Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Охота полицейских за гангстерами

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.76*5  Ваша оценка:
   1
   Босх опоздал, и ему пришлось припарковаться на кладбищенской дорожке вдали от места захоронения. Осторожно, чтобы не наступить на чью-либо могилу, он проковылял через две мемориальные секции, вонзая трость в мягкую землю, пока не увидел собрание в честь Джона Джека Томпсона. Стоячие места были только вокруг могилы старого детектива, и Босх знал, что это не сработает с его коленом через шесть недель после операции. Он удалился в близлежащую секцию Сада легенд и сел на бетонную скамью, которая была частью гробницы Тайрона Пауэра. Он предположил, что все в порядке, поскольку это явно была скамейка. Он помнил, как его мать водила его на фильм "Сила", когда он был ребенком. Старые вещи, которые они показывали в театрах возрождения на Беверли. Он помнил красивого актера в роли Зорро и обвиняемого американца в "Свидетелях обвинения". Он умер на работе от сердечного приступа во время съемок сцены дуэли в Испании. Босх всегда считал, что это неплохой способ - заниматься любимым делом.
   Служба для Томпсона длилась полчаса. Босх был слишком далеко, чтобы слышать, о чем идет речь, но он мог догадаться. Джон Джек - его всегда так называли - был хорошим человеком, отдавшим сорок лет службе в Департаменте полиции Лос-Анджелеса в военной форме и в качестве детектива. Он уволил многих плохих людей и научил поколения детективов делать то же самое.
   Одним из них был Босх - в паре с легендой в качестве новоиспеченного детектива по расследованию убийств в Голливудском отделе более трех десятилетий назад. Помимо прочего, Джон Джек научил Босха, как читать показания лжеца в комнате для допросов. Джон Джек всегда знал, когда кто-то лжет. Однажды он сказал Босху, что нужно быть лжецом, чтобы узнать лжеца, но так и не объяснил, как он пришел к этой мудрости.
   Их партнерство продлилось всего два года, потому что Босх хорошо тренировался, а Джон Джек был необходим, чтобы найти нового убийцу, но наставник и ученик поддерживали связь на протяжении многих лет. Босх выступил на вечеринке Томпсона по случаю выхода на пенсию, рассказав о том, как они работали над делом об убийстве, и Джон Джек остановил грузовик с доставкой пекарни, когда увидел, что он повернул направо на красный свет, не остановившись сначала полностью. Босх спросил, почему они прервали свои поиски подозреваемого в убийстве из-за незначительного нарушения правил дорожного движения, и Джон Джек сказал, что это произошло потому, что он и его жена Маргарет собрались на ужин в тот вечер, и ему нужно было принести домой десерт. Он вышел из их городской поездки, подошел к грузовику и дал пропуск водителю. Он сказал ему, что только что совершил нарушение правил дорожного движения. Но, будучи честным человеком, Джон Джек заключил сделку на один вишневый пирог и вернулся в городскую машину с ночным десертом.
   Подобные истории и легенды о Джоне Джеке Томпсоне потускнели за двадцать лет, прошедших после его выхода на пенсию, но народу вокруг его могилы было много, и Босх узнал многих мужчин и женщин, с которыми он работал в свое время, по значкам полиции Лос-Анджелеса. . Он подозревал, что прием в доме Джона Джека после службы будет столь же многолюдным и может затянуться до ночи.
   Босх побывал на слишком многих похоронах отставных детективов, чтобы их можно было сосчитать. Его поколение проигрывало войну на истощение. Хотя этот был высокого класса. В нем участвовал официальный почетный караул полиции Лос-Анджелеса и волынщики. Это был намек на прежнее положение Джона Джека в департаменте. "Amazing Grace" скорбным эхом прокатилась по кладбищу и по стене, отделявшей его от Paramount Studios.
   Когда гроб опустили и люди начали возвращаться к своим машинам, Босх направился через лужайку туда, где осталась сидеть Маргарет со сложенным флагом на коленях. Она улыбнулась Босху, когда он подошел.
   - Гарри, ты получил мое сообщение, - сказала она. "Я рад, что вы пришли."
   - Не упустил бы, - сказал Босх.
   Он наклонился, поцеловал ее в щеку и сжал ее руку.
   - Он был хорошим человеком, Маргарет, - сказал он. "Я многому у него научился".
   - Он был, - сказала она. - И ты был одним из его любимцев. Он очень гордился всеми закрытыми вами делами.
   Босх повернулся и посмотрел в могилу. Ящик Джона Джека, похоже, был сделан из нержавеющей стали.
   - Он выбрал его, - сказала Маргарет. - Он сказал, что это было похоже на пулю.
   Босх улыбнулся.
   "Мне очень жаль, что я не зашел к нему, - сказал он. "Перед концом".
   - Все в порядке, Гарри, - сказала она. - У тебя было колено. Как это делается?"
   "Лучше с каждым днем. Мне больше не понадобится эта трость.
   "Когда Джону Джеку сделали колени, он сказал, что это новая жизнь. Это было пятнадцать лет назад".
   Босх только кивнул. Он думал, что новая жизнь - это немного оптимистично.
   - Ты возвращаешься домой? - спросила Маргарет. "Там есть кое-что для тебя. От него."
   Босх посмотрел на нее.
   "От него?"
   "Вот увидишь. Что-то, что я отдал бы только тебе".
   Босх увидел членов семьи, собравшихся у пары длинных лимузинов на парковочной полосе. Это было похоже на два поколения детей.
   - Могу я проводить вас до лимузина? - спросил Босх.
   - Было бы неплохо, Гарри, - сказала Маргарет.
  
   2
   Тем утром Босх купил вишневый пирог у Гелсона, и именно поэтому он опоздал на похороны. Он отнес его в бунгало на Апельсиновой роще, где Джон Джек и Маргарет Томпсон прожили более пятидесяти лет. Он поставил его на обеденный стол вместе с другими тарелками и подносами с едой.
   В доме было тесно. Босх поздоровался и пожал несколько рук, пробираясь сквозь толпу людей в поисках Маргарет. Он нашел ее на кухне, в прихватках, достающей из духовки горячую сковороду. Быть занятым.
   - Гарри, - сказала она. - Ты принес пирог?
   - Да, - сказал он. - Я положил его на стол.
   Она выдвинула ящик и дала Босху шпатель и нож.
   - Что ты собирался мне дать? - спросил Босх.
   - Просто придержи лошадей, - сказала Маргарет. - Сначала разрежь пирог, а потом возвращайся в офис Джона Джека. По коридору, слева. Она у него на столе, и вы не можете ее не заметить".
   Босх прошел в столовую и ножом, который она ему дала, разрезал пирог на восемь кусков. Затем он снова пробрался сквозь толпу людей в гостиной к коридору, ведущему к домашнему офису Джона Джека. Он был там раньше. Много лет назад, когда они вместе работали над делами, после долгой смены Босх часто оказывался в доме Томпсонов, чтобы поужинать, приготовленную Маргарет, и обсудить стратегию с Джоном Джеком. Иногда Босх усаживался на диван в домашнем офисе и спал несколько часов, прежде чем вернуться к делу. Он даже держал запасную одежду в офисном шкафу. Маргарет всегда оставляла для него свежее полотенце в гостевой ванной.
   Дверь была закрыта, и он почему-то постучал, хотя знал, что там никого не должно быть.
   Он открыл дверь и вошел в небольшой загроможденный кабинет с полками по двум стенам и письменным столом, придвинутым к третьей под окном. Диван все еще стоял там, напротив окна. На столе на зеленой промокашке лежала толстая синяя пластиковая папка с документами на три дюйма внутри.
   Это была книга об убийстве.
  
   Баллард
  
   3
   Баллард недрогнувшим взглядом изучала то, что могла видеть среди останков. Запах керосина, смешанный с запахом сгоревшей плоти, был настолько сильным, что она стояла на своем. Она руководила местом происшествия до прибытия пожарных. Нейлоновая палатка расплавилась и рухнула на жертву. Оно плотно окутало тело в тех местах, где огонь не прожег до конца. Тело, казалось, находилось в покое, и она удивлялась, как он мог проснуться. Она также знала, что тесты на токсичность определят его уровень алкоголя и наркотиков. Может быть, он никогда ничего не чувствовал.
   Баллард знала, что это не ее дело, но она вытащила свой телефон и сфотографировала тело и место происшествия, в том числе крупный план перевернутого кемпингового обогревателя, предполагаемого источника возгорания. Затем она открыла приложение температуры на телефоне и отметила, что текущая температура, указанная для Голливуда, составляет 52 градуса. Это войдет в ее отчет и будет направлено в отдел по борьбе с поджогами пожарной охраны.
   Она отступила назад и огляделась. Было 3:15 утра, и Коул-авеню была практически безлюдна, если не считать бездомных, которые вышли из палаток и картонных лачуг, выстроившихся вдоль тротуара вдоль Голливудского центра отдыха. Они смотрели широко раскрытыми глазами и недоумевали, пока шло расследование смерти одного из них.
   - Как мы это получили? - спросил Баллард.
   Стэн Дворек, патрульный сержант, вызвавший ее, шагнул вперед. Он проработал в ночную смену дольше, чем кто-либо в Голливудском отделе, - более десяти лет. Другие в смене называли его "Реликтом", но не в лицо.
   "ФД позвонил нам, - сказал он. "Они получили это от связи. Кто-то проезжая мимо увидел пламя и назвал его пожаром".
   "Они получают имя по связям с общественностью?" - спросил Баллард.
   "Он не дал ни одного. Позвонил, поехал дальше".
   "Хороший."
   Две пожарные машины все еще находились на месте происшествия, проехав всего три квартала от станции 27, чтобы потушить горящую палатку. Экипажи ждали допроса.
   "Я возьму на себя пожарных, ребята", - сказал Баллард. "Почему бы вашим ребятам не поговорить с кем-нибудь из этих людей, посмотреть, не видел ли кто-нибудь что-нибудь".
   - Разве это не работа поджога? - спросил Дворек. "Им просто придется провести повторное собеседование, если мы найдем кого-нибудь, с кем стоит поговорить".
   "Первый на сцене, Дево. Мы должны сделать это правильно".
   Баллард ушел, положив конец дебатам. Дворек мог быть начальником патруля, но Баллард отвечал за место преступления. Пока не будет установлено, что фатальный пожар был несчастным случаем, она будет относиться к нему как к месту преступления.
   Она подошла к ожидающим пожарным и спросила, какая из двух бригад прибыла на место первой. Затем она спросила шестерых пожарных, прикомандированных к первому грузовику, что они видели. Информация, которую она получила от них, была скудной. К моменту прибытия пожарно-спасательной команды пожар в палатке почти потух. Никто не видел никого вокруг костра или поблизости в парке. Нет свидетелей, нет подозреваемых. Чтобы потушить оставшееся пламя, был использован огнетушитель из грузовика, и пострадавший был объявлен мертвым, поэтому его не доставили в больницу.
   Оттуда Баллард прошелся по кварталу в поисках камер. Лагерь бездомных располагался вдоль открытых баскетбольных площадок городского парка, где не было камер видеонаблюдения. На западной стороне Коула располагалась линия одноэтажных складов, населенная бутафорскими магазинами и пунктами проката оборудования для кино- и телеиндустрии. Баллард видел несколько камер, но подозревал, что они либо муляжи, либо установлены под углом, который не поможет расследованию.
   Когда она вернулась на место происшествия, то увидела, что Дворек совещается с двумя патрульными офицерами. Баллард узнал их по утренней перекличке в Голливудском отделе.
   "Что-либо?" - спросил Баллард.
   - О том, чего и следовало ожидать, - сказал Дворек. "Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю". Пустая трата времени."
   Баллард кивнул. "Нужно было сделать", - сказала она.
   - Так где, черт возьми, поджог? - спросил Дворек. - Мне нужно вывести своих людей обратно.
   - Последнее, что я слышал, в пути. Они не работают круглосуточно, поэтому им пришлось вызывать команду из дома.
   - Господи, мы будем ждать здесь всю ночь. Вы уже выкатили коронера?
   "В пути. Вы, вероятно, можете очистить половину своих парней и себя. Просто оставьте одну машину здесь.
   "Ты понял."
   Дворек ушел отдавать новые приказы своим офицерам. Баллард вернулся к месту преступления и посмотрел на палатку, которая растаяла над мертвецом, как саван. Она смотрела на него, когда периферийное движение привлекло ее внимание. Она подняла глаза и увидела женщину и девочку, выбирающихся из укрытия, сделанного из синего пластикового брезента, привязанного к забору, окружавшему баскетбольную площадку. Баллард быстро подошел к ним и перенаправил их подальше от тела.
   "Дорогой, ты не хочешь идти туда", сказала она. "Иди сюда."
   Она провела их по тротуару до конца лагеря.
   "Что случилось?" - спросила женщина.
   Баллард изучал девушку, пока она отвечала.
   "Кто-то обжегся", - сказала она. "Вы что-нибудь видели? Это случилось около часа назад".
   "Мы спали", - сказала женщина. - У нее утром в школу.
   Девушка по-прежнему ничего не говорила.
   - Почему ты не в приюте? - спросил Баллард. "Здесь опасно. Этот огонь мог распространиться".
   Она переводила взгляд с матери на дочь.
   "Сколько тебе лет?"
   У девушки были большие карие глаза и каштановые волосы, и она была немного полновата. Женщина встала перед ней и ответила Балларду.
   - Пожалуйста, не забирай ее у меня.
   Баллард увидел умоляющее выражение карих глаз женщины.
   "Я здесь не для этого. Я просто хочу убедиться, что она в безопасности. Вы ее мать?
   "Да. Моя дочь."
   "Как ее зовут?"
   "Аманда - Мэнди".
   "Сколько?"
   "Четырнадцать."
   Баллард наклонился, чтобы поговорить с девушкой. Она опустила глаза.
   "Мэнди? У тебя все нормально?"
   Она кивнула.
   - Хочешь, я попытаюсь устроить тебя и твою мать в приют для женщин и детей? Это может быть лучше, чем быть здесь.
   Мэнди посмотрела на мать, когда та ответила.
   "Нет. Я хочу остаться здесь с мамой".
   "Я не собираюсь разлучать вас. Я возьму тебя и твою мать, если хочешь.
   Девочка снова посмотрела на мать, ища совета.
   "Вы нас туда посадили, а ее увезут", - сказала мать. - Я знаю, что они будут.
   - Нет, я останусь здесь, - быстро сказала девушка.
   - Хорошо, - сказал Баллард. - Я ничего не буду делать, но я не думаю, что тебе следует быть здесь. Здесь небезопасно ни для кого из вас.
   "В приютах тоже небезопасно, - сказала мать. "Люди крадут все ваши вещи".
   Баллард вытащил визитную карточку и протянул ей.
   - Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, - сказала она. "Я работаю в ночную смену. Я буду рядом, если понадоблюсь".
   Мать взяла карточку и кивнула. Мысли Балларда вернулись к делу. Она повернулась и указала на место преступления.
   "Вы его знали?" она спросила.
   - Немного, - сказала мать. "Он занимался своими делами".
   - Ты знаешь его имя?
   - Э-э, я думаю, это был Эд. Эдди, сказал он.
   "Хорошо. Он давно здесь?
   "Пара месяцев. Он сказал, что был в Святом Таинстве, но там стало слишком многолюдно".
   Баллард знал, что "Святое причастие на закате" позволяет бездомным разбивать лагерь на переднем портике. Она часто проезжала мимо него и знала, что по ночам он был переполнен палатками и импровизированными убежищами, которые исчезали при дневном свете до начала церковных служб.
   Голливуд был другим местом в темные часы после того, как неон и блеск потускнели. Баллард видел перемены каждую ночь. Он стал местом хищников и добычи и ничего между ними, местом, где имущие чувствовали себя комфортно и безопасно за своими запертыми дверями, а неимущие свободно бродили. Баллард всегда помнил слова поэта, опаздывающего на концерты. Он называл их человеческими перекати-полями, движущимися по ветру судьбы.
   - У него были какие-нибудь проблемы с кем-нибудь здесь? она спросила.
   -- Не то чтобы я видела, -- сказала мать.
   - Ты видел его прошлой ночью?
   "Нет, я так не думаю. Его не было рядом, когда мы ложились спать". Баллард посмотрел на Аманду, чтобы узнать, есть ли у нее ответ, но его прервал голос сзади.
   - Детектив?
   Баллард обернулся. Это был один из офицеров Дворека. Его звали Роллинз. Он был новичком в подразделении, иначе он не был бы таким формальным.
   "Какая?"
   "Ребята из поджога здесь. Они-"
   "Хорошо. Я буду именно там."
   Она повернулась к женщине и ее дочери.
   - Спасибо, - сказала она. - И помни, ты можешь позвонить мне в любое время.
   Когда Баллард направилась обратно к телу и людям из поджога, она не могла не вспомнить ту строчку о перекати-поле. Написано на карточке для допроса офицером, как позже узнал Баллард, слишком много повидавший в унылых и темных часах Голливуда и покончивший с собой.
  
   4
   Людей из поджога звали Нуччио и Спеллман. Согласно протоколу LAFD, они были одеты в синие комбинезоны со значком LAFD на нагрудном кармане и надписью ARSON на спине. Нуччио был старшим следователем, и он сказал, что будет ведущим. Оба мужчины пожали Балларду руку, прежде чем Нуччио объявил, что они продолжат расследование. Баллард объяснил, что беглый осмотр лагеря бездомных не выявил свидетелей, а прогулка вверх и вниз по Коул-авеню не обнаружила камер, направленных на смертельный пожар. Она также упомянула, что офис коронера выехал на место происшествия, и криминалист из лаборатории полиции Лос-Анджелеса также был в пути.
   Нуччо казался незаинтересованным. Он вручил Баллард визитную карточку со своим адресом электронной почты и попросил, чтобы она переслала отчет о смерти, который она напишет, когда вернется на Голливудскую станцию.
   "Вот и все?" - спросил Баллард. - Это все, что тебе нужно?
   Она знала, что эксперты LAFD по поджогам прошли подготовку в правоохранительных органах и детективах, и от них ожидалось, что они проведут тщательное расследование любого пожара, повлекшего за собой смерть. Она также знала, что они конкурируют с полицией Лос-Анджелеса, как младший брат со своим старшим братом или сестрой. Поджигателям не нравилось быть в тени полиции Лос-Анджелеса.
   - Вот и все, - сказал Нуччио. "Вы пришлите мне свой отчет, и я получу вашу электронную почту. Я дам вам знать, как все это встряхнется".
   - Он будет у вас к рассвету, - сказал Баллард. - Ты хочешь оставить форму здесь, пока будешь работать?
   "Конечно. Один или два из них было бы неплохо. Просто пусть они прикрывают наши спины.
   Баллард отошел и подошел к Роллинзу и его партнеру Рэндольфу, которые ждали у своей машины инструкций. Она велела им оставаться на месте и охранять место происшествия, пока идет расследование.
   Баллард воспользовалась своим мобильным телефоном, чтобы позвонить в службу охраны Голливудского отдела и сообщить, что она собирается покинуть место происшествия. Лейтенанта звали Вашингтон. Он был новым переводом из Уилширского дивизиона. Хотя раньше он работал в Третьем дозоре, как официально называлась полуночная смена, он все еще привыкал к вещам в Голливудском отделении. Большинство отделов замолчали после полуночи, но Голливуд редко. Вот почему они назвали это Поздним шоу.
   "LAFD не нуждается во мне здесь, LT", - сказал Баллард.
   - Как это выглядит? - спросил Вашингтон.
   "Как будто парень опрокинул свой керосиновый обогреватель, пока спал. Но у нас нет ни остроумия, ни камер поблизости. Не то, чтобы мы нашли, и я не думаю, что парни из поджогов будут слишком усердно искать дальше этого.
   Вашингтон некоторое время молчал, принимая решение.
   "Хорошо, тогда вернись в дом и напиши это", - наконец сказал он. "Они хотят всего этого сами по себе, они могут это получить".
   - Понятно, - сказал Баллард. - Я иду.
   Она отключилась и подошла к Роллинзу и Рэндольфу, сказав им, что уходит с места происшествия и что они должны позвонить ей в участок, если появится что-то новое.
   Станция была всего в пяти минутах ходьбы в четыре утра. На задней парковке было тихо, когда Баллард направился к задней двери. Она воспользовалась своей ключ-картой, чтобы войти, и прошла долгий путь до детективного бюро, чтобы пройти через сторожевой офис и связаться с Вашингтоном. Он был только во втором периоде своего развертывания и все еще учился и чувствовал свой путь. Баллард нарочно два или три раза за смену бродила по сторожевой конторе, чтобы познакомиться с Вашингтоном. Технически ее начальником был Терри МакАдамс, лейтенант отдела детективов, но она почти никогда его не видела, потому что он работал целыми днями. На самом деле Вашингтон был ее непосредственным боссом, и она хотела прочно наладить отношения.
   Вашингтон сидел за своим столом и смотрел на свой экран развертывания, на котором были указаны GPS-координаты каждого полицейского подразделения в подразделении. Он был высоким, афроамериканцем, с бритой головой.
   "Как это работает?" - спросил Баллард.
   "На западном фронте все спокойно, - сказал Вашингтон.
   Его глаза были прищурены и держались за определенную точку на экране. Баллард повернулся вокруг стола, чтобы она тоже могла его видеть.
   "Что это?" она спросила.
   "У меня есть три подразделения в Сьюарде и Санта-Монике, - сказал Вашингтон. - Мне туда не звонят.
   Баллард указал. Подразделение было разделено на тридцать пять географических зон, называемых отчетными районами, которые, в свою очередь, охватывались семью основными автомобильными зонами. В любой момент времени в каждой автомобильной зоне находился патруль, а другие машины принадлежали начальникам, таким как сержант Дворек, у которого было патрулирование всего подразделения.
   "У вас есть три основных автомобильных зоны, которые примыкают друг к другу", - сказала она. - А вот здесь припаркован круглосуточный грузовик Мариско . Там они все могут кодировать семь, не выходя из своих зон".
   - Понятно, - сказал Вашингтон. "Спасибо, Баллард. Хорошо знать."
   "Без проблем. Я собираюсь сварить свежую кастрюлю в комнате отдыха. Хочешь чашку?
   - Баллард, может, я и не знаю о том грузовике Мариско , но я знаю о тебе. Тебе не нужно приносить мне кофе. Я могу получить свое".
   Баллард был удивлен ответом и тут же захотел спросить, что именно о ней известно Вашингтону. Но она этого не сделала.
   - Поняла, - сказала она вместо этого.
   Она прошла обратно по главному коридору, а затем повернула налево по коридору, ведущему к детективному бюро. Как и ожидалось, в отделении никого не было. Баллард посмотрела на настенные часы и увидела, что до конца ее смены оставалось более двух часов. Это дало ей достаточно времени, чтобы написать отчет о гибели в пожаре. Она направилась к кабинке, которую использовала в дальнем углу. Это было место, которое давало ей полный обзор комнаты и всех, кто входил.
   Она оставила свой ноутбук открытым на столе, когда получила сообщение о пожаре в палатке. Она постояла перед столом несколько минут, прежде чем сесть. Кто-то изменил настройку маленького радиоприемника, который она обычно устанавливала на своей станции. Новостная станция KNX 1070, которую она обычно использовала, была изменена на KJAZ 88.1. Кто-то также отодвинул ее компьютер в сторону, а выцветшую синюю папку - книгу убийств - оставили впереди и по центру стола. Она открыла его и увидела на оглавлении стикер.
   Не говори, что я ничего тебе не давал.
   Б
   PS: Джаз для вас лучше, чем новости.
   Баллард снял стикер, потому что он закрывал имя жертвы.
   Джон Хилтон - 17 января 1966 г. - 03 августа 1990 г.
   Ей не понадобилось оглавление, чтобы найти раздел с фотографиями в книге. Она перевернула несколько разделов отчетов на трех стальных петлях и обнаружила фотографии в пластиковых конвертах. На фотографиях видно тело молодого человека, лежащего на переднем сиденье автомобиля, с пулевым отверстием за правым ухом.
   Она некоторое время изучала фотографии, а затем закрыла папку. Она вытащила свой телефон, нашла номер и набрала его, глядя на часы, пока ждала. Мужчина быстро ответил, и Балларду это не показалось так, будто его вытащили из глубины сна.
   - Это Баллард, - сказала она. - Ты был сегодня здесь, на вокзале?
   - Ага, я заходил час назад, - сказал Босх. - Тебя там не было.
   "Я был на вызове. Так откуда взялась эта книга об убийствах?
   - Думаю, можно сказать, что он пропал без вести. Вчера я был на похоронах - когда-то это был мой первый партнер по убийству. Парень, который наставлял меня. Он умер, а я поехал на похороны, а потом в его доме его жена - его вдова - подарила мне книгу. Она хотела, чтобы я вернул его. Вот что я сделал. Я вернул его тебе".
   Баллард снова открыл папку и прочитал основную информацию по делу над оглавлением.
   - Джордж Хантер был вашим партнером? она спросила.
   - Нет, - сказал Босх. "Моим партнером был Джон Джек Томпсон. Изначально это был не его случай".
   "Это было не его дело, но когда он вышел на пенсию, он украл книгу убийств".
   "Ну, я не знаю, сказал бы я, что он украл его".
   - Тогда что бы вы сказали?
   - Я бы сказал, что он взял на себя расследование дела, над которым никто не работал. Прочтите хронограф, вы увидите, что он собирает пыль. Первоначальный детектив, вероятно, ушел на пенсию, и никто ничего с ним не делал".
   "Когда Томпсон вышел на пенсию?"
   "Январь 2000 года".
   "Черт, и он все это время был с ней? Почти двадцать лет.
   "Вот так это выглядит".
   - Это действительно чушь.
   "Послушайте, я не пытаюсь защищать Джона Джека, но он, вероятно, привлек к этому делу больше внимания, чем когда-либо в Отделе Открытых Нераскрытых. Там в основном работают только с ДНК, а в этом ДНК нет. Его бы забыли и оставили пылиться, если бы Джон Джек не взял его с собой.
   - Так ты знаешь, что ДНК нет? И ты проверил хроно?
   "Ага. Я прочитал это. Я начал, когда вернулся домой с похорон, а потом отнес тебе, как только закончил.
   - И зачем ты притащил его сюда?
   - Потому что у нас была сделка, помнишь? Мы вместе работали над делами".
   - Значит, вы хотите работать над этим вместе?
   - Ну, вроде.
   "Что это значит?"
   "У меня кое-какие дела. Медицинские штучки. И я не знаю, насколько...
   - Какие медицинские вещи?
   "Я только что получил новое колено, и, вы знаете, у меня реабилитация, и могут быть осложнения. Поэтому я не уверен, насколько я могу быть вовлечен".
   - Вы сваливаете это дело на меня. Вы изменили мою радиостанцию и свалили на меня дело.
   "Нет, я хочу помочь и помогу. Джон Джек был моим наставником. Он научил меня правилу, понимаешь?
   - Какое правило?
   "Подходить к каждому делу лично".
   "Какая?"
   "Принимайте каждое дело на свой счет, и вы разозлитесь. Он разжигает огонь. Это дает вам преимущество, необходимое для преодоления дистанции каждый раз".
   Баллард подумал об этом. Она понимала, что он говорил, но знала, что это опасный образ жизни и работы.
   - Он сказал "в каждом случае"? она спросила.
   - "Все случаи", - сказал Босх.
   - Так ты только что прочитал это от корки до корки?
   "Да. У меня ушло около шести часов. У меня было несколько перерывов. Мне нужно ходить и тренировать колено".
   "Какая часть в нем сделала это личным для Джона Джека?"
   "Я не знаю. Я этого не видел. Но я знаю, что он нашел способ сделать каждое дело личным. Если вы обнаружите это, вы, возможно, сможете закрыть его".
   - Если я его найду?
   - Хорошо, если найдем . Но, как я уже сказал, я уже посмотрел.
   Баллард перелистывала разделы, пока снова не наткнулась на фотографии в пластиковых конвертах.
   - Не знаю, - сказала она. "Это похоже на длинный выстрел. Если Джордж Хантер не смог его очистить, а затем Джон Джек Томпсон не смог его очистить, почему вы думаете, что мы сможем?"
   - Потому что у тебя есть эта штука, - сказал Босх. "Этот огонь. Мы можем сделать это и добиться справедливости в отношении этого мальчика".
   "Не начинайте с "справедливости". Не морочьте мне голову, Босх.
   "Хорошо, не буду. Но вы хотя бы прочтете хроно и просмотрите книгу, прежде чем принять решение? Если вы делаете это и не хотите продолжать, это нормально. Сдай книгу или верни ее мне. Я буду работать один. Когда у меня будет время.
   Баллард сначала не ответил. Ей нужно было подумать. Она знала, что надлежащей процедурой будет сдать книгу убийств в отдел открытых нераскрытых преступлений, объяснить, как она была найдена после смерти Томпсона, и на этом остановиться. Но, как и сказал Босх, этот шаг, скорее всего, приведет к тому, что дело будет лежать на полке пылиться.
   Она снова посмотрела на фотографии. При первом прочтении ей показалось, что это мошенничество с наркотиками. Жертва подъезжает, предлагает деньги, получает пулю вместо баллона с героином или каким-то другим наркотиком.
   - Есть одно но, - сказал Босх.
   "Это что?" - спросил Баллард.
   "Пуля. Если это все еще в качестве доказательства. Вам нужно запустить его через NIBIN, посмотреть, что получится. В 1990 году этой базы данных не было".
   "И все же, что это, выстрел один из десяти? Никаких каламбуров".
   Она знала, что в национальной базе данных хранятся уникальные баллистические данные о пулях и гильзах, найденных на месте преступления, но это был далеко не полный архив. Данные о пуле должны были быть введены, чтобы эта пуля стала частью любого процесса сравнения, и большинство полицейских управлений, включая полицию Лос-Анджелеса, отставали в процессе ввода. Тем не менее, архив пуль существовал с начала века, и с каждым годом объем данных увеличивался.
   - Это лучше, чем отсутствие выстрела, - сказал Босх.
   Баллард не ответил. Она взглянула на книгу убийств и провела ногтем по толстой стопке документов, которая в ней содержалась, издавая рвущийся звук.
   - Хорошо, - наконец сказала она. - Я прочитаю.
   - Хорошо, - сказал Босх. "Дайте мне знать, что вы думаете."
  
  
   Бош
  
  
   5
   Босх тихо проскользнул в задний ряд зала суда Департамента 106, привлекая внимание только судьи, который слегка кивнул в знак признания. Прошли годы, но в прошлом у Босха было несколько дел перед судьей Полом Фальконе. Он также не раз будил судью, добиваясь одобрения ордера на обыск посреди ночи.
   Босх увидел своего сводного брата Микки Халлера за кафедрой, расположенной сбоку от столов защиты и обвинения. Он допрашивал собственного свидетеля. Босх знал это, потому что следил за ходом дела в Интернете и в газетах, и этот день стал началом, казалось бы, невозможного дела защиты. Халлер защищал человека, обвиняемого в убийстве судьи высшего суда по имени Уолтер Монтгомери в городском парке менее чем в квартале от здания суда, где сейчас проходил процесс. Обвиняемый, Джеффри Херштадт, не только был связан с преступлением по ДНК, но и услужливо признался в убийстве на видео.
   "Доктор, позвольте мне прояснить ситуацию", - сказал Халлер свидетелю, сидевшему слева от судьи. "Вы хотите сказать, что психические проблемы Джеффри привели его в состояние паранойи, когда он боялся, что ему может быть причинен физический вред, если он не признается в этом преступлении?"
   Мужчине на скамье подсудимых было за шестьдесят, у него были седые волосы и окладистая борода, которая была странно темнее. Босх пропустил присягу и не знал его имени. Его внешность и профессорские манеры вызвали у Гарри в воображении имя Фрейда .
   "Вот что бывает при шизоаффективном расстройстве, - ответил Фрейд. "У вас есть все симптомы шизофрении, такие как галлюцинации, а также расстройства настроения, такие как мания, депрессия и паранойя. Последнее приводит к тому, что психика принимает защитные меры, такие как кивание и согласие, которое вы видите на видео признания".
   "Итак, когда Джеффри кивал и соглашался с детективом Густафсоном на протяжении всего интервью, он что... просто пытался избежать обиды?" - спросил Халлер.
   Босх заметил, что он неоднократно использовал имя подсудимого, ход, рассчитанный на то, чтобы очеловечить его перед присяжными.
   "Именно так, - сказал Фрейд. "Он хотел пережить интервью невредимым. Детектив Густафсон был авторитетной фигурой, в чьих руках было благополучие Джеффри. Джеффри знал это, и я мог видеть его страх на видео. По его мнению, он был в опасности, и он просто хотел выжить".
   - Что заставило его сказать то, что хотел сказать детектив Густафсон? - спросил Халлер, хотя это было скорее утверждение, чем вопрос.
   "Это верно, - ответил Фрейд. "Все началось с вопросов, казалось бы, не имеющих значения: "Вы были знакомы с парком?" - Ты был в парке? А потом, конечно, перешли к вопросам более серьезного характера: "Вы убили судью Монтгомери?" В этот момент Джеффри был на пути и охотно сказал: "Да, я сделал это". Но это не то, что можно классифицировать как добровольное признание. Из-за ситуации признание не было дано ни свободно, ни добровольно, ни разумно. Это было принуждено".
   Халлер позволил этому повиснуть в воздухе на несколько мгновений, пока он делал вид, что проверяет записи в своем блокноте. Затем он ушел в другом направлении.
   "Доктор, что такое кататоническая шизофрения?" он спросил.
   "Это подтип шизофрении, при котором пострадавший может появиться во время стрессовых ситуаций, чтобы впасть в припадок или то, что называется негативизмом или ригидностью", - сказал Фрейд. "Это отмечено сопротивлением инструкциям или попытками физического перемещения".
   - Когда это произойдет, доктор?
   "В периоды сильного стресса".
   "Это то, что вы видите в конце интервью с детективом Густафсоном?"
   - Да, по моему профессиональному мнению, у него случился припадок без ведома детектива.
   Халлер спросил судью Фальконе, может ли он воспроизвести эту часть записанного на пленку интервью, проведенного с Херштадтом. Босх уже видел запись целиком, потому что она стала общедоступной после того, как прокуратура представила ее в суде, и впоследствии она была размещена в Интернете.
   Халлер сыграл роль, начиная с двадцатой минуты, когда Херштадт, казалось, отключился физически и морально. Он сидел, замерев, в кататоническом состоянии, уставившись в стол. Он не ответил на многочисленные вопросы Густафсона, и вскоре детектив понял, что что-то не так.
   Густафсон вызвал бригаду скорой помощи, которая прибыла быстро. Они проверили пульс Герштадта, кровяное давление и уровень кислорода в крови и определили, что у него приступ. Его доставили в Медицинский центр округа - USC, где его лечили и держали в тюремной палате. Интервью так и не было продолжено. У Густафсона уже было то, что ему нужно: Херштадт на видео, говорящий: "Я сделал это". Признание было подтверждено неделю спустя, когда ДНК Херштадта сопоставили с генетическим материалом, взятым из-под одного из ногтей судьи Монтгомери.
   Халлер продолжил допрос своего эксперта-психиатра после того, как видео закончилось.
   - Что вы там увидели, доктор?
   "Я видел мужчину в кататоническом припадке".
   "Спровоцировано чем?"
   "Совершенно ясно, что это было вызвано стрессом. Его допрашивали об убийстве, в котором он признался, но, по моему мнению, не совершал. Это вызвало бы стресс у любого, но особенно у параноидального шизофреника".
   - И, доктор, узнали ли вы во время просмотра материалов дела, что у Джеффри случился припадок всего за несколько часов до убийства судьи Монтгомери?
   "Я сделал. Я просмотрел отчеты об инциденте, который произошел примерно за девяносто минут до убийства, когда Джеффри лечили от конфискации в кофейне".
   - А вам известны подробности того инцидента, доктор?
   "Да. Джеффри, по-видимому, зашел в Starbucks и заказал себе кофе, но у него не было денег, чтобы заплатить за него. Он оставил свои деньги и бумажник в доме группы. Узнав об этом от кассира, он стал угрожать и попал в конфискацию. Прибывшие врачи скорой помощи определили, что у него приступ".
   - Его отвезли в больницу?
   "Нет, он вышел из приступа и отказался от дальнейшего лечения. Он ушел".
   "Итак, у нас есть случаи конфискации с обеих сторон убийства, о котором мы здесь говорим. Девяносто минут до и около двух часов после, оба из которых, как вы говорите, были вызваны стрессом. Правильный?"
   "Это правильно."
   "Доктор, вы считаете, что совершение убийства, в ходе которого вы трижды наносите ножом удар в верхнюю часть тела жертвы, является стрессовым событием?"
   "Очень напряженный."
   "Больше стресса, чем попытка купить чашку кофе без денег в кармане?"
   "Да, гораздо более напряженный".
   "По вашему мнению, совершение насильственного убийства вызывает больше стресса, чем допрос по поводу насильственного убийства?"
   Прокурор возражал, утверждая, что Халлер своими далеко идущими гипотезами выводит врача за пределы его компетенции. Судья согласился и снял вопрос, но точка зрения Галлера уже была сделана.
   - Хорошо, доктор, мы пойдем дальше, - сказал Халлер. "Позвольте мне спросить вас вот о чем: когда-либо во время вашего участия в этом деле, видели ли вы какие-либо отчеты, указывающие на то, что у Джеффри Херштадта был какой-либо припадок во время совершения этого насильственного убийства?"
   "Нет у меня нет."
   "Насколько вам известно, когда его остановила полиция в Гранд-парке недалеко от места преступления и доставила на допрос, он был в конфискации?"
   - Нет, насколько мне известно.
   "Спасибо доктор."
   Халлер сообщил судье, что оставляет за собой право вызвать врача в качестве свидетеля, а затем передал свидетеля обвинению. Судья Фальконе собирался прерваться на обед до начала перекрестного допроса, но прокурор, в котором Босх узнал заместителя окружного прокурора Сьюзан Салдано, пообещала потратить на допрос врача не более десяти минут. Судья разрешил ей продолжить.
   - Доброе утро, доктор Штейн, - сказала она, сообщая Босху по крайней мере часть имени психиатра.
   - Доброе утро, - осторожно ответил Штейн. "Давайте теперь поговорим о другом в отношении подсудимого. Вы знаете, был ли у него взят образец крови после его ареста и последующего лечения в округе USC, который был проверен на наркотики и алкоголь?
   "Да, это было. Это было бы рутиной".
   - А когда вы рассматривали это дело для защиты, вы ознакомились с результатами анализа крови?
   "Да."
   "Можете ли вы рассказать присяжным, что выявило сканирование?"
   "Он показал низкий уровень препарата под названием палиперидон".
   "Вы знакомы с палиперидоном?"
   - Да, я прописал его мистеру Херштадту.
   "Что такое палиперидон?"
   "Это антагонист дофамина. Психотропное средство, используемое для лечения шизофрении и шизоаффективного расстройства. Во многих случаях при правильном применении он позволяет людям, страдающим этим расстройством, вести нормальную жизнь".
   "И есть ли у него побочные эффекты?"
   "Возможны различные побочные эффекты. Каждый случай индивидуален, и мы разрабатываем лекарственные препараты, которые подходят каждому пациенту, принимая во внимание любые проявляющиеся побочные эффекты".
   "Знаете ли вы, что производитель палиперидона предупреждает пользователей о том, что побочные эффекты могут включать возбуждение и агрессию?"
   - Ну да, но у Джеффри...
   - Просто ответ "да" или "нет", доктор. Вы знаете об этих побочных эффектах, да или нет?"
   "Да."
   "Спасибо доктор. И только что, когда вы описывали препарат палиперидон, вы использовали фразу "при правильном применении". Ты помнишь, как говорил это?
   "Да."
   "Знаете ли вы, где во время этого преступления жил Джеффри Херштадт?"
   - Да, в групповом доме в Анджелино-Хайтс.
   - И он получил от вас рецепт на палиперидон, верно?
   "Да."
   "И кто отвечал за правильное введение ему препарата в этом групповом доме?"
   "К дому приставлен социальный работник, который выписывает рецепты".
   "Итак, вы знаете из первых рук, что это лекарство было правильно введено мистеру Херштадту?"
   "Я не очень понимаю вопрос. Я видел снимки крови после его ареста, и они показали правильный уровень палиперидона, так что можно предположить, что ему давали и он принимал свою дозу".
   "Можете ли вы сказать присяжным, что он принял дозу не после убийства, а до того, как у него взяли кровь в больнице?"
   - Ну, нет, но...
   "Можете ли вы сказать присяжным, что он не копил свои таблетки и не принимал сразу несколько перед убийством?"
   - Опять же, нет, но ты ввязываешься в...
   "Больше никаких вопросов".
   Салдано подошел к столу обвинения и сел. Босх наблюдал, как Халлер тут же встал и сказал судье, что переадресует его быстро. Судья кивнул в знак одобрения.
   "Доктор, не хотите ли вы закончить свой ответ на последний вопрос мисс Салдано?" - спросил Халлер.
   - Я бы, да, - сказал Штейн. "Я как раз собирался сказать, что сканирование крови в больнице показало надлежащий уровень препарата в его кровотоке. Любой сценарий, кроме надлежащего администрирования, не складывается. Накопил ли он, а затем принял слишком много лекарств, или не принимал лекарства и принял таблетку после преступления, это было бы видно по уровням на сканировании".
   "Спасибо доктор. Как долго вы лечили Джеффри до того, как произошел этот инцидент?
   "Четыре года."
   - Когда вы посадили его на палиперидон?
   "Четыре года назад."
   - Вы когда-нибудь видели, чтобы он вел себя агрессивно по отношению к кому-либо?
   "Нет, я не."
   - Вы когда-нибудь слышали, чтобы он вел себя агрессивно по отношению к кому-либо?
   - До этого... инцидента, нет, не слышал.
   "Вы получали регулярные отчеты о его поведении из приюта, где он жил?"
   - Я сделал, да.
   "Был ли когда-нибудь отчет из дома группы о том, что Джеффри ведет себя агрессивно?"
   "Нет никогда."
   "Вы когда-нибудь беспокоились, что он может проявить насилие по отношению к вам или любому представителю общества?"
   "Нет. Если бы это было так, я бы прописал другое медикаментозное лечение".
   "Теперь, будучи психиатром, вы также являетесь врачом, верно?"
   "Да."
   - А когда вы рассматривали это дело, вы также смотрели протоколы вскрытия судьи Монтгомери?
   - Я сделал, да.
   - Вы видели, что его три раза ударили ножом в непосредственной близости под правой подмышкой, верно?
   "Да."
   Салдано встал и возразил.
   - Ваша честь, куда он клонит? она спросила. "Это выходит за рамки моего перекрестного допроса".
   Фальконе посмотрел на Галлера.
   - Я задавался тем же вопросом, мистер Халлер.
   "Судья, это несколько новая территория, но я оставил за собой право отозвать доктора Штейна. Если обвинение хочет, мы можем пойти пообедать, и я сразу же вызову его, или мы можем просто позаботиться об этом прямо здесь. Я быстро.
   "Протест отклонен", - сказал судья. - Продолжайте, мистер Халлер.
   - Спасибо, судья, - сказал Халлер.
   Он снова обратил внимание на свидетеля.
   "Доктор, в той части тела, где судья Монтгомери получил ножевое ранение, есть жизненно важные кровеносные сосуды, не так ли?"
   "Да, кровеносные сосуды, ведущие прямо к сердцу и от него".
   - У вас есть личные дела мистера Херштадта?
   "Я делаю."
   - Он когда-нибудь служил в армии?
   "Нет, он не сделал."
   - Медицинское образование?
   - Ничего, о чем я знаю.
   - Как он мог догадаться, что ударил судью ножом в особо уязвимое место под его...
   "Возражение!"
   Салдано снова встал на ноги.
   "Судья, у этого свидетеля нет опыта, который позволил бы ему рискнуть даже предположить, какой адвокат собирался его спросить".
   Судья согласился.
   - Если вы хотите заняться этим, мистер Халлер, пригласите эксперта по ранам, - сказал Фальконе. "Этот свидетель не тот".
   - Ваша честь, - сказал Халлер. - Вы поддержали возражение, не дав мне возможности возразить.
   - Я сделал это и сделаю это снова, мистер Халлер. У вас есть еще вопросы к свидетелю?
   "Я не."
   "РС. Салдано?
   Салдано на мгновение задумался, но затем сказал, что у нее больше нет вопросов. Прежде чем судья успел сказать присяжным сделать перерыв на обед, Халлер обратился к суду.
   "Ваша честь, - сказал он, - я ожидал, что мисс Салдано потратит большую часть дня на перекрестный допрос доктора Штейна. И я подумал, что займусь остальными при перенаправлении. Это довольно неожиданно".
   - Что вы мне говорите, мистер Халлер? - спросил судья уже с оттенком испуга.
   "Мой следующий свидетель - мой эксперт по ДНК, прибывший из Нью-Йорка. Она приземлится только в четыре часа.
   - У вас есть свидетель, которого вы можете вывести из строя и привести после обеда?
   - Нет, ваша честь, не знаю.
   "Очень хорошо."
   Судья был явно недоволен. Он повернулся и обратился к присяжным, сказав его членам, что на сегодня они закончили. Он велел им идти домой, избегать какого-либо освещения процесса в СМИ и вернуться в девять утра. Бросив взгляд на Галлера, судья объяснил присяжным, что они начнут заслушивать показания до обычного начала в десять часов, чтобы наверстать упущенное время.
   Все подождали, пока присяжные соберутся в зале заседаний, а затем судья еще больше разозлился на Халлера.
   "Г-н. Мистер Халлер, я думаю, вы знаете, что я не люблю работать полдня, когда у меня запланированы полные дни суда.
   - Да, ваша честь. И я нет."
   - Вы должны были вчера привести свидетельницу, чтобы она была доступна, как бы ни развивались дела по делу.
   - Да, ваша честь. Но это означало бы оплату еще одной ночи в гостинице, а суду известно, что мой клиент беден, и я был назначен судом на это дело со значительно сниженным гонораром. Моя просьба к администратору суда о вызове моего эксперта на день раньше была отклонена по финансовым причинам".
   "Г-н. Халлер, это все хорошо, но здесь, в Лос-Анджелесе, есть высококвалифицированные эксперты по ДНК. Зачем нужно прилетать вашего эксперта из Нью-Йорка?
   Это был первый вопрос, который тоже пришел в голову Босху.
   "Ну, судья, я действительно не думаю, что было бы справедливо с моей стороны раскрывать стратегию защиты перед обвинением", - сказал Халлер. "Но я могу сказать, что мой эксперт является лучшим специалистом в своей области анализа ДНК, и это станет очевидным, когда она даст показания завтра".
   Судья долго смотрел на Галлера, видимо решая, продолжать ли спор. Наконец он уступил.
   - Очень хорошо, - сказал он. "Суд откладывается до девяти часов завтрашнего дня. Приготовьте к этому времени свидетеля, мистер Халлер, иначе будут последствия.
   - Да, ваша честь.
   Судья встал и вышел из-за стола.
  
   6
   "Куда ты хочешь пойти?"
   Они были в задней части "Линкольна" Холлера.
   - Неважно, - сказал Босх. "Где-то в частном порядке. Тихо."
   "Вы слышали, что Traxx закрылся?" - спросил Халлер. "Действительно? Я любил это место. Мне нравилось ходить на Юнион-Стейшн".
   "Я уже скучаю по нему. Это было мое любимое место во время суда. Это было там двадцать лет - в этом городе, что о чем-то говорит".
   Халлер наклонился вперед и заговорил со своим водителем.
   - Стейс, отведи нас в Чайнатаун, - сказал он. "Маленькая жемчужина".
   "Понял", - сказал водитель.
   Водителем Галлера была женщина, и Босх никогда раньше этого не видел. Халлер всегда использовал бывших клиентов для вождения Линкольна. Мужчины оплачивают свои судебные издержки. Ему было интересно, за что Стейс расплачивается. Ей было около сорока пяти, чернокожая, и она выглядела как школьная учительница, а не как уличная женщина, какой обычно были водители Галлера.
   - Так что ты думал? - спросил Халлер. - О суде? - ответил Босх. - Вы заработали свои баллы за признание. Ваш эксперт по ДНК будет настолько хорош? Ее "специализированная область анализа ДНК" - насколько это было чушью?"
   "Ничего из этого. Но посмотрим. Она хороша, но я не знаю, достаточно ли она хороша".
   - И она действительно приедет из Нью-Йорка?
   - Я же говорил тебе, что все это не было чушью.
   "Так что она собирается делать? Напасть на лабораторию? Скажи, что они взорвали его?
   Босх устал от этой защиты. Возможно, это сработало для О. Дж. Симпсона, но это было давным-давно, и в этом случае было задействовано так много других факторов. Большие факторы. Наука о ДНК была слишком хороша. Матч был матчем. Если вы хотели сбить его с ног, вам нужно было что-то другое, кроме нападок на науку.
   "Я не знаю, что она собирается сказать", - сказал Халлер. "Это наша сделка. Она никогда не зазвенит. Она называет их такими, какими видит".
   - Ну, как я уже сказал, я слежу за этим делом, - сказал Босх. "Опрокинуть признание - это одно. Но ДНК - это другое. Вам нужно что-то сделать. У вас с собой материалы дела?
   - Большая часть - вся подготовка к суду. Он в багажнике. Почему?"
   "Я подумал, что мог бы взглянуть на это для вас. Если хочешь, я имею в виду. Не обещаю. Просто что-то там не так, когда я смотрел. Что-то тыкало в меня".
   "Со свидетельством? Какая?"
   "Я не знаю. Что-то не сходится".
   "Ну, у меня есть завтра, и тогда все. Других свидетелей нет. Если ты собираешься искать, мне это нужно сегодня.
   "Без проблем. Сразу после обеда.
   "Отлично. Выруби себя. Кстати, как колено?
   "Хороший. Лучше с каждым днем".
   "Боль?"
   "Нет боли."
   - Вы не звонили, потому что у вас есть дело о врачебной ошибке, не так ли?
   - Нет, не это.
   "Тогда что?"
   Босх посмотрел в глаза водителю в зеркале заднего вида. Она не могла не слышать вещи. Он не хотел говорить при ней.
   - Подожди, пока мы сядем, - сказал он.
   - Конечно, - сказал Халлер.
   Little Jewel был в Чайнатауне, но там не подавали китайской еды. Это был чистый каджун. Они заказали у стойки, а затем получили столик в достаточно тихом уголке. Босх ушел с бутербродом с креветками. Халлер заказал жареных устриц по-бой и заплатил за оба.
   - Итак, новый водитель? - спросил Босх.
   "Пробыл со мной три месяца, - сказал Халлер. "Нет, четыре. Она хороша."
   - Она клиент?
   "Вообще-то, мать клиента. Ее сын находится в графстве в течение года на владении. Мы превзошли намерение продать пакет, что было совсем неплохо с моей стороны. Мама сказала, что отработает деньги за вождение.
   "Ты весь в сердце".
   "Человек должен платить по счетам. Мы не все такие беспечные пенсионеры, как вы.
   - Да, это я в полном порядке.
   Халлер улыбнулся. Он успешно представлял Bosch несколькими годами ранее, когда городские власти пытались лишить его пенсии.
   - А этот чемодан, - сказал Босх. "Герштадт. Как получилось, что вас назначили? Я думал, ты больше не занимаешься делами об убийствах.
   "Я не знаю, но судья назначил его мне", - сказал Халлер. "Однажды я был в его зале суда, занимаясь своими делами по другому делу, и он помечает меня этим. Я такой: "Я не веду дела об убийствах, судья, особенно такие громкие дела, как это", а он: "Теперь вы этим занимаетесь, мистер Халлер". И вот я с гребаным безвыигрышным делом и получаю деньги за гамбургер, хотя обычно ем стейк".
   "Почему полиция не взяла его?"
   "Конфликт интересов. Помните, жертва, судья Монтгомери, раньше был народным защитником?
   "Верно-верно. Я забыл.
   Назвали их номера, и Босх подошел к стойке, чтобы взять сэндвичи и напитки. Поставив еду на стол, Халлер приступил к делу их встречи.
   "Итак, вы звоните мне посреди суда и говорите, что вам нужно поговорить. Так говори. У тебя какие-то неприятности?"
   - Нет, ничего подобного.
   Босх немного подумал, прежде чем продолжить. Он договорился о встрече и теперь не знал, как поступить. Он решил начать сначала.
   "Около двенадцати лет назад я поймал случай, - сказал он. "Парень на смотровой площадке над плотиной Малхолланд. Два в затылок, стиль исполнения. Оказалось, что он врач. Медицинский физик. Он специализировался на гинекологических раковых заболеваниях. И оказалось, что он отправился в больницу Святой Агаты в Долине и вычерпал из свинцового сейфа весь цезий, который они используют для лечения. Его не было".
   "Я кое-что об этом помню, - сказал Халлер. "ФБР набросилось на это, думая, что это террористический акт. Может быть, грязная бомба или что-то в этом роде.
   "Верно. Но это не так. Это было что-то другое. Я поработал, и мы вернули цезий, но не раньше, чем я получил довольно хорошую дозу. Меня лечили, а потом пять лет обследовали - рентген грудной клетки и все такое. Я был чистым каждый раз, и после пяти лет они сказали, что я был в чистоте".
   Халлер кивнул, показывая, что он знает, в какую сторону идет дело.
   "Итак, все в порядке, и я иду в прошлом месяце, чтобы сделать мое колено, и они берут кровь", - сказал Босх. "Обычные вещи, за исключением того, что тесты на это возвращаются, и у меня что-то под названием ХМЛ - хронический миелоидный лейкоз".
   - Дерьмо, - сказал Халлер.
   "Не так плохо, как кажется. Меня лечат, но...
   "Какое лечение?"
   "Химия. Современный вид химиотерапии. Я в основном принимаю таблетку каждый день и все. Через шесть месяцев они увидят, что происходит, и нужно ли им более серьезно относиться к лечению".
   "Дерьмо."
   "Вы сказали, что. Есть некоторые побочные эффекты, но это не плохо. Я просто быстро устаю. Я хотел с вами поговорить о том, не хочу ли я иметь здесь какое-нибудь дело. Я думаю о дочери. Если эта химиотерапия не сработает, я хочу убедиться, что она готова, понимаете, о чем я? Взят под опеку."
   - Ты говорил с ней об этом?
   "Нет. Ты единственный, с кем я разговаривал.
   "Дерьмо."
   - Ты продолжаешь это говорить. Но что вы думаете? Есть ли какая-нибудь компенсация для рабочих, с которой я могу вернуться в полицию Лос-Анджелеса? Что с больницей? Этот парень просто ввалился туда в своем белом врачебном халате и с именной табличкой, а затем вывалился с тридцатью двумя кусками цезия в свинцовом ведре. Весь инцидент выявил слабую безопасность в онкологической лаборатории, и впоследствии они внесли большие изменения".
   - Но слишком поздно для тебя. Так что забудьте про рабочий комп. Мы говорим о крупной претензии".
   "А как же срок исковой давности? Разоблачение было двенадцать лет назад.
   "Часы на чем-то подобном не начнут идти, пока вам не поставят диагноз. Так что у тебя все в порядке. Сделка, которую мы заключили, когда вы ушли из полицейского управления, дала вам страховку на миллион долларов.
   "Да, и если я заболею от этого - я имею в виду, что действительно заболею - я сожгу это за год. Я не собираюсь подключаться к своему 401K. Это достанется Мэдди.
   "Правильно, я знаю. С ведомством придется пройти через арбитраж и, скорее всего, мы добьемся мирового соглашения. Больница будет выходом. Плохая безопасность привела к этой схеме, которая привела к вашему разоблачению. Это наша лучшая игра".
   Они начали есть, а Халлер продолжил с набитым ртом.
   "Хорошо, так что я завершаю этот процесс - мы пойдем к присяжным через день, максимум через два - и тогда мы подадим уведомление. Мне нужно взять у вас показания на видео. Мы планируем это, и тогда, я думаю, у нас будет все необходимое, чтобы двигаться дальше".
   "Зачем видео - на случай, если я умру или что-то в этом роде?"
   "Вот это. Но в основном потому, что я хочу, чтобы они увидели, как ты рассказываешь историю. Они услышат эту историю от вас, а не прочитают ее в судебном заседании или стенограмме допроса, и наложат в штаны. Они поймут, что проигрывают в этом деле".
   - Хорошо, а ты его устроишь?
   "Да. У меня есть люди, которые делают это постоянно".
   Босх едва успел откусить от бутерброда, а Халлер уже наполовину съел. Босх догадался, что утром в суде он проголодался.
   - Я не хочу, чтобы это вышло наружу, - сказал Босх. "Если вы понимаете, о чем я? Никаких СМИ на нем".
   "Я не могу дать такое обещание, - сказал Халлер. "Иногда СМИ можно использовать для оказания давления. Ты тот, кто получил дозу этой дряни, выполняя свою работу. Поверьте, общественное сочувствие будет с вами десять к одному легко. И это может быть мощным инструментом".
   "Хорошо, тогда слушайте - мне нужно знать заранее, если это попадет в СМИ, чтобы я мог сначала поговорить с Мэдди".
   - Это я могу обещать. У вас сохранились какие-нибудь записи по этому делу? Есть что-нибудь, на что я могу посмотреть?
   - После этого подвези меня до моей машины. У меня есть хронометраж и большинство важных отчетов. Я тогда сделал копии на всякий случай. Я привез все это на своей машине".
   "Хорошо, мы возвращаемся и обмениваемся файлами. Ты дашь мне это, я дам тебе то, что у меня есть на Херштадта. Иметь дело?"
   "Иметь дело."
   "Ты просто должен быть быстрым с Херштадтом. У меня почти нет времени".
  
   Баллард
  
  
   7
   В палатке было тепло и уютно, и она чувствовала себя в безопасности. Но затем пары керосина проникли ей в рот, нос и легкие, и вдруг стало жарко, а затем таяло вокруг нее и горело.
   Баллард резко сел. Ее волосы были еще влажными, и она посмотрела на часы. Она спала всего три часа. Она думала о том, чтобы спуститься вниз, но края сна все еще были с ней, запах керосина. Она натянула прядь волос на лицо и под нос. Она почувствовала запах яблока в шампуне, которым пользовалась после гребли.
   "Лола".
   Ее собака пролетела через отверстие в палатке и в ее сторону. Лола была наполовину боксером, наполовину питомцем. Баллард потерла свою широкую твердую голову и почувствовала, как отступает ужас сна. Она задавалась вопросом, проснулся ли человек в палатке прошлой ночью в конце. Она надеялась, что нет. Она надеялась, что он был настолько накачан наркотиками или алкоголем, что никогда не чувствовал боли и не знал, что умирает.
   Она провела рукой по краю своей палатки. Это был нейлон, и она представила, как жар огня обволакивает ее, как саван. Проснулся он или нет, но этот человек умер ужасной смертью.
   Она вытащила телефон из рюкзака и проверила сообщения. Никаких звонков или сообщений, только электронное письмо от Нуччио, следователя по поджогам, в котором говорилось, что он получил ее отчет и, в свою очередь, отправит ей свои отчеты, когда они будут готовы. Он сказал, что он и его напарник определили, что смерть была случайной, и что жертва осталась неопознанной, потому что удостоверение личности, которое было у него с собой в палатке, сгорело.
   Баллард отложил телефон.
   - Давай прогуляемся, девочка.
   Баллард вылезла из палатки с рюкзаком и огляделась. Она была в тридцати ярдах от стоянки спасателей на Роуз-авеню, но она выглядела пустой. В воде никого не было. Для этого было слишком холодно.
   "Аарон?" она позвала.
   Спасатель высунул свою курчавую голову над подоконником трибуны, и она подумала, не спал ли он там, на скамейке. Она указала на свою палатку и доску для весла на песке рядом с ней.
   "Ты следишь за моими вещами? Я собираюсь выпить кофе".
   Аарон показал ей большой палец вверх.
   - Тебе что-нибудь нужно?
   Аарон опустил большой палец. Баллард вытащил поводок из одного из карманов рюкзака на молнии и пристегнул его к ошейнику Лолы, а затем направился к ресторанам и туристическим магазинам, выстроившимся вдоль пляжа в сотне ярдов от океана. Рюкзак она несла на одном плече.
   Она пошла в Groundwork на Вестминстере, взяла латте и заняла столик в дальнем углу, где могла работать, не привлекая внимания других посетителей. Лола скользнула под стол и нашла удобное место, чтобы лечь. Баллард открыла рюкзак и вытащила свой ноутбук и книгу убийств, которую Босх оставил для нее.
   На этот раз она решила не прыгать по книге. В любом случае, первый раздел был самым важным. Это была хронологическая запись. По сути, это был дневник дела, в котором детективы, назначенные к делу, описывали все свои ходы и шаги, предпринятые в ходе расследования.
   Прежде чем приступить к чтению, она открыла ноутбук и ввела имена Джорджа Хантера и его напарника Максвелла Талиса в персональный компьютер полиции Лос-Анджелеса и определила, что оба детектива давно на пенсии: Хантер в 1996 году и Талис годом позже. Оказалось, что Хантер с тех пор умер, но Талис все еще получала пенсию. Это была ценная информация, потому что, если она решит провести тщательное повторное расследование убийства Хилтона, она должна попытаться поговорить с ним о том, что он помнит об этом деле.
   Она закрыла ноутбук и открыла книгу убийств. Она начала читать хронограф с первой записи - выноски. Хантер и Талис сидели за своими столами в "Голливудских детективах" в пятницу утром, когда их предупредили, что патрульные наткнулись на машину, припаркованную в переулке позади ряда магазинов на Мелроуз-авеню и эстакаде 101-й автострады. Детективы отреагировали вместе с группами из отдела места преступления и офиса коронера.
   Жертвой стал белый мужчина, предположительно двадцатичетырехлетний Джон Хилтон, судя по водительским правам, найденным в бумажнике на полу Toyota Corolla 1988 года выпуска. Фотография на правах соответствовала лицу мужчины, лежащего на правом боку на передних сиденьях и центральной консоли автомобиля.
   Компьютерная проверка имени и даты рождения в DL определила, что этот Хилтон был не отпрыском семьи отеля, а бывшим заключенным, который был освобожден годом ранее из государственной тюрьмы после отбытия тридцати месяцев за хранение наркотиков и кражу со взломом. .
   Как ведущий детектив, Джордж Хантер составил все первые записи хронографа, подписав каждую из них своими инициалами. Это дало Балларду хорошее представление о том, как изначально было направлено расследование. Как она предположила при первом беглом обзоре книги, расследование основывалось на предшествующей истории злоупотребления наркотиками и мелких правонарушений жертвы. Хантер и Талис явно полагали, что это была махинация с наркотиками и что Хилтон была убита всего лишь за одну дозу героина.
   Баллард теперь обрабатывала все вызовы детектива в ночную смену, но ее предыдущая должность была детективом по расследованию убийств, работавшим со специальными делами в полицейском управлении в центре города. В то время как сексуальная политика отдела и систематическая женоненавистничество привели к тому, что ее перевели на более низкое задание, ее навыки следователя по расследованию убийств не ухудшились. Bosch осознал это и воспользовался этим, когда их пути пересеклись в прошлом году. Они договорились вместе работать над делами в будущем, пусть даже не для протокола и вне поля зрения отдела. Босх вышел на пенсию и стал аутсайдером, больше не обремененным правилами и процедурами полиции Лос-Анджелеса. Баллард не была на пенсии, но она, безусловно, была вне поля зрения и вне поля зрения в ночную смену. Это делало ее одновременно и инсайдером, и аутсайдером. Все ее навыки убийства теперь говорили ей, что это, скорее всего, невозможное дело: мошенничество с наркотиками на восемьдесят долларов, закончившееся пулей почти тридцать лет назад. Возможно, здесь было что-то, что застряло в зобе Джона Джека Томпсона и зажгло его огонь, но что бы это ни было, теперь оно уже давно исчезло.
   Сначала она начала подозревать, что Хилтон стукач. Возможно, стукач для Томпсона, поэтому детектив проявил активный интерес к делу, хотя он и не был ему поручен. Она достала из рюкзака блокнот. Первое, что она записала, был вопрос к Босху.
   Сколько других книг об убийствах украл JJT?
   Это был важный вопрос, потому что он касался уровня преданности делу. Босх был прав. Если бы она могла понять, почему Томпсон взял именно эту книгу об убийстве, она могла бы определить мотив, а затем и подозреваемого. Но, как описано в первых записях хронологии, это было обычное убийство - если бы оно вообще существовало, - которое было бы почти невозможно раскрыть в то время, не говоря уже о двадцати девяти годах спустя.
   - Дерьмо, - прошептал Баллард.
   Лола насторожилась, подняла голову и посмотрела на нее. Баллард погладил собаку по голове.
   - Все в порядке, девочка, - сказала она.
   Она вернулась к хронометру и продолжила читать и делать заметки.
   Механическая коробка передач автомобиля Хилтона была в нейтральном положении, но ключ был в замке зажигания и во включенном положении. Двигатель заглох, потому что бензобак был пуст. Предполагалось, что Хилтон выехал в переулок, чтобы купить наркотики в машине, и был застрелен после того, как остановился и включил нейтральную передачу. Не удалось определить, сколько бензина было в баллоне, когда Хилтон вошла в переулок, но следователи коронера подсчитали, что смерть наступила между полуночью и четырьмя часами утра, то есть за четыре-восемь часов до того, как тело было обнаружено одним из владельцы магазинов, приезжающие на работу и паркующиеся за его магазином.
   Оба передних стекла автомобиля были открыты. Хилтон был застрелен в упор за правым ухом. Это натолкнуло сыщиков на мысль, что они, возможно, искали двух подозреваемых: одного, который подошел к водительской двери и привлек внимание Хилтон, а другого - настоящего убийцу - который подошел к пассажирской двери, протянул руку через окно с пистолетом и казнил. Хилтон, когда он повернулся и смотрит в окно. Эта теория была подтверждена расположением гильзы, выброшенной из орудия убийства. Он был найден на коврике пассажирского салона, что указывает на то, что из пистолета стреляли с этой стороны автомобиля. Затем Хилтон, скорее всего, привалился к водительской двери, но его оттолкнули от центральной консоли, когда обыскали его карманы. На фотографиях с места преступления оба передних кармана его брюк были вывернуты наизнанку.
   Для Балларда теория о двух убийцах и о том, как они совершили преступление, немного отличалась от представления о том, что это было ограбление. Он был более холодным, более расчетливым. Ей казалось, что это запланировано. Мошенничество с наркотиками также планировалось в некоторой степени, но обычно не с такой точностью. Она начала задаваться вопросом, не ошиблись ли мотивы первоначального детектива. Это могло привести к туннельному видению расследования, поскольку Хантер и Талис игнорировали любую подсказку, которая не соответствовала их предпосылкам.
   Она также отвергла версию первоначальных следователей о том, что в убийстве участвовали два убийцы: один пытался отвлечь Хилтон слева, а другой стрелял в машину справа. Она знала, что стрелок-одиночка мог легко совершить убийство. Внимание Хилтона слева от него могло быть привлечено любыми предметами в переулке.
   Она написала еще одну записку, желая напомнить себе, что нужно обсудить все это с Босхом, а затем вернулась к хронометру.
   Хантер и Талис сосредоточили свои поиски подозреваемых на ближайших окрестностях и среди дилеров, которые, как известно, торгуют в переулке. Они связались с сержантом, отвечающим за уличное подразделение по борьбе с наркотиками, приписанным к Голливудскому отделу, который сказал, что его команда время от времени работала под прикрытием в этом районе, поскольку это был известный рынок наркотиков из-за его близости к автостраде 101. Клиенты приезжали в Голливуд, спрыгивали с автострады в Мелроузе и покупали наркотики, прежде чем вернуться на автостраду и уйти от сделки. Кроме того, это место находилось недалеко от нескольких киностудий, и сотрудники подбирали наркотики по дороге на работу или с работы, если только они не были креативщиками более высокого уровня, которым доставляли покупки прямо к ним.
   В хронике отмечается, что наркоторговцами в этом районе были в основном белые, а торговцами наркотиками были исключительно черные мужчины, которым поставляла продукцию уличная банда из Южного Лос-Анджелеса. насилие. Убийство Джона Хилтона не пошло на пользу бизнесу, потому что оно вызвало активность полиции и закрыло все дела. В одной заметке на хронографе говорилось, что уличный осведомитель сказал офицеру банды, что члены Rolling 60-х пытались сами идентифицировать убийцу, чтобы устранить его и сделать из него пример. Бизнес был на первом месте, лояльность к банде - на втором.
   Эта записка заморозила Баллард и заставила задуматься, не гоняется ли она за призраком. Роллинг 60-е могли бы поймать и казнить убийцу или убийц Джона Хилтона десятилетиями ранее, если бы полиция Лос-Анджелеса не установила связь между этими двумя случаями.
   Очевидно, не испугавшись одного и того же вопроса, Хантер и Талис составили список известных наркоторговцев, работавших в этом районе, и начали вызывать их на допрос. Ни одно из интервью не выявило подозреваемых или зацепок по делу, но Баллард заметил, что список был неполным. Несколько человек из списка так и не были найдены или допрошены. Среди них был человек по имени Элвин Кидд, член банды Rolling 60-х Crips, который был на уровне уличного босса и управлял территорией, где произошло убийство Хилтон.
   Они полностью держались подальше от другого дилера, Деннарда Дорси, когда им сказали, что он находится под запретом, поскольку является ценным информатором. Куратор стукача - детектив отдела по борьбе с наркотиками по имени Брендан Слоун - провел допрос и сообщил, что его человек не знает ничего ценного об убийстве Хилтон.
   Баллард записал все имена. Ее беспокоило, что детективы из отдела убийств не допросили всех дилеров и предоставили допрос стукача куратору его отдела. Для нее это означало, что этот угол расследования был неполным. Она не знала, помешала ли лень или что-то еще. Количество убийств в городе в конце 80-х и начале 90-х было самым высоким в истории города. Вполне вероятно, что у Хантера и Талис в то время были другие дела, и постоянно появлялись новые.
   Она закончила хронологию через час и еще один латте позже. Ее поразило то, что документ заканчивался записью Талис о годовщине убийства:
   На данный момент никаких новых зацепок или подозреваемых. Кейс остается открытым и активным.
   И это было все. Никаких объяснений того, как это все еще активно преследовалось.
   Баллард знал, что это ерунда. Дело было остановлено из-за отсутствия зацепок и перспектив расследования. Детективы ждали того, что в отделе убийств называлось "чудесным лекарством" в виде того, что кто-то назовет имя убийцы. Скорее всего, это должен быть кто-то из преступного мира - кто-то арестованный и обвиняемый, пытающийся найти выход из передряги. Только тогда они получат имя, под которым смогут работать. Так что он оставался "открытым и активным", но Хантер и Талис занимались другими делами.
   Что также показалось Балларду недостающим, так это работа Джона Джека Томпсона. За те годы, что он держал книгу убийств, он, по-видимому, ничего в нее не добавил. В хронологии от него не было ничего, что указывало бы на то, что он предпринимал какие-либо действия, проводил какие-либо допросы или открывал какие-либо новые горизонты в деле. Баллард задавался вопросом, хранил ли он записи своего частного расследования отдельно, чтобы не изменить и не запятнать записи первоначального расследования. Она знала, что ей придется поговорить об этом с Босхом и, возможно, вернуться в дом и домашний офис Томпсона, чтобы узнать, есть ли вторая книга убийств или какие-либо записи о работе Томпсона над этим делом.
   Она перешла от хронологии к более полным отчетам, составленным следователями на основе собранных доказательств и опросов свидетелей. В разделе о жертвах книги об убийствах она прочитала биографию, написанную Талис и основанную на интервью и официальных документах. Мать и отчим жертвы на момент убийства были еще живы. Согласно письменному отчету, Сандра Хилтон не выразила удивления по поводу кончины своего сына и сказала, что он вернулся из тюрьмы штата Коркоран другим человеком. Она сказала, что он казался разбитым после этого опыта и не хотел ничего, кроме того, чтобы все время получать кайф. Она призналась, что они с мужем выгнали Джона из дома вскоре после того, как он вернулся из тюрьмы, и, похоже, не пытались интегрироваться в общество. Он сказал, что хотел стать художником, но ничего не сделал для того, чтобы сделать это своей карьерой. Он воровал у них, чтобы поддерживать свою зависимость от наркотиков.
   Дональд Хилтон поддержал свое решение выселить Джона из семейного дома в районе озера Толука. Он быстро заметил, что Джон был его приемным сыном, но ему было уже одиннадцать, когда Дональд встретил Сандру, и они поженились. Его биологический отец не участвовал в жизни Джона в течение тех первых одиннадцати лет, и Дональд сказал, что поведенческие проблемы у мальчика уже были глубоко укоренившимися. Отсутствие кровного родства с молодым человеком, которого он вырастил, по-видимому, позволило ему позже выгнать его из дома без угрызений совести.
   Часть отчета была отредактирована черным маркером. Две строчки в середине резюме интервью были полностью затемнены. Это показалось Балларду странным, потому что книга убийств уже была конфиденциальным документом. Исключение составляли случаи, когда возбуждалось дело и документы книги убийств становились частью расследования и передавались защите. В некоторых случаях редактирование происходило для защиты имен информаторов и других лиц. Но это дело так и не привело к предъявлению обвинений, и Балларду показалось странным, что интервью с родителями жертвы может содержать какую-либо информацию, которую необходимо держать в секрете или скрывать. Она раскрыла кольца папки и вынула страницу, изучая оборотную сторону, чтобы увидеть, можно ли прочитать какое-нибудь из отредактированных слов. Не в силах что-либо разобрать, она положила страницу на начало папки, чтобы каждый раз, открывая книгу, напоминать себе об аномалии: какая информация была удалена из материалов дела? И кто это сделал?
   Анализ Баллардом других резюме свидетелей породил только один примечательный вопрос. Хилтон делила квартиру в Северном Голливуде с человеком по имени Натан Бразил, которого описывали как помощника продюсера в Archway Studios в Голливуде. Баллард знал, что студия находится на Мелроуз-авеню, недалеко от Парамаунта - и недалеко от того места, где был убит Хилтон. Бразил сообщил следователям, что в ночь убийства он работал над кинопроизводством, а Хилтон зашла к охраняемому входу в студию и спросила его. Бразилия получила сообщение только через несколько часов, и к тому времени Хилтон уже не было. Предположительно, он покинул студию и направился по Мелроуз к переулку, где был застрелен. Бразил сообщил следователям, что Хилтон не приходил на свое рабочее место. Такого раньше никогда не случалось, и он не знал, почему Хилтон так поступил и чего он хотел.
   Это была еще одна загадка внутри тайны, которую Хантер и Талис так и не разгадали.
   Баллард посмотрел на свои записи. Она записала имена нескольких человек, которых ей нужно было бы найти и опросить, если бы они были еще живы.
  
   Максвелл Талис
   Дональд Хилтон
   Сандра Хилтон
   вдова Томпсона
   Винсент Пилки, дилер
   Деннард Дорси, дилер/стукач - защищен
   Брендан Слоан, наркотики
   Элвин Кидд
   Натан Бразил, сосед по комнате
  
   Баллард знал, что вдова Джона Джека Томпсона жива, а также, предположительно, Максвелл Талис. Брендан Слоан тоже был рядом. На самом деле Слоан был ей хорошо знаком. За двадцать девять лет после убийства Хилтон он прошел путь от детектива по борьбе с наркотиками до заместителя начальника. Он возглавлял Западное бюро. Баллард никогда не встречался с ним, но поскольку Голливудский отдел попал под командование Западного бюро, Слоан формально был ее боссом.
   Спина Балларда напряглась. Это было сочетание тяжелого утреннего весла при сильном встречном ветре, недосыпа и жесткого деревянного стула, на котором она просидела два часа. Она закрыла книгу убийств, решив оставить оставшиеся страницы и отчеты на потом. Она потянулась, чтобы взъерошить загривок Лолы.
   "Пойдем посмотрим Дабл, девочка!"
   Хвост собаки яростно завилял. Дабл был ее другом, французским бульдогом, которого содержали в детском саду, где Лола проводила большую часть ночей и несколько дней, когда Баллард работал.
   Балларду нужно было подбросить Лолу, чтобы она могла продолжить работу над делом.
  
   8
   Первой остановкой Баллард был отдел собственности, где она проверила запечатанную коробку для улик, помеченную номером дела об убийстве Джона Хилтона. Она сразу поняла, что это коробка не двадцатидевятилетней давности, и скотч не пожелтел, как можно было бы ожидать. Коробка явно была переупакована, что не было чем-то необычным. Отдел имущества был огромным складом, но все же слишком маленьким для всех хранящихся там улик. Объединение было постоянным проектом, и старые пыльные ящики для улик часто открывали и перепаковывали в меньшие коробки, чтобы сэкономить место. У Баллард был список улик из книги убийств, который она могла использовать, чтобы убедиться, что все в порядке - одежда жертвы, личные вещи и т. д. В первую очередь она искала две вещи: стреляную пулю, извлеченную из тела Хилтон во время вскрытия, и извлеченную гильзу. с пола его машины.
   Она проверила выписной лист на коробке и увидела, что, если не считать переупаковки, которая была произведена шестью годами ранее, коробка, по-видимому, не открывалась с тех пор, как первые два детектива - Хантер и Талис - поместили ее в Собственность. три десятилетия назад. Как правило, в этом не было ничего необычного, потому что подозреваемых никогда не было, поэтому не было причин анализировать собранные доказательства в отношении потенциального убийцы. Хантер и Талис собрали улики и составили список содержимого ящика в книге убийств. Они не понаслышке знали, что у них есть. Они это видели и держали.
   Однако Балларду действительно показалось любопытным то, что Джон Джек Томпсон, когда он завладел книгой об убийствах и, по-видимому, начал работать над этим делом, никогда не ходил в "Недвижимость" и не вытаскивал коробку. Он никогда не проверял вещественные доказательства.
   Это был буквально первый ход Балларда. Да, у нее был список имущества из книги убийств, но она все равно хотела увидеть улики. Это было что-то интуитивное, как продолжение фотографий с места преступления. Это приблизило ее к делу, ближе к жертве, и она не представляла себе, как тянуть и вести дело без этого необходимого шага. Тем не менее Томпсон, наставник двух поколений детективов, очевидно, предпочел этого не делать.
   Баллард отложил вопрос в сторону и начал просматривать содержимое коробки, сверяя его со списком из книги убийств и изучая каждый предмет одежды и каждый предмет, извлеченный из "Короллы". На фотографиях с места преступления она увидела то, что хотела найти: небольшой блокнот, который был в консоли между передними сиденьями автомобиля. В записи в списке имущества говорилось просто " блокнот ", без описания его содержимого или каких-либо подробностей о том, почему Хилтон держал блокнот рядом с собой в машине.
   Она нашла его в коричневом бумажном пакете с другими предметами из консоли. В их число входили зажигалка, трубка для наркотиков, запасная мелочь на сумму восемьдесят семь центов, ручка и парковочный талон, выданный за шесть недель до смерти Хилтон. Парковочный билет был изучен первоначальными следователями, и в книге убийств был отчет об их усилиях. Билет оказался тупиковым. Он был выпущен на улице в Лос-Фелисе, где жил друг Хилтона. Друг вспомнил, что Хилтон приходил продать другу радиочасы, которые, по его словам, подарил ему отчим. Но в итоге он остался в квартире на несколько часов, когда друг поделился с ним дозой героина. Пока Хилтон дремал в квартире своего друга, его машину оштрафовали. Хантер и Талис сочли билет не имеющим отношения к расследованию, и Баллард не увидела ничего, что заставило бы ее думать иначе.
   Теперь она открыла блокнот и обнаружила имя Хилтона и номер, который, как она предположила, был номером его заключенного в Коркоране, написанным на внутренней стороне. Страницы блокнота были в основном заполнены карандашными набросками и полными набросками суровых мужчин, многие из которых были с татуировками на лицах и шеях. Другие заключенные, предположил Баллард. Готовые рисунки были довольно хороши, и Баллард подумал, что у Хилтон есть художественный талант. Знание того, что у него есть другое измерение, помимо наркомана и мелкого воришки, очеловечило его для нее. Никто не заслуживает того, чтобы его застрелили в машине, что бы он ни делал, но установить человеческую связь было полезно. Это подлило масла в огонь, который детективу нужно было как-то поддерживать. Она задавалась вопросом, установили ли Хантер, Талис или Томпсон связь с Хилтон через эту записную книжку. Она сомневалась в этом. Если бы они это сделали, то оно было бы сохранено в книге убийств, чтобы детектив мог его увидеть и открыть, когда ему нужно было разжечь огонь.
   Баллард закончил листать страницы. Один набросок привлек ее внимание, и она задержалась на нем. Это был чернокожий мужчина с бритой головой. Он был отвернут от художника, а на его шее красовалась шестиконечная звезда с числом 60 в центре. Баллард знал, что все банды или наборы Crips имеют общий символ шестиконечной звезды, а ее точки символизируют ранние альтруистические цели банды: любовь, жизнь, верность, понимание, знание и мудрость. 60 в центре звезды привлекли внимание Балларда. Это означало, что героем наброска был бандит Роллинг 60-х, член той же группы печально известной жестокой банды, которая контролировала продажу наркотиков в переулке, где была убита Хилтон. Было ли это совпадением? Оказалось, что Хилтон сделал набросок этого человека, находясь в тюрьме; менее чем через два года после освобождения он был убит на территории Rolling 60-х.
   Ничего из этого не было ни в одном отчете в книге убийств, которую читал Баллард. Она сделала мысленную пометку проверить еще раз. Это может быть важная подсказка, а может быть и чистое совпадение.
   Она заглянула в блокнот и увидела еще один рисунок, который, по ее мнению, мог быть тем же мужчиной с татуировкой Роллинг 60-х. Но лицо его было отвернуто и затенено. Она не могла быть уверена. Затем она нашла то, что, по ее мнению, было автопортретом. Это было похоже на лицо человека, которого она видела на фотографиях с места преступления. На рисунке у мужчины были призрачные глаза с глубокими кругами под ними. Он выглядел испуганным, и что-то в рисунке ударило Балларда в грудь.
   Баллард решила добавить блокнот к предметам, которые она выписала из собственности. Рисунки напомнили ей о деле, раскрытом отделом нераскрытых дел несколькими годами ранее, когда Балларда направили в отдел по расследованию грабежей и убийств. Детектив Митци Робертс связала три убийства проституток с бродягой по имени Сэм Литтл. Немного поймали и осудили, потом из тюрьмы начали признаваться в десятках убийств, совершенных за четыре десятилетия и по всей стране. Все они были "выброшенными" жертвами - наркоманами и проститутками, - которых общество и полицейские управления изолировали и почти не замечали. Литтл был художником и делал наброски своих жертв, чтобы помочь приехавшим следователям идентифицировать женщин и дела. Он держал в голове их образы, но не так часто их имена. Ему дали полный набор художественных принадлежностей, а его рисунки были цветными и очень реалистичными, в конечном итоге они соответствовали жертвам в разных штатах и помогали раскрывать дела. Но они не очеловечивали Сэма Литтла, а только его жертв. Литтла считали психопатом, который не проявлял милосердия к своим жертвам и не заслуживал милосердия в ответ.
   Баллард подписал улики и блокнот и покинул отдел имущества. Она позвонила Босху, когда вышла на улицу.
   "Как дела?"
   "Я только что вышел из Property. Я вытащил пулю и гильзу. Завтра в среду встреча в баллистике. Я пойду сразу после смены.
   "Звучит отлично. Что-нибудь еще в коробке?
   "Хилтон был художником-зарисовщиком. У него в машине был блокнот с тюремными рисунками. Я проверил это.
   "Почему?"
   "Потому что я думал, что он хорош в этом. Есть несколько других вещей из моего обзора, которые я хочу пройти. Ты хочешь встретиться?"
   "Сегодня я чем-то занят, но могу встретиться на несколько минут. Я рядом".
   "Действительно? Где?"
   "Никель-дайнер", вы его знаете?
   "Конечно. Буду через десять.
  
   9
   Баллард нашел Босха сзади с открытым ноутбуком и несколькими документами, разложенными на столе с четырьмя столешницами. Очевидно, было уже достаточно поздно, чтобы руководство разрешило ему монополизировать это место. На столе стояла тарелка с половинкой пончика, покрытого шоколадной глазурью, что уверяло Балларда в том, что Босх был платным покупателем, а не халявщиком, который не покупал ничего, кроме кофе и часами монополизировал стол.
   Когда она села, она заметила трость, висевшую на одном из пустых стульев. Оценивая документы, которые Босх начал складывать, когда заметил ее приближение, Баллард подняла руки ладонями вверх в вопросе " Что дает? " жест.
   "Ты самый занятой пенсионер, которого я когда-либо видел".
   "Не совсем. Я просто сказал, что быстро взгляну на это, и на этом все".
   Положив свой рюкзак на пустой стул справа от себя, она мельком увидела фирменный бланк одного из документов, которые Босх проверял. Там было написано "Майкл Халлер, присяжный поверенный".
   - О, черт, ты работаешь на этого парня?
   - Какой парень?
   "Галлер. Ты работаешь на него, ты работаешь на дьявола".
   "Действительно? Почему ты это сказал?"
   "Он защитник. Не просто так, а хорошо. Он снимает людей, которые не должны выходить. Отменяет то, что мы делаем. Откуда ты вообще его знаешь?
   "Последние тридцать лет я провел много времени в зданиях суда. Он тоже.
   - Это дело судьи Монтгомери?
   - Откуда ты знаешь об этом?
   "Кто нет? Судья убит перед зданием суда - это привлечет внимание. Кроме того, мне нравился судья Монтгомери. Когда он был на скамье подсудимых, я время от времени бил его, чтобы получить ордер. Он был настоящим защитником закона. Помню, однажды клерк разрешил мне вернуться в камеру, чтобы подписать ордер, и я захожу туда, осматриваюсь, а судьи нет. Затем я слышу, как он говорит: "Вон отсюда". Он открыл окно и вылез на выступ, чтобы выкурить сигарету. Четырнадцать этажей вверх. Он сказал, что не хочет нарушать правило о курении в здании".
   Босх положил стопку папок на пустой стул справа от себя. Но это был еще не конец.
   - Не знаю, - сказал Баллард. "Возможно, мне придется пересмотреть нашу... вещь. Я имею в виду, если ты собираешься работать на другую сторону.
   "Я не работаю на другую сторону или на темную сторону, или как бы вы это ни называли, - сказал Босх. "Это однодневная вещь, и я на самом деле вызвался добровольцем. Я был сегодня в суде, и что-то пошло не так. Я попросил просмотреть файлы и, по сути, нашел кое-что еще до того, как вы вошли.
   - Что-то, что поможет защите?
   "Кое-что, я думаю, присяжные должны знать. Неважно, кому это помогает".
   "Вау, это темная сторона говорит прямо здесь. Вы перешли.
   "Послушайте, вы пришли сюда, чтобы поговорить о деле Монтгомери или о деле Хилтон?"
   - Успокойся, Гарри. Я просто разбиваю тебе яйца".
   Она натянула свой рюкзак, расстегнула его и вытащила книгу убийств Хилтон.
   - Итак, вы прошли через это, верно? она спросила.
   - Да, прежде чем отдать его вам, - сказал Босх.
   - Ну, пара вещей.
   Она полезла в рюкзак за конвертами с баллистическими уликами.
   "Я вытащил коробку в собственности и проверил пулю и гильзу. Как вы уже сказали, может быть, нам повезет.
   "Хороший."
   "Я также нашел это в коробке".
   Она снова залезла в рюкзак и достала записную книжку, которую нашла в ящике с имуществом. Она передала его Босху.
   "На фотографиях с места преступления это было в центральной консоли автомобиля. Думаю, это было важно для него".
   Босх начал листать страницы и рассматривать наброски.
   - Хорошо, - сказал он. "Что-то еще?"
   "Ну, вот и все от Property", - сказал Баллард. "Но я думаю, что то, что я там не нашел, стоит отметить, и именно здесь вы входите в картину".
   - Ты хочешь это объяснить?
   "Джон Джек Томпсон никогда не собирал улики по делу", - сказала она.
   Она поняла, что реакция Босха была такой же, как и у нее. Если бы Томпсон работал над этим делом, он бы вытащил коробку в собственности и посмотрел, что у него есть.
   "Уверен?" - спросил Босх.
   - Его нет в списке кассиров, - сказал Баллард. "Я не уверен, что он когда-либо расследовал это дело - если только в его доме нет других".
   "Как что?"
   - Как и все, что показывает, что он вел расследование. Заметки, записи, возможно, вторая книга убийств. Нет вообще никаких указаний - ни одного добавленного слова - что указывает на то, что Джон Джек затянул это дело, чтобы с ним справиться. Как будто он взял книгу, чтобы никто другой не работал над ней. Итак, вам нужно вернуться к его вдове и посмотреть, есть ли что-нибудь еще. Все, что показывает, что он делал с этим".
   - Я могу пойти повидаться с Маргарет сегодня вечером. Но помните, мы точно не знаем, когда он забрал книгу убийств. Может быть, он взял его, уходя из дома, когда вышел на пенсию, а потом было уже слишком поздно, чтобы попасть в "Недвижимость". У него не было значка".
   "Но если бы вы собирались взять книгу, чтобы поработать над ней, разве вы не спланировали бы ее так, чтобы добраться до собственности до того, как вы выйдете за дверь?"
   Босх кивнул.
   - Думаю, да, - сказал он.
   "Хорошо, иди к Маргарет и разберись с этим", - сказал Баллард. "Я составил список имен из книги. Люди, с которыми я хочу поговорить. Я начну их убирать, как только мы здесь закончим.
   - Могу я посмотреть список?
   "'Курс."
   В четвертый раз Баллард залезла в рюкзак и на этот раз вытащила свой блокнот. Она открыла его и перевернула на столе, чтобы Босх мог прочитать список.
  
   Максвелл Талис
   Дональд Хилтон
   Сандра Хилтон
   вдова Томпсона
   Винсент Пилки, дилер
   Деннард Дорси, дилер/стукач - защищен
   Брендан Слоан, наркотики
   Элвин Кидд
   Натан Бразил, сосед по комнате
  
   Босх кивнул, глядя на имена. Баллард воспринял это как согласие.
   "Надеюсь, некоторые из них все еще живы. Слоан все еще в отделе, верно?
   "Управляет Западным бюро. Технически мой босс.
   - Тогда все, что вам нужно сделать, это обойти его адъютанта.
   "Это не будет проблемой. Ты собираешься съесть остаток этого пончика?
   "Нет. Это все твое."
   Баллард схватил пончик и откусил. Босх снял трость со спинки другого стула.
   "Мне нужно вернуться в здание суда", - сказал он. "Что-нибудь еще?"
   - Да, - сказала Баллард с набитым ртом. "Ты это видел?"
   Она положила остаток пончика обратно на тарелку, затем открыла папку, расстегнула кольца и протянула Босху документ, который она переместила в начало книги убийств.
   - Это отредактировано, - сказала она. "Кто зачернил строки в заявлении от родителей?"
   - Я тоже это видел, - сказал Босх. "Это странно."
   "Вся книга конфиденциальна, зачем что-то замалчивать?"
   "Я знаю. Я не понимаю".
   "И мы не знаем, кто это сделал - Томпсон или первые следователи. Когда вы смотрите на эти две строки в контексте - отчим говорит об усыновлении мальчика - вы должны задаться вопросом, защищали ли они кого-то. Я попытаюсь найти свидетельство о рождении Хилтона через Сакраменто, но это займет вечность, потому что у меня нет его настоящего имени. Вероятно, это тоже было отредактировано".
   - Я мог бы попытаться найти его в Норуолке. В следующий раз я пойду к Мэдди в будний день".
   Норуолк был местом хранения архивов записей округа Лос-Анджелес. Это было в дальнем южном конце округа, и из-за пробок дорога в одну сторону могла занять час. Записи о рождении не были доступны через компьютер для общественности или правоохранительных органов. Нужно было предъявить надлежащее удостоверение личности, чтобы получить свидетельство о рождении, особенно охраняемое правилами усыновления.
   - Это сработает, только если Хилтон родилась в округе. Но попробовать стоит, я думаю".
   - Что ж, так или иначе мы разберемся. Пока это загадка".
   - Что в здании суда?
   "Я хочу посмотреть, смогу ли я получить повестку в суд. Я хочу попасть туда до того, как все судьи разделятся".
   - Хорошо, я отпущу тебя. Итак, вы встретитесь с Маргарет Томпсон позже, и я назову эти имена. Те, что еще живы".
   Босх встал, держа документы и ноутбук под мышкой. У него не было портфеля. Он зацепил трость за спинку стула, чтобы свободной рукой полезть в карман.
   - Итак, ты сегодня еще не спал или сразу занялся этим?
   - Да, папа, я спал.
   "Не называй меня так. Только один человек может называть меня так, и она никогда этого не делает".
   Он вытащил немного наличных и оставил на столе двадцатку, дав чаевые, как будто в конце концов было четыре человека.
   - Как Мэдди? - спросил Баллард.
   - В данный момент я немного взбесился, - сказал Босх.
   "Почему что случилось?"
   "У нее есть один семестр, чтобы поступить в Чепмен, а затем она закончит учебу. Три недели назад какой-то подонок ворвался в дом, который она делит рядом со школой с тремя другими девочками. Это была горячая охота. Там спали две девушки".
   - Мэдди?
   "Нет, она была здесь со мной из-за моего колена. Помогаю, понимаешь? Но это не имеет значения. Они все напуганы. Этот парень, он был там не для того, чтобы воровать дерьмо, вы знаете, никаких денег или чего-то еще. Он оставил свою сперму на одном из ноутбуков девушек, который стоял на кухонном столе. Вероятно, он смотрел на ее фотографии на нем, когда делал свое дело. Он явно согнут.
   "Вот дерьмо. Они получили профиль?"
   "Да, от случая к случаю хит. То же самое четыре месяца назад. Горячая охота, девочки из Чепмена, и он оставил свою ДНК на фото, которое было на холодильнике. Но в базе данных нет совпадений.
   - Так Мэдди и девочки съехали?
   "Нет, они все через два месяца после выпуска и не хотят иметь дело с переездом. Ставим дополнительные замки, камеры внутри и снаружи. Аварийная система. Местные менты ставили на улицу два раза - за смену. Но они не съезжают".
   - Так это тебя чертовски бесит.
   "В яблочко. Обе жаркие прогулки были субботними вечерами, так что я думаю, что это вечер этого парня, и, возможно, он собирается вернуться. Итак, я спускался вниз и сидел на этом месте последние два субботних вечера. Я и это колено. Я сижу на заднем сиденье, закинув ногу на сиденье. Не знаю, что бы я сделал, если бы увидел что-то, но я там".
   - Эй, если тебе нужна компания, я тоже здесь.
   "Спасибо, это много значит, но это моя точка зрения. Не пропустите свой сон. Я помню прошлый год..."
   "А как насчет прошлого года? Вы имеете в виду дело, которое мы проработали?
   "Ага. У нас обоих было недосыпание, и это... повлияло на вещи. Решения".
   "О чем ты говоришь?"
   - Послушайте, я не хочу в это вникать. Вы можете винить в этом меня. Мои решения были затронуты, понятно? Давай просто удостоверимся, что на этот раз мы выспимся.
   "Ты беспокоишься о себе, а я буду беспокоиться о себе".
   "Понятно. Извини, что я даже затронул эту тему".
   Он взял трость со стула и направился к двери. Он двигался медленно. Баллард понял, что она будет выглядеть как ослица, если быстро пойдет вперед, а затем прочь.
   "Эй, я пойду в туалет", - сказала она. "Поговорим позже?"
   - Конечно, - сказал Босх.
   "И я действительно имею в виду вашу дочь. Я тебе нужен, я рядом".
   - Я знаю, что ты это имеешь в виду. Спасибо."
  
  
   10
   Баллард подошла к зданию полицейского управления, чтобы с помощью компьютера просмотреть некоторые имена из своего списка. Это будет обычная остановка для большинства детективов с отдаленных географических станций. Были даже столы и компьютеры, зарезервированные для "приезжих" детективов. Но Балларду пришлось действовать осторожно. Ранее она работала в отделе по расследованию ограблений и убийств, расположенном в ПАБ, и ушла в ночную смену на голливудском вокзале под облаком подозрений и скандала. Жалоба в отдел внутренних дел о сексуальных домогательствах ее начальника привела к расследованию, которое перевернуло отдел по расследованию убийств с ног на голову, пока жалоба не была признана необоснованной, а Балларда не отправили в Голливуд. В ПАБ все еще были те, кто не поверил ее рассказу, и те, кто считал нарушение, даже если оно было правдой, недостойным расследования, угрожающего карьере человека. Даже четыре года спустя в здании были враги, и она пыталась сохранить свою работу, не переступая через его стеклянные двери. Но проехать весь путь от центра города до Голливуда только для того, чтобы воспользоваться базой данных департамента, было бы значительной тратой времени. Если она хотела сохранить темп, ей нужно было войти в PAB и найти компьютер, которым она могла бы пользоваться в течение получаса.
   Она прошла через вестибюль и добралась до лифта невредимой. На пятом этаже она избежала огромной комнаты отдела по расследованию убийств и вошла в намного меньший по размеру специальный отдел штурмовых операций, где она знала детектива, который поддерживал ее во всех спорах и скандалах. Эми Додд сидела за своим столом и улыбнулась, увидев входящего Балларда.
   "Яйца! Что ты здесь делаешь?"
   Эми использовала личное прозвище, полученное из позиции Балларда во время прошлых проблем в RHD.
   - Привет, Додди. Как висит? Я ищу компьютер, на котором можно запускать имена".
   - Я слышал, что в отделе убийств много свободных столов, потому что там жир срезали.
   "Последнее, что я хочу сделать, это обустроиться там. Может снова получить нож в спину.
   Эми указала на рабочую станцию рядом с ней.
   - Этот пустой.
   Баллард колебался, и Эми прочитала ее.
   - Не волнуйся, я не буду говорить тебе на ухо. Ты работаешь. Мне все равно нужно позвонить в суд.
   Баллард села и принялась за работу, вводя свой пароль в базу данных департамента, а затем открывая блокнот со списком имен из дела Хилтон. Она быстро нашла водительские права Максвелла Талиса в Кёр-д'Алене, штат Айдахо, что было неприятной информацией. Да, Талис была еще жива, но Баллард работала над этим делом самостоятельно и с Босхом, а не в рамках официального расследования полиции Лос-Анджелеса. О поездке за город не могло быть и речи. Это означало, что ей придется связаться с Талис по телефону. Это разочаровывало, потому что личные интервью всегда были предпочтительнее. Лучше рассказывает и лучше читает в ходе личных посиделок.
   Новости не стали лучше, когда она продвинулась вниз по списку. Она определила, что и Сандра, и Дональд Хилтон мертвы. Они ушли - Дональд в 2007 году и Сандра в 2016 году - не зная, кто убил их сына и почему, без какой-либо справедливости за его жизнь и их утрату. Для Балларда не имело значения, что Джон Хилтон был наркоманом и преступником. У него был талант, а вместе с ним и мечты. Мечты о выходе из жизни, в которой он оказался в ловушке. Это заставило Балларда почувствовать, что если она не найдет для него справедливости, никто и никогда не найдет.
   Следующей в списке была Маргарет Томпсон, и этим занимался Bosch. Винсент Пилки был следующим именем, и это был еще один тупик. Пилки был одним из дилеров, с которыми Хантер и Талис никогда не связывались, чтобы взять интервью, и теперь она тоже никогда не будет: Пилки числился умершим в 2008 году. В то время ему был всего сорок один год, и Баллард предположил, что он преждевременно умер от насилия. или передозировка, но она не могла определить это по записям, к которым обращалась.
   Удача Балларда изменилась, когда выпало следующее имя: Деннард Дорси, дилер, с которым Хантер и Талис не разговаривали, потому что он также был стукачом для Major Narcotics. Баллард набрала его имя на компьютере и почувствовала прилив адреналина, когда узнала, что осведомитель не только каким-то образом выжил в течение последних тридцати лет, но и в тот самый момент находился буквально в двух кварталах от нее: Дорси находился в заключении. окружной тюрьме за нарушение условно-досрочного освобождения. Она проверила его криминальное прошлое и увидела, что последнее десятилетие было изобилует арестами за наркотики и нападениями, в результате чего он попал в тюрьму на пять лет. Из истории стало совершенно ясно, что полезность Дорси как осведомителя давно закончилась, и он остался без защиты своих кураторов в Major Narcotics.
   "Горячая чертовски!" она сказала.
   Эми Додд откинулась на спинку стула, чтобы видеть перегородку между их рабочими местами.
   - Что-то хорошее, я так понимаю? она спросила.
   "Лучше, чем хорошо", - сказал Баллард. "Я нашла парня, и мне даже не нужно садиться в машину".
   "Где?"
   "Мужской центр - и он никуда не денется".
   "Повезло тебе."
   Баллард вернулась к компьютеру, задаваясь вопросом, будут ли кости продолжать падать в ее сторону. Она задержала арест за нарушение условий условно-досрочного освобождения и получила вторую порцию адреналина, когда увидела имя полицейского, который зарегистрировал нарушение и ордер на арест Дорси. Она вытащила телефон из заднего кармана и позвонила Робу Комптону по быстрому набору.
   - Ты, - ответил Комптон. "Что ты хочешь?"
   По его резкости было ясно, что Комптон еще не закончил их последнюю беседу. У них были случайные отношения вне службы, которые взорвались на работе, когда Комптон и Баллард разошлись во мнениях относительно стратегии в отношении дела, над которым они работали. Комптон выпрыгнул из машины, в которой они спорили, а затем выпрыгнул из отношений, которые у них были.
   - Я хочу, чтобы вы встретились со мной в Центре мужчин, - сказал Баллард. "Деннард Дорси, я хочу поговорить с ним, и вы можете мне понадобиться в качестве рычага".
   - Никогда о нем не слышал, - сказал Комптон.
   "Да ладно, Роб, твое имя в заказе VOP".
   - Мне придется его разыскать.
   "Вперед, продолжать. Я буду ждать."
   Баллард услышал, как она печатает, и понял, что она связалась с Комптоном, сидевшим за его столом.
   "Я не знаю, почему я это делаю, - сказал он. "Кажется, я припоминаю, что в прошлый раз, когда оказал тебе услугу, ты оставил меня в беде".
   - О, да ладно, - сказал Баллард. - Кажется, я припоминаю, что ты на меня накинулся, и я разозлился. Ты вышла из машины и ушла. Но теперь ты можешь наверстать упущенное с Дорси.
   " Я должен компенсировать это? У тебя есть яйца, Баллард. Это все, что я могу сказать об этом".
   Баллард услышал взрыв смеха с другой стороны перегородки. Она знала, что Эми услышала комментарий Комптона. Она прижала телефон к груди, чтобы Комптон не слышал, затем уменьшила громкость и снова поднесла его ко рту.
   - Ты поймал его или нет? она спросила.
   - Да, я поймал его, - сказал Комптон. "Неудивительно, что я его не помнил. Я никогда не встречал его. Он никогда не сообщал. Вышел из Васко девять месяцев назад, вернулся сюда и так и не появился. Я вставил VOP, и его взяли".
   - Что ж, самое время познакомиться с ним.
   - Я не могу, Рене. У меня есть бумага, чтобы сделать сегодня.
   "Оформление документации? Давай, Робби. Я работаю над убийством, и этот парень мог быть ключевым свидетелем".
   "Не похож на тех, кто собирается говорить. У него бандитская куртка. Роллинг 60-х, возвращающийся к восьмидесятым. Он хардкорный. Или был.
   "Не совсем. В свое время он был стукачом. Защищенный снитч. Смотри, я иду туда. Вы можете помочь мне, если хотите. Может быть, дать ему стимул поговорить.
   - Какой это будет стимул?
   - Я думаю, вы могли бы дать ему второй шанс.
   "Нет, нет, нет, я не выпущу этого парня. Он просто снова нагадит на меня. Я не могу этого сделать, Баллард.
   Комптон, обратившись к ее фамилии, сказал ей, что настроен на это.
   "Хорошо, я пыталась", - сказала она. "Я попробую что-нибудь еще. Увидимся, Робби. Или на самом деле, я, вероятно, не буду.
   Она отключилась и уронила телефон на стол. Эми дразняще говорила с другой стороны перегородки.
   "Сука."
   "Эй, он это заслужил. Я работаю здесь над убийством.
   "Заметано."
   "Понял, черт возьми".
   План Баллард состоял в том, чтобы отправиться в Men's Central, но сначала она закончила перечисление имен в своем списке. После Брендана Слоана, местонахождение которого она уже знала, пришли Элвин Кидд, уличный босс Роллинг 60-х во время убийства, и Натан Бразил, сосед Джона Хилтона по комнате. Оба были еще живы, и Баллард получил их адреса с компьютера DMV. Кидд жил в Риальто в округе Сан-Бернардино, а Бразилия находилась в Западном Голливуде.
   Баллард интересовался Киддом. Сейчас, когда ему почти шестьдесят лет, он уехал далеко от территории Крипс Роллинг 60-х, и его взаимодействие с системой правосудия, казалось, прекратилось почти двадцать лет назад. Были аресты, осуждения и тюремное заключение, но потом выяснилось, что Кидд либо начал скрываться от радаров из-за своих непрекращающихся незаконных занятий, либо нашел прямолинейную жизнь. Последняя возможность не была бы такой уж необычной. На улице было не так много старых гангстеров. Многие так и не вышли из своего двадцатилетия живыми, многие были заключены в тюрьму с пожизненным заключением, а многие просто выросли из жизни банды, осознав, что их ждут только первые две альтернативы.
   Проверяя записи Кидда, она наткнулась на возможную связь с Хилтон. Оба отбывали срок в государственной тюрьме Коркоран, причем в конце 1980-х годов они оба находились там с перерывом в шестнадцать месяцев. Хилтон заканчивал фразу, а Кидд начинал свою. Срок его полномочий истек через тринадцать месяцев после освобождения Хилтон.
   Совпадение означало, что они могли знать друг друга, хотя один был белым, а другой черным, а группы в государственной тюрьме имели тенденцию к самосегрегации.
   Баллард зашел в базу данных Департамента исправительных учреждений Калифорнии и загрузил фотографии Кидда, сделанные каждый год в тюрьмах, где он находился в заключении. На нее сразу же обрушился заряд узнавания, когда всплыли фотографии с Коркорана. Кидд побрил голову с момента своего предыдущего тюремного заключения. И теперь она узнала его.
   Она быстро открыла свой рюкзак и вытащила записную книжку Джона Хилтона. Она пролистала страницы, пока не наткнулась на рисунок чернокожего мужчины с бритой головой. Она сравнила рисунок с фотографиями Элвина Кидда из Коркорана. Они были матчем. Джон Хилтон был убит в наркологическом переулке, контролируемом человеком, которого он явно знал и даже делал наброски в тюрьме штата Коркоран.
   После этого она изменила свой список, основываясь на том, что теперь знала об именах в нем. Она разделила их на две группы из-за углов, с которых ей приходилось к ним приближаться.
  
   Деннард Дорси
   Натан Бразилия
   Элвин Кидд
  
   Максвелл Талис
   Брендан Слоан
  
   Баллард был взволнован. Она знала, что делает успехи. И она знала, что первые три допроса, если она заставит мужчин поговорить с ней, придадут контекст разговору, который она надеялась завести с Талис, одним из первых следователей по этому делу. Она поставила Слоана на последнее место, потому что, в зависимости от того, говорил ли Дорси с Баллардом, он мог даже не иметь отношения к ее расследованию.
   Баллард вышла из системы и вернула все материалы дела в свой рюкзак. Она встала и прислонилась к перегородке, чтобы посмотреть на Эми Додд. Она всегда беспокоилась об Эми, которая всю свою карьеру работала детективом, занимаясь делами о сексуальных домогательствах. Баллард знал, что это может утомить вас, оставить чувство пустоты.
   - Я собираюсь идти, - сказал Баллард.
   - Удачи, - сказала Эми.
   "Да, ты тоже. Ты в порядке?"
   "Я в порядке."
   "Хороший. Как здесь дела?
   "Никаких споров в последнее время. Оливас, кажется, затаился с тех пор, как стал капитаном. К тому же я слышал, что у него остался всего год, прежде чем он планирует заработать и уйти на пенсию. Наверное, хочет, чтобы все шло гладко, пока он не выйдет. Может быть, его даже заместителем начальника пришлют.
   Оливас был лейтенантом, а теперь уже капитаном, который руководил старым подразделением Балларда, Отделом по расследованию убийств. Это он в пьяном виде толкнул ее к стене на праздничной вечеринке и попытался засунуть язык ей в горло. Этот единственный момент изменил траекторию карьеры Балларда и почти не оставил синяка на его лице. Теперь он был капитаном и руководил всеми подразделениями отдела по расследованию грабежей и убийств. Но она смирилась с этим. Она обрела новую жизнь в ритме позднего шоу. Начальство департамента думало, что сослали ее на темные часы, но они не знали, что искупят ее. Она нашла свое место.
   Тем не менее, знать, что Оливас планировал обналичить деньги через год, было хорошей информацией.
   "Чем раньше, тем лучше", - сказал Баллард. - Береги себя, Додди.
   - Ты тоже, Боллз.
  
   11
   Центральная мужская тюрьма находилась на Бауше-стрит, в двадцати минутах ходьбы от ПАБ. Но Баллард передумала и решила сесть за руль, чтобы после разговора с Деннардом Дорси отправиться в путь и перейти к следующему интервью.
   Она ждала в комнате для допросов двадцать минут, прежде чем заместитель шерифа по имени Валенс привел Дорси и усадил его за стол напротив нее. У Дорси была небрежность в отношении себя, которая указывала на то, что ему было комфортно в своем окружении. Он был далеко не широко раскрытым новичком в Men's Central. Он был афроамериканцем, с такой темной кожей, что полный воротник татуировок на его шее был неразборчив и выглядел для Балларда как набор старых синяков. У него была густая копна седых волос, которые были собраны в косички и сочетались с такой длинной бородкой, что она тоже была заплетена. Его запястья были скованы за спиной, и ему пришлось немного наклониться вперед в кресле.
   Согласно записям, которые Баллард нашел на компьютере, всего несколькими днями ранее Дорси исполнилось пятьдесят в тюрьме, то есть на момент убийства Джона Хилтона ему был всего двадцать один год. Но мужчина перед ней выглядел намного старше, ему едва за шестьдесят. Старение казалось настолько сильным, что сначала Баллард подумал, что произошла ошибка и Валенс привел в комнату не того человека.
   - Вы Деннард Дорси? она спросила.
   - Это я, - сказал он. "Что вы хотите?"
   "Сколько тебе лет? Скажи мне дату своего рождения".
   - Десятое марта шестьдесят девятого. Мне пятьдесят, так о чем это, черт возьми?"
   Дата совпала, и Баллард был окончательно убежден. Она продолжала.
   "Это о Джоне Хилтоне".
   - Кто это, черт возьми?
   "Ты помнишь. Парня застрелили в переулке возле Мелроуза, где вы торговали наркотиками.
   - Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь.
   "Да, вы знаете. Вы говорили об этом со своим куратором в полиции Лос-Анджелеса. Брендан Слоан, помнишь?
   "К черту Брендана Слоана, этот ублюдок никогда не делал для меня ни хрена".
   - Он скрывал от тебя убийство, когда они хотели поговорить с тобой о Джоне Хилтоне.
   "К черту убийство. Я никогда никого не убивал".
   Дорси обернулся, чтобы посмотреть, сможет ли он привлечь внимание охранника через стеклянную дверь позади себя. Он собирался встать и уйти.
   - Оставайтесь на своем месте, Деннард, - сказал Баллард. - Ты никуда не пойдешь. Нет, пока мы не поговорим.
   - А зачем мне с тобой разговаривать? - спросил Дорси. "Я разговариваю с кем угодно, я разговариваю со своим адвокатом, вот и все".
   - Потому что прямо сейчас я говорю с вами как с возможным свидетелем. Вы привлечете сюда адвоката, а я буду говорить с подозреваемым.
   - Говорю тебе, я никогда никого не убивал.
   - Тогда я дам тебе две причины поговорить со мной. Во-первых, я знаю твоего офицера по условно-досрочному освобождению, которого ты так и не встретил после того, как вышел из Васко. Мы вместе работали над делами. Помоги мне здесь, и я поговорю с ним. Может, он поднимет ВОП, и ты снова на улице".
   - Какая еще причина? - спросил Дорси.
   На Балларде был коричневый костюм в тонкую меловую полоску. Она полезла во внутренний карман куртки за сложенным документом, реквизитом, который она вытащила из книги убийств, готовясь к интервью. Она развернула его и положила на стол перед Дорси. Он наклонился вперед и вниз, чтобы прочитать его.
   - Я не могу это читать, - наконец сказал он. "Здесь мне не дают очков. Что это?"
   "Это показания свидетеля по делу об убийстве Джона Хилтона в 1990 году, - сказал Баллард. - Там главный следователь говорит, что не может с тобой разговаривать, потому что ты ценный осведомитель отдела по борьбе с наркотиками.
   "Это фигня. Я не стукач.
   - Может быть, не сейчас, но ты был тогда. Это прямо сказано, Деннард, и ты не хочешь, чтобы этот клочок бумаги попал в чужие руки, понимаешь, о чем я? Помощник Валенс сказал мне, что вы попали в модуль Роллинг 60-х. Как, по-твоему, отреагируют нападающие, если увидят такой листок бумаги?
   "Ты просто издеваешься надо мной. Вы не можете этого сделать".
   - Ты так не думаешь? Вы хотите узнать? Мне нужно, чтобы ты рассказал мне об убийстве, совершенном двадцать девять лет назад. Скажи мне, что ты знаешь и что ты помнишь, и тогда этот лист бумаги исчезнет, и тебе больше никогда не придется об этом беспокоиться".
   "Хорошо, слушай, я помню, как тогда говорил со Слоаном об этом. Я сказал ему, что в тот день меня там не было.
   "И это то, что он сказал детективам по делу. Но это была не вся история, Деннард. Ты что-то знаешь. Такое убийство не происходит без того, чтобы дилеры на этой улице что-то не знали или не слышали до или после. Расскажи мне, что ты знаешь".
   "Я не могу вспомнить, что далеко назад. Я сам принимал много наркотиков, знаете ли.
   "Если вы "с трудом" помните, значит, вы что-то помните. Расскажи мне, что ты помнишь".
   "Послушайте, все, что я знаю, это то, что нам сказали убраться из этого места. Как будто мы думали, что у нас есть наводка, что приближается обвал или что-то в этом роде. Так что меня там не было, чувак, как я говорил Слоану тогда и говорю тебе сейчас. Я ничего не видел, я ничего не знаю, потому что меня там не было. Период. А теперь разорви эту бумагу, как ты сказал.
   - Это то, что ты сказал Слоан, что тебе сказали убраться?
   "Я не знаю. Я сказал ему, что меня там не было в тот день, и это не было ложью.
   - Хорошо, а кто сказал тебе убраться из того переулка?
   "Я не знаю. Я не могу вспомнить.
   - Должно быть, это был босс, верно?
   "Наверное, может быть. Это было очень давно."
   - Какой босс, Деннард? Работай со мной. Мы почти там."
   "Я не работаю с вами. Выведи меня отсюда, и я скажу тебе, кто это был.
   Баллард был недоволен тем, что Дорси теперь пытался написать правила сделки.
   - Нет, так это не работает, - сказала она. - Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.
   - Я помогаю тебе, - запротестовал Дорси.
   - Нет. Ты просто пиздишь. Скажи мне, кто отдал приказ об уборке, а потом я поговорю с твоим полицейским. Вот в чем дело, Деннард. Ты хочешь этого или нет? Я вот-вот уйду. Я ненавижу сидеть в тюрьме".
   Дорси какое-то время сидел молча, затем кивнул головой, как будто внутренне убедил себя заключить сделку.
   "Я все равно думаю, что он уже мертв", - сказал он.
   - Тогда отказаться от него не будет проблемой, не так ли? - сказал Баллард. "Кто это был?"
   "О.Г. зовут Кидд".
   "Я хочу настоящее имя".
   - Это было его имя.
   - Как его звали?
   "Эльвин. Почти как Элвис. Элвин Кидд. У него был этот переулок, и он был боссом".
   - Он сказал тебе убраться сегодня или как?
   "Нет, он просто сказал взять выходной. Мы уже были там, а он подошел и сказал, чтобы вы все убирались отсюда.
   "Кто такие "мы"? Ты и кто еще уже был там?
   "Я и V-Dog - но этот ублюдок тоже мертв. Он не собирается тебе помогать.
   "Хорошо, а как на самом деле звали Ви-Дога?"
   "Винсент. Но я не знаю его фамилии".
   - Винсент Пилки?
   - Я просто сказал тебе, что не знаю. Мы тогда просто работали вместе. Я не знаю имен.
   Баллард кивнул. Ее мысли уже возвращались к тому переулку двадцать девять лет назад. Складывалась картина: Дорси и Пилки разносят наркотики по переулку, а Элвин Кидд въезжает и говорит им убираться.
   Это заставило ее думать, что Элвин Кидд знал, что должно было случиться в том переулке с Джоном Хилтоном, прежде чем это произошло.
   - Хорошо, Деннард, - сказал Баллард. "Я позвоню вашему PO".
   - Поговори с ним хорошо.
   - Таков план.
  
   Бош
  
   12
   Босх припарковал свой Jeep Cherokee на северной окраине Фремонта достаточно близко, чтобы без трости можно было дойти до третьего участка пожарной охраны Лос-Анджелеса. Станция имела современный дизайн и располагалась в тени возвышающегося здания Департамента водоснабжения и энергетики. Это также было менее чем в шести кварталах от Starbucks, где у Джеффри Херштадта случился припадок, и его лечила бригада скорой помощи Rescue 3 в день убийства судьи Монтгомери.
   Подойдя, Босх увидел, что обе двойные двери гаража открыты, а все машины на станции стоят на своих местах. Это означало, что никто не должен быть на связи. Гараж был в два ряда в глубину. Грузовик с лестницей занимал одно целое место, а в трех других находились двойные ряды из двух пожарных машин и фургона скорой помощи. Там был мужчина в синей форме пожарного, держащий блокнот, когда он осматривал тележку с лестницей. Босх прервал его работу.
   "Я ищу фельдшера по имени Альберт Моралес. Он сегодня здесь?"
   Босх заметил, что на кармане рубашки мужчины было написано СЕВИЛЬЯ.
   "Он здесь. Кому я должен сказать, что он хочет его видеть?
   "Он меня не знает. Я просто передаю слова благодарности от кого-то, о ком он заботился, во время звонка. У меня есть..."
   Из внутреннего кармана пальто Босх вытащил небольшой квадратный розовый конверт с именем Моралеса. Бош купил его в магазине CVS в подземном торговом центре рядом с федеральным зданием.
   - Хочешь, я отдам ему? - спросил Севилья.
   "Нет, это как бы связано с историей, которую мне нужно ему рассказать", - сказал Босх.
   - Хорошо, дай мне посмотреть, смогу ли я его найти.
   "Спасибо. Я подожду здесь."
   Севилья скрылась за передней частью грузовика с лестницей и вошла в здание вокзала. Босх повернулся и посмотрел со станции. Там была насыпь, поддерживающая автостраду 110, и Босх мог слышать шум машин сверху. Он догадался, что там он движется не очень быстро. Это было прямо посреди часа пик.
   Он поднял ногу и несколько раз согнул колено. Было ощущение жесткости. - Ты хотел меня видеть?
   Босх обернулся и увидел мужчину в синей форме ЛАФД с именем МОРАЛЕС над карманом рубашки.
   - Да, сэр, - сказал Босх. - Вы Альберт Моралес, Спасатель Три?
   - Верно, - сказал Моралес. "Что такое-"
   "Тогда это для вас."
   Босх полез во внутренний карман пиджака и вытащил сложенный лист бумаги. Он передал его Моралесу. Фельдшер открыл и посмотрел на нее. Он казался сбитым с толку.
   "Что за чертовщина?" он спросил. - Севилья сказала, что это благодарственное письмо или что-то в этом роде.
   - Это повестка в суд, подписанная судьей, - сказал Босх. - Вам нужно быть в суде завтра утром ровно в девять. Джеффри Херштадт заранее благодарит вас".
   Он предложил Моралесу розовый конверт, но не взял его.
   "Подождите, их должны подавать в штаб-квартире, через дорогу от мэрии", - сказал Моралес. "Тогда они приходят ко мне. Так что несите его туда".
   Моралес передал повестку Босху.
   "На это не было времени, - сказал Босх. "Судья Фальконе подписал его сегодня, и он хочет, чтобы вы были там первым делом завтра. Не появишься, он выпишет ордер.
   "Это чушь собачья", - сказал Моралес. - Завтра я уезжаю и еду в Эрроухед. У меня есть три дня.
   "Я думаю, что вы будете входить и выходить. Ты все равно доберешься до Стрелы.
   "Что это за дело? Вы сказали Херстат?
   "Джеффри Херштадт. Пишется ГЕРСТАДТ. Вы лечили его от припадка в "Старбаксе" у Гранд Парка семь месяцев назад.
   - Это парень, который убил судью.
   "Якобы."
   Босх указал на повестку, все еще сжатую в руке Моралеса.
   "В нем говорится, что вы должны принести любую документацию по звонку, которая у вас есть. И твой спасательный комплект.
   "Мой комплект? Какого хрена?
   - Думаю, завтра ты узнаешь. Во всяком случае, это все, что я знаю. Вас обслужили, и увидимся завтра в девять утра.
   Босх повернулся и пошел прочь, направляясь к своей машине и стараясь не хромать. Моралес бросил ему в спину еще одно: "Это чушь собачья". Босх не обернулся, когда ответил.
   "Увидимся завтра."
   Босх вернулся в свою машину и сразу же позвонил Микки Халлеру.
   - Вы получили повестку? - сказал Халлер.
   - Ага, - ответил Босх. "Вход и выход - спасибо, что смазал его".
   - А теперь скажи мне, что ты служил Моралесу.
   "Только что сделал. Он не слишком доволен этим, но я думаю, что он будет там".
   "Ему лучше, или моя задница будет на перевязи с Фальконе. Вы сказали ему, что повестка включает в себя его снаряжение?
   - Да, и это есть в повестке. Сможете ли вы привлечь его к свидетельским показаниям?
   "Прокурор будет придираться к этому, но я не рассчитываю на возражение со стороны судьи".
   Босх открыл джип и сел. Он решил не выезжать на автостраду в такой час. Он включит "Первого", отвезет его в Беверли и проедет на нем до самого Голливуда.
   "Ваша дама ДНК входит?" он спросил.
   - Только что получил известие, - сказал Халлер. - Она говорит, что в машине со Стейсом и направляется в отель. Она будет готова пойти завтра.
   - Ты говорил с ней об этом? Она знает план?
   "Управлял всем этим с ее помощью. Были хороши. Забавно - я сегодня полубрехнул о том, что у нее есть специальность, а оказывается, это ее специальность. Она занимается трансферными делами уже пять лет. Как будто боги вины улыбаются мне сегодня".
   "Замечательно. Но тебе пока нечему улыбаться. Моралес должен ответить так, как мы думаем, что он ответит. Если он этого не сделает, нам конец".
   "У меня хорошее предчувствие. Это будет весело."
   "Просто помните, сначала должен идти Моралес, а затем ваша дама ДНК".
   "О, я понял."
   Босх завел двигатель джипа и отъехал от тротуара. Он повернул направо на Первую улицу и направился под шоссе. Он немного изменил тему.
   "Вы сказали мне, что когда вы готовили дело, вы попросили Cisco изучить вину третьих лиц, - сказал Босх.
   Циско Войцеховски был следователем Галлера. Он помогал готовить дело Герштадта, но вынужден был остановиться, когда ему сделали экстренную аппендэктомию. Он не должен был вернуться на работу до следующей недели. Обвинение третьей стороны было стандартной стратегией защиты: это сделал кто-то другой.
   "Мы посмотрели на это", - сказал Халлер. "Но чтобы передать дело в суд для защиты, нужны доказательства, а у нас не было никаких доказательств. Ты знаешь что."
   - Вы сосредоточены на одном предмете? - спросил Босх.
   "Черт, нет. У судьи Монтгомери было много врагов. Мы не знали, с чего начать. Мы составили список имен - в основном из книги убийств - и пошли оттуда, но так и не дошли до того, чтобы указать пальцем в суде. Просто не было".
   "Я не видел никакого списка в материалах, которые вы мне дали. А у вас есть копия книги убийств?
   "У Cisco была копия, которую мы получили при открытии. Но если все пойдет так, как мы думаем, завтра, нам не нужно будет доказывать вину третьих лиц. Нам это даже не понадобится. У нас уже будут серьезные обоснованные сомнения.
   "Возможно, вам это не нужно, но я буду. Посмотрите, сможете ли вы получить его от Cisco. Я хочу рассмотреть другие направления расследования. Полиция Лос-Анджелеса должна была изучить других лиц, представляющих интерес. Я хочу знать, кто.
   - Ты понял, Брохейм. Я получу это. И спасибо за сегодняшний день".
   Бош отключился. Он чувствовал себя неловко, когда его благодарили за уловку, которая могла освободить обвиняемого в убийстве. Не менее неудобно ему было быть следователем защиты, даже если подсудимым в этом деле, возможно, был невиновный человек.
  
   13
   Босх припарковался прямо перед домом Маргарет Томпсон. Он думал о том, чтобы прогуляться до дома без трости, но взглянул на шесть ступенек, ведущих к крыльцу. Его колено болело после целого дня движения с тростью и без нее. Он решил не толкать его, схватил трость с пассажирского сиденья и поднялся с ее помощью по передней дорожке и лестнице. Уже темнело, но он не видел никаких огней. Он постучал в дверь, но подумал, что надо было позвонить заранее и не терять времени. Затем на крыльце зажегся свет, и Маргарет открыла дверь.
   "Гарри?"
   "Здравствуйте, Маргарет. Как дела?"
   "Я в порядке. Что привело тебя сюда?"
   "Ну, я хотел посмотреть, как вы себя чувствуете, и я хотел также спросить о деле - книге убийств, которую вы мне дали. Я надеялся, что смогу заглянуть в кабинет Джона Джека, посмотреть, нет ли там каких-нибудь записей, касающихся его расследования.
   - Ну, можешь посмотреть, но я не думаю, что там что-то есть.
   Она провела его в дом и включила свет, пока они шли. Это заставило Босха задуматься, не сидела ли она в темноте, когда он постучал в дверь.
   В кабинете Маргарет указала на стол. Босх сделал паузу и осмотрел всю комнату.
   "Книга убийств лежала на столе, когда я ее достал, - сказал он. - Это там, где оно было, или ты его где-то нашел?
   "Он был в нижнем правом ящике, - сказала Маргарет. - Я нашел его, когда искал кладбищенские бумаги.
   - Кладбищенские бумаги?
   "Он купил этот участок в Hollywood Forever много лет назад. Ему понравилось это название".
   Босх обошел стол и сел. Он открыл нижний правый ящик. Теперь он был пуст.
   - Ты вычистил это?
   - Нет, я не заглядывал туда с того дня, как нашел книгу.
   - Значит, в ящике больше ничего не было? Только книга убийств?
   "Это все."
   - Джон Джек провел здесь много времени?
   "День или два в неделю. Когда он делал счета и налоги. Такие вещи."
   - У него был компьютер или ноутбук?
   - Нет, у него никогда не было. Он сказал, что ненавидит пользоваться компьютерами во время работы".
   Босх кивнул. Во время разговора он открыл еще один ящик.
   - Вы когда-нибудь видели книгу убийств до того, как нашли ее в ящике стола?
   - Нет, Гарри, не видел. Что с ним происходит?"
   В ящике стола лежали две чековые книжки и перевязанные резинкой стопки конвертов от DWP и Dish Network. Это были все счета за домохозяйства.
   "Ну, я отдал его детективу, и она начала его проверять. Она сказала, что Джон Джек ничего не добавил к этому. Поэтому мы подумали, что, может быть, он хранил записи отдельно от него".
   Он открыл верхний ящик и обнаружил, что он полон ручек, скрепок и блокнотов. Там были ножницы, рулон упаковочной ленты, минифонарик и увеличительное стекло с костяной ручкой с вырезанной на ней надписью.
   Моему Шерлоку
   С любовью, Маргарет
   "Как будто он взял книгу с собой, когда вышел на пенсию, но никогда не работал над ней".
   Со своего стола Босх увидел дверь в противоположной стене.
   - Не возражаете, если я загляну в шкаф?
   "Нет, продолжай."
   Босх встал и подошел. Шкаф предназначался для длительного хранения одежды. Там был набор клюшек для гольфа, которые выглядели так, будто ими почти не пользовались, и Босх вспомнил, что их подарили Джону Джеку на вечеринке в честь его выхода на пенсию.
   На полке над барной стойкой Босх увидел картонную коробку с папками рядом со стопкой старых пластинок и каской Бобби, которую, вероятно, подарил Джону Джеку приехавший из Англии полицейский.
   - Что в папке с файлами?
   "Я не знаю. Это была его комната, Гарри.
   - Ничего, если я посмотрю?
   "Вперед, продолжать."
   Босх опустил коробку. Он был тяжелым и был запечатан. Он отнес его к столу и ножницами из ящика стола разрезал ленту, натянутую на верхнюю часть коробки.
   Коробка была заполнена полицейскими документами, но их не было ни в файлах, ни в книгах убийств. На первый взгляд казалось, что они собраны бессистемно, из нескольких ящиков. Босх начал доставать толстые пачки документов и класть их на стол.
   "Это может занять некоторое время, - сказал он. "Мне нужно просмотреть их, чтобы узнать, что это такое и связаны ли они с книгой убийств".
   - Я оставлю тебя здесь, чтобы ты мог работать, - сказала Маргарет. - Хочешь, я приготовлю кофе, Гарри?
   "Нет. Но стакан воды не помешал бы. Мое колено опухло, и мне нужно принять таблетку".
   - Ты переутомился?
   "Может быть. Это был долгий день."
   - Я пойду принесу тебе воды.
   Босх закончил доставать документы из коробки и начал просматривать их с того места, где должно было быть дно. Вскоре стало ясно, что они не имеют никакого отношения к делу Джона Хилтона. Перед Босхом лежали копии частичных протоколов и отчетов об арестах, а также уведомления государственной комиссии по условно-досрочному освобождению. Джон Джек Томпсон следил за людьми, которых он отправил в тюрьму в качестве детектива, писал протестные письма в комиссию по условно-досрочному освобождению и следил за тем, когда заключенных освобождали.
   Маргарет вернулась в комнату со стаканом воды. Босх поблагодарил ее и полез в карман за рецептурным флаконом.
   "Надеюсь, это не тот оксикодон, о котором постоянно пишут в газетах", - сказала Маргарет.
   - Нет, ничего такого сильного, - сказал Босх. "Просто чтобы помочь с опухолью".
   - Вы что-нибудь находите?
   "В этом? Не совсем. Похоже на старые записи людей, которых он посадил в тюрьму. Он когда-нибудь говорил, что боится, что кто-то из них может прийти за ним?
   - Нет, он никогда этого не говорил. Я спрашивал его об этом несколько раз, но он всегда говорил, что нам не о чем беспокоиться. Что самые плохие люди никогда не выйдут".
   Босх кивнул.
   - Вероятно, это правда, - сказал он.
   - Тогда я оставлю это вам, - сказала Маргарет.
   Когда она вышла из комнаты, Босх рассмотрел лежащие перед ним документы. Он решил, что не будет тратить два часа на изучение каждой бумажки из коробки. Он был уверен, что содержимое не имело отношения к Hilton. Он начал просматривать последние образцы бумаг, просто чтобы убедиться, и наткнулся на копию сводного отчета за шестьдесят дней по делу об убийстве, которое он узнал.
   Жертвой стала девятнадцатилетняя студентка городского колледжа Лос-Анджелеса по имени Сара Фрилендер. Осенью 1982 года она была найдена изнасилованной и зарезанной. Она исчезла где-то между школой на восточной стороне шоссе 101 и своей квартирой в Сьерра-Виста на западной стороне шоссе после посещения ночных занятий. Ее квартира находилась в тринадцати кварталах от школы, и она добиралась туда на велосипеде. Ее соседка по комнате сообщила о ее исчезновении, но она была молода, и не было никаких признаков нечестной игры. Доклад не восприняли всерьез.
   Томпсон и Босх были вызваны, когда ее тело и велосипед были найдены под деревьями, тянущимися вдоль эстакады за ограждением бейсбольного поля в Центре отдыха Лемон-Гроув.
   Небольшой парк проходил вдоль бульвара Хобарт на западной стороне автострады и был равноудален от Мелроуз-авеню на юге и бульвара Санта-Моника на севере, двух улиц с подземными переходами, между которыми Сара, вероятно, выбрала бы дорогу домой. из школы. Они усердно работали над этим делом, и Босх помнил, как пришел в домашний офис Джека, чтобы сбежать со станции, чтобы обсудить идеи и возможности. В Джоне Джеке горел внутренний огонь. Что-то в мертвой девушке пронзило его, и он пообещал ее родителям, что найдет убийцу. Именно тогда Босх впервые увидел, с какой яростностью его наставник привнес в работу и в свои поиски истины.
   Но они так и не раскрыли дело. Они нашли заслуживающего доверия свидетеля, который видел, как Сара на велосипеде ехала к подземному переходу Мелроуза, но так и не смог найти ее след на другой стороне. Они связались с однокурсником LACC, которому месяц назад отказали, когда он пригласил Сару на второе свидание. Но они так и не сломали ни его, ни его алиби, и дело в итоге зашло в тупик. И все же Джон Джек всегда носил его с собой. Даже когда их партнерство давно подошло к концу и Босх столкнулся с ним на вечеринке в честь выхода на пенсию или на тренировке, Джон Джек вспоминал Сару Фриландер и разочарование от того, что не нашел ее убийцу. Он все еще думал, что это был другой ученик.
   Босх положил сводку обратно в коробку и снова заклеил ее упаковочной лентой из ящика стола. Он вернул его на место в шкафу и вышел из комнаты. Он нашел Маргарет сидящей в гостиной и уставившейся на пламя газового камина.
   - Маргарет, спасибо.
   - Ты ничего не нашел?
   - Нет, и в доме нет другого места, где бы он хранил что-нибудь о книге убийств, верно? Есть что-нибудь в гараже?
   "Я так не думаю. Он хранил инструменты в гараже и удочки. Но вы можете посмотреть.
   Босх только кивнул. Он не думал, что здесь можно что-то найти. Баллард, возможно, был прав: Джон Джек взял книгу убийств не для того, чтобы работать. Было что-то еще.
   - Не думаю, что мне это нужно, - сказал он. "Я собираюсь идти, но вернусь, если что-то случится. У тебя все нормально?"
   - Я в порядке, - сказала Маргарет. "Я просто немного задумчив и немного плачу по ночам. Я скучаю по нему."
   Она была совсем одна. У Джона Джека и Маргарет не было детей. Джон Джек как-то сказал Босху, что не может привести ребенка в мир, который он видел в качестве офицера закона.
   - Конечно, - сказал Босх. "Я понимаю. Если вы не возражаете, я буду время от времени заходить к вам, узнавать, не нужно ли вам что-нибудь.
   - Это мило, Гарри. В каком-то смысле ты ближе всего к тому, чтобы у нас был сын. Джон Джек не хотел, чтобы у нас была своя собственная. Теперь я остался один".
   Босх не знал, что на это сказать.
   - Ну, э-э, если тебе что-нибудь понадобится, зови меня, - пробормотал он. "День или ночь. Я выйду и запру дверь.
   - Спасибо, Гарри.
   Вернувшись в свою машину, Босх сел и несколько минут расслабился, прежде чем позвонить Балларду и сказать ей, что домашний офис Томпсона - тупик.
   - Совсем ничего?
   "Даже блокнота нет. Я думаю, вы правы: он взял книгу не для того, чтобы работать над ней. Он просто не хотел, чтобы этим занимался кто-то другой".
   "Но почему?"
   "Вот в чем вопрос."
   - Итак, что ты делаешь завтра? Хочешь пойти со мной в Риальто?
   "Я не могу. У меня суд утром. Я мог бы пойти позже. А что в Риальто? Это драйв".
   "Элвин Кидд, уличный босс Роллинг 60-х, который приказал своим дилерам очистить переулок в день убийства Хилтон".
   - Как ты это понял?
   "От стукача, у которого Хантер и Талис не смогли взять интервью в 1990 году".
   - Подожди, пока я очнусь, а потом пойдем к нему.
   Было колебание.
   - Вам не следует выходить туда без поддержки, - сказал Босх.
   "Парню около шестидесяти, и он выбыл из игры", - сказал Баллард. "Риальто в двух часах и целый мир от Южного Лос-Анджелеса. Это место, куда отправляются тусовщики, покидая улицы".
   "Не имеет значения. Я позвоню тебе, когда закончу, а потом мы выйдем. Может быть, тебе стоит немного поспать до тех пор".
   "Не мочь. Завтра первым делом я проверю баллистику.
   "Тогда иди домой, где бы и где бы ни был дом, и спи".
   - Да, папа.
   - Я говорил тебе об этом.
   - Я заключу с тобой сделку. Я перестану называть тебя "папа", а ты перестанешь говорить мне "поспи немного".
   - Хорошо, договорились.
   - Спокойной ночи, Гарри.
   "Ты тоже. Дайте мне знать о баллистике завтра.
   "Сделаю."
   Она отключилась. Босх завел джип и поехал домой.
  
  
   Баллард
  
   14
   Баллард присутствовала на перекличке в третью вахту, но в начале смены ее навыки не требовались. Никаких последующих действий, никаких допросов, никаких повесток, даже медицинского осмотра. После этого она спустилась к пустому детективному бюро, выбрала стол и настроила радио, оставив его на джазовой станции, запрограммированной Босхом. Она устроилась на работу за компьютером и начала тщательно проверять биографические данные Элвина Кидда и Натана Бразилиса.
   Она узнала, что Кидд владел домом стоимостью 600 000 долларов и руководил строительным бизнесом под названием Kidd Construction, специализирующимся на коммерческих проектах реконструкции. Лицензия подрядчика была выдана Синтии Кидд. Баллард догадался, что это его жена, чье имя использовалось, чтобы обойти тот факт, что у него было судимость.
   Балларду казалось, по крайней мере на первый взгляд, что в какой-то момент Кидд порвал с бандой и выбрал честную жизнь. Kidd Construction впервые получила государственную лицензию в 2002 году, через двенадцать лет после убийства Джона Хилтона.
   Баллард нашел фотографию дома Кидда на Google Maps и некоторое время изучал ее. Это была идеальная картина загородной жизни: серый с белой отделкой, гараж на две машины. Не хватало только белого забора перед входом. Она заметила на подъездной дорожке пикап с прицепленным к нему прицепом с оборудованием. Название компании было нарисовано сбоку трейлера, но Google его замазал. Баллард не сомневался, что там написано KIDD CONSTRUCTION. Это заставило ее найти адрес в лицензии подрядчика, и она определила, что это односекционное хранилище. Так что, возможно, Кидд управлял своим бизнесом из своего дома, и его бизнес не убивал его в финансовом отношении. Но у него все еще был дом, на который была оформлена единственная ипотека, а пикап выглядел так, будто ему всего год или два. Это было неплохо для парня, который провел два срока в государственной тюрьме, прежде чем ему исполнилось тридцать. Сейчас ему шестьдесят два, и он был одним из немногих счастливчиков, которым удалось выжить.
   Натан Бразилия был другой историей. Баллард обнаружил в своем послужном списке два банкротства и ряд исков о выселении, предпринятых против него за предыдущие двадцать пять лет. Она также нашла онлайн-заявку на аренду, в которой он был указан как работающий в сфере общественного питания, что, по ее мнению, означало, что он, скорее всего, был официантом, барменом или, может быть, шеф-поваром. В заявлении, датированном 2012 годом, упоминался генеральный менеджер ресторана Tex-Mex в Западном Голливуде по имени Марикс. Баллард часто обедала там, когда много лет назад жила в этом районе. Это было место, где можно было выпить маргариту и фахитас. Она задавалась вопросом, обслуживала ли ее когда-нибудь Бразилия, хотя она не узнала его на фотографии водительских прав, которую вытащила.
   Фотография на Google Maps, которую Баллард нашла для того, что, по ее мнению, было текущим адресом Бразилии, была постмодернистским многоквартирным домом 50-х годов на Свитцере. Один уровень квартир над открытым гаражом, место выглядело изношенным и давно вышедшим из моды, его фасад был испорчен знаками парковки только для арендаторов, прилепленными к пожелтевшей штукатурке.
   Пока она распечатывала скриншоты своего поиска, мобильный телефон Балларда зазвонил. На экране было написано НЕИЗВЕСТНЫЙ ЗВОНЯЩИЙ. Она взяла трубку.
   "Это Макс Талис. Ты оставил мне сообщение.
   Баллард посмотрел на настенные часы и удивился. Она оставила сообщение Талис четыре часа назад. Она не была уверена, есть ли разница во времени между Лос-Анджелесом и Айдахо, но его звонок после полуночи казался странным для пенсионера.
   "Да, детектив, спасибо, что перезвонили мне".
   - Дай угадаю, это из-за Бигги?
   "Бигги? Нет, это не так. Я-"
   - Именно по этому поводу мне чаще всего звонят. У меня было всего двадцать минут на это дело, а потом за дело взялись большие мальчики. Но мне все еще звонят, потому что я в файлах".
   Баллард предположил, что он имеет в виду Бигги Смоллса, рэпера, чье убийство в 90-х до сих пор официально не раскрыто, но стало предметом бесчисленных сообщений в СМИ, документальных фильмов и фильмов, основанных на реальных событиях. Это было одно из длинной череды убийств в Лос-Анджелесе, поразивших общественное воображение, хотя на самом деле это было уличное убийство, мало чем отличавшееся от убийства Джона Хилтона: человек был застрелен на переднем сиденье своей машины.
   В своем сообщении Баллард не упомянул дело, о котором она хотела поговорить с Талис, потому что это могло дать ему повод не звонить.
   "На самом деле, я хочу поговорить с вами о Джоне Хилтоне", - сказала она.
   После паузы Талис ответила.
   - Джон Хилтон, - сказал он. - Ты должен помочь мне с этим.
   Баллард назвал дату убийства.
   "Белый мужчина, двадцати четырех лет, застрелен один раз в своей Toyota Corolla в переулке с наркотиками недалеко от Мелроуза", - добавила она. "Один за ухом. Ты и Хантер поймали его. Я просто унаследовал это".
   "Вау, да, "Хилтон" похож на отель. Я вспомнил, что мы получили это удостоверение личности, и подумал, надеюсь, этот парень не родственник , понимаете? Тогда у нас будет огненная буря в СМИ".
   - Так ты помнишь тот случай?
   "Я не помню всего, но я помню, что мы так ничего и не добились. Просто неудачное уличное ограбление, понимаете? Связанные с наркотиками, связанные с бандами - трудно разобраться".
   "Есть аспекты, которые заставляют меня выглядеть по-другому. Ты можешь говорить сейчас? Я знаю, что поздно".
   "Да, я на работе. У меня полно времени".
   "Действительно? Что вы делаете?"
   - В сообщении вы сказали, что работаете в ночную смену. Раньше мы называли это поздним шоу. Во всяком случае, я такой же. Ночной сторож. Позднее шоу".
   "Действительно. Что это за место?"
   - Это просто стоянка для грузовиков. Мне стало скучно, понимаешь? Так что я бываю здесь три ночи в неделю, охраняю мир - и охраняю кусок, если вы понимаете, о чем я.
   Он был вооруженным охранником. Балларду это казалось резким падением с уровня детектива отдела убийств полиции Лос-Анджелеса.
   "Что ж, я надеюсь, что ты останешься в безопасности", - сказала она. - Могу я спросить вас о деле Хилтон?
   - Ты можешь спросить, - сказала Талис. - Но я не уверен, что смогу что-нибудь вспомнить.
   "Посмотрим. Мой первый вопрос о книге убийств. В итоговом отчете с родителями жертвы пара строк зачернена. Мне интересно, почему это произошло и что было затемнено".
   "Ты имеешь в виду, как на странице, кто-то зачернил это?"
   "Вот так. Это были не ты или Хантер?
   "Нет, зачем нам это? Вы имеете в виду отредактировано, как это сделали федералы с Россией?
   "Да, отредактировано. Всего две строчки, но они выделяются, понимаете? Я никогда не видел этого раньше. Я мог бы прочитать вам страницу или, может быть, по факсу. Может, это поможет тебе...
   - Нет, это не поможет. Если я не могу вспомнить, я не могу вспомнить".
   Баллард заметил изменение тона в голосе Талис. Она подумала, что, может быть, он только что вспомнил что-то о деле и замолчал.
   "Позвольте мне вытащить книгу и прочитать ее вам", - сказала она.
   - Нет, дорогая, я только что сказала тебе, - сказала Талис. "Я не помню дела, и я немного занят здесь".
   "Хорошо, позвольте мне спросить вас об этом. Вы помните Джона Джека Томпсона?
   "Конечно. Все знали Джона Джека. Что у него есть...
   - Вы когда-нибудь обсуждали с ним это дело?
   "Зачем нам это делать?"
   "Я не знаю. Вот почему я спрашиваю. Он закончил с книгой об убийствах. Когда он вышел на пенсию, он взял его с собой домой - он украл его - и я пытаюсь понять, почему".
   - Тогда ты должен спросить его об этом.
   "Я не могу. Он умер на прошлой неделе, и его жена сдала книгу убийств. Теперь он у меня есть, и я пытаюсь понять, почему он его взял".
   "Мне жаль слышать, что Джон Джек ушел, но я не могу вам помочь. Я понятия не имею, почему у него была книга. Может быть, он говорил об этом с моим партнером, но никогда не говорил со мной".
   Баллард инстинктивно понял, что Талис лукавит. Он что-то знал, но не делился этим. Она предприняла последнюю попытку выкопать его.
   - Детектив Талис, вы уверены, что не можете мне помочь? она спросила. - Мне кажется, ты действительно помнишь этот случай. Ты защищаешь кого-то или какой-то секрет? Тебе не нужно...
   - Держи, девочка, - сказал Талис гневным голосом. - Ты хочешь сказать, что я кого-то защищаю, храню секреты? Тогда вот где я говорю, иди на хуй. Никто со мной так не разговаривает. Я назвал департамент и этот город...
   - Детектив, я не пытаюсь вас оскорбить.
   "...двадцать пять лет моей жизни, и я сажал людей в тюрьму, когда ты делал мальчикам минет под трибунами. Ты оскорбляешь меня и оскорбляешь все, что я когда-либо делал там внизу. До свидания, детектив Баллард.
   Талис отключился.
   Баллард сидела там, ее лицо покраснело от гнева и смущения.
   "Тогда иди на хуй", - сказала она пустой комнате.
   Она была спасена в тот момент, когда услышала свое имя из потолочного динамика. Это лейтенант Вашингтон просил ее присутствия в дежурной части.
   Она встала, чтобы идти.
  
   15
   Некоторые звонки сопровождаются глубоким чувством страха, которое возникает задолго до того, как будет осмотрено место преступления или задан вопрос. Это был один из тех. Лейтенант Вашингтон отправил Балларда в дом в нижней части каньона Бичвуд, где было сообщено о самоубийстве. Патруль хотел, чтобы детектив подтвердил и подписал это. LT сказал Балларду, что это ребенок.
   Дом находился в квартале к северу от Франклина на Ван-Несс. Это был старый Craftsman, выглядевший так, будто термиты прогрызли его деревянную обшивку изнутри. У входа стояли две патрульные машины и белый фургон с синей полосой на боку, принадлежавший коронерскому кабинету. Баллард потянулся за ним и вышел.
   На крыльце ждали двое офицеров. Баллард видел их ранее на перекличке и знал, что их зовут Уиллард и Хоскинс. В их глазах был отстраненный взгляд, и они были в ужасе от того, что происходило внутри.
   "Что у нас есть?" - спросил Баллард.
   "Одиннадцатилетняя девочка повесилась в спальне, - сказал Уиллард. "Это плохая сцена".
   "Мать нашла ее, когда она вернулась с работы около одиннадцати", - добавил Хоскинс.
   - Есть еще кто-нибудь в доме? - спросил Баллард. - Где отец?
   - Не здесь, - сказал Хоскинс. - Мы не знаем его истории.
   Баллард прошел мимо них и открыл входную дверь. Тут же она услышала женский плач. Она вошла и справа от себя увидела женщину-офицера по имени Робардс на диване рядом с женщиной, чье лицо было закрыто руками, когда она плакала. Баллард кивнул Робардсу и указал на лестницу в холле. Робардс кивнул - тело было наверху.
   Баллард поднялся по лестнице и услышал шум из открытой двери справа от лестничной площадки. Она вошла в спальню с розовыми стенами и увидела тело девушки, висевшее на петле из галстуков, перекинутых через перекладину. На полу перед кроватью размера "queen-size" стоял опрокинутый стул, принадлежавший маленькому письменному столу для домашних заданий. На ковре под телом была моча, в комнате пахло экскрементами.
   В комнате был офицер по имени Дотр, засунув руки в карманы, чтобы убедиться, что он ничего не трогает, а также судебный криминалист по имени Поттер и два следователя коронера, которых Баллард не знал. Они воткнули термометр в тело через разрез, чтобы измерить температуру печени и определить примерное время смерти.
   - Баллард, - сказал Дотр. "Это пиздец. Она всего лишь девочка".
   Баллард уже был на месте смерти вместе с Дотре - она научила его уловке держать руки в карманах - и его никогда не смущало то, что он видел. Но он сделал это сейчас. Он был смешанной расы, но лицо его было почти белым, а глаза широко раскрыты. Она кивнула и начала двигаться по кругу по комнате. Она не хотела смотреть в лицо мертвой девушки, но знала, что должна. Она была искажена, ее глаза щели. Взгляд Балларда скользнул по телу в поисках любых признаков борьбы, в последнюю очередь добравшись до пальцев. Много раз самоубийцы передумали и цеплялись за веревку или ремень на шее, ломая ногти или оставляя рваные раны. Не было никаких признаков этого. Девушка, видимо, никогда не колебалась в своем решении.
   На девушке была клетчатая зеленая юбка и белая блузка. На кармане блузки была эмблема частной школы. У нее было лишнего веса примерно на тридцать фунтов, и Баллард подумал, не издевались ли над ней из-за этого.
   Она также заметила, что два мужских галстука были завязаны вместе, чтобы петля перекинулась через перекладину и образовала петлю, которую девушка накинула на шею. Баллард предположил, что девочке нужно было пойти в спальню своих родителей, чтобы получить галстуки, и задался вопросом, имело ли это какое-то значение.
   - Ничего, если мы ее сейчас спустим? - сказал один из следователей коронера.
   Баллард кивнул.
   - Ты звонишь? она спросила.
   - Да, - сказал тот же мужчина. "Мы не видим никаких признаков подставы. Вы подтверждаете?
   - Ты нашел записку?
   "Нет записки. Но ее мобильный на комоде. Похоже, она звонила отцу вчера около девяти вечера. Вот и все".
   "Мне нужен полный токсикологический анализ, соскобы с ногтей и набор для изнасилования, просто чтобы скрыть основания".
   - Я вставлю. Вы подтверждаете самоубийство?
   Баллард помолчал. Ее сомнения заключались в том, что мать не зарезала ее. Она нашла свою дочь повешенной и не стала ее поддерживать, а зарубила на всякий случай.
   "Я подтверждаю. На данный момент. Пришлите мне эти отчеты, хорошо? Детектив Баллард, третья вахта в Голливуде. И никто не говорит об этом матери и отцу".
   "Ты понял."
   Баллард и Дотр отступили назад, когда один из людей коронера открыл стремянку, а другой развернул на полу бинт. Затем один человек поднялся, чтобы перерезать верхнюю стяжку у балки, чтобы вся лигатура была цельной. Другой мужчина встал позади тела, расставил ноги, чтобы упереться, а затем обнял мертвую девушку. Лигатура была перерезана, и мужчина на полу держал тело, пока его напарник не слез с лестницы и не помог опустить его на бинт. Они обернули буррито, а затем переложили тело в желтый пакет, который был застегнут вокруг упаковки. Из-за громоздкости лестницы дома носилки не принесли. Двое мужчин подняли желтую сумку с обоих концов и вынесли ее из комнаты.
   Баллард подошел к комоду и поискал записку. Она надела перчатки и начала открывать ящики и шкатулку с драгоценностями. Нет примечания.
   - Я нужен тебе здесь, Рене? - спросил Дотре.
   - Вы можете спуститься вниз, - сказал Баллард. - Но пока не очищайте сцену. Скажи Уилларду и Хоскинсу, что все ясно.
   "Заметано."
   Так Баллард и Поттер остались в комнате.
   - Хочешь полную проработку? - спросил Поттер.
   - Думаю, да, - сказал Баллард. "На всякий случай."
   - Ты что-то видишь?
   "Нет, не сейчас."
   Баллард провел в комнате еще двадцать минут в поисках записки или чего-нибудь еще, что объясняло бы, почему одиннадцатилетняя девочка покончила с собой. Она проверила телефон девушки, который не был защищен паролем - вероятно, по родительскому правилу - и не нашла в нем ничего примечательного, кроме записи двенадцатиминутного звонка контактному лицу с пометкой "ПАПА".
   Наконец она спустилась вниз и вошла в гостиную. Робардс тут же встал, явно желая передать этот кошмарный звонок Балларду.
   - Это миссис Винтер, - сказала она.
   Робардс обогнул журнальный столик, чтобы не мешать Балларду, чтобы он мог войти и сесть на диван вместо нее.
   "Миссис. Уинтер, я очень сожалею о твоей утрате, - начал Баллард. "Можете ли вы сказать нам, где сейчас находится ваш муж? Ты пытался связаться с ним?
   - Он в Чикаго по делам. Я не пытался с ним поговорить. Я даже не знаю, что и как сказать ему об этом".
   "Есть ли у вас поблизости родственники, где вы могли бы остаться на ночь?"
   "Нет, я не хочу уходить. Я хочу быть рядом".
   - Я думаю, тебе лучше уйти. Я также могу вызвать консультанта, чтобы помочь вам. В нашем отделе кризис...
   "Нет, я не хочу ничего из этого. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я остаюсь здесь".
   Баллард увидела имя ребенка на шкатулке с драгоценностями и в учебниках, которые она просматривала наверху.
   "Расскажи мне о Сесилии. У нее были проблемы в школе или по соседству?
   "Нет, она была в порядке. Она была хороша. Она бы сказала мне, если бы была проблема".
   - У вас есть другие дети, миссис Винтер?
   - Нет, только ее.
   Это вызвало новый взрыв слез и мучительный стон. Баллард позволил ей погрузиться в нее, обращаясь к Робардсу.
   - У вас есть какие-нибудь брошюры о консультациях, которые мы могли бы ей дать? Номера, по которым можно позвонить, чтобы поговорить с кем-нибудь?
   "Да, в машине. Я скоро вернусь."
   Баллард снова обратила внимание на миссис Винтер. Она заметила, что была босиком, но нижние края одной выставленной ноги были грязными.
   "Вы уверены, что ваша дочь не оставила записку или не отправила сообщение о том, что она собиралась сделать?"
   "Конечно нет! Я бы остановил это. Что за ужасная мать, по-вашему, я? Это кошмар моей жизни".
   - Простите, мэм. Я не хотел этого подразумевать. Я скоро вернусь."
   Баллард встал и сделал знак Дотре следовать за ней. Они прошли через парадную дверь и остановились на крыльце как раз в тот момент, когда Робардс поднимался по ступенькам с брошюрой. Баллард говорил тихим голосом.
   "Осмотрите окрестности и проверьте мусорные баки на предмет записки. Начни с этого дома и делай это тихо.
   - Ты понял, - сказал Дотре.
   Двое копов вместе спустились по ступенькам крыльца, а Баллард вернулся внутрь и вернулся на диван. Миссис Винтер заговорила прежде, чем успела сесть.
   - Я не думаю, что она покончила с собой.
   Заявление не удивило Балларда. Отрицание было частью процесса скорби.
   "Почему это?"
   - Она бы не покончила с собой. Я думаю, это был несчастный случай. Она сделала ошибку. Она играла, и все пошло не так".
   - Как она играла?
   "Знаете, как дети ведут себя в своих комнатах. Когда они одни. Вероятно, она ждала, когда я вернусь домой и застукаю ее на месте преступления. Знаете, чтобы привлечь внимание. Я поймаю ее и спасу как раз вовремя, и тогда все будет зависеть от нее".
   "Она была единственным ребенком, и ей казалось, что ей не уделяли достаточно внимания?"
   "Ни один ребенок не думает, что получает достаточно внимания. Я этого не сделал.
   Баллард знал, что люди, пережившие травму и утрату, переживают горе множеством способов. Она всегда старалась воздерживаться от суждений о том, что говорили люди в агонии жизненной катастрофы.
   "Миссис. Зима, вот брошюра, в которой описаны все услуги, доступные тебе в это трудное время".
   "Я говорил тебе. Я не хочу этого. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое".
   - Я оставлю это на столе на случай, если вы передумаете. Они могут быть очень полезны".
   "Пожалуйста, уходите сейчас же. Я хочу побыть одна."
   - Я беспокоюсь, что оставлю тебя одного.
   "Не будь. Позвольте мне оплакивать мою дочь".
   Баллард не ответил и не пошевелился. Вскоре женщина оторвалась от своих рук и уставилась на нее красными и слезящимися глазами.
   "Оставлять! Что мне сделать, чтобы ты ушел?
   Баллард кивнул.
   "Хорошо. Я уеду. Но я думаю, было бы неплохо узнать, почему Сесилия сделала то, что сделала.
   "Вы никогда не можете знать, почему ребенок решает что-то сделать".
   Баллард прошел через гостиную к прихожей. Она снова посмотрела на женщину в кресле. Ее лицо снова было в ладонях.
   Баллард вышел из дома и присоединился к Робардсу и Дотре у их машины.
   - Ничего, - сказал Дотре.
   "Мы проверили ее банки и соседей со всех сторон", - сказал Робардс. - Вы хотите, чтобы мы сделали больше?
   Баллард оглянулся на дом. Она увидела, как погас свет за занавесками в гостиной. Она знала, что некоторые тайны никогда не разгадываются.
   - Нет, - сказала она. - Ясно.
   Офицеры быстро направились к своей патрульной машине, как будто им не терпелось убраться с места происшествия. Баллард не винил их. Она села в свою машину и долго сидела, наблюдая за уже темным домом. Наконец, она вытащила свой телефон и позвонила по номеру, который Сесилия пометила как "ПАПА" в своем списке контактов. Баллард записал его. Мужчина сразу же ответил на звонок, но все еще казался вздрогнувшим ото сна.
   "Г-н. Зима?"
   - Да, кто это?
   - Детектив Баллард, полицейский участок Лос-Анджелеса...
   - О боже, о боже, что случилось?
   - Мне жаль сообщать вам, сэр, но ваша дочь Сесилия мертва. Наступила долгая тишина, нарушаемая только звуками человека на другом конце линии, начинающего плакать.
   "Сэр, вы можете сказать мне, где вы находитесь? Есть ли кто-нибудь, с кем ты можешь быть?"
   "Я сказал ей. Я сказал ей, что на этот раз это казалось реальным".
   - Сказал Сесилии? Что ты ей сказал?"
   - Нет, моя жена. Моя дочь - наша дочь... была... встревожена. Она убила себя, не так ли? Боже, я просто не могу..."
   - Да, боюсь, она это сделала. Ты говорил с ней сегодня вечером?
   "Она позвонила мне. Она сказала, что собирается это сделать. Она уже говорила это раньше, но на этот раз она почувствовала... моя жена там?"
   "Она в доме. Она попросила нас уйти. Есть ли член семьи или друг, которому я могу позвонить, чтобы быть с ней? Я именно поэтому и звоню. Мы должны были уважать ее желание уйти, но я не думаю, что она должна быть одна".
   "Я позову кого-нибудь. Я позвоню ее сестре.
   "Хорошо, сэр."
   Снова послышалось хныканье, и Баллард ненадолго прервал его.
   - Где вы, мистер Винтер?
   "Нейпервилль. Компания, в которой я работаю, базируется здесь".
   - Где это, сэр?
   "За пределами Чикаго".
   - Я думаю, тебе нужно вернуться домой и побыть со своей женой.
   "Я. Я забронирую первый рейс.
   "Можете ли вы сказать мне, что ваша дочь сказала по телефону?"
   "Она сказала, что устала от отсутствия друзей и лишнего веса. Мы пробовали с ней разные вещи. Чтобы помочь ей. Но ничего не сработало. На этот раз ощущения были другими. Она казалась такой грустной. Я сказала Айви следить за ней, потому что никогда раньше не слышала, чтобы она была такой грустной".
   Его последние несколько слов вырвались очередями, когда он начал громко плакать. "Г-н. Зима, тебе нужно быть с женой. Я знаю, что это произойдет только завтра, но ты должен позвонить ей. Позвони Айви. Сейчас я положу трубку, и ты можешь звонить".
   - Хорошо... я позвоню.
   - Это твоя камера, да?
   - А, да.
   - Значит, мой номер должен быть в вашем журнале вызовов. Позвоните мне, если возникнут какие-либо вопросы или я могу что-то сделать".
   "Где она? Где мой ребенок?"
   "Они отвезли ее в офис коронера. И они свяжутся с вами. Спокойной ночи, мистер Винтер. Я сожалею о вашей утрате."
   Баллард отключилась и какое-то время неподвижно сидела в своей машине. Она разрывалась между признанием того, что одиннадцатилетняя девочка покончит с собой, и подозрительностью, потому что мать бросила ее висеть, а отец никогда не спрашивал, как она покончила с собой.
   Она вытащила телефон и нажала повторный набор. Зима ответила сразу.
   "Г-н. Зима, прости, что перезваниваю, - сказала она. - Ты разговаривал со своей женой?
   - Нет, - сказал Уинтер. - Я еще не мог заставить себя позвонить ей.
   "Это ваш iPhone, сэр?"
   "А, да. Почему ты спрашиваешь об этом?
   "Потому что для отчета, который я собираюсь написать, мне нужно подтвердить ваше местонахождение. Это означает, что мне нужно связаться с полицией Нейпервилля и вызвать офицера в ваш отель, или вы можете просто отправить мне свою контактную информацию и сообщить мне свое местоположение. Это сэкономит время, и вас не побеспокоит полиция.
   Наступило долгое молчание.
   - Ты действительно должен это сделать? - наконец спросила Винтер. - Да, сэр, знаем, - сказал Баллард. "Часть протокола. Все смерти расследуются. Если вы не хотите сообщать о своем местонахождении по телефону, просто скажите мне, где вы находитесь, и я вызову местного офицера как можно скорее".
   Снова наступила тишина, и когда Винтер заговорил, в его голосе была безошибочная холодность.
   "Я пришлю вам свою контактную информацию и поделюсь с вами своим местоположением", - сказал он. - Мы закончили?
   - Да, сэр, - сказал Баллард. "Еще раз спасибо за сотрудничество, и я сожалею о вашей утрате".
  
   16
   На обратном пути на станцию Баллард свернул в сторону Кауэнги, а затем направился к Коулу. Она медленно проехала мимо ряда палаток, навесов из брезента и занятых спальных мешков, которые тянулись вдоль ограждения общественного парка. Она увидела, что место, ранее занятое человеком, которого прошлой ночью принесли в жертву, уже занято кем-то с оранжево-синей палаткой. Она остановилась на улице - там не было машин, которые мешали бы ей, - и посмотрела на синий брезент, где, как она знала, спала девушка по имени Мэнди. Все казалось тихим. Легкий порыв ветра на мгновение хлопнул грязным брезентом, но вскоре сцена вернулась к натюрморту.
   Баллард думал о Мэнди и перспективах ее жизни. Затем она подумала о Сесилии и удивилась, как она потеряла надежду на счастье. Затем Баллард подумала о своем отчаянном начале. Как один ребенок сохранил надежду во тьме, а другой поверил, что она ушла навсегда?
   Ее телефон зазвонил, и она ответила. Это был лейтенант Вашингтон, и она тут же посмотрела на зарядное устройство, чтобы проверить, не забыла ли она где-нибудь свой вездеход. Но он был там, в держателе. Вашингтон решил позвонить ей, а не использовать радио.
   "ЛТ?"
   - Баллард, где ты?
   "Направился к дому. Примерно в трех кварталах отсюда. Как дела?"
   - Дотр и Робертс только что были здесь. Они рассказали мне о девушке.
   Он ухитрился неправильно произнести слово Дотре , заставив его звучать скорее как сомневающийся , чем как дочь , и вообще пропустил имя Робардса.
   "Что насчет нее?" она сказала.
   "Я слышал, что это было плохо", - сказал Вашингтон. - Вы подтверждаете, что это было самоубийство?
   "Я подписал его. Родители были какие-то чокнутые. Отец находится за городом. Но я это подтвердил. Он там, где сказал. Я передам все это в отдел убийств Западного бюро для дальнейшего расследования".
   "Хорошо, хорошо, я хочу, чтобы вы вернулись сюда и вызвали БГУ, чтобы поговорить с вами тремя".
   Отдел поведенческих наук. Имелось в виду психологическое консультирование. Это было последнее, чего Баллард хотел бы от департамента. Половина отдела уже думала, что она сфабриковала обвинения в сексуальных домогательствах против начальника. Это "необоснованное" расследование привело к тому, что ее заставляли посещать сессии БГУ в течение года. Добавление еще одного термоусадочного листа к ее файлу привело бы вторую половину в соответствие с распространенным мнением. И это было еще до того, как вы дошли до двойных стандартов в отношении женщин-полицейских. Офицер-мужчина, обратившийся за консультацией, был смелым и сильным; женщина, делающая то же самое, была просто слабой.
   "К черту", - сказал Баллард. - Я не хочу этого.
   "Баллард, это была плохая сцена, - настаивал Вашингтон. "Я только что получил подробности, и это гребаное шоу ужасов. Тебе нужно с кем-нибудь поговорить".
   "ЛТ, я не хочу ни с кем разговаривать, мне ни с кем разговаривать не нужно. Я видел и хуже, понятно? И у меня есть работа".
   Тон ее голоса заставил Вашингтона задуматься. На несколько секунд повисла тишина. Баллард наблюдал, как мужчина выполз из единственной палатки, подошел к обочине и открыто начал мочиться в сточную канаву. Он не заметил ее и не услышал, как ее машина работает на холостом ходу.
   "Хорошо, Баллард, но я сделал предложение", - сказал Вашингтон.
   "Да, вы это сделали, LT", - ответил Баллард более мягким тоном. "И я ценю это. Я собираюсь вернуться в бюро и написать это, тогда я закончу на сегодня. Я попаду на пляж, и все снова будет прекрасно. Соленая вода лечит все".
   - Это Роджер, Баллард.
   "Спасибо."
   Но Баллард знала, что в конце смены она не поедет на запад, на пляж. Это была среда в баллистическом отделе, и она планировала быть первой в очереди.
  
   Бош
  
   17
   В отделении 106 было 9:05 утра, и не было никаких признаков скорой помощи Альберта Моралеса. Босх стоял в глубине зала суда, чтобы выйти и обыскать коридор, как он делал каждые пять минут. Халлер сидел за столом защиты, возясь с документами и файлами, чтобы создать впечатление, будто он готовится к суду.
   "Г-н. Халлер, - сказал клерк. "Судья готов".
   Голос клерка передал нетерпение, которое судья, скорее всего, передал ей по телефону из своей комнаты.
   - Да, я знаю, - сказал Халлер. "Я просто ищу лист свидетелей, и тогда я буду готов идти".
   - Можем ли мы привести вашего клиента? - спросил клерк.
   Халлер повернулся и снова взглянул на Босха, бросив на него взгляд типа "ты меня трахнул".
   - Э-э, еще не совсем, - сказал он. - Позвольте мне минутку поговорить с моим следователем.
   Халлер встал из-за стола и ворвался в ворота, направляясь к Босху.
   - Я не ваш следователь, - прошептал Босх.
   "Мне плевать, - сказал Халлер. - Это было для нее, а не для тебя. Где, черт возьми, наш свидетель?
   "Я не знаю. В повестке было написано девять, я сказал ему девять, а его здесь нет. У меня нет другого способа связаться с ним, кроме как позвонить в пожарную часть, и я знаю, что его там нет, потому что он сегодня не работает".
   "Иисус Христос!"
   - Посмотрим, даст ли судья вам час. Я пойду искать...
   "Единственное, что судья собирается дать мне, - это ссылка на неуважение к суду. Он, вероятно, в камерах пишет это прямо сейчас. Я могу держать палец в дамбе еще минут пять. После этого мне придется привести своего свидетеля ДНК и сделать все в обратном порядке...
   Он остановился, когда дверь открылась. Босх узнал Моралеса в уличной одежде, выглядевшей так же расстроенной, как и Халлер. Его лоб был покрыт потом. Он нес свою аптечку, похожую на большую коробку для рыболовных снастей.
   "Это он."
   "Ну, пора, черт возьми".
   Босх покинул Галлера и отправился к Моралесу.
   - В повестке было сказано девять, - сказал он.
   "Я не смог найти парковку, - сказал Моралес. "Поэтому я припарковался у пожарной части и пошел туда, неся эту штуку. Это тридцать фунтов. Тогда эти чертовы лифты будут работать вечно".
   - Ладно, иди обратно в коридор и садись на скамейку. Не разговаривай ни с кем. Просто остынь и не двигайся, пока я не выйду и не заберу тебя.
   "Я вспотел, чувак. Я должен удариться головой и вытереться полотенцем или что-то в этом роде".
   - Это дальше по коридору, за лифтами. Делай, что должен, но быстро и возвращайся сюда. Хочешь, я присмотрю за твоим снаряжением?
   - Не делай мне одолжений, чувак. Я не хочу быть здесь".
   Моралес вышел из зала суда, а Босх вернулся к Халлеру. - Он будет готов уйти через пять минут. Он пришел со станции и вспотел, хочет немного прибраться".
   - У него в коробке штуковина?
   "Ему следует. Я не спрашивал.
   - Ему, черт возьми, лучше.
   Халлер повернулся и направился обратно через ворота. Он помахал клерку.
   "Вы можете вывести моего клиента и вызвать судью", - заявил он. "Защита готова действовать".
   Босх заметил, что Салдано, прокурор, подозрительно смотрит на Халлера. Она понятия не имела, что происходит.
   Десять минут спустя суд уже заседал, и Герштадт сидел рядом с Галлером. Судья Фальконе был на скамье подсудимых, но ложа присяжных была пуста. Босх наблюдал за происходящим с заднего ряда галереи, возле двери зала суда.
   Судья рассердился. Он велел присяжным прийти пораньше, и они так и сделали. Но теперь они сидели в зале заседаний, пока адвокаты спорили о привлечении нежданного свидетеля. Моралеса не было в списке свидетелей, предоставленном защитой суду и обвинению в начале судебного процесса. Салдано теперь слепо возражал против его дачи показаний, из принципа, даже не зная, кто он такой и что он скажет.
   Все это способствовало плохому началу дня.
   "Г-н. Халлер, выдавая вам повестку в суд вчера поздно вечером, я не гарантировал вам, что этот свидетель даст показания", - сказал судья. "Я ожидал возражений со стороны государства и того, что вы предоставите веские основания для его включения в суд в этот поздний момент".
   "Ваша честь, - сказал Халлер, - суд предоставил защите широкую свободу действий, и это, безусловно, ценно. Но, как вы сказали присяжным в начале процесса, этот процесс - поиск истины. Вчера вечером мой следователь нашел свидетеля, который мог изменить ход этих поисков истины. Несправедливо не только по отношению к моему клиенту, но и по отношению к жителям Калифорнии не дать ему высказаться присяжным".
   Фальконе взглянул на галерею, и его глаза нашли Босха. На долю секунды Босху показалось, что он увидел разочарование, и он снова пожалел, что Халлер перестал называть его своим следователем.
   "Но видите ли, мистер Халлер, вы создали со своим следователем и этим свидетелем заведомо несправедливое по отношению к обвинению обстоятельство", - сказал судья. "РС. У Салдано не было времени подготовиться к этим показаниям, чтобы ее следователь проверил и проверил этого свидетеля или допросил его самостоятельно".
   - Что ж, добро пожаловать в мой мир, ваша честь, - ответил Халлер. "Я сам никогда не встречался и не разговаривал с этим свидетелем. Как я уже говорил, его важность была обнаружена вчера поздно - я полагаю, вы подписали повестку в пять пятнадцать. Сейчас он здесь, чтобы дать показания. Мы все узнаем, что он хочет сказать, когда он это говорит".
   - А что именно вы будете у него спрашивать?
   "Я спрошу его о событиях, в которых он участвовал в день убийства. Это фельдшер скорой помощи, который лечил моего клиента, когда у него случился припадок в кофейне чуть более чем за час до убийства судьи Монтгомери.
   Судья обратил внимание на прокурора.
   "РС. Салдано, ты хочешь ответить?
   Салдано встал. Ей было за тридцать, и она была восходящей звездой в прокуратуре, приписанной к отделу по тяжким преступлениям. Куда бы она ни пошла, СМИ последовали за ней. Босх уже заметил репортеров, выстроившихся в первом ряду галереи.
   - Благодарю вас, ваша честь, - сказала она. "Государство могло просто возразить на том основании, которое уже изложил суд: неуведомление, невключение этого свидетеля в список свидетелей защиты, необнаружение его показаний. Но поскольку г-н Халлер решил использовать старую тропу поиска истины в своем заявлении об особом разрешении, государство будет утверждать, что этому свидетелю нечего добавить к показаниям по этому делу, которые каким-либо образом принесут нам пользу. ближе к истине. У нас уже есть показания свидетеля-эксперта г-на Халлера о захвате, который якобы был у его клиента в кофейне. Государство не возражало против этих показаний. Этот новый свидетель может предоставить только ту же информацию".
   Она сделала паузу, чтобы перевести дух, прежде чем закончить свой аргумент.
   "Итак, ясно, ваша честь, это какой-то прилавок", - сказала она. - Пустая трата времени суда. Еще дым и зеркала от фокусника из зала суда, у которого ничего не осталось в его арсенале трюков".
   Босх улыбнулся и увидел, что Галлер, который откинулся на спинку стула и повернулся к столу обвинения, сам с трудом сдерживал улыбку.
   Когда Салдано сел, Халлер встал.
   - Ваша честь, можно? он спросил.
   - Пожалуйста, покороче, мистер Халлер, - сказал Фальконе. "Присяжные ждали с девяти".
   "Дым и зеркала", ваша честь? "Сумка трюков"? Здесь на карту поставлена жизнь человека, и я возражаю против характеристик, данных заместителем окружного прокурора. Он идет к...
   - О, ну же, мистер Халлер. Я слышал, что вы называли хуже в этом зале суда в одиночестве. И давайте не будем себя обманывать: мы оба знаем, что мисс Салдано только что дала вам следующий слоган для рекламы, которую вы размещаете на автобусах и автобусных остановках по всему городу. Я их только сейчас вижу: "Судебный фокусник, - говорит окружная прокуратура".
   В зале суда раздался приглушенный смех, и Босх увидел, как Салдано опустила голову, поняв, что натворила.
   "Спасибо за рекламный совет, судья", - сказал Халлер. - Я займусь этим сразу после окончания судебного разбирательства. Но здесь и сейчас важно то, что жизнь и свобода моего клиента поставлены на карту, а на скамейке в коридоре сидит свидетель, который хочет дать показания и, я уверен, внесет ясность в то, что произошло, - не только в в кофейню, а через час в Гранд-парк к своему другу и коллеге судье Монтгомери. Показания, которые должен дать свидетель, относятся к центральному вопросу о надежности показаний обвинения. И напоследок добавлю, что о существовании этого свидетеля и его показаниях было или должно было быть известно обвинению - мой следователь получил его имя из материалов государственного расследования. Я прошу у суда снисхождения и позволения мне привести этого нового свидетеля в зал суда для дачи показаний".
   Халлер сел, и судья посмотрел на Салдано, который даже не попытался встать.
   "Принято", - сказала она.
   Фальконе кивнул.
   "Хорошо, давайте пригласим присяжных", - сказал он. "Г-н. Мистер Халлер, я позволю вам вызвать вашего свидетеля, но затем я предоставлю мисс Салдано столько времени, сколько ей понадобится для подготовки к перекрестному допросу, если она вообще хочет допросить свидетеля. "
   - Благодарю вас, ваша честь, - сказал Халлер.
   Он повернулся, посмотрел на Босха и кивнул. Босх встал, чтобы вызвать Моралеса.
  
   18
   С самого начала Альберт Моралес казался человеком с чипом на плече. Он явно не хотел быть в суде в свой выходной и показывал это тем, что вел себя незаинтересованно и давал отрывистые ответы на все вопросы. В глазах Босха это было хорошо. Он полагал, что очевидная неприязнь ЕМТ к Галлеру придаст больше доверия ко всему, что адвокату защиты удалось извлечь из него, что было выгодно его клиенту.
   Босх снова наблюдал из последнего ряда. Это было не потому, что он должен был быть рядом с выходом, а потому, что последний ряд защищал его от глаз депутата зала суда, который стоял за столом перед дверью в здание суда с ручками. Использование электронных устройств было запрещено во всех помещениях, кроме коридоров Верховного суда. Депутаты часто давали слабину правоохранителям и прокурорам, но никогда - защите. А Босху нужно было иметь возможность общаться с Галлером, пока он проводил допрос Моралеса, не задав его предварительно вопросов. Это был трюк без сети, и Халлеру нужна была любая помощь, которую он мог получить. Он носил электронные часы, которые получали сообщения с его телефона. Если сообщения Босха будут короткими, Халлер сможет поставить их на часы и проверить их так, как если бы он проверял время.
   После того, как предварительные сведения об имени, роде занятий и опыте были убраны, Халлер перешел к делу, спросив Моралеса, звонили ли ему по поводу человека в Starbucks на Первой улице в день убийства судьи Монтгомери.
   "Да, - сказал Моралес.
   - А у вас был с собой напарник? - спросил Халлер.
   "Я сделал."
   "Кто это был?"
   "Жерар Кантор".
   - И вы вдвоем лечили мужчину, который был на полу в "Старбаксе"?
   "Мы сделали."
   - Вы узнаете того мужчину сегодня в зале суда?
   "Распознавать? Нет."
   - Но вы знаете, что он в зале суда?
   "Да."
   "И как это?"
   "Это было во всех новостях. Я знаю, о чем этот суд.
   Он сказал это раздраженным тоном, который Халлер проигнорировал, продолжая настаивать.
   - Значит, вы знаете, что обвиняемый по этому делу, Джеффри Херштадт, - это человек, которого вы лечили в тот день на полу в "Старбаксе"?
   "Да."
   - Но вы его не узнаете?
   "Я лечу многих людей. Я не могу вспомнить их всех. Кроме того, он выглядит так, будто его привели в порядок в тюрьме".
   "И поскольку вы не можете вспомнить всех людей, которых вы лечили, вы пишете отчеты с подробным описанием того, что вы делали при каждом обращении за помощью, верно?"
   "Да."
   Заложив основу, Халлер попросил у судьи разрешения принести копию отчета об инциденте пожарной охраны, который был подан Моралесом после инцидента с Херштадтом. Как только это было согласовано, Халлер положил копию перед Моралесом и вернулся к кафедре.
   - Что это за документ, мистер Моралес?
   "Отчет об инциденте, который я заполнил".
   "После лечения Джеффри Херштадта в Starbucks".
   "Вот так. На нем его имя.
   "Можете ли вы прочитать резюме присяжным?"
   "Да. "Субъект упал или был схвачен на полу торгового зала. Все жизненно важные органы в порядке. Уровень кислорода хороший. Отказался от лечения или транспортировки из-за незначительной рваной раны головы в результате падения. Субъект ушел".
   "Хорошо, что означает последняя часть? "Субъект ушел".
   "Это означает именно то, что написано: субъект отказался от любой помощи с нашей стороны, просто встал и ушел. Он вышел за дверь, и все. Я не знаю, почему это так важно".
   - Что ж, попробуем объяснить вам. Что значит-"
   Салдано встал и возразил.
   - Ваша честь, он дразнит собственного свидетеля, хотя у свидетеля есть законные основания опасаться того, что он здесь делает. Как и я."
   "Г-н. Халлер, тебе лучше знать, - сказал Фальконе.
   - Да, ваша честь, - сказал Халлер.
   "И я присоединяюсь к свидетелю и прокурору в вопросе, как мы продвигаем поиск истины с этим свидетелем", - добавил судья.
   Моралес выглянул в галерею и нашел Босха. Он бросил на него ебанутый взгляд.
   "Судья, - сказал Халлер, - я думаю, всем заинтересованным сторонам очень быстро станет ясно, если мне будет позволено выступить со своим свидетелем".
   - Тогда, пожалуйста, - сказал Фальконе.
   Галлер взглянул на часы, как бы отмечая время, и прочитал первое сообщение Босха:
   Доберитесь до гизмо.
   "Г-н. Моралес, в резюме вашего отчета о происшествии сказано: "Все жизненно важные органы в порядке. Уровень кислорода в норме. Что это значит?"
   "Его пульс и кровяное давление были измерены и находились в допустимых пределах. Его кровь была насыщена кислородом. Все было в порядке".
   - И как вы пришли к такому выводу?
   "Я измерил его пульс, а мой партнер измерил его кровяное давление. Один из нас надел ему на палец пульсоксиметр".
   - Это все рутина?
   "Да."
   "Что делает пульсоксиметр?"
   "Он измеряет содержание кислорода в крови. Вы получаете хорошее представление о том, как работает сердце с точки зрения циркулирующей насыщенной кислородом крови".
   "Поэтому он пристегнут к пальцу? Вы хотите измерение с конечности?
   "В яблочко."
   "Сегодня я заметил, что вы взяли с собой свой комплект ЕМТ, верно?"
   - Да, потому что мне велела повестка.
   "Этот пульсоксиметр, о котором вы только что упомянули, есть в вашем комплекте?"
   "Должно быть."
   "Можете ли вы открыть свой комплект и показать пульсоксиметр присяжным?"
   Моралес спустился на пол рядом со свидетельской трибуной и расстегнул защелки своего снаряжения. Он открыл крышку и достал из подноса маленькое устройство. Он показал его Галлеру, затем повернулся и показал присяжным.
   - Как это работает, мистер Моралес? - спросил Халлер.
   - Все просто, - сказал Моралес. "Включите его, прикрепите к пальцу, и он начнет излучать инфракрасный свет сквозь палец. Исходя из этого, он может измерить насыщение крови кислородом".
   - И ты просто прикрепляешь его к любому пальцу?
   "Указательный палец".
   - Любая рука?
   "Любая рука".
   "Как долго вы лечили Джеффри Херштадта в тот день?"
   - Могу я посмотреть отчет?
   "Вы можете."
   Моралес просмотрел отчет и затем ответил. "От начала до конца, когда он ушел, прошло одиннадцать минут".
   - Тогда что ты сделал?
   "Ну, сначала мы поняли, что он ушел с нашим пульсоксиметром на пальце. Я погнался за ним и схватил это. Потом мы собрались, купили пару латте и ушли".
   - Вы вернулись на станцию?
   "Да."
   - Где эта станция?
   "На Фремонте и на Первом".
   - Довольно близко отсюда, верно?
   "Да."
   - На самом деле вы пришли сюда из участка со своим снаряжением для дачи показаний сегодня, не так ли?
   "Да."
   - Ты гулял по Гранд-парку?
   "Да."
   - Вы когда-нибудь бывали в Гранд-парке?
   "Да."
   "Когда это было?"
   "Много раз. Это часть зоны покрытия Третьей станции.
   "Возвращаясь к тому дню, когда вы лечили Джеффри Херштадта в Starbucks, получил ли "Спасатель-три" еще один экстренный вызов вскоре после вашего возвращения в участок тем утром?"
   "Да."
   - Что это был за звонок?
   "Это было поножовщина. Это был этот случай. Судья, который получил ножевое ранение.
   Босх перевел взгляд с Моралеса на Салдано. Она наклонилась к младшему прокурору, сидевшему рядом с ней, и прошептала ему на ухо. Затем он встал и подошел к картонной коробке с папками, которая стояла на стуле у перил зала суда. Он начал просматривать документы.
   "Вы помните, как скоро вам позвонили после того, как вы вернулись после лечения мистера Херштадта и проверки его жизненно важных органов?" - спросил Халлер.
   - Не сразу, - сказал Моралес.
   Халлер прошел через ту же процедуру, испросив у судьи разрешения дать Моралесу отчет об инциденте, на этот раз о поножовщине в Монтгомери.
   - Это проливает свет на ситуацию, мистер Моралес? - спросил Халлер.
   - Если ты так говоришь, - возразил Моралес.
   "Если вы сравните его с первым отчетом об инциденте, разве в нем не говорится, что между звонками был один час девять минут?"
   "Похоже на то."
   "Итак, давайте продолжим с этим. Вы сказали, что были с Герштадтом одиннадцать минут, а потом выпили латте. Сколько времени это заняло?"
   "Я не помню".
   - Ты помнишь, была ли там очередь?
   "Это был Старбакс. Была очередь".
   "Хорошо, так что по крайней мере несколько минут там. Вы с партнером посидели со своим латте или взяли его с собой?"
   "Взял их с собой".
   - И вы вернулись прямо на станцию?
   - Да, прямо.
   "Есть ли какой-то протокол или процедура, которой вы следуете после возвращения со спасательного вызова?"
   "Пополняем запасы, пишем отчеты".
   - Сначала доешь свой латте?
   "Я не помню".
   "Но потом вы получите этот звонок, поножовщину в Гранд-парке, верно?"
   "Да."
   - И ты катаешься на нем.
   "Да."
   "Сколько времени вам и вашему партнеру понадобилось, чтобы добраться туда?"
   Моралес просмотрел отчет об инциденте.
   - Четыре минуты, - сказал он.
   - Жертва была жива, судья Монтгомери, когда вы прибыли туда? - спросил Халлер.
   "Он кружил вокруг водостока".
   "Что это значит?"
   "Он умирал. Он потерял слишком много крови и не отвечал. Нет пульса. Мы ничего не могли для него сделать".
   - Вы только что сказали "нет пульса". Значит, вы проверили его жизненно важные органы, несмотря на то, что, как вы говорите, "он кружил в канализации"?
   Вот оно, Босх знал. Суд свелся к этому вопросу.
   "Мы сделали. Это протокол. Что бы ни случилось, ты делаешь это".
   - С пульсоксиметром?
   Моралес не ответил. Босху показалось, что он наконец осознал важность своих показаний и понял, что все может измениться от его ответа.
   - С пульсоксиметром? - снова спросил Халлер.
   - Да, - наконец сказал Моралес. "Часть протокола".
   - Тот же пульсоксиметр использовался меньше часа назад для проверки жизненно важных органов Джеффри Херштадта?
   "Было бы."
   - Это да?
   "Да."
   - Минутку, ваша честь.
   Халлер позволил этому последнему ответу повиснуть перед присяжными. Босх знал, что пытается принять решение по следующему вопросу. Он быстро отправил сообщение:
   Спроси?
   Он увидел, как Халлер посмотрел на часы и прочитал их.
   "Г-н. Халлер? - подсказал Фальконе.
   - Ваша честь, - сказал Халлер. "Могу ли я иметь еще одну минуту, чтобы посоветоваться со своим следователем?"
   - Побыстрее, - сказал Фальконе.
   Босх встал, сунул телефон в карман и прошел по проходу к перилам. Подошел Халлер, и они пошептались.
   "Вот оно, - сказал Халлер. - Думаю, я оставлю это здесь.
   - Я думал, ты бросаешь кости, - сказал Босх.
   "Я. Я сделал. Но я захожу слишком далеко и все испорчу".
   "Если вы не спросите, прокурор сделает это".
   - Не будь так уверен в этом. Сокращает оба пути для нее тоже. Она может ни о чем его не спрашивать.
   "Это поиск истины. Так сказал судья; ты так сказал. Задать вопрос. Или я не ваш следователь.
   Босх повернулся, чтобы вернуться на свое место. Впервые он заметил, что Рене Баллард находится в зале суда, на другом конце галереи. Он не видел, как она вошла, и понятия не имел, как долго она там находилась.
   Усевшись, он снова обратил внимание на переднюю часть комнаты. Халлер смотрел на Моралеса, все еще решая, уйти ли ему, пока он впереди, или задать вопрос, который может выиграть или проиграть день - и суд.
   "Г-н. Халлер, у вас есть еще вопрос? - подсказал судья.
   - Да, ваша честь, знаю, - сказал Халлер.
   - Тогда спроси.
   - Да, ваша честь. Мистер Моралес, между двумя вызовами спасателей, на которые вы отправились, где был пульсоксиметр?
   "В моем комплекте".
   Босх видел, как Халлер сжал руку в кулак и легонько ударил ею по кафедре, как будто забрасывал мяч после тачдауна.
   - Ты не вытащил его?
   "Нет."
   - Ты не почистил и не продезинфицировал его?
   "Нет."
   - Вы не стерилизовали его?
   "Нет."
   "Г-н. Моралес, ты знаешь, что такое перенос ДНК?
   Салдано вскочила на ноги и возразила. Она утверждала, что Моралес не был экспертом по ДНК, и ему нельзя позволять давать показания относительно передачи ДНК. Прежде чем судья успел ответить, это сделал Халлер.
   "Я снимаю вопрос", - сказал он.
   Было ясно, что Халлер знал, что будут возражения. Он просто хотел, чтобы фраза " перенос ДНК " попала в протокол и чтобы присяжные подумали об этом. Следующий свидетель Холлера завершит сделку по этому поводу.
   - Тогда у вас есть еще вопрос, мистер Халлер? - спросил судья.
   - Нет, ваша честь, - сказал Халлер. - У меня больше ничего нет.
   Халлер вернулся к столу защиты, оглянулся на Босха и кивнул на ходу. Босх проверил ряд репортеров. Они казались замороженными. В зале суда царила тишина, которая подчеркивала то, что только что сделал Халлер, допросив Моралеса.
   "РС. Салдано, вы хотите провести перекрестный допрос свидетеля или потратить время на подготовку? - спросил судья.
   Босх ожидал, что прокурор потребует слушания по делу 402 - чтобы сказать судье без присутствия присяжных, сколько времени ей потребуется на подготовку к перекрестному допросу Моралес. Судья уже сказал, что предоставит ей широкую свободу действий.
   Но прокурор удивил Босха и, вероятно, всех присутствующих в зале суда, встав и подойдя к кафедре.
   - Коротко, ваша честь, - сказала она.
   Она положила блокнот на кафедру, сверилась с запиской и посмотрела на свидетеля.
   "Г-н. Моралес, у вас в аптечке неотложной медицинской помощи только один пульсоксиметр? она спросила.
   - Нет, - сказал Моралес. "У меня есть резервная копия. Знаете, на случай, если в одном из них разрядится батарея.
   "Больше вопросов нет", - сказал прокурор.
   Теперь в тишине казалось, что импульс изменился. Одним вопросом Салдано смог отменить многое из того, чего добился Халлер.
   "Г-н. Халлер, что-нибудь еще? - спросил судья.
   Халлер помедлил и попросил минуту у судьи. Босх попытался придумать вопрос, который мог бы написать ему. Казалось, что любой заданный вопрос может открыть перед прокурором еще одну возможность. Он печатал быстро и не удосужился исправить опечатки:
   Скажи ему, открой комплект.
   Он смотрел, как Халлер сверяет часы. Судья тоже это заметил.
   - Я остановлю вас до того, как вы спросите, мистер Халлер, - сказал он. "Мы не возьмем утренний перерыв, пока не закончим с этим свидетелем".
   "Спасибо, ваша честь", - сказал Халлер, прежде чем снова обратить внимание на свидетеля. "Г-н. Моралес, не могли бы вы снова открыть для нас свой комплект и показать, где вы держите оба оксиметра?
   Моралес сделал, как просил. Оксиметр, который он продемонстрировал присяжным, лежал на верхнем лотке его комплекта. Затем он поднял лоток, провел руками по содержимому более глубокой коробки, пока не нашел другой пульсоксиметр, и поднял его.
   "Спасибо, вы можете закрыть это сейчас", - сказал Халлер.
   Он подождал, пока Моралес закроет свой комплект. Он оглянулся на Босха и слегка кивнул. Импульс был готов снова переключиться.
   "Итак, мистер Моралес, когда вы сказали, что у вас есть резервный оксиметр, вы имеете в виду наличие дополнительного в нижней части вашего комплекта, чтобы использовать его, если устройство, которое у вас в настоящее время находится в верхнем лотке вашего комплекта, неисправность или батарея садится у вас, это правильно?"
   Моралес ясно знал, что предоставляет ключевую информацию присяжным, и что он верен государству. Он поколебался, а затем попытался придумать ответ, который не дал бы Галлеру того, чего он хотел.
   - Никогда не знаешь, - сказал он. - Мы можем использовать любой из них, в зависимости от ситуации.
   "Тогда почему один наверху коробки, а другой под лотком и на дне?" - ответил Халлер.
   "Просто так получилось, что я упаковал комплект".
   "Действительно. Итак, позвольте задать вам гипотетический вопрос, мистер Моралес: в Спасательную службу номер три поступил звонок. Мужчину сбила машина на Первой улице. Вы отвечаете. Он на улице, истекающий кровью, без сознания. Он, если хотите, "кружит в канализацию". Вы открываете свой комплект. Вы возьмете пульсоксиметр с верхнего лотка или поднимете этот лоток и достанете другой пульсоксиметр снизу?"
   Словно по сигналу, Салдано возразил, заявив, что Халлер снова приставал к собственному свидетелю. Халлер снял вопрос, потому что знал, что присяжным не нужно слышать ответ. Здравый смысл подсказывал, что Моралес схватит оксиметр с верхнего лотка и что он сделал то же самое, когда лечил смертельно раненого судью Монтгомери.
   "У меня больше нет вопросов, - сказал Халлер.
   Салдано возразил, не желая больше останавливаться на пульсоксиметре. Судья спросил Галлера, есть ли у него еще свидетели.
   - Да, ваша честь, последний свидетель, - сказал Халлер. "Защита хотела бы вызвать для дачи показаний доктора Кристин Шмидт".
   - Очень хорошо, - сказал Фальконе. - Сейчас мы возьмем утренний перерыв и вернемся, чтобы выслушать вашего последнего свидетеля. Присяжные, пора в туалет, выпить чашечку кофе. Но вернитесь в комнату для собраний и будьте готовы к работе через пятнадцать минут. Спасибо."
   Судья не пошевелился, чтобы покинуть скамью, когда присяжные встали и прошли через дверь в конце скамьи присяжных. Это означало, что суд не откладывался, и Фальконе имел что сказать адвокатам после ухода присяжных.
   Прежде чем заговорить, он подождал, пока последний не войдет в комнату собраний.
   "Хорошо, жюри больше нет, и мы все еще в протоколе", - начал он. "Я не хочу говорить здешним адвокатам, что делать, но мне кажется, что было бы разумно использовать перерыв, если бы мисс Салдано и мистер Халлер присоединились ко мне в кабинете, чтобы обсудить жизнеспособность этого дела. идти вперед. Есть возражения против этого?
   - Нет, ваша честь, - тут же ответил Халлер.
   - Нет, ваша честь, - нерешительно повторил Салдано.
  
   19
   После того как адвокаты вернулись в кабинет судьи, Босх вышел в коридор. Кристин Шмидт сидела там на скамейке и ждала, когда ее вызовут для дачи показаний. Свидетелям не разрешалось заслушивать другие показания в суде, и поэтому она не знала о показаниях, которые Моралес только что дал, или о сейсмических изменениях, которые они привнесли в дело. Босх пересек коридор, чтобы поговорить с ней, и просто объяснил, что адвокаты встречаются с судьей, и она может ожидать дачи показаний после этого.
   Затем он вернулся через широкий коридор к другой скамейке, где ждал Баллард. Он сел, и она поставила свой рюкзак между ними.
   - Итак, что там только что произошло? она спросила.
   "Я думаю, что Хэллеру только что вынесли оправдательный приговор, - сказал Босх. - По крайней мере, держу пари, об этом говорят в камерах.
   "Эти показания. Он сбил ДНК?
   - Скорее, он нашел способ объяснить, как ДНК подсудимого попала под ноготь судьи. Его перевели".
   Он кивнул через холл на скамью, где сидел доктор Шмидт.
   - Это его эксперт по ДНК, - сказал Босх. "Она входит рядом, чтобы поговорить о сенсорной ДНК, переносе ДНК. ДНК Херштадта была найдена под ногтем судьи Монтгомери. Один ноготь. Оксиметр мог передать это. Это разумное сомнение прямо здесь. Это повесит суд присяжных, если не будет вынесен оправдательный приговор".
   - Но подождите, - сказал Баллард. - А как насчет признания парня? Он признался в преступлении".
   "Халлер взорвал это вчера. Шизофреник Герштадта. Его врач был на стенде, говоря, что у него вид психоза, который заставит его согласиться на что угодно, находясь в состоянии стресса, сказать "да" на что угодно, включая убийство судьи в парке. Я думаю, что Халлер победил. Думаю, судья тоже так думает. Должно быть, это то, о чем они говорят в камерах".
   - И ты дал ему все это?
   Она сказала это тоном, который Босх расценил как недоверчивый, как будто то, что он сделал, было частью продуманного плана защиты. Это оскорбило его.
   "Я предоставил ему факты, - сказал он. "Никаких трюков. Я думаю, то, что он там изложил, и есть то, что произошло. Герштадт этого не делал".
   - Извините, - быстро сказал Баллард. - Я не хотел предлагать... Мне нравился судья Монтгомери. Я говорил тебе это.
   "Мне он тоже понравился. Я просто хочу убедиться, что тот, кто его убил, понесет наказание, вот и все.
   "Конечно. Конечно. Все мы делаем."
   Босх больше не ответил. Он все еще чувствовал жар от того, что его в чем-то несправедливо обвинили. Он повернулся и посмотрел в коридор на людей, входящих и выходящих из залов суда, ожидающих на скамейках, бесцельно слоняющихся по залам правосудия. Он видел, как несколько присяжных по делу Монтгомери возвращались из туалета.
   - Так почему ты здесь? - наконец спросил он. - У тебя есть что-нибудь по баллистике сегодня утром?
   - На самом деле нет, - сказал Баллард.
   Ее тон изменился. Босх подумал, что она, вероятно, была счастлива сменить тему после того, как влезла с ним в дерьмо на суде.
   "В базе данных не было ничего, что соответствовало бы снаряду или снаряду из Хилтона", - продолжила она. "Но, по крайней мере, сейчас он там, если что-то случится в будущем".
   - Очень жаль, - сказал Босх. "Но мы знали, что это долгий путь. Что дальше? Риальто?
   "Чем больше я узнаю об Элвине Кидде, тем больше я думаю, что ответ там".
   - Что ты сейчас нашел?
   Баллард натянула рюкзак и достала ноутбук. Она открыла его и нарисовала рядом фотографии чернокожего мужчины, стоящего лицом вперед и повернутого направо.
   "Это фотографии Кидда из Коркорана, сделанные в 1989 году, когда он и Джон Хилтон оба были там. А теперь посмотри на это".
   Она вытащила из рюкзака альбом Хилтон. Она открыла его на определенной странице и передала Босху. Он сравнил рисунок на странице с мужчиной на снимках.
   - Это совпадение, - сказал он.
   "Они знали друг друга там, наверху, - сказал Баллард. "Я думаю, что они были любовниками. А потом, когда они оба вышли условно-досрочно и вернулись в Лос-Анджелес, это стало проблемой для Кидда. Он был Crip OG. Любая гей-атмосфера может быть фатальной".
   "Это большой скачок. Вы утверждаете, что он был геем?
   - Пока нет, это всего лишь предположение. Что-то есть в рисунках в альбоме... потом вся эта наркомания, холодность родителей в их высказываниях. Я все еще работаю над этим. Почему - что ты знаешь?
   "Я ничего об этом не знаю. Но я помню, что мы с Джоном Джеком работали над несколькими убийствами геев, и Джон Джек никогда не был слишком мотивирован ими. Это был его единственный недостаток. Он никогда не смог бы разжечь огонь, если бы жертвой стал гей. Я помню один случай - однодневка испортилась. Старый парень подобрал молодого парня в Западном Голливуде, отвёз его к себе домой в холмы недалеко от Аванпоста. Парень ограбил его, а затем забил до смерти ремнем. У него была большая пряжка родео, и это была плохая сцена. И я помню, что Джон Джек сказал что-то, что меня обеспокоило. Он сказал: "Иногда люди заслуживают того, что получают". Я не говорю, что это всегда неправильно - у меня были случаи, когда я в это верил. Но в данном случае это было неправильно".
   "Учитываются все или никто".
   "Ты понял."
   "Итак, мы снова приходим к тому, почему Джон Джек взял книгу убийств?
   Было ли это потому, что он ненавидел геев и не хотел, чтобы это было раскрыто?"
   "Это кажется экстремальным. Я не думаю, что мы еще там".
   "Возможно, нет."
   Несколько мгновений они сидели молча. Другие присяжные возвращались в актовый зал. Босх знал, что ему нужно вернуться в зал суда. Скорее из любопытства, что происходит, чем из-за долга быть там.
   - Неважно, что Томпсон сделал или не сделал с этим делом, - сказал Босх. - Или Хантер и Талис.
   "Мы все еще собираемся решить эту проблему", - сказал Баллард.
   Босх кивнул.
   - Мы, - сказал он.
   Он встал и посмотрел на Балларда.
   "Мне нужно вернуться туда. Ты едешь в Риальто?
   "Нет. Западный Голливуд. Чтобы увидеть бывшего соседа Хилтон по комнате, посмотрим, смогу ли я что-то подтвердить.
   - Дай мне знать, как дела.
  
   20
   Босх вошел в зал суда, когда последние несколько присяжных возвращались на свои места в ложе, а судья повернулся на своем стуле с высокой спинкой, чтобы, говоря, смотреть прямо на панель. Босх скользнул на свое знакомое место в последнем ряду галереи. Он видел, что и Халлер, и Салдано сидели на своих местах и смотрели прямо вперед, так что Гарри ничего не понял от них о том, что происходит. Как только судья собирался начать, дверь зала суда открылась, и Джерри Густафсон, ведущий детектив полиции Лос-Анджелеса по этому делу, поспешил в центральный проход и сел в первый ряд прямо за столом обвинения. Густафсон появлялся и выходил из зала суда в те дни, когда Босх посещал судебные заседания.
   - Леди и джентльмены, - начал Фальконе. "Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за вашу общественную работу по этому делу. Обязанности присяжных могут отнимать много времени, быть трудными, а иногда даже травмирующими. Вы все были труппой в течение последних десяти дней, и я и штат Калифорния выражаем вам признательность и благодарность.
   "Однако произошли изменения, и это дело подошло к концу. Офис окружного прокурора принял решение снять все обвинения с г-на Херштадта и не продолжать рассмотрение дела в настоящее время".
   В зале суда раздался необходимый гул шепота, когда на новость отреагировали рассеянные наблюдатели и вереница репортеров. Босх наблюдал за спиной Халлера. Он не двигался и не сделал движения в сторону своего клиента, чтобы похлопать его по руке или плечу, никаких визуальных признаков победы.
   Босх действительно видел Густафсона, который наклонился вперед, держась руками за перила зала суда, и опустил голову, как человек, стоящий на коленях в церкви, умоляющий своего бога о чуде.
   Но что смутило Босха, так это последние три слова судьи: в это время. Что это значит? Он знал так же уверенно, как и судья, что снятие всех обвинений в этот момент было равносильно оправданию. Возвратов не было. В Калифорнии судебное разбирательство считается начатым в момент избрания присяжных. После этого снова преследовать Герштадта означало бы вызвать его двойную защиту. Босх не сомневался: дело против Джеффри Херштадта окончено.
   После его неясного объяснения судья еще раз поблагодарил присяжных и попросил их вернуться в актовый зал и подождать. Он сказал, что команда обвинения хочет поговорить с ними. Босх догадался, что Салдано хотел осмотреть их, чтобы узнать, как они оценивают вердикт. Разговор может подсказать ей, совершила ли она серьезную ошибку, отказавшись от дела. Это также может подтвердить, что она приняла правильное решение.
   Фальконе прервал суд и покинул скамейку запасных. Халлер направился к выходу и, наконец, огляделся и увидел Босха в последнем ряду. Он улыбнулся и выстрелил в него пальцем, затем подул на палец, как будто это был воображаемый ствол пистолета. Наконец, он наклонился и сжал плечо сидящего клиента. Он наклонился и начал шептать ему на ухо.
   Салдано и ее секундант встали из-за стола обвинения и направились к двери зала заседаний присяжных. Густафсон встал и направился обратно по проходу к выходу из зала суда. Он остановился, чтобы посмотреть на Босха. Несколько лет назад они вместе работали в огромном отделении отдела по расследованию грабежей и убийств, но плохо знали друг друга.
   - Счастлив, Босх?
   - Что именно произошло?
   "Салдано закрыла дело, чтобы сохранить свою идеальную репутацию в чистоте. Херштадт гуляет, и что бы ни случилось, это на тебе, придурок. Я знаю, что ты придумал это для Халлера.
   - Ты все еще думаешь, что это сделал он.
   "Да пошел ты, чувак. Я знаю, что он сделал это, и ты тоже.
   - А как насчет остальных пяти, Густафсон?
   - Какие пять?
   "Мы нашли книгу убийств в открытом доступе. Вы и ваш напарник рубили дрова на пятерых других людях, которые были бы счастливы, если бы Монтгомери был мертв, но вы просто бросили это, когда получили ДНК Херштадта. Ты собираешься вернуться к ним?
   Густафсон указал на переднюю часть комнаты, где Халлер все еще шептал на ухо Герштадту.
   - Вот твой убийца, Босх. Мне не нужно ни к кому возвращаться. Это был он, он был у нас, а потом ты все взорвал. Отличная работа. Ты должен гордиться. Ты просто уничтожил все, что когда-либо делал со значком".
   - Значит, нет?
   "Бош, насколько я знаю, это дело CBA. И это на тебе".
   Густафсон вышел из зала суда.
   Босх остался сидеть, его лицо пылало негодованием. Он пытался успокоиться, пока Халлер закончил со своим клиентом, и позволил помощнику зала суда отвести Херштадта обратно в тюрьму здания суда, чтобы его могли обработать и освободить. Халлер быстро собрал свои файлы и блокноты и бросил их в портфель. Затем он защелкнул два медных замка и прошел через перила, где его ждали четыре репортера. Перебивая друг друга, они засыпали его вопросами о том, что именно только что произошло в кабинете судьи.
   Халлер сказал им, что ответит на их вопросы в коридоре. Он вывел их из зала суда, подмигивая Босху, когда они проходили мимо его ряда. Затем Босх встал и последовал за ними через двери. Халлер занял позицию посреди коридора, а репортеры собрались вокруг него полукругом. Босх стоял вне круга, но достаточно близко, чтобы слышать сказанное.
   Репортеры начали выкрикивать вариации на одни и те же вопросы.
   "Хорошо, хорошо, слушайте вместо того, чтобы говорить, и я вас просветлю", - сказал Халлер почти головокружительным от победы в зале суда голосом.
   Он подождал, пока они успокоятся, прежде чем продолжить.
   - Хорошо, готов? он сказал. "Столкнувшись с более чем разумными сомнениями в доказательствах, которые оно представило присяжным, сегодня государство взяло верх и отозвало надуманное дело против моего клиента. Мистера Херштадта в настоящее время выписывают из холдинга, и вскоре он станет свободным человеком".
   "Но это дело началось как слэм-данк", - сказал репортер, который, как знал Босх, был из " Таймс". "У них было признание и совпадение ДНК. Что случилось?"
   Халлер развел руками и улыбнулся.
   "Что я могу сказать? Разумные сомнения за разумную плату", - сказал он. "Здесь произошло то, что они не сделали свою домашнюю работу. Признание было поддельным - оно исходило от человека, который признался бы в убийстве Черного георгина, если бы его спросили. И совпадению ДНК нашлось вполне разумное объяснение. Судья увидел это, понял, что это дело было уткой без крыльев, и вызвал обвинение по этому поводу. Мисс Салдано позвонила своему боссу, и разум возобладал. Она сделала то, что сделал бы любой благоразумный прокурор: сложила палатку".
   - Значит, дело было прекращено? - спросил другой репортер.
   "Он был отозван прокуратурой, - сказал Халлер. "Они сняли все обвинения".
   "Значит, они все еще могут перепрофилировать", - сказал третий репортер.
   - Нет, - сказал Халлер. "Это дело уже передано в суд. Обвинение моего клиента снова означало бы подвергнуть его двойной опасности. Это дело закончено, ребята, и сегодня была доказана невиновность человека.
   "Кому звонил Салдано, чтобы получить разрешение на прекращение дела?" - спросил репортер Times .
   - Не знаю, - сказал Халлер. "Она вышла из палат, чтобы сделать этот звонок. Тебе придется спросить ее.
   - Что теперь с вашим клиентом? - спросил репортер Times .
   - Он свободный человек, - сказал Халлер. "Я собираюсь посмотреть, смогу ли я найти ему место для проживания и вернуться к терапии. Я подумываю создать страницу GoFundMe, чтобы помочь с его расходами. У него нет ни дома, ни денег. Они продержали его в тюрьме семь месяцев".
   - Вы собираетесь требовать от города и округа возмещения ущерба? - спросил репортер.
   - Возможно, - сказал Халлер. "Я думаю, что необходимо внести поправки. Но это вопрос для другого дня. Спасибо вам всем. Помните, это двойной el в Haller. Сделай это правильно."
   Халлер отошел от полукруга и поднял руку в сторону лифтов, отпустив журналистов. Когда она проходила мимо него, репортер " Таймс " вручил ему визитную карточку и сказал что-то тихим голосом, которого Босх не расслышал. Халлер взял ее карточку и сунул ее в нагрудный карман пиджака, за красно-бело-синим нагрудным платком. Затем он не спеша подошел к Босху, улыбка, казалось, была постоянной чертой его лица.
   - У тебя не так много дней, как этот, Гарри.
   - Я так не думаю. Что на самом деле произошло в камерах?
   - Почти то, что я им только что сказал. Я пропустил часть о том, как судья сказал Салдано, что, по его мнению, присяжные никак не могли вынести обвинительный вердикт вне всяких разумных сомнений. Он дал ей возможность продолжить и выслушать моего эксперта по ДНК, а затем мое очень убедительное предложение отклонить предложение. Именно тогда она вышла и обратилась с призывом к власть имущим. Остальное так, как я сказал. Может быть, теперь они выйдут и найдут для этого подходящего парня".
   "Я сомневаюсь в этом. Густафсон все еще думает, что это сделал ваш клиент. Он зашел, чтобы рассказать мне.
   "Уязвленная гордость, вот и все. Я имею в виду, что еще он собирается сказать?"
   - Да, но разве ты не видишь? Он не собирается преследовать настоящего убийцу. Он сам сказал, уходя: "ЦБ" - дело закрыто".
   "Значение?"
   "Очищено арестом. Это означает отсутствие дальнейшего расследования. Между тем, тот, кто действительно это сделал, все еще там.
   - Но это не наша проблема, не так ли? Мы работаем на Herstadt, и Herstadt свободен".
   - Может быть, это не твоя проблема.
   Халлер долго смотрел на Босха, прежде чем ответить.
   - Думаю, ты должен делать то, что должен.
   Босх кивнул.
   "Я оставлю файлы обнаружения и копию книги убийств".
   "Конечно. Будь моим гостем. Я скоро свяжусь с вами по поводу другой вещи, о которой мы говорили. Медицина.
   "Я буду рядом."
  
   Баллард
  
  
   21
   Баллард проснулась от сильной боли между лопатками и покалываниями в левой ноге. Она села в палатке, постанывая, и обнаружила, что Лола решила заснуть, положив все тридцать пять фунтов своего тела на ногу Балларда. Она высвободила ногу, разбудив собаку, которая смотрела на нее с предательством в глазах.
   "Вы раздавили мне ногу, - сказал Баллард.
   Она начала массировать и работать со своей лодыжкой, пока чувство жжения не начало отступать. Как только она вернула его к жизни, она начала вращать плечами, пытаясь расслабить мышцы спины. Перед сном она взобралась на доску, проплывая весь путь вниз к каменному причалу у залива, а затем возвращаясь обратно, сражаясь с сильным ветром, дующим с Малибу.
   Теперь глаза Лолы были ожидающими, и Баллард прочитал сообщение.
   - Короткий, Лола. У меня есть работа.
   Баллард выползла из палатки на коленях и огляделась. Пляж был безлюден. Аарон стоял на стойке спасателя, сгорбившись так низко, что была видна только его макушка. Баллард поднял поводок с песка, и Лола услышала, как звякнула его металлическая клипса. Она выскочила из палатки, толкнула Балларда сквозь ноги и села перед ней. Она оглянулась через плечо на Балларда, готовая к тому, что поводок будет пристегнут к ошейнику.
   "Не будь таким настойчивым. Только короткое.
   Баллард обула ноги в сандалии, которые она оставила у палатки, и они пошли к набережной, где Лола любила гулять и наблюдать за миром. Баллард решила идти на север, так как ранее она плыла на юг. Они прошли весь путь до Роуз-авеню, а затем развернулись, Лола безуспешно дергала за поворот назад.
   Через полчаса Балларду пора было собираться. Было почти четыре, и она хотела вернуться в город до того, как толкотня машин, движущихся на восток, не станет полной. Она подошла к своему фургону, открыла банку с едой для Лолы и положила ее в свою миску на землю на стоянке. Пока собака ела, Баллард просматривала рабочую одежду, которая висела на вешалке в фургоне, чтобы убедиться, что у нее есть чистый костюм на ночь.
   Оставив Лолу в ночлежке, Баллард избегал автострад и двигался по наземным улицам в сторону Голливуда. Она добралась туда к 5:30, припарковалась на стоянке Голливудского вокзала и переоделась в раздевалке, прежде чем вернуться на стоянку и переключиться на городскую поездку. Затем она поехала в Западный Голливуд, проезжая мимо многоквартирного дома, который, по ее мнению, был домом Натана Бразилиса, соседа по комнате Джона Хилтона во время его убийства.
   Она нашла парковку на улице Уиллоуби и вернулась в квартиру. Там не было ворот безопасности, что еще раз указывало на то, что здание не было популярным адресом. Она смогла подойти прямо к квартире 214 и постучать. Почти сразу же дверь открыл мужчина с короткими черными волосами и аккуратно уложенной бородой. Баллард не узнала его по фотографии четырехлетнего водительского удостоверения, которую она ранее открыла на компьютере.
   Она отстегнула свой значок от пояса и держала его.
   "Г-н. Бразилия?"
   - Да, что это?
   - Я детектив Баллард из полиции Лос-Анджелеса. Я хотел бы задать вам несколько вопросов".
   "Ну, о чем это? Это Западный Голливуд, а не Лос-Анджелес".
   "Да, я знаю, что это Западный Голливуд. Я расследую убийство Джона Хилтона в Голливуде, и я знаю, что это было давно, но я хотел бы спросить вас о нем и о его жизни, когда вы жили вместе".
   "Я не знаю, о чем вы говорите. Я никогда не жил с кем-то с таким именем".
   - Вы Натан Бразил, верно?
   "О, нет. Я Деннис. Натан мой муж - я взяла его имя. Но я уверен, что он ничего не знает об убийстве. Что было-"
   "Он здесь?"
   - Нет, он на работе.
   "Где работа?"
   Деннис начал уклоняться.
   - Он работает в ресторане, так что ты не можешь просто так вломиться...
   - Он все еще работает в "Марикс"?
   Его глаза подтвердили это, слегка расширившись от удивления типа "откуда ты знаешь".
   - У тебя есть карта? он сказал. - Я скажу, чтобы он тебе позвонил.
   - Или ты можешь просто написать ему сейчас, сказать, что я уже в пути и будь готов. Это расследование убийства, мистер Бразилия. Мы не назначаем встречи в удобное для людей время. Ты понимаешь?"
   - Думаю, теперь да.
   "Хороший. Спасибо за ваше время."
   Баллард вернулась к своей машине. Марикс была за углом на улице Флорес, и, возможно, пешком было бы быстрее, но она хотела припарковать городской транспорт перед входом, чтобы продемонстрировать свою власть. Если бы у Натана Бразила было такое же отношение, как у его мужа, ему, возможно, нужно было бы напомнить о силе и могуществе государства.
   Она припарковалась в красной зоне перед трехступенчатым переходом к ресторану. Прежде чем она добралась до первой ступеньки, стеклянная дверь открылась, и мужчина лет пятидесяти, безуспешно борющийся с облысением, вышел и встал на верхнюю ступеньку, уперев руки в бока. Он был одет в черные джинсы, белую рубашку, черный галстук и черный фартук.
   - Стол на одного копа?
   Сарказм капал с его слов, как плавленый сыр.
   "Г-н. Бразилия?"
   "Это потрясающе! Тебе понадобилось всего тридцать лет, чтобы откликнуться на мой призыв.
   Баллард присоединился к нему на верхней ступеньке.
   - Что это был за звонок, сэр?
   "Я хотел поговорить о своем друге. Я звонил много раз, но они никогда не приходили и никогда не перезванивали, потому что им было плевать на Джона".
   Баллард увидел зону ожидания возле входной двери со столиками в баре, где посетители могли выпить и собраться, ожидая, когда их рассадят. Сейчас он был пуст, слишком рано для ожидания столика. Баллард указал на пространство.
   - Мы можем поговорить там наедине?
   "Конечно, но у меня есть одна ранняя пташка, за которой мне нужно присматривать".
   "Без проблем."
   Они переместились в загон для ожидания, и Бразилия встала так, чтобы сквозь стеклянные окна ресторана можно было видеть стол с четырьмя мужчинами.
   "Как долго ты работаешь здесь?" - спросил Баллард.
   "Почти восемь лет", - сказал Бразилия. "Хорошие люди, хорошая еда, и я могу ходить на работу пешком".
   "Я знаю, что это хорошая еда. Я ел здесь несколько раз".
   - Это когда ты меня подмазываешь, а потом говоришь, что дело никогда не будет раскрыто?
   "Нет, это не так. Вот где я говорю вам, что я собираюсь решить эту проблему".
   "Конечно."
   - Послушай, Натан, я не собираюсь тебе лгать. Прошло много времени. Родители Джона мертвы, один из первых детективов мертв, а другой на пенсии в Айдахо. Есть-"
   - Им все равно никогда не было плевать. Им было все равно".
   "Это основано на том, что они не отвечают на ваши звонки?"
   - Более того, дорогая. Не то, чтобы сейчас все изменилось, но тогда они не собирались прыгать через обручи для наркозависимого педика. Так оно и было".
   - Ты имеешь в виду гея?
   "Пуф, пидор, педик - называйте нас как хотите. Полиции Лос-Анджелеса было плевать. Все еще нет".
   "Для меня это жертва, и это все, что я вижу, понятно? Я унаследовал это дело, потому что оно было потеряно, а потом его нашли. Я сейчас этим занимаюсь, и для меня не имеет значения, кем был Джон Хилтон или каков был его образ жизни".
   "Видите, вот что я имею в виду. Это проблема. Это не стиль жизни. И это не "выбор". Ты гетеро, да?
   "Да."
   "Это "выбор образа жизни" или вы просто гетеро?"
   "Я понимаю. Моя ошибка, и я ценю то, что вы говорите. Я хочу сказать, что для меня не имеет значения, чем был или чем занимался Джон. Гей или наркоман, или и то, и другое, он не заслужил того, что произошло, и мне это интересно, какими бы ни были люди до меня. Хорошо?"
   "Хорошо. Но сейчас я должен пойти проверить свой стол.
   "Я подожду здесь."
   Бразилия покинула зону и вошла в ресторан. Баллард наблюдал, как он принял еще один заказ на "Маргариту" - это был "счастливый час", - а затем сделал заказ в баре в задней части ресторана. Через несколько минут он вернулся к Балларду. Она чувствовала, что они убрали основные правила, и у Бразилии был шанс высказаться. Пришло время заняться делом.
   "Хорошо, так как долго вы жили с Джоном, прежде чем он был убит?"
   "Убит. Я предпочитаю "убитый", потому что так оно и было".
   "Ты прав. Это было убийство. Как долго вы с ним жили?
   "Одиннадцать месяцев. Помню, потому что было как-то неловко. Мы жили на этой свалке в Северном Голливуде, и пришло время подписать новый договор аренды. Никто из нас не хотел, но нам было лень искать что-то еще и думать о том, чтобы перевезти все наше дерьмо. Потом его убили, и я не могла платить за квартиру одна. Мне пришлось переехать".
   - В материалах расследования говорится, что он пришел в студию, где вы работали, в ночь, когда его убили.
   "Да, Арчвэй. Я узнал позже от парня у ворот.
   - И что ему было непривычно приходить туда?
   "Вроде, как бы, что-то вроде. Не совсем."
   Это бросилось в глаза Балларду в хронологии книги убийств - для Хилтон было необычно приходить на работу в Бразилию. Теперь она слышала что-то другое.
   - Я читала отчет о первом расследовании, в котором вы сказали, что он никогда раньше этого не делал, - подсказала она.
   "Во-первых, я не знал этого парня, который брал у меня интервью, - сказал Бразил. "Я называл его детективом Виталисом - помните ту штуку в зеленых бутылках? И какое-то время - пока они не подтвердили мое алиби - я думал, что они попытаются обвинить меня и сделать это преступлением по принципу "пидор на педике". Поэтому я сказал ему то, что сказал ему".
   - Что было ложью?
   "Нет, не ложь. Но это было не все, понимаете? Я работала в компании, которая оказывала услуги рукоделия. Вы знаете, мы принесли всю еду, закуски и прочее для любого производства, на котором мы были. Иногда мы были в студии, а иногда снимали на натуре, например, где-нибудь на улице. И я всегда говорил Джону, где мы будем, и он приходил, и я тайком приносил ему еды, понимаете? И именно поэтому он пришел в студию в тот день. Он был голоден. Должно быть, у него не было денег, и он хотел что-нибудь поесть. Но назвать свое имя в будке охраны в Арчвее не сработало бы. Это был наш первый раз на этом участке, и они не знали меня от Адама".
   Баллард кивнул. Всегда приятно получить более полную историю, но иногда, чем больше вы знаете, тем больше вы видите конфликтов с другой информацией.
   "Так, если у него не было денег на еду и он пытался подойти к вам, откуда у него деньги, чтобы пойти в тот переулок и купить наркотики?" она спросила.
   "Я не знаю, - сказал Бразилия. "Возможно, у него было чем торговать. Может быть, он что-то украл. Он делал такие вещи, понимаете?
   Баллард кивнул. Это было возможно.
   "Все, что я знаю, это то, что если он пришел, чтобы найти меня, то это потому, что у него не было денег", - сказал Бразил. - Мне нужно в бар.
   Пока его не было, Баллард решил продолжить интервью, когда вернется. На этот раз ей пришлось немного подождать, пока Бразилия подавала напитки к его единственному столику, затем принимала их заказы и возвращалась на кухню.
   - Знаешь, ты мне нравишься, - сказал он, вернувшись. - Вы совсем не такой, как детектив Виталис.
   - Я полагаю, вы имеете в виду детектива Талиса? - сказал Баллард. - Мне тоже было с ним тяжело.
   "Нет, это было не так. Это было не из-за его имени. Его волосы были разделены на пробор сбоку, а затем очень гладко и уложены. Я чувствовал запах Vitalis, потому что им всегда пользовался мой отец".
   - Его звали Хантер?
   "Да, это так. Охотник. Я помню, потому что тогда на бульваре был бар под названием "Охотник". Их лозунг был "Там, где охотник встречает добычу". В любом случае, он был придурком".
   "Он умер."
   - Ну, он и тогда казался старым.
   - Вы с Джоном были любовниками или просто соседями по комнате?
   - О, значит, мы переходим на личности.
   "Часть работы. Извиняюсь."
   "Мы были вдвоем, можно сказать. Ничего серьезного, но иногда что-то случалось".
   - У него был кто-нибудь еще?
   "О, да, у него была его недостижимая фантазия. Все мы делаем."
   - Кто был его?
   "Джон попал в тюрьму, знаете ли. Его родители не нашли ему хорошего адвоката, и в итоге он был приговорен к трем годам заключения. Там он влюбился в кого-то, кто защищал его. Но это было только там. Есть парни, которые делают то, что должны делать в тюрьме, а на свободе все совсем по-другому. Они переходят от гей-любви к гей-ненависти. Вы видите это все время. Это самоотречение".
   - Он когда-нибудь говорил тебе имя этого парня?
   "Нет. Я имею в виду, я не помню, делал ли он это. Это не имело значения, потому что все было кончено. Его возлюбленная вышла и вернулась к нормальной жизни".
   "Но Джон держался за фантазию?"
   "Да, сон. Он сидел и рисовал этого парня".
   "Картинки?"
   "Парень позировал ему или что-то вроде того в тюрьме, а Джонни был довольно хорошим художником. Это единственное, что он умел делать хорошо. Он все время рисовал. На салфетках, бумаге, на чем угодно. У него сохранилась тетрадь с рисунками того времени, когда он был в тюрьме".
   - Вы когда-нибудь рассказывали об этом детективу Виталису?
   "Нет, он так и не перезвонил мне после того первого интервью. Когда я был бесполезен для него как подозреваемый, я был бесполезен".
   - Это то, о чем вы пытались с ним связаться? Человек в тюрьме?
   - Нет, я хотел, чтобы он перезвонил моему боссу и сказал, что я не подозреваемый. Меня уволили из-за того, что он сказал им - что я буду время от времени таскать Джонни еду. Он сказал им, и меня уволили. Они думали, что я подозреваемый, и это было несправедливо".
   Все, что Баллард мог сделать, это кивнуть. Она ни на мгновение не сомневалась в этой истории. Хантер и Талис составили незаконченную книгу убийств по незавершенному расследованию. Их уводили от истины или отвергали сами по себе. В любом случае, неудивительно, что они оставляли на своем пути других жертв и раненых.
   "Не будь как они, - сказал Бразил.
   "Я не", сказала она.
  
   22
   Баллард пришла на станцию рано к своей смене и вошла в детективное бюро, которое она никогда не видела таким переполненным в такой поздний час. Несколько дневных детективов сидели за своими столами, работая с телефонами и компьютерами. Что-то случилось. Она увидела своего босса, лейтенанта МакАдамса, стоящего рядом с одним из детективов и читающего через его плечо, пока он печатает на клавиатуре.
   Она подошла.
   - ЛТ, что происходит?
   МакАдамс обернулся.
   - Баллард, что ты делаешь так рано?
   "Собирался начать раньше. У меня остались кое-какие бумаги, и я хотел получить их до переклички. Никогда не знаешь, что будет после этого".
   "Бумага о чем?"
   "О, просто кое-что о хрустящем зверьке, который у нас был прошлой ночью. Поджогу нужны были фотографии, которые я сделал на свой телефон. И потом они так и не прислали мне свой отчет. Итак, я прошу об этом, посмотреть, есть ли у них удостоверение личности. Что тут происходит?"
   "У нас был какой-то деревенщина, решивший ограбить пункт выдачи наличных в In-N-Out на закате. Придурок срывается с места и понимает, что не может выехать с парковки, потому что въезд забит дорожным просветом. Он бросает машину и бежит в Хоторн, где пытается угнать грузовик UPS, не зная, что водитель находится сзади с пакетами. Грузовик трогается с места, парень сзади удивляет его, они начинают драться за управление, и грузовик врезается в три припаркованных автомобиля".
   "Ух ты."
   "Я еще не сделал. Затем этот парень выпрыгивает из грузовика и все еще едет, но теперь за ним бежит парень из UPS и кто-то, кто был в одной из припаркованных машин. Он снова едет на север, пытается пересечь Голливуд, но его сбивает туристический автобус TMZ. Ты знаешь, сколько бумажной работы это породило, Баллард? У меня четверо парней работают в ОТ, а двое взяты напрокат в Уилшире. Так что, надеюсь, ты не собирался угостить меня своей хрустящей тварью, не так ли?
   Грини была карточкой запроса на сверхурочную работу.
   "Нет, ЛТ. Нет ОТ".
   "Хорошо, потому что это развертывание сломает банк, а у нас еще есть восемь дней".
   "Не волнуйся. Тебе нужно, чтобы я что-нибудь с этим сделал?
   Она чувствовала, что должна сделать предложение, хотя и не хотела участвовать в этом деле.
   "Нет, мы позаботились об этом, - сказал МакАдамс. "Ты просто позаботишься о своем хрустящем зверьке и обо всем, что придет сегодня вечером. Кстати, пока ничего о новом партнере для вас, но капитан Дин из Уилшира говорит, что они могут продолжать заботиться о Голливудском отделе в те ночи, когда вы отдыхаете.
   - Отлично, - сказал Баллард. - Но я не против работать в одиночку, LT. У меня есть патруль, который поддержит меня, когда мне это понадобится.
   Она отвернулась и стала искать письменный стол. Тот, который она использовала в последнее время, в настоящее время был занят его дневным владельцем. Она выбрала место подальше от других детективов и села за работу.
   Баллард не была уверена, как она отнеслась к упоминанию МакАдамсом о его попытках объединить ее с партнером. Ее последний партнер вышел на пенсию четырьмя месяцами ранее и до этого находился в длительном отпуске в связи с тяжелой утратой. В общем, Баллард уже семь месяцев работал один. Хотя работа всегда сводилась к тому, что два детектива делили семь ночей, в последние месяцы она работала в одиночестве по-другому. Были моменты чистого ужаса, но по большей части ей это нравилось больше, чем необходимость быть с партнером или постоянно сообщать ему о каждом шаге, который она делает. Ей нравилось, что вахтенный командир держал на ней только свободную веревку. А ее настоящий начальник, МакАдамс, никогда не знал наверняка, чем она занимается.
   Баллард поняла, что в истории, которую она рассказала МакАдамсу о хрустящей твари, есть доля правды. Она не получила отчет от пожарной команды о человеке, который умер в своей палатке на Коул-авеню. Это помешало ей завершить собственный отчет.
   Она нашла карточку Нуччио на дне своего рюкзака, а затем открыла свою учетную запись электронной почты полиции Лос-Анджелеса на настольном компьютере. Она составила и отправила Нуччио сообщение с просьбой предоставить удостоверение личности жертвы и официальную причину смерти, а также любые другие соответствующие детали, в том числе были ли обнаружены ближайшие родственники бездомного и проинформированы ли они о смерти. Она не ожидала услышать ответ от Нуччио, по крайней мере, до следующего рабочего дня. Она знала, что парням, занимающимся поджогами, было от девяти до пяти, если только их не вызвали или они не бежали с делом.
   Но ее мобильный телефон зазвонил через минуту после того, как она отправила электронное письмо.
   - Баллард, это Нуччио.
   "Я только что отправил вам электронное письмо. Я нуждаюсь-"
   "Я читаю это. Вот почему я звоню. Вы можете встать. RHD берет это".
   "Чего ждать?"
   "В конце концов, мы называем это подозрительной смертью, и таков протокол. Этим занимается Отдел по борьбе с ограблениями и убийствами.
   - Что подозрительного в смерти?
   "Несколько вещей. Во-первых, у мёртвого парня есть сок, хотите верьте, хотите нет. Из богатой семьи в Сан-Диего. Так что это заострит внимание на этом".
   "Как его зовут? Кто он?"
   - Его зовут Эдисон Бэнкс-младший, и у его отца там была верфь или что-то в этом роде, и он разбогател на контрактах с флотом. Он умер в прошлом году, и этот пацан в палатке унаследовал сверток, но, вероятно, не знал об этом. Пять лет назад его отцу надоело это дерьмо, он дал ему десять штук наличными и выгнал из дома. Ему было двадцать. Семья больше никогда о нем не слышала. Думаю, он потратил деньги и с тех пор бродит по улицам. Есть младший брат, и теперь он получает все деньги".
   - И вы говорите, что это делает это подозрительным?
   "Нет, я говорю, что это заставляет нас проверить все пункты в этом вопросе. И при этом он стал подозрительным".
   "Как?"
   "Две вещи. Один - вскрытие. Анализ на содержание алкоголя в крови был зашкаливающим. Вернулся с тремя шестью BAC. Это как утроить лимит вождения в нетрезвом виде".
   "Больше похоже на четверку. Но он не был за рулем, Нуччио.
   - Я это знаю, но, согласно вскрытию, этому парню пять восемь и сто сорок фунтов. Столько выпивки, и он не будет водить машину или что-то еще. Он был бы готов к отсчету.
   Баллард не стал объяснять Нуччио, что содержание алкоголя в крови не зависит от размера или веса тела.
   "Неважно, насколько он был пьян, он все равно мог пнуть обогреватель во сне", - сказала она.
   - Возможно, - сказал Нуччио. - За исключением того, что мы также проверили обогреватель. У него есть поплавковый клапан, который перекрывает подачу топлива к пламени, если устройство отклоняется от уровня более чем на сорок пять градусов. Это функция безопасности. Таким образом, пинок его фактически гасит пламя. Это не вызывает пожар".
   - И ты проверил это?
   "Несколько раз. И не протекает. Единственный способ пролить топливо - отвинтить крышку и повернуть ее на бок. Но крышка была закручена. Так что подозрительно. Этот парень в палатке потерял сознание, кто-то по какой-то причине залезает в палатку, откручивает крышку, выливает мазут, закручивает обратно и вылезает к чертям. Затем зажигает спичку, бросает ее и свистит. Бедняга так и не понял, что его поразило. Только так это сработает, и это вызывает подозрения. RHD принимает его по протоколу.
   Баллард молчала, обдумывая то, что описал Нуччио. Она видела это как фильм в своем воображении.
   "У кого он есть в RHD?" - наконец спросила она.
   - Не знаю, - сказал Нуччио. - Я говорил об этом с капитаном Оливасом, и завтра в восемь у нас большой пау-вау. Тогда я узнаю, кому он его поручил.
   Конечно, это был Оливас. Команды RHD взялись за большие дела. Баллард когда-то был в одной из этих команд. Пока защита от Оливаса не стоила ей работы.
   - Хорошо, Нуччо, увидимся там завтра, - сказала она.
   "Какая?" - сказал Нуччио. "Нет. Это было только информационное. Это не твое дело, Баллард. Он у RHD, и, кроме того, вы даже не знаете, где собрание".
   "Я знаю, что ты ходишь в RHD. RHD никогда не приходит к вам. Увидимся там."
   Она отключила вызов. Она не была уверена, что пойдет на встречу - целью ее жизни было никогда больше не оказаться в одной комнате с Оливасом - но ей нужно было, чтобы Нуччио думал, что она придет. Это взбудоражит его и Оливаса, когда ему скажут. Это то, чего хотел Баллард.
  
   23
   Баллард провел первый час после переклички, пытаясь установить связь с Эдисоном Бэнксом-младшим. У него не было судимостей, а срок действия его водительских прав истек тремя годами ранее и не был продлен. Баллард открыл фотографию DMV и предположил, что она была сделана семью годами ранее, когда была выдана лицензия. На нем был светловолосый серфингист с тонкими губами и зелеными глазами. Баллард напечатала его, хотя знала, что это, вероятно, будет бесполезно с точки зрения показа его людям, которые могли быть знакомы с Бэнксом в последние годы.
   Затем она начала работать по телефону, звоня в приюты, бесплатные столовые и центры помощи бездомным в районе Голливуда. Их было немного, и не все они работали круглосуточно. Она искала какую-нибудь связь с Бэнксом, которая могла бы быть у нее в заднем кармане, если бы она потерпела крах на собрании RHD утром. Она не ожидала, что ей позволят остаться в деле - это было дано Оливасу, капитану, - но если бы она смогла найти информацию, которая положила бы начало расследованию или дала бы ему направление, то ее действия на ночь обнаружения тела не может быть оценена так строго. Она знала, что Оливас воспользуется любой возможностью, чтобы пересмотреть ее решения, и она была уязвима для критики по этому поводу: она выдала то, что могло быть определено как убийство, группе поджогов LAFD, а это не должно было получилось. Она должна была сообщить RHD, а не в пожарную часть.
   Через час у нее ничего не было. Бэнкс, по-видимому, избегал мест, где имена и фотографии делаются в обмен на кровать, горячую еду или кусок мыла. Или он использовал псевдоним. В любом случае, он успешно остался вне сети. Это явно предполагало, что Бэнкс скрывал свой след и не хотел, чтобы его семья нашла его.
   Она схватила фото DMV с принтера и ровер с зарядной станции, прежде чем отправиться по коридору в дежурную часть. Она сказала лейтенанту Вашингтону, что собирается провести дополнительную проверку местности, поскольку смерть была признана подозрительной.
   "Смерти от поджогов идут на RHD", - сказал Вашингтон.
   - Я знаю, - ответил Баллард. - Завтра в восемь собрание. Я просто хочу закончить свой отчет и передать его дальше. Там есть несколько человек, которых мы пропустили прошлой ночью, и сейчас самое время их найти. Они разбегаются с восходом солнца.
   Вашингтон спросил, нужна ли ей поддержка, и она отказалась. Присутствие офицеров в форме не способствовало бы получению информации от обитателей голливудской ночи.
   Сначала она проехала по городскому парку и медленно вдоль Коула, чтобы все проверить. Она не заметила никакой активности, за исключением нескольких обитателей лагеря, которые еще не спали и сидели на обочине или на складных стульях, курили и пили в одиночестве.
   В северной части парка Баллард увидел группу мужчин, сидевших под уличным фонарем. Она припарковала свою машину через дорогу от них перед опорным домом и использовала ровер, чтобы сообщить о своем местонахождении в сторожевой офис. Это была рутинная практика.
   Выходя, она сняла пиджак, чтобы значок на поясе можно было легко узнать, когда она подойдет к мужчинам. Перейдя улицу, она заметила четверых мужчин, сидевших вместе на небольшой полянке между двумя палатками и синим брезентом, прикрепленным к забору по периметру парка. Один из мужчин заговорил хриплым от виски и сигаретного дыма голосом, прежде чем она добралась до них.
   - Да ведь это самый красивый полицейский, которого я когда-либо видел.
   Остальные мужчины засмеялись, и Баллард мог сказать, что в данный момент они не чувствовали никакой боли.
   - Добрый вечер, ребята, - сказала она. "Спасибо за комплимент. Что происходит сегодня вечером?
   - Ничего, - сказал Хриплый.
   "Мы только что устроили ирландские поминки для Эдди", - сказал другой, одетый в черный берет.
   Третий мужчина поднял короткую собачью бутылку водки, чтобы произнести тост за павших. "Значит, вы, ребята, знали Эдисона, - сказал Баллард. - Ага, - сказал четвертый.
   Балларду показалось, что ему едва исполнилось двадцать лет, на его щеках почти не было щетины.
   - Ребята, вы были здесь прошлой ночью? она спросила.
   - Да, но мы ничего не видели, пока все не закончилось, - сказал Берет.
   - А раньше? - спросил Баллард. - Ты видел Эдди раньше той ночью? Он был рядом?
   - Он был рядом, - сказал Хриплый. "Имел себе пятерку, и он не хотел делиться ни с чем".
   - Что такое пятерка?
   "Целая пятая часть хороших вещей".
   Баллард кивнул. Судя по короткой собаке одного человека, она предположила, что наскребать достаточно мелочи на углах и у прохожих, чтобы купить пятую, было редкостью.
   - Как он получил пятерку? она спросила.
   - У него, э-э, был ангел-хранитель, - сказал Малыш.
   "Кто-то купил его для него? Ты видел кого?
   "Нет, просто кто-то. Это то, что он сказал. Сказал, что кто-то подарил ему большого мальчика даром. Не нужно было сосать член или что-то в этом роде.
   - Ты помнишь, что он пил?
   - Да, Тито.
   - Это текила?
   "Нет, водка. Хорошие вещи.
   Баллард указал на короткую собаку в руке другого человека.
   "Где вы, ребята, покупаете бутылки?"
   Мужчина указал бутылкой на бульвар Санта-Моника.
   - В основном там, у Мако.
   Баллард знал это место, круглосуточный рынок, на котором в основном продавались выпивка, сигареты, самокрутки, трубки и презервативы. Баллард ответила на многочисленные звонки туда за годы своего последнего шоу. Это было место, которое как магнит притягивало грабителей и нападки. Следовательно, внутри и снаружи предприятия были камеры.
   - Ты думаешь, Эдди получил свою пятерку именно там? она спросила.
   - Ага, - сказал Малыш.
   - Так и должно было быть, - сказал Короткий Пес. "Здесь нет других мест, открытых допоздна".
   - Вы слышали, что у Эдди с кем-то были проблемы? она спросила.
   - Не-а, когда-нибудь, как Эдди, - сказал Короткий Пес.
   - Нежная душа, - добавил Хриплый.
   Баллард ждал. Никто ничего не сообщал о проблемах Эдди.
   "Хорошо, ребята, спасибо", - сказал Баллард. "Быть в безопасности."
   - Ага, - сказал Малыш. - Не хочу закончить, как Эдди.
   - Привет, мисс детектив, - сказал Берет. "Почему ты задаешь все эти вопросы? Раньше никому не было дела до Эдди.
   "Они делают сейчас. Спокойной ночи, ребята."
   Баллард села обратно в машину и поехала на бульвар Санта-Моника. Она повернула направо и прошла три квартала до захудалого торгового центра, где располагался рынок Мако. Рынок примыкал к одному концу площади, а круглосуточный магазин пончиков держал другой конец. Между ними было два пустых бизнеса, франшиза Subway и витринный бизнес, который предлагал универсальные покупки для нотариальных нужд, ксерокопирования и похудения или отказа от сигарет с помощью гипноза.
   Патрульная машина была припаркована перед магазином пончиков, что подтверждает клише. Баллард вышла из машины и махнула ладонью вниз, сигнализируя о спокойном плавании. За рулем патрульной машины она могла видеть Роллинза, одного из офицеров, которые прошлой ночью отреагировали на пожар со смертельным исходом. Он вспыхнул фарами в знак признательности. Баллард предположил, что его партнер был в магазине пончиков.
   Мако был крепостью. На входной двери был электронный замок, который нужно было открывать изнутри. Однажды она увидела, что бизнес построен как банк в районе с высоким уровнем преступности. Входная дверь вела в прихожую шириной десять футов и глубиной шесть футов. В этом пространстве не было ничего, кроме банкомата у стены слева. Спереди и в центре находилась стойка из нержавеющей стали с большим сквозным ящиком и стеной из пуленепробиваемого стекла, возвышавшейся над ней. Справа от прилавка была стальная дверь с тройными замками. На табуретке по другую сторону стекла сидел мужчина. Он кивнул Балларду, узнавая его.
   - Как дела, Марко? она сказала.
   Мужчина наклонился вперед, нажал кнопку и заговорил в микрофон.
   - Все в порядке, офицер, - сказал он.
   Баллард слышал историю о том, как Марко Линков много лет назад заказал табличку на входе, а затем принял табличку с ошибкой, которая была доставлена за полцены. Она не знала, правда ли это.
   - Вы продаете водку Тито? - спросил Баллард.
   - Да, конечно, - сказал Марко. - Получил в спину.
   Он начал соскальзывать со стула.
   - Нет, мне ничего не нужно, - сказал Баллард. "Я просто хочу знать. Вы продали бутылку этой ночью? Ночь понедельника?"
   Марко на мгновение задумался и медленно кивнул.
   - Возможно, - сказал он. "Я думаю так."
   "Мне нужно посмотреть ваше видео, - сказал Баллард.
   Марко встал с табурета.
   - Конечно, - сказал он. - Ты входи.
   Он исчез слева от себя, и Баллард услышал, как открываются замки стальной двери. Она не ожидала ответа на свой запрос, никаких вопросов об ордерах на обыск или других законных основаниях. Марко зависел от полиции, которая следила за его бизнесом и отвечала на его многочисленные звонки о агрессивных или подозрительных клиентах. Он знал, что если он ожидает такого обслуживания, то это улица с двусторонним движением.
   Баллард вошла, и Марко запер за ней дверь. Она заметила, что вдобавок к замкам на болтах он опрокинул металлическую решетку на двери. Он не рисковал.
   Он провел ее мимо полок с витринами в заднюю комнату, которая использовалась как склад и как офис. Компьютер стоял на маленьком переполненном столе, придвинутом к стене. Задняя дверь вела в переулок за площадью; он тоже был стальным и снабжен двумя противовзломными решетками.
   - Хорошо, значит... - сказал Марко.
   Он не закончил. Он только что открыл экран, разделенный на четыре камеры: две снаружи, показывающие парковку и входную дверь магазина, третья в переулке, показывающая заднюю дверь, и четвертая камера над банкоматом в передняя комната. Баллард увидел, что патрульная машина все еще стоит возле магазина пончиков. Марко указал на него.
   - Это хорошие ребята, - сказал он. "Они торчат вокруг, следите за мной".
   Баллард все еще думал, что пончики могут быть розыгрышем, но не сказал об этом.
   "Хорошо, в понедельник вечером", - сказала она.
   Баллард понятия не имел, когда Эдисон Бэнкс-младший получил бутылку Тито, которую видели его товарищи по лагерю, и сколько времени ему потребовалось, чтобы ее выпить. Поэтому она попросила Марко запустить воспроизведение побыстрее, начиная с сумерек в понедельник. Каждый раз, когда покупатель входил в магазин, он замедлял видео до нормальной скорости, пока Баллард не определял, что покупатель покупает не то, что искал.
   На двадцатой минуте воспроизведения они добились успеха в водке Тито, но это было не то, что ожидал Баллард: купе "Мерседес-Бенц" въехал на стоянку и припарковался перед магазином Мако. Женщина с длинными черными волосами, в туфлях на шпильках, в черных кожаных штанах и куртке вышла и вошла в магазин. Внутри она купила бутылку Тито после того, как впервые сняла наличные в банкомате. Mako's работала только с наличными.
   - Она завсегдатай? - спросил Баллард.
   - Она, нет, - сказал Марко. "Никогда ее не видел. Она не похожа на работающую девушку, понимаете? Они разные".
   "Да, они не ездят на Мерседесах".
   Баллард наблюдал, как женщина вернулась к машине, села в нее и выехала с площади, направляясь на запад по Санта-Монике - в сторону от городского парка, где примерно через четыре часа Эдисон Бэнкс-младший сгорит заживо. Баллард запомнил номерной знак автомобиля, что было несложно, потому что это был номерной знак Калифорнии - 14U24ME.
   "Что это?" - сказал Марко.
   "Один тебе, два мне", - сказал Баллард.
   "Ой. Это хорошо."
   "Чей это банкомат?"
   - Это мое, - сказал Марко. "Я имею в виду, что это компания, у которой они есть, но они платят мне за то, чтобы они были там. Я получаю порез, понимаешь? Это приносит мне хорошие деньги, потому что людям нужны наличные, когда они приходят сюда".
   "Верно. Ты можешь достать записи?"
   - Какие записи?
   "Об отзывах. Например, если бы я хотел знать, кто она такая.
   "Ммм, я не знаю. Возможно, вам понадобится юридический документ для этого. Видишь ли, не моя компания.
   "Ордер на обыск. Хорошо."
   "Я имею в виду, если бы это зависело от меня, я дал бы тебе, понимаешь? Я всегда помогаю полиции. Но этот парень может быть другим".
   "Я понимаю. У меня есть ее номерной знак. Я могу получить это с этим.
   "Хорошо. Продолжать идти?"
   Он указал на экран компьютера.
   "Да, продолжайте", - сказал Баллард. - Мы еще не прошли и половины ночи.
   Через несколько минут в реальном времени и через час при воспроизведении видео Баллард увидела то, что привлекло ее внимание. Мужчина в лохмотьях подтолкнул магазинную тележку, полную бутылок и банок, к Мако, припарковал ее на тротуаре, а затем прогудел, чтобы ему разрешили войти. Он вошел и бросил в выдвижной ящик достаточно мелочи и скомканных купюр, чтобы купить бутылку староанглийского солодового ликера на сорок унций. Затем он вышел из магазина и вернулся к своей тележке, закрепив полную бутылку среди бутылок и банок, которые он собрал, и начал протискиваться со стоянки. Он направился на восток по Санта-Монике, и Баллард подумала, что она узнала в нем одного из зевак в понедельник вечером после пожара.
   Это дало ей новую идею.
   Она решила найти человека, который собирал бутылки.
  
   24
   Баллард перезвонила незадолго до конца смены, из-за чего она отвлеклась от завершения отчета для собрания RHD по Бэнксу и подтолкнула ее к неоплачиваемой сверхурочной работе. Это был он сказал/он сказал случай на Цитрусе к югу от Фонтана. Патруль вызвал ее, чтобы урегулировать жестокий домашний спор между двумя мужчинами, которые делили квартиру с одной спальней и одной ванной и поссорились из-за того, кто первым должен пользоваться душем перед работой. Они пили и принимали наркотики большую часть ночи, и драка началась, когда один из мужчин взял последнее чистое полотенце и заперся в ванной. Второй человек возразил и пинком открыл дверь, ударив первого по лицу и сломав ему нос. Затем драка развернулась в маленькой квартире и разбудила других жильцов дома. К тому времени, когда полиция прибыла после нескольких звонков в службу экстренной помощи, у обоих мужчин были видны травмы в результате ссоры, и ни один из них не собирался работать.
   Двое патрульных офицеров, которые ответили, хотели передать принятие решения детективу, чтобы избежать каких-либо негативных последствий этого дела в будущем. Прибыл Баллард и поговорил с офицерами, а затем с обеими вовлеченными сторонами. Она догадалась, что ссора была не из-за чистого полотенца или душа, а была симптомом проблем в отношениях между мужчинами, чем бы они ни были. Тем не менее, она решила забрать их обоих, чтобы защитить их и себя. Бытовые споры были сложными. Успокоить гнев, успокоить нервы, а затем просто отойти назад может показаться самым разумным путем, но если через час, неделю или год те же самые отношения заканчиваются убийством, соседи говорят в камеры новостей и говорят, что полиция выходил раньше и ничего не делал. Лучше перестраховаться сейчас, чем сожалеть потом. Таково было правило, и именно поэтому патрульные офицеры не хотели участвовать в решении.
   Баллард арестовал обоих мужчин и доставил их по отдельности в тюрьму Голливудского отделения, где они должны были содержаться в соседних камерах. Бумажная работа, связанная с бронированием этих двоих, плюс необходимость Баллард подготовить другие документы, отодвинули ее от семи утра до конца смены.
   Подав необходимые отчеты об аресте, Баллард поехала на своей городской машине в центр города и припарковалась на Первой улице перед PAB. Там не было парковки, но она опоздала и надеялась, что какой-нибудь дорожный инспектор распознает автомобиль как детективную поездку и оставит его без билетов. Кроме того, она не рассчитывала задержаться внутри надолго.
   Она перекинула свой рюкзак через одно плечо и несла с собой коричневую бумажную сумку для улик. На пятом этаже она вошла в отдел ограблений и убийств, поняв, что вернулась впервые с тех пор, как невольно перешла на последнее шоу голливудского отдела. Она осмотрела огромную комнату, начиная с кабинета капитана в дальнем углу. Сквозь стеклянную стену она увидела, что там пусто. Других следов ни его, ни Нуччио и Спеллмана не было видно, поэтому она направилась в Военную Комнату. На двери она увидела, что скользящая табличка переведена на "ИСПОЛЬЗУЕТСЯ", и поняла, что нашла свою вечеринку. Она постучала один раз и вошла.
   Военная комната представляла собой перепрофилированное складское помещение размером 12 x 30, в котором стоял стол в стиле зала заседаний, а на стенах были белые доски и плоские экраны. Он использовался в делах оперативной группы, на встречах с участием нескольких следователей или в деликатных делах, которые не следует обсуждать в открытой комнате отделения.
   Капитан Роберт Оливас сидел во главе длинного стола. Слева от него были Нуччио и Спеллман. Справа от него стояли два детектива, в которых Баллард узнал Друкера и Ферлиту, оба давние правозащитники, специализирующиеся на делах о ожогах. Друкер был в отряде так долго, что его прозвище было "Свалка", потому что со временем он заменил два колена, бедро и плечо.
   - Детектив Баллард, - сказал Оливас ровным тоном, не выказывая никакой враждебности, которую, как она знала, он все еще питает к ней.
   - Капитан, - так же спокойно сказал Баллард.
   - Следователь Нуччио сказал мне, что вы можете присоединиться. Но я думаю, что у нас есть кое-что в руках, и ты здесь не понадобишься.
   "Это хорошо, потому что я припарковался перед входом в красную зону. Но прежде чем я уйду, я подумал, что ты, возможно, захочешь увидеть и услышать некоторые собранные мной улики.
   "Доказательства, детектив? Мне сказали, что вы покинули место происшествия в понедельник вечером, как только смогли.
   "Не совсем так, но я ушел, как только пожарная служба сказала, что у них все в порядке, и они свяжутся с RHD, если что-то изменится".
   Она говорила Оливасу, какова будет ее позиция, если он попытается поднять вопрос о том, как она отреагировала на первоначальный звонок. Она также предположила, что Нуччио и Спеллман не будут проблемой, потому что они достаточно умны, чтобы не ввязываться в ссору в полицейском управлении.
   Оливас, неразговорчивый мужчина с широким телосложением, казалось, решил, что это того не стоит. Это было частью плавного плавания, о котором упоминала Эми Додд: Оливас не хотел волн в свой последний год. Баллард знала, что это хорошо сочетается с ее реальным планом встречи.
   "Что у тебя?" - спросил Оливас. - Мы даже не уверены, что у нас здесь убийство.
   "И поэтому вы, ребята, здесь получаете большие деньги, верно?" - сказал Баллард. - Тебе предстоит разобраться.
   Оливас закончил со вступительными любезностями.
   - Как я уже сказал, что у тебя есть, Баллард?
   Теперь его тон стал падать. Снисходительность и неприязнь взяли верх. Баллард положил пакет с уликами на стол.
   "У меня есть это для начала", - сказала она. "Пустая пятая часть водки Тито".
   - И как это вписывается в это? - спросил Оливас.
   Баллард указал на Нуччио.
   - Инспектор Нуччио сказал мне вчера, что содержание алкоголя в крови жертвы было измерено коронером на уровне три-шесть. Это требует много алкоголя. Я поговорил с некоторыми из бездомных, которые знали жертву, и они сказали, что в понедельник вечером Бэнкс выпивал пятую часть Тито, которую он не делил. Говорили, что кто-то - "ангел-хранитель" - дал ему. Я забрал бутылку у другого бездомного, который разбил лагерь на том же тротуаре и собирает бутылки и банки для переработки. Цепочка опеки - это дерьмо, но он был уверен, что взял бутылку после того, как Бэнкс глотнул водки. Я полагаю, вы могли бы захотеть найти скрытые отпечатки. Если вы получите отпечатки от Бэнкса, это подтвердит историю. Но вы также можете получить отпечатки "ангела-хранителя", и это тот, с кем вы хотите поговорить. То есть, если бы кто-то помог ему напоить, чтобы они могли поджечь его".
   Оливас некоторое время переваривал это, прежде чем ответить.
   "Кто-нибудь видел этого "ангела-хранителя"?" он спросил. "Мы говорим о мужчине, женщине, о чем?"
   "Не те парни, с которыми я разговаривал, - сказал Баллард. "Но я пошел по улице к Мако, и у них есть видео, на котором женщина в "Мерседесе" подъезжает и покупает бутылку "Тито" примерно за четыре часа до того, как Бэнкс сгорел. Это может быть просто совпадением, но я оставлю это на ваше усмотрение".
   Оливас посмотрел на своих людей.
   - Он тонкий, - сказал он. "Все тонкое. Вы, мужчины, возьмите бутылку и все остальное, что есть у Балларда. Нам нужно подобрать нагреватель и провести собственное тестирование. Мы воздержимся от определения смерти, пока не узнаем, что к чему. Баллард, ты можешь идти. Ты все равно сейчас не на дежурстве, верно?
   - Я, - сказал Баллард. "И я ухожу отсюда. Вы, ребята, дайте мне знать, если вам нужно, чтобы я вернулся на место происшествия сегодня вечером".
   - В этом нет необходимости, - сказал Оливас. - Мы разберемся с этим отсюда.
   "Мне просто нужно, чтобы вы подписали краткий отчет о возвращении бутылки", - сказал Баллард. "Таким образом, есть запись о цепочке поставок и никакой путаницы в будущем, если бутылка Тито будет иметь значение".
   "И чтобы убедиться, что вы получите признание", - сказал Оливас.
   Это не было вопросом, и Баллард был доволен тем, как Оливас воспринял это.
   "Мы все хотим получить должное признание за то, что мы делаем, не так ли?" она сказала.
   - Как угодно, - сказал Оливас. - Ты напиши, а я подпишу.
   Баллард расстегнула свой рюкзак и вытащила файл, содержащий две копии двухстраничного документа. Первая страница была занята подробным описанием происхождения бутылки, а вторая была страницей для подписи, на которой под строкой для подписи стояли только имя и звание Оливаса. Она положила документы на стол.
   "Один для тебя и один для меня", - сказала она.
   Оливас подписал оба документа. Баллард взял одну и оставил другую на столе. Она положила свою копию обратно в папку и вернула в рюкзак.
   Баллард шутливо отсалютовал Оливасу, затем повернулся и вышел из комнаты. Выходя из RHD, она пыталась успокоиться и контролировать свои эмоции. Это было сложно. Оливас всегда сможет добраться до нее. Она знала это. Он что-то отнял у нее, как и другие мужчины в прошлом. Но другие так или иначе поплатились: возмездие... месть... правосудие - как ни назови. Но не Оливас. Не так далеко. В лучшем случае на его репутации оставалось временное пятно, которое достаточно быстро исчезло. Баллард знал, что она может перехитрить и перехитрить его, сколько бы ей ни захотелось, но у него все равно всегда будет та безымянная вещь, которую он отнял у нее.
  
   25
   Покинув RHD, Баллард снова пошел по коридору в специальный штурмовой отдел. На этот раз Эми Додд не было в своей кабинке, но станция рядом с ней, казалось, все еще не использовалась. Баллард сел и вошел в компьютер отдела. Она глубоко вздохнула и попыталась расслабиться теперь, когда она была вдали от своего мучителя. На самом деле она уже закончила на сегодня, но тревога охватила ее из-за Оливаса и того, что его воспитало в ней. Она только что бросила одно дело и хотела вернуться к другому. Чтобы дело двигалось вперед.
   Она открыла свой блокнот рядом с компьютером и нашла страницу, на которой записала информацию, которую собрала об Элвине Кидде. У нее был и номер сотового, и стационарный, связанный с его бизнесом. Подключившись к Nexis/Lexis, она провела поиск по номерам и получила от поставщиков услуг требование об ордере на обыск с прослушиванием телефонных разговоров. Получив это, она открыла шаблон заявки на ордер на обыск, запрашивая разрешение на прослушивание обоих телефонных номеров.
   Получение разрешения на прослушивание телефонных разговоров было сложным и трудным процессом, потому что прослушивание личных телефонных разговоров резко противоречило защите Четвертой поправки от незаконных обысков и конфискаций. Вероятная причина такого вторжения должна быть полной, герметичной и безнадежной. Полная и герметичная, потому что автор должен был изложить в вероятной причине утверждение о том, что порог преступной деятельности объектом слежки был легко пройден. В отчаянии, потому что следователь также должен привести убедительные аргументы в пользу того, что прослушивание телефонных разговоров является единственной альтернативой для продвижения дела против намеченной цели. Предполагалось, что прослушивание телефонных разговоров будет крайней мерой, поэтому детектив должен был получить письменное разрешение отдела. Он должен был быть подписан высокопоставленным руководителем - например, капитаном или выше.
   Балларду потребовался час, чтобы написать семистраничный документ о вероятной причине, который был наполовину шаблонным юридическим языком и наполовину планом дела против Кидда. Он в значительной степени опирался на информацию от информатора, сертифицированного полицией Лос-Анджелеса по имени Деннард Дорси, и заявил, что прослушивание телефонных разговоров было крайней мерой, потому что делу было двадцать девять лет, а свидетели умерли, их воспоминания поблекли или их невозможно найти. В документе не упоминалось, что Дорси не был активным информатором более десяти лет или что Кидд еще дольше не был активен в банде Rolling 60s Crips.
   Пока Баллард проверял утверждение на экране, Эми Додд подошла к своей кабинке.
   "Ну, это становится обычным делом", - сказала она.
   Баллард посмотрел на нее. Додд выглядела усталой, как будто она проработала над делом долгую ночь. Баллард снова забеспокоился.
   - Как раз вовремя, - сказала она. "Какой код принтера у этого аппарата?"
   Додд сказал, что она должна это выяснить. Она села за свой стол, вошла в систему, а затем прочитала идентификатор принтера устройства с экрана. Баллард отправил документ с вероятной причиной для печати.
   "Ну что, как поживаешь?" - сказал Додд с другой стороны перегородки. - Ты переезжаешь туда?
   - Пишу ордер на обыск, - сказал Баллард. "Я должен передать это судье Торнтону, прежде чем он начнет суд".
   "Прослушивание?"
   "Ага. Две строки".
   Судья Билли Торнтон был судьей Верховного суда по прослушиванию телефонных разговоров, а это означает, что все ордера на обыск для прослушивания телефонных разговоров проходили через него для утверждения. Он также руководил очень загруженным залом суда, который обычно собирался в десять утра каждое утро.
   Следуя инструкциям Додда, Баллард пошла в зону отдыха в задней части отделения, чтобы вытащить свой документ из принтера. Затем она вернулась к своему взятому напрокат столу и вытащила из рюкзака ту же папку с файлами, которую достала во время встречи с Оливасом в Военной Комнате. Она прикрепила страницу с подписью из документа о цепочке поставок к обратной стороне заявления об ордере на обыск и была готова к работе.
   - Я ухожу отсюда, - объявила она. "Если ты когда-нибудь захочешь собраться после работы, я здесь, Эми. По крайней мере, до начала позднего шоу.
   - Спасибо, - сказал Додд, по-видимому, уловив беспокойство Балларда. - Я мог бы взять тебя на это.
   Баллард спустилась на лифте, а затем пересекла переднюю площадь к своей машине. Она проверила лобовое стекло и не увидела билета. Она решила удвоить свою удачу и оставить машину там. Здание суда было всего в квартале от Темпл; если бы она была быстрой и судья Торнтон не созвал суд, она могла бы вернуться к машине менее чем через полчаса. Она ускорила шаг.
   Судья Билли Торнтон был уважаемой фигурой в местной системе уголовного правосудия. В первые годы своей жизни он работал как общественным защитником, так и заместителем окружного прокурора, прежде чем был избран в суд и более четверти века занимал должность в Департаменте 107 Верховного суда Лос-Анджелеса. За его простотой в зале суда скрывался острый юридический ум - одна из причин, по которой председательствующий судья выдал ему ордер на обыск с прослушиванием телефонных разговоров. Его полное имя было Кларенс Уильям Торнтон, но он предпочитал Билли, и его судебный пристав выкрикивал его каждый раз, когда он входил в зал суда: "Досточтимый Билли Торнтон председательствует".
   Из-за непомерно долгого ожидания лифта в пятидесятилетнем здании суда Баллард добралась до 107-го отдела только за десять минут до десяти утра и увидела, что суд вот-вот соберется. Мужчина в синей форме окружной тюрьмы сидел за столом защиты, а рядом с ним сидел его адвокат в костюме. Прокурор Баллард узнал, но не мог вспомнить по имени, который сидел за другим столом. Они выглядели готовыми к работе, и единственной стороной, отсутствовавшей, был судья на скамейке запасных. Баллард откинула куртку, чтобы член зала суда мог увидеть значок на ее ремне, и прошла через ворота. Она обошла столы адвокатов и подошла к канцелярии справа от судейской скамьи. На нее посмотрел мужчина с изношенным воротничком рубашки. Табличка на его столе гласила: АДАМ ТРЕЙНОР.
   - Привет, - прошептал Баллард, изображая одышку, чтобы Трейнор подумал, что она взбежала по девяти лестничным пролетам и сжалилась. "Есть ли шанс, что я смогу встретиться с судьей по поводу ордера на прослушивание телефонных разговоров до того, как он начнет суд?"
   "О, Боже, мы просто ждем, когда последний присяжный прибудет сюда, прежде чем начать", - сказал Трейнор. - Возможно, вам придется вернуться в обеденный перерыв.
   "Можете ли вы просто спросить его? В ордере всего семь страниц, и большинство из них - шаблонный материал, который он читал миллион раз. Это не займет у него много времени".
   "Дайте-ка подумать. Как тебя зовут и какой ты факультет?
   "Рене Баллард, полиция Лос-Анджелеса. Я работаю над нераскрытым делом об убийстве. И в этом есть элемент времени".
   Трейнор взял телефон, нажал кнопку и повернулся на стуле спиной к Балларду, и ей будет трудно услышать телефонный звонок. Это не имело значения, потому что все закончилось через двадцать секунд, и Баллард ожидал, что ответ будет отрицательным, когда Трейнор повернулся к ней.
   Но она ошибалась.
   - Ты можешь вернуться, - сказал Трейнор. - Он в своих покоях. У него около десяти минут. Пропавший присяжный только что звонил из гаража.
   - Только не с этими лифтами, - сказал Баллард.
   Трейнор открыл половинчатую дверь в кабинке, что позволило Балларду пройти к задней двери зала суда. Она прошла через архивную комнату, а затем в коридор. Она уже бывала в судебных кабинетах по другим делам и знала, что этот коридор ведет к ряду кабинетов, отведенных судьям уголовных судов. Она не знала, идти ли направо или налево, пока не услышала голос, говорящий: "Назад сюда".
   Это было слева. Она нашла открытую дверь и увидела судью Билли Торнтона, стоящего рядом со столом и натягивающего свою черную мантию для суда.
   - Входи, - сказал он.
   Баллард вошел. Его покои были точно такими же, как и другие, в которых она была. Зона стола и зона отдыха, окруженные с трех сторон полками с томами юридических документов в кожаных переплетах. Она предположила, что это все для показухи, поскольку теперь все было в базах данных.
   - Холодное дело, да? - сказал Торнтон. "Сколько?"
   Баллард заговорила, открывая рюкзак и вытаскивая файл.
   - Тысяча девятьсот девяносто, - сказала она. "У нас есть подозреваемый, и мы хотим активировать телеграмму, заставить его рассказать о деле".
   Она передала файл Торнтону, который взял его за свой стол и сел. Он прочел страницы, не вынимая их из папки.
   "Мой клерк сказал, что есть элемент времени?" он сказал.
   Баллард не ожидал этого.
   - Э-э, ну, он член банды, и мы говорили с некоторыми другими членами банды об этом деле, - сказала она, всю дорогу импровизируя. "Это может вернуться к нему, прежде чем у нас будет шанс войти и замутить ситуацию, заставить его говорить по телефону".
   Торнтон продолжил чтение. Баллард заметил черно-белую фотографию джазового музыканта, висевшую на стене рядом с вешалкой, где висела запасная одежда судьи. Торнтон говорил, как будто читая третью страницу документа.
   "Я очень серьезно отношусь к запросам на прослушивание телефонных разговоров, - сказал он. "Это крайнее вторжение, подслушивание чьих-то личных разговоров".
   Баллард не был уверен, должна ли она отвечать. Она подумала, что, может быть, Торнтон говорит риторически. Она все равно ответила нервным голосом.
   - Мы тоже, - сказала она. "Мы думаем, что это наш лучший шанс раскрыть дело - если его попросят, он свяжется со своими сообщниками из банды, и может быть сделано признание вины".
   Она цитировала документ, который читал Торнтон. Он кивнул, опустив глаза.
   "И вы хотите обмениваться текстовыми сообщениями на мобильном телефоне", - сказал он.
   - Да, сэр, знаем, - сказал Баллард.
   Когда он добрался до шестой страницы, она увидела, как он покачал головой, и подумала, что он собирается отклонить заявление.
   - Вы говорите, что этот парень был высоко в банде, - сказал Торнтон. "Даже во время убийства он был высокопоставленным. Вы думаете, что он совершил настоящее убийство?
   "Ну, мы знаем, да", - сказал Баллард. "Он был в состоянии приказать это сделать, но из-за возможной неловкости ситуации мы думаем, что он сделал это сам".
   Она надеялась, что судья не спросит, кто такие "мы", поскольку в данный момент она работала над делом одна. Босха не было в отделе, так что он не в счет.
   Он добрался до последней страницы текста, где Баллард знала, что она хватается за соломинку в поддержку вероятной причины.
   "Этот альбом для рисования упоминается здесь", - сказал судья. - Это у тебя с собой?
   - Да, сэр, - сказал Баллард.
   "Позвольте мне взглянуть на это".
   "Да сэр."
   Баллард полезла в свой рюкзак, вытащила тюремный альбом Джона Хилтона и передала его через стол Торнтону.
   "Эскиз, упомянутый в ордере, помечен стикером", - сказала она.
   Она отметила только один рисунок, потому что второй рисунок был не так четко узнаваем, как Кидд. Торнтон пролистал книгу, вместо того чтобы сразу перейти к маркеру. Когда он, наконец, добрался туда, то долго изучал рисунок на всю страницу.
   - И вы говорите, что это Кидд? он спросил.
   - Да, ваша честь. У меня есть его фотографии того времени - фотоснимки - если хотите, посмотрите".
   - Да, дай мне взглянуть.
   Баллард вернулся к рюкзаку, а судья продолжил.
   "Меня беспокоит то, что вы делаете субъективный вывод о том, что, во-первых, это рисунок Кидда, а во-вторых, что рисунок намекает на какой-то тюремный роман".
   Баллард открыла свой ноутбук и вытащила фотографии Кидда, сделанные, когда он был в Коркоране. Она повернула экран к судье. Он наклонился, чтобы внимательно рассмотреть фотографии.
   - Вы хотите, чтобы я увеличил их? - спросил Баллард.
   "В этом нет необходимости, - сказал судья. - Я допускаю, что это мистер Кидд. А романтические отношения? У вас нет доказательств этого, кроме того, что вы можете видеть это на этом рисунке. Хилтон мог быть просто хорошим художником".
   - Я вижу это на рисунке, - сказала Баллард, сохраняя свою позицию. "Кроме того, у вас есть сосед жертвы по комнате, подтверждающий, что он был геем и что он был на ком-то зациклен. У вас есть тот факт, что Хилтон был убит в переулке, контролируемом Киддом, в то время, когда Кидд уничтожил всех остальных членов банды. Я считаю, что Хилтон была влюблена в него, и что происходит в тюрьме, остается в тюрьме. Кидд не мог допустить, чтобы разоблачение отношений подорвало его авторитет в банде. Я думаю, он там, ваша честь.
   - Это я решаю, не так ли? - сказал Торнтон.
   - Да, ваша честь.
   - Что ж, ваша теория здесь, - сказал Торнтон. "Некоторые из них подтверждаются вероятными причинами, но, как я уже сказал, некоторые являются предположениями, даже предположениями".
   Баллард не ответил. Она чувствовала себя ученицей, которую учительница ругает после уроков. Она знала, что сгорает в огне. Торнтон собиралась сказать, что у нее его нет, чтобы вернуться, когда вероятная причина станет твердой. Она смотрела, как он перевернул последнюю страницу к строке подписи с именем Оливаса.
   - Вы работаете над этим на капитана Оливаса? он спросил.
   - Он отвечает за нераскрытые дела, - сказал Баллард.
   - И он подписал это?
   "Да сэр."
   Баллард внезапно почувствовала себя плохо - у нее заболел живот. Она поняла, что ее обман направил ее на плохой путь. Она солгала судье высшего суда. Ее враждебность к Оливасу привела к тому, что она применила свою уловку к человеку, к которому питала только уважение. Теперь она сожалела, что взяла книгу убийств у Босха.
   - Что ж, - сказал Торнтон. - Я должен предположить, что он знает, что делает. Я работал с ним в качестве прокурора двадцать пять лет назад. Тогда он знал, что делал".
   - Да, сэр, - сказал Баллард.
   - Но я слышал о нем слухи. Назовите это его стилем управления".
   Баллард ничего не сказал, и Торнтон, должно быть, понял, что она клюет не на наживку, которую он бросил в воду. Он пошел дальше.
   - Вы просите семидневную телеграмму, - сказал он. - Я даю вам семьдесят два часа. Если к тому времени у вас ничего не будет, я хочу, чтобы вы снялись с линий. Закрой это. Вы понимаете, детектив?
   "Да сэр. Семьдесят два часа. Спасибо."
   Торнтон прошла процесс подписания приказа, который она отдаст поставщикам услуг на телефонах Кидда. Баллард хотел, чтобы он поторопился, чтобы она могла убраться оттуда, прежде чем он передумает. Она смотрела на фотографию музыканта на стене, но на самом деле не видела ее, думая о следующих шагах, которые она предпримет.
   - Ты знаешь, кто это? - спросил судья.
   Баллард вышел из задумчивости.
   - Э-э, нет, - сказала она. - Мне просто интересно.
   "Грубый и Прекрасный - так его называли, - сказал Торнтон. "Бен Вебстер. Он мог заставить вас плакать, когда играл на тенор-саксофоне. Но когда он пил, он становился злым. Он стал жестоким. Я постоянно вижу эту историю в своем зале суда".
   Баллард только кивнул. Торнтон передал ей документы.
   - Вот ваш ордер на обыск, - сказал он.
  
  
   Бош
  
  
   26
   Босх сидел за обеденным столом, перед ним лежали копии документов по делу Уолтера Монтгомери, разбитые на шесть стопок. В стопках лежали все записи расследования полиции Лос-Анджелеса об убийстве судьи, которые Микки Халлер получил перед судом. Зная, что он делал с детективами по расследованию убийств, прокурорами и правилами раскрытия информации, Босх был почти уверен, что у него нет всего того, что было накоплено во время расследования. Но у него было достаточно, чтобы хотя бы начать свое собственное.
   И Босх также был уверен, что он единственный, кто расследует это дело. Джерри Густафсон, главный детектив, ясно дал понять, когда обвинение в убийстве против Джеффри Херштадта было снято, что, по его мнению, убийца был освобожден. Взглянуть по-новому на его расследование означало бы отречься от его прежнего вывода. Грехи гордыни и самодовольства оставили правосудие для судьи Монтгомери качающимся на ветру.
   Это крайне беспокоило Босха.
   Шесть стопок перед ним представляли собой пять следов расследования, проводимого Густафсоном и его партнером Орландо Рейесом, пока они не получили ДНК Херштадта из соскобов с ногтей судьи. Это остановило расследование кого-либо, кроме Герштадта. Это была форма туннельного видения, которую Босх видел раньше и, вероятно, был виноват сам, когда служил в отделе убийств полиции Лос-Анджелеса. С появлением криминалистической ДНК он неоднократно видел, как наука берет верх над исследованиями. ДНК была панацеей. Матч превратил расследование в улицу с односторонним движением, а судебное преследование - в слэм-данк. Густафсон и Рейес отказались от всех направлений расследования, не связанных с Герштадтом, как только они поверили, что нашли своего человека.
   Шестая стопка документов включала хронологию дела и другие вспомогательные отчеты об убийстве, в том числе отчет о вскрытии и показания свидетелей, находившихся в парке, где произошло нападение со смертельным исходом. Документы в шестой стопке относились ко всем пяти другим направлениям расследования. Босх уже разобрал документы, касающиеся пути Херштадта, и отложил их в сторону.
   Также было несколько дисков с видео с камер в этом районе, в том числе три, которые были сфокусированы на парке. Босх знал об этом из судебного процесса над Херштадтом, но сначала рассмотрел их полностью. Ни одна из камер в парке не засняла настоящее убийство, потому что оно произошло в слепой зоне - за небольшим зданием, в котором находились лифты, доставляющие людей в подземный парковочный комплекс и обратно. Другие диски, обнаруженные при обнаружении, включали видео с камер внутри двух лифтов и пятиэтажного гаража, но на них не было обнаружено ни подозреваемых, ни даже пассажиров лифта во время убийства.
   Камеры в парке были полезны в одном: они засекли время убийства. Судью Монтгомери видели спускающимся по лестнице с Гранд-стрит, где он только что позавтракал. Он плелся в двадцати футах за блондинкой, которая тоже направлялась к зданию суда, и к ее блузке была прикреплена табличка с именем. Женщина прошла за зданием лифта, и Монтгомери последовал за ней. Через несколько секунд женщина вышла и направилась к зданию суда. Но Монтгомери больше никогда не попадал в поле зрения камеры. Нападавший поджидал в укрытии. Он получил ножевое ранение, а затем, как полагают, нападавший использовал шторку лифта, чтобы проскользнуть на лестничную клетку рядом с лифтами и сбежать. На лестничной площадке не было камер, а камеры в пятиэтажном гараже внизу были либо неудачно расставлены, либо отсутствовали, либо сломаны и ждут замены. Убийца мог легко проскользнуть через сеть камер.
   Манипулируя видео, Густафсон и Рейес смогли идентифицировать бейджик с именем на женщине, которая шла впереди Монтгомери, как значок присяжного заседателя. В день убийства Рейес пошла в комнату присяжных в здании суда и застала ее в ожидании вызова. Он отвел ее в столовую здания суда и взял у нее интервью. Это была Лори Ли Уэллс, тридцатитрехлетняя актриса из Шерман-Оукс. Но ее заявление, которое прочитал Босх, не содержало никаких указаний на убийство. Она носила Bluetooth-наушники и слушала музыку, когда шла от парковки до здания суда. Она не слышала, что что-то происходило позади нее, когда она проходила мимо лифтов. Детективы отвергли ее ценность как свидетеля.
   Отправной точкой Босха были другие следы расследования, которым Густавсон и Рейес занимались до того, как получили ДНК Херштадта. Ему нужно было увидеть, были ли они на правильном пути до того, как ДНК сбила их с пути.
   Пять треков включали два дела, которые в настоящее время находятся в гражданском досье Монтгомери, одно, по которому он недавно вынес решение, и два дела, когда он работал в уголовном суде. В уголовных делах фигурировали осужденные, которые угрожали судье. В гражданских делах были большие денежные ставки, зависящие от решения судьи или предстоящего решения.
   Опыт Босха показал, что угрозы, исходящие от преступников, отправляющихся в тюрьму, по большей части пусты. Это были последние вздохи людей, раздавленных системой, у которых не осталось ничего, кроме способности бросать пустые обещания мести тем, кого они считали своими мучителями. Босху много раз угрожали за то, что он был офицером полиции и детективом, и ни разу человек, сделавший замечание, не отреагировал на это.
   И поэтому он сначала взялся за два следа, связанные с угрозами из дней, когда Монтгомери находился на скамье подсудимых, не потому, что считал их лучшим выстрелом, а потому, что хотел пройти через них быстро, чтобы сосредоточиться на делах, связанных с большими суммами денег. . Деньги всегда были лучшим мотивом.
   Он поставил на проигрыватель концертную запись Чарльза Мингуса в Карнеги-холле, выбранную для 24-минутной версии "C Jam Blues" на стороне 1. Концерт 1974 года был быстрым, энергичным и в значительной степени импровизационным. именно то, что нужно компании Bosch для изучения отчетов о случаях заболевания. Концерт, в котором участвовал любимец Босха Джон Хэнди на тенор-саксофоне, помог ему войти в нужное русло.
   Первая угроза касалась мужчины, приговоренного к пожизненному заключению без права досрочного освобождения за убийство своей бывшей девушки, которая была похищена, а затем подвергалась пыткам в течение трех дней, прежде чем скончалась от потери крови. Судя по всему, в ходе судебного разбирательства не возникало вопросов, которые привлекли бы судью к какому-либо спорному решению против защиты. Подозреваемый, Ричард Кирк, был арестован за хранение ножей и других инструментов, которые судебно-медицински связаны с травмами, полученными жертвой. Он также арендовал склад, где было совершено пыточное убийство. Через месяц после того, как Кирка приговорили к тюремному заключению, судья получил анонимное письмо, в котором утверждалось, что его выпотрошат шестидюймовым лезвием, и он "истечет кровью, как забитая свинья". На нем не было подписи, но имелись клейма Ричарда Кирка, который большую часть своих пыток использовал шестидюймовое лезвие.
   Хотя Монтгомери не был выпотрошен, ему нанесли три удара ножом в сконцентрированную область туловища под правой рукой, что предполагает тюремную калеку - три быстрых удара лезвием.
   Когда пришло письмо с угрозами, в департаменте шерифа было начато расследование, и отпечаток пальца на штампе, приложенном к анонимному письму, проследили до клерка, работавшего на адвоката Кирка. При столкновении с адвокатом защита признала, что взяла письмо у Кирка во время визита к своему клиенту для обсуждения апелляции. Он сказал, что никогда не читал письмо, потому что оно было в запечатанном конверте. Он просто передал его своему клерку по почте. В результате расследования Кирка поместили в одиночную камеру на год, а его адвоката тихо наказала коллегия адвокатов Калифорнии.
   Инцидент также привлек к Кирку внимание детективов, занимающихся убийством Монтгомери. Рейес запросил список всех тюремных сообщников Кирка, которые были освобождены в предыдущем году, теория заключалась в том, что Кирк мог каким-то образом заплатить сокамернику, который должен был быть условно-досрочно освобожден, чтобы тот ударил Монтгомери. В списке был только один человек, которого условно-досрочно отправили в Лос-Анджелес за месяц до убийства в Монтгомери. У него допросили и предоставили алиби через камеры в доме на полпути, в котором он должен был жить. Густафсон прекратил расследование, когда Херштадт стал их главным подозреваемым.
   Босх встал и перевернул пластинку. Группа, которую собрал Мингус, написала песню под названием "Perdido". Босх взял обложку альбома и внимательно изучил ее. Было три фотографии Мингуса, его большие руки обнимали его бас-гитару, но ни на одной из фотографий полностью не было видно его лицо. В одном кадре он был спиной к камере. Босх впервые заметил это, и это было любопытно. Он подошел к своей стопке пластинок и пролистал другие свои альбомы Mingus. Почти на всех из них было отчетливо видно его лицо, в том числе на трех, где он закуривал или курил сигару. Он не стеснялся ни в жизни, ни на обложках других альбомов. Фотографии из альбома Карнеги-холл были загадкой.
   Босх вернулся к работе, перейдя ко второй угрозе из криминальной стороны истории Монтгомери как юриста. Это касалось дела, когда решение Монтгомери было отменено в апелляционном порядке и назначено новое судебное разбирательство из-за ошибки, которую судья допустил в своих инструкциях присяжным.
   Обвиняемым был Томас О'Лири, адвокат, который был осужден по двум пунктам обвинения в хранении кокаина. Согласно изложению дела Густафсоном, О'Лири попал в ловушку тайной операции, в ходе которой заместитель шерифа выдавал себя за торговца наркотиками, привлекал О'Лири для его защиты и трижды оплачивал его услуги количеством кокаина. Камеры в тайной машине зафиксировали, что О'Лири принимает наркотики. На суде О'Лири признал, что получил наркотики, но выдвинул защиту от провокации, утверждая, что он никогда ранее не принимал наркотики в качестве оплаты. Он также утверждал, что правительство преследовало его в отместку за то, что он защищал высокопоставленных клиентов в других делах, возбужденных отделом по борьбе с наркотиками шерифа. О'Лири утверждал, что он не был предрасположен к нарушению закона таким образом, пока тайный депутат не убедил его в этом.
   Часть инструкции по провокации, которую судья Монтгомери дал присяжным, заключалась в том, что О'Лири не может быть осужден, если присяжные обнаружат, что он не был предрасположен к совершению преступления в первом инциденте. Он ошибочно отказался разрешить дополнительную инструкцию, запрошенную защитой, о том, что если О'Лири не был осужден в первом инциденте, то он не может быть осужден и в следующих двух, потому что они, по сути, были плодом первого преступления.
   Присяжные признали О'Лири невиновным по первому обвинению, но осудили его по вторым двум, и Монтгомери приговорил его к одиннадцати годам тюремного заключения. Прошло более года, прежде чем апелляционный суд вынес решение в пользу О'Лири, приказав освободить его из тюрьмы под залог и предстать перед новым судом. Окружная прокуратура решила не возбуждать дело во второй раз, и обвинения с О'Лири были сняты. К тому времени он был лишен адвокатского статуса и развелся с женой. Работал помощником юриста в юридической фирме. Во время последнего слушания, на котором обвинения были сняты, а дело прекращено, О'Лири набросился на Монтгомери, не угрожая ему насилием конкретно, но крича в суде, что судья когда-нибудь заплатит за ошибку, которая стоила О'Лири его карьеры. , его брак и его сбережения.
   Густафсон и Рейес исследовали О'Лири и проверили его алиби, определив, что в точное время убийства его удостоверение личности сотрудника юридической фирмы, в которой он работал, было зарегистрировано на входе службы безопасности в здание компании. Это не было полным алиби, потому что на входе не было камеры. Но Густафсон и Рейес не стали заниматься этим дальше после того, как Херштадт стал подозреваемым номер один.
   Босх сделал несколько заметок в блокноте - идеи того, как он мог бы продолжить работу над обоими треками. Но чутье подсказывало ему, что ни Кирк, ни О'Лири не годятся для убийства, как бы они ни злились на Монтгомери. Он хотел перейти к трем другим направлениям, чтобы увидеть, насколько они более жизнеспособны.
   Он встал из-за стола, чтобы немного пройтись, прежде чем нырнуть обратно. Его колено затекло, когда он слишком долго удерживал его в сидячем положении. Он вышел на заднюю палубу своего дома и осмотрел вид на перевал Кауэнга. Был только полдень, но шоссе внизу было медленным и забитым в обоих направлениях. Он понял, что работал все утро. Он был голоден, но решил потратить еще час на дело, прежде чем спуститься с холма и купить что-нибудь, что будет считаться и обедом, и ужином.
   Вернувшись внутрь, музыка остановилась, и он подошел к стеку пластинок, чтобы сделать еще один выбор, который поддержит его импульс. Он решил остаться с сильным басистом, поддерживающим группу, и начал листать свои альбомы Рона Картера.
   Его прервал звонок в дверь.
  
   27
   Баллард стоял у двери.
   - Мне нужна твоя помощь, - сказала она.
   Босх отступил назад и позволил ей войти. Затем он последовал за ней, заметив, что у нее на плече рюкзак. Проходя мимо обеденного стола, она посмотрела на документы, сложенные отдельными стопками.
   - Это дело Монтгомери? она спросила.
   - Э-э, да, - сказал Босх. "У нас есть копия книги убийств. Я просто смотрю на другую...
   "Отлично, так что вы работаете здесь над этим".
   - Где еще я...
   "Нет, это хорошо. Я хочу, чтобы ты помог мне отсюда".
   Она казалась нервной, возбужденной. Босх подумал, спала ли она после окончания смены.
   - О чем мы здесь говорим, Рене? он спросил.
   "Мне нужно, чтобы вы проконтролировали прослушивание телефонных разговоров, когда я не могу этого сделать", - сказала она. "У меня есть программное обеспечение на моем ноутбуке, и я могу оставить его вам".
   Босх сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, прежде чем ответить.
   - Это касается дела Хилтон? он спросил.
   - Да, конечно, - сказала она. "Наше дело. Вы можете работать на Монтгомери, но когда поступит звонок или сообщение, вы получите оповещение на моем ноутбуке, и вам просто нужно следить за ним. Будет хорошо, если у вас будет чем заняться во время наблюдения.
   Она указала на стопки, разложенные на столе.
   - Рене, - сказал он. "Это законное прослушивание?"
   Баллард рассмеялся.
   - Конечно, - сказала она. "Сегодня утром я подписал ордер на обыск. Затем провел следующие два часа, настраивая его с провайдерами - стационарный и мобильный. Текстовые сообщения включены. Затем я пошел в технический отдел и установил программное обеспечение на свой ноутбук".
   - Ты пошел с этим к Билли Торнтону? - спросил Босх.
   - Да, Департамент 107. Что случилось, Гарри?
   - Он бы не подписал это без одобрения департамента. Я думал, что это дело, над которым мы работали. Теперь командный состав знает об этом?
   "У меня есть подпись капитана, и он не будет для нас проблемой".
   "Кто?"
   "Оливас".
   "Какая?"
   - Гарри, все, что тебе нужно знать, это то, что это законный перевод. Мы готовы идти.
   "А у Билли все еще висит джазовое фото на стене?"
   "Иисус Христос, ты мне не веришь, не так ли? Бен Вебстер, хорошо? "Грубый и красавица". Счастливый?"
   "'Красивый.'"
   "Какая?"
   "Вебстер - они называли его "Грубым и Красивым".
   "Что бы ни. Ты удовлетворен?"
   - Да, хорошо, я доволен.
   - Не могу поверить, что ты думаешь, что я подделываю ордер на обыск.
   Босх знал, что должен сменить тему.
   "Ну, а когда Оливаса сделали капитаном?"
   "Только что получил бары".
   Босх знал, что Оливас - заклятый враг Балларда в отделе, а она - его. Он решил, что не хочет знать, как она заставила его подписать ордер. Если спросить ее, это может привести к еще одному разрыву между ними.
   "Итак, я давно не занимался прослушиванием телефонных разговоров", - сказал он вместо этого. "Раньше нам приходилось ходить в комнату для прослушивания телефонных разговоров в Коммерсе, чтобы послушать. Вы говорите, что я могу следить за этим отсюда?
   - Совершенно верно, - сказал Баллард. "Это все на ноутбуке".
   Босх кивнул.
   - Итак, кого мы слушаем? он спросил.
   - Элвин Кидд, - сказал Баллард. "Начиная с завтрашнего дня. Я хочу, чтобы вы устроились на нем и устроились поудобнее, а завтра утром, после моей смены, я собираюсь пойти к Риальто и потрясти его дерево. Надеюсь, он возьмет трубку и позвонит или напишет, чтобы спросить своих старых друзей в Южном Лос-Анджелесе, что происходит. Мы получим признание, и мы снимем его".
   Босх снова кивнул.
   "Вы голодны?" он спросил.
   - Голод, - сказал Баллард.
   "Хороший. Давай что-нибудь поедим и обсудим это. Когда ты в последний раз спал?"
   "Я не помню. Но у нас была сделка, помнишь?
   "Верно."
   Бош ездил. Они спустились с холма, пересекли автостраду Бархема и направились к "Дымному дому" у студии "Уорнер Бразерс". Баллард сообщила, что она ничего не ела после обеденного перерыва в свою последнюю смену. Она заказала стейк, печеный картофель и чесночные тосты. Босх заказал салат с жареной курицей. Баллард принесла свой рюкзак в ресторан, и, пока они ждали свою еду, она сообщила Босху о своем расследовании, подробно рассказав о своем интервью с бывшим соседом Хилтон по комнате, Натаном Бразилом, которое подтвердило, что Хилтон была геем и любила недосягаемого мужчину.
   "Все это ведет к Кидду, - сказала она. - Ему принадлежал этот переулок, и он всех зачистил, устроил встречу с Хилтоном, а затем казнил его.
   - А мотив? - спросил Босх.
   "Гордость. Он не мог допустить, чтобы этот увлеченный ребенок угрожал его репутации. Вы просматривали телефонные записи в книге убийств, когда она у вас была?
   - Да, но только поверхностно.
   "Было несколько звонков с линии квартиры Хилтон на номер телефона-автомата в Южном Централе. Это было в торговом центре в Slauson and Crenshaw, самом сердце Rolling 60-х годов. Первоначальные следователи ничего не делали с этим, думали, что это была связь с дилером, но я думаю, что Хилтон звонил Кидду туда или пытался связаться с ним, и это стало для него проблемой".
   Босх откинулся на спинку кресла и обдумывал ее теорию, пока приносили еду. Как только официант ушел, резюмировал он.
   - Запретная любовь, - сказал он. "Любовники в тюрьме, но за ее пределами представляли угрозу положению и власти Кидда. Это может привести к тому, что его выгонят, а может быть, даже убьют".
   Баллард кивнул.
   "Девятнадцать девяносто?" она сказала. "Это не собиралось проходить на бандитских улицах".
   - Сейчас это не пройдет, - сказал Босх. "Я слышал об этом случае за несколько лет до того, как я уволился, когда парни, получившие ордер на обыск без стука, напали на тайник и поймали парня с Грейп-стрит в постели с другим парнем. Они использовали его, чтобы превратить его во внутреннего человека за пять минут. Это было большим рычагом давления, чем пятилетний срок над его головой. Они знают, что могут выкроить время, если это необходимо, выйти и быть оператором. Но никому не нужен гей-рэп в банде. Они это понимают, и все готово".
   Они начали есть, оба были так голодны, что замолчали. Босх пропустил все через свои фильтры, пока молчал, и заговорил, когда его голод был загнан в клетку.
   - Итак, завтра, - сказал он. - Как ты собираешься нажимать на его кнопки?
   - Во-первых, я надеюсь застать его дома, - ответила Баллард, ее рот все еще был набит последним куском бифштекса. "Теперь он женат, и его бизнес открыт на имя его жены. Когда я начинаю упоминать Хилтон и их прежние отношения, я надеюсь, что он запаникует. Сомневаюсь, что жена знает о его гомосексуальных связях. У меня есть альбом для рисования. Я начинаю показывать рисунки, а он гадит".
   "Но как это заставит его позвонить по телефону? Ты делаешь это между ним и ней.
   - Что же вы тогда предлагаете?
   "Я еще не уверен. Но ты должен связать это с бандой.
   "Я думал об этом, но потом рискнул Деннардом Дорси. Он в модуле Rolling 60s в Men's Central. Если Кидд расскажет кому-нибудь там, тост за Дорси.
   "Нам нужно спланировать это как-то по-другому. Не используй Дорси".
   "В книге убийств был еще один парень, который работал на улице с Дорси: Винсент Пилки. Но он умер несколько лет назад".
   - Это было после того, как Кидд покинул Южный Централ, верно? Думаешь, он знал, что Пилки мертв?
   Баллард пожал плечами и принялся за чесночный тост.
   - Трудно сказать, - ответила она. "Может быть рискованно использовать его имя. Кидд может разглядеть аферу насквозь.
   - Может, - признал Босх.
   Он смотрел, как она ест тост. Она выглядела измученной, как бездомный, который нашел корку от пиццы в мусорном баке.
   - Я предполагаю, что вы идете туда без поддержки, - сказал он.
   - Нет никого, - сказала она. "Это ты и я, и ты мне нужен на телефонах".
   "А если я рядом? Где-нибудь с Wi-Fi. Рядом с местом, куда вы идете, должен быть Starbucks. Или вы можете показать мне, как сделать мой телефон горячей точкой. Мэдди делает это".
   "Это слишком рискованно. Вы теряете сигнал и теряете все сделанные звонки. Я буду в порядке. Это операция "вход-выход". Я вхожу, зажигаю огонь, выхожу. Он - будем надеяться - начнет звонить. Может быть, тексты".
   "Нам еще нужно выяснить, как вы зажигаете огонь".
   "Думаю, я просто сказал ему, что работаю над нераскрытыми делами, мне поручили это дело, и я увидел, что в свое время он ни разу не был допрошен. Я упомянул, что тогда был свидетель, который описал стрелка, очень похожего на него. Он будет отрицать, отрицать, я уйду, и держу пари, что он возьмет трубку, чтобы попытаться выяснить, кто этот свидетель.
   Босх подумал об этом и решил, что это может сработать.
   - Хорошо, - сказал он. "Хороший."
   Но он знал, что если это был план, ему нужно было сказать что-то о готовности Балларда.
   "Послушайте, я знаю, что мы заключили сделку и все такое, но мы говорим об очень рискованном шаге, и вы должны быть готовы", - сказал он. "Итак, я должен сказать это: ты выглядишь усталым - и ты не можешь быть уставшим, когда делаешь это. Я думаю, вам следует отложить это, пока вы не будете готовы.
   - Я готов, - запротестовал Баллард. "И я не могу отложить это. Это семьдесят два часа. Это все, что мне дал судья. Это начинается, как только поставщики услуг начинают посылать сигнал, что должно быть в конце дня сегодня. Итак, у нас есть три дня, чтобы разобраться с этим. Мы не можем откладывать это".
   "Хорошо хорошо. Тогда возьми сегодня больничный, чтобы поспать.
   "Я тоже этого не делаю. Я нужен на позднем шоу, и я не собираюсь оставлять их в беде".
   - Хорошо, тогда мы вернемся ко мне домой. У меня есть свободная комната, которую ты можешь использовать. Вы спите на кровати, а не на песке, пока не придет время идти на работу сегодня вечером".
   "Нет. У меня слишком много дел".
   "Тогда это очень плохо. Вы думаете, что этот парень в безопасности, потому что он якобы больше не в банде. Ну, он не в безопасности - он опасен. И я не буду ничего контролировать, если решу, что с настройкой что-то не так".
   - Гарри, ты преувеличиваешь.
   "Нет я не. И прямо сейчас я думаю, что ты неправ. Лишение сна приводит к ошибкам, иногда к смертельным ошибкам, и я не собираюсь участвовать в этом".
   "Послушайте, я ценю то, что вы говорите, но я не ваша дочь".
   - Я знаю, что нет, и это не имеет к этому никакого отношения. Но то, что я сказал, имеет место быть. Используй комнату для гостей или попроси Оливаса следить за краном.
   "Отлично. Я сплю. Но я хочу взять с собой этот чесночный тост.
   "Не проблема."
   Босх огляделся в поисках официанта, чтобы получить чек.
  
   28
   Пока Баллард спал, Босх вернулся к делу Монтгомери. Он выключил музыку, чтобы не мешать ей. Не зная, когда она может проснуться, он решил погрузиться в самую короткую стопку документов, относящихся к трем оставшимся делам, которые ему нужно было просмотреть. Они возникли в результате службы судьи Монтгомери в гражданском суде в течение последних двух лет его жизни.
   Самый короткий стек был на самом деле гибридным делом: в нем участвовали судьи как уголовных, так и гражданских судов. Все началось с дела об убийстве, в котором мужчина по имени Джон Проктор был признан виновным в умышленном наезде на женщину, которую сбили, когда она шла к своей машине после выхода из бара Бербанка, где она отвергла несколько попыток Проктора купи ей напитки и начни разговор.
   Интересы Проктора на суде представлял поверенный по имени Клейтон Мэнли. Проктор уволил его после осуждения и нанял адвоката по имени Джордж Грейсон для рассмотрения его апелляции. Перед вынесением приговора Проктору Грейсон подал ходатайство о новом судебном разбирательстве на основании неэффективной помощи адвоката. Ходить по делу о новом судебном разбирательстве из-за плохой работы адвоката - обычная уловка, хотя она редко бывает успешной. Но в данном случае аргумент был весомым. В ходатайстве описывалось несколько вещей, которые Мэнли не сделала при подготовке к суду, в том числе исследование защиты вины третьей стороны, основанной на том факте, что жертва находилась в разгаре ожесточенного развода во время ее смерти и что ее бывший муж был убит. дважды арестовывался за домашнее насилие.
   Апелляция также включала несколько случаев в суде, когда Мэнли не задавал соответствующие вопросы свидетелям обвинения или судья должен был побудить его возражать против допроса свидетеля прокурора. Дважды во время судебного разбирательства, когда присяжных не было в зале суда, судья Монтгомери бил Мэнли за его плохую работу, один раз прямо спросив его, принимал ли он какие-либо лекарства, которые могли бы объяснить его отсутствие внимания к делу.
   Мэнли работал в юридической фирме Michaelson & Mitchell в центре города, которая взяла дело на себя, а затем поручила его вести Мэнли. Хотя он занимался другими уголовными делами для фирмы, это было его первое дело об убийстве.
   Приняв решение один к сотне, Монтгомери назначил новое судебное разбирательство, раскрыв свое решение на запланированном вынесении приговора Проктору. В открытом судебном заседании он согласился с утверждением Грейсона о том, что Мэнли провалил дело своей невнимательностью и бездействием. Отменив приговор и назначив новое судебное разбирательство, Монтгомери официально высказал свое мнение о работе Мэнли, раскритиковав адвоката за его многочисленные неудачи и запретив ему вести какие-либо дела в суде в будущем.
   Репортер Los Angeles Times был в зале суда, чтобы сообщить о вынесении приговора по делу, которое привлекло значительное внимание средств массовой информации из-за характера преступления. Вместо этого он ушел с рассказом о Мэнли, который, когда он был опубликован на следующий день, включал в себя многие из самых резких цитат судьи Монтгомери. Мэнли быстро стал мальчиком для битья в здании суда, предметом многих шуток об адвокатах, которыми обменивались в коридорах здания суда; вскоре он даже получил прозвище "Неменли".
   На новом судебном процессе присяжные признали Джона Проктора невиновным. Никто больше никогда не был обвинен в убийстве.
   Затем главный судья перевел Монтгомери в гражданский суд, и вскоре он сам оказался втянутым в один из них. Клейтон Мэнли подал в суд на судью за клевету, требуя возмещения ущерба за "несправедливые и ложные" заявления, сделанные Монтгомери в суде, которые затем были распространены в СМИ. Мэнли утверждал в документации, что Монтгомери превратил его в изгоя здания суда и разрушил его карьеру. Мэнли сказал, что он все еще работал в Michaelson & Mitchell, но ему больше не поручались уголовные дела, и он не появлялся в суде ни в каком качестве после дела Проктора.
   Иск был быстро отклонен на том основании, что решения и заявления судьи в суде были не только защищены правом на свободу слова Первой поправки, но и неприкосновенны для беспристрастного и беспрепятственного отправления правосудия в суде. Мэнли обжаловал это решение, но вышестоящие суды дважды отклоняли его, прежде чем он закрыл дело.
   На этом все и закончилось, но когда год спустя Монтгомери был убит, его клерк назвал имя Клейтона Мэнли детективам, спрашивавшим, кто может быть врагом судьи. Густафсон и Рейес подумали об этом достаточно, чтобы провести расследование, и начали с рассмотрения всех вопросов, касающихся дела Проктора. Там они увидели достаточно, чтобы перейти на следующий уровень: Рейес взял интервью у Мэнли в его офисе в присутствии его собственного адвоката Уильяма Майклсона. Мэнли обеспечил надежное алиби на утро убийства. Он был на Гавайях в отпуске со своей женой на курорте Ланаи. Мэнли передал детективу копии своих посадочных талонов, квитанций из отелей и ресторанов и даже фотографии с его iPhone, на которых он был в рыболовном чартере, сделанные в день убийства Монтгомери. Он также предоставил копии электронных писем от друзей и коллег, включая Майклсона, которые сообщили ему об убийстве, потому что знали, что он находится за тысячи миль на Гавайях.
   Интервью с Мэнли состоялось за неделю до того, как тесты ДНК вернулись с совпадением с Херштадтом. Это объясняло, почему стек Мэнли был самым коротким. Детективы, по-видимому, приняли отказ Мэнли от причастности и его алиби.
   Тем не менее, что-то в ракурсе Мэнли беспокоило Босха. В хронологическом протоколе не было упоминания о том, что интервью с Мэнли было подготовлено заранее. На самом деле, это было бы плохой формой. Следователи обычно подходят к испытуемым без предупреждения. Лучше получить импровизированные ответы на вопросы, чем готовые заявления. Это основное правило работы по расследованию убийств: не позволяйте им увидеть, как вы приближаетесь.
   Но без каких-либо указаний в документах на то, что Рейес заранее предупредил о том, что он приедет поговорить с Мэнли, адвокат, по-видимому, был готов к допросу: у него присутствовал свой собственный адвокат, и документация об алиби была готова к передаче. Босх подумал, беспокоит ли это Рейеса или Густафсона. Потому что это беспокоило его.
   Правда, у Мэнли был затяжной спор с Монтгомери, поэтому он, вероятно, мог предположить, что полиция захочет поговорить с ним. Это не было подозрительно для Босха. Даже присутствие адвоката не вызвало удивления. В конце концов, это была юридическая фирма. Но больше всего Босха беспокоила деталь алиби. Это казалось пуленепробиваемым, вплоть до того, что он предоставил цифровую отметку времени с фотографией с Гавайев, сделанной всего за несколько минут до того, как Монтгомери был зарезан в Лос-Анджелесе. По опыту Босха, алиби - даже законное - редко бывает пуленепробиваемым. Это показалось Босху подставой. Как будто Мэнли точно знал, когда ему понадобится алиби.
   Густафсон и Рейес явно не думали так же. Неделю спустя они исключили Мэнли из рассмотрения, когда поступил отчет о ДНК. Босх не думал, что он сделал бы это, даже имея прямое совпадение ДНК с другим подозреваемым.
   Он написал записку в своем блокноте. Всего одно слово: Мэнли. Босху было удобно отказаться от первых двух рассмотренных им направлений расследования, но он чувствовал, что Мэнли заслуживает дальнейшего продолжения.
   Босх встал из-за стола и поборол затекшее колено. Он схватил трость, которую прислонил к углу рядом с входной дверью, и вышел на короткую прогулку, поднялся на холм на квартал, а затем снова спустился. Колено расслабилось и стало довольно сильным. Он надеялся полностью отказаться от трости еще через несколько дней.
   Вернувшись в дом, он обнаружил Балларда сидящим за столом, за которым он работал.
   - Кто такой Мэнли? она сказала.
   - Просто парень, может, подозреваемый, - сказал Босх. - Я думал, ты будешь спать дольше, чем пару часов.
   "Не нужно было. Я чувствую себя обновленным. Два часа на кровати стоят пяти на песке".
   - Когда ты перестанешь это делать?
   "Я не знаю. Мне нравится быть у воды. Мой отец говорил, что соленая вода лечит все".
   "Есть и другие способы добиться этого. Возможно, сейчас ты "освежился", но к завтрашнему утру ты будешь тащить задницу, когда отправишься на встречу с Киддом.
   "Я буду в порядке. Я все время это делаю."
   "Это не обнадеживает. Нам нужно выработать какой-то сигнал, чтобы я мог предоставить вам резервную копию, если вам это нужно. То, что ты входишь один, - это сумасшествие".
   "Я работаю каждую ночь одна. В этом нет ничего нового".
   Босх покачал головой. Он все еще не был счастлив.
   "Послушайте, - сказал Баллард, - сейчас я хочу показать вам программное обеспечение на моем ноутбуке, чтобы вы могли следить за всем после того, как я выйду и расшевелию его дерьмо. Я собираюсь зайти утром и оставить свой ноутбук у вас, прежде чем идти туда".
   "Вы не можете просто перенести это на мой компьютер?" - спросил Босх.
   "Невозможно. Это собственность. Но это займет всего несколько минут, чтобы вы были в курсе всего. Я знаю, что ты старая школа и никогда не делал этого таким образом.
   - Просто покажи мне.
   Босх освободил место на столе, чтобы она могла сесть рядом с ним. Она открыла программу мониторинга.
   - О, хорошо, мы встали, - сказала она. "Кран на месте".
   - Значит, семьдесят два часа уже тикают, - сказал Босх.
   "Верно. Но, конечно же, ничто из того, что было сказано сегодня, не будет стоить дерьма, поскольку он даже не знает, что в отношении него ведется расследование.
   Баллард показал ему, как запускать программу. Она установила отдельные сигналы будильника для мобильного и стационарного телефонов Элвина Кидда, которые звучали на компьютере каждый раз, когда входил или исходил звонок. Был третий тон для входящих и исходящих текстовых сообщений. Она повторила правила прослушивания. По закону полиции запрещено прослушивать личные разговоры. Если звонок не был конкретно связан с преступлением, задокументированным в заявлении о вероятной причине в ордере на обыск, слушатель должен был выключить динамик, но ему разрешалось ненадолго проверять каждые тридцать секунд, чтобы подтвердить, что текущий телефонный разговор носил личный характер.
   Программное обеспечение записывало только то, что контролировалось в реальном времени. Непрослушанные звонки не записывались. Вот почему прослушивание телефонных разговоров требовало круглосуточного наблюдения. Прошло не менее десяти лет с тех пор, как Босх был замешан в деле о прослушивании телефонных разговоров. Программное обеспечение было новым, но правила не изменились. Он сказал Балларду, что все это понимает.
   - А как насчет того, что я больше не полицейский? он спросил. "Что, если что-то хорошее случится после того, как ты потрясешь его дерево, а я сижу здесь один?"
   - Ты все еще в резерве полиции Сан-Фернандо, не так ли? - спросил Баллард.
   Покинув полицию Лос-Анджелеса, Босх записался в качестве резерва в полицейское управление крошечного городка Долины, чтобы работать с нераскрытыми делами. Но его пребывание там закончилось почти за год до этого, когда его обвинили в том, что он слишком много уклоняется от дел.
   - Ну, вроде того, - сказал он. "Они не удосужились забрать мой значок, потому что есть еще пара дел, над которыми я работал, но которые не дошли до суда. Прокуратура хочет, чтобы у меня был значок и я был в резерве, когда мне нужно давать показания. Так что технически да, я офицер запаса, но на самом деле я не...
   "Не имеет значения. Нагрудный знак у тебя есть, а в запасе еще присяжный офицер. Были хороши. Ты можешь это сделать."
   "Хорошо."
   "Итак, я приду утром, оставлю это тебе, а ты просто оставь это включенным, пока будешь делать свою работу. И когда вы слышите любой из будильников, просто начните слушать и записывать, пока не узнаете, что это за звонок".
   - И ты позвонишь мне, как только войдешь.
   "Да."
   - И когда тебя нет дома. Когда ты чист.
   "Заметано. Вам не о чем беспокоиться".
   "Кто-то делает. Как насчет того, чтобы использовать пару униформ полиции Риальто для подстраховки? Ждать снаружи, пока ты внутри.
   - Если ты настаиваешь, я сделаю это.
   "Я настаиваю."
   "Хорошо, я зайду по пути туда, посмотрю, не найдут ли они машину".
   "Хороший."
   Это заставило Босха чувствовать себя лучше во всем. Он просто должен был убедиться, что утром она сделает то, что сказала.
   Баллард потянулась к ноутбуку, чтобы закрыть его, когда прозвучал один из запрограммированных ею сигналов.
   "О, входящий звонок", - сказала она. "Мы видим, как это работает".
   Она провела рукой по сенсорному экрану и навела курсор на кнопку "Запись". Они услышали мужской голос в ответ.
   "Привет?"
  
   29
   Это был звонок из мужской центральной тюрьмы. Голос робота сообщил получателю, что звонок исходит от "D-squared", и что ему нужно нажать кнопку с номером 1, чтобы принять вызов, и кнопку с номером 2, чтобы отклонить его. Звонок поступил на мобильный Элвина Кидда. Он принял вызов.
   "Йоу, Э - это ты, н____?"
   - Чего ты хочешь, мальчик? Я не вношу за тебя залог, чувак. Я выхожу. Ты знаешь что."
   "Нет, нет, нет, мой ниггер. Я ничего не хочу, меня все равно условно-досрочно задержали. Я просто предупреждаю тебя, чувак.
   "О чем?"
   Баллард схватил блокнот, на котором Босх написал имя Мэнли , нацарапал записку и сунул ее перед Босхом.
   D-квадрат = Деннард Дорси. Разговаривал с ним во вторник
   Босх кивнул. Теперь он понял, кто звонил Кидду. Кидд и Дорси не могли их слышать, если Баллард и Босх разговаривали, но хранили молчание, чтобы ничего не пропустить.
   - Это из-за той штуки в переулке, чувак. Сюда зашел какой-то полицейский, расспрашивающий о том, что случилось с тем белым мальчиком.
   - Что спрашивать?
   "Как я был там и что происходило".
   - Что ты им скажешь?
   "Я ни хрена не сказал. Меня даже там не было. Но я подумал, знаете, я должен сказать вам, что они все еще заинтересованы, понимаете, о чем я? Не опускай голову, ниггер".
   "Когда это было?"
   - Она пришла сюда во вторник. Они поместили меня в комнату с ней".
   "Она?"
   "Женщина-полицейский. Вид, который я тоже хотел бы видеть на своей кости.
   - У нее есть имя?
   "Что-то вроде балета или что-то в этом роде. Я не уловил его должным образом в начале, потому что подумал: " Чего ты хочешь от меня, ублюдок?" Но она знала кое-что, чувак. Она знала, что я и V-Dog когда-то работали в этом переулке. Вы помните его? Он умер в Фолсоме или еще в каком-то дерьме. Это похоже на одно из тех нераскрытых дел, понимаете?
   - Кто рассказал ей обо мне?
   "Я не знаю. Она просто залезла в мое дерьмо и спросила о тебе.
   - Откуда у тебя этот номер?
   "У меня не было номера. Мне пришлось позвонить паре OG, чтобы получить его. Вот почему мне потребовалась пара дней, чтобы добраться до вас.
   "Какой ОГ?"
   "Марсель. У него был номер для...
   - Ладно, пёс, не зови меня больше. Я вне игры".
   - Я знаю это, но я все же думал, что ты...
   Вызов был отключен Киддом.
   Баллард немедленно встала со своего места и начала ходить взад-вперед. - Вот черт, - сказала она. "Дорси только что сделал то, что я собирался поехать туда и сделать завтра".
   - Но Кидд ни от чего не отказывался, - предупредил Босх. "Он был осторожен".
   - Верно, но он задавал много вопросов. У нас есть правильный парень. Это он, и нам чертовски повезло, что провод уже проложен. Но что теперь? Я все еще пойду туда завтра?"
   "Ни за что. Он будет готов к вам, а вы этого не хотите. Баллард кивнула, пока она ходила по гостиной. - Можешь еще раз сыграть? - спросил Босх.
   Баллард вернулся к столу и повторил звонок. Босх внимательно прислушивался к чему-нибудь, что могло бы звучать как код, которым обменивались два старых гангстера. Но он пришел к выводу, что Кидд ответил на звонок ни с того ни с сего, и не было передано никакого секретного сообщения или кода. Как сказал Дорси, он просто предупреждал о потенциально опасной ситуации.
   "Что вы думаете?" - спросил Баллард.
   Босх на мгновение задумался.
   "Я думаю, мы подождем и посмотрим, сделает ли Кидд ход", - сказал он.
   "Но теперь, когда он знает о расследовании, он может отключиться", - сказал Баллард. - Он пойдет купить горелку. Я бы так и сделал, если бы был им".
   "Я мог бы выйти и посмотреть на него сегодня вечером".
   - Я иду с тобой.
   "Это не сработает. Два часа там легко, в час пик, и у тебя есть смена, о которой ты сказал, что не можешь пропустить. Вам придется развернуться почти сразу, как только мы туда доберемся. Я пойду, а ты проконтролируй провод, на случай, если он дурак.
   Звук текстового сообщения прозвучал с ноутбука Балларда. - Кстати говоря, - сказала она.
   Она подняла сообщение. Оно исходило с телефона Кидда.
   Нужно встретиться. Дулан в 1 томоро. Важный!!!!
   Оба уставились на экран, ожидая ответа.
   - Думаешь, это Марсель , о котором упоминал Дорси? - спросил Баллард.
   - Не знаю, - сказал Босх. "Вероятно."
   Пришел краткий ответ.
   Я приду.
   Босх встал из-за стола, чтобы снова расслабить колено.
   "Думаю, если мы выясним, кто такой Дулан, мы могли бы установить его завтра", - сказал он.
   "Dulan"s - это кухня для души", - сказал Баллард. "Хорошая вещь. Но я знаю по крайней мере троих из них в Южном Лос-Анджелесе".
   Босх кивнул, пораженный ее знаниями.
   "Кто-нибудь из них на территории Rolling 60-х?" он спросил.
   - Один на Креншоу в пятидесятых, - сказал Баллард.
   "Наверное, это так. Вы едите там? Будем ли мы выделяться, если будем там?"
   "Ты сможешь. Но я могу сойти за ярко-желтый".
   Это было правдой. Баллард принадлежала к смешанной расе - отчасти полинезийка, конечно, хотя Босх никогда не спрашивал о ее происхождении.
   - Итак, ты внутри, а я снаружи, - сказал он. - Не уверен, что мне это нравится.
   "Они не собираются двигаться в переполненном ресторане", - сказал Баллард. "В час дня это место будет прыгать".
   "Тогда как ты мог даже приблизиться к ним, чтобы услышать что-нибудь?"
   - Я разберусь.
   - Тебе нужно одеться.
   "Какая? Почему?"
   - Из-за того, что D-squared сказал ему по телефону - что ты красавчик.
   "Не совсем то, что он сказал. Но я понимаю суть. Я проведу пару часов на пляже после работы и переоденусь. Не волнуйся."
   - Может быть, нам стоит вызвать войска. Иди к своему лейтенанту, расскажи ему, что ты делал, и собери больше трупов.
   "Я вступаю в дело об убийстве, и его с меня снимут быстрее, чем карманник украдет бумажник на променаде в Венеции".
   Босх кивнул. Он знал, что она права. Он указал на ее ноутбук.
   "Сегодня вечером на работе, можешь отследить номер, на который он писал смс, узнать, кто это?"
   "Я могу попробовать, но это, вероятно, горелка".
   "Я не знаю. Кидд выбыл из игры. Он использовал свой мобильный для отправки СМС - это было ошибкой. Выход из игры может означать, что у него нет горелки. И у людей, которые все еще в игре, есть горелки, и они постоянно их меняют. Но это был номер Кидда, который он знал. Это может быть легальный телефон".
   Баллард кивнул.
   - Возможно, - сказала она. - Я посмотрю, смогу ли я его спустить.
   Босх подошел к раздвижной двери и открыл ее, затем вышел на палубу. Баллард последовал за ним.
   "Потрясающий вид", - сказала она.
   - Мне больше всего нравится ночью, - сказал Босх. "Огни и все такое. Даже делает автостраду красивой".
   Баллард рассмеялся.
   - Знаешь, мы до сих пор не знаем, зачем Джону Джеку была эта книга убийств и почему он сидел над ней двадцать лет, - сказал Босх.
   Баллард подошел к перилам палубы рядом с ним. "Это имеет значение? У нас есть бусинка на исполнителя. И у нас есть возможность и мотив".
   - Для меня это важно, - сказал Босх. "Я хочу знать."
   "Я думаю, что мы туда доберемся", - сказал Баллард. "Мы с этим разберемся."
   Босх только кивнул, но сомневался. Они - в основном Баллард - за неделю сделали то, что Джон Джек не смог сделать за два десятилетия. Босх начал соглашаться с теорией Балларда о том, что в этом есть что-то зловещее - что Джон Джек Томпсон забрал книгу об убийствах, потому что не хотел, чтобы дело было раскрыто.
   И это создало совершенно новую загадку для размышлений. И болезненный при этом.
  
   Баллард
  
  
   30
   Баллард начала свою смену с переклички "Вахта три". Детективы дневного дозора ничего не оставили в ее почтовом ящике, поэтому она поднялась наверх, чтобы провести перекличку, чтобы узнать, что происходит на улице. Лейтенант Вашингтон разглагольствовал на трибуне - еще один признак того, что ночь обещает быть медленной. Обычно у него была перекличка сержанта, пока он оставался в дежурной части, наблюдая за тем, что происходит снаружи.
   Вашингтон вызвал группы и назначенные им отчетные районы.
   "Мейер, Шуман: шесть пятнадцать".
   "Дусетт и Торборг: шесть сорок пять".
   "Трэвис и Маршалл, у вас сегодня сорок девять".
   И так далее. Он объявил, что State Farm продолжает свою программу по борьбе с угнанными автомобилями, награждая форменными значками офицеров, которые вернули пять или более угнанных автомобилей в течение месячной кампании. Он упомянул, что некоторые офицеры в перекличке уже достигли пяти, а некоторые застряли на трех или четырех. Он хотел соответствия всей смены. В остальном было не о чем говорить. Перекличка закончилась предупреждением вахтенного командира:
   "Я знаю, что эти ночи были медленными, но это наберет обороты. Так всегда бывает", - сказал Вашингтон. "Я не хочу, чтобы кто-то подводил. Помните, это не похоже на старые времена. У меня на экране ваши GPS-метки. Я вижу, что кто-то кружит вокруг форта, они получат три-один для следующего DP ".
   Субмарина представляла собой группу, покидающую назначенную зону патрулирования и курсирующую близко к станции, чтобы они могли быстро вернуться, когда смена закончится, и поступил сигнал о том, что первые дежурные группы спустились и отправились в путь. Шесть-тридцать один, самый дальний от станции район патрулирования, состоял в основном из Восточного Голливуда, откуда неприятные звонки - бездомные, пьяные и бесчинствующие - были более частыми. Никто не хотел работать с три-один, особенно в течение двадцативосьмидневного периода развертывания (ДП), поэтому его обычно поручали кому-то из дерьмового списка командира вахты.
   "Хорошо, ребята, - сказал Вашингтон. "Давайте выйдем и хорошо поработаем".
   Встреча закончилась, но Рене осталась сидеть, чтобы поговорить с Вашингтоном после того, как офицеры в форме вышли из комнаты. Он видел, как она ждала, и знал счет.
   - Баллард, что случилось?
   - ЛТ, у тебя есть что-нибудь для меня?
   "Еще нет. У тебя что-то происходит?
   "У меня есть пара вещей, оставшихся со вчерашнего вечера, номер телефона, который мне нужно отследить. Дай мне знать, когда я понадоблюсь".
   - Понятно, Баллард.
   Баллард снова спустилась по лестнице в детективное бюро, где, как обычно, устроилась в углу. Она открыла свой ноутбук и включила программу для прослушивания телефонных разговоров на тот случай, если Элвин Кидд решит позвонить или отправить полуночный твит. Она знала, что это, вероятно, был долгий путь, но часы тикали на семидесятидвухчасовой прослушке, так что не мешало бы держать канал открытым на случай, если ей снова повезет.
   Она принялась за работу по отслеживанию номера, на который Кидд отправил сообщение после звонка из тюрьмы от Деннарда Дорси. Ее первым шагом было просто запустить его через базу данных Google, содержащую обратный телефонный справочник. Это ничего не дало. Поиск в Lexis/Nexis также не дал результатов, указывая на то, что номер отсутствует в списке. Затем она вошла в базу данных отдела и провела поиск, чтобы узнать, вводился ли этот номер в отчет о преступлении или другой документ, собранный отделом. На этот раз ей повезло. Этот номер появился на карточке выездного опроса четыре года назад. Он был оцифрован в базе данных отдела, и она смогла вызвать его на экране компьютера рабочей станции.
   Полевое интервью было проведено группой разведки Южного бюро, которая остановилась, чтобы поговорить с человеком, слоняющимся возле закрытого ресторана на Слосон-авеню и Кенистон-авеню. Баллард определил, что это место находится на границе между Лос-Анджелесом и Инглвудом и прочно входит в территорию Роллинг 60-х. Мужчину звали Марсель Дюпре. Ему был пятьдесят один год, и, хотя он отрицал членство в банде, у него была татуировка в виде шестиконечной звезды Crips на тыльной стороне левой руки.
   Согласно карте FI, Дюпри сказал остановившим его полицейским, что он ждал, пока его заберет девушка, потому что он слишком много выпил. Убедившись, что никакого преступления совершено не было, они заполнили карточку FI, включая номер мобильного телефона, домашний адрес, дату рождения и другие данные, и оставили мужчину там, где его нашли.
   Затем Баллард ввел имя Марселя Дюпре в компьютер с индексом преступности и вытащил записи о многочисленных арестах и как минимум двух приговорах за тридцать три года. Дюпри отбыл два тюремных срока, один за вооруженное ограбление, а другой за стрельбу из огнестрельного оружия в занятое жилище. Что было важнее всего этого, так это то, что на Дюпри был выписан ордер на уголовное преступление за неуплату алиментов. Это было немного, но теперь у Балларда было кое-что, чем она могла попытаться сжать его, если потребуется.
   Следующий час она провела, изучая отдельные отчеты об арестах, и не раз находила описания Дюпри, в которых он называл его убийцей в Rolling 60s Crips. Требование об алиментах было возбуждено по ордеру на уголовное преступление, потому что Дюпри задолжал более 100 000 долларов двум разным женщинам три года назад.
   Баллард был взволнован. Она только что соединила две точки в расследовании Кидда, и у нее есть кое-что на Дюпри, которое она может использовать для дальнейшего расследования. Ей хотелось рассказать об этом Босху, но она предположила, что он, возможно, спит. Она загрузила самый последний снимок Дюпри из DMV, которому было четыре года, вместе с его последним снимком из кружки, который был на десять лет старше. В обоих случаях у него была идеально круглая голова и густые нечесаные волосы. Баллард включил обе фотографии в сообщение Босху. Она хотела, чтобы он знал, как выглядит Дюпри, до того, как на следующий день начнется операция по наблюдению.
   Она не знала, настроил ли Босх звуковой сигнал на своем телефоне, но через пять минут ответа не последовало. Она взяла марсоход, который сняла с зарядного устройства в начале смены, и сообщила по рации лейтенанту Вашингтону, что у нее код 7 - перерыв на обед, - но марсоход, как обычно, будет с ней. Она прошла через пустынный задний двор вокзала к своему городскому автомобилю и направилась к выходу.
   На стоянке у Сансет и Вестерн стоял грузовик с тако, работающий всю ночь. Баллард часто ел там и знал Дигоберто Рохаса, человека, который им управлял. Ей нравилось практиковать на нем свой испанский, чаще всего путая его своей смесью испанского и английского.
   Этой ночью он работал один, и Баллард спросил его на сбивчивом испанском языке, где его сын. До недавнего времени молодой человек большую часть ночи работал со своим отцом. Последние два или три раза, когда Баллард ходил к грузовику, Дигоберто работал один. Это беспокоило ее, потому что делало его более уязвимой мишенью. Они говорили через окно стойки грузовика, пока Дигоберто готовил ей пару тако с креветками.
   - Он ленивый, - сказал Дигоберто. "Он хочет тусоваться весь день со своим вато. Потом он говорит, что слишком устал, чтобы идти на работу".
   - Вы хотите, чтобы я пришел поговорить с ним, - сказал Баллард, бросая испанский. "Я буду."
   - Нет, все в порядке.
   - Дигоберто, мне не нравится, что ты работаешь здесь по ночам один. В одиночку работать опасно".
   "А ты? Ты один."
   "Это другое."
   Она подняла клапан куртки, чтобы показать пистолет в кобуре на бедре. Затем она подняла ровер.
   "Я звоню, мои друзья прибегают", - сказала она.
   "Полиция защищает меня, - сказал Дигоберто. "Как ты."
   - Мы не можем быть здесь все время. Я не хочу, чтобы мне позвонили и узнали, что тебя ограбили или обидели. Если твой сын не поможет тебе, найди того, кто поможет. Тебе действительно нужно".
   "Хорошо хорошо. Вот, пожалуйста."
   Он протянул ей бумажную тарелку через окно прилавка. На нем были тако Балларда, завернутые в фольгу. Она протянула через окно десятку, и Дигоберто поднял руки вверх, как будто его арестовали.
   - Нет, нет, для тебя, - сказал он. "Ты мне нравишься. Приведи сюда другую полицию.
   - Нет, но тебе нужно зарабатывать на жизнь. Это не честно."
   Она положила счет на прилавок и отказалась взять его обратно. Она отнесла свою тарелку к раскладному столику, на котором стояло множество острых соусов и салфеток. Она взяла салфетки и бутылку мягкого соуса и подошла к общему столу для пикника, который в данный момент был пуст.
   Баллард ела лицом к бульвару Сансет и спиной к грузовику с тако. Тако были восхитительны, и она не возилась с соусом на втором. Прежде чем она закончила, Дигоберто вышел из грузовика через заднюю дверь кухни и принес ей еще тако.
   - Марискос, - сказал он. "Вы пытаетесь."
   "Ты сделаешь меня el gordo ", - сказала она. "По милости".
   Она откусила кусочек тако с рыбой и обнаружила, что он так же хорош, как и креветки. Но это было мягче, и она положила на острый соус. Ее следующий укус был лучше, но она так и не сделала третьего. Ее вездеход завизжал, и Вашингтон отправил ее на остановку на Кауэнге под эстакадой автострады 101. До него было не более пяти минут. Баллард спросил Вашингтона, зачем нужен детектив, и тот просто сказал: "Вы увидите".
   Поскольку ранее она не слышала ни одного звонка от патруля или диспетчера по поводу этого места, Баллард знала, что, что бы это ни было, они скрыли это от радио. Многие медийные цыгане в городе слушали полицейские частоты и реагировали на все, что могло создать продающееся видео.
   Баллард помахал ей рукой и поблагодарил Дигоберто, который вернулся в свой грузовик, бросил ее тарелки в мусорное ведро и сел в ее машину. Она взяла Сансет в Кауэнгу и направилась на север к 101. Она увидела одинокую патрульную машину с мигающими фарами на крыше позади старого фургона, на боковых панелях которого рекламировалась круглосуточная чистка ковров. У Балларда не было времени думать о том, кому может понадобиться чистка ковров посреди ночи. Один из патрульных, остановивший фургон, подошел к ее машине с фонариком в руке. Это был Рич Мейер, которого она видела ранее на перекличке.
   Баллард заглушил двигатель и вышел из машины.
   "Рич, что у тебя есть?"
   "Этот парень в фургоне, он, должно быть, съехал с автострады и остановился здесь, чтобы женщины, которые у него были сзади, могли позаботиться о бизнесе. Мы с Шу проходим мимо, а на тротуаре сидят четыре женщины".
   - Сидеть на корточках?
   "Мочиться! Это похоже на торговлю людьми, но ни у кого нет удостоверения личности, и никто не говорит по-английски".
   Баллард направился к фургону, где стоял партнер Мейера, Шуман, с мужчиной и четырьмя женщинами, у всех руки были связаны за спиной стяжками. Женщины были в коротких платьях и выглядели растрепанными. У всех были темные волосы, и они явно были латиноамериканцами. Никто не выглядел старше двадцати.
   Баллард сняла с пояса мини-фонарик и сначала направила луч через открытые задние двери фургона. Там был матрас и несколько рваных одеял, разбросанных по нему. Несколько пластиковых пакетов были наполнены одеждой. В фургоне пахло трупным запахом и отчаянием.
   Она передвинула свет вперед и увидела телефон на держателе приборной панели. На нем светилась GPS-карта. Обогнув фургон к водительской двери, она открыла ее, наклонилась и вытащила телефон из держателя. Нажав на экран, она смогла определить предполагаемый пункт назначения фургона: адрес на улице Этиванда в Долине. Она положила телефон в карман и подошла к Мейеру и Шуману, которые стояли с задержанными.
   "Кто у нас работает сегодня вечером, кто говорит по-испански?" - спросил Баллард.
   - Э-э, Перес на связи - она на подводной лодке, - сказал Мейер. - И Бейсингер свободно говорит.
   Теперь Баллард вспомнил, что видел обоих офицеров на перекличке. Она довольно хорошо знала Переса, к тому же полагала, что женщине лучше взять интервью у четырех женщин. Если она работала на подводной лодке, как они называли машину для одного офицера, которая принимала только сообщения о незначительных преступлениях, звонок ей не отвлек бы ее от активного патрулирования. Она подняла свой вездеход и попросила офицера Переса приехать на место происшествия. Перес вернулся с Роджером и ожидаемым временем прибытия в восемь минут.
   "Мы должны просто позвонить в ICE и покончить с этим", - сказал Шуман. Баллард покачала головой.
   "Нет, мы этого не делаем", - сказала она.
   - Таков протокол, - настаивал Шуман. "Они явно нелегалы - мы звоним в ICE".
   Баллард увидел, что у Шумана на рукаве униформы была полоса. Пять лет на работе. Она посмотрела на Мейера, у которого на рукаве было четыре полоски. Он стоял немного позади Шумана. Он закатил глаза, чтобы его увидел только Баллард. Это был знак того, что он не собирался причинять Балларду горе.
   - Я детектив, - сказал Баллард. "Я контролирую это расследование. Мы не звоним в ICE. Если у тебя с этим проблемы, Шуман, ты можешь вернуться в свою машину и вернуться в патруль. Я разберусь с этим отсюда.
   Шуман отвел глаза и покачал головой.
   "Мы звоним в ICE, их отправляют обратно, а затем они делают это снова", - сказал Баллард. "Они проходят через все изнасилования и ужасы, через которые прошли, добравшись сюда в первый раз".
   "Это не наша забота, - сказал Шуман.
   "Может быть, так и должно быть", - сказал Баллард.
   - Привет, Шу, - сказал Мейер. "Я получил это здесь. Почему бы вам не вернуться в магазин и не начать отчет об инциденте.
   В магазине была патрульная машина. Шуман ушел, не сказав больше ни слова, и сел на пассажирское сиденье патрульной машины. Баллард видел, как он грубо повернул к себе MDT, чтобы он мог начать печатать свой отчет о происшествии.
   "Надеюсь, он правильно произносит мое имя", - сказал Баллард.
   "Я уверен, что он будет", сказал Мейер.
   Перес приехал на две минуты раньше. Когда она переводила, Баллард сначала допросил водителя, который утверждал, что знает только то, что ему заплатили за то, чтобы он отвез четырех молодых женщин на вечеринку. Он сказал, что не помнит, где их подобрал и кто ему заплатил. Баллард приказал Мейеру посадить его на заднее сиденье своей патрульной машины и отвезти в тюрьму Голливудского вокзала, где она позже подаст документы на его арест за торговлю людьми.
   Четыре женщины заговорили после того, как водитель скрылся с места происшествия. Через Переса они одна за другой рассказывали истории, печальные и ужасные, но типичные для таких путешествий отчаявшихся людей. Они приехали из Оахаки, Мексика, и были контрабандой переправлены через границу в грузовике с авокадо с секретным отделением, и каждый был вынужден заплатить за поездку, занимаясь сексом с несколькими вовлеченными мужчинами. Оказавшись в Калексико, их посадили в фургон, сказали, что они должны еще тысячи долларов за оставшуюся поездку, и отвезли на север, в Лос-Анджелес. Они не знали, что их ждет по адресу на Этиванде в Долине, но знал Баллард: сексуальное рабство в борделях, управляемых бандами, где они никогда не окупятся и никогда не будут скучать, если перестанут зарабатывать и их хозяева решат похоронить их в пустыня.
   Вызвав полицейский эвакуатор для фургона, Баллард позвонила в клинику для женщин, подвергшихся побоям, в Северном Голливуде, где она раньше рожала женщин. Она поговорила со своим контактом и объяснила ситуацию. Женщина согласилась принять четырех мексиканок и проследить, чтобы им оказали медицинскую помощь, предоставили кровати и свежую одежду. Утром им предложат варианты: добровольное возвращение домой или поиск убежища из-за угрозы того, что группа, которая их добыла, попытается причинить им вред, если они вернутся в Мексику. Ни один из вариантов не был хорошим. Баллард знал, что женщин ждет много невзгод.
   После того, как из полицейского гаража прибыла платформа, чтобы конфисковать фургон, Баллард и Перес отвезли по две женщины на своих машинах в приют в Северном Голливуде.
   Баллард не вернулся в участок до пяти утра. Она составила протокол об аресте водителя фургона, назвав его именем Хуан Доу, потому что он по-прежнему отказывался называть себя. С Баллардом все было в порядке. Она знала, что его отпечаток пальца позволит установить его личность, если бы он ранее имел дело с правоохранительными органами США. Она думала, что шансы на это хорошие.
   В отделе была целевая группа по торговле людьми, действовавшая на базе PAB. Баллард собрал пакет и положил его в транспортную коробку, чтобы первым делом доставить в центр города. Это был один из немногих случаев, когда она не возражала против передачи дела, как того требует протокол позднего показа. Торговля людьми была одним из самых отвратительных преступлений, с которыми она столкнулась в качестве детектива, и она оставила шрамы, а также вызвала воспоминания о ее собственном прошлом, когда она осталась одна на улицах Гонолулу в четырнадцатилетнем возрасте.
   Она вышла со станции в семь утра и направилась к своему фургону. Она знала, что должна быть в районе Креншоу самое позднее к полудню, чтобы быть на месте и быть готовой следить за встречей между Элвином Киддом и Марселем Дюпри. Но в данный момент ей нужен был пляж. Как бы она ни устала, она не собиралась спать. Ей нужно было взять свою собаку и выйти на воду, чтобы плыть против течения. Глубоко копать веслом, пока она не истощит свое тело и разум, и ничто не сможет ее преследовать.
  
  
   Бош
  
  
   31
   Босх встал рано, чтобы завершить оценку пяти следов расследования, оставленных в деле об убийстве в Монтгомери. Он хотел закончить до того, как ему нужно будет выйти из дома, чтобы поддержать Балларда в ресторане соул-фуд Дулана.
   Накануне вечером, после ухода Балларда, он просмотрел четвертое направление расследования и обнаружил, что оно требует продолжения. Это вращалось вокруг постановления судьи Монтгомери в гражданском споре. Все началось с того, что Ларри Кэссиди, сотрудник Шерман-Оукс, начал продавать коробку для завтрака, которую, как он утверждал, изобрел. В ланч-боксе были изолированные горячие и холодные отделения, но что выделяло его, так это прозрачное пластиковое окошко на внутренней стороне крышки; родитель может подложить под него записку или фотографию, чтобы их ребенок мог увидеть их во время школьного обеда.
   Продажи ланч-боксов были умеренными, пока жена Кэссиди, Мелани, не начала появляться на кабельном канале Home Shopping Network, чтобы продавать коробки по 19,95 долларов за штуку. Она ходила в студию HSN в Тампе, штат Флорида, два раза в месяц, чтобы продать коробки, и перемещала их тысячами во время каждого выступления. Стоимость производства была низкой, и после сокращения HSN пара зарабатывала почти 200 000 долларов в месяц. Именно тогда бывшая жена Кэссиди, Маура Фредерик, потребовала долю за то, что она разработала коробку, будучи замужем за Кэссиди и воспитывая их сына Ларри-младшего.
   Кэссиди отказался делиться даже небольшим процентом дохода, полученного от так называемой коробки Love for Lunch, и Фредерик подал на него в суд. Он подал встречный иск, утверждая, что ее иск был злонамеренным вымогательством денег за то, на что она не имела права.
   На слушании по доказыванию судья Монтгомери попросил обе стороны рассказать свои истории о том, что послужило источником вдохновения для изобретения продукта. Кэссиди предоставил оригинальные рисунки, датированные намного позже его развода с Фредериком, а также заявку на патент, которую он подал, и квитанции от производителя пластика, который изготовил первые макеты красочных коробок для завтрака по эскизам дизайна.
   Фредерик представил только нотариально заверенное заявление ее сына, Ларри-младшего, которому сейчас семнадцать лет, в котором он сказал, что помнит, как нашел записки, открытки и рисунки от своей матери в коробке для завтрака "Звездные войны", которую он носил в школу в детстве.
   Монтгомери отклонил иск Фредерика и поддержал Ларри-старшего, постановив, что, хотя давние действия Фредерика, безусловно, могли вдохновить изобретение "Любовь к обеду", ее участие на этом остановилось; она не брала на себя никаких рисков или творческих аспектов производства и продажи продукта. Он сравнил это с тем, кто прислоняет свой телефон к книге или другому объекту для просмотра экрана и предъявляет иск производителю телефонных насадок, которые подпирают устройства для просмотра. Фредерик не мог быть единственным родителем, который когда-либо клал записку в коробку для завтрака для своего ребенка.
   Все это казалось шаблонным, и Босх поначалу недоумевал, почему это дело было включено в список возможных направлений расследования убийства Монтгомери. Но затем он прочитал отчет, в котором говорилось, что Ларри Кэссиди-старший и его новая жена, публичное лицо Love for Lunch, были найдены убитыми в Тампе, куда они отправились записывать ролик HSN. Пара была найдена застреленной в арендованном автомобиле на пустой стоянке загородного клуба, недалеко от ресторана, где они любили обедать, находясь в городе. Оба были ранены в затылок кем-то, кто находился на заднем сиденье автомобиля. Это не был район с высоким уровнем преступности, и убийства оставались нераскрытыми на момент убийства Монтгомери в Лос-Анджелесе. Копия заявления о завещании в документах дела показала, что Ларри-младший был наследником своего отца и денег, заработанных бизнесом Love for Lunch. Ларри-младший все еще жил в доме своей матери Моры Фредерик.
   Детективы полиции Лос-Анджелеса Густафсон и Рейес включили это дело в свой список потенциальных направлений расследования, исходя из теории, что, если Фредерик была причастна к убийству ее бывшего мужа и его новой жены, ее гнев по отношению к паре мог также распространиться на судью, который вынес решение против нее. Они предприняли первоначальные попытки взять интервью у Мауры Фредерик, но эти попытки были заблокированы адвокатом, представляющим Фредерика, а затем полностью прекратились, когда Херштадт был арестован и обвинен в убийстве судьи.
   Босх включил имя Мауры Фредерик в свой список под именем Клейтон Мэнли. Он подумал, что ей следует придать более полный вид.
   Теперь, когда перед ним стояла кружка утреннего кофе, Босх приступил к последнему этапу первоначального расследования. Это был третий гражданский иск, привлекший внимание следователей. Это снова было связано с судебным процессом и встречным иском. На этот раз спор был между известным голливудским актером и его давним агентом. Актер обвинил агента в хищении миллионов долларов за свою карьеру, и теперь, когда эта карьера пошла на убыль, он хотел полного учета и возврата всего украденного.
   Голливудский спор обычно не становится предметом расследования убийства, но иск актера содержал утверждения о том, что агент был прикрытием для организованной преступной семьи - и что он использовал свое положение в Голливуде, чтобы выкачивать деньги от клиентов и отмывать их через инвестиции в кинопроизводство. Актер сказал, что агент и его сообщники угрожали ему насилием, в том числе визитом в его дом, адрес которого был тщательно охраняемым секретом, человеком, который сказал, что актеру плеснут кислотой в лицо и его карьеру. разорены, если он будет упорствовать в судебном процессе или попытается сменить агентов.
   По делу, которое длилось все три года, пока Монтгомери занимал свою скамью в гражданском суде, судья в конечном итоге вынес решение в пользу актера, присудив компенсацию в размере 7,1 миллиона долларов и расторгнув контракт между актером и агентом. Дело было включено в расследование убийства Монтгомери, потому что в какой-то момент длительного судебного разбирательства Монтгомери сообщил судебным властям, что домашняя кошка его жены была обнаружена мертвой во дворе их дома в результате того, что казалось нечестной игрой. Животное было перерезано от передних лап до спины, и, похоже, у него не было травм, которые можно было бы отнести к койоту, хотя Монтгомери и его жена жили на Голливудских холмах.
   Расследование инцидента указало на спор между актером и его агентом из-за угроз, заявленных в действиях актера. Но никакой связи между убийством кошки и делом или любым другим делом, которым занимался Монтгомери, обнаружено не было.
   Густафсон и Рейес включили это дело в список возможных, но дальше этого не пошли. Босх согласился с тем, что это наименее вероятное из пяти возможных направлений расследования. Несмотря на то, что актер добился крупной суммы и расторжения контракта с агентом, за время, прошедшее с момента рассмотрения дела, ему не причинили никакого вреда, и он не жаловался на дальнейшие угрозы. Казалось маловероятным, что кто-то станет преследовать Монтгомери, оставив актера в покое и выплатив ему присужденный приговор.
   Босх уже закончил обзор книги об убийствах, и в его списке последующих действий было всего два имени: Клейтон Мэнли, адвокат, которого Монтгомери публично поставил в неловкое положение, и Мора Фредерик, которой судья отказал в творческих и финансовых правах на "Любовь". для обеденного продукта.
   Он не был особенно возбужден ни по одному из них. Они предприняли дальнейший осмотр, но оба были далеки от цели, а вовлеченные лица даже близко не достигли уровня подозреваемых в сознании Босха.
   А затем были аспекты дела (и даже возможные подозреваемые), не включенные в версию раскрытия книги убийств. Босх был по обе стороны этого конфликта. Книга убийств была библией. Это было священно, но в каждом детективе по расследованию убийств было что-то, что сдерживало и не отдавало все, что у тебя есть, адвокату защиты. Он должен был предположить, что именно так поступили Густавсон и Рейес. Но знание этого ничего не значило. После того, что Густафсон сказал Босху в суде после того, как дело Херштадта было прекращено, готов ли он рассказать ему что-нибудь еще об этом деле? Был бы Рейес?
   Босх был уверен, что ответом будет решительное нет. Но он должен был позвонить, иначе он никогда не узнает наверняка.
   Он до сих пор помнил наизусть главный номер отдела по расследованию грабежей и убийств. Он ожидал, что так будет всегда. Он набрал его на своем мобильном телефоне, и когда звонок перешел к секретарю, он спросил детектива Люсию Сото. Его тут же подключили.
   - Счастливчик Люси, - сказал он. - Это Бош.
   - Гарри, - сказала она с улыбкой, которую он услышал в ее голосе. "Голос из прошлого".
   - Да ладно, это было не так давно, не так ли?
   - Похоже на то.
   Сото был последним партнером Боша в полиции Лос-Анджелеса. Прошло более трех лет с тех пор, как он вышел на пенсию, но с тех пор их пути несколько раз пересекались.
   - Значит, я должен шептать, - сказал Сото. - В последнее время вы здесь вроде персоны нон грата.
   - Это из-за дела Монтгомери? - спросил Босх.
   - Ты правильно угадал.
   - Вот почему я звоню. Я должен сбежать от Густафсона и Рейеса. Они могли закрыть дело, потому что думали, что нашли нужного парня. Но я не очень. Я все еще работаю над этим и не знаю ни одного из них. Кто из них, по-твоему, более восприимчив к моему звонку?
   Наступило короткое молчание, прежде чем Сото ответил.
   - Хм, - сказала она. "Это хороший вопрос. Я думаю, что ответом будет ни один из них. Но если бы от этого зависела моя жизнь, я бы попробовал Орландо. Он более ровный и не вел. Гасси был, и он довольно тяжело воспринял то, что произошло. Если бы у него на столе была доска для дартса, на ней была бы твоя фотография.
   - Хорошо, - сказал Босх. "Хорошо знать. Ты видишь Рейеса в отряде прямо сейчас?
   - Э... да. Он за своим столом.
   - А Густафсон?
   "Нет. Ни следа его.
   - У вас ведь не будет под рукой прямой линии связи с Рейесом, не так ли?
   - У тебя всегда есть подвох, Гарри, не так ли?
   "Какой улов? Я просто ищу номер телефона, ничего страшного". Сото дал ему номер и задал вопрос.
   - Итак, каково это - работать на другую сторону?
   "Я не работаю на другую сторону. Я делаю это прямо сейчас для себя. Вот и все."
   Его тон, должно быть, был слишком резким. Сото отказался от светской беседы и небрежным тоном спросил, не нужно ли еще что-нибудь Босху.
   - Нет, - сказал Босх. - Но я ценю вашу помощь. С кем ты работаешь в эти дни?
   "Я с Робби Робинсом. Ты его знаешь?"
   "Да, он хороший человек. Звук детективный, надежный. Ты нравишься ему?"
   "Да, Робби в порядке. Мне нравится его стиль, и мы придумали пару хороших".
   - Все еще работаешь над нераскрытыми делами?
   "Пока нам позволяют. Ходят слухи, что новый начальник хочет закрыть нераскрытое дело и выставить на улицу больше людей".
   "Это было бы позором".
   "Расскажи мне об этом."
   - Что ж, удачи, Лючия. И спасибо."
   "В любой момент."
   Они отключились, и Босх посмотрел на номер телефона, который он только что записал для детектива Орландо Рейеса. Он не думал, что Сото предупредит его о звонке Босха, но решил позвонить прямо сейчас.
   "Отдел грабежей и убийств, детектив Рейес. Могу я чем-нибудь помочь?"
   "Вы можете начать с того, что не вешаете трубку. Это Гарри Босх.
   "Бош. Я должен повесить трубку. Тебе нужен мой партнер, а не я".
   "Я разговаривал с вашим напарником. Я хочу поговорить с тобой сейчас".
   - Мне нечего тебе сказать, чувак.
   - Вы с Густафсоном все еще думаете, что у вас был правильный парень?
   - Мы знаем, что сделали.
   - Значит, ты больше не работаешь.
   "Дело закрыто. Мы не получили желаемого результата - благодаря вам. Но дело в CBA".
   - Так что плохого в том, чтобы поговорить со мной?
   - Босх, я приехал сюда после того, как вы ушли, но я слышал о вас. Я знаю, что ты хорошо сражался и хорошо поработал. Но теперь это в прошлом. Ты история, и я должен идти".
   "Ответь на один вопрос".
   "Какая?"
   - Что ты сдержал?
   "О чем ты говоришь?"
   "В открытии. Я получил книгу убийств, которую вы двое перевернули, но вы кое-что утаили. Это всегда происходит. Что это было?"
   - До свидания, Босх.
   - Вы ведь знаете, что алиби Клейтона Мэнли было сфальсифицировано?
   Наступила пауза, и Босх больше не беспокоился о том, что Рейес повесит трубку.
   "О чем ты говоришь?"
   "Он знал, что Монтгомери будет ранен, поэтому он отправляется на Гавайи и хранит квитанции за каждую потраченную копейку. Много селфи, в том числе одно перед рассветом на чартерной лодке - в течение часа после удара судьи. Вам это не показалось чушью?
   - Босх, я говорю с вами не о деле. Хочешь пойти за Клейтоном Мэнли, развлекайся. Но не ждите, что мы поддержим вас в этом. Ты сам по себе."
   - А как насчет Мауры Фредерик? Хорошенькая жена номер два продает изобретение Моры и зарабатывает миллионы? Если это не мотив, то я не знаю, что это".
   Босх услышал, как Рейес смеется по телефону. Босх пытался вывести его из себя своими провокационными заявлениями, но не ожидал смеха.
   - Думаешь, это смешно? - сказал Босх. - Ты позволяешь ей избежать наказания за убийство.
   "Я думаю, это то, что происходит, когда у вас больше нет значка", - сказал Рейес. "Проверь свой компьютер, Босх. Погугли это. Полиция Тампы раскрыла это убийство месяц назад, и Мора Фредерик не имеет к этому никакого отношения. Ты должен мне, мужик. Я только что избавил тебя от большого смущения.
   Босх кипел от унижения. Он должен был проверить дело Флориды на наличие обновлений, прежде чем бросать его Рейесу в лицо. Он успел собраться и бросить что-то еще.
   - Нет, Рейес, ты все еще должен мне, - сказал Босх. - Я спас вас от осуждения невиновного человека.
   - Чушь собачья, Босх, - сказал Рейес. "Убийца выходит на свободу из-за того, что вы и этот мудак-адвокат Халлер сделали. Но это не имеет значения, потому что мы закончили".
   Рейес отключился, и Босх остался прижимать к уху выключенный телефон.
  
  
   32
   Босх встал из-за стола и пошел на кухню, чтобы сварить еще кофе. Он все еще чувствовал боль от упрека, которым его ударил Рейес. Он не сомневался в своих действиях в отношении Джеффри Херштадта, но его задело, когда представитель полицейского управления, которому он посвятил три десятилетия своей жизни, так резко уволил его.
   Убийца выходит на свободу благодаря вам.
   Эти слова причинили Босху такую боль, что он захотел еще раз взглянуть на свои действия, чтобы понять, не свернул ли он где-то не туда.
   Он посмотрел на часы. У него был час до того, как ему нужно было отправиться в путь, чтобы встретиться с Баллардом. Она отправила сообщение, назначив место встречи на заправочной станции, прежде чем отправиться к Дулану, чтобы шпионить за встречей между Элвином Киддом и Марселем Дюпри.
   Босх снова наполнил свою чашку и вернулся к обеденному столу. Он решил, что сделает именно то, что предложил Рейес: погуглит дело Тампы и получит последние новости.
   Прежде чем он успел это сделать, зазвонил его мобильный телефон. Это был Микки Халлер.
   "Насчет того, о чем мы говорили за обедом во время суда, - сказал он, - когда вы хотите снять видео?"
   Босх так погрузился в свои мысли о расследовании дела Монтгомери, что понятия не имел, о чем говорил Галлер.
   "Какое видео?" он спросил.
   "Помнишь, ХМЛ?" - сказал Халлер. "Хронический миелоидный лейкоз? Я хочу взять с собой видеозапись показаний и приступить к делу, отправить письмо с требованием вместе с видео".
   Теперь Босх вспомнил.
   - Э-э, надо немного подождать, - сказал он.
   "Почему это?" - сказал Халлер. - Я имею в виду, ты пришел ко мне с этим. Знаешь, убедись, что Мэдди прикрыта. Теперь нужно подождать?
   "Самую малость. У меня два разных дела, над которыми я работаю. У меня нет времени сидеть за видео. Дай мне около недели".
   Босх кое о чем подумал, когда упомянул ящики.
   - Это твоя жизнь, - сказал Халлер. - Я здесь, когда ты будешь готов.
   - Эй, послушай, - сказал Босх. "Я не знаю, произойдет ли это, но, возможно, мне придется обратиться к другому адвокату. Не потому, что я хочу нанять его, но я хочу, чтобы он думал, что я это делаю. Я мог бы упомянуть об этом случае - о ХМЛ - и он мог бы спросить, почему я выбрал его. Ничего, если я скажу ему, что вы рекомендовали его? Затем, если он свяжется с тобой, ты прикроешь меня и сообщишь мне.
   - Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь.
   "Все сложно. Его зовут Клейтон Мэнли. Все, что вам нужно сделать, если он позвонит, это сказать "да", вы рекомендовали его мне".
   " Клейтон Мэнли - почему это имя знакомо?"
   "Он был одним из первых подозреваемых в убийстве в Монтгомери".
   "Ах, да. Я знал это. Вы работаете над этим делом, не так ли? Думаешь, Мэнли убийца?
   Теперь Босх сожалел, что выдвинул эту наполовину сформированную идею. "Я просматриваю книгу убийств - по крайней мере, то, что вы получили в открытии", - сказал он. "Возможно, я захочу оценить Мэнли с помощью уловки. Вот где вы могли бы войти.
   - Дело закрыто, Гарри, - сказал он. "Мы выиграли!"
   - Вы выиграли, но дело еще не закончено. У меня прямо из полиции Лос-Анджелеса, что они ничего с ним не делают, потому что до сих пор говорят, что это был Херштадт. Там дело закрыто , а это значит, что никто ни черта не делает, чтобы найти настоящего убийцу.
   "Кроме тебя сейчас. Ты собака с костью, Босх.
   "Что бы ни. Мы хорошо разбираемся в Мэнли? На случай, если это произойдет?"
   "Были хороши. Просто не нанимайте его по-настоящему".
   "Не волнуйся. Я не буду.
   Они отключились, и Босх вернулся к поиску в Google. Он быстро нашел и вытащил статью из Tampa Bay Times об аресте двух подозреваемых в убийстве Ларри и Мелани Кэссиди.
   Двое арестованы по делу об убийствах в Пальма-Сейя. Автор: Алекс Уайт, штатный писатель.
   Двое мужчин были арестованы в четверг по делу о двойном убийстве калифорнийской пары, которые были найдены застреленными в стиле казни в машине, припаркованной у загородного клуба Palma Ceia в феврале прошлого года.
   На пресс-конференции в полицейском управлении Тампы шеф Ричард "Рэд" Питтман объявил об арестах Габриэля Кардозо и Дональда Филдса по делу об убийстве Ларри и Мелани Кэссиди 18 февраля. Оба мужчины содержатся под стражей без права залога в ожидании предъявления обвинений.
   Питтман сказал, что убийства были совершены из-за денег. Известно, что у Ларри Кэссиди было не менее 42 000 долларов наличными, которые он выиграл ранее в тот же день в Hard Rock Resort & Casino. Питтман сказал, что подозреваемые похитили пару на собственной машине и заставили их отъехать в затемненный угол пустой парковки загородного клуба Palma Ceia, который закрыт по понедельникам. Они заставили Ларри Кэссиди отдать наличные деньги, которые он нес, а также украшения, которые были на обеих жертвах. Считалось, что затем Кардозо казнил пару выстрелами в затылок.
   "Это было хладнокровно", - сказал Питтман. "Они получили то, что хотели - деньги и драгоценности, - но потом их все равно убили. Это было бессердечно. Судя по следам с места преступления, потерпевшие не оказали сопротивления".
   Питтман сказал, что Кардозо, как полагают, был стрелком. Начальник полиции высоко оценил работу детективов Хулио Муниса и Джорджа Компаньони по закрытию дела. По словам Питтмана, два детектива раскрыли дело, тщательно отследив передвижения обреченной пары за несколько дней до убийства.
   Муниз и Компаниони узнали, что пара Кэссиди прибыла из Лос-Анджелеса в воскресенье, 17 февраля, для выступления Мелани Кэссиди в сети Home Shopping Network, запланированного на следующий вторник днем. Мелани Кэссиди регулярно проводила сегмент продаж уникальной студенческой коробки для завтрака, которую она и ее муж создали. Эти двое были в Тампе несколько раз до этого и обычно останавливались в Hard Rock, потому что им нравилось казино. Они также были завсегдатаями стейк-хауса Берна.
   Питтман заявил, что служба безопасности Hard Rock полностью сотрудничала со следствием. Муниз и Компаниони смогли использовать камеры наблюдения казино, чтобы отследить передвижения пары в день убийств. Они были замечены в азартных играх и выиграли джекпот на одном из столов с прогрессивной игрой, а это означает, что общий банк постоянно растет в цене по мере того, как игроки со всех подключенных столов играют. Определенные выигрышные комбинации забирают процент от выигрыша из прогрессивного банка. Ларри Кэссиди выиграл джекпот в размере 42 000 долларов и обналичил чек казино, который он получил после выигрыша.
   Питтман сказал, что они также видели двух мужчин в казино, наблюдавших за движениями пары после выигрыша джекпота. Детективы также разыскали двух мужчин, позже идентифицированных как Кардозо и Филдс. По мнению следователей, они следовали за парой Кэссиди, когда те выходили из казино, чтобы отпраздновать свой выигрыш во время ужина у Берна. В более раннем отчете Times поговорила с Джеймсом Брасвеллом, который обслуживал пару. Он сказал, что пара была завсегдатаем, но в тот понедельник вечером они были более праздничными, чем обычно, купив бутылку дорогого шампанского и даже разделив ее с парой за соседним столиком.
   Питтман сказал, что после ужина пара вышла из ресторана и поехала в сторону бульвара Бэйшор, возвращаясь в свой отель. На красный свет на Ховард-авеню и Бэйшор им врезалась сзади машина, шедшая за ними. Когда Ларри Кэссиди вышел, чтобы проверить, не повреждена ли его арендованная машина, он столкнулся с Кардозо, который показал, что у него за поясом пистолет. Он приказал Кэссиди вернуться в свою машину, а затем сел на заднее сиденье позади него. Затем машина Кэссиди направилась в Пальма-Сейя на Макдилл-авеню, а Филдс последовал за ней в машине подозреваемых. Убийства произошли вскоре после того, как машина была припаркована.
   Кардозо и Филдс были идентифицированы с помощью программы распознавания лиц, которая использовалась для анализа видеозаписей с камер наблюдения Hard Rock. Процесс длился более двух недель и проводился Департаментом правоохранительных органов Флориды. Затем подозреваемых проследили до отдельных квартир в Тампа-Хайтс, где они жили под вымышленными именами и платили наличными за аренду.
   Группа офицеров под руководством лейтенанта Грега Стаута из подразделения специальных операций провела одновременные рейды в квартирах рано утром в четверг, и оба мужчины были арестованы без происшествий. Стаут сказал на пресс-конференции, что в квартире Кардозо был найден спрятанный пистолет, который, как считается, был орудием убийства.
   "Мы не сомневаемся, что это правильные ребята", - сказал Стаут.
   Муниз и Компаньони появились на пресс-конференции, но не обращались к СМИ. Когда позже Компаньони связались по телефону, он сказал: "Этот парень, Кардозо, - кусок [ругательства], и это все, что я могу сказать".
   Завтра подозреваемым предстанут перед судом округа Хиллсборо.
   Босх перечитал эту историю во второй раз и ушел так же убежден, как и полиция Тампы. Читая между строк, он догадался, что Филдс сорвался и надеялся избежать обвинения в убийстве, возложив ответственность за убийства прямо на своего напарника Кардозо. Казалось очевидным, что кто-то говорит, иначе у них не было бы подробностей о сгибании крыльев и похищении на светофоре.
   Другие истории последовали через несколько недель после истории с арестом, но Босху не нужно было их читать. То, что он знал, уже вычеркнуло Мауру Фредерик из его списка.
   Но Клейтон Мэнли все еще был на связи, а Орландо Рейес ничего о нем не сказал, когда ранее отказался разговаривать с Босхом.
   Босх схватил свой телефон и нажал "Повторный набор". На этот раз он выбрал другую тактику с Рейесом.
   Ничего не подозревающий детектив ответил быстро. "Отдел грабежей и убийств, детектив Рейес. Могу я чем-нибудь помочь?"
   - Можешь начать с того, что расскажешь мне, почему ты бросил Клейтона Мэнли.
   "Босх? Босх, я же говорил тебе, я с тобой не разговариваю.
   "Я проверил Тампу, и вы были правы: Мора Фредерик в безопасности. Но это было просто отклонением, Рейес. Вы должны сказать мне, почему вы оставили Мэнли, иначе вам придется рассказать об этом судье.
   "О чем, черт возьми, ты говоришь? Ты не в своем уме?"
   - Что-то пропущено в Клейтоне Мэнли из книги убийств, чего-то, что не раскрыто, и если я выскажу эту идею на ухо Халлеру, он ее поддержит и потащит вас и вашего тупого напарника в суд, чтобы поговорить об этом с полицейским. судить."
   - Ты тупица, Босх. Нет ничего. Мы нашли ДНК этого психа, вот и все. Игра закончена. Нам не нужно было ничего делать с Мэнли".
   - Это в хронологии, Рейес. Собственно, это то, чего нет в хроно. Интервью с Мэнли состоялось за неделю до анализа ДНК, но в хронометраже нет ничего о Мэнли за неделю после того, как вы с ним поговорили. Вам не удастся убедить меня - или Халлера, или судью - что на той неделе вы ничего не сделали в отношении Мэнли. Он был солидным подозреваемым. По крайней мере, заинтересованное лицо. Так что же случилось? Что вы упустили из открытия? Что произошло за неделю до того, как ДНК вернулась?
   Рейес ничего не сказал - и тогда Босх понял, что задел его за живое. Его блеф был на носу. Густафсон и Рейес сделали еще один шаг в отношении Мэнли, но исключили его из раскрытой версии книги убийств, которую они передали защите.
   - Поговори со мной, Рейес, - сказал Босх. "Я могу сдержать это. Вы этого не сделаете, и вы получите Халлера в свою задницу. Если он почует здесь какие-то деньги, то подаст в суд на тебя, на департамент, на город - все взорвется, и ты взорвешься вместе с ним. Ты хочешь это? Вы новичок в RHD. Думаешь, они будут держать тебя рядом, если ты запятнаешь это?
   Он ждал, и Рейес наконец сломался.
   - Ладно, послушай, Босх, - начал он. "Детектив детективу, я дам вам кое-что, и вы делаете с этим все, что, черт возьми, хотите. Но это ни к чему не приведет, потому что этим парнем был твой псих. Он, черт возьми, сделал это".
   - Просто отдай мне, - сказал Босх.
   - Ты должен защитить меня. Никакого Халлера, никаких чертовых адвокатов.
   "Нет Галлера, нет адвокатов".
   "Хорошо, единственное, что мы упустили из раскрытия, это то, что мы начали с Мэнли, перебив всех юристов в этой фирме".
   "Майклсон и Митчелл".
   "Правильно, каждый адвокат. Мы хотели видеть, с кем мы имеем дело, каких других клиентов они представляют. Это большая мощная юридическая фирма, и нам приходилось действовать осторожно. Мы внесли имена всех адвокатов в компьютер окружного суда и получили все их дела за последние десять лет. Это было много. Но у нас есть один интерес".
   "Который был?"
   "Около пяти лет назад Майклсон и Митчелл представляли Доминика Бутино. Подсадил его на оружейную говядину - свидетель изменил свою версию. И это было все. Потом пришла ДНК Херштадта, и мы ее сбросили. Это все равно ничего не значило".
   Босх знал это имя. Доминик "Бэтмен" Бутино был известным деятелем организованной преступности из Лас-Вегаса, у которого были деловые интересы в Лос-Анджелесе. Теперь Босх точно знал, что сделали Густафсон и Рейес. У них была ДНК, напрямую связывающая Херштадта с убийством в Монтгомери. Они не собирались выдвигать что-то наподобие сертифицированного мафиози, что позволило бы защите отвлечь внимание присяжных.
   Они не хотели, чтобы Халлер строил дело о потенциальной виновности третьей стороны, указывая на адвоката, который угрожал Монтгомери и подал в суд на него, и чья фирма представляла печально известную фигуру организованной преступности. Прозвище Бутино произошло не от супергероя, а от того, что он якобы использовал бейсбольную биту для сбора причитающихся ему денег.
   Это был классический ход полицейских против разоблачения. И, возможно, непреднамеренно скрыл настоящего убийцу.
   - Какой адвокат? - спросил Босх.
   "Какая?" - сказал Рейес.
   - Кто из юристов фирмы представлял Бутино?
   "Уильям Майклсон".
   Партнер-основатель. Босх записал.
   - Значит, вы никогда не говорили об этом с Мэнли? он спросил.
   - В этом не было необходимости, - сказал Рейес.
   "Знал ли он когда-нибудь, что на него смотрят, что он подозреваемый?"
   - Нет, потому что он не был подозреваемым. Он представлял интерес минут пять. Ты ведешь себя так, будто мы промахнулись, но это не так. У нас было совпадение ДНК, документально подтверждено, что подозреваемый был поблизости, а потом мы сделали признание. Вы думаете, что на одну секунду мы собирались потратить еще одну минуту на Клейтона Мэнли? Подумайте еще раз, Босх.
   У Босха было то, что ему было нужно, но он не мог завершить разговор, не бросив что-нибудь в ответ Рейесу.
   - Знаешь что, Рейес, ты был прав в том, что сказал раньше, - сказал он. "Убийца гуляет на свободе. Но не из-за того, что я сделал".
   Он отключил вызов.
  
  
   Баллард
  
  
   33
   Баллард встретил Босха на заправке на Креншоу в четырех кварталах от Дулана. Она была за рулем своего фургона, а Босх был в своем чероки. Она загрузила доску для гребли в фургон, чтобы не бросаться в глаза. Они остановились бок о бок, водительское окно к водительскому окну. Босх был одет как детектив, вплоть до спортивного пиджака и галстука. Баллард оделся и был одет в кепку Доджерс, толстовку и джинсы. Ее волосы были все еще влажными после душа после гребли.
   - Каков наш план? - спросил Баллард.
   - Я думал, у тебя есть план, - сказал Босх.
   Она смеялась.
   "Вообще-то, прошлой ночью я поймала дело, которое длилось всю ночь, и у меня не было много времени на интриги", - сказала она. - Но у меня есть хорошие новости.
   "Это что?" - спросил Босх.
   "Марсель Дюпри не платил алименты три года, и судья хочет поговорить с ним об этом. У него есть ордер на уголовное преступление.
   "Что помогает."
   - Так что, по-вашему, нам следует делать?
   - Ты был там раньше? Какова установка?
   "Один раз. Я где-то читал, что у них лучшая жареная курица в городе. И персиковый сапожник. Итак, я пошел посмотреть. Это как прилавок - вы идете по очереди, заказываете то, что хотите, затем берете это на поднос и находите место, где можно сесть. У них есть дополнительная комната, которая, вероятно, будет занята сегодня, в конце обеденного перерыва.
   "Нам нужен сигнал. На случай, если я тебе понадоблюсь. У нас нет радио".
   - Я взял с собой ровер на случай, если мы потом захотим подключить Дюпри.
   Она передала радио Босху.
   "Вы держите его на случай, если что-то пойдет не так, и вам нужно будет вызвать его. Вы помните коды?"
   "Конечно. Код три - офицеру нужна помощь. Но что, если дела не пойдут наперекосяк? Что мы делаем?"
   - Что ж, я войду один. Большинство людей сами по себе смотрят в свои мобильные телефоны. Я пришлю тебе текстовое сообщение и код три, если мне нужно, чтобы ты вызвал войска.
   Прежде чем заговорить, Босх подумал о многом.
   "Как только вы окажетесь там и достанете свой телефон, напишите мне привет, чтобы я знал, что у нас есть четкий сигнал", - сказал он. "Но мой вопрос в том, чего вы надеетесь достичь там? Ты думаешь, что подслушаешь их разговор, просто взгляни на Кидда, что?
   "Да, я хочу взглянуть на него", - сказал Баллард. "И если мне повезет, и я буду рядом, я могу что-то услышать. Я поставлю свой телефон на запись, но я знаю, что это долгий путь. Я хочу посмотреть, не паникует ли он, и если да, то, возможно, мы перейдем к следующему шагу и действительно напугаем его, чтобы увидеть, что он делает. Мы также можем зажать Дюпри.
   "Когда?"
   - Может быть, сразу после обеда. Ты одет как детектив, а я работаю под прикрытием. Может быть, мы позвоним в Южное бюро, попросим парочку профсоюзов остановить его, а потом отвезем обратно в Южное бюро и одолжим комнату.
   "Насколько близко там столы?"
   "Не так близко. Они бы не выбрали это место, если бы знали, что люди сидят друг на друге".
   Босх кивнул.
   "Хорошо, посмотрим, что произойдет", - сказал он. "Не забудь написать мне, чтобы я знал, что у нас есть сигнал".
   "Это только первый шаг, - сказал Баллард. - Я хочу посмотреть, с кем мы здесь имеем дело.
   "Хорошо, береги себя".
   "Ты тоже."
   Баллард уехал. Она посмотрела на часы на приборной панели и увидела, что сейчас 12:45. Она сделала разворот на Креншоу и направилась обратно к ресторану. Он был занят, и не было парковки прямо перед заведением. Она припарковалась у обочины в полуквартале и перед тем, как выйти из фургона, написала Босху сообщение.
   Собирается в.
   Она вышла, перекинув через плечо лямку рюкзака, и пошла в ресторан. Ее пистолет и наручники были в рюкзаке.
   Она вошла в "Дулан" ровно в час дня и тут же почувствовала запах хорошей еды. Внезапно ей пришло в голову, что для полноты картины под прикрытием ей придется поесть. Она осмотрелась. Каждый стол в передней комнате ресторана был занят, и стояла очередь людей, ожидающих, чтобы пройти по горячей линии и получить свою еду. Действуя так, как будто она искала друга, она проверила переполненную комнату справа. Здесь были пустые столы. Она резко остановилась, увидев мужчину, сидящего в одиночестве на четверке. Он писал сообщения на своем телефоне. Она была уверена, что это Марсель Дюпри. Круглая голова, но теперь с косами вместо растрепанных. Перед ним не было ни еды, ни питья. Он был полностью одет в синий цвет Crips, вплоть до кепки Dodgers с плоским козырьком. Похоже, он ждал Элвина Кидда, прежде чем сделать заказ.
   Комната была длинной, по правой стороне располагался ряд столов с четырьмя вершинами, а по левой - двойки. Столик через проход от закусочной Дюпри уже был занят парой. Следующая двойка тоже была взята, но третья была открыта. Баллард поняла, что, сидя там, она может полностью видеть того, кто сидит за столом напротив Дюпре.
   Она прошла по проходу, минуя Дюпри, к открытому столу. Повесив рюкзак на спинку стула, она бросила ключи от фургона на стол и повернулась к забегаловке напротив, где сидели три молодые женщины.
   "Извините, не могли бы вы присмотреть за моими вещами, пока я схожу за едой?" она спросила. "Я ненадолго. Линия неплохая".
   "Конечно, без проблем", - сказала одна из женщин. "Не торопись."
   - Я быстро.
   "Без проблем."
   Она вернулась в главный зал и встала в очередь. Пока она ждала, она не сводила глаз с двери, чтобы увидеть, войдет ли Кидд. Она на мгновение отвела взгляд, чтобы отправить Босху сообщение, что в здании находится только Дюпри. Босх ответил, что покинул заправку и перебрался ближе к ресторану. Он спросил, была ли она близка с Дюпри, и Баллард ответил.
   У меня есть столик достаточно близко, чтобы смотреть.
   Босх вернулся немедленно.
   Просто будь осторожен.
   Баллард не ответил. Настала ее очередь отдавать приказ. Она попросила жареного цыпленка, зелень и персиковый коблер. Ей нужно было достаточно еды, чтобы продержаться за столом, пока Дюпри и Кидд сидели за своим столом. Расплатившись, она отнесла свой поднос в соседнюю комнату и увидела, что Дюпри теперь стоит перед другим черным мужчиной за своим столиком. Выбритый скальп подсказал ей, что это, скорее всего, Кидд. Она не видела, как он входил в ресторан, и предположила, что там может быть черный ход. Она пронесла свой поднос с едой мимо них к своему столику, где села по диагонали к мужчине, встречавшему Дюпри.
   Баллард украдкой взглянул и подтвердил, что это был Кидд. Она достала свой телефон и держала его под углом, чтобы казалось, что она смотрит на что-то на экране или делает селфи, и начала снимать видео с Дюпри и Киддом.
   Через несколько секунд она остановила видео и отправила сообщение Босху. Его ответ пришел быстро.
   БЛИЖЕ НЕТ!
   И она отправила ему одну обратно.
   Заметано!
   Она снова запустила видео, но не держала телефон постоянно в одном месте, иначе это могло быть розыгрышем. Она ела свою еду и продолжала вести себя так, будто читала электронную почту, иногда клала телефон на стол, а иногда держала его, как будто внимательно рассматривая что-то на экране. Все это время она записывалась.
   Из-за расстояния между двумя столами Баллард очень мало мог разобрать, что говорил Кидд, и ничего из того, что говорил Дюпри. Мужчины говорили вполголоса, и лишь изредка можно было услышать пару слов от Кидда. Однако по его поведению было ясно, что Кидд чем-то взволнован, если не зол. В какой-то момент он сильно ткнул пальцем в стол, и Баллард ясно услышал, как он сказал: "Я не шучу".
   Он сказал это сдержанным и сердитым тоном, который перекрывал звуки ужина, разговоров и музыки в комнате.
   В этот момент Баллард прислонила свой телефон к сахарнице на столе. Телефон был наклонен, чтобы казалось, что она что-то читает или смотрит, но на нем была запись Кидда под низким углом. Она просто надеялась, что он поймал звук.
   Кидд снова понизил голос и продолжил говорить с Дюпри. Затем, казалось бы, на полуслове, Кидд встал из-за стола и направился к Балларду.
   Она быстро поняла, что если бы он увидел экран ее телефона, то понял бы, что она записывает его встречу с Дюпри. Она схватила телефон и очистила экран как раз в тот момент, когда Кидд подошел к ее столу.
   Он прошел мимо нее.
   Она ждала, желая повернуться, чтобы посмотреть, куда он направляется, но не желая рисковать.
   Затем она увидела, как Дюпри поднялся и направился по проходу к главному залу и парадной двери ресторана. Она видела, как он засовывал конверт в боковой карман своих спортивных штанов на ходу.
   Баллард позволила пройти долгим пяти секундам, прежде чем она обернулась и посмотрела назад. Кидда нигде не было видно. Там был задний коридор с вывеской туалета. Она быстро написала Босху.
   Эльвин вышел из здания. Дюпре выходит вперед.
   Синие спортивные штаны, бейсболка, оставайтесь с ним.
   Баллард встал и пошел в том же направлении, что и Кидд. В конце заднего коридора было три двери: две уборные и задний выход. Она толкнула третью дверь на несколько дюймов и ничего не увидела. Она подошла шире и увидела белый пикап с табличкой KIDD CONSTRUCTION на двери, едущий по переулку. Она развернулась и поспешила обратно к входу в ресторан, на ходу позвав Босха.
   " Элвин действительно вышел из здания ?" он сказал.
   "Я подумал, что это мило", - сказал Баллард. - Где Дюпре?
   "Сидит в машине на улице, звонит. Где Кидд?
   - Я думаю, он возвращается в Риальто.
   - Ты что-нибудь получил?
   "Я не уверен. Я приблизился, но они шептались. Однако я скажу вам одну вещь: Кидд был зол. Я мог сказать."
   Баллард замедлила шаг, чтобы, выходя из ресторана, выглядеть небрежно.
   "Каков наш ход?" - спросил Босх.
   - Оставайтесь на Дюпре, - сказал Баллард. "Я хочу добраться до своего фургона и посмотреть, что у меня на телефоне".
   "Заметано."
   - Я думаю, Кидд что-то дал Дюпри. Я хочу посмотреть, понял ли я это".
   - Ты снимал видео?
   "Пытаюсь. Позвольте мне проверить, и я ударю вас в ответ.
   Она отключилась и через десять секунд уже была у своего фургона.
   Она сидела и смотрела снятое видео. Воспроизведение было дерганым, но у нее был Кидд на экране, а Дюпри время от времени сбоку. Даже с громкостью на Максе она не могла разобрать, что было сказано, пока вспышка Кидда - "Я не трахаюсь" - не прозвучала громко и ясно.
   Затем она наблюдала, как Кидд встал из-за стола и пошел к камере. Его тело частично закрывало угол, и кадр дернулся, когда Баллард схватил телефон, чтобы отключить камеру. За долю секунды до того, как запись закончилась, Кидд достаточно расчистил кадр, чтобы увидеть стол, который он только что покинул. На освободившемся месте скатерти в красно-белую клетку лежал белый конверт. Это было похоже на сложенную салфетку для сервировки стола.
   Видео закончилось, но Баллард знал, что Дюпри поднял конверт.
   Она перезвонила Босху.
   "Я думаю, Кидд дал Дюпри немного денег. Он оставил конверт на столе, и Дюпри взял его.
   - Деньги на что?
   - Давай спросим его.
  
   34
   Баллард позвонила старшему детективу Южного бюро, объяснила, кто она такая, и спросила, есть ли свободная комната для допросов, которую она могла бы занять, чтобы поговорить с местным жителем. Лейтенант сказала, что в данный момент все комнаты для допросов свободны, и она может сама выбирать. Она перезвонила Босху и сказала, что все готово.
   - Только одна проблема, - сказал Босх.
   "Это что?" - спросил Баллард.
   "Я не полицейский. Они не позволят мне вальсировать там с тобой и опекой.
   - Да ладно, Гарри - если кто и говорит " полицейский ", так это ты. Но ты можешь оставить свою трость в машине?
   - Я его даже не принес.
   - Хорошо, тогда мы в деле. Где ты? Мне нужен мой ровер, чтобы я мог заехать на остановку на Дюпри.
   "Я вижу ваш фургон. Я встречу тебя там.
   - Дюпре все еще не двигается?
   "Все еще на телефоне. И я вижу, что это флип".
   "Горелка. Идеальный. Интересно, что он задумал".
   "Нам нужен кто-то на связи".
   - Но мы этого не делаем, и, кроме того, я сомневаюсь, что он разговаривает с Киддом. Он просто оставил его. Они уже говорили".
   "Заметано."
   Баллард подождал, и вскоре Босх подъехал к ней и через окно передал ей вездеход. Она вызвала патруль, чтобы встретить ее на углу, где все еще стоял Дюпре.
   Прошло двадцать минут, прежде чем патруль сбросил вызов и прибыл. Все это время Дюпре оставался в своей машине, работая с телефоном. Баллард остановил патрульную машину со значком в руке и наклонился, чтобы посмотреть на двух офицеров внутри.
   "Привет. Баллард, отделение Голливуда".
   Разговаривал водитель патрульной машины. У него были короткие рукава, но на левом предплечье были вытатуированы три решетчатых знака. Ветеран уличного полицейского, который серьезно относился к этому. Другим универом была чернокожая женщина, которая не выглядела достаточно взрослой, чтобы проработать на этой должности больше нескольких лет.
   "Ребята, вы знаете Марселя Дюпри, Rolling 60s?"
   Оба покачали головами.
   - Ладно, это он припарковался в черном "крайслере-300" с низким профилем. Вы понимаете, о чем я говорю?
   На табличке с именем водителя было написано ДЕВЛИН. Баллард мог догадаться, какие прозвища он получил за эти годы.
   - Понял, - сказал он.
   - Хорошо, он разыскивается по ордеру на содержание ребенка, - сказал Баллард. - Это наше дело. Арестуйте его, отвезите в Южное бюро и посадите в комнату. Я возьму это оттуда".
   "Оружие?"
   "Я не знаю. Я только что видел его возле машины, и он не выглядел так, будто нес. Но у него есть досье на оружие, и у него может быть кусок в машине. Я на самом деле надеюсь на это. Тогда нам было бы над чем по-настоящему работать. У него также есть горелка, о которой он говорит прямо сейчас. Я хочу чтобы."
   "Ты понял. В настоящее время?"
   "Иди за ним. Будь осторожен. Да, и еще одно: когда будете его вытаскивать, не позволяйте ему закрыть дверцу машины.
   "Заметано."
   Баллард отступил назад, и патрульная машина уехала. Она быстро подошла к своему фургону, где ее уже ждал Босх. Они сели, и она влилась в поток. Она сделала разворот, что вызвало хор гневных гудков. Она включила мигалки и помчалась по улице, пока не остановилась позади патрульной машины. Он припарковался сзади автомобиля "Крайслер" Дюпри под таким углом, что ему было бы трудно скрыться на своей машине, не задев ни патрульную машину, ни машину, припаркованную перед ним.
   Девлин стоял у водительской двери и разговаривал с Дюпри через открытое окно. Его напарница стояла по другую сторону машины в готовой стойке, держа руку на оружии в кобуре.
   Баллард и Босх остались в фургоне и наблюдали, готовые в случае необходимости.
   - Ты несешь, Гарри? - спросил Баллард.
   - Нет, - сказал Босх.
   - Если тебе это нужно, у меня есть резервная копия под приборной панелью за перчаточным ящиком. Тебе просто нужно залезть туда".
   "Хороший. Заметано."
   Но Девлин уговорил Дюпри выйти из машины и положить руки на крышу. Его напарник обошел машину и встал у задней пассажирской двери, пока Девлин вошел и надел наручники на Дюпри, отрывая по одной руке от крыши. Затем он обыскал свои карманы, положив телефон, бумажник и белый конверт на крышу, когда нашел их.
   Несколько человек сигналили, проезжая мимо места происшествия, по-видимому, протестуя против очередного ареста чернокожего белым офицером.
   Сам Дюпре, казалось, ни на что не возражал. Насколько Баллард мог судить, он ничего не сказал с тех пор, как вышел из машины. Она смотрела, как его подвели к задней двери патрульной машины и посадили на заднее сиденье.
   Обезопасив подозреваемого, Баллард и Босх вышли из фургона и подошли к "крайслеру", водительская дверь которого все еще была открыта.
   "Если у него там есть пистолет, он будет в пределах досягаемости водительского сиденья", - сказал Босх. - Но ты должен искать, а не я.
   - Буду, - сказал Баллард.
   Но сначала она подошла к Девлину и его напарнику.
   "Отвезите его на Юг и поместите в комнату в D-бюро", - сказала она. "Я разговаривал с лейтенантом Рандизи, и он разрешил это. Мы проверим машину и закроем ее, а потом поедем туда.
   - Понятно, - сказал Девлин. "Приятно иметь с вами дело".
   "Спасибо за помощь."
   Двое союзников сели в свою машину и уехали с Дюпри. Баллард подошел к "крайслеру", на ходу натягивая перчатки.
   - Вас беспокоит ордер? - спросил Босх.
   - Нет, - сказал Баллард. "Водитель оставил свою дверь открытой, и в прошлом у него были случаи применения огнестрельного оружия. Если здесь есть оружие, у нас проблемы с общественной безопасностью. Я думаю, что это квалифицируется как "обыск, связанный с законным арестом".
   Она цитировала юридическое заключение, разрешающее обыск транспортных средств, если общественная безопасность является проблемой.
   Баллард наклонился к водительскому сиденью через открытую дверь. Первым делом она проверила вещевой отсек центральной консоли, но там не было оружия. Она наклонилась дальше и проверила бардачок. Ничего такого.
   Она опустилась и полезла под водительское сиденье. На полу ничего не было. Она слепо потянулась к пружинам и электронным элементам управления сиденья, и ее рука нашла предмет, который на ощупь напоминал рукоятку пистолета.
   - Кое-что есть, - объявила она Босху.
   Она сильно потянула и почувствовала, как отрывается лента. Она достала из-под сиденья небольшой пистолет, к которому все еще была прикреплена черная лента.
   - Теперь мы поговорим, - сказала она.
   Она положила пистолет на крышу машины вместе с другим имуществом, найденным у Дюпри. Она взяла телефон и открыла его большим пальцем. На экране она увидела, что Дюпри пропустил звонок с номера 213, который показался ей смутно знакомым. Оно пришло всего за несколько минут до того, как арестовали Дюпре. Она достала свой собственный телефон и набрала номер. Он сразу подключился к записи, в которой говорилось, что это номер округа Лос-Анджелес, который не принимает входящие звонки.
   "Что это?" - спросил Босх.
   Он подошел к ней.
   "Дюпри только что пропустил звонок с городской линии, которая не принимает входящие звонки, - сказал Баллард. "Только исходящие звонки".
   - Мужской центр, - сказал Босх. "Кто-то звонил ему из тюрьмы".
   Баллард кивнул. Это звучало правильно. Телефон не был защищен паролем. Баллард хотела знать, с кем разговаривал Дюпри перед арестом, но она не хотела рисковать делом, просматривая список предыдущих звонков на телефоне без ордера.
   - Что в конверте? - спросил Босх.
   Баллард закрыл телефон и положил его обратно на крышу автомобиля. Затем она взяла конверт. Он не был запечатан. Она открыла его и пролистала пачку денег внутри.
   - Тридцать стодолларовых купюр, - сказала она. - Кидд платил Дюпри...
   - Ударить кого-нибудь, - сказал Босх. - Вам нужно позвонить в Центр мужчин и как можно скорее взять Деннарда Дорси под охрану. Звоните прямо сейчас".
   Баллард швырнула конверт обратно на крышу машины и снова вытащила телефон. Она позвонила по номеру Men's Central, который сохранила в своем телефоне, когда хотела договориться об интервью с заключенным. Это был единственный номер, который у нее был.
   Ей повезло. На звонок ответил заместитель Валенс.
   - Валенс, это Баллард. Я был там пару дней назад, чтобы поговорить с парнем из модуля Crips по имени Деннард Дорси. Ты помнишь?"
   - Ага, я помню. У нас здесь не так много людей, похожих на тебя.
   Баллард проигнорировал комментарий. Это была чрезвычайная ситуация.
   - Послушайте меня, - сказала она. "Этот разговор что-то зажег, и вам нужно схватить Дорси и поместить его под охрану. Никто не может приблизиться к нему. Ты понял?"
   - Ну да, но для этого мне нужен приказ командования. Я не могу просто...
   - Валент, ты не слушаешь. Это вот-вот пойдет вниз сейчас. На Дорси нанесли удар, и это могло произойти в любую минуту. Меня не волнует, что вам нужно сделать, просто вытащите его из этого модуля, иначе его прибьют".
   - Ладно, ладно, дай мне посмотреть, что я могу сделать. Может, я переведу его в комнату для свиданий и скажу, что ты вернешься. А пока я займусь переводом".
   "Хороший. Сделай это. Я перезвоню вам, когда узнаю больше".
   Баллард отключился и посмотрел на Босха.
   "Они собираются его обезопасить, так или иначе", - сказала она. - Я перезвоню через некоторое время, чтобы убедиться.
   - Хорошо, - сказал Босх. - А теперь посмотрим, что скажет об этом Дюпри.
  
   35
   Баллард и Босх оставили Дюпри мариноваться в комнате для интервью в Южном бюро, пока они пили кофе и обдумывали, как Баллард проведет интервью. Они договорились, что это должна быть она. У Босха не было полицейских полномочий. Если бы интервью стало частью судебного дела, дело могло бы рухнуть, если бы выяснилось, что Дюпри был допрошен кем-то другим, а не действующим сотрудником правоохранительных органов.
   Они договорились, что Баллард будет сидеть напротив Дюпри с мобильным телефоном на бедре, чтобы она могла смотреть вниз и видеть любые сообщения от Босха, который будет смотреть интервью в режиме реального времени из видеокомнаты детективного бюро.
   Через час после того, как Дюпри поместили в комнату, вошел Баллард. Она и Босх только что были проинформированы заместителем Валенса из Мужского центра о том, что Деннард Дорси в безопасности и находится в защитной изоляции вдали от резервуара с крипами. Он также сказал им, что просмотр записей с двух телефонов-автоматов в резервуаре показал, что заключенный по имени Клинтон Таунс сделал звонок с оплатой в точное время пропущенного входящего звонка, зарегистрированного на записывающем устройстве Дюпри.
   Баллард была уверена, что у нее есть все необходимое, чтобы перевернуть Дюпри. Она вошла в комнату для допросов с формой отказа от прав и большим конвертом для улик, в котором был меньший конверт с деньгами, обнаруженными при аресте Дюпри.
   Руки Дюпри были прикованы сзади наручниками к стулу, прикрепленному к полу. Комната наполнилась запахом его тела, что свидетельствовало о том, что он нервничает - как и любой заключенный.
   - Что это за хрень? он сказал. - Ты держишь меня здесь вот так из-за гребаных алиментов?
   - Не совсем так, Марсель, - сказал Баллард. "Мы втянули вас в дело с алиментами, но речь не об этом, и я почти уверен, что вы это знаете".
   Внезапно до Дюпри дошло, что он узнал Балларда.
   - Ты, - сказал он. - Я видел тебя у Дулана.
   - Верно, - сказал Баллард, когда она выдвинула свой стул и села за стол напротив него. - Я не слышал всего, о чем вы с Киддом говорили. Но я много слышал".
   - Нет, ты не слышал дерьма. Нам было тесно".
   Баллард сняла с ремня телефон и подняла его, чтобы показать ему.
   "У меня здесь все есть", - сказала она. "Наше техническое подразделение может делать удивительные вещи со звуком. Даже поднимите шепот. Так что мы посмотрим на это, но это не имеет большого значения".
   Она положила телефон себе на бедро, чтобы он не мог видеть его экран.
   "Я здесь, чтобы объяснить вам, какова ваша ситуация и как я могу вам помочь, а вы можете помочь себе", - сказала она. "Но Марсель, для того, чтобы я это сделал, ты должен отказаться от своих прав и поговорить со мной".
   - Я не разговариваю с полицией, - сказал Дюпри. - И я ни от чего не отказываюсь.
   Это было хорошо. Он не сказал волшебных слов - мне нужен адвокат - и пока он этого не сделал, она могла убедить его, что в его интересах поговорить с ней.
   - Марсель, ты пиздец. Мы нашли пистолет в твоей машине.
   - Я ничего не знаю об оружии.
   "Девятимиллиметровый Смит и Вессон? Сатиновое покрытие? Я бы принес его, чтобы показать вам, но это против правил.
   "Никогда не видел такого оружия".
   - За исключением того, что он был спрятан под сиденьем, на котором вы сидели, когда вас застукали пару часов назад. Так что можешь выдвигать невиданное доселе заявление, но оно сгорит в прах - а ты дважды судимый преступник, Марсель. Это означает пять лет назад в клетке только за хранение огнестрельного оружия".
   Она позволила этому осесть на мгновение. Дюпри горестно покачал головой.
   "Это вы, люди, посадили его", - сказал он.
   "Это сработает так же хорошо, как я-никогда-не видел-раньше", - сказал Баллард. - Будь умнее, Марсель. Послушай, что я могу для тебя сделать".
   "Блядь. Вперед, продолжать."
   "Я могу помочь тебе с этим. Я даже могу заставить его уйти. Но это сделка, Марсель. Мне нужно, чтобы вы сотрудничали со мной, или мы закроем это здесь и сейчас, и я предъявлю обвинение в оружии и все, что смогу придумать. Вот это выбор".
   Она ждала. Он ничего не сказал. Она начала читать предупреждение о правах Миранды. Он прервал.
   - Ладно, ладно, я с тобой поговорю. Но я хочу, чтобы это было в письменной форме.
   "Позвольте мне закончить, а затем вы должны подписать отказ".
   Она начала предупреждение с самого начала. Она не хотела, чтобы какой-либо адвокат жаловался на неправильный совет. Когда она закончила, она спросила, правша он или левша.
   "Верно."
   - Хорошо, я сниму наручники с твоей правой руки, и ты распишешься. Ты становишься лягушатником, а по ту сторону двери за этим наблюдают четверо парней. Ты пытаешься причинить мне боль, и они обязательно причинят тебе боль, от которой ты никогда не оправишься. Ты понимаешь?"
   "Да, я понял. Давай, давай просто сделаем это. Позволь мне подписать чертову бумагу.
   Баллард положил перед Дюпре форму отказа и ручку. Затем она встала и подошла к нему сзади, сняла наручники с его правого запястья и защелкнула открытый наручник вокруг средней перекладины спинки кресла. Она осталась позади него.
   "Давай, подпиши, а потом верни руку сюда".
   Дюпри подписал документ и сделал, как было приказано. Баллард изменил процесс и дал ему отпор, а затем вернулся на свое место. Она вернула свой мобильный телефон на бедро.
   "Теперь вы подписываете бумагу", - сказал Дюпри. - Говорит, что ты снимаешь заряд пистолета за мою помощь.
   Баллард покачала головой.
   - Вы не оказали мне никакой помощи, - сказала она. - Вы поможете мне, и я попрошу прокуратуру изложить это в письменной форме. В этом дело. Да или нет? У меня на тебе заканчивается терпение".
   Дюпри покачал головой.
   - Я знаю, что мне пиздец, - сказал он. "Просто задавайте свои вопросы".
   - Хорошо, хорошо, - сказал Баллард. - Начну с того, что у нас есть Элвин Кидд на прослушке, Марсель - все его телефонные звонки и сообщения. Мы получили сообщение, где он назначил сегодня встречу у Дулана. У нас есть ваша встреча с ним там, и у нас есть это.
   Она открыла конверт с уликами и вытащила конверт, полный денег.
   - Он нанял вас, чтобы вы избили кого-то в Men"s Central, и вы согласились это устроить. Теперь это заговор с целью совершения убийства по обвинению в оружии. Итак, вы находитесь здесь в бездонной яме, из которой вы никогда не выберетесь, если вы не дадите нам что-то, что нам нравится больше, чем вы. Ты понимаешь? Вот как это работает".
   "Что ты хочешь?"
   "Расскажи мне историю. Скажи мне, кого Кидд хотел убить и почему. Мне нужно имя, чтобы этого не произошло. Потому что, если уже слишком поздно, то слишком поздно для тебя. Никаких сделок. Готово.
   "Парень по имени Д-квадрат".
   "Это мне не помогает. Кто такой D-квадрат?"
   "Я даже не знаю его имени. Его фамилия Дорси. Как в старшей школе".
   "Ваш звонок в машине возле дома Дулана. Ты привел это в движение, не так ли?
   - Нет, я просто звонил другу.
   "Клинтон Таунс? Это был твой друг?
   - Какого хрена?
   "Я говорил тебе. У нас это было заложено с самого начала. Мы знали о Дорси и знали о Таунсе. Но это по-прежнему заговор с целью совершения убийства, и поэтому обвинение в оружии выглядит как прогулка в парке. Заговор для совершения прыжков в жизнь без тебя, Марсель. Ты знаешь, что это правильно?"
   - Ублюдки, вы меня разыграли.
   - Верно - и теперь у тебя один путь к свету, Марсель. Это называется существенная помощь. Это ты даешь мне все. Все, что вы знаете. И вы можете начать с того, что расскажете мне, почему Элвин Кидд хотел хит D-squared".
   Дюпри покачал головой.
   "Я не знаю - он не говорил", - сказал он. - Он просто сказал, что хочет, чтобы о нем позаботились.
   Баллард перегнулся через стол.
   "Элвин Кидд на пенсии, - сказала она. "Он вне игры. У него чертова строительная компания в Риальто. Вы не станете набивать себе цену в Men's Central за три тысячи долларов без чертовски веской причины. Так что, если вы хотите помочь себе здесь, вы ответите на вопрос: что он сказал вам?"
   Дюпре смотрел на стол. Страх, который он чувствовал, был почти осязаем. Баллард смотрел на человека, понимающего, что жизнь, какой он ее знал, ушла. Теперь он пятидесятиоднолетний стукач и навсегда останется изгоем в знакомом ему мире. Он был жестоким преступником, но Баллард сочувствовал ему. Он родился в мире собачьих пожирателей, и теперь он был едой.
   "Он сказал, что этот парень перешел ему дорогу, и теперь он создает проблемы", - сказал Дюпри. "Это все. Слушай, я бы сказал тебе, если бы знал. Я сотрудничаю, но я не знаю. Он хотел, чтобы его ударили, он заплатил деньги, а с таким отличником, как Кидд, я не задаю вопросов".
   - Тогда почему он разозлился на тебя у Дулана? Он повысил голос".
   "Он злится, потому что я дала его номер, чтобы D-squared мог с ним поговорить. Я думал, что это законно, потому что D когда-то был его парнем в кварталах. Я думал, что у них, может быть, все еще есть совместный бизнес или что-то в этом роде. Я не знал. Я облажался и дал ему номер. EK был в бешенстве из-за этого".
   - Так что за звонок в машине после Дулана?
   "Я должен был настроить это, вы знаете. Сообщи моему мальчику Таунсу.
   Баллард знал, что, хотя в Men's Central есть телефоны-автоматы, по которым заключенные могут звонить из своих модулей, никто не может просто позвонить. Но было хорошо задокументировано, что банды использовали различные методы доставки сообщений в тюрьму. Матери, жены, подруги и адвокаты заключенных в тюрьму гангстеров часто вели бандитские дела внутри. Но вызов Дюпри из Таунса, похоже, пришел слишком быстро для такого метода. Похоже, Таунс получил сообщение о том, что нужно позвонить Дюпри в течение тридцати минут после встречи у Дулана. Давно ходили слухи о том, что банды используют тюремных надзирателей для доставки сообщений внутрь - об их мотивах угроз, вымогательства или просто жадности.
   - Как вы получили слово внутри? - спросил Баллард.
   "Парень, которого я знаю. Он принимает сообщение для меня.
   - Пойдем, Марсель. Какой парень? Кому ты звонил?
   - Я думал, это из-за Дорси.
   "Это обо всем. Кто передал сообщение Таунсу?
   Баллард почувствовала, как ее телефон завибрировал на бедре, и посмотрела вниз, чтобы прочитать сообщение от Босха.
   Не тратьте на это время. Это будет по телефону. Двигаться дальше.
   Баллард была раздражена, потому что знала, что Босх прав. Ордер на обыск телефона выдаст номер или номера, которые Дюпри звонил после номера Дулана, и это, вероятно, приведет к оператору связи. Ей нужно было перенести историю на Элвина Кидда.
   - Ладно, неважно, кому ты звонил, - сказала она. - Расскажите мне о Таунсе. Он нападающий внутри?
   Дюпре пожал плечами. Он не хотел признаваться в этом на словах.
   - Да или нет, Марсель? Баллард настаивал.
   "Да, время от времени он делает кое-какую работу", - сказал Дюпри.
   "Нужно ли получать одобрение от начальства, чтобы сделать что-то подобное? Вы звоните кому-нибудь, чтобы получить разрешение ударить Дорси?
   "Я говорю некоторым людям, но это не было похоже на "одобрение". Просто чтобы они знали, что у нас есть бизнес, и Кидд платит. Слушай, ты собираешься позаботиться обо мне в этом, верно? Как ты говорил."
   - Я скажу окружному прокурору, что вы оказали "существенную помощь расследованию".
   "Это не дерьмо. Мы договорились."
   "Если мы получим Кидда, "существенная помощь" будет иметь большое значение".
   "После этого мне понадобится защита свидетелей".
   - Это будет на столе.
   Баллард почувствовала еще одну вибрацию на своем бедре и посмотрела на свой телефон.
   Скажи ему, что мы хотим, чтобы он позвонил Кидду и сказал, что работа сделана.
   Баллард кивнул. Это была хорошая идея. У них была связь с Киддом еще два дня, и они могли законно записать звонок. Это может привести к признанию дела Хилтон, а может и нет, но может закрыть дело о заговоре с целью совершения убийства. Баллард понимал, что иногда вы знаете, что подозреваемый хорош для одного преступления, но соглашаетесь заполучить его для другого.
   - Марсель, нам нужно, чтобы ты сделал еще одну вещь, - сказала она. - Мы собираемся организовать телефонный разговор между вами и Киддом. Ты скажешь ему, что Дорси мертв, и мы посмотрим, что он скажет. И ты спросишь его, почему он вообще хотел, чтобы его ударили.
   - Нет, я этого не делаю, - сказал Дюпри. - Нет, пока я не получу кое-что в письменном виде о "существенной помощи".
   - Ты делаешь ошибку, Марсель. Вы вызываете окружного прокурора сейчас, чтобы написать это, и они собираются пригласить для вас адвоката, и все это взорвется больше, чем мы можем вынести на этом уровне. Мы упускаем наш шанс сделать это с Киддом, и это "Да пошел ты, Марсель Дюпри". Это противоположно "существенной помощи". Я обвиню вас в заговоре с целью совершения убийства по найму, и довольный этим пойдете домой.
   Дюпре ничего не ответил.
   "В этой комнате воняет, - сказал Баллард. "Я собираюсь выйти и подышать свежим воздухом. Когда я вернусь, ты скажешь мне, хочешь ли ты, чтобы мы возбудили дело против тебя или Элвина Кидда.
   Баллард встала, сунула телефон в карман, взяла конверты и направилась вокруг стола к двери.
   - Хорошо, я сделаю это, - сказал Дюпри.
   Баллард оглянулся на него и кивнул.
   - Хорошо, мы это устроим.
  
  
   36
   Баллард ушел с работы в шесть утра в субботу после смены без происшествий на третьей вахте. Большую часть ночи она провела за подробным изложением событий, произошедших накануне в ходе расследования дела Хилтон. Это был отчет, который она еще никому не сдавала. Она действовала совершенно без оговорок по делу Хилтон, надеясь, что будет проще попросить прощения, чем разрешения, особенно если она поймает Элвина Кидда. В этом случае сводный отчет может понадобиться в любой момент.
   Покинув станцию, она поехала в Венецию и сделала короткую греблю в утреннем тумане, а Лола сидела на носу доски, как носовая фигура на носу старого корабля. Умывшись, она дождалась 8:30, чтобы позвонить, надеясь, что никого не разбудит.
   Когда Баллард работал в RHD, у всех были помощники в каждой части работы над делом: судебный эксперт, судья за ордерами, прокурор за советом и предъявлением обвинений по воблерам... дела, которые требовали силы духа и воображения, чтобы вести их в суде. В окружной прокуратуре Баллард всегда обращалась к Сельме Робинсон, солидному и бесстрашному заместителю окружного прокурора в отделе по расследованию тяжких преступлений, которая предпочитала спорные дела аферам.
   Поскольку природа полуночного ритма заключалась в том, чтобы утром передавать дела другим детективам, Баллард несколько раз приходила в офис окружного прокурора за четыре года, которые она была назначена на позднее шоу. На самом деле она не была уверена, что номер мобильного телефона, по которому она звонила Сельме Робинсон, все еще действителен.
   Но это было. Робинсон ответила резким, настороженным голосом, и было ясно, что она оставила номер телефона Балларда в своем списке контактов.
   "Рене? Ух ты. У тебя все нормально?"
   "Да, я в порядке. Я тебя не разбудил?
   "Нет, я не спал какое-то время. Как дела? Рад слышать твой голос, девочка.
   "Ты тоже. У меня есть дело. Я хочу поговорить с вами об этом, если у вас есть время. Я сейчас живу в Венеции. Я мог бы зайти к тебе, может быть, угостить тебя завтраком. Я знаю, что это совершенно неожиданно, но...
   "Нет, все хорошо. Я как раз собирался что-то получить. Где ты хочешь встретиться?"
   Баллард знал, что Робинсон живет в Санта-Монике на одной из улиц колледжа.
   - Как насчет Маленького Руби? она спросила.
   Ресторан находился недалеко от Оушен-бульвара в Санта-Монике и почти на равном расстоянии от них обоих. Это также было удобно для собак.
   - Я буду там к девяти, - сказал Робинсон.
   "Принесите наушники", - сказал Баллард. - Есть материалы для прослушивания телефонных разговоров.
   "Сделаю. Надеюсь, ты привезешь Лолу.
   - Думаю, она была бы рада тебя видеть.
   Баллард добрался до ресторана первым и нашел место в углу, что дало им возможность уединиться, чтобы рассмотреть дело. Лола пошла под стол и легла, но тут же вскочила, когда появился Робинзон и Лола вспомнила о своей старой подруге.
   Робинсон была высокой и худой, и Баллард никогда не видел, чтобы она носила волосы иначе, чем короткое афро, которое было стильным и экономило ей время каждое утро, когда она готовилась к битве в суде. Она была как минимум на десять лет старше Балларда, и ее имя имело глубокую историю: ее родители познакомились во время исторического марша за гражданские права от Сельмы до Монтгомери, штат Алабама.
   Баллард и Робинсон ненадолго обнялись, но прокурор целую минуту лебезил перед Лолой, прежде чем сесть и приступить к завтраку и преступлению.
   - Итак, как я сказал по телефону, я работаю над делом, - начал Баллард. - И я хочу знать, есть он у меня или нет.
   - Что ж, тогда давайте послушаем, - сказал Робинсон. "Представьте, что я в своем кабинете, а вы подошли к делу. Убедить меня."
   Как можно лаконичнее Баллард изложила дело Хилтон, перечислив детали убийства, а затем долгое время, которое это дело пылилось в домашнем кабинете отставного детектива. Затем она перешла к расследованию, проведенному в последние дни, и к тому, как оно, наконец, сосредоточилось на теории Элвина Кидда и Балларда об истинном мотиве убийства. Она рассказала, что обманула Марселя Дюпри, предотвратила убийство в Men's Central и добилась признания, которое могло навсегда убрать Кидда с улиц. Но она хотела закрыть дело Хилтон, и с помощью Дюпри она считала, что близка к этому. Она попросила Робинсона прослушать девяносто второй прослушанный телефонный разговор между Дюпри и Киддом накануне вечером, заверив ее, что прослушивание телефонных разговоров было санкционировано судьей Билли Торнтоном.
   Одна из сложностей, о которой Баллард упомянул, представляя прослушку, заключалась в том, что люди, участвующие в телефонном разговоре, звучали очень похоже по тону и использовали одинаковый уличный сленг. Баллард повторила в своем предисловии к воспроизведению, что первый голос принадлежал Дюпри, а второй - Кидду. Робинсон надела наушники и подключилась к компьютеру Балларда. Баллард открыл программу для прослушивания телефонных разговоров и воспроизвел телефонный звонок. В то же время она передала прокурору копию протокола, составленного ею во время рабочей смены.
   Дюпри: Эй.
   Кидд: Собака.
   Дюпре: То, о чем мы говорили? Все сделано.
   Кидд: Это?
   Дюпри: Ублюдок попал в гангстерский рай.
   Кидд: Я ничего не слышу.
   Дюпре: И вряд ли ты будешь там, в Риальто. Шерифы не выпускают пресс-релизы о заключенных, которых убивают в тюрьме, и все такое. Это не выглядит хорошо. Но хочешь, можешь проверить, мой ниггер.
   Кидд: Как это?
   Дюпри: Позвоните коронеру. Они должны иметь его там к настоящему времени. Кроме того, я слышал, что через несколько дней его собираются устроить полноценные гангстерские похороны. Вы можете подойти и увидеть его в ложе своими глазами.
   Кидд: Нет, я этого не делаю.
   Дюпре: Я понимаю, что ты положил этого ублюдка в коробку.
   Кидд: Не говори этого дерьма, н ____.
   Дюпри: Извините, потому что. Так или иначе, это сделано. Мы хорошо сейчас?
   Кидд: Мы в порядке.
   Дюпри: Вы когда-нибудь скажете мне причину? Я имею в виду, что ниггер был твоим мальчиком в те дни. Теперь дело дошло до этого.
   Кидд: Он оказывал на меня давление, вот и все.
   Дюпре: Давление для чего?
   Кидд: Часть работы, которую мне пришлось выполнить тогда. Белый мальчик, который задолжал слишком много денег.
   Дюпре: Ха. И он поднимал это сейчас?
   Кидд: Он сказал мне, что пять-оу приезжали к нему в Боше и спрашивали об этом. Затем он берет у тебя мой номер и звонит мне. Я могу сказать, что он готов. Он будет проблемой для меня.
   Дюпри: Ну, больше нет.
   Кидд: Больше нет. Благодарю тебя, мой брат.
   Дюпре: Ничего.
   Кидд: Я проверю тебя.
   Дюпри: Позже, собака.
   Робинсон вытащила наушники, когда звонок закончился. Баллард поднял ее руку, чтобы она не задавала вопросов.
   - Подожди секунду, - сказал Баллард. "Есть еще один звонок. Он действительно пытается подтвердить смерть Дорси, и мы согласовали это с прокуратурой".
   Следующий звонок был от Элвина Кидда в офис судебно-медицинской экспертизы округа Лос-Анджелес, где он разговаривал со следователем коронера по имени Крис Мерсер. Баллард вручил Робинсон вторую расшифровку и сказал ей снова вставить наушники. Затем она проиграла вторую запись.
   Мерсер: Офис судебно-медицинской экспертизы, чем я могу вам помочь?
   Кидд: Я пытаюсь узнать, есть ли там мой друг. Его якобы убили.
   Мерсер: У тебя есть имя?
   Кидд: Да, фамилия Дорси . И Деннард с собакой на букву " Д " в первый раз.
   Мерсер: Можешь написать оба имени, пожалуйста?
   Кидд: ДЕННАРД ДОРСИ.
   Мерсер: Да, он здесь. Вы ближайший родственник?
   Кидд: Э, нет. Просто друг. Там написано, как он умер?
   Мерсер: Вскрытие не назначено. Я знаю только, что он скончался, находясь под стражей в мужской центральной тюрьме. Будет расследование, и мы проведем вскрытие на следующей неделе. Вы можете перезвонить для получения дополнительной информации тогда. Вы знаете, кто может быть его ближайшим родственником?
   Кидд: Нет, я этого не знаю. Спасибо.
   Услышав звонок к медицинскому работнику, Робинсон попросил еще раз прослушать первый звонок. Баллард наблюдал за ней, пока она слушала. Робинсон кивал в определенные моменты, словно вычеркивая пункты из списка. Затем она снова вытащила наушники.
   "Переключение кода интересно", - сказал прокурор. "Он звучит как два разных человека на двух звонках. Весь гангстер на связи с Дюпри, затем светлый и яркий с офисом коронера.
   "Да, он знал, как играть", - сказал Баллард. "Так что ты думаешь?"
   Прежде чем Робинсон успел ответить, к столику подошла официантка. Они оба заказали кофе и тосты с авокадо. Когда официантка ушла, Баллард увидел, как Робинсон склонилась над столом, нахмурив брови и наморщив гладкую кожу лба цвета мокко.
   "Мне всегда приходится смотреть на дело с точки зрения защиты", - сказала она. "Какие недостатки можно использовать в суде? Я думаю, что заговор с целью совершения - это слэм-данк. Осудим за это без проблем. Этот дополнительный звонок судмедэксперту был гениален. Я не могу дождаться, когда разыграю это перед присяжными, а защита попытается объяснить это".
   - Хорошо, - сказал Баллард. - А об убийстве Хилтона?
   "Ну, что касается убийства, он никогда не говорит прямо: "Я убил этого парня". Он говорит, что занимался "работой", что в некоторых кругах является эвфемизмом для убийства. Он также говорит "белый мальчик", но не называет никого по имени".
   "Но когда вы добавите заговор, становится очевидным, что он хотел убить Дорси, чтобы сохранить прикрытие Хилтон".
   - Очевидно для нас с вами, но, возможно, не для присяжных. Кроме того, если у вас есть одна зарядка, которая является данкером, и другая, у которой есть проблемы, вы бросаете воблер и выбираете верную вещь. Вы же не хотите показывать слабость перед присяжными. Так что я знаю, что вы не хотите этого слышать, но сейчас я бы только зарегистрировал заговор. Я бы сделал причиной заговора убийство Хилтон и обнародовал бы это, но я бы не стал просить присяжных выносить по этому поводу вердикт. Я бы сказал: "Вынесите мне вердикт о заговоре с целью совершения преступления", и этот парень все равно ушел бы навсегда. Я знаю, что это не тот ответ, который вы хотели.
   Разочарованная Баллард закрыла ноутбук и откинулась на спинку стула.
   - Ну, дерьмо, - сказала она.
   - Ты возвращался к Дорси с тех пор, как его вытащили из бака с крипами? - спросил Робинсон.
   - Нет, я должен?
   - Вы сказали, что раньше он не помогал, но, может быть, если он узнает, что его старый босс Кидд подставил его, он может изменить свое мнение. И, возможно, он знает что-то, что утаил.
   Баллард кивнул. Она поняла, что должна была подумать об этом.
   - Хорошая идея, - сказала она.
   - Каков статус Дюпри? - спросил Робинсон.
   - Сейчас он находится в заключении в Южном бюро. Он ищет сделку с существенной помощью. У нас есть время до утра понедельника, чтобы предъявить ему обвинение.
   - Тебе лучше позаботиться о нем. Если Кидд узнает, что Дорси жив, он поймет, что его подставили.
   "Я знаю. У нас он в статусе недоступного".
   - Кстати, кто такие "мы"?
   "Мой постоянный партнер в отпуске. На самом деле все это принес мне отставной убойный отдел по имени Босх. Он получил книгу убийств Хилтона от вдовы Джона Джека Томпсона после его похорон.
   "Гарри Босх, я его помню. Я не знал, что он ушел на пенсию".
   "Да, но у него есть резервные полномочия через полицию Сан-Фернандо".
   "Будьте осторожны с этим. Это может стать проблемой, если ему придется свидетельствовать о чем-то, чему вы не можете быть свидетелем".
   "Мы говорили об этом. Мы знаем."
   "Что с Киддом? Вы собираетесь пригласить его для разговора?
   "Мы думали, что это наш последний шаг".
   Робинсон задумчиво кивнул.
   - Что ж, когда будешь готов, принеси мне это, - наконец сказала она. "Я хотел бы попробовать это дело. В понедельник приходите ко мне, я заведу дело на Дюпри и разработаю соглашение о сотрудничестве. У него есть адвокат?
   - Пока нет, - сказал Баллард.
   "Как только он станет адвокатом, я заключу сделку".
   "Хорошо."
   - И удачи с Дорси.
   "Как только мы закончим завтракать, я поеду в центр, чтобы увидеть его снова".
   Словно по сигналу, подошла официантка и поставила их кофе и тарелки с тостами с авокадо. У нее также было собачье печенье для Лолы.
  
   37
   Они привели Дорси к ней в ту же комнату для допросов в Men's Central. Заместителю Валенсу пришлось втолкнуть его в комнату, когда он увидел, что его ждет Баллард.
   - Ты меня подставил, сука! он сказал. - Я не с тобой разговариваю.
   Баллард подождал, пока Валенс приковал его наручниками к стулу, и вышел из комнаты для допросов.
   - Я тебя подставил? сказала она тогда. - Как это?
   "Все, что я знаю, это то, что вы затащили меня сюда, а следующее, что я знаю, это то, что я в одиночной камере в куртке снитча", - сказал Дорси. "Теперь люди хотят меня убить".
   "Ну, люди хотят убить тебя, но это не из-за меня".
   "Это какая-то ерунда. У меня все было хорошо, пока ты не пришел ко мне".
   "Нет, у тебя все было хорошо, пока ты не позвонил Элвину Кидду. Вот тут-то и начались твои проблемы, Деннард.
   - О чем ты говоришь, девочка?
   "У нас был Элвин на проводе. Мы услышали ваш звонок, а потом, знаете что? У нас он подготавливает хит. На тебе."
   "Теперь ты играешь в дерьмовую игру".
   - Я, Деннард?
   Баллард открыла лежащий на столе ноутбук.
   "Позвольте мне провести вас через это", - сказала она. - Тогда, если ты считаешь, что это игра, я скажу им, чтобы они вернули тебя с твоими друзьями в модуль. Так что вы можете чувствовать себя в безопасности и как дома".
   Она открыла папку с записями звонков на телефоны Элвина Кидда и обратно.
   "Итак, первое, что вам нужно знать, это то, что мы прослушивали телефон Кидда", - сказала она. "Поэтому, когда вы позвонили, чтобы предупредить его о том, что я задаю вопросы, мы записали весь разговор на пленку".
   Она начала проигрывать первую запись и ждала, пока Дорси узнает свой голос и голос Кидда. Он неосознанно наклонился вперед и повернул голову, как будто хотел лучше расслышать запись. Затем Баллард отрезал его.
   - Это незаконно, - сказал Дорси.
   - Да, - сказал Баллард. "Утверждено судьей высшей инстанции. А теперь позвольте мне перейти к важной части, которую вы должны услышать".
   Она передвинула запись на минуту вперед к той части, где Кидд спросил Дорси, кто дал ему его номер, и Дорси сказал, что это был Марсель Дюпри. Она снова выключила воспроизведение.
   "Итак, вы говорите Кидду, что Марсель Дюпри дал вам свой номер телефона, и чем занимается Кидд? Он вешает трубку, а затем отправляет сообщение Марселю о том, что хочет встретиться.
   Теперь Баллард подняла свой телефон и показала Дорси стоп-кадр, на котором ясно был изображен Кидд с Дюпри в профиль, сидящий за столом у Дулана.
   "Я сделал этот снимок вчера, когда они встретились у Дулана, - сказал Баллард. - Вы знаете это место на Креншоу? На этой встрече Кид дал Марселю три тысячи долларов. Как ты думаешь, для чего это было сделано, Деннард?
   - Полагаю, ты мне расскажешь, - сказал Дорси.
   "Это должно было подготовить вас к успеху в Men's Central. Чтобы тебя ударил один из твоих товарищей по Крипу. Вы знаете Клинтона Таунса, верно?
   Дорси покачал головой, как будто пытался не допустить, чтобы информация, которую Баллард сообщил ему, попала ему в уши.
   "Ты просто рассказываешь здесь истории, - сказал он.
   - Вот почему мы вытащили тебя из резервуара, Деннард, - сказал Баллард. "Спасти твою жизнь. Затем мы подобрали Марселя и перевернули его так же легко, как блин. Уговорил его перезвонить Кидду и сказать, что обо всем позаботились и ты не будешь проблемой. Послушайте".
   Баллард воспроизвел записанный по сценарию звонок между Дюпри и Киддом и воспроизвел его полностью. Она откинулась на спинку кресла и смотрела в лицо Дорси, когда он понял, что его собственный народ отвернулся от него. Баллард знал, что он чувствовал, когда его однажды предали ее партнер, ее босс и сам отдел.
   "И подождите, у меня есть еще один", - сказала она после. "Кидд даже звонил в бюро судебно-медицинской экспертизы, чтобы убедиться, что ваше холодное мертвое тело находится там и ждет вскрытия".
   Она сыграла последнюю запись. Дорси закрыл глаза и покачал головой.
   - Мать ублюдок , - сказал он.
   Баллард закрыла ноутбук, но оставила телефон на столе. Это была запись разговора. Она уставилась на Дорси, который теперь уставился на стол, его глаза наполнились ненавистью.
   - Итак... - сказала она. "Элвин Кидд хотел твоей смерти и теперь думает , что ты мертв. Ты хочешь, чтобы ему это сошло с рук? Или ты хочешь рассказать мне, что ты действительно знаешь о том, что произошло в том переулке, где был убит тот белый мальчик?
   Дорси молча посмотрел на нее. Она знала, что он был в дюйме от разрыва.
   "Ты помогаешь мне, я могу помочь тебе", - сказала она. "Только что пришел после разговора с прокурором. Она хочет Кидда за убийство. Она поговорит с вашим офицером по условно-досрочному освобождению и позаботится о том, чтобы ваше нарушение было снято.
   - Ты должен был это сделать, - сказал Дорси.
   "Я собирался, но прокурор делает это за деньги. Но этого не произойдет, если ты не поможешь мне здесь.
   - Как я уже говорил вам раньше, в тот день он велел нам держаться подальше от переулка. Следующее, что я знаю, там было убийство, и полиция закрыла наши операции. Мы нашли другое место на другой стороне шоссе".
   "И это было? Вы никогда не говорили об этом с Киддом, больше никогда не задавали никаких вопросов? Я в это не верю".
   - Я спросил его. Он сказал мне какую-то чушь".
   - Что за хрень, Деннард? Это тот момент, когда вы либо помогаете себе, либо наносите себе вред. Что сказал Элвин Кидд?
   "Он сказал, что должен позаботиться об этом белом парне, с которым он был знаком, когда его не было".
   "Прочь? Что это значит?"
   "Тюрьма. Они вместе были там, на Коркоране, и он сказал, что парень там должен ему денег за защиту.
   - Он упоминал имя ребенка?
   "Неа. Он просто сказал, что не будет платить то, что должен, поэтому он организовал встречу и выгнал нас всех. Потом мальчика застрелили".
   - И вы предположили, что Элвин Кидд застрелил его.
   "Да почему бы и нет? Это был его переулок. Он контролировал все. Там никого не подстрелили без его согласия или он сделал это сам.
   Баллард кивнул. Это не было прямым признанием Кидда Дорси, но оно было близко, и она подумала, что этого будет достаточно для Сельмы Робинсон. Затем Дорси без подсказки добавил глазурь на торт.
   "Когда нам пришлось переехать из-за того, что убийства были в разгаре, я прочитал об этом в газете", - сказал он. "Я нашел только одну вещь, но я помню, что имя подстреленного ребенка было похоже на отель. Hilton или Hyatt или что-то в этом роде. И поэтому я задавался вопросом, если бы у него были все деньги отеля, почему он просто не заплатил то, что должен. Он был глуп. Он должен был заплатить, и тогда он был бы жив.
   Дорси только что собрал все воедино. Баллард был в восторге. Она взяла телефон, закончила запись и сунула его в карман. Ей хотелось, чтобы сегодня был понедельник, а Сельма Робинсон была в Зале Правосудия. Она хотела отправиться туда прямо сейчас и возбудить против Элвина Кидда обвинение в убийстве.
  
   Бош
  
  
   38
   Замшевый диван в зале ожидания в Michaelson & Mitchell был настолько удобным, что Босх чуть не задремал. Было утро понедельника, но он все еще не выспался после ночного наблюдения за домом дочери в субботу. Ничего не произошло, и не было никаких признаков полуночного преследователя, но Босх всю ночь бодрствовал под воздействием кофеина. В воскресенье он пытался наверстать упущенное, но мысли о деле Монтгомери не давали ему даже вздремнуть. Теперь он был здесь, собирался встретиться с Клейтоном Мэнли, и ему хотелось рухнуть на кушетку в приемной.
   Наконец, через пятнадцать минут его подобрал молодой человек из стойки регистрации. Он провел Босха по большой круговой лестнице, затем по длинному коридору мимо дверей из матового стекла, на которых были выбиты имена ведущих партнеров, и, наконец, в последний кабинет в холле. Он вошел в большую комнату с письменным столом, зоной отдыха и стеклянной стеной, которая смотрела на "Полет ангелов" с шестнадцатого этажа.
   Клейтон Мэнли встал из-за стола. Ему было около сорока, с темными волосами, но в бакенбардах виднелась седина. Он был одет в светло-серый костюм, белую рубашку и синий галстук.
   "Г-н. Босх, входи, - сказал он. "Пожалуйста сядьте."
   Он протянул руку через стол, и Босх пожал ее, прежде чем занять одно из клубных кресел перед столом.
   - Итак, мой коллега сказал, что вы ищете адвоката для возможного иска о неправомерной смерти, верно? - спросил Мэнли.
   - Да, - сказал Босх. "Мне нужен адвокат. Я разговаривал с одним, и он не думал, что готов к этому. Так что теперь я здесь, разговариваю с вами".
   - Это был любимый человек?
   "Извините меня?"
   "Умерший, который стал жертвой противоправной смерти".
   - О нет, это был бы я. Я жертва".
   Мэнли рассмеялся, но тут же увидел, что на лице Босха нет улыбки. Он перестал смеяться и прочистил горло.
   "Г-н. Босх, я не понимаю, - сказал он.
   - Что ж, ясно, что я не умер, - сказал Босх. "Но у меня диагноз лейкемия, и я получил его на работе. Я хочу подать на них в суд и получить деньги для моей дочери".
   "Как это случилось? Где ты работал?"
   "Я работал детективом по расследованию убийств в полиции Лос-Анджелеса более тридцати лет. Я вышел на пенсию четыре года назад. На самом деле меня выгнали, и я тогда подал в суд на департамент за попытку лишить меня пенсии. Часть урегулирования наложила ограничение на мою медицинскую страховку, так что эта вещь, которая у меня есть, может разорить меня и ничего не оставить моей дочери".
   Мэнли никак не отреагировал на упоминание Босхом того, что он был детективом полиции Лос-Анджелеса.
   - Так как же вы заболели лейкемией на работе? - сказал Мэнли. "И я думаю, лучше спросить, как вы это докажете?"
   - Легко, - сказал Босх. "Было дело об убийстве, из больницы украли большое количество цезия. Вещество, которое они используют в ничтожных количествах для лечения рака. Только вот недостающей суммы не было ни минуты. Это было все, что было в больнице, и я оказался тем, кто восстановил его. Я нашел его в грузовике, но не знал, что он там, пока не столкнулся с ним. Меня обследовали в больнице, делали рентген и обследования в течение пяти лет. Теперь у меня лейкемия, и это никак не связано с тем воздействием".
   "И это все задокументировано? В делах и так далее?
   "Все. На моем выходе есть протоколы расследования убийства, больницы и арбитража. Мы можем получить все это. Кроме того, после этого в больнице были внесены радикальные изменения в систему безопасности, что для меня является признанием ответственности".
   "Конечно, это является. Ненавижу об этом спрашивать, но вы сказали, что это дело о неправомерной смерти. Каков ваш диагноз и прогноз?"
   "Мне только что поставили диагноз. Я все время был уставшим и чувствовал себя не очень хорошо, поэтому я пошел, и они сделали несколько тестов, и мне сказали, что он у меня есть. Я собираюсь начать химиотерапию, но кто знает. В конце концов, это достанет меня".
   "Но они не дали вам оценку времени или что-то в этом роде?"
   "Нет, не сейчас. Но я хочу, чтобы это произошло, потому что, как я уже сказал, никогда не знаешь".
   "Я понимаю."
   "Г-н. Мэнли, это крутые люди - адвокаты, которые есть в городе. Я сражался с ними раньше. Я вернулся к этому адвокату по этому поводу, и он не казался действительно мотивированным из-за драки, которую это повлечет. Так что мне нужно знать, если это то, что вы можете сделать. Если хочешь, сделай это".
   - Я не боюсь драки, мистер Босх. Или мне называть вас детективом Босхом?
   - Мистер хороший.
   - Что ж, мистер Босх, как я уже сказал, я не боюсь драки, и эта фирма тоже. В нашем распоряжении также очень мощные связи. Мы любим говорить, что можем сделать все, что угодно. Что-либо."
   "Ну, если это сработает, есть еще несколько человек, с которыми я не прочь что-то сделать".
   - Кто был вашим предыдущим адвокатом?
   "Парень по имени Майкл Халлер. Операция одного человека. Люди называют его Микки".
   "Я думаю, что о нем сняли фильм - он работает из своей машины".
   - Ну да, с тех пор, как он стал знаменитым, он больше не берется за сложные дела. Он не хотел этого".
   - И он сказал тебе прийти ко мне?
   - Да, он сказал тебе.
   "Я его не знаю. Он сказал вам, почему порекомендовал меня?
   "Не совсем. Он только что сказал, что вы будете противостоять департаменту.
   "Ну, это было мило с его стороны. Я встану перед отделом. Я хочу получить все записи, которые есть у вас с мистером Халлером по пенсионному арбитражу. Все, что связано с медицинскими вопросами".
   - Не...
   Внезапно в стекло справа от Мэнли врезалась птица. Он подпрыгнул на своем месте. Босх увидел, как ошеломленная птица - она была похожа на ворону - исчезла из виду. Он читал в " Таймс" статью о том, что зеркальные башни на Банкер-Хилл притягивают птиц. Он встал и подошел к стеклу. Он посмотрел вниз на площадь перед верхней станцией "Полета ангелов". Птицы не было видно.
   Мэнли присоединился к нему у окна.
   "Это уже третий раз в этом году", - сказал он.
   "Действительно?" - сказал Босх. "Почему они ничего не делают с этим?"
   "Не мочь. Отражение находится на внешней стороне стекла".
   Мэнли вернулся на свое место за письменным столом, а Босх вернулся на клубное место.
   "Как зовут врача, к которому вы обращаетесь по этому поводу?" - спросил Мэнли.
   "Доктор. Гэндл, - сказал Босх. - Онколог в "Седарс".
   - Вам придется позвонить в его офис и сказать, чтобы они предоставили мне документы по вашему делу.
   "Не проблема. Одна вещь, о которой мы не говорили, это ваш гонорар. Я на пенсии, и все".
   "Ну, есть два способа сделать это. Вы можете платить мне по часам. Моя ставка четыре пятьдесят за оплачиваемый час. Или мы можем выработать пропорциональную комиссию. Вы ничего не платите, а фирма берет процент от любых присужденных или оговоренных денег. Процент будет начинаться с тридцати, и чем больше денег будет возвращено, тем ниже он будет.
   "Я бы, наверное, сделал процент".
   "Хорошо, в таком случае я бы передал дело совету директоров, и они обсудили бы его по существу, а затем решили, принимаем ли мы дело".
   - И сколько времени это занимает?
   "День или два. Совет собирается по вторникам и четвергам".
   "Хорошо."
   - Учитывая то, что вы мне сказали, я не думаю, что это будет проблемой. И я могу заверить вас, что мы подходящая фирма, чтобы представлять вас. Мы приложим все усилия, чтобы служить вам и успешно справиться с вашим делом. Я гарантирую это".
   "Хорошо знать."
   Босх встал, Мэнли тоже.
   "Чем раньше вы предоставите мне свои файлы, тем скорее правление примет решение", - сказал Мэнли. - Тогда мы начнем.
   - Спасибо, - сказал Босх. - Я все соберу и свяжусь.
   Он сам нашел выход, пройдя мимо закрытых дверей Митчелла и Майклсона и задаваясь вопросом, добился ли он чего-нибудь, подбодрив Мэнли. Одна вещь, которую он заметил, заключалась в том, что в его кабинете не было ничего личного: никаких фотографий семьи или даже его рукопожатия с известными людьми. Босх подумал бы, что это заимствованный офис, если бы Мэнли не упомянул, что столкновение с птицей было третьим в этом году.
   Снаружи здания компания Bosch стояла на площади, где за столами сидели офисные работники и ели поздний завтрак или ранний обед из множества магазинов и ресторанов на нижнем уровне. Он проверил периметр здания и не увидел упавшую птицу. Он задавался вопросом, уцелел ли он каким-то образом и улетел перед ударом, или же в здании работала быстро движущаяся ремонтная бригада, которая убирала обломки каждый раз, когда птица врезалась в здание и упала на площадь.
   Босх пересек площадь к фуникулеру "Полет ангелов", купил билет и спустился в одном из старинных вагонов поезда на Хилл-стрит. Поездка была ухабистой и неприятной, и он вспомнил, как давным-давно работал над делом, в котором два человека были убиты на мини-железной дороге. Он пересек Хилл и пошел на Центральный рынок, где заказал сэндвич с индейкой в Wexler's Deli.
   Он отнес бутерброд и бутылку воды в общую зону отдыха и нашел столик. Пока он ел, он отправил дочери сообщение, зная, что у него больше шансов получить ответ, чем у телефонного звонка. Его болтовня о ней и судебный процесс с Мэнли напомнили ему, что он хочет ее увидеть. Проводить субботние ночи, тайно присматривая за ее домом, было недостаточно. Ему нужно было увидеть ее и услышать ее голос.
   Мэдс, нужно съездить в Норуолк, чтобы составить протокол по делу.
   Это на полпути к вам. Хотите выпить кофе или поужинать?
   Баллард позвонила Босх в воскресенье из Вентуры, где она гостила у бабушки, которая воспитывала ее большую часть подросткового возраста. Обновленная информация по делу Хилтон заключалась в том, что Баллард пошел к прокурору, который был готов подать в суд на Элвина Кидда. Там был список вещей, которые Сельма Робинсон хотела бы прикрыть к делу, чтобы подкрепить его со всех сторон. Среди них было свидетельство о рождении Хилтон. Робинсон не хотела никаких сюрпризов и недостающих кусочков головоломки, когда подавала дело в суд.
   Босх не ожидал, что на его сообщение дочери будет дан быстрый ответ. Она почти никогда не была быстрой в своих ответах. Несмотря на то, что она была неразлучна со своим телефоном и поэтому своевременно получала его сообщения - даже если она была в классе - она всегда, казалось, долго обдумывала его сообщения, прежде чем ответить.
   Но на этот раз он ошибся. Она ударила его в ответ до того, как он покончил со своим бутербродом.
   Это может сработать. Но у меня класс 7-9. Ранний ужин, хорошо?
   Босх ответил, что любое время подходит, и что после обеда он отправится на юг, разберется со своими делами в Норуолке, затем отправится в кафе рядом с университетом Чепмена и будет готов встретиться, когда она будет готова.
   В ответ получил палец вверх.
   Он выбросил мусор в ведро и взял бутылку с водой обратно в машину.
  
  
   39
   Босх спустился по ступеням здания окружного архива в Норуолке, опустив голову и думая так далеко, что прошел мимо толпы специалистов по документам, даже не заметив, как они размахивали перед ним бланками заявлений или предлагали помощь с переводом. Он продолжил путь на стоянку к своему джипу.
   Он вытащил телефон, чтобы позвонить Баллард, но тот зажужжал в его руке от ее звонка прежде, чем он успел это сделать.
   "Угадай, что?" - сказала она вместо приветствия.
   "Какая?" - ответил Босх.
   "Офис окружного прокурора только что предъявил Элвину Кидду обвинения в убийстве и заговоре с целью совершения убийства. Мы, черт возьми, сделали это, Гарри!
   - Скорее ты это сделал. Ты уже забрал его?
   - Нет, наверное, завтра. Он пока запечатан. Ты хочешь участвовать в этом?"
   "Я не думаю, что я должен быть частью этого. Может все усложнить, у меня нет значка. Но ты не пойдешь туда один, верно?
   - Нет, Гарри, я не настолько безрассуден. Я посмотрю, сможет ли спецназ выделить парочку парней. Мне также придется позвонить в полицию Риальто, потому что это их территория".
   "Звучит как план."
   "Итак где ты?"
   "Иду вниз, чтобы увидеть свою дочь. Я вернусь сегодня вечером".
   - Есть шанс, что ты сможешь поехать по Норуолку? Я до сих пор ничего не получил из Сакраменто, и это в списке дальнейших действий Сельмы. Нам нужно свидетельство о рождении Хилтон.
   Босх вытащил документы из внутреннего кармана пальто. Он разложил их на центральной консоли.
   "Я только что вышел. Пришлось показать свою звезду Сан-Фернандо, чтобы получить доступ. Я проследил Хилтона через его мать. Ее девичья фамилия была Чарльз, но она никогда не была замужем до того, как вышла замуж за его отчима.
   "Дональд Хилтон".
   "Верно."
   - Значит, она была незамужней матерью.
   "Верно. Итак, я просмотрел записи о рождении под ее именем и нашел дату рождения, которая соответствовала дате рождения в водительских правах Джона Хилтона. Это был он. А отец значился как Джон Джек Томпсон.
   У Балларда была запоздалая реакция.
   - Вот дерьмо, - наконец сказала она.
   - Ага, - сказал Босх. "Ебена мать."
   "Боже мой, это значит, что он сидел за делом об убийстве собственного ребенка! Он украл книгу, чтобы никто другой не мог с ней работать, а сам не стал работать. Как он мог это сделать?"
   Они оба долго молчали. Босх вернулся к мыслям, которые занимали его, когда он покидал здание архива: удар под дых от осознания того, что его наставник действовал так неэтично и поставил гордость выше поиска справедливости для собственного ребенка.
   "Это объясняет Хантера и Талис, - сказал Баллард. "Они узнали, а затем погрузились в дело, чтобы спасти Томпсона от смущения из-за того, что в департаменте стало известно, что его сын был - выбирайте сами - наркоманом, бывшим заключенным и геем, влюбленным в черный гангстер".
   Босх не ответил. Баллард попал в точку. Единственное, что она упустила, это возможность того, что действия Томпсона могли быть попыткой защитить свою жену от этого знания. Босх также подумал о том, что сказал ему тогда Томпсон о том, что нельзя рождать на свет ребенка. Это заставило его задуматься, знал ли он о Хилтоне до своей смерти или узнал о его сыне только тогда, когда Хантер и Талис принесли новости.
   - Я собираюсь перезвонить Талису, - сказал Баллард. "Я собираюсь сказать ему, что знаю, почему он и его напарник нырнули. Посмотрим, что он скажет тогда".
   - Я знаю, что он скажет, - ответил Босх. - Он скажет, что это было другое время, и жертва не в счет. Они не собирались разрушать брак или репутацию Джона Джека, вывешивая все это на бельевой веревке на всеобщее обозрение".
   - Да ну, черт возьми. Для этого нет уважительной причины".
   - Нет. Только будь осторожен, возвращаясь в Талис.
   "Почему я должен? Только не говори мне, что ты заступаешься за этот олдскульный бред.
   "Нет я не. Я просто думаю о деле. Сельме Робинсон, возможно, придется вызвать его для дачи показаний. Вы же не хотите превратить его во враждебно настроенного свидетеля обвинения".
   "Верно. Я не думал об этом. И прости за этот "олдскульный" крэк, Гарри. Я знаю, что ты не такой".
   "Хороший."
   Они оба снова долго молчали, прежде чем Босх заговорил.
   - Так кто, по-вашему, редактировал отчет в книге убийств? он спросил. "И почему?"
   "Талис теперь никогда не признается в этом, - сказал Баллард. "Но я предполагаю, что они допросили мать и отчима Хилтон, им сказали, что настоящим отцом был Томпсон, и они включили это в отчет. Они сообщают Томпсону, и он просит их стереть все упоминания об этом из книги убийств. Вы знаете - профессиональная вежливость, отморозок к отморозку".
   Босх счел это суровой оценкой, хотя и считал, что то, что Джон Джек сделал с его собственным сыном, непростительно.
   "Или это было в книге все время, и Томпсон сделал это после того, как украл ее", - добавил Баллард. "Может быть, именно поэтому он украл его. Чтобы убедиться, что любое упоминание о личности биологического отца было удалено или отредактировано".
   "Тогда почему бы просто не выбросить книгу или не уничтожить ее?" - спросил Босх. "Тогда не было бы никаких шансов, что что-либо из этого когда-либо всплывет на поверхность".
   "Мы никогда не узнаем об этом. Он умер с этим секретом.
   "Я надеюсь, что в нем все еще было достаточно детектива, чтобы думать, что кто-то возьмет книгу после его ухода и рассмотрит дело".
   - Этот кто-то - ты.
   Босх молчал.
   - Знаешь, что мне интересно? - сказал Баллард. "Знал ли вообще Томпсон о ребенке до убийства. У тебя незамужняя мать. Она сказала ему? Или она просто ушла, родила ребенка и вписала его имя в свидетельство о рождении? Может быть, Томпсон ничего не знал, пока Талис и Хантер не подошли к делу и не спросили его об этом.
   - Это возможно, - сказал Босх.
   Наступила тишина, пока оба детектива размышляли над этой частью дела. Босх знал, что в каждом убийстве, в каждом расследовании всегда остаются вопросы без ответов. Те, кто был наивен, называли их распущенными, но они никогда не были распущенными. Они держались за него, цепляясь за него, когда он шел дальше, иногда будя его ночью. Но они никогда не были свободными, и он никогда не мог освободиться от них.
   - Ладно, я пойду, - наконец сказал Босх. "Мой ребенок свободен только до семи, и я хочу спуститься туда".
   - Хорошо, Гарри, - сказал Баллард. "Забыл спросить. Ты ходил туда в субботу вечером?
   "Я сделал. Все было ясно".
   - Что ж, думаю, это хорошо.
   "Ага. Так что дай мне знать, как завтра дела с Киддом. Думаешь, он заговорит?
   "Я не знаю. Ты?"
   "Я думаю, что он из тех парней, которые откажутся, но потом не скажут ничего ценного и попытаются заставить вас узнать, что у вас есть на него".
   "Вероятно. Я буду к этому готов".
   - И не забудь его жену. Она либо знает все, либо ничего не знает, и в любом случае ты сможешь выбить из нее что-нибудь хорошее.
   - Я это запомню.
   "У меня однажды был такой случай. Арестовали парня на старом восемьдесят седьмом, и на предварительном слушании судья задержал его, но сказал, что улики настолько ничтожны, что он собирается установить небольшой залог до суда. Так что парень вносит залог и продолжает делать все возможное, чтобы отсрочить суд: он увольняет адвокатов направо и налево, и каждый новый парень просит у судьи больше времени на подготовку. Так продолжается и продолжается".
   "Наслаждайся своей свободой, пока можешь".
   "Верно. Я имею в виду, почему бы и нет, если тебя выпустили под залог? Таким образом, наслаждение его свободой включает в себя встречу с этой женщиной и женитьбу на ней, по-видимому, никогда не говоря ей: "О, кстати, детка, когда-нибудь, в конце концов, я должен предстать перед судом за убийство". Так-"
   "Нет! Ты шутишь?"
   "Нет, это то, что он сделал. Я узнал после. И вот, наконец, спустя четыре года всех этих задержек, судье надоело, он сказал, что больше никаких задержек, и парень, наконец, предстанет перед судом. Но он все еще находится под залогом, и у него была скромная работа - он был вроде риелтора или что-то в этом роде. Поэтому каждый день дома он надевал костюм и галстук и говорил жене, что идет на работу, но на самом деле он идет на суд над своим собственным убийством и держит это в секрете от нее. Он надеялся, что получит оправдательный приговор , и она никогда не узнает.
   "Что случилось?"
   "Виновный. Залог отменили на месте, и его увезли в тюрьму. Вы можете себе это представить? Вам звонит ваш муж из окружной тюрьмы и говорит: "Дорогая, меня не будет дома к ужину - меня только что осудили за убийство".
   Баллард начал смеяться.
   - Мужчины коварны, - сказал Босх.
   - Нет, - сказал Баллард. "Все коварны".
   - Но мне всегда хотелось знать, что жену держали в неведении. Потому что я думаю, что мог бы использовать это. Вы знаете - поговорили с ней, просветили ее, может быть, переманили на свою сторону, и кто знает, что из этого вышло бы. Это забавная история, но я всегда думал, что должен был знать".
   - Хорошо, Гарри, я это запомню. Счастливого пути и передай привет своей дочери".
   "Сделаю. Удачной охоты завтра".
   Босх вернулся к 5-му шоссе и продолжил путь на юг. Удовольствие от истории, которую он рассказал Балларду, прошло, и вскоре он стал думать о Джоне Джеке Томпсоне, о том, что тот сделал, и о его возможных мотивах. Это было похоже на предательство по отношению к Босху. Человек, который его наставлял - который вселил в него веру в то, что каждое дело заслуживает лучшего, что все имеют значение или никто не имеет значения, - этот человек замял дело, связанное с его собственной кровью.
   Единственным спасением в тот момент было то, что он собирался увидеть собственную дочь. Будь то пять минут с ней или пятьдесят, он знал, что она вытащит его из темноты, и он обновится и сможет двигаться дальше.
   Босх добрался до Старого города в городе Ориндж в 16:15 и дважды объехал Круг, прежде чем нашел место для парковки. Он вошел в кафе "Урт" и заказал кофе. Он отправил Мэдди сообщение о своем местонахождении и сказал, что они могут встретиться там или в любом другом месте, которое она захочет. Она ответила, что сообщит ему, как только освободится от встречи с другими студентами, посвященной совместному психологическому проекту.
   Босх принес с собой свой ноутбук, а также папку, содержащую все отчеты из книги убийств Монтгомери, в которых упоминается недолговечный тангенс Клейтона Мэнли. Он пытался отвлечься от мыслей о Джоне Джеке Томпсоне, подключившись к Wi-Fi в кофейне и вызвав истории о деле Доминика Бутино. Он нашел три статьи, опубликованные в " Таймс" , и прочитал их сейчас, чтобы освежить память.
   Первая история была об аресте Бутино в Голливуде за нападение и беспорядки после нападения на человека в кузове грузовика с кейтерингом, припаркованного возле независимой студии на Лилиан-стрит. В то время полиция заявила, что человек, который управлял грузовиком, развозившим еду съемочным группам и телевизионщикам, был должен Бутино деньги, потому что он профинансировал покупку грузовика. В статье говорилось, что на мужчину напали с бейсбольной битой и что Бутино также неистовствовал внутри грузовика с кейтерингом, используя биту, чтобы уничтожить несколько предметов оборудования для приготовления пищи. Жертва, которую в истории идентифицировали как Энджел Хопкинс, находилась в критическом, но стабильном состоянии в медицинском центре Cedars Sinai с переломом черепа, разрывом барабанной перепонки и сломанной рукой.
   Согласно этой истории, Бутино был арестован, когда дежурный полицейский, обеспечивающий безопасность в студии на Лилиан, подошел к грузовику, чтобы купить кофе, и обнаружил подозреваемого, стоящего у задней двери грузовика и вытирающего кровь с бейсбольной биты с помощью тряпки. кухонный фартук. Затем Хопкинс был найден без сознания на полу кухни грузовика.
   Вторая история была продолжением, опубликованным на следующий день, в котором Бутино из Лас-Вегаса был идентифицирован как подозреваемый член чикагской организованной преступной семьи, известной просто как Outfit. В нем также говорилось, что он был известен как "Бэтмен" в кругах организованной преступности из-за его мастерства обращения с черной бейсбольной битой, которую он, как известно, носил при сборе денег в рамках операций по ростовщичеству Outfit.
   Третья история появилась три месяца спустя и касалась того, что окружная прокуратура сняла все обвинения с Бутино во время суда, когда Энджел Хопкинс отказался давать против него показания. Прокурор объяснил журналистам, что, несмотря на то, что полицейский, оказавшийся на месте происшествия, был готов рассказать свою часть истории, дело не могло двигаться вперед без того, чтобы потерпевший не рассказал присяжным, что произошло, кто это сделал и почему. В статье цитируется адвокат Бутино, Уильям Майклсон, который сказал, что все это было недоразумением и неверной идентификацией его клиента. Майклсон похвалил систему правосудия за справедливый результат в деле, которое принесло его клиенту чрезмерную огласку и стресс.
   Для Босха было очевидно, что Хопкинс был запуган или подкуплен Бэтменом или его сообщниками, возможно, даже его адвокатами.
   Бош видел в Google еще несколько упоминаний о том, что Бутино участвовал в деятельности в Лас-Вегасе. Одна история была о пожертвовании на предвыборную кампанию, которое он сделал кандидату в мэры, которое кандидат вернул из-за прошлого Бутино. В статье цитируются слова кандидата: "Мне не нужны деньги от Бэтмена".
   Другая история была просто проверкой имени, в которой бандит упоминался как присутствующий в первом ряду на боксерском поединке в MGM Grand.
   Третья история была самой свежей и касалась федерального расследования коррупционных действий компании из Лас-Вегаса, которая поставляла постельное белье для нескольких казино-курортов на Стрипе. Бутино упоминался как миноритарный владелец компании по производству белья и прачечных.
   Затем Босх перешел на веб-сайт Калифорнийской коллегии адвокатов и провел поиск по имени Уильям Майклсон, чтобы узнать, были ли приняты какие-либо дисциплинарные меры против адвоката. Он нашел только одно: это произошло четырьмя годами ранее, когда Майклсон был осужден по делу о встрече с потенциальным клиентом в споре о контракте. Позже женщина пожаловалась в бар, что Майклсон сорок минут слушал ее изложение своей стороны спора, прежде чем сказать, что он не заинтересован в рассмотрении дела. Позже она узнала, что он уже был помолвлен ответчиком, против которого она намеревалась подать в суд, и взял встречу с ней, чтобы получить инсайдерскую информацию об оппозиции.
   Это был хитрый ход, и, хотя в баре Майклсон был снисходителен, он многое рассказал Босху о его характере и этике. Майклсон был ведущим партнером фирмы. Что это говорило о других партнерах и соратниках, работавших на него? Что это говорило о Мэнли, который находился всего в одной двери дальше по коридору в фирме?
   - Привет, папо.
   Босх поднял голову, когда его дочь скользнула в кресло напротив него. Его глаза загорелись. Он почувствовал боль от того, что узнал о Джоне Джеке Томпсоне, и все остальное ускользнуло.
  
  
   40
   Мэдди сунула свой рюкзак под стол перед собой. "Это нормально?" - спросил Босх. - Я думал, ты собираешься написать мне.
   - Да, но я люблю это место, - сказала Мэдди. "Обычно вы не можете получить столик".
   "Должно быть, я попал в нужное время".
   "Над чем ты работаешь?"
   Босх закрыл свой ноутбук.
   "Я искал адвоката в Калифорнийской коллегии адвокатов, - сказал он. - Хотел узнать, не обращался ли кто-нибудь к нему с жалобой.
   - Дядя Микки? - спросила Мэдди.
   - Нет, нет, не он. Другой парень."
   - Вы работаете над делом?
   "Ага. На самом деле их два. Один с Рене Баллард - который, между прочим, здоровается - и один от меня".
   - Папа, ты должен быть на пенсии.
   "Я знаю, но я хочу продолжать двигаться".
   - Как твое колено?
   "Это очень хорошо. Сегодня я вышел без трости. Весь день."
   - Это нормально с доктором?
   "Он вообще не хотел, чтобы я им пользовалась. Он сторонник жесткой линии. Ну как школа?
   "Скучный. Но вы слышали большую новость? Они поймали того парня в субботу вечером.
   - Ты имеешь в виду крипера?
   "Да, он вломился не в тот дом. Он есть на сайте Регистра округа Ориндж . То же самое - дом девушек. Он пробрался внутрь, только не знал, что у одной из девушек остался ее парень. Бойфренд ловит его в доме, выбивает из него все дерьмо, а затем вызывает полицию".
   - А он подходит для двух других?
   "Полиция нам не звонила, но они сказали регистратору , что будут делать анализ ДНК, чтобы проверить, не связан ли он. Но сказали, что МО такое же. Modus operandi - мне нравится произносить эти слова".
   Босх кивнул.
   - Ты знаешь, где был дом? он спросил. - Это было рядом с вашим?
   "Нет, это было по соседству с другой стороны школы".
   "Ну, отлично, я рад, что они поймали парня. Теперь вы и ваши соседи по комнате должны спать лучше".
   - Да, будем.
   На обратном пути в Лос-Анджелес Босх намеревался позвонить своему связному из полицейского управления Оранжа, чтобы узнать больше об аресте. Но он был в восторге от этой новости. Он вел себя сдержанно, потому что не хотел, чтобы его дочь знала, насколько действительно нервирующей была для него ситуация. Он решил перейти к другой теме вместе с ней.
   "Итак, что за психологический проект, которым вы все занимаетесь?"
   "О, просто глупость о том, как социальные сети влияют на людей. Ничего революционного. Мы должны написать опрос, а затем рассредоточиться и найти людей в кампусе, чтобы пройти его. Десять вопросов о FOMO".
   Она произнесла последнее слово враг-моэ .
   - Что такое "враг-моэ"? - спросил Босх.
   - Папа, давай, - сказала Мэдди. "Страх пропустить".
   "Понятно. Итак, вы хотите что-нибудь поесть или выпить? Вы должны подойти к стойке. Я придержу стол".
   Он полез в карман за деньгами.
   "Я заплачу картой", - сказала Мэдди. "Вы хотите что-то?"
   - Ты получаешь еду? - спросил Босх.
   "Я собираюсь получить что-то".
   - Тогда принеси мне бутерброд с курицей и салатом, если он у них есть. И еще кофе. Черный. Позволь мне дать тебе немного наличных".
   - Нет, у меня есть.
   Она встала из-за стола и направилась к стойке. Его постоянно забавляло то, как она всегда хотела расплатиться своей кредитной картой, когда ему все равно приходил счет по кредитной карте.
   Он наблюдал за ее заказом у молодого человека, который, скорее всего, был сокурсником. Она улыбнулась, и он улыбнулся, и Босх начал думать, что между ними была предыдущая связь.
   Она вернулась к столику с двумя чашками кофе, одна со сливками.
   "Тебе нужно заниматься сегодня вечером?" - спросил Босх.
   - Вообще-то нет, - сказала Мэдди. "У меня классы с седьмого по девятый, а потом некоторые из нас идут в D".
   Босх знал, что "Д" - это бар под названием "Дистрикт", который предпочитают студенты старше двадцати одного года. Мэдди была одной из них. Напоминание об этом побудило Босха задать следующий вопрос.
   "Так в какую сторону вы склоняетесь сегодня? После выпуска".
   "Тебе понравится не это, а юридическая школа".
   - Почему ты думаешь, что мне это не понравится?
   - Я знаю, ты хочешь, чтобы я стал копом. К тому же это означает больше учебы, а ты уже потратил кучу денег, отправляя меня сюда.
   "Нет, сколько раз мы говорили об этом? Я хочу, чтобы ты делал то, что хочешь. На самом деле, закон безопаснее, и вы заработаете больше денег. Юридическая школа отличная, и не беспокойтесь о расходах. Я это прикрыл. И я не тратил кучу денег, посылая тебя сюда. Ваши стипендии покрыли большую часть этого. Так что все наоборот. Вы сэкономили мне деньги".
   "Но что, если я закончу, как дядя Микки - защищая проклятых , как ты любишь говорить?"
   Босх отхлебнул немного свежесваренного кофе в качестве тактики проволочек.
   - Это будет твой выбор, - сказал он, поставив чашку. - Но я надеюсь, что вы, по крайней мере, посмотрите на это с другой стороны. Я мог бы подставить тебя, если бы ты захотел поговорить с кем-нибудь из офиса окружного прокурора.
   "Может быть, когда-нибудь мы с тобой станем командой. Ты цепляешь их, а я их готовлю".
   - Похоже на рыбалку.
   "Кстати, о рыбалке вы пришли спросить меня об этом?"
   Прежде чем ответить, Босх выпил еще кофе. Он поймал еще один перерыв, когда красивый парень за прилавком принес их еду, и Мэдди поблагодарила его. Босх посмотрел на ее тарелку. Казалось, что в последнее время все ели тосты с авокадо. Ему это казалось ужасным.
   - Это ужин? он спросил.
   - Перекусить, - сказала Мэдди. "Я поем в D. У парня с грилем снаружи лучшие вегетарианские собаки. Это, наверное, то, по чему я больше всего буду скучать в этом месте".
   - Так что, если это юридическая школа, а не здесь?
   "Я хочу вернуться в Лос-Анджелес. Дядя Микки отправился туда на юго-запад. Думаю, я смогу туда попасть. Это хорошая школа для государственного защитника".
   Прежде чем Босх успел отреагировать на это, красивый официант вернулся к столу и спросил Мэдди, нравится ли ей ее тост. Мэдди с энтузиазмом одобрила, и он вернулся за прилавок. Он не удосужился спросить у Босха, как там его бутерброд.
   - Так этот парень, ты его знаешь? - спросил Босх.
   "В прошлом году у нас был совместный урок, - сказала Мэдди. "Он милый."
   - Я думаю, он считает тебя милой.
   - А я думаю, вы меняете тему.
   "Разве я не могу просто спуститься и немного пообщаться с дочерью, выпить кофе, съесть бутерброд и выучить новые слова, например, foe-moe ?"
   "Это аббревиатура, а не слово: FOMO. Что на самом деле происходит, папа?
   "Хорошо хорошо. Я хотел тебе кое-что сказать. Ничего страшного, но ты всегда злишься, когда думаешь, что я намеренно ничего тебе не рассказываю. Я думаю, это называется FOLO - Fear Of Be Left Out".
   "Это не имеет смысла. Плюс FOLO уже занят: это Fear Of Losing Out. Итак, какие новости? Ты женишься или что?
   - Нет, я не женюсь.
   "Тогда что?"
   "Вы помните, как мне приходилось делать рентген грудной клетки из-за того случая, когда у меня был обнаружен радиоактивный материал?"
   - Да, а потом ты остановился, когда они сказали, что у тебя нет никаких проблем со здоровьем.
   В ее глазах росла тревога. Босх любил ее за это.
   "Ну, теперь у меня очень легкая форма лейкемии, которая хорошо поддается лечению и лечится, и я говорю вам это только потому, что знаю, что вы бы закричали на меня, если бы узнали позже".
   Мэдди не ответила. Она посмотрела на свой кофе, и ее глаза бегали туда-сюда, как будто она читала инструкции о том, что сказать и как действовать.
   - Ничего страшного, Мэдс. На самом деле это просто таблетка. Я принимаю одну таблетку утром".
   "Тебе обязательно делать химиотерапию и все такое?"
   "Нет, я серьезно. Это просто таблетка. Это химиотерапия. Они говорят, что я просто приму это, и я буду в порядке. Я хотел сказать тебе, потому что твой дядя Микки собирается поспорить за меня в этом, и он попытается получить за это немного денег. Это случилось, когда я был на работе, и я не хочу из-за этого потерять все, что я для тебя подготовил. Так что он сказал, что это может стать новостью, а этого я хотел избежать - вы читаете об этом где-то в Интернете, а потом расстраиваетесь из-за того, что я вам ничего не сказал. Но на самом деле все в порядке".
   Она потянулась через стол и положила свою руку поверх его.
   "Папа."
   Он повернул руку так, чтобы он мог держать ее пальцы.
   "Ты должен перекусить", - сказал он. "Что бы это ни было".
   - Мне сейчас не хочется есть, - сказала она.
   Он тоже не знал. Он ненавидел пугать ее.
   - Ты мне веришь, да? он спросил. "Это как формальность. Я хотел, чтобы ты услышал это от меня".
   "Они должны платить. Они должны платить вам много денег".
   Босх рассмеялся.
   "Я думаю, тебе следует пойти в юридическую школу", - сказал он.
   Она не видела в этом юмора. Она опустила глаза.
   "Эй, если тебе не хочется это есть, давай возьмем его с собой, а потом пойдем в то кафе с мороженым, которое тебе нравится, где его варят холодным способом, или как там оно называется".
   "Папа, я не маленькая девочка. С мороженым все не исправишь".
   "Итак, урок усвоен. Я должен был просто заткнуться и надеяться, что ты никогда не узнаешь.
   "Нет, это не так. Мне позволено так себя чувствовать. Я тебя люблю."
   "И я люблю тебя, и это то, что я пытаюсь сказать: я буду рядом долгое время. Я собираюсь отправить тебя в юридическую школу, а потом буду сидеть в задней части зала суда и смотреть, как ты отгоняешь плохих людей".
   Он ждал реакции. Улыбка или ухмылка, но он ничего не получил. - Пожалуйста, - сказал он. "Давайте не будем больше об этом беспокоиться. Хорошо?"
   - Хорошо, - сказала Мэдди. - Пойдем возьмем это мороженое.
   "Хороший. Пойдем."
   Она помахала симпатичному парню и попросила у него коробки с собой.
   Через час Босх подсадил свою дочь обратно к ее машине и направился на север по 5-й автостраде в сторону Лос-Анджелеса. Это был двойной удар дня: Джон Джек Томпсон привнес в его жизнь боль и неуверенность, а затем Босх сделал то же самое с ним. свою дочь и чувствуя себя из-за этого каким-то преступником.
   Суть в том, что ему все еще было тяжело с Томпсоном. Босху было почти семьдесят лет, и он видел некоторые из худших вещей, которые люди могут сделать друг с другом, но что-то, сделанное несколько десятилетий назад и задолго до того, как он узнал об этом, заставило его пошатнуться. Он задавался вопросом, было ли это побочным эффектом таблеток, которые он принимал каждое утро. Врач предупредил, что могут быть перепады настроения.
   Вдобавок ко всему, он понял, что испытывает FOMO: он хотел быть там, когда Баллард снял Элвина Кидда за убийство сына Джона Джека Томпсона. Не потому, что хотел увидеть сам арест - Босх никогда не испытывал особого удовольствия, надев наручники на убийц. Но он хотел быть рядом с сыном. Жертва. Собственного отца Джона Хилтона, по-видимому, не заботило, кто его убил, но Босха это волновало, и он хотел быть там. Все считали или никто не считал. Это могло показаться Томпсону пустой идеей. Но это было не для Боша.
  
  
   Баллард
  
   41
   Баллард была в наушниках и слушала плейлист, который она составила, чтобы создать преимущество и сохранить его. Она была зажата между двумя большими офицерами спецназа на заднем сиденье черного внедорожника. Было семь утра, и они ехали по 10-му шоссе, направляясь в Риальто, чтобы остановить Элвина Кидда.
   Два внедорожника, девять офицеров, плюс один уже на наблюдательном посту возле дома Кидда в Риальто. План состоял в том, чтобы произвести арест, когда Кидд выйдет из дома, чтобы пойти на работу. Входить в резиденцию бывшего члена банды никогда не было хорошим планом; они будут ждать, пока Кидд выйдет. Последний отчет от человека из ОП заключался в том, что грузовик подозреваемого и прикрепленный к нему прицеп с оборудованием были загнаны на подъездную дорожку. Сообщений о движении или свете внутри дома не поступало.
   План ареста был одобрен лейтенантом спецназа, который ехал в головном внедорожнике. Роль Балларда заключалась в том, что он был наблюдателем, а затем офицером, производившим арест. Она вмешается после того, как Кидд окажется под стражей, и зачитает мужчине его права.
   Во втором внедорожнике мужчины вели разговор, как будто Балларда среди них не было. Диалог перекрещивался перед ней, даже не спрашивая, что ты думаешь? или Откуда ты родом? бросил Балларда путь. Это была просто нервная болтовня, и Баллард знал, что у всех разные способы подготовки к бою. Она надела наушники и слушала Muse и Black Pumas, Death Cab и другие. Разрозненные песни, которые создавали и поддерживали ее.
   Баллард увидел, как водитель разговаривает с марсоходом, и вырвал у нее почки.
   - Что случилось, Гриффин? она спросила.
   - В доме горит свет, - сказал Гриффин.
   - Как далеко мы?
   "РВП двадцать минут".
   "Нам нужно активизировать его. Этот парень может быть готов к буги-вуги. Можем ли мы перейти на код три на шоссе?
   Гриффин передал запрос по радио лейтенанту Гонсалесу в ведущем внедорожнике, и вскоре они двигались к Риальто под огнями и сиренами со скоростью девяносто миль в час.
   Она снова вставила наушники и слушала энергичные слова и ритм песни "Dig Down" группы Muse.
   Мы должны найти способ
   Мы вступили в бой
   Двенадцать минут спустя они были в трех кварталах от дома Кидда, где встретились с парой патрульных офицеров Риальто, вызванных вежливо и формально. Гонсалес и другая команда внедорожников находились в квартале от другой стороны дома подозреваемого. Они ждали звонка от ОП о появлении Кидда, прежде чем сделать ход. Баллард навсегда вырвала у нее бутоны посреди "Темной стороны" епископа Бриггса. Она была готова идти. Она зацепила наушник, прикрепленный к ее марсоходу, к уху и настроила радио на симплексный канал, который использовала команда.
   Через три минуты позвонили из ОП. Баллард не знал, был ли он в машине, на дереве или на крыше соседнего дома, но он сообщал, что черный мужчина, соответствующий описанию Элвина Кидда, находился снаружи дома, кладя ящик с инструментами в заднюю часть трейлера с оборудованием. Он собирался идти.
   Следующий радиовызов привел его к двери грузовика, открывая ее ключом. Затем Баллард услышал голос Гонсалеса, приказывающий всем сесть. Внедорожник, в котором она находилась, качнулся вперед, ударив ее спиной о сиденье. Шины завизжали, когда она повернула направо, а затем машина набрала скорость, когда адреналин хлынул в ее кровь. Другой внедорожник был точкой. Через лобовое стекло Баллард увидел, как он первым прибыл на место происшествия и пересек путь выезда пикапа с подъездной дорожки. Всего через секунду после этого второй внедорожник остановился на лужайке перед домом, заблокировав единственный другой потенциальный угол отхода.
   Раздалось много адреналиновых криков, когда группа спецназа вышла из машин с оружием наготове и направила его на ничего не подозревающего человека в пикапе.
   "Полиция! Покажи мне свои руки! Покажи мне свои руки!"
   Как ранее планировал и приказал Гонсалес, Баллард остался во внедорожнике, ожидая звонка о том, что Кидд в безопасности и все ясно. Но даже повернувшись боком, ей не было ясно видно переднюю кабину пикапа через открытую дверь внедорожника. Она знала, что это был момент, когда все могло случиться. Любое внезапное или незаметное движение, любой звук, даже крик по радио, могли вызвать шквал выстрелов. Она решила не ждать звонка Гонсалеса - она с самого начала возражала против того, чтобы остаться. Она выбралась из внедорожника на безопасной стороне. Она выхватила оружие и обошла заднюю часть машины. Поверх одежды на ней был бронежилет.
   Она двигалась вокруг внедорожника, пока не оказалась под углом к передней части пикапа. Она увидела Кидда внутри, ладони на руле, пальцы вверх. Он как будто сдавался.
   Какофония голосов уступила место единственному голосу Гонсалеса, который приказал Кидду выйти из грузовика и идти спиной к офицерам. Казалось, минуты, но это длилось всего несколько секунд. Кидда схватили два офицера, положили на землю и надели наручники. Затем они подняли его, наклонили вперед над капотом грузовика и обыскали.
   "Что это?" Кидд протестовал. "Ты приходишь ко мне домой и делаешь это дерьмо?"
   Баллард услышал ее имя в наушниках радио, намек на то, что она может безопасно войти и поговорить с Киддом. Она спрятала оружие и подошла к пикапу. Она была удивлена высотой собственного голоса, когда адреналин напряг ее голосовые связки; по крайней мере, для себя она казалась маленьким мальчиком.
   "Элвин Кидд, вы арестованы за убийство и заговор с целью совершения убийства. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, вам его предоставят. Вы понимаете эти права так, как я вам их рассказал?"
   Кидд повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
   - Убийство? он сказал. - Кого я убил?
   - Вы понимаете свои права, мистер Кидд? - сказал Баллард. - Я не могу с тобой разговаривать, пока ты не ответишь.
   "Да, да, я понимаю свои гребаные права. Кого вы все говорите, что я убил?
   "Джон Хилтон. Запомнить его?"
   - Я не знаю, о ком ты, черт возьми, говоришь.
   Баллард предвидел такое отклонение. Она также ожидала, что это может быть ее единственный момент, чтобы противостоять Кидду. Скорее всего, он потребует адвоката, и она больше никогда не сблизится с ним. Ее также вскоре отстранят от дела, потому что все ее действия вне резервации станут известны после его ареста. Это было неподходящее место для того, что она собиралась сделать, но для нее это было сейчас или никогда. Она вытащила свой мини-диктофон из заднего кармана и нажала кнопку воспроизведения. Запись прослушки между Киддом и Марселем Дюпри была привязана к определенному моменту. Кидд услышал собственный голос из устройства:
   Часть работы, которую я должен был выполнить тогда. Белый мальчик, который задолжал слишком много денег.
   Баллард выключил диктофон и стал изучать реакцию Кидда. Она видела, как заскрипели колеса, а затем остановились из-за телефонного звонка, который он получил от Дюпре. Она могла сказать, что он знал, что только что пережил свои последние мгновения свободы.
   "Сейчас мы отвезем вас обратно в Лос-Анджелес", - сказал Баллард. - И у тебя будет возможность поговорить со мной, если...
   Ее прервал голос над ухом. Мужчина на наблюдательном посту.
   "Кто-то выходит. Черная женщина, белый халат. У нее... я думаю... пистолет! Пистолет! Пистолет!"
   Все отреагировали. Оружие было вытащено, и все ребята из спецназа повернулись к фасаду дома. Через узкое пространство между двумя черными внедорожниками Баллард увидел женщину на каменной дорожке, ведущей от входной двери к подъездной дорожке. На ней был большой халат - вероятно, ее мужа, - который позволил ей спрятать пистолет в рукаве. Он был наверху и сейчас, и она кричала.
   - Вы не можете взять его!
   Затем ее взгляд упал на Балларда, который стоял как открытая мишень на поляне между двумя внедорожниками и пикапом. Баллард держала в руке диктофон вместо пистолета.
   Баллард увидел, как поднялась рука женщины. Это почти казалось замедленным движением. Но затем движение прекратилось, угол наклона пушки по-прежнему был опущен. Затем ее голова взорвалась кровью и тканями еще до того, как Баллард услышал выстрел издалека. Она знала, что это пришло от ОП.
   Колени женщины подогнулись вперед, и она рухнула на спину на каменную дорожку, которую ее муж, вероятно, сам проложил у их дома.
   Офицеры бросились вперед, чтобы забрать пистолет и проверить женщину. Баллард инстинктивно сделал шаг в том же направлении и тут же вспомнил о Кидде. Она повернулась к нему, но его уже не было.
   Баллард выбежал на улицу и увидел бегущего Кидда со скованными за спиной руками. Она бросилась за ним, крича остальным.
   "У нас есть бегун!"
   Кидд был быстр для человека его возраста, носившего строительные ботинки и бегущего с руками за спиной. Но Баллард приблизился к нему до конца блока и смог ухватиться за цепь между наручниками и остановить его.
   Теперь она вытащила пистолет и держала его сбоку от бедра.
   - Ты убил ее? - задыхаясь, сказал Кидд. - Вы, ублюдки, убили ее?
   Баллард сама запыхалась. Прежде чем ответить, она попыталась глотнуть воздуха. Она почувствовала, как пот выступил на ее шее и коже головы. Один из внедорожников несся к ним по улице. Она знала, что они схватят его сейчас, и, возможно, это будут ее последние минуты с Киддом.
   "Если мы ее убили, то это на тебе, Эльвин, - сказала она. "Все дело в тебе".
  
   42
   Убийство Синтии Кидд вызвало появление машины для критических происшествий, которая представляла собой тридцатидвухфутовый дом на колесах, перепрофилированный в мобильный центр управления инцидентами и интервью. CIV был припаркован через две двери от дома Киддов. Улица была оцеплена с обоих концов квартала, а представители СМИ дежурили в ближайшей точке. Физическое и судебно-медицинское расследование продолжалось в доме, в то время как все офицеры, участвовавшие в утреннем инциденте, были допрошены детективами из отдела расследований сил во второй комнате CIV, комнате, получившей название "Коробка" из-за ее идеально квадратных размеров.
   Детективы FID допрашивали офицеров спецназа одного за другим по поводу неудачного ареста, и Баллард был допрошен последним. Рядом с каждым офицером был представитель профсоюза, потому что все они знали, что исход расследования стрельбы может определить их карьеру. Над всем повисла мрачная тишина. Высококвалифицированная группа спецназа убила жену арестованного подозреваемого. Это был колоссальный тактический провал. Вдобавок к этому мертвая женщина была чернокожей, и это неизменно вызывало массовое общественное внимание и протесты. Это неизменно приводило к слухам о том, что жертва была безоружна и просто застрелена. Правдивая история - какой бы плохой она ни была сама по себе - будет направлена на нужды тех, у кого есть планы или цели, которые нужно обсудить на общественном форуме. Все на месте происшествия знали об этом, и это привело к тому, что происходящее на жилой улице в Риальто окутало страхом.
   Прошло почти три часа после стрельбы, прежде чем у Балларда наконец взяли интервью. Сеанс с детективом FID по имени Кэтрин Мелони длился двадцать шесть минут и был в основном сосредоточен на тактике, которую Баллард использовал во время ареста Кидда, и на тактике, которую, по ее наблюдениям, использовала группа арестантов. Представитель защиты Балларда, Тереза Хохман, оказалась в классе академии Балларда, где они тесно соревновались во всех физических испытаниях для лучших женщин-новобранцев, но после этого всегда пили пиво и приветствовали в клубе академии. Именно эта связь побудила Балларда попросить ее стать ее представителем.
   Вплоть до последних минут допроса Баллард считала, что не дала ни одного ответа, который мог бы осудить ее или команду специального назначения с точки зрения ошибок или плохой тактики. Затем Мелони ударил ее вопросом-ловушкой.
   "В какой момент вы слышали, как лейтенант Гонсалес или кто-то еще приказал кому-то либо наблюдать, либо охранять входную дверь?" она спросила.
   Баллард понадобилось несколько секунд, чтобы составить свой ответ. Хохман прошептал ей на ухо, что хорошего ответа не будет, но она должна ответить.
   "Было много криков, - наконец сказал Баллард. "Орал на Элвина Кидда в грузовике. Я сосредоточился на нем и своей роли в аресте. Так что я не слышал этого конкретного приказа, когда он был отдан".
   - Ты хочешь сказать, что был приказ, а ты просто его не слышал? - спросил Мелони. - Или дело в том, что приказа не было?
   Баллард покачала головой.
   "Видите ли, я не могу ответить так или иначе, - сказала она. "У меня был лазерный фокус на том, что я делал и должен был делать. Нас так тренируют. Я следил за своим обучением".
   "Возвращаясь к совещанию по планированию перед операцией", - сказал Мелони. - Вы сказали лейтенанту Гонсалесу, что подозреваемый женат?
   "Я сделал."
   "Вы сказали ему или членам команды, что жена может быть дома?"
   "Я думаю, мы все знали, производя арест так рано утром, что мы могли ожидать, что она будет на месте происшествия. В доме."
   - Спасибо, детектив. На этом пока все".
   Она потянулась, чтобы выключить диктофон, но остановилась и снова повернулась к Балларду.
   - Еще одно, - сказала она. - Вы верите, что убийство миссис Кидд могло спасти жизнь сегодняшним офицерам?
   На этот раз Баллард не остановился.
   - Абсолютно да, - сказала она. "Я имею в виду, что мы все были в бронежилетах, а у тех парней были баллистические каски и так далее, так что никогда нельзя быть уверенным. Но я стоял там на открытом месте перед пикапом, и она могла меня застрелить. Потом какое-то мгновение она колебалась и сама получила удар".
   - Если она колебалась, ты думаешь, она не собиралась стрелять из своего оружия? - спросил Мелони.
   "Нет, это было не так. Она собиралась стрелять. Я чувствовал это. Но она колебалась, потому что я был между ней и ее мужем, пока он не бросился бежать. Я думаю, она думала, что если она выстрелит и промахнется по мне, то может попасть в него. Так вот, когда она колебалась. Потом ее ударили, и, возможно, это спасло мне жизнь".
   - Спасибо, детектив Баллард.
   "Конечно."
   - Если вы не возражаете остаться в комнате, ваш капитан хочет войти и поговорить с вами в следующий раз.
   - Мой капитан?
   "Капитан Оливас. Вы работали над этим делом на него, верно?
   "О, да, правильно. Извините, я все еще немного потрясен".
   "Понятно. Я пришлю его.
   Баллард был удивлен, что Оливас был на сцене. Они были более чем в часе езды от города, и она вообще не ожидала, что он будет вовлечен в расследование FID. Ее разум метался, и она начала чувствовать ужас при осознании того, что Оливасу, должно быть, сообщили о деле, которое привело к Элвину Кидду. Он знал, что она сделала.
   "Он сказал мне, что хочет поговорить с тобой наедине", - сказал Хохман. "Все хорошо?"
   Они с Терезой до сих пор время от времени встречались за пивом, хотя их пути в отделе были совершенно разными. Баллард ранее рассказал Хохман о своей истории с Оливасом.
   - Или я могу остаться, - сказала она.
   - Нет, - сказал Баллард. "Я в порядке. Вы можете прислать его.
   Правда заключалась в том, что Баллард не хотела видеть свидетеля того, что может произойти дальше, даже если этим свидетелем был ее друг и представитель защиты.
   После того, как Тереза ушла, Оливас вошел в CIV, прошел через внешнюю комнату и в Коробку. Он молча сел за стол напротив Балларда. Он мгновение смотрел на нее, прежде чем заговорить.
   - Я знаю, как ты это сделал, - сказал он.
   "Сделал что?" - сказал Баллард.
   "Получил мою подпись в ордере на прослушивание".
   Баллард знал, что отрицать правду бесполезно. Это был не правильный ход здесь.
   "А также?"
   - И я готов подыграть.
   "Почему?"
   "Потому что у меня есть год до того, как я выйду. Мне не нужна еще одна ссора с тобой, и прямо сейчас это еще одно перо в моей шляпе. Мы поймали убийцу, раскрыли дело тридцатилетней давности.
   "Мы?"
   "Вот как это будет играть. Мы оба выигрываем. Держи свой значок, я хорошо выгляжу. Что в этом не нравится?"
   "Думаю, той женщине, которой оторвало голову, может что-то не понравиться".
   "Люди делают глупости в стрессовых ситуациях. Жена гангстера? На этом не будет отдачи. По крайней мере, внутренне. Будут протесты, Black Lives Matter и все такое. Но внутренне она не имеет значения в этом уравнении. Она побочный ущерб. Что я хочу сказать, Баллард, так это то, что я могу вас за это засудить. Возьми свой значок. Но не я. Я собираюсь отдать вам должное за это. И ты сразу отдаешь мне должное.
   Баллард знал, что происходит. Известно, что командный состав отделения присматривал за своими. Оливас надеялся на еще одно повышение, прежде чем поставить крест на своей карьере.
   - Вы хотите стать заместителем начальника, не так ли? она сказала. "Уйти на пенсию округа Колумбия, это было бы мило. Добавьте к этому работу в сфере корпоративной безопасности, и вы будете в плюсе, а? Жизнь на пляже".
   Городские пенсии были основаны на заработной плате на момент выхода на пенсию. Незадолго до выхода на пенсию в отделе продвижения по службе в командных чинах существовала долгая история, когда городские налогоплательщики оплачивали счета. Была также история карательных понижений в должности среди рядовых членов, которые снизили их пенсии и выплаты. Баллард внезапно вспомнил судебную тяжбу, в которую вступил Гарри Босх после выхода на пенсию. Она не знала всех подробностей, но знала, что отдел пытался его надуть.
   "Мой бизнес - это мой бизнес", - сказал Оливас. "Все, что нам сейчас нужно, - это согласовать курс действий".
   - Откуда мне знать, что в конце концов ты не попытаешься меня трахнуть? - сказал Баллард.
   - Я думал, ты спросишь об этом. Вот что мы делаем: как только дым рассеется, мы вернемся в Лос-Анджелес и проведем пресс-конференцию - вы и я - и расскажем историю. Это ваше преимущество. Как только это станет достоянием общественности, мне будет нехорошо развернуться и сделать что-то против вас, прежде чем я уйду. Понять?"
   Баллард сочла идею участия в пресс-конференции со своим угнетателем и заклятым врагом отвратительной.
   - Я пропущу пресс-конференцию, - сказала она. - Но я поделюсь с вами доверием и оставлю свой значок. И мне не нужно преимущество. Если ты попытаешься отомстить мне каким-либо образом до того, как уволишься, я расскажу всему миру об этой грязной сделке, и ты уйдешь лейтенантом, а не заместителем начальника. Понять?"
   Баллард потянулся к ее бедру и взял телефон. Она принесла его и положила на стол. Приложение для записи было открыто на экране. Прошедшее время в записываемом файле составило более тридцати одной минуты.
   - Правило номер один, - сказала она. "Если IA или FID записывают интервью с вами, вы записываете его сами. Чтобы быть в безопасности. Я просто забыл его выключить".
   Баллард увидел, как кожа вокруг глаз Оливаса напряглась, когда гнев заполнил его кровь.
   - Расслабьтесь, капитан, - сказала она. "Это заставляет нас обоих выглядеть плохо. Я не могу причинить тебе боль, если ты не причинишь мне боль. В том-то и дело, понимаете?
   - Баллард, - сказал Оливас, - я всегда знал, что помимо внешности мне в тебе что-то нравится. Ты коварная сука, и мне это нравится. Всегда есть".
   Она знала, что он думал, что эти слова причинят ей боль и отвлекут ее. Он провел пальцем по телефону, но она была готова и схватила его со стола, его рука коснулась ее руки. Она встала, ее стул откинулся к алюминиевой стене.
   - Ты хочешь драться со мной за это? она спросила. - Я стал сильнее с тех пор, как ты сделал со мной то, что сделал. Я надеру тебе гребаную задницу".
   Оливас остался сидеть. Он поднял руки вверх, ладонями наружу.
   - Полегче, Баллард, - сказал он. "Легкий. Это безумие. Я согласен с тем, что мы сказали. Сделка."
   Дверь CIV открылась, и внутрь заглянула Тереза Хохман, привлеченная грохотом стула о тонкую стенку машины.
   - Здесь все в порядке? она спросила.
   "У нас все в порядке, - сказал Оливас.
   Хоман посмотрел на Балларда. Она не поверила Оливасу на слово. Баллард кивнул, и только тогда Хоман сделал шаг назад и закрыл дверь.
   Баллард оглянулся на Оливаса.
   - Значит, у нас есть сделка? она спросила.
   - Я сказал "да", - сказал он.
   Баллард выключила приложение для записи и положила телефон в карман.
   "Только сейчас я хочу кое-что еще", - сказала она. - На самом деле, пара вещей.
   - Господи Иисусе, - сказал Оливас. "Какая?"
   "Если Элвин Кидд решит поговорить, я даю интервью".
   - Не проблема, но он никогда не откажется. Это убьет его внутри. Я уже слышал, что он велел FID растирать чертов песок, когда его пытались допросить об убийстве его собственной жены. Нет интервью. Ему нужен адвокат.
   "Я просто говорю: мой случай, мое интервью - если оно есть".
   "Отлично. Что еще?
   "Дело о поджоге. Верни меня обратно".
   - Я не могу просто...
   "Это было полуночное преступление, вам нужен полуночный детектив. Это то, что вы говорите и что вы делаете. Сообщите остальным по делу, что завтра в восемь будет брифинг, чтобы ввести меня в курс дела.
   "В порядке Хорошо. Но у него все еще кончается правый руль, а мои ребята лидируют".
   "Отлично. Тогда, я думаю, мы закончили.
   "И я хочу, чтобы краткий отчет по этому делу был у меня на столе перед этой встречей".
   "Не проблема."
   Она повернулась к двери. Оливас заговорил с ней, когда она выходила.
   - Следи за собой, Баллард.
   Она оглянулась на него. Это была бессильная угроза. Она улыбнулась ему без юмора.
   - Вы тоже так делаете, капитан, - сказала она.
  
  
   43
   Баллард потратила большую часть своей смены после переклички в ту ночь, чтобы написать окончательный сводный отчет по делу Хилтон. Он должен был быть полным, но тщательно сформулированным по трем направлениям. Одна заключалась в том, чтобы держать Гарри Босха в чистоте, а вторая заключалась в том, чтобы включить Оливаса таким образом, который был бы приемлем в рамках командования и протокола. Третий фронт был фактически самым трудным. Она оставила своего непосредственного начальника, лейтенанта МакАдамса, в неведении на протяжении всего расследования. Ее заявление в отчете о том, что она действовала под руководством капитана Оливаса, покрыло многое, но не сделало ничего, чтобы уменьшить ущерб, который ее действия нанесут ее отношениям с МакАдамсом. Она знала, что рано или поздно ей придется сесть с ним и попытаться все уладить. Это будет не очень приятный разговор.
   Ее единственный перерыв наступил, когда она встала из-за компьютера, чтобы сфокусироваться и расслабить глаза. Она взяла свой круизер и подошла к фургончику с тако, чтобы взять еды на вынос.
   Дигоберто снова работал один. Но в данный момент, по крайней мере, он был занят цепочкой соловьев - тремя молодыми женщинами и двумя мужчинами - только что из клуба, который только что закрылся в четыре утра. Баллард ждал своей очереди и слушал их пресную болтовню о сцене, которую они только что устроили. оставил. Баллард надеялась, что к тому времени, когда она сделает заказ, останутся свежие креветки.
   Когда один из мужчин заметил значок, выглядывающий из-под ее пальто на поясе, их разговор перешел на шепот, а затем по общему согласию они предложили Баллард занять первое место в очереди, так как она явно работала, и они не знали, что заказать. . Она приняла их любезное предложение и получила свои тако с креветками, отвечая на обычные вопросы группы, пока ждала, пока Дигоберто соберет ее заказ.
   - Вы по делу или как? - спросила одна из женщин.
   - Всегда, - сказал Баллард. "Я работаю на кладбище - это называется поздним шоу, потому что в Голливуде всегда что-то происходит".
   "Вау, а какое у тебя сейчас дело?"
   - Э-э, речь идет о молодом парне - примерно твоего возраста. Он оказался не в том месте не в то время. Его застрелили в переулке, где продают наркотики".
   "Смертельный выстрел?"
   - Да, мертв.
   "Это безумие!"
   "Здесь происходит много сумасшедших вещей. Вы все должны быть осторожны. С хорошими людьми случаются плохие вещи. Так что держитесь вместе, возвращайтесь домой целыми и невредимыми".
   - Да, офицер.
   - Вообще-то это детектив.
   Она принесла еду обратно в участок в коробке на вынос, миновав голого и полностью татуированного мужчину, прикованного наручниками к скамейке в дальнем коридоре. На занятом ею рабочем месте она продолжала писать отчет во время еды, стараясь не уронить крошки на клавиатуру и не вызвать жалобу у дневного владельца стола. Обертка из фольги сохранила все в тепле, а тако с севиче из креветок не потеряли своего вкуса на обратном пути.
   На рассвете она распечатала три экземпляра своего отчета: один для лейтенанта МакАдамса, который она положила ему в почтовый ящик вместе с запиской с просьбой о личной встрече; один для себя, который поместился в ее рюкзаке; и третий для капитана Оливаса. Она положила его в новую папку с файлами и взяла с собой, направляясь через стоянку к своей машине.
   Ее телефон зазвонил почти сразу, как только она выехала со стоянки Голливудского отделения, чтобы отправиться в центр города. Это был Бош.
   - Значит, я должен прочитать о деле Кидда в " Лос-Анджелес Таймс "?
   "Я так виноват. Я просто сошел с ума, и тогда я не собирался звонить тебе посреди ночи. Я только что вышел со станции и собирался тебя испытать.
   - Я в этом уверен.
   "Я был."
   - Значит, они убили его жену.
   "Ужасный. Я знаю. Но либо она, либо мы. Действительно."
   "Они будут наказаны за это? Ты?"
   "Я не знаю. Они облажались. Никто не смотрел на дверь. Затем она вышла, и это пошло боком. Я думаю, что я в порядке, потому что я был просто попутчиком, но эти парни, вероятно, все получают письма".
   Босх должен был знать, что она имеет в виду письмо с выговором в их личном деле.
   - По крайней мере, с тобой все в порядке, - сказал он.
   "Гарри, я думаю, она собиралась меня застрелить", - сказал Баллард. - Потом ее ударили.
   "Ну, тогда у них был правильный человек в ОП".
   "Все еще. У нас были закрытые глаза. Когда это случилось, она смотрела на меня, я смотрел на нее. Затем..."
   "Вы не можете зацикливаться на этом. Она сделала выбор. Это был неправильный. Кидд говорит?
   "Он обратился в суд и не разговаривает. Я думаю, он думает, что может подать в суд на город из-за своей жены и получить достаточно денег для крупного адвоката - может быть, для твоего мальчика, Халлера.
   "Сомневаюсь. Он больше не берется добровольно за убийства".
   "Понятно."
   "Итак, мне стоит ожидать звонка по поводу моей причастности к делу Хилтон?"
   "Я так не думаю. Я только что закончил отчет и оставил вас в стороне. Я сказал, что вдова нашла книгу убийств после смерти своего мужа и связалась с другом, чтобы сдать ее. Ваше имя нигде не упоминается в отчете. У тебя вообще не должно быть проблем".
   "Хорошо знать."
   Баллард съехал по съезду с Сансета на 101-ю. Автострада была переполнена и двигалась медленно.
   - Я прямо сейчас отнесу это Оливасу, - сказала она. - У меня в любом случае встреча в PAB.
   - Встреча по поводу чего? - спросил Босх.
   - Тот поджог-убийство, над которым я работал прошлой ночью. Я вернулся к этому. Им нужен полуночный детектив, чтобы помочь с этим. И в этом весь я."
   "Похоже, они там, внизу, наконец-то поумнели".
   "Мы можем только надеяться".
   - Это Оливас, да? Одно из его дел.
   - Да, он капитан, но я буду работать с парой детективов и ребятами из LAFD, занимающимися поджогами. Так чем ты занимаешься?"
   "Монтгомери. У меня что-то в игре. Посмотрим, как это - эй, я чуть не забыл, тот парень в Оранже, о котором я тебе рассказывал, ползал по домам, где жили студентки? Они схватили его.
   "Фантастика! Как?"
   "Он пробрался в дом в субботу вечером, но не знал, что у него остался бойфренд. Он поймал парня, немного подстриг его, а потом вызвал полицию".
   "Хорошая сделка."
   "Прошлой ночью я позвонил одному из парней из OPD по этому поводу - парню, которому я сообщил о том, что я присматриваю за домом Мэдди. Он сказал, что у парня была камера с инфракрасным объективом. У него были фотографии девушек, спящих в своих кроватях".
   "Это пиздец. Этот парень должен уйти, а ключ должен потеряться. Он на пути, понимаете, о чем я?
   "И в этом проблема. Как бы это ни было закручено, сейчас у него за кражу со взломом жилого помещения. И так до тех пор, пока ДНК не вернется на другие горячие охоты. Но пока они беспокоятся, что он выручит и исчезнет.
   "Дерьмо. Ну кто он? Студент?"
   "Да, он ходит в школу. Они думают, что он следовал за девушками из кампуса до их домов, а затем возвращался, чтобы бродить по местам и фотографировать".
   "Надеюсь, они поторопятся с ДНК".
   "Они сделали. И мой парень даст мне знать, если внесет залог. Сегодня утром предъявлено обвинение, и у них есть окружной прокурор, который собирается попросить судью увеличить залог.
   - А ваша дочь когда-нибудь знала, что вы ходите туда по субботам и смотрите за ее домом?
   "Не совсем. Это только больше беспокоило бы ее.
   - Да, я понимаю.
   После этого они закончили разговор. Баллард съехал с автострады в Альварадо и проехал по Первой улице до центра города. Она пришла на встречу рано, как и на большинство сотрудников PAB. Она выбрала место для парковки в гараже под штаб-квартирой полиции.
   Она оказалась на этаже отдела по расследованию грабежей и убийств за двадцать минут до назначенного Оливасом времени встречи. Вместо того, чтобы идти в комнату отделения и вести светские беседы с людьми, которые, как она знала, предрасположены не любить ее, она ходила взад и вперед по коридору снаружи, разглядывая плакаты в рамках, изображающие историю подразделения. Когда она работала в RHD, у нее никогда не было на это времени. Подразделение было создано пятьдесят лет назад после того, как расследование убийства Роберта Кеннеди выявило необходимость в элитной группе следователей для ведения самых сложных, серьезных и деликатных дел - политически или медийных - которые возникали.
   Она проходила мимо плакатов с фотографиями и рассказами о делах, начиная от убийств Мэнсона и заканчивая Душителями на склоне холма, Ночным Сталкером и Мрачным Спящим - делами, которые стали известны во всем мире и помогли укрепить репутацию полиции Лос-Анджелеса. Они также создали город как место, где может случиться что угодно - что угодно плохое.
   Несомненно, назначение в РХБ сопровождалось духом служебного положения, но Баллард, будучи женщиной, никогда не чувствовала себя полностью его частью, и это всегда беспокоило ее. Теперь это был плюс, потому что она не скучала по тому, чего у нее никогда не было.
   Она услышала разговор из ниши лифта и, выглянув в коридор, увидела Нуччио и Спеллмана, парней из отдела пожарной охраны, которые пересекают холл и проходят через главный вход в RHD. Они тоже пришли рано - если только Оливас не дал им другое время начала встречи.
   Баллард прошел через другую дверь, которая вела в противоположный конец помещения отделения. Она направилась по главному проходу, проходя мимо еще нескольких исторических плакатов и постеров с фильмами, пока не добралась до специального подразделения по расследованию убийств и Военной Комнаты. Она вошла, надеясь, что Нуччио и Спеллман прибудут первыми и что она сможет поговорить с ними до того, как туда прибудут Оливас и его люди.
   Но так не вышло. Она постучала один раз и вошла в Военную Комнату только для того, чтобы найти тех же пятерых мужчин, которые были там в прошлый раз, сидящих точно в тех же позах. В том числе и Оливас. Они были в середине обсуждения, которое прекратилось в тот момент, когда она открыла дверь. Поскольку все пришли как минимум на пятнадцать минут раньше, Баллард воспринял это как подтверждение того, что Оливас сообщил мужчинам более раннее время начала, возможно, чтобы обсудить, что делать с ее включением в дело до ее прибытия. Она предположила, что в значительной степени это будет означать, что Оливас прикажет другим следователям держать ее на расстоянии вытянутой руки. Ей нужно было что-то перенаправить.
   - Баллард, - сказал Оливас. "Присаживайся."
   Он указал на место в конце прямоугольного стола. Это поместило бы ее напротив него, с двумя парнями из LAFD справа от нее и двумя парнями из RHD, Друкером и Ферлитой, слева от нее. На столе лежала книга убийств, в которой было очень мало страниц, и несколько других файлов, один из которых был толще книги убийств.
   - Мы только что говорили о вас и о том, как мы собираемся это сделать, - сказал Оливас.
   "Действительно?" - сказал Баллард. "До того, как я приехал сюда - мило. Какие-то выводы?"
   "Ну, во-первых, мы знаем, что вы там, в Голливуде, работаете в позднем шоу, поэтому поиск свидетелей по-прежнему важен. Я знаю, что вы уже сделали там пару зачисток, но люди в этом мире приходят и уходят. Было бы хорошо снова ударить по этой полосе.
   "Что-нибудь еще?"
   - Ну, мы только начали.
   "Ну, не могли бы мы начать с обновленной информации о том, где мы находимся в расследовании? Что случилось с бутылкой, которую я дал вам, ребята?
   "Хорошая идея. Scrapyard, почему бы тебе не подытожить, где что находится?"
   Друкер выглядел удивленным тем, что получил просьбу от Оливаса. Он открыл папку на столе перед собой и просмотрел в ней несколько вещей, вероятно, чтобы собраться с мыслями, прежде чем заговорить.
   - Хорошо, на бутылке, - сказал он. "Мы взяли это в латентные данные, как и предполагалось, и они действительно нашли совпадение по двенадцати пунктам с отпечатком большого пальца жертвы, Эдисона Бэнкса. Так что нам там хорошо. Мы вышли вчера вечером, чтобы найти коллекционера бутылок, от которого вы взяли бутылку, чтобы еще раз допросить его и посмотреть, есть ли что-нибудь еще, что можно узнать от него теперь, когда у нас есть подтверждение по бутылке. К сожалению, мы его не нашли и...
   - Во сколько ты был там? - спросил Баллард.
   "Около восьми", - сказал Друкер. "Мы искали его целый час, но не смогли его найти".
   "Я не думаю, что он вернется в свой сквот позже", - сказал Баллард. - Я найду его сегодня вечером.
   "Это было бы здорово", - сказал Друкер.
   В разговоре была неловкость, признание того, что мужчины сделали то, что должны были сделать с самого начала - пригласили эксперта по темным часам Голливуда.
   - На бутылке были другие отпечатки? - спросил Баллард.
   Друкер перевернул страницу отчета перед собой.
   - Да, - сказал он. "У нас есть отпечаток ладони. Мы сопоставили ее с лицензией на продажу спиртных напитков, принадлежащей Марко Линкову, управляющему магазином Mako, где, как мы полагаем, изначально продавалась бутылка. Мы поговорили с ним и посмотрели видео, о котором вы нам рассказали. Так что мы на скорости".
   - Так это была женщина на видео? - сказал Баллард.
   "Мы отследили ее номерной знак - "один для вас, два для меня" - и оказалось, что номерной знак был украден с "Мерседеса" той же марки и модели ранее в тот же день. Наш рабочий вывод: женщина купила бутылку и передала ее нашей жертве. Было ли это частью плана по его убийству, мы не знаем. Нам пока не удалось ее опознать".
   "А как же банкомат? Она получила оттуда наличные".
   "Она использовала поддельную карту с действительным номером и ПИН-кодом, принадлежащую семидесятидвухлетнему мужчине, живущему в Лас-Вегасе, штат Невада".
   "У банкомата была камера? У вас есть четкий снимок ее?
   "Вы смотрели видео из магазина", - сказала Ферлита. "Она положила руку на камеру. Она точно знала, где это было.
   "Нет изображения", - добавил Друкер.
   Баллард не ответил. Она откинулась на спинку стула и обдумывала всю новую информацию. Сложность действий загадочной женщины была очень подозрительной и вызывала больше вопросов.
   - Я не понимаю, - наконец сказала она.
   "Получите то, что?" - спросил Оливас.
   - Я предполагаю, что подозреваемой является эта женщина, - сказала она. "Украденный номер, украденная карта из банкомата. Но по какой причине? Почему она не купила бутылку в другом месте, где она никогда не была бы связана?"
   "Кто знает?" - сказал Нуччио.
   "Как будто она хотела, чтобы ее увидели, но не опознали", - сказал Баллард. "Здесь есть психология".
   "К черту ее психологию", - сказал Друкер. - Нам просто нужно найти ее.
   "Я просто говорю, что если мы ее поймем, может быть, это поможет ее найти", - сказал Баллард.
   - Как угодно, - сказал Друкер.
   Баллард дал ему немного передохнуть, прежде чем продолжить.
   - Ладно, что еще? она сказала.
   - Разве этого недостаточно? - сказала Ферлита. "У нас было дело два дня, и большая часть из них была потрачена на то, чтобы догнать вас".
   - И у тебя не было бы того, что есть, если бы не я, - сказал Баллард. "А как насчет потерпевшего и дела о завещании? Это копия файла?
   Она указала на толстую папку на столе рядом с Друкером.
   - Это так, - сказал он. "Мы прошли через это пару раз и не нашли ничего, что имело бы к этому отношение. Один из тех случаев, когда ты чувствуешь это нутром, но никаких доказательств нет".
   - Тогда я могу это взять? - спросил Баллард. "Я прочитаю его, пока буду в машине сегодня вечером, наблюдая за бутылочником. Тогда я буду в курсе этого, как и все остальные".
   Друкер обратился к Оливасу за одобрением.
   - Конечно, - сказал Оливас. - Мы сделаем вам копию. Выруби себя".
   - Кто-нибудь разговаривал с семьей Бэнкс? - спросил Баллард.
   "Сегодня мы едем в Сан-Диего, чтобы взять интервью у брата, - сказал Друкер.
   "Хочу прийти?" - спросил Ферлита с придирчивым тоном в голосе.
   - Я пропущу, - сказал Баллард. - Уверен, вы двое справитесь.
  
  
   Бош
  
  
   44
   Утро среды Bosch провел за сбором файлов для запланированной последующей встречи с Клейтоном Мэнли. Адвокат позвонил накануне и сообщил, что судебный комитет фирмы согласился взять дело Bosch на комиссионной основе. Босх вытащил все записи, которые он хранил по делу об исчезновении цезия, из ящика, где он хранил документы из самых важных дел в своей карьере - большинство из них раскрыто, некоторые - нет.
   Затем он взял свой телефон, позвонил и оставил сообщение об отмене сеанса физиотерапии колена, который был назначен на это утро. Он знал, что его терапевт отыграет на нем отмену, когда он придет на следующий сеанс. Он уже чувствовал боль от этого.
   Когда две минуты спустя его телефон зазвонил, он догадался, что это его терапевт сказал, что с него все равно будет взиматься плата за сеанс, поскольку он отменил сеанс в тот день. Но звонок оказался Микки Халлер.
   - Твоему мальчику позвонил глиняный человек, как ты и обещал.
   "Кто?"
   "Клейтон Мэнли. Его электронная почта: "глиняный человек в Michaelson & Mitchell". Он попросил меня прислать деньги на пенсию, потому что он берется за твое дело о неправомерной смерти. Ты сказал ему, что на самом деле умираешь?
   - Может быть, да. Так вы сотрудничаете? Он оставил мне сообщение, что хочет встретиться сегодня. Должно быть, поэтому.
   "Вы сказали мне сотрудничать, я сотрудничаю. Ты ведь не позволишь ему что-то подать?
   "Это не зайдет так далеко. Я просто пытаюсь проникнуть внутрь этого места".
   - И ты не говоришь мне, почему?
   Bosch получил звуковой сигнал ожидания вызова. Он посмотрел на экран и увидел, что это Баллард.
   "Вам пока не нужно знать", - сказал он Галлеру. "И у меня есть звонок, который я должен принять. Я проверю все это позже".
   - Хорошо, брат...
   Босх переключился на другой вызов. Похоже, Баллард был в машине.
   "Рене".
   - Гарри, что у тебя сегодня? Я хочу поговорить с тобой кое о чем. Другой случай.
   "У меня встреча в центре города в одиннадцать часов. После этого у меня есть время. Ты сейчас собираешься на пляж?
   - Да, но я посплю несколько часов, а потом мы сможем встретиться после твоего дела. Как насчет обеда?"
   - Муссо только что исполнилось сто лет.
   "Идеальный. Сколько времени?"
   - Давай на час тридцать, на случай, если мое дело затянется. Вы будете больше спать".
   "Увидимся там."
   Она отключилась, и Босх вернулся к своему делу, составляя тщательно составленный файл, который он передаст Клейтону Мэнли. Он вышел из дома в десять и направился на встречу в центре города, зная из своего разговора с Мэнли накануне, что он играет в "Майклсон и Митчелл".
   Во время своего предыдущего визита в Мэнли Босх отметил четыре вещи. Одна из них заключалась в том, что в фирме, в которой было по крайней мере два этажа юристов, офис Мэнли, хотя и казавшийся удаленным в конце коридора, находился всего в двух шагах от офисов двух партнеров-основателей фирмы. Для этого должна была быть причина, особенно в свете досадной стычки Мэнли с судьей Монтгомери. Такого рода публичное наказание и унижение обычно приводили к приказу очистить ваш стол и уйти к концу дня. Вместо этого Мэнли сохранил позицию, близкую к двум высшим руководящим постам фирмы.
   Второе, что он заметил, это то, что у Мэнли, по-видимому, не было личного секретаря или клерка - по крайней мере, ни одного, сидящего за пределами его кабинета. В этом коридоре вообще не было сотрудников юридической фирмы. Гарри предположил, что двери, которые он миновал в кабинеты Митчелла и Майклсона, вели в большие апартаменты, в каждом из которых была своя группа клерков и секретарей, охраняющих входы в тронные залы. Должна была быть причина, по которой у Мэнли ничего этого не было, но Босха больше интересовало, как это может повлиять на его планы относительно встречи в одиннадцать.
   Последние две вещи, которые Босх отметил во время своего первого визита, заключались в том, что в офисе Мэнли, похоже, не было ни собственной ванной комнаты, ни принтера на виду. Он пришел к выводу, что Мэнли, скорее всего, полагался на пул секретарей или юристов где-то еще в офисах, а также на принтер, используемый более мелкими членами фирмы.
   Только когда он ехал по 101-й дороге на юг, он вспомнил, что должен был перезвонить Микки Холлеру. Он поставил свой мобильный телефон на громкую связь, когда звонил. Его джип был произведен примерно за два десятилетия до того, как появилось что-то известное как Bluetooth.
   - Босх, ты пес.
   - Извини, что прервал тебя раньше.
   "Нет проблем, и вам не нужно было перезванивать. Я сказал свое.
   - Ну, я хотел спросить тебя кое о чем. Мэнли спрашивал вас, почему вы рекомендовали его мне?
   - На самом деле, он это сделал.
   "А также?"
   - Я едва слышу тебя, чувак. Вам нужна машина, в которой тихо внутри и есть цифровая аудиосистема".
   "Я подумаю об этом. Что вы сказали Мэнли о том, что порекомендовали его мне?
   - Я сказал ему, что то, что ты хочешь сделать, на самом деле выходит за рамки моей рулевой рубки. Я также сказал ему, что, по моему мнению, в тот раз судья Монтгомери сильно его встряхнул. Я сказал, что нет смысла смущать коллегу-адвоката, независимо от причины. Так что я послал тебя туда, потому что это выглядело как дело, которое могло бы привлечь к нему положительное внимание. Все так хорошо?
   "Все было идеально".
   - Я точно не знаю, что ты задумал, братан, но надеюсь, ты не бросишь меня ради этого парня. Потому что правда в том, что я могу бегать вокруг него кругами - задом наперед.
   "Я знаю это, братан , и это не игра. Мы скоро вернемся в строй. Просто доверься мне в этом".
   "Я передал ему дело пенсионного дела. Убедитесь, что когда все сказано и сделано, я получу его обратно.
   "Сделаю."
   Двадцать минут спустя Босх сидел на замшевом диване в приемной "Майклсон и Митчелл". На коленях у него была папка с документами. Он пришел туда пораньше, чтобы еще раз осмотреть помещение, проверить лица юристов и персонала, посмотреть, кто поднимается и спускается по винтовой лестнице. Он открыл свой телефон, набрал общий номер юридической фирмы и стал ждать.
   Раздался шум, и молодой человек за стойкой регистрации ответил на звонок. Босх услышал, как он сказал: "Я провожу его обратно".
   Секретарь снял телефонную гарнитуру и начал обходить стойку. Босх нажал кнопку вызова на своем телефоне.
   - Я отвезу вас обратно, - сказал молодой человек. - Хочешь бутылку воды или что-нибудь еще?
   - Нет, я в порядке, - сказал Босх.
   Босх встал, чтобы последовать за ним. Почти сразу же зазвонил телефон на стойке регистрации. Секретарь оглянулся на свою станцию, и на его лице появилось страдальческое выражение.
   - Я знаю дорогу, - сказал Босх. - Я могу сделать это сам.
   - О, спасибо, - сказал молодой человек.
   Он отошел, чтобы вернуться к телефону, а Босх обогнул лестницу и направился по коридору к кабинету Клейтона Мэнли. Он вытащил телефон и закончил разговор.
   Все кабинеты с именами на дверях были с левой стороны. Они находились снаружи здания, окнами выходили на Банкер-Хилл. В правой части коридора были две двери без опознавательных знаков. Направляясь к офису Мэнли, Босх открывал каждую из них, зная, что если он удивит кого-то в офисе, то может просто сказать, что потерялся. Но первая комната представляла собой небольшую комнату отдыха с кофеваркой и полуразмерным холодильником под прилавком со стеклянной дверцей, в которой выставлялись дизайнерская вода и газированные напитки.
   Он перешел в следующую комнату и нашел склад с большим копировальным аппаратом рядом с рядом полок с бумагой, конвертами и файлами. Имелась также дверь аварийного выхода.
   Bosch быстро вмешался и оценил принтер. Он сделал самый простой способ отключить его, потянувшись за ним и отключив шнур питания. Охлаждающий вентилятор и цифровой экран вышли из строя.
   Он быстро вернулся в коридор, спустился в кабинет Мэнли и один раз вежливо постучал в дверь, прежде чем войти. Мэнли встал за своим столом.
   "Г-н. Босх, входи.
   "Спасибо. Я принес документы, которые вы просили, из дела о радиации.
   "Присаживайтесь и позвольте мне отправить это электронное письмо. На самом деле, мистеру Халлеру, и я благодарю его за присланные им документы, касающиеся вашего пенсионного арбитража.
   "Ладно, хорошо. Как с ним быть?
   Мэнли набрал несколько слов на своем экране и нажал кнопку "Отправить".
   "Г-н. Халлер? он спросил. "Он был в порядке. Вроде рад был помочь. Почему? Я что-то пропустил?"
   "Нет, нет, я просто не знал, не сомневался ли он в этом, понимаете, передает дело".
   "Я так не думаю. Он казался готовым помочь и переслал все, что у него было. Дай мне посмотреть, что у тебя там. У меня также есть контракт и доверенность для вас, чтобы вы подписали.
   Босх передал файл через стол. Он был почти в дюйм толщиной, и он дополнил его не относящимися к делу отчетами о случае, когда он получил дозу цезия много лет назад. Мэнли бегло просмотрел файл, остановившись один раз, чтобы посмотреть на один из документов, который случайно привлек его внимание.
   - Это отличная вещь, - наконец сказал он. "Это будет очень полезно. Нам просто нужно формализовать наше соглашение, что я представляю вас на комиссионной основе, и я возьму это отсюда. За вами будет сила и мощь всей этой фирмы. Мы засудим ублюдков".
   Мэнли улыбнулся последнему клише.
   - О, это здорово, - сказал Босх. "Но... вы можете называть меня параноиком, но я не хочу оставлять этот файл здесь. Это единственное доказательство того, что со мной произошло. Есть ли шанс, что вы сделаете копии, а я оставлю оригиналы?
   - Не понимаю, почему бы и нет, - без колебаний сказал Мэнли. "Позвольте мне дать вам контракт, чтобы вы прочитали его и подписали, а я пойду и скопирую его".
   "Звучит отлично."
   Мэнли осмотрел свой стол, пока не нашел тонкий файл. Он открыл его и протянул Босху соглашение на трех страницах, подписанное фирменным бланком " Майклсон и Митчелл ". Затем он вытащил ручку из подставки на своем столе и положил ее перед Босхом.
   - И я скоро вернусь, - сказал Мэнли.
   - Я буду здесь, - сказал Босх.
   "Могу я предложить вам что-то? Вода? Сода? Кофе?"
   - Э-э, нет, я в порядке.
   Мэнли встал из-за стола и вышел из кабинета с делом Босха. Он оставил дверь в комнату открытой на фут. Босх быстро встал и подошел к двери, чтобы посмотреть, как Мэнли идет по коридору к копировальной. Он слушал, пока Мэнли загружал стопку документов, затем выругался, когда понял, что машина не работает.
   Сейчас был момент. Босх знал, что Мэнли либо вернется в свой офис, сообщит Босху о проблеме с копированием и вызовет клерка для копирования, либо уйдет дальше в офисный комплекс в поисках другого копировального аппарата.
   Босх увидел, как Мэнли вышел из копировальной, опустив голову и сосредоточившись на документах, которые он нес. Он быстро вернулся на свое место перед столом. Он держал и читал контракт, когда Мэнли просунул голову в дверь.
   - У нас проблемы с копировальным аппаратом на этой стороне, - сказал он. "Мне потребуется несколько дополнительных минут, чтобы сделать это. Ты в порядке?"
   - Не беспокойтесь, - сказал Босх. "Я в порядке."
   - А пить нечего?
   - Ничего, спасибо.
   Босх поднял контракт, как бы говоря, что он займет его.
   - Скоро вернусь, - сказал Мэнли.
   Мэнли ушел, и Босх услышал его шаги в коридоре. Он быстро встал, тихо закрыл дверь в кабинет и вернулся к столу, на этот раз за ним, к месту Мэнли. Сначала он посмотрел на часы, чтобы определить время отсутствия Мэнли, а затем быстро осмотрел верхнюю часть стола. Ничто не привлекло его внимания, но экран компьютера все еще был активен.
   Он посмотрел на рабочий стол на экране и увидел множество файлов и документов, в том числе один с надписью BOSCH STUFF. Он открыл его и обнаружил, что в нем есть записи о его первой встрече с Мэнли. Он быстро прочитал их и решил, что это точный отчет об их разговоре. Он закрыл файл и посмотрел на маркировку других на рабочем столе. Он не увидел ничего, что привлекло бы его внимание.
   Он сверился со своими часами, а затем откатил стул от стола, чтобы побыстрее получить доступ к запирающимся ящикам с папками по обеим сторонам пространства для ног. У одного из них был ключ в замке. Босх повернул его и открыл ящик. Он содержал папки с файлами разных цветов, скорее всего, каким-то образом закодированные цветом. Он провел пальцами по ним до файлов, помеченных М именами, но не нашел ни одного файла по Монтгомери.
   Он посмотрел на часы. Мэнли не было уже две минуты. Он вытащил ключ из ящика и использовал его, чтобы открыть другой. Здесь он проделал ту же процедуру и на этот раз нашел файл с пометкой MONTGOMERY. Он быстро вытащил его и пролистал. Она была такой же толстой, как папка, которую он дал Мэнли скопировать. Похоже, это были документы из злополучного иска Мэнли о диффамации против судьи - мера по спасению лица, которой с самого начала было суждено потерпеть неудачу.
   Босх заметил, что на внутренней стороне папки было написано от руки несколько имен, номеров и адресов электронной почты. Не имея времени думать о том, что это может означать, он вытащил свой телефон и сфотографировал внутренний клапан и страницу с содержанием напротив. Затем он закрыл файл и сунул его обратно в ящик. Он закрыл и запер ящик и вернул ключ в исходное положение.
   Он посмотрел на часы. Прошло три с половиной минуты. Босх дал Мэнли для копирования более сотни страниц и поместил в середину пакета две страницы, которые были скреплены вместе и вызывали задержку, если они заклинили копировальный аппарат. Но Босх не мог на это рассчитывать. Он думал, что у него есть еще максимум две минуты.
   Он вернулся к компьютеру и открыл адрес электронной почты Мэнли. Взгляд Босха пробежался по списку отправителей, а затем по словам в темах. Ничего не интересовало. Он просмотрел электронную почту на имя Монтгомери по теме, но сообщений не нашлось.
   Затем он закрыл страницу электронной почты и вернулся на главный экран. В приложении Finder он снова искал имя Монтгомери , на этот раз найдя папку. Он быстро открыл его и обнаружил, что в нем девять файлов. Он посмотрел на часы. Он никак не мог рисковать, просматривая их все. Большинство из них были просто помечены как МОНТГОМЕРИ плюс дата. Все даты были до даты подачи иска о клевете, поэтому Босх принял их за подготовительные файлы. Но один файл был назван по-другому: там было просто ПЕРЕДАЧА.
   Босх открыл TRANSFER, и там было только тринадцатизначное число, за которым шли инициалы GC , и больше ничего. Тайна этого заинтриговала его. Он и его сфотографировал.
   Когда Босх закрыл папку, он услышал звон нового электронного письма с компьютера. Он открыл учетную запись электронной почты Мэнли и увидел, что в новом сообщении был указан адрес с именем Майклсон и заголовком темы "Ваш новый "клиент".
   Босх знал, что время истекло, и что, если он откроет письмо, оно будет помечено как прочитанное. Это могло указать Мэнли на то, что он делал. Но кавычки вокруг слова " клиент " взяли над ним верх. Он открыл электронную почту. Оно было от босса Мэнли, Уильяма Майклсона.
   Ты дурак. Ваш клиент работает над делом Монтгомери. Прекратите с ним всякую деятельность. В настоящее время.
   Босх был ошеломлен. Не думая больше секунды, он удалил сообщение. Затем он зашел в папку "Корзина" и удалил ее оттуда. Он закрыл учетную запись электронной почты, поставил стул на место и подошел к двери, чтобы снова открыть ее. Как только он распахнул дверь ногой, появился Мэнли с папкой и своими копиями документов.
   "Направляясь куда-либо?" он спросил.
   - Да, искать вас, - сказал Босх.
   "Извините, машина заклинила. Заняло больше времени, чем я думал. Вот ваши оригиналы".
   Он передал Босху стопку документов. В другой руке он держал копии и направился к своему столу.
   - Вы подписали контракт?
   - Как раз собираюсь.
   - Все в порядке?
   "Кажется, так."
   Босх вернулся к столу, но не сел. Он взял ручку со стола и поставил подпись на контракте. Это было не его имя, но было трудно сказать, какое это было имя.
   Мэнли обошел свой стол и уже собирался сесть.
   - Присаживайтесь, - сказал он.
   - Вообще-то у меня назначена еще одна встреча, так что мне нужно идти, - сказал Босх. "После того, как вы просмотрели все это, почему бы вам просто не позвонить мне и не обсудить следующие шаги?"
   - О, я думал, у нас больше времени. Я хотел поговорить о привлечении видео-команды и рассмотрении истории вместе с вами".
   - Ты имеешь в виду, если я умру до того, как мы доберемся до суда?
   "Вообще-то это просто последняя мода на переговорах: пусть потерпевший рассказывает свою историю вместо адвоката. Когда у вас есть хорошая история - как у вас - это дает им реальное представление о том, чего ожидать в суде. Но мы отложим это на следующий раз. Позвольте мне проводить вас.
   - Не беспокойтесь, - сказал Босх. - Я знаю выход.
   Через несколько мгновений Босх направился по коридору. Когда он проходил мимо двери с надписью "УИЛЬЯМ МАЙКЛСОН" на матовом стекле, она открылась, и там стоял мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, с седеющей челкой и брюшком спокойного и успешного бизнесмена. Проходя мимо, он смотрел на Босха. И Босх уставился прямо на него в ответ.
  
  
   45
   Ресторан Musso & Frank Grill пережил их всех в Голливуде и по-прежнему каждый день собирал их на обед и ужин в своих двух залах с высокими потолками. В нем были элегантность и очарование старого мира, которые никогда не менялись, и меню, которое также сохраняло этот дух. Большинство его официантов были старыми, мартини обжигали холодом и привозили с коляской со льдом, а хлеб на закваске был лучшим на юге Сан-Франциско.
   Баллард уже сидел в полукруглой кабинке в "новой комнате", которой было всего семьдесят четыре года по сравнению со столетней "старой комнатой". Перед ней лежали документы из папки, и это напомнило Босху о том, как он просматривал папку Монтгомери. Босх скользнул в кабинку слева от нее.
   "Привет."
   "О, привет. Позвольте мне убрать некоторые вещи с дороги".
   "Все в порядке. Хорошо разложить дело, посмотреть, что у тебя есть.
   "Я знаю. Я люблю это. Но в конце концов мы должны поесть.
   Она сложила отчеты в виде штриховки, чтобы отдельные стопки, которые она делала, не перепутались. Затем она поставила все это рядом с собой на банкетку.
   - Я думал, ты хочешь рассказать мне о своем деле, - сказал Босх.
   - Да, - сказал Баллард. - Но давай сначала поедим. Я также хочу услышать о том, чем ты был так занят.
   "Наверное, уже нет. Думаю, я просто все испортил".
   "Какая? Что ты имеешь в виду?"
   "У меня есть парень - адвокат Банкер-Хилл. Я думаю, есть шанс, что он сбил Монтгомери. Его алиби слишком идеально, и есть пара других вещей, которые не вяжутся. Итак, я представился клиентом и пошел к нему, и они выяснили это сегодня утром. Его босс сделал. Так что это конец этого угла ".
   "Что ты теперь будешь делать?"
   "Пока не знаю. Но сам факт того, что они докопались до меня, заставляет меня думать, что я на правильном пути. Я должен придумать что-то еще".
   Подошел официант в красном полупиджаке. Он поставил тарелки с хлебом и маслом и спросил, готовы ли они сделать заказ. Босху не нужно было меню, а у Балларда оно было перед ней.
   - Я бы хотел, чтобы это было завтра, - сказал Босх.
   "Почему?" - спросил Баллард.
   "Четверг - день пирога с курицей".
   "Ох".
   "Я возьму песочные мазки и чай со льдом".
   Официант записал это и посмотрел на Балларда.
   "Они хороши, песчаные мазки?" - спросил Баллард у Босха.
   - Не совсем так, - сказал Босх. - Вот почему я их заказал.
   Баллард рассмеялся и заказал песочные мазки, и официант ушел.
   "Что такое песчаные мазки?" - спросил Баллард.
   "Действительно?" - сказал Босх. "Это рыба. Маленькие, которых они панируют и жарят. Выжмите на них немного лимона. Они вам понравятся.
   - Каковы мотивы адвоката в вашем деле?
   "Гордость. Монтгомери поставил его в неловкое положение на открытом судебном заседании, запретил ему появляться в зале суда за некомпетентность. " Таймс" подхватила это, и оттуда все пошло. Он набросился на судью с наполовину иском о диффамации, который был отвергнут и принес больше новостей, что только еще больше ухудшило его репутацию. Его зовут Мэнли. Люди стали называть его УнМэнли. "
   - И он все еще работает в юридической фирме Банкер-Хилл?
   "Да, его фирма осталась с ним. Я думаю, он должен быть связан с кем-то. Вероятно, он зять Майклсона или что-то в этом роде. Они держат его в бэк-офисе дальше по коридору, где большие шишки могут присматривать за ним.
   "Подождите минутку, "Майклсон"? Это кто?"
   - Это он узнал, что я работаю над делом Монтгомери. Соучредитель фирмы Michaelson & Mitchell".
   "Ебена мать!"
   "Да, я как бы видел электронное письмо, в котором он рассказал моему подозреваемому, что я задумал".
   - Я не об этом. Я имею в виду об этом.
   Она вытащила документы, над которыми работала, обратно на стол и начала разделять отдельные стопки. Она пролистала одну из стопок, пока не нашла то, что искала, и передала его Босху. Это было юридическое ходатайство с отметкой о дате суда. Босх не был уверен, что ищет, пока Баллард не коснулся верхней части страницы и не увидел бланк юридической фирмы: " Майклсон и Митчелл".
   "Что это?" он спросил.
   - Это мое дело, - сказал Баллард. "Мое хрустящее существо с прошлой ночи. Коронер опознал его, и оказалось, что он стоит целое состояние. Но он был бездомным пьяницей и, вероятно, не знал об этом. Это было ходатайство, поданное Michaelson & Mitchell в прошлом году, пытающееся выгнать его из семейного фонда, потому что он был пропавшим без вести около пяти лет. Его брат хотел, чтобы он был лишен денег, и нанял Michaelson & Mitchell, чтобы сделать это".
   Босх прочитал первую страницу сшитого документа.
   "Это Сан-Диего, - сказал он. "Зачем брату нанимать фирму из Лос-Анджелеса?"
   - Не знаю, - сказал Баллард. - Может быть, у них там есть офис. Но это Майклсон, чье имя фигурирует в состязательных бумагах. Это есть во всем деле, которое я получил от Оливаса.
   - Получил ли брат то, что хотел?
   "Нет, в том-то и дело: он не выиграл. А через год пропавший брат плавится в своей палатке со сфальсифицированным керосином".
   Следующие десять минут Баллард провел, рассказывая Босху об убийстве Эдисона Бэнкса-младшего. Все это время Босх пытался скрыть тот факт, что юридическая фирма Michaelson & Mitchell была замешана в обоих их делах. Босх не верил в совпадения, но знал, что они случаются. И вот два детектива, работающие над разными делами, только что нашли между собой связь. Если это не было совпадением, то он не знал, что это было.
   Когда Баллард закончила свое изложение, Босх рассказал об одном аспекте дела, о котором она упомянула.
   "Эта женщина, купившая бутылку водки, - сказал он. "Нет удостоверения личности ни на ней, ни на машине?"
   "Не так далеко. Номерной знак машины был украден, а карта банкомата, которую она использовала, была поддельной - украденной из Вегаса".
   "И фото нет".
   "Ничего не ясно. У меня есть видео из магазина на моем ноутбуке, если хотите".
   "Да."
   Баллард вытащила из рюкзака ноутбук и открыла его на столе. Она включила видео, включила его и повернула экран так, чтобы Босх мог его увидеть. Он смотрел, как женщина припарковала машину, вошла, воспользовалась банкоматом, купила бутылку водки и ушла. Он заметил шкалу роста на раме двери магазина. С туфлями на шпильках женщина была почти пять-десять на шкале.
   Ее рост, возможно, был различим, но ее лицо никогда не было четко видно на видео. Но Босх следил за ее манерами и походкой, когда она вернулась к "мерседесу". Он знал, что она могла носить самые разные маскировки, от парика до набедренных подушечек, но походка всегда была одинаковой. У женщины был короткий шаг, возможно, из-за ее туфель на шпильках и обтягивающих кожаных брюк, но было и кое-что еще.
   Босх навел курсор на стрелку перемотки назад на экране и сделал резервную копию видео, чтобы посмотреть, как она выходит из "мерседеса" и входит в магазин. Ее движение к камере дало другой угол ее походке.
   - Она немного увлеклась, - сказал Босх. "Налево."
   "Какая?" - спросил Баллард.
   Босх снова перевернул видео и снова повернул экран к Балларду, прежде чем нажать кнопку "Воспроизвести". Он наклонился, чтобы посмотреть на экран и рассказать.
   - Смотри, как она идет, - сказал он. "Ее левая нога слегка ушиблена. Вы можете сказать это по передней части этих туфель. Он указывает внутрь".
   - Как косолапый, - сказал Баллард.
   "Врачи называют это интедом. У моей дочери было это, но она выросла из этого. Но не все это делают. Эта женщина - она только слева от нее. Ты видишь это?"
   "Да, едва ли. Так что это нам дает? Может быть, она притворялась, чтобы одурачить таких наблюдательных следователей, как ты.
   - Я так не думаю.
   Теперь Босх залез в свой портфель и вытащил ноутбук. Пока он загружался, официант принес ему чай со льдом. Баллард остался только с водой.
   - Ладно, посмотри на это, - сказал Босх.
   Он вытащил запись с камер наблюдения из Гранд-парка и начал ее проигрывать. Он повернул экран к Балларду.
   "Сегодня утром убили судью Монтгомери, - сказал он. "Это он спускается по ступенькам на пути к зданию суда. Обратите внимание на женщину, идущую впереди него. Это Лори Ли Уэллс.
   Несколько мгновений они молча смотрели. Женщина была одета в белую блузку и светло-коричневые брюки. У нее были светлые волосы, худощавое телосложение, и она носила что-то похожее на балетки или сандалии.
   Босх продолжил свой рассказ.
   "Они оба идут за зданием лифта", - сказал он. "Сначала она, потом он. Она выходит, а он нет. Ему нанесли три удара ножом. Она продолжает ходить в суд".
   - Она увлечена, - сказал Баллард. "Я вижу это. С левой стороны".
   Состояние было более отчетливо видно, когда женщина повернулась и пошла прямо к зданию суда и камере.
   - Один светловолосый, другой черноволосый, - сказал Баллард. - Думаешь, это та же женщина?
   "Одна и та же походка в обоих видео, - сказал Босх. - Да, я знаю.
   "Что же мы имеем здесь?"
   "Ну, у нас есть два разных дела с участием одной и той же юридической фирмы. Юридическая фирма с адвокатом, затаившим обиду на судью Монтгомери. Юридическая фирма, также представляющая брата, у которого была как минимум юридическая неприязнь к Эдисону Бэнксу. Кроме того, эта фирма представляла известного деятеля организованной преступности из Лас-Вегаса, откуда, кстати, был украден номер банкомата женщины в черном".
   "Кто?"
   "Парень по имени Доминик Бутино, силовик, известный как "Бэтмен", но не потому, что ему нравятся комиксы и супергерои. И помните, что Клейтон Мэнли - адвокат, которого Монтгомери вышвырнул из зала суда, - все еще работает в фирме. Они спрятали его под пристальным взглядом партнеров-основателей. Но когда у вас есть юрист, который вот так облажался и позорит вашу фирму, что вы обычно делаете?
   "Разорвите связи".
   "В яблочко. Избавься от него. Но они этого не делают".
   "Почему?"
   - Потому что он что-то знает. Он знает кое-что, что может обрушить весь дом.
   - Так что вы имеете в виду, что эта юридическая фирма подстроила эти хиты. Мэнли был частью этого, и они не хотят, чтобы он бегал на свободе", - сказал Баллард.
   "У нас нет никаких доказательств этого, но да, именно об этом я и думаю".
   "Женщина-киллер, с которой они, вероятно, связаны через свою клиентуру организованной преступности".
   "Женщина."
   "Какая?"
   "Ударить женщину".
   Официант принес их песочные мазки, а Босх и Баллард молчали, пока он не ушел.
   - Разве первые детективы в Монтгомери не выследили эту женщину? - спросил Баллард. - Похоже, на ней был значок присяжного заседателя.
   "Они пошли в группу присяжных и поговорили с ней, - сказал Босх. - Она сказала, что ничего не видела.
   - И они просто поверили ей?
   "Она сказала им, что носит наушники и слушает музыку. Она не слышала, как сзади нее напали на судью. Они купили ее, бросили ее прямо там".
   - Но кроме того, разве на ней не было бы крови? Вы сказали, что судья получила три ножевых ранения, а на ней белая блузка.
   "Можно так подумать, но это был профессиональный хит. Монтгомери получил три ножевых ранения под правую руку. В ране кластер размером с полдоллара. Лезвие перерезало подмышечную артерию - один из трех основных источников кровотечения в организме. Это идеальное место, потому что артериальный спрей находится под рукой. Убийца уходит чистым. Жертва истекает кровью".
   - Откуда ты так много знаешь об этом?
   Босх пожал плечами.
   "У меня была подготовка, когда я был в армии".
   "Хочу ли я услышать, почему?"
   - Нет, ты не знаешь.
   - Так что же нам теперь делать с этой наемной убийцей ?
   - Мы идем искать ее.
  
  
   46
   Первым шагом, который они предприняли, было выяснить, была ли Лори Ли Уэллс Лори Ли Уэллс. Босх вытащил отчет свидетеля об Уэллсе из файлов книги убийств и поделился им с Баллардом. Отчет был написан Орландо Рейесом, проводившим интервью. В нем говорилось, что он регулярно проверял имя Уэллса в базе данных NCIS и не обнаружил судимостей. Это было ожидаемо; Округ Лос-Анджелес не позволял людям с судимостью входить в состав присяжных. В отчете не было отмечено никаких последующих действий.
   Баллард и Босх подъехали к Долине и адресу, указанному в отчете, после того, как закончили свои мазки песком. Пока Босх был за рулем, Баллард нашел Лори Ли Уэллс на IMDb и в других развлекательных базах данных и определил, что существует законная актриса с таким именем, которая в последние годы имела ограниченный успех в качестве гостя в различных телешоу.
   "Вы знаете, что на канале HBO есть телешоу о наемном убийце, который хочет стать актером?" - сказал Баллард.
   - У меня нет HBO, - сказал Босх.
   "Я смотрю его у бабушки. Во всяком случае, Лори Ли Уэллс была на нем".
   "Так?"
   "Так это странно. Шоу рассказывает о наемном убийце, который хочет стать актером. Это черная комедия. А здесь у нас есть актриса, которая может стать наемной убийцей".
   "Это не черная комедия. И я сомневаюсь, что актриса Лори Ли Уэллс - это та Лори Ли Уэллс, которую мы ищем. Как только мы подтвердим это, нам нужно выяснить, как и почему ее личность была украдена и использована нашим подозреваемым".
   "Заметано."
   Лори Ли Уэллс, актриса, жила в кондоминиуме на Диккенс-стрит в Шерман-Оукс. Это было здание службы безопасности, поэтому им пришлось установить первый контакт через домофон у ворот - не самый лучший способ сделать это. У Баллард был значок, так что она сама представила. Уэллс был дома и согласился встретиться с двумя следователями. Но потом она почти три минуты не звонила в незапертую калитку, и Босх догадался, что она занимается уборкой - прячет или смывает запрещенные вещества.
   Наконец ворота зажужжали, и они вошли. Они поднялись на лифте на четвертый этаж и обнаружили женщину, ожидающую у открытой двери. Она напоминала фотографию водительского удостоверения, которую они вытащили ранее. Но Босх сразу понял, что она не та женщина, которую они изучали на видео. Она была слишком короткой. Эта женщина была едва ли пяти футов ростом; даже четырехдюймовые туфли на шпильке не сделают ее такой же высокой, как женщина, которая достигла отметки пять-десять на двери Мако.
   - Лори? - сказал Баллард.
   Она хотела, чтобы интервью было дружелюбным, а не враждебным, и было разумно использовать имена.
   - Это я, - сказал Уэллс.
   "Привет, я Рене, а это мой партнер Гарри", - сказал Баллард.
   Уэллс улыбнулась, но долго смотрела на Босха, не в силах скрыть своего удивления его возрастом и тем фактом, что он не говорил.
   - Заходите, - сказала она. "Мне ненавистно это говорить, потому что я действительно играл эту роль в телешоу, но "О чем это?"
   - Что ж, мы надеемся, что вы сможете нам помочь, - сказал Баллард. - Мы можем сесть?
   "Да, конечно. Извиняюсь."
   Уэллс указал на гостиную, где стояли кушетка и два стула, сгруппированные вокруг камина с фальшивыми поленьями.
   - Спасибо, - сказал Баллард. "Давайте избавимся от предварительных дел. Вы Лори Ли Уэллс, родилась двадцать третьего февраля 1987 года, верно?
   - Это я, - сказал Уэллс.
   - Вы когда-нибудь были присяжными за последние пять лет?
   Уэллс нахмурила брови. Это был вопрос из левого поля.
   - Я не могу... я так не думаю, - сказала она. "В последний раз это было очень давно".
   - Точно не в прошлом году? - спросил Баллард.
   "Нет, точно не надолго. Что это делает-"
   - В прошлом году вас допрашивали два детектива полиции Лос-Анджелеса, расследовавшие убийство?
   "Какая? Что это? Мне позвонить адвокату или что-то в этом роде?"
   "Вам не нужен адвокат. Мы думаем, что кто-то выдавал себя за вас".
   "О, ну да, это продолжается уже почти два года".
   Баллард помолчал и бросил взгляд на Босха. Теперь они были теми, кто бросил мяч.
   "Что ты имеешь в виду?" - наконец спросил Баллард.
   "Кто-то украл мое удостоверение личности и два года выдавал себя за меня", - сказал Уэллс. "Они даже подали мои налоги в прошлом году и получили мою декларацию, и похоже, что никто ничего не может с этим поделать. У них столько долгов, что я никогда не смогу купить машину или взять кредит. Я должен остаться здесь, потому что он у меня уже есть, но теперь мой кредит - дерьмо, и никто не поверит, что это не я. Я пытался купить машину, но они отказались, хотя у меня были письма от компаний, выпускающих кредитные карты".
   - Это ужасно, - сказал Баллард.
   - Вы знаете, как украли вашу личность? - спросил Босх.
   "Когда я был в Вегасе, - сказал Уэллс. "У меня украли бумажник, когда я был на концерте. Как будто украли или что-то в этом роде.
   - Откуда ты знаешь, что это произошло там? - спросил Босх.
   Лицо Уэллса покраснело от смущения.
   "Потому что я была на одном из тех шоу, где танцорами являются мужчины", - сказала она. "Мне пришлось заплатить, чтобы войти - это был девичник, - а потом, когда я захотела достать свой бумажник, чтобы дать чаевые танцорам, его уже не было. Так это произошло там".
   - И вы сообщили об этом в LVPD? - спросил Баллард.
   "Да, но ничего не произошло", - сказал Уэллс. "Я так ничего и не вернул, а потом кто-то начал подавать заявки на кредитные карты на мое имя, и я трахался до конца своей жизни. Извините за мой язык.
   - У вас случайно нет копии протокола о преступлении? - спросил Баллард.
   "У меня тонна копий, потому что каждый раз, когда меня обкрадывают, мне приходится посылать одну для объяснения", - сказал Уэллс. "Подожди."
   Она встала и вышла из комнаты. Баллард и Босх остались смотреть друг на друга.
   - Вегас, - сказал Баллард.
   Босх кивнул.
   Вскоре Уэллс вернулся и дал Баллард копию двухстраничного отчета о преступлении, который она подала в Лас-Вегасе.
   - Спасибо, - сказал Баллард. "Мы не отнимем у вас слишком много времени, но могу ли я спросить, вы регулярно получаете отчеты об использовании вашего имени похитителем личных данных?"
   "Не все время, но время от времени детектив будет звонить мне и рассказывать, что задумал вор", - сказал Уэллс.
   - Что это за детектив? - спросил Баллард.
   - Детектив Кенворт из полиции Вегаса, - сказал Уэллс. - Он единственный, с кем я когда-либо имел дело.
   "Кен... стоит", - сказал Баллард. - Это два имени или одно?
   "Один. Я не помню его имени. Думаю, это есть в отчете".
   "Ну, что он сказал тебе, что происходит? Это были только местные покупки?"
   "Нет, она переезжала. Это были путешествия, отели и рестораны. Она продолжала подавать заявки на новые карты, потому что, как только мы получили предупреждение о мошенничестве, мы закрыли его. Но через месяц у нее будет еще одна карта".
   - Какая ужасная история, - сказал Баллард.
   "И все из-за девичника тоже", - сказал Уэллс.
   - Ты помнишь название места, где это произошло? - спросил Босх. - Это было в казино?
   - Нет, это было не казино, - сказал Уэллс. "Он назывался "Логово дьявола", и обычно это был стрип-бар для мужчин. Я имею в виду, что танцорами были женщины, но по воскресеньям это для женщин".
   - Хорошо, - сказал Баллард.
   - Вы голосуете? - спросил Босх.
   Это был еще один неожиданный вопрос, но Уэллс ответил.
   - Я знаю, что должна, - сказала она. - Но, похоже, в Калифорнии это не имеет значения.
   - Значит, вы не зарегистрированы для голосования, - сказал Босх.
   - Не совсем, - ответил Уэллс. - Но почему ты спрашиваешь меня об этом? То, что это нужно сделать с-"
   "Мы думаем, что человек, укравший ваше удостоверение личности, мог выдать себя за вас во время исполнения обязанностей присяжного", - сказал Босх. "Вы должны зарегистрироваться для голосования, чтобы быть включенным в состав жюри. Возможно, она зарегистрировалась, чтобы голосовать за вас, а затем ее выбрали в качестве присяжных.
   "Боже, интересно, она сделала меня республиканцем или демократом?"
   Вернувшись в машину, Босх и Баллард обсудили это, прежде чем сделать следующий шаг.
   - Нам нужно получить адрес из ее списка избирателей, - сказал Босх.
   "Это покажет нам, куда могло деться уведомление присяжных".
   "Я могу с этим справиться", - сказал Баллард. "Но что мы здесь думаем? Вся эта затея - это нападение - зависела от того, чтобы убийца получил повестку в суд? Кажется... я не знаю. Как дальний выстрел, если вы спросите меня.
   - Да, но, возможно, не так долго, как ты думаешь. Моя дочь получила повестку в суд менее чем через два месяца после того, как зарегистрировалась для голосования. Предполагается, что это случайный выбор. Но каждый раз, когда они формируют новый пул присяжных, они отсеивают тех, кто недавно служил, или тех, кто не ответил на вызовы в прошлом и был привлечен к ответственности. Таким образом, у нового избирателя больше шансов получить голос, чем у других".
   Баллард кивнула, показывая, что она не убеждена.
   "Мы также не знаем, как давно это планировалось и как это планировалось, - продолжил Босх. "В прошлом году у Лори украли кошелек, и, возможно, они подали заявку на полную настройку. Регистрационная карточка избирателя может быть полезна в мошеннических целях в качестве второго удостоверения личности. У вора могла давно появиться эта идея, а потом все встало на свои места".
   "Мы должны выяснить, есть ли связь между Логовом Дьявола и Бэтменом Бутино".
   "И поговорите с детективом из Метро-Вегаса. Посмотрите, как сильно он это отследил.
   "Может быть, у него есть фото или видео фальшивой Лори Ли Уэллс", - сказал Баллард. "Что-то еще?"
   - Нам нужно поговорить с Орландо Рейесом, - сказал Босх. - Он взял у нее интервью.
   "Вот чего я не понимаю. Она убила судью, а потом просто явилась присяжным? Почему? Почему она не убралась оттуда?
   "Чтобы завершить работу".
   "Что это значит?"
   "Чтобы завершить обложку. Если бы она вошла в одну дверь здания суда, а вышла в другую, они бы поняли, что это она. Она осталась здесь, чтобы Рейес мог найти ее, взять у нее интервью и двигаться дальше".
   "Это все равно, что купить водку у Тито. Она могла бы сделать это где угодно, но она купила его в двух кварталах от того места, где был убит Бэнкс, и в месте, где, как она знала, были камеры, до которых мы в конечном итоге доберемся. Я сказал это Оливасу и остальным. Там есть психология. Она показуха. Я думаю, она получает удовольствие от того, что прячется у всех на виду. Не знаю, почему, но он есть".
   Босх кивнул. Он считал, что Баллард была права в своей оценке.
   "Будет интересно услышать мнение Рейеса о ней, - сказал он.
   - Я думал, эти ребята не с тобой разговаривают, - сказал Баллард. - Может, мне взять Рейеса.
   "Нет. Вы это делаете, и кейс захватывают они и RHD. Позволь мне сделать это. Когда я объясню, что это может стать для него очень неловким, я думаю, он согласится встретиться со мной за пределами кампуса и поговорить".
   "Идеальный. Ты возьми его, а я займусь остальными вещами.
   "Уверен?"
   "Да, мой значок дает мне лучший доступ ко всему этому. Ты возьмешь Рейеса, я возьму остальных.
   Босх завел джип, чтобы вернуть ее к своей машине в Голливуде.
   "И нам также нужно выяснить, как подойти к Клейтону Мэнли", - сказал он, отъезжая от тротуара.
   "Я думал, ты сказал, что он на тебя напал, - сказал Баллард. - Ты же не думаешь вернуться туда, изображая из себя клиента, не так ли?
   - Нет, это сгорело. Но если я смогу отвести Мэнли куда-нибудь в одиночку, я, возможно, смогу поставить его на кон и заставить его увидеть, что его возможности истощаются".
   "Я хотел бы быть там для этого".
   "Я хочу, чтобы вы там хвастались своим значком и пистолетом. Тогда он поймет, что его задница висит на ветру".
   - Когда ты был с ним в его кабинете...
   "Ага?"
   - Ты не сделал ничего, о чем мне нужно знать, верно? Ничего, что могло бы вызвать ответную реакцию на корпус?
   Босх подумал о том, что он должен ей сказать. О том, что он сделал и что можно доказать, что он сделал.
   "Единственное, что я сделал, - это прочитал электронное письмо, которое появилось на его экране", - наконец сказал он. - Я говорил тебе это раньше. Это было, когда он вышел из комнаты, чтобы сделать копии. Я услышал звон и посмотрел на его электронную почту, и это было от его босса, Майклсона, который назвал его дураком за то, что он пустил лису в курятник. Что-то в этом роде."
   - А ты лиса.
   "Я лиса".
   "Вот и все?"
   "Ну, тогда я удалил его".
   - Ты удалил сообщение?
   "Да, я не хотел рисковать, что он прочитает это, пока я был в офисе. Я должен был уйти, пока он не узнал".
   - Хорошо, ты никогда не говорил мне об этом, верно?
   "Верно."
   - И, правда, это все, что ты сделал?
   Босх подумал о фотографиях, которые он сделал на телефон в офисе Мэнли. Он решил оставить их себе. На данный момент.
   "Это было так".
   "Хороший."
  
  
   47
   На обратном пути в Голливуд, чтобы подбросить Балларда к ее машине, Босх позвонил Рейесу по его прямому номеру в RHD и включил громкую связь.
   "Ограбление-убийство, Рейес".
   "Рейес, это самый удачный звонок в твоей жизни".
   "Кто такой - Босх? Это Бош? Я вешаю трубку.
   - Да, и вы можете прочитать об этом в газете.
   "О чем, черт возьми, ты сейчас говоришь? Я на громкой связи?
   "Я за рулем, так что ты на громкой связи. А я говорю о настоящем убийце судьи Монтгомери. Это скоро выйдет, и вы можете выглядеть так, как будто вы были частью этого, или вы и ваш партнер можете выглядеть как те, кто совершенно ошибся - что недалеко от истины, Рейес".
   - Босх, я не играю в ваши игры. Я-"
   - Это не игра, Орландо. Это твой шанс исправить косяк. Встретимся у розовых скамеек возле лифтов в Гранд-парке через час.
   "Ни за что. Через час я иду домой. Преодолейте пробки".
   "Тогда помни, когда дерьмо ударит по вентилятору, что я был тем, кто дал тебе шанс стать частью этого. Один час. Будьте там или побеждайте в пробках. Мне все равно. Когда-то я был в отряде, Рейес, и хотел оказать тебе любезность. Привет. "
   Бош отключился.
   - Думаешь, он покажет? - спросил Баллард.
   - Да, он покажет, - сказал Босх. "Когда я разговаривал с ним раньше, я думаю, он почувствовал, что это не CBA. Я думаю, что над ним издевался его партнер. Что происходит."
   "Я знаю."
   Босх посмотрел на нее, а затем снова на дорогу.
   - Ты говоришь обо мне? он спросил.
   - Нет, конечно, нет, - сказала она. "Кроме того, мы не партнеры. Официально."
   "Мы очищаем это дело, и оно может всплыть. Что мы делали".
   "Я не знаю. Оливас поручил мне дело Бэнкса. Я связал это с тобой и с этим. Я не вижу никакого обратного удара. Особенно теперь, когда у меня на привязи Оливас".
   Босх улыбнулся. Баллард рассказал ему о разговоре с Оливасом в CIV. Она думала, что сделка, которую она заключила, и запись, которую она имела в качестве резервной копии, дали ей преимущество.
   - Ты действительно думаешь, что держишь того парня на привязи, а?
   "Не совсем. Но вы знаете, что я имею в виду. Ему не нужны волны. Ему нужна хорошая плоская поверхность, по которой он сможет грести через год. Он причиняет мне горе, и я собираюсь отомстить ему. Он это знает.
   "У вас подключен весь мир".
   "На данный момент. Но ничто не вечно".
   Она припарковала свой крейсер на улице возле Муссо, и Босх остановился позади него.
   "Что ты теперь будешь делать?" он спросил.
   "Иди в участок, поспи несколько часов в раскладушке, прежде чем идти на перекличку".
   "Раньше, когда я работал в отделении Голливуда, мы называли его "Люкс для новобрачных".
   "Они все еще делают - по крайней мере, некоторые из парней старой школы. Некоторые вещи в отделе никогда не изменятся".
   Босх подумал, что она имеет в виду нечто более глубокое, чем комната для сна в участке.
   "Хорошо, я не буду звонить тебе после того, как встречусь с Рейесом", - сказал он. - Ты позвонишь мне, когда проснешься.
   - Будет сделано, - сказал Баллард.
   Она вышла из машины, а он поехал дальше. Тридцать минут спустя он уже сидел на розовой скамейке, второй ближайшей к зданию лифта в Гранд-парке. Ближайшую скамейку занимал бродяга, который лежал, подперев голову на грязном вещевом мешке, и читал книгу в мягкой обложке с оторванной обложкой. Босх не знал, знал ли Рейес, как он выглядит, но сомневался, что его примут за читающего человека.
   Через десять минут после назначенного времени встречи Босх собирался разочароваться в Рейесе. Он сидел на скамейке под таким углом, что давал ему возможность видеть всех, кто шел через парк со стороны здания полицейского управления. Но никто не приходил. Босх наклонился вперед, чтобы приподняться и не напрягать колено, когда услышал свое имя, произнесенное сзади. Он не повернулся. Он подождал, и мужчина в костюме обошел скамейку позади него. Босх заметил неровную драпировку пиджака на бедрах и понял, что мужчина несет его. Ему было около тридцати пяти, и он был полностью лысым с монашеской челкой по бокам.
   - Рейес?
   "Вот так."
   Мужчина сел на скамейку.
   "Я почти пошел к парню с книгой", - сказал Рейес. - Но я подумал, что у тебя немного больше достоинства, чем это.
   - Забавно, Орландо, - ответил Босх.
   - Итак, что я могу сделать для вас, Босх? Мне нужно выехать в Дуарте, а пробки будут хреновыми".
   Босх указал на здание лифта. Они были под углом, подобным тому, что видно из камеры на фасаде здания суда позади них. Они не могли видеть место, где судья Монтгомери был смертельно ранен.
   - Расскажите мне о присяжном, - сказал Босх.
   "Кто?" - сказал Рейес. - Какой присяжный?
   "Свидетель. Лори Ли Уэллс. Ваше имя в отчете. Вы взяли у нее интервью.
   "Это то, о чем идет речь? Забудьте об этом, мы не собираемся повторять каждый шаг расследования. Она была пустой тратой времени, а теперь ты тратишь мое время. Я собираюсь домой."
   Рейес встал, чтобы уйти.
   - Садись, Орландо, - сказал Босх. - Она была убийцей, а ты пропустил это. Садись, и я расскажу тебе об этом".
   Рейес остался стоять. Он указал на Босха.
   "Чушь", - сказал он. - Ты просто ищешь отпущения грехов. Ты освободил настоящего убийцу, а теперь хватаешься за соломинку. Эта женщина ничего не видела, ничего не слышала. Она слушала Guns N' Roses, Bosch. Включил громко.
   - Хорошая деталь, - сказал Босх. - Этого не было в вашем отчете. Не было ничего и о том, чтобы проверить ее.
   "Я проверил ее. Она была чиста".
   - Ты имеешь в виду, что назвал ее имя. Но если бы вы пришли к ней домой и постучали в ее дверь, вы бы увидели, что настоящая Лори Ли Уэллс с Диккенс-стрит, Шерман-Оукс, не та Лори Ли Уэллс, у которой вы брали интервью. Тебя обманули, Орландо. Садитесь, и мы можем обменяться информацией. Я расскажу тебе об этом".
   Рейес колебался, даже нервничал. Как будто одна нога хотела направиться к Дуарте, а другая - к скамейке запасных. Босх бросил ему свой последний аргумент.
   "Знаете ли вы, что предполагаемый присяжный, с которым вы разговаривали, является подозреваемым номер один по другому делу RHD? Хрустящая тварь, которую они подобрали прошлой ночью. Это был хит, замаскированный под что-то другое. Прямо как Монтгомери.
   Рейес наконец сел.
   - Хорошо, Босх, давай послушаем. И пусть будет хорошо".
   "Нет, это так не работает. Ты сначала поговори со мной. Я хочу знать об интервью. Как вы ее нашли, где вы с ней разговаривали. Ты говоришь со мной, а потом я говорю с тобой".
   Рейес покачал головой, раздраженный тем, что должен идти первым. Но потом начал рассказывать.
   "Простой. Собрали видео, потом посмотрели видео. Мы увидели женщину и опознали жетон присяжных. Я забыл, что делал Гасси, но я пришел сам. Названия у нас, разумеется, не было, поэтому я попросил осмотреть зал заседаний жюри. Никто не соответствовал ей. Секретарь присяжных сказал мне, что в тот день они отправили в зал суда три группы для отбора присяжных. Я тоже проверил их, но так и не увидел ее. Я знал, что она не могла уже заниматься делом, потому что она пришла слишком рано для этого. На ленте, я имею в виду. Испытания не начинаются до десяти каждый день. Она на пленке до восьми.
   - Так как ты ее нашел?
   "Секретарь присяжных сказал мне заглянуть в столовую рядом с залом заседаний присяжных. Я сделал, и она была там. Пить кофе и читать книгу. Светлые волосы выделялись, понимаете? Я знал, что это она".
   - Так ты подходишь?
   "Да, я поставил ей пропуск, рассказал об убийстве и о том, что она есть на видео. Я хотел отвезти ее обратно в PAB для интервью, но она сказала, что входит в состав жюри и хочет остаться в столовой. Я говорил с ней там".
   - Вы не записали это?
   "Нет, если бы она оказалась ценным свидетелем, я бы прошел с ней все девять ярдов. Но она не была. Я понял это довольно быстро, когда стало ясно, что она не знает, что произошло в двадцати футах позади нее. Она была в наушниках, помнишь?
   "Да, Guns N' Roses. Вы проверили ее удостоверение личности?
   - Я не смотрел ее права, если вы это имеете в виду. Но я знал, что у секретаря присяжных все это будет, если нам это понадобится. Слушай, Босх, теперь твоя очередь. Скажи мне, что, по твоему мнению, у тебя есть и что ты думаешь, что знаешь".
   "Еще один вопрос. После того, как вы поговорили с ней и узнали ее имя, вы пошли к секретарю присяжных и подтвердили, что она настоящий присяжный?
   - Зачем мне это делать, Босх?
   "Так что ответ - нет. Вы нашли ее сидящей в кафетерии, но не убедились, что она на законных основаниях присутствует там в качестве присяжного заседателя.
   "Мне не пришлось. Она ничего не видела, ничего не слышала, как свидетель она мне не годилась. А теперь ты собираешься рассказать мне, что, по твоему мнению, ты знаешь о ней, или нет?
   "Я знаю, что настоящая Лори Ли Уэллс, которая живет по адресу, который вы указали в отчете, никогда не вызывалась в качестве присяжного во время убийства и не была женщиной на видео".
   "Трахни меня. И вы связываете женщину на видео с тем адвокатом, с которым у Монтгомери были проблемы?
   "Работаю над этим. Эта адвокатская фирма представляет сторону, которая может быть причастна к поджогу-убийству, и та же женщина находится на видео в месте, где произошло это убийство. Я думаю, что она наемный убийца, который работает на кого-то, кого представляет юридическая фирма. Есть и другие связи - в основном через Лас-Вегас - и мы над ними тоже работаем".
   - Кто такие "мы", Босх? Только не говорите мне, что вы втянули в это адвоката Халлера.
   - Нет, не он. Но тебе не обязательно знать, с кем я работаю. Вы должны сидеть смирно, пока я не соберу все это воедино, а потом мы привезем это вам. Ты не против, Орландо?
   - Босх, ты даже не...
   Его прервало жужжание из кармана. Он вытащил телефон и просмотрел сообщение. Он уже собирался напечатать ответ, когда ему позвонили по телефону, и он взял трубку. Он поднял руку к Босху, чтобы тот не заговорил. Он выслушал звонившего, а затем задал один вопрос: "Когда?" Он еще немного послушал, прежде чем сказать: "Хорошо, я иду туда. Подними меня снаружи.
   Он отключил вызов и встал.
   - Мне пора, Босх, - сказал он. "И похоже, что вы опоздали на день и не хватает доллара".
   "О чем ты говоришь?" - спросил Босх.
   "Клейтон Мэнли только что нырнул с офисной башни в Банкер-Хилл. Он забрызгал всю Калифорнийскую площадь.
   Босх на мгновение был ошеломлен. Затем на мгновение он подумал о вороне, которая ударилась о зеркальное стекло в кабинете Мэнли, а затем упала на стену здания.
   - Откуда они знают, что это был он? он спросил.
   "Потому что он разослал приветственное письмо всей фирме", - сказал Рейес. "Тогда он поднялся и прыгнул".
   Рейес повернулся и ушел, направляясь обратно в PAB, чтобы прокатиться со своим напарником.
  
  
   Баллард
  
  
   48
   Вместо того, чтобы спать, Баллард позвонил в метро Лас-Вегаса по полицейскому отчету, который предоставила Лори Ли Уэллс. Но она была удивлена, когда ответивший голос сказал "OCI".
   У каждого правоохранительного органа был свой глоссарий акронимов, аббревиатур и сокращенных обозначений специализированных подразделений, офисов и мест. Гарри Босх как-то пошутил, что в полиции Лос-Анджелеса есть штатное подразделение, занимающееся придумыванием аббревиатур для различных подразделений. Но Баллард знала, что в целом ОП означало организованную преступность , и что заставило ее задуматься, так это то, что отчет Уэллса касался кражи кошелька.
   "ОКИ, могу я вам помочь?" - повторил голос.
   - Э-э, да, я ищу детектива Тома Кенворта? - сказал Баллард.
   "Держитесь пожалуйста."
   Она ждала.
   "Кенворт".
   "Детектив, это детектив Рене Баллард, полицейское управление Лос-Анджелеса. Я звоню, потому что мне интересно, не могли бы вы помочь мне с некоторой информацией относительно дела об убийстве, которое я расследую".
   "Убийство в Лос-Анджелесе? Как мы можем помочь вам отсюда, в Лас-Вегасе?"
   - В прошлом году вы получили отчет от женщины по имени Лори Ли Уэллс. Ты помнишь это имя?
   "Лори Ли Уэллс. Лори Ли Уэллс. Нет, не совсем. Она твоя жертва?
   - Нет, она в порядке.
   - Ваш подозреваемый?
   - Нет, детектив. Ее бумажник был украден в Вегасе в месте под названием "Логово дьявола", в результате чего ее личность была украдена. Что-нибудь из этого уже звонит в колокол?"
   Наступила долгая пауза, прежде чем Кенворт ответил.
   - Могу я еще раз узнать ваше имя?
   "Рене Баллард".
   - А ты сказал Голливуд.
   - Да, Голливудский отдел.
   - Хорошо, я перезвоню тебе через пять минут, хорошо?
   "Мне очень нужно получить некоторую информацию. Это убийство".
   - Я знаю это и перезвоню тебе. Пять минут."
   - Хорошо, я дам тебе свой прямой номер.
   - Нет, мне не нужен твой прямой номер. Если ты законный, я найду тебя. Поговорим с тобой через пять.
   Он отключился, прежде чем Баллард успел что-то сказать.
   Баллард положил трубку и стал ждать. Она понимала, что делает Кенворт - убеждается, что он разговаривает с настоящим копом по настоящему делу. Она перечитала полицейский отчет, который ей дала Лори Ли Уэллс. Менее чем через минуту она услышала свое имя по интеркому станции, извещавшее, что ей звонили по второй линии. Это был Кенворт.
   - Извини за это, - сказал он. "В эти дни нельзя быть слишком осторожным".
   - Я понимаю, вы работаете с организованной преступностью, - сказал Баллард. "Итак, кто украл личность Лори Ли Уэллс?"
   - Ну, подождите секунду, детектив Баллард. Почему бы нам не начать с того, что ты расскажешь мне, над чем ты работаешь? Кто мертв и как сюда попало имя Лори Ли Уэллс?
   Баллард знал, что если она пойдет первой, Кенворт будет контролировать поток информации, идущий в обоих направлениях. Но казалось, что у нее не было выбора. Его ответный звонок и уклончивое поведение сказали ей, что Кенворт не собирается сдаваться, пока не получит.
   "На самом деле у нас два убийства, одно в прошлом году, а другое на прошлой неделе", - сказала она. "Нашей жертвой в прошлом году стал судья Верховного суда, который получил ножевое ранение по дороге в здание суда. Наша жертва на прошлой неделе сгорела заживо. На данный момент мы выявили две связи: одна и та же юридическая фирма представляла интересы игроков, которые, вероятно, были замешаны в каждом из этих, казалось бы, не связанных между собой дел, а еще есть женщина".
   "Женщина?" - спросил Кенворт.
   "У нас есть одна и та же женщина на видео в непосредственной близости от каждого места преступления. Она носит разные парики и одежду, но это одна и та же женщина. В первом случае, убийстве судьи, ее даже задержали в качестве возможного свидетеля, и она представилась полиции как Лори Ли Уэллс, указав правильный адрес Лори Ли Уэллс, у которой в прошлом году в Лас-Вегасе украли ее бумажник и личность. Проблема в том, что мы отправились по этому адресу и поговорили с настоящей Лори Ли Уэллс, а она не женщина на видео. Она рассказала нам о том, что произошло в Вегасе, и это привело меня к вам".
   Кенворт молчал.
   - Ты все еще здесь? - подсказал Баллард.
   - Я здесь, - сказал Кенворт. "Я думал. Эти видео, у вас есть четкий снимок женщины?"
   "Не совсем. Она была умна в этом. Но мы опознали ее по походке".
   "Ее походка".
   "Она увлечена. Вы можете увидеть это в обоих видео. Это что-нибудь для тебя значит?
   "Въелся? Неа. Я даже не знаю, что это значит".
   "Хорошо, тогда что ты можешь рассказать мне о деле Лори Ли Уэллс? Вы опознали женщину, которая взяла ее личность? Вы работаете в организованной преступности. Я должен предположить, что ее дело превратили в нечто большее.
   "Ну, у нас здесь есть несколько организованных групп, которые занимаются кражей личных данных в крупных масштабах, так что многое из этого происходит через наш офис. Но в случае с Уэллсом мы взяли его, потому что он соответствовал месту, которое мы искали".
   "Логово дьявола."
   Кенворт молчал, демонстративно не подтверждая предположение Балларда.
   "Хорошо, если вы не хотите говорить о Логове Дьявола, тогда давайте поговорим о Бэтмене", - сказал Баллард.
   "'Бэтмен'?"
   - Пошли, Кенворт. Доминик Бутино".
   - Вы впервые упомянули его. Как он участвует в этом?"
   "Юридическая фирма, которая связывает все это, также представляла Бутино в этом деле. Они выиграли это. Позвольте мне спросить вас, детектив, поскольку вы работаете в OCI, вы когда-нибудь слышали о нападающей женщине, возможно, работающей на Бутино или на Outfit?
   Как обычно, Кенворт ответил не сразу. Казалось, ему приходилось тщательно взвешивать каждую часть информации, которую он в конце концов давал Балларду.
   - Это не такой сложный вопрос, - наконец сказал Баллард. "У вас либо есть, либо нет. Твоя нерешительность говорит о том, что да.
   - Ну да, - сказал Кенворт. - Но это больше слухи, чем что-либо еще. Кое-где мы находили информацию о женщине, которая занимается контрактами с Экипировкой.
   - Какие слухи?
   "У нас был парень - парень со связями - приехал сюда из Майами. Он умер в своем номере в "Клеопатре". Камеры наблюдения казино показали, что он поднимается с женщиной. Сцена выглядела как самоубийство - он засосал пулю. Но чем больше мы вникали в это, тем больше мы думали, что это был хит. Но это было девять месяцев назад, и мы так ничего и не добились. Стало холодно.
   "Похоже на нашу девушку. Я хотел бы посмотреть видео".
   Кенворт сделал свою обычную паузу.
   - Я покажу тебе свою, если ты покажешь мне свою, - предложил Баллард. "Здесь мы можем помочь друг другу. Если это одна и та же женщина, у нас есть что-то большое. Дайте мне свой адрес электронной почты, и я вышлю вам то, что у нас есть. Вы пришлите мне то, что у вас есть. Это то, что делают сотрудничающие полицейские органы".
   - Думаю, все будет в порядке, - наконец сказал Кенворт. - Но у нас нет ее лица. В городе камер она, казалось, знала, где находится каждая из них".
   "То же самое. Какой у тебя адрес электронной почты? Я отправлю вам первое видео. Вы пришлите мне свой, а затем я пришлю вам наш второй. Иметь дело?"
   "Иметь дело."
   После отключения Баллард загрузил видео с Mako's, на котором видно, как подозреваемый покупает бутылку Tito's и пользуется банкоматом. В электронном письме Кенворту она написала " Черная вдова" в строке темы, потому что это имя придумал Баллард для темноволосой, одетой в темное платье версии подозреваемого убийцы.
   Кенворт перенес свои телефонные манеры в этикет электронной почты: через полчаса Баллард ничего не получил в ответ от детектива из Лас-Вегаса. Она начала чувствовать, что ее обманули, и собиралась позвонить ему, когда пришло ответное электронное письмо с темой " Черная вдова" . К нему было прикреплено два видео с пометками CLEO1 и CLEO2. Единственное сообщение в письме гласило: "Машина в CLEO2 украдена, подожжена в Саммерленде".
   Баллард скачал и посмотрел видео.
   Первым был след камеры, на котором был изображен мужчина в рубашке Джимми Баффета, играющий в блэкджек за столом для хайроллеров в "Клеопатре". Баллард предположил, что он был будущей жертвой. Женщина, сидящая рядом с ним, не играла ни в какие руки. У нее были длинные и густые светлые волосы, похожие на парик. Его густая челка действовала как козырек, защищая ее наклоненное вниз лицо от камеры.
   Мужчина обналичил свои фишки, затем ракурс камеры изменился, когда пара встала из-за стола и направилась к лифту, предназначенному для люксов в башне. Женщина держала голову опущенной и подальше от любой камеры. На одном плече она несла что-то похожее на большую белую сумку для ночлега, на ней были черные парашютные штаны и топ на бретелях. Последним снимком, показанным на видео, была пара в лифте, кнопка 42 на панели светилась, когда они поднимались. Отметка времени на кадре лифта показала, что они вышли на сорок втором этаже в 01:12:54, а затем видео закончилось.
   Баллард перешел на CLEO2. Это видео началось с камеры лифта и отметки времени 01:34:31 и показало, как женщина поднимается на борт на сорок втором этаже. На ней была широкополая шляпа, полностью закрывавшая лицо. Лишь небольшая челка черных волос спускалась по ее спине. На ней были черные брюки, блузка и сандалии. Ночная сумка, висевшая на ее плече, была черной, но имела те же размеры, что и на видео CLEO1.
   Женщина вышла из лифта на уровне казино, и камеры последовали за ней через обширное игровое пространство к дверям гаража. Она прошла по парковочному проходу, села в серебристый внедорожник "Порше" и уехала.
   Благодаря сообщению Кенворта Баллард узнал о судьбе Порше.
   Баллард перевернул видео и увидел, как женщина снова идет по парковочному проходу. Она отметила, что походка была слегка нарушена.
   - Черная вдова, - прошептал Баллард.
   Выполнив свою сделку, она загрузила видео из Гранд-парка и отправила его Кенворту с сообщением:
   Это одна и та же женщина в ваших видео. Три 187 сейчас. Нам нужно поговорить.
   Отправив его, она поняла, что 187 может не быть номером уголовного кодекса за убийство в Неваде. Она также поняла, что не только Метро Лас-Вегаса и полиция Лос-Анджелеса должны поговорить, но и полиция Лос-Анджелеса должна поговорить между собой. Дело дошло до того, что ей нужно было ввести Оливаса в курс дела и поставить на его тарелку необходимость межведомственного сотрудничества с Вегасом.
   Но прежде чем она это сделала, ей пришлось рассказать об этом своему партнеру.
   Баллард позвонил Босху, и тот немедленно взял трубку. Но его голос тонул в фоновом шуме уличного движения и ревущей сирены. Ей удалось услышать его крик: "Подожди".
   Она ждала, пока он, по-видимому, закатал окна своей машины и вставил наушники.
   - Рене?
   "Гарри, где ты? В чем дело?"
   "Направляюсь в Банкер-Хилл за RA. Клейтон Мэнли только что спустился на тридцать два этажа без лифта.
   "Вот дерьмо. Он прыгнул?"
   "Вот что они говорят. Кто знает? RHD берет его. Густафсон и Рейес. Я направляюсь туда, посмотрим, что я смогу узнать.
   - Слушай, Гарри, будь осторожен. Эта вещь собирается вместе. Я разговаривал с Метро Вегаса. У них там дело, убийство. Прислали видео и это наша девушка. Черная вдова".
   - Так ее зовут?
   "Нет, на самом деле, я назвал ее так, когда отправлял им наши видео".
   - Что там?
   "Связанный с мафией. Какой-то парень из Майами заселился в Клеопатру, но не выписался. Это была подстава для самоубийства - как будто он проглотил пулю. Но они засняли, как он поднимается в комнату с Черной вдовой. Потом она спускается, другой парик, другой вид. Но походка у нее есть. Это она. Я уверен."
   Наступила тишина, но с Босхом Баллард привык к ней.
   - Фальшивое самоубийство, - наконец сказал он.
   "Как с Мэнли, - сказал Баллард. "Но почему RHD принимает его, если это якобы самоубийство?"
   "Я не знаю. Может, то, что я говорил Рейесу, заставило их снова обратить внимание на Мэнли. Я как раз рассказывал ему, как они пропустили Мэнли, когда ему позвонили. В любом случае, я въезжаю. Я посмотрю, смогу ли я связаться с фирмой.
   - Гарри, она может быть там. Или, по крайней мере, все еще поблизости".
   "Я знаю."
   - Что ж, если они почувствовали необходимость избавиться от Мэнли, то они могли подумать и о тебе. Ты тот, кто пошел туда и все всколыхнул.
   "Я знаю."
   - Так что не входи. Просто подожди меня там. Я уже в пути.
  
  
   Бош
  
   49
   Босх остановился у тротуара сразу за художественным музеем на Гранд. Он открыл бардачок и достал две вещи: небольшой шестизарядный пистолет в кобуре с креплением на поясе и старую идентификационную бирку полиции Лос-Анджелеса, которую он должен был сдать после выхода на пенсию, но заявил, что потерял ее.
   Теперь он пристегнул пистолет к поясу и сунул удостоверение в карман пальто. Он включил мигалки джипа и вышел. Проходя мимо музея в сторону Калифорнийской площади, он увидел Густафсона и Рейеса, которые стояли у открытого багажника своей машины без опознавательных знаков и доставали оборудование, которое им понадобится для расследования. Босх прорубил им путь. Густафсон увидел его приближение.
   - Что ты здесь делаешь, Босх? он сказал. "Вы не из полиции Лос-Анджелеса, вы не в розыске".
   - Если бы не я, вас бы здесь даже не было, - сказал Босх. "Ты будешь-"
   - Для протокола, Босх, я все еще думаю, что ты полный дерьмо, - сказал Густафсон. - Так что теперь можешь идти. Пока-пока."
   Густафсон хлопнул багажником машины, чтобы подчеркнуть увольнение Босха.
   - Вы меня не слушаете, - сказал Босх. "Это не самоубийство, и нападавший все еще может быть в том здании".
   "Верно. Орландо только что рассказал мне все о вашей леди-нападающей. Этот подходит."
   - Тогда почему ты здесь, Густафсон? С каких это пор RHD занимается самоубийствами?
   "Этот парень ныряет, его имя всплывает в нашем случае, нам звонят. Пустая трата моего гребаного времени".
   Густафсон прошел мимо него и направился к месту происшествия на площади. Рейес послушно последовал за ним и не сказал Босху ни слова.
   Босх проводил их взглядом, а затем осмотрел местность. В дальнем конце здания собралась толпа, и Босх мог видеть людей в форме службы безопасности, окружавших по периметру голубой брезент, которым было накрыто тело Клейтона Мэнли. В ту сторону направлялись медики спасательной машины скорой помощи, и Густафсон и Рейес не отставали от них. Даже издалека Босх мог видеть, что голубой брезент находился всего в нескольких футах от здания.
   В самоубийствах не было ничего обыденного, но Босх за годы своей работы знал, что прыгуны обычно отталкиваются от конструкции, с которой они падают. Всегда были "шаги", но этот метод не был таким точным и окончательным, как перепрыжка. Здания часто имели архитектурные парапеты, подмости для мытья окон, навесы и другие элементы, которые могли помешать прямому падению. Последнее, чего хотел суицидальный человек, - это сломаться при падении и отскочить вниз по стене здания, возможно, оставшись внизу живым.
   Босх отклонился от пути, по которому шли остальные, и направился к входу в здание. По дороге он осмотрел Калифорнийскую площадь. С трех сторон его окружали офисные башни. Тот, к которому он направлялся, был самым высоким, но Босх предположил, что камеры где-то на площади засняли падение Мэнли. По ним можно было бы определить, был ли он в сознании, когда падал.
   Подойдя к вращающимся стеклянным дверям у входа в вестибюль, он полез в карман, вытащил свое старое удостоверение и прикрепил его к нагрудному карману пиджака. Он знал, что план теперь состоял в том, чтобы продолжать движение и не останавливаться достаточно долго, чтобы кто-нибудь мог прочитать дату на нем.
   Пройдя через дверь, он увидел круглую стойку службы безопасности с табличкой о том, что посетители должны предъявить удостоверение личности, прежде чем им будет разрешено подняться. Босх уверенно направился к нему. За прилавком сидели мужчина и женщина, оба были одеты в синие блейзеры с бейджиками.
   - Детектив Босх, полиция Лос-Анджелеса, - сказал он. "Кто-нибудь из моих коллег спрашивал о сегодняшних посетителях Michaelson & Mitchell на шестнадцатом этаже?"
   - Еще нет, - сказала женщина. На ее бейджике было написано РЕЙЧЕЛ.
   Босх перегнулся через стойку, словно хотел посмотреть на экран перед Рэйчел. Он поставил локоть на мраморную столешницу и поднес руку к подбородку, словно обдумывая ее ответ. Это позволило ему заблокировать ей вид своего удостоверения личности своим предплечьем.
   - Тогда мы можем посмотреть? он сказал. "Все посетители фирмы".
   Рэйчел начала печатать. Угол, под которым Босх смотрел на ее экран, был слишком резким, и он не мог видеть, что она делает.
   - Я могу только сказать вам, кто сегодня утром был внесен в список посетителей, - сказала Рэйчел.
   - Ничего страшного, - сказал Босх. - Будет ли там указано, к какому адвокату фирмы они пришли?
   - Да, могу предоставить, если нужно.
   "Спасибо."
   - Это из-за самоубийства?
   "Мы пока не называем это самоубийством. Нам нужно расследовать это, и поэтому мы хотим увидеть, кто сегодня пришел в фирму".
   Босх повернулся и посмотрел сквозь стеклянные стены вестибюля. Он не видел места смерти, но чувствовал, что всего на несколько шагов опережает Густафсона и Рейеса. Один из них скоро отправится в фирму.
   "Хорошо, она у меня здесь", - сказала Рэйчел.
   - Это то, что ты можешь распечатать для меня? - спросил Босх.
   "Не проблема."
   "Спасибо."
   Рейчел подошла к принтеру и достала из лотка две страницы. Она передала их Босху, который взял их, обходя прилавок и направляясь к лифтам.
   "Я собираюсь до шестнадцати," сказал он.
   - Подожди, - сказала Рэйчел.
   Босх замер.
   "Какая?" он спросил.
   "Вам нужна карта посетителя, чтобы добраться до лифтов", - сказала Рэйчел.
   Босх забыл, что вестибюль лифта защищен электронными турникетами. Рэйчел запрограммировала карту и передала ему.
   - Вот так, детектив. Просто вставьте его в прорезь турникета".
   "Спасибо. Как мне попасть на крышу?"
   "Вы можете добраться до тридцати двух, но оттуда вы должны подняться по служебной лестнице. Он должен быть заперт, но, думаю, сегодня это было не так.
   "Как сотрудники добираются до своих офисов?"
   "Они входят в подземную парковку на Хилл-стрит, поднимаются на лифте на этот уровень, затем все проходят через турникеты. Сотрудники получают постоянные карты".
   "Хорошо спасибо."
   - Будь осторожен там, наверху.
   Босх решил сначала пойти на крышу. Пока он поднимался на лифте, он пытался представить себе, как это делает Черная Вдова. Она каким-то образом заманила Мэнли на крышу, а затем столкнула его или вывела из строя и столкнула. Вопрос был в том, как она затащила его туда. Заставлять его под дулом пистолета пройти через юридическую фирму и подняться на лифте было бы слишком рискованно. Просто вероятность того, что кто-то может быть в лифте, кажется, исключает такую возможность. Но каким-то образом она заманила туда Мэнли.
   Когда лифт поднялся, он впервые взглянул на распечатку, которую получил на стойке охраны. Он знал, конечно, что Черная Вдова могла приехать как служащая или с служащей, но тем не менее изучил имена семнадцати посетителей в списке. Никто из них не был Лори Ли Уэллс. Это было бы слишком просто. Но только четверо были женщинами, ни одна не навещала Мэнли, и только одна навещала Майклсона или Митчелла. Это звали Соня Сокуин, которая прибыла в 14:55 на трехчасовую встречу с Майклсоном. Рассчитав время, когда Рейес получил звонок, сидя с Босхом, он оценил, что Мэнли упал со здания до своей смерти где-то между 15:50 и 16:00.
   Лифт открылся, и Босх вышел. Он оглядел холл и увидел офицера в форме, стоящего перед открытой дверью, которую Босх предположил, что это вход для техобслуживания на крышу. Он шел туда.
   - Кто-нибудь еще поднялся? он спросил.
   - Еще нет, - сказал офицер. - Возможно, это место преступления.
   Подойдя поближе, Босх увидел, что на бейджике офицера написано "ОЛМАН".
   - Я иду наверх, - сказал Босх.
   Офицер заколебался, глядя на идентификационную бирку Босха. Но Босх повернулся, словно собираясь оглянуться в коридор.
   - Это единственный путь наверх? он спросил.
   - Да, сэр, - сказал Олман. - Дверь была открыта, когда я поднялся сюда.
   "Хорошо, позвольте мне взглянуть. Мой напарник, Рейес, скоро встанет. Скажи ему, что я наверху.
   "Да сэр."
   Олман отошел в сторону, и Босх вошел в большую служебную комнату с железной лестницей, ведущей на крышу.
   Босх медленно поднимался по лестнице, отдавая предпочтение своему хирургически восстановленному колену. Было не менее тридцати шагов. Поднявшись наверх, он прислонился к стальным перилам, чтобы на мгновение отдышаться, а затем толкнул дверь.
   В воздух взлетела стая ворон, когда металлическую дверь подхватил ветер и резко ударил о стену. Босх вышел. Вид был великолепный. На западе он мог видеть, как солнце начинает склоняться к Тихому океану, оранжевый шар отражался от иссиня-черной поверхности по меньшей мере в двадцати милях от него.
   Он подошел к дальнему краю, где здание изгибалось и, как он решил, было точкой, с которой упал Мэнли. Он шел медленно и осматривал землю, двигаясь сначала по вертолетной площадке, а затем по усыпанному гравием и гудроном участку. Над нами кружил вертолет полиции Лос-Анджелеса. Сильный ветер хлестал его тело, напоминая не подходить слишком близко к краю.
   Под ногами он чувствовал, что смола размягчилась под прямыми лучами дневного света.
   Дверь захлопнулась за ним, и он резко обернулся, положив руку на бедро.
   Там не было ни одного.
   Ветер.
   Парапет двухфутовой высоты тянулся вдоль края здания. У него была металлическая торцевая крышка с полосой освещения, которая ночью очерчивала края здания синим цветом. Зеркальная башня днем выглядела обычно, но после захода солнца выделялась на фоне центра города.
   У самого края он увидел неровность гравия - трехфутовую неровность в том месте, где гравий был сгребен с гудрона. Он опустился, упираясь рукой в новое колено, и принял стойку бейсбольного кетчера. Он изучил маркировку и решил, что это мог быть след от волочения или след от соскальзывания, возникший во время борьбы. Но это, по-видимому, произошло недавно: смола не посерела от солнца и смога, как это было в других местах.
   Над головой громко пролетел вертолет. Босх не поднял головы. Он изучил то, что, как он был уверен, было отметиной, оставленной Клейтоном Мэнли, прежде чем он перелетел через край и упал на твердую землю, как сломленная ворона.
  
   50
   Еще один полицейский стоял на страже в приемной на шестнадцатом этаже. На его бейджике было написано ФРАНЦУЗСКИЙ.
   - Кто-нибудь из моих парней уже здесь? - спросил Босх.
   - Еще нет, - сказал офицер.
   - Ты не даешь людям уйти?
   "Вот так."
   "Когда ты пришел?"
   "У нас был код семь в фуд-корте через улицу. Мы приехали довольно быстро после звонка. Может быть, двадцать пять минут назад.
   "Мы?"
   - Мой партнер наверху. В фирме есть лифты и на втором уровне.
   "Хорошо, мне нужно вернуться в офис жертвы".
   "Да сэр."
   Босх прошел мимо замшевого дивана и начал обходить лестницу, но потом кое о чем подумал и вернулся к офицеру.
   - Офицер Френч, пока вы были здесь, кто-нибудь пытался уйти?
   - Всего пара человек, сэр.
   "Кто?"
   "Я не получил имен. Мне не говорили этого делать".
   "Мужчина или женщина?"
   "Два парня сказали, что им нужно идти в суд. Я сказал им, что мы очистим их как можно скорее. Они сказали, что позвонят в зал суда, чтобы сообщить об этом".
   "Хорошо спасибо."
   Босх снова обогнул лестницу. Он был убежден, что Черная Вдова пришла и ушла. Он тихо прошел по коридору. Дверь в кабинет Майклсона была закрыта, но дверь в кабинет Митчелла была открыта, и, проходя мимо, Босх увидел пожилого мужчину с седеющими волосами, стоящего у окна от пола до потолка и смотрящего на площадь.
   Дверь в кабинет Клейтона Мэнли тоже была закрыта. Босх прислонился к нему ухом и прислушался к разговору, но ничего не услышал. Он натянул рукав куртки на ладонь и толкнул ручку вниз, чтобы открыть дверь.
   Офис был пуст. Он вошел и закрыл дверь, затем подошел к двери и осмотрел комнату целиком. Сначала он проверил пол и не увидел ни вмятин на ковре, ни чего-либо еще, что вызывало бы подозрение или интерес. Осмотрев остальную часть комнаты, он не увидел признаков борьбы.
   Он встал и подошел к столу, снова нажимая манжетой своего пальто на пробел на компьютере. Экран ожил, но был защищен паролем. Продолжая с наручником на руке, он открыл ящики стола, не обнаружив ничего примечательного, пока не добрался до первого из нижних ящиков с папками. Ключ все еще был в замке. Ему удалось повернуть его рукавом, и там, поверх нескольких папок, лежали документы, которые Босх передал Мэнли тем утром. Босх увидел несколько заметок, сделанных на полях верхнего листа.
   Как только он достал документы из ящика стола, дверь кабинета распахнулась, и там стоял человек, которого Босх видел у окна кабинета Митчелла. Он был выше, чем Босх понял из предыдущего взгляда. Острые плечи, толстые посередине, но не толстые. Сорок лет назад он мог бы быть лайнменом нападения.
   "Кто ты?" он сказал. "Вы из полиции? Вы не имеете права просматривать документы адвоката, живого или мертвого. Это возмутительное поведение".
   Босх знал, что на эти вопросы не может быть хорошего ответа или блефа. Он был в пробке. Единственное, что он, очевидно, имел в виду, это то, что Митчелл - если это был Митчелл - не узнал его. Это заставило Босха предположить, что Митчелл ничего не знал и был изолирован от гнусных действий своей собственной юридической фирмы.
   "Я сказал, кем, черт возьми, ты себя возомнил, раз приходя сюда и просматривая привилегированную информацию?" - спросил мужчина.
   Босх решил, что его единственной защитой будет нападение.
   Он вытащил идентификационную бирку из куртки, протянул ее и сунул в карман куртки.
   "Я был полицейским, но не больше", - сказал он. - И я не случайно просматриваю файлы Мэнли. Я пришел за своими файлами. Он мертв, и я хочу вернуть свои вещи.
   "Тогда вы нанимаете нового адвоката, и он запрашивает файлы как ваш представитель", - сказал мужчина. "Вы не взламываете, не входите в офис и не крадете документы из ящика".
   "Я не взламывал. Я вошел. И я не краду то, что уже принадлежит мне".
   "Как тебя зовут?"
   "Бош".
   Имя не произвело заметного впечатления на человека в дверях, что еще раз подтвердило предположение Босха.
   - У меня была назначена встреча с Мэнли, - сказал Босх. - Я пришел подписать бумаги и обнаружил, что он размазан по всей площади. Я хочу свое дело, мне нужны документы, которые я ему дал, и я хочу уйти отсюда".
   "Я же говорил вам, так не пойдет", - сказал мужчина. "Вы ничего не берете из этой комнаты. Ты понимаешь?"
   Bosch выбрал другой путь.
   - Ты Митчелл, верно?
   "Сэмюэл Митчелл. Я основал эту фирму двадцать четыре года назад. Я председатель и управляющий партнер".
   "Управляющий партнер. Это значит, что вы собираете деньги, но не участвуете в делах, верно?
   "Сэр, я не собираюсь говорить с вами о своей работе или этой фирме".
   - Значит, вы, вероятно, не знали, что задумали Мэнли и ваш напарник Майклсон. Вы не знали об этой женщине?
   "Женщина? Какая женщина? О ком ты говоришь?"
   "Соня Сокуин. Лори Ли Уэллс. Черная вдова - как бы ее ни называли. Женщина, которую они использовали, чтобы добиться цели, когда не было другого способа - законного - сделать это".
   "Вы не имеете смысла для меня, и я хочу, чтобы вы ушли. В настоящее время. Полиция прибудет сюда в любой момент.
   "Я знаю. И это не очень хорошо для тебя, Сэмюэл. Это все распутает. Где она? Где Соня Сокуин?
   - Я не знаю, о ком или о чем вы говорите.
   - Я говорю о женщине, которую они использовали для убийства судьи Монтгомери за то, что он сделал с Мэнли в суде. Женщина, с помощью которой они убили Эдисона Бэнкса-младшего, чтобы он не представлял угрозы судоходному состоянию одного из ваших крупнейших клиентов. Женщина, которую они использовали, кто знает, сколько раз до этого.
   Митчелл выглядел так, будто его окатили ведром холодной воды. Его лицо напряглось. Его глаза широко раскрылись, и к ним пришло понимание вещей. Босх счел это искренним. Искреннее удивление, затем ужасное понимание.
   Он покачал головой и пришел в себя.
   - Сэр, - сказал он. - Я прошу вас немедленно покинуть этот кабинет...
   Раздался металлический щелчок и глухой звук. Они накладывались друг на друга, как барабанщик одновременно ударяет по малому барабану и качает бас. Макушка тщательно причесанных волос Митчелла поднялась вверх, и Босх услышал, как пуля попала в кессонный потолок. Затем Митчелл резко упал на колени, его глаза теперь были пустыми, невидящими. Он был мертв еще до того, как рухнул вперед, рухнув лицом на пол, не протянув руки, чтобы смягчить падение.
   Босх посмотрел на открытую дверь за своим телом. Он ожидал, что Майклсон вмешается, но это была Черная Вдова. Рядом с ней у нее был черный стальной автомат с прикрепленным к нему глушителем. На ней был темный парик и черная одежда.
   Босх согнул локти и поднял руки, показывая, что не представляет угрозы. Он надеялся, что металлический звук выстрела и падение тела Митчелла выведут офицера из зоны ожидания. Или, может быть, Густафсон и Рейес наконец прибудут и спасут положение.
   Босх кивнул на тело.
   "Думаю, самоубийство Мэнли теперь не будет продаваться, - сказал он.
   Сначала она не попалась на приманку. Она просто посмотрела на него то ли с насмешкой, то ли с кривой улыбкой. Как актриса, которая всегда нравилась Босху на протяжении многих лет. Как ни странно, он начал думать о фильмах, в которых она снималась: "Закусочная", "Море любви ", о том, где она была детективом, расследовавшим серийное дело, и...
   "Зачем ты это сделал?" сказала женщина. - Ты даже не полицейский.
   - Не знаю, - сказал Босх. "Однажды коп, я думаю, всегда коп".
   - Тебе следовало держаться от этого подальше.
   Босх уловил легкий акцент, но не смог его определить. Восточная Европа, предположил он. Он знал, что она сейчас его застрелит, и никак не мог вовремя добраться до собственного пистолета.
   - Почему ты не ушел - после Мэнли? он спросил. - Ты давно должен был уйти.
   "Да, - сказала она. "Я был чист. Но потом я увидел тебя. Я вернулся за тобой. Работа заключалась в Мэнли и тебе. Вы только что сэкономили мне много времени".
   Босх сложил все воедино: Майклсон убирал беспорядок. Независимо от того, какое влияние Мэнли имел на него и на фирму, он, в конце концов, изжил себя, впустив лису в курятник. Он должен был уйти - и лиса тоже.
   - А как же Митчелл? - спросил Босх. - Он был халявой?
   "Нет, он просто мешал", - сказала женщина. "Но я могу заставить это работать. Вы тоже получите признание за него.
   Босх кивнул.
   - Я понимаю, - сказал он. "Злой бывший полицейский неистовствует. Сбрасывает своего адвоката с крыши, убивает партнера-основателя. Это не сработает. Я был с копом, когда ты бросил Мэнли через край.
   Она сделала жест пистолетом.
   "Это лучшее, что я могу сделать в данных обстоятельствах", - сказала она. - Я уйду, когда они это поймут.
   Она прицелилась, и Босх понял, что это конец. Он внезапно подумал о Тайроне Пауэре, умирающем во время фальшивой дуэли и занимающегося любимым делом. И Джон Джек Томпсон сойдет в могилу со страшной тайной. Он не был готов пойти в любом случае.
   - Позвольте мне задать вам один вопрос, - сказал он. "Поторопись", - сказала она. - Как ты затащил его туда? Мэнли. Как ты забрал его на крышу?
   Прежде чем ответить, она снова криво улыбнулась. Босх увидел, как ее прицел снова упал.
   - Это было легко, - сказала она. "Я сказал ему, что вы приедете за ним и что у нас есть вертолет, ожидающий его на крыше. Я сказал, что мы едем в Вегас, где он получит новое имя и новую жизнь. Я сказал ему, что это все подстроил мистер Майклсон.
   - И он поверил тебе, - сказал Босх.
   "Это была его ошибка, - сказала она. "Мы очистили его компьютер, и он отправил фирме электронное письмо с прощанием. Как только мы были там, остальное было легко. Именно так."
  
   Баллард
  
   51
   Баллард вышел из лифта и сразу же увидел полицейского в форме, стоящего в зоне ожидания слева. Она подошла прямо к нему, откинув куртку, чтобы показать значок. Она увидела, что его имя было французским.
   "Я ищу парня - лет шестидесяти, с усами, похож на копа", - сказала она.
   "Был такой парень, но у него было настоящее удостоверение личности", - сказал Френч.
   "Где он?"
   Француз указал.
   - Он обошел лестницу, - сказал он.
   - Хорошо, - сказал Баллард.
   Она подошла к стойке регистрации, где молодой человек раскладывал пасьянс на своем телефоне.
   - Где находится офис Клейтона Мэнли?
   "Вы идете по лестнице, и это последний офис в конце коридора за офисами мистера Майклсона и мистера Митчелла. Я могу вернуть тебя".
   - Нет, оставайся здесь. Я найду".
   Баллард быстро направился к изогнутой лестнице и холлу. Войдя в коридор, она увидела, что первые две двери слева закрыты, но последняя дверь была открыта, и она услышала голоса. Один принадлежал женщине, а другой, несомненно, Гарри Босху.
   Она тихонько вытащила свое оружие и держала его двумя руками перед собой, пока шла по коридору и приближалась к открытой двери. Она напряглась, чтобы прислушаться.
   "Это была его ошибка", - сказала женщина.
   "Мы очистили его компьютер, и он отправил фирме электронное письмо с прощанием. Как только мы были там, остальное было легко. Именно так."
   Баллард подошел к двери и увидел женщину, стоящую к ней спиной. Темные волосы, темная одежда. Она подумала: Черная вдова. Рядом с ней лицом вниз на полу лежал мужчина. Седые волосы, но не такие, как у Босха.
   Женщина поднимала оружие с прикрепленным к нему глушителем.
   "Двигаешься - умираешь", - сказал Баллард.
   Женщина замерла, ее рука была выпрямлена, но оружие было только наполовину поднято в огневую позицию.
   "Бросьте оружие и дайте мне увидеть обе руки", - приказал Баллард. "В настоящее время!"
   Женщина оставалась замороженной, и Баллард знал, что ей придется ее застрелить.
   "Последний шанс. Бросай... оружие.
   Баллард слегка приподняла руки, чтобы прицелиться в ствол своего пистолета. Она перерезала пуповину женщины выстрелом в затылок.
   Женщина открыла руку с пистолетом, и вес ствола с глушителем опустил дуло вниз, когда рукоятка поднялась.
   "У меня есть спусковой крючок для волос", - сказала она. "Я бросаю его, он может сработать. Я собираюсь опустить его на землю".
   - Медленно, - сказал Баллард. "Гарри?"
   - Я здесь, - сказал Босх справа.
   - Ты несешь?
   - Возьми это на нее прямо сейчас.
   "Хороший."
   Женщина в комнате начала сгибать колени и пригибаться. Баллард последовала за ней, прицелившись из пистолета, все время задерживая дыхание, пока оружие не упало на последние несколько дюймов.
   - Ладно, вставай, - приказал Баллард. "Подойдите к окну и положите ладони на стекло".
   Женщина сделала, как было велено, подошла к стеклянной панели от пола до потолка, а затем подняла и положила на нее руки.
   - Ты ее поймал? - спросил Баллард.
   - Она у меня, - сказал Босх.
   Он поднял прицел, чтобы заверить Балларда, что женщина находится в его прицеле. Баллард убрала свое оружие в кобуру и направилась обыскивать женщину.
   - У вас есть с собой другое оружие?
   - Только тот, что на полу.
   - Я сейчас тебя обыщу. Если я найду у тебя другое оружие, это будет проблемой.
   - Ты не будешь.
   Баллард двинулась вперед и ногой раздвинула ноги женщины. Затем она начала обыск, который начинался с ног, а затем поднимался вверх.
   - Тебе обязательно это делать? - спросила женщина.
   - С тобой - да, - сказал Баллард. - И держу пари, тебе это нравится.
   "Часть работы".
   Закончив обыск, Баллард положила руку на спину женщины, чтобы удержать ее на месте. Затем она стянула наручники с ремня.
   - Хорошо, по одному, - сказала она. "Я хочу, чтобы ты опустил руку от стекла и за спину. Ваше право прежде всего.
   Баллард протянул руку и схватил правое запястье, когда оно опускалось, и начал заводить его за спину Черной Вдовы. Но женщина повернулась, как будто Баллард развернул ее. Баллард попытался остановить это.
   "Нет-"
   Баллард увидела это раньше, чем она это почувствовала. В руке женщины был раскрытый складной нож с изогнутым, как рог, лезвием. Все матово-черное, за исключением края лезвия, наточенного до блеска. Женщина поднесла его к левой подмышке Балларда, а другой рукой обвила ее шею в виде буквы V. Теперь она была позади Балларда и использовала ее как щит. Баллард увидел, как Босх держит свое оружие в поисках меткого выстрела, которого там не было.
   "Я порезала ей кровь под мышкой", - сказала женщина. - У нее три минуты, и она истечет кровью. Ты опустил пистолет. Я ухожу отсюда. Она живет."
   - Стреляй, Гарри, - сказал Баллард.
   Женщина устроилась позади Балларда, чтобы усилить защиту. Баллард чувствовал ее дыхание на затылке. Она чувствовала, как кровь течет по ее ребрам и вниз по боку.
   - Две с половиной минуты, - сказала женщина.
   - У входа стоит полицейский, - сказал Босх.
   - А в копировальной комнате есть выход на лестницу. У нас почти две минуты.
   Босх вспомнил, что видел дверь запасного выхода. Он указал пистолетом на дверь.
   - Иди, - сказал он.
   - Пистолет, - сказала женщина.
   Босх положил пистолет на стол.
   - Гарри, нет, - сумел прошептать Баллард.
   Затем она почувствовала, как ее тянут к двери кабинета.
   - Отойди к книжной полке, - приказала женщина.
   Босх поднял руки и отодвинулся. Балларда потащили к двери.
   - Теперь у тебя будет выбор, - сказала женщина. - Спаси ее или иди за мной.
   Баллард почувствовал, как хватка женщины ослабла, она упала на дверной косяк, а затем соскользнула в сидячее положение.
   Босх быстро подошел к ней. Его руки тут же полезли под куртку к ремню и сорвали рацию. Он знал, как этим пользоваться.
   "Офицер убит! Нужна немедленная медицинская помощь на шестнадцатом этаже Калифорнийской Плазы Вест. Офис Клейтона Мэнли. Повторяю, офицер внизу. Офицер получил ножевое ранение, теряет кровь, требуется немедленная медицинская помощь".
   Он поставил вездеход на пол, а затем открыл куртку Балларда, чтобы взглянуть на ножевое ранение.
   - Гарри... Я в порядке, иди за ней.
   "Я собираюсь положить тебя на правый бок, чтобы рана была на высоком боку. С тобой все будет в порядке. Я пережму рану.
   - Нет, иди.
   Босх проигнорировал ее. Осторожно положив ее на бок, он услышал шаги в коридоре. В дверях появился офицер Френч.
   - Французский, - крикнул Босх. "Позовите скорую помощь. На площади есть команда. Поднимите их сюда, сейчас же. Потом выпустить эфир. Женщина лет тридцати, белая, черные волосы, вся черная одежда, вооруженная и опасная. Она пошла к выходной лестнице. Она пытается выбраться из здания.
   Френч не двигался. Казалось, он замер от увиденного.
   "Идти!" - крикнул Босх.
   Француз исчез. Баллард перевел взгляд с пола на Босха. Она чувствовала, что ее часы истекают. Почему-то она улыбнулась. Она едва слышала, как Босх разговаривал с ней.
   - Останься со мной, Рене. Я собираюсь использовать твою руку, чтобы пережать рану. Будет больно."
   Удерживая ее за локоть, он поднял ее руку вверх, чтобы прижать ее бицепс к ране. Было совсем не больно, и это заставило ее улыбнуться.
   "Гарри..."
   "Не разговаривай. Не тратьте свою энергию. Просто останься со мной, Рене. Останься со мной."
  
   Баллард и Бош
  
   52
   Баллард, казалось, не мог пошевелиться на кровати, не вызвав жгучую боль, которая, как ветви молнии, пробежала по левой стороне ее тела. Ее лечили в Белом Мемориале в Бойл-Хайтс. Это было на второе утро после событий в "Калифорния Плаза", и ее выписали из реанимации. Черная Вдова только порезала ей подмышечную артерию своим изогнутым лезвием, но, тем не менее, Баллард сильно потерял кровь. Медики скорой помощи сдержали его, а затем врач скорой помощи зашил ее поврежденные кровеносные сосуды в ходе четырехчасовой операции. Просто теперь ее левая рука чувствовала себя так, будто она была привязана к ее телу эластичными шнурами, и любое малейшее движение вызывало боль, которую она никогда не чувствовала в своей жизни.
   "Остановить перемещение."
   Она повернула голову и увидела, как в комнату входит Босх.
   "Легче сказать, чем сделать", - сказала она. - У тебя были проблемы со входом на этот раз?
   - Нет, - сказал Босх. "Наконец-то я в одобренном списке".
   - Я сказал им, что ты мой дядя.
   - Я возьму это за дедушку. "
   "Я должен был подумать об этом. Итак, какие новости? Она все еще на ветру?
   Босх сел на стул рядом с кроватью. Слева от него стоял стол, заставленный цветочными вазами, мягкими игрушками и картами.
   "Черная вдова на ветру", - сказал он. - Но, по крайней мере, они знают, кого ищут. Они сняли отпечаток одного из патронов в пистолете, который она оставила, и опознали ее - думают они. Оказывается, ФБР уже некоторое время разыскивает ее из-за какой-то грязной работы, которую она проделала в Майами.
   - У них есть ее имя?
   "Катарина Кава".
   - Что это, итальянец?
   - Нет, кубинец, на самом деле.
   "Как она связалась с Бэтменом?"
   "Вы забываете, я больше не член клуба. Люди из твоего отдела не говорят мне, Джек. То, что я знаю, я получил от федерала, который брал у меня интервью и является частью оперативной группы, которую они собирают для этого. Бюро, Метро Вегаса, полиция Лос-Анджелеса. Он сказал мне, что Бутино и его люди подхватили ее, когда у них была взаимовыгодная работа. Потом она стала его любимицей. Что, в свою очередь, привлекло к ней внимание Michaelson & Mitchell".
   - У них есть Майклсон?
   "Да, они схватили его в аэропорту Ван-Найс. Он собирался сесть на частный самолет на Большой Кайман. Теперь он пытается найти выход, сваливая все на Мэнли. Конечно, Мэнли мертв, и его компьютер был очищен до того, как он слетел с крыши. Но я сказал им то, что сказал мне Кава: что Майклсон организовал убийство Мэнли и меня".
   - Что ж, надеюсь, Майклсона посадили на сто лет.
   "Это танец. В конце концов он поймет, что должен раскрыть все, если он хочет получить хоть какой-то шанс".
   - Есть ли у вашего источника в ФБР какое-либо представление о том, что Мэнли держал в руках Майклсона? Например, почему они не избавились от него раньше?
   "Они просто предполагают, что он знал слишком много. Они считают, что найдут другие случаи, когда Майклсон использовал Каву. Судья Монтгомери не был первым хитом. На самом деле, это могла быть мошенническая операция - Мэнли использовал своего внутреннего нападающего без одобрения Майклсона. Но что он собирался делать? Увольте его? Он слишком много знал. Майклсон, вероятно, собирался подождать, пока Херштадт будет осужден, дело немного уляжется, а затем он сделает свой ход против Мэнли".
   - Но ты пришел и все ускорил.
   "Что-то такое."
   Босх рассеянно подобрал плюшевую собаку, которую Балларду прислали с открыткой "скорейшего выздоровления".
   - Это от моей подруги Сельмы Робинсон, - сказал Баллард. - Заместитель окружного прокурора по делу Хилтон.
   - Мило, - сказал Босх.
   Вернул собаку. Баллард посмотрел на переполненный стол. Казалось странным получать букеты и открытки с пожеланиями выздоровления после того, как вас порезали клинком убийцы - у Hallmark не было специальной открытки для этого. Но стол и почти все остальные горизонтальные поверхности в комнате, казалось, были покрыты цветами, открытками, мягкими игрушками или чем-то еще от доброжелателей, большинство из которых были коллегами-полицейскими. Было странным противоречием получать так много внимания и так много приветствий от отдела, который, как она думала, давно отвернулся от нее. Врач сказал ей, что в ночь, когда ей сделали операцию, явилось более тридцати полицейских, чтобы сдать для нее кровь. Он дал ей список имен. Многие были из позднего шоу, но большинство были ей совершенно незнакомы. Когда она прочитала имена, по ее щеке скатилась слеза.
   Босх, казалось, понимал токи, которые проходили через нее. Он дал ей минуту, прежде чем спросить: "Итак, Оливас был?"
   - Да, вообще-то, - сказал Баллард. "Этим утром. Наверное, чувствовал, что должен".
   "У него была хорошая неделя".
   "Чертовски верно. Сначала он получает признание в деле Хилтон. Теперь все это. Он собирается очистить Монтгомери, Бэнкса и Мэнли. Парень идет четыре на четыре".
   "Это чертовски средний показатель. Все из-за тебя."
   "И ты."
   - Может быть, это избавит тебя от позднего шоу.
   "Нет, я не хочу этого. Я бы все равно никогда не работал на него. Оливас. А если не с правым рулем, то куда я поеду? Кроме того, в этом городе все происходит после полуночи. Мне нравятся темные часы. Как только мне разрешат, я вернусь".
   Босх улыбнулся и кивнул. Он знал, что это будет ее ответ.
   "А ты?" - спросил Баллард. "Что ты будешь делать сейчас?"
   - Сегодня мой день для посещения, - сказал Босх. "Следующим я собираюсь встретиться с Маргарет Томпсон".
   Баллард кивнул.
   - Ты собираешься рассказать ей о Джоне Хилтоне? она спросила.
   - Не знаю, - сказал Босх. - Не уверен, что ей нужно все это знать.
   - Может быть, она уже это делает.
   "Может быть. Но я сомневаюсь. Я не думаю, что она вообще позвонила бы мне, если бы знала. Я не думаю, что она сделала бы это со мной, понимаете? Привел меня к тому, чтобы узнать о нем.
   После этого Босх замолчал, и Баллард немного подождал, прежде чем заговорить.
   - Мне очень жаль, - сказала она. - Я знаю, что он был важен для тебя. И чтобы эта... правда вышла наружу...
   - Ну да... - сказал Босх. "Думаю, настоящих героев трудно найти".
   Они помолчали еще мгновение, и Босху захотелось сменить тему.
   "Когда я в последний раз был там, в ее доме, - сказал он, - вы знаете, чтобы просмотреть его кабинет - до того, как мы узнали, зачем он взял книгу убийств... во всяком случае, я нашел коробку в его шкафу, где он хранил старые случаи. Не полные книги убийств, а копии некоторых хроник, отчетов и сводок по старым делам.
   - Что он работал? - спросил Баллард.
   - Да, из его собственных дел. И был один - это был шестидесятидневный отчет по делу, над которым я работал с ним. Эта девушка проехала на велосипеде по голливудской автостраде... а потом исчезла. Через несколько дней ее нашли мертвой. Убит. И мы никогда не очищали его".
   - Как ее звали?
   "Сара Фрилендер".
   - Когда было убийство?
   "Девятнадцать восемьдесят два".
   "Вау, это старо. И так и не решил?
   Босх покачал головой.
   - Я попрошу у Маргарет эту коробку, - сказал он.
   Баллард мог сказать, что глаза Босха смотрели на дело из далекого прошлого. Затем он словно вернулся в настоящее. Он просветлел и улыбнулся ей.
   - Хорошо, тогда, - сказал он. - Думаю, я дам тебе отдохнуть. Есть идеи, когда ты выберешься отсюда?
   "Сейчас они просто обеспокоены инфекцией, - сказал Баллард. "В остальном все хорошо. Так что я думаю, что они посмотрят его в другой день, а затем отпустят меня. Максимум два дня".
   - Тогда я вернусь завтра. Тебе нужно что угодно?"
   "Я в порядке. Если только ты не хочешь пойти погулять с моей собакой.
   Босх помолчал.
   - Я так не думал, - сказал Баллард, улыбаясь.
   - Я не очень хорошо разбираюсь в животных, - сказал Босх. - Я имею в виду, ты хотел...
   "Не беспокойтесь об этом. Сельма проверяла ее и вывозила.
   "Тогда хорошо. Это идеально."
   Босх встал, сжал ее правую руку и направился к двери.
   - Сара Фрилендер, - сказал Баллард.
   Босх остановился и обернулся.
   - Если ты работаешь над этим делом, я работаю над ним вместе с тобой.
   Босх кивнул.
   - Ага, - сказал Босх. "Договорились."
   Он начал выходить из комнаты. Баллард снова остановил его.
   - Вообще-то, Гарри, мне нужно от тебя еще кое-что.
   Он вернулся к кровати.
   "Какая?"
   "Вы можете сфотографировать все цветы и мягкие игрушки? Я хочу помнить все это".
   "Конечно."
   Босх достал свой телефон и отошел в сторону, чтобы увидеть в кадре всю демонстрацию добрых пожеланий.
   - Ты хочешь быть в нем? он спросил.
   "Боже, нет, - сказал Баллард.
   Босх сделала три снимка с немного разных ракурсов, а затем открыла приложение камеры на телефоне, чтобы выбрать лучший снимок и отправить ей. Нажав на опцию "Все фотографии", он увидел снимок, сделанный им во время обыска в офисе Клейтона Мэнли. Он забыл об этом во всей деятельности, которая произошла позже. Это была фотография документа на компьютере Мэнли до того, как он был очищен.
   Документ назывался TRANSFER и содержал только тринадцатизначный номер, за которым следовали буквы . Теперь GC Bosch понял, что GC может означать Большой Кайман.
   - Гарри, что-то не так? - спросил Баллард.
   - Э-э, нет, - сказал Босх. "Что-то не так".
  
   Эпилог
   Она всегда сидела лицом к двери. Она всегда приходила, как только они открывались в 11, чтобы она могла получить свой кофе с лече и кубинский тост до его прихода. Этот раз ничем не отличался. Было рано, еще до обеденного перерыва в Эль-Тинахоне. Иначе они не стали бы произносить кубинский тост. Его не было в меню - его нужно было просить.
   Боковым зрением она увидела женщину, выходящую из кухни, и подумала, что это Марта со своим тостом. Но это не так. Женщина села напротив нее, и в ней было что-то знакомое.
   "Бэтмен не придет", - сказала она.
   Теперь Кава узнал ее.
   - Ты жил, - сказала она.
   Баллард кивнул.
   - Он бросил меня, не так ли? - сказал Кава.
   - Нет, - сказал Баллард. "Бэтмен не разговаривает. Это был Майклсон.
   "Майклсон..."
   Она казалась искренне удивленной.
   "Большой Кайман был связующим звеном", - сказал Баллард. "Он направлялся туда, когда его схватили. Потом мы нашли там ваш оффшорный счет - благодаря Гарри Бошу. Это привело к тому, что федералы нашли его в том же банке. Как только федералы получили его деньги, игра была окончена. Он отказался от всех, чтобы оставить достаточно, чтобы позаботиться о своей семье".
   "Семья превыше всего", - сказал Кава.
   - И он рассказал нам, как вас найти.
   "Единственные ошибки, которые я когда-либо совершал, были связаны с доверием мужчинам".
   "Они могут подвести вас. Некоторые из них."
   Кава кивнул. Баллард смотрел на ее руки.
   - Не двигай руками, - сказала она. "Вы арестованы."
   Эти последние три слова были подсказкой. Вскоре члены оперативной группы - ФБР, Метро Вегаса, полиция Лос-Анджелеса - прошли по заднему коридору, через кухню и входную дверь, с оружием наготове, с Черной Вдовой никаких шансов.
   Баллард встал и отошел от стола. Мужчины подошли к Каве, взяли ее под руки, крепко сжали и обыскали. Они нашли изогнутый нож в самодельных ножнах предплечья, которые Баллард пропустил в тот день четырьмя неделями ранее. В сумочке, которую она поставила на пол, нашли пистолет.
   Когда ее надели наручники, Кава не сводила глаз с Балларда. Она слегка улыбнулась, когда ее увели от стола к входной двери. Ее ждал фургон, чтобы отвезти ее в местный офис бюро в Лас-Вегасе. Он взлетел, как только боковая дверь захлопнулась.
   - Так держать, Рене.
   Это был Кенворт из метро Вегаса. Он подошел к ней сзади и снял с ее ремня диктофон, а она вытащила мини-микрофон из отверстия своей блузки. Она вытащила провод вверх и протянула ему.
   "На самом деле она ни от чего не отказывалась, - сказал Баллард.
   "Она продемонстрировала знание заговора и преступлений", - сказал Кенворт. "Так скажет прокурор. А я говорю: молодец. "
   - Я должен позвонить прямо сейчас.
   Она вытащила свой телефон и набрала одно из имен в своем списке фаворитов, когда вышла в задний холл для уединения.
   - Гарри, мы нашли ее.
   - Никаких заминок?
   "Никаких заминок. У нее даже был нож. Именно в этом эластичном ремешке на ее предплечье. Я просто пропустил это в тот день".
   - Любой бы так поступил.
   "Может быть."
   - Значит, она с тобой разговаривает? Скажи что-нибудь?"
   - Она сказала, что мужчинам никогда нельзя доверять.
   "Слово для мудрых, я полагаю. Как ты себя чувствуешь?"
   "Я чувствую себя хорошо. Но она как бы улыбнулась мне, когда ее увозили отсюда. Как будто она говорила, что это еще не конец.
   "Что еще она могла сделать? Во всяком случае, она тоже улыбнулась мне".
   - Хотя это было странно.
   "Вегас странный. Когда ты вернешься?"
   - Я пойду в местный офис бюро и посмотрю, что им нужно от меня. Тогда я вернусь, как только освобожусь.
   "Хороший. Дай мне знать."
   - Ты работаешь над Фрилендером?
   "Да, и я нашел парня. Тот, кому она отказала. Он все еще рядом.
   - Ничего не делай, пока я не вернусь.
   "Заметано."
Оценка: 4.76*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"