все, чего он хотел от напитка.
  
   Вместо того, чтобы отнести свою большую чашку домашней смеси обратно в машину, он нашел столик и сел. Его глаза остекленели, когда он рассеянно смотрел в окно, и, вероятно, было много клиентов, которым вид человека с пистолетом на бедре и взглядом в тысячу ярдов был более чем тревожным.
  
   Если люди и смотрели, он этого не заметил. Оружие было настолько неотъемлемой частью его личности, что он никогда об этом не задумывался. Это был лишь один из нескольких инструментов, необходимых для выполнения его работы.
  
   Пока его мысли блуждали, он наблюдал, как мимо проезжает желтое такси. Он наблюдал, как машина приближалась к углу и замедлилась до остановки. Пограничник в форме приказал такси оставаться на месте, пока она пересекала группу детей с рюкзаками и скейтбордами.
  
   Он никогда особо не любил таксистов. Тот факт, что они были преимущественно иммигрантами, его не беспокоил. Пока они входили в парадную дверь, как и все остальные, он не возражал. Что его беспокоило, так это то, какими паршивыми водителями они, как правило, были.
  
   Это не имело никакого смысла. Рациональный человек был бы прав, думая, что чем больше человек выполняет задачу, тем лучше он справляется с ней. Но, похоже, это не относилось к водителям такси.
  
   Он серьезно сомневался, что такси остановилось бы даже ради детей, если бы там не было охранника.
  
   В этот момент у него появилась идея. Достав блокнот, он открыл новую страницу и щелкнул ручкой. Он достал свой мобильный телефон и набрал главный номер полицейского управления. Когда оператор ответил, он попросил соединить его с отделом общественного транспорта.
  
   "Общественный транспорт. Офицер Бреннан, " сказал ответивший голос.
  
   "Доброе утро, офицер Бреннан. Это сержант Джон Воган из отдела по борьбе с организованной преступностью".
  
   "Это была идея моей жены и тещи. Я не имел к этому никакого отношения. Включите меня в программу защиты свидетелей, и я буду счастлив дать показания ".
  
   Воан любил работать с полицейскими. Несмотря ни на что, у них у всех было довольно хорошее чувство юмора. "Я пришлю кого-нибудь, чтобы снять с вас показания, офицер. А пока мне интересно, не могли бы вы помочь мне кое с чем, над чем я работаю ".
  
   "Для сержанта, который собирается перевести меня во Флориду или Аризону, называйте как хотите".
  
   "Часть вашей ответственности - следить за таксомоторными компаниями, верно? Вы следите за тем, чтобы лицензии и медальоны были в порядке, следите за уголовными жалобами, связанными с водителями; такого рода вещи, верно? "
  
   "Это мы. Полиция нравов Майами без Майами или полиции нравов".
  
   "Я расследую наезд и побег, в котором участвовало чикагское желтое такси".
  
   "У вас есть номер?"
  
   "Номер дела или номер такси?"
  
   "Я возьму все, что у вас есть", - сказал офицер.
  
   Вон зачитал номер дела. "Это все, что у нас есть. Мы пытаемся выследить такси ".
  
   Раздался звук щелкающих клавиш, когда Бреннан открыл отчет на своем компьютере. "Похоже, с Желтым такси связалось наше подразделение, но мы не смогли получить никакой дополнительной информации. Yellow утверждает, что ей ничего не известно о том, что кто-либо из ее водителей был причастен к наезду на пешехода в тот вечер, о котором идет речь ".
  
   "Как насчет повреждения транспортного средства, связанного с наездом и побегом в ту ночь, о которой идет речь?"
  
   Снова щелкнули клавиши. Пока офицер обыскивал, Воган добавил: "Или, может быть, был водитель, который не смог вернуть свой автомобиль".
  
   Наконец, Бреннан сказал: "Извините, сержант. Не похоже, что у нас здесь есть что-то, что может вам помочь. Это не значит, что ты собираешься отказаться от своего обещания включить меня в программу переселения свидетелей, не так ли?"
  
   Воан усмехнулся, а затем перешел к делу. "Если вашу жену сбило такси, а водитель скрылся с места происшествия", - начал он, а затем исправился. "Порази это. Если бы вашу мать сбило такси, а водитель скрылся с места происшествия, кого из вашего подразделения вы бы хотели привлечь к этому делу?"
  
   "Пол Дэвидсон. Без вопросов ".
  
   Офицер даже не колебался. "Он настолько хорош?" - спросил Вон.
  
   "Вы спросили меня, кого бы я хотел. Я бы хотел Пола Дэвидсона. Теперь, если бы парень ударил мою тещу, это было бы совсем по-другому ".
  
   "Я уверен, что так и будет. Не могли бы вы передать меня офицеру Дэвидсону, пожалуйста?"
  
   "Он в Висконсине, на рыбалке".
  
   "Вы можете дать мне номер его мобильного телефона?"
  
   Воан впитал в себя еще пару шуток о жене и теще этого человека, и после того, как он пообещал замолвить за него словечко в программе переселения свидетелей, Бреннан дал ему номер.
  
   Тридцать секунд спустя вышка сотовой связи обнаружила Пола Дэвидсона на Женевском озере в Висконсине. "Вы дозвонились на мобильный телефон находящегося в отпуске офицера полиции Чикаго Пола Дэвидсона", - сказал сорокапятилетний полицейский, притворяясь своим собственным исходящим сообщением. "Если это чрезвычайная ситуация, пожалуйста, повесьте трубку и наберите 911. По всем остальным вопросам повесьте трубку и позвоните мне, когда я вернусь в свой офис через два дня ".
  
   Затем кто-то на заднем плане радостно закричал: "Эй! Посмотрите на это! Скорее, хватай сеть!"
  
   У Воана сложилось отчетливое впечатление, что Департамент общественного транспорта не нанимал людей, если они не были сертифицированными мудрецами. Раздался звук снимаемой с катушки лески, когда он сказал: "Офицер Дэвидсон, это сержант Джон Воган из Отдела по борьбе с организованной преступностью".
  
   "Я не имею к этому никакого отношения. Это была идея моей жены и тещи ".
  
   "Бреннан уже использовал это".
  
   "Какой вор. Я ухожу из офиса на три дня, и он крадет все мои материалы ".
  
   "Это плохое время, офицер?"
  
   "Дай-ка я посмотрю", - сказал Дэвидсон, оглядываясь по сторонам. "Шесть упаковок, сэндвичи, погода в Торговой палате и последний день моего отпуска. Нет, сейчас идеально ".
  
   "Я могу перезвонить".
  
   "Если ты еще раз позволишь этой леске оборваться, - сказал он через плечо своему товарищу по рыбалке, - клянусь Богом, я утоплю тебя прямо здесь".
  
   "С тобой твоя теща?" - спросил Воан.
  
   "Нет, мой священник. Итак, что я могу сделать для вас в последний день моего отпуска, сержант?"
  
   "Я работаю над наездом и побегом. Не так много зацепок. Желтое такси сбило молодую женщину около двух недель назад. Мы знаем, где это произошло и примерно в какое время, но это все ".
  
   "У вас есть описание водителя?"
  
   "Два свидетеля, которые у нас есть, являются друзьями жертвы и были в состоянии алкогольного опьянения в то время".
  
   "Жертва все еще жива?"
  
   "Да, но у нее серьезная травма и серьезное повреждение мозга".
  
   "Я никогда не слышал о серьезных повреждениях головного мозга", - сказал Дэвидсон.
  
   "Touché."
  
   "Значит, свидетели были слишком пьяны, чтобы дать вам описание водителя?"
  
   "Они думают, что он был с Ближнего Востока", - ответил Вон.
  
   "Хорошо. Иранец? Иракский? Иорданец? Палестинец?"
  
   "Понятия не имею. Все, что я знаю, это то, что офицер Бреннан сказал, что если бы его мать стала жертвой такого наезда и скрылась, он бы хотел, чтобы в этом деле участвовали вы. "
  
   "Во-первых, у Бреннана даже нет матери. Он был подкидышем, и я часто думаю, что он должен был оставаться потерянным. Но, оставляя в стороне его склонность к ирландской ерунде, он иногда делает некоторые вещи правильно ".
  
   "Тогда вы можете помочь?"
  
   "При чем здесь организованная преступность?"
  
   "Я также адвокат. В данном случае я представляю семью, пытаюсь помочь разыскать водителя ".
  
   "Так тебе за это платят?"
  
   "Да", - сказал Воан. "Но когда я найду этого парня, тогда моя адвокатская шляпа слетит, и я сам его арестую".
  
   "Учитывая, что вы должны заниматься этим делом как юрист, а не как полицейский, я полагаю, с вами работает лицензированный частный детектив?"
  
   Воан не зашел так далеко. На самом деле, он действительно не думал об этом до сих пор. Обычно он работал со своими делами в одиночку. "На самом деле, у меня его нет".
  
   "Теперь ты понимаешь. Я беру двести долларов в час плюс расходы, не подлежащие обсуждению ".
  
   "Двести долларов в час? Это больше, чем я требую как адвокат ".
  
   "Разница между вами и мной, однако, в том, что мне потребуется всего два часа моего времени, чтобы поймать этого парня. И, в отличие от адвоката, я не беру плату за то, что просто думаю о делах. Я беру плату только тогда, когда работаю над ними ".
  
   "Этот парень слишком долго пил на солнце", - подумал Воан. "Если вы сможете найти этого парня за два часа, у вас есть сделка".
  
   "Я сказал, два часа моего времени. Возможно, мне потребуется сорок восемь минут, чтобы узнать для вас имя и номер такси, но я возьму плату только за те два часа, которые я работаю. Плюс расходы, конечно."
  
   "Какие расходы?" - спросил Воан.
  
   "Не волнуйтесь, сержант. Я буду держать это под сотней баксов. Так мы договорились?"
  
   Воану не нужно было вести с ним переговоры. Если бы Дэвидсон мог доставить и сделать это так быстро, это стоило бы в десять раз больше. "У тебя есть сделка".
  
   Он дал ему остальные свои контактные данные и спросил: "Когда ты сможешь начать?"
  
   "Как насчет прямо сейчас?"
  
   "Ты серьезно?"
  
   "Конечно, нет", - сказал Дэвидсон. "Я в отпуске. Я позвоню тебе, когда вернусь в город ".
  
   Воан попрощался и положил телефон на стол. Дэвидсон напомнил ему самоуверенного молодого морского пехотинца, с которым он отправился в Тикрит. Все было шуткой, и он никогда не вспотел. Двенадцать часов спустя, когда морской пехотинец вошел, чтобы очистить убежище повстанцев, он сделал зигзаг, когда должен был, и умер на месте.
   ГЛАВА 12
  
  
   BКАК PИРЕНЕИ
  
   SБОЛЬ
  
   Tмаршрут, выбранный Харватом, означал, что было далеко за полночь, когда он въехал в деревню Эзкутату. Как и многие деревни, через которые он проезжал с тех пор, как въехал в Пиренейский хребет, Эзкутату состоял из грубых, приземистых зданий из камня. Его высшей точкой был шпиль местной католической церкви.
  
   С его крошечной, похожей на сборник рассказов железнодорожной станцией, он как будто вернулся назад во времени. Уберите машины с улиц, и деревня сейчас выглядела бы так же, как и более ста лет назад.
  
   Продвигаясь дальше в сердце Эзкутату, он вышел на мощеную булыжником коммунальную площадь. Согласно маршруту, который был запланирован для него в GPS, это был его конечный пункт назначения. Он хотел бы провести некоторую разведку, но деревня была построена вдоль склона горы, и только одна дорога вела туда и одна дорога из нее.
  
   На фоне огней, освещающих фасад церкви, он увидел силуэт мужчины в длинном темном пальто. Когда он притормозил "Пежо", мужчина направился к нему. Харват уравновешивал обрез на коленях; его палец на спусковом крючке. Он понятия не имел, кто этот человек, и ему не нравилось, что тот, по-видимому, ждал его.
  
   Когда он оказался в сорока ярдах от церкви, он понял, что фигура была одета не в длинное пальто, а скорее в облачение или сутану католического священника.
  
   Харват остановил "Пежо" на повороте, опустил пассажирское окно и, подняв обрез, сказал: "Этого достаточно, отец. Покажите мне свои руки, пожалуйста ".
  
   Фигура подняла руки в воздух, но продолжала идти вперед. Харват крепче сжал оружие и нацелился в центр тяжести. Хотя они и не могли выглядеть более непохожими, ниспадающая одежда мужчины напомнила ему одеяния, которые носили многие мусульманские имамы, и он на собственном горьком опыте убедился, насколько хорошо костюм подходит для скрытого оружия и психологического обезоруживания противников.
  
   "Этого достаточно", - повторил он. Мужчина находился в десяти футах от машины, и теперь Харват мог его разглядеть. Он выглядел примерно того же возраста, что и он, с темными волосами и чисто выбритым лицом. Он держался прямо, как шомпол, почти по-военному, как будто проходил инспекцию. И хотя у него было безмятежное выражение лица, он не был похож ни на одного священника, которого Харват когда-либо видел раньше. Что-то в его глазах заставляло его нервничать.
  
   "Вы, кажется, несете большой вес в своем сундуке", - сказал священник. "Должен ли я готовиться к завтрашним похоронам, или мы можем освободить этих двух мужчин и позволить им вернуться в свои теплые постели и семьи?"
  
   Харват узнал голос мужчины по телефонному звонку два дня назад в Вирджинии. "Это зависит. Почему они следили за мной?"
  
   "Чтобы защитить тебя".
  
   "Чтобы защитить меня? От кого?"
  
   "От того, кто пытался убить Николаса", - сказал священник.
  
   "Это люди Николаса?"
  
   "Нет, я их послал".
  
   "Забавно, они не произвели на меня впечатления служек алтаря".
  
   "Мистер Харват, уже поздно. Я устал, и из-за того, что ты изменил маршрут, этим людям давно пора домой ".
  
   "Подожди секунду", - ответил Харват. "Откуда ты знаешь, какой маршрут я выбрал?"
  
   "Вы управляете автомобилем, который принадлежит баскской сепаратистской организации ЭТА. Я получаю обновления о вашем прогрессе с тех пор, как вы вошли в предгорья с направления, противоположного тому, которое я запрограммировал в устройстве GPS, которое мы оставили для вас.
  
   "Теперь в багажнике вашего автомобиля у вас есть двоюродный брат и шурин одного из окружных командиров. Ради вашего и моего блага я надеюсь, что они все еще живы ".
  
   "Они есть".
  
   "Хорошо. Чем скорее вы их отпустите, тем скорее они смогут отчитаться и тем скорее мужчины этого района смогут отступить, а мы все сможем немного поспать ".
  
   Харват опустил дробовик и вышел из машины. Он осмотрел здания вокруг площади и задался вопросом, сколько пар глаз обращено на них в данный момент.
  
   "Так это страна ЭТА?" сказал он, встретив священника у багажника.
  
   "Практически в эпицентре", - ответил мужчина. "Как только мы разберемся с этим, у меня есть кровать и еда, ожидающие тебя".
  
   "Я бы хотел сначала увидеть Николаса".
  
   "Боюсь, это невозможно. Это слишком опасно. Мы уедем утром".
  
   "Где он?"
  
   Мужчина улыбнулся. "Вы ожидали, что мы будем держать его здесь, в деревне? Пожалуйста, мистер Харват. Возможно, вы сочтете нас не очень искушенными, но мы не любители ".
  
   "Это приятно знать", - сказал Харват, поднимая крышку багажника и показывая двух басков, связанных внутри. "Потому что, если бы вы послали любителей, я был бы оскорблен".
   ГЛАВА 13
  
  
   Tон смутил священника, достал баскский ятаган и освободил людей. Оба уставились на Харвата, вылезая из багажника и массируя затекшие конечности. Хотя он не говорил по-баскски, у него не было проблем с интерпретацией замечаний священника, когда он отчитал мужчин и отправил их домой.
  
   Как только они отъехали, священник официально представился. "Я падре Пейо".
  
   Харват пожал протянутую руку. У этого человека была необычайно сильная хватка.
  
   "У меня есть машина поблизости, если вы готовы".
  
   Харват кивнул и тихо последовал за священником по маленькой улочке к потрепанному Land Cruiser. "Не хотите ли положить свою сумку на заднее сиденье?" - спросил мужчина, открывая перед ним дверь Харвата.
  
   "Нет, спасибо, падре. Думаю, я оставлю это при себе ".
  
   Священник слегка кивнул, обошел машину и сел со стороны водителя. Несмотря на то, что это был более старый автомобиль, интерьер был тщательно сохранен, и двигатель мгновенно ожил. Харват закрыл дверь, а падре Пейо отъехал от тротуара и вывел "Лэнд крузер" из деревни.
  
   "Я уверен, что у вас много вопросов", - сказал священник.
  
   "Один или два", - признал Харват.
  
   "Что ж, когда я отведу тебя утром к Николасу, я уверен, он с радостью ответит на них за тебя".
  
   "Кто ты? Если вы не возражаете, что я спрашиваю. "
  
   "Я не возражаю. Я всего лишь священник. Друг Николаса".
  
   Харват сомневался, что на этом все и закончилось, но все равно сменил тему. "Он знает, кто на него напал?"
  
   Священнику потребовалось время, чтобы подобрать слова. "Это деликатный вопрос, мистер Харват, и я думаю, было бы лучше, если бы он объяснил это вам сам".
  
   Было очевидно, что он знал ответ на вопрос, но не собирался от него отказываться. "Позвольте мне перефразировать мой вопрос. Человек, который напал на Николаса, все еще жив?"
  
   "Нет, мертв".
  
   "Кто его убил?"
  
   "Это был не он, это была она, и собаки убили ее".
  
   "На Николаса напала женщина?"
  
   Священник переключился на пониженную передачу, когда дорога начала подниматься. "Согласно тому, что он мне сказал, она была очень терпеливым убийцей. Она ждала своего часа; работала над тем, чтобы завоевать его доверие. Она даже заставила его убрать собак в другую комнату. Именно тогда она нанесла удар ".
  
   "Тогда как собаки убили ее?"
  
   "Они услышали его крики и взломали тяжелую дубовую дверь его спальни. Ее замучили до смерти, и они вырвали ей горло. Повсюду была кровь".
  
   "Разве у Николаса не было никакой охраны?"
  
   "Никто не должен был знать, что он был здесь".
  
   Это был тонкий, неодобрительный тон, который уловил Харват. "Он пригласил ее, не так ли?"
  
   "Мистер Харват, " сказал священник, возвращаясь к своей прежней позе, - я думаю, будет лучше, если вы обсудите эти вещи с Николасом".
  
   Харват наблюдал, как свет фар отражался от больших камней и деревьев с толстыми стволами. Он хотел больше ответов. "Вы священник или это просто прикрытие?"
  
   "Нет, я на самом деле священник".
  
   "Вы всегда были священником?"
  
   "Я был многим", - ответил мужчина, его глаза были сосредоточены на дороге.
  
   Харват мог только догадываться.
  
   По мере того, как они набирали высоту, становилось все холоднее. Пейо протянул руку и отрегулировал регулятор температуры, пытаясь получить немного больше тепла от вентиляционных отверстий Land Cruiser. "Откуда ты знаешь Николаса?" он спросил.
  
   "Можно сказать, что мы познакомились по работе", - ответил Харват. "А как насчет тебя?"
  
   "Я также познакомилась с Николасом по работе".
  
   "Не говори мне. Вы вместе учились в семинарии".
  
   "Я так понимаю, ты невысокого мнения о нем".
  
   "Честно говоря, падре, я не знаю, что о нем думать. Он совершил много плохих поступков в своей жизни ".
  
   "Разве не все мы?" - спросил священник.
  
   Харват не ответил.
  
   Пейо маневрировал на Land Cruiser вокруг небольшой горки камней и, как только они вернулись на дорогу, заявил: "Я очень мало знаю о том, кто такой Николас и что он сделал. Он не исповедовался со мной ".
  
   "Будь осторожен в своих желаниях, отец".
  
   Священник посмотрел на него. "Никто не вне Божьей любви и милосердия. Не ты. Не Николас. Не кто-нибудь. Несмотря на то, что вы можете думать о нем, у Николаса очень доброе сердце. В нем невероятная порядочность. Как и у всех людей, у него есть свои недостатки, но у него есть желание творить добро в мире ".
  
   "Вы простите меня за вопрос, но как давно вы его знаете?"
  
   "Уже много лет".
  
   "И вы говорите, что познакомились по работе? Что за работа?"
  
   Пейо достал пачку сигарет с приборной панели и предложил одну Харвату. Когда он отказался, священник достал сигарету для себя, прикурил от прикуривателя автомобиля и разбил стекло. Он сделал долгую, глубокую затяжку, а затем выдохнул. "Вы когда-нибудь слышали о детях Чернобыля?"
  
   Харват, как и все остальные, слышал о Чернобыльской ядерной катастрофе. Это произошло на Украине в 1986 году и стало худшей катастрофой на атомной электростанции в истории. Единственное событие седьмого уровня, которое когда-либо происходило по международной шкале ядерных событий, оно вызвало в четыреста раз больше радиоактивных осадков, чем атомная бомбардировка Хиросимы. Пятьдесят шесть человек были убиты напрямую, еще около 4000 человек были поражены различными формами рака. Ядерный дождь выпал на севере Ирландии, и более трехсот тысяч человек пришлось переселить на огромные территории далеко за пределы Чернобыльской зоны отчуждения.
  
   Однако он никогда не слышал никаких упоминаний о детях Чернобыля. "Я предполагаю, что это были дети, каким-то образом пострадавшие от катастрофы?"
  
   Пейо еще раз затянулся сигаретой. "Шестьдесят процентов последствий пришлись на Беларусь. Вы можете себе представить последствия. Одним из самых тревожных стало увеличение врожденных дефектов. Родители в пострадавших районах, как правило, бедны, напуганы и лишены надежды. Если у них рождаются дети с умственными или физическими недостатками, они часто оставляют их в государственных детских домах. Это настолько обычное явление, что в лексикон вошло слово для них, Подкидыш: тот, кого оставляют у двери.
  
   "В начале моего священства я выполнял миссионерскую работу в одном из детских домов в Беларуси. Там я и познакомилась с Николасом".
  
   Харват знал, что, когда Николас перестал расти из-за своей карликовости, его русские родители даже не потрудились найти для него подходящий дом. У них даже не хватило доброты поместить его в детский дом. Вместо этого они продали его в бордель на берегу Черного моря. Этот тревожный аспект его прошлого и очевидная любовь этого человека к своим собакам были двумя главными причинами, по которым Харват не мог полностью ожесточить свое сердце по отношению к Николасу. Зная его историю, было легко понять, почему он мог быть связан с детским домом, предназначенным для детей Чернобыля.
  
   "Он был очень щедр по отношению к приюту, а также к детям, как своим временем, так и своими деньгами", - сказал Пейо. "В обмен он был принят. Я бы даже сказал, что его любят многие люди там ".
  
   "Что случилось?"
  
   "Как выразился Николас, единственный способ убежать от своего прошлого - продолжать бежать".
  
   "Но его прошлое настигло его в Беларуси, в детском доме?"
  
   "Мы никогда не знали", - ответил священник. "Однажды он просто исчез".
  
   "Как он оказался здесь?"
  
   "Мы оставались на связи. Я сказал ему, что, когда настанет день, когда ему надоест убегать, он может приехать сюда ".
  
   "И когда именно он прибыл?"
  
   Либо Пейо не услышал его, либо решил не отвечать. Он тихо свернул на узкую дорогу, окаймленную высокими скальными стенами. Через триста метров запертые ворота для скота не позволили им идти дальше.
  
   Священник сверкнул глазами - долго, долго, коротко, коротко, коротко, коротко - и из-за большого валуна на обочине дороги появился человек. Он напомнил Харвату двух басков из Peugeot. Он был примерно такого же роста и держал в руках такой же обрез. Он заглянул в Land Cruiser и, узнав Пейо, размотал цепь вокруг ворот и распахнул их, чтобы пропустить автомобиль.
  
   Когда они проезжали, Харват увидел еще троих мужчин через открытую дверь деревянного караульного помещения, которое было скрыто большим валуном. Они сидели вокруг пропанового обогревателя, но вместо обрезов были вооружены высококачественными тактическими винтовками и оптикой ночного видения.
  
   "Где мы?" - спросил Харват.
  
   "Где-нибудь в безопасном месте".
   ГЛАВА 14
  
  
   Hарвату дали четыре часа на отдых в маленькой квартирке над конюшнями. Судя по вооруженной до зубов охране и всем другим мерам безопасности, которые он видел во время их въезда, они находились на каком-то укрепленном ранчо, которое, вероятно, принадлежало ЭТА.
  
   В квартире было накрыто единственное место за деревянным столом на кухне. Рядом с ним был разбитый стакан и полбутылки вина. На плите стояло традиционное блюдо из баскской фасоли, приправленной ветчиной и баскским чоризо.
  
   После еды Харват беспокойно заснул, обхватив рукой свой "Глок".
  
   Незадолго до восхода солнца в дверь постучал падре Пейо. "Доброе утро", - сказал он, вручая Харвату термос с горячим кофе. Сутана исчезла. Вместо этого священник был одет в синие джинсы, ботинки и темно-зеленую флисовую куртку. Через плечо у него была перекинута небольшая сумка. "Ты смог заснуть?"
  
   "Немного", - ответил Харват.
  
   "Хорошо. Тебе понадобятся твои силы. Это трудное путешествие. Готов к работе?"
  
   Харват надел куртку и схватил рюкзак. "Мы вернемся?"
  
   "Нет. И чтобы мы понимали друг друга, нас здесь никогда не было ".
  
   "Понятно", - ответил Харват, следуя за мужчиной в холл и вниз по деревянной лестнице.
  
   Когда они вышли на улицу, две лошади были оседланы и ждали их. Было холодно, и их дыхание поднималось в воздух.
  
   Пейо предложил ему пару кожаных перчаток. "Я полагаю, вам комфортно рядом с лошадьми".
  
   Харват подошел к одному из животных и похлопал его по шее. "Я люблю всех животных, падре. Обычно у меня проблемы с людьми ".
  
   "Николас - один из этих людей?"
  
   "Николас - вор".
  
   "И все же вы проехали полмира, чтобы помочь ему".
  
   "Я пришел за ответами".
  
   "Мы все ищем ответы".
  
   "Я думаю, у нас с тобой разные вопросы, отец".
  
   "Вы были бы удивлены, мистер Харват".
  
   После чашки кофе Харват сунул термос в рюкзак, вскочил в седло и пристроился позади священника, когда тот повел его дальше в горы.
  
   Тропа была узкой и не позволяла им ехать вровень, поэтому они ехали гуськом. Это затрудняло разговор, что Харвата вполне устраивало. В священнике все еще было что-то, что не подходило. Пока он не разобрался с ним получше, он предпочитал не слишком дружить с ним.
  
   Лошадь Харвата следовала за лошадью впереди и не нуждалась в особом руководстве. Либо животное привыкло следовать за священником, либо оно уже совершало это путешествие раньше. Он подозревал, что оба ответа, вероятно, были правильными.
  
   Тропа была покрыта осыпями и большими камнями, которые упали сверху. Они проезжали крутые обрывы, где у него были серьезные опасения по поводу узости размытой тропы в сочетании с весом его лошади. Дважды животное теряло равновесие и нервно карабкалось.
  
   Через два часа пути тропа расширилась, и они вышли с высокого горного перевала. Под ними расстилалась пышная долина, разделенная пополам широким ручьем. Рядом с ручьем был сгоревший каменный фермерский дом.
  
   "Именно там находился Николас, когда на него напали", - сказал Пейо, когда Харват поравнялся с ним.
  
   "Был ли пожар устроен намеренно?"
  
   "Я так не думаю. Его спальня, по-видимому, была заполнена свечами. В борьбе один из них упал и воспламенил шторы ".
  
   На крутом утесе через долину возвышался небольшой скит или что-то вроде монастыря. "И это?"
  
   "Вот где сейчас находится Николас", - сказал священник. "Монастырь святого Франциска Ксаверия".
  
   Они спустились в долину и проехали мимо обугленного фермерского дома. Харват заметил остатки дизельного генератора, а также несколько фрагментов солнечных панелей. От ручья также шли кабели, и он предположил, что они вели к какой-то гидроэлектрической турбине.
  
   Они пересекли ручей и поехали на другую сторону долины, где их встретил один из монахов, который присматривал за их лошадьми. Затем Пейо повел Харвата по длинному пешему переходу к самому монастырю.
  
   Несмотря на простоту архитектуры, Харват поразился тому, сколько труда потребовалось, чтобы построить это убежище в этой скрытой долине глубоко в Пиренеях. Все материалы выглядели так, как будто их, вероятно, привезли из самой долины.
  
   Интерьер отличался солидностью и торжественностью. Это было похоже на пребывание в хранилище. Единственным звуком были их шаги. Воздух маленького монастыря пах древесным дымом и специями.
  
   В конце короткого коридора Пейо подошел к закрытой двери и тихо постучал. Когда с другой стороны начали рычать собаки, Харват понял, что прибыл к месту назначения.
  
   Дверь открыл молодой монах, с которым священник коротко переговорил на баскском, а затем извинился. После того, как монах вышел из комнаты, Пейо отступил и придержал дверь открытой, чтобы Харват мог войти.
  
   Две огромные собаки немедленно поднялись на ноги и подошли к Пейо. Затем они узнали Харвата и подошли к нему. Он почесал обеих кавказских овчарок за ушами и переступил порог.
  
   Маленький человечек лежал в постели под старым шерстяным одеялом и выглядел так, словно врезался лицом в пропеллер самолета. Кто-то зашил его, но швы были толстыми и неровными.
  
   "Порезался, когда брился?" - спросил Харват, придвигая стул к кровати.
  
   Николас посмотрел на своего посетителя и улыбнулся. "Я предполагаю, что я не выиграю ни одного конкурса красоты".
  
   "Нет, но ты с самого начала не был таким уж потрясающим, не так ли?"
  
   "Слишком верно", - сказал маленький человек со смехом. "Спасибо, что пришли".
  
   "Не благодари меня. Спасибо правительству Соединенных Штатов. Что напомнило мне. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на...
  
   "Ты действительно пытаешься меня обмануть?"
  
   Харват пожал плечами. "Это услуга, которую мы предоставляем всем сейчас".
  
   "Даже подозреваемые террористы?"
  
   "Ты слишком долго жил в горах, мой друг. Мы объявили о поражении в войне с террором около двух лет назад. Мы даже больше не используем слово террор. Есть только "техногенные катастрофы", вызванные бесправными группами, которых на самом деле просто "неправильно понимают".
  
   "На самом деле, я прошел интенсивную подготовку, чтобы лучше понимать ваши чувства. Если, и я не обещаю, что мы доберемся туда, но если вы можете заверить меня, что раскаетесь в своих злодеяниях, я смогу отпустить вас, только предупредив ".
  
   Николас изучал его. "Вы же не верите, что я имею какое-то отношение к взрыву в Риме, не так ли?"
  
   "Черт возьми, нет", - сказал Харват, который повернулся и извинился. "Мне жаль, отец".
  
   "Не волнуйся. Он слышал гораздо хуже, чем это. Не так ли?"
  
   Священник слегка склонил голову и отступил от двери. "Думаю, я дам вам двоим немного времени, чтобы наверстать упущенное. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, дайте знать мне или одному из братьев ".
  
   "Спасибо", - ответил Харват.
  
   "Как насчет большей пропускной способности?" - сказал Тролль, постучав по ноутбуку, лежащему на кровати рядом с ним.
  
   "Терпение, Николас. Братья делают все возможное с тем, что им удалось спасти с фермы ".
  
   Маленький человек вскинул руки в воздух, когда священник вышел из комнаты. Они были покрыты бинтами и обернуты марлей. "Мы в чертовой глуши, и я почти отрезан. До пожара у меня была наполовину приличная восходящая линия связи. Теперь мне повезло, что у меня вообще есть какой-то сигнал. Втайне я думаю, что они предпочитают, чтобы я был отрезан. Я думаю, они беспокоятся, что, если я снова свяжусь с внешним миром, со мной может случиться что-то еще ".
  
   "Так что же с тобой случилось?"
  
   "Женщина пыталась убить меня".
  
   "У тебя действительно необычное умение выводить людей из себя".
  
   Лицо Николаса было как камень. "Она была не просто какой-то женщиной, она была профессионалом. Она точно знала, что делала ".
  
   "Она не могла быть настолько профессиональной. Ты все еще жив ".
  
   "Назовите это высшей силой, но в самую последнюю минуту я что-то почувствовал и пошевелился, когда она замахнулась на мое горло. Но настоящая заслуга принадлежит собакам. Если бы они не взломали дверь, я был бы мертв. Это они остановили ее и вытащили меня на улицу, подальше от огня ".
  
   Харват осмотрел раны чуть внимательнее. "Что она использовала? Нож?"
  
   "Опасная бритва".
  
   "Почему ты подпускаешь к себе кого-то с опасной бритвой?"
  
   "Я думал, что могу ей доверять. Я был неправ ".
  
   "Так кем же она была?" - спросил Харват, вытаскивая термос из рюкзака и предлагая Николасу чашку кофе.
  
   "Она была куртизанкой", - сказал он, отказываясь от кофе.
  
   "Ты имеешь в виду проститутку".
  
   "Мы здесь расходимся во мнениях. Называйте это как хотите. Она была очень дорогой женщиной для найма, эскорта ".
  
   "Как ты ее нашел?"
  
   "Через агентство".
  
   "Как называется это агентство?" - спросил Харват, делая глоток кофе.
  
   "Я не знаю, что написано в их банковских выписках, но их клиентам это известно как Академия".
  
   "И как это работает?"
  
   "У них есть онлайн-каталог, защищенный паролем. Когда вы видите что-то, что вас интересует, вы отправляете им запрос. Режиссер разговаривает с куртизанкой, о которой идет речь, и, если она согласна, вы назначаете встречу по скайпу как своего рода сеанс знакомства, затем устанавливается цена и прорабатываются детали ".
  
   "И вы убеждены, что она была профессионалом, а не просто сумасшедшей?"
  
   Тролль покачал головой. "Нет, она определенно была профессионалом".
  
   "Какое это имеет отношение к взрыву автобуса в Риме?"
  
   "Вам показали доказательства моего предполагаемого участия?"
  
   "У меня есть", - сказал Харват. "Что вы можете мне рассказать об этом?"
  
   "Кто-то, очевидно, хотел подставить меня. Они зафрахтовали частный самолет на Сицилию и отправили маленького человека с двумя собаками и чемоданом в ангар. Десять минут спустя он выходит, и самолет взлетает. Пилоты никогда не видят встречи, но в мельницу слухов было брошено много зерна, и сценарий начинает вырисовываться. Добавьте к этому некоторых мусульманских мужчин, которые вступают в контакт с Коза Нострой, желая купить взрывчатку, и почему власти не верят тому, что им говорят? Единственное, я не занимаюсь оружейным бизнесом. Я не продавал взрывчатку какой-то мусульманской террористической ячейке. Это дешево и недостойно меня ".
  
   Это было то же самое, что Харват сказал Старику. "Итак, идея заключалась в том, чтобы подставить вас, а затем убить, чтобы сделать подставную работу?"
  
   "Мертвые или живые, пока они могли убедительно повесить это на меня, я предполагаю, что это означало, что их никто не будет искать".
  
   Харват поднял брови. "И кто они?"
  
   "Я не знаю. Что я знаю, так это то, что кем бы ни был этот человек, они начали строить свою попытку обвинить меня во взрыве автобуса еще до того, как это произошло. Это означает, что они заранее знали об этом ".
  
   "Я согласен", - сказал Харват. "Вы покупали или приобретали какую-либо информацию, ведущую к взрыву, которая могла быть связана?"
  
   "Насколько я могу судить, нет. Ничто из того, с чем я был связан, не указывало на приближение этой атаки. Мне не нравится, когда жертвами становятся дети. Я бы никогда не согласился на что-то подобное.
  
   "Я мог бы брать деньги у животных, которые хотели напасть на детей, но я бы нашел способ либо продать им неполные разведданные, либо передать их планы властям, чтобы я не был замешан, но нападение было бы остановлено".
  
   Харват умел распознавать, когда ему лгали. Прямо сейчас он им не был. "Так ты веришь, что женщина, которая пыталась тебя убить, была помещена в Академию в качестве приманки?"
  
   "Я в этом уверен".
  
   "Кто знает, что ты клиент?"
  
   Николас на мгновение задумался. "Это не то, что я рекламирую. Есть сами женщины и режиссер. Кроме этого, никто ".
  
   Харват знал, что список должен быть длиннее. Он также был уверен, что Николас тоже это знал. В секс-индустрии продавалось все, даже личности уважаемых клиентов. Все сводилось к тому, сколько кто-то был готов заплатить.
  
   "Кто бы ни поместил туда женщину, он знал достаточно, чтобы создать профиль, который я нашел бы неотразимым. Я должен был знать лучше ".
  
   "Ты должен был, но сейчас это не моя проблема. Когда падре Пейо позвонил мне, он сказал, что вы считаете, что будут новые нападения. Я хочу знать, когда и где".
  
   Тролль начал пожимать плечами, но отказался от этого жеста из-за боли. "Я собираю только обрывки. Были разговоры. Несколько источников, с которыми я общался, говорят о нападениях на американцев во многих европейских городах ".
  
   "Как в Риме или что-то другое?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Давай, Николас", - сказал Харват. "Если мы собираемся остановить эти атаки, я должен знать больше".
  
   "Ничто не сделало бы меня счастливее, чем предоставить вам больше информации, но все затихло. Ты знаешь, что это значит ".
  
   Харват действительно знал, что это значит. Террористические сети часто отключались перед крупной атакой.
  
   "Наша лучшая надежда остановить этих людей - это то, что вы раскроете, кто нанес моему нападавшему в Академию".
  
   Он был прав.
  
   "Режиссера зовут Доминик Фурнье. Она живет в Провансе. В Академии ничего не происходит без ее ведома. Она абсолютная стерва, и я обещаю, что она не будет добровольно сотрудничать с вами ".
  
   "Посмотрим", - сказал Харват. "Какая у нее безопасность?"
  
   "Лучше, чем большинство. Я уже обсудил свой план с Пейо ".
  
   "Он не священник, не так ли?"
  
   Николас улыбнулся. "Отец Пейо, безусловно, священник, но то, чем он занимался до своего призвания, делает его таким интересным".
  
   "Я собираюсь предположить, что он не управлял детским зоопарком".
  
   "Нет", - сказал Николас со смехом. "Он не управлял детским зоопарком".
  
   "Он был оперативником ЭТА, не так ли? Что случилось? Он устал от подкладывания бомб и нашел религию?"
  
   "Вы совершенно неправильно поняли Пейо. Он не был террористом. На самом деле он был агентом разведки ".
  
   "Пейо был ведьмаком?"
  
   Николас кивнул. "С Национальным центром разведки".
  
   Харват был знаком с официальным разведывательным управлением Испании, также известным как CNI. "Как он в конечном итоге сделал такую смену карьеры?"
  
   "Ты можешь спросить его по дороге".
  
   "По пути куда?"
  
   "Франция. Он предложил убедиться, что ты пересечешь границу. Я просто надеюсь, что ты сможешь добраться до Фурнье вовремя ".
   ГЛАВА 15
  
  
   CХИКАГО
  
   FРАЙДЕЙ
  
   Wкогда Джон Вон встретил Пола Дэвидсона в ресторане здорового питания under the "L" tracks в районе Ривер-Норт в Чикаго, он подумал, что выбрал не того парня. Дэвидсон был мужчиной под сорок с бочкообразной грудью, который больше походил на офицера по борьбе с наркотиками или Ангела Ада, чем на полицейского из общественного транспорта. У него были длинные волосы, собранные в хвост, козлиная бородка и даже серьга.
  
   Вон, который отвез дочь в школу и обошел "Старбакс", чтобы вовремя попасть на эту встречу, такого не ожидал.
  
   "У нас только один сорт кофе", - сказала официантка после того, как он присоединился к Дэвидсону за столом. "Но у меня есть тонны чая. Я могу принести коробку, если вы хотите выбрать ".
  
   "Нет, спасибо", - сказал Вон. "Только кофе, пожалуйста".
  
   "Что-нибудь поесть?"
  
   "Их колбаса из индейки сорвалась с крючка", - ответил Дэвидсон.
  
   Воан покачал головой. Он ненавидел здоровую пищу.
  
   Дэвидсон прогремел заказ, который звучал так, как будто он был сделан прямо со стола ремесленных услуг для какого-то голливудского фильма. Веганский это и тофу это. Это было отвратительно.
  
   "Зачем ты это ешь?" - спросил Воан.
  
   "Потому что я слишком упрям, чтобы пойти на Липитор".
  
   "Я бы предпочел получить пулю".
  
   "Нет, ты бы не стал. Поверь мне. Это не весело ".
  
   "В тебя стреляли?" - спросил Воан.
  
   "Я перешел в отдел общественного транспорта не ради экшена".
  
   "Когда это произошло?"
  
   "Четыре года назад. Я был патрульным офицером. Мы с напарником делали остановку на дороге. Какой-то бандит вытащил пистолет, и мы с напарником оба получили по шапке. Я попал ему в плечо, а мой партнер получил пулю в ногу. Я выстрелил преступнику в голову и убил его ".
  
   "Так ты решил повесить это, будучи патрульным офицером?"
  
   "Нет. Моя жена решила. Никакого патруля мас".
  
   "Как ты оказался в общественном транспорте?" - спросил Вон.
  
   "Из-за моего героизма и доблести, бла-бла-бла, департамент позволил мне выбрать. В общественном транспорте было свободное место, а остальное - история "домой к шести вечера".
  
   Вон был поражен тем, как этот человек преуменьшил то, что произошло. "Ваш партнер все еще патрульный?"
  
   Дэвидсон рассмеялся. "Он есть, и с тех пор в него стреляли еще два раза. Я рад, что ушел от него. Этот парень притягивает пули ".
  
   Воан рассмеялся. "Послушайте, я еще раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас в отпуске".
  
   "Не беспокойся об этом. Я позволю тебе заплатить за завтрак, и мы будем квиты ".
  
   "Я все равно собирался предложить заплатить".
  
   "В таком случае, я придумаю что-нибудь еще".
  
   "Умник", - подумал Воан. "У тебя уже есть кое-что для меня?"
  
   "Вы, кажется, удивлены".
  
   "Я звонил тебе только позавчера".
  
   "Я могу подержать это у себя день или два, если это заставит вас ценить это больше".
  
   "Нет. Что у тебя есть?"
  
   Дэвидсон вытащил из кармана пиджака синюю записную книжку и положил ее на стол. "Вы знакомы с тем, как работает система такси в Чикаго? Я не хочу утомлять вас кучей вещей, которые вы уже знаете ".
  
   "Я знаю основы. У вас есть фактический владелец такси, который покупает лицензию на эксплуатацию в городском управлении бытового обслуживания. Его еще называют медальоном. Вы не можете легально управлять такси без него. Обычно медальоны стоят больше, чем сами такси ".
  
   "Правильно".
  
   "В каждой кабине должен быть счетчик. Счетчик включается, когда входит плата за проезд. Счетчик установил тарифы и так далее ".
  
   "Точно. Затем водители арендуют такси на короткий период времени у владельца. Наиболее распространенная аренда - на неделю примерно за шестьсот долларов. Владельцы, будь то мелкий парень с горсткой такси или большой конгломерат, такой как Yellow, также арендуют выходные примерно за двести долларов, если у них есть лишние машины, которые лежат без дела, не принося им никаких денег. Это поверхностный материал. Когда это начинает становиться интересным, ты опускаешься ниже этого.
  
   "Подобно заправочным станциям и мини-маркетам, такси - популярная работа для иммигрантов. В Чикаго субкультура такси состоит из трех преобладающих картелей: выходцев с Ближнего Востока, пакистанцев и восточноафриканцев."
  
   "А как насчет русских?" - спросил Воан.
  
   "У русских и восточноевропейцев много такси, но я говорю о водителях. Восточноевропейцы больше интересуются лимузинным бизнесом ".
  
   "Вы знаете все это, находясь в общественном транспорте?"
  
   "Я знаю это, потому что у меня есть инициатива. Общественный транспорт может быть безопасным местом для работы, но это чертовски скучно. После года желания засунуть пистолет себе в рот, и, кстати, я шучу, я решил выйти на улицу. Я заставил своего сержанта одобрить операцию, которую я хотел провести с цыганскими такси в аэропорту. Я разорял этих парней налево, направо и в центр. Вы должны были это видеть. Я открывал бардачок, и у них было десять тысяч наличными и пачка талонов на питание. Это действительно вывело меня из себя.
  
   "Я хотел узнать больше, поэтому начал создавать сеть информаторов. Когда я ловил парня, который, как я думал, мог быть полезен, я отпускал его ".
  
   "Что означало, что он у тебя в долгу".
  
   "Это верно", - сказал Дэвидсон. "Я начал посещать парковку у бассейна, где все они ждут, и познакомился со столькими водителями, с какими только мог. Я подружился со многими из них и узнал, в каких ресторанах они тусуются, и начал есть в этих местах, и так далее, и тому подобное. Что меня действительно удивило, так это то, что никто этого не делал. Ни полиция, ни ФБР, никто. Я имею в виду, что до 11 сентября я мог понять, что они не обращали внимания на этих парней, но не делать этого после было безумием. Тем не менее, так оно было и остается. Это я".
  
   "Как это связано с делом Элисон Тейлор?"
  
   "Я сообщил об этом всем своим информаторам. Я хотел знать, слышали ли они о чем-нибудь, что подходит к нашему делу. Кто-нибудь внезапно заболел? Кто-нибудь внезапно почувствовал раскаяние или вину? Что-то в этом роде.
  
   "Я накачал свои контакты в ресторанах такси, каретах с плотвой, киосках с хумусом, кальянных - везде. Я даже провел последние две ночи, объезжая районы, в которых живет большинство этих парней, в поисках поврежденных такси ".
  
   "Как у тебя дела?"
  
   "Я проиграл", - ответил Дэвидсон. "Я ничего не получил".
  
   "И что?"
  
   "Поэтому я обратился к другому водителю, которого я знаю. Он не обычный информатор, но я позволил ему проскользнуть кое-что давным-давно, и он у меня в долгу.
  
   "Я хотел поставить себя на место парня, которого мы ищем, поэтому я позвонил ему и изложил сценарий для него. Я спросил, был ли он вовлечен в наезд и скрылся, что бы происходило у него в голове ".
  
   "Я бы предположил, что его поймали копы", - сказал Вон.
  
   Дэвидсон покачал головой. "Не совсем. По словам этого водителя, он больше боялся бы, что его владелец узнает, что такси попало в аварию ".
  
   "Серьезно?"
  
   "Ага. И чтобы владелец не узнал, парню, которого мы ищем, нужно было бы отремонтировать такси как можно быстрее. Войдите в тройной П."
  
   "Что такое тройное П?"
  
   "Мочись, рисуй и молись", - ответил Дэвидсон, когда официантка поставила его завтрак на стол. "Это незаметный механик такси и автомастерская. Они по всему городу и чинят поврежденные такси, пока водители ждут. И они тоже быстрые. В мусульманских домах есть маленькие молитвенные комнаты, и шутка в том, что как только ты помочишься и помолишься, краска на твоем такси почти высохнет ".
  
   Воан был очарован.
  
   "Если вы водитель с Ближнего Востока, вы идете в один из Triple P, которым владеет и управляет выходец с Ближнего Востока. Если ты пакистанец, ты отправляешься на пакистанскую операцию. Если ты из Восточной Африки, ты отправляешься в восточноафриканскую страну, яда, яда, яда ".
  
   "Почему я раньше не слышал об этих местах?"
  
   "Как я уже сказал, они под радаром. Они работают круглосуточно, торгуют только наличными и не рекламируют. Они ведут дела только внутри своей этнической группы".
  
   "И вы думаете, что водитель, сбивший Элисон Тейлор, воспользовался одной из этих автомастерских, чтобы исправить повреждения своего такси?"
  
   "Согласно моему источнику, в ту ночь водитель-пакистанец заехал на своем автомобиле в определенный магазин. Он был потрясен и был достаточно глуп, чтобы проболтаться о том, чтобы подрезать какую-то женщину. Он хотел как можно скорее отремонтировать свое такси и был готов доплатить за это ".
  
   "Это фантастика", - сказал Вон. "Когда мы сможем нанести визит в магазин?"
  
   "Сразу после того, как мы закончим с завтраком".
   ГЛАВА 16
  
  
   Tхэй оставил Crown Vic Воана в ресторане и поехал на Бронко Дэвидсона в гараж и автомастерскую Crescent. Снаружи несколько такси были припаркованы вдоль улицы. Мужчины, одетые в традиционные шаровары - длинные хлопчатобумажные туники поверх свободных брюк, доходящих чуть выше лодыжек, - стояли впереди и разговаривали. У многих были длинные бороды без усов, и почти все они были в сандалиях. Воан не мог сказать, был ли он в Чикаго или в Карачи.
  
   Когда двое полицейских подошли, мужчины прекратили свои разговоры и уставились на них. Дэвидсон намеренно оставил куртку в своем грузовике, и все взгляды упали на щит, прикрепленный к его поясу, и большой пистолет, который он носил на бедре. Со своей стороны, Воан ничем не блеснул. Ему это было не нужно. Все они могли сказать, что он также был полицейским.
  
   Опустив верхнюю дверь, они попали в гараж через стандартный вход рядом с ним. Было четыре гидравлических лифта: по два с каждой стороны. В дальнем углу был импровизированный отсек для рисования. Вдоль стен стояли ящики с инструментами, а повсюду были сложены крылья, бамперы, зеркала, панели кузова и другие детали. В дальнем конце еще одна верхняя дверь вела на небольшую стоянку, забитую потрепанными такси. Гараж был освещен флуоресцентными лампами, свисающими с потолка.
  
   Первое, что заметил Дэвидсон, когда вошел, был мужчина, прикрепляющий медальон к капоту свежевыкрашенного такси. "Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь?" он потребовал.
  
   Если и было что-то, чему Дэвидсон научился, общаясь с сообществами такси, так это то, что их культура уважала только силу. Если ты проявил хоть какую-то слабость, ты облажался. Вы должны были с самого начала попасть им в лицо, проявить силу и никогда не позволять им забывать, кто был главным.
  
   Все они приехали из стран, где полиция славилась злоупотреблением своей властью. Они несли с собой глубоко укоренившийся страх перед правоохранительными органами, который Дэвидсон использовал в своих интересах. Это ничем не отличалось от того, как он справлялся с головорезами из пригорода, с которыми он имел дело всю свою карьеру полицейского.
  
   "Ты что, глухой?" - спросил он. "Я спросил тебя, что ты делаешь с этим медальоном?"
  
   "Ничего", - ответил механик, отойдя от кабины и отложив дрель.
  
   "Для меня это не похоже ни на что". Повернувшись к Воану, он сказал: "Узнай его имя, его удостоверение личности, всю его информацию".
  
   "Почему?" - спросил механик.
  
   "Почему?Вы чертовски хорошо знаете, что только управление бытовых услуг может прикоснуться к медальону такси. У тебя большие неприятности ".
  
   Механик собирался заговорить, когда из офиса вышел старик с длинной седой бородой, крича на урду. За ним последовал другой мужчина, которому на вид было под тридцать.
  
   "Кто здесь главный?" потребовал Дэвидсон.
  
   Старик подошел к нему, продолжая кричать на урду, пока молодой человек не положил руку ему на плечо и не оттащил его назад.
  
   "Мой отец не говорит по-английски", - сказал молодой пакистанец.
  
   "Все в порядке", - ответил Дэвидсон. "Я уверен, что суд предоставит ему переводчика".
  
   "Суд? О чем ты говоришь?"
  
   "Как тебя зовут?"
  
   "Я Джамаль, а это мой отец, Фахад Башир. Я все еще не понимаю, о чем вы говорите ".
  
   "Я говорю о четырех такси, припаркованных на улице", - сказал Дэвидсон, записывая имена двух мужчин. "Я говорю о том, что ваш механик прикрепил медальон города Чикаго к капоту этого такси. И это только для начала. Скажи своему отцу, что он может отправить всех своих сотрудников домой. Он может сказать клиентам, чтобы они тоже это сделали. Вас собираются закрыть ".
  
   "Закрыто? Сэр, пожалуйста. Должно быть что-то, что мы можем сделать. Мы не можем позволить себе закрыться ".
  
   "Ну, тебе следовало подумать об этом, прежде чем помогать скрывать аварию с наездом".
  
   "Прикрытие?"
  
   Английский Джамала был безупречен, и Дэвидсон решил, что он, вероятно, американец в первом поколении. "Когда вы помогаете уничтожать доказательства преступления, мы называем это сокрытием".
  
   "Какое преступление? Сэр, пожалуйста. Я не понимаю, о чем вы говорите ".
  
   Хотя Дэвидсон запомнил все детали, он перевернул несколько страниц в своем блокноте и изложил факты. "В пятницу, 9 июня, ранним утром желтое такси попало в аварию с наездом. Вскоре после этого такси было доставлено сюда для ремонта. Ты все исправил".
  
   "Мы ремонтируем много такси, которые попали в аварию. Это то, что мы делаем ". Молодой человек остановился и перевел для своего отца, который требовал, чтобы его ввели в курс дела.
  
   После краткого общения со своим отцом Джамал снова повернулся к Дэвидсону. "Мы не спрашиваем наших клиентов, как произошел их ущерб. Мы просто ремонтируем автомобили. Даже если клиент рассказал нам, как был нанесен ущерб, почему мы должны подозревать, что он поступил неправильно и предупредил полицию? "
  
   "Я не люблю, когда со мной шутят", - сказал Дэвидсон, игнорируя превосходную точку зрения молодого человека. "Мы обсудим это в суде. В то же время, вы будете закрыты ".
  
   Пожилой пакистанец что-то сказал своему сыну и указал в сторону офиса.
  
   Воан вернулся после сбора личной информации механика и встал рядом с Дэвидсоном.
  
   "Мы ведем очень хорошие записи", - заявил Джамал. "Мой отец не хочет никаких неприятностей. Если ты пойдешь со мной в офис, мы посмотрим, что мы можем сделать ".
  
   Старик склонил голову и жестом указал в сторону офиса, призывая полицейских следовать за его сыном.
  
   Офис напомнил Воану о многих, которые он видел во время пребывания в Ираке. В углу были молитвенные коврики, а стены были относительно без украшений, за исключением календаря пакистанской авиакомпании, который выглядел так, как будто он устарел на десять лет. Он посмотрел на окрашенные акустические потолочные плитки над тремя столами в комнате и подумал, что, должно быть, паршиво находиться здесь, когда идет дождь. На самом деле, наверное, было отстойно находиться здесь в любое время. Он мог только представить себе токсичную плесень, которая росла на потолке.
  
   Джамал просматривал картотеку, когда его отец вернулся с тремя кружками и маленьким блюдом со сладостями. Воану не нужно было заглядывать в чашки, чтобы понять, что подается - чай.
  
   Старик указал на потертый диван, перед которым стоял поцарапанный кофейный столик и два разномастных стула. Дэвидсон кивнул Воану, чтобы тот сел. Оба офицера знали, что в мусульманском мире ничего не делается без чая.
  
   Пока Джамал продолжал просматривать свои файлы, другие мужчины сидели и пили чай.
  
   Наконец, молодой человек сказал: "Я не могу его найти".
  
   "Не могу найти что?" - ответил Дэвидсон, тон его голоса указывал на то, что он не был счастлив.
  
   "Наш бортовой журнал. Мы сохраняем его со всеми деталями ремонта, который мы делаем. Я не могу его найти ".
  
   "Чушь собачья".
  
   "Я серьезно", - сказал Джамал, который затем сказал несколько слов своему отцу. Как только старик ответил, Джамал указал на один из столов и сказал: "Другой человек, который здесь работает. Он ведет бортовой журнал".
  
   "Как его зовут?"
  
   "Али Масуд".
  
   Дэвидсон записал это. "Где он сейчас?"
  
   Джамал пожал плечами.
  
   "У вас есть номер его телефона?"
  
   "Да".
  
   "Позвони ему".
  
   Молодой человек достал сотовый телефон и набрал номер. Через несколько мгновений он начал говорить. Он болтал меньше минуты, а затем повесил трубку.
  
   Дэвидсон посмотрел на него. "И что? У него есть бортовой журнал?"
  
   Джамал поднял ладони вверх и улыбнулся. Он покачал головой, как будто ему только что дали ответ на глубокую загадку. "Али Масуд прошлой ночью забрал журнал домой с собой".
  
   - И что?
  
   "И он придет на работу примерно через три часа и вернет книгу".
  
   Дэвидсон встал и сказал: "Тогда мы вернемся через два, и если этой книги здесь не будет, я не только закрою вас, я арестую вас и вашего отца за препятствование правосудию. Это понятно?"
  
   Джамал кивнул, когда Воан встал, и двое полицейских вышли из гаража.
  
   Выйдя на тротуар, Дэвидсон спросил: "Что вы думаете?"
  
   "Я думаю, он лжет".
  
   "Я тоже".
  
   "Так что же нам делать?"
  
   Дэвидсон выудил ключи из кармана, когда они подошли к Бронко. "Мы даем ему два часа, и если он нас обманет, мы переходим к плану Б."
  
   "Каков план Б?"
  
   "Я дам тебе знать, когда разберусь".
   ГЛАВА 17
  
  
   Aв назначенный час Воан и Дэвидсон вернулись в гараж и автомастерскую "Кресент", и их провели в офис. Джамал сидел за одним из столов, перед ним лежал красный блокнот на спирали. На диване сидели его отец и еще один пакистанец, которого они приняли за Али Масуда. Джамал так и не удосужился представить его.
  
   "И это все?" - спросил Дэвидсон, подходя к столу.
  
   "Как и было обещано".
  
   Дэвидсон открыл обложку на первой странице и заметил, что она влажная. "Что случилось?"
  
   "Али Масуд, к сожалению, пролил на него немного чая. Вы все равно можете прочитать всю информацию ".
  
   Детектор BS Дэвидсона быстро приближался к красной зоне. Он тихо переворачивал влажные страницы. Почерк был тщательным и указывал номер каждого такси, дату, выполненную работу и сумму в долларах. "Это твой почерк?" он спросил человека, сидящего рядом со стариком на диване.
  
   "Это его", - ответил Джамал.
  
   "Я с тобой разговариваю?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Нет".
  
   "Тогда помолчи".
  
   Дэвидсон снова задал вопрос.
  
   "Это твой почерк?"
  
   Человек на диване кивнул.
  
   Дэвидсон остановился, когда добрался до записей за 9 июля, дату наезда Элисон Тейлор и бегства. "Вы помните такси, приезжавшее сюда девятого июля или около того с повреждениями в результате наезда и бегства?"
  
   Мужчина покачал головой.
  
   "Как тебя зовут?"
  
   "Али Масуд".
  
   "Мистер Масуд, вы помните, кто-нибудь недавно говорил о ДТП с наездом и побегом?"
  
   "Нет, сэр", - ответил Масуд. "Я этого не делаю".
  
   Дэвидсон изучил все записи за 9 июля и записал номера такси, а затем делал то же самое в течение следующих семи дней. "Не могли бы вы сделать копию этого для меня?" он спросил Джамала.
  
   "Я был бы счастлив, сэр", - сказал Джамал, собирая книгу и подходя к маленькому ксероксу.
  
   Дэвидсон снова обратил свое внимание на Масуда. "Был ли у вас когда-нибудь клиент, которому требовался ремонт из-за наезда на пешехода?"
  
   Пакистанец пожал плечами. "Мне пришлось бы просмотреть файлы".
  
   "Я не могу ожидать, что вы помните что-то подобное", - сказал Дэвидсон.
  
   Али Масуд не ответил.
  
   Джамал вернулся с копиями и передал их Дэвидсону. "Мне жаль, что мы не могли быть более полезными".
  
   "Я тоже", - сказал Дэвидсон, снимая пару наручников.
  
   Хотя он был уверен, что все трое мужчин лгали, Воан не был свидетелем ничего, что могло бы послужить основанием для ареста. Последнее, чего он хотел, это быть втянутым в дело о ложном аресте с Дэвидсоном. Наклонившись, он тихо спросил: "Что ты делаешь?"
  
   "Время для плана Б", - ответил Дэвидсон, выходя из офиса и направляясь в гараж.
  
   Воан последовал за ним и как раз вовремя, чтобы увидеть, как он указывает на механика, которого видел раньше, и, держа наручники на боку, говорит: "Ты. Отложите свои инструменты и подойдите сюда. Вы арестованы".
  
   "Я?" - спросил механик.
  
   "Ты".
  
   Дэвидсон сделал всего два шага к нему, когда механик бросил свои инструменты и бросился к двери.
  
   Глядя на Воана, он закричал: "Хватайте его! Я возьму машину ".
  
   Вон выскочил за дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как механик поворачивает направо на углу. Преследование подозреваемых было одной из его наименее любимых частей работы, но он бросился за ним.
  
   Повернув направо на углу, он увидел, как механик переходит улицу и сворачивает в переулок. Если и было место, где ты не хотел за кем-то гоняться, так это в переулке. Проблема заключалась в том, что эти ребята редко бегали по открытым, усыпанным цветами лугам.
  
   Механик проскочил между двумя зданиями, вскочил на мусорный контейнер и перемахнул через сетчатый забор на пустырь. Воан был в пятидесяти ярдах позади него и приближался.
  
   На дальней стороне стоянки механик врезался в тротуар и повернул налево. Воан не преследовал много пакистанцев, но если это было то, чего он мог ожидать в следующий раз, он сделал мысленную заметку просто вынуть пистолет и застрелить парня.
  
   "Хватит убегать!" он закричал, но пакистанец не был заинтересован в выполнении приказов. Вместо этого он еще больше ускорил темп. Этот парень бежал так, как будто его жизнь была на кону.
  
   Вон был взбешен. Где, черт возьми, был Дэвидсон?
  
   Они подъехали к следующему перекрестку, и механик даже не притормозил. Он пробежал прямо через движение и чуть не попал под колеса. Клаксоны все еще ревели, когда Воан, который сокращал отрыв, помчался через улицу за ним.
  
   Впереди пакистанец начал снижать скорость. Какие бы резервы у него ни были, он, должно быть, их израсходовал.
  
   Дойдя до середины квартала, он остановился и рискнул оглянуться.
  
   "Правильно", - закричал Воан. "Ты, блядь, остановись прямо здесь".
  
   Механик, должно быть, оценил расстояние и решил, что у него осталось достаточно энергии, чтобы обогнать полицейского, потому что что-то мелькнуло на его лице очень быстро. Это было похоже на улыбку. Он не останавливался. Он просто переводил дыхание.
  
   Это сделало это. Теперь Вон действительно разозлился. Он не только собирался поймать этого подонка, он собирался избить его из вежливости либо путеводителем Эмили Пост, либо телефонным справочником Чикаго, в зависимости от того, что толще. Продолжайте. "Снова начинай бегать, придурок", - подумал он про себя.
  
   Это было почти так, как если бы пакистанец мог читать его мысли. Не сводя глаз с Воана, он набрал в грудь побольше воздуха и снова взлетел.
  
   Он сделал всего три шага, когда сошел с тротуара в том месте, где переулок переходил в улицу, и Пол Дэвидсон сбил его своим Бронко.
  
   Механик покатился по земле, как катающийся по земле человек, собирая на ходу осколки стекла и сыпучий гравий. Это была не самая страшная дорожная сыпь, от которой когда-либо страдал человек, но для парня, которого не сбросили с велосипеда или мотоцикла, это было довольно впечатляюще.
  
   К тому времени, когда Воан добрался до них, Дэвидсон уже выпрыгнул из своего грузовика и скрутил руки подозреваемого за спиной.
  
   "Тебя учат этому движению в общественном транспорте?" - спросил Воан, прислонившись к зданию в начале переулка и пытаясь отдышаться.
  
   "Мой врач говорит, что я не должен напрягаться", - ответил Дэвидсон, защелкивая наручники на механике и поднимая его на ноги.
  
   "Мне больно", - пожаловался пакистанец.
  
   "Вечеринка только начинается, мой друг", - сказал Дэвидсон, когда он привел его в переулок и прислонил к своему грузовику.
  
   Его дыхание постепенно приходило в норму, Воан вернулся и присоединился к ним.
  
   "Я же говорил тебе не убегать".
  
   "Прошу прощения, сэр", - ответил механик.
  
   "Немного поздновато для этого".
  
   "Пожалуйста, сэр, я не могу пойти в тюрьму".
  
   Дэвидсон рассмеялся. "О, да, ты можешь, мой друг. И это не самое счастливое место ".
  
   Пакистанец отвернулся от него и по какой-то причине, казалось, решил, что Воан был более рациональным и разумным из этой пары, и сосредоточился на нем. "Сэр, пожалуйста, никакой тюрьмы".
  
   "Тебе следовало подумать об этом до того, как ты начал убегать".
  
   "На самом деле, - вставил Дэвидсон, - вам следовало подумать об этом до того, как вы начали играть с медальонами такси, как с магнитами на холодильник".
  
   "Я могу вам заплатить", - сказал мужчина. "У меня есть деньги. Пожалуйста".
  
   "Не делай этого", - сказал Вон. "Подкуп полицейского - очень серьезное преступление, и у вас и так достаточно неприятностей. Как тебя зовут?"
  
   "Джавед Мирадж".
  
   Дэвидсон достал свой блокнот и записал имя мужчины.
  
   "Где ты живешь?"
  
   Мужчина ответил, и после еще нескольких вопросов о его прошлом Воан спросил: "Почему ты сбежал?"
  
   "Я же сказал вам, сэр, - сказал Мирадж, - я не хочу в тюрьму".
  
   "Я получил эту роль. Что я хочу знать, так это почему ты сбежал?"
  
   Механик несколько мгновений молчал, прежде чем ответить. "Если я попаду в тюрьму, меня отправят обратно в Пакистан".
  
   "Ты вне закона".
  
   Джавед Мирадж опустил голову и кивнул.
  
   Вон присвистнул. "Нехорошо, Джавед. Совсем не хорошо, мой друг ".
  
   "Если вы не сможете убедить судью, что вы из Мексики, вы определенно вылетите отсюда следующим самолетом. Ты умеешь говорить по-испански?"
  
   Мирадж посмотрел на Дэвидсона, а затем перевел полные слез глаза на Воана. "Пожалуйста, сэр. В моей деревне в Пакистане нет работы. Я посылаю деньги своей семье, чтобы они могли купить еду. Если ты отправишь меня домой, мы все умрем с голоду".
  
   "Но посмотри на это с другой стороны", - ответил Дэвидсон, обнимая его за плечи и направляя к пассажирской двери. "По крайней мере, вы все будете вместе".
  
   "Нет", - взмолился механик. "Пожалуйста, сэр, нет. Не отсылай меня обратно".
  
   "Мы ничего не можем сделать. Мы должны следовать закону. Кроме того, ты должен видеть, что ты сделал с капотом моего Бронко ".
  
   "Я могу починить ваш Бронко, сэр".
  
   "Подождите секунду", - сказал Вон, который разгадал план Дэвидсона "Б" в тот момент, когда тот вышел из офиса Crescent, размахивая парой наручников перед механиком. "Может быть, мы можем что-то сделать. Может быть, если мистер Мирадж сможет помочь нам, мы сможем помочь ему ".
  
   "Джавед не может нам помочь. Он возвращается в Пакистан ".
  
   Воан посмотрел на мужчину и пожал плечами. "Прости, Джавед".
  
   Мирадж опустил голову, когда Дэвидсон открыл пассажирскую дверь своего Бронко. Как только Дэвидсон собирался поместить его внутрь, он глубоко вздохнул и спросил: "Если я помогу тебе, ты поможешь мне?"
  
   Дэвидсон остановился и прислонил его к борту грузовика.
  
   "Это твое решение", - сказал Вон. "Вы либо помогаете нам, либо отправляетесь в тюрьму и отправляетесь обратно в Пакистан".
  
   Механик вздрогнул, и Воан увидел еще одну вспышку того, что он ранее принял за улыбку.
  
   "Мне нужно в туалет", - сказал мужчина. "У меня очень плохо с желудком. То, что ты преследуешь меня, только ухудшило ситуацию ".
  
   "Нет", - поправил Дэвидсон. "Ты, убегая от нас, сделал только хуже. А теперь, прошу прощения за каламбур, срать или слезать с горшка".
  
   Пакистанец был в замешательстве.
  
   "Он имеет в виду, дайте нам что-нибудь, что мы можем использовать, или вы отправитесь в тюрьму. Прямо сейчас".
  
   "Бортовой журнал, который они вам показали, фальшивый. Это не реально".
  
   "Откуда ты знаешь?"
  
   "Я слышал их", - ответил Джавед. "Они сказали Али Масуду написать новую книгу".
  
   Дэвидсон знал это. Они даже пролили на него чай, чтобы состарить его и скрыть тот факт, что он был совершенно новым. "Итак, мы были правы", - сказал он. "Такси из той ночи было там".
  
   "Да".
  
   "Кто работал над этим?" - спросил Воан.
  
   Джавед посмотрел на него. "Я сделал".
   ГЛАВА 18
  
  
   PРОВНОСТЬ
  
   FРАНС
  
   SСЕГОДНЯ
  
   Fв двадцати пяти километрах к востоку от границы падре Пейо заехал в крошечную французскую деревушку и припарковался за четырехлетним синим "Ситроеном". Он выбрал кружной путь через горы и спустился во Францию. Многое из того, по чему они проезжали, вообще вряд ли можно было назвать дорогами. На самом деле, Харват подозревал, что это, скорее всего, баскские маршруты контрабанды, но он не спрашивал. Ему было больше интересно слушать Пейо.
  
   Пока они ехали, священник рассказал о своем прошлом. Поначалу информация поступала медленно, но основывалась на этом. Харвату стало интересно, скольким людям священник когда-либо рассказывал свою историю. Он сомневался, что его коллеги-священники полностью поймут. Харват задавался вопросом, чувствовал ли Пейо себя с ним более комфортно из-за их схожего происхождения; что каким-то образом Харват был лучше подготовлен, чтобы понять это.
  
   Он начал с рассказа о своей семье. Они были басками, а его отец работал на правительство. Когда Пейо учился в первом классе средней школы, его семья переехала в Мадрид. Поскольку так много членов семьи были вовлечены в сепаратистское движение, они беспокоились о том, что он и его старший брат тоже будут связаны с ЭТА.
  
   Страх не был необоснованным. В течение года после окончания средней школы старший брат Пейо вернулся в страну Басков и присоединился. Три месяца спустя он был убит в перестрелке с полицией. Семья была опустошена.
  
   Пейо прошел обязательную военную службу и показал себя достаточно опытным в военной разведке. Он продлил свой тур, закончил колледж по ночам и выходным и в конце концов перевелся в испанскую разведывательную службу, где познакомился со своей женой.
  
   Они глубоко любили свою работу и друг друга. У них был план поработать еще пять лет в разведке, а затем перейти на что-то стабильное и менее опасное, чтобы они могли создать семью. Им оставалось шесть месяцев до достижения этой цели, когда холодным мартовским утром 2004 года жена Пейо, Алисия, села в пригородный поезд в час пик до Мадрида.
  
   В 7:38 утра, когда поезд отходил от станции, сработало самодельное взрывное устройство, заложенное мусульманскими террористами, в результате чего она погибла на месте.
  
   Это было 11 сентября в Испании, и Испания была в шоке. Пейо был вне себя от горя. Как оперативник разведки, специализирующийся на мусульманском экстремизме, он чувствовал, что не только подвел свою страну, но и каким-то образом должен был предотвратить нападение. Потому что он этого не сделал, он убил Алисию.
  
   Ничто из того, что происходило в его голове, не могло быть дальше от истины, но Пейо впал в очень опасное психическое и эмоциональное состояние.
  
   Он пришел на работу на следующий же день, требуя, чтобы его допустили к расследованию. Его начальство справедливо отказало ему в просьбе и отправило его домой, отправив в отпуск. Друзья с работы по очереди оставались с ним в течение следующих двух дней, пока на третий день он не исчез. Его коллеги предполагали, что он отправился в страну Басков, чтобы сбежать от Мадрида и места убийства своей жены. Они понятия не имели, насколько они ошибались.
  
   В течение следующих тридцати шести часов Пейо выследил и жестоко допросил нескольких мусульманских экстремистов, серьезно затруднив испанское расследование. Независимо от того, какое направление выбрали власти, Пейо, как какое-то всезнающее божество, уже был там.
  
   Он захватил двух членов террористической ячейки и пытал их в течение трех дней, прежде чем казнить. Сняв все деньги со своего банковского счета, он уехал из Мадрида на остров Кабрера, где спился почти до смерти и подсел на героин. Когда у него закончились деньги, он попытался покончить с собой.
  
   Его нашел священник на крошечном острове и помог воскреснуть из мертвых. Когда Пейо пришло время решать, возвращаться или нет в Мадрид и собирать кусочки своей прошлой жизни вместе, он почувствовал, что у Бога есть другой план для него.
  
   Сейчас, когда Харват сидел в ожидании Доминика Фурнье, последнее заявление Пейо заставило его пожалеть, что священник не оставил свое прошлое при себе. По словам Пейо, он больше всего сожалел не о жестоких допросах, пытках или казнях захваченных им террористов. За эти действия он покаялся, искупил вину и в конечном итоге должен был ответить перед Богом. Больше всего он сожалел о том, что у них с женой не было детей. Если бы у них были дети, хотя бы один, те дни и месяцы после смерти Алисии были бы другими.
  
   Харват сомневался в этом. Любой настоящий мужчина, особенно с таким прошлым, как у Пейо, попытался бы выследить убийц своей жены. Это был шестимесячный запой, героиновая зависимость и попытка самоубийства, которые вызывали беспокойство. Возможно, ребенок помешал бы Пейо так глубоко погрузиться в отчаяние, но, возможно, нет. Никто не мог сказать наверняка. Насколько он знал, схемы Пейо были подключены не совсем правильно. То, как его прошлая жизнь все еще, казалось, притягивала его, заставляло его серьезно сомневаться в том, сможет ли или останется ли этот человек священником.
  
   Что беспокоило Харвата, так это то, что у него не было детей. Он не возражал против того, чтобы Пейо разряжал его. Это была долгая поездка, и, возможно, он действительно увидел в Харвате что-то такое, что заставило его почувствовать, что он может довериться ему. Но его самым большим сожалением, даже после того, как Бог якобы призвал его к жизни в церкви, было то, что у него никогда не было детей, по-настоящему привязанных к Харвату. Если этот человек, священник, не мог смириться с этим, как он сможет? Между преданностью Пейо церкви и его преданностью Трейси были параллели, которые он не хотел даже начинать исследовать. Ему нужно было обдумать несколько очень серьезных вещей, но пока им придется подождать. Доминик Фурнье была почти в его власти.
  
   Николас был прав насчет ее мер безопасности. Они действительно были лучше, чем большинство, но они не были идеальными. С ограниченной пропускной способностью, его спутниковым телефоном и небольшим банковским переводом с одного из его многочисленных банковских счетов найти ахиллесову пяту Фурнье оказалось нетрудно. За свою жизнь эта женщина нажила немало врагов.
  
   Террасные холмы рядом с поместьем Фурнье были окружены каменными стенами и засажены виноградными лозами и оливковыми деревьями. Поля за окном были волнистым морем лаванды. Это было определенно одно из самых живописных мест, где Харват когда-либо устраивал засаду.
  
   Убедившись, что Фурнье вышел из дома, он вернулся к "Ситроену", бросил бинокль в рюкзак, открыл капот и стал ждать. Пятнадцать минут спустя она и ее телохранитель пробежали по дороге.
  
   Прислонившись к передней части автомобиля, он изобразил свою самую очаровательную улыбку.
  
   Фурнье была потрясающей женщиной. Ей было под сорок, ростом почти шесть футов, и она была моделью для печати и подиума, пока бизнес не закончил ее жевать и не выплюнул. У нее были длинные рыжие волосы, собранные сзади в хвост, и зеленые глаза, а на ее чрезвычайно спортивном теле не было ни грамма жира, что Харват имел более чем достаточный обзор, поскольку она была одета в один из самых скудных спортивных костюмов, которые он когда-либо видел.
  
   Ее телохранитель выглядел твердым, как гвоздь. Он был примерно того же возраста, но был на два дюйма ниже. Он носил поясную сумку, в которой, как предположил Харват, он носил свое оружие. Он был аккуратным и интеллигентным. Этот парень был не просто наемным мускулом. Он был опытным и профессиональным. Харват заметил, как изменилось его поведение, как только заметил его. Он напрягся и дал своему подопечному тонкий сигнал отступить.
  
   Когда они подошли ближе, Харват выпрямился и помахал рукой. Телохранитель был на несколько футов впереди Фурнье и осторожно приблизился.
  
   Помимо ежедневной пробежки по одной и той же дороге в сопровождении всего одного телохранителя, у Доминик Фурнье было еще одно слабое место - ее тщеславие. "Если так выглядит помощь на дороге во Франции, мне придется чаще выходить из строя".
  
   Хотя Харват очень хорошо говорил по-французски, он хотел как можно быстрее успокоить пару. Он решил, что лучший способ - сыграть роль американского туриста. Он не был готов к тому, что произошло дальше.
  
   "Что не так с вашей машиной?" - спросил телохранитель на безупречном английском. Его акцент звучал так, как будто он приехал откуда-то из Балтимора.
  
   "Вы американец?" - спросил Харват, и его улыбка стала еще шире.
  
   "Да", - ответил телохранитель, который продолжал оставаться профессионалом. "Что не так с твоей машиной?"
  
   "Я не знаю. Я думаю, что Citroën по-французски означает " кусок дерьма ".
  
   Телохранитель выдавил улыбку. "Когда мы доберемся до телефона, мы вызовем для вас эвакуатор".
  
   "Почему бы тебе не посмотреть, можешь ли ты ему помочь, Ричард", - сказала Фурнье, подходя и представившись. "Меня зовут Доминик".
  
   "Бонжур, Доминик", - сказал Харват. "Меня зовут Расс".
  
   "Приятно познакомиться, Расс. Вы здесь на лето или просто проездом?"
  
   У нее был невероятно сексуальный акцент, и Харват мог бы стоять там весь день и слушать, как она говорит. "Вообще-то, я здесь на лето".
  
   "Неужели? Как мило. Ты привел свою жену или, может быть, свою девушку?"
  
   "Нет. Только я".
  
   "Это еще приятнее". Сексуальная привлекательность просто сочилась от этой женщины. Было очевидно, что она интересовалась Харватом.
  
   Он обратил свое внимание на телохранителя. "Я ценю вашу помощь. На самом деле я не любитель автомобилей ".
  
   "Ричард очень хорош во всем механическом", - сказал Фурнье.
  
   "Я посмотрю, что я могу сделать. Почему бы тебе не вмешаться и не попробовать начать это? "
  
   Хотя мужчина был вежлив, Харват видел, что он ни на йоту не ослабил бдительности. Он действительно был профессионалом. Единственная причина, по которой он помогал застрявшему автомобилисту, заключалась в том, что его попросил об этом его работодатель. Он лучше многих знал, как часто подобные уловки использовались для облегчения нападения.
  
   "Хорошо", - сказал Харват, открывая дверь и садясь на водительское сиденье. "Поехали".
  
   Он повернул ключ. "Что-нибудь?"
  
   Телохранитель заглянул под капюшон и рассмеялся. "Выключи это на секунду и попробуй еще раз".
  
   Харват сделал, и двигатель с ревом ожил. "Это фантастика. Спасибо. Что ты сделал?"
  
   "Модуль управления зажиганием был ослаблен. Я ужесточил его, но вы должны это проверить ".
  
   "Я буду. Спасибо ", - сказал Харват, который затем посмотрел на Фурнье и добавил: "И вам спасибо".
  
   "У тебя есть ручка?" она спросила.
  
   Харват порылся в бардачке, пока не нашел один, а затем передал его ей.
  
   "Дай мне свою руку", - сказала она.
  
   Он повиновался, высунув левую руку из окна ладонью вверх. Фурнье наклонилась к нему и позволила ему на мгновение потереться о ее верхнюю часть бедра. Харват почувствовал, как его пронзил электрический разряд.
  
   Затем она взяла его за руку и написала на его ладони номер своего мобильного телефона. "Я предлагаю вам позвонить мне, прежде чем это пройдет".
  
   Прежде чем Харват успел ответить, Фурнье наклонила голову, и они с телохранителем снова побежали трусцой.
  
   Харват перевел дыхание и отметил, что его сердце на самом деле бьется быстрее. Фурнье добрался до него.
  
   Бросив ручку на пол, он стряхнул ее и завел машину.
  
   Он ехал медленно, позволяя им немного вырваться вперед. Это было тактическое решение, призванное обезоружить телохранителя. Тем не менее, это также предоставило прекрасную возможность посмотреть на Доминика Фурнье со спины. Она была великолепна.
  
   Мало того, она была очень очаровательна. Он не мог сказать, почему Николас считал ее такой сукой.
  
   Харват начал увеличивать скорость, пока не поравнялся с бегунами. "Еще раз спасибо за помощь", - сказал он.
  
   Телохранитель улыбнулся в ответ. "В любое время", - ответил он.
  
   Это было, когда Харват поднял электрошокер и выстрелил.
   ГЛАВА 19
  
  
   Hарват ударил по тормозам, когда мышцы телохранителя напряглись, и он упал на дорогу. Он должен был действовать быстро.
  
   Он бросил электрошокер на приборную панель, его длинные провода тянулись через окно к двум зазубренным зондам, воткнутым в грудь телохранителя.
  
   Он полагал, что Доминик Фурнье взлетит на своих длинных ногах, как газель, но он ошибся. Он даже наполовину не вышел из машины, когда она оказалась на нем. Сразу же его первоначальное мнение о ней изменилось, когда она ударила его в пах сильнее, чем он когда-либо мог вспомнить, когда его пинали.
  
   Его зрение затуманилось, ветер со свистом вырвался из легких, а колени подогнулись. Он упал на землю и понял, как сильно он недооценил эту женщину.
  
   Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее кулак значительных размеров пролетает в воздухе над его головой. Он стоял на коленях между машиной и ее открытой дверью, бессильный что-либо сделать, чтобы остановить ее. У него не было выбора, кроме как принять удар.
  
   Проблема заключалась в том, что это был не просто один удар; их было несколько, комбинация. Последовали два удара, и в ухе Харвата зазвенело, а из носа потекла струйка крови. Неважно, занималась ли эта женщина боевыми искусствами или просто посещала слишком много занятий по тай Бо. Ему надрали задницу, и если она продолжит в том же духе, он потеряет сознание.
  
   И что еще хуже, это был всего лишь вопрос нескольких секунд, прежде чем телохранитель встанет и будет рядом. Как только это произойдет, игра будет закончена.
  
   Несмотря на то, что женщина закинула его яйца так далеко в курятник, что он подумал, что его клюв вот-вот отломится, ему нужно было что-то сделать. Ему нужно было отодвинуть в сторону боль и взять ситуацию под контроль, сейчас.
  
   Однако, прежде чем он успел что-либо предпринять, Фурнье схватил открытую дверцу машины и ударил ее в бок. У Харвата было правило о том, чтобы бросаться в глаза женщинам, но он был готов вырвать эту страницу из своей книги.
  
   Вся правая сторона его тела была в огне, а в пяти футах от него телохранитель пытался встать.
  
   Поставив левую ногу, Харват врезался в дверь плечом и отбросил Фурнье назад. Она потеряла равновесие, споткнувшись о телохранителя, и упала на него.
  
   Харват бросился к тазеру на приборной панели и нажал на курок. Поскольку кожа Фурнье находилась в физическом контакте с кожей ее телохранителя, электричество передалось им обоим, и они смогли "оседлать быка", как это было известно, вместе.
  
   В ту минуту, когда Фурнье была выведена из строя, Харват достал из кармана горсть туфовых галстуков и крепко связал ее. Он сделал то же самое с телохранителем. Сняв с мужчины поясную сумку, он заклеил каждому из них рты кусочками клейкой ленты и надел на головы капюшоны. Затем ему пришлось затащить их в машину.
  
   Фурнье проделал с ним настоящий номер, и сдвинуть их двоих было намного сложнее, чем обычно. Телохранитель была довольно крепким парнем, и хотя на ней не было ни грамма жира, шесть футов женщины были чертовски сладкими и острыми, чтобы двигаться сразу после избиения, которое он получил.
  
   Телохранителя бросили в багажник, и он уложил Фурнье на заднее сиденье и накрыл ее одеялом. Ему не пришлось далеко идти, но даже здесь, в сельской местности, всегда была вероятность, что кто-нибудь их увидит. Меньше всего ему хотелось проезжать мимо какой-нибудь велосипедной экскурсии по Провансу с рыжеволосой королевой амазонок на виду, связанной и с кляпом во рту поперек заднего сиденья.
  
   Для их назначения он искал что-то близкое, что позволило бы ему работать без помех. После вчерашней поездки он нашел это. Заброшенный сарай находился всего в нескольких километрах от места засады. Хотя часть крыши отсутствовала, все стороны остались нетронутыми. Это было далеко от дороги, и к нему не прикасались десятилетиями. Это было прекрасно.
  
   Он загнал Citroën прямо в сарай, выключил зажигание, а затем вышел и закрыл двери сарая.
  
   Оставив ее в капюшоне, он стащил Фурнье с заднего сиденья, а затем усадил ее на табурет посреди сарая. Он усадил ее и осторожно провел лезвием ножа по ее животу, прежде чем приставить его к ее горлу и сказать ей не двигаться.
  
   С этими словами он вернулся к машине, выудил из аптечки немного марли и засунул себе в нос, чтобы остановить кровотечение.
  
   После того, как у него было достаточно времени, чтобы оценить остальные свои травмы, он настроил радио Citroën и увеличил громкость. Телохранителю не нужно было слышать, о чем они с Фурнье собирались поговорить.
  
   Рядом с табуретом, на котором она сидела, стоял старый шаткий стол. Харват собрал несколько фотографий, которые Николас отправил ему по электронной почте. Он надеялся, что они будут всем, что необходимо для обеспечения сотрудничества Фурнье.
  
   Сняв марлю с носа, Харват подошел к женщине сзади и сорвал с нее капюшон.
  
   Она была напугана, и ее глаза заметались по сараю, когда она пыталась понять, где она и что происходит. Харват вошел в ее поле зрения, чтобы она могла его видеть. Когда она это сделала, страх в ее глазах превратился в чистую ненависть. Она попыталась что-то сказать, но клейкая лента сделала это невозможным. Что бы это ни было, она была очень воодушевлена этим, и Харват мог представить, что она говорила.
  
   "Заткнись", - ответил он.
  
   Фурнье проигнорировал его.
  
   Харват вернулся к ней, схватил ее за конский хвост и дернул ее голову назад, когда он провел кончиком ножа по ее щеке прямо под глазом. "Не говори больше ни слова", - предупредил он. "Смотри".
  
   Все еще держа ее за волосы, он обратил ее внимание на фотографии, разложенные на столе. Они были частично освещены лучом солнечного света, проникающим с поврежденной крыши наверху.
  
   Самому Харвату было трудно смотреть на фотографии. Они были выбраны из-за тщеславия Фурнье. У него не было желания причинять ей физический вред. Тем не менее, у него не было никаких сомнений в том, что он угрожал причинить ей вред и давил на нее так сильно, как только мог психологически. Он также знал, что, если дойдет до этого, и у него не останется другого выбора, он применит к ней насилие, если это позволит предотвратить гибель большего числа американцев. Но человеком, который решит, что в конечном итоге произойдет, была сама Фурнье.
  
   "Мисс Фурнье, вы сейчас находитесь в таком положении, потому что пытались убить не того человека", - сказал он.
  
   Мгновенно Фурнье запротестовала сквозь клейкую ленту и начала качать головой.
  
   "Нет смысла это отрицать. Человек, которого вы пытались убить, послал меня отомстить. Теперь перед вами фотографии пяти женщин. Человек, который послал меня, получил серьезную травму лица из-за вашей неудачной атаки.
  
   "Он не безрассуден, и хотя я предложил ему убить тебя и покончить с этим, он решил сохранить справедливость. Каждая из женщин, которых вы видите на столе перед вами, была изуродована очень специфическим образом. Каждая атака была болезненной и вызывала гротескное обезображивание.
  
   "Мой работодатель готов позволить вам выбрать средства, с помощью которых вы будете обезображены".
  
   Фурнье начала кричать за клейкой лентой и дико трясти головой. Слезы текли по ее лицу, когда она смотрела на фотографии, изображающие результаты пыток кислотой, ножами, молотками и другими ужасающими инструментами.
  
   "Вам нужно смириться с этим, мисс Фурнье. Несомненно, ваша внешность сослужила вам хорошую службу в жизни. Вскоре вы станете монстром, и у вас не будет другого выбора, кроме как скрывать свое лицо от мира. Я собираюсь снять скотч с твоего рта. Пожалуйста, выберите свой метод ".
  
   В тот момент, когда Харват снял пленку, Фурнье начал с ним переговоры. "Пожалуйста", - умоляла она. "Не делай этого. У меня есть деньги. Я заплачу тебе. У меня тоже есть девушки; много красивых девушек. Они все могут быть твоими ".
  
   Харват больше не находил ее привлекательной.
  
   "Я мог бы сказать, что я нравился тебе еще на гастролях. Ты мне тоже нравишься. Я могу быть твоей, если ты хочешь меня ".
  
   "Я не хочу тебя", - сказал он. "Я хочу отомстить за человека, которого ты пытался убить".
  
   "Но я не пытался никого убивать!"
  
   Он улыбнулся. "Да, ты это сделал. Может быть, не напрямую, но вы использовали его доверие к вам, его преданность, чтобы подложить убийцу в его постель ".
  
   Вспышка узнавания промелькнула на лице Фурнье. Это длилось всего долю секунды, прежде чем все исчезло. Харват видел это. Это называлось микровыражением, и Секретная служба научила его распознавать их много лет назад.
  
   "Ты знаешь, о ком я говорю, не так ли?"
  
   "Нет", - ответила она, и сообщение снова стало видимым.
  
   "Мисс Фурнье, у меня обед в Ницце и перелет обратно в Париж. Выбирай, или я выберу за тебя", - сказал он, постукивая по столу кончиком ножа.
  
   "Тебе не нужны деньги. Ты не хочешь секса", - рыдала она. "Чего ты хочешь?"
  
   Харват посмотрел на нее. "Я же сказал тебе, я хочу отомстить. Месть за человека, которого ты изуродовал".
  
   "У меня не было выбора!" - заявила она. "Кроме того, откуда мне было знать, что она попытается его убить?"
  
   "Мисс Фурнье, я даю вам тридцать секунд на выбор".
  
   "Я был вынужден взять ее. Мне сказали не помещать ее в общий каталог; только тот, который был предоставлен ему ".
  
   Харват отошел на несколько футов и, повернувшись к ней спиной, спросил: "О ком мы говорим?"
  
   "Карлик, конечно. Это тот маленький человек, который послал тебя, не так ли?"
  
   Харват не ответил. " Кто тебя заставил? " требовательно спросил он, поворачиваясь к ней лицом.
  
   "Я не могу тебе сказать".
  
   "Прекрасно. Сначала мы используем кислоту, а потом я поработаю над тобой ножом ".
  
   "Нет!" Фурнье закричал. "Нет!"
  
   "Тогда скажи мне", - крикнул он. "Скажи мне прямо сейчас, кто тебя заставил. Я не буду спрашивать тебя снова ".
  
   Фурнье молчал, а Харват достал из кармана бутылку и начал откручивать крышку.
  
   "Левек! Гастон Левек! " воскликнула она.
  
   "Как он заставил тебя?"
  
   "Одна из моих девушек была вовлечена в контрабанду значительного количества наркотиков во Францию. Он собирался обвинить меня. Я бы потерял все ".
  
   Она лгала. Харват мог видеть это по ее лицу. "Ты не говоришь мне правду", - сказал он.
  
   Фурнье опустила голову и снова замолчала. Наконец, она сказала: "У меня есть ребенок, маленький мальчик. Его зовут Дэвид. Ему восемь лет. Он учился в частной школе-интернате под Парижем."
  
   "Было?"
  
   "Левек нашел его и похитил. Он сказал мне, что я никогда больше не увижу своего мальчика, если не сделаю то, о чем он просил. Он сказал, что если я кому-нибудь расскажу, он убьет и меня, и Дэвида ".
  
   Затем Фурнье разрыдался.
  
   "Где сейчас ваш сын?"
  
   "Снова с моей матерью в Тулузе".
  
   "А этот Левек?"
  
   Фурнье пытался перестать плакать. "Антибы".
   ГЛАВА 20
  
  
   HOTEL DU CАП-EDEN-ROC
  
   ANTIBES
  
   Tединственное, что Харвату не нравилось больше, чем русские коммунисты, - это русская мафия, а Лазурный берег кишел ими. То, что когда-то было со вкусом обставленной европейской летней площадкой, теперь было забито пуленепробиваемыми хаммерами, женщинами, чрезмерно накачанными силиконом, и мужчинами, носящими столько золотых украшений, что независимо от того, в какую сторону они смотрели, сидя в кафе, они всегда указывали на магнитный север.
  
   Они были такими же безвкусными, как саудовцы, и скупили большую часть этого участка французского побережья. Ходили слухи, что даже у российского президента здесь есть вилла. Они делали то, что им нравилось, и даже справлялись с преступностью по-своему. А именно, когда был ограблен дом богатого русского гангстера, он послал своих собственных ломщиков ног во все стороны, чтобы разбивать головы, пока они не найдут преступников.
  
   Как только товары мафиози были возвращены, он погрузил двух воров в свой вертолет, пролетел над Средиземным морем и вытолкнул их. Французская полиция и пальцем не пошевелила.
  
   В течение многих лет центром притяжения России был эксклюзивный отель du Cap-Eden-Roc. Его владельцы были более чем счастливы поглотить нечестно нажитые доходы россиян, и как только они оказались отелем выбора, они начали повышать цены. Мало того, что это была лицензия на печатание денег, они обнаружили, что чем дороже они были, тем популярнее они становились. Поскольку их клиенты редко пользовались кредитными картами, они полностью отменили их использование в отеле. Вместо этого три раза в день приезжали бронированные машины, чтобы увезти деньги в банк.
  
   Наконец, крупный российский миллиардер, имеющий множество печально известных связей с русской мафией, сделал владельцам предложение, от которого они не смогли отказаться, и отель был продан. Едва уловимый признак того, что экономика догоняет даже русских, появился, когда отель незаметно восстановил кредитные карты.
  
   Несмотря на глобальные экономические трудности, влияющие на клиентуру отеля, он по-прежнему был забронирован с комфортом в течение летних месяцев. Харват был менее чем в десяти минутах езды, когда Николас позвонил ему, чтобы сообщить, что ему наконец удалось забронировать столик.
  
   Когда он подъехал на черном Porsche Panamera Turbo, который он арендовал в Каннах, к парадным дверям отеля, его спортивный автомобиль стоимостью 135 000 долларов был самым дешевым автомобилем на сегодняшний день. Он насчитал три Maybach Landaulet, два Bugatti Veyron, SSC Ultimate Aero, Leblanc Mirabeau, родстер Pagani Zonda Cinque, Lamborghini Reventon и Koenigsegg CCXR. Это было легко двадцать миллионов долларов экзотических автомобилей прямо там. Зная русских, все они, вероятно, принадлежали одному человеку.
  
   Харват дал чаевые камердинеру и последовал за коридорным внутрь. Вестибюль был полон свежесрезанных цветов и пальм в горшках. Он был светлым и элегантно обставленным. Его высокие потолки и высокие белые колонны отражали солнечный свет, который струился через портики и открытые французские двери. Это было совсем не кричаще, и Харват поставил галочку в колонке владельца миллиардера за то, что у него хватило здравого смысла не связываться с хорошей вещью.
  
   После того, как портье зарегистрировал его, Харват отправил коридорного в свой номер с его сумкой. Ему нужно было сделать остановку, прежде чем подняться наверх.
  
   За стойкой консьержа сидел среднего вида мужчина среднего роста и худощавого телосложения лет пятидесяти с небольшим. У него был длинный гэльский нос, на котором сидела пара модных дизайнерских очков. К его идеально отутюженной униформе был прикреплен престижный значок clefs d'or, или скрещенные золотые ключи, обозначающий его как члена высшего общества консьержей в мире. Под золотыми ключами была табличка с именем, на которой было написано "Левек".
  
   "Могу я вам помочь, сэр?" - спросил консьерж, увидев приближающегося Харвата.
  
   Харват улыбнулся. "Я надеюсь на это", - сказал он, вынимая пачку банкнот, отсчитывая тысячу долларов и протягивая ее через прилавок мужчине. "Мне нужно заказать столик на ужин, пока я здесь, и я также хотел бы арендовать яхту".
  
   "Совершенно верно, сэр. Где бы вы хотели поесть?"
  
   Это было все, что Харват мог сделать, чтобы не протянуть руку и не задушить человека прямо там. Если бы только половина того, что Доминик Фурнье рассказала ему о Левеке, была правдой, это было бы слишком. Он был посредником для русских. Все, что они хотели, он получил для них: наркотики, несовершеннолетних детей для секса, вы называете это. Фурнье раньше устраивал связи для богатых постояльцев отеля "Дю Кап", но прекратил. Она утверждала, что русские слишком много пили, и когда они это делали, они безжалостно избивали ее девочек. Добавьте к этому тот факт, что Левек торговал детьми для проституции, а Фурнье разорвала с ним все связи - по крайней мере, до тех пор, пока он не организовал похищение ее сына.
  
   Харват вернулся мыслями к текущему делу и ответил на вопрос мужчины. "Мой коллега должен прислать мне по электронной почте несколько предложений. Могу я вернуться к вам по этому поводу? "
  
   "Конечно", - сказал Левек. "Как насчет вашего чартера яхт? Если вы можете сказать мне, в какой день вы хотели бы выйти, сколько людей, как долго вы хотели бы пойти, и какое судно вас интересует, я могу приступить к этому прямо сейчас ".
  
   "Я бы хотел поехать завтра на полдня. Нас будет только четверо, и я бы хотел, чтобы нам подали обед. Что касается судна, я бы хотел моторную яхту длиной не менее семидесяти метров. О, и мы хотели бы поплавать ".
  
   "Конечно. Завтра должен быть прекрасный день для плавания. Я сразу же начну это для вас ".
  
   Харват дал Левеку номер своей комнаты и направился наверх. Дав на чай коридорному, он опустил пробку в ванну, открыл кран и позвонил в обслуживание номеров.
  
   Пятнадцать минут спустя в дверь постучал официант, и его впустили. Харват дал ему чаевые и сказал, что он может оставить стол на колесиках посреди комнаты.
  
   Затем он позвонил парковщику и попросил подать его машину. Затем он начал до конца наполнять ванну льдом, который принес официант.
  
   Он бросил ведра в шкаф, отодвинул стол в сторону и, когда все остальное было готово, позвонил Левеку. Консьерж был только рад лично принести Харвату кабель Ethernet для его ноутбука и помочь ему получить электронное письмо, которое его коллега отправил с предложениями ресторанов в Антибе.
  
   Когда в дверь Левека постучали, Харват был готов. Он с улыбкой открыл дверь и впустил консьержа. Как только дверь за ним закрылась, Харват прыгнул.
  
   Удар застал француза врасплох, и он отшатнулся назад, опрокинув лампу и ударившись головой о кофейный столик, когда упал на пол.
  
   Схватив его сзади за воротник, Харват затащил его в ванную и бросил рядом с ванной. Одной рукой он схватил консьержа за горло, а другой вытащил у него из-под рубашки "Глок".
  
   "Издай хоть один звук, и я убью тебя. Ты меня понимаешь?" спросил он, приставив дуло оружия к голове Левека.
  
   Мужчина медленно кивнул, в его глазах читался ужас.
  
   "Хорошо", - ответил Харват. Он вытащил пистолет, а затем ударил его в лицо, сломав мужчине челюсть. "Это было для сына Доминика Фурнье".
  
   Левек хотел закричать от боли, но Харват так сильно сжал его горло, что не смог вырваться ни звука. "Теперь мы собираемся отправиться на подледную рыбалку. Дай мне знать, если что-нибудь увидишь".
  
   С этими словами Харват поднял консьержа вверх и перекинул его через край ванны назад, так что его голова погрузилась в воду вверх ногами.
  
   Наполнение ванны льдом и погружение жертвы в воду таким образом усилили психологическую травму. Побочный эффект пытки водой, он был известен в просторечии как катание на ледяной доске и был основан на концепции под названием "холодные калории", которые могли манипулировать и раздражать рефлексы ствола мозга.
  
   Ощущение утопления было достаточно неприятным, но слой льда и сильный холод воды усугубляли впечатление. Также удалось лучше заглушить любые крики, которые может издавать жертва. Единственным недостатком было то, что если вы были без перчаток, чего не было у Харвата, ваши руки очень быстро остывали.
  
   Ноги Левека дико дергались, и Харват сильно ударил прикладом пистолета в промежность мужчины, прежде чем вытащить его туловище обратно.
  
   Консьержа вырвало изо рта и носа, и Харват толкнул его обратно через бортик ванны и снова под воду.
  
   Избиение началось снова, и Харват держал его в течение того, что, должно быть, показалось Левеку вечностью.
  
   Наконец, он снова вытащил его из воды и задал один вопрос. "Кто нанял вас похитить сына Доминика Фурнье?"
  
   "Я не понимаю, о чем вы говорите".
  
   "Неправильный ответ", - сказал Харват, погружая мужчину обратно в воду. На этот раз он позволил Левеку долго лежать.
  
   Француз дико размахивал руками, пока Харват не поднял его обратно. Когда он вышел, его снова вырвало, и его тело вздымалось, чтобы глотнуть воздуха.
  
   "Послушай меня, Левек", - сказал Харват. "Отморозки, которые нападают на детей, не заслуживают жизни. Я так сильно хочу убить тебя, что чувствую это на вкус. Единственный способ для тебя выйти из этой ванной живым - это если ты прямо сейчас скажешь мне, кто нанял тебя похитить сына Доминика Фурнье.
  
   "На самом деле, к черту это", - добавил он, снова опрокидывая мужчину назад. "Я собираюсь дать вам еще немного времени под водой, чтобы подумать об этом".
  
   "Нет", - прохрипел консьерж. "Пожалуйста. Его зовут Тони Цуй".
  
   "Я никогда о нем не слышал. Кто была та девушка, которую вы заставили Фурнье принять участие в ее операции? "
  
   "Тони все это подстроил. Я был всего лишь посредником ".
  
   Харват так и предполагал. "Как ее звали?"
  
   "Я не знаю. Я был просто посредником. Тони справился со всем. Я только что передал информацию Доминик ".
  
   Харват собирался задать еще один вопрос, когда почувствовал, что мобильный телефон, который он носил, завибрировал. Это был один из чистых телефонов с SIM-картой из конспиративной квартиры в Мадриде, тот, который он использовал для связи с Николасом.
  
   "У меня есть имя", - сказал он, соединяя вызов и поднося телефон к уху.
  
   "Ты должен выбраться оттуда", - сказал Тролль. "Я только что узнал, что весь отель прослушивается. Новый владелец - шантажист. У него микрофоны и камеры в каждой комнате ".
  
   "Но я подмел комнату, когда вошел", - сказал Харват.
  
   "Как и каждый гость, который хоть немного разбирается в безопасности. Это все новое оборудование, которое они используют. Тебя надули. Команда охраны собирается вышибить вашу дверь. Убирайся оттуда сейчас же!"
   ГЛАВА 21
  
  
   Hарват услышал тихий щелчок открываемой двери и крепче сжал горло Левека. Он тихонько поднял консьержа на ноги. Затем он встал у него за спиной и, приставив пистолет к пояснице мужчины, зажал левой рукой рот Левека.
  
   Если роскошный вестибюль был показателем подхода миллиардера-владельца отеля "деньги не имеют значения", Харват должен был предположить, что его служба безопасности тоже будет первоклассной. Любая надежда на то, что они могут быть не более чем говяжьими боками в темных костюмах, рухнула, когда они решили тихо войти в его комнату вместо того, чтобы ломать дверь.
  
   Харват предположил, что люди, которые сейчас входят в его комнату, были очень хорошо обучены, либо бывшими оперативниками ФСБ, либо спецназовцами -российскими спецназовцами.
  
   Он получил ответ в ту же минуту, как они вошли в его комнату. Их оружие было обнажено, но они не были в каком-либо тактическом построении. В худшем случае, это были сотрудники ФСБ. В лучшем случае, они на самом деле были кусками говядины в темных костюмах. В конце концов, это не имело значения. Харват был единственным человеком с прикрытием. Соглашался он или нет, консьерж зарабатывал свои чаевые в размере 1000 долларов.
  
   Единственным оружием, которое было у Харвата, был его Глок. У всех трех оперативников службы безопасности, стоящих перед ним, были наушники, и он предположил, что они прослушивают игру за игрой от кого-то где-то в отеле, который наблюдал через их скрытую камеру.
  
   "Опустите оружие", - сказал ведущий агент службы безопасности на английском с сильным акцентом. "Сейчас".
  
   Харват все время держал Левека между собой и тремя русскими, пока шаркал к своему рюкзаку. Если бы он мог добраться до этого, у него мог бы быть шанс выбраться из этого.
  
   "Прекрати двигаться и опусти оружие!" - закричал тот же человек.
  
   Харват говорил на ходу, стараясь оставаться скрытым за Левеком. Он сомневался, что какая-нибудь из этих обезьян сможет достать его выстрелом в голову, но он не хотел, чтобы сегодня одному из них повезло. "Послушай, я не хочу никаких неприятностей".
  
   "Остановись и опусти оружие сейчас же, или мы стреляем".
  
   Это сделало три предупреждения. Харват сомневался, что будет четвертый. Засунув свой "Глок" за пояс Левека, он достал сотовый телефон, открыл его и поднял так, чтобы его могли видеть сотрудники службы безопасности. "У меня есть бомба".
  
   Главный охранник рассмеялся. "Бомбы нет".
  
   Опустив телефон, Харват сунул его обратно в карман. Когда он вытащил свой Глок, он толкнул Левека в службу безопасности и сказал: "Вы правы".
  
   Его первые два выстрела попали в колено главному агенту службы безопасности. Ударившись об пол, он перекатился вправо и пронзил второго агента в руку, а третьего в плечо. Поскольку Левек стоял у них на пути, ни один из русских не смог выстрелить. Харват произнес небольшую благодарственную молитву за то, что они были профессионалами. Если бы они были исключительно бандитскими мышцами, они бы наполнили комнату свинцом и разобрались с мертвецами, как только дым рассеялся.
  
   Схватив свой рюкзак, Харват бросился к двери. Он выудил баллончик с перечным туманом Guardian Protective Devices pop-and-drop и активировал его в коридоре, прежде чем побежать к лестнице.
  
   Он знал, что за каждым его шагом следят и что задействована остальная команда безопасности. Они бы точно знали, где он находится, и, поскольку это была их родная территория, точно знали, как до него добраться. Единственное, что он мог сделать, это поставить как можно больше препятствий на их пути. И лучшим способом сделать это было включить пожарную сигнализацию.
  
   Когда он начал реветь, он бросился в вестибюль. Он столкнулся с командой безопасности из двух человек. Он выстрелил достаточно близко, чтобы напугать их до чертиков, но не настолько близко, чтобы причинить им вред. Они на мгновение отступили в том направлении, откуда пришли.
  
   Следующая команда ждала сразу за хаосом вестибюля. Услышав пожарную тревогу и выстрелы, гости бросились врассыпную. Между Харватом и машинами снаружи стояли четверо охранников.
  
   Он увидел молодую женщину, прячущуюся за одним из диванов в вестибюле, и схватил ее. Она закричала, когда он толкнул ее вперед и попытался наброситься на него. Как только он приставил пистолет к ее подбородку, она остановилась.
  
   "Я обещаю, что не причиню тебе вреда, но ты должен прекратить это и сотрудничать".
  
   Он понятия не имел, говорит ли она по-английски или нет, но она, казалось, понимала. Подталкивая ее к двери, он не встретил сопротивления.
  
   Харват надеялся, что охранники снаружи были такими же профессионалами, как и те, кто был наверху. Когда он вошел в двери со своим заложником, мужчины обменялись быстрыми репликами и опустили оружие, отступая.
  
   Ища свою машину, Харват увидел, что она заблокирована двумя большими "Бентли". На холостом ходу в машине стоял Saleen S7. Хотя покраска была немного броской на его вкус, нищим выбирать не приходилось.
  
   Втолкнув своего заложника со стороны водителя в тесную кабину, он опустил дверь "крыла чайки" и взлетел.
  
   Несмотря на то, что ему не нужно было смотреть в зеркало заднего вида, чтобы увидеть, что происходит, он все равно это сделал. Раздавались команды, когда команда безопасности бросилась к своим машинам.
  
   "Вы совершили большую ошибку", - сказала женщина, сидевшая рядом с ним. У нее был сильный акцент.
  
   "Это, вероятно, не будет моим последним".
  
   "Не будь так уверен. Вы украли что-то очень ценное ".
  
   Харват вцепился в руль и резко повернул на улицу в конце проезда. "Можно подумать, что за 400 000 долларов эта машина будет лучше поворачивать".
  
   "Я говорю не о машине", - сказала привлекательная блондинка, пристегивая ремень безопасности. "Я говорю о себе".
  
   "А ты кто такой?"
  
   "Меня зовут Ева, но вас должно беспокоить имя моего мужа".
  
   Переключившись на пониженную передачу, Харват сделал еще один крутой поворот и ускорился. Зная русских, они не стали бы вызывать полицию. Точно так же, как воры, позорно сброшенные с вертолета в океан, они захотят разобраться с ним лично. Дело в том, что Харват был не в настроении плавать.
  
   Сотрудники службы безопасности собирались жестко преследовать его. Но "фаст" должен был быть немного жестким для них. Они были существами привычки, обученными выполнять приказы. Им и в голову не придет захватить несколько спортивных автомобилей гостей. Вместо этого они набивались в свои тяжелобронированные внедорожники и мчались по узким улочкам Антиба так быстро, как только позволяли их огромные танки.
  
   Двигаясь по Прибрежному бульвару на юг, в сторону Канн, Харват попытался сосредоточиться на движении, а не на загорелых, подтянутых ногах, торчащих из исключительно короткой юбки женщины рядом с ним. "Я даже не хочу знать имя вашего мужа", - сказал он, обгоняя машину перед ними. "Как только мы отойдем на достаточное расстояние от людей из отеля, я тебя выпущу".
  
   "Это будет сложно", - сказала Ева, доставая то, что выглядело как iPod Nano.
  
   "Ваш муж следит за вами с помощью устройства слежения?"
  
   "Он очень ревнив", - сказала она. "И очень неуверенный в себе".
  
   "Хорошо, я передумал. Кто твой муж?"
  
   "Николай Некрасов".
  
   "Никогда о нем не слышал".
  
   "Русский миллиардер? Владелец отеля "Дю Кап".
  
   Теперь он знал, почему охранники так быстро опустили оружие. "Извините", - ответил он. "Ни о чем не говорит, но, справедливости ради по отношению к вашему мужу, в последнее время я отстал от своего Forbes".
  
   Ева улыбнулась. "Так это не похищение?"
  
   "Нет".
  
   "Это очень плохо". Опустив окно, она выбросила устройство. "Это должно выиграть нам немного времени. Если вы голодны, у меня есть друг, который управляет замечательным рестораном в Кавалер-сюр-Мер ".
  
   Либо эта женщина была крайне недовольна своим мужем, либо это был самый быстрый в мире случай Стокгольмского синдрома за всю историю наблюдений. "Может быть, я смогу поехать в другой раз", - сказал он, глядя в зеркало заднего вида. Он мог видеть, как русская служба безопасности лавирует в потоке машин позади него. Они должны были быть сумасшедшими, чтобы так ездить на таких грузовиках. Они собирались убивать людей.
  
   "Это очень плохо", - сказала женщина. "Николай ненавидит Кавалер-сюр-Мер, но я думаю, что это очень романтично. Что-то подсказывает мне, что тебе это понравится ".
  
   Харват не сомневался в этом. "Может быть, в другой раз", - сказал он, выезжая на встречную полосу и ускоряясь. Чем ближе они подъезжали к Каннам, тем плотнее становилось субботнее вечернее движение.
  
   Водители сигналили и мигали фарами, но он продолжал ехать, пока грузовик не заставил его вернуться на бок.
  
   Он снова посмотрел в зеркало заднего вида и не увидел людей из службы безопасности. Пока, по крайней мере. Мимолетное удовлетворение, которое он почувствовал, испарилось, когда его пассажир сказал: "Похоже, Николай относится к тебе очень серьезно".
  
   Харват посмотрел налево и увидел красный вертолет EC135 Eurocopter, летящий параллельно с ними над водой.
  
   "Ваш муж очень настойчив, не так ли?"
  
   "Он не любит делиться своими вещами", - сказала она, положив руку на внутреннюю сторону его бедра.
  
   Она быстро откинула его назад и вцепилась в края своего сиденья, когда Харват проскользнул между двумя машинами, имея в запасе всего несколько дюймов.
  
   Теперь, когда был задействован вертолет, у него был только один способ исчезнуть, и для этого ему нужно было прикрытие.
  
   Повернувшись к Еве, он сказал: "Мне нужна услуга".
  
   "Это зависит от обстоятельств", - ответила она.
  
   Когда бронированный "Деналис" Николая Некрасова с грохотом въехал в Канны, они резко остановились у кафе на авеню Пти-Жюа. Пока вертолет отеля парил в вышине, миссис Некрасов оправилась от своего испытания за бокалом Монраше. Американца, который пытал консьержа отеля и застрелил троих сотрудников службы безопасности, нигде не было видно.
   ГЛАВА 22
  
  
   CХИКАГО
  
   Jавед Мирадж, пакистанский механик из гаража Crescent, оказался отличным источником информации.
  
   Он подробно объяснил, как Али Масуду, бухгалтеру магазина, было поручено создать новый журнал регистрации и не указывать транспортное средство, которое искала полиция.
  
   Когда механика спросили, почему, ответ был очень простым. Не только Фахад Башир, владелец the Crescent, и Али Масуд были из одной деревни в Пакистане, но и водитель, который сбил Элисон Тейлор.
  
   В Пакистане лояльность следовала очень строгой иерархии: сначала семья, затем деревня, а затем племя. За границей правила были еще строже. Это была прочно укоренившаяся установка "мы против них".
  
   Дэвидсон спросил механика, знает ли он, где находится оригинальный бортовой журнал. Мирадж понятия не имела, но сильно подозревала, что от него избавились. Фахад Башир и его сын Джамал были умны. Как только они решили подделать бортовой журнал, он был уверен, что они не оставят никакой информации, которая могла бы их изобличить.
  
   Воана больше заботило поймать водителя, чем людей из гаража Полумесяца, но именно здесь полезность Джаведа Мираджа как информатора начала снижаться.
  
   Да, он работал над такси, о котором идет речь. Он даже опознал кусок черного пластика, найденный на месте преступления, который оказался частью пластикового коллектора над радиатором. Он описал, как заменил капот и боковое зеркало, а также вытащил новое лобовое стекло с наклейкой города Чикаго из одного из поврежденных такси на стоянке за гаражом.
  
   Водитель нервничал и был расстроен. Он предложил двойную плату, чтобы выполнить работу немедленно. Механика сняли с другого такси, чтобы он работал над Желтым такси. Это был маленький магазин, и он не мог не услышать, как пострадал мужчина. На этом этапе, однако, поток информации от механика практически иссяк.
  
   Понятно, что он не мог вспомнить номер такси. Он видел много такси каждый день. Составление каталога цифр было работой Али Масуда. Все, что он мог вспомнить, это то, что это было четырехзначное число с тремя в нем.
  
   Он смог дать описание водителя и даже назвал имя, но темнокожий пакистанец по имени Мохаммед в таком городе, как Чикаго, вероятно, мало что сделал бы, чтобы развеять стог сена.
  
   Поскольку у механика не было семьи в Чикаго, которая бы его искала, Воан и Дэвидсон решили позволить его коллегам думать, что его арестовали. После того, как он избавился от дорожной сыпи, они отвезли его в Налоговый департамент и проверили каждую четырехзначную лицензию на такси с тройкой, пока у них не начали кровоточить глаза, и они не нашли своего человека, Мохаммеда Насири.
  
   Узнав полное имя Насири и номер такси, они обратились к владельцу его такси, компании Yellow Cab Company.
  
   Из-за его положения в общественном транспорте Пол Дэвидсон был довольно хорошо известен операторам такси. Его также не любили из-за его стиля "никаких запретов", "пленных не брать".
  
   Он, не теряя времени, отправился прямо на вершину в Yellow, позвонив домой директору по операциям и разбудив его. После того, как Дэвидсон пригрозил устроить грандиозные репрессии против желтых такси по всему городу, режиссер согласился встретиться с ним на следующее утро в их корпоративных офисах.
  
   Когда Дэвидсон и Воган появились, директор был там вместе с корпоративным консультантом компании, который быстро и неоднократно указывал, что их сотрудничество никоим образом не указывает на ответственность с их стороны. Скорее, в интересах быть хорошим корпоративным гражданином, Желтая хочет помочь в расследовании любым возможным способом.
  
   Дэвидсон дал им список вещей, которые он хотел, и в течение часа они с Воаном покинули Yellow Cab не только с личным делом Насири, но и с журналами отправки и координатами GPS, которые указывали, что его такси находится прямо в районе аварии в тот вечер.
  
   Они были золотыми. Теперь все, что им нужно было сделать, это схватить Насири. Воану не нужно было запрашивать в суде записи телефонных разговоров трех марионеток в гараже Кресент, поскольку он имел в виду Фахада, Джамала и Али Масуда, чтобы знать, что Насири уже предупредили. Если бы они были готовы сфабриковать новый журнал регистрации, чтобы защитить его, не было никаких сомнений, что они позвонят и предупредят его, что полиция приближается.
  
   На данный момент вопрос заключался в том, был ли Насири все еще в Чикаго. Насколько они знали, он по горячим следам вернулся в Пакистан. И если это было так, их расследование было равносильно смерти.
  
   С его адресом на руках они поехали в населенный пакистанцами район Насири на Девон-авеню в северной части Чикаго. Поскольку была суббота, тротуары и улицы были переполнены людьми, делающими покупки. Машины были припаркованы дважды, а те, которые двигались, совершали так много нарушений правил дорожного движения, что Вон и Дэвидсон могли бы раздавать штрафы весь день.
  
   Когда машина пронеслась мимо знака "Стоп" и чуть не сбила их, Дэвидсон прокомментировал: "Когда-нибудь я буду читать Коран. Но если я чему-то и научился в отделе общественного транспорта, так это тому, что в нем ничего не говорится о правильной эксплуатации автомобиля ".
  
   Вон усмехнулся и не сводил глаз с такси Насири. Район выглядел как любой другой иммигрантский район в городе. Люди одевались по-другому, и он не мог прочитать ни одной вывески. Он не чувствовал себя здесь так, как в других иммигрантских кварталах. Он был очевидным аутсайдером. Он мог прочитать это на лицах людей, и это было больше, чем просто быть полицейским. Этот мир был для него таким же чужим, каким был Ирак. Культура не могла бы больше отличаться от его собственной. Это не было похоже на поездку по польским или мексиканским кварталам Чикаго. Этот фильм вывел его из себя, и ему это не понравилось. Это было то, что он чувствовал, когда они действовали за проволокой в Ираке. Он не должен был чувствовать себя так здесь, в Америке. Тихий голос в его голове, тот же самый, который сказал ему, что что-то не так с тем заданием в Тикрите, снова пытался ему что-то сказать. Но это было недостаточно ясно, чтобы он понял. Он задавался вопросом, может быть, он просто глуп. В конце концов, это был не Ирак. Это был Чикаго.
  
   Отбросив это чувство, он сосредоточился на поисках автомобиля Насири. Через два квартала они нашли его.
  
   "Это значит, что он должен быть рядом, верно?" - сказал Дэвидсон, подъезжая к обочине. "Может, нам сейчас зайти в квартиру?"
  
   "Сначала о главном", - ответил Воан, залез в сумку, которую он принес с собой, и достал два черных треугольника длиной около пяти дюймов и высотой около трех дюймов.
  
   "Что это такое?"
  
   "Чурки из спецназа", - сказал он, отодвигая часть палатки, чтобы показать офицеру общественного транспорта шипы под ней. "Если мы его упустим или он попытается убежать, он не уйдет далеко со спущенным колесом".
  
   Дэвидсон рассмеялся. "Тебя научили этому маленькому трюку в отделе по борьбе с организованной преступностью?"
  
   "Я был в спецназе, прежде чем попал в ОК".
  
   "Я слышал, что вы занимались разведкой в Ираке. Почему ты не здесь, в разведывательном отделе?"
  
   Воан пожал плечами. "Ты знаешь, как все устроено. Во-первых, должен быть слот, и во-вторых, ты должен произвести на кого-то достаточно сильное впечатление, чтобы они пошли на битву за тебя ".
  
   "Другими словами, целование задницы - не твоя сильная сторона?"
  
   "Не совсем. Нет".
  
   "Ты просто недостаточно стараешься. Все, что тебе нужно сделать, это сжать губы и...
  
   Дэвидсон закрыл глаза, чтобы продемонстрировать, и Воан поднял руку, чтобы остановить его. "Я понял", - сказал он, застегивая сумку и потянувшись к дверной ручке.
  
   "Я буду держать машину на ходу. На всякий случай, если он выйдет до того, как вы закончите, и вам придется преследовать его ".
  
   Воана подмывало показать этому человеку палец, но он думал, что еще недостаточно хорошо его знает. "Давайте вызовем патрульную машину, чтобы поддержать нас при аресте".
  
   Дэвидсон кивнул и взял рацию.
  
   "Я также хочу конфисковать такси, так что давайте тоже возьмем платформу. Как только мы его конфискуем, мы можем попросить судмедэкспертов поработать над ним ".
  
   "Есть, есть, капитан".
  
   Воан вернулся к такси и медленно обошел его. Кузов был безупречным, вплоть до новой блестящей заклепки, удерживающей медальон на капоте. Интерьер был чистым и не содержал никаких личных вещей, кроме расшитого бисером чехла на сиденье. Он расставил свои чурки. Одна попала перед задним пассажирским колесом, а другая - за передним пассажирским колесом. Таким образом, независимо от того, вышел ли Насири прямо или отступил из своего пространства, они были бы прикрыты.
  
   Чурки установлены, он вернулся к Бронко Дэвидсона и сел обратно. "Какое расчетное время прибытия в патрульном подразделении?"
  
   "Они примерно в двух кварталах отсюда", - ответил сотрудник общественного транспорта. "Где ты их хочешь?"
  
   "Где-то перед зданием, но не прямо перед ним. Давайте не будем опускать руки, пока не придется ".
  
   Дэвидсон передал по радио инструкции патрульному подразделению.
  
   "Он в задней квартире на третьем этаже", - сказал Воан, еще раз проверяя файл. "Мы пойдем по аллее".
  
   Дэвидсон переставил свой грузовик на лучшее место, а затем двое мужчин вышли. Они оба были одеты в штатское и пытались вести себя естественно, но они выделялись, как пара болящих пальцев в де-факто Маленьком Пакистане Чикаго.
  
   "Чувак, я, должно быть, сегодня действительно хорошо выгляжу", - пошутил Дэвидсон, заметив, что люди пялятся на него. "Что вы думаете? У меня работает мой моджо или что? Это, должно быть, то, что чувствует Брэд Питт, когда выходит в свет, да? "
  
   Вон не обращал внимания на своего коллегу. Как полицейский, он всегда был осторожен, всегда осознавал свое окружение, но было что-то в Насири и в этом районе, что заставляло его нервничать. Он знал, что это были пакистанцы, а не иракцы, но, тем не менее, он включил свой иракский режим. Это было обостренное чувство осведомленности и почти сверхчувствительности. Это граничило с параличом.
  
   Он двигался медленнее, чем обычно. Дэвидсон заметил это и ускорил шаг, чтобы держаться рядом с ним. "С тобой все в порядке?" он спросил.
  
   Вон кивнул. Он осмотрел окна квартир в поисках наблюдателей и проверил крыши на предмет детей, которые могли бы сообщить о своем приближении по мобильным телефонам. Он искал ЛОП - маленьких старичков, которых всегда использовали в качестве сторожевых псов. Слава богу, на этой улице не было магазинов. Владельцы магазинов в Ираке были печально известными шпионами.
  
   Все это было глупо, и он знал это, но не мог остановиться. Каждый день в Ираке он оттачивал навыки, которые помогали ему выжить, в то время как другие люди были убиты и возвращались домой в ящиках. Однажды развившись, эти инстинкты не исчезают. Но почему они вернулись сейчас? Боже мой, подумал он. У меня посттравматический синдром.
  
   "Ты все еще хочешь это сделать?" - спросил Дэвидсон, когда они дошли до переулка, и Воан остановился на тротуаре.
  
   Он кашлянул и стряхнул его. "Я готов идти. Давайте сделаем это ".
  
   Мужчины вошли в переулок и подошли к резиденции Насири. Это было четырехэтажное кирпичное здание с деревянной лестницей. Был забор из сетки, отделяющий собственность от переулка. Его ворота были открыты.
  
   "Пока все идет хорошо", - сказал Дэвидсон, открывая дверь и спускаясь по узкому проходу к лестнице.
  
   Когда они поднимались, у Воана возникло необъяснимое желание вытащить пистолет. Он этого не сделал. Насири был водителем, ответственным за аварию с наездом. Они не собирались убивать Усаму бен Ладена. Тем не менее, его руки были потными, а сердце билось сильнее, чем должно было быть. Посттравматическое стрессовое расстройство, приступ тревоги или что бы это ни было, ему это не нравилось.
  
   На открытой площадке третьего этажа перед квартирой Насири стояла пара ржавеющих шезлонгов и несколько пустых картонных коробок. Вон посмотрел через переулок с покрытыми асфальтом гаражами на жилые дома на другой стороне. В одном из них он мог видеть, что кто-то наблюдает за ними. Где-то рядом играла пакистанская музыка.
  
   Большое окно с задернутыми шторами находилось рядом с задней дверью Насири. "Я думаю, мы постучим", - предложил Дэвидсон.
  
   "Конечно, мы стучим. Единственный раз, когда вы не стучите, это когда у вас есть ордер на запрет стука. Кроме того, я думаю, у нас может быть аудитория ".
  
   "Адвокаты", - сказал Дэвидсон, закатывая глаза. "Неудивительно, что вы не произвели впечатления ни на кого в Разведывательном отделе".
  
   "Кто-то наблюдает за нами из здания через переулок".
  
   Дэвидсон обернулся, но ничего не увидел. "Не волнуйся. Ты просто параноик".
  
   На этот раз Воан без колебаний показал мужчине средний палец.
  
   Постучал сотрудник общественного транспорта. Ответа не последовало. Он постучал снова. "Полиция. Откройся". Ответа по-прежнему не было.
  
   Дэвидсон попробовал ручку двери, но она была заперта. "Ты прав", - сказал он, оглядываясь через плечо и указывая подбородком на переулок. "За нами наблюдают. Я думаю, что это Отморозок ".
  
   "Что?"
  
   "Ты знаешь, что это такое", - сказал он, наклоняясь ближе к дверной ручке и вытаскивая что-то из кармана. "Они сосут кровь и питаются взятками. Обычно вы не видите их так далеко от правительственного здания. Politicus assholus - правильный латинский термин, я полагаю ".
  
   Воан знал, что делает этот человек, но прежде чем он смог остановить его, замок был взломан, и дверь была открыта. "Это взлом и проникновение".
  
   "Дверь была открыта. На самом деле, мне кажется, я слышу, как кто-то зовет на помощь ", - ответил он, закрыв рот и пытаясь говорить, как чревовещатель. "Помоги мне. Помоги мне".
  
   На полицейского из отдела по борьбе с организованной преступностью это не произвело впечатления.
  
   "Аллах акабар?" Спросил Дэвидсон.
  
   Воан все еще не купился на это.
  
   "Закусочная Аллаха?"
  
   "Пол, мы не уполномочены ..." - начал Воан, когда увидел, как Дэвидсон поднес рацию ко рту, объявил о своем намерении патрульным офицерам снаружи и вошел в квартиру.
  
   "Ты идешь?" он спросил.
  
   Это был не первый раз, когда Воан нарушал закон, и, вероятно, не последний. Тем не менее, он не гордился собой. Покачав головой, он последовал за другим полицейским внутрь.
   ГЛАВА 23
  
  
   Яэто была помойка. Они вошли через дверь на кухню. Тарелка с недоеденной едой стояла на складном столике, покрытом виниловой скатертью.
  
   "Кто-то ушел в спешке", - сказал Вон. Он потрогал еду, чтобы проверить ее температуру, а затем подошел к плите и потянулся за чайником. Оба были холодны. Он покачал головой, глядя на Дэвидсона.
  
   В холодильнике было очень мало. В морозилке ничего не было. Когда они пробрались дальше в квартиру, Дэвидсон вытащил оружие, и Воан последовал его примеру.
  
   Они очистили спальню, гостиную и ванную. Там никого не было. Дэвидсон убрал оружие в кобуру. "Ну, учитывая, что мы уже перешли Рубикон, не хотите ли вы более подробно осмотреть окрестности?"
  
   Ни полицейский, ни адвокат в нем не хотели усугублять и без того плохую и, несомненно, незаконную ситуацию, вывернув квартиру Насири наизнанку. Но победил не полицейский или адвокат внутри него.
  
   Не было никаких сомнений в том, что то, что он делал, было неправильно. Он не мог морализировать, рационализировать или найти выход из положения. Но он не чувствовал себя виноватым из-за этого.
  
   Мохаммед Насири сбил женщину и скрылся с места происшествия. Люди из его деревни тогда пытались прикрыть его. Просил он их об этом или нет, не имело значения. Судя по тому, что он увидел в квартире, и тому, что подсказала ему интуиция, Насири предупредили, что полиция идет по его следу.
  
   Полицейские не были плохими людьми. На самом деле, по большей части, полицейские были одним из лучших классов людей, которых когда-либо знал Вон. Они были хорошими парнями. Они стояли на стороне закона, порядка и цивилизации. Они стояли на стене, которая защищала обычных, хороших, трудолюбивых американцев. Они были овчарками, а за этой стеной были волки.
  
   Временами волки могли быть умными; очень умными. Немногие знали, сколько веревки люди дали своим овчаркам, и они действовали прямо за его пределами. Они постоянно придумывали новые способы оставаться на шаг впереди закона. К счастью для людей, большинство волков были глупы. Когда их ловили, это было не всегда из-за отличной работы полиции, а из-за какой-то колоссально глупой ошибки.
  
   Джона Вогана беспокоило то, что, в то время как волки постоянно развивались и находили новые способы совершения преступлений и ужасных актов насилия, овчарки оставались связанными теми же правилами ведения боевых действий. Суды, казалось, были более склонны защищать преступников перед их жертвами, и это было неправильно. Но так же, как врываться в квартиру и обыскивать ее без ордера. Воан знал это, но ему было все равно; не сейчас. На самом деле, он постепенно заботился все меньше и меньше, чем дольше он оставался на работе. Это сделало его плохим человеком? Может быть, а может и нет. Что он знал, так это то, что если ему придется нарушать, а иногда и нарушать правила, чтобы привлечь виновных к ответственности, он был готов рассмотреть это. Он видел слишком много страданий и слишком много плохих парней, избежавших ответа за свои преступления, чтобы полностью игнорировать тот факт, что иногда цель оправдывает средства.
  
   "Какую комнату ты хочешь?" - спросил Дэвидсон, уже на полпути в спальню.
  
   "Все они".
  
   "Все они?"
  
   "Правильно", - сказал Воан, протискиваясь мимо него в спальню. "Теперь следи за задней дверью и убедись, что мы не попадем в засаду".
  
   Он работал быстро и методично. У Насири было много книг и больше ничего. Почти все они были на урду, национальном языке Пакистана. Воан не умел читать на этом языке, поэтому он сфотографировал книги на камеру телефона. У него был друг в разведке морской пехоты, которому он мог бы отправить это для перевода, хотя у него было чувство, что ему не понравится то, что он услышит в ответ.
  
   Его чувство было основано на других книгах Насири, которые у него были на английском языке. Все они были написаны одним и тем же автором, Сайидом Кутбом. Кутуб был интеллектуальным отцом исламского фундаментализма, и его учения лежали в основе мусульманского оправдания насилия и джихада во имя ислама. Двумя его самыми большими поклонниками были Усама бен Ладен и его заместитель Айман аль-Завахири.
  
   Воан прочитал интересный сборник работ Кутба, когда он был в Ираке, под названием "Читатель Сайида Кутба" Альберта Бергесена. Это были его врата в сознание исламского терроризма, и тот факт, что у Мохаммеда Насири было несколько названий Кутба, только усилил беспокойство, которое он чувствовал.
  
   Он продолжал обыскивать квартиру, надеясь найти что-нибудь, что подсказало бы ему, куда ушел Насири или что он планировал делать. Не было ничего. Ни личных писем, ни ноутбука, ни мобильного телефона. У этого человека даже не было стационарного телефона, но в наши дни они становились все менее и менее популярными.
  
   Короче говоря, они с Дэвидсоном пошли на огромный риск, нарушили несколько законов и ничего не добились. Даже рубашки, брюки и куртки Насири были чистыми. То, что было в карманах, не помогло. Все это место больше походило на съемочную площадку, чем на квартиру реального человека.
  
   Воан вернулся на кухню. Дэвидсон сидел за столом и поднял глаза. "Что-нибудь?"
  
   "Ничего", - ответил Воан.
  
   "Вы не возражаете, если я осмотрюсь сейчас, когда вы закончили?"
  
   Вон схватил полотенце со стойки и бросил ему. "Продолжай. Просто убедитесь, что вы все стерли. Я не хочу оставлять никаких отпечатков ".
  
   "Осторожный ублюдок, не так ли?"
  
   "Десять минут, - ответил он, - а потом мы уйдем отсюда".
  
   Дэвидсон кивнул и направился в спальню.
  
   Открыв двойные дверцы под раковиной носком ботинка, Воан наклонился и поискал другое полотенце или тряпку. Были определенные места, с которыми ты не хотел быть связанным. Квартира, в которую вы ворвались без ордера, определенно была одной из них, за ней следует дом, принадлежащий таксисту-мусульманину, который питал слабость к Сайиду Кутбу. Ничего, кроме неприятностей, не может быть связано с этим местом.
  
   Под раковиной он нашел белый пластиковый пакет для продуктов, набитый такими же белыми пластиковыми пакетами. В центре было что-то похожее на розовое полотенце. Он высыпал их на кухонный пол только для того, чтобы понять, что розовая масса в центре была не полотенцем, а сложенной хозяйственной сумкой из магазина косметических товаров.
  
   Для Насири это был странный предмет. Возможно, кто-то оставил его в его такси. Или, может быть, у Насири была девушка. Если бы они могли найти девушку, они могли бы найти его.
  
   Воан развернул пакет. Там был силуэт женщины с идеально уложенными волосами и название, адрес и номер телефона магазина. Воан открыл пакет и заглянул внутрь. Он нашел квитанцию, датированную двумя днями до аварии. Насири купил только один товар, но его было несколько бутылок.
  
   Воан начал перебирать другие сумки в поисках квитанций. Он не нашел тонны, но он нашел достаточно, и они были очень интересными.
  
   В дополнение к покупке перекиси водорода в магазине косметических товаров, он также купил больше того же, а также средства для очистки сточных вод, в продуктовых магазинах и аптеках. Он включил другие мелочи, чтобы попытаться замаскировать то, что он делал, но Вон знал, что он задумал. Насири не раздавал задания по покраске и не устраивал вечеринки по очистке канализации для своих друзей.
  
   Дэвидсон вернулся на кухню и увидел Воана с пластиковыми пакетами. "Что ты нашел?"
  
   "Вы знаете, кто такая мать сатаны?"
  
   "Понятия не имею", - сказал Дэвидсон.
  
   "Триацетон трипероксид. TATP, " сказал Вон, показывая квитанции.
  
   "Должен ли я знать, что это такое?"
  
   "Это также называется перекисью ацетона. Это взрывчатое вещество, популярное среди террористов. Его ингредиенты очень легко достать. Две самые важные вещи, которые вам нужны для его приготовления, - это перекись водорода и серная кислота ".
  
   "Где вы берете серную кислоту?"
  
   "Очиститель канализации", - сказал Воан, показывая квитанции. "Похоже, что каждый раз, когда он идет в магазин, он берет бутылку или две, а иногда даже три. Похоже, он делал это небольшими партиями, чтобы не вызывать подозрений ".
  
   "И летите прямо под радаром".
  
   Вон кивнул. "Точно. Фильм называется "Мать сатаны", потому что он такой изменчивый. Один из способов, которым мы могли определить изготовителей бомб, когда я был в Ираке, заключался в том, что у лучших не хватало пальцев, иногда даже рук ".
  
   "Лучшими были отсутствующие пальцы или руки? Это не имеет смысла ".
  
   "Они были теми, кто научился уважать свое ремесло. Потеряй палец, или два, или три, и ты станешь невероятно добросовестным. Потеряй руку, и ты, вероятно, станешь инструктором ".
  
   "Это то вещество, которое использовалось при взрывах в Лондоне?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Ага. Это также было частью заговора с бомбардировщиком в обуви, заговора с трансатлантическим самолетом в 2006 году, заговора с бомбардировщиком в нижнем белье и того, над чем работал афганец по имени Зази, которого они арестовали в Денвере ".
  
   "Так Насири - производитель бомб?"
  
   "Это, или он приобретал ингредиенты для кого-то другого", - сказал Вон. "В любом случае, это, вероятно, настоящая причина, по которой он сбежал после того, как ударил Элисон Тейлор".
  
   "Так что же нам теперь делать? Я не юрист, - заявил Дэвидсон, растягивая слово, - но это доказательство определенно является плодом ядовитого дерева ".
  
   Несмотря на то, что его метафора была немного запутанной, он был прав. Улики, полученные в результате незаконного обыска, изъятия или допроса, были известны как ядовитое дерево. Любые улики, обнаруженные позже благодаря знаниям, полученным в результате первого незаконного обыска, изъятия или допроса, были известны как плоды ядовитого дерева. Ничто из этого не было бы приемлемо в суде.
  
   Также было бы невозможно получить какие-либо ордера, основанные на этом. Это поставило офицеров в очень трудное положение. Насири замышлял недоброе, но юридически их руки были связаны. Они не могли поделиться тем, что знали об ингредиентах для изготовления бомб.
  
   Хотя информация механика была предоставлена под давлением, они, вероятно, могли бы получить ордер на обыск и вернуться, но кто-то через переулок уже видел, как они вошли в квартиру. Что касается квартиры, они были мертвы в воде.
  
   "Мы определенно конфискуем такси. Каким-то образом должен быть способ проверить его на наличие остатков бомбы. Если мы добьемся успеха, то все возьмутся за это дело ".
  
   "Допустим, вы придумали способ спрятать наши ядовитые фрукты и заставить их протестировать такси. Что, если не останется следов?"
  
   "Это не имеет значения. Мы не можем сдаться. Мы должны держаться за этого парня. Мы законно получили его имя и фотографию. Мы можем распространить это по всей полиции, и я свяжусь с парнем, которого я знаю, в Объединенной целевой группе по борьбе с терроризмом. Я попрошу его просмотреть все записи полетов и посмотреть, пытался ли Насири сесть на какой-либо самолет ".
  
   "А если нет?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Тогда мы должны предположить, что он все еще в городе и что он не планирует забирать свои бомбы с собой в Пакистан".
  
   Дэвидсон посмотрел на недоеденную тарелку с едой. "Мы также должны предположить, что он сюда не вернется".
  
   "Согласен. Итак, если бы вы были на его месте, куда бы вы сейчас отправились? "
  
   "Где-нибудь в безопасном месте".
  
   Вон кивнул. "Где-нибудь с людьми, которым ты мог бы доверять".
  
   "Как члены вашей террористической ячейки?"
  
   "Террористам, как правило, нужна поддержка, поэтому я готов поспорить, что там есть ячейка".
  
   "Но как вы его отследите?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Возможно, нам и не придется этого делать", - ответил Воан. "Давай закончим здесь и вернемся к твоему грузовику. Я хочу посмотреть, приведет ли нас Насири к этому сам ".
   ГЛАВА 24
  
  
   Aмобильный телефон бдула Рашида снова завибрировал. Он поднял его так, чтобы человек, сидящий напротив него, мог его видеть.
  
   Рашиду было около двадцати пяти лет, у него были темные волосы и красивое угловатое лицо. Он был худощавым и ростом около шести футов. У него были зеленые глаза, необычная черта, которая отмечала его смешанное арабское происхождение. "Чем дольше мы его игнорируем, тем опаснее это становится".
  
   Мужчина пренебрежительно махнул рукой.
  
   "Это твой ответ?" - спросил Рашид. "Ты серьезно? Знаешь что? Пошел ты, Марван".
  
   Рашид встал со своей подушки и бросил в мужчину свой мобильный телефон.
  
   Марван Джарра, мужчина под пятьдесят, с седыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой цвета соли с перцем, увернулся от телефона и улыбнулся. Ему нравилась страсть молодого человека. Рашид более чем заслужил право быть таким откровенным. Он был одним из немногих истинно верующих, которые могли без особых усилий прогуливаться среди неверных, не вызывая у них подозрений. Его методы ведения джихада часто были неортодоксальными, но они также были блестящими. Именно поэтому Джарра держала его рядом. Именно поэтому Джарра терпела импульсивность и нецензурную брань Рашида.
  
   Благословленный отцом-кавказцем и матерью-египтянкой, Абдул Рашид обладал смешанным набором черт. Эти черты были таковы, что западные люди никогда не видели в нем араба или явно мусульманина. Для них он казался совершенно американцем, в то время как для мусульман он выглядел арабом. Таков был волшебный дар объединенной ДНК его родителей.
  
   С семьей, разбросанной по всему мусульманскому миру, у него было прикрытие для длительных поездок за границу, где он учился в некоторых из самых строгих и обширных лагерей моджахедов. Марван лично был свидетелем того, как он застрелил двух иорданцев, которые пытались обмануть их в Ираке. Хотя они знали друг друга всего пару лет, он с гордостью называл Рашида своим братом, хотя он был больше похож на сына. Опыт и навыки этого человека не подлежали сомнению. Он был настолько талантлив и настолько любим, что на арабском его называлиШахаб - яркая звезда, которая освещает небеса.
  
   Каким бы талантливым он ни был, он часто бывал одержим деталями и злился, когда другие не слушали его или не следовали его планам. Марван попытался его успокоить. "Этот человек недостаточно знает, чтобы представлять опасность".
  
   "Верни мне мой телефон, чтобы я мог снова бросить его в тебя".
  
   "Ты слишком много беспокоишься, Шахаб".
  
   "Беспокоиться - это моя работа", - сказал Рашид, обойдя стол своего босса, раздвинул жалюзи и выглянул из окна офиса на демонстрационный зал. "Тебе тоже стоит беспокоиться".
  
   "Почему?" - спросил пожилой мужчина, снова махнув рукой. "Ты достаточно беспокоишься за нас обоих. Все будет хорошо. Нам ничего не угрожает. Мы отправим Мохаммеда Насири обратно в Пакистан ".
  
   "Мы не можем сейчас отправить его обратно в Пакистан. Его ищет полиция. Его имя будет в списке, запрещенном к полетам".
  
   "Тогда мы его убьем".
  
   Это был выбор, сделанный так же небрежно, как кто-то заказывает из меню.
  
   "Вау, Марван. Вы действительно боролись с этим решением, не так ли? "
  
   "Мохаммед Насири станет мучеником за дело Аллаха. Это все, что имеет значение ".
  
   "Вы когда-нибудь задумывались, - спросил Рашид, - что, может быть, Аллах ценит успех больше, чем мученичество?"
  
   Джарра снова улыбнулась. "Вы собираетесь прочитать мне еще одну лекцию о наших обязанностях перед исламом?"
  
   "Считайте это уроком экономики управления. Нам нужно завершить проект. Этот проект должен быть завершен вовремя. У нас ограниченные ресурсы. Если мы уберем Насири с конвейера, мы пропустим сроки ".
  
   "Нет, если ты займешь его место".
  
   Рашид был потрясен и даже не пытался это скрыть. "Я не могу в это поверить. Ты хочешь, чтобы я был шахидом? После всего, через что мы прошли, ты просишь меня стать мучеником?"
  
   "Это сняло бы все вопросы о том, можем ли мы вам действительно доверять".
  
   "Да, навсегда. Я бы предпочел, чтобы ты продолжал сомневаться в моей лояльности ".
  
   Джарра рассмеялась. "Мы оба знаем, что ты слишком ценен, чтобы становиться мучеником. Кроме того, я бы пропал без твоей компании ".
  
   "Без чего вы были бы потеряны, так это без моей способности перемещаться среди наших врагов".
  
   "Вы были для нас большим благословением, - сказал пожилой мужчина, предостерегающе подняв палец, - но никогда не стоит недооценивать наших противников. Вы никогда не должны верить, что вы полностью вне их досягаемости. Когда это произойдет, вы станете беспечным. И когда вы становитесь небрежными, именно тогда вы начнете совершать ошибки ".
  
   "Что возвращает нас прямо к Насири".
  
   Джарра вздохнула. "Что ты хочешь сделать?"
  
   "Я хочу привлечь его; защитить его. Он совершил ошибку, но я не хочу, чтобы остальные из нас страдали из-за этого ".
  
   Мужчина постарше начал что-то говорить, но Рашид поднял руку. "Подожди, Марван. Выслушай меня. Насири был верен делу. Он будет делать все, что мы ему скажем. Он все еще может быть полезен. На самом деле, мы можем даже найти ему совершенно другое применение ".
  
   Это замечание вызвало интерес Джарры. "Другое применение? О чем ты думаешь?"
  
   "Полиция разыскивает его за то, что он совершил наезд и скрылся с места происшествия. Может быть, мы сможем использовать это в наших интересах. Возможно, мы сможем использовать его как своего рода приманку ".
  
   "Это интересно".
  
   "Я не разобрался во всем этом, но я знаю, что мы не сможем использовать его ни для чего, если он мертв".
  
   "Ты слишком мягкий", - сказал пожилой мужчина, подначивая его.
  
   На этот раз Рашид рассмеялся. "Послушай, если я не смогу найти ему применение, я убью его сам".
  
   "Прекрасно. Следующий выпуск. Где мы будем его держать?"
  
   "Сначала верни мне мой телефон".
  
   "Почему?" - спросила Джарра. "Ты собираешься снова бросить это в меня?"
  
   "Нет. Я не хочу, чтобы ты бросал это в меня ".
   ГЛАВА 25
  
  
   PАРИС
  
   Sамир Рессам еще раз затянулся сигаретой и попытался выглядеть скучающим, пока шел по бульвару Сен-Мишель в сторону Сены. Он снял видео о своем мученичестве и знал, что в течение следующих получаса оно будет загружено в Интернет вместе с видео семи других мучеников.
  
   Декорации для него были особенно наглыми. Будучи аспирантом Международной киношколы Парижа, Рессам отказался от традиционного черного исламского флага на заднем плане. Это должен был быть его последний фильм. Это увидят во всем мире, и он хотел, чтобы это было особенным. Поэтому он должен был захватывать людей, перемещать их.
  
   Вступление было снято в парке через дорогу от посольства США и содержало яростную обличительную речь об американском империализме, а также о его моральном и культурном упадке.
  
   Фильм перешел к монтажу американских туристов у разных достопримечательностей по всему городу, сосредоточив внимание на самых тяжелых и самых непривлекательных, которые он мог найти. Он брал интервью у людей на улице, спрашивая американцев об их мнении об исламе и участии их страны в делах различных мусульманских народов. Затем все ответы были отредактированы, чтобы Америка выглядела как можно более злобной.
  
   В фильме, который станет леденящим душу напоминанием из загробного мира, он соединил серию снимков бесхозных сумок в церквях, парках, уличных кафе, станциях метро и универмагах.
  
   Он закончился тем, что Рессам прочитал несколько отрывков из Корана под популярную джихадистскую мелодию из своего родового дома в Алжире. Затем изображение стало черным, а музыка сменилась звуками французских гуляк, отсчитывающих последние десять секунд до полуночи в канун Нового года. На нулевом уровне было аудио и видео большого голливудского взрыва. Сцены взрывов на Бали в 2005 году были сопоставлены со сценами предполагаемых зверств американцев против мирных мусульман и положены на музыку американского национального гимна.
  
   Наконец, появилось слово fin, и видео было закончено. Была причина, по которой Рессам так и не смог найти работу во французской киноиндустрии.
  
   На данный момент, однако, это не имело никакого значения. Когда Рессам переходил бульвар Сен-Жермен, у него не было ни опасений, ни сомнений. Он собирался запустить свое величайшее производство в истории. Все это было во имя Аллаха, самого милосердного, самого сострадательного.
  
   Если бы он передумал, он бы ничего не смог с этим поделать, и он это знал. Он понял, почему сотовый телефон был подключен к жилету, который он носил под одеждой. Если бы он попытался отступить, его куратор завершил бы работу за него - на расстоянии, конечно.
  
   Дважды ему показалось, что он заметил этого человека, но каждый раз, когда он оглядывался, фигура исчезала. Ощущение было несколько тревожным. Почему это беспокоило его, учитывая, что он собирался сделать, не имело особого смысла, и нелепость эмоций заставила его нервно рассмеяться про себя.
  
   Рессам раздавил сигарету о тротуар и закурил другую. Он глубоко затянулся дымом и подумал о своей семье. Когда он выдохнул, он изгнал все мирские эмоции из своего сердца. Как струйки дыма, последние остатки человечности в его душе были изгнаны из его тела и унесены ввысь в теплую парижскую ночь.
  
   Толпа туристов становилась все гуще по мере того, как он углублялся в лабиринт узких извилистых улочек вокруг улицы Сен-Северен. Преимущественно закрытый для автомобилей, это был один из самых больших ресторанов во всем Париже. Здесь были почти все мыслимые блюда. Пребывание в тени Нотр-Дама гарантировало его популярность среди туристов, особенно среди американцев.
  
   Он хотел взорвать один из многочисленных ресторанов McDonald's в городе и долго спорил об этом со своим куратором. Хотя мужчина согласился, что это было бы удивительно символично, идея заключалась в том, чтобы создать как можно большее число погибших и заставить американцев осознать, что нет места, где они когда-либо будут в безопасности.
  
   Твердо веря в то, что ислам может восторжествовать, только убив как можно больше неверующих, Рессам зашагал по середине улицы к самой оживленной части ресторанов. Все открытые площадки были переполнены. Он посмотрел на часы. Он пришел как раз вовремя.
  
   Он снял рюкзак с плеча и небрежно понес его одной рукой. У входа в греческий ресторан стояла большая доска для сэндвичей. На нем был изображен греческий рыбак, держащий в руках классную доску, на которой были нацарапаны фирменные блюда вечера. Поставив сумку на землю возле входа в похожую на палатку вывеску, он прочитал меню сверху донизу. Затем он огляделся, чтобы посмотреть, что было написано на другой стороне. При этом он ногой подтолкнул сумку под себя.
  
   "Могу я вам помочь?" - спросил владелец ресторана высокомерным тоном.
  
   "Вы подаете кускус?" - Спросил Рессам.
  
   Владелец понизил голос, схватил Рессама за руку и вывел его с тротуара на улицу. "По-твоему, это похоже на гребаный ресторан кускуса, мудак? Иди, поищи другое место, чтобы обчистить карманы. Проваливай".
  
   Хозяин повернулся к своим гостям и улыбнулся. "Нет проблем, нет проблем", - сказал он со смехом. "Цыгане. Очень плохо".
  
   Рессам сдержал свой гнев и прошел до конца квартала. Завернув за угол, он вошел в подъезд, закурил сигарету и смотрел, как отсчитываются последние секунды на его часах.
  
   Взрыв был оглушительным. Со своего наблюдательного пункта он увидел облако дыма, вырвавшееся из конца улицы, и наблюдал, как сверху сыплются обломки его основного устройства. Как только звон в ушах начал стихать, он услышал крики людей.
  
   Оставив безопасность дверного проема, он вернулся за угол. Его куратор был очень конкретен в этой части. Он был так близко сейчас. Ему нужно было бороться со своим желанием броситься прямо туда. "Пусть это случится", - сказали ему. Будьте терпеливы. Это было гораздо легче сказать, чем сделать.
  
   Рессам был уверен, что в любой момент кто-нибудь укажет на него и закричит: "Это он! Это он подложил сумку в греческий ресторан".
  
   Это был глупый страх. На него вообще никто не смотрел. Все спешили на место взрыва. Все остальные рестораны пустели, когда люди бежали посмотреть, что случилось. Они были как мотыльки, слетевшиеся на пламя. Вдалеке он уже слышал вой сирен.
  
   Приближаясь к ресторану, он мог воочию увидеть кровавую бойню. Столы были перевернуты, окна выбиты, повсюду валялись тела. И там была кровь. О, так много крови!Кровь, пролитая за Аллаха и всех мусульман мира. Бог действительно был велик. Действительно, так здорово. Аллахуакбар, подумал он. Аллахуакбар.
  
   А потом он начал это говорить. Сначала тихо, но по мере приближения к толпе, которая теперь насчитывала не менее двухсот человек, он повышал голос.
  
   "Аллахуакбар!" - закричал он во всю силу своих легких.
  
   Люди услышали исламский боевой клич и закричали, но было слишком поздно. Самир Рессам убрал палец с детонатора и завершил свой шедевр.
   ГЛАВА 26
  
  
   HАрват хотел максимально дистанцироваться от Канн. Несмотря на то, что он прикидывался дурачком с женой этого человека, он знал, кем был Николай Некрасов. Учитывая все его связи с организованной преступностью, его ничуть не удивило, что на него работает такой подонок, как Гастон Левек.
  
   Во Дворце фестивалей Харват заехал в подземный гараж, где ранее оставил свой Citroën. После того, как он стер свои отпечатки с Салина, он схватил свой рюкзак, перевернул ключи и попрощался с Евой Некрасовой.
  
   В билетной кассе она послала ему воздушный поцелуй и умчалась в сторону центра города. Харват позволила двум машинам выехать за ней, а затем вышла из здания. Посмотрев вверх, он не увидел никаких признаков вертолета Некрасова и поэтому направил свой "Ситроен" в сторону Марселя.
  
   Он добрался до места менее чем за два часа и снял номер в отеле Sofitel недалеко от Старого порта. Камердинеры казались отвлеченными, как и сотрудники стойки регистрации, когда он регистрировался.
  
   "Что происходит?" он спросил.
  
   "В Париже произошла серия взрывов террористов-смертников", - ответил клерк.
  
   Как только он вошел в свою комнату, он включил телевизор. Произошли взрывы в основных туристических достопримечательностях по всему городу. Воспроизводились кадры разрушений на Эйфелевой башне, на Елисейских полях, на Монмартре и возле Нотр-Дама. Факты все еще были отрывочными, но ходили разговоры о первичных и вторичных взрывах. Это была излюбленная тактика исламских террористов - взорвать основное устройство, чтобы привлечь дополнительные жертвы и тех, кто оказывал первую помощь, а затем произвести второй, более мощный взрыв.
  
   Французские службы новостей размышляли, были ли нападения связаны со взрывом автобуса в Риме, и число погибших исчислялось сотнями. Хотя многие жертвы были туристами, местные жители также были убиты. Это описывалось как французское 9/11.
  
   Харват стоял в ногах своей кровати, все еще держа свой рюкзак. Он не сомневался, что это нападение было связано со взрывом в Риме. Он также чувствовал ответственность. Он знал, что не должен, но он сделал. Старик будет очень зол. Харват задолжал ему телефонный звонок, но прежде чем поговорить со своим боссом, он хотел поговорить с Николасом.
  
   Положив рюкзак на стол, он открыл мини-бар. Он схватил маленькую бутылку виски, открутил металлическую крышку и налил в стакан. Достав один из своих чистых мобильных телефонов, он включил его и набрал номер спутникового телефона Тролля.
  
   "Вы слышали о Париже?" Спросил Николас. Всегда опасаясь возможностей голосовой печати АНБ, он прогонял звонок через специальную программу на своем ноутбуке. Голос звучал как робот. Была небольшая задержка, а также эхо, когда оно поднялось до спутника и вернулось обратно.
  
   "Мы опоздали", - сказал Харват.
  
   "Мы не могли это остановить".
  
   "Мы могли бы и должны были".
  
   "Их будет больше", - ответил Николас. "Поверь мне. Давайте сосредоточимся на том, чтобы остановить их. Мы не можем вернуть этих людей ".
  
   Харват сделал глоток своего напитка. "Расскажи мне о Тони Цуй".
  
   "Это тот, кто нанял Левека?"
  
   "Да. Кто он?"
  
   "Он второсортный цифровой сутенер. Вот кто он такой ".
  
   "Так ты его знаешь".
  
   "К сожалению, да", - ответил маленький человек. "Но все это начинает сходиться. Когда наемный убийца, которого он нанял, не явился с докладом, он сразу перешел к следующему шагу в своем плане ".
  
   "Который обвинял вас во взрыве в Риме".
  
   "Точно".
  
   "Почему он хотел, чтобы тебя убили?"
  
   "Я его главный источник конкуренции".
  
   "Цуй работает в разведке?" - спросил Харват.
  
   "Цуй едва ли на ступеньку выше подглядывающего, да и то не очень высоко. Он чистый подонок. Он продал бы собственную мать, если бы это означало пару баксов в его кармане. Он годами пытался ловить рыбу из моего пруда ".
  
   "Но зачем пытаться убить тебя сейчас?"
  
   Тролль молчал, пытаясь собрать кусочки воедино. "Недавно я продал ему часть информации".
  
   "Как недавно?"
  
   "В прошлом году".
  
   "И это был последний раз, когда вы с ним общались?"
  
   "Не похоже, чтобы этот человек был в моем списке рождественских открыток".
  
   Харват сделал еще один глоток своего напитка. "Какую информацию вы ему продали?"
  
   "Обычно, - ответил Тролль, - я не целуюсь и не рассказываю, но в этом случае у меня нет проблем с тем, чтобы ввести вас в курс дела. Это было место расположения секретной военной базы в Монголии, находящейся в ведении НОАК ".
  
   "Что он хотел от секретной базы, которой управляют китайские военные?"
  
   "Это было для клиента".
  
   "Он сказал, кто был клиентом?"
  
   "Каким бы непрофессиональным ни был Цуй, он знает, как держать рот на замке".
  
   У Харвата были проблемы с соединением точек. "Для чего используется база?"
  
   Николас громко выдохнул. "Понятия не имею".
  
   "Как насчет Цуй? Он знает?"
  
   "Может быть. Может быть, его клиент знает. Все, что я принес на вечеринку, - это место ".
  
   "И Цуй заплатил вам за эту информацию?" - спросил Харват.
  
   "Да, он это сделал".
  
   "Есть ли шанс, что информация не подтвердилась, и поэтому он хотел убить тебя из мести?"
  
   Николас рассмеялся. "Наш бизнес работает не так. Если бы информация была плохой, он бы потребовал свои деньги обратно. И я бы заплатил ему. Но он никогда не спрашивал. Что говорит мне о том, что информация была достоверной ".
  
   "Итак, он пытался убить тебя, чтобы убрать с дороги".
  
   "Или заставить меня молчать".
  
   Харвату нужно было заполнить пробелы. "Сколько сделок вы заключили с Tsui за эти годы?"
  
   "Много".
  
   "И у вас никогда не было никакой вражды? Никаких проблем вообще?"
  
   "Было много враждебности, но ничего такого, что привело бы к тому, что один из нас захотел бы убить другого. Я же говорил тебе, он отвратительный персонаж. Но время от времени он оказывался полезным и прибыльным источником. Мы передавали информацию в обоих направлениях, если цена была правильной. И мы никогда не позволяем цене мешать нам зарабатывать деньги ".
  
   Харвату показалось, что Цуй и Николас заслуживают друг друга. Они были парой сплетничающих пожилых леди, которые говорили друг другу гадости за спиной, но сели бы и выпили кофе, чтобы обменяться сплетнями обо всех остальных, если бы у них был шанс. Единственная разница заключалась в том, что "сплетни", которыми они торговали, были государственными секретами и грязным бельем, которое ставило политиков, титанов бизнеса и даже страны на колени.
  
   Харват взболтал жидкость в своем стакане. Все признаки указывали на Цуя, но он хотел быть уверенным. "Кто еще мог подставить вас с итальянцами?"
  
   "Сам папа римский мог бы это сделать".
  
   "Я собираюсь предположить, что вы преувеличиваете. На самом деле ты не перешел дорогу Папе Римскому, не так ли?"
  
   "Я не хочу об этом говорить", - сказал Николас. "Левек назвал вам имя Цуй, и я готов поспорить, что он сделал это не по своей воле".
  
   "Нет, это было под значительным давлением", - ответил Харват.
  
   "Тогда вам нужно спросить себя, насколько вы уверены в том, что сказал вам Левек. Лично Цуй имеет смысл. Он знает обо мне достаточно, а то, чего он не знает, у него, скорее всего, есть способы узнать ".
  
   "Что ты знаешь о нем?"
  
   "Достаточно, чтобы ему стало очень неудобно", - сказал Николас.
  
   "Я хочу нанести ему визит. Как скоро вы сможете дать мне адрес?"
  
   "Это, вероятно, займет у меня несколько часов".
  
   "Начинайте и перезвоните мне, когда у вас что-нибудь появится".
  
   Повесив трубку, Харват допил остатки своего напитка и на секунду открыл мини-бар. Хотя его эго пострадало больше, чем тело, он все еще страдал от побоев, которые получил от Доминик Фурнье. Но это было ничто по сравнению с избиением, которое, он знал, он получит от Рида Карлтона.
  
   После пары глотков второго виски он поднял телефонную трубку и набрал номер.
   ГЛАВА 27
  
  
   Hарват лишь изредка переписывался со своим боссом по электронной почте с тех пор, как три дня назад уехал в Европу. Пришло время дать Карлтону полный отчет, что он и сделал. Когда все было закончено, он откинулся на спинку стула и приготовился к взаимным обвинениям, которые, он был уверен, последуют.
  
   "Итак, позвольте мне прояснить это", - сказал Старик. "Вы застрелили двух баскских сепаратистов, ударили электрошокером мадам и ее телохранителя - после того, как она пнула вас по хвосту, - затем схватили и потащили ее на какой-то французский фермерский дом, где угрожали изуродовать ее, затем избили льдом консьержа, застрелили трех охранников отеля, похитили жену одного из самых богатых гангстеров России, и теперьсейчас сижу в отеле в Марселе и жду обратного звонка от человека, которого я послал вас туда задержать. Это примерно так?"
  
   "В значительной степени. Все, кроме той части меня, которую она пнула. Это определенно был не мой хвост ".
  
   "Очень смешно, умник. Вы видели, что произошло в Париже?"
  
   Харват сменил тон. "Да".
  
   "Что я должен сказать министерству обороны?"
  
   "Скажи им, что я еще не обнаружил Тролля".
  
   "Ты хочешь, чтобы я им солгал?"
  
   "Тогда не говори им ничего".
  
   "Что это?" - спросил Старик.
  
   "Ты дергаешь меня за цепь? Потому что я не могу сказать ".
  
   "Я мог бы сказать тебе то же самое. Я послал тебя туда, чтобы забрать твоего маленького приятеля и вернуть его обратно, а не для того, чтобы быть его назначенным нападающим ".
  
   "Он не имел никакого отношения к Риму, Рид".
  
   "Это не имеет значения. Министерство обороны хочет его ".
  
   Харват пытался держать себя в руках. Его чувство вины за второй взрыв заставило его защищаться. "Я думал, что министерство обороны хотело, чтобы кто-то стоял за нападением".
  
   "И первая ступенька на этой лестнице - твой приятель".
  
   "Я согласен. Но вторая ступень - Фурнье, третья - Левек, а четвертая - Тони Цуй. Мы делаем успехи ".
  
   "Скажи это людям в Париже".
  
   Хотя Карлтон, вероятно, не имел этого в виду, упрек задел. "Тролль - это тупик. Он не имел никакого отношения к Риму. Его подставили, и человек, который его подставил, - Тони Цуй. Цуй заранее знал о нападении ".
  
   "Как вы думаете, Рим и Париж связаны?"
  
   "Я еще не знаю", - сказал Харват.
  
   "Я не спрашивал тебя, что ты знаешь, я спросил тебя, что ты думаешь".
  
   "Я думаю, они связаны".
  
   "Я тоже".
  
   Между ними повисла тишина. Харват был тем, кто, наконец, сломал это. "Вы бы соединили эти точки иначе, чем я?"
  
   "Нет".
  
   "Вы собираетесь сказать мне, что мои методы слишком суровы?"
  
   "Нет".
  
   "Тебе не кажется, что я слишком похож на ковбоя?"
  
   "Ты делаешь именно то, что я ожидал от тебя, когда выбирал тебя".
  
   Харват рассмеялся. "Ты хочешь сказать, что я предсказуем?"
  
   "Я говорю вам, что вы профессионал и на вас можно положиться. Я доверяю вашему суждению. Ты человек в поле. Если у вас есть выбор между мухобойкой и кувалдой, я бы предпочел, чтобы вы использовали мухобойку? Конечно. Но это вам решать. Это твоя работа. Моя работа - дать вам все, что вам нужно, чтобы добиться цели ".
  
   "Ну, что мне сейчас нужно, так это больше времени".
  
   "Сколько еще?" - спросил Старик.
  
   "Я буду знать лучше, когда у меня будет место для Tsui. А пока скажите министерству обороны, что мы добиваемся прогресса ".
  
   "Мешки для трупов - это не прогресс, шотландец".
  
   "Я обещаю вам", - сказал Харват. "Я собираюсь найти того, кто это сделал, и я собираюсь убедиться, что они никогда не сделают этого снова".
  
   "Я согласен с вами. Но сначала дай мне то, что я могу дать Минобороны. Если вы сможете доказать, что Тролль не имеет к этому никакого отношения, тогда приведите меня Цуй-живым. Сделайте это, и тогда мы сможем сделать следующий шаг ".
  
   Было воскресенье, и солнце только начинало подниматься, когда зазвонил телефон Харвата. "У меня есть местоположение", - сказал компьютерно-модулированный голос на другом конце.
  
   "Где?"
  
   "Женева".
  
   "Это потрясающе. Как вы его нашли?" - спросил Харват.
  
   "Это долгая история. Я скажу тебе, когда заеду за тобой. Будьте в терминале авиации общего назначения в аэропорту Марселя через два часа ".
  
   "А как насчет обычаев в Швейцарии?"
  
   "Уже позаботились", - ответил Николас.
  
   "Ты уверен, что готов к этому?"
  
   "Я бы ни за что не пропустил это".
  
   Белый Learjet 45 приземлился в Марселе и подрулил к облицовочной площадке возле здания авиации общего назначения. Привлекательная стюардесса авиационных служб проводила Харвата до самолета. На лестничной площадке его встретил второй пилот, который предложил взять его сумку. Харват вежливо отказался и поднялся на борт.
  
   Аргос и Драко были первыми, кто поздоровался. Собаки были не единственной компанией, которую Николас привел с собой. Удивительно, но падре Пейо тоже пришел. Он был одет в коричневые брюки и синюю рубашку на пуговицах.
  
   "Доброе утро", - сказал он.
  
   "Доброе утро, отец", - ответил Харват, бросая свой рюкзак на одно из передних сидений. Тролль лежал на кожаном диване в задней части салона. "Тебе следовало остаться в Испании. Ты не готов к этому ".
  
   "Это именно то, что я ему сказал", - сказал Пейо.
  
   "И все же я здесь", - ответил Николас, потянувшись к интеркому. "Я хочу покончить с этим".
  
   Харват посмотрел на Пейо. "Ты прости меня, отец, но я думаю, что это то, во что ты не хотел бы быть замешанным".
  
   Священник задумчиво улыбнулся. "В мире существует великое зло. Я это знаю. Вчера были убиты сотни людей. Но я не верю, что ответом будет больше убийств ".
  
   "Хотел бы я, чтобы все было так просто, отец".
  
   "Ради бога, Пейо. Расслабься", - добавил Тролль. "Вы, как никто другой, должны знать, что здесь поставлено на карту. Когда дело доходит до мусульманских фундаменталистов, единственное, что они уважают, - это силу. Представьте, если бы христианская Европа просто подставила другую щеку в битве при Лепанто или у ворот Вены. Мы бы жили в совершенно другом мире, чем сейчас ".
  
   "Но мы прошли долгий путь со времен битвы при Лепанто".
  
   "Возможно, мы прошли долгий путь, но они - нет. Перефразируя Черчилля, отдельные мусульмане могут проявлять великолепные качества, но фанатичное безумие ислама так же опасно для человека, как водобоязнь для собаки. Прошло более ста лет с тех пор, как он произнес эти слова, и все же в мире все еще нет более опасной ретроградной силы.
  
   "И прежде чем вы приведете мне этот утомительный аргумент о том, что фундаменталисты извратили веру, позвольте мне кое-что прояснить. Религия должна стоять или падать на своих собственных писаниях и священных книгах. Фундаменталисты ничего не извратили. На самом деле, Усама бен Ладен - самый практикующий мусульманин в мире. Он исповедует ислам именно так, как этого хотел жестокий псих Мохаммед.
  
   "Это мирные мусульмане мира, большинство последователей ислама, которые извратили веру. Они сбились с пути. Если бы Мохаммед вернулся сегодня, вы можете поспорить, что за это пришлось бы адски поплатиться. Он бы рубил головы направо и налево. И ему бы тоже очень помогли, потому что, если вы не заметили, крупнейшие убийцы мусульман в мире - это не мы, грязные неверные, а другие мусульмане. Фундаменталистский ислам процветает, если вы простите за каламбур ".
  
   Пейо повернулся к Харвату. "Я здесь, потому что беспокоился о том, что Николас совершит это путешествие в одиночку".
  
   Тролль засмеялся, активируя интерком и передавая инструкции пилоту. "Не верьте ему. Ему не хватает интриги. Не так ли, отец?"
  
   Харват не мог не задаться вопросом, может быть, это правда.
   ГЛАВА 28
  
  
   Oкогда самолет набрал крейсерскую высоту, Пейо отстегнул ремень безопасности и вернулся на камбуз. Убирая подносы с едой, которые были припасены для их полета, Николас объяснил Харвату, как он выследил Цуй.
  
   "Другими словами, вы внедрили троянского коня в его компьютерную систему".
  
   "Очень дорогой, чрезвычайно трудно отслеживаемый троянский конь", - пояснил Тролль. "Он один из моих ключевых конкурентов, поэтому я рассматривал это как страховой полис. В наши дни никому нельзя доверять ".
  
   "Я буду иметь это в виду", - ответил Харват. "Вы поставили один из них на мой компьютер?"
  
   Николас выглядел смущенным. "Когда все закончится, я покажу тебе, как это деактивировать".
  
   Пейо вышел из камбуза и, посмотрев на Харвата, понял, что тот недоволен.
  
   "Здесь все в порядке?" он спросил.
  
   "Прекрасно", - сказал Харват, когда священник поставил еду на стол. "Николас собирается купить мне новый компьютер, когда я вернусь домой. Очень дорогой и чрезвычайно сложный для отслеживания компьютер ".
  
   Когда Learjet приземлился в Женеве, он подрулил к небольшому ангару, где его встретили два швейцарских таможенника в костюмах.
  
   Харват наблюдал через окно, как второй пилот вышел из самолета и передал им паспорта. Чиновники проштамповали каждый, вернули их, а затем исчезли.
  
   Как только их паспорта были возвращены, трое мужчин вышли и пересекли ангар к двум ожидавшим автомобилям: фургону без окон и темно-синему Range Rover. Было решено, что Пейо отвезет Николаса и собак на фургоне на склад, который арендовал Тролль, в то время как Харват отвезет Range Rover в пятизвездочный отель Beau Rivage, до которого они выследили Цуя.
  
   Поскольку аэропорт находился всего в шести километрах от города, Харват прибыл в отель через пятнадцать минут после выхода из ангара.
  
   Это было элегантное строение из белого камня в традициях гранд-отелей Европы. Он расположен на набережной Монблан, лицом к озеру, в пределах видимости знаменитого женевского фонтана Jet d'Eau; великолепный фонтан, который выбрасывает огромную струю воды более чем на 450 футов в воздух.
  
   Харват оставил свою машину и зарегистрировался в своем номере. Он достал из мини-бара диетическую колу и баночку миндаля, затем открыл ноутбук, который Николас дал ему в самолете.
  
   По словам Тролля, Цуй воспользовался услугой Wi-Fi отеля, чтобы внедрить вирусы на компьютеры нескольких гостей. Как только компьютеры были заражены, он мог управлять ими удаленно, даже после того, как они покинули отель. Без ведома их владельцев он использовал свою сеть зомби-машин для скрытой отправки и получения данных, не раскрывая своего участия.
  
   Цуй, однако, допустил одну ошибку. Все его хитроумно спрятанные, изощренно зашифрованные данные приходили и уходили через систему Wi-Fi отеля. Получив доступ к нему и отправив ему небольшие пакеты данных, Николас полагал, что его Троянский конь поможет им определить точное местоположение, из которого действовал Цуй. По крайней мере, он на это надеялся.
  
   Харват открыл французские окна, из которых открывался вид на озеро, устроился за столом и набрал номер своего мобильного телефона.
  
   Николас ответил на втором гудке, его голос, как обычно, был замаскирован. "У меня не было возможности полностью зарядить аккумулятор. Это может занять некоторое время, поэтому убедитесь, что вы подключили шнур питания ".
  
   Харват выудил шнур из своего рюкзака и подключил компьютер к розетке. "Готово", - сказал он, глядя вниз на набережную Монблан. "Я не вижу фургона. Где Пейо?"
  
   "Он скоро будет там. Теперь я хочу, чтобы вы вошли в систему, открыли окно браузера и перешли на любой сайт, который вам нравится. Я возьму это оттуда ".
  
   Харват сделал так, как ему было сказано. Введя номер своей комнаты и согласившись с обвинениями, он подключил URL-адрес федерации борьбы карликов и карликов.
  
   "Очень смешно", - сказал Тролль, который удаленно следил за ноутбуком.
  
   Выглянув в окно, Харват увидел, как подъехал фургон. "Пейо здесь".
  
   "Хорошо", - ответил Николас. "Включите телевизор и оставьте табличку "Не беспокоить" на дверной ручке".
  
   "Я поговорю с тобой из фургона".
  
   Харват встал из-за стола и закрыл окна. Перекинув рюкзак через плечо, он взял кока-колу и миндаль и направился вниз.
  
   Пейо заканчивал разговор с Николасом, когда тот забрался в фургон и закрыл дверь.
  
   "Так куда?" - спросил Харват, когда священник закончил разговор и отъехал от отеля.
  
   "Николас хочет, чтобы мы остались в этом районе. Как только он определит местоположение Цуя, вам придется действовать быстро ".
  
   Харват изучал мужчину. "Ты скучаешь по образу жизни, не так ли?"
  
   "Может быть, немного", - признал он.
  
   "Ты голоден?" спросил он, указывая на несколько небольших пакетов с продуктами на полу позади них. "Я не знал, как долго нас не будет".
  
   "Пока я в порядке. Спасибо вам ".
  
   В паре кварталов от отеля открылось парковочное место, и Пейо заехал. Он поставил фургон на стоянку, но оставил двигатель включенным.
  
   Опустив стекло, он вытащил пачку сигарет и предложил одну Харвату, который отказался. Священник вытащил сигарету из пачки, достал зажигалку и прикурил.
  
   Он глубоко затянулся и из уважения к своему некурящему пассажиру выпустил дым в окно. "Я отказался от этого в прошлом году из-за Великого поста", - сказал он. "Поправился на двадцать фунтов почти за одну ночь".
  
   "Эти штуки убьют тебя", - с усмешкой ответил Харват, делая глоток кока-колы.
  
   Пейо улыбнулся в ответ. "Моя жена все время беспокоила меня из-за моего курения. Я ушел один раз, ради нее ".
  
   "Не взяли?"
  
   "Со мной стало так трудно находиться рядом, что она умоляла меня снова заняться этим".
  
   Харват рассмеялся.
  
   "Вы женаты?"
  
   "Нет".
  
   Священник на мгновение замолчал. "Предполагая, что я прав в том, чем ты зарабатываешь на жизнь, должно быть, трудно найти подходящую женщину; кого-то, кто понимает требования твоей работы".
  
   "Честно говоря, отец, я нашел подходящую женщину. Она знает меня лучше, чем кто-либо другой в мире. У нее нет проблем с тем, чем я зарабатываю на жизнь. Она не только поддерживает меня, она поощряет меня. В этом отношении она исключительный человек ".
  
   "Почему я обнаруживаю "но"?"
  
   Пейо не много пропустил. Харват предположил, что он, вероятно, был довольно хорошим агентом разведки. "Моя личная жизнь не настолько интересна, отец".
  
   "Личная жизнь каждого интересна, Скотт. Ваше я нахожу особенно интересным. Скажи мне, почему ты колеблешься. Ваши родители были в разводе?"
  
   Харват снова рассмеялся. "Нет. На самом деле, как раз наоборот. Они были созданы друг для друга. После смерти моего отца моя мать больше не выходила замуж."
  
   "Мне очень жаль", - сказал священник. "Это твоя забота о браке? Вы боитесь, что с вами может что-то случиться, и вы оставите это ... Простите, как зовут эту женщину?"
  
   "Трейси".
  
   "Вы боитесь, что, если с вами что-то случится, вы оставите Трейси в покое?"
  
   "Я, конечно, не хотела бы умирать, но если бы это случилось, Трейси - невероятно жизнерадостная женщина".
  
   Пейо посмотрел на него. "Так это о том, чтобы иметь детей".
  
   Харват не мог в это поверить. Этот человек попал прямо в точку. По крайней мере, так было, пока он не добавил: "Вы боитесь, что то же самое, что случилось с вами, может случиться с вашими детьми. Если бы ты умер, ты поступил бы с ними точно так же, как твой отец поступил с тобой ".
  
   "Что-то вроде этого".
  
   "В этом нет ничего постыдного. Очевидно, что смерть вашего отца оказала на вас очень глубокое влияние. Сколько вам было лет, когда он умер?"
  
   "Я уже закончил среднюю школу, " сказал Харват, " и, если ты не возражаешь, отец, я бы предпочел больше не говорить об этом".
  
   "Я понимаю", - сказал Пейо, снова затянулся сигаретой и выдохнул в окно.
  
   Харват сомневался в этом, но он оставил это, и двое мужчин несколько минут сидели в тишине.
  
   "Могу я спросить вас, как умер ваш отец?" сказал священник.
  
   "Он был морским котиком. Он погиб в результате несчастного случая на тренировке ".
  
   "Николас сказал мне, что ты был морским котиком. Это причина?"
  
   "Я полагаю, что это было частью этого", - ответил Харват.
  
   "Я думаю, твой отец гордился бы тобой".
  
   Это была одна из главных причин, по которой Харват ненавидел проводить подобные операции с кем-то, кого он не знал. То, что они делали, было сродни слежке. Было невыносимо скучно сидеть и ждать, когда тебя выпустят на цель. Одними людьми скука овладевала быстрее, чем другими, и когда это случалось, им всегда хотелось "поболтать". И часто это касалось вещей, которые были слишком личными.
  
   "При всем моем уважении, падре, - сказал он, - на самом деле вы так много обо мне не знаете".
  
   "Не так ли? Я знаю, что ты заботишься о Николасе. Я знаю, что ты заботишься об Аргосе и Драко. Я знаю, что ты заботишься о своей стране, и я знаю, что ты заботишься об этой женщине, Трейси. Ты хороший человек. Николас сказал мне об этом, и я вижу это сам. И не важно, что происходило с вами до этого момента в вашей жизни, я хочу, чтобы вы знали, что Бог хочет, чтобы вы были счастливы ".
  
   "Даже если я захочу убить всех мусульманских фундаменталистов в мире?"
  
   Пейо потребовалось мгновение, чтобы убедиться, не разыгрывает ли его Харват. "Давайте оставим фундаменталистов в стороне от этого".
  
   Он собирался сделать резкое замечание, которое, вероятно, вызвало бы гнев священника, когда зазвонил его мобильный телефон. Это был Николас.
  
   "Он у меня".
   ГЛАВА 29
  
  
   CХИКАГО
  
   Mзвонила твоя жена ", - сказал Пол Дэвидсон, когда Джон Воган вернулся в Бронко и передал ему пластиковую чашку с кофе.
  
   "Да?" - ответил офицер по борьбе с организованной преступностью, закрывая пассажирскую дверь. "Что она сказала?"
  
   "Она говорит, что также называет тебя в указе о разводе".
  
   "Я? Я не пустил тебя всего на одну ночь ".
  
   "Да, но сегодня пунта-Санди".
  
   "Что, черт возьми, такое пунта Сандей?" - спросил Воан, смутно узнавая звучащее по-испански слово.
  
   "Сегодня тот самый день, мы, вы знаете", - неловко сказал Дэвидсон.
  
   "Ты серьезно? Ты занимаешься сексом со своей женой только по воскресеньям?"
  
   "И мой день рождения".
  
   Вон начал смеяться.
  
   "Продолжайте и смейтесь, - сказал Дэвидсон, - но это повлияет и на вас".
  
   " Я? " повторил он. "Как, черт возьми, это может повлиять на меня?"
  
   "Ты увидишь. Поверь мне ".
  
   Вон закатил глаза и снял крышку со своего кофе. Изучая журналы с диспетчерского компьютера в кабине Насири, он обнаружил закономерность. Пакистанский водитель взял плату за проезд в определенной части города в обычное время суток. Поскольку этот район был далеко от его квартиры, должна была быть другая причина, по которой Насири предпочитал его.
  
   По наитию, Воан сопоставил звукосниматели с мусульманским временем молитвы, и его догадка оправдалась. Насири собирал плату за проезд после того, как ушел молиться. Единственная проблема заключалась в том, что в радиусе восьми кварталов, на которые они смотрели, не было официальных мечетей. Ключевое слово, однако, было официальным.
  
   С помощью одного телефонного звонка Дэвидсон смог узнать, что по всему городу есть неофициальные, временные мечети и молитвенные комнаты. Обычно они прятались прямо на виду. Люди просто не знали, на что обращать внимание, например, на обилие такси перед зданием, оклеенные обоями окна, арабские надписи или слово Масджид, написанное где-нибудь на фасаде.
  
   Как только Воан и Дэвидсон узнали об этом, им потребовалось несколько часов, но они, наконец, обнаружили то, что, по их мнению, было мечетью Мохаммеда Насири.
  
   В отличие от американских мест отправления культа, Воан знал, что нет ничего необычного в том, что мечети, особенно те, которые часто посещают фундаменталисты, используются для планирования нападений, хранения оружия и предоставления убежища террористам.
  
   "Что-нибудь еще произошло, пока меня не было?" он спросил.
  
   Дэвидсон притворился, что сверяется со своим блокнотом. "Муаммар Каддафи отвез бен Ладена и Завахири в воскресную школу, Джимми Хоффа подъехал со стопкой бюллетеней профсоюза на арабском языке, а Амелия Эрхарт кружила над головой с действительно классным баннером, на котором написано, что ислам - это бомба ".
  
   Воан покачал головой. "Эй, не вымещай это на мне. Моя жена тоже недовольна, и я уверен, что это вдвойне сказывается на моих детях. Обычно я готовлю блины по воскресеньям ".
  
   "Сколько им лет?"
  
   "Моя жена сказала бы вам, что ее возраст - не ваше дело, но детям пять и семь лет. А как насчет тебя? У вас есть дети?"
  
   "Нет. Просто два чрезвычайно нервных миниатюрных добермана, которые мочатся на ковер, если я слишком громко закрываю холодильник".
  
   "Я ненавижу маленьких собачек".
  
   "Вы не возражаете?" - спросил Дэвидсон, откинув голову назад. "Вы говорите здесь о моих детях".
  
   "Извините".
  
   "Забудь об этом. Я тоже не люблю маленьких собачек. Можете ли вы представить, как я выгляжу, выгуливая этих маленьких квартирных крыс, когда жена не в себе?"
  
   Воан усмехнулся.
  
   "А как насчет тебя?" - продолжил Дэвидсон. "У вас есть какие-нибудь животные?"
  
   "У нас есть лабораторный микс".
  
   "Смешанный с чем?"
  
   "Питбуль".
  
   "Теперь это мужская собака".
  
   "Это то, что говорит мне миссис Воган", - сказал он, открывая пакет и предлагая Дэвидсону пончик. "Извините. У них не было ни индейки, ни колбасы с тофу ".
  
   "Я дам знать своей жене, чтобы она добавила вас к иску о неправомерной смерти", - сказал он, залезая в сумку. "У кого из них посыпка "Крестор"?"
  
   Вон собирался похвалить пользу пончиков для здоровья, когда его взгляд уловил движение на другой стороне улицы. "Я в это не верю".
  
   "Я тоже. Они все застекленные. Во всем пакете нет ни одной шоколадки. Кто идет за пончиками и не приносит хотя бы одну шоколадку?"
  
   "Я не говорю о пончиках. Посмотрите на парня, который только что вышел из машины через дорогу ".
  
   Дэвидсон поднял глаза, когда двое молодых людей помогли толстяку с длинной седой бородой и в темных очках выйти из машины. На вид ему было под шестьдесят, он был одет в традиционную мусульманскую одежду, а его молитвенная шапочка была обернута куском ткани.
  
   "Посмотрите на его руки", - сказал Вон.
  
   "Святая ручная работа, Бэтмен. Где он взял эти царапины на спине?" воскликнул Дэвидсон, увидев у мужчины два крюка из нержавеющей стали.
  
   "Наверное, не от выпечки кексов".
  
   "Ты можешь сказать это снова. Разве там не отрубают руки за воровство?"
  
   "Саудовцы делают, а иногда и талибы. Это определенно исламская вещь, но у меня такое чувство, что этот парень - совсем другая история ", - сказал Вон.
  
   "Потеряй руку, и ты в конечном итоге станешь инструктором. Разве ты не это сказал?"
  
   Вон кивнул.
  
   "Судя по квалификации этого парня, он, должно быть, преподает докторскую степень".
  
   "Это то, чего я боюсь", - сказал сотрудник отдела по борьбе с организованной преступностью, закрывая кофейную чашку крышкой.
  
   "Может быть, нам следует передать это Объединенной целевой группе по борьбе с терроризмом сейчас".
  
   "И что им сказать? Когда мы искали нашего сбитого и сбежавшего таксиста, мы увидели человека с крюками вместо рук? Все в квартире Насири - ядовитое дерево".
  
   Дэвидсон знал, что он был прав. "Но если то, что мы думаем, происходит на самом деле, мы не можем просто сидеть и ничего не делать".
  
   "Я согласен. Нам нужно что-то делать, но последнее, что мы можем себе позволить, это быть замеченными. Если это произойдет, все разбегутся, и эта штука уйдет глубже в подполье. У нас есть одна ниточка, за которую мы держимся, и если мы ее потеряем, никто не знает, как плохо это закончится ".
  
   Офицер общественного транспорта покачал головой. "Интересно, было ли это причиной того, что 9/11 не остановили".
  
   "Мы не позволим случиться еще одному 9/11. Мне все равно, что мы должны делать. Но единственное, чего мы не можем сделать, это продолжать сидеть здесь, в вашем Бронко. Нам нужно лучшее средство наблюдения ".
  
   "У частной компании, в которой я подрабатываю, есть один", - сказал Дэвидсон, вытаскивая свой мобильный телефон.
  
   "Почему ты ничего не сказал раньше?"
  
   "Потому что мне не нравится это использовать".
  
   "Почему бы и нет?"
  
   "У этого есть определенная особенность, которая является настоящей занозой в заднице".
  
   "Становится жарко, душно и начинает вонять, как в любой другой машине наблюдения?" - спросил Вон.
  
   "Нет, вовсе нет. Это роскошь от стены до стены. Это как ехать в лимузине".
  
   "Так в чем же тогда проблема?"
  
   Дэвидсон включил зажигание и включил передачу. "Ты увидишь".
   ГЛАВА 30
  
  
   GЭНЕВА
  
   Hарвату не нравилось летать вслепую. У них должно было быть гораздо больше информации, прежде чем переходить к Tsui. У них даже не было описания. Все, что Николас мог ему сказать, это то, что Цуй был азиатом, возможно, тайваньцем. Вот и все. Он даже понятия не имел, сколько ему лет, хотя, судя по их общению, считал себя молодым; максимум от середины до конца двадцатых.
  
   Он отследил подпись Цуй на серверах Женевского университета. Пройдя через систему безопасности университета, он сузил местоположение до лаборатории на факультете компьютерных наук.
  
   Цуй был очень осторожен, заметая следы. Если бы не троянский конь, которого Николас внедрил в свой организм, они никогда бы не подобрались так близко. Оставалась, однако, одна проблема. "Я нигде в Женеве не могу найти студента или преподавателя по имени Цуй", - сказал Тролль.
  
   "Сначала о главном", - ответил Харват, когда Пейо повел фургон через реку к университету. "Вы уверены, что все заканчивается в этой лаборатории? Это не будет перенаправлено снова в Тайбэй, или Шанхай, или что-то в этом роде, не так ли? "
  
   "Нет. Это все, что нужно. Если только."
  
   Голос тролля затих. "Если что?" - спросил Харват.
  
   "Если только это не цифровой тайник".
  
   "Что это значит?"
  
   "Это означает, что его трафик сбрасывается на какой-то диск, который физически собирается, а затем ретранслируется из другого места".
  
   Харват думал об этом. "В любом случае здесь должен быть замешан человек, и этот человек должен иметь доступ к этой лаборатории".
  
   "Да, насколько я могу судить".
  
   "Тогда с этого мы и начнем".
  
   Многие здания университета находились к юго-западу от старого города Женевы. Как только они обнаружили здание, в котором находилась лаборатория, Пейо нашел место для парковки. Харват наблюдал, как пешеходы приходят и уходят, а затем вышел из фургона и вышел из кампуса. В паре кварталов отсюда он нашел то, что искал.
  
   В баре было шумно и полно студентов, которые не обращали внимания на свои вещи. Он вошел и вышел менее чем за пять минут.
  
   Он вернулся с рюкзаком, перекинутым через плечо, и, используя карту доступа, которую он только что освободил, вошел в здание, в которое вводились и выводились данные Цуя. Он нашел справочник и нашел лабораторию, которую искал. Студенты приходили и уходили. Никто не обращал на него особого внимания.
  
   Когда он прибыл в лабораторию, ее дверь была заперта. Он попробовал использовать свою карту доступа, но она не сработала. Проверив коридор, чтобы убедиться, что никто не идет, он достал из рюкзака набор отмычек. Харват предпочитал отмычки, но смог открыть дверь за приличное время.
  
   Проскользнув внутрь, он тихо закрыл за собой дверь. В комнате не было ничего особенного, и это было именно то, что он ожидал. Ряды столов с компьютерами были обращены к длинной стене в другом конце комнаты с классными досками, выдвижным проекционным экраном, кафедрой и письменным столом. С правой стороны была группа офисов.
  
   Харват пробился вперед. В комнате было по меньшей мере пятьдесят компьютеров, любой из которых мог быть предназначен для отправки и получения трафика сообщений Tsui.
  
   В передней части комнаты Харват увидел, что к каждой доске приклеено сообщение. Он был написан на французском и английском языках. Письмо было датировано неделей назад и содержало информацию о похоронах профессора Ларса Ягланда, а также объявление его студентам о возобновлении занятий с его ассистентом в понедельник. Не было никакого объяснения того, как умер этот человек, но у Харвата было довольно хорошее чувство, что это не был несчастный случай.
  
   Дверь в офис была открыта, и Харват вошел. Он изучил таблички с именами и решил начать с имени Ягланда.
  
   Его кабинет был чистым и скудно обставленным. Книжные полки и небольшой письменный стол занимали большую часть комнаты. Нигде не было ни фотографий, ни личных вещей. На стене возле окна были два пустых места, где, должно быть, когда-то висели картины.
  
   Харват достал свой мобильный телефон и шагнул за стол. Набрав номер Николаса, он запустил компьютер Ягланда.
  
   "Что у тебя есть?" - спросил Тролль.
  
   "В лаборатории около пятидесяти настольных компьютеров. Также было объявление о похоронах профессора Ларса Ягланда. Это имя тебе что-нибудь говорит?"
  
   "Нет, но я сейчас этим занимаюсь. Пока я этим занимаюсь, я хочу, чтобы вы проверили адрес электронной почты, который я вам дал ".
  
   "Он запрашивает у меня пароль, прежде чем разрешить мне войти в систему", - ответил Харват.
  
   "Держись. Посмотрим, что я смогу сделать ".
  
   "Здесь есть еще три офиса. Если вы хотите, чтобы я проверил эти компьютеры, мне, вероятно, также понадобятся пароли для них. Но что-то мне подсказывает, Ягланд - наш парень ".
  
   "Ларс Ягланд, доктор философии", - ответил Тролль, который только что вытащил свой некролог. "Гражданин Норвегии, пятьдесят восемь лет. Эксперт в области теории сложности вычислений и профессор того же в Женевском университете, по крайней мере, до тех пор, пока он не погиб в автомобильной аварии чуть более недели назад."
  
   "Есть семья?"
  
   "Некролог, который у меня здесь, не признает ни одного".
  
   Харват собирался попросить Николаса узнать, может ли он узнать адрес дома Ягланда, когда внезапно услышал женский голос.
  
   "Что ты делаешь в этом офисе? Кто ты?"
  
   "Позвольте мне перезвонить вам", - сказал Харват, отключил звонок и встал. Улыбаясь, он протянул руку. "Мне очень жаль. Дверь была открыта".
  
   "Я спросила тебя, кто ты", - повторила женщина. Она говорила по-английски, но с каким-то немецким акцентом. Ей было чуть за тридцать, рост около пяти футов четырех дюймов, каштановые волосы и модные очки. Она была одета в джинсы и футболку.
  
   "Меня зовут Джефф Хеммингс. Кто ты?"
  
   "Я ассистент доктора Ягланда. Что ты делаешь в его кабинете?"
  
   "У нас была запланирована встреча", - сказал Харват.
  
   Женщина посмотрела на него, и ее поза немного смягчилась. "Ты не слышал?"
  
   "Что слышал?"
  
   "Доктор Ягланд погиб в автомобильной аварии".
  
   "Когда?"
  
   "На позапрошлой неделе".
  
   "Я понятия не имел".
  
   "Похороны были вчера", - сказала она. "Я беру на себя управление, пока университет не найдет замену. Занятия возобновляются завтра".
  
   Харват вышел из-за стола. "И вы пришли, чтобы подготовиться, и вот я здесь".
  
   "Да. Вот ты где. О чем вы должны были встретиться с доктором Ягландом?"
  
   "Я работаю в American Express. Доктор Ягланд обратился к нам по поводу проекта, который, по его мнению, заинтересует наш отдел по борьбе с мошенничеством. Мы должны были встретиться здесь и пойти поужинать. Он сказал мне одеться в повседневную одежду ".
  
   Ассистент преподавателя улыбнулся. "Ты лжец".
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Ты преследуешь Майкла, не так ли?"
  
   "Кто такой Майкл?" - спросил Харват.
  
   "Не волнуйся, я ничего не скажу. Но я должен сказать вам, что любой, кто его знает, не будет удивлен ".
  
   "Почему это?" - спросил он, любопытствуя, к чему это ведет.
  
   "Он не более чем сверхобразованный хакер".
  
   Бинго.
  
   "Он также невероятно груб, - продолжила женщина, - и, по правде говоря, я не знаю, что доктор Ягланд нашел в нем. Любовь слепа, я полагаю ".
  
   - Значит, они были...
  
   Ассистентка преподавателя кивнула. "Отвратительно, не правда ли? Доктор Ягланд был, по крайней мере, на тридцать лет старше его. Почему он не мог найти парня своего возраста, выше моего понимания. Так что же сделал Майкл?"
  
   "Это деликатно", - ответил Харват. "Я бы предпочел не вдаваться в подробности".
  
   "Он, наконец, зашел слишком далеко. Я не удивлен. Вы собираетесь его арестовать?"
  
   "Возможно. Сначала мы должны найти его. Есть идеи, где он может быть?"
  
   "Он даже не пришел на похороны".
  
   "Это звучит странно".
  
   "Это типичный эгоистичный Майкл. После этого мы все пошли пропустить по паре стаканчиков и зашли к нему домой, чтобы высказать ему свое мнение ".
  
   "Дом?" - спросил Харват.
  
   "Дом доктора Ягланда. Он и Майкл жили вместе. Но Майкла там не было. Казалось, что его там не было какое-то время ".
  
   "Есть идеи, где он может быть сейчас?"
  
   Ассистент преподавателя на мгновение задумался, а затем сказал: "Шале, я полагаю".
  
   "У вас есть адрес, который вы можете мне дать?"
  
   Женщина достала свой iPhone и начала просматривать свои папки. "Зимой мы отмечали там день рождения доктора Ягланда. Вот фотография этого места ", - сказала она, поднимая телефон, чтобы Харват мог его увидеть. "Мило, не правда ли?"
  
   "Это так", - согласился он.
  
   "Здесь тоже фотография Майкла".
  
   Харват посмотрел на него, и он был именно таким, каким его так неудачно описал Николас. "Если я дам вам свой e-mail, вы сможете прислать мне эти фотографии?"
  
   "Если ты пообещаешь, что не скажешь Майклу, что я дал их тебе".
  
   "Вам не нужно беспокоиться. У нас с Майклом есть много других вещей, которые нам нужно обсудить ".
  
   "Хорошо", - сказал ассистент со смехом. "Я действительно надеюсь, что он получит то, что ему причитается".
   ГЛАВА 31
  
  
   Lшале Арса Ягланда находилось в маленькой горной деревушке в двух часах езды от Женевы.
  
   Харват и Пейо подобрали Николаса, который настоял на том, чтобы взять с собой Аргоса и Драко. Это превращалось в цирк, но Харват неохотно согласился.
  
   Тот факт, что Цуй подставил Николаса, чтобы тот взял вину за теракт в Риме на себя, беспокоил его с самого начала. Это не имело смысла. Почему бы не позволить террористам взять на себя ответственность за операцию? Очевидно, это должно было отвлечь внимание, но от чего? Еще одно нападение? Было ли это сделано для того, чтобы каким-то образом помочь террористам осуществить их парижскую операцию, выкачивая ресурсы для расследования? Или была совсем другая причина?
  
   Харват подозревал, что в нем может быть и то, и другое. Единственное, что он знал, это то, что их лучшим и единственным ведущим был Тони Цуй. Он не только знал о нападении в Риме, он, скорее всего, знал о нападении в Париже и о том, что еще планировали террористы. Что касается Харвата, он был ключом ко всему; самое главное, остановить любые дальнейшие атаки.
  
   Основываясь на спутниковых снимках, загруженных Николасом, Харват определил уединенную точку обзора, с которой они могли наблюдать за шале, планируя свой следующий шаг.
  
   В то время как ассистент преподавателя обвинял эгоизм в том, что Цуй, Майкл или как там его звали, пропустил похороны Ягланда, у Харвата была другая теория. Человек залег на дно. Вопрос, однако, был в том, почему? Харват подумал, что у него может быть хорошая идея.
  
   Каким-то образом, где-то Цуй облажался, и Ягланд узнал об этом. Возможно, он даже угрожал разоблачить Цуй. Как бы то ни было, Цуй был опасен. Он уже пытался убить Николаса, и теперь Ягланд был мертв. Это был не тот человек, которого следует недооценивать, каким бы кротким он ни выглядел на фотографиях, присланных ассистентом преподавателя. Цуй был убийцей.
  
   "Ты ни за что не подойдешь достаточно близко, чтобы он не заметил твоего приближения", - сказал Пейо, возвращая бинокль Харвату. "Нам придется подождать до темноты".
  
   "Я не хочу ждать", - сказал Николас. "Я хочу войти сейчас".
  
   "У вас нет права голоса", - ответил Харват.
  
   "Черт возьми, я не знаю. Кто финансирует эту операцию? Кто нашел Цуй?"
  
   "Николас", - пожурил Пейо.
  
   "Прости меня, отец, ибо я согрешил и собираюсь согрешить еще больше, прежде чем закончится ночь, так что привыкай к этому".
  
   "Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что", - начал священник.
  
   Николас поднял руку. "Нет. Никаких обещаний ".
  
   Пейо посмотрел на Харвата, но Харват просто поднес бинокль к глазам и вернулся к наблюдению за шале. Священнику здесь не место. Он лучше многих знал, что произойдет, как только они заполучат Цуй. Если бы он сотрудничал, ему было бы относительно легко. Но если бы он отказался сотрудничать, это быстро стало бы ужасно. Пейо не стоял на краю какой-то воображаемой черты, он ее пересек. Он твердо стоял на ногах в двух разных мирах, и ему нужно было решить, на чьей стороне он хочет быть.
  
   Мужчины поделились едой и водой, которые купил священник, и ждали захода солнца. Они очень мало разговаривали.
  
   Когда стемнело, Харват достал из рюкзака монокуляр ночного видения вместе с другими предметами, которые ему понадобятся.
  
   "Не стреляйте в него, пока я не приеду, если только это не будет абсолютно необходимо. Я хочу, чтобы он увидел мое лицо", - сказал Николас. Он повернулся, чтобы посмотреть на Пейо, но священник отвернулся.
  
   Харват тихо вышел из фургона. Была пасмурная, безлунная ночь, и было не по сезону холодно, совсем как в Испании. "Вот тебе и глобальное потепление", - подумал он, поднимая воротник пальто.
  
   Используя свой прибор ночного видения, чтобы помочь ему ориентироваться, он осторожно перемещался от одного скального выступа к другому.
  
   Когда он добрался до обветшалого коровника примерно в ста метрах от шале, он остановился и перевел дыхание. Это был последний доступный способ сокрытия, пока он не попал в дом. Когда он преодолеет оставшееся расстояние, он будет полностью открыт.
  
   Он бы отдал свои глазные зубы за снайпера, обеспечивающего наблюдение за ним. Был шанс, что у этой каменоломни тоже было ночное зрение, и она наблюдала за приближением Харвата. Он может быть внутри в этот самый момент, ожидая, когда Харват выйдет на открытое место, ожидая, когда он подойдет достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему.
  
   Харват выбросил эту мысль из головы, вытащил свой Глок и приготовился бежать. Сосчитав до трех, он уже собирался ворваться в дом, когда услышал позади себя шорох гравия.
  
   Он развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть то, что выглядело как два огромных волка, несущихся на него сверху. Он отпрыгнул в сторону, когда Аргос и Драко пронеслись мимо. Он узнал шишку, прилипшую к причудливой сбруе на спине Драко. Это был Николас; он поторопился и собирался все испортить.
  
   Харват ничего не мог сделать, чтобы остановить его, кроме крика, который мог бы насторожить Цуя, и у него не было выбора, кроме как броситься за ними.
  
   Владея собственной кавказской овчаркой, он знал, насколько быстрой была порода, но собаки Николаса были потрясающими. Он все еще был по крайней мере в пятидесяти ярдах позади них, когда входная дверь распахнулась и началась стрельба.
   ГЛАВА 32
  
  
   Tсуи был идиотом. Он открыл дверь, и его силуэт вырисовался на фоне света изнутри. Когда Николас и две его собаки бросились на него, он поднял дробовик и выстрелил.
  
   Странным было то, что стрельба велась не со стороны Цуй. Это донеслось откуда-то справа от него. Раздались резкие трески, когда пули раскололи дверной косяк вокруг головы Цуя. Он пригнулся как раз в тот момент, когда Аргос подпрыгнул в воздух.
  
   Огромное животное приземлилось прямо на мужчину и отбросило его назад в шале. Сразу за ними появились Драко и Николас.
  
   Харват ударился о стену здания и резко остановился. Он вытащил свой прибор ночного видения и смог уловить вспышку человека, укрывшегося поблизости. У Цуй, должно быть, был какой-то часовой. Кто бы это ни был, он проделал очень хорошую работу, оставаясь скрытым, пока Харват вел наблюдение за шале. Он никогда не видел этого человека.
  
   Харват прокрался вокруг задней части шале и через несколько камней позади него. Он старался производить как можно меньше шума. Он использовал свой прибор ночного видения, чтобы направлять его.
  
   Наконец, он обнаружил очертания стрелка, укрывшегося за большим запасом дров. Подкрадываясь к нему сзади, Харват навел свой "Глок" и сказал: "Не двигайся", а затем на всякий случай повторил по-французски.
  
   Повернув голову, фигура ответила: "Это я".
  
   Харват сразу узнал голос. Это был Пейо.
  
   Не было времени что-либо сказать, так как в шале поднялся крик. Это был Цуй, и Харват знал, что происходит. Николас мстил.
  
   "Яйца! Яйца!" Тролль кричал на Аргоса по-русски. "Укуси его за яйца!"
  
   Цуй яростно пинал собаку, пытаясь сбросить ее. Его штаны были разорваны, и мужчина сильно истекал кровью.
  
   "Николас", - закричал Харват, врываясь в шале. "Хватит!"
  
   На кухонном столе лежал перепуганный йоркширский терьер в ошейнике со стразами и нелепым синим бантом на макушке, дико тявкая. Драко с рычанием обошел вокруг стола, удерживая зверька поменьше на расстоянии.
  
   Тролль проигнорировал Харвата и издевался над своей жертвой, когда Аргос набросился на него. "Посмотри на мое лицо, ублюдок. Смотрите! Посмотри, что ты со мной сделал".
  
   Цуй звал на помощь, слезы текли по его лицу, когда он продолжал пинать собаку и метался, чтобы убежать.
  
   Харват схватил Аргоса, а животное повернулось и попыталось укусить его, его морда была вся в крови.
  
   "Отзовите его, или я убью его", - приказал Харват.
  
   Карлик не подчинился, поэтому Харват поднял пистолет и выпустил пулю в стену.
  
   Николас неохотно подчинился. Он отошел от Цуя и позвал к себе своих собак. Со стола спрыгнул крошечный Йорки и побежал к своему раненому хозяину.
  
   Пейо переступил порог. Харват развернулся и направил пистолет в голову мужчины, прежде чем снова узнал его. "Иисус, падре".
  
   Священник пропустил замечание мимо ушей. Он засунул пистолет за пояс и поднял с пола дробовик Цуя. Он проверил затвор, а затем повернул его так, чтобы Харвату было видно. "Пусто".
  
   В углу Цуй плакал и корчился от боли. Харват схватил пару кухонных полотенец, лежащих возле раковины, и бросил их Пейо. "Убедитесь, что у него нет другого оружия, а затем посмотрите, сможете ли вы остановить кровотечение".
  
   Харват повернулся к Николасу. "Ты собирался убить его".
  
   "На самом деле, больше похоже на увечье".
  
   "Ты сказал Аргосу откусить ему яйца. Он мог истечь кровью и умереть".
  
   "Если он проживет достаточно долго, чтобы рассказать нам то, что нам нужно знать, кого это волнует?"
  
   Харват покачал головой. Он собирался разобраться и с Николасом, и с Пейо, но сейчас было не время.
  
   Йорки снова начал лаять и пытался укусить Пейо, пока тот ухаживал за Цуй. У Харвата разболелась голова. Подойдя к Пейо, Харват наклонился и схватил собаку за загривок. Он осторожно поднял его вместе с миской для воды, перенес в самую дальнюю комнату в шале и запер внутри.
  
   Когда он вернулся, священник помогал Цую сесть на один из стульев за кухонным столом. Николас стоял в стороне со своими двумя собаками, обе из которых рычали.
  
   Харват прислонился к раковине и положил пистолет на стол рядом с собой. "Это либо будет быстро и легко, либо будет долго и очень болезненно".
  
   "Я подожду снаружи", - сказал Пейо, вытер руки и отошел.
  
   "Почему ты так поступаешь со мной?" Цуй всхлипнул, его плач снова начался всерьез. "Я ничего тебе не сделал. Я даже не знаю, кто ты ".
  
   "Посмотри на мое лицо!" - снова закричал Тролль. "Ты сделал это со мной".
  
   "Нет, я этого не делал! Я этого не делал!"
  
   Мужчина был в истерике. Харват изучал его лицо в поисках любого признака того, что он лжет, но ничего не было. "Как тебя зовут?"
  
   "Пожалуйста, мне нужен врач".
  
   "Как тебя зовут?"
  
   "Майкл Ли. Мне нужен врач. Пожалуйста, отведите меня к врачу ", - умолял он.
  
   "Расскажите мне о Тони Цуй", - попросил Харват.
  
   "Я не знаю никого по имени Цуй".
  
   "Ты лжец", - выплюнул Николас.
  
   Харват отмахнулся от него. "Мы знаем, что вы отмывали свой интернет-трафик через компьютерную лабораторию Ларса Ягланда в Женевском университете. Мы знаем обо всем".
  
   "Мыть мой трафик? Какое движение?"
  
   "Просто убейте его и покончим с этим", - сказал Николас.
  
   "Заткнись", - ответил Харват.
  
   Ли посмотрел на него и умолял. "Мне нужно обратиться к врачу. Пожалуйста".
  
   "Нет, пока вы не ответите на наши вопросы".
  
   Ли хныкал. "Ты не спрашиваешь меня ни о чем, на что я знаю ответы".
  
   "Почему твой пистолет не был заряжен?"
  
   "Я не знаю", - решительно сказал он. "Это принадлежало Ларсу".
  
   "Вы ожидали нас, не так ли?"
  
   "Я никого не ждал. Когда Шугар начала лаять, я выглянул на улицу и увидел, что кто-то приближается к дому. Я просто хотел отпугнуть тебя ".
  
   "Как давно вы знаете Гастона Левека?"
  
   "Я не знаю никого по имени Гастон Левек".
  
   "Почему вы наняли его, чтобы связаться с Домиником Фурнье?"
  
   "Я не знаю никого из этих людей", - заявил Ли. "Пожалуйста, вы должны вызвать для меня скорую помощь".
  
   Харват продолжал следить за любыми признаками того, что Ли лжет. Не было ни одного; ни одного тика, ни намека на выражение лица. У него было очень плохое предчувствие, что они взяли не того человека.
  
   "Как давно вы знаете Ларса Ягланда?"
  
   "Мне очень больно".
  
   "Ответь на вопрос".
  
   "Шесть лет, хорошо? Я был его аспирантом, прежде чем стал его ассистентом."
  
   "Когда ты начал заниматься хакерством?" - спросил Харват.
  
   Ли не ответил.
  
   "Ответь на вопрос".
  
   "К черту вопрос", - вмешался Тролль. "Убей его".
  
   "Если ты не прекратишь, - предупредил Харват, - я отправлю тебя на улицу".
  
   "Я начал, когда мне было шестнадцать".
  
   "И что Ларс думал о твоем взломе?"
  
   "Как ты думаешь, что он подумал? Он был мистером Прямой стрелой. Он ненавидел это ".
  
   "Но ты продолжал это делать".
  
   "Ты поэтому здесь? Это то, как компании сводят счеты сейчас? " - ответил Ли. "Как казино? Это время расплаты? Вы те, кто ломает ноги?"
  
   "Мы намного хуже этого", - сказал Тролль.
  
   "Почему вы не пошли на похороны Ягланда?"
  
   Ли посмотрел на Харвата. "Не твое дело".
  
   Указывая на собак, он сказал: "Вы можете сказать мне, или я приведу их и верну к работе".
  
   "А как насчет врача? Кажется, я сейчас потеряю сознание ".
  
   "Как только вы ответите на мои вопросы, мы вызовем вам врача".
  
   Ли поудобнее устроился в кресле и поморщился. "Его семья ненавидела меня. Для них было достаточно плохо, что Ларс был геем, но иметь бойфренда-азиата было слишком для них. Они всегда комментировали поиски лекарства от желтой лихорадки Ларса. Они были самыми ненавистными людьми, которых я когда-либо встречал. Я принес сюда немного праха Ларса, чтобы попрощаться с ним наедине ".
  
   "Каково было его финансовое положение?"
  
   "Для университетского профессора, я думаю, ему хорошо платили".
  
   "Были ли у него враги?"
  
   "Ларс? нет. Вовсе нет ".
  
   Харват очень внимательно следил за его лицом. "У вас был доступ к его университетской компьютерной сети?"
  
   "Нет", - ответил он. "Я имею в виду, да. Ну, больше нет ".
  
   "Что это?"
  
   "Я же говорил тебе, что он лжет", - сказал Тролль.
  
   "Я не такой. Я просто хочу ответить на ваши вопросы, чтобы я мог вызвать врача ".
  
   "Так что же это?" - спросил Харват. "Либо у вас был, либо не было доступа к его университетской сети".
  
   "Когда я был его ассистентом преподавателя, я так и сделал".
  
   "Что случилось?"
  
   "Я сделал кое-что, чего не должен был делать".
  
   "Наконец-то хоть немного правды", - огрызнулся Тролль.
  
   "Какого рода вещи?" - спросил Харват.
  
   "Я совершил глупую ошибку, которую отследили".
  
   "Ошибка при взломе?"
  
   Ли кивнул. "Это стоило мне работы в университете. Ларс заставил меня пообещать никогда больше этого не делать ".
  
   "Но ты продолжал взламывать, не так ли?"
  
   "Это было нечестно, но в мыслях я обещал не повторять ту же глупую ошибку снова, не прекращать хакерство".
  
   "Итак, вы солгали Ягланду".
  
   "Да. Теперь, пожалуйста, могу я обратиться к врачу? "
  
   "Я не верю, что ваш доступ к сети Ягланда был перекрыт".
  
   "Это было. Он начал менять свой пароль и даже не имел доступа к университетской системе из дома ".
  
   "Значит, никто, кроме Ягланда, не имел к нему доступа?"
  
   "И его ТА. Тот, кого он нанял, когда я ушел ".
  
   "Женщина в очках?" - спросил Харват.
  
   "Это она. Сочащийся талантом, но холодный. Ледяной холод".
  
   В этот момент Харват понял, что они совершили очень большую ошибку. Перепроверив раны Майкла Ли, он сказал: "Мы отвезем тебя к врачу, но сначала мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня".
   ГЛАВА 33
  
  
   MСЕГОДНЯ
  
   Aдвр Стерк проснулся от странного сна. В нем она купила очень дорогую новую машину, но не могла вспомнить, где она ее припарковала. В машине было что-то такое, что не позволяло ей обратиться за помощью в полицию или к друзьям. По мере того, как она продолжала обыскивать свой район, она становилась все более и более обезумевшей.
  
   Когда она открыла глаза, кошмар должен был закончиться, но он только начинался.
  
   Мужчина, стоявший над ее кроватью, был грубым и очень сильным. Его лицо было закрыто какой-то маской. Он заклеил ей рот куском скотча и больно связал ей руки за спиной. Она была уверена, что он собирается изнасиловать ее, пока он не связал ей ноги, а затем надел капюшон на голову. Она боролась, но это не имело никакого значения для ее ситуации.
  
   Когда он поднял ее с кровати, он снял верхнюю простыню и накрыл ее ею. Она хотела верить, что это был акт порядочности с его стороны, попытка скрыть ее наготу из-за доброты, человечности в его душе, но она знала, что он делал это не поэтому. Он делал это, чтобы скрыть ее полностью. И с этим осознанием она в глубине души знала, что все, что ее ждет, будет хуже, чем изнасилование.
  
   Адда Стерк боролась, чтобы очистить свой разум от страха и сосредоточиться. Если бы она знала, кто это с ней делает, возможно, она смогла бы найти выход из положения. В конце концов, она была всего лишь посланником. Никто не убивал посланника.
  
   Мужчина, несущий ее, остановился возле стеклянных дверей на ее балкон, и ее сердце сжалось в груди. Он собирался уронить ее на тротуар!
  
   Затем мужчина наклонился и что-то поднял другой рукой. Они были рядом с ее столом. Это был ее ноутбук? Это было то, о чем шла речь? Он хотел получить информацию? Может быть, ей все-таки удастся с ним поторговаться.
  
   В коридоре он быстро прошел мимо лифта и вышел на лестничную клетку. Он был действительно очень силен, чтобы нести ее вниз по стольким лестничным пролетам. Он, очевидно, тоже был осторожен. Он не рискнул лифтом. Вероятность того, что он мог столкнуться с соседом, даже в этот ранний утренний час, была бы слишком велика. Помимо того, что он был сильным, он был умным или, по крайней мере, опытным.
  
   Если бы только она была более привлекательной, она могла бы также использовать свое тело, чтобы соблазнить мужчину сохранить ей жизнь, но она родилась без привлекательной внешности и привлекательного телосложения. Единственное, чем, казалось, Бог благословил ассистента преподавателя, был невероятный ум.
  
   Тем не менее, как этот человек нашел ее? Как обычный гражданин, она не имела никакой ценности как жертва похищения. Он или люди, на которых он работал, каким-то образом знали, чем она на самом деле зарабатывала на жизнь, и поэтому понимали ее истинную ценность. И для того, чтобы это произошло, где-то на линии, несмотря на все ее меры предосторожности, чтобы предотвратить это, она совершила ошибку.
  
   На парковке ее положили лицом вниз в фургон с раздвижной дверью. Мужчина согнул ее ноги вверх и закрепил ремни вокруг ее лодыжек на запястьях. Металлический пол автомобиля был холодным, а тонкая простыня почти не защищала ее тело.
  
   Был также слабый, затяжной запах. Что-то, что она смутно узнавала. Когда ее легкие сжались и у нее начались проблемы с дыханием, она поняла, что это была собачья шерсть. Под капюшоном, с широко раскрытыми от ужаса глазами, самый большой страх Стерка пронесся перед ее мысленным взором. Она собиралась задохнуться до смерти.
  
   Выехав из гаража, фургон сделал так много поворотов, что она отказалась бы от попыток следовать по его пути, если бы была внимательна. Вместо этого она оказалась в ловушке ужасного кошмара. Она почувствовала, как под животом нарастает теплое, влажное ощущение, и поняла, что обмочилась.
  
   За тонкими металлическими бортами фургона она слышала шум утреннего движения. Ей хотелось кричать. Она хотела крикнуть, чтобы кто-нибудь спас ее, но даже без капюшона и скотча на ее рту она бы не смогла. У нее был полномасштабный приступ астмы.
  
   Когда фургон въехал в пустой склад на окраине города, Стерк был в полубессознательном состоянии. Резкий запах мочи и пота встретил Харвата, когда он открыл дверь автомобиля. Тот факт, что она не двигалась, сказал ему, что что-то не так.
  
   Запрыгнув внутрь, он откинул простыню и сорвал с нее капюшон. Он попытался поднять ее голову, но она просто откинулась в сторону.
  
   "И ты сказал мне, что я зашел слишком далеко с Ли", - предупредил Николас из-за фургона.
  
   Харват сорвал скотч с ее рта и проверил ее дыхание и жизненные показатели. Она была на грани смерти.
  
   "Ее сумочка на переднем сиденье", - сказал Харват. "Получи это".
  
   Николас забрался в фургон, забрал сумочку и вернул ее обратно. Харват расстегнул сумку и высыпал ее содержимое на пол. Он нашел ее ингалятор, встряхнул его, открыл дыхательные пути и ввел ингалятор. Поскольку он вводил ей лекарство, не давая ей возможности активно вдыхать лекарство, он повторил процесс еще два раза, прежде чем вытащить ее из фургона, разрезать путы, которые привязывали ее руки к ногам, и уложил ее на цементный пол.
  
   Когда ее дыхание начало нормализоваться, он поднял ее и перенес в центр учреждения, где привязал ее к колонне и подождал, пока она полностью придет в сознание.
  
   Первым человеком, которого она увидела, был Майкл Ли. Он лежал, подбоченившись, а его руки были связаны за другой опорной колонной. Его брюки были изодраны в клочья, и он был весь в крови. Слева от него стояли две огромные собаки, их морды тоже были в крови. Стерк знал, кому принадлежали звери. Если бы у нее были какие-либо вопросы, все было бы почти решено, когда маленький человечек появился в поле ее зрения и заговорил.
  
   "Ты гораздо умнее, чем я когда-либо думал", - сказал Тролль, подходя ближе. "Здесь я думал, что Цуй был каким-то маленьким хакером, работающим где-то в подвале его родителей. Очевидно, я был очень неправ. Я не должен был позволять своим предубеждениям брать верх надо мной ".
  
   Стерк отвела глаза.
  
   "Почему ты такая застенчивая, моя дорогая? Разве вы не хотите увидеть, чего вы достигли? Конечно, как напоминают мне друзья, я с самого начала была не очень хорошенькой, но сейчас я совершенно отвратительна, вы согласны? "
  
   Женщина, которая построила процветающую разведывательную династию, как Тони Цуй, хранила молчание.
  
   "Владей этим!" - завопил Тролль. "Посмотри на меня и признай то, что ты сделал!"
  
   Стерк подняла на него глаза, и в этот момент по ее левой щеке скатилась слеза.
  
   "О, это хорошо", - сказал Николас. "Это очень, очень хорошо".
  
   Со спокойным и совершенно безмятежным выражением лица он отвел назад свою маленькую руку и ударил ее по голове гаечным ключом, который он извлек из аварийного набора инструментов фургона. Харват, стоявшая позади Стерка, посмотрела на Николаса и нарисовала хэш-метку на пыльной опорной колонне, к которой она была привязана.
  
   "Боже, какая ужасная рана", - сказал Николас, изучая рану, которую он ей нанес.
  
   У Стерк никогда не было сломано ни одной кости лица, но она была совершенно уверена, что ее скула только что была раздроблена. "Тебе нравится бить женщин. Ты жалок".
  
   Тролль завелся и снова ударил ее, на этот раз с другой стороны. Стерк закричал от сильной боли.
  
   Харват поставил еще одну галочку в столбце.
  
   "Ты была очень, очень плохой девочкой, Адда", - сказал Николас, снова ударив ее.
  
   Харват поставил еще одну метку на доске и был совершенно уверен, что у маленького человечка начнут лопаться швы.
  
   Кровь свободно текла по обеим сторонам ее лица. "Я надеюсь, что женщина, которую я послал, была хорошей любовницей, потому что она, очевидно, была ужасным убийцей".
  
   Николас собирался снова ударить Стерка, но остановился. Майкл Ли был прав насчет нее; и насчет ее астмы, и насчет ее гордости.
  
   Он бросил гаечный ключ и без тени иронии улыбнулся и сказал: "Теперь мы можем говорить свободно".
  
   "Если ты собираешься убить меня, - сказала она, - покончи с этим".
  
   Николас довольно хорошо посмеялся над этим. "Убить тебя? Ты для меня стоишь гораздо больше живой, чем мертвой ".
  
   Стерк посмотрел на него.
  
   "У меня большие планы на тебя. Сначала я собираюсь вырезать твой язык и запечатать твое довольно безвкусное лицо в железной маске. Затем я собираюсь продать тебя необычайно извращенному саудовскому принцу, который посадит тебя на цепь перед своей палаткой посреди пустыни, голую. Между арабами и верблюдами ты будешь красавицей бедуинского бала ".
  
   "И награда за научно-популярную фантастику достается мужчине с самым маленьким пенисом в мире", - сказал Стерк.
  
   Николас рванулся за гаечным ключом и снова ударил женщину. На этот раз он разорвал рану на ее лбу.
  
   Харват подсчитал свою четвертую отметку хэша. Николасу будет разрешено нанести ей еще один удар, прежде чем он вмешается.
  
   Тролль положил гаечный ключ, на этот раз тихо. "Вы знаете этого человека напротив вас?"
  
   Женщина не ответила.
  
   "Конечно, ты знаешь. Это Майкл Ли, " продолжил Николас. "Он тот человек, которого ты подставил, чтобы взять вину на себя в роли Тони Цуя, если "жара" когда-нибудь окажется слишком близко к тебе".
  
   "Я не понимаю, о чем ты говоришь".
  
   "Мне нужно снова поднять гаечный ключ, Адда? Или, может быть, вы хотели бы познакомиться с моими собаками?" Николас щелкнул пальцами, и собаки начали рычать. "На самом деле, я даже зайду так далеко, что предположу, что безвременная кончина Ларса Ягланда не была несчастным случаем, а что он каким-то образом наткнулся на то, что вы задумали, и вы убили его".
  
   Чтобы напугать женщину, Ли был привязан к другой колонне лицом к ней. И для того, чтобы он выглядел как настоящий заложник, которым он отчасти и был, а также чтобы убедиться, что он не скажет ничего, чего не должен, Харват заклеил ему рот кусочком клейкой ленты. Человек теперь боролся с этим. Его глаза выпучились, когда он проклинал ее и кричал из-за ленты.
  
   "Я согласен с вами. Я думаю, что Ларса, вероятно, убили, но я не имею к этому никакого отношения ".
  
   "Я тебе не верю", - сказал Тролль. "Я думаю, он узнал, что ты задумал, и ты убил его. Не так ли?"
  
   "Нет, я этого не делал".
  
   "Я должен отдать вам должное. Персонаж Цуй был исключительным. Ты не только одурачил меня, но и довольно хорошо замел свои следы. И глазурью на торте было позиционирование Майкла Ли, чтобы взять вину на себя, если дела пойдут плохо. Браво".
  
   "Я не убивал Ларса", - настаивал Стерк.
  
   "Но вы же не отрицаете, что подставили Майкла, не так ли?"
  
   Стерк ничего не сказал.
  
   "У меня нет причин верить всему, что вы говорите. Ты пытался убить меня. Что значит еще один?"
  
   Стерк промолчал.
  
   "У тебя всегда есть запасной вариант, не так ли?" - сказал Николас. "Когда убийца, которого вы послали за мной, потерпел неудачу, вы обвинили меня во взрывах в Риме. А как насчет Парижа? Мои отпечатки пальцев тоже появятся там? "
  
   В этот момент что-то в лице женщины изменилось.
  
   Николас подозвал своих собак. "Ты действительно была очень, очень плохой девочкой".
  
   "Что ты собираешься со мной сделать?" - Потребовал Стерк.
  
   "Это зависит от того, как вы ответите на мои вопросы".
   ГЛАВА 34
  
  
   Яменя ищет еще один убийца? " спросил Николас.
  
   Стерк не ответил, и Николас наклонился и снова поднял гаечный ключ.
  
   "Нет", - ответила она.
  
   "Совсем никакого?"
  
   "Я уверен, что у тебя много врагов, но когда женщина Левека в Испании не вернулась, я предположил, что ты убил ее и залег глубже на дно".
  
   "Итак, вы перешли к плану Б: вовлекая меня".
  
   Женщина покачала головой. "Живой или мертвый, ты всегда будешь замешан".
  
   "Почему? Зачем впутывать меня?"
  
   "Мои работодатели хотели отвлечься".
  
   "Кто вас нанял?"
  
   "Тот, кого я боюсь гораздо больше, чем тебя".
  
   Николас постучал по головке гаечного ключа в своей крошечной ладони. "Я дам тебе еще один шанс".
  
   Стерк покачала головой.
  
   Николас занес свою крошечную руку и замахнулся.
  
   Гаечный ключ достиг своей цели, и из раны за ухом женщины потекла кровь.
  
   Харват подсчитал свою пятую и последнюю отметку хэша в колонке и вышел из-за нее. Пришло время ему взять верх. Достав рулон клейкой ленты, он оторвал кусочек и положил ей на рот. Затем он снова надел ей мешок на голову, а Николас сказал Стерку: "О боже. Для тебя все действительно становится очень плохо ".
  
   Харват перерезал веревку, привязывающую ее запястья к опорной колонне, сорвал простыню с ее обнаженного тела и отнес ее обратно в фургон. Он понятия не имел, что вызвало приступ астмы в первый раз. Он подозревал, что это был стресс, хотя могло быть и что-то другое. В любом случае, он был полон решимости воссоздать обстоятельства как можно точнее, чтобы вызвать еще одно.
  
   Он привязал ее обратно в машину точно так же, как и раньше, и закрыл дверь. С переднего сиденья он схватил две бутылки с водой, а затем обыскал склад, пока не нашел шланг подходящей длины.
  
   Хорошая вещь в бензине заключалась в том, что он был настолько едким, что Харвату не понадобилось бы много для того, что он планировал.
  
   Он устроил шумиху вокруг задней части фургона. Он открыл одну из бутылок с водой и вылил немного воды. Затем он осторожно перелил небольшое количество бензина из фургона в бутылку.
  
   С Николасом на буксире он обошел машину с другой стороны и открыл раздвижную дверь. Он изучал Стерка. Ее дыхание было учащенным, как и должно быть у любого в ее ситуации. Она была напугана. Однако она еще не страдала от очередного приступа.
  
   "Ты не можешь этого сделать", - сказал Тролль, когда Харват вошел в фургон. "Что, если ты не просто сожжешь ее, а в конечном итоге убьешь?"
  
   Был длинный список жестких методов допроса, которые он мог бы опробовать на Стерке - лишение сна, стрессовые позы, сенсорная бомбардировка или даже сильный холод - но у него не было времени. Честно говоря, после избиения, которое женщина получила от Николаса, он был удивлен, что она еще не сломалась. Она оказалась гораздо более жестким персонажем, чем он ожидал. Он понятия не имел, прошла ли она обучение, чтобы противостоять враждебному допросу, или она была просто жесткой женщиной. Это не имело значения. В конце концов, все сломались, ключ заключался в том, чтобы точно выяснить, как их сломать, и если время было существенным, как это было здесь, как сделать это как можно быстрее. Харвата не волновало, была ли Адда Стерк ранена физически или психологически в результате этого испытания. У нее были все козыри, и она могла закончить опыт в любой момент, когда захочет.
  
   Чем больше человек знал о своем предмете, тем лучше он был подготовлен для успешного проведения допроса. Учитывая тот факт, что еще несколько часов назад они считали, что Адда Стерк - молодой хакер азиатского происхождения по имени Тони Цуй, было ясно, что им особо не на что опереться. Но у них была одна вещь.
  
   Что касается жестких методов допроса, то одной из самых сильных тактик, которые можно использовать, является эксплуатация фобий заключенного. Тот факт, что Стерк была астматиком, не оставил у Харват сомнений в том, что она испытывала страх, который разделяют большинство астматиков, - асфиксию.
  
   Открыв бутылку, наполненную газо-водяной смесью, он вылил содержимое на капюшон женщины. Паника быстро охватила ее, когда она начала извиваться и бороться с ее ограничениями.
  
   Затем он вылил вторую бутылку воды на остальную часть ее тела. Ее ноздри были настолько наполнены запахом бензина, что она могла бы предположить, что теперь она покрыта им с головы до ног. Газ, просачивающийся под ее капюшон, вероятно, попал в открытые раны вокруг ее лица и головы.
  
   Харвату не пришлось долго ждать. Был ли какой-то спусковой механизм, например, собачья шерсть на полу фургона, или это был стресс от мысли, что ее вот-вот подожгут, Стерк вскоре поглотил еще один сильный приступ астмы.
  
   Вытащив ее из фургона, он отнес ее на несколько футов и поставил на пол склада. Он стянул с ее головы капюшон и сорвал скотч с ее рта. Он вытащил ее ингалятор и показал ей. "Ты собираешься отвечать на мои вопросы?"
  
   Хватая ртом воздух, Стерк лихорадочно закивал.
  
   Харват встряхнула ингалятор, положила его в рот и ввела лекарство.
  
   Он подождал, пока ее дыхание не стало менее затрудненным, а затем потащил ее обратно к опорной колонне. Теперь пришло время посмотреть, будет ли она сотрудничать или нет. Он изучал ее лицо, задавая свой первый вопрос. "Когда я встретил вас в офисе Ягланда, почему вы отказались от Майкла Ли?"
  
   Женщина несколько раз кашлянула, прежде чем ответить. "Потому что он мне больше не был нужен".
  
   "Но он был твоим прикрытием".
  
   "Это не имело значения. Это прикрытие стало бесполезным, когда Ларс был убит ".
  
   "В твоих словах нет никакого смысла", - сказал Харват.
  
   "Я знал, что однажды кто-то может прийти за мной. Вот почему я создал образ Цуй в целом. Это был слой защиты. Я подстроил все так, чтобы все шло от Ларса и от него к Майклу. Но когда Ларса убили, моя поддержка исчезла ".
  
   "Кто его убил?"
  
   "Я не знаю. Полиция говорит, что он погиб в автомобильной аварии ".
  
   "Ты в это не веришь. Я могу сказать это, глядя на твое лицо ".
  
   "Я не знаю, чему верить", - сказала она. "Могло ли то, что случилось с Ларсом, быть несчастным случаем? Возможно. Но я не уверен. Вот почему я ждал, чтобы увидеть, что случилось с Майклом ".
  
   "Вы хотите сказать, что ждали, чтобы увидеть, будет ли он тоже убит?" - спросил Николас.
  
   Ли снова закричал на женщину из-за клейкой ленты, закрывающей его рот. Он потянул за свои оковы, и ни у кого, включая Стерка, не было сомнений, что если ему удастся вырваться, он убьет ее.
  
   "Вот почему ты отдал его мне", - ответил Харват. "Вы хотели посмотреть, не послали ли меня прикончить Тони Цуя".
  
   "Очевидно".
  
   "Тогда что?"
  
   "Затем, когда я подумал, что это безопасно, я бы начал все сначала под новым именем".
  
   Женщина была абсолютно корыстной, но, насколько Харват мог судить, она говорила правду. "Так кто же убил Ягланда?" он спросил.
  
   Стерк уставился в пол и отказался отвечать.
  
   "Я хочу кое-что прояснить", - сказал Харват. "Сейчас единственный человек во всем мире, которого тебе следует бояться, - это я. Если я хотя бы заподозрю, что ты что-то от меня скрываешь, я подожгу тебя. Я позволю тебе сгореть, а затем потушу огонь, прежде чем он убьет тебя. Боль будет хуже, чем все, что вы когда-либо испытывали. Жара иссушит ваши легкие, и вы будете страдать от вдыхания дыма. Это будет жестоко.
  
   "Я буду повторять этот процесс, пока ты не умрешь или не дашь мне то, что я хочу. Что это будет?"
  
   "Моя жизнь ничего не стоит, если я выживу. Они найдут меня и убьют точно так же, как убили Ларса, и я уверен, что это будет намного хуже, чем все, что вы можете придумать ".
  
   "Кто они?"
  
   Стерк не ответил.
  
   Харват повернулся к Николасу: "Посмотри, есть ли спички в фургоне. Если их нет, подогрейте прикуриватель ".
  
   Тролль кивнул и направился к фургону.
  
   Стерк посмотрел на него. Обе стороны ее лица начали опухать. "Просто убей меня и покончи с этим".
  
   "Тебе не обязательно умирать".
  
   "Я все равно мертв".
  
   "Мы можем защитить вас".
  
   "Ты даже не представляешь, от чего ты меня защищаешь. У этих людей ресурсы за пределами вашего воображения".
  
   "Я тоже", - ответил он.
  
   Женщина засмеялась и покачала головой.
  
   "Что, если мы дадим им Тони Цуй?"
  
   Из другой колонны поддержки глаза Ли выпучились.
  
   "Как бы ты это сделал?"
  
   "Неважно", - сказал Харват. "Что, если мы сможем дать им Цуй или, по крайней мере, сделать вид, что Цуй им больше не о ком беспокоиться?"
  
   "Это не глупые люди. Их нелегко обмануть ".
  
   "Я бы и не ожидал, что они будут такими".
  
   Николас вернулся с зажигалкой от фургона и протянул ее Харвату. "Давайте сожжем ведьму".
  
   Харват взял его и посмотрел на Стерка. "Это твой выбор, Адда".
  
   Женщина изучала лица двух своих похитителей и думала о своих вариантах. Через несколько мгновений она сказала: "Я буду сотрудничать, но при одном условии".
  
   "Вы пытаетесь вести переговоры? Ты, должно быть, шутишь, " пробормотал Тролль.
  
   "Чего ты хочешь?" - Потребовал Харват.
  
   Стерк сфокусировала на нем взгляд и ответила: "Немного дополнительной страховки".
   ГЛАВА 35
  
  
   CХИКАГО
  
   Jон Вон сидел в роскошном кожаном капитанском кресле в самом комфортабельном автомобиле наблюдения, который он когда-либо видел, и задавался вопросом, в чем проблема Пола Дэвидсона.
  
   Джош Леви, владелец компании Surety Private Investigations, Ltd. и босс Дэвидсона, когда тот подрабатывал частным детективом, не смог бы быть более представительным, вежливым или профессиональным, даже если бы попытался. Он был красивым, хорошо одетым мужчиной лет пятидесяти с небольшим и очень опытным в частных расследованиях. У Воана не было сомнений в том, что Леви с легкостью потратил более ста тысяч долларов на свой фургон для наблюдения. Внутри он действительно был обставлен как лимузин, а электронное оборудование соперничало со всем, чем владели CPD или ФБР. Если у этого парня не было DVD-карусели, загруженной порнографией с животными, Воан не мог найти в нем ничего даже отдаленно сомнительного. Он не понимал, почему Дэвидсону так не нравилось вести слежку со своим боссом.
  
   "Вас устраивает температура?" - спросил Леви. "В батареях осталось достаточно сока, чтобы запустить воздухообменники".
  
   Когда мужчина наклонился, чтобы щелкнуть выключателем, Дэвидсон посмотрел на Воана и закатил глаза.
  
   "Воздух действительно хорош, Джош. Спасибо ", - сказал Воан, игнорируя Дэвидсона.
  
   Леви выпрямился, наклонился, открыл мини-холодильник и достал чашку йогурта. Дэвидсон похлопал Воана по плечу тыльной стороной ладони.
  
   "Кто-нибудь хочет?" - спросил Леви.
  
   "Нет, спасибо, Джош", - ответил Дэвидсон. "У нас все хорошо".
  
   Вон наблюдал, как Леви откинул крышку и слизнул йогурт сверху. Когда он закончил, он положил крышку на узкую стойку под оборудованием для наблюдения и принялся складывать ее на восемь частей, прежде чем бросить в мусорный мешок на молнии, висящий на стене.
  
   Пока он выуживал ложку из ящика рядом с холодильником, Дэвидсон снова постучал по Воану и закатил глаза. Полицейский из отдела по борьбе с организованной преступностью оглянулся на него и пожал плечами. Он понятия не имел, в чем проблема Дэвидсона.
  
   Леви откусил от йогурта, а затем взял копию фотографии Мохаммеда Насири. "Итак, это наш парень, но мы не знаем, находится ли он внутри мечети. Правильно?"
  
   "Это верно", - сказал Вон. "Судя по нашим звонкам, он не вылетел ни на одном самолете из города".
  
   "Но он мог запрыгнуть в автобус, поезд или одолжить машину и уехать".
  
   "Это верно".
  
   Леви откусил еще кусочек йогурта. На этот раз он облизал ложку с обеих сторон. "Как ты думаешь, почему он внутри?"
  
   Воан чувствовал взгляд Дэвидсона, умоляющий его заметить, как Леви облизывает ложку, и он попытался проигнорировать это. "Мы видели много такого в Ираке. Они знают, что мы не войдем в мечеть, пока у нас не будет горы неопровержимых доказательств. Особенно в США, это политическое самоубийство. Мечеть - святилище для этих парней. Нам и в голову не придет делать в церкви или синагоге то, что они делают в своих мечетях".
  
   "И ни один священник или раввин не смирился бы с этим", - добавил Дэвидсон. "Я не могу представить, что сказал бы мой священник, если бы я сказал ему: "Отец, мы собираемся устроить стрельбу в школе для девочек, заложить несколько придорожных бомб и вернуться к обеду. Не впускайте никого в комнату внизу, где мы храним все винтовки и гранатометы, хорошо? "
  
   Леви усмехнулся, хотя все они оценили тот факт, что на самом деле это было не так уж и смешно. "Я думаю, это одно из многих различий между исламом и остальным миром".
  
   "Ты можешь сказать это снова".
  
   Воан посмотрел на монитор одной из инфракрасных камер, установленных в зеркалах бокового обзора фургона. "В Ираке мы знали, что нужные нам парни находятся внутри определенной мечети, иногда мы преследовали их прямо на крыльце, но тогда мы ничего не могли сделать. Нам пришлось бы ждать, пока иракские солдаты не прибудут на место ".
  
   "Иракские солдаты-мусульмане", - добавил Дэвидсон для пояснения.
  
   "Точно. Мы, неверные, не могли войти внутрь. По крайней мере, мы не могли возглавить атаку ".
  
   "Почему, черт возьми, нет?" - спросил Леви, откусывая очередной кусок йогурта.
  
   "Потому что никто не хотел, чтобы это выглядело так, будто мы ведем крестовый поход против ислама".
  
   Леви еще раз облизал ложку с обеих сторон и сказал: "Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал".
  
   Вон кивнул. "Я согласен".
  
   "Значит, они думают, что мы будем относиться к их мечетям здесь, в США, так же, как и в Ираке?"
  
   "До сих пор мы относились к ним именно так. Это не просто руки прочь, это руки прочь ".
  
   Леви покачал головой. "Политическая корректность приведет к гибели западной цивилизации".
  
   "Я надеюсь, что вы ошибаетесь, но нет никаких сомнений в том, что наши враги используют политкорректность против нас".
  
   "Вы можете сказать это снова", - ответил Дэвидсон. "Убийства мусульманской "чести" становятся эпидемией в США, но вы думаете, что об этом сообщают СМИ? Нет. Избиения жены и ребенка зашкаливают, но СМИ также игнорируют их. Укажите, что не так с мусульманской культурой, и вас автоматически назовут расистом. Это все равно, что избегать парня с "Титаника ", который говорит, что видит воду в носовой переборке ".
  
   Леви допил йогурт, положил пустую чашку в пакет и снова застегнул крышку.
  
   Воан посмотрел на часы. "Вечерняя молитва Ишаа скоро закончится".
  
   "Думаешь, Насири высунет голову?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Никогда не знаешь наверняка. Террористы совершают много глупых ошибок".
  
   "Не этот парень", - сказал Леви.
  
   Воан и Дэвидсон оба посмотрели на него. "Откуда ты знаешь?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Если он такой, каким вы его считаете, вы должны предположить, что он получил свою работу не из-за глупости. И если он почувствовал, что жара была настолько сильной, что ему пришлось бежать в мечеть, даже в мечеть на витрине магазина, тогда вы должны отдать ему должное: он не высунет голову, пока не решит, что это сойдет ему с рук ".
  
   Вон кивнул в знак согласия.
  
   "Это означает, - продолжил Леви, - что в конечном итоге нам придется делать больше, чем просто сидеть снаружи и наблюдать за входной дверью".
  
   Он был прав, и ни один из двух других мужчин в фургоне наблюдения не мог с ним поспорить.
  
   "О чем ты думаешь?" - спросил Воан.
  
   Леви постучал носком ботинка по двум чемоданам Black Storm и сказал: "Я думаю, нам придется вести более агрессивную слежку".
   ГЛАВА 36
  
  
   Lэви открыл ящики и показал своим гостям, что он принес. Вон наклонился и достал беспроводную камеру, встроенную в жесткий черный корпус размером с бейсбольный мяч. "Что это?"
  
   "Блестящая израильская военная технология".
  
   Дэвидсон посмотрел на это. "Тогда почему сбоку написано "Ремингтон"?"
  
   "Потому что они лицензировали его для США, но не смогли сдвинуть его с мертвой точки. Я купил этот набор образцов у представителя. "
  
   "Как это работает?" - спросил Воан. "Ты просто оставляешь их там, где хочешь?"
  
   "Лучше, чем это. Вы действительно можете бросить их. Когда они перестают катиться, они выпрямляются на этих маленьких коротких ножках на дне. Вы можете забросить их на крышу, через стену, куда угодно ".
  
   "И это волоконно-оптические камеры в другом ящике?"
  
   Леви кивнул. "Если у вас достаточно большие яйца, чтобы подобраться поближе к двери или спуститься с потолка, тогда у нас действительно будет хороший обзор внутри".
  
   "Для чего нужны детские салфетки?"
  
   "Ты бы видел, какой грязной становится эта штука", - сказал он, вытаскивая из футляра еще один шарик для камеры.
  
   В этот момент Дэвидсон ткнул Воана в ребра и поднял брови, как бы говоря: видишь?
  
   Вон отмахнулся от него. Все, что он видел, это парня, который особенно заботился о том, как он ест свой йогурт, и который любил содержать свое снаряжение в чистоте. Подумаешь. На самом деле, он взял бы Джоша Леви над большинством неряшливых полицейских, с которыми ему приходилось сидеть в засаде.
  
   "Если мы сможем сбросить пару таких в переулок за зданием, вы сможете поймать сигнал здесь?"
  
   "Я должен".
  
   "Будут ли они хорошо работать при слабом освещении?"
  
   "У них есть ИК-подсветка, но это приводит к дополнительной разрядке батарей. Мы не сможем вести их всю ночь ".
  
   "Надеюсь, нам не придется".
  
   Дэвидсон использовал камеры, установленные снаружи фургона, чтобы проверить, нет ли пешеходов на улице. Они были на маленькой парковке с системой чести, где вы опускали свои деньги в прорезь на большой доске под номером, который соответствовал тому, в какой кабинке вы находились. Леви сам выбрал участок, предпочитая его припаркованному на улице. Вид был не такой хороший, но вполне приемлемый. По его мнению, фургон без окон, припаркованный слишком близко к мечети, может привлечь к себе излишнее внимание. Воан согласился.
  
   "Как ты хочешь это сделать?" - спросил Дэвидсон.
  
   "Мы припарковали ваш Бронко за углом", - ответил Воан. "С такого расстояния, я не думаю, что кто-нибудь заметит, как мы выходим из фургона.
  
   "Я останусь здесь и буду следить за новостями, пока ты берешь Джоша с собой. Он будет ездить на дробовике и может бросить три мяча. Один в начале переулка, один возле задней двери целевого здания и один перед тем, как вы повернете обратно на улицу ".
  
   Леви покачал головой. "Я не выхожу из фургона".
  
   "Почему бы и нет?"
  
   "Я просто не знаю".
  
   Вон посмотрел на Дэвидсона в поисках какого-то объяснения, но сотрудник службы общественного транспорта просто посмотрел на него и улыбнулся, как бы говоря: "Я же тебе говорил".
  
   Он снова повернулся к Леви. "Как мы узнаем, правильно ли мы расставили шары?"
  
   Детектив вытащил рацию из подставки для зарядного устройства и передал ее Воану. "Это не ракетостроение. Вы опускаете окно и выбрасываете их. Я свяжусь с вами по рации и сообщу, как выглядит картина ".
  
   "Что, если я облажаюсь, и один из них закатится под мусорный контейнер?"
  
   "Не облажайся".
  
   Удовлетворенный тем, что спор исчерпан, Леви расстегнул спортивную сумку, висевшую на подлокотнике его кресла, и достал маленькое полотенце для рук. Развернув его на коленях, он выудил из кармана связку ключей.
  
   "Для меня этого достаточно", - сказал Дэвидсон, забирая рацию у Воана, которому вдруг захотелось уйти. "Давайте начнем".
  
   На брелке Леви висела золотая машинка для стрижки ногтей. Частный детектив повернул ручку и изучил свои ногти.
  
   "На улице настолько тихо, насколько это возможно", - сказал Дэвидсон, когда Воан наблюдал за Леви. "Давайте покончим с этим до того, как закончится вечерняя молитва". Он ткнул полицейского из отдела по борьбе с организованной преступностью антенной радиоприемника, разрушая чары и привлекая его внимание.
  
   "Не забудьте проверить радио, когда доберетесь до своего грузовика", - заявил Леви, когда двое мужчин раздвинули тяжелую светомаскировочную штору и вышли из фургона через заднюю дверь.
  
   Пересекая переулок за автостоянкой, Воан сказал: "Я никогда не знал никого, у кого на брелке была бы машинка для стрижки ногтей. Это чистое золото?"
  
   "Возможно", - сказал Дэвидсон с содроганием. "Я не могу смотреть, как он стрижет ногти. Это пугает меня ".
  
   "Если это худшее в его поведении, то у тебя это неплохо получается".
  
   "В том-то и дело. Это не просто одна причудливая вещь с ним. Это миллион. И все они складываются ".
  
   "И поэтому тебе не нравится вести с ним слежку?"
  
   "Чертовски верно", - ответил Дэвидсон. "Этот парень - гений расследования, но с ним что-то не так. Это как если бы у Магнума ПИ и Человека Дождя был ребенок. Вы видели, как он не хотел выходить из фургона ".
  
   "И что?"
  
   "Итак, судья Уопнер, вероятно, выйдет через десять минут".
  
   Воан покачал головой. "Парень немного эксцентричен. Ну и что? Тебе нужно расслабиться ".
  
   Дэвидсон улыбнулся. "Дайте ему еще час. Тебе захочется забить парня до смерти каблуком своего ботинка ".
  
   Он сомневался в этом, и они молча прошли остаток пути до Бронко и забрались внутрь.
  
   Пока Дэвидсон проверял радиосвязь, Воан получил электронное письмо от одного из специалистов-криминалистов, проверявших такси Насири. Кусок пластика, который был обнаружен на месте наезда, действительно был из коллектора радиатора, а коллектор радиатора в кабине Насири был новым. Все, что они говорили ему, совпадало с тем, что рассказал им пакистанский механик из гаража Кресент.
  
   Плохая новость заключалась в том, что на внешней стороне автомобиля нигде не было крови, волос или тканей. Еще хуже было то, что техник сказал ему дальше.
  
   Обойти проблему ядовитого дерева было нелегко. Единственное, что мог сделать Вон, это попросить своего приятеля-криминалиста обыскать салон кабины, а также багажник на предмет следов каких-либо химикатов. Он сказал, что искал любые признаки того, что Насири облил свое такси растворителями в попытке скрыть следы наезда. Его настоящей надеждой было то, что они вернутся с хитами для TATP или предшественниками для соединения. Плохие новости от криминалистов заключались в том, что в кабине не было никаких следов химических веществ.
  
   Воан поделился плохими новостями с Дэвидсоном, когда они отъехали от тротуара и направились к переулку.
  
   "Я не удивлен", - ответил Дэвидсон. "Если этот материал настолько неустойчив, как вы говорите, они не захотят его перемещать, пока не будут абсолютно необходимы. Если Насири и перевозил что-то, то это были бутылки с перекисью и банки с очистителем для сточных вод; все красиво и запечатано ".
  
   Воану это не понравилось, но он должен был согласиться. "Итак, у нас все еще ничего нет".
  
   "Что значит ничего? У тебя в руках яйца Джоша Леви".
  
   Он поднял одну из камер и посмотрел на нее.
  
   "Теперь Джош может думать, что его яйца сделаны из меди, - сказал Дэвидсон, - но я все еще думаю, что вам следует аккуратно выбросить их в окно. Никто не любит, когда ему надирают яйца ".
  
   "Ты закончил?" - спросил Воан, опуская стекло.
  
   "Раз уж ты спросила, ты должна признать, что, несмотря на то, что он хотел остаться в фургоне, у Джоша действительно большие яйца".
  
   "И это все?"
  
   "Все мои шутки с мячом?"
  
   "Да".
  
   "На данный момент".
  
   "Хорошо", - сказал Вон. "Я бы хотел сосредоточиться на том, что происходит в мечети".
  
   "Как капитан Хук".
  
   Вон кивнул.
  
   Когда они подъехали к знаку "Стоп" в полуквартале от переулка, Дэвидсон защелкнул зажим на металлическом планшете, зажатом между его сиденьем и подлокотником. "Ты знаешь, что это такое?"
  
   "Нет. Что это?"
  
   "Звук, когда никто не хлопает в ладоши".
  
   Воан покачал головой. "Не могли бы мы, пожалуйста, сосредоточиться на том, что мы собираемся делать?"
  
   "Так ты просишь меня помочь тебе с этой ролью?"
  
   "Вы знаете, Леви, вероятно, не тот, кого я собираюсь забить до смерти своим ботинком сегодня вечером".
  
   "Хорошо. Я понимаю ", - сказал Дэвидсон. "У вас, юристов, нет чувства юмора. Как быстро ты хочешь, чтобы я ехал по переулку?"
  
   "Достаточно быстро, чтобы выглядело так, будто ты знаешь, что делаешь, и просто прорываешься".
  
   Дэвидсон прикрыл глаза левой рукой и помахал указательным пальцем правой руки над спидометром, прежде чем перейти на скорость. "Ладно, понял. Что-нибудь еще?"
  
   "Да. Тебе лучше надеть шапку для размышлений. Если это наблюдение не сработает, нам понадобится действительно хороший план Б. "
   ГЛАВА 37
  
  
   Vоган опустил рацию и посмотрел на Дэвидсона. Они только что выехали из переулка, сбросив все три тайных шара наблюдения. "Является ли размещение второй камеры"неправильным", потому что это неправильно, или потому, что Леви не прав?"
  
   "Несмотря на то, что я вам сказал, он знает, что делает. Он не попросил бы вас переделать его, если бы у него не было веской причины ".
  
   По радио снова раздался голос Леви. "Вы, ребята, скопировали это?"
  
   "Десять четыре", - сказал Вон. "Мы слышали вас громко и ясно".
  
   "Вы не бросили его под мусорный контейнер, но вам удалось засунуть его за мусорный бак", - добавил Леви. "Я бы не ожидал звонка от"Уайт Сокс" в этом году".
  
   Дэвидсон посмотрел на него. "Он уже выводит тебя из себя?"
  
   "Он добивается своего".
  
   "Так что мы будем делать?"
  
   Воан действительно хотел увидеть заднюю дверь этого здания. "Я это исправлю".
  
   Он вылез из Бронко и направился в переулок. Он был завален пустыми коробками, расколотыми поддонами, мусорными контейнерами и мусорными баками. Хотя у него не было потрясающего обзора, у него было много хороших укрытий, и он тщательно выбирал свой путь вперед.
  
   Прямо перед зданием, в котором находилась мечеть, он остановился и медленно огляделся. Если он собирался переместить камеру, он мог бы также поместить ее в лучшее возможное место. Теперь, когда он был здесь, он пожалел, что не захватил с собой еще и пару волоконно-оптических камер. Зайдя так далеко, имело бы смысл пройти остаток пути и получить лучший взгляд на то, что происходило внутри, насколько это было возможно.
  
   Задняя часть здания была облицована серым кирпичом. Окна подвала были выкрашены в черный цвет и закрыты железными решетками. Окна первого этажа были завешены газетами, а также закрыты решетками. Над задней дверью висела сломанная лампочка. Земля была усеяна окурками, несмотря на банку из-под кофе, наполненную песком, которую курильщики здания, должно быть, приняли за дверной упор.
  
   Вон определил место для своей камеры и поставил вокруг него несколько пустых коробок, чтобы было меньше шансов быть замеченным. Приготовив новое укрытие, он отправился на поиски твердой черной сферы.
  
   В ряд стояло около пяти мусорных баков. Мяч был довольно тяжелым для своего размера, и когда он бросил его в окно, он не ожидал, что он откатится очень далеко. Должно быть, они ехали по переулку с большей скоростью, чем он думал.
  
   Вытащив из кармана фонарик, он наклонился, откинул первую банку и посмотрел. Там ничего не было. Он вытащил вторую банку, и она тоже оказалась пустой. Та же история была и с оставшимися тремя банками. Куда, черт возьми, делась эта штука?
  
   Воан изучал переулок. С обеих сторон были здания, банки, мусорные контейнеры и мусор. Камера могла бы повернуться в другую сторону, но он сомневался в этом. Он бросил его на восточной стороне переулка. Так и должно было быть.
  
   Он вернулся к ряду банок, опрокидывая каждую, и на этот раз увидел это. Даже если бы от этого зависела его жизнь, он не смог бы сделать такой шанс один на миллион. Его пропавшая камера наблюдения была зажата в вентиляционном отверстии для белья или в каком-то сливном отверстии. Он отодвинул банку и наклонился к стене, чтобы освободить мяч.
  
   Он только начал вставать, когда услышал что-то позади себя. Вон понятия не имел, кто это был, и давным-давно понял, что осторожность не всегда лучшая часть доблести. Он был в темном переулке в плохом районе по следу еще худших людей. Он потянулся за своим "Глоком".
  
   Переезд был встречен жгучей болью в правой руке, когда его ударили куском арматуры и сломали запястье.
  
   Воан развернулся и подошел, сжав левую руку в кулак. Он ударил нападавшего в челюсть и отбросил его назад. В этот момент ему в лицо ткнули стволом пистолета, а в глаза посветили фонариком.
  
   Несмотря на адскую боль в правом боку, Воан поднял руки. "Я не знаю, кто вы, но я офицер полиции".
  
   Свет исчез из его глаз, и на мгновение он подумал, что его отпустят, пока не почувствовал, что его Глок вынимают из кобуры, и увидел, как человек, которого он ударил, поднялся с тротуара и вышел вперед. Мужчина был выходцем с Ближнего Востока. Это было нехорошо.
  
   Подойдя к нему, мужчина отвел кулак назад и ударил его прямо в живот. Вон согнулся пополам.
  
   Мужчина схватил его за волосы и дернул голову вверх. В свое время Воан участвовал во множестве кулачных боев и приготовился либо к удару коленом в лицо, либо к тому, что мужчина ударит его по голове. В любом случае, он знал, что это будет больно.
  
   Внезапно он услышал голос из-за спины нападавших. "Это даже не честный бой. Вы, придурки, не привели достаточно парней ".
  
   Воан посмотрел мимо человека с пистолетом, чтобы увидеть Дэвидсона прямо за ним с его собственным пистолетом, прижатым к затылку мужчины.
  
   Человек, державший его за волосы, отпустил, и Воан выпрямился. Его облегчение при виде Дэвидсона было недолгим. Четверо других мужчин теперь стояли позади него с оружием, направленным прямо на него.
  
   "Что ж, похоже, ты привел достаточно парней", - сказал Дэвидсон. "Почему бы нам не сложить оружие и не решить это по-мужски?"
  
   Один из мужчин шагнул вперед и ударил его прикладом винтовки по почкам. Колени Дэвидсона подогнулись от боли, и он рухнул на землю.
  
   Когда у него отобрали пистолет, Дэвидсон поднял глаза и сказал: "Вот и все. Вы все арестованы ".
  
   Человек, который сломал запястье Воана, улыбнулся и ударил Дэвидсона кулаком в рот.
  
   Кто-то отдал серию приказов на быстром арабском, и двух полицейских выволокли из переулка в здание.
  
   Когда тяжелая металлическая дверь с лязгом закрылась, Воан задался вопросом, что должно было произойти, но часть его уже знала. Все плохие чувства, которые он испытывал с тех пор, как пошел за Насири, нахлынули снова. Это был уже не Чикаго, и он больше не был полицейским или адвокатом, работающим на семью молодой женщины, которую сбило убегающее такси. Он был морским пехотинцем, и его втянули в террористическую адскую дыру, худшую, чем все, что он когда-либо видел.
   ГЛАВА 38
  
  
   GЭНЕВА
  
   Tскорость, с которой работал Рид Карлтон, была свидетельством эффективности частного сектора. В течение нескольких часов он не только помог заткнуть дыры в плане Харвата, но и поставил поезд на рельсы и вывел его со станции.
  
   Было решено, что Майкл Ли видел и слышал слишком много, чтобы его можно было отпустить. Какое-то время за него нужно было держаться. И хотя Пейо был неплохим полевым медиком, он не был врачом-травматологом. Состояние Ли было стабильным, но ему нужен был профессионал, чтобы осмотреть его раны. В Париже был американский хирург, которого доставляли самолетом. У нее были какие-то отношения с Министерством обороны, но кроме этого, Карлтон не уточнил. Все, что он добавил, это то, что она была готова следить за Ли, пока они не решат, что с ним делать. Харвату было трудно представить, что может сделать хирург, если не считать того, что Ли накачивают наркотиками, но он решил, что Карлтону виднее, и отпустил это. Было еще несколько неотложных вопросов, которые в любом случае нужно было решить.
  
   Поскольку покушение на убийство Тролля было организовано из Швейцарии, у Соединенных Штатов не было никакой юрисдикции. У них также не было никакой юрисдикции в отношении предполагаемого убийства Ларса Ягланда. Не то чтобы кого-то в Соединенных Штатах это очень волновало. Все, что их волновало, это теракты в Риме и Париже. Это и материальная поддержка Стерком терроризма и то, как это привело к гибели сотен американских граждан.
  
   Харват был большим сторонником преимуществ усиленного допроса. У него также не было проблем с пытками, когда ситуация требовала этого, что этот определенно сделал. На горизонте, скорее всего, маячили новые атаки, и Стерк обладал информацией, которая могла помочь их остановить. Ключ заключался в том, чтобы оказать на нее столько давления, сколько было необходимо, чтобы заставить ее играть в мяч. Как только она начала сотрудничать, давление можно было бы ослабить, но угроза его усиления должна была нависать над всем, что они делали, чтобы обеспечить ее дальнейшее сотрудничество.
  
   Если бы у них было больше времени, чтобы допросить ее, Карлтон и начальство в министерстве обороны, возможно, не были бы так готовы заключить сделку. Но как бы то ни было, все, включая Харвата, согласились, что предотвращение дальнейших нападений было важнее, чем судебное преследование ее.
  
   Изобразив Стерка в качестве тайного источника разведданных для другого агентства, было составлено соглашение об иммунитете. Пока она сотрудничала, Стерк не будет привлечен к ответственности.
  
   Когда это требование было удовлетворено, они приступили к работе над "закрытием" Тони Цуя.
  
   Стерк был категорически против того, чтобы это произошло в Соединенных Штатах. "Слишком подозрительно", - утверждала она, полагая, что это вызовет слишком много вопросов и посеет слишком много семян сомнения.
  
   Женщина предпочла, чтобы действие происходило в азиатской или латиноамериканской стране.
  
   Это усложнило жизнь Старику. Это должно было быть сделано правильно и с людьми, которым, как он знал, он мог доверять. Лучше всего было бы, если бы это можно было сделать через кого-то, кто был у него в долгу. Таких было несколько, разбросанных по всему земному шару, но не все из них могли наложить руки на свежий азиатский труп "Джона Доу".
  
   Женщина, наконец, согласилась на то, чтобы распродажа проходила за пределами Франкфурта, Германия. Перестрелка между Тони Цуй и элитной командой GSG9 началась незадолго до одиннадцати часов по местному времени и продолжалась более сорока пяти минут. Когда подразделение, наконец, взяло штурмом маленький дом, новостные машины из всех средств массовой информации во Франкфурте уже стояли в три ряда за полицейскими кордонами. Никто из них понятия не имел, что человек, открывший ответный огонь изнутри дома, был не Тони Цуй, а одним из антитеррористических оперативников GSG9 из Федеральной полиции Германии.
  
   Поскольку мертвые тела не кровоточат, оперативник в доме перекачал через труп много свежей крови, одновременно наполняя его патронами из своего MP5. Была привлечена команда криминалистов, и из одного ноутбука, вынесенного из дома, было сделано большое шоу. Его поместили в официальную полицейскую машину вместе с командой GSG9 и увезли в одном из самых длинных и безопасных конвоев, которые когда-либо видели СМИ. Один репортер заметил, что даже главы иностранных государств не путешествовали с такой охраной; даже американский президент.
  
   Первая дезинформация просочилась в популярный немецкий еженедельник Der Spiegel и появилась на их веб-сайте в течение часа. Немецкие контртеррористические силы решили действовать против известной шпионской фигуры, которая занималась продажей и торговлей особо секретными государственными секретами. Сообщалось, что у этой фигуры были обширные связи, в том числе несколько контактов с террористами на высоком уровне. Подозреваемый был застрелен немецкими контртеррористическими силами.
  
   Следующая утечка произошла в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, в которой сообщалось, что в доме, расположенном в основном в сельской местности, содержался значительный тайник с оружием и наличными. Далее говорилось, что, хотя личность жертвы еще не установлена, считается, что это мужчина азиатского происхождения в возрасте от двадцати до тридцати лет.
  
   К тому времени, когда телевидение Hessischer Rundfunk обновило своих зрителей, повествование было почти идеально сформировано. Вместе с оружием и деньгами, найденными в доме подозреваемого посредника на черном рынке, были найдены несколько паспортов, которые подозреваемый пытался уничтожить. Имя подозреваемого и любые другие имена, почерпнутые из паспортов, были скрыты немецкими властями в ожидании расследования.
  
   В то время как имена скрывались от граждан Германии и ее прессы, они уже распространялись по международным разведывательным каналам. Среди них было имя Тони Цуй.
  
   Наконец, Der Spiegel опубликовал дополнительную статью, в которой указал, что ноутбук, изъятый с места происшествия, подозревается в хранении секретных немецких военных секретов. Поскольку ноутбук был защищен чрезвычайно сложной системой шифрования, весьма вероятно, что правительство обратится к сторонним специалистам, чтобы помочь взломать его.
  
   Другие международные СМИ уже подхватили эту историю и распространяли ее. Тони Цуй был все равно что мертв. Это была легкая часть.
  
   Рид Карлтон был мастером-шпионом, который провел всю жизнь в сфере шпионажа и борьбы с терроризмом, создавая сеть друзей, контактов и людей, которые были ему обязаны, но он ничего не мог сделать, чтобы удовлетворить вторую и последнюю просьбу Адды Стерк, прежде чем она согласилась сотрудничать.
  
   Посмотрев на Николаса, она сказала: "Я хочу его собак".
  
   Прежде чем Харват успел ответить, Николас велел женщине пойти и совершить над собой невозможный половой акт и снова потянулся за гаечным ключом.
  
   "Зачем вам нужны собаки?" Харват потребовал.
  
   "Побочный эффект. Пока они у меня где-то, где он не может до них добраться, я знаю, что он не позволит, чтобы со мной что-нибудь случилось ".
  
   "На данный момент, - предостерег Харват, - у вас гораздо больше поводов для беспокойства от меня, чем от него".
  
   Женщина посмотрела на него. "Если у меня есть собаки, в его интересах убедиться, что я в безопасности от всех, включая тебя. Когда я буду в безопасном месте, я позабочусь о том, чтобы собак вернули. Прими это или оставь ".
  
   Это была дискуссия, которую Харват не хотел вести в присутствии Стерка, поэтому он позвал Пейо, чтобы присмотреть за ней, пока он проводил Николаса на улицу, чтобы поговорить с ним.
  
   Неудивительно, что гном бил ниже пояса, и Николас выбрал низкую дорогу с той минуты, как они вышли из склада. Он сказал, что, поскольку у Харвата не было детей, он никогда не поймет, о чем спрашивал Стерк. Николас не только разглагольствовал над ним, он угрожал убить Харвата, если он уступит ее требованиям. Что касается его, то им придется вернуться в дом и снова начать мучить ее, потому что он ни за что не собирался отдавать ей своих собак. Они не будут использоваться в качестве страхового полиса. Конец дискуссии.
  
   Любовь этого человека к своим собакам была одной из тех вещей, которые Харват давно уважал в нем. Он мог бы отругать его за то, что он так сильно избил Стерка гаечным ключом. Он мог бы обвинить его и сказать ему, что это то, что он получил за то, что вымещал на ней свой гнев таким образом, но он этого не сделал. Он делал то же самое и хуже в своей жизни. Стерк пытался убить Николаса, и Харват ожидал, что любой в такой ситуации захочет отомстить.
  
   "Мы не собираемся отдавать ей ваших собак", - сказал он.
  
   "Тогда что мы здесь обсуждаем?"
  
   Когда Харват объяснил свой план, на лице маленького человека появилась улыбка. Когда они вернулись внутрь, Харват наблюдал, как Николас убедительно попрощался со своими собаками, а затем повернулся к Стерку.
  
   "Если что-нибудь случится с моими животными, - сказал он, - я позабочусь о том, чтобы вы умерли смертью, которую даже вы не могли себе представить. Я ясно выразился?"
  
   Стерк ухмыльнулась, и Николас поднял руку, чтобы ударить ее, но Харват остановил его. "Хватит".
  
   Доктор прибыл час спустя. Она позвонила Харвату на мобильный, чтобы сказать ему, что она там.
  
   Он вышел из склада и увидел очень подтянутую, очень привлекательную женщину лет тридцати с небольшим. Она прислонилась к фургону, идентичному тому, который был припаркован внутри. Ее рыжевато-каштановые волосы были собраны сзади в хвост. У нее были голубые глаза, полные губы и широкий рот.
  
   "Я шотландец", - сказал он, протягивая ей руку. Когда она взяла его, он почувствовал, как между ними пронеслась молния.
  
   "Райли", - ответила она, прерывая рукопожатие, когда поняла, что оно затянулось на несколько секунд. "Мне жаль, что это заняло у меня так много времени. Это был настоящий список дел, который мне вручили ".
  
   "Как все прошло?"
  
   "Вы можете сами убедиться", - ответила она, отходя от двери.
  
   Харват открыл его и заглянул внутрь. Там были два больших ящика с двумя большими белыми собаками внутри. Рядом с ними были сложены коробки с личными вещами Адды Стерк из ее дома и офиса, а также два ноутбука, три настольных компьютера и стопки портативных дисков. "Это то, что я называю вызовом на дом. Ты работаешь быстро. Я впечатлен ".
  
   "Вот почему они платят мне большие деньги".
  
   Он отступил назад и закрыл дверь. "Старик сказал, что вы тоже занимаетесь охраной?"
  
   "Это также причина, по которой они платят мне большие деньги".
  
   Харват был определенно заинтригован, но у него не было времени задавать вопросы, которые крутились у него в голове. "Мы скоро выведем ваших пациентов".
  
   "Я буду наготове".
  
   Харват боролся с желанием оглянуться на нее через плечо, когда возвращался на склад. Хотя он не мог быть полностью уверен, он был вполне уверен, что она наблюдала за ним.
  
   Вернувшись на склад, он прямиком направился к Адде Стерк.
  
   "Я хочу пить", - сказала она.
  
   "Очень жаль. Я дам тебе еще один шанс оставить собак в покое ".
  
   "Нет. Нет собак, нет сделки ".
  
   "Отлично", - сказал он, когда Николас передал ему свой ноутбук.
  
   Следуя инструкциям Стерк, они вошли на швейцарский дискуссионный форум под ее учетной записью. Харват посмотрел имя пользователя, которое она ему дала, и быстро набрал сообщение. Через пять минут он получил ответ.
  
   Когда инструкции были выполнены, Николас погрузил собак в кузов своего фургона и наблюдал, как Пейо вывозил их из здания.
  
   Он вернулся через двадцать минут. Харват попросил его помочь Райли погрузить Майкла Ли в ее фургон, а затем он стоял на страже снаружи.
  
   Когда Харват проверил форум, там ожидало сообщение. Передача состоялась, и собак увозили "в деревню".
  
   Он понятия не имел, кто этот человек на дискуссионном форуме. Это мог быть парень Стерк, студент, оказавший ей услугу, или сосед. Ему было все равно. Все, что ему было нужно, это информация, необходимая для прекращения новых взрывов и привлечения виновных к ответственности.
  
   Хотя передача полномочий прошла быстрее, чем он ожидал, они потратили много драгоценного времени.
  
   Он показал Стерку сообщение с подтверждением и сказал: "Я сделал все, что ты просил; теперь пришло время дожить до конца. Я хочу знать, кто стоит за взрывами и как я их остановлю ".
  
   "Я все еще хочу пить", - ответила она.
  
   "Насколько кто-либо обеспокоен, Цуй мертв. У вас также есть собаки. Я не дам вам ничего другого, пока вы не начнете сотрудничать со мной ".
  
   "Прекрасно. Хотя без воды мне, вероятно, будет трудно говорить ".
  
   Харват устал от того, что его дергали. Повернувшись к Николасу, он сказал: "Иди, подогрей прикуриватель обратно".
  
   Когда Тролль направился к фургону, Стерк посмотрел на Харвата. "В этом нет необходимости. Я дам тебе то, что ты хочешь ".
   ГЛАВА 39
  
  
   Я никогда не встречал людей, которые меня наняли ", - сказал Стерк, когда Тролль вернулся с зажигалкой.
  
   "Но вы знаете, кто они", - ответил Харват.
  
   "В том-то и дело. Я не знаю. Все наши транзакции осуществлялись через цифровые тайники и банковские переводы ".
  
   "Так почему ты их так боишься?"
  
   "Потому что я видел, на что они способны".
  
   "Что? Теракты в Риме? Парижские теракты?"
  
   Стерк покачала головой.
  
   "К черту все это", - вмешался Тролль. "Я хочу знать, почему вы пытались убить меня".
  
   Харват жестом попросил его замолчать.
  
   "Эта сука пыталась убить меня. Я не собираюсь молчать. Мне нужны ответы ".
  
   "Мы все хотим получить ответы", - твердо сказал он, снова переключая свое внимание на нее.
  
   "Все это взаимосвязано", - ответила она.
  
   "Почему я стал мишенью?" - Потребовал Николас.
  
   Стерк посмотрел на него. "Был определенный бизнес, который мы делали вместе. Люди, которые меня наняли, хотели, чтобы все следы этого были стерты ".
  
   "И это означало также стереть меня с лица земли".
  
   "Да".
  
   "Я полагаю, что это также помогло властям направить их по ложному следу".
  
   Стерк кивнул. "Вот почему я отправил собак и карлика на Сицилию".
  
   "Значит, вы знали о взрывах заранее", - сказал Харват.
  
   Ей потребовалось мгновение, чтобы ответить. Наконец, она сказала: "Да, я это сделала".
  
   Он покачал головой. "Как вы берете плату за что-то подобное? Это фиксированная плата? Или это скользящая шкала, основанная на том, сколько убито по сравнению с искалеченными и ранеными? "
  
   Это был риторический вопрос. Она не потрудилась ответить.
  
   "Это касается последнего дела, которое мы делали вместе, не так ли?" - сказал Николас. "Я продал вам местоположение объекта 243".
  
   Женщина кивнула. "Меня наняли, чтобы помочь украсть то, над чем они работали".
  
   "Я был действительно удивлен, когда вы связались со мной по поводу покупки координат. Уровень секретности, окружавший это, был потрясающим. Я смог только узнать его местоположение; и даже это потребовало некоторых усилий ".
  
   "Что это?" - спросил Харват.
  
   "Более уместным вопросом было бы, что это было", - заявил Стерк. "Две недели назад объект 243 был уничтожен".
  
   "Кем?"
  
   "Моими клиентами. Они смогли начать атаку внутри Китая на китайскую военную базу и не только убить всех на базе, но затем они выследили оставшихся китайских офицеров разведки, которые знали о том, над чем работали на объекте 243, и они также убили их ".
  
   "Это была китайская операция?"
  
   Женщина кивнула. "Вы хотели знать, почему я боюсь своих клиентов. Вот почему. Кто организует нападение на китайскую военную базу, убивает всех на ней, а затем выслеживает высокопоставленных агентов китайской разведки внутри и за пределами Китая? У кого есть навыки и ресурсы, чтобы сделать что-то подобное? "
  
   "Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к терактам в Риме и Париже".
  
   Стерк глубоко вздохнул. "Китайцы знают, что они не могут победить Америку на обычном поле боя. Они знали это уже давно. Чтобы выиграть войну против Америки, китайцам пришлось бы вести нетрадиционную войну.
  
   "Они создали военную базу у черта на куличках в Монголии с единственной целью изучения Америки. Его оперативники говорили только по-английски, ели только американскую еду, читали американские книги, смотрели американские телевизионные программы, играли в американские видеоигры и просматривали только американские и западные веб-сайты. Это было настолько близко, насколько это возможно, к Соединенным Штатам, оставаясь при этом под эгидой Китая.
  
   "Они были пропитаны американской культурой и американским образом мышления. Их задачей было изучить Америку, найти ее слабые места и разработать самую разрушительную атаку, которую они могли себе представить. Их поощряли мыслить за пределами обычного военного мышления ".
  
   "И террористы-смертники были лучшим, что они могли придумать?" - спросил Харват.
  
   "Посмотрите на последствия 11 сентября", - ответил Стерк. "Посмотрите, что это сделало с психикой Америки и ее экономикой. Сколько миллиардов было потеряно? Сколько миллиардов было потрачено на предотвращение еще одной подобной атаки? В ответ были созданы крупные правительственные учреждения, такие как ваше Министерство внутренней безопасности и TSA. Теперь умножьте это влияние на Соединенные Штаты во всех новых волнах атак. Выбирайте любые цели, какие захотите: кинотеатры, торговые центры, церкви, отели, школы. Ваша страна остановилась бы, ее народ был бы парализован страхом ".
  
   "Но нападения происходят не в Америке, они происходят в Европе".
  
   "Пока нет".
  
   "Что значит, пока нет?" - ответил Харват.
  
   "С помощью сайта 243 китайцы создали целую террористическую сеть. Мои клиенты не только захватили его, они активировали его ".
  
   "И они планируют атаковать американские города?"
  
   "Да".
  
   "Откуда ты так много знаешь?"
  
   "Это моя работа. Я имею дело с информацией. Информация - это сила ".
  
   "И она, вероятно, шпионит и ворует у своих собственных клиентов", - добавил Николас.
  
   "Чем больше у меня картина, - ответила она, - тем лучше я могу соединить точки. Когда я знаю, каких частей мне не хватает, я иду за ними и добываю их. Мои клиенты приходят ко мне не для того, чтобы покупать неполные разведданные ".
  
   "Другими словами, вы украдкой взглянули на то, за что вам платили ваши клиенты".
  
   "Мне не удалось увидеть все это".
  
   "Но ты должен увидеть что-то из этого".
  
   Стерк кивнул.
  
   Харват пытался разобраться во всем этом. "Зачем им беспокоиться об американцах в Европе? Почему бы не перейти прямо к нападениям на американской земле?"
  
   "Я не претендую на понимание мышления китайцев", - сказал Стерк, пожав плечами.
  
   "Попробуй".
  
   Она на мгновение задумалась. "Самый простой ответ заключается в том, что нападения мусульман в Западной Европе подрывают поддержку войн в Ираке и Афганистане. Чем меньше поддержки Америка будет иметь от своих союзников, тем глубже она будет втянута в эти конфликты. Его вооруженные силы слишком растянуты. Растяните это еще дальше, может быть, где-нибудь начнется еще одна война, и все это растягивание может привести к срыву ".
  
   Это был хороший момент, который все больше беспокоил Харвата и других. Взрывами в мадридском поезде исламские террористы доказали, что могут повлиять на выборы на Западе и помочь привести к власти политиков, которые откажутся от поддержки американских военных действий. Почему бы китайцам не подхватить и не расширить это также? Это была исключительная тактика.
  
   Если не считать нескольких человек, которые могли видеть, что происходит, европейцы были безнадежны. Вместо того, чтобы бороться с исламистами в их среде, они предпочли совершить культурное самоубийство. Они морили своих законопослушных граждан голодом, обложив их высокими налогами, чтобы насытить армию вторжения масштабными социальными программами. Непоколебимая приверженность Европы несостоявшейся религии мультикультурализма и политкорректности не только придала смелости ее врагам, но и способствовала новым нападкам и ускорила ее падение.
  
   Еще одна вещь, которая беспокоила Харвата, - это знание того, что с каждой атакой в Европе Соединенные Штаты будут все больше и больше концентрировать свои ограниченные ресурсы за рубежом. Это неизменно означало меньшее внимание к тому, что происходило дома. Рано или поздно Америке не хватило бы внимания следить за мячом на собственном заднем дворе, и именно тогда ее враги нанесли бы удар.
  
   "Какие города США стали мишенью?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Чушь собачья", - сплюнул Тролль.
  
   "Я говорю вам правду", - настаивал Стерк. "Они разыгрывают американские атаки в открытую".
  
   "Как насчет того, когда?" - спросил Харват.
  
   "После того, как все взрывы в Европе были осуществлены".
  
   "Сколько их осталось?"
  
   Стерк молчал.
  
   Харват схватил ее за горло и придавил. "Сколько?"
  
   "Два", - наконец кашлянула она. "Пожалуйста. Я не могу дышать ".
  
   "Где?"
  
   "Пожалуйста, я не могу-"
  
   Харват сжал сильнее. "Где?"
  
   "Лондон и Амстердам".
  
   "Где в Лондоне и Амстердаме?"
  
   "Пикадилли и площадь Дам".
  
   "Когда?"
  
   "Завтра вечером. Сейчас, пожалуйста. Мое горло...
  
   Харват впился пальцами. "Как нам их остановить?"
  
   "Ты не можешь. Они полностью функционируют. Камеры погрузились во тьму ".
  
   "Британцам нужно закрыть Пикадилли, а голландцам нужно закрыть площадь Дам", - сказал Тролль.
  
   Стерк больше не мог говорить. Она покачала головой.
  
   Харват ослабил хватку.
  
   "Это не сработает", - сказала женщина, хватая ртом воздух.
  
   "Почему бы и нет?"
  
   "У обеих клеток есть альтернативные цели. Никто, кроме них, не знает, кто они такие. Если вы закроете Пикадилли и площадь Дам, они просто переместятся на второе место в своем списке ".
  
   Харват хотел узнать больше, но Карлтону эта информация была нужна немедленно. Он перешел на другую сторону склада и достал телефон.
   ГЛАВА 40
  
  
   CХИКАГО
  
   Vу Огана и Дэвидсона руки были связаны за спиной, а лодыжки привязаны к ножкам стульев, на которых они сидели.
  
   Они были в сырой комнате где-то в подвале. Их карманы были вывернуты наизнанку, и все их вещи теперь были разложены на столе.
  
   Один из мужчин из переулка говорил все. "Вы из полиции?" он сказал.
  
   "Ты чертовски прав, мы, - заявил Дэвидсон, - и у тебя чертовски много неприятностей, мой друг".
  
   Мужчина подошел к Дэвидсону и с такой силой ударил его кулаком в лицо, что его стул качнулся на задних ножках и чуть не упал.
  
   Затем он посмотрел на Воана. "Скажи мне, что ты здесь делаешь".
  
   Боль от сломанного запястья была ничем по сравнению с его убежденностью в том, что эти люди замышляют что-то очень плохое и им нечего терять. Он был уверен, что они не подумают дважды, прежде чем убить их. "Вы взяли в заложники двух чикагских полицейских", - сказал он. "Очень скоро все это здание будет кишеть полицией".
  
   Мужчина отвел кулак и ударил Воана еще сильнее, чем он ударил Дэвидсона. Морского пехотинца отбросило так далеко назад, что его стул опрокинулся, и даже связанные за спиной руки не смогли помешать его голове разбиться о цементный пол.
  
   Сразу же двое других мужчин вышли вперед, подняли его стул и вернулись туда, где они стояли.
  
   Мужчина наклонился и посмотрел в глаза Воана. Он был так близко, что морской пехотинец чувствовал его зловонное дыхание. "Вернувшись в свою страну, я провел десять лет в качестве следователя в одной из худших тюрем, которые вы только можете себе представить. Мы с коллегами смеялись над вашим скандалом в Абу-Грейбе. Я знаю, что такое настоящая пытка, и я покажу тебе, если ты не ответишь на мои вопросы ".
  
   "Мы чикагская полиция, придурок. Мы ни хрена не отвечаем ", - заявил Дэвидсон.
  
   Мужчина обратил свое внимание на офицера общественного транспорта и улыбнулся. Затем он отдал команду одному из других мужчин, который открыл дверь и вышел из комнаты. Арабский язык Воана был не лучшим. Это звучало так, как будто он послал человека за водой.
  
   Затем следователь сосредоточился на Воане. "Я спрошу тебя еще раз. Что ты здесь делаешь?"
  
   Дэвидсон с опухшим лицом сказал: "Мы искали вашу сестру".
  
   Мужчина собирался снова ударить полицейского, но спохватился, когда Воан сделал Дэвидсону замечание. "Прекрати это. Это не поможет ".
  
   "Этого не будет. Вы правы ", - сказал следователь. "Что вам поможет, так это если вы скажете мне, почему вы здесь".
  
   "Мы держим вашу мечеть под наблюдением", - ответил морской пехотинец. Его челюсть, голова и запястье пульсировали.
  
   "Кто это мы?"
  
   "Полицейское управление Чикаго".
  
   Мужчина выстроил в ряд удостоверения своих пленников и изучил их. "И пока вы работаете в полиции, у вас есть и другие визитные карточки и значки?"
  
   Дэвидсон не знал, когда заткнуться. "Скажи ему, чтобы отвалил".
  
   "Послушай", - продолжил Воан, кровь текла у него изо рта. "Вы можете думать, что знаете, как это работает, но это не так. Полиция не будет вести переговоры о нашем освобождении ".
  
   "Я этого и не ожидаю".
  
   "Чего же ты тогда хочешь? Я уже говорил вам, что ваша мечеть находится под наблюдением ".
  
   "Но вы не сказали мне, кто за этим следит".
  
   "У меня есть. Полицейское управление Чикаго".
  
   Следователь улыбнулся. "Ты лжешь".
  
   Воан знал, что если он скажет этому человеку правду, если он скажет ему, что никто, кроме Джоша Леви, даже не знал, что они здесь, они все равно что мертвы. Их единственной надеждой было то, что Леви поймет, что что-то пошло не так, и что он приведет подкрепление.
  
   Воан пытался придумать ответ, когда дверь открылась, и человек, который ушел несколько минут назад, вернулся. Он нес ящик с большими бутылками для воды с двумя полотенцами, уложенными сверху.
  
   "Я откажусь от ванны с губкой, - сказал Дэвидсон, - но есть пара из вас, которым определенно стоит подумать об этом. Может быть, у кого-то тоже болит спина ".
  
   Следователь поднял ногу и пнул Дэвидсона назад. Звук его удара головой об пол был слышен на весь зал.
  
   Подозвав двух мужчин, следователь заставил их наклонить Воана назад. Другой мужчина схватил полотенце, и, хотя полицейский сопротивлялся, ему удалось обернуть его вокруг лица и туго затянуть на затылке.
  
   Следователь откупорил половину бутылок и послал человека за добавкой. Взяв два из них, он подошел и остановился, глядя на морского пехотинца. "У нас гораздо больше воды, и у меня впереди вся ночь. Посмотрим, сможем ли мы решить раз и навсегда, является ли это пыткой или нет ".
   ГЛАВА 41
  
  
   Rашид видел достаточно. Он открыл дверь и отступил в коридор.
  
   Марван Джарра ждал его и мог читать по лицу молодого человека. Он дал ему знак придержать язык, пока они не поднимутся наверх.
  
   Двое мужчин в молчании проследовали в офис мечети, верующие давно разошлись после окончания вечерней молитвы. Как только они оказались внутри и дверь закрылась, Рашид, не теряя времени, перешел к делу. "У нас большие неприятности".
  
   "Все будет хорошо, Шахаб", - ответил Джарра.
  
   "Нет, этого не будет. Ты хоть представляешь, насколько это серьезно? У вас двое чикагских полицейских в качестве заключенных в вашей мечети ".
  
   "Полицейский не носит значок частного детектива, когда он находится на службе в качестве полицейского. Ни у одного из них нет визитных карточек, идентифицирующих его как адвоката, и маленькой записной книжки с информацией о его деле ".
  
   "Не имеет значения, что у них было с собой, Марван, они все равно копы".
  
   "Я понимаю ситуацию", - сказал Джарра. "Я также понимаю, что они несли фотографию Мохаммеда Насири и что это была не моя идея привезти Насири сюда. Это было твое ".
  
   "У нас не было выбора".
  
   "Мы должны были убить его".
  
   "Пожалуйста, Марван. Мы это проходили. Нам нужен Насири ".
  
   "Так что же нам теперь делать?"
  
   "Вы имеете в виду теперь, когда ваши головорезы пытали тех двух полицейских?"
  
   "Сейчас не время для взаимных обвинений", - ответил Джарра.
  
   "Я говорил вам, что это оружие должно было оставаться в мечети, пока мы не будем готовы его использовать".
  
   "Шахаб, что сделано, то сделано. Нам нужно планировать ".
  
   "Ты хочешь составить план?" - спросил Рашид. "Вот мой план. Мы все упаковываем, отправляем всех по домам, складываем всю эту операцию в коробку и хороним ее как минимум на два года, а может, и дольше ".
  
   Мужчина покачал головой. "Мы не можем этого сделать".
  
   "У тебя нет выбора".
  
   "Выбор есть всегда".
  
   "Марван, твои головорезы пытали двух полицейских. Ты понимаешь это? Возможно, мы могли бы выдумать историю о том, как мы думали, что они врываются в мечеть, когда мы их нашли, но не сейчас ".
  
   "Тогда нам нужно их убить".
  
   Рашид покачал головой. "Мы могли бы, но это может быть неправильным шагом; пока нет".
  
   Джарра посмотрела на него. "Тогда чем бы ты хотел заняться?"
  
   Молодой человек на мгновение задумался, а затем сказал: "Очевидно, мечеть больше не безопасна. Нам нужно все перевезти, и сделать это нужно немедленно ".
  
   "Куда его переместить?"
  
   "Ты знаешь, где".
  
   Джарра покачал головой. "Нет. Абсолютно нет. Это слишком опасно".
  
   "Ты хотел выбора. Вы можете остаться здесь, скомпрометированный, или вы можете перенести операцию. Просто знай, что если ты решишь остаться, ты останешься без меня ".
  
   "Ты бы ушел?"
  
   "Если ты меня вынудишь, да".
  
   "Ради спора, - ответил Джарра, - давайте предположим, что мы переезжаем. Что мы будем делать с полицейскими?"
  
   "Мы их тоже переместим".
  
   "Почему ты хочешь пойти на такой риск? Кажется, проще просто покончить с ними ".
  
   "Я знаю, так кажется, - сказал Рашид, - но в конечном итоге они могут оказаться для нас дороже живыми, чем мертвыми".
  
   "Нет. Они - осложнение. Нам нужно избавиться от них ".
  
   "Марван, ты согласился позволить мне руководить этой ячейкой и этой частью операции. Я сделал все, что вы просили. Ты не доверяешь моему суждению?"
  
   "Конечно, я доверяю вашему суждению. Ты мне как сын".
  
   "Сколько раз я рисковал своей жизнью ради тебя?"
  
   "И не один раз, Шахаб. И не один раз".
  
   "И что?"
  
   После короткого периода размышлений мужчина, наконец, смягчился. "Хорошо, мы переедем. Я не в восторге от этого, но я согласен с вами. Мы не можем оставаться здесь ".
  
   Рашид молчал.
  
   "И мы приведем полицейских", - добавил он.
  
   "Это правильный выбор".
  
   Джарра пожала плечами.
  
   Открывая дверь офиса, Рашид достал свой мобильный телефон. "Нам нужно начать как можно скорее и сделать это на двух грузовиках".
  
   Они продолжали обсуждать свои планы, пока спускались в подвал. Люди, захватившие полицейских, стояли в узком коридоре и разговаривали. Один из них курил.
  
   Увидев стоящих там мужчин, гнев Рашида вспыхнул с новой силой. На беглом арабском он ругал их за их ошибки. Этому не было оправдания.
  
   Он читал им лекцию о том, как глупо было с их стороны носить оружие за пределами мечети, когда дверь в переулок распахнулась.
  
   Мужчины были застигнуты врасплох. Яркий фонарик, прикрепленный к стволу оружия злоумышленника, ослепил мужчин, когда они вытащили оружие и попытались стрелять.
  
   "Бросьте оружие!" - закричал злоумышленник.
  
   Никто из мужчин не подчинился.
  
   Когда первый пистолет был направлен в его сторону, Леви нажал на спусковой крючок своего дробовика Remington 870 и попал в двух ближайших к нему мужчин.
  
   Передернув затвор, он приготовился выстрелить снова, но прежде чем он успел нажать на курок, раздались два выстрела, и его отбросило назад в переулок.
  
   Дым все еще поднимался из ствола его пистолета, когда Абдул Рашид протиснулся мимо мужчин и бросился к двери.
  
   Он отшвырнул ногой дробовик злоумышленника. Направив оружие на голову мужчины, он сказал: "Даже не думай двигаться".
  
   С болью, распространяющейся по его телу, и кровью, пропитывающей его одежду, Джош Леви сделал именно так, как ему сказали.
   ГЛАВА 42
  
  
   LОНДОН
  
   Hарват вылетел на частном самолете, который организовал для него Карлтон, оставив вещи в Женеве в лучшем состоянии, в каком только мог.
  
   Николас остался на складе, в то время как Пейо помог Харвату перевезти Адду Стерк на конспиративную квартиру Carlton Group. Райли уже была там, ухаживая за Майклом Ли, и она заперла женщину в одной из спален. Священник согласился остаться, пока не прибудет группа допроса, которую Карлтон проводил в пути. У него не было никакого желания смотреть, как они выжимают из женщины все, что еще можно выжать.
  
   Харват все еще хотел поговорить со священником о том, что произошло в шале, но такая возможность так и не представилась. Это было не его дело, и он решил, что, вероятно, ему следует бросить это и оставить человека наедине с его собственной совестью.
  
   Он отправил все, что смог загрузить из Стерк, включая ее состояние здоровья, обратно в Карлтон в Вирджинии. За исключением дат и мест, она, казалось, очень мало знала о самих нападениях.
  
   Она полагала, что ячейки состояли из мужчин-мусульман, но не была уверена в их этнической принадлежности. Они будут использовать самодельные бомбы, начиненные шариками, шарикоподшипниками, гвоздями или шурупами, в качестве шрапнели, чтобы максимизировать их убойную силу.
  
   Стерк также не смог сказать ему, будут ли на мужчинах жилеты смертников, будут ли бомбы перевозиться в рюкзаках или они будут упакованы в машине. Она не знала, сколько там будет бомб и как они будут рассчитаны на взрыв. Она не могла сказать, спрячут ли мужчины взрывчатку и уйдут, как это было сделано в Риме, или взорвут себя, как это было сделано в Париже. Она также понятия не имела, предназначалась ли одна бомба для Пикадилли и одна для амстердамской площади Дам, несколько бомб для обеих, или одна бомба для первой и несколько бомб для второй.
  
   Как бы сильно он ни хотел, Харват не мог быть в двух местах одновременно. С такой отрывочной информацией выбор того, в каком городе попытаться отразить атаку, был непростым. Все сводилось к цифрам. Он отправился туда, где жизни большинства американцев были в опасности, и именно Старик позвонил - в Лондон.
  
   У Карлтона были отличные связи в Великобритании; опытные люди, которым он мог доверять. У него также было кое-что еще - обучение в подразделении "Дельта" с британскими спецназовцами на секретном объекте в Уэльсе. После одного звонка от Старика в Министерство обороны подразделение собирало чемоданы и направлялось в Лондон.
  
   Когда Харват прибыл, его встретил один из деканов МИ-5, Роберт Эшфорд. Это был широкогрудый мужчина среднего роста со стальными седыми волосами и широким плоским носом. Он выглядел очень способным справляться с проблемами, а также выглядел так, как будто он, вероятно, справился с большим количеством проблем за свою карьеру.
  
   Эшфорд представился и протянул свою визитку. "Боб Эшфорд. Добро пожаловать в Англию". Посмотрев на сумку Харвата, он добавил: "Я так понимаю, вам не нужно ничего особенного декларировать, верно?"
  
   Поскольку набор возможностей на конспиративной квартире в Женеве не покрывал Райли и группу допроса, Старик приказал Харвату оставить свое снаряжение. "Правильно", - сказал Харват, похлопав по своей сумке. "Я взял с собой только зубную щетку и смену нижнего белья. Мне сказали, что ты знаешь все лучшие места для покупок ".
  
   Эшфорд улыбнулся, снял свои удостоверения и провел Харвата через паспортный контроль и таможенные контрольно-пропускные пункты. На пожарной полосе рядом с домом был припаркован черный BMW. Человек из МИ-5 указал Харвату на пассажирское сиденье, а затем обошел машину и сел за руль.
  
   "Ремни безопасности, пожалуйста", - сказал он, закрыв дверь и завел машину. "Персик никогда не простит мне, если с тобой что-то случится".
  
   - Персики? - повторил Харват.
  
   "Небольшая шутка среди его друзей. Я полагаю, вы называете его мистером Карлтоном или кем-то в этом роде в Штатах."
  
   "Или это, или босс. Иногда известный просто как Старик".
  
   Эшфорд тихо усмехнулся, включил поворотник и отъехал от тротуара. "Знаешь, мы не всегда были старыми. Когда-то мы были совсем молоды. Даже моложе тебя".
  
   Харвату не нужно было напоминать о его возрасте. У него все еще было опухшее яичко и пара синяков, которые пять лет назад уже прошли бы.
  
   "Рид хороший человек и еще лучший оперативник", - добавил Эшфорд.
  
   "Это отсюда пошло прозвище Персик, или мне следует спросить об этом миссис Карлтон?"
  
   Агент МИ-5 улыбнулся. "Достаточно сказать, что прозвище было задумано как антитеза. Твой босс был кем угодно, только не милым. Какую бы сомнительную тактику ни использовал враг, он всегда мог одолеть их. Он никогда не колебался, делая то, что нужно было сделать. И вы бы видели, как он допрашивал. Боже мой, через несколько минут даже я был готов рассказать ему все, что знал, и я был на его стороне. Одним словом, он мог быть чертовски безжалостным, следовательно, имя...
  
   "Персики".
  
   "Точно", - ответил Эшфорд, меняя полосу движения, подрезая водителя такси, который сигналил в знак протеста. "Тем не менее, он всегда был джентльменом. Ваш босс чрезвычайно вежлив".
  
   "Он тоже очень хорошо отзывается о вас", - сказал Харват.
  
   "Он, черт возьми, должен. Без меня ему никогда бы не разрешили вернуться в Великобританию снова ".
  
   Харват слышал слухи в офисах Carlton Group о прошлом Старика. "На самом деле он не ударил принца Чарльза, не так ли?"
  
   "Он не ударил его. Он вырубил его, черт возьми, приятель. Вот откуда взялась вся эта история с несчастным случаем с поло ".
  
   "И все потому, что Чарльз сказал что-то о Диане?"
  
   "Рид очень любил принцессу. Он довольно хорошо узнал королевскую семью, работая здесь. Они всегда настаивали, чтобы он был связан с их безопасностью, когда они приезжали в США, раздражало ли это Секретную службу или нет, я не знаю, но Рид всегда следил за тем, чтобы у королевской семьи были самые лучшие агенты. Некоторые даже говорили, что их планы безопасности соперничают с планами президента ".
  
   "Его позвали на помощь после смерти Дианы, верно? Он был частью секретной команды, выясняющей, была ли автокатастрофа несчастным случаем или убийством ".
  
   Эшфорд кивнул. "Когда Рид приехал, Чарльз был пьян, много. Именно тогда принц сделал грубое замечание о Диане, и Рид ударил его. Я, конечно, заступился за Персика ".
  
   "Что означает, что вы вытащили пистолет, когда охрана Чарльза бросилась на него?"
  
   "Существует много противоречивых историй о том, что произошло той ночью", - сказал Эшфорд, переключая полосу движения и подрезая другой автомобиль. "Скажем так, я понимаю, почему все мои сверстники были посвящены в рыцари, а я нет. Но, в конце концов, пока меня все еще узнают в пабе, когда я вернусь в Йоркшир, это все, что имеет для меня значение ".
  
   Харват улыбнулся. "Чушь собачья. Я еще не встречал британца, который не мечтал бы о посвящении в рыцари ".
  
   Человек из МИ-5 улыбнулся в ответ и сменил тему. "Телефонный звонок Рида вызвал настоящий переполох".
  
   "Могу себе представить", - сказал Харват.
  
   "Очевидно, мы хотим проявить к вам всю профессиональную вежливость, но мы берем на себя инициативу в этом".
  
   "Основываясь на разведданных, которые мы собрали для вас и в которых конкретно говорится, что целью являются американцы?"
  
   Эшфорд переключился на пониженную передачу и перестроился в другую полосу. "Цели могут быть американскими, но атака запланирована для Великобритании, и жизни британцев, а также других национальностей также находятся под угрозой. Кроме того, если бы туфля была на другой ноге, вы бы отдали нам контроль над Таймс-сквер? "
  
   Этот человек был прав. "Нет, мы бы не стали".
  
   "Конечно, ты бы не стал. Никто не хочет, чтобы нападение произошло в их собственной стране ".
  
   "Пока мы работаем вместе".
  
   "Мы уже есть. Вопреки здравому смыслу, мы не повышаем уровень террористической тревоги и не собираемся закрывать площадь Пикадилли. Вы и ваша команда сможете работать в этом районе, но наши команды тоже будут там ".
  
   Харват собирался ответить, но добавил: "И прежде чем ты что-нибудь скажешь, я хочу, чтобы ты знал, что тебе не о чем беспокоиться. Вы не увидите моих людей ".
  
   "Да, я буду".
  
   Эшфорд рассмеялся. "Хорошо, может быть, вы их увидите, но я гарантирую вам, что плохие парни этого не сделают".
  
   Харват любил британцев. Они были одними из самых честных операторов, которых он когда-либо встречал, но заверения Эшфорда его не успокоили.
  
   "И есть один последний пункт, который не подлежит обсуждению", - добавил мужчина. "Любые подозреваемые, взятые здесь под стражу, будут принадлежать нам и будут допрошены нами. Это единственный способ, которым я мог подписать это. Это понятно?"
  
   "Кристалл", - ответил Харват. "Допросы все равно вызывают у меня брезгливость".
  
   Эшфорд посмотрел на него. "Почему-то я в этом сомневаюсь".
  
   Для баланса драйва мужчины вели светскую беседу и обсуждали политику.
  
   Вскоре Эшфорд остановил свой BMW перед безупречным таунхаусом в георгианском стиле в Белгравии, к юго-западу от Букингемского дворца.
  
   "В багажнике для тебя посылка", - сказал он, открывая багажник, когда Харват выбрался наружу.
  
   Харват подошел к задней части BMW, и внутри был большой чемодан с твердыми стенками. Вытащив его, он вернулся к передней части автомобиля.
  
   Эшфорд опустил окно. "Пичес возлагал на тебя большие надежды. Он говорит, что у вас здравый смысл и что мы можем вам доверять ".
  
   "Ты можешь", - ответил Харват.
  
   "Хорошо, потому что мы подвергли себя большому риску. Есть много людей, которых мы держали в курсе по соображениям безопасности. Когда это произойдет, они не будут рады, что их не включили ".
  
   "Они это переживут".
  
   "При условии, что все пойдет по плану. Но, если завтра взорвется бомба или бомбы и будут жертвы, расплата будет адской ".
  
   Харвату не составило труда понять, кто из Эшфорда и британцев намеревался придерживаться законопроекта, если что-то пойдет не так. "Мы хотим взять как можно больше из них живыми".
  
   "Будем надеяться, что мы поймаем их всех", - сказал Эшфорд, заводя свою машину. Он посмотрел на часы. "Мы встретимся завтра утром в шесть. Я заеду за тобой сюда. Если я услышу что-нибудь до этого, я тебе позвоню ".
  
   Харват поблагодарил его и отступил от тротуара, когда человек из МИ-5 отъехал. Открыв кованые железные ворота таунхауса, он поднялся по лестнице к входной двери. Он набрал код, который дал ему Рид, на клавиатуре и вошел внутрь.
  
   Наступила гробовая тишина. Это произошло мгновенно, как будто телевизор только что выключили, но отголоски программы все еще витали в воздухе.
  
   Харват внезапно осознал, что он не один. Он поставил чемодан на пол и прошел в гостиную.
  
   На мгновение ему показалось, что он зашел не в тот дом. Затем он увидел оружие, одно из которых было поднято и теперь было направлено прямо ему в грудь.
   ГЛАВА 43
  
  
   Tженщина, направившая MP5 на Харвата, повернулась к одному из своих коллег и прокомментировала: "Мне показалось, кто-то сказал, что этот парень горяч".
  
   Остальные пять женщин в комнате рассмеялись.
  
   "Он намного лучше, чем тот парень, с которым нам приходилось работать в Дубае", - ответил другой. "Помнишь его? Как его звали?"
  
   "Асвад".
  
   Большинство женщин застонали.
  
   Женщина, державшая MP5, оглядела Харвата с ног до головы. "Он определенно выглядит лучше, чем задница, но любит ли он коз? Вот в чем вопрос ".
  
   Женщины снова засмеялись.
  
   "Есть много вещей, которые я не против застать за мужским занятием, - продолжила женщина, - но история с козой не входит в их число".
  
   "Мне очень жаль", - сказал Харват сквозь смех. "Должно быть, я не в том месте. Я ищу чтение Эмили Дикинсон?"
  
   "Он еще и умник", - сказала женщина, опуская свой MP5. "Как раз в моем вкусе".
  
   Так вот как выглядела команда Athena, подумал Харват про себя. Он слышал истории о том, как "Дельта" посещала высококлассные женские спортивные соревнования, нанимая лучших спортсменок, чтобы они стали операторами, но он никогда не работал ни с одной из них.
  
   Они считались такими же смертоносными, как и их коллеги-мужчины, и часто выдавали себя за жен в командах мужа / жены с мужчинами-операторами Delta, особенно в странах или ситуациях, когда отправка двух или более мужчин вызвала бы слишком много подозрений. Уловка работала особенно хорошо, когда выдавали себя за миссионеров или работников НПО.
  
   Женщины также были задействованы, как и сейчас, в женских командах, обычно состоящих из четырех-шести человек.
  
   Харват был абсолютно уверен в своих силах. Ему также понравился тот факт, что плохим парням было бы сложнее вмешаться.
  
   В возрасте от двадцати до тридцати лет все женщины были в отличной форме. Они также были очень привлекательными и представляли собой срез фона.
  
   Харват пытался выяснить, кто здесь главный, когда одна из женщин вышла вперед и представилась: "Я Гретхен Кейси".
  
   У нее были каштановые волосы, зачесанные назад, и легкий южный акцент. Это звучало так, как будто она могла быть из Техаса.
  
   "Приятно познакомиться", - сказал Харват, подходя и пожимая ей руку.
  
   Объяснив, что их шестой товарищ по команде получил травму на тренировке в Уэльсе и был вынужден остаться, Кейси обошел комнату и представил остальных членов команды. "Итак, слева направо у нас Джули Эрикссон, Меган Роудс, Алекс Купер, а на MP5 - Никки Родригес".
  
   У Эрикссона были черные как смоль волосы, и он был похож на бразильского волейболиста. Роудс была самой высокой из группы, у нее были голубые глаза, и она была единственной блондинкой. У Купера были прекрасные эфиопские черты лица со светло-коричневым цветом лица и карими глазами. Родригес была самой низкорослой из группы, но, несмотря на ее грубую внешность, была самой красивой, с темными волосами и еще более темными глазами.
  
   "Приятно со всеми вами познакомиться".
  
   "У нас с тобой не будет никаких проблем с козами, не так ли?" - с улыбкой спросил Родригес.
  
   "Дай парню передохнуть, Ник", - сказала Роудс, вставая и протягивая руку Харвату. "Достаточно того, что его окружают женщины, которые стреляют лучше, чем он".
  
   "Уже все в порядке", - сказал Кейси. "Он может быть просто моряком, но я думаю, он это понимает". Она указала на женщин, а затем посмотрела на Харвата. "Крутые дамы, поняли?"
  
   "Понял".
  
   "Хорошо".
  
   "Ты голоден?" она спросила.
  
   "Что ты имеешь в виду?"
  
   "Нам нужно разведать Пикадилли, но мы не можем все вместе пройти".
  
   "Правда".
  
   "Я хочу сделать это в группах; разделенные в течение следующих нескольких часов. Мы с тобой перекусим, а потом, когда придет наша очередь, войдем. Когда все закончат, мы встретимся здесь, чтобы обсудить ситуацию. Звучит хорошо?"
  
   "Звучит неплохо", - ответил Харват. Улыбаясь команде Athena, направляясь к коридору, он добавил: "Есть еще кое-что".
  
   "Что это?" - спросил Кейси.
  
   "Убедись, что я получу спальню с замком на ней".
  
   Женщины фыркнули и закатили глаза.
  
   "Твой замок прямо здесь", - сказала Купер, показывая Харвату палец.
  
   Эрикссон сделал непристойный жест, в то время как Роудс послал ему воздушный поцелуй, а Родригес начал снимать MP5.
  
   Харват и Кейси обсудили детали, когда они ели в небольшом тайском ресторане на Риджент-стрит. Закончив, они отправились на площадь Пикадилли, чтобы начать сбор разведданных. Район был заполнен как британцами, так и туристами. Люди фотографировали пылающие неоновые вывески и друг друга, стоящих перед мемориальным фонтаном Шефтсбери.
  
   Большинству из них, казалось, было наплевать на мир. Несомненно, они знали о терактах в Париже и Риме, но если и были обеспокоены, то не показывали этого. Все, кто был на улице, улыбались и смеялись.
  
   Харват размышлял о том, что любил повторять его друг полковник Дейв Гроссман: "У овец есть только две скорости - пастись и бежать". Будучи овчаркой, Харват хотел гарантировать, что с ними ничего не случится. Огромные размеры дорожного кольца, или цирка, как его называли во времена Римской империи, заставили его усомниться в том, что они поступают правильно. Даже если бы они наводнили район оперативниками, они не смогли бы проверить каждое лицо; следить за каждым подозрительным человеком. Это была непосильная задача.
  
   Кейси захватил с собой цифровую видеокамеру. Она использовала это, чтобы смешаться с другими туристами и снять как можно больше места. По мере того, как она это делала, Харват пытался представить себя в образе мышления бомбардировщиков.
  
   Рим был единственным взрывом, но Париж был квантовым скачком вперед с несколькими взрывами в нескольких местах. Каждое событие было создано, чтобы оказать максимальное влияние, но и отличаться от предыдущего. От взрыва туристического автобуса до нескольких взрывов в одном городе, до одновременных взрывов в двух городах, террористы хотели продолжать встряхивать людей. Они хотели вывести из равновесия граждан и правоохранительные органы, продолжая создавать эффектные атаки.
  
   Осматривая все, пока они шли, он спросил себя, как бы он справился с этим, если бы был на их месте. Взорвался бы он на станции метро, а затем у него было бы дополнительное устройство, ожидающее всех выживших, которые затем хлынули на улицу? Как насчет размещения одиночного устройства или террориста-смертника возле фонтана, а также дополнительных террористов на каждой улице, ведущей от цирка?
  
   Он пытался думать обо всем. Он изучил стационарные ограждения вдоль всех тротуаров, которые перенаправляли пешеходное движение и разрешали переход только на признанных пешеходных переходах. Он изучал, в какие здания люди могут врезаться в целях безопасности. Он наблюдал за тем, как движение въезжало, объезжало и выезжало из круга. Он заставил себя изучить каждую деталь, и к тому времени, когда они ушли, он был измотан.
  
   Вернувшись в дом в Белгравии, он и Кейси обменялись мнениями. Они обсудили, где будут наиболее эффективные зоны уничтожения. Они исследовали, что может сделать одна бомба по сравнению с несколькими бомбами. Основываясь на устройствах, используемых в Париже, они спросили друг друга, где могут быть размещены аналогичные устройства в Лондоне. Затем они обсудили тему, которая больше всего волновала Харвата. Что, если они планировали взорвать не бомбы в рюкзаках или жилетах смертников?
  
   Что, если бы они вернулись к модели транспортного средства с бомбой, которая использовалась в Риме? Что, если их было больше одного? Что, если бы все они собрались на Пикадилли в один и тот же момент и взорвались в массовом порядке? Здания будут сровнены с землей, а резня будет зашкаливать. Единственный сценарий, которого Харват боялся больше, чем этого, на самом деле был там, когда это произошло.
  
   Боб Эшфорд был прав, пригласив своих людей на борт. Здесь было слишком много "что, если", и это была слишком масштабная операция для Харвата и Кейси, чтобы справиться самостоятельно.
  
   Когда остальные оперативники "Афины" собрались в доме, они превратили столовую в импровизированный оперативный центр. Сидя за столом, каждая команда сообщила о своих выводах и представила оценку.
  
   Все были согласны с тем, что проверка и управление движением на Пикадилли-Серкус и обратно были далеко за пределами их возможностей. Эта задача должна была лечь на плечи британцев. Но если бы бомбардировщики пришли пешком, как это было в Париже, тогда это была бы другая история.
  
   Самое большое место сбора туристов было вокруг фонтана Шефтсбери. Именно там большинство людей стояли, чтобы полюбоваться неоновыми вывесками, а также там была остановка метро. Это было то место, где террористы, оставляющие бомбы в рюкзаках или взрывающие жилеты смертников, получали наибольшую отдачу.
  
   Это было также самым очевидным, и именно это беспокоило Харвата. В то время как было наиболее разумно нанести удар рядом с фонтаном, террористы не были глупы. После взрыва в Париже безопасность туристических объектов по всей Европе была усилена, и Лондон не стал исключением. Они с Кейси видели много полицейских в форме, когда проводили разведку Пикадилли, и они также заметили нескольких офицеров в штатском.
  
   И они также не ограничивались только Пикадилли-Серкус. Они окружили себя концентрическими кольцами охраны в тот момент, когда вышли из ресторана и пошли по Риджент-стрит. Чем ближе они подходили к Пикадилли, тем более интенсивным становилось присутствие полиции. Террористы также будут проводить пробные запуски и должны знать об этом.
  
   Так что же они планировали? Как они намеревались подорвать действия полиции и подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар? Харват дважды связывался с Ридом Карлтоном, надеясь услышать новости о том, что Адда Стерк раскрыла больше информации о взрывах группе допросов, но безуспешно. Он поинтересовался, добились ли голландские власти каких-либо успехов в расследовании теракта в Амстердаме и получили ли следователи дополнительную информацию о том, кто нанял Стерка, но пока все, казалось, проваливалось.
  
   С камерами повсюду, они знали, что британцы будут сканировать каждое лицо, приходящее и уходящее с Пикадилли. Однако они также знали, что камеры не предотвратят решительную террористическую атаку. В то время как карманники и похитители кошельков могут быть обеспокоены тем, что полиция охотится за ними после совершения преступления, у мучеников на самом деле такой проблемы не было.
  
   Если бомба или бомбы должны были перевозиться на транспортном средстве, Родс выдвинул очень хороший аргумент. По словам Стерка, теракты в Лондоне и Амстердаме должны были произойти одновременно. Это означало, что транспортное средство или транспортные средства должны были прибыть на Пикадилли в точное время. Это означало бы, что террористы должны были бы совершать водителей. Они не могли просто заложить бомбу, как они сделали в Риме, и надеяться, что машина, в которую они ее заложили, прибыла на Пикадилли вовремя и не задержалась или не изменила курс.
  
   Это был отличный момент. Харват сделал пометку обсудить это с Эшфордом. Им нужно было убедиться, что любое регулярное движение, проходящее через Пикадилли, такое как общественные автобусы или экскурсии с установленными маршрутами и временем посадки / высадки, контролируется.
  
   Если террористы попытаются въехать, будем надеяться, что лондонская полиция сможет идентифицировать и нейтрализовать их до того, как они доберутся до Пикадилли, и до того, как они смогут взорвать свою взрывчатку.
  
   Харвату не нравилось надеяться на успешный исход. Ему нравилось использовать игровое поле так далеко в свою пользу, что у его противника не было шансов. Это была совершенно другая игра.
  
   Он все еще был очень обеспокоен тем, как мало им осталось. Шансы были гораздо больше в пользу террористов. Возможно, сохранение низкого уровня тревоги было ошибкой. Возможно, люди имели право знать.
  
   Поскольку его когнитивные способности приближались к нулю, а голова все еще была полна сомнений, Харват поднялся наверх, чтобы поспать несколько часов, прежде чем Эшфорд приедет за ним.
  
   Он подумал о том, чтобы снова позвонить Риду, но понял, что Старик позвонит ему, когда у него будет что сообщить.
  
   Забравшись в постель, Харват заставил свой разум расслабиться и погрузился в глубокий, черный сон без сновидений.
  
   Три часа спустя жужжание возле уха заставило его вернуться. Он был более уставшим, чем когда впервые лег спать, и ему казалось, что он спал всего несколько минут. Он почесал ухо и потянулся за часами, чтобы посмотреть, который час. Именно тогда он увидел, что индикатор на его телефоне мигает, когда он вибрирует на тумбочке.
  
   Взяв его, он открыл его. "Да?"
  
   "Это Эшфорд. Скотланд-Ярд только что получил наводку. Они приближаются к цели в течение часа ".
  
   Харват спустил ноги с кровати и сел. "Какая цель? Какой совет?"
  
   "Машина будет там через десять минут. Я объясню, когда ты приедешь ".
  
   С этими словами человек из МИ-5 отключил звонок, и линия оборвалась.
   ГЛАВА 44
  
  
   TВТОРНИК
  
   Bк тому времени, как Харват вышел на улицу, его машина уже ждала его. Это был старый темно-синий фургон с надписью David's 24 Hour Plumbers, Home of the Royal Flush, нарисованной вдоль борта. Водитель выглядел как сильно татуированный бандит, которому едва перевалило за двадцать.
  
   Заметив Харвата, он вышел из машины и открыл раздвижную дверь. "Тебе придется вернуться сюда".
  
   Харват забрался внутрь и попытался устроиться поудобнее. На улице все еще было темно, и до утренней суеты оставалось несколько часов.
  
   Фургон направился на восток. Водитель ничего не сказал. Полчаса спустя он въехал в гараж склада сантехники в Восточном Лондоне.
  
   Когда дверь Харвата открылась, его ждал Боб Эшфорд.
  
   "Извините за уловку", - сказал он. "К сожалению, в этом районе англосаксы торчат, как больные пальцы".
  
   "Я ездил в худших условиях. Не беспокойтесь об этом. Что у тебя есть?"
  
   Эшфорд провел Харвата в небольшой кабинет с кофеваркой и поцарапанным столом для совещаний. Вдоль стен тянулись полки с деталями сантехники. В углу стоял телевизор. Человек из МИ-5 включил его, пока Харват наливал себе кофе.
  
   За маленьким столом сидел худощавый пакистанец. Вместе с ним в комнате находились двое детективов в штатском. Один сидел, а другой стоял, прислонившись к стене.
  
   "Это канал из комнаты дальше по коридору", - сказал Эшфорд, следуя за Харватом и наливая себе чашку кофе. "Человека, которого вы там видите, зовут Сауд Вади. Люди с ним - столичная антитеррористическая полиция.
  
   "Мистер Вади - один из их информаторов. Прошлой ночью он узнал о террористической ячейке, планирующей совершить нападение в самом ближайшем будущем ".
  
   "Откуда вы знаете, что это та ячейка, которую мы ищем?"
  
   "Потому что его младший брат, Рафик, является членом".
  
   Харват повернулся и снова посмотрел на изображение на телевизоре, когда Эшфорд продолжил. "По-видимому, Рафик уже снял видео о своей мученической смерти, но он струсил. Он обратился к своему старшему брату, чтобы тот помог ему найти выход. Но прежде чем Сауд смог что-либо предпринять, Рафик исчез ".
  
   "И Рафик рассказал ему все?"
  
   "К сожалению, нет. Все, что он сказал, это то, что это была операция мученичества, направленная на центр Лондона ".
  
   "Он упоминал Пикадилли?"
  
   "Да".
  
   Харват не мог в это поверить. "Есть ли у нас какие-либо идеи, где может быть Рафик?"
  
   "Мы думаем, что ячейка действует из мечети в четырех кварталах отсюда. Полиция сейчас собирает свои тактические группы ".
  
   "Он упоминал, какую атаку они планировали или какова была их вторичная цель?"
  
   Эшфорд покачал головой. "Нет".
  
   "Насколько вы доверяете этому источнику?"
  
   "Я его не знаю. Им управляет Ярд. Они говорят, что в прошлом он всегда давал им хорошие разведданные. Но такого масштаба еще никогда не было ".
  
   "Как долго вы наблюдали за допросом?"
  
   "С тех пор, как его привезли. Я думаю, он искренне беспокоится о своем брате ".
  
   Харват перебирал в уме варианты. "Если Рафик струсил, они, возможно, уже убили его".
  
   "Или они, возможно, вернули его. Уже записанное видео о мученичестве может быть очень успешным инструментом культурного шантажа. Они также могли угрожать его семье. Мы не знаем, и, честно говоря, мне все равно. Я просто хочу остановить эту атаку ".
  
   "Я тоже".
  
   "Хорошо, потому что, как только у нас будут наши утки в ряд, мы запустим команды".
  
   Харват выдвинул стул и сел за стол. Он наблюдал, как двое полицейских продолжают допрос. "Знаем ли мы, собирались ли в их атаках использовать взрывчатку?"
  
   "Это было подтверждено, но, похоже, это предел того, что Сауд смог узнать от своего брата".
  
   "Когда вы говорите, что действуете из мечети, что вы имеете в виду?"
  
   "Мы думаем, что у них там штаб-квартира", - сказал Эшфорд.
  
   "Ты думаешь, они там тоже делают бомбы?"
  
   "Это случалось и раньше. Эти люди умны. Они знают, что мы совершим налет на мечеть, но только в крайнем случае и только в случае крайней необходимости. Последствия для пиара в их сообществе ужасны. Компьютерные лунные летучие мыши повсюду также сходят с ума ".
  
   "Заставляет задуматься, на чьей они все на самом деле".
  
   "Я знаю", - сказал Эшфорд. "Более того, со стратегической точки зрения, если у террористов есть добровольный имам, они, вероятно, лучше защищены в мечети, чем в доме или квартире".
  
   "И если это то, что происходит, вы знаете, что имам будет утверждать, что он ничего об этом не знал".
  
   "Они всегда в шоке, узнав, что происходило прямо у них под носом".
  
   Харват сделал глоток кофе. "Если сегодня произойдет нападение, они будут на грани".
  
   "Они, вероятно, всю ночь молились и готовились. Надеюсь, они будут вялыми, когда группы по въезду нападут на мечеть ".
  
   "Что, если это не так? Что, если они готовы к командам? "
  
   "На нашей стороне элемент неожиданности", - ответил человек из МИ-5. "Какой девиз всегда так нравился Персику? Скорость, неожиданность и жестокость действия?"
  
   Харват кивнул. "Но что, если они застегнуты на все пуговицы?"
  
   "То есть они держат пальцы на пресловутом выключателе?"
  
   "Точно. Что произойдет, если ваши команды вышибут двери и взорвут свои посылки? "
  
   "Это одна из причин, по которой они называют это вступлением с высоким риском. Эти команды и раньше охотились за бомбардировщиками. Они знают, что поставлено на карту ".
  
   "При всем моем уважении, они не знают, что поставлено на карту", - сказал Харват. "Речь идет не только о Пикадилли; одна ячейка и одно нападение. Речь идет о целой террористической сети. Эти ребята нужны нам живыми ".
  
   "Что вы тогда предлагаете? Должны ли мы постучать в дверь и спросить маму, можно ли нам войти? "
  
   Харват отмахнулся от сарказма этого человека. "Какой информацией вы располагаете о мечети?"
  
   Эшфорд откатил кресло назад, достал из портфеля папку и подвинул ее к нему.
  
   Это был общий брифинг и содержал всего пару страниц. Харват просмотрел его, пока не нашел то, что искал. "Что, если бы мы могли провести операторов внутрь?"
  
   "Такого рода вещи требуют времени; товар, которого у нас сейчас очень мало".
  
   "Здесь говорится, что у Скотланд-Ярда есть конфиденциальный источник, не связанный с семьей Вади, который посещает эту мечеть".
  
   Эшфорд кивнул. "Они уже отправили команду, чтобы забрать его. Он собирается предоставить нам детали относительно макета ".
  
   "Что, если он также сможет провести небольшую команду операторов внутрь?"
  
   "Даже если бы у нас было достаточно этнических агентов, которые могли бы соответствовать всем требованиям, если Сауд прав в том, что происходит в этой мечети, они ни за что не допустили бы туда кучу незнакомых мужчин. Не сегодня".
  
   Харват посмотрел на него и ответил: "Кто сказал что-нибудь о мужчинах?"
   ГЛАВА 45
  
  
   Bк тому времени, когда Кейси, Роудс, Купер, Эрикссон и Родригес прибыли на склад сантехники, две британские тактические группы уже были на месте.
  
   Харват сообщил им, что команда Athena приедет с большей частью своего снаряжения, но из вежливости они накрыли стол с ассортиментом вещей, которые, по их мнению, могут понадобиться женщинам. Еще раз Харвату напомнили о том, насколько профессиональны британцы и как ему нравится с ними работать. Они действительно были одними из лучших партнеров Америки в войне с террором.
  
   Дамы вышли из другого неописуемого фургона, каждая с спортивной сумкой и большим черным штормовым чемоданом. Единственное объяснение, которое было дано Эшфорду и руководителям группы tac, заключалось в том, что женщины были частью хорошо обученной группы тайных операций США. Ни Дельта, ни Министерство обороны не упоминались. Харват представил их женщинам, и после проверки стола с оборудованием группа вернулась в небольшой конференц-зал.
  
   В дополнение к кофе, принесли воду в бутылках и еду. Женщины налили себе, а затем сели и стали ждать начала брифинга.
  
   Несколько мгновений спустя вошла седовласая женщина лет шестидесяти с небольшим и взяла собрание на себя. "Доброе утро, дамы и господа", - сказала она. "Меня зовут Рита Маркс. Я детектив из SO15 Скотланд-Ярда, или, в интересах наших американских друзей в зале, Контртеррористического командования.
  
   "Мечети Восточного Лондона в целом и мечеть Дарул Улум в частности подпадают под мою юрисдикцию. Человек, с которым вы скоро встретитесь, Юсуф аль-Фихри, был агентом Скотланд-Ярда в течение последних двух лет и посещал Дарул Улум в течение последних четырех.
  
   "Г-ну аль-Фихри не сказали, что будет происходить этим утром, хотя я подозреваю, что у него есть довольно хорошая идея. Тем не менее, он согласился помочь доставить команду в мечеть. За это мы должны поблагодарить его и пообещать сделать все возможное, чтобы обеспечить его безопасность. Это понятно?"
  
   Кейси и компания кивнули.
  
   "Хорошо", - сказала Маркс, кивнув детективу, стоящему рядом с ней. "Поскольку мы никогда не вели официального наблюдения за Дарул Улум, наша информация о нем довольно неполная. Сейчас вам вручают куртки с соответствующей информацией.
  
   "Мистер аль-Фихри будет сопровождать вас на утреннюю молитву и представлять вас как родственниц. Как только вы обеспечите себе вход в мечеть, вы попадете в секцию, предназначенную для женщин и детей. Следующий момент очень важен, поэтому, пожалуйста, слушайте внимательно. Ни столичная полиция, ни МИ-5, ни британское правительство не хотят никаких жертв ".
  
   Эшфорд прочистил горло, чтобы привлечь внимание женщины. "Я считаю, что мы готовы терпеть определенные жертвы".
  
   Маркс понял, на что он намекал. "Этим ублюдкам нравится прятаться за женщинами и детьми", - сказала она с улыбкой. "Давайте убедимся, что у них не будет такого шанса.
  
   "Теперь, прежде чем я приведу г-на аль-Фихри, я хочу представить вас г-ну Сауду Вади. Он также знаком с этой мечетью и поможет вам почувствовать ее общую планировку. Г-н Вади - наш источник, который предоставил информацию мечети, и он также является джентльменом, чей брат был членом этой ячейки, прежде чем он пропал без вести. Если Рафик Вади находится внутри мечети, и вы можете способствовать его освобождению, мы бы хотели, чтобы вы помогли его вытащить ".
  
   Сауд Вади выступил со своей презентацией, и были розданы фотографии его брата. Он рассказал о том, что знал о сюжете, и ответил на вопросы команды. Затем дам представили Юсуфу аль-Фихри, который должен был проводить их внутрь. Он убедился, что женщины знакомы с тем, как совершать намаз, исламскую ритуальную молитву, и дал им советы о том, как себя вести и куда идти, когда они окажутся внутри мечети.
  
   Затем женщины-операторы задали аль-Фихри вопросы о планировке мечети, где можно найти определенные комнаты, сколько там будет людей и так далее. Как только они убедились, что получили от него всю возможную информацию, Рита Маркс поблагодарила аль-Фихри и велела ему подождать в другой комнате. Пришло время поговорить о самом нападении.
  
   Аль-Фихри настаивал на том, что он может принять только трех женщин. Кейси не любил нечетные числа, и под давлением аль-Фихри согласился на четыре. Таким образом, женщины могли разделиться на две пожарные команды по два человека. Решить, кто из женщин пойдет, было другим вопросом.
  
   Все они хотели войти, и все они были квалифицированы для этого задания. Каждый из них понимал мусульманскую культуру, мог разговаривать на нескольких языках, на которых говорят во всем исламском мире, и был невероятно хорошо обучен рукопашному бою. В конце концов, решение свелось к внешнему виду. Меган Роудс была слишком высокой и слишком светлой. Она была бы лишней женщиной.
  
   Это означало, что Гретхен Кейси, Джули Эрикссон, Никки Родригес и Алекс Купер будут теми, кто войдет.
  
   Командиры групп tac обсудили стратегию со своими американскими коллегами, и план был согласован. Это было просто, но простые планы часто были лучшими, особенно при жестоком исполнении. Единственный способ обеспечить успех - это хорошо отрепетировать план. Время подходило к утренней молитве, и у них не было времени на репетиции.
  
   Детектив Маркс вышел из конференц-зала и вернулся с четырьмя сумками для покупок, в которых были исламские одежды, которые будут носить женщины.
  
   С точки зрения оперативников, Кейси и ее команде нравились паранджи. Они позволили им смешаться с мусульманским сообществом, не привлекая к себе излишнего внимания, и под ними можно было спрятать много снаряжения. Тот факт, что они использовали один из самых выдающихся символов исламского угнетения женщин, чтобы подобраться поближе и приклеить его к плохим парням, был дополнительным кусочком сладкой иронии.
  
   Открыв свои Штормовые кейсы, команда выбрала оружие и снаряжение, которые они собирались использовать. Одним из предметов было устройство, о котором Харват слышал, но с которым ему еще предстояло ознакомиться, - новый полуавтоматический многозарядный электрошокер X3. Новое ECD, или Электронное контрольное устройство, давало возможность использовать второй и третий картридж сразу и могло даже вывести из строя трех субъектов одновременно.
  
   Это было сексуально выглядящее снаряжение с классным дизайном космической эры. У него были двойные лазерные прицелы, дальность стрельбы тридцать пять футов, и в отличие от ярко-желтого устройства, которым так хорошо известен Тазер, это было черным, как ночь. Это также соответствовало их паранджам, наблюдение, которое Харват решил оставить при себе.
  
   Кейси и Родригес вернулись в гараж и выбрали несколько единиц оборудования со стола команды tac, а затем Маркс оснастил их радиоприемниками. Прежде чем кто-либо узнал об этом, пришло время запускать.
  
   Они в последний раз проверили свое оружие и рации, прежде чем сесть в машину Юсуфа аль-Фихри.
  
   Когда они выехали из гаража и автомобиль исчез на улице, у Харвата появилось плохое предчувствие. Но, как и его наблюдение за паранджой, он оставил это при себе.
  
   Когда он забрался в один из запасных фургонов и занял свое место рядом с Роудс, он мог сказать по выражению ее лица, что она чувствовала то же самое.
   ГЛАВА 46
  
  
   Gретчен Кейси сидел впереди и изучал Юсуфа аль-Фихри, пока они ехали к мечети. Она могла сказать, что он нервничал. "Вы курите, мистер аль-Фихри?" - спросила она из-под паранджи.
  
   "Да, мисс", - ответил он.
  
   "Почему у тебя нет сигареты? Нас это не будет беспокоить ".
  
   "Я не люблю курить перед молитвой".
  
   "Это поможет успокоить ваши нервы. Я думаю, что это хорошая идея ".
  
   "Да, мисс", - сказал аль-Фихри, который затем достал свои сигареты и закурил. Он глубоко затянулся дымом, и успокаивающий эффект, который оказал на него никотин, стал очевиден мгновенно.
  
   "Вы поступаете правильно, мистер аль-Фихри. Помни об этом ".
  
   "Я знаю, мисс".
  
   Они нашли место для парковки, а затем, в соответствии с инструкциями, прошли за аль-Фихри остаток пути до мечети. Кейси напомнил ему, чтобы он не торопился. Они хотели попасть туда как можно позже. У них не было желания стоять и общаться перед молитвой.
  
   Подойдя к парадным дверям, аль-Фихри кивнул и поздоровался с несколькими знакомыми мужчинами, но продолжил движение. Он проводил женщин до бокового входа, где сказал несколько слов женщине в парандже, которая, похоже, была кем-то вроде встречающей. Согласно плану, затем он отругал Кейси за то, что она заставила его опоздать, втолкнул ее внутрь вместе с другими женщинами и поспешил обратно к главному входу, который был только для мужчин.
  
   Встречающий еще больше отчитал женщин и, после того как они сняли обувь, повел их вверх по узкой лестнице.
  
   На втором этаже она прогнала их в маленькую ванную и ждала снаружи, пока они совершали ритуальное очищение. Пока они совершали свои фальшивые омовения, Кейси быстро сообщила по радио последние новости через костяной микрофон в левом ухе.
  
   Когда они снова появились, привратница поспешила за ними в переполненную женскую молитвенную комнату и указала, где она хотела, чтобы они встали в последнем ряду. Затем она заняла место прямо между ними и дверью.
  
   Команда была профессиональной и соблюдала радиомолчание. Кейси не нужно было ничего слышать; она точно знала, о чем они все думали. Привратник только что превратился из занозы в заднице в реальное препятствие, с которым придется иметь дело.
  
   С опущенными головами, ногами на ширине плеч и руками по бокам, повернувшись лицом в сторону Мекки, женщины делали вид, что тихо произносят свои намерения совершить Намаз, исламскую ритуальную молитву. В наушнике Кейси слышала, как Никки Родригес произносит клятву верности. Сразу же к ней присоединились Купер и Эрикссон. Кейси тоже.
  
   Из динамиков в передней части зала раздался голос на арабском, и начался намаз.
  
   Команда Athena следовала за ними, произнося соответствующие фразы и принимая надлежащие позы, пока Кейси не просигналила по радио, что она собирается убрать привратника.
  
   Поднявшись с пола, Кейси обернула живот и согнулась, как будто ей было больно. Она сидела в этой позе, пока не поняла, что привлекла внимание привратника. Медленно поднявшись, она направилась к выходу.
  
   Привратник встретил ее на полпути и попытался помешать ей уйти.
  
   "Меня сейчас стошнит", - пробормотала она по-арабски, а затем добавила по-английски с сильным акцентом: "Нужно в туалет. Больной. Больной".
  
   Женщина отступила с ее пути, но последовала за Кейси к женскому туалету.
  
   Подойдя к двери, она притворилась, что запнулась, и женщина бросилась вперед, чтобы схватить ее за руку.
  
   Она помогла Кейси успокоиться и отвести ее в дамскую комнату. Когда она это сделала, она воспользовалась возможностью еще раз отчитать ее. "Как тебе не стыдно", - прошипела она. "Ты должен знать лучше, чем приходить в мечеть, когда ты болен".
  
   "Я не больна, дорогая", - сказала Кейси своим лучшим техасским акцентом, когда дверь за ними закрылась, и она потянулась, чтобы запереть ее. "Но я уже порядком устал от того, какой сукой ты себя ведешь".
  
   "Я, я, я", - заикаясь, пробормотала женщина, внезапно осознав, что происходит что-то очень плохое.
  
   "Ага. Ты, ты, ты ", - ответила лидер команды Athena, вытаскивая свой электрошокер из-под паранджи и оглушая его в грудь женщины.
  
   Мышцы привратницы напряглись, и Кейси поймал ее, когда она падала вперед. Она снимала с женщины паранджу, чтобы связать ее и заткнуть ей рот кляпом, когда услышала в наушнике голос Эрикссона: "Мы в коридоре. Все ясно".
  
   Кейси протянула руку и открыла дверь. Родригес и Купер помогли ей запереть привратника в одной из кабинок, в то время как Эрикссон продолжал наблюдать. Как только они убрали ее с дороги, Кейси радировала Харвату, что они направляются в подвал. Утренние молитвы не будут длиться долго, поэтому им нужно было действовать быстро.
  
   С оружием наготове, спрятанным под паранджами, они спустились по узкой лестнице. Кейси взял на себя инициативу, за ним последовали Купер, Родригес и Эрикссон.
  
   На первом этаже они сняли обувь и прошли в конец коридора, где обнаружили дверь, которая, по словам аль-Фихри, вела в подвал. Кейси протянула руку и попыталась открыть ее, но она была заперта.
  
   Она отступила назад и подала знак Куперу, который шагнул вперед, проверил дверь на наличие какой-либо сигнализации, а затем вытащил пистолет-отмычку. В течение нескольких секунд она позаботилась о засове. Кивнув Кейси, она отошла от двери, спрятала отмычку под паранджу и приготовила оружие.
  
   Кейси схватилась за дверную ручку и тихо отсчитала до трех. Когда она сказала "Иди" и открыла дверь, они последовали за ней на лестничную клетку и вниз по лестнице.
  
   Их присутствие на лестнице было встречено чередой резких слов, произнесенных на арабском языке. Молодой человек, не старше двадцати двух лет, с пистолетом "Глок", лежащим на молитвенном коврике перед ним, потребовал объяснить, что они делают.
  
   "Салам, салам", мир, повторила Кейси традиционное мусульманское приветствие, продолжая спускаться к нему по лестнице.
  
   Мужчина нервничал. Женщинам там не место.
  
   Если бы у него не было оружия, лежащего прямо перед ним, Кейси перешла бы на свой электрошокер, но ее главной обязанностью было защитить свою жизнь и жизнь своих товарищей по команде.
  
   Не хватайся за пистолет, она умоляла его шепотом, но он сделал. Это было плохое решение и последнее, которое молодой человек когда-либо примет.
  
   Кейси дважды выстрелила из-под паранджи, обе пули попали ему в лицо. Это был очень сложный выстрел, особенно когда приходилось целиться вниз по лестнице и стрелять из-за одежды.
  
   Молодой человек был еще жив, когда они достигли последней ступеньки, но едва. Вытащив свой MP5, она дважды ударила его, чуть выше переносицы, завершив работу.
  
   "Контакт", - сказала она по радио. "Танго вниз".
  
   Мужчина рухнул на свой молитвенный коврик, и Купер с Эрикссоном воспользовались им, чтобы затащить его под лестницу, прежде чем кровь пропитала пол и запятнала его. Как только они его спрятали, они все сняли свои паранджи. В воздухе чувствовался отчетливый химический запах.
  
   Пока Родригес прикрывал дверь наверху лестницы, они приготовились очистить остальную часть подвала.
  
   Тот факт, что они столкнулись с вооруженным человеком, сказал им две вещи. Не все поднялись наверх на утреннюю молитву, и здесь, внизу, было что-то, что кто-то очень серьезно хотел защитить. Судя по запаху, кто бы ни был здесь, он не готовил печенье для продажи в мечети.
  
   Коридор тянулся по всей длине здания с четырьмя дверями по каждой стороне. Усиленный голос имама проникал сквозь потолок и заставлял вибрировать пыльные светильники над ними.
  
   Кейси достала из кармана специальное устройство с длинным куском оптоволоконного кабеля. Она попала в самую первую дверь. Подсунув под него кабель и поднеся устройство к глазам, она увидела импровизированную лабораторию с длинными столами, заставленными стеклянными банками, паяльными пистолетами, какими-то нейлоновыми пакетами и грудами выброшенного электронного оборудования. Она подала сигнал команде не двигаться. За столами она увидела по меньшей мере шестерых мужчин, распростертых на молитвенных ковриках.
  
   Вытащив кабель обратно из-под двери, она повернулась к своим товарищам по команде и быстро нарисовала схему на полу.
  
   Комната, казалось, тянулась по всей длине здания с южной стороны. Должно быть, в какой-то момент помещение было разделено на офисы или отдельные складские помещения, поскольку в него вели четыре двери. Кейси планировал использовать эту особенность в своих интересах.
  
   Двигаясь по коридору, чтобы она могла хорошо рассмотреть мужчин спереди, она расположилась возле последней двери и пропустила кабель только наполовину под ней.
  
   Она заметила, что голос имама наверху звучит здесь еще громче, и решила, что в этой подвальной комнате должны быть динамики, как и в женском молитвенном зале.
  
   И снова она насчитала шестерых мужчин, у каждого из которых на молитвенных ковриках лежало оружие. В самом конце, дальше всех от двери, был Рафик Вади. Исчезла борода, которую он носил на фотографии, которую его брат Сауд показал им на складе сантехники. Как и пятеро других мужчин, с которыми он молился, все были чисто выбриты. Это был плохой признак того, что эта группа совершала исламские ритуальные обряды очищения, предназначенные для ускорения их пути в рай. Они, похоже, действительно были готовы приступить к работе.
  
   Кейси изучала мужчин, пытаясь понять, кто главный, но это было невозможно выяснить. Она осторожно вытащила кабель и отступила от двери.
  
   Молебен почти закончился. Она проверила, чтобы убедиться, что ни одна из дверей не была подключена, а затем быстро очистила другие комнаты. Все они использовались для хранения того или иного рода, а один даже оказался помещением для велосипедов.
  
   Она искала блок предохранителей или автоматический выключатель, но не могла их найти. Им пришлось бы придумать какой-нибудь другой способ отвлечься.
  
   Основываясь на запахе и веществах, которые, как известно, использовались в других нападениях, Кейси не сомневался, что эти люди изготавливали органические пероксидные взрывчатые вещества. Это должно было стать одним из самых сложных нападений, которые они когда-либо проводили. Одно неверное движение, и все здание может быть сровнено с землей; может быть, даже весь квартал. Их работа была еще более усложнена тем фактом, что им нужно было захватить как можно больше людей внутри живыми.
  
   У Кейси не было времени сформулировать тщательно продуманный план. Они также не могли рисковать использовать светошумовые гранаты, опасаясь взрыва бомб внутри. Им нужно было действовать жестко и быстро и надеяться, что элемент неожиданности даст им достаточное преимущество.
  
   Она решила оторвать Никки от прикрытия двери наверху лестничной клетки. Хотя это сделало бы их тыл уязвимым, прямо сейчас люди в той комнате представляли большую угрозу, чем любой, кто мог спуститься по лестнице.
  
   Обитатели комнаты молились между третьей и четвертой дверями, и именно там Кейси решил их ударить. Она займет четвертую дверь с Купером, в то время как Родригес и Эрикссон займут третью дверь. Купер и Эрикссон будут вооружены своими MP5, в то время как она и Родригес, самые быстрые и точные стрелки в команде, будут вооружены своими электрошокерами. Идея заключалась в том, чтобы вывести из строя всех мужчин, если это возможно. Если кто-то из них мог взять в руки оружие, Купер и Эрикссон должны были его уничтожить.
  
   Когда обе пожарные команды расположились у своих дверей, Кейси крепче сжала X3, сделала вдох, а затем еще раз отсчитала от трех.
   ГЛАВА 47
  
  
   Tхотя вид четырех вооруженных до зубов женщин, ломящихся в двери их фабрики по производству бомб, напугал их до чертиков, шестеро мусульманских террористов были хорошо обучены и не позволили страху парализовать их.
  
   Они поднимались со своих молитвенных ковриков, когда две двери взорвались внутрь. На разных этапах стояния они реагировали быстро, хватаясь за оружие почти в унисон; все, кроме Рафика Вади.
  
   Последовала серия хлопков, когда Кейси и Родригес использовали свои патроны с электрошокером. Купер произвела два выстрела из своего MP5, попав одному из террористов в руку и верхнюю часть груди. Эрикссон также выстрелила из своего MP5, попав одному из мужчин в руку и шею, когда он потянулся за своим оружием.
  
   Это был хаос, когда люди падали на землю. Террористы с ранениями в шею и грудь уже истекали кровью.
  
   Рафик Вади лег на свой молитвенный коврик, положив руки на затылок. Он кричал: "Не стреляйте. Не стреляйте". В качестве меры предосторожности и просто чтобы заставить его заткнуться, Кейси все равно ударил его электрошоком.
  
   Купер прикрывал мужчин, в то время как Эрикссон вошел в комнату и забрал их оружие. Как только она это сделала, Кейси включила свое радио. "Шесть танго под стражей, двое с множественными ожогами".
  
   "А как насчет взрывчатки?" ответил Харват.
  
   "Приготовиться".
  
   Команда охраняла заключенных, в то время как Кейси начал обыскивать комнату в поисках бомб. Она направилась прямо к велосипедным сумкам и, конечно же, они были начинены взрывчаткой. Там был ряд корзин, и они также были загружены взрывчаткой.
  
   "У меня здесь несколько взрывных устройств. По крайней мере, пятнадцать, может быть, больше. Состав, по-видимому, представляет собой TATP, и он был упакован в велосипедные курьерские сумки и большие корзины. Похоже, они были набиты шарикоподшипниками ".
  
   "Вас понял", - ответил Харват, который теперь понял, как они собираются перемещаться по трафику и все одновременно въезжают на Пикадилли. Это было не только крайне низкотехнологично, но и невероятно креативно. Этот метод использовался как в Пакистане, так и в Афганистане. Люди редко обращали внимание на курьеров или велосипедистов. В то время как полиция будет следить за рюкзаками, бомбы, заложенные на велосипедах, вполне могут ускользнуть от их внимания. Они могли вписываться в движение и выходить из него и парковаться практически где угодно. Мало того, что это хорошо сработало бы в Лондоне, где водители с опущенными головами могли скрыть свои лица от камер наблюдения, тактика была бы блестящей в переполненном велосипедами Амстердаме. "Ты видишь какие-нибудь велосипеды?"
  
   "Подтверждаю. В другом конце коридора полно народу".
  
   "Не двигайте никого из них. Они также могут быть начинены взрывчаткой ", - предупредил Харват, который представил, как осколки велосипедов в дополнение к шарикоподшипникам в мешках разрывают людей на части.
  
   "Вас понял".
  
   "Сумки вооружены?"
  
   "Проверяю", - сказала Кейси, более внимательно изучая один из пакетов. "Есть провода, ведущие к какому-то отражающему маяку. Я предполагаю, что, когда включается маяк, именно тогда взрываются мешки ".
  
   "Мы оставим это для взрывотехников".
  
   "Подтверждаю..." - начала Кейси, но затем ее голос прервался.
  
   "Ты расстаешься. Повторите, пожалуйста ".
  
   "Сумки горячие", - сказала она. "Все они".
  
   "Ты говоришь о маяках?" ответил Харват.
  
   "Отрицательный. В каждом пакете есть куриный переключатель. Они подключены к сотовым телефонам, и сотовые телефоны включены ".
  
   Харват посмотрел на Эшфорда и Маркса, которые сидели в фургоне рядом с ним и слушали. "Есть какой-нибудь способ заглушить сигналы сотового телефона при входе в эту мечеть?"
  
   "У нас нет с собой никакого оборудования для создания помех", - ответил агент МИ-5.
  
   "Как быстро мы могли бы это получить?"
  
   Маркс посмотрела на часы. "Наше, вероятно, займет не менее часа".
  
   "Как насчет MI5?" Харват спросил Эшфорда.
  
   "Вероятно, столько же времени, в зависимости от того, где находится ближайшая передача".
  
   По радио снова раздался голос Кейси. "Что вы хотите, чтобы мы сделали?"
  
   Было ясно, что путь к глушилке закрыт. Им пришлось бы заняться чем-то другим. "Не могли бы вы описать мне обстановку?" Ответил Харват.
  
   "Это похоже на телефон из неразорвавшегося устройства во время взрывов в Мадриде в 2004 году. То же самое, что они использовали в Ираке. Из внутренней части телефона торчат два провода, ведущие к небольшой печатной плате, приклеенной к передней панели телефона прозрачной пластиковой лентой. "
  
   "Как уровень сигнала?"
  
   "Три такта".
  
   Это не было хорошей новостью.
  
   "Похоже, что печатная плата подключена к двум детонирующим колпачкам", - продолжила она. "Я предполагаю, что вся установка ведет к телефонному звонку. Пока это не мина-ловушка, мы должны быть в состоянии перерезать провода и отключить этот вторичный триггер ".
  
   "Был ли Рафик Вади ранен во время нападения?"
  
   "Нет, он просто оседлал быка".
  
   Снова обратив внимание на Кейси, Харват сказал: "Отведите его подальше от остальных и спросите, что он знает о бомбах. После этого я хочу, чтобы вы проверили основные и второстепенные цели ".
  
   "Вас понял".
  
   Террористам связали руки и ноги наручниками, заткнули рот скотчем и заставили лечь лицом вниз на пол. Затем у них были изъяты колючие электрошокеры, когда у каждого из них были опустошены карманы, а содержимое разложено по кучам, чтобы члены Athena могли ОПРЕДЕЛИТЬ, что кому принадлежит.
  
   Помимо взрыва бомб, Кейси больше всего беспокоило то, что наверху может быть больше террористов, которые могут спуститься сейчас, когда служба закончилась. Она отправила Родригеса и Купера убедиться, что верхняя дверь заперта, и прикрыть лестницу. Эрикссона оставили присматривать за заключенными. Двум истекающим кровью мужчинам не будет оказана медицинская помощь, пока ситуация не будет полностью под контролем.
  
   Кейси подошел к террористам. Они смотрели на нее, когда она делала вид, что решает, кого из них выбрать. Наконец, она схватила Рафика Вади и рывком подняла его на ноги. Мужчина рядом с ним начал что-то бормотать из-за клейкой ленты на его рту, и Кейси сильно пнул его в ребра.
  
   Она вытолкала Вади за дверь и закрыла ее за ними. В холле она прижала его к стене, вытащила нож и приставила к его горлу. Она поднесла пальцы к губам и жестом попросила его замолчать. В его глазах отражалось, насколько он был напуган. Он кивнул один раз, очень медленно, и Кейси сняла клейкую ленту с его рта.
  
   "У нас есть Сауд", - сказала она, прежде чем Рафик смог заговорить. "Он останется в безопасности, только пока вы сотрудничаете. Если вы понимаете, кивните головой один раз ".
  
   Рафик кивнул.
  
   "Хорошо. Я знаю все о том, что здесь происходит. Если ты мне соврешь, я выпотрошу тебя, как свинью, и позволю тебе смотреть, как твои внутренности вываливаются наружу. Ты меня понимаешь?"
  
   Рафик снова кивнул.
  
   "Есть ли еще бомбы?"
  
   Мужчина кивнул и бросил взгляд через коридор.
  
   "Велосипеды?"
  
   Рафик кивнул.
  
   "Бомбы заряжены?"
  
   Мужчина кивнул, но затем покачал головой.
  
   "Что это?" - спросил Кейси.
  
   "Сумки, да. Велосипеды - нет".
  
   "Как вооружены мешки?"
  
   "У каждого есть электронная подсветка".
  
   Женщина изучала его лицо, а затем сказала: "Мне жаль, что Сауду придется умереть, потому что его брат солгал".
  
   Рафик запаниковал еще больше. "Я не лгу. Это маяки, которые вспыхивают. Через двадцать секунд после их активации бомбы взрываются ".
  
   "Расскажите мне о триггерах сотового телефона. Как вы их обезвреживаете?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Ты все еще лжешь мне".
  
   "Я не лгу. Почему они хотят, чтобы мы знали? Сотовый телефон - их гарантия. Если мы не справимся с этим или наш основной детонатор не сработает, вот как они гарантируют, что миссия продвигается вперед ".
  
   Детонаторы в сотовых телефонах были безотказными. Этих рафиков не научили бы дезактивировать. Кейси перешла к следующему вопросу.
  
   "Какова ваша цель?"
  
   "Площадь Пикадилли".
  
   "Когда?"
  
   "Сегодня вечером, в вечерний час пик".
  
   "Какова ваша вторичная цель?"
  
   "Я не знаю. Мы обследовали множество целей. Это может быть любой из них. "Лондонский глаз", "Ковент-Гарден", несколько театров."
  
   "Кто отвечает за вашу камеру?"
  
   Рафик Вади, казалось, не хотел отвечать, и Кейси надавила на свой нож.
  
   "Человек, которому выстрелили в шею", - сказал он наконец.
  
   "И кому он подчиняется?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Как они контактируют друг с другом?"
  
   "Я не знаю. Пожалуйста".
  
   Кейси снова заклеил рот скотчем. Им пришлось бы допросить их всех.
  
   Ее мысли были прерваны, когда в наушнике раздался голос Джули Эрикссон. "Тебе нужно вернуться сюда".
  
   "Почему? В чем дело?"
  
   "Один из сотовых телефонов только что начал вибрировать".
   ГЛАВА 48
  
  
   Gретчен Кейси быстро отвел Рафика Вади обратно в комнату и заставил его лечь лицом вниз с другими заключенными.
  
   "Который из них?"
  
   Эрикссон указал на сотовый телефон, о котором шла речь. Это было в куче карманного мусора, принадлежащего террористу, который был ранен в шею; человек, которого Рафик Вади идентифицировал как лидера ячейки. Глядя на него, она могла сказать, что у него ничего не получится. Он уже потерял слишком много крови. Они ничего не могли для него сделать. Кейси взяла его телефон и отошла в дальний конец комнаты, где связалась по рации с Харватом.
  
   "Один из этих парней только что получил текстовое сообщение".
  
   "Что там было написано?" Ответил Харват.
  
   "Кто-то хочет обновления".
  
   "Что Рафик сказал о бомбах?"
  
   "Он сказал, что триггеры сотового телефона являются безотказными на случай, если одно из устройств не сработает".
  
   "Ты ему веришь?"
  
   "Я верю".
  
   "А как насчет вторичной цели?"
  
   "Он не знает. Они изучили несколько потенциальных возможностей ".
  
   "Мы знаем, кто лидер ячейки?" - спросил Харват.
  
   "Парень с раной на шее. У него ничего не получится. Однако сейчас нам нужно сосредоточиться на этих бомбах. Что ты хочешь сделать?"
  
   Харват знал, что он хотел сделать, но от Кейси зависело, хочет ли она это делать. "Как вы относитесь к отключению мобильных телефонов?"
  
   "Пока это не мины-ловушки, мы уже делали это раньше, так что у меня с этим нет проблем".
  
   Она была храброй женщиной. "Хорошо. Схватите одного из заключенных и заставьте его стоять рядом с вами, когда вы это делаете. Возможно, они знают больше, чем говорят ".
  
   "Возможно, они все еще хотят попасть в Рай, и в этом случае-"
  
   "В таком случае, - вмешался Харват, - это должно быть написано на каждом из их лиц. Следите за тем, чтобы они не начали потеть или раскачиваться взад-вперед, бормоча молитвы. Итак, вы видите там какие-нибудь кусачки для проволоки?"
  
   "Я уже опередила тебя", - ответила Кейси, взяв пару со стола. Она вернулась к заключенным и подняла одного из мужчин на ноги. Она подтолкнула его к столу, на котором были собраны все сумки и корзины. Она почувствовала, как его тело напряглось под ее хваткой.
  
   Открыв первую сумку, она указала на сотовый телефон и провода, идущие от него. Мужчина уставился на него, а затем снова на нее. Кейси сделал отсекающее движение резаками. Мужчина не ответил.
  
   "Этому парню не нравится, что мы стоим рядом с бомбами, - сказала она Харвату, - но кроме этого, он не подает мне никаких других сигналов. Я собираюсь перерезать провода, идущие от телефона к печатной плате. Всем приготовиться".
  
   Кейси сделал паузу, глубоко вздохнул, а затем выдохнул. При этом она стиснула зубы, поместила провода в рот резака и обрезала их одновременно.
  
   Харвату не терпелось узнать, что произошло, но он молчал, готовый к любому исходу, но надеясь на абсолютное лучшее. Он не осознавал, что затаил дыхание, пока по радио не раздался голос Гретхен Кейси.
  
   "Выключатель номер один отключен", - сказала она. "Переходим ко второму номеру".
  
   "Вас понял", - ответил Харват. "Хорошая работа".
  
   Когда все детонаторы сотовых телефонов были деактивированы, Харват попросил Кейси вынуть их из сумок и разложить в том порядке, в котором она их извлекла. Затем она позаботилась о маяках.
  
   Обезвредив бомбы, Эшфорд и Маркс стремились отправить тактические группы в мечеть. Харват не был уверен, что это хорошая идея.
  
   "Почему бы и нет?" - сказал Эшфорд.
  
   "Там умирают двое мужчин", - добавил Маркс.
  
   "При всем моем уважении", - ответил Харват. "Меня не волнуют два умирающих террориста".
  
   "Что, если у них есть разведданные, которые мы можем использовать?"
  
   "Лидер ячейки не выживет. И если второй умрет, это два испытания, от которых британские налогоплательщики были избавлены. Я больше заинтересован в том, чтобы выяснить, кто стоит за этим нападением ".
  
   Эшфорд посмотрел на него. "Тогда почему бы не захватить мечеть и не начать допрашивать этих людей?"
  
   "Потому что мы потеряем наше преимущество", - объяснил Харват.
  
   "Что это такое?"
  
   "Чтобы никто не знал, что мы там".
  
   "Кроме террористов", - уточнил Маркс.
  
   "Правильно. И мы отрезали их от того, кто их контролирует. Это тот человек, до которого нам нужно добраться ".
  
   "Давайте попробуем отследить номер, на который пришло текстовое сообщение".
  
   "Я гарантирую вам, что это будет одноразовый телефон. Если правильный текстовый ответ не придет в ближайшее время, тот, кто отправил это сообщение, откажется от этого телефона ".
  
   "Затем мы проверяем детонаторы мобильных телефонов. Тот, кто их выбрал, должен был протестировать их, чтобы убедиться, что они получают входящий трафик без каких-либо проблем ".
  
   "Я могу попросить Кейси снять пленку и печатные платы, чтобы посмотреть, есть ли список предыдущих действий, - сказал Харват, " но если бы это был я, я бы удалил все журналы".
  
   Эшфорд на мгновение задумался, а затем кивнул. "Наверное, ты прав".
  
   "Как насчет шести человек, которые у нас в мечети?" - спросил Маркс. "В дополнение к допросу их, не должны ли мы проверить их телефоны на наличие каких-либо общих номеров?"
  
   "Я могу попросить Кейси сделать это, но я не думаю, что это тоже много даст".
  
   "Тогда что ты хочешь делать?"
  
   "Я хочу заставить их действовать".
  
   "Как?"
  
   "Я хочу, чтобы тот, кто руководит этой ячейкой, думал, что операция под угрозой, и я хочу, чтобы они разоблачили себя. Если мы сделаем это правильно, когда они это сделают, мы сможем их прижать ".
   ГЛАВА 49
  
  
   Wпричиной крупной утечки газа в Восточном Лондоне на самом деле был сильный выброс меркаптана, вещества, добавляемого в природный газ, чтобы придать ему запах тухлых яиц. Жители в радиусе четырех кварталов, окружающих мечеть Дарул Улум, были эвакуированы. Вскоре после начала эвакуации появились репортеры.
  
   Был установлен кордон, и съемочные группы новостей, а также зрители держались на безопасном расстоянии.
  
   С одобрения Эшфорда Харват решил, что Би-би-си следует разрешить "сенсацию".
  
   Когда пришло время, команде BBC news на месте сообщили о какой-то странной активности всего в квартале от их местоположения. Репортер, жаждущая сюжета, побежала за ним со своим оператором на буксире. Они прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как команды хорошо экипированных, одетых в черное, одетых в балаклавы сотрудников антитеррористической полиции загружаются в четыре фургона газовой компании. Оператор смог запечатлеть все это.
  
   Поспешив обратно в свой фургон, они загрузили отснятый материал на BBC, которая ворвалась в их утреннюю программу новостей из-за "странного развития событий" в истории с утечкой газа в Восточном Лондоне. Через несколько секунд после получения видеозаписи вертолет ВВС был перенаправлен в Восточный Лондон, и начались вполне предсказуемые спекуляции. Была ли утечка газа терроризмом? Было ли это прикрытием для антитеррористического рейда? Почему британское правительство держало своих людей в неведении? Разве люди не имеют права знать? Должен ли премьер-министр уйти в отставку? Они сыграли прямо в план Харвата. Несколько мгновений спустя другие телеканалы подхватили эту историю.
  
   Любой, кто смотрит телевизор, теперь знает, что в Восточном Лондоне происходит гораздо больше, чем утечка газа. Подразделения по борьбе с терроризмом обычно не отправлялись для решения коммунальных проблем. Харват надеялся, что тот, кто контролировал ячейку в мечети Дарул Улум, тоже смотрел телевизор.
  
   Архитектура любой человеческой сети, была ли она создана для сбора разведданных или совершения террористических актов, была довольно проста для понимания. По мере того, как вы поднимались по пищевой цепочке, каждый слой был разработан для защиты оперативника, расположенного над ним. Эти слои были людьми, и они были известны как "вырезы".
  
   На первом этаже находилась сама камера. Количество людей в этой ячейке зависело от их конкретного назначения и общей цели сети.
  
   У ячейки был лидер, чья работа заключалась в том, чтобы убедиться, что ячейка работает эффективно, и поддерживать связь по пищевой цепочке. Следующей ступенькой лестницы был контролер. Он или она может контролировать только одну ячейку, или он или она может контролировать много ячеек, но основной задачей этого человека было выступать в качестве посредника и защищать личность регионального контролера.
  
   Региональный контролер может быть ограничен контролем всей активности сети в определенном регионе, в конкретной стране или даже группе стран. Затем региональный контролер отчитался перед фигурой, известной как "жесткий контроль".
  
   "Жесткий контроль" отвечал за всю сеть по всему миру. Несмотря на то, что сайт 243 был китайским проектом, Харват сомневался, что кто-либо из контролеров был китайцем. Скорее всего, все они были мусульманами, которые полностью верили, что действуют в рамках настоящей исламской террористической сети. В этом и заключался блеск операции.
  
   Кем бы ни был "жесткий контроль", Харват был уверен, что он не жил где-то рядом с Китаем. Он, скорее всего, действовал аналогично бен Ладену до 11 сентября, как гость страны, сочувствующей исламистской повестке дня. Дергать его за ниточки можно было бы с помощью закодированных сообщений. По сути, этот человек вполне мог полагать, что работает непосредственно на иерархию "Аль-Каиды", хотя он, вероятно, никогда не встречался ни с одним из ее членов лицом к лицу.
  
   Это была идеальная операция "под ключ". Зачем беспокоиться о создании собственной мусульманской сети, когда вы можете перехватить одну у китайцев? Однако Харват не мог понять, почему они это сделали. Зачем развязывать бойню? В чем был смысл?
  
   Чтобы понять это, им нужно было перейти к "жесткому контролю"; и чтобы добраться до него, им нужно было продвигаться вверх по пищевой цепочке по кусочку за раз.
  
   Все они согласились, что террорист, получивший сообщение, скорее всего, был лидером ячейки, а отправителем сообщения был контролер ячейки. Хотя Харвату хотелось бы оказать "давление" на террориста, он и так едва цеплялся за жизнь и не выдержал бы допроса.
  
   Более того, обратный инжиниринг сети был очень деликатной работой. Участники были обучены кодам бедствия и могли легко сообщить своим контроллерам, что ячейка была взломана. Им даже не нужно было отправлять сообщение самим. Часто им удавалось обманом заставить своих похитителей сделать это за них. Это может быть так же просто, как пометка мелом в неправильном месте, штора на окне на неправильной высоте или неправильный цвет или стиль шрифта в комнате чата.
  
   Прекрасно зная подводные камни, Харват решил, что лучше всего заставить контролера выйти на открытое место. Но чтобы сделать это, Роберту Эшфорду и Рите Маркс пришлось призвать на помощь почти все, что они когда-либо получали. Впервые в современной истории Великобритании весь ее электронный аппарат наблюдения был сосредоточен на одной и только одной цели - обнаружении единственного телефона где-то в пределах Соединенного Королевства.
  
   Когда все были на своих местах, Маркс передал по рации тактическим группам приказ двигаться к мечети, утренние прихожане которой уже ушли.
  
   Высоко вверху телевизионные вертолеты транслировали все это. Все, что оставалось делать остальной команде, это ждать и надеяться, что контролер ячейки разоблачит себя.
  
   Грузовики газовой компании съехались к мечети с противоположных концов улицы. Когда офицеры высыпали, все они были хорошо вооружены, в доспехах и в противогазах.
  
   По мере того, как полицейские быстро продвигались к мечети, в окна были выпущены несколько очередей со слезоточивым газом. По всей стране зрители, несомненно, были прикованы к своим декорациям. Если контролер ячейки наблюдал, о чем Харват молился, все, что он мог предположить, это то, что мечеть, которую его люди использовали для своей штаб-квартиры, была взломана и теперь подверглась полномасштабному штурму.
  
   Тот факт, что он не смог связаться ни с кем из членов своей ячейки, только усилил бы его беспокойство. Скорее всего, единственный вопрос, который занимал его больше, чем вопрос о том, как была обнаружена ячейка, заключался в том, почему его люди еще не взорвали свою взрывчатку. Это было то, что продиктовала бы их подготовка.
  
   Единственное, чему контролер мог бы приписать задержку, так это тому, что члены ячейки пытались привлечь больше полицейских в мечеть, прежде чем взорвать ее.
  
   Такого рода отклонения определенно противоречили бы протоколу. Их задачей было бы взорвать, а не сражаться или пытаться забрать с собой как можно больше офицеров.
  
   Был еще один вариант, который контролеру пришлось бы рассмотреть. Ему придется принять во внимание возможность того, что у людей сдали нервы.
  
   Любой сценарий был неприемлем. У контроллера не осталось бы другого выбора, кроме как включить предохранитель.
  
   Когда тактическая группа ворвалась в парадные двери мечети, в наушниках Харвата раздался голос Маркса. "Детонаторы сотовых телефонов начали загораться".
  
   "Назови мне место".
  
   "Мы работаем над этим", - ответила она. "Приготовиться".
  
   Драгоценные секунды тикали, когда команда tac ворвалась в мечеть. Харват изучал лица членов команды Athena, сидевших рядом с ним. Нетренированному глазу они показались бы холодными и даже невыразительными, но Харват знал, как выглядят операторы, готовые вступить в бой. Женщины были воплощением профессионализма.
  
   Он также чувствовал их нетерпение. Он тоже это чувствовал. Это был их единственный шанс, и окно было уже, чем почти любое другое, с которым он когда-либо имел дело. Если британцы не смогут заполучить контроллер, они окажутся в безвыходном положении.
  
   "Нам нужно это место", - повторил Харват.
  
   "Приготовиться".
  
   "Давай. Давай".
  
   Наконец, в наушниках раздался голос Маркса: "Понял".
  
   Женщина из Скотланд-Ярда выдала набор координат.
  
   "Вас понял", - ответил пилот вертолета, который затем объявил Харвату и его пассажирам: "Подождите".
  
   Пилот заложил вираж на AgustaWestland Lynx и помчался к центру Лондона. Это был самый быстрый вертолет в мире, и скорость была именно тем, что им сейчас было нужно. Пока Маркс работала над точным определением здания, в котором находился контролер, она уже начала посылать тактические группы под прикрытием в общем направлении. Но если команды не находились в непосредственной близости, когда был раскрыт адрес, у Харвата было сильное чувство, что он и его команда будут первыми бутсами на земле.
  
   Здания проносились под брюхом вертолета, когда он быстро сокращал расстояние до места назначения. Харват был удивлен расположением в центре Лондона. Дело не в том, что контролер ячейки не мог быть полностью интегрирован в британскую культуру - волна нападений на британских врачей доказала это - это просто не соответствовало тому, что пережил Харват. Обычно эти парни использовали этнические кварталы в качестве прикрытия. Там они могли раствориться и исчезнуть. Немусульманам было трудно проникнуть в эти районы, а сплоченный, часто этнический состав их жителей обеспечивал нескончаемый запас наблюдателей и человеческих растяжек.
  
   Тем не менее, всего несколько часов назад Харват предостерег Боба Эшфорда не недооценивать своего врага, и теперь он напомнил себе, что следует прислушаться к его собственному совету. Ожидать, что контролер будет отсиживаться в каком-нибудь разрушенном мусульманском районе, сидя на ковре и попивая чай, в то время как он координирует взрывы, было небрежным мышлением с его стороны. Он был обучен лучше, чем это. Этот парень мог быть банкиром или профессором Лондонской школы экономики, насколько он знал.
  
   Когда "Рысь" снова сделала вираж и помчалась вверх по Темзе, в наушниках Харвата раздался голос Роберта Эшфорда. "Мы потеряли сигнал".
   ГЛАВА 50
  
  
   CХИКАГО
  
   Jмы пытаемся дышать ", - сказал Джон Воган. "Вход и выход. Приятно и легко. С тобой все будет в порядке. Просто расслабься и дыши".
  
   "Господи, это больно", - сказал Леви. "Я думаю, у меня сердечный приступ".
  
   "Сосредоточься на звуке моего голоса, Джош. Послушай меня. С тобой все будет в порядке. Мы собираемся найти способ выбраться отсюда ".
  
   "Они собираются убить нас, не так ли?"
  
   "Если бы они собирались убить нас, они бы уже это сделали".
  
   "В любом случае, - добавил Дэвидсон, " я покойник. Если они не убьют меня, это сделает моя жена. Сколько дней мы здесь?"
  
   Все трое были связаны, на их головы были надеты капюшоны. Будучи морским пехотинцем, Воан был единственным, кого учили выдерживать плен и допросы. Он знал, что большая часть этого была ментальной игрой, и это означало, что он должен был помочь Дэвидсону и Леви пройти через это.
  
   "Мы здесь всего около двадцати четырех часов, плюс-минус час или два".
  
   "Вот и все", - сказал Дэвидсон. "Моему браку определенно пришел конец. Моя жена никогда не поверит, что меня взяли в заложники ".
  
   Воан сосредоточил свое внимание на Леви. "Джош, я хочу, чтобы ты описал мне, что ты чувствуешь".
  
   Леви потребовалось время, чтобы сформулировать свою оценку. "У меня чертовски болит плечо, и у меня сильная боль в груди. У меня болит спина, и шея тоже ".
  
   "Добро пожаловать на то, каково это - быть застреленным".
  
   "Но мне выстрелили в плечо, а не в грудь".
  
   "Ваш торс получил много травм от удара тупым предметом. Вы почувствуете это повсюду ".
  
   "У меня стеснение и проблемы с дыханием".
  
   "Это, вероятно, больше связано с беспокойством, чем с чем-либо еще".
  
   "Он прав, Джош", - сказал Дэвидсон. "Постарайся не думать о том, сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз стригла ногти".
  
   "Твое дело".
  
   Когда Леви и Дэвидсон начали смеяться, Воан почувствовал облегчение. Им нужно было поддерживать свой дух.
  
   Всегда мудрый, Дэвидсон сказал: "Эй, ребята, вы знаете, что единственная вещь в мире короче члена мусульманского террориста? Его список дел ".
  
   Раздался еще один взрыв тихого смеха, но приподнятое настроение длилось недолго.
  
   "Как ты думаешь, что они собираются с нами сделать?" Спросил Леви.
  
   "Мы дали им все, - ответил Воан, - поэтому я не знаю, есть ли какая-либо другая информация, которую они могли бы выжать из нас".
  
   "Это напомнило мне", - сказал Дэвидсон. "Я думал, что вы, большие, крутые морские пехотинцы, должны были быть в состоянии продержаться неопределенно долго на допросе".
  
   "Никто не может продержаться бесконечно, Пол. Это только в кино".
  
   "Но мы рассказали им все", - сказал Леви. "Какую возможную ценность мы все еще можем иметь для них? Они знают, что мы пришли искать Насири и что это не было официальным делом полиции ".
  
   Вон тоже думал об этом. "Мы должны воспринимать это как хороший знак, что мы все еще здесь. Пока мы живы, есть шанс, что мы выберемся из этого. Мы все женаты, так что давайте сосредоточимся на наших женах и детях ".
  
   "Способ разрушить это для меня", - сказал Дэвидсон.
  
   "Давай. Твоя жена не может быть настолько плохой ".
  
   "Когда мы выберемся отсюда, ты можешь остаться у меня дома на неделю с ней и ее двумя собаками, хорошо?"
  
   Вон улыбнулся из-под капюшона. "Тогда подумай о рыбалке".
  
   "Я был. И я думал о том, что я больше никогда не буду брать свой мобильный телефон в отпуск ".
  
   "Если тебе легче обвинять меня во всем этом, продолжай".
  
   "Когда тюрбан подходит".
  
   "Кстати, с кем ты на самом деле рыбачил, когда я позвонил? Я знаю, что ты не угрожал убить своего священника ".
  
   "Вы должны слышать, какими вещами он мне угрожает".
  
   Воан все еще не верил ему, но все равно рассмеялся.
  
   "Я думал о своей жене", - вмешался Леви, его тон был мрачным. "Вчера у нас был спор. Плохой фильм".
  
   "Ты должен оставаться сильным, Джош", - сказал Воан. "Мы собираемся сделать это".
  
   "Что, если мы этого не сделаем?"
  
   "Мы будем".
  
   "Как? Никто не знает, где мы, черт возьми. Мы даже не знаем, где мы находимся ".
  
   "Я гарантирую вам, что наши жены прямо сейчас поднимают ад", - ответил Вон. "Тот факт, что Пол и я - копы, означает, что CPD приложит все усилия, чтобы найти нас".
  
   "Я не сказал своей жене, куда мы направлялись или за кем мы следили", - сказал Леви.
  
   Наступила тишина. Наконец, Дэвидсон признался: "Я тоже не стал вдаваться в подробности со своей женой".
  
   Под темным капюшоном Воан почувствовал, как взгляды других мужчин переместились на него. Он знал, что они хотели услышать. Он знал, что им нужно услышать, и поэтому сказал: "Тогда, я думаю, хорошо, что я все рассказал своей жене".
  
   Двое других не ответили. Они знали, что он лжет.
   ГЛАВА 51
  
  
   LОНДОН
  
   Tпривет, Боб ", - сказал Харват, когда "Рысь" пролетела над Вестминстерским мостом и снизила скорость, пока пилот ждал дальнейших инструкций.
  
   "У нас был шквал активности, а затем все прекратилось", - ответил Эшфорд. "Кто-то прослушивал телефоны членов ячейки с разных номеров, и когда они не отвечали, кто бы это ни был, он начал пытаться активировать детонаторы на взрывчатке. Мы отследили звонившего в районе одного квартала ".
  
   "О скольких зданиях мы говорим?"
  
   "Звонившего не было в здании. Он был снаружи, двигался ".
  
   "Он был в машине или пешком?"
  
   "Мы не знаем", - сказал человек из MI5.
  
   "Как насчет камер видеонаблюдения? Были ли они в этом районе?"
  
   "Да. Рита уже отсняла отснятый материал, и мы возвращаем его к тому времени, когда были сделаны звонки. Первый фильтр - это люди, явно пользующиеся телефонами. Далее идут гарнитуры или наушники. Если кто-то использует более одного телефона или меняет SIM-карты, то, очевидно, мы ... " голос сотрудника MI5 затих.
  
   "Не могли бы вы повторить?" - спросил Харват. "Я не понял последнюю часть".
  
   По радио снова зазвучал голос Маркса. "Я думаю, у нас есть наш человек. Мужчина-араб, лет сорока с небольшим. Примерно два метра ростом и восемьдесят килограммов."
  
   Харват произвел преобразование в своей голове - шесть футов и около 175 фунтов.
  
   "У него короткие черные волосы и козлиная бородка", - продолжил Маркс. "Он одет в коричневую спортивную куртку, синий джемпер, брюки цвета хаки и темные ботинки".
  
   "Что случилось с Бобом?"
  
   "Кажется, у него проблемы с радио", - сказал Маркс.
  
   "Вы уверены, что это наш парень?"
  
   "Позитивно. У нас есть видеозапись, на которой он управляет тремя разными устройствами ".
  
   "Где он и в каком направлении он движется?"
  
   "Мы опознали его по видеозаписи, сделанной несколько минут назад", - сказала женщина из Скотланд-Ярда. "Нам нужно вернуть его. Сейчас мы сортируем прямые трансляции. Приготовьтесь".
  
   Харват повернулся к пилоту. "Где вы можете нас высадить?"
  
   "В Лондонской больнице в Уайтчепеле есть вертолетная площадка", - ответил он, указывая на свою карту.
  
   "Слишком далеко", - ответил Харват, который затем снова окликнул Эшфорда. "Боб, мне нужно знать, в каком направлении двигался объект".
  
   "Север, но, насколько мы можем судить, он сдал назад", - ответил Эшфорд, его радио снова заработало. "Мы все еще пытаемся его найти".
  
   "Он управляет SDR".
  
   "Пусть он. У нас пока нет никаких данных о нем, так что ему нечего подбирать ".
  
   "Что, если он сядет в Метро?" - спросил Харват.
  
   "У нас есть камеры на всех станциях. Подожди секунду".
  
   "Он у тебя?"
  
   "Я так думаю. Приготовьтесь. Это подтверждено?" Харват услышал, как он сказал через свой открытый микрофон. Через несколько мгновений он вернулся и ответил: "Да, мы его снова нашли. Спортивная куртка исчезла. Сейчас на нем синий джемпер и очки в проволочной оправе. Брюки цвета хаки и обувь одинаковые".
  
   "Он определенно управляет SDR", - сказал Харват.
  
   "Согласен. Прямо сейчас он находится на площади Ватерлоо, недалеко от отеля Sofitel, направляясь к Трафальгару. Мы собираемся мобилизовать все имеющиеся у нас команды и затопить территорию. Мы также передаем его фотографию в полицию ".
  
   "Не делай этого", - предостерег Харват.
  
   "Почему, черт возьми, мы не должны?"
  
   "Если он является контролером ячейки в Восточном Лондоне, ему нужно будет связаться со своим начальником, чтобы разобраться в том, что только что произошло. Они понятия не имеют, насколько глубоко они проникли и подвергаются ли риску другие клетки ".
  
   "Что, если мы его потеряем?" - спросил Маркс сейчас.
  
   "Это произойдет только в том случае, если мы его напугаем. Так что мы не будем его пугать. Последнее, что мы хотим сделать, это установить за ним наблюдение, которого он ожидает ".
  
   "Вы хотите снова использовать свою команду".
  
   Харват посмотрел на Кейси и остальных членов команды Athena, которые все показали ему поднятые вверх большие пальцы. "Ваши люди могут установить свободный кордон", - сказал Харват. "Держите его по крайней мере в трех или четырех кварталах от дома. Мы позволим моей команде работать внутри пузыря ".
  
   "Ты понимаешь, что только потому, что они женщины, это не значит, что он не обратит на них внимания. Если он увидит кого-нибудь из них во второй раз, у нас будут проблемы ".
  
   "Итак, давайте убедимся, что у нас нет никаких проблем. Разместите свои команды в этом районе, но держите их как можно дальше. Мы останемся на радио, и вы сможете сообщать нам новости с камер видеонаблюдения о том, что делает наш человек. А пока попытайся выяснить, кто он, черт возьми, такой, и раздобудь мне на него все, что сможешь ".
  
   "Мы будем", - сказал Маркс. "Что-нибудь еще?"
  
   "Да", - ответил Харват, снова взглянув на карту. "Мне нужно, чтобы ты сделал важный телефонный звонок для меня".
   ГЛАВА 52
  
  
   Tвертолет "Рысь" вспыхнул, когда заходил на посадку, и приземлился на плацу Конной гвардии в Уайтхолле. Толпы туристов, собравшихся на знаменитую смену караула, держались на безопасном расстоянии от официально одетых кавалерийских солдат.
  
   И Харват, и члены команды Athena были знакомы с Домашней кавалерией, поскольку это был очень уважаемый оперативный полк, личный состав которого, в том числе принц Гарри, храбро служил как в Ираке, так и в Афганистане.
  
   Специальный контингент солдат тайно доставил пассажиров вертолета к арке, которая вела на улицу. Раздались крики "Проходим. У них слоновая кость!", когда команда проходила под церемониальной аркой, предназначенной исключительно для королевы и тех, кому королева разрешила пройти в форме официального приглашения из слоновой кости. Харват понятия не имел, связывался ли Маркс с королевой, но скорость и профессионализм, с которыми их провели, были замечательными.
  
   На улице они разделились на команды, и Харват наблюдал, как женщины преображались прямо у него на глазах. Они внесли небольшие коррективы в свою одежду и прически, которые позже можно было изменить в любой момент, что привело бы к значительному изменению их внешности. Как и их коллеги-мужчины, это подразделение "Дельта Форс" было чрезвычайно хорошо обучено.
  
   И снова Харват работал в паре с Гретхен Кейси. Купер ушел с Эрикссоном, а Родригес ушел с Роудсом. На полпути вверх по улице он увидел, как Купер и Эрикссон нырнули в магазин футболок. Он мог видеть сцену, разыгрывающуюся в его сознании, даже не находясь там. Двое туристов хотели запастись сувенирами в спешке, так как их туристический автобус скоро уедет.
  
   Если бы они были умными, о чем Харват уже знал, они бы накупили кучу одежды, чтобы еще больше изменить свою внешность. Бонусом было то, что сумки, которые они будут нести, сделают их еще более похожими на туристов.
  
   Когда они приблизились к статуе сэра Генри Хэвелока с колонной лорда Нельсона и Трафальгаром, вырисовывающимся позади, Харват был поражен количеством людей, которые вышли. Черные такси, двухэтажные и туристические автобусы извергали людей на каждом углу, и где-то в этой массе человечества был человек, которого они искали.
  
   Из-за большого количества задействованных в настоящее время оперативников Эшфорду понадобились фирменные позывные, и команда Харвата получила название Corona. Он был Корона один; Кейси, Корона два; Купер, Корона три; Эрикссон, четыре; Родригес пять; и Роудс шесть. Эшфорд взял позывной Вице-король.
  
   Харват и Кейси взяли туристическую карту, в то время как другие женщины использовали карты, которые они нашли в Интернете через свои айфоны.
  
   Они обошли Трафальгар стороной и остались на другой стороне улицы. Через костяной микрофон, который он носил, Харват притворился, что сверяется со своей картой с Кейси, и сказал: "Хорошо, вице-король. Где сюжет?"
  
   "Он направляется в Национальную галерею".
  
   Прежде чем Харват смог ответить, Купер сказал: "Это Корона Три. Он у нас в руках ".
  
   Танец продолжался больше часа. Человек, за которым они следили, использовал каналы, ступеньки, точки вторжения и временные остановки. Он также менял свою внешность еще несколько раз, но это не имело никакого значения. Он так и не заметил команду Харвата и поэтому не смог избавиться от них.
  
   Он вошел в интернет-кафе на Чаринг-Кросс-роуд, а Меган Роудс следовала за ним по пятам. Это был небольшой магазин, который продавал газеты, сигареты и услуги Western Union в дополнение к доступу в Интернет. Помещение выглядело так, как будто когда-то принадлежало бакалейщику, и они также предлагали Skype, ИТ-обслуживание, веб-дизайн, компьютерные сети, а также безопасность Интернета и данных. Это была, мягко говоря, странная мешанина.
  
   Жуя жвачку и щелкая своим iPhone, чрезмерно проколотый клерк направил Роудс к единственному оставшемуся терминалу, который находился рядом с мужчиной, за которым она следовала.
  
   Вытащив наушник перед тем, как войти в кафе, Роудс теперь общалась с помощью текстовых сообщений с Гретхен Кейси, которая вместе с Харватом находилась в двух кварталах и приближалась.
  
   Никки Родригес заняла позицию снаружи, в то время как Купер и Эрикссон разделились, чтобы прикрыть все задние выходы. Люди Эшфорда удерживали периметр, готовые вступить в бой, как только Харват отдаст команду.
  
   "Заткнись", - фыркнула Роудс, выплевывая жвачку, закатывая глаза и набирая еще одно текстовое сообщение.
  
   Диспетчер проклял "уродливую американку" себе под нос и попытался отключить ее, открыв свой веб-браузер.
  
   Роудс положила телефон рядом с компьютером, открыла веб-браузер и начала медленно просматривать серию туристических ссылок на Котсуолдс.
  
   Мужчина рядом с ней вошел в свою учетную запись Skype, взял гарнитуру рядом со своим компьютером и инициировал VOIP-вызов.
  
   "Апельсины никуда не годились", - сказал он по-арабски. "Я понятия не имею, почему", - добавил он после паузы, чтобы послушать, что сказал тот, кто был на другом конце. "Возможно, это была только эта партия, или это могло быть во всем урожае".
  
   Загадочный звонок продолжался несколько минут, пока мужчины говорили на коде. iPhone Роудса записывал все это и транслировал Кейси.
  
   "Я понимаю", - наконец сказал контролер. "Это правильный поступок". Затем он отключил звонок и снял наушники.
  
   Роудс не обратил внимания на мужчину, когда тот встал, чтобы уйти. Как только он был у двери, она взяла телефон и сказала: "Он выходит. Уничтожьте его ".
  
   На случай, если у мужчины были какие-то отношения с кафе, они подождали, пока он не отошел на полквартала, а затем Харват и Родригес оказали честь выстрелом из одного из Taser X3.
  
   К тому времени, когда Харват сковал запястья мужчины парой наручников EZ, фургон MI5 был на улице, его раздвижная дверь была широко открыта.
  
   Он и Родригес бросили человека внутрь, а затем смотрели, как он умчался. Повернувшись к ней, он спросил: "Тебе показалось, что от этого парня пахнет козлом?"
  
   Родригес покачала головой и вернулась, чтобы присоединиться к остальной команде в кафе.
  
   Маленькая, невзрачная машина подъехала к обочине, высадила Боба Эшфорда, а затем уехала в том же направлении, что и фургон.
  
   "У нас есть какие-нибудь идеи, кто он такой?" - спросил Харват, когда Эшфорд подошел.
  
   "Мы думаем, что он может быть бывшим сотрудником йеменской разведывательной службы, но мы не уверены".
  
   "Судя по тому, как он прокладывал маршруты обнаружения слежки, он прошел формальную подготовку. И если это правда, его будет нелегко допросить ".
  
   "Достаточно сказать, что люди, которым его только что передали, скорее рано, чем поздно докопаются до сути того, кто он есть", - сказал человек из МИ-5. "Доверься мне".
  
   Харват не сомневался в этом. Были определенные вещи, которые британцы делали очень хорошо и могли держаться подальше от прессы. Одной из таких вещей были методы допроса, которые они использовали, чтобы вытянуть информацию из подозреваемых террористов.
  
   Он собирался спросить, связаны ли эти методы с вещами, которые американская пресса сочла столь ненавистными, такими как обзывание террористов и оскорбление их чувств, когда Кейси вышла из интернет-кафе и поспешно подошла к ним.
  
   "Я думаю, что мы, возможно, поймали паузу, но нам понадобится настоящая сила".
  
   "Тогда давайте перейдем к делу", - сказал Харват.
  
   Он сделал шаг вперед, но Гретхен положила руку ему на грудь и остановила его. "Не твой тип мышц, Прекрасный принц", - сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Эшфорда. "Его".
   ГЛАВА 53
  
  
   Oкогда Кейси объяснила, чего она хотела и почему она считала, что менеджер кафе не только получил это, но и лгал ей об этом, Боб Эшфорд пошел прямо внутрь и перевернул мир женщины с ног на голову.
  
   Правоохранительные органы в Великобритании обладали исключительными полномочиями для борьбы с терроризмом. Эшфорд также обладал невероятно сильной личностью. У него был способ быть вежливым, но в то же время пугающим. Он не оставил места для споров и очень ясно дал понять, что произойдет с менеджером, если она немедленно не начнет сотрудничать.
  
   Когда он попросил у нее документы и начал расспрашивать ее о любых прошлых трудностях, которые она могла вызвать у полиции, ее жесткий фасад рухнул.
  
   Через несколько минут она не только призналась в существовании программы регистрации нажатий клавиш в кафе, но и объяснила, как она работает, и обвинила во всем владельца кафе. Кейси был прав. Кафе не только шпионило за своими клиентами, но и, вероятно, распространяло их личные данные. Без Железного ключа очень немногие люди где-либо были в безопасности.
  
   Эшфорда не очень заботило, что кафе делает с данными других клиентов. То, что он хотел, было тем, что человек, которого они задержали снаружи, ввел в свой компьютер.
  
   Менеджер вывел информацию на терминал и распечатал все нажатия клавиш этого человека. К сожалению, их было не очень много. Он вошел в свою учетную запись Skype, искал другого пользователя Skype по имени Джамал и сделал один звонок, прежде чем покинуть кафе и быть задержанным.
  
   Кейси села и восстановила учетную запись Skype этого человека, но он все удалил.
  
   "Я только что провела поиск любых аккаунтов с именем Джамал", - сказала она.
  
   "И что?" - спросил Харват
  
   "И их так много, что Skype даже не перечисляет их все. Не зная, на какие выпадающие меню он нажал, чтобы сфокусировать поиск, мы не сможем сосредоточиться на нем ".
  
   "А как насчет прямого подключения к Skype?" - спросил Эшфорд. "У них есть офисы в Лондоне".
  
   "Вы можете попробовать, но они не собираются ничего делать, кроме как разговаривать с вами без приказа судьи".
  
   Харват достал один из своих мобильных телефонов и отправил текстовое сообщение Николасу. Спустя несколько мгновений пришел ответ. ДА. По слухам, израильтяне уже взломали его.
  
   Извинившись, Харват вышел на улицу и позвонил Старику.
  
   "Ты его поймал?" Спросил Карлтон, когда он взял свой телефон.
  
   "Мы сделали. Он управлял SDR около часа, а затем проскользнул в интернет-кафе, где позвонил по Skype ".
  
   "Мы знаем, кому он звонил?"
  
   "Нет. Все, что мы знаем, это то, что это был другой пользователь Skype по имени Джамал. Британцы могут пользоваться Skype через свои офисы здесь, но это может занять некоторое время. Ходят слухи, что израильтяне взломали Skype".
  
   "Мне сказали, несколько месяцев назад", - сказал Старик. "Но вы должны дать мне больше, чем некто по имени Джамал, которому звонили по Скайпу в течение последнего часа".
  
   "Как насчет имени пользователя и пароля нашего парня?"
  
   "Так-то лучше".
  
   Харват поделился информацией, и Карлтон сказал ему, что свяжется с некоторыми друзьями, которые у него есть в Тель-Авиве, и свяжется с ним как можно скорее.
  
   Когда он вернулся внутрь, Эшфорд упаковывал клавиатуру и гарнитуру в качестве вещественных доказательств. Затем он попросил Роудс отправить по электронной почте запись, которую она сделала, чтобы он мог посмотреть, есть ли где-нибудь в файле голос мужчины.
  
   Выполнив задание, он посмотрел на Харвата. "Это твой выбор. Что ты хочешь делать сейчас?"
  
   "Где вы проводите допросы?"
  
   "В прекрасном загородном поместье за городом", - сказал человек из МИ-5. "Почему? Вы хотите посмотреть их? Я думал, что допросы делают тебя брезгливым ".
  
   "Только если я не подожду хотя бы полчаса после еды, прежде чем прыгнуть в него".
  
   Эшфорд улыбнулся, когда его телефон завибрировал. Он достал его из кармана, снял наушники и прочитал только что пришедшее текстовое сообщение. "Если мы закончили здесь, у меня есть транспорт для нас снаружи".
  
   Харват посмотрел на Кейси. "Мы закончили?"
  
   Руководитель группы "Афина" кивнул. "У нас все хорошо".
  
   Снаружи ждали два пассажирских фургона. Эшфорд обратился к Харвату с предложением. "Почему бы вам и вашей команде не перекусить? Я приставил к вам двух своих лучших людей. Они оба были королевскими морскими пехотинцами. Они позаботятся об этом, чего бы ты ни захотел ".
  
   "Куда ты идешь?"
  
   "Я собираюсь оставить улики у себя в офисе, а затем нанести необъявленный визит людям из Skype на Лексингтон-стрит".
  
   "Я хочу пойти с тобой в Skype".
  
   Человек из МИ-5 указал через плечо. "Это была просто разминка. Если я столкнусь с сопротивлением со стороны Skype, этот визит будет значительно более неприятным ".
  
   "Я, вероятно, могу помочь оказать некоторое давление".
  
   "Я в этом не сомневаюсь", - сказал он, положив руку на плечо молодого человека. "У вас с Персиком, похоже, очень похожий подход. Никто из вас никогда не принимает "нет" за ответ ".
  
   Харвату польстило сравнение со Стариком.
  
   Эшфорд посмотрел на него. "В моей стране тот факт, что я должен приказать вам пригласить на обед пять очень привлекательных дам, будет основанием для немедленного увольнения".
  
   "А как насчет Амстердама?"
  
   "Давайте сначала побеспокоимся о Skype. Без этого нет Амстердама ", - сказал он, убирая руку с плеча Харвата. "Расслабьтесь и поешьте со своей командой. Я дам вам знать, что происходит в Skype, и если мы каким-то образом получим перерыв в допросах, я немедленно позвоню вам ".
  
   "У тебя есть все мои цифры, верно?"
  
   "Да", - сказал Эшфорд, направляясь к своей машине. "Не волнуйся".
  
   Харват наблюдал, как Эшфорд забрался в фургон номер один, и он отъехал. Высокий, хорошо сложенный мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в ярко-синий костюм и идеально начищенные ботинки, вышел из оставшейся машины и подошел к Харвату.
  
   Он протянул руку и сказал: "Меня зовут Блум. Коммандер Эшфорд приказал нам позаботиться о вас ".
  
   Они разогнались со ста миль в час до пяти, и Харвату это не понравилось. Остановка на опережение не была тем маневром, который он любил. Он не знал, как направить свою энергию. Если он не будет осторожен, это может закончиться гневом.
  
   Он пожал руку мужчине и попытался быть милым. "Вы знаете, что ситуация, в которой мы находимся, все еще активна, верно?"
  
   "Да, сэр. Командир проинформировал нас."
  
   Британцы были чертовски профессиональны и вежливы. "Я думаю, нам нужно поесть", - сказал он, а затем добавил: "Где-нибудь, где мы сможем держать машину рядом на случай, если нам придется быстро двигаться".
  
   "Понял, сэр".
  
   "Было бы также неплохо, если бы мы могли поесть где-нибудь, где мы не будем выделяться, и дамы не будут беспокоить".
  
   "Совершенно верно, сэр".
  
   Как только команда оказалась в фургоне, Блум и его коллега Майклс отвели команду к номеру 8 Герберт Кресент. Это было ничем не примечательное викторианское здание за универмагом Harrods в Найтсбридже. Это было прекрасно, и Харват не сомневался, что Эшфорд сам забронировал столик.
  
   На блестящей черной двери не было таблички с именем; только медный дверной молоток в виде льва с утопленным в раму зуммером. Наверху камера фиксировала приход и уход гостей.
  
   Блум нажал на дверной звонок и, когда дверь со щелчком открылась, пропустил своих подопечных внутрь. В небольшом фойе, устланном ковром, стоял хорошо одетый мужчина с пистолетом MP5 в руках. Они только что вошли в лондонский клуб спецназа.
  
   Подозрение Харвата, что обед был организован Эшфордом, подтвердилось тем фактом, что их уже ждал столик на имя Боба.
  
   Членство в клубе было открыто для всех, кто имел тайную роль в форме или вне ее. Его девизом было: Дух сопротивления. Проще говоря, это был частный клуб для нынешних и бывших секретных агентов, оперативников спецназа, сотрудников МИ-5, МИ-6 и ЦРУ в Лондоне.
  
   Их подвели к большому столу в столовой. После того, как они сели, им передали меню и объяснили фирменные блюда дня. Блум и Майклс сидели за соседним столиком.
  
   Никто из команды не чувствовал, что они одеты соответствующим образом для частного клуба, но никто из других участников, казалось, не возражал. Возможно, некоторые из наиболее хитрых агентов разведки подозревали, какую работу задумали их американские гости, но если и подозревали, то виду не подали.
  
   Они были на полпути к обеду, когда зазвонил мобильный телефон Харвата. Встав, он спустился обратно в прихожую, чтобы ответить на звонок. Это был Рид Карлтон.
  
   "Израильтяне нарушили для нас сделку по Skype".
  
   "У вас есть местонахождение регионального контролера? Где он?" - спросил Харват. "Лондон?"
  
   "Нет", - ответил Карлтон. "Амстердам".
   ГЛАВА 54
  
  
   CХИКАГО
  
   Aбдул Рашид потер щетину на щеках и помассировал глаза тыльной стороной ладони, наливая еще чаю. Это была долгая ночь.
  
   Было достаточно плохо, что двое полицейских случайно наткнулись на них, но затем третий человек вошел через дверь переулка со своим дробовиком, и произошла стрельба. Рашид был вынужден действовать быстро.
  
   Первое, что он сделал, это позвонил в полицию с одного из своих мобильных телефонов с предоплатой, от которого он быстро избавился. Он сообщил о выстрелах, но указал местоположение в четырех кварталах от него. Он также составил описания стрелков, транспортных средств, на которых они ехали, и направления, в котором они направлялись.
  
   Хотя здание, которое они использовали в качестве мечети, находилось в основном в коммерческом районе, и выстрелы были произведены поздно ночью, все еще оставался шанс, что кто-то мог услышать перестрелку и сообщить об этом. Если бы они не смотрели из окна на переулок, где это произошло, они не смогли бы сообщить полиции больше, чем то, что они слышали выстрелы поблизости. Позвонив по телефону с правдоподобным рассказом о перестрелке бандитов в четырех кварталах отсюда, Рашид почти гарантировал, где полиция сосредоточит свои усилия. Это, однако, выиграло бы им не так много времени.
  
   Взрывчатые вещества и все другие компрометирующие материалы должны были быть немедленно вывезены, как и заложники. У них не было времени съездить за двумя грузовиками Марвана, и им пришлось воспользоваться автомобилями членов ячейки в мечети.
  
   Загнав машины в переулок, они загрузили их как можно быстрее. Рашид лично следил за любыми другими неожиданными посетителями.
  
   Как только машины уехали, он попросил одного из своих людей следовать за ним на полицейском Бронко, который он бросил в неспокойном районе в нескольких милях отсюда. Если повезет, его украли в течение нескольких минут.
  
   Это выглядело так, как будто они увернулись от пули. Единственным незакрепленным концом, который нужно было связать, был имам мечети, с которым Марван связался телефонным звонком. Если бы полиция пришла допрашивать его о чем-либо, он просто сказал бы правду; после того, как верующие ушли после последней вечерней молитвы, он запер мечеть и пошел домой. Он знал, что лучше не раскрывать, что происходит в подвале. Если полиция хотела осмотреться, ему было поручено оказать им содействие. Нигде в здании не было никаких компрометирующих улик.
  
   До сих пор полиция не появлялась. Рашид сомневался, что они это сделают. На данный момент они все еще были в безопасности. По крайней мере, так он думал.
  
   "Расписание должно быть изменено", - сказал Марван, когда Рашид принес чай для их гостя.
  
   "Мы не должны говорить при нем", - ответил гость по-арабски, рассекая воздух одним из своих крючков, как будто физически прерывая разговор.
  
   Его звали Азим Алим. Он был британцем по происхождению и воевал против Советов в Афганистане. Именно там ему оторвало обе руки, предположительно, при попытке обезвредить мину рядом со школой. Только по-настоящему наивные верили в эту историю. По правде говоря, он потерял обе руки, когда бомба, которую он создавал, преждевременно взорвалась.
  
   Рашид встречался с ним однажды раньше, в Пакистане, когда он путешествовал с Марваном. Алим был уважаемым исламским ученым, который учился в престижном Египетском университете Аль-Азхар в Каире. Он был известен своими сочинениями о джихаде, а также своими проповедями, аудиозаписи которых были распространены по всему исламскому миру и через Интернет. Он был известен как "Муфтий джихада", но никогда не появлялся на публике. Очень немногие знали его истинную личность. Даже британские или американские спецслужбы не знали, кто он такой. Вернувшись в Великобританию, мужчина жил на полную пенсию по инвалидности, выплачиваемую тем же правительством, против которого он замышлял заговор и которого очень хотел свергнуть.
  
   Рашид был удивлен, увидев Алима в мечети. Это было совершенно неожиданно, и, поскольку это произошло так близко к тому, что его камера заработала, он был совершенно уверен, что это не было совпадением.
  
   Он поставил чай и сказал: "Я понимаю арабский".
  
   Как разъяренный морской краб, Алим наклонился вперед и щелкнул своими крючками. "Ты не один из нас", - прошипел он по-английски.
  
   Рашид посмотрел на Марвана. "Я в замешательстве. Шейх Алим вырос в Великобритании. Он говорит по-английски лучше, чем я, и все же у него проблемы с доверием ко мне? "
  
   "Вы не были моджихадистом, который сражался против Советов".
  
   "При всем моем уважении, - ответил Рашид, глядя на Алима, " джихад против Советов окончен". Он указал на свою грудь для пущей выразительности. "Я представляю нынешний джихад; тот, который на самом деле ведется прямо сейчас".
  
   Алим улыбнулся и обратился к Марвану. "Он не очень хорошо знает свое место, но он страстный".
  
   Марван Джарра протянул руку, чтобы успокоить своего протеже. "Ты окажешь нашему гостю уважение, которого он заслуживает, Шахаб".
  
   Рашид сделал, как ему сказали. "Я прошу прощения".
  
   "Ты умеешь умерять свою страсть", - отметил Алим. "Это важно".
  
   "Важно для чего?"
  
   "У нас изменились планы", - сказал Марван.
  
   Рашид посмотрел на их гостя, а затем снова на своего босса. "Значит, шейх Алим вовлечен в нашу борьбу?"
  
   Алим рассмеялся. "Я был вовлечен в эту борьбу еще до твоего рождения, мальчик".
  
   "Да", - сказал Марван. "Он вовлечен. В Европе возникла проблема ".
  
   "Какое отношение к нам имеет Европа?"
  
   "Ему еще многому нужно научиться", - ответил Алим.
  
   У Рашида возникло искушение высказать крюкастому старику все, что он думает, но он придержал язык. "Итак, мы работаем совместно с братьями в Европе".
  
   Марван кивнул.
  
   "Ты мог бы мне сказать".
  
   "Потребность в разделении всегда была больше, чем ваша потребность знать".
  
   "Так почему ты рассказываешь мне об этом сейчас?"
  
   "Потому что тебя повысили", - сказал Алим, подняв один из своих крюков и, подражая Рашиду, ткнул себя в грудь для пущей выразительности. "Потому что, хотя вы можете представлять нынешний джихад, я тот, кто его организует".
  
   Рашид не ответил.
  
   "Улыбнись", - продолжил Алим. "Аллах только что призвал тебя для чего-то особенного".
   ГЛАВА 55
  
  
   AМСТЕРДАМ
  
   Mтебя зовут Аннеке ван ден Хойвел ", - сказала высокая женщина в форме с вьющимися волосами, которая встретила команду, когда они вышли из самолета. "Вы перевозите какое-нибудь оружие?"
  
   Не было ни "Привет", ни "Добро пожаловать в Нидерланды", ни даже "Спасибо, что пытались помочь нам предотвратить крупную террористическую атаку". Вместо этого женщину беспокоило только то, ввозят ли они оружие в ее страну.
  
   "У нас нет никакого оружия", - ответил Харват.
  
   "По крайней мере, пока нет", - тихо добавила Никки Родригес из-за его спины.
  
   Харвату сообщили, что использование оружия только замедлит работу команды.
  
   "Хорошо", - сказала женщина, жестом приглашая команду следовать за ней в терминал. "Сначала мы пройдем паспортный контроль, а затем таможню. Только что приземлились два рейса, поэтому я предлагаю действовать быстро, чтобы получить преимущество в очереди ".
  
   "Получить преимущество в очереди?" прокомментировал Купер. "Как насчет некоторой профессиональной вежливости, и мы вообще пропустим очередь?"
  
   "Есть проблема?" - спросила женщина.
  
   Кейси подняла руку, призывая свою команду к молчанию.
  
   "Мы требуем, чтобы все сотрудники полиции подавали определенные документы по прибытии в Нидерланды".
  
   "Ну, мы не полиция", - сказал Харват.
  
   "Это не то, что мне сказали".
  
   "Наша поездка была разрешена..." - продолжил он, но его прервали.
  
   "Если вы не полицейские, тогда у нас проблема".
  
   "Мы работаем на американское правительство".
  
   "У вас есть какие-нибудь правительственные документы?"
  
   "Нет", - ответил Харват, пытаясь немного растопить лед вокруг нее своим тоном. "Нашей группе не выдают удостоверения личности".
  
   "Если вы не из полиции и у вас нет надлежащего удостоверения личности от вашего правительства, нам нужно будет разобраться с этим. Присаживайтесь, пожалуйста, " сказала она, указывая на ряд оранжевых пластиковых стульев, привинченных к серому кафельному полу.
  
   Харват попытался объяснить, но она повернулась к нему спиной, поднесла рацию ко рту и заговорила с кем-то по-голландски.
  
   Кейси подошел к Харвату и сказал: "Религия мира собирается взорвать их город в течение нескольких часов, а она морочит нам голову из-за требований к въезду? Я думал, ты с этим разобрался ".
  
   Харват был так же зол, как и она. "Не беспокойся об этом", - сказал он, доставая свой мобильный телефон.
  
   Он прокрутил номер в своей адресной книге и отправил быстрое сообщение. Сотрудник иммиграционной службы задерживает нас. Где ты?
  
   Пару секунд спустя его телефон завибрировал с ответом. Посмотри вверх.
  
   По коридору шли трое мужчин, все ростом более шести футов. Мужчины слева и справа были светловолосыми и голубоглазыми, в то время как у мужчины посередине, который убирал свой мобильный телефон обратно в карман, была бритая голова и узкие темные глаза, как у ястреба.
  
   Они выглядели как три капитана регби, выходящих на поле - если бы капитаны регби носили итальянские костюмы, начищенные ботинки и наушники секретной службы.
  
   Мужчина слева назвал ван ден Хойвел причиной задержания и направился прямо к ней. Хотя ни Харват, ни команда Athena не говорили по-голландски, они поняли суть серьезного выговора, который он ей устроил.
  
   Когда ван ден Хойвел был выведен из строя, лысый мужчина подошел и пожал Харвату руку. "Мне жаль, что мы опоздали. С момента нашего последнего разговора произошло несколько событий. Снаружи нас ждут машины".
  
   Пока их провожали через иммиграционную службу и таможню, Харват представил Кейси и остальным членам команды Мартина де Руна из AIVD.
  
   AIVD была аббревиатурой Общей службы разведки и безопасности Нидерландов, Algemene Inlichtingen- en Veiligheidsdienst, на которую была возложена задача борьбы как с внутренними, так и с международными угрозами национальной безопасности. После убийства Тео ван Гога и обнаружения мусульманской сети Хофстада, AIVD стал особенно сосредоточен на исламской фундаменталистской угрозе голландскому обществу.
  
   Двое светловолосых мужчин встали по обе стороны от группы, повернув головы, когда Харват и де Рун взяли инициативу в свои руки. Мартин пропустил удостоверение личности через считыватель карт, открыл пожарную дверь и повел их всех вверх по короткому лестничному пролету. Открыв другую дверь, они оказались снаружи. Перед ними были припаркованы три бронированных BRABUS SV12 R Mercedes-Benz S600. Признанные самыми быстрыми седанами в мире, все они были черного цвета с глубоко тонированными стеклами.
  
   "Это прислал для меня наш общий друг?" - спросил Харват.
  
   Де Рун улыбнулся и покачал головой. "Члены парламента не ездят на бронированных мерседесах. Даже мистер Уайлдерс. Они принадлежат королеве".
  
   Харват и Кейси забрались на заднее сиденье первого "Мерседеса". Купер и Эрикссон заняли второе место, а Родс и Родригес - третье.
  
   Де Рун сидел на переднем пассажирском сиденье. В машине было так тихо, как будто мы находились в банковском хранилище.
  
   Как только колонна была готова тронуться, де Рун поднес микрофон ко рту и дал команду своим водителям выдвигаться.
  
   Когда колонна выехала из аэропорта, Харват спросил: "Что вы узнали о цели?"
  
   Офицер голландской разведки подготовил своего водителя, а затем по радио приказал остальной команде двигаться в две полосы. Затем он повернулся на своем месте, чтобы обратиться к Харвату. "Цель - бухгалтер по имени Халил аль-Якуби, без каких-либо записей. Единственное, что мы смогли узнать о нем, это то, что он пишет книги для одной из самых радикальных мечетей в Голландии. Он ответил на звонок по скайпу из Лондона в своем офисе ".
  
   "Он все еще там?"
  
   Де Рун кивнул. "Он такой. Мы установили за ним наблюдение. Мы также ведем активное наблюдение за его квартирой, а также за мечетью ".
  
   "Насколько близко друг к другу расположены места?"
  
   "Это все тот же район, но это S-U-A."
  
   "S-U-A?" сказал Кейси.
  
   "Это на языке зимми, для чувствительных городских районов", - ответил Харват.
  
   Де Рун посмотрел на нее. "На самом деле это на европейском языке, но Скотт, по сути, прав. Субъект действует в полностью мусульманском районе ".
  
   "Ну и что? Это все еще часть города Амстердама, не так ли?"
  
   "Технически, да. Но полиция туда не пойдет".
  
   "Ну, как мы заявили по прибытии, мы не полиция, и, чтобы вы знали, нет такого места, куда моя команда боится заходить".
  
   Харват встретился взглядом с де Руном: "Это те, кто разрушил мечеть в Лондоне".
  
   "Тогда, может быть, она должна быть главной".
  
   Кейси подняла руку. "Это операция Скотта".
  
   "Ты знаешь, что такое клотзак?" он спросил ее.
  
   "Нет, я не знаю".
  
   "Так мы называем таких, как он, здесь, в Голландии".
  
   Харват показал де Руну средний палец.
  
   "Видишь?" - сказал голландец. "Это поведение клоцака. Они всегда хотят получить самые опасные задания, и если ты не готов действовать, когда они готовы, они уходят без тебя ".
  
   "Я думаю, вы имеете в виду то, что мы называем ковбоем".
  
   "Я полагаю, вы могли бы назвать его ковбоем, но клотзак более оскорбителен и более точен. Следовательно, он клоот-зак".
  
   Кейси посмотрел на де Руна. "У вас двоих есть какая-то история, о которой мне нужно знать?"
  
   "Все началось, когда Марти разместил объявление в "Виллидж Войс", - начал Харват.
  
   "Я не с тобой разговариваю", - сказала она, обрывая его.
  
   "Мне не нравится думать об этом", - ответил де Рун.
  
   Харват улыбнулся. "Больно, что я нравился твоему боссу больше, чем ты".
  
   "Он не был моим боссом. Он был моим защитником ".
  
   "О ком мы говорим?" - спросил Кейси.
  
   "Герт Уайлдерс", - ответил де Рун. "Он член парламента Нидерландов. Скотт помог нам с некоторыми проблемами, с которыми он столкнулся ".
  
   Кейси посмотрел на Харвата. "Какие неприятности?"
  
   "Вы знаете, кто такой мистер Уайлдерс?" он спросил.
  
   "Его имя мне знакомо".
  
   "Он продюсировал фильм "Фитна"?"
  
   Брови Кейси поползли вверх. "Тот, из-за которого мусульмане сошли с ума?"
  
   Харват кивнул.
  
   "Я смотрел это в Интернете и никогда не понимал возмущения. Разве в нем не были показаны сцены мусульманского терроризма наряду с отрывками из Корана, призывающими к насилию против немусульман?"
  
   "Так и было", - сказал де Рун. "Мистер Вилдерс держал зеркало перед мусульманским сообществом по всему миру и разоблачал их лицемерие. Они бунтуют из-за карикатур на Мухаммеда, но молчат, когда происходят террористические атаки мусульман ".
  
   "И поэтому они хотят убить его из-за фильма, который просто показывает правду?"
  
   Мужчина кивнул, как бы говоря: "Я знаю". Это смешно. "Лицемерие полностью потеряно для них. Помните, ислам - религия мира, и если вы скажете, что это не так, они убьют вас ".
  
   "Так вы познакомились через Уайлдерса?"
  
   "Герт выступал на мероприятии в Нью-Йорке, чтобы повысить осведомленность об исламском фундаментализме", - сказал Харват. "На мероприятии было несколько других известных спикеров, таких как Роберт Спенсер и бывший член парламента Нидерландов Айан Хирси Али.
  
   "Группа блоггеров с сайта под названием the Jawa Report, который специализируется на уничтожении исламистских веб-сайтов, раскрыла террористический заговор против этого события. Я знал нескольких сотрудников службы безопасности, и когда они узнали об угрозе, они попросили меня прийти и проконсультироваться ".
  
   "И было ли на самом деле покушение на это событие?"
  
   "Да, но мы остановили это".
  
   "Он имеет в виду, что он остановил это", - сказал де Рун.
  
   Кейси посмотрел на Харвата. "Это правда?"
  
   "Какой-то радикальный американский мусульманин ранил двух полицейских и трех охранников отеля, пытавшихся попасть в бальный зал. Мужчина был не только хорошо вооружен, но и одет в бронежилет. Он убил бы всех ведущих и многих присутствующих, если бы Скот не убил его первым ".
  
   "Мне повезло", - ответил Харват.
  
   "Вы можете сказать это снова", - ответил де Рун. "Если бы я выскользнул из танцевального зала в поисках Red Bull, возможно, я тоже оказался бы в нужном месте в нужное время".
  
   "Так вот как вы двое знаете друг друга?"
  
   Харват кивнул. "Марти пригласил меня приехать и потренироваться с его подразделением".
  
   "Самая глупая вещь, которую я когда-либо делал", - сказал де Рун.
  
   "Почему?" - спросил Кейси.
  
   "Потому что, - сказал Харват, - когда власть имущие увидели, насколько он хорош, его повысили. Он прошел путь от офицера специальной полиции, защищающего таких людей, как Герт и королевская семья, до AIVD, где ему теперь ежедневно приходится иметь дело с мусульманскими сумасшедшими ".
  
   "И, к сожалению, сегодняшний день ничем не отличается", - добавил де Рун. "Нам нужно решить, что мы собираемся делать".
  
   Скот взглянул на часы. "Предполагается, что нападение произойдет во время вечерней суеты, поэтому нам придется взять его в его офисе. Опиши мне это".
  
   Де Рун открыл файл на своем BlackBerry и изложил основные детали. "Офис находится на первом этаже трехэтажного здания. Витрины из зеркального стекла. Нет заднего выхода".
  
   "Сколько людей там работает?"
  
   "Кроме аль-Якуби? Трое мужчин".
  
   "У нас есть истории о них?"
  
   "Нет, они все чистые".
  
   "Возраст?" - спросил Харват.
  
   "Аль-Якуби сорок пять, а трем другим мужчинам сорок, сорок три и пятьдесят пять".
  
   "И мы понятия не имеем, играют ли они какую-либо роль в этом или нет?"
  
   "Нет, мы этого не делаем. Они могут быть членами ячейки или выполнять какие-либо другие функции в сети ".
  
   "Это означает, что если мы схватим его, нам, вероятно, придется схватить и их тоже", - сказал Харват.
  
   "Если только работа бухгалтера не является законным прикрытием аль-Якуби, и эти люди ничего не знают о его террористической деятельности".
  
   "Но, не имея возможности узнать, мы должны предположить, что они замешаны. Если их фирма занимается оформлением книг для самой радикальной мечети Амстердама, мы можем догадаться, к кому, вероятно, относятся их симпатии ".
  
   "Это правда", - ответил де Рун.
  
   "Есть ли что-нибудь, закрывающее окна?" - спросил Харват. "Ставни? Жалюзи?"
  
   "Нет".
  
   "Есть еще комнаты?"
  
   "Из того, что мы можем сказать, там есть какая-то кладовая и туалет. Вот и все. Весь офис находится на виду у улицы ".
  
   "Что является большой проблемой".
  
   Офицер голландской разведки кивнул. "Имейте в виду, что если мы собираемся схватить всех мужчин в офисе, нам нужно войти и выйти меньше чем за минуту. Еще немного, и этого не произойдет".
  
   "Почему? Могут ли местные жители организовать бунт так быстро?"
  
   "Они могут. Они эксперты в этом. Поверь мне".
  
   "Как мы их транспортируем?" - спросил Харват.
  
   "Мы можем использовать фургон и моих агентов, которые сейчас наблюдают за офисом".
  
   "Поскольку мы не можем провести допрос в бухгалтерии, какова наша альтернатива?"
  
   Де Рун вытащил фотографию на своем BlackBerry и развернул ее, чтобы показать Харвату. "В порту стоит либерийское грузовое судно. Мы арестовали команду два дня назад за контрабанду. У меня там сейчас двое мужчин. Весь корабль будет в твоем распоряжении ".
  
   "Сколько времени потребуется, чтобы добраться туда?"
  
   "Десять или пятнадцать минут в зависимости от пробок".
  
   "Это слишком долго. Что вам ближе?"
  
   "Для такого допроса, который вы захотите сделать, это все".
  
   Харват позволил этому осознать. "Наша главная проблема в том, что без задней двери мы не сможем вывести их из офиса и посадить в фургон так, чтобы люди этого не увидели".
  
   "Точно. И слухи быстро распространяются в мусульманских кварталах ".
  
   Харват был разочарован. Как бы он ни прокручивал это в голове, он не мог придумать правильный способ провести захват.
  
   Кейси уже отказался от намерения силой забрать аль-Якуби из его офиса. "Мы можем его выманить?" - спросила она. "Каковы его точки давления? Он женат? У него есть дети?"
  
   Де Рун пролистал файл и прочитал. "Он гражданин Нидерландов марокканского происхождения, если быть точным, Рабат. Согласно нашим данным, у него три жены и одиннадцать детей, но, несмотря на то, что они получают голландскую социальную помощь...
  
   "Подождите секунду", - сказал Харват. "Этот парень - бухгалтер, и его семья получает пособие?"
  
   Человек из разведки покачал головой. "У системы много проблем, в том числе тот факт, что мы не можем найти никаких доказательств текущего места жительства семьи".
  
   "Ни одного?"
  
   "Нет. У нас нет голландских медицинских, голландских школьных или голландских записей о приеме на работу ни для одного из них ".
  
   "Что означает, что они, вероятно, вернулись в Марокко".
  
   Это натолкнуло Кейси на мысль. "У нас есть полные имена и даты рождения для семьи?" спросила она, убирая свой мобильный телефон.
  
   Де Рун вытащил телефон и протянул ей свой BlackBerry.
  
   "Что ты делаешь?" - спросил Харват.
  
   Кейси выделила номер в своей адресной книге и нажала кнопку вызова. "Я знаю нескольких человек в марокканской тайной полиции", - ответила она. "Если там семья этого парня, нам, возможно, вообще не придется заходить в его офис".
   ГЛАВА 56
  
  
   Mартин де Рун приказал двум другим машинам отстать. Чем меньше внимания они привлекали к себе, тем лучше. Одного затемненного "Мерседеса", курсирующего по одному из худших мусульманских гетто Амстердама, было более чем достаточно.
  
   "В подлокотнике между вами два пистолета", - сказал он.
  
   Кейси открыл его, и Харват выудил пару пистолетов SIG-Sauer P226 и дополнительный магазин к каждому.
  
   "Само собой разумеется, что вы получили это оружие не от нас".
  
   "Понятно", - ответил Харват, протягивая Кейси пистолет и запасной магазин. "Вы слышали что-нибудь из Марокко?"
  
   Она снова проверила свой телефон. "Они приближаются к дому. Это все, что я знаю ".
  
   Харват взглянул на часы. У них заканчивалось время. "Какой план Б, если дом пуст?"
  
   "Мы создаем отвлекающий маневр в следующем квартале", - сказал де Рун. "Что-то большое. Что-то, что заставит людей покинуть дома и магазины. Мы выбираем здание и отправляем пожарные машины и машины скорой помощи. Мы посылаем их быстро и громко. Мы заставляем полицию входить и устанавливать баррикады, чтобы сдерживать людей.
  
   "Как только начнет собираться толпа и достаточно людей пойдет посмотреть, что происходит, мы подъезжаем к фургону и хватаем аль-Якуби и других людей в офисе".
  
   "Как быстро вы могли бы доставить туда всех этих спасателей?" - спросил Харват.
  
   "Это займет всего несколько минут".
  
   "Я не думаю, что в этом будет необходимость", - сказала Кейси, прочитав сообщение, которое только что пришло на ее телефон. "Две жены аль-Якуби и несколько детей, по-видимому, находятся в доме Рабата. Мой контакт в летнее время хочет знать, как ему следует действовать ".
  
   "Скажи ему, чтобы он забрал дом".
  
   "Вас поняла", - ответила Кейси, позвонив своему контакту в секретной полиции Марокко, официально известной как Управление безопасности территории, или DST.
  
   Над лесистым ущельем, к югу от дипломатического района Рабата в Айн-Ауде, Соединенные Штаты помогли Марокко построить центр для допросов и содержания под стражей для подозреваемых в причастности к "Аль-Каиде". Он находился в ведении марокканского DST, и Гретхен Кейси участвовала в нескольких допросах там за последние два года.
  
   Она перевела звонок на громкую связь, чтобы Харват и де Рун могли прослушать тейкдаун. Раздавались команды на арабском языке, когда было слышно, как люди выпрыгивают из машин и колотят в дверь.
  
   В типичной арабской манере было слышно, как женщина спорила с мужчинами, а когда это не сработало, она впала в истерику, утверждая, что не знает никого по имени Халил аль-Якуби.
  
   Наконец, сотрудник DST в Рабате сказал Кейси, что они готовы позвонить. "Насколько мы близки?" - спросила она де Руна.
  
   "Четыре квартала. Осталось меньше двух минут ", - ответил он.
  
   "Двигайтесь к цели".
  
   Офицер разведки кивнул и приказал своему оперативнику повернуть налево. Они остановились там и подождали второй Mercedes. Когда оперативник де Руна вышел, он достал из багажника несколько предметов, а затем сел за руль. Кейси присоединился к нему спереди, в то время как Харват остался на заднем сиденье.
  
   Когда они были в полуквартале от цели, Кейси сказала своему контакту в Рабате позвонить.
  
   Они остановились перед бухгалтерией как раз в тот момент, когда зазвонил телефон. Оперативник DST позвонил из дома в Рабате. Кейси мог слышать все со своей стороны, в том числе, когда он разговаривал по телефону с женой аль-Якуби, а затем с одним из своих детей.
  
   Инструкции были очень четкими. Оперативник DST сказал аль-Якуби выглянуть в окно. Когда бухгалтер подтвердил, что черный Mercedes только что подъехал, сотрудник DST сказал ему встать и, не говоря ни слова, повесить трубку и выйти из офиса. Если бы увидели, что он произнес хотя бы один слог, его семья была бы убита.
  
   Это была отвратительная тактика, но Харват давно научился ее принимать. В войне против исламских фундаменталистов часто единственной связью, большей, чем связь с их богом, была их связь со своими семьями, особенно когда речь шла о детях. Это заставило Харвата задуматься, может быть, ему самому было бы лучше без детей. Возможно, Трейси оказала ему услугу. Он мог только представить, как ужасно мучительно было бы сейчас разговаривать с аль-Якуби по телефону.
  
   Они смотрели, как аль-Якуби повесил трубку, встал из-за стола и вышел из кабинета. Команда в фургоне наблюдения наблюдала и подтвердила, что он не сказал ни слова своим сбитым с толку коллегам.
  
   Подойдя к "Мерседесу", он открыл дверь и сел внутрь. Харват направил "ЗИГ-зауэр" ему в грудь и сказал ему по-арабски сесть. Мужчина так и сделал.
  
   "Закрой дверь".
  
   Аль-Якуби подчинился. Харват посмотрел на де Руна и сказал: "Веди".
  
   "Кто ты? Что ты сделал с моей семьей?" мужчина потребовал по-английски. Он был далек от того, чтобы испугаться. На самом деле он был возмущен.
  
   "Как нам остановить атаку?"
  
   "Я не понимаю, о чем ты говоришь".
  
   Де Рун сказал: "Команда наблюдения говорит, что люди в офисе кажутся смущенными. Они все стоят у окна, пытаясь понять, что только что произошло. Должны ли мужчины войти и забрать их, или вы хотите, чтобы наш гость сделал звонок? "
  
   Именно здесь Харвату пришлось рискнуть. Если бы люди в офисе были вовлечены в заговор, внезапный отъезд аль-Якуби мог бы показаться странным, но они, вероятно, объяснили бы это тем, что произошло что-то, о чем ему нужно было позаботиться немедленно. Насколько они могли судить, он ушел по собственной воле. Кроме того, он сел в "Мерседес", а не в полицейскую машину. Хотя это действительно необычно, и хотя это могло привести их в состояние беспокойства, этого было бы недостаточно, чтобы вызвать у них тревогу. Пока нет.
  
   Харват решил оставить их в офисе. "Скажите своей команде, чтобы они продолжали наблюдать и сообщали нам, если кто-нибудь из них поднимет трубку стационарного или мобильного телефона".
  
   "Понял", - сказал де Рун, передавая по радио приказы своей команде.
  
   "Как нам остановить атаку?" Харват повторил их пассажиру.
  
   "Я хочу знать, что вы сделали с моей семьей!" - снова потребовал мужчина.
  
   Харват кивнул Кейси, которая подняла электрошокер де Руна над своим сиденьем, нацелила его на туловище аль-Якуби и нажала на спусковой крючок.
  
   Он мгновенно вскрикнул, и его тело сжалось, как будто его охватило трупное окоченение. Харват подождал, пока это будет безопасно, и, засунув оружие за пояс, застегнул запястья мужчины за спиной с помощью пары гибких наручников. Толкнув его обратно на сиденье, он обыскал его и забрал у мужчины мобильный телефон, ключи и карманный мусор, которые он сложил в кучу на полу.
  
   "Как скоро мы будем там?" он спросил.
  
   "Пятнадцать минут", - ответил де Рун.
  
   Харват посмотрел на часы. "У нас нет такого времени. Нам придется допросить его здесь ".
  
   Он обмотал лодыжки аль-Якуби клейкой лентой, а затем отобрал у Кейси электрошокер.
  
   Поймав взгляд де Руна в зеркале заднего вида, он сказал: "Что бы ни случилось, делай то, что я говорю, и не останавливайся".
   ГЛАВА 57
  
  
   Yты скажи мне, как я остановлю это нападение ", - сказал Харват, который знал страх, который марокканцы испытывали перед тайной полицией своей страны, "или я скажу DST, чтобы они начали пытать вашу семью в Рабате ".
  
   На лице аль-Якуби промелькнула вспышка гнева. Он выглядел так, как будто собирался плюнуть в него, поэтому Харват отвел кулак назад и сломал мужчине нос.
  
   Раздался хруст хряща, за которым последовал поток крови, заливший его рубашку спереди.
  
   "Мы начнем с ваших детей", - сказал Харват.
  
   "Я тебе не верю", - выплюнул аль-Якуби. "Ваша страна и ваш президент запрещают вам пытки".
  
   Харват улыбнулся. "Это то, что ты думаешь?"
  
   "Это то, что я знаю".
  
   "Позвольте мне разубедить вас в этом прямо сейчас", - сказал Харват, когда он сказал де Руну: "Ускоряйся и не замедляйся".
  
   Затем он ударил кулаком в живот бухгалтера и толкнул мужчину, согнувшегося пополам, на пол заднего сиденья.
  
   Потянувшись к тяжелой бронированной двери, он открыл ее и вытолкнул ноги аль-Якоби наружу.
  
   "Быстрее", - приказал он де Руну.
  
   Оперативник разведки подчинился, когда Харват наклонился и прокричал в ухо бухгалтеру, чтобы тот мог слышать сквозь шум ветра, проносящегося мимо них. "Когда я отпущу эту дверь, она прижмет твои ноги к подоконнику. Когда это произойдет, ваши колени будут вынуждены согнуться, а ступни начнут волочиться по тротуару.
  
   "При такой скорости ваша обувь прожжется насквозь за считанные секунды. Ваши носки будут стираться еще быстрее. Тогда плоть с ваших ног будет стерта. Дорога под этой машиной будет разъедать сухожилия и перемалывать ваши кости. Боль будет не похожа ни на что, что вы когда-либо знали.
  
   "Когда я втяну тебя обратно, обе твои ноги будут съедены. Ты будешь умолять меня убить тебя".
  
   "Ты не можешь мучить меня. Женевская и Гаагская конвенции запрещают это".
  
   "Эти договоры не позволяют мне пытать законных комбатантов. Ты террорист. Это твой последний шанс, Халил".
  
   На этот раз мужчина успел плюнуть, прежде чем Харват успел его остановить. Он попал ей в лицо, и оно было полно крови. Он отпустил дверь.
  
   Все они знали, когда обувь и носки аль-Якуби были сожжены, потому что мужчина начал кричать.
  
   Харват толкнул дверь ровно настолько, чтобы втянуть его обратно внутрь. Его ноги были похожи на гамбургер. "Как нам остановить атаку? Скажи мне".
  
   Голова Аль-Якуби склонилась набок, а глаза закатились в глазницы.
  
   "О, нет, ты не понимаешь, ублюдок", - сказал Харват, когда он снова ударил его электрошокером.
  
   Тело бухгалтера напряглось, и на этот раз он закричал еще громче.
  
   Как только Харват смог заставить его сосредоточиться, он сказал Кейси: "Скажи команде в Рабате, чтобы начали с его младшего ребенка. Убедитесь, что семья, и в частности дети, знают, что это происходит потому, что их отец не заботится о них ".
  
   Кейси передала приказы по своему мобильному телефону, а затем включила громкую связь и направила ее на заднее сиденье, чтобы аль-Якуби мог слышать, как оператор DST обращается к его семье в Рабате. Дети сразу же начали рыдать, а их матери закричали при известии о том, что они будут привлечены к ответственности за преступления аль-Якуби.
  
   Харват наблюдал, как мужчина начал рыдать. Он ломался. Харват наклонился, чтобы посыпать солью зияющую рану, которая была разорвана внутри него. "После того, как с ними закончится летнее время, кошмар вашей семьи станет только хуже".
  
   Бухгалтер посмотрел на него, как бы говоря, как могло быть хуже?
  
   "Мы сообщим "Аль-Каиде", что вы предатель и что вы выдали лондонскую ячейку. Затем мы сообщим им, где найти вашу семью ".
  
   Харват позволил этому осознать, прежде чем добавить: "Летнее время очень креативно, но "Аль-Каида" собирается придумать для вашей семьи такие вещи, о которых никто никогда раньше не слышал. Они сделают из них пример, который никто не забудет ".
  
   Слезы открыто текли по окровавленному лицу аль-Якуби.
  
   "Вы можете остановить все это прямо сейчас", - сказал Харват. "Ваша семья будет спасена".
  
   Мужчина не ответил.
  
   Харват оглянулся на Кейси, которая убрала свой Блэкберри. "Халил хотел бы, чтобы летнее время начало мучить его семью. Но обязательно сообщите им, что они должны оставить их как можно ближе к живым, чтобы "Аль-Каида " получила свою очередь ".
  
   Когда Кейси сняла телефон с громкой связи и поднесла его к уху, аль-Якуби закричал с заднего сиденья.
  
   "Нет!"
  
   "Нет, что?" - ответил Харват.
  
   "Я расскажу вам то, что вы хотите знать".
  
   "Как нам остановить атаку?"
  
   Аль-Якуби начал трясти. Он впадал в шок. Харват дал ему пощечину, чтобы привлечь его внимание. "Где будет происходить атака?"
  
   "Квартал красных фонарей".
  
   "Ты лжешь".
  
   "Я не такой", - взмолился аль-Якуби.
  
   "Мы знаем, что цель - площадь Дам", - сказал Харват.
  
   "Это было до того, как Лондон был прерван".
  
   "Который час?"
  
   "Где-то перед полуночью. Я не знаю точно, когда".
  
   "Как нам это остановить?"
  
   Дрожь бухгалтера усилилась.
  
   "Как нам это остановить?" Харват повторил.
  
   "Ты не можешь".
  
   "Чушь собачья. Как они планируют атаковать?"
  
   Глаза Аль-Якуби были расфокусированы, и когда он не смог ответить, Харват снова ударил его и повторил свой вопрос.
  
   " Бронежилеты со взрывчаткой, - пробормотал бухгалтер.
  
   "Не велосипеды?"
  
   "После Лондона все изменилось".
  
   "У мужчин есть сотовые телефоны? Можно ли их отозвать?"
  
   "Единственные телефоны на взрывчатке, которую они несут. Они находятся на финальной стадии и не должны вступать в контакт друг с другом или с кем-либо еще ".
  
   "Куриные ножки", - подумал Харват. Совсем как в Лондоне. Он верил, что аль-Якуби говорит ему правду. Это тоже имело смысл. Вы бы не хотели, чтобы ваши мученики связались с подругой или членом семьи в последнюю минуту только для того, чтобы это изменило их мнение.
  
   "Кто-то будет наблюдать за ними, чтобы убедиться, что они проводят операцию, верно?"
  
   Бухгалтер кивнул, его зрачки начали расширяться.
  
   "Где он будет позиционироваться?"
  
   "Я не знаю".
  
   "А как насчет бомбардировщиков? Где они будут?"
  
   "Де Валлен", - пробормотал он.
  
   Харват посмотрел на де Руна.
  
   "Я знаю это, - сказал оперативник разведки, - но это всего лишь общий район. Ему нужно быть более конкретным ".
  
   Харват переключил свое внимание обратно на аль-Якуби, который был в декомпенсации. Его пульс был учащенным и нитевидным, кожа прохладной и липкой на ощупь. Они собирались потерять его.
  
   Харват попытался ударить его снова, но это не возымело никакого эффекта. Он прокричал мужчине в ухо и ударил его костяшками пальцев в грудину, но безуспешно. "Он терпит крах. Ему нужна медицинская помощь ".
  
   "Если мы отвезем его в больницу, ваш допрос окончен", - сказал де Рун.
  
   "Если мы этого не сделаем, он умрет".
  
   "Ты ТЮЛЕНЬ. У вас есть опыт работы с боевой медициной. Вы не можете стабилизировать его? "
  
   "Чем?" - спросил Харват, оглядываясь по сторонам. "Клейкая лента?"
  
   Де Рун ударил по тормозам и съехал на обочину. Выпрыгнув из машины, он крикнул Кейси, чтобы тот забрался на заднее сиденье и помог ему.
  
   Он достал из багажника травматологическую сумку и бросил ее Харвату, когда тот вернулся в машину, включил передачу и выехал обратно.
  
   Харват быстро расстегнул сумку и вытряхнул ее содержимое. Там было полно КвикЛотов, израильских бинтов и прочей ерунды. "Этого недостаточно. Это только поможет мне остановить кровотечение. По крайней мере, ему понадобится капельница и обезболивающие ".
  
   Аль-Якуби лежал поперек заднего сиденья. Кейси нашел в припасах светоотражающее космическое одеяло, развернул его и накрыл им себя, в то время как Харват начал ухаживать за его ранами.
  
   "Если бы у вас были эти запасы, вы могли бы стабилизировать его состояние?"
  
   "Я не врач".
  
   "Но ты мог бы это сделать?"
  
   "Возможно".
  
   Ответ, казалось, удовлетворил де Руна, который начал отдавать приказы по рации, еще сильнее нажимая на акселератор.
   ГЛАВА 58
  
  
   Tржавеющее грузовое судно, зарегистрированное в Либерии, называлось "Саклейпеа", и в нем был самый грязный лазарет, который Харват когда-либо видел. Тем не менее, он был хорошо укомплектован, и люди де Руна приготовили все, о чем просил Харват, и ждали, когда они внесут Халиля аль-Якуби.
  
   Кейси помогла поставить капельницу и начала вводить обезболивающие, пока Харват собирал как можно больше дорожного мусора с изрезанных ног бухгалтера. Как только он промыл и перевязал раны мужчины, он заклеил ему нос и дал ему дозу антибиотиков, чтобы начать борьбу с любой потенциальной инфекцией.
  
   Харват открыл упаковку с нюхательной солью и помахал ею перед носом аль-Якуби, пока тот не пришел в себя. Мужчина яростно замотал головой, чтобы избавиться от запаха, но вскоре открыл глаза. Он попытался пошевелить руками, но они были прикованы гибкими наручниками к каталке в лазарете.
  
   "Где я?"
  
   "Недостаточно близко, чтобы спасти твою семью", - сказал Харват, выбрасывая соль.
  
   "Я тебе все рассказал".
  
   Харват был не в настроении спорить. "Сколько там бомбардировщиков?"
  
   "Шесть".
  
   "Плюс один, чтобы убедиться, что они взорвутся, верно?"
  
   "Да".
  
   "Мне нужны физические описания всех из них. Я также хочу знать, где и как были собраны бомбы ".
  
   Бухгалтер кивнул в знак согласия.
  
   "И, Халил", - сказал Харват, встретившись взглядом с мужчиной. "Описания, которые вы мне даете, должны быть идеальными. Если мы не сможем их остановить, если взорвется хотя бы одна бомба, твоя семья все равно что мертва ".
  
   Террористы Аль-Якуби захватили один из самых густонаселенных туристических районов Амстердама. Де Валлен был самым популярным районом красных фонарей и располагался в самом сердце самой старой части города. Это была сеть переулков и улочек, пересекающих несколько кварталов и каналов к югу от Ауде Керк.
  
   Полураздетые женщины, карлики, гермафродиты и трансвеститы предлагали себя из-за больших окон или стеклянных дверей, часто сопровождаемых красным светом. Деловые места проституток часто чередовались с секс-шопами, пип-шоу, хэш-барами и секс-театрами.
  
   Туристы глазели на женщин, но по большей части продолжали двигаться. Проблема для Харвата и Мартина де Руна заключалась в том, как выставить свои команды. Голландские сотрудники правоохранительных органов были похожи на своих американских коллег, и их легко было узнать по их телосложению и поведению.
  
   Несмотря на это, никто не тратил часы на часы, пробираясь через Де Валлен. Это было не так уж и важно. Любой, кто сделал бы это, был бы отмечен как необычный и, следовательно, подозрительный. Последнее, что они хотели сделать, это показать свою руку.
  
   Харвату пришла в голову идея одеть четырех самых молодых оперативников Мартина в футбольные майки. Они все равно выглядели как спортсмены и могли убедительно выдать себя за товарищей по команде, празднующих победу. Де Рун подумал, что это хорошая идея, и решил согласиться, предложив мужчинам припарковаться у одного из хэш-баров в центре квартала красных фонарей.
  
   Он также согласился, что, поскольку большинство людей никогда не смотрели вверх, размещение снайперов вне поля зрения на как можно большем количестве крыш было хорошей идеей. Используя маленькие камеры для наблюдения за улицами под ними, они действовали как дополнительные глаза в небе, и им не нужно было выставлять себя напоказ, если они не были готовы сделать снимок.
  
   Труднее всего было определиться с позициями для размещения последних активов. В то время как пары и девичники прогуливались по Де Валлен, они продолжали двигаться и редко проходили одно и то же место дважды, если только они не возвращались домой после ночной прогулки по городу.
  
   Кейси не нужно было спрашивать. Она знала, что размещение команды Athena в окнах - лучший способ наблюдать за потоком людей, и все они вызвались. Все, что нужно было решить, это какие окна они займут. Как только Харват и Мартин определили наилучшие возможные места, де Рун связался с полицейским, которого он знал и которому доверял, который имел дело с районом красных фонарей, и объяснил, что он ведет очень тихую работу. Жителям окон, о которых идет речь, заплатили изрядную сумму наличными из фондов Харвата и дали выходной.
  
   Все было готово к работе, кроме одного. Члены команды Athena были, вероятно, одними из самых привлекательных "проституток", которых когда-либо видел квартал красных фонарей. Прежде чем начать операцию, им нужно было придумать способ отговорить потенциальных клиентов от беспокойства. План, который они придумали, на самом деле помог распределить оставшихся оперативников.
  
   Оперативники, в том числе Харват и де Рун, были помещены вне поля зрения каждой из женщин. Если бы потенциальный поклонник подошел и захотел договориться о ее услугах, каждый оперативник сказал бы, что он купил ее на ночь и отправился в поход. Кроме того, они также были бы одеты в одинаковые футбольные майки. Если бы кто-то ударил всех пятерых женщин, они бы подумали, что какая-то футбольная команда или хулиганский фан-клуб захватили лучших талантов в округе и, надеюсь, двигались дальше.
  
   С позиционированием в стороне, Харват остался размышлять о людях, которых они искали. Аль-Якуби был довольно изобретателен. Вместо того, чтобы вербовать арабских мусульман для своего нападения, он завербовал индонезийцев.
  
   Индонезия была самой густонаселенной мусульманской страной в мире и когда-то была голландской колонией. Людей индонезийского происхождения можно встретить по всей территории Нидерландов. Они в значительной степени ассимилировались в культуру и не считались угрожающими, в отличие от своих арабских братьев. Они также могли перемещаться по кварталу красных фонарей, даже во время повышенной тревоги и безопасности, не привлекая к себе внимания.
  
   Аль-Якуби был в плохой форме, и это была борьба, чтобы сохранить его в сознании. Он мог дать только приблизительные описания мужчин. Они были среднего роста, с темными волосами и глазами; всем было за двадцать. Он понятия не имел, как они будут одеты, за исключением того, что им придется использовать какие-то средства, чтобы прикрыть свои бронежилеты.
  
   Контролеру ячейки было под тридцать, он тоже был индонезийцем. У него был толстый белый шрам за левым ухом от аварии на мотоцикле в юности. Бухгалтер знал террористов только по их мусульманским именам, а не по их настоящим именам, под которыми они жили своей голландской жизнью. Однако он знал имя контролера, Джост Моердани. Это было все, что они вытянули из него, прежде чем он снова потерял сознание.
  
   С помощью этой информации Мартин смог получить водительские права этого человека и фотографии на паспорт. Все, включая полицейских в штатском, которых привлекли для создания тайного кольца вокруг квартала красных фонарей, знали, как он выглядит. Если бы его заметили, всем был дан строгий приказ не снимать его. Они должны были сообщить о его местонахождении и попытаться держать его под наблюдением.
  
   Ночь была теплой, и Харват надеялся, что это поможет им обнаружить террористов-смертников. Индонезийские мужчины, одетые в толстовки, свитера, куртки или объемные рубашки, привлекли бы особое внимание.
  
   Как только потенциальный террорист был идентифицирован, ближайшие члены команды приступали к работе. Выдавая себя за туриста, снимающего на камеру телефона район красных фонарей, один участник пытался сфотографировать мужчину, в то время как другой следил за ним.
  
   Картина будет отправлена людям де Руна на Саклейпее. Если бы аль-Якуби был в сознании, ему показали бы фотографию, чтобы подтвердить идентификацию. Если он не проснется, у них будут большие неприятности.
  
   Предполагая, что аль-Якуби сможет идентифицировать бомбардировщики, правила ведения боевых действий стали предельно ясными. Цель нужно было уничтожить. Вопрос был только в том, как это сделать, не вызвав паники, которая заставила бы кричать туристов.
  
   Люди Де Руна нашли решение, которое показало сильную веру в своих снайперов. Когда снайпер был готов сделать свой выстрел, команда AIVD, преследующая цель, сомкнула ряды, подошла прямо к нему сзади и поймала его, когда его нейтрализовали.
  
   Харвату это не понравилось. Слишком многое могло пойти не так. Если бы террористы ходили, застегнутые на пуговицы, с выключателем мертвеца, в ту минуту, когда они отпустили спусковой крючок, их устройство взорвалось бы. Все еще оставался шанс, что любой запрет может произойти в пределах видимости контроллера, который затем активирует устройство удаленно. По словам аль-Якуби, детонаторы для мобильных телефонов были вшиты в каждый жилет сзади. Было бы нелегко вытащить их и деактивировать. Поэтому нейтрализация контролера была неотъемлемой частью их плана.
  
   Несмотря на все риски, люди Мартина хотели продолжить операцию. Харват испытывал к ним огромное уважение. Они были данью уважения сотрудникам правоохранительных органов во всем мире.
  
   Вечер продолжался, и толпы туристов в Де Валлене становились все плотнее. Харват был в паре с Никки Родригес, на которой был кружевной бюстгальтер, трусики в тон, пояс с подвязками и чулки, а также туфли на высоких каблуках.
  
   "Ты хорошо видишь оттуда?" - спросила она Харвата.
  
   "Я не смотрю на тебя", - сказал он. "Я смотрю на улицу".
  
   "Да, конечно, так и есть. Как выглядит моя задница?"
  
   Он привык к неуместным шуткам в напряженных ситуациях, но обычно это было с мужчинами, а не с очень привлекательной полуобнаженной женщиной. "Я видел и получше", - ответил он.
  
   "Ты лжец".
  
   "Без обид, Родригес, но ты не в моем вкусе".
  
   "Что? Тебя отталкивает привлекательная женщина в отличной физической форме? " - спросила она. "Дорогая, ты можешь прийти и посмотреть, у меня нет кадыка".
  
   Харват усмехнулся. "Я моряк, помнишь? Я побывал в нескольких довольно интересных портах захода. Если бы у вас было адамово яблоко, я гарантирую вам, что заметил бы его за милю ".
  
   "Значит, мы договорились, что я полностью женщина?"
  
   "Абсолютно, - сказал Харват, - прямо как моя невеста".
  
   Родригес покачала головой. "Я так и знал".
  
   "Извините".
  
   "Просто скажи мне, что она не козел".
  
   "Она не коза", - сказал Харват с улыбкой, но улыбка быстро исчезла с его лица. "Смотри. Ты видишь этого парня из окна?"
  
   "Где?"
  
   "Десять часов".
  
   Родригес посмотрела, и когда она посмотрела, Харват услышал, как у нее перехватило дыхание. Мужчина собирался пройти прямо под ее окном.
  
   Харват включил рацию, представился и сказал: "Первый игрок вступил в игру".
   ГЛАВА 59
  
  
   CХИКАГО
  
   Я не понимаю, Марван. Вы пытаетесь сказать мне, что доверяете ему больше, чем мне? " - спросил Абдул Рашид.
  
   "Это не вопрос доверия, Шахаб", - ответил пожилой мужчина. "Это вопрос лояльности".
  
   Они сидели в вестибюле чикагского отеля Marriott на Мичиган-авеню. Рашид пил кофе, Марван - диетическую колу.
  
   "Так что ты хочешь сказать? Что я должен поклясться в верности Азиму Алиму?"
  
   "Пока ты верен мне, это все, что меня волнует".
  
   "Как нам убедиться, что мы не повторим ошибок, которые совершили братья в Европе?"
  
   "Это не то, о чем вам нужно беспокоиться", - сказал пожилой мужчина.
  
   Рашид поставил свой кофе и наклонился вперед. "Я даже не знаю, какие у нас планы после Чикаго".
  
   "И ты не должен знать. Это...
  
   "Для моего же блага и для блага операции", - сказал Рашид, заканчивая за него предложение мужчины.
  
   "Пока вы выполняете мои приказы, все будет идти по плану".
  
   "И чьи приказы вы выполняете? Алима? Меня не совсем устраивает тот факт, что он может быть нашим верховным лидером ".
  
   "Не беспокойтесь о том, что находится вне вашего контроля".
  
   Рашид огляделся, чтобы убедиться, что их никто не слушает, прежде чем продолжить. "Марван, посмотри на нас. Мы провели полдня, осматривая вестибюли отелей. Ты хоть представляешь, насколько это безумно?"
  
   "Обстоятельства заставили нас изменить наши методы".
  
   "Обстоятельства?При каких обстоятельствах?"
  
   Марван сделал глоток диетической колы и посмотрел на часы. "Вы узнаете сегодня днем".
  
   "Что происходит сегодня днем?"
  
   "Иншааллах, последняя атака в Европе. Затем настанет наша очередь ".
  
   Молодой человек понизил голос. "Могу я поговорить с тобой честно, Марван?"
  
   "Я должен надеяться, что ты всегда так делаешь".
  
   Рашид улыбнулся и склонил голову. "Всегда. Но я обеспокоен ".
  
   "Я говорил тебе, что ты слишком много беспокоишься".
  
   "Возможно, но вы назначили меня операционным директором мероприятия в Чикаго. Я помогал обучать новобранцев и планировать. Теперь вы с шейхом Алимом хотите выбросить все наши планы и все наши тренировки в окно. Это меня беспокоит ".
  
   "Так не должно быть", - ответил Джарра.
  
   "Но это так. Мы прекрасно спланировали эту операцию, все. Затем, внезапно, вы хотите переключить нас на мероприятие в стиле Мумбаи ".
  
   "Отклонение от того, что удобно, часто вызывает стресс".
  
   "Марван, нам понадобятся месяцы, чтобы должным образом обучить наших людей".
  
   "У нас нет месяцев", - сказал пожилой мужчина. "У нас есть только два дня".
  
   "Прошу прощения?"
  
   "Ты слышал, что я сказал".
  
   Рашид посмотрел на него. "Это никогда не сработает".
  
   "У вас должна быть вера. В том, что предложил шейх Алим, есть большая мудрость ".
  
   "Мне очень жаль, Марван-"
  
   Пожилой мужчина улыбнулся и прервал его. "Позвольте мне закончить. Я решил, что оригинальное мероприятие будет продолжаться, как и планировалось ".
  
   "Но-"
  
   Марван снова поднял руку, чтобы успокоить своего протеже. "На всякий случай и, надеюсь, чтобы вселить еще больший ужас в сердца наших врагов, мы последуем предложению шейха Алима".
  
   Рашид покачал головой.
  
   "Шейх Алим хочет, чтобы вы отвечали за оба".
  
   "Я польщен".
  
   Пожилой мужчина посмотрел на него. "Ты должен быть".
  
   "Но изменение всего в последнюю минуту сделает успех практически невозможным".
  
   "С верой в Аллаха нет ничего невозможного".
  
   "Конечно, - ответил Рашид, - но где я должен найти людей за два дня с опытом работы с оружием, которые готовы стать шахидами?"
  
   "Верите ли вы в Аллаха?"
  
   "Конечно, хочу".
  
   "Хорошо, потому что Он уже обеспечил вас всем, что вам нужно".
  
   Рашид нахмурился. "Я не понимаю".
  
   "Аллах уже дал вам шесть иракских национальных гвардейцев".
  
   "Твои головорезы в мечети?"
  
   "Они не головорезы. Это исключительные инструменты, если ими правильно пользоваться".
  
   "Я думал, они были просто мускулами, которые вы использовали для обеспечения безопасности".
  
   Пожилой мужчина покачал головой.
  
   "Ты должен был рассказать мне об их прошлом".
  
   "В то время вам не нужно было знать. Теперь, когда вы знаете, возможно, вы будете относиться к ним с большим уважением ".
  
   Рашид потер рот ладонью и сказал: "Пока мы говорим об уважении, давайте поговорим о том, как я вписываюсь в общую картину".
  
   "Шаг за шагом", - ответил он, меняя тему, и указал на второй этаж атриума, который выходил на вестибюль, где они сейчас сидели. "Алим предложил мужчинам работать в трех командах по два человека. Я думаю, что это хорошая идея ".
  
   "Но двое ваших национальных гвардейцев были застрелены прошлой ночью, помните?"
  
   "С ними все будет хорошо. Одного из них мы разместим там, на втором этаже, в качестве снайпера".
  
   "На самом деле это не план, не так ли? Мы же не собираемся просто выбрать четыре отеля с лучшими полями обстрела и выпустить гвардейцев, не так ли?"
  
   "Почему бы и нет? Любой может войти в эти отели. Нет никакой безопасности вообще. Нашим людям нужно только добраться до вестибюля ".
  
   Возможно, это была усталость, которая заставила его воспользоваться моментом, чтобы понять. "Мумбаи был комбинацией взрывов и перестрелок. Это перевернуло весь город с ног на голову. Полиция, пожарные, машины скорой помощи; никто из них не знал, куда идти. Это был массовый хаос".
  
   Марван улыбнулся: "Очень хорошо, Шахаб".
  
   "Я должен был подумать об этом".
  
   "Да, ты должен был. Вы были сосредоточены на успехе братьев на Бали и взрывах 7/7 в Лондоне. Вы должны помнить, что всегда должны спрашивать себя, как мы можем сделать лучше. Мумбаи был определенно лучше ".
  
   Рашид кивнул. "Итак, три команды означают три отеля?"
  
   "Пойдем, Шахаб. Ты недостаточно масштабно мыслишь. Это Чикаго. Отели стоят бок о бок. Мужчины будут переходить из одного отеля в другой, а затем в другой и еще в один. Когда наши бомбы разорвутся по городу, полиция будет подавлена ".
  
   "И что потом?"
  
   Марван достал из бумажника десятидолларовую купюру и положил ее на стол. "Ты концентрируешься на успехе в Чикаго. Остальная часть плана позаботится о себе сама ".
   ГЛАВА 60
  
  
   AМСТЕРДАМ
  
   Tтри часа назад Харват и де Рун чуть не подрались в лазарете Саклейпеи. Поскольку аль-Якуби едва приходил в сознание, он рассказал им все, что мог, о взрывной ячейке в Амстердаме, но Харват хотел большего. Он хотел знать, кто был главным архитектором сюжета. Какие города были мишенью для нападения в Соединенных Штатах? Когда и кем? Как их можно остановить?
  
   Аль-Якуби дважды терял сознание, и оба раза Харват приводил его в чувство с помощью солей. Однако в третий раз, когда он потерял сознание, вмешался де Рун. Если бы Харват не остановился, он бы убил этого человека. Бухгалтер перестал бы быть кому-либо полезным. Де Руну нужно было, чтобы он был в сознании и достаточно бдителен, чтобы помочь идентифицировать бомбардировщиков, если им повезет их заметить.
  
   Харват знал, что его друг прав, но он также знал, что не сможет остановиться, пока аль-Якуби не выложит им все. В конце концов, голос Кейси был голосом разума, который убедил Харвата отступить. Нападение в Амстердаме нужно было сначала нейтрализовать. Квартал красных фонарей был бы забит американцами. Вот где нужно было сосредоточиться Харвату. Бухгалтера приковали наручниками к кровати в лазарете конфискованного судна в голландском порту, а его команда прохлаждалась в голландской тюремной камере. Аль-Якуби никуда не собирался уходить. Это был их шанс увидеть, действительно ли он говорит правду. Если бы он был, и они преуспели, тогда они могли бы вернуться на корабль и перевести допрос на следующий уровень. Она была права.
  
   Харват извинился перед де Руном, который назвал его клоцаком и предложил им сформулировать свой план и расставить своих людей по местам. Это произошло всего три часа назад, но после выброса адреналина показалось, что прошло три дня.
  
   Но теперь, когда в его организме появился новый адреналин, все, о чем Харват мог думать, это уничтожить бомбардировщиков.
  
   Вернувшись на корабль, аль-Якуби был бодр и настороже. Он опознал "игрока номер один", человека, замеченного Харватом, как одного из членов ячейки. Одна из команд де Руна выслеживала его, но они находились в "тени", в зоне, где ни один снайпер не мог сделать точный выстрел.
  
   Харват верил, что проблема скоро разрешится сама собой. Однако его беспокоило то, что никто еще не опознал контролера. Он был дикой картой; тот, кто мог взорвать взрывчатку дистанционно. Его нужно было немедленно найти и нейтрализовать.
  
   Когда Харват пытался проникнуть в сознание контролера, в его наушнике затрещал радиопереговор. Один из людей Мартина говорил по-голландски, и де Рун быстро напомнил ему говорить по-английски. Оперативник извинился и повторил свою передачу. "Футбольная команда" в одном из хэш-баров только что заметила "второго игрока".
  
   С этим наблюдением открылись шлюзы. Параллельно было зарегистрировано еще три наблюдения - индонезийские мужчины переоделись по погоде. Каждый из них был подтвержден. Это было пять. Если аль-Якуби говорил правду, остался только один. Как только шестой бомбардировщик войдет в Де Валлен, обратный отсчет ускорится.
  
   Спрятанный от посторонних глаз в задней части комнаты, Харват достал карту, которую дал ему де Рун, и нанес на карту, где были замечены люди, и направление, в котором они все двигались. У него все тот же вопрос: где контроллер?
  
   Поскольку цели были подтверждены по сотовому телефону из Саклейпеи, снайперы сосредоточились и держали оружие наготове. Все они ждали появления последнего бомбардировщика.
  
   Харват был напряжен. Сидеть сложа руки с Родригесом сводило его с ума. Этот шестой бомбардировщик должен был появиться в любую минуту или, что еще хуже, в любую секунду. Они не могли часами бесцельно бродить по кварталу красных фонарей, не привлекая к себе внимания, как и команды Харвата и де Руна.
  
   Внезапно был замечен шестой потенциальный бомбардировщик. Две минуты спустя аль-Якуби опознал его. Они были на последнем отрезке, за исключением контроллера.
  
   Несколько мгновений спустя снайперы доложили, что все цели меняют направление. Пока Харват изучал свою карту, по радио раздался голос де Руна. "Все они сходятся к центру. Именно там и произойдет нападение ".
  
   "Держись", - предостерег Харват, когда в его голове промелькнули слова Родригеса. "Мы этого не знаем. Всем сохранять спокойствие".
  
   Затем он сказал Мартину встретиться с ним на углу. Члены команды Athena хотели вступить в бой, но Харват не был точно уверен, что все закончилось, и попросил их оставаться на месте.
  
   "Что, черт возьми, с тобой не так?" - спросил де Рун, когда он встретил Харвата на углу, и они оба направились к центру района.
  
   "Почему никто из ваших людей не заметил контролера за пределами Де Валлена?"
  
   "Может быть, они его не видели", - ответил офицер разведки.
  
   "Или, может быть, он не там, где он есть", - сказал Харват. "Может быть, он на самом деле внутри округа".
  
   "Тогда почему наши команды не заметили его?"
  
   "Потому что, возможно, они не знали, что ищут".
  
   Де Рун в замешательстве уставился на него, но у Харвата не было времени объяснять. Через несколько секунд один из бомбардировщиков прошел прямо мимо них. Холод смерти, окружавший его, был почти осязаем.
  
   "Вы видели его руку?" - спросил Харват.
  
   Де Рун кивнул и передал по рации остальным, что террорист, мимо которого они только что прошли, держит в левой руке выключатель мертвеца.
  
   "Хорошо, " сказал Мартин, когда они прибыли в центр района, единственную точку, где пересекались пути бомбардировщиков, " что мы ищем?"
  
   Глаза Харвата сканировали местность, пока не остановились на одном конкретном окне. "Она", - сказал он.
  
   Офицер разведки смотрел, но не мог понять, о чем говорит Харват. "Уродливая проститутка в синей маске?"
  
   Харват продолжал двигаться. "Как ты думаешь, какой она национальности?"
  
   "Кто знает? Они все красят волосы в блондинку".
  
   "Посмотри на ее лицо".
  
   Он это сделал, но все еще не мог понять. "Со всем этим гримом она могла бы быть палестинкой или даже норвежкой".
  
   "Посмотри в глаза", - сказал Харват.
  
   "Филиппинка?"
  
   "Как насчет индонезийского?"
  
   Де Рун видел это. "Ты думаешь, это контролер?"
  
   "Она, он, неважно, единственная проститутка в Де Валлене, одетая в халат и шарф в середине лета".
  
   Де Рун понял, что Харват имел в виду, что это, вероятно, мужчина, пытающийся замаскироваться под женщину, и наблюдал, как американец вытащил пистолет.
  
   Харват спрятал оружие за ногой, когда подошел к окну. Человек внутри вращался под музыку, которую нельзя было услышать на улице. Он остановился, заметив приближение Харвата.
  
   Едва заметная перемена в поведении этого человека не ускользнула от внимания Харвата. Он продолжал идти вперед и сказал де Руну: "Скажи снайперам, чтобы они приготовились стрелять".
  
   Либо человек в окне был невероятным читателем по губам, либо он увидел по лицу Харвата, что его прикрытие раскрыто.
  
   Ни с того ни с сего он бросился к своей сумочке, и именно тогда Харват поднял пистолет и выстрелил.
  
   Стекло в окне взорвалось, и люди начали кричать и разбегаться во все стороны.
  
   Харват поднялся по ступенькам в маленькую отдельную комнату, перепрыгивая через две ступеньки, и пинком распахнул дверь. Фигура с шарфом на шее лежала мертвая, лужа крови катилась по наклонному деревянному полу к передней части комнаты.
  
   За левым ухом мужчины Харват увидел толстый, похожий на веревку белый шрам. "Уничтожьте их", - сказал Харват по рации. "Немедленно уничтожьте все бомбардировщики".
  
   Он поднял глаза, чтобы найти де Руна, и в этот момент по радио донесся шум уличного движения. Менее чем через секунду мощный взрыв потряс весь квартал красных фонарей, когда в ночное небо взметнулся огненный шар.
   ГЛАВА 61
  
  
   Lпредоставив людям де Руна обработать труп и обезопасить место происшествия, Харват помчался в направлении взрыва.
  
   "Что, черт возьми, произошло?" он кричал по радио.
  
   "Один бомбардировщик взорвался до того, как мы успели выстрелить", - ответил голос.
  
   "А как насчет остальных?"
  
   "Все нейтрализовано".
  
   Харват столкнулся с морем людей, которые спасались от бомбежек. Вдалеке завыли клаксоны, и в воздухе повисла тяжелая пелена пыли и дыма. Это было похоже на 11 сентября в миниатюре. Сила взрыва разбила все окна, мимо которых он проходил. Осколки разбитого стекла покрыли улицу. Когда он подошел ближе, у него начало появляться ощущение того, насколько серьезной была атака.
  
   Ходячие раненые, спотыкаясь, проходили мимо него, не зная, куда идти, зная только, что им нужно уходить, им нужно убираться из этого района.
  
   Затем появились люди, которые не могли двигаться. Они сидели или лежали у стен, и, несмотря на храбрость нескольких добрых самаритян, не хватало рук, чтобы оказать помощь, поэтому раненые оставались там, где были, ожидая помощи. Многие плакали и испытывали сильную боль. Повсюду была кровь. Затем появились тела.
  
   Харват понятия не имел, сколько взрывчатки было в бомбере, но его воздействие было невероятным. Это была одна из худших сцен кровавой бойни, которую Харват когда-либо видел. Мертвые и умирающие были разбросаны повсюду. Некоторые даже были подброшены в воздух и свисали с вывесок или из окон второго и третьего этажей.
  
   Здания были обуглены, а зловоние горелой человеческой плоти было невыносимым. Харвату потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться, и когда он это сделал, его охватило чувство страха. Взрыв произошел почти прямо перед окном, в котором находилась Никки Родригес.
  
   Он попытался окликнуть ее по радио, когда ворвался в то, что осталось от здания. Весь его фасад был срезан.
  
   Упираясь ногами, он попытался поднять секцию рухнувшей стены, но она была слишком тяжелой. Он связался по рации с де Руном и сказал ему принести домкраты и любое землеройное оборудование, которое он сможет достать. Затем он начал копать.
  
   Там были перерезанные электрические провода и запах газа от разорванных линий. Харват проигнорировал все это.
  
   Он поднимал кусок за куском тяжелого камня. Осколки и искореженный металл рвали его руки, пока они не начали кровоточить, но Харват продолжал.
  
   В какой-то момент появился Кейси, затем Эрикссон, Роудс и Купер. Де Рун и трое его людей материализовались с длинной железной монтировкой. Они использовали кусок щебня в качестве точки опоры и сумели поднять часть стены.
  
   Под ним Харват увидел кожу; кожу Никки. Ударившись о землю, он скользнул под стену и пополз к ней. В темноте он не мог сказать, жива она или мертва. У него в кармане был фонарик, но места было так мало, что ему не хватило, чтобы его вытащить. Вызывающая клаустрофобию темнота напомнила ему яму, полную детей, в которую он заполз девять дней назад в Ираке.
  
   Позади себя Харват слышал, как де Рун и его люди кряхтели под тяжестью стены и кричали Кейси и ее операторам, чтобы они нашли что-нибудь, чтобы поддержать ее, прежде чем она упадет.
  
   Подойдя ближе, Харват попытался поговорить с Родригес, но она не ответила. "Мне нужно немного света здесь, внизу", - крикнул он.
  
   Кто-то направил фонарик в узкие рамки. Тело Харвата закрывало большую часть света, но он мог разглядеть только голову Никки. Ее волосы были спутаны и покрыты кровью. Он напряг глаза, чтобы увидеть, дышит ли она, но не мог сказать.
  
   По мере того, как он продвигался вперед, пространство для лазания становилось все меньше и меньше. Его ноги и руки горели, и он понял, что это было не от напряжения, а от того, что он пробирался по битому стеклу.
  
   Когда он добрался до Родригес, он еще раз попытался заставить ее ответить. "Никки?" он сказал. "Ты меня слышишь?"
  
   Она по-прежнему не отвечала, и Харват заставил замолчать свое дыхание, чтобы услышать ее. Де Рун крикнул ему, чтобы он убирался, но Харват сказал ему вести себя тихо. Ему показалось, что он что-то услышал.
  
   Когда голоса позади него смолкли, он склонил голову набок и не издал ни звука. Именно тогда он услышал ее дыхание. Родригес был еще жив.
  
   Не обращая внимания на нестабильность груды обломков, через которую он полз, он прокладывал себе путь вперед. Когда он подошел достаточно близко, он протянул руку и коснулся ее лица. Он услышал ее стон в ответ.
  
   "Нам нужно вытащить тебя отсюда, Никки. Ты можешь двигаться?"
  
   Родригес не ответил.
  
   "Шотландец", - закричал де Рун. "Тебе нужно убираться отсюда сейчас. Мы больше не можем удерживать стену. Оставь ее. Мы попробуем еще раз ".
  
   "Ты держишь эту чертову стену", - приказал Харват, обнимая Никки за плечи. Он понятия не имел, насколько серьезны ее травмы, и перемещение ее шло вразрез со всеми протоколами спасения, кроме одного - спасения чьей-то жизни.
  
   Отступив назад, он рывком притянул ее к себе. Родригес закричал от боли, и звук пронзил его насквозь.
  
   Он старался не думать об этом, отступая назад и подталкивая ее еще раз вперед. Она снова закричала, но на этот раз не пошевелилась.
  
   Пожалуйста, нет, подумал Харват. Она прижата.
  
   Теперь они были достаточно близко, чтобы он мог сказать, что у нее проблемы с дыханием. Ее дыхание стало коротким, неглубоким и учащенным.
  
   "Никки?" он сказал. "Ты можешь пошевелить ногами?"
  
   Женщина не смогла ответить.
  
   "Никки, послушай меня. Я знаю, это больно, но нам нужно вытащить тебя отсюда. Я собираюсь сосчитать до трех, и когда я это сделаю, я буду тянуть изо всех сил. Если у тебя есть хоть какая-то возможность помочь мне; если ты можешь оттолкнуться ногами или изогнуть свое тело любым способом, чтобы освободиться, тебе нужно это сделать. Ты меня понимаешь?"
  
   Родригес ничего не сказал. Это не имело значения. Харват знал, что он должен был сделать. Просунув руки под ее руки, он медленно отступил назад, насколько мог, не теряя опоры, а затем, сосчитав до трех, потянул.
  
   Раздался мучительный звук, а затем треск, который, он молился, был треском сухого дерева где-то позади нее в обломках, а не кости.
  
   Де Рун кричала, что они теряют стену, но Харват отказался ее отпускать. Теперь она была у него; они двигались. Это было медленно, дюйм за мучительным дюймом, как будто она тащила какой-то невероятно тяжелый груз.
  
   "Быстрее, черт возьми!" - закричал де Рун. "Скорее!"
  
   Все тело Харвата горело от напряжения, но они были почти свободны. Он продолжал отступать на ногу и тянуть, отступать на ногу и тянуть.
  
   Он понятия не имел, как близко он был к концу туннеля, пока не почувствовал руки на своих ботинках, а затем на ногах, помогая оттащить его назад. Затем чьи-то руки схватили его за пояс и сильно дернули.
  
   Де Рун и его люди кряхтели под тяжестью стены. Они кричали и проклинали остальных, чтобы те поторопились. После ухода Харвата остался только Родригес. Стена уже начала рушиться.
  
   Харват откатился от кучи обломков, когда товарищи по команде Никки потянулись, чтобы вытащить ее. Когда они это сделали, он увидел острый кусок металла, который вонзился в ее правый бок. Осознание того, что металл, торчащий из ее груди, стал причиной того, что он изо всех сил пытался вытащить ее, заставило его почти захотеть вырвать. Затем раздался крик одного из членов команды Athena "Не роняй стену!", И он понял, как он ошибался и какой невероятной была Никки Родригес.
  
   Пока Харват вытаскивал ее, она вытаскивала кого-то другого; молодую женщину, которая была в комнате рядом с ней. Несмотря на ее травмы и высокую вероятность того, что остальная часть здания могла рухнуть, Родригес никогда не сдавалась.
  
   С последней порцией адреналина Харват вскочил на ноги и помог команде де Руна удержать стену. Когда вторая женщина освободилась, они попытались опустить стену как можно мягче, но ни у кого не хватило сил, чтобы увидеть, как она опускается до конца.
  
   Он приземлился с оглушительным грохотом, что ускорило разрушение конструкции и заставило их всех выскочить из здания. Кейси и Купер несли Родригеса, в то время как Эрикссон и Роудс помогали молодой проститутке из соседнего номера.
  
   На улице они начали оказывать первую помощь. Руки, локти и колени Харвата кровоточили, но он был в гораздо лучшей форме, чем большинство окружающих его людей.
  
   Кто-то предложил ему бутылку воды. Промыв свои раны, он осушил то, что осталось, и осмотрел разрушения вокруг него. И все это от одного бомбардировщика. Хотя это не стало бы утешением для семей и близких погибших, все могло быть, все должно было быть намного, намного хуже.
  
   Он решил для себя, что независимо от того, что он должен был сделать, он не позволит этой сцене повториться в Америке.
  
   Подозвав де Руна, он сказал: "Дай мне ключи от своей машины".
  
   Офицер разведки посмотрел на него. "Ты не можешь так водить".
  
   "Мне нужно вернуться к аль-Якуби. Мне нужно закончить его допрос".
  
   Де Рун посмотрел через плечо Харвата, увидел первые волны голландских спасателей, прибывающих на место происшествия, и сказал: "Я поведу машину, и мы закончим это вместе".
   ГЛАВА 62
  
  
   Kхалил аль-Якуби попросил разрешения поговорить со своей семьей, когда Харват вошел в лазарет Саклейпи. Он хотел получить гарантии, что они все еще живы и что им не причинили вреда.
  
   Оперативник DST в Рабате был связным Кейси, но Кейси отправился в больницу с Родригесом, в то время как другие члены команды остались на месте происшествия, чтобы помочь пострадавшим. Харват не смог бы позвонить этому человеку, даже если бы захотел. Не то, чтобы это имело значение. Аль-Якуби был не в том положении, чтобы просить о чем-либо.
  
   "Сделка отменяется, Халил", - сказал Харват.
  
   Марокканец не понял. "Но я сделал все, что ты просил. Я сказал тебе правду ".
  
   "Одна из бомб взорвалась", - сказал де Рун, приказывая своим людям покинуть лазарет.
  
   Вы могли бы услышать, как упала булавка, когда тяжелая стальная дверь захлопнулась.
  
   Харват размотал повязку с левой ноги мужчины.
  
   "Что ты делаешь?" - требовательно спросил аль-Якуби.
  
   "Я заставлю тебя заплатить за всех людей, которые погибли сегодня вечером. Тогда я заставлю тебя заплатить за всех людей, погибших в Париже. Тогда я заставлю тебя заплатить за Рим ".
  
   Взяв щипцы и скальпель, он сказал де Руну: "Держите его ноги", и начал прощупывать суральный нерв. Это не заняло много времени, чтобы найти его.
  
   Террорист закричал от раскаленной добела боли.
  
   "После того, как я заставлю тебя заплатить, мы позвоним твоей семье, и я дам тебе послушать, как они платят".
  
   "Нет!" - закричал аль-Якуби. "Я сделал все, что ты просил. Я буду продолжать делать все, что вы просите ".
  
   Харват снова вонзил щипцы. "Слишком поздно, Халил", - крикнул он, чтобы его было слышно сквозь крики мужчины. "Я предупреждал вас, что произойдет, если хотя бы одна из этих бомб взорвется".
  
   Мужчина плакал и умолял Харвата остановиться. "Я сделаю все, что угодно. Что угодно. Пожалуйста".
  
   Де Рун посмотрел на Харвата, и тот отступил. "Я хочу знать, на кого ты работаешь".
  
   "Я не знаю", - пробормотал он, и Харват засунул щипцы обратно.
  
   Тело Аль-Якуби напряглось, и он выгнул спину так высоко, что казалось, его позвоночник вот-вот сломается. По его лицу катились слезы.
  
   "Прекрати лгать мне, Халил".
  
   Мужчина тяжело дышал. Харват отвел щипцы и подождал, пока он отдышится. "Последний шанс, Халил. На кого ты работаешь?"
  
   "Я говорю вам правду. Я не знаю ".
  
   Харват подвинул щипцы ближе.
  
   "Аль-Каида!" - закричал мужчина. "Аль-Каида. Мы присягнули шейху Усаме".
  
   "Ты говоришь так только потому, что, по-твоему, я хочу это услышать", - сказал Харват, изучая лицо мужчины, чтобы понять, говорит он правду или нет.
  
   "Это правда. Я клянусь тебе ".
  
   "Расскажи мне о сайте 243".
  
   "Что?" - ответил аль-Якуби.
  
   "Объект 243".
  
   "Я не знаю, что это такое. Я никогда не слышал об этом ".
  
   "А как насчет китайцев?"
  
   "Я не знаю никакого китайского".
  
   Харват чувствовал, что он говорит правду. Кто бы ни создал эту сеть, особенно если это были китайцы, он должен был использовать граждан третьих стран сверху донизу. Аль-Якуби, вероятно, считал, что он действительно работает на Аль-Каиду. Мысль о том, что его сеть была собрана Китаем только для того, чтобы быть захваченной кем-то другим, была бы для него совершенно непостижимой.
  
   Харват сменил тему допроса. "Где вы тренировались?"
  
   "Йемен и Пакистан".
  
   "Кому вы подчиняетесь? Кто отдает вам приказы?"
  
   "Я не знаю его настоящего имени".
  
   Харват заметил небольшое изменение в выражении лица мужчины и снова воткнул щипцы ему в ногу. И снова тело аль-Якуби поднялось с кровати и корчилось, пытаясь избежать боли.
  
   "Алим, - закричал он, - Азим Алим".
  
   "Я никогда о нем не слышал", - сказал Харват, вонзая инструмент в ногу мужчины, как вилку в тарелку со спагетти.
  
   Аль-Якуби взвыл и с трудом перевел дыхание. "Он, он, он проповедует в Интернете, на компакт-дисках и кассетах. Они называют его муфтием... " его голос затих.
  
   "Что?" - Потребовал Харват.
  
   "Муфтий джихада".
  
   Харват слышал об этом имени. Этот человек был рок-звездой для джихадистов по всему миру. Он держался очень скромно, и, насколько знал Харват, никто никогда не мог его опознать.
  
   Харват отсоединил щипцы и вытащил их из ноги мужчины. "Муфтий Джихада - это призрак", - сказал он. "Никто не знает, кто он. Зачем ему раскрывать вам свою личность?"
  
   Аль-Якуби потребовалось мгновение, чтобы ответить. "Потому что мы с ним вместе были в лагерях. Он был моим инструктором. Он завербовал меня ".
  
   "Опиши мне его".
  
   Бухгалтер напряг запястья и вспомнил, что он связан. Он тяжело дышал. "Руки. У него нет рук. Только крючки ".
  
   "Почему?"
  
   "Джихад, Афганистан".
  
   Мужчина снова ускользал.
  
   "Сосредоточься, Халил", - приказал Харват. "Откуда он?"
  
   "Не знаю".
  
   "Саудовская Аравия? Египет? На каких языках он говорит?"
  
   "Арабский и ..." - сказал он, его голос затих.
  
   "И что?"
  
   Когда он не ответил, Харват дал ему пощечину. "На каком еще языке он говорит?"
  
   "Английский. Очень хороший английский. Как англичанин".
  
   "Он живет в Англии? Это там, где он базируется? Кто еще в этом замешан?" - Потребовал Харват. "Расскажи мне об Америке. Кто отвечает за нападения в Америке?"
  
   Бухгалтер не ответил, и Харват понял, что он снова на грани потери сознания. Он схватил упаковку нюхательных солей и посмотрел на де Руна.
  
   Офицер разведки кивнул. На этот раз он не собирался вставать на пути Харвата.
  
   Харват открыл соль и помахал ею перед носом террориста.
  
   Аль-Якуби начал кашлять, и его зрение начало нормализоваться, когда он покачал головой взад и вперед. Харват отбросил соль в сторону и снова задал свой вопрос. "Кто отвечает за американские атаки?"
  
   "Есть иракец", - пробормотал аль-Якуби. "Он отвечает за американские операции".
  
   "Как его зовут? Как мне его найти?"
  
   "Я не знаю его имени. Алим был единственным, кого я знал по имени. Остальные из нас использовали кодовые имена ".
  
   Харват сомневался, что Алим - его настоящее имя. Он бы тоже использовал псевдоним.
  
   "Человек в Америке", - сказал Харват, снова поднимая щипцы и нависая над ногой бухгалтера, - "какое у него кодовое имя?"
  
   "Юсуф. Мы звали его Юсуф".
  
   "Что еще ты знаешь о нем?"
  
   "Он какой-то бизнесмен".
  
   "Что за бизнес?"
  
   "Я не знаю".
  
   Харват хотел было засунуть щипцы обратно в ногу мужчины, но сдержался. "Вы сказали, что он был иракцем. Как долго он находится в Соединенных Штатах?"
  
   "Я не знаю".
  
   "Я теряю терпение, Халил. Кажется, ты вообще мало что знаешь. Откуда в Ираке этот человек?"
  
   "Фаллуджа. Он там из большой семьи".
  
   "Откуда ты знаешь?"
  
   "Иракцы любят хвастаться своими семьями. У него был двоюродный брат, который был местным командиром Национальной гвардии. Он много говорил о нем. Он сказал, что так его познакомили с Аль-Каидой ".
  
   Харват опустил щипцы. "Как звали его двоюродного брата?"
  
   "Я не могу вспомнить".
  
   "Старайся усерднее!" Харват кричал. "От этого зависит жизнь вашей семьи".
  
   Пульс Аль-Якуби бешено колотился, пока он пытался вспомнить имя. "Hadi? Halef? Я не могу вспомнить ".
  
   Харват посмотрел на де Руна. "Позвони в Рабат. Скажите DST, что Халил отказался сотрудничать и что они должны начать ".
  
   "Хаким!" - закричал бухгалтер, и имя вспомнилось ему. "Его двоюродного брата звали Омар-Хаким".
  
   Омар-Хаким был командиром иракской национальной гвардии, которого Харват заставил помочь ему уничтожить конспиративную квартиру Аль-Каиды за пределами Фаллуджи; ту самую конспиративную квартиру, где содержались дети-заложники. Ошеломленный, Харват выронил хирургический инструмент, который держал в руках, и выбежал из лазарета.
  
   Прорвавшись через одну из внешних переборок, он начал набирать номер своего контактного лица в Фаллудже еще до того, как у него появился сигнал полной мощности.
  
   Звонок не удался. Харват выругался и снова набрал номер. Несколько мгновений спустя Майк Дент ответил на звонок.
  
   "Майк, это Скот", - сказал Харват. "Омар-Хаким все еще жив?"
  
   "Нет", - ответил человек из Фаллуджи. "Его замучили до смерти через пару дней после того, как вы его высадили. У тебя приступ совести или что-то в этом роде?"
  
   Иракец получил по заслугам. На самом деле, он, вероятно, заслуживал гораздо худшего, но сейчас это не имело значения. "Вы знаете кого-нибудь из членов его семьи в Фаллудже?"
  
   "Я не знаю никого из них, но все знают о них. Почему?"
  
   "У него есть двоюродный брат. Бизнесмен в Америке. Мне нужно, чтобы ты узнал о нем все, что сможешь ".
  
   "Как скоро вам это нужно?" - спросил Дент.
  
   "Мне это нужно немедленно, и мне все равно, что вам придется сделать, чтобы это получить. Ты понимаешь?"
  
   "Могу ли я использовать местные таланты?"
  
   "Используй кого хочешь и соглашайся платить им столько, сколько они захотят, - сказал Харват, - но ты добудешь мне эту информацию, и ты добудешь ее для меня как можно скорее".
   ГЛАВА 63
  
  
   CХИКАГО
  
   Я мы уже предусмотрели оружие и боеприпасы", - сказал Марван. "В вашей поездке нет необходимости. Сосредоточьтесь на оставшихся элементах, которые необходимо выполнить ".
  
   Рашид попытался объяснить. "Когда мы выходили из отеля, вы заметили двух полицейских, стоящих там?"
  
   "Да, я видел их, но я не-"
  
   "Как насчет их жилетов?"
  
   "Мягкий бронежилет второго уровня", - сказал мужчина. "Третий уровень, если они повысили уровень по сравнению с тем, что им дали в полицейской академии".
  
   "Это броня. А как насчет носителей, которые они используют? "
  
   "Авианосцы не обеспечивают баллистической защиты, Шахаб".
  
   "Нет, это не так, - ответил Рашид, - но у многих полицейских теперь есть травматологические пластины в дополнение к их броне".
  
   Марван Джарра пренебрежительно махнул рукой, как он любил делать, когда чувствовал, что вопрос не стоит его обсуждения. "Вот почему у наших мужчин есть винтовки. Это будет похоже на стрельбу сквозь папиросную бумагу. Это не будет проблемой ".
  
   "Но предположим, что это так? Предположим, какой-нибудь молодой полицейский не возражает против веса жестких пластин. "
  
   Мужчина постарше рассмеялся. "Все обращают внимание на вес. Ты это знаешь. Ты был солдатом. Никто не носит прочную броню, если не ожидает нападения. Это будет сюрприз; то, чего они не предвидят ".
  
   "Может быть, Марван. Может быть. На самом деле, допустим, вы правы. Допустим, никто не ожидает этой атаки. Но просто для развлечения, давайте также скажем, что двое полицейских, которых мы видели в Marriott, не стоят снаружи, когда прибывают наши люди, но они появляются через минуту после ".
  
   Джарра выдохнула. - И что?
  
   "Как они туда попали?"
  
   "Это глупо. Давайте поговорим о чем-нибудь другом ".
  
   "Это не глупо", - настаивал Рашид. "Те копы приехали на патрульной машине. Патрульным офицерам теперь выдаются патрульные винтовки. Итак, по огневой мощи они равны вашим людям. И если они умны, каковыми являются многие из них, особенно молодые, более агрессивные полицейские, у них также будет прочная броня. Им потребуется две секунды, чтобы вытащить его из багажника и надеть.
  
   "Наши люди могли бы перепахать половину вестибюля, но они не доберутся до другой половины, не говоря уже о следующем отеле. А что, если прибудут не патрульные офицеры, а одна из городских тактических групп?"
  
   Мужчина молчал, собирая воедино то, что говорил его протеже.
  
   "Мне потребуется меньше пяти часов, чтобы уйти и вернуться".
  
   "Почему Висконсин?"
  
   "Потому что в Иллинойсе требуется удостоверение личности с огнестрельным оружием, чтобы купить принадлежности для перезарядки, а в Висконсине нет".
  
   "Мне кажется, что это большой риск для меня так близко к нападению".
  
   Рашид посмотрел на него. "Я собираюсь разделить покупки в трех разных местах. Я возьму автомат для перезарядки в одном, порох и капсюли в другом, а патроны и гильзы в третьем ".
  
   "А как насчет видеокамер?"
  
   "Я буду осторожен".
  
   "Что, если тебя остановят?"
  
   "Я не собираюсь останавливаться, Марван. Но даже если я это сделаю, в моих водительских правах указано мое христианское имя ".
  
   "Я хочу, чтобы Фадим и Удай пошли с тобой".
  
   "Это отличная идея. Я думаю, что мы все должны носить тюрбаны и футболки "Ислам - религия динамита". Как насчет этого?"
  
   "Я не в настроении проявлять неуважение", - отрезал Марван.
  
   "Эти двое привлекают достаточно внимания здесь, в Чикаго. Если я возьму их с собой в Висконсин, мы вызовем много удивления, или много недоумения в случае Фадима и Удая ".
  
   "Вот почему людям в нашей организации с вами некомфортно".
  
   Рашид поднял руки ладонями вверх. "Из-за моего чувства юмора?"
  
   "Нет. Это ваша вера в то, что вы знаете лучше, чем все остальные ".
  
   "Я делаю это, когда все остальные не думают головой. Давай, Марван. Первое, о чем люди думают, когда видят Фадима и Удая, - это террористы. Вы не можете вести их в магазин, где продается оружие, и не ожидать, что это вызовет ажиотаж. Я думал, идея заключалась в том, чтобы не привлекать к себе внимания ".
  
   "Таков план", - ответил Джарра. "Я посылаю их для вашей защиты. Они будут ехать в отдельном автомобиле и следить за вами. Ты не пойдешь вооруженным, и я не хочу, чтобы ты пользовался своим мобильным телефоном. Это понятно? Вы идете, покупаете нужные вам вещи и немедленно возвращаетесь ".
  
   "Ты не хочешь, чтобы я сейчас пользовался своим мобильным телефоном?"
  
   "Шейх Алим обеспокоен тем, что в сеть могли проникнуть".
  
   "Из-за того, что произошло в Лондоне?"
  
   "Из-за Лондона и Амстердама".
  
   "Амстердам?" - спросил Рашид. "Это место последней европейской атаки?"
  
   Мужчина кивнул.
  
   "Что случилось?"
  
   "Было шесть бомбардировщиков. Только один успешно взорвался. Шейх Алим прав, когда обеспокоен тем, что сеть могла быть скомпрометирована ".
  
   "Тогда тем больше причин отложить наши планы".
  
   "Нет", - ответил мужчина. "Сейчас как никогда важно, чтобы мы добились успеха. Вот почему я согласен с тобой насчет боеприпасов и почему я позволяю тебе пойти за тем, что нам нужно ".
  
   "Но без моего мобильного телефона и с Фадимом и Удаем, которые составляют мне компанию".
  
   "Хоть раз, Шахаб, ты мог бы сделать что-нибудь, не споря со мной? Это все, о чем я прошу ".
  
   Рашид склонил голову. "Мне жаль, Марван. Мы сделаем это по-вашему ".
  
   "Хорошо. Спасибо. Теперь нам нужно поговорить о полицейских, которых мы удерживаем. Они - обуза, и с ними нужно разобраться ".
  
   "Я согласен".
  
   Джарра была ошеломлена. "Вы делаете?"
  
   "Да. Ничего хорошего не выйдет, если держаться за них ".
  
   "Значит, от них следует избавиться".
  
   "Да".
  
   Мужчина улыбнулся. "Это очень хорошо, Шахаб. Я рад, что на этот раз ты смотришь на вещи по-моему. Тогда я предоставлю вам решать, как с этим справиться ".
  
   "Я уже знаю, как я хочу справиться с этим", - сказал Рашид.
  
   "Как?"
  
   "Они станут мучениками за наше дело, и они заберут с собой многих своих коллег-офицеров".
   ГЛАВА 64
  
  
   WEDNESDAY
  
   ЯМайку Денту потребовалось около трех часов, чтобы получить от Харвата необходимую информацию. Через сорок пять минут после звонка Дента он и остальные члены команды Athena вылетели рейсом Citation X в Чикаго.
  
   Это было трудное решение оставить своего товарища по команде в больнице, но они знали, что Родригес хотел бы, чтобы они закончили работу.
  
   С этого момента голландцы взяли на себя допрос аль-Якуби, хотя Харват сомневался, что они добьются от него большего.
  
   Тем временем люди Карлтона все еще работали над Адд Стерк. Она выдавала лишь небольшое количество информации, большая часть которой была не очень полезной. То же самое можно сказать и о контролере лондонской ячейки, которого сломила команда Эшфорда. Кто бы ни собрал эту сеть, он проделал очень хорошую работу. Все было разделено на части, и вырезы использовались на протяжении всего пути. Только когда вы приблизились к вершине, как это было с аль-Якуби, выплаты начали увеличиваться.
  
   Последняя информация, которую Харват получил от бухгалтера, была самой ужасающей. Что бы "Юсуф" ни планировал для Америки, это должно было начаться в ближайшие сорок восемь часов.
  
   Согласно Майку Денту, Юсуф на самом деле был импортером мебели в Чикаго по имени Марван Джарра. Он бежал из Ирака в 1980-х годах и в конечном итоге стал гражданином США. Он был влиятельным членом американского отделения Фонда исламской помощи, или IRF, благотворительной организации, базирующейся в Саудовской Аравии, и членом Конференции НПО. IRF осуществлял многочисленные проекты со Всемирной организацией здравоохранения, Международным чрезвычайным фондом ООН для детей, Верховной комиссией ООН по делам беженцев и Всемирной продовольственной программой. Известность в этой организации обеспечивала Джарре прикрытие для поездок куда угодно, что он хотел. Не случайно, что крупнейшие очаги терроризма и радикального ислама находились в тех же частях мусульманского мира, на которые так пристально обращал внимание ИСР.
  
   Чтобы помешать родственникам Джарры донести на него, Дент организовал задержание тех, кого он допрашивал, до тех пор, пока Харват не одобрит их освобождение. Впервые с начала этой операции Харват почувствовал, что смог сделать больше, чем просто один шаг вперед, прежде чем получил пинка под зад.
  
   Ему пришлось выбросить из головы сцены из Амстердама, иначе он не смог бы сосредоточиться на том, что еще нужно было сделать. Вместе с ямой детей из Фаллуджи и маленьким иракским мальчиком, который умер у него на руках, он спрятал их всех в железный ящик, который он хранил для неприятностей своей работы, и засунул его обратно в самые глубокие тайники своего разума.
  
   Он попытался думать о чем-то позитивном, о чем-то, чего он мог ожидать с нетерпением, и был удивлен, когда образ Райли всплыл в его сознании. Это заставило его почувствовать себя нелояльным по отношению к Трейси, и Трейси вернула его к проблеме рождения детей; именно о том, о чем он думал, сидя на скамье подсудимых, когда все это началось.
  
   Как только мысли о Трейси и трудном решении, которое ему нужно было принять по поводу своих отношений с ней, пришли ему в голову, они были отодвинуты на второй план работой, которую ему еще предстояло сделать.
  
   Были некоторые споры о том, как команда должна действовать после того, как она приземлилась в Чикаго. У них не было полномочий на арест или правоохранительные органы. Террористические акты, спланированные и совершенные на американской земле, рассматривались как преступные действия, которые Харват всегда считал большой ошибкой. Не рассматривая их как акты войны, правительство Соединенных Штатов только провоцировало эскалацию, большее кровопролитие и экспоненциально большую гибель людей. Джихадисты воевали с Америкой, но американские политики отказались воевать с ними. Они считали их мелкими преступниками, которых нужно судить и которым предоставлены все преимущества американской правовой системы. Министерство обороны, однако, видело это по-другому.
  
   Вся идея Carlton Group заключалась в том, чтобы защитить Америку и ее граждан, и точка. Вот тут-то все и стало очень щекотливо. Харват и его организация знали о готовящихся террористических атаках на территории США. У них также были разведданные о человеке, которого они считали ответственным за эти атаки внутри США. Вполне можно утверждать, что информация должна была быть передана ФБР. Но это было не так, как это видел Рид Карлтон или небольшая группа людей, которым он отвечал в Пентагоне.
  
   Они хотели, чтобы Марван Джарра принадлежал только им, и они не собирались делиться им. Они также не собирались зачитывать ему его права на Миранду или помогать ему найти адвоката. Невозможно было сказать, сколько ячеек у него было в Соединенных Штатах. Им нужно было схватить его, допросить и нейтрализовать его сеть как можно быстрее. И если это означало попутное нарушение "прав" нескольких террористов, то так и должно было быть.
  
   Поскольку Карлтон готовил для них основу, они использовали свое время на борту самолета, чтобы поесть, проверить Никки Родригес через спутниковую систему в полете и как можно больше поспать.
  
   Когда они приземлились в Чикаго, было сразу после трех утра. Их ждали две машины, набитые снаряжением; фургон Chevy Astro без окон и помятый KIA Sportage с тонированными стеклами. Харват стремился установить наблюдение и составить план по уничтожению Джарры.
  
   Они разделили оборудование и разделились на две команды. После того, как они определили место встречи, каждая команда совершила рекогносцировочную поездку по жилому району Джарры и району, где находился его мебельный магазин и американское бюро записей для IRF. Сразу стали понятны две вещи.
  
   Во-первых, наблюдение за домом Джарры из автомобиля было практически невозможно. Парковка на улице была только по разрешению, и даже если бы у них было разрешение, не было ни одного свободного места. Были также соседские дозоры. Мы называем полицейские знаки, установленные повсюду, в том числе на окнах людей. Харват всегда ненавидел наблюдение за жильем, и это было одной из главных причин. Соседи, как правило, не только знали и присматривали друг за другом, но и знали, на чем все ездят. По сути, иногородние выделялись.
  
   Вторая проблема, с которой они столкнулись, заключалась в том, что в мебельном магазине Джарры было несколько входов и выходов. Это было большое трехэтажное коммерческое здание со стеклом вдоль фасада и дверями, выходящими на тротуар. В задней части здания была пожарная лестница и погрузочная площадка, выходящая в переулок, боковая дверь, через которую люди могли заходить со стоянки, и выход на дальней стороне здания, который переходил в узкий проход к соседнему зданию. Было о чем рассказать.
  
   Была третья проблема, о которой Харват даже не хотел думать. Тот факт, что дом и бизнес Джарры находились в Чикаго, не означал, что он был там. Насколько Харват знал, он мог быть в Нью-Йорке, готовясь наблюдать за своей первой атакой. Чикаго был их лучшей и единственной зацепкой.
  
   Харват отдал бы годовую зарплату, чтобы разместить беспилотники над домом и бизнесом или перенастроить спутники, чтобы дать ему дополнительные пары глаз, но этого не произойдет, не вызвав кучу тревожных звонков в Вашингтоне и не доставив им всем неприятностей. Никто из них не должен был быть здесь. Несмотря на Posse Comitatus, если бы кто-нибудь обнаружил, что Министерство обороны создало и управляет собственной тайной сетью прямого действия, за это пришлось бы заплатить сущим адом. Харвату и его команде предстояло выяснить, как выполнить работу, оставаясь при этом у всех на виду.
  
   Поскольку они не могли сидеть возле дома Джарры, Меган Роудс предложила им подойти, позвонить в дверь и посмотреть, кто открыл. Как только магазины открывались, она могла купить букет цветов и притвориться, что доставляет их.
  
   Харвату это не понравилось, и Гретхен Кейси немедленно сняла это. "Так же, как в Лондоне и Амстердаме, - сказала она, " уровень паранойи этого парня будет зашкаливать. Неправильная доставка будет очень подозрительной ".
  
   "Кого это волнует?" ответил Родс. "Дверь открывается, мой Глок летит ему в лицо, все выигрывают".
  
   "Нет, если у него за дверью шесть других парней, вооруженных лучше, чем ты", - сказал Харват.
  
   "Шесть парней - это даже не честный бой. Вот если бы у него было двенадцать, тогда, может быть..."
  
   "Это хорошая идея, Мэгс, но продолжай думать", - сказал Кейси, который спросил Харвата: "Что, если бы был другой способ подобраться к дому, не вызывая подозрений?"
  
   "Я был бы готов принять это. О чем ты думаешь?"
  
   "Как ты думаешь, мы могли бы уговорить кого-нибудь из соседей?"
  
   Харват покачал головой. "Я сомневаюсь в этом. Я увидел две припаркованные машины с наклейками с иракским флагом. Либо они оба принадлежат Джарре, либо у него и его соседей больше, чем просто один и тот же почтовый индекс ".
  
   "Я со Скотом", - сказал Купер. "Я думаю, нам нужно сосредоточиться на мебельном магазине".
  
   Кейси кивнул. "Хорошо, я согласен. Но я все еще хочу посмотреть, не сможем ли мы придумать какой-нибудь способ получить доступ к его дому ".
  
   "Тем временем, - ответил Харват, - я хочу создать нашу сеть наблюдения до рассвета. Если Джарра там, он не только будет ожидать слежки, он будет активно ее искать ".
   ГЛАВА 65
  
  
   Я не знаю ", - сказал Абдул Рашид, отодвигаясь от стола, за которым работал. "Ты мне скажи. Хотели бы вы уже стрелять бронебойными патронами или менять магазины, когда, наконец, придете к выводу, что у вас проблема? Это при условии, что вы сможете вспомнить, в каком из ваших журналов для начала были правильные патроны ".
  
   Джарра посмотрел на оборудование для перезарядки и груды боеприпасов. "Ты вообще спал прошлой ночью?"
  
   "Нет. И это хорошо. Знаешь, что я обнаружил?" продолжил Рашид, подкатывая свой стул к соседнему столу, взял сотовый телефон и бросил его мужчине. "С этим телефоном что-то не так".
  
   "Мы протестировали все телефоны. В чем проблема?"
  
   "Вы проверяли, будут ли они вибрировать и активировать детонаторы. Я проверил их электрическую целостность. По какой-то глупой причине время от времени этот пульсирует и испускает электрический заряд ".
  
   "Насколько сильное?"
  
   "Достаточно сильное, чтобы я беспокоился о преждевременном срабатывании одной из взрывчатых веществ".
  
   Марван подошел и поцеловал молодого человека в лоб.
  
   "Для чего это было?" он спросил.
  
   Джарра обвел рукой комнату. "За все это. Улучшенная амуниция. Перепроверка взрывчатки. Все это. Ты проделал очень хорошую работу, Шахаб. Мы почти на месте ".
  
   "Так как ты хочешь, чтобы я загрузил магазины для стрелков?"
  
   Мужчина на мгновение задумался. "Я опасаюсь, что у нас не было возможности испытать новые боеприпасы, которые вы изготовили".
  
   Рашид схватил одну из винтовок и магазин, который он зарядил. "Давай попробуем это на парковке прямо сейчас".
  
   Иракец рассмеялся над шуткой молодого человека. "Вы так же взволнованы, как и я, но мы должны быть практичными в нашей оркестровке; осторожными".
  
   "Значит, никакого плинкинга на стоянке?"
  
   "Шахаб, я верю, что ты знаешь, что делаешь. Я также верю, что Аллах благословил ваше вчерашнее путешествие и что это добавляет уровень безопасности к тому, что мы делаем ".
  
   "Хорошо, значит, мы используем новые боеприпасы".
  
   Джарра пренебрежительно махнул рукой. "Мы уже практиковались с другими боеприпасами".
  
   "Что ты получил от этого бандита-торговца оружием? Когда?" - спросил Рашид.
  
   "Несколько недель назад", - ответил пожилой мужчина.
  
   Рашид посмотрел на него. "Вы все время знали, что это будет атака в стиле Мумбаи".
  
   "Мне жаль, что я не мог сказать тебе, Шахаб. Миссия всегда должна быть на первом месте. Ты это знаешь ".
  
   Молодой человек отвернулся и покатил кресло обратно к своему оборудованию для перезарядки.
  
   Иракец улыбнулся. "Ты устал. Тебе следует отдохнуть. Завтра будет славный день, Иншааллах".
  
   "Мне все еще нужно работать. Нам нужно заменить неисправный сотовый телефон, а ты не сказал мне, как ты хочешь, чтобы магазины были загружены ".
  
   "Расслабься. У меня есть дополнительный сотовый телефон в офисе ", - ответил он. "А что касается бронебойных патронов, зарядите по два магазина на тридцать патронов на каждого человека".
  
   "И это все?" Спросил Рашид.
  
   "Да, это все. Они будут использовать проверенные нами патроны в качестве основного боеприпаса. Ваши бронебойные патроны будут подмогой, если они им понадобятся ".
  
   "Так что у вас нет проблем, в пылу битвы, с тем, чтобы они не забывали переходить на бронебойный, когда появляется полиция".
  
   "Вовсе нет. У меня есть полная вера и уверенность. Эти люди хорошо обучены. Они будут помнить".
  
   "Это твоя операция".
  
   "Это наша операция, Шахаб, и ты внес в нее много, много хорошего. Завтра неверные будут потрясены. Это будет первый удар из многих, которые мы нанесем на их собственной земле. Послезавтра мы обсудим будущее и то, что мы с шейхом Алимом запланировали для вас. Но теперь, почему бы вам не рассказать мне, что вы собираетесь делать с нашими гостями; офицерами полиции ".
  
   Молодой человек потянулся за листом бумаги и ручкой. Он нарисовал три квадрата, вершины которых сошлись, образовав треугольник. "Это будут стулья, которые мы скрепим скотчем. По сути, мы создадим три отдельных направления взрыва, как три клеймора ".
  
   "Значит, на каждом из мужчин будет жилет со взрывчаткой?"
  
   "Да, но это не будет очевидно. Как и в случае с нашими шахидами, их жилеты будут скрыты одеждой ".
  
   Марван улыбнулся. "Значит, вы разместите их в центре комнаты, и независимо от того, как их коллеги соберутся вокруг них, все они будут уязвимы?"
  
   "Точно. И наряду с тем, что они приклеены скотчем к стульям, у них также будут капюшоны и скотч вокруг рта, чтобы они не могли говорить или жестикулировать ".
  
   "Очень хорошо. Как вы узнаете точный момент для взрыва? "
  
   "С помощью этого", - сказал Рашид, протягивая руку и поднимая один из шариков с дистанционным управлением, которые Джон Воган и Пол Дэвидсон поймали в переулке за мечетью.
  
   Иракец хлопнул в ладоши. "Это очень хорошо".
  
   "И это будет отличным началом хаоса. Это привлечет огромные ресурсы на противоположную сторону города ".
  
   "Я горжусь тобой, Шахаб. Вы действительно проделали очень хорошую работу. Мне просто интересно, не стоит ли нам рассмотреть возможность использования другого места ".
  
   "Нет. Квартира Мохаммеда Насири идеальна".
  
   "Как мы собираемся провести туда полицейских, не привлекая внимания?"
  
   На этот раз настала очередь Абдула Рашида улыбнуться. "Ты веришь в Аллаха, Марван?"
   ГЛАВА 66
  
  
   Aпоскольку у них была очень маленькая группа наблюдения, Харват решил, что они могут рискнуть разоблачить только одного из своих оперативников. Поскольку она была двухрасовой, а мебельный магазин Джарры обслуживал в основном этническую клиентуру, Алекс Купер предложила себя зайти и осмотреться.
  
   Вооружившись своим телефоном с камерой и исключительным отношением "когда-я-хочу-твоей-помощи-я-попрошу-об-этом", она ходила по дому, якобы фотографируя мебель, добиваясь максимально точного расположения всех трех уровней, которые она могла.
  
   Она нашла дверь в подвал, но она была заперта. Дверь в офис, с другой стороны, была открыта, и она вошла прямо внутрь. Она сразу же столкнулась с двумя очень крупными мужчинами с Ближнего Востока, которые сказали ей на ломаном английском, что она находится в зоне, закрытой для посетителей.
  
   Симулируя оскорбление, Купер отругал их за грубость и потребовал сообщить, где находится дамская комната.
  
   Один из мужчин направил ее обратно в демонстрационный зал и указал на дверь в дальнем конце. После того, как она вымыла руки и вышла, двое мужчин разговаривали с другим, более молодым мужчиной, который также выглядел немного ближневосточным.
  
   Как только он увидел ее, он направился прямо к ней. Купер вытащила свой телефон с камерой и снова начала снимать.
  
   "Могу я вам помочь, мисс?" - спросил мужчина. Он был высоким и немного худым, но выглядел вполне подтянутым.
  
   "Нет, спасибо", - высокомерно ответила она. "Я просто просматриваю".
  
   "Ты делал много снимков".
  
   Купер повернулась к нему, держа камеру в одной руке, а другую положив на бедро. "С этим есть проблемы?"
  
   Он изобразил улыбку, развел руками и ответил: "Это необычно".
  
   "Это необычно? Или это необычно, когда это делает чернокожая женщина? "
  
   "Это не имеет никакого отношения к цвету вашей кожи".
  
   "О, неужели?"
  
   Его улыбка исчезла, и он посмотрел на камеру с замкнутым контуром, как будто кто-то другой мог наблюдать за их перепалкой, и сказал: "Я просто хочу знать, почему вы фотографируете".
  
   "Хочешь знать почему?" - спросила она, поворачивая ручку настройки положения до упора. "Потому что я устал посылать дерьмо обратно. Я устала от того, что моему парню не нравится ни одна чертова вещь, которую я покупаю. Вот почему я снимаю ".
  
   "У нас действительно есть веб-сайт".
  
   "Я знаю, что у тебя есть чертов веб-сайт".
  
   "Я также был бы рад раздобыть для вас каталог".
  
   Купер закрыла телефон и посмотрела прямо в лицо молодому человеку. "Знаешь что? Вы можете сохранить свой чертов каталог и свой чертов веб-сайт. Я собираюсь найти другой магазин, который не боится чернокожих покупателей ".
  
   Молодой человек протянул руку. "Могу я взглянуть на ваш телефон, прежде чем вы уйдете?"
  
   Купер прижала его к груди. "Что, черт возьми, с тобой не так? Нет, вы не можете. Вы, люди, сумасшедшие ", - сказала она, направляясь к двери.
  
   Молодой человек бежал рядом с ней, а затем встал прямо у нее на пути. "Вы были здесь почти полчаса, делая снимки".
  
   "Так случилось, что я переезжаю в очень большой дом".
  
   Теперь молодой человек полностью преграждал ей путь. Он протянул руку прямо. "Отдай это мне".
  
   Купер постучала ногой, а затем закатила глаза, прежде чем положить телефон в сумочку. "Что ты собираешься теперь делать?"
  
   Рашид потянулся за кошельком, и прежде чем он понял, что произошло, Купер ударил его ногой прямо в промежность.
  
   "Никогда не лезь в женскую сумочку", - сказала она, перешагивая через него и быстро выходя из магазина.
  
   * * *
  
   Купер перешел улицу, прошел два квартала и повернул за угол. Харват ждал в Спортейдж. "Как все прошло?" спросил он, когда она села.
  
   "Ты был прав. Они там за гранью паранойи ".
  
   "Ты узнал что-нибудь?"
  
   "Из того, что я мог видеть, они очень серьезно относятся к своей безопасности. Была пара выходцев с Ближнего Востока, которые очень расстроились, когда я ввалился в офис. Дверь в подвал была заперта, что могло означать что угодно или ничего, а их система видеонаблюдения выглядела так, как будто она вышла из казино в Вегасе. Это было немного излишне, но что я знаю? Может быть, у них проблемы с людьми, которые воруют комоды и шкафы в магазинах ".
  
   "Вы видели кого-нибудь, подходящего под описание Джарры?"
  
   "Нет, но я получил фотографии его сотрудников и парочки головорезов, которые у него там работают", - сказал Купер.
  
   "Таким образом, мы понятия не имеем, находится ли он в здании или нет".
  
   "Нет".
  
   "Как вы думаете, стоит посмотреть после наступления темноты?" - спросил Харват.
  
   "Если мы сможем обойти их систему безопасности, я думаю, это была бы отличная идея".
  
   Команда провела остаток дня и весь вечер, наблюдая за бизнесом Джарры. С наступлением темноты двери были заперты, а свет приглушен. Несколько сотрудников вышли, но в их рядах не хватало человека, которого Алекс ударила, и двух головорезов, которые выгнали ее из офиса.
  
   Незадолго до одиннадцати вечера в переулке началось движение, когда к погрузочной платформе подъехал грузовик. Водитель пакистанского вида сдал назад, и одна из больших верхних дверей магазина была поднята.
  
   Кейси посмотрел на Харвата. "Кажется, довольно поздно для доставки".
  
   "Или пикап", - ответил он, наблюдая, как три ящика среднего размера на тележках вкатывают в грузовик.
  
   "Это те двое головорезов, которых я встречал ранее", - сказал Купер по зашифрованному радио, когда мужчины, одетые в одинаковую форму доставки, разместили ящики в кузове грузовика, а затем к ним присоединился водитель в штатском. "И это тот человек, который пытался отобрать мой телефон", - сказала она, когда появился четвертый мужчина. Он был одет в соответствующую униформу.
  
   Харват и Кейси наблюдали со своего наблюдательного пункта в KIA, пока другие члены команды занимали свои позиции.
  
   Молодой человек вышел на погрузочную площадку и медленно огляделся. Удовлетворенный, он открыл заднюю дверь грузовика, закрывая двух головорезов и пакистанца с ящиками внутри.
  
   Он что-то сказал через плечо, и верхняя дверь мебельного магазина закрылась. Затем он спрыгнул с погрузочной платформы, сел в грузовик и завел его.
  
   "Что, черт возьми, они задумали?" - спросил Эрикссон. "Мы следуем за ними?"
  
   Когда двигатель грузовика заурчал и он начал отъезжать от погрузочной платформы, Харвату нужно было принять решение.
  
   "Нет, ты останешься здесь", - ответил он. "Мы пойдем".
  
   Включив передачу KIA, Харват выехал на проезжую часть и держался как можно дальше между собой и грузовиком. По дороге Кейси потянулся к заднему сиденью и откинул крышку одного из чемоданов Storm. Сняв 4,6-мм пистолет-пулемет Heckler & Koch MP7, она прикрепила его прямоугольный, высокотехнологичный "кирпичный" глушитель, вставила новый магазин и дослала патрон. "Что-то подсказывает мне, что это будет очень долгая ночь".
   ГЛАВА 67
  
  
   Mарвану не нужно было говорить ему, чтобы он вел машину осторожно, но он все равно это сделал. С двумя полицейскими и частным детективом, запертыми сзади, Рашид не очень-то стремился, чтобы его остановили.
  
   Движение было небольшим, и поездка до квартиры Насири заняла полчаса. Грузовик был большим и сложным в маневрировании, но, тем не менее, он провел несколько SDR, чтобы убедиться, что за ним не следят.
  
   В переулке за домом Мохаммеда он остановился и обошел грузовик сзади. Внешняя лестница была именно такой, как описал Насири. Тащить три ящика в квартиру было непросто, но без лифта у них не было другого выбора.
  
   Рашид и Насири помогали, но головорезы Марвана сделали большую часть работы. Они потели и тихо ругались еще до того, как наполовину поднялись со вторым ящиком. Вероятно, они не так представляли себе свою последнюю ночь в живых. И это касалось и Насири. Все они знали, что принесет завтрашний день, и, вероятно, хотели уже совершить ритуальное омовение и побриться перед путешествием в Рай.
  
   Рашид задавался вопросом, будет ли Алим руководить молитвой шахида, но Марван объяснил, что мужчина уже покинул город. Было важно, чтобы он увидел, что будет дальше. Как обычно, что это было, Марван не был расположен говорить.
  
   Когда они внесли в квартиру третий и последний ящик, они закрыли дверь, и Рашид убедился, что шторы были задернуты как можно плотнее. Запах на кухне был ужасный. На столе стояла тарелка с гниющей едой, которую Насири поднял и выбросил в мусорное ведро. Затем он достал несколько стаканов и поставил чайник с водой для чая.
  
   Рашид закрыл жалюзи в гостиной, пока головорезы переводили дыхание, а затем приступил к работе, открывая ящики. План сработал идеально. Они не видели соседей, и даже если бы один или двое наблюдали, это выглядело бы так, как будто Мохаммед Насири купил спальный гарнитур из трех предметов, поскольку именно это было нарисовано аэрозольной краской на стенках ящиков, и доставлял его. Конечно, это было поздно ночью, но с американской культурой 24/7 большинство его соседей-иммигрантов не догадались бы об этом подумать.
  
   Рашид расставил три стула в гостиной, точно так, как он нарисовал для Марвана. Затем они плотно приклеили к ним двух полицейских и их коллегу-детектива. У детектива, которого он застрелил в мечети, снова началось кровотечение.
  
   Рашид проверил их жилеты и отпустил головорезов, чтобы присоединиться к Насири на кухне за чаем. Он был почти закончен.
  
   Приведя в действие детонаторы сотовых телефонов, он поправил их одежду, чтобы прикрыть жилеты, а затем спрятал камеру между парой книг Насири в углу комнаты.
  
   Удовлетворенный тем, что все было именно так, как он хотел, Рашид присоединился к мужчинам за чашкой чая. Марван хотел бы, чтобы они вернулись как можно быстрее.
  
   Они собрали упаковочный материал, и Рашид тщательно вытер все, к чему прикасался, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Другим мужчинам не нужно было беспокоиться. Очень скоро у них не осталось бы даже пальцев.
  
   Когда Насири и его головорезы побросали мусор в кузов грузовика и забрались внутрь, Рашид открыл дверь и посмотрел на часы. Было уже за полночь. Среда перешла в четверг. День нападения наступил, и теперь до него оставались считанные часы.
  
   Рашид забрался обратно в грузовик и завел его. Отъезжая по аллее, он понятия не имел, что Харват и Кейси все это время наблюдали за ним.
   ГЛАВА 68
  
  
   Aкогда грузовик выехал из переулка и исчез из виду, Харват махнул Кейси, и они отошли от Мусорного контейнера, за которым прятались.
  
   "Что ты думаешь?" - спросила она.
  
   Харват оглядел квартиру. Весь свет был погашен, а шторы все еще были задернуты. "Я думаю, что в этих ящиках что-то очень плохое".
  
   "Я тоже об этом думаю. Что бы они ни планировали, это грандиозно, и у них этого много ".
  
   "Пойдем посмотрим".
  
   Она положила руку на плечо Харвата и сказала: "Подожди секунду. Разве мы не должны быть уверены, что там, наверху, больше никого нет? "
  
   "Поверь мне", - ответил он. "Там, наверху, больше никого нет".
  
   "Откуда ты знаешь?"
  
   Харват пошел по аллее. "Потому что, если бы у них было больше людей, они бы затащили эти ящики в квартиру намного быстрее".
  
   Несмотря на его уверенность в том, что квартира была пуста, Кейси заметил, что Харват все еще очень осторожен в том, как он двигался. Он избегал движущихся огней и держался поближе к крупным объектам, которые могли служить прикрытием и укрытием.
  
   С тех пор, как они приземлились в Чикаго, было жарко и влажно. Не было ни ветерка, и в переулке стоял густой запах перезрелого мусора. Кейси вспотел. Ее рубашка прилипла к спине, когда она последовала за ним.
  
   Их целью было четырехэтажное кирпичное здание с деревянной пожарной лестницей позади него. Участок ограждения из сетки со сломанными воротами отделял собственность от переулка.
  
   Они спустились по узкому проходу и собирались подняться по лестнице, когда в наушниках раздался голос Купера. "Два новых грузовика только что подъехали к погрузочной платформе".
  
   "Что они делают?" Прошептал Харват.
  
   "Группа парней с Ближнего Востока вышла из магазина и теперь загружает картонные коробки".
  
   Это место было похоже на клоунскую машину. Как раз в тот момент, когда вы думали, что он пуст, их выползло больше, подумал Харват.
  
   "Вы хотите, чтобы мы последовали за ними?" - спросила она.
  
   "Только если вы увидите кого-то, соответствующего описанию Джарры. В остальном оставайтесь на месте и записывайте номера машин, описания грузовиков и всех, кого вы видите садящимися в них ".
  
   "Вас понял", - сказал Купер.
  
   Посмотрев на Кейси, Харват спросил: "Готов?"
  
   Она поправила сумку для ноутбука, которую несла, и показала ему поднятый большой палец.
  
   Харват до конца открыл свою сумку в стиле мессенджера, обхватил рукой рукоятку своего потушенного MP7 и повел его вверх по лестнице.
  
   Хотя оружие было чрезвычайно компактным, его было трудно спрятать под повседневной летней одеждой, поэтому они носили свои MP7 в сумках, которые не выглядели бы неуместно в городской среде. Под рубашками у каждого также был Glock 19 в кобуре.
  
   Все квартиры, мимо которых они проходили, были темными. Когда они достигли площадки третьего этажа, они могли слышать телевизор через открытое окно где-то вдалеке, но из самой квартиры ничего не доносилось.
  
   Они осторожно ступили на лестничную площадку, на случай, если Харват ошибся насчет того, что помещение было пустым, и искореженная доска выдала их. Он подошел к двери и прижался к ней ухом, пока Кейси прикрывала его. Он по-прежнему ничего не слышал изнутри.
  
   Он проверил дверную коробку на наличие каких-либо сигналов тревоги или отключающих устройств, и когда он ничего не нашел, он попробовал ручку. Дверь была заперта.
  
   Харват достал один из пистолетов-отмычек, которые были в комплекте с их снаряжением, и приступил к работе. Когда засов отодвинулся, он вернул устройство в карман, полностью достал свой MP7 из сумки и отступил, чтобы Кейси могла взяться за дверную ручку.
  
   Он глубоко вздохнул, затем кивнул, и Кейси тихо открыла дверь. Харват ворвался на кухню в поисках враждебных целей. Несмотря на то, что шторы на окнах были задернуты, некоторое количество рассеянного света от зданий на другой стороне переулка освещало комнату. Пахло так, словно кто-то забыл вынести мусор.
  
   С Кейси за спиной он прошел мимо карточного стола на другую сторону маленькой кухни. Пройдя по узкому коридору, он смог заглянуть через открытую дверь в спальню. Рядом была закрытая дверь, которая, как он предположил, вела в ванную. Чтобы увидеть что-то еще, ему нужно было высунуть голову в коридор, но внезапно волосы на его затылке встали дыбом.
  
   Харват ненавидел коридоры. У них была плохая привычка направлять огонь даже самого плохого стрелка прямо на вас. Но это было не все; по крайней мере, не полностью.
  
   Его шестое чувство пыталось ему что-то сказать. В квартире был кто-то еще. Он мог чувствовать это сейчас. Он не знал, были ли они в шкафу в спальне, за закрытой дверью в ванную или в конце коридора, где он не мог видеть. Где бы это ни было, в этой квартире была опасность, и его тело напряглось в ожидании столкновения с ней.
  
   Он просигналил Кейси, что будет прикрывать коридор, пока она пройдет, чтобы очистить спальню. Когда он был готов, он кивнул и вышел в коридор, и вот тогда он увидел это.
  
   В жутком полумраке гостиной виднелись очертания фигуры в капюшоне, сидящей в кресле. Харват осветил сцену вспышкой от своего оружейного фонаря и увидел, что это была не одна фигура, а три.
  
   Он удержал свою позицию, когда Кейси быстро вышла из спальни и очистила ванную, которая была забита транспортными ящиками, которые, как они видели, несли наверх.
  
   Вместе они перешли в гостиную и заперли ее, убедившись, что никто не скрывается за входной дверью квартиры. Тогда и только тогда они занялись заложниками.
  
   Их стулья были прикреплены скотчем в виде круга, а мужчины к ним. Харват снял с них капюшоны, и заложники дико жестикулировали, уткнув подбородки в грудь.
  
   Он расстегнул рубашку ближайшего к нему человека и сразу все понял. Ему не нужно было видеть жилеты на двух других, чтобы знать, что они тоже были.
  
   "Всем расслабиться. Мы собираемся вытащить тебя отсюда ".
  
   Вместо того, чтобы успокоиться, человек, перед которым стоял Харват, стал еще более взволнованным. Он жестикулировал еще настойчивее, но уже не на жилет. Казалось, он кивает в угол комнаты. Харват обернулся и посмотрел назад, но не мог понять, что этот человек пытался ему сказать.
  
   Когда Харват не смог этого понять, мужчина стал еще более нетерпеливым. Его глаза были широко раскрыты, и он кричал из-за слоев клейкой ленты, которая была обмотана вокруг его головы и рта.
  
   "Не двигайся", - сказал Харват, вытаскивая нож. Мужчина не послушался, и Харвату пришлось вскинуть оружие и схватить мужчину за лицо, пока он осторожно делал надрез вдоль левой стороны ленты.
  
   Оторвав достаточно, чтобы взять себя в руки, он затем сильно отстранился.
  
   "Камера!" Джон Вон закричал, когда кассета вышла бесплатно. "Между книгами есть камера! Бронежилеты срабатывают для дистанционного подрыва!"
  
   Харвату потребовалась секунда, чтобы найти камеру и развернуть ее так, чтобы она была обращена к стене.
  
   Когда он обернулся, Кейси расстегнул рубашки других мужчин, обнажив их взрывоопасные жилеты.
  
   "Убирайся отсюда, пока они не взорвались!" - сказал Вон.
  
   "Легко", - ответил Харват. "Люди, которые привезли тебя сюда, уехали на своем грузовике. Это беспроводная камера с ограниченным радиусом действия. Если бы кто-то наблюдал за нами, он бы уже взорвался ".
  
   "Я сержант Джон Воган из полиции Чикаго. Будет террористический акт ".
  
   "Мы знаем", - сказала Кейси, осматривая жилет мужчины с помощью фонарика, - "но мне нужно, чтобы ты на минуту замолчал. Не разговаривай, хорошо?"
  
   Воан замолчал, когда она осмотрела его жилет, а затем заглянула под и за его стул.
  
   "Вы ищете спусковой крючок?" он спросил.
  
   "Да".
  
   "У меня что-то в пояснице. Я думаю, что это сотовый телефон ".
  
   Кейси зажала фонарик в зубах, наклонилась и очень осторожно просунула одну руку за спину полицейского. "Я это чувствую".
  
   "Ты можешь его обезвредить?" Спросил Харват.
  
   "Я не узнаю, пока мы не вытащим его из кресла, и я не увижу это". Выпрямившись, она посмотрела на Воана и сказала: "Есть нечто, называемое ртутным выключателем. То, как это работает, - "
  
   "Я морской пехотинец. Я был в Ираке", - перебил полицейский. "Я знаю, что такое ртутный выключатель".
  
   "Я пытаюсь понять, вызовет ли твое движение этот жилет".
  
   "В этих ящиках из нас выбили все дерьмо. Поверьте мне, здесь нет ртутного выключателя ".
  
   "Значит, все, что они сделали, это привязали тебя скотчем к стульям?"
  
   "Да", - сказал Воан.
  
   Кейси достала свой нож. "Давайте освободим его".
  
   Как только Воан освободился, Харват помог ему встать, пока Кейси изучал его жилет. "Это похоже на механизм, который они использовали в Лондоне; вероятно, так были созданы жилеты в Амстердаме".
  
   "Кто ты?" - спросил Воан.
  
   "Это не важно", - сказал Харват.
  
   "Не волнуйся", - добавил Кейси. "Я знаю, что делаю".
  
   "Слава Богу, потому что-"
  
   "Готово", - ответила она, отключив триггер сотового телефона.
  
   "Что?"
  
   Кейси поднесла палец к губам, чтобы он замолчал, пока изучала пряжки на жилете. Затем она положила фонарик обратно в рот и осторожно расстегнула их.
  
   "Теперь очень медленно", - приказала она, кивая Харвату, чтобы тот схватился за противоположную сторону жилета, - "Мы собираемся приподняться, и я хочу, чтобы ты выскользнул из него. Если вы почувствуете хоть малейший рывок, препятствие, даже если вам кажется, что вам это померещилось, я хочу, чтобы вы замерли. Хорошо?"
  
   "Хорошо", - сказал Воан.
  
   "Хорошо. Теперь на счет три и помни, медленно. Поехали. Один. Два. Три."
  
   Полицейский медленно выскользнул из жилета и попятился от него. Затем Харват взял его у Кейси и показал ей, чтобы она рассмотрела.
  
   Ее глаза сузились, когда она приблизилась, чтобы что-то рассмотреть. "Что это, черт возьми, такое?"
  
   "Что вы обнаружили?" - спросил Харват.
  
   "Я скажу вам после того, как мы посмотрим на два других жилета. Давайте поторопимся ".
   ГЛАВА 69
  
  
   Eвсе прошло хорошо?" - спросила Джарра, когда Рашид вернулся.
  
   "Никаких проблем", - ответил он. "Все на своих местах".
  
   "А Мохаммед Насири?"
  
   "Мохаммед готов, как и остальные наши братья. Он сказал мне поблагодарить вас и что он сожалеет о любых неприятностях, которые он, возможно, причинил ".
  
   Джарра улыбнулась и посмотрела на двух мужчин позади Рашида. "Вы очень хорошо справились. Идите и приготовьтесь. Вскоре мы будем молиться вместе".
  
   Когда двое мужчин ушли, Марван жестом пригласил своего протеже сесть рядом с ним. "Приходи и выпей со мной чаю".
  
   "Я думаю, что кофеин, вероятно, последнее, что мне сейчас нужно", - сказал Рашид, садясь и вытирая ладони о бедра. Он посмотрел на пустые столы, на которых были изготовлены жилеты смертников, и на оборудование для перезарядки, которое он использовал для изготовления своих специальных боеприпасов. "Ты подумал о том, что я спросил?"
  
   "Я сделал".
  
   - И что?
  
   "А как твои яички, откуда женщина тебя пнула?"
  
   "В десятый раз повторяю, Марван, я в порядке. И на случай, если я не ясно выразился в остальные девять раз, когда я это сказал, если вы когда-нибудь захотите, чтобы что-то такое глупое было сделано снова, вы можете сделать это сами ".
  
   Джарра указал на закрытый телевизор, установленный рядом с ним. "Мы записали это на видео, если вы хотите посмотреть".
  
   "Вы проигрывали это для всех? Это то, чем вы занимались? Ты думаешь, это смешно?"
  
   "Она сильно лягается, как осел", - сказал мужчина со смешком. Ему потребовалась минута, чтобы успокоиться. Когда он это сделал, он полез в карман и поставил на стол пузырек с таблетками. "Здесь".
  
   Рашид взял его и прочитал этикетку. "Валиум? Ты думаешь, у меня какое-то тревожное расстройство?"
  
   "Это не имеет ничего общего с беспорядком. Это поможет вам расслабиться. Поверь мне, тебе это нужно ".
  
   "Черт возьми, я делаю".
  
   "Осталось двое. Возьми их".
  
   "Нет. И что вы имеете в виду, что осталось два? Что случилось с остальными?"
  
   "Я отдал их шахиду".
  
   "Не спросив меня?"
  
   "Мне не нужно твое разрешение, Шахаб".
  
   "А как насчет ваших стрелков? Вы тоже давали им валиум?"
  
   "Конечно, нет. Им давали амфетамины".
  
   Рашид покачал головой. "Совсем как в Мумбаи".
  
   "Верь в Аллаха, Шахаб. Сегодня мы нанесем мощный удар по исламу, Иншааллах".
  
   Рашид наклонился вперед и налил два стакана чая. "Наверное, ты прав. Мы очень много работали ради этого дня ".
  
   "Да, у нас есть", - сказал Джарра, принимая свой стакан и ставя его остывать.
  
   Несколько мгновений они молчали, каждый размышлял о том, что скоро произойдет. В конце концов молчание нарушил Марван. "Я хочу, чтобы ты кое-что знал".
  
   "Что это?"
  
   "Я хочу, чтобы ты знал, что я верю в тебя".
  
   "Давай не будем снова идти по этому пути, Марван. Хорошо?" - сказал Рашид. "У меня и так достаточно забот".
  
   Мужчина поднял руку. "Я говорю вам правду. Шейх Алим отправился в Лос-Анджелес, чтобы подготовить следующее нападение. Он хочет, чтобы ты поехала в Нью-Йорк ".
  
   "Ты серьезно?"
  
   Марван улыбнулся. "Да".
  
   Рашид думал об этом. "Вы знаете, что после сегодняшнего дня будет практически невозможно провести такую же атаку".
  
   "С помощью Аллаха нет ничего невозможного, - ответил Джарра, - но шейх Алим и я согласны с вами, поэтому следующие атаки были спланированы по-другому".
  
   Рашид наклонился вперед. "Насколько отличается?"
  
   "Самолеты будут падать дождем с неба. Радиация и чума поразят неверных. Они познают ужас так, как никогда раньше ".
  
   "А как насчет клеток? Они уже на месте?"
  
   "Все готово и ждет. Шейх Алим подготовил протокол связи, который... - Голос Джарры затих, когда его взгляд переместился на телевизионный монитор.
  
   "Что это?" - спросил Рашид.
  
   "Кто-то в магазине".
  
   Молодой человек вытащил пистолет. "Сколько? Где ты их видел?"
  
   "На первом этаже выставочного зала. Западная стена рядом с лестницей в...
  
   "Сюда, в подвал", - сказал Рашид, вскакивая. "Оставайся на месте. Не двигайся".
  
   Когда он вошел в коридор из шлакоблоков, он услышал крик. Через несколько секунд началась стрельба из автоматического оружия.
   ГЛАВА 70
  
  
   Vоган, Дэвидсон и Леви понятия не имели, куда их перевезли после того, как их схватили и пытали - или, в случае Леви, застрелили - в мечети. Они знали, что это была какая-то подвальная комната, но это было все.
  
   Что касается того, почему они были размещены в квартире Мохаммеда Насири, Воан смог собрать только обрывки, но подумал, что, возможно, их собирались использовать, чтобы привлечь группу полицейских, а затем их жилеты будут взорваны в надежде убить как можно больше.
  
   Единственная другая информация, которую могли предоставить мужчины, касалась TATP, который, по их мнению, собирались использовать террористы, и как выглядели Мохаммед Насири и другие люди, которых они видели.
  
   Это было не так уж много, но это стало важной частью решения Харвата нанести удар по бизнесу Марвана Джарры. При всей активности было очевидно, что атака вот-вот произойдет. Но то, что завершило это для Харвата, было камерой в квартире Насири. Даже полностью заряженный, он будет работать не так долго. Что бы ни планировала чикагская ячейка, это должно было произойти очень скоро. Харват решил, что они больше не могут ждать.
  
   Хотя Леви получил два чистых огнестрельных ранения в плечо, и кто-то проделал хорошую работу, чтобы залатать его, ему все равно нужно было обратиться к врачу. Дэвидсону и Воану тоже здорово досталось. Воан получил перелом запястья, а оба глаза Дэвидсона были настолько опухшими, что он едва мог видеть сквозь них.
  
   "Вам троим нужна медицинская помощь", - сказал Харват.
  
   "К черту это", - сказал Дэвидсон. "Мы идем с тобой".
  
   "Сколько пальцев я показываю?"
  
   Когда сотрудник службы общественного транспорта не ответил, Харват ответил: "Я так и думал".
  
   "Сколько пальцев я показываю?" Ответил Дэвидсон, переворачивая птицу Харвата.
  
   "Я согласен", - сказал Вон. "Больница может подождать. Мы хотим помочь уничтожить этих парней ".
  
   Харват отвел офицера в сторону и тихо сказал: "Послушайте, ваша команда проделала отличную работу, но вы должны позволить нам закончить ее".
  
   "А если я скажу "нет"?"
  
   "Тогда я собираюсь держать тебя под стражей, пока все это не закончится. И, чтобы ты знал, моя версия опеки заключается в том, что тебя снова заклеивают скотчем, включая кляпы, и помещают в Мусорный контейнер где-то здесь. Если меня подстрелят и я не вернусь, ты будешь там до дня мусора или до тех пор, пока крысы не прогрызут путы, в зависимости от того, что наступит раньше ".
  
   "Какими полномочиями вы обладаете, чтобы ..." - начал Воан, но Харват перебил его.
  
   "Так вы думаете или нет, вам, ребята, нужен врач. Все вы. Вы только замедлите нас или, что еще хуже, убьете ".
  
   Воан знал, что Харват был прав. Ему это не понравилось, но он понял это и согласился следовать своему плану.
  
   Они с Дэвидсоном отведут Леви к Деннису Стерну, хирургу-травматологу, который будет держать все в тайне. Не сообщать о готовящемся теракте шло вразрез с его инстинктами полицейского и его лояльностью к своему отделу, но Харват ясно дал понять, что теперь это вопрос национальной безопасности и должен оставаться засекреченным. Мужчинам сказали, что они не могут даже связаться со своими женами, которые, вероятно, уже подали заявления о пропаже без вести, пока Харват не разрешит им это сделать. Вон согласился спрятаться в кабинете Стерна, дал Харвату номер телефона и офиса хирурга, а затем Харват передал им достаточно наличных, чтобы они могли доехать на такси до больницы.
  
   Когда Харват и Кейси вернулись в свою машину, они связались по рации с остальной командой, чтобы подготовиться к захвату магазина Джарры.
  
   * * *
  
   Сорок пять минут спустя, когда команда была перегруппирована и готова к захвату магазина, Харват дал команду "вперед".
  
   Эрикссон отключил сигнализацию, но это был предел их подготовительной работы. Они никак не могли отключить питание, что означало, что система камер с замкнутым контуром все еще будет работать. Основываясь на том, что Купер увидел, находясь в магазине, они разработали лучший план, который могли. Скорость, неожиданность и подавляющее насилие действия должны были бы сработать.
  
   Они вошли с двух разных точек и двигались быстро. Купер и Роудс заняли офис на первом этаже, в то время как Харват, Кейси и Эрикссон направились в подвал. Они только что спустились по лестнице, когда их заметил один из доставщиков. Он был полностью обнажен, его кожа была влажной, как будто он только что вышел из душа.
  
   Увидев незваных гостей, он закричал и исчез в комнате, из которой только что вышел.
  
   Харват, Кейси и Эрикссон продвинулись вперед, но были отброшены назад шквалом пулеметного огня. Несколько пуль срикошетили от стен и потолка, а также от окружающих их труб.
  
   Послышалось ворчание, после чего Эрикссон сказал: "Я ранен".
  
   "Насколько все плохо?" - крикнул Харват, открывая ответный огонь и пытаясь сдержать нападавших.
  
   Кейси осмотрела рану своего товарища по команде. "Верхняя часть бедра. Это начинает довольно сильно кровоточить ".
  
   "Черт возьми", - ответил Харват, выпустив еще одну очередь.
  
   "Офис пуст. Мы в пути ", - сказал Купер по радио.
  
   "Поторопись", - приказал Кейси.
  
   Харват заметил движение в коридоре и выпустил еще одну очередь из своего MP7. Когда он понял, что произошло, он едва успел крикнуть: "Светошумовая граната!", Как со стены в них полетела осколочная граната.
  
   Он немедленно взорвался ослепительной вспышкой белого света с оглушительным грохотом, от которого в подвале возникло избыточное давление. Харват едва успел закрыть глаза, а его рот был приоткрыт лишь наполовину, когда это произошло; недостаточно, чтобы полностью смягчить последствия. Он понятия не имел, услышали ли остальные члены его команды его предупреждение или нет.
  
   Его зрение затуманилось от вспышки, ему показалось, что он видит две фигуры, приближающиеся прямо к нему. Он поднял оружие, чтобы выстрелить, но кто-то опередил его. Раздались два громких удара, и обе фигуры упали на землю. Он не знал, кто стрелял и как он мог услышать это из-за звона в ушах, поскольку все в его команде использовали оружие с глушителем. Затем он понял, что выстрелы исходили не от его команды. Они исходили от кого-то другого; от кого-то в другом конце коридора.
   ГЛАВА 71
  
  
   Dвозьми свое оружие!" Харват закричал. "Брось это сейчас же!"
  
   Абдул Рашид выпрямил палец на спусковом крючке и позволил пистолету перевернуться и повиснуть на нем.
  
   Харват повторил команду на арабском.
  
   "Я собираюсь наклониться и положить его на землю", - ответил Рашид по-английски.
  
   "Медленно", - сказал Харват, его зрение и слух возвращались. "Очень, очень медленно".
  
   "Я записываю это".
  
   Как только оружие оказалось на земле, Харват сказал: "Отойди на пять шагов и поцелуй землю".
  
   Рашид сделал, как ему сказали, и пока Родс помогал ухаживать за Эрикссоном, Харват и остальные члены команды осторожно продвигались вперед.
  
   Харват держал оружие направленным на Рашида, пока Кейси и Купер очищали две комнаты по обе стороны коридора. Как только они закончили, он проверил двух мужчин, которых застрелил Рашид. Они оба были мертвы.
  
   "Где Джарра?"
  
   "В дальнем конце подвала есть еще одна комната. Он забаррикадировался там ".
  
   "Сколько еще людей в здании?" потребовал Харват.
  
   "Больше никого нет. Это оно. Слушай, ты не можешь в него стрелять. Джарра нужна мне живой ".
  
   Харват посмотрел на Кейси и Купера. "Иди и приведи его". Глядя на Рашида сверху вниз, он снял пару наручников EZ и сказал: "Убери руки за спину".
  
   "Меня зовут Шон Чейз. Я из ЦРУ. Наземная ветка".
  
   "Заткнись и убери руки за спину", - повторил Харват.
  
   Прежде чем Чейз успел ответить, Алекс Купер крикнул: "Пистолет!", и все взгляды обратились к концу коридора, где Марван Джарра только что вышел из-за угла с АК47 и начал стрелять.
   ГЛАВА 72
  
  
   Mу Арвана Джарры не было ни единого шанса. Когда пули выскакивали и свистели вокруг нее, Алекс Купер стояла на своем и открыла ответный огонь.
  
   Хотя она хотела убить его на месте, всадив две пули прямо ему в голову, она сосредоточилась на его груди и не спускала курок, пока он не спустил свой.
  
   Иракец откинулся к стене и оставил кровавый след, когда соскользнул в сидячее положение. Его АК с грохотом упал на землю рядом с ним, и Купер отбросил его ногой.
  
   Чейз попытался встать, но Харват уперся коленом ему в спину, застегивая манжеты.
  
   "Я не знаю, кто ты, черт возьми, такой, - кричал Чейз, - но если он умрет, у тебя будут большие неприятности".
  
   Харват встал, рывком поднял Чейза на ноги и передал его Кейси. "Пусть он задает любые вопросы, какие хочет, но следи за ним". Затем Харват повел Купера расчищать оставшуюся часть подвала.
  
   "Ты солгал мне", - пробормотал Джарра, когда Чейз опустился на колени рядом с ним.
  
   "Скажи мне, как я могу связаться с Алимом", - сказал он, прекрасно понимая, что это бессмысленно. Марван не собирался отказываться от него.
  
   Иракец засмеялся, а затем вызвал влажный кашель, когда он сплюнул кровь. "Я относился к тебе как к сыну". Его веки опустились, а дыхание стало прерывистым.
  
   Он прошептал что-то еще, но Чейз не расслышал и наклонился ближе. "Что ты сказал?"
  
   "Я должен тебе кое-что сказать", - прохрипел иракец, прежде чем его тело снова сотряс кровавый кашель.
  
   "Что это?"
  
   "У меня есть секрет".
  
   Чейз был в нескольких дюймах от его лица. "В чем дело, Марван? Скажи мне".
  
   Когда его последний вздох покинул его тело, Джарра посмотрел на своего любимого протеже и сказал: "Я тоже солгал тебе".
  
   Очистив подвал, Харват вернулся, чтобы допросить человека, утверждающего, что он из ЦРУ.
  
   "Слушай, через два часа в центре города произойдет нападение".
  
   "Давайте начнем с того, кто вы, черт возьми, такой", - сказал Харват.
  
   "Я же сказал тебе, меня зовут Шон Чейз. Позвоните в Лэнгли и попросите соединить вас с Кипом Хоутоном. Он мой куратор ".
  
   Харват кивнула Купер, которая убрала свой мобильный телефон и направилась к лестнице.
  
   "У Джарры восемь террористов"смертников, - продолжил Чейз, - но вам не нужно беспокоиться о них. О чем тебе нужно беспокоиться...
  
   "Подождите секунду", - прервал Харват. "Почему мы не должны беспокоиться о восьми террористах-смертниках?"
  
   "Потому что их жилеты не работают. Я убедился ".
  
   Кейси посмотрела на него. "Как?"
  
   "Схема не завершена. Детонаторы не могут получать электричество ".
  
   "Точно так же, как жилеты в квартире Насири".
  
   "Где сейчас бомбардировщики?" - спросил Харват.
  
   "Это не важно", - ответил Чейз. "У Джарры есть три команды стрелков из двух человек в стиле Мумбаи, которые собираются нанести удар по куче отелей, если мы их не остановим. Нам нужно двигаться дальше ".
  
   "Пока мы не получим подтверждения того, кто ты, ты никуда не пойдешь. Почему в квартире Насири была камера?"
  
   "Чтобы у меня был предлог сбежать от Джарры. Я хотел, чтобы он думал, что я сам собираюсь взорвать жилеты на заложниках. Если бы я мог уйти от него, тогда я мог бы попытаться остановить стрелков ".
  
   "Почему бы не вызвать полицию? Зачем идти на все эти неприятности?"
  
   "Потому что это еще не конец. Есть кто-то еще выше Джарры, человек по имени Алим ".
  
   "Аазим Алим?" Ответил Харват.
  
   "Это он. Парень с крючками. Джарра сказал мне, что у него есть связи по крайней мере в двух других городах. Предположительно, он уже уехал в Лос-Анджелес, а я должен был координировать нападение в Нью-Йорке. Но... - голос Рашида затих.
  
   "Но что?"
  
   "Я думаю, он лгал мне".
  
   "О чем?" - спросил Харват. "Место нападений или тот факт, что вы должны были координировать нападение в Нью-Йорке?"
  
   "Я не знаю. Вот почему я хотел, чтобы Джарра была жива. Он был единственным, кто знал, как добраться до Алима ".
  
   Харват задавал ему больше вопросов. "Зачем ты пытал тех копов?"
  
   "Вы теряете время", - сказал Чейз.
  
   "Ответь мне".
  
   "Ради всего святого. Я единственная причина, по которой они все еще живы. Джарра хотел их убить".
  
   "Но ты застрелил одного из них".
  
   "Это было чисто. Насквозь и насквозь. Если бы я хотел убить его, поверь мне, он был бы мертв ".
  
   Харват собирался задать еще один вопрос, когда Купер окликнул его по радио и сказал, что кто-то в Лэнгли хочет с ним поговорить.
   ГЛАВА 73
  
  
   Aпосле разговора с Кипом Хоутоном Харват повесил трубку и позвонил Риду Карлтону, который связался с Брюсом Селлеком, директором Национальной секретной службы ЦРУ. Как только они оба поручились за Чейза и его глубоко законспирированную операцию, Харвату было приказано снять с него наручники и позволить ему сопровождать.
  
   Чейз был частью небольшого контингента фальшивых Джонов Уокеров Линдов, которых Агентство набрало из разных слоев общества, обучило, а затем отправило по течению в нескольких медресе по всему исламскому миру, надеясь, что их может забрать Аль-Каида. Некоторые из них были, но никто не зашел так далеко, как Шон Чейз.
  
   Обученный действовать полностью самостоятельно, Чейз долгое время оставался без контакта. Задание и его прикрытие всегда были на первом месте. Его куратор привык к нерегулярности, с которой он сообщал. Но, несмотря на то, что операция удалась, все теперь были крайне обеспокоены тем, что, возможно, они позволили этому зайти слишком далеко и что погибнет больше невинных людей.
  
   Прошло более двух часов, и у Харвата появилось очень плохое предчувствие, когда в наушнике раздался голос Кейси. "Отрицательно", - ответила она на его просьбу о ситрепе. "Нет никаких признаков кого-либо из них. В "Интерконтинентале" по-прежнему все чисто".
  
   Через дорогу, в отеле Marriott, Харват посмотрел на Чейза. "Согласно вашему расписанию, они уже должны были быть здесь".
  
   "Я не знаю, где они, черт возьми".
  
   "Вы уверены, что это были отели?"
  
   "Да", - ответил сотрудник ЦРУ, который был в равной степени разочарован.
  
   "Я готовлюсь к этому", - сказал Харват.
  
   "Я знаю. Они уже должны были быть здесь. Дайте ему еще несколько минут. Они придут".
  
   "Я так не думаю".
  
   По правде говоря, Чейз тоже не знал, что и думать. Но зачем Марван привел его сюда?В чем был смысл?
  
   Последние слова, которые мужчина произнес ему, были о том, что он солгал. Было ли это тем, о чем он солгал?Это не имело никакого смысла. У Марвана было шесть стрелков. За вычетом двоих, которых Чейз застрелил в подвале магазина, осталось четверо, двое из которых были ранены выстрелом из дробовика Леви. Где они были? Если их целью были не отели, то что?
  
   Внезапно его осенило. "Вокзал! Это цель ".
  
   "Откуда ты знаешь?"
  
   "Потому что я его знаю. Он хотел, чтобы это была драматическая атака. Вот почему все бомбардировщики должны были взорваться в Лупе, центральном деловом районе города. Посмотрите на это лобби. Он наполовину пуст. Где вы собираетесь первым делом утром набрать наибольшее количество убитых? Вы отправляетесь туда, где находятся пассажиры ".
  
   "Молю Бога, чтобы вы были правы", - сказал Харват, связываясь по рации с другими членами команды.
  
   "Я тоже", - ответил Чейз себе под нос.
  
   Основываясь на гарантии агента ЦРУ, что террористы-смертники не смогут взорвать, они решили привлечь к этому плану полицейское управление Чикаго. Офицеры в штатском были размещены там, где должны были появиться террористы, а тактические группы были размещены в отелях.
  
   Утренняя суета была в самом разгаре, улицы были забиты машинами. Даже с включенными фарами и сиренами они никогда не доберутся вовремя - если только не смогут полностью избежать пробок.
  
   Харват связался по рации с Кейси и сказал ей, где с ними встретиться. Затем он связался по рации с полицией Чикаго, а затем они с Чейзом вышли из отеля и побежали быстрее, чем кто-либо из них когда-либо бегал раньше.
  
   До реки было три длинных, трудных квартала. Когда они прибыли, Кейси и полицейский катер Чикаго уже ждали их. Харват и Чейз запрыгнули в машину, и офицер, сидевший за рулем, направил судно в реку и до упора выжал газ.
  
   Кейси кричал, перекрывая шум двигателя. "У нас есть хорошие новости и плохие новости. Чего ты хочешь в первую очередь?"
  
   Легкие Харвата горели, и он едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Он поднял два пальца.
  
   "Плохая новость, - прокричала Кейси, указывая на карту, - заключается в том, что в центре города в основном пять станций пригородного метро, и из-за пробок диспетчерские службы могут добраться только до двух из них. Им потребуется не менее пятнадцати минут, чтобы добраться до остальных."
  
   Затем Харват поднял один палец.
  
   "Хорошая новость в том, что станции Millennium и Van Buren находятся недалеко от Купера и Родса. Это те, у кого есть тактические команды, которые могут это сделать, поэтому они займутся этим. Ogilvie и Union Station находятся довольно близко к реке, но станция La Salle Street находится в нескольких кварталах от берега. "
  
   "Я возьму La Salle", - сказал Чейз, который все еще тяжело дышал.
  
   "Какова наша первая точка высадки?" - спросил Харват, пытаясь выровнять дыхание. Кейси посоветовался с офицером, пилотирующим лодку, а затем сказал: "Огилви. Сверните на Мэдисон-стрит, и это в полутора кварталах к западу ".
  
   Харват поднялся на ноги. "Я возьму это".
  
   "Черта с два ты это сделаешь", - ответил Кейси. "Я более отдохнувший. Я согласен. Возьмите "Юнион Стейшн". Это следующая капля, и она прямо у реки. Я не принимаю "нет " в качестве ответа ".
  
   Харват склонил голову и продолжал втягивать воздух.
  
   "Это будет этот мост", - сказал полицейский, когда они приблизились. "Правый борт. Быстро набирает обороты ".
  
   Когда лодка ударилась о причал, Харват посмотрел на Кейси и сказал: "Моя". Прежде чем она смогла ответить, он выпрыгнул из лодки и побежал вверх по лестнице.
  
   Она крикнула: "Клоцак", но понятия не имела, услышал ли он.
   ГЛАВА 74
  
  
   Dнесмотря на то, что Харват запыхался, он был готов бежать, когда поднялся на уровень улицы. Затем он понял, сколько внимания он привлечет к себе, и вместо этого пошел так быстро, как только мог, к станции.
  
   На другой стороне улицы он дождался светофора, сделал как можно больше глубоких вдохов и попытался успокоить сердцебиение.
  
   Из всех мест, где можно попытаться задержать одинокого стрелка, переполненный железнодорожный вокзал должен был быть одним из худших.
  
   Региональная пригородная железнодорожная корпорация Северо-Восточного Иллинойса, известная как Metra, обслуживала Чикаго и шесть округов в окрестностях. Станция была переполнена пассажирами.
  
   Харват последовал указателям и направился к эскалаторам, которые вели на верхний уровень, где находились железнодорожные платформы. Он был только на полпути, когда началась стрельба.
  
   Люди перед ним развернулись и побежали вниз по эскалатору. Он пытался пробиться сквозь них, но они были в панике. Перепрыгнув через перила на лестницу, он пробился сквозь толпу людей и побежал. Стрелок стрелял на полном автомате.
  
   Когда он приблизился к вершине лестницы, она внезапно остановилась. Смена журнала, подумал Харват, и он был прав. Так же быстро, как стрельба прекратилась, она началась снова.
  
   Платформы выходили в похожую на пещеру торговую зону высотой в несколько этажей. Когда люди бегали и кричали, было трудно точно определить, где находился стрелок. Все, что он мог сказать, это то, что стрельба шла с другой стороны, далеко от того места, где он сейчас стоял. Он вытащил два запасных магазина для своего MP7, засунул их за пояс и выбросил сумку.
  
   Через несколько секунд к звукам полностью автоматического огня присоединился звук чего-то еще - одиночного выстрела. Был еще один стрелок, и он был близко.
  
   Сквозь море людей Харват мельком увидел офицера полиции Metra, который на открытом месте преклонил колено и вступил в схватку с нападавшим.
  
   Пассажиры бежали повсюду, в том числе обратно на платформы и вниз на рельсы. Харват не мог сказать, почему офицер Metra не искал укрытия. Он был легкой добычей там, где он был. Затем Харват пристально посмотрел на нападавшего и увидел, на чем он сосредоточился. Возле одного из магазинов розничной торговли была зажата группа детей. Полицейский из "Метра" не только стрелял в стрелка, он пытался отвести его огонь от детей. Они были очень маленькими, примерно шести или семи лет, и все рыдали. Двое взрослых в одинаковых футболках лежали в лужах крови на гранитном полу перед ними.
  
   Харват поднял свой MP7, чтобы выстрелить в стрелка, но, когда он это сделал, он увидел, как полицейский Metra получил пулю в грудь и горло. Когда он упал вперед, его оружие с грохотом упало на пол, затвор защелкнулся, в пистолете закончились патроны.
  
   Когда полицейский исчез из кадра, террорист поливал брызгами группу убегающих пассажиров, которые бежали в другом направлении. Это вызвало обратное паническое бегство, и любой четкий выстрел, который он мог сделать, теперь был заблокирован. Ему нужно было добраться до этих детей, но единственный доступный ему путь был через стену огня стрелка.
  
   Выбежав на платформу, Харват пробежал мимо трех путей, а затем, используя ближайший вход в качестве укрытия, рискнул заглянуть обратно в вестибюль. Он был намного ближе и очень хорошо видел стрелка, мускулистого выходца с Ближнего Востока с усами и короткой стрижкой.
  
   Мужчина был очень настороже и сразу заметил Харвата. Он повернул оружие к себе и начал стрелять.
  
   Харват нырнул обратно за вход, когда каменная кладка, металл и стекло взорвались вокруг него. Когда стрельба прекратилась, он откатился назад, чтобы вступить в бой, но человек исчез.
  
   В вестибюле пол был скользким от крови и покрыт телами, которые были разорваны в клочья.
  
   Харвату потребовалось мгновение, чтобы понять, куда исчез стрелок. Он прыгнул за прилавок концессионного магазина. Харват понятия не имел, какой она была толщины, была ли она прочной или что за ней стояло, но он знал, что не так уж много пуль калибра 4,6 мм не может прогрызть. Он также знал, что должен отвлечь внимание мужчины от этих детей, поэтому он начал стрелять.
  
   Его патроны вырвали из прилавка хорошие куски, но он быстро израсходовал магазин, и ему пришлось вернуться в укрытие и перезарядить оружие. К тому времени, как он это сделал, стрелок поднялся и снова выстрелил. Он стрелял по позиции Харвата, что означало, что он не целился в детей. Это было хорошо. Мужчина, однако, также перешел на трехзарядные очереди, что означало, что он не только был намного осторожнее, но и знал, что делает.
  
   Однако не имело никакого смысла, почему он не перешел на специальные бронебойные боеприпасы, которые изготовил Чейз и которые, как он объяснил Харвату, были у всех стрелков.
  
   Харват подождал очередного залпа, и когда он утих, он развернулся и высыпал весь журнал на прилавок, прежде чем нырнуть обратно. Сквозь дым он увидел, что прорвался во многих местах. Похоже, под прилавком хранились какие-то металлические канистры. Тем не менее, стрелок должен был знать, что Харват приближается. Чего он не знал, так это того, что у Харвата остался только один магазин для MP7, и он понятия не имел, будет ли этого достаточно.
  
   Когда человек выскочил на этот раз, чтобы выстрелить, он успел сделать только два выстрела, прежде чем его магазин опустел, и он был вынужден снова опуститься и перезарядиться.
  
   Харват развернулся у входа и, убедившись, что контролирует подъем дула, сосредоточился на одной конкретной области, которую он разрывал через прилавок. Он опустошил магазин, когда его патроны прошли насквозь.
  
   Нырнув обратно за вход, он бросил MP7 и вытащил свой Глок. В магазине у него было пятнадцать патронов, один в патроннике. Это было время выбора. Ему нужно было добраться до этих детей.
  
   Пригнувшись, он побежал к ближайшему входу на платформу, где они все еще были парализованы и плакали в вестибюле. Сделав глубокий вдох, он сосчитал до трех, поднял свой Глок и выскочил из-за двери.
  
   Стрелок уже ждал его. Когда появился Харват, он прицелился в него и нажал на курок.
  
   Взрывной патрон взорвался внутри камеры террориста и взорвался прямо ему в лицо, как и планировал Чейз.
  
   Когда крик мужчины заполнил зал, Харват всадил ему две пули в голову и убил его.
   ЭПИЛОГ
  
  
   YEMEN
  
   OМЕСЯЦ СПУСТЯ
  
   Tконец августа был не лучшим временем для пребывания в Йемене. На самом деле, насколько Харват был обеспокоен, никогда не было подходящего времени, чтобы быть в Йемене или где-либо еще на Аравийском полуострове.
  
   Он сидел в одном из немногих в городе приличных кафе, его стул был прислонен к стене, навес защищал его от послеполуденного солнца. Делая глоток чая, он думал обо всем, что произошло.
  
   Видимые тактические группы в пластинчатых доспехах на чикагских станциях Millennium и Van Buren, стрелки, которые пришли туда, чтобы устроить максимальную бойню, немедленно заменили свои магазины на те, что были заряжены "бронебойными" патронами Чейза.
  
   Когда их оружие взорвалось у их лиц, и гражданские лица разбежались, оба мужчины были застрелены. Заслуга была отдана быстро соображающим командам CPD tac. Упавший офис Metra в транспортном центре Огилви был справедливо объявлен героем, без действий которого было бы потеряно еще много невинных жизней, в том числе небольшой группы шестилетних детей.
  
   Бойня на Юнион Стейшн была хуже, чем в Огилви, потому что началась за три минуты до прибытия Гретхен Кейси. Находясь позади стрелка, она выстрелила с расстояния более семидесяти ярдов и мгновенно убила его одним выстрелом в затылок. Затем она спрятала свое оружие и тихо покинула станцию. В то время как полиции в целом приписывали быстрые действия, ни одному офицеру или отделу еще официально не приписывали убийство стрелка. Слух о том, что это сделал маршал США под прикрытием по дороге на работу, получил широкую огласку в прессе.
  
   Все потенциальные террористы-смертники были задержаны именно там, где сказал Шон Чейз. Ни Харват, ни кто-либо из членов команды Athena больше не видели его после того, как он выбрал станцию La Salle Street.
  
   Согласно контактам Карлтона в ЦРУ, Чейзу было поручено выследить Азима Алима. Основываясь на разговорах, которые перехватило Агентство, Алим был убежден, что вся его сеть была скомпрометирована, и бежал из страны куда-то на Ближний Восток. Власти до сих пор не смогли обнаружить никаких доказательств заговоров или ячеек Джарра-Алим в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке. Их расследования продолжались.
  
   После стабилизации состояния Никки Родригес перевели в ШТАТЫ, и ожидалось, что она полностью выздоровеет. Джули Эрикссон лечилась от огнестрельного ранения в больнице Строгера в Чикаго и была освобождена. Она вернулась в Ft. Брэгг со своими товарищами по команде, Меган Роудс, Алексом Купером и Гретхен Кейси. Кейси держала Харвата в курсе их прогресса и в своем последнем электронном письме сообщила ему, что, поразмыслив, Родригес был убежден, что он смотрел на ее задницу в Амстердаме. Она хотела, чтобы он позвонил ей, чтобы обсудить этот вопрос дальше. Другими словами, все они прислали свои наилучшие пожелания и с нетерпением ждали скорой встречи с ним.
  
   Джош Леви, владелец компании Surety Private Investigations, был выписан из больницы после того, как провел ночь под наблюдением, и, как ожидается, полностью выздоровеет. Основываясь на нескольких звонках из Вашингтона, Джон Воган и Пол Дэвидсон оба получили благодарности и повышения. В то время как Дэвидсон был счастлив там, где он был, Вон с радостью согласился на недавно созданную должность в разведывательном подразделении Департамента полиции Чикаго. Дэвидсон завербовал пакистанского механика Джаведа Мираджа в свою сеть и использовал его, чтобы помочь построить дело против трех марионеток в гараже Кресент.
  
   Элисон Тейлор начала делать успехи, и ее семья не могла быть счастливее. Мистер Тейлор выплатил Воану остаток причитающихся ему денег и понял, что со всеми федеральными обвинениями против Мохаммеда Насири Элисон, вероятно, никогда не получит свой день в суде. Тем не менее, знание того, что ей становится лучше и что Насири никогда не выйдет на свободу, было для него достаточной справедливостью.
  
   В Швейцарии Адда Стерк была помещена в секретную тюрьму Министерства обороны для дальнейшего допроса, а Майклу Ли был предоставлен иммунитет от судебного преследования, а также небольшая выплата от Carlton Group в качестве гарантии его молчания. Он воссоединился со своей собакой, а также отследил контакт Стерка, который принял двух собак-подсадных, которые предположительно принадлежали Николасу. Старик дал понять Харвату, что он хочет, чтобы деньги, выплаченные Майклу Ли, были возмещены Carlton Group Троллем лично. Харват понятия не имел, где он, но предполагал, что они с падре Пейо вернулись в страну Басков.
  
   После Чикаго Харват намеревался вернуться в Вирджинию, но вместо этого он отправился в Мэн. Он знал, что будет нелегко сказать Трейси, что все кончено. Она была красивой женщиной, и он любил ее очень сильно, больше, чем когда-либо любил кого-либо другого. Тем не менее, он хотел семью. Он пришел к выводу, что хочет этого больше всего на свете, даже больше, чем своей карьеры. Он думал, что с ней у него может быть и то, и другое. Он верил, что в какой-то момент это было возможно, но не так, как сейчас.
  
   Они много пили и оставались в постели вместе целых три дня. Когда Старик позвонил и Харват сказал ей, что ему нужно идти, она сказала ему, что любит его и надеется, что он будет поддерживать с ней связь. Она также сказала ему, что понимает и что он поступает правильно.
  
   Уходя, Харват утешал себя мыслью, что если когда-то были возможны прекрасные отношения с Трейси, то они могут быть возможны и с кем-то другим. Может быть, даже Райли, доктор, которого Карлтон послал к нему в Женеву. Однако, со своей стороны, Старик не сообщил никакой дополнительной информации о ней. Это было нормально. Когда он закончил в Йемене, он всерьез подумывал о поездке в Париж, чтобы посмотреть, сможет ли он найти ее самостоятельно.
  
   Сделав еще один глоток чая, он посмотрел на часы и посмотрел через пыльную улицу на приближающуюся фигуру.
  
   "Ты опоздал", - сказал он, когда мужчина выдвинул один из шатких стульев и сел.
  
   "Пошел ты".
  
   Харват улыбнулся. Если бы он не встретил Шона Чейза в Чикаго, он никогда бы не смог узнать его здесь, в Йемене, или в любой другой мусульманской стране. Он идеально вписался. "Ты все еще злишься?"
  
   Глаза Чейза расширились. "Это, блядь, серьезный вопрос? Потому что я потратил три года своей жизни, внедряясь в сеть Алима, только для того, чтобы ты все испортил ".
  
   "Ты молод, будут другие задания".
  
   "Ты идиот, ты это знаешь? Как можно сказать кому-то, чтобы он просто ушел и забыл о чем-то подобном? "
  
   "Я не говорил тебе уйти и забыть об этом", - сказал Харват. "Я же говорил тебе, что будут другие задания".
  
   "Говорит как настоящий старожил".
  
   "Сорок делает меня старожилом?"
  
   "Это, конечно, не делает тебя весенним цыпленком".
  
   Харват рассмеялся. Этот парень был сплошным языком и яйцами. Он ему нравился. Наверное, потому, что именно таким он и был. "Достаточно горячо для тебя?" - спросил он, меняя тему.
  
   "Мы сейчас будем говорить о гребаной погоде?" Спросил Чейз. "Я думал, у тебя есть что-то для меня. Или ты пролетел полмира только для того, чтобы потрогать мой член?"
  
   Харват снова рассмеялся.
  
   "Что тут, черт возьми, смешного?"
  
   "У тебя невероятный язык. Если вы не справитесь с этим, это будет сдерживать вас ".
  
   "Что, черт возьми, ты можешь знать об этом?"
  
   "Я знаю", - сказал Харват. "Доверься мне".
  
   "Итак, мы собираемся обниматься и читать вторую главу из "Мисс Мэннерс" или ты собираешься поделиться со мной информацией, которую ты, предположительно, обнаружил на Алима?"
  
   Харват жестом попросил официанта принести еще один чай для его гостя. Затем, повернувшись к Чейзу, он сказал: "У меня для тебя хорошие новости, Шон".
  
   "Держу пари, что да. Что это?"
  
   "Алим близко".
  
   "Насколько близко?"
  
   Харват вытащил из кармана связку ключей от машины и бросил их на стол. "Видишь вон ту белую короллу?"
  
   Чейз посмотрел на машину, а затем снова на Харвата. "У тебя там есть Алим? В багажнике?"
  
   Харват кивнул.
  
   "Черт возьми. Где ты его нашел?"
  
   "Мы пошли по тем же следам, что и вы, сюда, в Йемен".
  
   "Дай угадаю. Возраст и мудрость превыше молодости и неопытности. Это то, что ты собираешься мне сказать?"
  
   "Насколько я понимаю, - сказал Харват, - у вас уже больше опыта, чем у многих людей вдвое старше вас".
  
   "Ну и что? Ты пытаешься сказать мне, что ты настолько хорош?"
  
   Харват улыбнулся. "Ты узнаешь, Шон, что часто лучше быть удачливым, чем хорошим".
  
   Чейз закатил глаза. "В чем подвох? Чего ты хочешь?"
  
   "Лично я бы хотел, чтобы вы посидели и выпили со мной стакан чая, а затем отвезли меня в аэропорт".
  
   "И это все? Это все, чего ты хочешь?"
  
   "Я сказал, что это то, чего я хотел лично. В профессиональном плане мы ожидаем, что вы поделитесь с нами всем, что сможете скачать из Aleem ".
  
   "Но вы могли бы сделать это сами", - сказал Чейз. "Зачем отдавать его мне?"
  
   "Потому что мы этого хотим. Ты работал усерднее, чем кто-либо, чтобы подобраться к этому парню и разобрать его сеть. Из-за него погибло много людей, и то, что мы его поймали, выставит Америку в выгодном свете. Моя группа не хочет никакой огласки. Агентству, с другой стороны, нужна хорошая пресса. Просто убедитесь, что руководство не пытается присвоить себе все заслуги ".
  
   "Спасибо", - сказал Чейз, когда официант поставил его бокал.
  
   Телефон Харвата завибрировал. Это был незнакомый номер, и у него был соблазн не отвечать на него, но по какой-то глупой причине он подумал, что, возможно, Карлтон сдался и передал свой номер Райли в Париж.
  
   В тот момент, когда он услышал модулированный голос на другом конце, он понял, что совершил ошибку. "Ты должен моему боссу немного денег, Николас. И он хочет этого от вас лично", - сказал Харват.
  
   "У меня есть кое-что еще, чего Старик захочет гораздо больше", - ответил Тролль.
  
   "Тогда позвони ему и скажи сам", - сказал он, потянувшись за еще чаем. "Я уезжаю в отпуск".
  
   "Я нашел кое-что на флешке Адды Стерк".
  
   "Какая флешка?"
  
   "Та, которую я нашел в Женеве после того, как ты выбросил ее сумочку в поисках ингалятора".
  
   "Это собственность правительства США, Николас".
  
   Где бы в мире он ни был, Тролль смеялся. "Я делаю тебе одолжение. Я действительно думаю, что вы должны это увидеть ".
  
   "Не интересует", - сказал Харват.
  
   "У Азима Алима есть племянник, который работает в Harrods".
  
   "Ну и что?"
  
   "Итак, его племянник был для него цифровым курьером. Очень умный, когда дело доходило до передачи информации, не оставляя следов. За исключением того, что он допустил одну ошибку, и я ее обнаружил ".
  
   "На флешке".
  
   "Да".
  
   Чейз внимательно слушал. Харват решил, что разговор окончен. Позвякивая крошечной ложечкой о стакан, он сказал: "Ты знаешь, что это за звук, Николас? Это звонок, возвещающий о начале местного коктейльного часа. У меня выходной. Я уверен, что вы сможете разыскать моего босса, если будете достаточно стараться ".
  
   Именно тогда Тролль позволил другому ботинку упасть. "Стерку была передана часть данных, которой никогда не должно было быть. Оно было сильно зашифровано, и даже если бы она заметила, что оно спрятано в другом файле, я не думаю, что она смогла бы его расшифровать. Я думаю, именно поэтому он был оставлен на ее флэш-накопителе, спрятанный на виду ".
  
   "Хорошо, я даю. Что это?"
  
   Тролль сделал глубокий вдох и выдохнул. "Сайт 243 был не просто о серии исламских террористических атак. Атаки - это небольшая волна, предшествующая гигантскому цунами, которое должно сокрушить Соединенные Штаты ".
  
   * * *
  
   На крыше в двух кварталах отсюда, когда мужчина слушал своего работодателя, он мог представить его сидящим в библиотеке своего клуба, его руки в пятнах от печени держат зашифрованный мобильный телефон.
  
   "Вы уверены, что Алим находится в багажнике машины?"
  
   "Я", - сказал человек на крыше.
  
   "И ничто не приведет к нам?"
  
   "Совсем ничего".
  
   Возникла пауза, прежде чем человек в Лондоне наконец сказал: "У вас есть мое разрешение продолжать". На этом линия оборвалась.
  
   Человек на крыше вытащил наушник, обмотал шнур вокруг своего мобильного телефона и положил его обратно в карман.
  
   Наклонившись, он открыл крышку жесткого пластикового контейнера у своих ног и достал реактивную гранату.
  
   Он навел прицел и вскинул оружие на плечо. Это было тяжелее, чем он помнил. Ему потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться на белой Corolla вдалеке.
  
   Когда цель была точно нацелена на него, Роберт Эшфорд нажал на спусковой крючок.
   БЛАГОДАРНОСТЬ
  
  
   Tлюди, которые делают мою работу такой приятной, - это вы, мои потрясающие читатели. Спасибо вам за всю вашу поддержку и за все замечательное взаимодействие, которое у нас есть на BradThor.com форум. Я также хочу поблагодарить лучшую группу модераторов форума, которую когда-либо знал Интернет.
  
   Я выражаю благодарность замечательным книготорговцам по всему миру, которые сыграли такую важную роль в привлечении новых читателей к романам Скотта Харвата.
  
   Мистер Красный, мистер Белый и мистер Синий создали исключительный фон для этой истории. Я очень хотел назвать их здесь, но они попросили меня не делать этого, довольствуясь тем, что остаются в тени, где они так профессионально занимаются своим ремеслом.
  
   Поддерживать Скотта Харвата на переднем крае - это работа 24/7, и я не смог бы сделать это без Джеймса Райана и Родни Кокса. Я в большом долгу перед вами как за вашу помощь с моими романами, так и за услугу, которую вы оказали нашей великой нации.
  
   Скотт Ф. Хилл, доктор философии, и Рональд Мур многое дали нашей стране, и я всегда могу рассчитывать на их неоценимую помощь в моем написании. Джентльмены, спасибо.
  
   Роб Пинкус и Карл Хоспедалес, как обычно, предоставили исключительную экспертизу предмета. В следующий раз выпивка за мой счет.
  
   Моя основная группа воинов: Чед Норберг, Чак Фретвелл, Стив Хоффа, Джефф Чудвин, Митч Шор, Гэри Пенрит и Стивен Бронсон снова были рядом со мной и ответили на все мои вопросы. Им (и другим моим друзьям, которые попросили остаться неназванными) Я хочу сказать вам спасибо за все, что вы для нас делаете. Будьте в безопасности.
  
   Я также хочу поблагодарить Джона Гидака и Джо Бейла, которые оказали мне особую помощь в этом году, а также Стефани Дикерсон.
  
   В Вашингтоне Дэвид Веннетт и Патрик Доак продолжают оставаться отличными источниками и даже лучшими друзьями. Спасибо.
  
   Отец К. Джон Макклоски, III, помогал мне, когда я рассказывал о жизни и прошлом падре Пейо. Спасибо, отец Сиджей.
  
   Мне повезло быть в одной из лучших команд в бизнесе, и я хочу поблагодарить всех в Atria и Pocket Books: моего замечательного редактора Эмили Бестлер; моих фантастических издателей Кэролин Рейди, Джудит Карр и Луизу Берк; моего замечательного публициста Дэвида Брауна; несравненный торговый персонал Atria / Pocket, отделы искусства и производства, а также отдел аудио, а также бесценные Майкл Селлек, Лора Стерн, Сара Бранхам, Ирен Липски, Эстер Бочнер и Лиза Кейм.
  
   Я также хочу поблагодарить моего выдающегося литературного агента Хайде Ланге из Sanford J. Greenburger Associates, Inc., а также потрясающих Дженнифер Линнан, Рейчел Диллон Фрид и Тару Сингх за все, что они для меня делают.
  
   Скотт Швимер продолжает оставаться не только превосходным адвокатом, но и очень хорошим другом. Спасибо, Скотти.
  
   Наконец, на каждом шагу и каждую минуту дня я могу делать то, что делаю, благодаря поддержке моей прекрасной жены Триш. Все это было бы невозможно без нее. Спасибо тебе, дорогая. Я люблю тебя.
  
   Пожалуйста, переверните страницу, чтобы прочитать отрывок
  
   Проект "Афина"
  
   ПРОЛОГ
  
  
   ГДЕ-ТО НАД ФРАНЦИЕЙ
  
   1944
  
   Tзвук подавленной стрельбы в узком фюзеляже был заглушен ревом слипстрима в сочетании с двигателями самолета. Солдаты, сопровождавшие ящики с документами обратно в Берлин, лежали мертвые и умирающие, их униформа пропиталась кровью. Двадцатидвухлетняя Жаклин Марсо извлекла израсходованный магазин из своего MP40 и вставила новый.
  
   Не сводя глаз с двери кабины, она заковала своего пленника в кандалы, затем достала свой парашют и с трудом влезла в него.
  
   Она натянула на голову кепку и заправила свои длинные светлые волосы внутрь, чтобы они не падали ей на лицо. Затем появились защитные очки и пара кожаных перчаток. Возможно, на земле было лето, но на этой высоте было ужасно холодно.
  
   Она в последний раз проверила свое снаряжение, а затем помогла своему пленнику подняться на ноги. "Пора действовать, герр Стиглер".
  
   Офицер СС попытался дать отпор, но Марсо был к нему готов. Она ударила его оружием в пах и, когда он согнулся пополам, обернула ремень безопасности вокруг его туловища.
  
   Подойдя к нему сзади, Марсо схватил его за подбородок и дернул голову назад, заставляя его выпрямиться. Когда он это сделал, она пропустила два последних ремня между его ног и прикрепила их к задней части ремня безопасности.
  
   "Надеюсь, ты не боишься высоты", - съязвила она, подталкивая мужчину к задней погрузочной рампе "Арадо".
  
   Недовольный его темпом, Марсо ткнул его в почку MP40 и сказал ему: "Мах шнелл!"
  
   Стиглер попытался позвать на помощь кабину пилотов, но это было бесполезно. Марсо нанесла ему еще один удар своим оружием и отбросила его к краю рампы.
  
   "Арадо-232" мог быть транспортным самолетом общего назначения Люфтваффе, но этот был вооружен как "Мессершмитт". Штурман управлял 13-мм пулеметом в носу, радист - 20-мм пушкой во вращающейся башне на крыше, а старшина - ныне покойный - еще одним 13-мм орудием над грузовым отсеком у задней рампы. Они будут плывущими утками, пока не коснутся земли и не смогут укрыться. Лучшее, что они могли сделать, это уйти, прежде чем кто-нибудь узнает, что они ушли.
  
   У трапа Марсо поискала проводку, ведущую в кабину пилотов, и контрольную лампу, которая загорится, как только она откроет дверцы раскладушки с гидравлическим приводом. Она выудила из кармана схему и попыталась указать нужный провод, который нужно перерезать. Именно тогда Стиглер попытался одолеть ее еще раз.
  
   Используя плечо как таран, он врезался прямо в нее, опрокинув ее назад. Марсо потеряла контроль над своим оружием и раскинула руки, ища, за что бы ухватиться, когда падала. То, что она обнаружила, было разблокировкой грузовой двери.
  
   Красный свет начал мигать, когда двери начали открываться. Марсо собирался разразиться проклятием, когда красный свет был скрыт чем-то другим - голова Стиглера резко дернулась вперед прямо к переносице.
  
   Марсо двигался, но недостаточно быстро. Голова Стиглера скользнула сбоку от ее головы, вызвав жгучую боль в ее черепе. Хуже всего было то, что теперь он был на ней сверху. Почти на семь дюймов выше и почти вдвое тяжелее ее, он определенно имел преимущество, даже в наручниках.
  
   Она попыталась поднять колено, чтобы снова попасть ему в пах, но он прижал ее ноги и руки. Он знал, что победил, и его губы начали изгибаться в улыбке. Марсо расслабила тело и отвернула голову. Послание не могло быть яснее. Я сдаюсь.
  
   Стиглер наклонился, его губы оказались в нескольких дюймах от ее лица, и она почувствовала запах красного вина, которое он пил перед тем, как они вылетели из Парижа. С толстым парашютом между ней и полом она чувствовала себя черепахой, которую перевернули на спину.
  
   "Ты была очень плохой девочкой", - начал он шептать ей. Вот тогда она и нанесла удар.
  
   Повернув голову в сторону, она схватила ртом столько правого уха Стиглера, сколько смогла, откусила и разорвала.
  
   Офицер СС закричал от боли и попытался слезть с двадцатидвухлетнего парня.
  
   Кровь хлынула из его головы сбоку, по шее и на пальто. Марсо выплюнула часть уха Стиглера и вскочила на ноги. Когда она это сделала, ее встретили градом пуль.
  
   Ударившись о палубу, она перекатилась и подняла свое оружие. Подняв его, чтобы отразить угрозу, она увидела, что второй пилот вышел из кабины, скорее всего, в ответ на то, что были открыты грузовые двери. Он опустошил магазин своего "Люгера" и торопливо пытался вставить новый, когда Марсо всадил ему в грудь несколько пуль, и он упал на пол.
  
   Следующим должен был выйти штурман, за ним - радист. Давно пора было спасаться.
  
   Подбежав к Стиглеру, она пристегнулась сзади к его ремням безопасности и начала тащить его в хвост самолета. Когда он попытался откинуть голову назад и коснуться ее лица, она ударила своим MP40 в то, что осталось от его правого уха.
  
   Боль, должно быть, была сильной. Она почувствовала, как у мужчины подогнулись колени, и она чуть не потеряла равновесие, пытаясь удержать его в вертикальном положении.
  
   Оттащив Стиглера обратно к грузовым дверям, Марсо активировал рампу и наблюдал, как она медленно начала опускаться.
  
   У одного из погибших солдат в хвостовой части самолета за поясом были засунуты две ручные гранаты. Поскольку Стиглер все еще был ошеломлен от удара, Марсо уперлась ногами, затем осторожно наклонилась и вытащила обе гранаты.
  
   Ковыляя обратно к трапу со своим пленником, она теперь могла видеть дневной свет за самолетом. Это сводило с ума, как долго длился процесс опускания рампы. Она не могла позволить себе больше ждать. Подталкивая Стиглера вперед, она начала выводить его на улицу.
  
   Оказавшись там, она в последний раз дернула портфель, чтобы убедиться, что он все еще прочно прикреплен к его запястью. Еще десять секунд, и трап опустился бы достаточно низко, чтобы они могли спрыгнуть. После этого все, что имело значение, это то, что ее основной парашют был открыт. Поскольку вспомогательный парашют, или Бородавка на животе, как его называли, был зажат между ними, он никак не мог раскрыться, если бы ей это понадобилось. Ей пришлось бы отпустить его и позволить ему упасть навстречу смерти, что было невозможно.
  
   Насколько она знала, "тандемный" прыжок, как она его назвала, никогда раньше не совершался, но ее миссией было вернуть Стиглера и портфель, который он приковал к запястью. Это считалось самоубийством. На самом деле, никто в ее организации на самом деле не верил, что это можно сделать. Это только усилило решимость Марсо добиться успеха.
  
   Менее чем за пять секунд до конца она продвинула Стиглера вперед. Именно тогда она внезапно услышала крик сзади.
  
   "Стой!"
  
   Марсо развернула своего пленника как раз вовремя, чтобы увидеть, как штурман, вооруженный таким же MP40, как у нее, поднимает оружие и стреляет.
  
   Пули рикошетили и пробивали дыры вдоль фюзеляжа. Они также пробили дыры в Йозефе Стиглере.
  
   Марсо почувствовал, что начинает падать вперед. Какой бы сильной она ни была, она никак не могла удержать его и открыть ответный огонь.
  
   Навигатор продвинулся. Он использовал более короткие, более контролируемые очереди. Теперь почти все пули попадали в Стиглера. Марсо оттащил его назад, всего в нескольких футах от края рампы.
  
   Тело Стиглер обмякло, и мертвый вес заставил ее споткнуться. Когда она это сделала, она получила не одну, а две пули в правое плечо, и ее оружие с грохотом упало на палубу. Не было времени, чтобы подобрать его.
  
   Не обращая внимания на боль, она обхватила рукой живот Стиглера и продолжала тащить его. Как она еще не была в конце рампы? Насколько дальше это может быть?
  
   Ноги Стиглера наконец подкосились, и его тело согнулось пополам. Единственное, что поддерживало его, - это оставшаяся сила Марсо в сочетании с ее огромной силой воли.
  
   Штурман посмотрел на Марсо и улыбнулся. Это была та же самая улыбка, которую подарил ей Стиглер. Марсо улыбнулся в ответ, когда мужчина навел оружие, прицелился и нажал на спусковой крючок.
  
   Было ли это недостатком подготовки, шумом двигателей или пылом боя, штурман не заметил, что его оружие было пустым.
  
   Подняв ручные гранаты с уже отвинченными крышками, Марсо зажала затравочные шнуры между зубами. Улыбка штурмана мгновенно исчезла, и краска сошла с его лица.
  
   Жаклин Марсо дернула за оба шнура одновременно и подмигнула штурману, бросая гранаты через его голову в салон самолета. Затем она отступила назад вместе со Стиглером и спрыгнула с трапа.
  
   Когда самолет люфтваффе превратился во вздымающийся огненный шар, Марсо развернула парашют и направила себя и своего пленника в длинную зеленую долину, усеянную несколькими коровами и небольшим шале.
  
   ГЛАВА 1
  
  
   ПАРАГВАЙСКИЙ ЧАКО
  
   "УБЕЖИЩЕ" С ТРОЙНОЙ ГРАНИЦЕЙ
  
   ЮЖНАЯ АМЕРИКА
  
   Сегодняшний день
  
   Tжара была невыносимой. Райан Нейлор был весь в поту, и приклад его пистолета Glock натирал поясницу. Кто-то мог бы сказать, что так ему и надо. Врачи не должны носить оружие; даже здесь. Но Райан Нейлор был не просто врачом.
  
   Когда тридцатидвухлетний хирург прихлопнул очередного комара, пытавшегося высосать кровь из его шеи, он задался вопросом, не заманивают ли его в ловушку.
  
   "Сколько еще?" он спросил по-испански.
  
   "Немного", - сказал один из мужчин перед ним. Это был тот же ответ, который ему неоднократно давали с тех пор, как они вышли из своих "Лэнд крузеров", чтобы углубиться в джунгли пешком.
  
   В кронах деревьев наверху множество видов птиц и обезьян кричали вниз, расстроенные присутствием инопланетян.
  
   Половина "Кэмелбека" Нейлора была уже пуста, но он еще не видел, чтобы кто-нибудь из гуарани, с которыми он путешествовал, поднимал свои фляги.
  
   Мужчины маршировали небольшими подразделениями, держась на расстоянии пяти ярдов друг от друга на случай засады. У них были винтовки, которые выглядели как реликвии войны Гран-Чако 1930-х годов. Как им удалось уберечь их от ржавления в гнетущей влажности, было выше его понимания. Но, как он узнал раньше, у гуарани был совершенно другой способ делать практически все.
  
   Нейлор был направлен в Парагвай военными США для сбора разведданных. Он жил в Сьюдад-дель-Эсте, что в переводе с испанского означает "Город Востока" и столица региона Альто-Парана.
  
   Начинавшийся как маленькая деревня, первоначально названная в честь парагвайского диктатора, он вырос в шумный город с населением более 250 000 человек и стал нелегальным раем, где торговали всем: от пиратского программного обеспечения и DVD-дисков до наркотиков, оружия и отмывания денег. Но было кое-что еще, что привлекло интерес американских военных. Он также был домом для большого ближневосточного сообщества.
  
   Свыше двадцати тысяч жителей города были либо сами выходцами, либо потомками людей из таких мест, как Сирия, Ливан, Западный берег и Газа. Город даже мог похвастаться двумя телевизионными станциями на арабском языке.
  
   На фоне коррумпированного правительства Парагвая ближневосточная община Сьюдад-дель-Эсте стала идеальным человеческим камуфляжем для временных арабских мужчин, вовлеченных в исламский терроризм.
  
   Там обосновались такие организации, как "Аль-Каида", ХАМАС, "Хезболла", "Исламский джихад", "Аль-Гамаат" и "Аль-Исламия". Считалось, что только операция "Хезболлы" вернула на Ближний Восток более пятидесяти миллионов долларов. В отдаленных пустынях и джунглях общей пограничной зоны Парагвая, Аргентины и Бразилии было множество тренировочных лагерей террористов, более обширных и профессиональных, чем что-либо, когда-либо виденное в Афганистане или Судане.
  
   Техники изготовления самодельных взрывных устройств и взрывоопасных снарядов ежедневно изучались и совершенствовались инструкторами из Иранской революционной гвардии, сирийской секретной службы и ливийской разведывательной службы, чьи оперативники сменяли друг друга в качестве "приглашенных профессоров".
  
   Как будто этого было недостаточно, чтобы беспокоить американские власти, суннитские и шиитские экстремистские группировки объединили свои силы для совместной работы и обучения в регионе.
  
   Команда из более чем сорока агентов ФБР была постоянно расквартирована в Сьюдад-дель-Эсте, чтобы наметить и ликвидировать деловые связи террористических организаций, но именно американским военным, в частности армейской разведке, было поручено определить местонахождение лагерей подготовки террористов и собрать о них как можно больше информации. Вот тут-то и появился Райан Нейлор.
  
   Нейлор родился и вырос в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, служил в Национальной гвардии и учился в колледже по программе GI. Затем армия заплатила за его обучение в медицинской школе, где он выучился на хирурга-травматолога. Как и у большинства хирургов, у Нейлора было здоровое эго, но оно никогда не перерастало в высокомерие. На самом деле он был очень опытным врачом.
  
   Он был чуть выше шести футов ростом, у него были каштановые волосы, зеленые глаза и красивое лицо. Его мать была голландского происхождения. Он никогда не знал своего отца.
  
   После окончания ординатуры он получил стипендию в области пластической хирургии. Он хотел сделать больше, чем просто исправить ущерб, он хотел сделать людей нормальными, сделать их снова целыми. Во время учебы он увлекся лицевой хирургией, в частности, исправлением расщелины губы и неба. Посчитали ли военные, что это пустая трата его времени и их денег, они так и не сказали. Все, о чем они заботились, это чтобы он завершил обучение и явился на службу.
  
   После гастролей в Ираке и Афганистане он полностью ожидал, что его отправят обратно в полевой госпиталь, но у армии были другие планы на него. Они хотели, чтобы Нейлор стал миссионером.
  
   Следующий год он провел в том, что он эвфемистически называл "Шпионской школой". Его испанский в средней школе был доведен до уровня, на который он никогда бы не подумал, что способен, он научился пилотировать различные легкие самолеты, тонкости ремесла, как проводить глубокие разведывательные задания, радио- и спутниковую связь, а по ночам он посещал церковь и занятия по изучению Библии.
  
   Когда его обучение было завершено и он был активирован, Нейлор добровольно вступил в христианскую медицинскую организацию с миссиями, разбросанными по всей Южной Америке. Одно из их мест было в Сьюдад-дель-Эсте.
  
   Было очень мало способов, которыми американец мог проникнуть достаточно далеко в парагвайские дебри, чтобы собрать эффективную разведданную. Выдавать себя за доктора было одним из лучших. Оказывая медицинскую помощь отдаленным населенным пунктам, Нейлор смог наладить эффективные отношения с людьми, которые, скорее всего, слышали и знали о террористической деятельности. И это было именно то, что он делал. Он быстро создал исключительную человеческую сеть в большинстве деревень, которым он служил.
  
   Из горстки оперативников, работавших в Парагвае в Соединенных Штатах, Нейлор подготовил лучшие отчеты. Он не только каждый раз привозил с места событий материалы класса А, но и его источники продолжали снабжать его высококачественными разведданными, когда он был в Сьюдад-дель-Эсте.
  
   Когда человек, идущий перед ним, внезапно остановился, Нейлор, мысли которого блуждали, отчитал себя за то, что не сосредоточился. Несмотря на то, что джунгли были однообразными, а жара удушающей, это не было оправданием для того, чтобы лениться и терять бдительность. Он знал лучше.
  
   Двое мужчин во главе своей колонны вели дискуссию. На расстоянии Нейлору показалось, что он слышит шум реки. Ломая ряды, он подошел к ним. "Что происходит?" он спросил по-испански.
  
   "Другие не хотят идти дальше", - сказал один из мужчин. "Остаток пути я провожу тебя сам".
  
   "Подожди секунду. Почему?"
  
   "Потому что они боятся".
  
   "Чего боишься? Болезнь? От чего там погибли люди?"
  
   Пожилой мужчина покачал головой. "Из того, что нам сказали, люди там не умирали от болезней".
  
   Нейлор понятия не имел, от чего погибли люди. Все, что он знал, это то, что деревенский житель наткнулся на несколько мертвых тел в отдаленной части джунглей, где никто не жил. Тела принадлежали иностранцам, сказал мужчина. Вскоре после того, как он рассказал свою историю, он перестал говорить. Это было почти так, как если бы он впал в шок, хотя, скорее всего, какое-то кататоническое состояние. Нейлор не был психиатром, но то, что увидел этот человек, глубоко встревожило его.
  
   По слухам, в районе, где они сейчас находились, когда-то располагался тренировочный лагерь Аль-Каиды, хотя никто никогда не мог точно сказать, где именно. Добавьте к этому сообщение о "мертвых иностранцах", и это было все, что Нейлору нужно было услышать. Он понятия не имел, что так напугало деревенского жителя, который наткнулся на тела, но его интерес был задет, и как только он за что-то зациклился, отговорить его от этого было невозможно.
  
   Остальные члены их отряда разбили лагерь, в то время как Райан и старик углубились в джунгли.
  
   Сорок пять минут спустя мягкая земля под их ногами превратилась в то, что Нейлор сначала принял за камни, а затем понял, что на самом деле это брусчатка. Несмотря на то, что они были заросшими сорняками, казалось, что они были на какой-то давно заброшенной дороге.
  
   Они пошли по тропинке, которая сворачивала в широкий овраг. Там были огромные камни, около двадцати футов в высоту и местами пятнадцати футов в поперечнике. Некоторые, похоже, были обработаны инструментами. Несмотря на то, что они были разрушены временем и стихиями, Нейлор мог разобрать на них буквы или какие-то странные символы.
  
   Райан протянул руку, чтобы коснуться одного из монолитов, но старик поймал его за запястье и отдернул руку. "Камни - это зло", - сказал он. "Не прикасайся к ним".
  
   "Где мы?" Райан спросил.
  
   "Мы близко", - ответил старик, отпустил Нейлора и продолжил. "Рядом с мертвыми".
  
   Овраг был необычайно крутым. Сначала Нейлор этого не заметил, но температура должна была быть по крайней мере на пятнадцать-двадцать градусов ниже. Деревья на гребнях над ними были достаточно густыми, чтобы густой полог джунглей остался нетронутым. Даже если бы кто-то в самолете знал, что он ищет, эту маленькую долину было бы невозможно обнаружить.
  
   Дико заросший, он простирался на сотню ярдов, прежде чем выровнялся и снова был поглощен джунглями. Нейлор внимательно следил за любыми признаками недавнего проживания людей, но не было ни остатков костров, ни укрытий, ни мусора, ничего. Было также жутко тихо. Он был так сосредоточен на дороге, а затем на высоких камнях, что не заметил, что джунгли вокруг них теперь были совершенно тихими. Кричащие птицы и обезьяны полностью исчезли.
  
   "Сюда", - сказал старик, указывая направо, в джунгли.
  
   Нейлор не потрудился ответить, он просто кивнул и последовал за ним.
  
   Они шли, пока не закончилась брусчатка, и продолжали идти. Райан задумался, было ли это когда-то местом какой-то древней цивилизации. У него была с собой цифровая камера, и он сделал мысленную заметку сделать несколько снимков монолитовцев на обратном пути. Они добавят красок в его следующий отчет.
  
   Когда Нейлор закинул рюкзак на плечо, чтобы достать фотоаппарат, старик остановился и поднял руку. На этот раз Райан был внимателен и немедленно остановился. Он знал лучше, чем говорить.
  
   Старик вгляделся вдаль, а затем сказал: "Ты видишь это?"
  
   Нейлор подошел к нему и посмотрел. Он мог видеть формы, но не был точно уверен, на что смотрит. "Это джип?"
  
   Старик кивнул. "И кое-что еще. Нечто большее".
  
   Среди гуарани всех мусульман называли одним словом. "Арабы?" - спросил Нейлор.
  
   Старик пожал плечами и медленно двинулся вперед. Хотя пистолет часами натирал его кожу, Райан все равно потянулся назад, чтобы убедиться, что он все еще там.
  
   Чем ближе они подходили к объектам, тем медленнее двигался старик. Они, казалось, были замаскированы. Волосы на затылке Райана начали вставать дыбом.
  
   Первая фигура оказалась грузовиком. Старик поднес указательный палец к губам и жестом попросил Нейлора сохранять спокойствие. Райану не нужно было напоминать.
  
   Когда они приблизились, Нейлор увидел, что автомобиль вообще не был намеренно замаскирован. Его поглотили джунгли.
  
   Это было старо. По крайней мере, пятьдесят лет. Может быть, больше. Это выглядело по-военному. Пока Нейлор изучал грузовик, старик отошел к ближайшему джипу.
  
   Нейлор взобрался на подножку и заглянул внутрь. Это было выбрано чисто. Кем или чем, он понятия не имел. Он проложил себе путь к фронту в надежде выяснить, откуда был грузовик или кому он принадлежал.
  
   Стекло приборов было покрыто паутиной трещин, внутренняя часть кабины проржавела. Солнечного света было недостаточно, чтобы разглядеть какие-то конкретные детали.
  
   Нейлор снял рюкзак, чтобы взять фонарик и вытащить камеру.
  
   Он поднял глаза, чтобы проверить старика, который уже отошел от джипа и направился к чему-то другому.
  
   Райан достал фонарик и сунул его в рот, пока искал свою камеру. Вдалеке прогремел гром. Услышав грохот, он взглянул на часы. Каждый день в джунглях дождь шел почти в одно и то же время. Он оглянулся на старика, но не увидел его. Он не мог уйти далеко.
  
   Найдя свою камеру, Райан застегнул рюкзак. Он расположился так, чтобы получить лучший снимок, и включил камеру.
  
   Он сделал свой первый снимок, и сработала автоматическая вспышка, ярко осветив салон кабины. Переместившись немного влево, он готовился к следующему выстрелу, когда сверкнула молния. За этим последовал крик.
  
   Райан побежал на звук старика. Его крики не были похожи ни на что, что он когда-либо слышал. Это не были крики боли. Это были крики ужаса.
  
   Он продирался сквозь джунгли с пистолетом в руке и горящими легкими. Пока он бежал, крики усилились. Когда Нейлор нашел его, он не мог понять, что его так напугало, пока не проследил за взглядом старика в сторону и вправо. В ту минуту, когда он увидел их, он понял, почему мужчина был так напуган.
  
   Затем Райан увидел нечто совершенно иное, и тогда у него самого кровь застыла в жилах.
  
   ГЛАВА 2
  
  
   ВЕНЕЦИЯ, ИТАЛИЯ
  
   Пятница, два дня спустя
  
   Mиган Роудс изучала Палаццо Бьянки через оптический прицел, установленный на ее снайперской винтовке LaRue. "У вас все еще двое у входной двери и двое на крыше", - сказала она через беспроводной костяной микрофон / наушник в левом ухе. "Плюс три портовых мальчика, помогающих гостям садиться на лодки и выходить из них, когда они прибывают к входу".
  
   "Вас понял", - раздался по радио голос Гретхен Кейси. "Джулс, у тебя все готово?"
  
   "Я в положении, - сказала Джули Эрикссон, - но я все еще хочу знать, почему каждый раз, когда мы проводим операцию, связанную с общественным мероприятием, я отвечаю за транспорт".
  
   "Потому что вы не можете отличить вилку для креветок от вилки для салата", - ответил Алекс Купер, который приближался к палаццо из-под воды рядом с Кейси.
  
   "Это мило", - ответил Эрикссон. "Знаешь что, Куп? Раскошеливайся".
  
   "Спокойно, все", - предупредила Кейси свою команду. "Давайте убедимся, что мы сосредоточены и что у нас все просто, как мы репетировали".
  
   "Насколько вы близки к точке входа?" - спросил Родс.
  
   "Тридцать метров", - сказал Кейси. Как и две другие женщины, она и Купер прошли подготовку на курсах подготовки боевых дайверов специального назначения армии США в Ки-Уэсте, штат Флорида.
  
   Они были одеты в сухие костюмы и использовали устройства для "повторного дыхания" Draegar Lar V с замкнутым контуром, которые перерабатывали их отработанный CO2 и предотвратил всплывание пузырьков на поверхность и их выдачу.
  
   В их супермасках DSI M48 были интегрированы средства связи Aquacom, которые позволяли им общаться с другими членами своей команды. Подводные движители, разработанные для вооруженных сил США, называемые Seabob US7s, бесшумно подтягивали их к цели с нулевым выбросом. Высокотехнологичные водные скутеры, построенные рядом с заводами Mercedes и Porsche в Штутгарте, Германия, оснащались технологией определения местоположения сонара, встроенной навигацией, развивали скорость более тридцати миль в час и четыре часа пробега. Они были одними из самых популярных и самых дорогих образцов военной техники, которые Соединенные Штаты недавно выставили. Для этой операции ничего не жалели.
  
   Пятидесятидвухлетний Нино Бьянки был торговцем оружием на черном рынке. Независимо от конфликта или идеологии заказчика, он мог приобрести практически любую систему вооружения и доставить ее в любую точку мира. Когда он предоставил пластиковую взрывчатку, использованную при взрыве автобуса в Риме, в результате которого погибло более двадцати американцев, Соединенные Штаты решили что-то с ним сделать. И у них была подходящая группа для этого.
  
   Основное подразделение Америки по борьбе с терроризмом, Первое оперативное подразделение спецназа - Delta, также известное как Delta Force, Группа боевого применения (CAG) или просто "Подразделение" для своих членов, было создано в 1977 году армейским полковником Чарльзом Беквитом. Он был основан на модели британской специальной воздушной службы и был разработан для использования в качестве высокоспециализированной силы, способной выполнять задачи прямого действия и борьбы с терроризмом в любой точке мира.
  
   Разделенные на три действующие эскадрильи (A, B и C), эскадрильи затем подразделялись на войска и могли быть разбиты на более мелкие группы по мере выполнения их задач. Самая маленькая команда обычно состояла из четырех операторов и называлась патрулем или "кирпичом".
  
   Оперативники Подразделения преуспели в широком спектре тайных операций, включая спасение заложников, борьбу с терроризмом и повстанцами, а также нанесение ударов по враждебным, закрытым или политически чувствительным районам.
  
   Штаб-квартира "Дельты" находилась в отдаленной части Форт-Брэгга в Северной Каролине. Там, "за забором", как его называли, не жалели средств на подготовку самых элитных воинов в мире. На объекте располагались массивные стены для скалолазания, обширные стрелковые павильоны для ближнего боя, снайперские полигоны, плавательный бассейн олимпийского размера, резервуар для дайвинга и множество других тренировочных полигонов и сооружений, которые стремились предвидеть условия, в которых операторы могут быть задействованы в любой момент.
  
   Помимо трех оперативных эскадрилий, было еще девять подразделений, которым было поручено оказывать операторам всевозможную поддержку - от разведки, обучения, авиации и медицинской помощи до самого современного вооружения и технологий в арсенале вооруженных сил США.
  
   Никогда не останавливаясь на достигнутом, Delta постоянно искала новые способы сделать себя лучше, смертоноснее и эффективнее. Взяв пример с успеха своего подразделения оперативной поддержки, которое часто использовало женщин для сбора разведданных перед миссиями Delta, оно задало один из своих самых агрессивных и дальновидных вопросов. Почему бы не обучать и не направлять женщин-операторов?
  
   Это была чрезвычайно хорошая идея. На самом деле, это была настолько хорошая идея, что многие в рядах Delta были удивлены, что ее не реализовали раньше.
  
   Женщины обычно привлекали к себе меньше внимания в этой области, чем мужчины, а когда и привлекали, то часто совершенно иного рода. Дайте женщине собачий поводок, сказал один человек, и она может бродить где угодно. Посадите женщину в машину с детским креслом, и она сможет сидеть весь день, наблюдая за целью, не привлекая особого внимания. Женщин приветствовали там, где не было мужчин, и им сходило с рук то, о чем мужчины и мечтать не могли. Женщина-оперативник, способная вышибить твою дверь, выстрелить тебе в голову или надеть на тебя наручники и запихнуть в багажник, была последним, чего ожидало большинство плохих парней.
  
   С одобрения Командования специальных операций армии, в подчинении которого находилась "Дельта", группа оперативников согласилась стать вербовщиками. Сначала они искали в вооруженных силах высококвалифицированных, целеустремленных женщин. Их было немного, но их было недостаточно, чтобы полностью соответствовать целям, которые были поставлены перед создаваемой ими женской эскадрильей под кодовым названием "Проект Афина". Таким образом, вербовщики были вынуждены искать за пределами вооруженных сил.
  
   Они искали умных, уверенных в себе, утонченных женщин, которые могли бы слиться с чужой культурой и раствориться в ней. Им нужно было быть спортивными и очень конкурентоспособными. Им нужно было ненавидеть проигрывать, потому что операторы Delta никогда не проигрывали; они выигрывали любой ценой. Женщин нужно было вести таким образом, чтобы успех стал частью их ДНК. Они также должны были быть привлекательными.
  
   Это был факт жизни, что люди по-разному реагировали на других в зависимости от того, как они выглядели. Если женщины-оперативницы были привлекательны, их красота дисквалифицировала их как угрозу, и не было конца тому, чего они могли достичь. Мужчины будут делать то, чего не должны, просто чтобы быть рядом с привлекательной женщиной, расширяя возможности и даже информацию, которые никогда не будут предложены их коллегам-мужчинам. Мужчины пытались произвести на них впечатление, хвастаясь и приглашая их посмотреть на вещи, которые обычно запрещены. По сути, на мужчин часто можно рассчитывать, что они будут вести себя глупо рядом с привлекательной женщиной. И те, кто этого не сделал, скорее всего, могли рассчитывать на недооценку женщины, особенно привлекательной.
  
   По мере того, как вербовщики "Дельты" расставляли свои сети за пределами вооруженных сил, они начали посещать спортивные соревнования среди женщин высокого класса. Они искали потенциальных кандидатов в триатлонах, зимних и летних X Играх, университетах и олимпийских тренировочных центрах США. Спорт не имел такого большого значения, как то, обладал ли кандидат необходимыми характеристиками.
  
   Процесс отбора и оценки был чрезвычайно сложным. Многие женщины не прошли отбор. Стандарты, однако, никогда не снижались только для того, чтобы пополнить ряды.
  
   Женщины, которые прошли этапы отбора и оценки, были исключительными, не более, чем группа из четырех женщин, собирающихся похитить Нино Бьянки из его чрезвычайно укрепленного дома. Все они были отчаянно решительными, отчаянно лояльными и отчаянно конкурентоспособными, но в остальном они не могли быть более разными.
  
   Алекс Купер была двадцативосьмилетней дочерью двухрасовой матери-эфиопки и отца-американца, которая владела небольшим рестораном в Атланте. После окончания средней школы она поступила в Университет Аризоны на специальность "Коммуникации". Там она увлеклась ультрамарафонским бегом - видом спорта, в котором участники соревновались на дистанциях в двадцать четыре часа, несколько дней или даже тысячу миль. Спорт соответствовал ее непоколебимой, гранитной решимости.
  
   Она была тихим человеком по натуре, и ее шумные товарищи по команде всегда пытались заставить ее "выйти из своей раковины". Они постоянно подкалывали ее за то, что она слишком сдержанна, слишком серьезна. Она могла быть слишком строга к себе, и они считали своей работой держать вещи в перспективе для нее. И как бы они ни дразнили ее, все они знали, насколько глубоки ее тихие воды. Купер был выдающимся оператором.
  
   Как и тридцатилетняя Джули Эрикссон, триатлонистка, выросшая на большом острове Гавайи и изучавшая несколько предметов в Гавайском университете. Ее отец занимался рыболовством, а мать была школьной учительницей. Джули, как и Алекс, была ростом около пяти футов девяти дюймов. Хотя она была испанского и валлийского происхождения, генетика ее родителей сочеталась таким образом, что у нее был экзотический бразильский вид.
  
   Она была воплощением изящества под огнем и была самым организованным членом команды. У нее был настоящий взгляд на детали, а оборудование и логистика были ее специальностью. Если команде нужно было что-то сделать, Джули была тем человеком, к которому они всегда обращались.
  
   Меган Роудс была типичной "американской" девушкой; светловолосая и голубоглазая. Тридцатиоднолетний мужчина вырос в пригороде Чикаго. Ее отец был полицейским, а мать умерла, когда она была совсем маленькой. Родс училась в колледже при Университете Иллинойса, где продолжила успешную спортивную карьеру пловчихи в старших классах средней школы. Еще в подростковом возрасте ее рост в пять футов одиннадцать дюймов, а также поразительные нордические черты лица принесли ей прозвище "Принцесса викингов", которое закрепилось за ней на всем пути в Дельту. Это заставляло тех, кто знал ее, смеяться. Меган была настоящим викингом, но в ней не было ни капли принцессы. Она выдерживала худшие ситуации, которые могло вызвать у них любое задание, и никогда не жаловалась. Хладнокровный убийца, когда ей приходилось быть, стакан Меган Роудс всегда был наполовину полон. Она всегда была первой, кто добровольно шел в опасную ситуацию, а также была чрезвычайно талантливым следователем.
  
   Последней женщиной в команде была Гретхен Кейси. "Гретч", как ее называли товарищи по команде, была по-техасски жесткой. Она выросла в Восточном Техасе и посещала Texas A & M, где она была студенткой до окончания юридического факультета. Ее отец был бывшим армейским рейнджером, который владел оружейным бизнесом, а ее мать была полууспешной художницей. Отец Гретхен заставлял ее стрелять с того дня, как она впервые смогла держать винтовку. Ее любовь к бегу по пересеченной местности и стрельбе привела ее к тому, что она стала летней биатлонисткой мирового класса, которую подобрала Олимпийская сборная США. Какое-то время она участвовала в конкурсе, но бросила его, когда влюбилась в менеджера хедж-фонда в Нью-Йорке.
  
   Какое-то время отношения были хорошими. Гретхен получила диплом юриста в Нью-Йоркском университете, но когда она обнаружила, что менеджер хедж-фонда увивается за ней, девушка из Техаса потеряла вкус не только к нему, но и к Большому Яблоку и закону.
  
   Не зная толком, чем она хочет заниматься, она снова начала тренироваться и продолжила карьеру летней биатлонистки. Она занималась этим восемь месяцев, когда рекрутер Delta Force заметил ее и сделал предложение, которое звучало так, будто это может быть забавно.
  
   При росте пять футов шесть дюймов она была самой маленькой из группы, но рост не имел ничего общего с ее лидерскими способностями, которые были исключительными и благодаря которым ее поставили во главе группы.
  
   Когда Кейси и Купер закрепили свои скутеры на дне канала, Кейси сказал по радио: "Мы у точки входа".
  
   Эрикссон, которая держала на коленях маленькое устройство, похожее на iPad или какую-то читалку, нажала кнопку и сказала: "Теперь подключаем чистый цикл к камерам в лодочном гараже".
  
   "Дайте нам знать, когда мы будем готовы идти".
  
   "Десять секунд".
  
   Когда запись с камер наблюдения была заменена повторяющимся циклом команды, Эрикссон сказал: "Это все твое".
  
   ГЛАВА 3
  
  
   Tточкой входа был лодочный гараж Нино Бьянки. Но попасть внутрь - значит не просто проплыть под дверью и выскочить с другой стороны. Бьянки слишком серьезно относился к своей безопасности, чтобы позволить такому случиться.
  
   Ярко раскрашенные деревянные двери, которые выглядели как любые другие вдоль Гранд-канала, скрывали два листа титана толщиной в три дюйма, опускающиеся на несколько футов ниже уровня воды. Титановые двери упирались в стену из металлических прутьев, которые уходили вниз и были прикреплены болтами к скальной породе под дном канала.
  
   Под мутной водой Купер и Кейси выгрузили свое снаряжение. Когда они были готовы, Кейси сказал по радио: "Я собираюсь завернуть решетку".
  
   "Вас понял", - ответил Родс, который прятался в окне квартиры через канал. Она прижалась лицом к щеке своей винтовки и приготовилась сразить охранников Бьянки, если они заметят, что происходит под ними.
  
   Схватившись за решетку, Кейси подползла как можно ближе к поверхности, насколько осмелилась. Хотя был вечер и вода была мутной, на поверхность все еще падало много рассеянного света. Если бы ее увидели, это был бы конец всей операции.
  
   Определив прутья, над которыми они будут работать, она как можно плотнее обмотала их проволокой Ti, чтобы они не расползались.
  
   Используя перекладины, чтобы вернуться на дно, она снова обмотала две перекладины проволокой на полпути вниз.
  
   Вернувшись к Куперу, она сказала: "Бары закрыты. Давайте распространять их ".
  
   Купер поместил небольшой погружной гидравлический домкрат с титановыми трубчатыми удлинителями между двумя перекладинами и приступил к работе, бесшумно создав отверстие, достаточно большое, чтобы они могли проплыть.
  
   Они неоднократно связывались с Родосом, чтобы убедиться, что никто на скамье подсудимых не имеет ни малейшего представления о том, что происходит. Каждый раз Родс отвечал: "Ты все еще готов к работе".
  
   После того, как решетки были расставлены достаточно далеко друг от друга, Кейси поднялся на полпути к поверхности, чтобы убедиться, что нет никаких признаков взлома. Пока все хорошо. Проволока выдержала.
  
   Пока Купер укладывала домкрат обратно в свой скутер, Кейси достала из своего два водонепроницаемых сухих мешка. Когда они были готовы, они проплыли через отверстие, с Кейси во главе.
  
   Они тихо вышли на поверхность воды внутри лодочного гаража, они поднялись только на уровень глаз и долго осматривали тускло освещенную комнату, чтобы убедиться, что там больше никого нет. Из того, что они могли сказать, они были одни и незамеченными.
  
   Над ними, чтобы содержать корпус в чистоте, был подвешен двадцатидевятифутовый катер Riva Super Aquarama 1965 года производства Бьянки.
  
   Кейси показал Куперу поднятый вверх большой палец, и они поплыли к проржавевшей лестнице в передней части пролива.
  
   Купер выбрался первым. Сняв маску и откинув капюшон, она сняла респиратор, наклонилась и взяла у Кейси два сухих пакета. Две женщины быстро разделись.
  
   Под сухими костюмами на них почти ничего не было. Расстегнув большую из двух сумок, Кейси достала коктейльное платье Купер и протянула ей вместе с парой туфель на каблуках, украшениями и косметикой. За ними последовали кобура с подвязкой на внутренней стороне бедра и 9-мм пистолет Taurus "Slim".
  
   Кейси достала свое платье, туфли на каблуках, косметику, оружие и кобуру и тоже начала одеваться.
  
   "Я надеюсь, вы правы насчет того, что этот парень хочет похвастаться своей лодкой", - сказал Купер.
  
   Кейси влезла в свое платье. "Вы знаете, что они говорят. Единственная разница между мужчинами и мальчиками ... "
  
   "Я знаю. Размер их игрушек ".
  
   "Не волнуйся. Он захочет показать нам свою игрушку ".
  
   Купер улыбнулся. "Но что, если он этого не сделает?"
  
   Кейси повернулась спиной, чтобы ее товарищ по команде мог застегнуть ее. "Тогда мы будем импровизировать. Мы скажем ему, что хотим искупаться нагишом ".
  
   "В воде венецианского канала?"
  
   "Лекс, ты слишком много беспокоишься. Поверь мне, если мы все сделаем правильно, он последует за нами куда угодно ".
  
   "И если мы этого не сделаем, этот парень сделает все возможное, чтобы убедиться, что мы не покинем это здание живыми".
  
   Кейси покачала головой. "Этого не случится".
  
   Купер был самым серьезным членом команды. Она была планировщиком и не очень любила импровизировать. "Вы всегда были так уверены в себе?" она спросила.
  
   Передавая ей один из миниатюрных наушников, Кейси ответила: "Нет, но я уверена в мужчинах. Ты готов идти?"
  
   "Я предполагаю, что у вас нет фена в этой сумке, не так ли?"
  
   "Фена нет", - сказала Кейси, наполняя большую сумку их снаряжением для дайвинга, придавив ее парой предметов из гаража, бросила ее в воду и смотрела, как она исчезает из виду. "Сухие костюмы могут держать вас сухими, но капюшоны - это ад на ваших волосах. Просто проведите по нему пальцами. С тобой все будет в порядке".
  
   "Тебе легко говорить", - ответил Купер, пока Кейси искал место, чтобы спрятать меньшую сухую сумку. "Ты всегда выглядишь великолепно". В дополнение к тому, что она была самым серьезным членом команды, Алекс Купер, казалось, больше всего критиковала свою собственную внешность.
  
   Брезент для Riva был установлен в углу гаража, и Кейси решила спрятать сумку под ним. В нем было все, что могло понадобиться двум женщинам для их эксфильтрации: две маски, два водонепроницаемых фонарика с красными линзами и маленькие дополнительные кислородные баллоны "запасной воздух" со встроенными мундштуками для каждой из них. Были также ограничения и бутылка "запасного воздуха" для Бьянки.
  
   План состоял в том, чтобы вернуть его к этому моменту, связать его и как можно быстрее погрузить в воду. Как только он окажется под поверхностью, они заберут остальное свое снаряжение, заведут свои скутеры и уберутся оттуда как можно быстрее.
  
   Кейси вставила в ухо свой крошечный наушник-передатчик. Он был размером с ластик для карандаша, и как только он был на месте, его было практически невозможно обнаружить.
   Они проверили уровень сигнала между собой, а затем вышли на Роудса и Эрикссона. Довольная тем, что все было готово, Кейси разгладила свое довольно откровенное коктейльное платье и сказала: "Хорошо, дамы, время шоу".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"