Рев, скорее напоминающий скотный двор, чем человеческую толпу неприятно ударил по ушам Брониславы. Было очень жарко и капельки пота стекали по стройному телу девушки. Хотя на изящных ножках красавицы и были сандалии, но пару раз жгучий песок сирийской пустыни обжигал нежные пальчики девчонки, заставляя приглушенно под гнусное пиликание боевиков вскрикивай. Бронислава испытывала дикий ужас. Бородатые, в серых халатах и в зеленых, коричневых чалмах моджахеды внушали страх.
Девчонка слишком хорошо помнила, как её щупали грубые мужские руки, как срывали одежду. Ей еще повезло, что местный шейх в последний момент остановил насильников, и велел завернуть ценный товар в шелковую ткань.
Это дико звучит, но в двадцать первом веке, на Ближнем востоке возникло государство, в котором узаконили рабство. Русскую девушку, теперь ожидала продажа с аукциона в гарем какого-нибудь полевого командира, или так называемого шейха. Мысль об том, что её выставят нагой перед сотнями, похотливых, потных мужчин была настолько отвратительна, что у Брониславны подкашивались ноги, и она ощущала сильную тошноту. Хотелось рухнуть на песок и забиться в истерике.
Но приглушенное рычание большой, пятнистой кошки, что неотступно следовала за ней по пятам, похлестывала волнами страха, словно скрученной в бич раскаленной проволокой. Бронислава дышала тяжело, и пот стекал струйками по её стройному, юному телу. Ей откровенно страшно - впереди ожидает унизительный торг, а позади короткая, не слишком богатая событиями жизнь. И понесло её в Сирию... Правда сестра Альвина настоящая чертовка и, всегда рвалась в самую гущу сражений. Ослепительная красавица с волосами цвета пламени, не сидела на месте, она словно появилась воительницей. Кто рождается в рубашке, кто "обутым", а Альвина произнесла первое слово: ура разорвав пространство воплотившись с поцелуем Марса.
Бронислава выбрала Сирию, относительно логично рассчитывая, что её не достанут на хорошо укрепленной, российской базе. Но предатель с из числа высших офицеров армии Асада попросту заложил девушку, которую похитили прямо в местном кафе. И вот теперь она укутанная белой дерюгой с заплетающимися ногами подходит к древнему зданию, где уже многие столетия подряд проходят торги. Здание внешне смахивало на цирк с отрытым верхом. Внутри было прохладнее и девушка в удовольствием ощутила вместо раскаленного песка, который жесткого обжигал открытую кожу, мраморные плитки. Это на несколько мгновений отвлекло девчонку от печальных, вызывающих нытье внутри живота мыслей.
Но гул и свист множества глоток, опять вызвал дикий приступ ужаса. Чувствительные ноздри пленной девчонки уловили: запах потных мужских тел, какой-то местной дури, розовой воды и перца.
Помост был сделан из какого-то старого, но очень прочного дерева. На него выводили продавать живой товар. Брониславе страшно смотреть в сторону многочисленных покупателей, и она уставилась на лобное место торга. Продавали рабыню. Смуглая девушка явно арабского происхождения, прикрыта покрывалами. Двое бородачей с противным ухмылками на лицах, своими волосатыми лапами грубо срывают одно покрывало за другим. Сначала открывается смуглое личико темно-кожей невольницы. Оно кажется наивным, испуганным и детским. Звучит арабская речь, которую Бронислава не понимает, но видно, что покупатели называют суммы денег которые готовы выбросить, на удовлетворение своей низменной похоти.
Вот корявые пальцы моджахеда стаскивают коричнево покрывало, обнажая невольнику по пояс. Девушке стыдно, но она не смеет прикрыть свои смуглые грудки тонкими ручками. Ладони застывают на полпути и девушка смущенно закрывает глаза.
Бронислава вздрагивает... Неужели и её вот так будут обнажать, а роскошно одетые мужчины реветь и уйлюкать. Ноги у девушки обвисли словно спагетти. Она завалилась и тут же волосатые лапы подхватили русскую девушку за плечи и грудь. Узловатые пальцы арабского боевика потерли, заставив тут же набухнуть клубничный сосок девчонки. У Брониславы подступил комок к горлу, и у нее чуть не вырвало. Только свирепое урчание леопарда, помогло придти в себя. Девушка неуверенно отстранила руку бандита, тот очень противно оскалил щербатые, гнилые зубы и ломаном русском прогнусавил:
-Баба Раша будет наша!