Нобелевскую премию мира дали правозащитникам из России, Украины и Беларуси. Почему именно так? Рассказывает Ян Рачинский - председатель правления "мемориала" (который стал одним из лауреатов)
Нобелевскую премию мира дали правозащитникам из России, Украины и Беларуси. Почему именно так? Рассказывает Ян Рачинский - председатель правления "Мемориала" (который стал одним из лауреатов)
20:00, 7 октября 2022Источник: Meduza
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.
Этот материал можно скачать в PDF и отправить тем, кто не умеет обходить блокировки. Или просто распечатать.
Ян Рачинский. 7 октября 2022 года
Ян Рачинский. 7 октября 2022 года
Шамиль Жуматов / Reuters / Scanpix / LETA
Нобелевский комитет объявил лауреатов премии мира. Ее получили российский "Мемориал", украинский "Центр гражданских свобод", а также белорусский правозащитник Алесь Беляцкий - председатель правозащитного центра "Весна" и политзаключенный. Для россиян это вторая Нобелевская премия мира подряд: в 2021 году ее дали главреду "Новой газеты" Дмитрию Муратову. "Медуза" поговорила с председателем правления "Мемориала" Яном Рачинским. Интервью состоялось прямо во время суда, который решил забрать в доход государства здание в центре Москвы, где много лет находился "Мемориал".
- Вы предполагали, что вам могут дать Нобелевскую премию?
- Честно говоря, поскольку это далеко не первая наша номинация [на Нобелевскую премию], особых надежд не было. Я не думал, что нам что-то дадут.
Мы привыкли быть в номинантах, так что сегодняшнее событие неожиданное и радостное. Тем более что предшественники, лауреаты этой премии, наши соотечественники (Андрей Сахаров, Михаил Горбачев и Дмитрий Муратов, - прим. "Медузы") - вполне хорошая компания. Можно гордиться. И люди, которые получили сегодняшнюю премию вместе с нами, безусловно, заслуживают самой высокой оценки.
- Сколько лет вы были в номинантах?
- Лет двенадцать по крайней мере. Может, даже и больше. Мы не всегда про это знали. Иногда нам сообщали те, кто нас выдвигал, иногда нет.
- У вашего предшественника Дмитрия Муратова после получения Нобелевской премии все пошло плохо: газеты нет, сайт заблокирован. Не боитесь ли вы - хотя, как мне кажется, "Мемориал" уже ничего не боится, - что Нобелевская премия каким-то образом еще сильнее ухудшит ваше положение?
- В отличие от Дмитрия Муратова, у нас все-таки немного другая последовательность. Сначала "Мемориал" ликвидировали, потом дали премию. У "Новой газеты" все было наоборот.
И да: может быть ухудшение. Но важнее, что эта премия - важный сигнал для российского гражданского общества. Мировое сообщество понимает, что, где и как [в России].
То, что премия дана не только нам, тоже имеет значение. Это значит, что гражданское общество России, Белоруссии и Украины продолжает взаимодействовать. Оно не разделено, несмотря на все происходящие ужасы. Проблемы не в нем, а в политических режимах (официальный Киев, а также многие украинские правозащитники раскритиковали решение Нобелевского комитета: по их мнению, награждение представителей РФ и Беларуси премией мира неприемлемо в условиях войны. При этом в украинском "Центре гражданских свобод", также получившем премию, с такой оценкой не согласились, - прим. "Медузы").
- На что вы потратите денежную часть премии?
- Пока не знаю. Для начала эти деньги надо как-то получить. Непонятно, удастся ли это в принципе. Переводы в Россию запрещены, карты не работают, так что это становится отдельной проблемой. Плюс к тому мы еще не обсуждали вопрос траты денег коллективно - а он, безусловно, требует коллективного решения.
- Насколько я понимаю, часть сотрудников "Мемориала" уехала из страны после начала войны и объявления частичной мобилизации.
- Уехало больше волонтеров, чем сотрудников. Молодые волонтеры покинули Россию. Они не хотят становиться убийцами, это вполне понятно. Кто-то уехал по соображениям безопасности - для части сотрудников эта угроза была весьма реальной. Кто-то остается здесь, кто-то вернулся из-за границы обратно. Это все переменная, которая не влияет на работу, а она продолжается: у нас оцифрована часть архива, ее можно обрабатывать удаленно.
- Насколько я понимаю, ваш архив хранился в здании "Международного Мемориала" в Каретном переулке, которое у вас сейчас суд пытается отобрать?
- Да. Но большая часть архива оцифрована, мы продолжим его оцифровывать. Архив мы сохраним.
- Сколько времени на это может уйти?
- Если удастся сохранить темпы, года два-три.
- Они у вас - и у нас - есть?
- Кто же это может знать?! Я не оракул.
- Что сейчас, в текущих реалиях, "Мемориал" может сделать в России?
- Мы можем продолжать нашу работу по разным направлениям - и по историческому, и по правозащитному. Будем собирать информацию о нарушениях прав в разных регионах в связи с разными обстоятельствами. Мы продолжаем и будем продолжать, будем пытаться помогать жертвам этих обстоятельств.
Старше Российской Федерации Прокуратура добилась ликвидации "Мемориала". Вот его краткая история - для тех, кто почти ничего не знает об этой важнейшей правозащитной организации
10 месяцев назад
- Есть ли в истории аналог того, что сейчас происходит в России?
- Аналогия с прошлым вещь довольно рискованная - всегда другой контекст, другие технические обстоятельства. Если говорить о чем-то, что внушает наибольшие опасения, то это, с одной стороны, расширение внесудебных полномочий разных силовых структур, которые, по существу, не должны в принципе иметь такие полномочия. С другой стороны, пренебрежение законом со стороны прокуратуры и судов. Все это очень тревожно, потому что эскалация этих явлений может происходить сама по себе.
- Вы допускаете ситуацию, при которой "Мемориал" перестанет работать в России?
- Нет, не допускаю, потому что "Мемориал" - это не одна организация, а большое сообщество независимых организаций, из которых многие даже не являются юридическими организациями, а просто сообщество людей. Это ликвидировать невозможно, это не наша прихоть, а человеческая потребность. Так что в этом отношении я спокоен.
- Что должно случиться для того, чтобы вы лично уехали из России?
- Не знаю, пока я таких обстоятельств не вижу и уезжать не планирую.
Белорусский правозащитник Алесь Беляцкий - лауреат Нобелевской премии мира Он много лет боролся с режимом Лукашенко - и прямо сейчас сидит за это в тюрьме. Вот его история