Рев, скорее напоминающий скотный двор, чем человеческую толпу, неприятно ударил по ушам Брониславы. Было очень жарко и капельки пота стекали по стройному телу девушки. Хотя на изящных ножках красавицы и были сандалии, но пару раз жгучий песок сирийской пустыни обжигал нежные пальчики девчонки, заставляя приглушенно, под гнусное пиликание и хрюканье боевиков вскрикивать. Бронислава испытывала дикий ужас.
Бородатые, в серых халатах и в зеленых, коричневых чалмах моджахеды внушали страх.
Девчонка слишком хорошо помнила, как её щупали грубые мужские руки, как бесцеремонно срывали одежду. Ей еще повезло, что местный шейх в последний момент остановил насильников, и велел завернуть ценный товар в шелковую ткань.
Это дико звучит, но в двадцать первом веке, на Ближнем востоке возникло государство, в котором узаконили рабство. История словно повернулась вспять, вынося с шоссе в трясину.
Русскую девушку, теперь ожидала продажа с аукциона в гарем какого-нибудь полевого командира, или так называемого шейха. Мысль об том, что её выставят нагой перед сотнями, похотливых, потных мужчин была настолько отвратительна, что у Брониславы подкашивались ноги, и она ощущала сильную тошноту. Хотелось рухнуть на песок и забиться в истерике.
Но приглушенное рычание большой, пятнистой кошки, что неотступно следовала за ней по пятам, похлестывала волнами страха, словно скрученной в бич раскаленной проволокой.
Бронислава дышала тяжело, и пот стекал струйками по её стройному, юному телу. Ей откровенно страшно - впереди ожидает унизительный торг, а позади короткая, не слишком богатая событиями жизнь. И понесло её в Сирию... Правда сестра Альвина настоящая чертовка и, всегда рвалась в самую гущу сражений. Ослепительная красавица с волосами цвета пламени, не сидела на месте, она словно появилась воительницей. Кто рождается в рубашке, кто "обутым", а Альвина произнесла первое слово: ура - разорвав пространство, воплотившись с поцелуем Марса.
Яблоко от яблони недалеко падает... Даже если сорта на одной ветви получились различные. Бронислава выбрала Сирию, относительно логично рассчитывая, что её не достанут на хорошо укрепленной, российской базе. Но предатель из числа высших офицеров армии Асада попросту заложил девушку, которую похитили прямо в местном кафе. И вот теперь она укутанная белой дерюгой с заплетающимися ногами подходит к древнему зданию, где уже многие столетия подряд проходят торги. Здание внешне смахивало на цирк с отрытым верхом. Внутри было прохладнее и, девушка с удовольствием ощутила вместо раскаленного песка, который жесткого обжигал открытую кожу, мраморные плитки. Это на несколько мгновений отвлекло девчонку от печальных, вызывающих нытье внутри живота мыслей.
Но гул и свист множества глоток, опять вызвал дикий приступ ужаса. Чувствительные ноздри пленной девчонки уловили: запах потных мужских тел, какой-то местной дури, розовой воды и перца. Помост был сделан из какого-то старого, но очень прочного дерева. На него выводили продавать живой товар. Брониславе страшно смотреть в сторону многочисленных покупателей, и она уставилась на лобное место торга. Продавали рабыню. Смуглая девушка явно арабского происхождения, прикрыта покрывалами. Двое бородачей с противными ухмылками на лицах, своими волосатыми лапами, грубо срывают одно покрывало за другим.
Сначала открывается смуглое личико темнокожей невольницы. Оно кажется наивным, испуганным и детским. Звучит арабская речь, которую Бронислава не понимает, но видно, что покупатели называют суммы денег, которые готовы выбросить, на удовлетворение своей низменной похоти. Вот корявые пальцы моджахеда стаскивают коричнево покрывало, обнажая невольнику по пояс. Девушке стыдно, но она не смеет прикрыть свои смуглые грудки тонкими ручками. Ладони застывают на полпути, и девушка смущенно закрывает глаза. Бронислава вздрагивает... Неужели и её вот так будут обнажать, а роскошно одетые мужчины реветь и уйлюкать. Ноги у девушки обвисли словно спагетти. Она завалилась и тут же волосатые лапы подхватили русскую девушку за плечи и грудь.
Узловатые пальцы арабского боевика потерли, заставив тут же набухнуть клубничный сосок девчонки. У Брониславы подступил комок к горлу, и у нее чуть не вырвало. Только свирепое урчание леопарда, помогло придти в себя. Девушка неуверенно отстранила руку бандита. Тот очень противно оскалил щербатые, гнилые зубы и на ломаном русском языке прогнусавил: - Баба Раша будет наша!
Последовал грозный окрик со стороны человека в зеленой чалме. Боевики попятились от девушки. Бронислава упершись ладонями в колени, смогла устоять на ногах. Сандалии показались ей тесными и грубыми, а воздух стал каким-то сдавленным. Словно атмосфера уплотнилась и не желала входить в ноздри.
С выставленной на аукцион восточной красавицы сорвали последнее покрывало, обнажив роскошные, шоколадные бедра. Сквозь смуглое личико продаваемой девицы проступила краснота. И глаза увлажнились от слез. А мужчины вопили и тыкали пальцами. Стучал молоточек аукциониста, высокого араба одетого почему-то в цивильный фрак, что совсем не гармонировало с прочими участниками деяний.
Уж очень архаично смотрелась публика. Бросив испуганный взгляд, Бронислава заметила, что многие арабы сидят на пышных, вышитым жемчугом подушках и это отчего-то успокоило пленную девчонку. В тяге к роскоши и комфорту, было что-то понятное, человеческое.
Бронислава не слишком понимала местные обычаи. В частности, зачем мусульмане с таким остервенением совершают намаз, сотни раз повторяя одни и те же выученные на арабском языке фразы. Разве Всевышнему Богу, если он существует подобное нужно? Иное дело Христианство в своей простоте, и необременительности ритуалов.
Ты заходишь в церковь и молитва идет от чистого сердца... Вот и сейчас девушке хочется помолится, но слова не приходят в голову. Остается только шептать "Отче наш", и так чтобы эти изверги не услышали.
Моджахеды жестоки, даже к своим по вере, и это шокировало Брониславу. Она даже не могла представить, чтобы люди могли оказаться такими злыми. Когда распинают на столбах женщин и детей, затем ломтиками срезают с них кожу. Или закапывают по горло в песок, или одна из самых излюбленных казней на Востоке: сажание на кол.
Бронислава чувствовала энергию разрушения, ауру страдания, это разрывало на части её нежное сердце.
Молоточек ударил третий раз. На смуглую девушку набросили белое, полупрозрачное покрывало и повели к новому хозяину. Покупатель был жирный, с обрюзгшим лицом и болезненно желтой кожей. Белые пяточки проданной невольницы мелькнули еще раз, и она скрылась за большим, прикрытым попоной верблюдом.
Теперь настала её очередь. Ноги Брониславы снова ослабели, и она повалилась вперед. В голове мелькнуло: "упасть бы в обморок" и ничего не видеть, не чувствовать.
Но сознание предательски не хотело покидать русскую пленницу. В мраморном, отшлифованном грубыми сапогами хозяев и босыми ногами рабынь и рабов полу, образовалась трещина. Бронислава едва не ткнулась в нее носом. Девушке маленькая в миллиметр шириной щель показалась гробовым оврагом. Она мысленно полетела в почти бездонную бездну. А там, на глубине сверкали длинными клыками саблезубые тигры, и разевали широченные пасти бегемоты и утыканные шипами крокодилы.
- Русская свинка, не смей завалится на помосте... Скормлю леопарду живьем!
Девушка машинально выпрямилась. Страх вызвал выброс адреналина в крови и придал красавице силы.
Еще вывели на "лобное" место. Лицо наглухо прикрыто паранджой, только сапфировые глаза просвечивают сквозь дырки. А перед ней целый Колизей с большими, мраморными ложами. Кроме арабов в чалмах и старомодных, пусть и роскошных одеяниях, несколько "джентльменов" в цивильных костюмах и европейскими лицами. Есть также и чернокожие сыны Африки, монголоидные типы, и даже какой-то мужик с бородкой, вызывающий ассоциацию с купцом Калашниковым.
Бронислава невольно улыбнулась. И тут же на нее накатила неожиданная волна гнева: европейские, цивилизованные люди вполне комфортно чувствуют в компании варваров.
И как они посмели связаться с международными террористами...
С лица русской пленницы резким движением сдернули покрывало. У Брониславы мелькнуло в голове, из какой-то прочитанной в ранней юности книги: "евнух сдернул покрывало". Вот стоящие по бокам бородачи, вовсе не смахивали на евнухов, но девчонка истерично улыбнулась.
Еще улыбка, обнажившая полный рот, сверкающих, словно морской жемчуг зубов и рассыпающиеся по белому покрывалу, тяжелые, слегка вьющиеся пряди цвета сусального золота волос, привели в восторг публику.
Послышалось предложение, сначала на арабском, затем на английском языке:
- Стартовая цена двадцать тысяч долларов!
Худощавый араб сразу же рявкнул:
- Двадцать пять!
Двое купцов в роскошных чалмах наперебой завопили:
- Тридцать! Тридцать пять! Сорок!
"Джентльмен" небрежно бросил:
- Пятьдесят!
Грузный араб прорычал во всю глотку:
- Семьдесят!
Другой вставил:
- Девяносто!
Европеец едва успел выпалить:
- Сто!
Как его ставка оказалась моментально перебита:
- Сто пятьдесят!
Это рыкнул купец, чья розовая чалма была украшена крупными изумрудами.
Европеец жестко ответил:
- Двести!
Обладатель изумрудов рявкнул:
- Двести пятьдесят!
Полевой командир в чалме цвета хаки вставил:
- Триста пятьдесят!
Европеец во фраке уже не столь уверенно, хотя достаточно громко, выдал:
- Пятьсот!
Наступила короткая пауза. Сумма уже становилась крутой, и у многих покупателей стали появляться сомнения: стоит ли ради девушки, пусть и смазливой, тратить деньги, которые так нужны в смутное военное время.
Молодые арабы стали покрикивать:
- Снимай! Снимай с нее!
Внешне грубое платье, снималось отдельными покрывалами. Бронислава ощутила на своих плечах руки боевиков, и тихонько простонала, когда с нее свалилась одежда, обнажив до бедер торс. Но русская пленница не обнажила груди, на ней оставался дорогой, купальный костюм, не скрывающий великолепной фигуры, но сберегающий наиболее сокровенные тайны.
Покупатели извергали из глоток восторженные крики. Действительно великолепная девчонка, способная подарить неземное наслаждение.
Араб с длинным носом, оттолкнул пышную, вышитую рубинами подушку и проворковал:
Юноша в большой украшенной пышными, усыпанными алмазами перьями чалме, с гордым видом произнес:
- Миллион!
Неприятного вида, сгорбленный, в крупных, обрамленных изумрудами очках араб, высыпал из большого, бархатного мешочка на липкую ладонь кучу драгоценных камней. И неуклюже семеня, направил к человеку во фраке и с молотком. Торг пока продолжался. Очень хитро поступил выставивший Брониславу на продажу шейх Малик. Сначала предлагается относительно небольшая шума, а затем сам процесс торга разжигает звериные страсти и похоть. Как увлекателен азарт, когда люди готовы с себя снять последнюю рубашку лишь бы перещеголять соседа, или даже восхитительная добыча при этом отходит на второй план.
- Миллион двести! - Слышится писк...
- Миллион четыреста!
Европеец не сдаваясь выдавил:
- Миллион пятьсот!
Юноша, симпатичный, еще безбородый, только с легким пушком на верхней губе прогремел звонким голоском:
- Два миллиона!
"Это, наверное, какой-то принц" - подумала Бронислава. Ей очень захотелось, чтобы её купил этот смазливый юнец. Он выглядел наиболее симпатичным из всех окружающей златоволосую пленницу разношерстной братии. Правда слишком юн, на вид ему лет шестнадцать, а подростки слишком уж горячи и необузданны в любви. Бронислава была девушкой скромной, и в отличие от своей любвеобильной сестры - религиозной. Здоровое, юное тело жаждало любви, но мораль и разум требовали воздержания до брака. Девчонка боролась с горячей, чувствительной к сладострастию плотью, и своим нравственным табу. Её часто снились прекрасные юноши, мускулистые атлеты с которыми она занималась любовью, это так прелестно, дикое удовольствие...
Но просыпаясь, Бронислава крестилась, просила у Всевышнего Бога прощения, и шла в церковь, чтобы поставить сверчку. Так боролась от природы темпераментная фактура и привитая воспитанием мораль.
При разводе отец взял себе Альвину, а мать Брониславу... Альвина воспитывалась по-спартански, своим суровым, но тоже вольным в морали полковником-отцом. Мама Брониславы верующая, и ласковая дала совсем иную установку.
Юноша снова перебил цену:
- Четыре миллиона!
В этот момент оценщик сообщил, горбатому арабу, осматривая целую горку высыпанных алмазов:
- Это стоит в пять с половиной миллионов долларов!
- Лучший ювелир Дамаска готов предложить эту цену, за арийскую красавицу! - Прохрипел горбун...
Наступила короткая пауза... Цена заметно выросла, и не каждый способен её потянуть. Да и торги требуют игры по своим правилам...
С бедер Брониславы слетело последнее покрывало. Теперь на ней остался лишь роскошный купальный костюм, и мягкие, украшенные жемчугом сандалии. Тоненькие трусики не мешали рассматривать стройные, и одновременно умеренно мускулистые, загорелые ноги русской пленницы. Коленки красотки отличались плавностью линий и изяществом. Публика снова завелась, а юноши-принца потекли слюнки.
- Шесть миллионов! - Проревел бритоголовый араб.
- Семь! - Пискнул мужчина в розовой, окантованной крупными, как куриные яйца рубинами чалме...
Юноша, у которого при взгляде на голые, круглые коленки русской пленницы потекли слюнки, прокричал:
- Десять миллионов и ни цента меньше!
По рядам торгующих прошла волна... Цена за рабыню достигла неведомых масштабов. За это сумму можно нанять целый полк боевиков, или приобрести новейшее оружие. А так какая-то девчонка стоит перед ними, да еще в роскошном купальнике, мешающем лицезреть сокровенные прелести.
Боевики ловким, привычным движение сняли ту часть купального костюма, что прикрывала Брониславе живот. Теперь соблазнительный торс девчонки прикрывала лишь узенькая полоска ткани на груди. А её рельефный плес, с точенной дырочкой пупка теперь открыт. Безупречная талия достоянная миссис вселенной выставленная на всеобщее обозрение.
Араб в розовой чалме хрипло проорал:
- Двенадцать миллионов!
Юноша, краснея от гнева и возбуждения, выпалил:
- Четырнадцать!
Обладатель рубинов не стеснялся и жестко ответил:
- Шестнадцать миллионов...
Юноша несколько смутился и его бледные с длинными пальцами руки пошарили по карман. Однако пузатый похожий на купца араб поддержал торг:
- Восемнадцать миллионов!
Горбун ювелир вытряхнул из мешочка, сверкающий, словно звезда алмаз размерами почти с куриное яйцо. Он гнусно прошепелявил:
- Сколько стоит камень?
Оценщик холодно бросил, и даже сплюнул:
-Двадцать миллионов!
Ювелир противно прокудахтал:
- Это, разумеется грабеж, но я согласен во Имя Аллаха присоединить эти двадцать к пяти и предложить за дивное сокровище стоимость солидного корабля...
По трибунам пронесся гул разочарования: слишком уж дорого. Такие цены за рабыню. Колебался и юноша, и араб в рубиновой чалме.
Распорядитель сделал жест и опять лапы арабов на теле Брониславы. Вышитый золотом лифчик спал с полной груди красивейшей пленницы. Обнажились алые рубины сосков. Да от природы, без всяких красок, у обеих сестер были кончики грудей цвета спелой клубники. И это делало их чертовски привлекательными, и соблазнительными выше всякой, самой крайней степени.
Араб в розовой чалме, теряя голову от страсти, проревел:
- Тридцать миллионов!
Юноша уже не отдавая отчета в том, сможет ли он оплатить, проорал:
- Тридцать пять миллионов...
Неожиданно свой голос подал европеец:
- Сорок миллионов!
Наступила пауза... Аукционист посмотрел на европейца с подозрением. Ему показалось, что тот уже торгуется, не имея средств. Юноша впрочем, снова бросил взгляд на алые соски и пропищал:
- Сорок пять миллионов!
Аукционист не выдержал, и обратился к роскошно одетому подростку:
- А у вас молодой человек есть такие деньги?
Тот гордо выпрямил стан и уверенно ответил:
- Я принц королевской крови... Вот готов прямо сейчас заложить принадлежащие мне нефтяные вышки за сто миллионов долларов!
- Я принимаю заклад! - Прогремел низки бас.
Мощный, упитанный джентльмен в цивильном костюме, цилиндре и массивной золотой оканчивающей на рубиновый сердечник цепью на груди подтвердил кивком.
Араб в розовой чалме неуверенно проблеял:
- Пятьдесят миллионов...
Юноша жестко и решительно выдал:
- Шестьдесят миллионов!
Наступила пауза... Для рабыни, пусть даже и такой прекрасной, цена стала воистину космической. Но еще не весь ритуал торга выполнен до конца. Бронислава которую так увлекла атмосфера азарта и торга, и которая на короткое время ощутила себя вне этого ужаса, широко улыбалась. Боевики, стоящие по бокам красотки резко сдернули с нее трусики, лишив последней преграды с окружающим миром.
Девчонка вскрикнула, и тут же поняла, что она стоит совершенно нагая, перед сотнями, похотливо пожирающий юное, соблазнительное тело мужчин. И естественным жестом руками прикрыла себе лоно Венеры и груди. По трибунам разнесся вздох разочарования. Бандиты впрочем, почти сразу же схватили Брониславу за запястья и развели в стороны её верхние конечности. Девчонка захрипела. Жаль что она не такая сильная как её сестра-двойняшка. Тогда бы она раскинула бы этих моджахедов, врезала со всего размаха ногой.
Но сам вид отчаянно вырывающихся из цепких лап, сильных бандитов девчонки, произвел на торжище дивное впечатление. Жертва вырывается. Она не типичная покорная рабыня или какая-та там гаремная шлюха. У нее, оказывается еще есть и стыдливость и характер. Так значит...
Пузатый араб провизжал:
- Восемьдесят миллионов!
Торгаш в розовой чалме выпалил:
- Девяносто миллионов!
Юноша скромно вставил:
- Сто миллионов!
Еще один тип в халате с нашитыми золотыми кренделями ляпнул:
- Сто двадцать миллионов!
Юноша уверенно и, жестко смотря прямо перед собой, ответил:
- Сто пятьдесят миллионов!
Снова последовала пауза... Переплюнуть подобное предложение крайне сложно. Целое состояние на кону.
Распорядитель снова сделал жест. Бронислава невольно хихикнула, удивившись. Она и так нагая, что с нее могут еще снять? Мальчишка арабской внешности, скорее всего тоже невольник, так на нем была лишь набедренная повязка, стал снимать в русской пленницы сандалии. Бронислава, которая и так была совершенно обнажена, а за руки её грубо держали боевики, вдруг ощутила невероятный сильный приступ стыдливости. Сейчас она станет совершенно босой, в присутствии целой толпы похотливых насильников. Без обуви, она и впрямь становиться настоящей рабыней, лишившись последней части туалета.
Мальчишка-невольник не удержался и провел своей мозолистой рукой по босым ножкам, голени и пальчикам девушки. И даже осторожно чмокнул Брониславу в круглую, розовую пяточку. За что и получил от девушки в нос. Хотя удар получился неуверенный, и совсем не сильный, мальчишка отпрянул и волоча сандалии попятился.
Прожектор специально осветил босые ноги девчонки крупным планом, чтобы их лучше было видно. Это последнее действие снова взбудоражило публику.
Американец( Бронислава твердо решила, что это и есть настоящий сто процентный янки!) гремя золотой цепью произнес:
- Двести миллионов долларов!
Наступила тяжелая пауза. Девушке вспомнился эпизод из "Двенадцати стульев". Там тоже Остап Бендер, не вступая в торги весьма эффектно выпали двести. Пусть даже не долларов, а рублей, и речь не шла об миллионах.
О Господи, во сколько её оценили! Прости Всевышний гордыню, но она смазливая грешница стоит как небольшая эскадра торговых кораблей. А Всемогущего Бога, Творца мирозданий Иисуса Христа, Иуда предал всего за тридцать серебряников. Вот так оно порой бывает. Брониславе стало стыдно за эти мысли, и она нервного забила носком, голой, загорелой ножки по мрамору постамента. Камень был теплым, и возбужденная девчонка не чувствовала его твердости. Как она вообще не упала в обморок от стыда, во время подобном торжища. И это двадцать первый век, недалеко от колыбели цивилизации в Междуречье, и в местах, где зарождалась культура человечества.
И неужели она достанется американцу, как приз и предел мечтаний любого мужчины?
Тут мужичок, не слишком роскошно одетый, да еще и лаптях...Этакий типаж с картины Репина... Хитро улыбаясь, проворковал:
- Триста миллионов долларов!
Американский миллиардер жестким тоном ржавым голосом, пробасил:
- Зачем тебе такая игрушка Иван Копейкин?
Мужичок веселеньким тоном ответил:
- А кому нужна жена-дешевка?
Заокеанский миллиардер проревел:
- Нет! Будет, по-моему! Четыреста миллионов!
Мужичок хитро подмигнул олигарху и пропищал:
- Пятьсот миллионов!
Миллиардер, нахмурившись, пробормотал:
- А у тебя хоть есть такие деньги?
Лапотник ухмыльнувшись, заметил:
- Все Сибирь моя...
Миллиардер рявнул:
- Шестьсот миллионов!
Мужичок громко крикнул:
- Миллиард!
Олигарх из США набычился и приподнялся с кресла. Он напоминал дикого, взъерошенного кабана:
- А не слишком ли это?
Лапотник ухмыльнулся. Как он комичное выглядел в своем армяке на фоне богатой, и роскошно разодетой прочей публики. И особенно когда мужичок вытянул себе "сермяжное" лицо, и прошепелявив пробормотал:
- Нет, самый раз... - Тут же сменил выражение. - Один миллиард не педераст. А вот миллиарда два... Как в первый раз!
Американец на почти чистом русском заметил:
- Ну, а как на счет того, что Бог любит Троицу?
Мужик восторженно ответил:
- Бог не дурак, любит пятак!
Наступила пауза... Распорядитель бросил похотливый взгляд на Брониславу. К сожалению, кроме кожи и скальпа снимать с девушки уже нечего. А ведь какие тут деньги разыгрываются.
А лапотник подчеркнуто, уверено произнес:
- Пять миллиардов! И ни цента менее! - И театрально тряхнув тросточкой, проревел. - Я думаю, что торг здесь не уместен!
Как не велика была предложенная за нагую, босую с золотистыми волосами девушку сумма, распорядитель еще несколько секунд колебался. Вдруг, да кто-то предложит по более? Хотя и так цена запредельна.
Но никто не мог перебить предложение русского мужичка. Наступила гнетущая тишина. Даже боевики растерялись и отпустили Брониславе руки. А девушка настолько оказалась ошарашенной, что уперлась ладонями в виски, и наполовину прикрыла глаза. Ей уже было все равно, что она стоит вот так нагая перед ордой и в нее тычут пальцами, рассуждая о прелестях. Впрочем, сейчас царит тишина, все напряжены, гул смолк, и даже острый слух Брониславы различает жужжание насекомых, и скрежет движущегося песка, тяжелое дыхание мужчин, и далекое пение минарета.
Молоточек аукциониста поднимается, и медленно с паузами отбивает:
- Раз... Два... - Замирает, пауза затягивается. Все-таки человеческая жадность неистребима. И даже опасения, что вожделенная сумма в пять миллиардов долларов, может уплыть, перевешивает желание получить еще больше денег. Бронислава подумала с дрожью и вместе с тем со плохо скрытой радостью... Она достанется соотечественнику, а значит, наконец уедет обратно в Россию. Только непонятно ради чего сей русский олигарх так вычурно вырядился...
Распорядитель, растягивая слова пробурчал:
- Трииии... - Молоток неуверенно двинулся вниз...
Как вдруг громкий голос прервал движение:
- Сто миллиардов!
По залу прокатился уловленный гул. Вот уж действительно сумма, как сумма! Воистину космическая...
Бронислава оглянулась, и завертела головой. Трое людей в черных, бесформенных балахонах и масках вступили в зал. Удивительно, что триада была босоногой, и показалась русской девчонке удивительно знакомой.
Распорядитель торгов повернулся и удивленно спросил на английском:
- Вы кто такие?
Предводитель триумвирата с белыми мечами на груди прозвенел серебристым голоском:
- Мы ангелы твоего ночного кошмара!
Тут послышался пронзительный, напоминающий карканье ворон скрежет. Бородатый мужичок рванулся в помосту. И вовремя. Кровля смахивающего на амфитеатр здания обрушилась вниз. Послышались сдавленные крики раздавленных "клиентов". И все случилось удивительно быстро. Боец в черно балахоне метнул в четырех окружающий Брониславу моджахедов диски. Причем, использовал для этого пальцы босых ног.
Сделанные в виде заточенный полукругом свастик тоненькие металлические пластинки вонзились душманам в горла. Те почти бесшумно обсели, их противные рожи моментально налились свинцовым цветом, а отрезанные бороды шевелись словно выводок змей.
Леопард, инстинктивно сообразив, что дело пахнет гремучей смесью керосина и напалма поддал драпака. Его пятнистый хвост болтался словно маятник. Распорядитель попытался выхватить пистолет, но меч похожего на ниндзю бойца срубил арабу голову.
Бронислава сообразила, в чем дело, и скакнула навстречу бойцам, проорав:
- Это ты Альвина!
Воительница в черном, одним движение сбросила маску и балахон, проурчала:
- Извини за задержку Слава... Нужно было вначале обезвредить ракетную часть!
Две её голоногие напарницы также избавились от одежды. Теперь весь триумвират воительниц блистал в боевом бикини. Девчонки блистали свежестью юности, красивые, фигуристые.
Альвина выделялась своей яркой, словно пламя олимпийского факела шевелюрой. Похожая на сестру: высокая, стройная, она отличалась более резким рельефом мышц, остро очерченным мужественным подбородком. Если в волосах Брониславы сверкает сусальное золото, то шевелюра Альвины отдает рубиновым оттенком, а глаза зеленые: цвет беды и изумруда. Словно вместе встретились Афина и Афродита. Богиня войны и любви!
Обе красавицы подмигнули друг другу... Затем Альвина сместилась, снова метнула тонюсенький диск, своей ловкой, точенной ножкой. Пара моджахедов столкнулась, и рухнула наземь, пуляя из крупных длинноствольных автоматов в самые небесные вершины...
Напарница Альвины, белобрысая красотка Наташа подмигнула, и тоже метнув босыми пальцами чакру, пропела: